После встречи с Летисией, когда между ними не получилось никакого делового разговора, Рамиру дал задание Самюэлю довершить начатое им дело и обговорить с сеньорой вице — президентом фирмы все детали предстоящего договора.

На лице Летисии, когда она увидела перед собой не Рамиру, а Самюэля, отразилось разочарование, что подтвердило худшие предположения Самюэля — эта дама не оставит в покое его друга. Овладев собой, Летисия направила Самюэля к Дави, при совокупив, что с ним можно обговорить все условия договора и уточнить детали. По — правде говоря, на сына Самюэль не слишком рассчитывал.

Он знал, что Дави — истинный патриот фирмы и он не захочет вести беседу о как бы еще несуществующей материи — о рыбе, которая плавает в море. Тем не менее он направился в кабинет Дави, испытывая при этом смешанное чувство гордости и печали. Гордость Самюэль испытывал при мысли о том, что его сын сумел выбиться в люди, а печаль — оттого, что он все дальше и дальше отходит от своей истинной семьи рыбаков.

Как он и ожидал, Дави сразу же поинтересовался, есть ли у рыбаков план. О каком, собственно, количестве рыбы идет речь? Компания может принять на себя обязательства на покупку такого количества, которое не будет превышать заказов ее клиентов.

Насколько трудно было Рамиру иметь дело с Летисией, настолько сложным оказалось Самюэлю разговаривать с собственным сыном.

Он напoмнил Дави о том, что обычно, когда рыбаки выходят в море, они и понятия не имеют, каким будет улов. Дави, возразил, что в таком случае невозможно будет определить цепу, и поинтересовался, каких именно даров рыбаки ожидают от моря — креветок, лангустов или рыбы. Самюэль не мог ответить и на этот вопрос.

— Хорошо, а время? — полюбопытствовал Дави.

— Вы могли бы, по крайней мере, обозначить дату возвращения?

— Нет, — честно ответил Самюэль. — Мы давно в этих водах не ловили рыбу и не знаем, когда вернемся.

— Сожалею, — ответил Дави, — но тогда мы не сможем договориться о цене.

— Но, может быть, сынок, можно договориться о приблизительной цене? — смущенно спросил Самюэль.

— Риск для фирмы слишком велик, — отклонил и это предложение Дави и после тягостной паузы спросил: — Выпьешь со мной кофе?

Самюэль улыбкой показал, что он понимает положение сына и не сердится на него.

— Нет, спасибо. Пора возвращаться.

— Скажи маме, что я на днях навещу ее, — проговорил Дави, приподнимаясь из — за стола, и передай привет Далиле.

Это Самюэль мог пообещать, после чего отец с сыном распрощались.

* * *

Накануне ухода рыбаков в море Кассиану жестоко разругался с Далилой.

Поводом к ссоре послужило приглашение: Аманды и Витора посетить их дом, правда не принятое Далилой в последнюю минуту, но одно то, что его невеста держала в мыслях поплавать в бассейне Веласкесов за его, Кассиану, спиной, приводило юношу в неистовство.

Но Далила, когда на нее обрушился град упреков, не растерялась. Она привыкла встречать в штыки различные обвинения жениха и знала, что ему уступать нельзя, иначе он полностью подомнет ее под себя. Она встречала упреки Кассиану с ухмылкой, выводившей его из себя. Далила была благоразумной девушкой и хорошо владела собой.

— Если бы донна Эстер тебя отпустила, ты бы точно помчалась в Форталезу и слова бы мне не сказала! — ярился Кассиану. — Плавала бы там голая в бассейне перед всеми! Ты думаешь, я бол¬ван?

Тут Далила с наслаждением кивнула. Да, она именно так и думает. Болван, упрямый осел! Безмозглая голова! Идиот! И тупица в придачу!

— Эй, ты так со мной разговариваешь? — тоном, не предвещающим ничего доброго, спросил Кaссиану.

Но Далилу его тон не волновал.

— Это ты как со мной разговариваешь! — парировала она. — Каким тоном? Что ты себе позволяешь, осел?

… Это и были прощальные слова Далилы, которые ее жених был вынужден взять с собой в море.

* * *

Знакомство Адреалины с Франшику началось с жестокой ссоры.

Дело в том, что девушка разбила свою палатку прямо в центре того места, куда игроки перенесли свои тренировки.

