Барселона. Управление безопасности Каталонии. Докладывает оперативный дежурный.

— Из Берлина и Парижа нами получена информация, что прибывшие в Барселону ливанцы в картотеках их служб безопасности не значатся. За эти дни их поведение особых замечаний с нашей стороны не имеет. За территорию гаража в дневное время они по-прежнему не выходят… Вероятно, продукты питания им доставляются прямо в гараж. В районе стадиона сегодня работало, как обычно, две машины и в кабинах находились ливанцы. Они также сидели за рулём и управляли машинами… Чем это вызвано, мы пока объяснить не можем. Возможно, что фирма будет набирать новых рабочих. Сейчас просто катаются. Когда они за рулём, машины уборочные операции не производят… Теперь то, что касается Ахмада Хабиба. Сегодня днём, в одиннадцать двадцать он встречался с небезызвестным Роберто Дельгадо. Хочу напомнить, что в своё время он возглавлял террористическую группу у нас в Каталонии и Валенсии. Был осуждён на пять лет. Сейчас живёт у нас в Барселоне. Как Хабиб вышел на него, мы пока не знаем…. скорее всего, ему в этом помогла местная мусульманская диаспора. Считаю, что за ним будет целесообразно установить круглосуточное наблюдение. Вряд ли этот контакт был случайным. Думаю, что и директор «Маты», господин Халиль, не должен выпадать из нашего поля зрения.

Встали рано, но жена Гуляма уже занималась по хозяйству и вскоре пригласила их к завтраку. Видя, как Ганс с жадностью поглощает еду, Талгат заулыбался.

— Не спеши, Ганс! Здесь у тебя никто не отнимет! Тут все свои.

Ганс смутился и положил кусок мяса обратно в тарелку.

— Не обращай на него внимания, сынок! Ешь, обедать не скоро будем, — Гулям подложил ему в тарелку ещё кусок. Потом взглянул на Талгата и покачал головой. — У нас на Востоке говорят — величие человека определяется по числу завистников, так вот он тебе завидует… Сам не ест и другим не даёт.

Сразу после завтрака выехали в горы, к Надир-хану. Переговорив по дороге, решили, что там лучше пристрелку не делать, а засветло вернуться домой. Вечером можно было нарваться на случайный патруль. Такое количество оружия могло вызвать серьёзные подозрения. Гулям сказал, что километрах в пятидесяти от кабульской трассы он знает место, где можно было бы попробовать пострелять. Все согласились и к полудню они были на месте. Оказалось, что Талгат также знал эту долину. Сбегавшая с гор река прорезала здесь глубокий каньон. Проехав вдоль него с километр, нашли старый полуразрушенный мост. Они подъехали к нему и вышли из машины. Было видно, что последний раз по нему проезжали несколько лет назад. Ограждений не было, а посередине зияла большая дыра. Противоположные опоры были подмыты рекой.

— Прямое попадание, — посмотрев в дыру, сказал Талгат. Он обошёл вокруг дыры и посмотрел на Ганса. — Я посмотрю опоры, а вы примерьте ширину, мне кажется, слева мы сможем протолкнуть её.

Пока Талгат лазил под мостом, Ганс с Джеем подкатили «Тойоту» к дыре и стали потихоньку проталкивать её вперёд. Переднее колесо нависло над дырой. Не хватало двадцати сантиметров. Талгат вылез наверх и подошёл к ним.

— Не проходит, — почесав затылок, сказал Джей. — Может, снимем борта и положим поперёк корпуса?… Оба колеса будут наезжать одновременно и с перестановкой будем двигаться…. медленно, правда.

— Всё! Решено! Снимаем…

Через час по разрушенной дороге они уже въезжали в ущелье, откуда вытекала река. Перед самым въездом, в кювете, упёршись орудием в землю, стоял танк, чуть дальше, два сгоревших БТРа. На башне танка Талгат заметил какую-то надпись. Он непроизвольно дёрнулся в окно, чтобы лучше рассмотреть её. Сидевший за рулём Джей, заметил это.

— Ваши? — тихо спросил он.

Талгат кивнул и отвернулся.

Джей остановил машину и они вышли. Талгат спустился вниз и подошёл к танку. Обошёл его вокруг. Одна гусеница была разорвана. На вернем люке всё ещё была видна сажа от пожара. Ни солнце, ни снег так и не смогли смыть с него пригоревшую кожу рук тех, кто когда-то в последнем порыве цеплялся за его раскалённую сталь. Он положил ладонь на броню. Под полуденным солнцем она так дышала жаром, что ему показалось, как внутри башни ещё пылает огонь, и он слышит крики раненых.

Очертания танка стали расплываться, и он почувствовал, как на глаза набежала пелена… Он встряхнул головой. «Совсем сентиментальным стал… Говорят в людях она появляется с внуками. Значит, ко мне она пришла вовремя». Он стал медленно подниматься по откосу. Джей подал ему руку. Ганс протянул фляжку с водой.

Ущелье было коротким, но дорога, сделав петлю, вывела их на крутой откос. Он был усеян крупными камнями от разрушенной скалы. В нескольких местах были видны круглые, обвалившиеся воронки от бомб. Ехать дальше было невозможно.

— Разгружаемся! — сказал Талгат, вылезая из машины. — Там внизу должен быть кишлак. Место тихое и думаю, безлюдное.

— Похоже, что здесь хорошо прошлись авиацией. — Джей нагнулся и подобрал кусок железа.

— Значит было за что… В Кандагаре у нас был крупный гарнизон, поэтому здесь особо не церемонились при его защите… Я сам видел бомбовые налёты, когда горные ущелья складывались как карточные домики.

Они разобрали оружие и стали спускаться вниз. Больше всего груза досталось Гансу. Обвешенный оружием, как новогодняя ёлка игрушками, он неуклюже двигался последним. Тяжёлый армейский пулемёт договорились нести поочереди. Он вызвался нести его первым. Спустившись в распадок, наткнулись на остатки кишлака. Несколько полуразрушенных мазанок прилепились к разрушенной скале.

— Здесь и остановимся, — Талгат сбросил с плеча рюкзак и бережно положил на него автомат, — перекурим и в бой, — улыбнулся он.

— Когда-то здесь была жизнь, — Джей опустился рядом и откинулся на спину. Закрыв глаза, задумчиво произнёс. — И где сейчас эти люди?

Минут пятнадцать они валялись на песке, сбросив с себя груз оружейного железа. Солнце перешло зенит и стало очень жарко. Особенно тяжело было Гансу. Он попытался стащить с себя камуфляж, прилипший от пота к телу, но Талгат жестом остановил его. Они молча поднялись и направились к домам. В дувалах зияли огромные дыры от снарядов. Войдя внутрь, увидели полуразрушенные дома и остатки брошенного кем-то нехитрого скарба. Пройдя несколько домов, наткнулись на небольшой ручей, который водопадиком срывался со скалы и пересекая улицу, пропадал среди камней. Изумрудная зелень окружала весь его короткий путь на земле.

Они смыли с себя пот, набрасывая друг на друга пригоршнями ледяную воду и дико крича при этом.

Когда вновь надели на себя всю амуницию, Ганс спросил:

— С чего начнём? Это место похоже на то?

