Некоторое время мы хранили молчание. Оно разливалось по комнате, медленно заполняя ее гнетущей тишиной, которая с каждым мгновением становилась все прочнее и прочнее, превращаясь в некую броню, которую нам предстояло сломать.

– Когда вы немного поправитесь, – начал де Брег, – я дам вам один весьма поучительный труд, который называется Tractatus de essentia lycanthroporum.

– Трактат о сущности оборотней?

– Совершенно верно, – кивнул шевалье. – Должен сказать, причем со всей уверенностью, что автор вплотную приблизился к их тайне. Одно время я подозревал, что трактат написал кто-то из нас. Признаться, я бы не удивился этому факту. Принял бы как некую исповедь зверя, уставшего от ошибочных суждений, которые высказывали и продолжают высказывать ученые мужи. Кроме ошибок, есть множество опасных заблуждений. Кто-то приводит в качестве аргумента «Метаморфозы» Овидия, а кто-то – «Сатирикон» Петрония.

– Все же… – осторожно спросил я. – Это болезнь? Как и вампиризм?

– Не стоит сравнивать эти вещи! Вампиризм, по сути, недуг хоть и тяжелый, но легкообъяснимый. У меня есть несколько книг, освещающих вопросы этого порока, но сейчас мы говорим про оборотней. Любой недуг имеет под собой некую основу или первопричину, которая, при соблюдении должных условий, выявляется и устраняется. Сущность оборотня в двойственности порока. Его болезнь вызвана магическим вмешательством под влиянием сильнейших эмоций.

– Вы говорите о проклятьи?

– Вы умный малый, Жак! Да, это проклятье, замешанное на ужасной волшбе. Дело в том, что простое проклятье подобно яркой вспышке и действует лишь короткое время. Клеймо зверя гораздо сложнее.

– Для этого необходимы сильнейшие эмоции…

– Которые, заметьте, не каждому под силу! Эмоции, да будет вам известно, опустошают человека. Любые! Будь то любовь или ненависть. Человек слабеет, чувства притупляются.

– Это значит, что колдун, который способен создать проклятье такой мощи…

– Должен уметь находить силу, в которой он будет черпать свое ужасное вдохновение.

– Нечистый… – глухо сказал я. – Этот человек должен продать душу дьяволу.

– Вы полагаете, что дьявол так неразборчив в своих сделках? – улыбнулся де Брег. – Нет, он не так глуп! Нечистому нужны сильные души. Души, способные не только преумножать количество зла на земле, но и создавать новые, еще неизвестные человечеству пороки!

– Это ужасно…

– Это жизнь, Жак!

– Должен быть способ снять это проклятье!

– Ждал, что это скажете. Вы благородный человек, Жак де Тресс. Поверьте, я не один год посвятил изучению этой тайны. Прочитал множество фолиантов, которые есть в библиотеке монастыря. Общался с чернокнижниками, магами и колдунами, но все было тщетно. Иногда мне кажется, что от этого проклятья нельзя избавиться.

– Если вы позволите, я хочу задать вам один вопрос.

– Спрашивайте.

– Каково это – быть оборотнем?

– Один раз вы уже интересовались моими чувствами. Это больно.

– Что чувствует оборотень?

– Что… – хмыкнул Орландо и вдруг мечтательно улыбнулся. Он закинул руки за голову и привалился спиной к стене. – Счастье.

– Что?!! Счастье?!!

– Да, Жак, именно счастье! Оборотень поэтому и ведет себя как молодой жеребенок, который вырвался на свободу. Чувства обостряются до немыслимых пределов, израненное тело наливается силой. Хочется бегать по лесу, вдыхая запахи и шалея от безмятежной свободы. Жаль, что эта радость кратковременна. Сильное тело быстро теряет силы и требует крови, а свобода оборачивается узилищем. Тебе нужна жертва. Кровь. Ты хищный и очень голодный зверь, вынужденный убивать. Приступ проходит. Возвращаешься в тело человека. Обессиленный, измученный. Лежишь и проклинаешь судьбу, мечтая сдохнуть. Вы видели, каким я был в Лесной обители.

– Оборотень… Которого я убил. Вы говорили, что зверь не выбирает жертву?