Франшику потребовал убрать палатку и, получив категорический отказ, распорядился, чтобы игроки перенесли ее вместе с бешено сопротивляющейся девушкой, что и было выполнено, к вящему неудовольствию Адреалины.

Игроки были исполнены вдохновения. Дело в том, что накануне тренировки их посетил сам доктор Гаспар и обратился к ним с напутственным словом, которое заключало приятное обещание вручить каждому в случае победы по двести долларов, а если им удастся забить пять мячей и более, — четыреста. Это известие настолько подогрело энтузиазм команды, что она дружно перенесла на своих плечах палатку вместе с девушкой и тут же принялась гонять мяч.

Адреалина сперва рассердилась, но потом заинтересовалась игрой и даже помогла соорудить Франшику импровизированные ворота из палок, а потом принялась третировать Франсуа, который, по ее мнению, стоял в воротах как столб.

— Она права, — поддержал девушку Франшику. — Если ты не будешь двигаться, то окажешься в офсайде!

И тут же переключился на Адреалину, уговаривал ее принять участие в матче. Девушки тоже играют в футбол. Почему бы ей не попробовать? Можно неплохо заработать.

В разгар этого интересного разговора появился Пессоа с приятным сообщением: его мать во что бы то ни стало требует, чтобы Адреалина перебралась жить в их дом. Это настойчивое приглашение имело свое объяснение. Дело в том, что, развернув субботнее приложение к газете, в которой работал репортер Фред, друг Изабел, она прочитала следующее:

«Тяжело сознавать, что все это высшее общество, которое только и делает, что выступает в защиту бедняков, рассуждает о доброте и сострадании, устраивает благотворительные концерты, на самом деле палец о палец не ударяет, чтобы выполнить хоть одно из своих обещаний. Автор своими глазами видел, как это самое общество выгнало из своего дома бедную девочку…»

— Бедная девочка — это я? — осведомилась Адреалина, когда Пессоа передал ей содержание статьи Фреда.

— Похоже на то, — буркнул Пессоа, — и теперь мама желает исправить свою ошибку … Ты ей поможешь в этом, дорогая?..

* * *

Встреча футбольной команды Гаспара Веласкеса «Вихрь Сеари» с командой Франшику «Молниеносный легион» проходила при большом стечении зрителей и должна была широко освещаться в прессе.

Летисия, полная тревоги об улетевшем в Рио — де — Жанейро сыне, сперва отказалась присутствовать при этом знаменательном событии, но Гаспар настоял на своем. В этой игре Летисии отводилась, по его замыслу, небольшая, но важная роль — она должна была сделать первый удар по мячу, а по окончании матча наградить серебряным кубком команду — победительницу.

Увидел Летисию на поле, Франсуа ощутил прилив сил, которого не испытывал уже давно. Подпрыгивая на месте, чтобы разыграться перед игрой, Франсуа вполуха слушал вступительное слово Гаспара Веласкеса:

— Прошу минуту внимания… Я давно понял, что ничто так не способствует успеху в бизнесе, как товарищеская встреча по футболу. Бизнес — такая же серьезная игра, как и футбол… А сейчас я хочу пригласить свою дочь, нового вице — президента фирмы, чтобы она сделала первый удар по мячу.

Летисия ударила мяч ногой, и игра началась. Аманда не отрывала восхищенного взгляда от Франсуа. Она сразу узнала в нем того мужчину, которого пару недель назад они видели с Питангой. Он тогда произвел на нее огромное впечатление, но сейчас оно усилилось благодаря поистине львиному поведению Франсуа на поле … Вокруг нее кричали: «В центр! Давай в центр! Обходи его справа! Пенальти! Судья, пенальти!» — а она ничего не слышала, погруженная в хаос своих переживаний… Когда игра была окончена и команда — победительница «Молниеносный легион» выстроилась для получения награды, Аманда выхватила из рук матери кубок, чтобы самой вручить его Франсуа. Раздались аплодисменты, приветственные крики… Гаспар пригласил присутствующих в открытый павильон на фуршет. Аманда не отходила от Франcya. Она уговорила его сфотографироваться вместе. Франсуа искал глазами Летисию, но она после окончания матча исчезла. Тогда он уступил настояниям Аманды, и Фред Ассунсон сделал снимок. После этого Аманда потащила Франсуа к деду, который сказал, что не прочь заключить с ним контракт — ему понравилось, как Франсуа передвигается по полю, и он хочет, чтобы тот стал игроком в его команде.