— Не совсем, — Талгат подошёл к остаткам стены и стал камнем что-то чертить на нём. — Там два довольно узких ущелья и примерно такая же как и здесь длина, — он продолжал чертить на стене, — вот здесь, в конце, находится небольшое озеро… Ворота находятся почти напротив… Вот здесь и здесь, вспомогательные посты охраны. Вот тут…. — Талгат начертил четыре квадратика, — стоят четыре палатки…

Сколько всего там людей, неизвестно… В любом случае мы будем и можем подойти только с этой стороны.

— Через посты? — спросил Ганс.

— Джей видел — другого пути там нет… Можно зайти со стороны озера, но тогда нам надо пройти курсы альпинизма… Это всё изображено в первом приближении. Детально обсудим на месте. Примерно мой план такой…. давайте сначала спустимся немного ниже и это будет более реально.

Они перелезли через разрушенный дувал и спустились в лощину. По другую её сторону возвышались скалы, чем-то напоминавшие ущелье Дахто.

— А здесь действительно очень похоже на то место! — Джей осмотрелся вокруг и подошёл к Талгату. — Давай, командир, рассказывай.

— Примерно там, где мы оставили машину, находится их первый пост — Джей видел, — Талгат показал в сторону входа в долину, — когда мы подойдём к нему, ты, — он посмотрел на Джея, — «оптикой» аккуратно снимешь их… Я думаю, что они всё-таки меняются через сутки. Поэтому у нас будет в запасе почти двенадцать часов… Над основным лагерем есть небольшая площадка, я был на ней, — Талгат обернулся назад, — это примерно здесь, — он показал на скалу за спиной, — ходу туда от места выгрузки будет часа три…

— Ты сказал выгрузки? — Джей посмотрел на него. — Ты хочешь подняться к ним на машине?

— Да…. насколько это возможно. Мы с тобой видели, что они ездят только ночью, а мы должны подъехать к развилке утром… Иначе не успеем добраться до основного объекта… Ночевать придётся на этой площадке, а рано утром мы их достанем.

— А если ночью придут машины? Мы ведь не знаем, как они там ездят. — Джей посмотрел на Талгата, потом на Ганса. — Может у них есть связь с первым постом?

— Здесь ты прав…. когда мы с тобой были там, машины проходили мимо поста, не подавая никакого сигнала. Значит, они могли пользоваться только рацией… Осмотрим ихнее гнездо, а там видно будет… Это не самое опасное…

— А что? — Ганс присел на камень, поставив автомат между ног.

— Есть две позиции, о которых мы вообще не имеем понятия… Сколько там всего этих химиков и, как это не смешно, есть ли у них собаки?

— Да-а, действительно… И что будем делать? — Джей сел рядом с Гансом и они оба вопросительно посмотрели на Талгата.

— Есть один вариант… Я ведь не зря заказал два гранатомёта… С этой площадки, — он рукой показал себе за спину, — хорошо просматриваются все четыре палатки. С въезда видна только одна. Поэтому, днём тебе, Ганс, надо подобраться как можно ближе к посту… Днём всё-таки там больше шума и собаки могут не услышать…. да и расстояние приличное. Мы с Джеем будем на верхней площадке… и вот тут самое главное — нам надо одновременно уничтожить две из них…. а дальше дело пулемёта… Всё это мы должны начать как только ты разместишься против тех дверей. Ни один человек не должен выйти оттуда… Я думаю, что минут пятнадцать нам хватит, а затем я спускаюсь к тебе… Это займёт у меня как минимум полчаса… Тебе придётся тяжелее всего, — он посмотрел на Ганса, — все, кто уцелеет в палатках, будут против тебя…

— На месте посмотрим. — Ганс встал и, взяв автомат, передёрнул затвор. — Я думаю, он меня не подведёт.

— Ну, тогда с богом! — Талгат дал очередь из автомата по дувалу. Было хорошо видно, как фонтанчики от пуль веером распустились по грязно-серой стене, и сухой треск автоматной очереди всколыхнул мёртвую тишину долины.

Когда вечером уставшие, грязные от пыли, они добрались до машины, сбросили всё своё снаряжение и растянулись на песке, Талгат сказал:

— Это ведь ещё не всё… — Джей и Гансом с удивлением посмотрели на него. — С таким арсеналом нас задержат на первом же посту. Надо где-то спрятать его поближе к городу… Утром возьмём у Гуляма грузовую машину и на ней переправим через посты, — он присел рядом. Сейчас ему захотелось чем-то снять эту усталость и напряжение. Улыбнувшись, он посмотрел на Джея. — Скажи, Джей, а какой орден дадут нам в твоей стране за всё это?

— За что? — спросил тот, приподнявшись на локтях и взглянув на Талгата, но, увидев усмешку на его лице, сказал, — Я согласен на любой, но только из рук королевы… Я всегда мечтал побывать у неё на приёме… А ты сам что хочешь? — Джей вновь лёг на спину и, заложив руки за голову, с ехидцей в голосе продолжил, — когда я буду у неё на приёме, то обязательно похлопочу за тебя.

Лежавший рядом Ганс, засмеялся и, приподняв голову, сказал:

— И про меня не забудь!.. Мне можно и из рук её дворецкого… Эх! Пивка бы сейчас холодненького! — тяжело вздохнул он.

— Вот это я вам могу гарантировать даже в Москве… Орденов, конечно, не дадут, но вот на пиво, я думаю, мы должны заработать.

Ганс был среди них самый молодой и сильный. Тяжёлый пулемёт он нёс как бамбуковую палку легко перекидывая его с плеча на плечо. Как все немцы он был чуточку молчалив и обычно неохотно поддерживал своих друзей в их шутках друг над другом, но здесь всё изменилось. Общее дела повязало их чувством ожидаемой опасностью и только шутка могла хоть как-то ослабить его. Вот так в словесной пикировке они провалялись ещё с полчаса. Солнце стало цепляться за пики скал, когда они засобирались домой.

На обратном пути за рулём был Ганс. Около дома их встретили Гулям с сыном. Они стояли около дукана и о чём-то разговаривали. Ганс медленно подъехал к дому, подождал, пока Гулям откроет ворота, и также тихо заехал во двор.

— Вот так надо ездить! — закрывая ворота, сказал Гулям. Он посмотрел на Талгата и покачал головой. — А то после тебя пыль стоит целую ночь. — Они вошли во двор и Гулям стал помогать ему снимать жёсткую от пота одежду. — Плохие новости, Хасан.

— Ты спрашиваешь или говоришь? — Талгат остановился и, повернувшись, вопросительно посмотрел на Гуляма.

— Говорю… Сегодня на базаре был разговор — какие-то вооружённые люди полдня держали караван в Дахто.

— Что нибудь взяли?

— Нет.

— Да-а…. - задумчиво произнёс Талгат. — Дорого бы я дал за то, чтобы узнать, что они там ещё привезли… А не говорят, сколько было машин?

— Так ведь никто не видел.

— Да, конечно…. — Талгат улыбнулся и положил руку Гуляму на плечо. — И что же здесь страшного?… Ну, приехало ещё несколько душманов… Только и всего! — он повернулся и направился к дому, хотя весть была, конечно, не из приятных.

— Я знаю, Хасан…. ты русский! — вдогонку почти выкрикнул ему Гулям. — Вы там все какие-то ненормальные! Ничего не боитесь и ни кого не слушаете… Послушай, Хасан! Ведь у тебя дети, жена! Зачем тебе это надо?

Талгат остановился почти на пороге. Развернулся и подошёл к Гуляму.

