Я даже не успел осознать весь ужас этого решения, которое неотвратимо направило мою жизнь к скорому и трагическому финалу, когда со своего места поднялся отец Раймонд. Он долго смотрел на меня, а потом усмехнулся и кивнул, будто нашел ответ на вопрос, который не давал ему покоя. После этого он повернулся к нашему аббату и склонил голову:

– Рад, что ваша несказанная мудрость, брат мой, в очередной раз служит во благо Святой Церкви. Выказывая свою заботу о послушнике Жаке, вы принимаете на свои плечи еще одну тяжкую ношу, что достойно уважения. Пожалуй, будет правильным, если мы не будем вмешиваться в дела воспитания новициантов. Святой Трибунал… – отец Раймонд сделал паузу и, возвысив голос, продолжил: – Святой Трибунал не усматривает в проступках послушника признаков богомерзкого чернокнижия или иных деяний, кои нам следует расследовать со всем тщанием во славу Господа нашего Иисуса Христа. Засим дело новицианта нас больше не интересует. Разумеется, досточтимый отец настоятель остается в своем праве отправить его в Лесную обитель, дабы Жак трудом и молитвой смог искупить свой грех…

Эти слова были… Я даже не знаю, как выразить свое изумление, но отец настоятель был удивлен не меньше. Аббат с ненавистью посмотрел на отца Раймонда, потом перевел взгляд на меня, и клянусь – окажись здесь слуга дьявола, он бы удостоился большей милости.

Если и бывают на свете чудеса, которые можно отнести к Божьему промыслу, то мое спасение от рук Святого Трибунала было одним из них. Когда я обрел дар речи и страх покинул оцепеневшее тело, то упал на колени и вознес хвалу Создателю за то, что не позволил пострадать невиновному. Никогда прежде не молился столь искренне, вознося Всевышнему слова благодарности за избавление от мучительных пыток…

Монастырь спал. В келье, которую я делил с наставником, было довольно холодно, но теплый плащ не давал замерзнуть. Несмотря на это, спасительный сон, который дарует нам покой, не приходил. Вспоминал события прошедшего дня, содрогаясь от одной мысли, что был на волосок от смерти. Воистину, я рожден под несчастливой звездой! Пробыл в городе всего несколько месяцев, но успел накликать такое множество бед, что иному хватило бы на всю жизнь! Увы, но выхода не было. Завтра меня отправят в Лесную обитель и […]

…[при]жался к стене дома и замер, проклиная себя за ночную прогулку, которая привела меня к дому аббата. Окно было распахнуто, и я поневоле стал свидетелем разговора между отцом настоятелем и Орландо де Брегом. Господи, почему ты не вразумляешь детей своих?! Едва увернувшись от смерти, я рисковал ввязаться в новую историю, которая может стать последней. Ничего не оставалось, как неподвижно замереть, дабы случайным движением не выдать своего присутствия.

Послышался звон серебряных бокалов и звук льющегося вина, которым наполняли чаши. Легкий стук бутылки, поставленной на стол…

– Сегодня вы меня искренне удивили, святой отец! – сказал де Брег.

– Это чем же? – Судя по голосу, аббат был крайне раздражен и даже не пытался скрывать свое настроение.

– Вы с такой легкостью отдали Жака Святому Трибуналу… Не ожидал…

– Что?!

– Между тем он вас не предал… – задумчиво протянул Орландо. – Почему? Жак был на волосок от гибели, а костер не самое приятное место для пятнадцатилетнего юноши.

– Шевалье, что вы такое несете?!

– Он презанятный малый, этот Жак де Тресс.

– Извините, но я вас не понимаю!

– Я говорю о таинственном послании, – сухо заметил де Брег, – которое он обнаружил на месте схватки. Если бы Жак упомянул про эту находку, то финал капитула имел бы другое завершение.

– Он все испортил! Щенок! – не выдержал аббат.

– Испортил? – хмыкнул шевалье и сделал паузу. – Вот как! Погодите, погодите… Ну да, конечно! Как я сразу не догадался!

– Орландо!

– Раздери меня дьявол… – засмеялся де Брег. – Вы с самого начала хотели, чтобы письмо оказалось в Святом Трибунале?! Ваш план не удался, поэтому и злитесь? Святой отец… Ваш гнев опасен для здоровья! Может, следует призвать брата-инфирмария, дабы облегчил ваши страдания кровопусканием?

– Шевалье, вы сошли с ума?! – рявкнул аббат. Судя по его тону, он был уже взбешен.

– Ну хорошо, хорошо! Пусть не вы, а некий таинственный автор. Будь я проклят, но это напоминает хорошо задуманную игру! Осторожнее, святой отец. Пусть мои слова прозвучат и слегка двусмысленно, но вы, черт побери, играете с огнем!

– Не забывайтесь!!! Вы находитесь в святой обители, а не в трактире своего приятеля!

– Полноте, святой отец! Еще неизвестно, где больше святости! Между прочим, истории Григориуса привлекают куда больше народу, чем лепет монастырских братьев. Некоторые из них и читать-то не умеют! Я уже не говорю о порядках проведения служб, кои изучаются на слух. Постоянно путают молитвы и разбавляют их лживыми домыслами, кои оскорбляют истых христиан. Ваши монахи не только косноязычны, но глупы и ленивы. Их леность на вашей совести! Они только и знают, что…

– Де Брег, не преступайте границ дозволенного!