– Какой может быть выбор? Разве что… – де Брег вдруг замолчал и задумался. – Раздери меня дьявол… Месть. Он мстил!

– Месть?!

– Дело в том, Жак, что память зверя весьма слаба и не способна запоминать все деяния, но убитый оборотень так ненавидел священников, что искал людей в сутанах. Удивительно! Признаться, я слышал о подобной возможности, но никогда не общался со зверем такой силы. Жаль, что вы не дождались моего возвращения. Было бы интересно увидеть этого… человека. Надо бы узнать о нем побольше, пока тело не сожгли.

– Сожгли?

– Разумеется! После всех треволнений горожанам надо увидеть, что причина их страхов мертва. Пусть оборотень и предстанет перед ними в виде простого человека, но его лапу уж точно покажут.

– Шевалье, я вас не понимаю…

– Жак, – снисходительно пояснил де Брег, – убитый оборотень обращается в человека, за исключением отрубленных частей тела. Если отсекли лапу, то она так и останется звериной. Вы, если не ошибаюсь, это и сделали.

– Это не я.

– Да, я помню, вы говорили о неком седом старике, который якобы искал меня.

– Все так и было! – Я попытался подняться, но застонал от боли.

– Лежите, черт бы вас побрал! Я вам верю! Верю. Рассказывайте!

– Старик выстрелил в него из арбалета. Это остановило, но не убило оборотня. Потом он бросился на него и отрубил лапу. Меня еще поразило, как он крутанул меч. Никогда не видел подобного способа.

– Это уже интересно, – протянул де Брег. – Признаться, я подумал, вам это привиделось, но вы упомянули арбалет… Куда именно попал стрелок?

– В загривок.

– Дело в том, Жак де Тресс, что я видел мертвое тело. Его преподобие был так добр, что показал ваш трофей, но что любопытно – он ничего не сказал про арбалетный болт, который, вы уж простите, должен был вызвать определенный интерес.

– Интерес?

– На нем должны были быть особые знаки северных народов, называемые рунами.

– Язычников?!!

– Что в этом плохого? – искренне удивился де Брег. – Северные народы, уж поверьте на слово, знают толк в делах борьбы с нечистью. Хм… Не в этом ли кроется причина плохого настроения отца Раймонда?

– Почему вы так думаете?

– Его преподобие слишком долго борется с нечистью и заговорами. Он подозрителен во всем, а особенно в делах, которые выше его понимания. Не хотел вам это говорить, но если уж наш разговор принял такую направленность, то будьте осторожны в беседах.

– Отчего я должен опасаться отца Раймонда?

– Мало ли… – пожал плечами Орландо. – Может начать задавать вам вопросы по поводу ночного происшествия и обязательно затронет тему схватки.

– Я должен промолчать о старике?

– Боже вас упаси! Разве можно лгать его преподобию? Обязательно расскажите! Я бы на вашем месте, Жак, чистосердечно признал, что это старик убил зверя, а не вы. Единственное, о чем следует умолчать, так о истинной цели этого… – он скривился, – охотника.

– Вы будете его искать?

– Он сам меня найдет. Пожалуй, это и к лучшему. Давно пора избавиться от этой напасти.

– Позволите еще один вопрос?

– Разумеется.

– Ведьма, которую сожгли в Баксвэре…

– Жак, я вам уже говорил, она никогда не была ведьмой, но получила по делам своим.

– Перед смертью она так смотрела на вас!

– Еще бы ей не смотреть! Это я привез ее в Баксвэр и передал Святому Трибуналу.

– Лжесвидетельствовали?! Вы говорили мне, что ложь убивает!

– В моих словах не было лжи, – покачал головой де Брег. – Просто не сказал всей правды. Святым отцам, которые заседают в Святом Трибунале, не нужны доказательства. Их нужно лишь слегка подтолкнуть к источнику, а дальше они сами отыщут все необходимое и вынесут достойный приговор.

– Пьер рассказал, что вы прибыли в город не один.

– Да, притащил на аркане одну тварь. Полагаю, что не пройдет и недели, как этот знахарь превратится в яркий костер, на потеху всем жителям Баксвэра.

– Еще один костер…

– Эти костры пылают по всему королевству, друг мой! Лежите и набирайтесь сил.