— Гулям!.. — он смотрел ему в глаза и не знал что сказать. — Это надо нам всем. Мы уже говорили с тобой на эту тему… Если не мы, то сюда придут другие, но уже не с автоматами в руках… Я люблю твою землю и твою страну и хочу ей добра… И потом…. я не русский, я узбек, но живу в России… И не забудь — вера у нас с тобой одна… Поэтому, лучше помолись за меня…. да и за ребят тоже… Мы завтра рано выезжаем. Постарайся подготовить нам машину и рации… Всё будет нормально! — он повернулся и пошёл в дом.

Мюнхен. Германия.

Утром Франк связался с пожарной инспекцией и высказал свою просьбу. Они должны были провести проверку пожарной безопасности в фирме «Аузер». В состав комиссии должен был войти и он.

На следующий день они вместе с инспектором появились у ворот гаража. Охранник пропустил их на территорию, тут же сообщив об этом хозяину. Уже у входа в боксы их встретил директор фирмы. Он представился как Хадиж Хак. Они прошли в боксы, и Франк сразу заметил в торце тюки с хлопком. Они были прикрыты брезентом и отгорожены сеткой. Рядом стояли огнетушители. Инспектор посмотрел на Франка и улыбнулся.

— По нашему ведомству к этой компании у нас нет вопросов.

— Это хорошо. Давайте осмотрим остальные помещения.

Директор всё время улыбался и старался зайти вперёд, услужливо открывая двери во все помещения. Они поднялись на второй этаж конторы. Франк шёл за инспектором и с безразличным видом заглядывал в комнаты, которые открывал директор. То, что его интересовало, он видел.

Когда спускались со второго этажа офиса, Франк заметил под лестницей обшитую металлом дверь. Он спросил, что там находится. Директор смутился, сказал, что и сам не помнит, но, если господ это интересует, то он может послать за комендантом, так как все ключи находятся у него. Франк подошёл к двери. Было заметно, что ею недавно пользовались. На запыленной поверхности полотна были видны свежие отпечатки рук. Сейчас ему не хотелось выглядеть слишком настойчивым и преждевременно насторожить этих людей. «Если за ними что-то есть, то рано или поздно это проявиться», — он повернулся к директору и сказал:

— Мы удовлетворены состоянием пожарной безопасности на вашем предприятии.

Уже в машине Франк сказал инспектору, что у него нет претензий к этой фирме и он просит пока не беспокоить её. Инспектор кивнул головой, давая понять, о чём идёт речь.

Вернувшись к себе в управление, Вальтер обнаружил у себя на столе сводку о вновь прибывших на «Аузер». Все они были гражданами Судана, арабского происхождения и прибыли по туристической визе на десять дней. Он сел в кресло и продолжил читать. В конце сводки было подчёркнуто — «в картотеке не значатся». «Почему они оказались на «Аузере»»? — он ещё раз посмотрел на цель приезда. — «Возможно, что они сотрудники «Ихлас»?… Тогда хоть что-то можно объяснить. Она всё-таки поставщик хлопка… Интересно, почему они не забирают остальной хлопок? Ведь за хранение на терминале платятся огромные деньги, — он сидел за столом, подперев голову руками, пытаясь уловить хоть какую-то комбинацию в этом наборе событий и фактов. — Может мы действительно тянем пустышку?… Что там у Херена?» Он встал, захлопнул лежавшую перед ним папку и швырнул в раскрытый сейф. Когда щёлкнул замок, Вальтер тяжело вздохнул.

Барселона. Управление безопасности Каталонии. Выдержка из устного доклада оперативного дежурного.

… При наблюдении за нашими подопечными, мы заметили некоторую странность. В экипажи машин, которые обслуживают стадион, каждый день добавляются новые люди. При этом они работают только на одном маршруте. Когда мы понаблюдали за ними на территории около стадиона, то заметили, что они выполняют совершенно другие манёвры, чего не было раньше. Чем это вызвано, мы пока не знаем. Возможно, что они просто учатся на этих машинах, чтобы затем устроиться работать на эту фирму… Они по прежнему живут на территории гаража, не покидая его в дневное время… Теперь то, что касается Ахмада Хабиба. В течение дня много ездил по городу, но нигде особо не задерживался. Встреч не имел. После полудня звонил в Бейрут. Разговор продолжался около трёх минут. О чём говорил — установить не удалось, но разговор шёл в спокойном тоне… На сегодня это всё.

Ещё затемно во дворе дома Гуляма зашумели машины. Никто из соседей не удивился этому. Каждый раз, когда сын Гуляма собирался в Чаман, он затемно выезжал из дома, чтобы к вечеру успеть на место. Но в этот раз ехал не он.

Первоначально Талгат хотел взять его с собой, чтобы он довёз их до развилки, поднялся немного вверх, сколько можно, а затем вернулся домой. Но, узнав, что в ущелье зашёл караван, он не захотел рисковать жизнью парня. Решили, что Гулям сам вывезет их за город, там они перегрузят оружие и поедут одни. Свою «Тойоту» попробуют спрятать там.

Машину загрузили с вечера. Взяли дополнительно ленты для пулемёта и автоматные рожки. Всё было тщательно уложено и закрыто разными ящиками и тряпьём. Перед выездом Талгат обошёл вокруг машины. Для порядка пнул несколько раз по скатам и, оглядев всех, сказал:

— Порядок!.. А теперь давайте присядем на дорожку и помолчим…. есть такая примета у русских. Говорят — путь становиться легче, — Талгат присел на подножку, а остальные, на лежащие в беспорядке ящики.

С Гулямом поехал Джей, а Талгат сел к Гансу. Небо на востоке стало нежно розовым, когда они выехали со двора и медленно направились к выезду из ещё спящего города. Редкие прохожие останавливались и, проводив взглядом этот ночной караван, шли дальше. Лишь лай проснувшихся собак долго сопровождал их в этой утренней тишине.

Отъехав от поста километра три, они остановились, чтобы перегрузить оружие. Это заняло почти полчаса. Когда всё было перенесено и уложено, Талгат подошёл к Гуляму.

— Жди нас через три дня… Если что-то будет не так, уходить будем через Кабул. Это запасной вариант… Если всё сделаем раньше и удачно, сюда не возвращаемся. Едем сразу в Кветту, — он взял Гуляма за плечи. — Я ничего не хочу тебе говорить, Гулям, потому что, то, что ты сделал для нас, словами не отблагодаришь… Спасибо тебе ещё раз… Может ещё и увидимся…. но телеграмму я дам тебе обязательно, — они обнялись и каждый из них старался незаметно смахнуть со щеки скупую, мужскую слезу. Ганс с Джеем пожали ему руки и, похлопав по спине, стали устраиваться в машине.

На развилку прибыли к полудню. Всю дорогу за рулём сидел Джей. Попутных машин не было, а встречные стали попадаться только перед развилкой. Основной поток проходил здесь как раз после полудня. Поэтому, когда подъехали к месту, Талгат попросил остановиться и заглушить двигатель. Прислушались — было тихо. Им необходимо было минут двадцать, чтобы скрыться на машине за ближайшим поворотом. Чужие уши и глаза им были сейчас ни к чему. Джей поменялся местами с Талгатом и машина, круто повернув на развилку, рванула по высохшему руслу вверх, огибая валуны и выбрасывая из-под колёс веер мелких камней и песка. Талгат хотел как можно быстрее уйти от трассы…

Остановились примерно километрах в двух от первого поста. Ехать дальше было опасно. Звук по ущелью мог обнаружить их, да и место для укрытия машины было идеальным. По правую сторону русла между скалой и валунами было небольшое пространство, куда можно было затолкнуть машину. Основная дорога шла по левому берегу. Ночью заметить их «Тойоту» было невозможно, а днём, как они знали, здесь никто не ездит.