– Хорошо, я умолкаю!

– Наконец-то!

Некоторое время они молчали, а потом опять послышался насмешливый голос де Брега:

– Но все же… Я прав?

– Это не ваше дело!

– Зачем же вы меня позвали? – удивился Орландо. – Мы как раз обсуждали с мастером Григориусом одно место из жития святых и нашли его весьма любопытным с точки зрения медицины, а особенно той части, где описываются душевные недуги и помутнения рассудка.

– Вам нужно сопроводить Жака в Лесную обитель и передать письмо настоятелю.

– Вот это хорошая новость! Давно мечтал там побывать.

– Если бы вы, Орландо де Брег, не исчезали каждый месяц, то могли бы там побывать гораздо раньше!

– У каждого из нас свои дела и заботы! – неожиданно резко ответил де Брег.

– Надеюсь, ваши заботы не противоречат законам нашего королевства?

– Не знаю, не знаю… Король издал такое множество указов, что я не успел ознакомиться со всеми. Возникает такое чувство, что венценосец и сам читать не умеет. Будь это не так, его указы не противоречили бы один другому.

– Довольно! Это уже слишком!

– Как скажете, святой отец, – усмехнулся шевалье. – Итак. Когда же нам отправляться в этот скорбный путь?

– Скорбный?

– Иначе его не назовешь! Лесная обитель печально известна своей святостью! Простите, своим жестоким уставом! Жак де Тресс там долго не протянет. Он или сойдет с ума, или… Или превратится в одного из ваших святых. Какой выход для вас предпочтительнее?

– Де Брег… – зарычал аббат.

– Мне больше нравятся безумцы, – не обращал внимания Орландо. – Они как-то честнее и разумнее относятся к окружающему нас миру. Вы со мной не согласны?

– Ступайте прочь!

– И вам доброй ночи, святой отец!

– Письмо отдам завтра и очень прошу не медлить с отъездом! Святой Трибунал…

– Не понимаю, что вас так тревожит, святой отец? Отец Раймонд отказался от желания получить Жака. Чтобы устроить костер на центральной площади, ему вполне хватит бедного купца, который спьяну увидел Ангела Господня.

– Вот это меня и настораживает…

– Хм… Извините, я вас не понимаю.

– Господин де Брег! Не надо изображать удивление! Вы все прекрасно поняли!

– Клянусь, даже понятия не имею, что вас так испугало, святой отец.

– Они отказались от Жака.

– Вот и прекрасно. Парню несказанно повезло!

– Они отказались с такой удивительной легкостью, что…

– Черт…

– Де Брег!!!

– Простите, святой отец, но, кажется, уловил ход ваших мыслей! Предполагаете, что Жак де Тресс находится на службе Святого Трибунала?

– Иначе сложно понять поступок отца Раймонда. Он был готов вывернуться наизнанку, чтобы заполучить этого послушника в свои руки, а когда я его отдал, вдруг взял и снял все обвинения. Вам не кажется это странным?!

– Ну, не знаю… Ваша вражда с отцом Раймондом слишком сложна для меня.

– Вы что-то обленились, шевалье. Раньше вас привлекали подобные загадки.

– Ничего подобного! Вы не любите Святой Трибунал, а я не люблю пустые загадки. В них нет ничего привлекательного. Обычные дрязги и склоки. Если бы находил это занятным, то ходил на рынок! Тамошние торговки ругаются гораздо искуснее, чем святые отцы.

– Когда-нибудь вас возьмет за горло Святой Трибунал.

– Увы, для этого нужно уметь думать, а этим достоинством они не могут похвастаться.

– Любите тайны? Прекрасно!

– Что-то случилось?

– После Лесной обители можете отправиться в замок графа де Буасси.

– Зачем?

– Он был убит. Ужасная смерть.

– Вот это уже интересно…

– Кто бы сомневался… – проворчал аббат.

– Вы подозреваете колдовство?

– Есть причины так думать. В конце концов, шевалье, это ваше дело!

– Ну да, конечно! Как бражничать, так это монахи, а как преследовать нечистую силу, так бедный Орландо де Брег?!

– Вы уйдете, наконец?!

– Уже ушел! Отправлюсь к мастеру Григориусу и продолжу нашу прерванную беседу. Это интереснее, чем разбираться в дрязгах священнослужителей.

Судя по звукам, доносившимся из открытого окна, де Брег поднялся и пододвинул стул. Я, опасаясь, что меня заметят, метнулся в сторону и спрятался за угол дома. Сердце стучало так громко, что, кажется, еще немного – и оно выпрыгнет из груди. Послышался стук двери, и темная фигура скользнула куда-то в сторону.

Прошло немного времени, и я со всеми предосторожностями вернулся в свою келью. Мой наставник спал, и мне следовало последовать его примеру, но подслушанный разговор не давал покоя. Клянусь, я не понимал, что происходит! Святой Трибунал уверен, что я убил этого горожанина по наущению аббата, дабы уберечь посланника. Отец настоятель уверен в обратном – что служу Святому Трибуналу – и посему отсылает меня в отдаленную обитель! Как бы там ни было, но мои мечты обернулись прахом…