— Контракт? — усмехнулся Франсуа. — Но я не профессиональный футболист. Я — архитектор.

— Франсуа, — тут же вмешалась Аманда, — оставим эти разговоры на потом. Приезжай к нам завтра, пообедаем вместе, а после мы выслушаем твои аргументы.

Гаспар горячо поддержал внучку и заявил, что и его дочь Летисия будет в восторге. Они пообедают в тесном кругу, вчетвером. Услышав имя Летисии, Франсуа немедленно выразил полное согласие отобедать в особняке Веласкесов.

* * *

Перед уходом в море Рамиру внимательно осмотрел судно и лодки. Как будто бы все было в порядке. Рыбаки очень надеялись получить немного денег Вперед, но, когда Рaмиру сообщил им, что Самюэлю не удалось подписать уже обещанный им фирмой договор, они не слишком расстроились: так было всегда, то есть деньги шли после рыбы. Жаль только, что вся эта возня с предварительной продажей улова задержала их на берегу.

После общего собрания Сaмюэль подошел к Рамиру и сказал:

— Да, это была глупая идея! Они правы, мы только потеряли время …

— Нет; — возразил Рамиру, — идея была что надо. Голова у нас с тобой работает прилично, Самюэль, а вот сердце подводит… Ты не смог договориться со своим сыном, а я — с Летисией… Но море нас не подведет. У нас будет такой улов, что они заплатят нам столько, сколько мы попросим. Хочешь поспорить?

Самюэль покачал головой.

— Нет, Рамиру, — проговорил он. — Спорить я не буду. Я хочу только быть в этом тан же уверен, как и ты…

* * *

После того как мужчины ушли в море, Серена приняла решение, которое любому не знавшему ее человеку могло показаться истинным безумием, бабской выходкой, — продолжить переговоры Рамиру, не увенчавшиеся успехом. Серена была человеком прямым и деятельным и не могла сидеть сложа руки, вот потому она, прихватив с собой Эстер, явилась в приемную Летисии и попросила секретаршу доложить о себе. Сузана ответила, что сеньора Летисия сейчас занята, она пытается дозвониться до своего сына Витора, улетевшего в Рио, но Серена настаивала, и секретарша отпра¬вилась с докладом.

— Меня сейчас удар хватит, — сказала заробевшая Эстер, — сердце готово выскочить из груди…

— Оставь удар до дома, — спокойно ответила Серена, — мы здесь, чтобы помочь нашим мужьям. Это наш долг.

Вернулась Сузана и сказала, что сеньора Веласкес готова принять обеих женщин.

Серена и Эстер вошли в кабинет.

Летисия предложила им сесть. В течение нескольких секунд Серена и Летисия рассматривали друг друга, наконец Серена начала разговор:

— Я жена Рамиру Соареса, вы, наверное, поняли. Мой муж пытался договориться с вами о продаже рыбы. Но кое — что осталось нерешенным. Вы сказали, что передали сделку кому — то другому…

— Да, я говорила с Давидом, сыном донны Эстер, — кивнув в сторону Эстер, произнесла Летисия.

— Мне кажется, это неправильно, — продолжала Серена, — Рамиру был у вас, вам надо было иметь дело с ним… Летисия, я знаю все, что произошло между вами и Рамиру, но это все в прошлом. Рамиру — честный человек. и у вас нет причин избегать его…

Пораженная прямотой Серены, Летисия проговорила:

— Это он меня избегает. Это он вместо себя прислал другого человека. Но я не собираюсь отказываться от своего решения. Могу вас заверить. что сдержу свое слово. Наш договор с Рамиру остается в силе. Фирма купит весь улов. Надеюсь, мне удалось развеять ваши сомнения?

Серена в знак согласия наклонила голову, а Эстер пробормотала:

— Да — да, конечно, донна Летисия. Извините нас за беспокойство. Всего хорошего.

… Вернувшись домой, Серена попыталась разобраться в своих чувствах. Казалось бы, разговор прошел удачно, так как она хотела. Она не уронила своего достоинства перед этой сеньорой. Но что — то не давало ей покоя… Да, Летисия, безусловно, хоро¬ша собой. И есть в ней что — то большее, чем просто красота. Какая — то тайна, загадка, делающая женщин необыкновенно привлекательными…

— Мама, куда вы ездили с донной Эстер? — прервала ее размышления Асусена. — Почему столько таинственности?