Быстро разгрузились, затолкали машину в расщелину и стали разбирать оружие. На каждого получилось килограмм по тридцать. Когда всё подогнали и, попрыгав на месте, уже хотели тронуться в путь, Джей присел на камень и сказал:

— А теперь присядем на дорожку, — он посмотрел на Талгата. — Я что-то не так сказал?

Талгат улыбнулся.

— Всё так… и даже вовремя!

Переход до первого поста занял почти два часа. Через каждые сто метров приходилось останавливаться, прислушиваться и тщательно осматривать скалы. Дорога шла вверх по песку и гальке. Идти было очень тяжело. Выходить на колею было опасно, поэтому всё время прижимались к скалам. Так было больше шансов пройти незамеченными, хотя на всём пути они не заметили следов человека.

Оставалось ещё метров пятьсот до поворота, за которым был первый пост. Талгат шёл первым. Он приостановился и, повернувшись, сказал:

— Смотреть в оба. Возможно за эти дни что-то изменилось.

Джей медленно провёл биноклем по знакомым уже местам и, не обнаружив ничего подозрительного, дал отмашку на ход вперёд. Они прошли ещё метров двести и Талгат, сбросив с плеча мешок, тяжело опустился на землю.

— Всё! Перекур!.. Тяжеловато без тренировок, — он посмотрел на Джея. Тому было особенно тяжело. Жителю туманного Альбиона, непривычному к такой жаре, ему всё время хотелось пить, но вода была подсоленной и это ещё больше вызывало в нём жажду. Он видел, что ни Талгат, ни Ганс за весь этот переход ни разу не притронулись к фляжкам. Облизнув пересохшие губы, попытался проглотить остаток слюны, но почувствовал лишь, как она прилипла к пересохшему горлу.

Ганс всю дорогу молчал. Вот и сейчас, он прислонился спиной к прохладной скале, хотя вряд ли почувствовал это через бронежилет, и медленно сполз вниз, прикрыв глаза. Кровь бешено стучала в висках, не давая ни на чём сосредоточиться.

Говорить никому и ни о чём не хотелось. Они лежали в тени скалы и просто смотрели в чистое, голубое, но всё же чужое небо, где не проносились ни шум деревьев, ни крики птиц.

— Ну, что, мужики! Давайте начнём зарабатывать на пиво! — пошутил Талгат, искоса глянув на лежащих рядом товарищей. — Теперь уже на месте ещё раз уточним наши действия… Ганс! Ты как свежий человек, вон из-за того камня, — он показал на просвет между валуном и скалой, — посмотри на противоположный склон. Всё, что увидишь, скажешь, — он протянул ему бинокль.

Ганс подполз к расщелине и стал рассматривать скалы. На высоте примерно семидесяти метров он заметил что-то выложенное из камня. Поверх этого сооружения торчали два пулемётных ствола. Он ещё раз прошёлся по всему склону, но ничего такого, что говорило бы о присутствии там людей, он не увидел.

— Скорее всего, у них там пулемётное гнездо, — сказал он, возвратившись назад. — Сколько людей, невидно.

— Это мы знаем…. как минимум двое… — Талгат подошёл к Джею и взял у него автомат. — Ну, всё, начинаем, как договорились. Ты идёшь налегке по той тропе, что мы с тобой наметили в прошлый раз. Там есть несколько песчаных языков, будь на них очень осторожен… Как только снимешь этих орлов, — он кивнул в сторону поста, — дай нам знать, чтобы мы не теряли времени. Тебе до гнезда придётся спускаться минут тридцать, а мы за это время успеем перебежать поближе к лагерю, — он подал ему винтовку. — «Оптику» береги, это самое главное для тебя… Из гнезда вниз не спускайся. Мы сами всё перетащим… Главное, Джей…. не дай бог, чтобы после твоего выстрела второй из них успел нажать на спусковой крючок… Ты понимаешь, о чём я говорю? На всё про всё у тебя три часа. Если за это время ты не подашь нам сигнал, что всё в порядке, я пойду вслед за тобой.

Джей кивнул головой и показал, что всё будет нормально.

— После всего, я должен спуститься к ним вниз, забрать рацию и ждать вас наверху… Правильно?

— Да. Если с высоты заметишь что-то не то, сразу сообщи. Нам с Гансом отходить тут некуда… И ещё…. если он там один — не спеши, значит второй где-то рядом. На таких постах по одному не сидят. Мы с Гансом попробуем проскочить этот участок минут за пятнадцать. Быстрее не получится, тяжело.

— А может, я возьму немного с собой?

— Нет! Ты должен быть налегке. Сейчас всё будет зависеть от тебя… Давайте сверимся, — они сверили свои часы. — Ну, с богом! — Талгат легонько подтолкнул Джея в плечо. Ганс молча показал ему кулак и улыбнулся.

Джей перебежал русло и скрылся за выступами скал. Его не было видно минут десять. Наконец, на одном из выступов мелькнула его голова и тут же исчезла в расщелине.

— Всё…. мы его больше не увидим. Тропа проходит за скалой, потом резко уходит вверх… Давай двигаться вперёд. Сейчас перебежим на ту сторону, там мёртвая зона и они нас не увидят. — Талгат взял рюкзак Джея, а Гансу достался его автомат.

Оставшиеся до поста метры шли как по минному полю. Перебежав русло, они оказались в узкой расщелине, над которой сверху нависал скальный козырёк. Она шла почти до самого поста и не просматривалась с него. Забегая в неё, Ганс зацепил трубой гранатомёта за выступ. Глухой металлический звук понёсся по расщелине вперёд. Они остановились. Талгат приложил палец ко рту. Осторожно ступая по песку, стали продвигаться вперёд и вскоре подошли к тому месту, где в прошлый раз едва не напоролись на пост. Не доходя до поворота, остановились и сбросили с себя весь груз, кроме жилетов.

Солнце подходило к зениту. Лишь тень нависшей над ними скалы спасала их от полуденного зноя. Потревоженная ими ящерица выскочила на солнце, дико тараща на них глаза. Ганс бросил в неё небольшой камень, который шлёпнулся в песок невдалеке от её головы. Но она даже не шевельнулась, а лишь вяло моргнула маленьким, чёрным как бусинка глазом.

Талгат подошёл к выступу, присел и осторожно отодвинул лежащий под ним камень. В образовавшийся просвет хорошо просматривался весь нависающий впереди склон с расположенным там огневым постом. Его расположение было очень удачным. С высоты примерно семидесяти метров хорошо просматривался участок русла длиной примерно километра два по которому могли проехать машины. Вот его то и надо было преодолеть как можно быстрее, подняться на пост и уйти ещё выше в горы. Только оттуда можно было подобраться к входу в ущелье и таинственным воротам в скале.

Талгат навёл бинокль на пост. Воронёные стволы «спарки» всё также зловеще блестели на солнце, но людей видно не было. Он перевёл выше, туда, где должен был появиться Джей. Там было всё спокойно. Посмотрел на часы — Джей должен был там появиться часа через полтора.

Он устало откинулся на спину. Только сейчас заметил, что полоска неба, зажатая между скал, имеет действительно голубой цвет, а не белесый, как на равнине. В вышине медленно кружила какая-то птица, иногда издавая незнакомые ему звуки и лишь этим нарушая звенящую в ушах тишину. Талгат повернул голову и посмотрел на Ганса. Тот всё также забавлялся с ящерицей, кидая в неё камни. Та, после очередного, упавшего рядом камня, вильнув хвостом, отползала чуть в сторону и, подняв на передних лапках туловище, с тем же неподдельным интересом продолжала разглядывать незнакомое ей существо. Улыбнувшись, Талгат спросил:

— Ганс! О чём ты сейчас думаешь?

Тот удивлённо посмотрел на него и, немного помедлив, сказал:

— Как ни странно, но о детях… Эта игра напомнила мне о них… У меня их двое и обычно в это время мы с ними едем куда-нибудь на море…. чаще всего в Испанию. Там они успевают загореть и поплавать перед школой… В этом году, вряд ли получится. Магда одна с ними не поедет. Они её почти не слушают, — он бросил в ящерицу очередной камень и она, вильнув на прощание хвостом, стремглав бросилась в сторону и скрылась за камнем.

— А сколько им?

— Урсуле — восемь, а Гельмуту — одиннадцать.

— Мои намного старше, но тоже не очень слушают.

— Они живут с тобой?

— Нет, они в Москве, а я в деревне… Иногда внуков привозят ко мне.

— Я тоже люблю деревню. Мои родители были фермерами и мы с братом выросли среди коров и телят… У нас в Баварии очень красивые места.

— А как же ты попал в спецназ?

— Я служил в спецподразделении по борьбе с терроризмом… Помнишь, когда арабы расстреляли израильтян у меня в Мюнхене, на олимпиаде?

— Не только помню, но и хорошо знаю эту историю.

— Я тогда был совсем маленьким, а когда подрос, мне родители рассказали об этом… Они когда узнали, что я остаюсь в армии, были против. Им в детстве хватило той войны… Ты, как я понял, бывал в этих местах?

— Конкретно здесь — нет, но страну проехал вдоль и поперёк. Когда наши войска были здесь, то я выполнял некоторые деликатные поручения.

— Это секрет?

— Теперь уже нет… Я был и разведчиком и контрразведчиком в одном лице… Мы уже тогда пробовали начинать борьбу с наркотиками. С терроризмом такого масштаба мы тогда ещё не сталкивались… Но потом в нашей стране что-то пошло не так.

— Скажи — как вы, такая огромная страна и не можете справиться с терроризмом у себя на Кавказе? Любая, уважающая себя страна давно покончила бы с этим… Где ваше знаменитое и страшное КГБ?… Я правильно назвал?

— Правильно… А насчёт терроризма…. я и сам бы хотел в этом разобраться. Там не всё так просто… Когда нибудь я расскажу тебе об этом… Ну, а КГБ уже давно нет. То, что вам о нём рассказывали, половина болтовня, а может и больше. Ты сам это прекрасно понимаешь… Мы тогда жили в разных мирах… Теперь многое изменилось. Тогда я даже представить себе не мог, что буду вот так, вместе с тобой, охотиться за ними по всему миру, — Талгат улыбнулся и посмотрел на Ганса.

— Да, тут ты прав… Но ты должен согласиться, что вы сами долгое время помогали им… и в Африке, и на Востоке? Разве не так?

— Так то, так….согласен, но только теперь это разговор для историков и аналитиков, а не для нас с тобой… Если не мы, то помогали бы вы, но результат был бы один и тот же. Извини за банальность, но пока миром правят деньги, мы от этого не уйдём. Просто вместо государственного терроризма, стал клановый. Кое-кто стал понимать, что в большой драке можно потерять и собственную голову… А так, всё элементарно…. как в сказке: одному дал пряник, другому — кнут, а третьему, ничего… и смотри, как они будут драться меж собой… Вот такая брат политграмота… Мы с тобой люди военные. Я не думаю, что твоё начальство не понимало, что, посылая нас сюда, оно, прежде всего, защищает себя. Мы ведь с тобой прекрасно понимаем, где могут появиться эти ребята…. не в Эфиопии и не во Вьетнаме… Ты же не думаешь, что они всерьёз собираются где-то воевать этими штуками?… А вот для шантажа, это то, что надо… И второе… — кого можно шантажировать? Миллионера…. одиночку?… Навряд ли! Его можно просто пристрелить в случае несговорчивости, а вот с властями можно поторговаться и притом на банк поставить человеческие жизни.

— Талгат! Ты случайно не аналитиком работаешь в какой-нибудь информационной корпорации? — Ганс посмотрел на Талгата и подполз к нему поближе.

— Нет. Я простой российский пенсионер… Просто, всё это мы проходили у нас в стране. Поэтому мой вам совет, изучайте наш опыт…. а, если что-то и случится, то случится только у вас, где-то в Европе… Мы свою чашу испили до конца, — он посмотрел на часы. — Скоро Джей должен подняться наверх. Надо будет постоянно следить за точкой.

Тем временем Джей вот уже почти полчаса лежал неподвижно за обломком скалы, лишь изредка приподнимая голову и оглядываясь по сторонам. Случилось то, чего он больше всего боялся. Была разбита оптика на винтовке.

Талгат не зря предупреждал его о коварстве песчаных языков, спускавшихся с вершин по небольшим распадкам между скал. Гонимый с гор весенним таянием снегов, песок сгонялся в распадки и образовывал там длинные, извилистые языки. Летом песок высыхал и по образовавшейся корочке, можно было скользить как по трамплину с всё нарастающей скоростью. Первые два были небольшими и он довольно легко переполз через них. Когда до поста оставалось метров сто и идти нужно было особенно осторожно, Джей подошёл к третьему. Язык бы шириной метров шесть-семь. Перепрыгнуть его было невозможно. Он встал в полный рост и посмотрел вверх. Там язык сужался, но подниматься по каменистому откосу было рискованно. Любой, случайно задетый камень мог вызвать камнепад и его сразу же обнаружили бы.

Минут пять он сидел перед этой песчаной преградой и не мог ничего придумать. Проведя ладонью по насту, собрал небольшой холмик и слегка подтолкнул его вниз. Холмик тут же образовал небольшую волну, которая стала стремительно расширяться и захватывать всё новые и новые участки. Она с шелестом устремилась вниз всё увеличиваясь в размерах. На её пути торчал обломок скалы. С силой ударившись об него, волна разделилась надвое и понеслась вниз. Джей непроизвольно отпрянул назад. Это и спасло его. Высунувшийся на шум из укрытия охранник, оглядел окрестности в бинокль и, не заметив ничего подозрительного, скрылся. Видимо, такие обвалы случались часто и на них уже не обращали внимания.