— Я ходила к той аристократке, что скупила нашу рыбу, — объяснила Серена.

— Ты была в доме Витора? — изумилась Асусена. — Ты его видела?

Серена потрепала дочь по щеке.

— Его я не видела. Возьми себя в руки и не горюй — он уехал в Рио — де — Жанейро. Выкинь его из головы, Асусена …

— Уехал, — задумчиво проговорила дочь. — Неужели я больше никогда его не увижу?.

* * *

«Непредсказуемость поступков свойственна богачам, — вертелись на языке Фреда слова его будущего репортажа, когда Изабел ввела в гостиную упирающуюся Адреалину, для того чтобы Фред запечатлел их вместе своей камерой, — ибо она гарантирована их доходами …»

Но Адреалина категорически отказалась фотографироваться. Она заявила. что терпеть не может шумихи вокруг своей персоны. И вообще, она, Адреалина, на всякий случай разобьет свою палатку в саду поближе к выходу. С этими словами Адреалина, величественно кивнув Фреду, вышла, а обескураженная Изабел сочла нужным произнести:

— Она — чудо, ты не находишь? Эта дерзость, эта наглость, этот задранный кверху носик! Такая молодая! Я обожаю молодых! Ведь это та самая молодежь, которой мы обязаны помогать, правда, дорогой?

Фред поспешил согласиться с этим ее мнением.

— У тебя может получиться неплохая статейка, — вкрадчивым тоном продолжала Изабел. — «Раскаявшаяся светская дама возвращает в свой дом одинокую девочку». Каково?

— Неплохо, — милостиво согласился Фред, но прежде я хотел бы посмотреть, как долго ты вытерпишь у себя эту лохматую хиппи… Она правда разобьет свою палатку в твоем доме?

— Пока она сделала это в саду, — призналась Изабел.

— Чудесно! Можно взглянуть на ее обитель? Я бы хотел перекинуться с ней парой слов…

… Адреалина встретила Фреда в штыки. Она не собирается никого снабжать информацией о своей жизни. Она не хочет, чтобы о ней писали всякие глупости. Популярность ей ни к чему.

— Но я просто хочу понять, как ты оказалась на улице, — объяснил Фред. — Ты сбежала из дома? Разругалась с родителями?

Адреалина скривилась:

— У меня нет того, о чем вы говорите. Я сбежала из детского дома.

— Классическая история сироты, неприкаянно шатающейся по лицу земли, — иронически прокомментировал ее слова Фред.

— Которая спит на улице под дождем, ест отбросы, видит жалостливые взгляды, — невозмутимо продолжала Адреалина. — Мне во всем отказывают, — всхлипнула она. — Даже в корке хлеба. Даже в клочке земли, где бы я могла поставить свою палатку.

Но Фред не слишком поддавался жалости:

— Не надо, дорогая. Ты не единственная, кто вырос на улице. Эта проблема существует не только у нас, в Бразилии, но и во всех странах мира.

— Да, я знаю, — совершенно другим тоном отозвалась Адреалина, — бездомные. По — английски их называют homeless?

Пораженный ее словами, Фред пристально посмотрел на девушку. Ее познания в области иностранного языка как — то не вязались с образом сироты.

— А по — французски sans — logis, — спокойно продолжала Адреалина.

— Откуда тебе это известно? — заинтересовался Фред.

Адреалина махнула рукой:

— Неважно. Читала в газетах. Если я не буду читать газет, то как мне узнать про жизнь моего класса? Про homeless и sans — logis? Но вы изви¬ните, мы что — то заболтались… Я пойду к Пессоа, хорошо, Фред?

Фред удержал ее за руку:

— Нет! Тебе так просто не отделаться от меня, девочка! Я хочу знать о твоей жизни все, и я узнаю, чего бы мне это ни стоило… Вот тебе моя визитка. Если что, звони, договорились?

Адреалина недоверчиво повертела визитку в руках:

— О'кей. Если что — позвоню.

— И не обижайся на Изабел, — проговорил Фред. — Она несколько темпераментна и ни в чем не знает меры, но человек хороший.

Адреалина усмехнулась.

— Я сама разберусь, — ответила она. — И если что, обещаю держать вас в курсе…