Джей осторожно перевернулся на живот, боясь зацепить любой камешек и посмотрел вниз. Там были видны лишь стволы «спарки». Он приподнялся чуть выше и увидел, что ниже песок был другого цвета. Он был не такой сухой и по нему можно было попробовать переползти. Он решил не рисковать. Прямо перед ним, метрах в двух, обнажился осколок камня. «Если дотянусь, то, держась за него, можно будет переползти», — решил он и, распластав руки, медленно пополз вперёд. Он протянул руки вперёд, стараясь зацепиться за выступ, но вдруг почувствовал, как затронутый им песок стал потихоньку уплывать из под него. Песок стал обволакивать растопыренные пальцы и струйками заскользил вниз. Джей понял, что попал в ловушку. Это напомнило ему болото, где, чем быстрее барахтаешься, тем быстрее трясина засасывает тебя. Стопы ног ещё лежали на тропе и он стал пытаться носком ботинка зацепиться хоть за что-нибудь. Но чем сильнее опирался на руки, тем глубже они проваливались в песок. Джей повернул голову назад и посмотрел на тропу. У правого носка ботинка торчал камень и он стал пробовать зацепиться за него. Наконец это удалось и, медленно перебирая руками, стал подтягивать туловище к краю языка. И когда оставалось уже совсем немного, ботинок сорвался с зацепа и Джей всем своим весом опёрся на руки. Потревоженная им масса сначала стремительной волной побежала вверх, отрываясь от массива, а затем, захватив большую площадь, стала медленно ползти вниз, ускоряясь на глазах. Джей мгновенно понял, что удержаться уже не сможет и, сгруппировавшись, рывком перекинулся на спину. Оптический прицел больно стукнул его по позвоночнику. Пласт песка под ним скользил всё быстрее и было видно, как он волной накрывает лежащие внизу камни. Между ними был просвет около двух метров. В него и стал втягиваться песчаный поток.

Впереди Джея уже образовалась волна около полуметра высотой и она уже неслась вниз со скоростью курьерского поезда. Где-то в глубине подсознания он понял, что если ничего не предпринять, то это конец. Его просто разобьёт о камни и засыплет многометровым слоем песка. «Хороша могилка! — молнией пронеслось у него в голове. — Однако, это нас не устраивает… Главное не потерять равновесие и не дать себя закрутить». Он кое-как стащил винтовку с плеча и стал пытаться воткнуть её стволом вниз. Но это лишь развернуло его и теперь несло головой вперёд. Он несколько раз безуспешно пытался перевернуться на живот и когда это, наконец, ему удалось, то увидел, что до горловины осталось всего несколько метров и он не попадает в неё. Надвигающийся выступ скалы как острым ножом рассекал эту массу песка надвое, направляя одну половину в горловину, а вторая, плавно обтекая его, растекалась по склону, захватывая на своём пути большие и маленькие камни. На принятие решения оставалось несколько мгновений. «Если попадаю в наружный поток, то меня выносит на открытое место и я буду как на ладони. Один выстрел и провал всех и вся. Надо задержаться в горловине…. а если засыплет песком, то вряд ли мне выбраться», — и последним усилием, как пловец перед финишной тумбой, он выбросил руки вперёд.

В следующий момент он почувствовал, как вся эта огромная масса песка придавливает его животом к выступу и стягивает наружу. Острая боль пронзила его сознание. Он понял, что сломано ребро и может быть не одно. Превозмогая боль, стал отжиматься от скалы и тут же песчаная масса вывернула из рук винтовку и унесла в пролёт между скал. Песок, столкнувшись с преградой в виде его тела, стал быстро засыпать его. Ослабевшие от боли руки скользили по выступу, который как нож под напором песка стал соскабливать с Джея одежду. Он почувствовал, как лопнула первая застёжка бронежилета. Камни, летевшие вместе с песком, обдирали обнажившуюся кожу до крови. Песок стал забивать уши, нос.

Его уже почти накрыло с головой и он стал задыхаться от попавшего в рот песка, как вдруг всё стихло. С силой мотнув головой Джей сбросил песок и открыл глаза. Лавина остановилась и лишь кое-где срывались узкие полоски ещё не схлынувшего песка и змейкой ползли вниз. Он попробовал подтянуться на руках. Резкая боль едва не заставила вскрикнуть. Чтобы дать рукам отдохнуть, стал носком ботинка нащупывать опору. Почувствовав под ногами твёрдый наст, слегка ослабил руки. Опора под ногами не шевелилась.

Песок был везде: в волосах, в ушах, во рту. Он ещё раз с силой мотнул головой. Чтобы достать фляжку с водой надо было перевернуться. Нащупав второй ногой упор, он упёрся руками и приподнял туловище. Песок сполз под него и он с облегчением опустился в образовавшееся ложе. Попробовал перевернуться, но боль остановила. Медленно сполз вниз, встал на колени и осторожно лёг на бок. Взглянув вниз, он увидел каменную стенку, ограждающую пост. Около неё стоял охранник и осматривал склон, откуда только что сошёл вал песка. Тот медленно поворачивался в его сторону. Джей лежал на языке как на блюдце. До поста было метров пятьдесят. Он как ящерица стал раздвигать песок и вытянувшись на животе, уткнулся лицом вниз.

Прошло минут пять. Осторожно повернув голову, из под руки посмотрел вниз. У стенки никого не было. «Аллах сегодня на моей стороне», — улыбнулся он про себя и приподнялся на руках. Боль вновь дала о себе знать. Тихо ёкнув, опустился на песок. Взгляд упал на маячок. «Через час Талгат пойдёт за мной вслед, если я не сделаю свои дела и не дам знать, — мелькнула первая мысль. — А как это сделать?»

Попробовал перевернуться на спину. Каждое движение давалось с трудом. К боли в груди прибавилась боль в руках. Кожа в нескольких местах была содрана камнями и теперь от солёного пота раны начинали зудеть. Он протянул руку к поясу на спине. К счастью фляжка оказалась на месте. Прополоскав рот, остатки вылил на раны и лицо.

С трудом дотянувшись к пристегнутому у щиколотки ножу, перерезал ремни жилета. Теперь он ему просто мешал. Нащупал на поясе второй нож. «Это всё, чем я владею…. не густо», — подумал он и откинулся на спину. Надо было успокоить боль и отдохнуть перед спуском.

Высоко в небе парила пара птиц. Они медленно и бесшумно скользили по кругу в голубом и безоблачном пространстве между гор, лишь изредка издавая странные щёлкающие звуки. Вероятно, они заметили его и теперь наблюдали за ним как за своей добычей.

Повернувшись набок, он медленно сполз вниз и перевалился на твёрдую землю. «Теперь надо найти место для наблюдения за постом и постараться что-то придумать». Он отполз от песка на несколько метров в сторону и вниз. Отсюда пост был виден как на ладони.

Наружная его стена была сложена из камня с небольшим наклоном наружу. Высотой была метра два с половиной и примерно на метр выступала над площадкой. Когда в прошлый раз охранник подходил к ней в плотную, Джей заметил, что она была ему примерно по пояс. «Значит, внутри отсыпана площадка и довольно высокая. Если на неё можно вскочить…. а там посмотрим. Вот только как незаметно подобраться?» — он приподнялся повыше и стал рассматривать подходы к посту. Надо было определить, как они на него поднимаются.

На пути к посту лежало несколько крупных обломков, таких, что в случае чего за ними можно было укрыться. Но как действовать дальше, он не представлял. Посмотрел на часы, прошло около двадцати минут как он слетел сюда. «Пора двигаться», — осторожно проползя горловину между камнями, он лёг на песок. Здесь он уже не тёк и можно было спокойно и бесшумно ползти по нему.

Джей только хотел высунуться из-за камня, как у стенки появилась голова охранника. Он подошёл к краю и стал в бинокль медленно осматривать окрестности гор. Особенно долго разглядывал расстилающееся внизу высохшее русло реки. Не обнаружив ничего подозрительного, скрылся за стенкой. «Значит, каждые двадцать-тридцать минут они ведут наблюдения… Это прекрасно! У меня в запасе минимум двадцать минут!» — Джей приподнялся и, пригнувшись, превозмогая боль, перебежал к первому камню. Это было метрах в десяти от сползшего сверху языка.

Сердце билось так, как будто позади осталось десять километров марша. В этой, звенящей в ушах тишине, казалось каждый его удар разносится по ущелью, как удар колокола. Он прислушался — с поста, из-за стенки донеслась тихая восточная мелодия.

Чтобы не терять время, корчась от боли, Джей перебежал к следующему камню. Звук мелодии стал громче. Оглядев ещё раз стенку, решил последним рывком добраться до неё и укрыться под ней.

Перебегая последний отрезок, спотыкнулся и чуть не упал. Камни зашуршали под ногами и, цокая, покатились вниз, но видимо музыка заглушила их шелест и охранники не услышали шума срывающегося вниз потока камней. Добежав до стенки, он прижался к ней животом и медленно вытащил нож.

Прошло несколько минут. Никаких движений наверху не было. Всё также тихо лилась мелодия.

Он осторожно пробрался вдоль стены и упёрся в выбитые в скале ступени. Протиснувшись боком к проёму, заглянул на площадку. В противоположной от стенки скале было выдолблено довольно большое углубление в виде пещеры. Там стоял низкий столик и металлическая кровать. Один из охранников сидел на ней и что-то напевал себе под нос. Рядом были прислонены два автомата. Другой расположился прямо на полу, спиной к Джею. Посередине площадки на турникете стояла «спарка». Охранники азартно во что-то играли. На столике стоял небольшой приемник, из которого и лилась музыка. Мелодия была однообразной и напоминала чем-то испорченную пластинку. Джей взглянул на часы. «Если они пунктуальны, то минут через десять должны начать осмотр, — прикинул он и, осторожно ступая, вернулся на место. Низ стены был выложен из крупных камней и на них можно было встать. Это давало примерно полметра в высоту. — Я встаю на них и тогда могу дотянуться до верха, а там уж можно будет положиться на удачу… Лишь бы кто-то из них подошёл к краю. Другого выхода у меня нет».

Он опустился на корточки и прислонился спиной к стенке. Солнце так накалило камни, что казалось, плюнь на них и слюна закипит. Боль потихоньку затихла и лишь кровавые ссадины на руках давали о себе знать. Сейчас он пожалел, что второпях не вытащил спецпакеты из жилета.

Солнце стояло в зенит и ему уже стало казаться, что ещё немного, и он потеряет сознание от солнечного удара. Внезапно наверху послышался громкий разговор. «Неужели галлюцинации от жары, — он приподнялся и прислушался. Разговор становился всё громче и порой переходил в крик. — Нет, не показалось… В любой игре есть проигравший и победитель», — улыбнулся он про себя. Сжав в руке нож, посмотрел наверх. Там никого не было, лишь крики продолжали доноситься из-за стенки. Он несколько раз вытянул руку вверх, пробуя отрепетировать удар так, как его учил Талгат в Германии, в лагере. Боль в груди напомнила ему о себе. «Только бы кто-то из них подошёл сюда», — как молитву повторил он несколько раз. Наверху послышались шаркающие шаги. Рука с ножом опустилась вниз и, затаив дыхание, он вжался в камни. Кто-то из охранников подошёл почти вплотную к стенке, продолжая что-то бормотать себе в бороду. Джей приподнял голову и увидел его руки и объектив бинокля. «Наверное это проигравший и теперь отрабатывал свой долг, вылезая на этот солнцепёк… Осматривает долину». Охранник что-то крикнул и, повернувшись спиной к ущелью, присел на край стенки. Он осматривал склоны нависших над ним гор. Джей тихо выдохнул воздух из стеснённой болью груди, опёрся левой ногой на выступающий из стены камень и с силой выбросил тело вверх. Удар пришёлся точно между лопаток. Охранник ёкнул и стал заваливаться наружу. Джей едва успел вытащить нож, как тот свалился ему под ноги. Наверху раздался крик и через несколько секунд над ним нависло туловище второго. Раздумывать было некогда. Он успел заметить в глазах охранника удивление от встречи с чужим человеком, переходящее в ужас от увиденного, Джей молниеносно выбросил руки вверх. Обхватив шею охранника, с силой дёрнул его вниз. Охранник тяжело перевалился через стенку и с криком шлёпнулся на землю. Резкая боль в груди едва не лишила Джея сознания. Уже в каком-то тумане он с силой опустил нож на грудь лежащего перед ним человека.

Сколько он пролежал без сознания, Джей не помнил. Очнулся, когда ему в лицо плеснули водой. С трудом открыв глаза, сквозь пелену увидел склонившихся над ним Талгата и Ганса. Чуть улыбнувшись краешком рта, прошептал:

— Всё в порядке ребята…

— Мы всё видели, Джей… Ты молодец! — Талгат продолжил перебинтовывать ему израненные руки.

Мюнхен. Германия. Отделение Федеральной службы безопасности.

Утром на стол Франка легла вся оперативная информация за истекшие сутки, в том числе и по его запросам в спецслужбы других стран.

Первыми лежали сведения о прибывших в «Аузер» людях. Двое из них интереса не вызвали, так как на них ничего не было, кроме данных паспортов и крупных фотографий. А вот на третьего, Рашида Ахмед Юзефа, Франк обнаружил сразу несколько документов, в том числе и ответы на свои запросы. Французская контрразведка сообщала, что Рашид Юзеф закончил ливийский университет. Некоторое время проживал во Франции и попал в поле зрения спецслужбы во время алжирских событий, связанных с угоном французского самолёта. Алжирские власти не смогли тогда доказать его непосредственную причастность к захвату и его освободили. Затем он на несколько лет исчез из поля зрения обеих спецслужб. Вновь появляется в сводках египетских служб безопасности в связи с неудавшимся покушением на президента. Далее английская разведка обнаружила его в Пакистане, где он осуществлял охрану пакистанских конвоев при восстановлении одного из участков транспортной магистрали Герат — Кандагар — Кветта, после ухода оттуда русских.

Франк достал из сейфа папку с материалами по «Тиберии». Там лежали данные на представителя фирмы «Ихлас». Он значился как гражданин Судана. К листу были приложены несколько его фотографий, сделанные службой слежения в первый день его прибытия.

Вальтер вернулся к утренней сводке. Внимательно просмотрев все оставшиеся материалы, он не нашёл там ничего такого, что могло бы сильно заинтересовать его. Это были будничные, рутинные отчёты. Последним лежал файл с несколькими фотографиями и лист с машинописным текстом. Он достал одну из них. Там были сняты трое мужчин. Одного из них Вальтер узнал сразу — это был Хамади. Двое из них были ему не знакомы, хотя лицо одного из них кого-то напомнило.

Он взял лист и стал читать. Это была информация от английской разведки по делу «Тиберии». Сообщалось, что одним из спутников Хамади на фотографии был Рашид Юзеф. Снимок был сделан в аэропорту Бейрута, незадолго до их вылета в Европу. Прочитав лист, Вальтер вложил его в файл и отложил в сторону. Его взгляд упал на папку из сейфа. Он взял из неё фотографию и положил рядом с той, что пришла из Лондона.

Сомнений не было — представитель «Ихлас» и есть Рашид Ахмед Юзеф.

Вызвав секретаршу, попросил срочно собрать всех начальников служб и размножить эти документы — он подал ей несколько листов. Через несколько минут все были на месте.

— Господа! Прошу всех внимательно ознакомиться с этой сводкой и высказать своё мнение.

Прошло несколько минут.

— Наружка! Что вы можете добавить к этому, — обратился Франк к невысокому, лысоватому мужчине, который сидел крайним за его столом.

— К сожалению, ничего нового… Никаких контактов в городе он не предпринимает. Почти всё время находится в гостинице или в гараже. Никаких разговоров по телефону из гостиницы не ведёт… Так что, можно сказать, вполне лояльный к нам человек.

— А что директор «Аузера»?

— Его мы тоже опекаем довольно плотно… Да он, собственно, никуда и не ездит далеко: дом-гараж, гараж-дом. Разрешение на прослушку его переговоров мы не имеем, но вчера наши ребята совершенно случайно подслушали его разговор с женой. Это было в агентстве авиакомпании. Сначала он прибыл туда один, а затем подъехала и жена. Разговор шёл на повышенных тонах и речь шла об авиабилетах… Потом мы выяснили, что они заказали четыре билета на Бейрут. На субботний рейс… Они в своё время прибыли к нам из Бейрута, так что, возможно, просто летят к родственникам.

— А обратный билет заказывали?

— Нет.

— Ну, это и не обязательно, — Вальтер встал из-за стола и молча прошёлся взад вперёд. — Во всём этом деле мы имеем сейчас столько разрозненных элементов, а собрать их в единую комбинацию нам не удаётся… Вот смотрите — «Тиберия», хлопок, «Аузер», Юзеф! Что может их связывать?… Если даже они что-то и задумали, то каждого из них ещё надо обложить доказательствами… Я был в гараже «Аузера». Хлопок там аккуратно уложен и закрыт… Я тогда не стал интересоваться его предназначением, чтобы не спугнуть, но сейчас считаю, что это надо сделать… Поэтому попрошу вас, — он посмотрел на начальника следственного отдела, — подключить финансовую полицию. Должны же быть какие-то документы на него?… Кто оплачивал? С каких счетов деньги?… Если они оказывают услуги по хранению, это будет интересно для налоговой службы… В общем, надо поработать в этом направлении. Нужно проверить его финансовые дела, а особенно эту сделку с хлопком… Что-то мы недопонимаем в этой комбинации… А чем заняты эти туристы? — Вальтер посмотрел на начальника службы наблюдения.

— Да особенно, ничем… Днём в гараже, вечером и ночью на уборке в машинах… Какой-то странный вид туризма появился!

— А как объяснили постоянным водителям их присутствие?

— Сказали, что фирма будет расширяться… Якобы, скоро купят ещё несколько машин и для этого необходимо подготовить для них водителей.

— Интересно бы узнать, не встречался ли директор раньше с Хамади? Все нити ведут из Ливана… Только, как это узнать?

— Мы можем насторожить их и тогда что-то может уйти из под контроля… Лучше немного подождать.

— Хорошо! На этом и остановимся… С сегодняшнего дня этих двоих ни на минуту не выпускать из поля зрения. В связи с полученной информацией о Рашиде Юзефе, я постараюсь добиться у прокурора разрешения на прослушивания их телефонов… Попробуйте выйти на контакт с женой директора и узнать, чем вызван такой неожиданный отъезд… и тем более всей семьи. Дети же, наверное, учатся в школе?

— Да.

— Тогда, тем более не понятно… По этому делу на сегодня всё. Переходим к следующим, — Вальтер сел и, закрыв папку, подвинул её на край стола.

Барселона. Каталония. Управление безопасности.

Оперативный доклад дежурного.

Вчера в десять тридцать утра Роберто Дельгадо вновь встречался с Хабибом в кафе «Рисос». Разговор шёл около часа. Разговаривали резко и часто прерывали друг друга. Несколько раз упоминалось имя Хамади. В разговоре речь также шла о чьём-то вылете из Барселоны. Когда и кому улетать — установить не удалось. Дельгадо после встречи с Хабибом отправился поездом до Таррагона. К сожалению, там он ушёл из под наблюдения.

Директор фирмы «Мата», господин Халиль, вечером этого же дня заказал в агентстве компании «Иберия» билеты до Бейрута на субботний рейс. Они заказаны на всю семью. Кроме этого, он разместил объявления о продаже крупной партии хлопка. Срок реализации обозначен следующей пятницей.

Забрав рацию охранников и перекусив сухим пайком Талгат, Джей и Ганс стали собираться. Было потеряно слишком много времени. Часть оружия хотели оставить, но Джей воспротивился и пришлось лишь перераспределить его. Ганс принёс его бронежилет, сброшенный им в камнях и они с Талгатом так затянули его, что он с трудом мог дышать, но зато сломанные рёбра не так причиняли ему боль. Они уже собирались уходить с площадки, когда Ганс взял автоматы охранников и разбил их о «спарку». Бросив обломки на кровать, он смачно сплюнул на пол.

Несколько часы ушло на подъём. Идти пришлось по осыпям и почти голым камням. Каждый из них не раз падал, рискуя сорваться вниз. Когда поднялись к еле заметной тропе, сил почти не осталось. Горы давали о себе знать. Сердце билось так, что это было заметно даже под бронежилетом. Пересушенные рты хватали раскалённый воздух и не могли протолкнуть его дальше. Сбросив оружие и мешки, они почти полчаса лежали без движения. Здесь, на высоте, было чуть прохладнее. Иногда налетал лёгкий ветерок, но он лишь загонял горячий воздух под рубахи, чуть подсушивая мокрые от пота тела.

Через полчаса ходьбы по тропе, она разделилась на две. Сначала они шли вместе, почти параллельно горизонту, а затем вновь разделились. Некоторые спускались вниз, часть уходила вверх. Десятки лет пуштуны гоняли здесь свой скот и копыта животных утрамбовали эту землю не хуже асфальта.

Договорились, что останавливаться будут через каждые полчаса. Во время каждого отдыха Ганс в бинокль охранников должен был следить за лежащим внизу проходом в лагерь, а Талгат осматривать впереди лежащие скалы. Так было проще присмотреться к незнакомой местности.

С каждым метром подъёма идти становилось всё труднее и труднее. Это особенно чувствовал на себе Джей. Он несколько раз припадал на колено, чтобы отдышаться. Раскалённые полуденным солнцем камни дышали им в лицо и, казалось, что подошвы армейских ботинок вот-вот задымятся. Заливавший глаза пот было нечем вытереть. Руки были заняты оружием. Лишь слышалось постоянное фырканье — так они сдували с носа капельки пота.

Хотя тропинок было несколько, но шли по одной, ступня в ступню. Тропы могли быть заминированы. Такая ходьба была ещё труднее. Как более опытный, Талгат шёл впереди, за ним Джей и замыкал группу. Ганс.

Вскоре впереди замаячила нависающая над тропой скала. Талгат помнил с прошлого раза, что перед ней тропы должны вновь сойтись и обогнуть скалу. За ней была небольшая площадка, где можно будет отдохнуть и оглядеться. Он оглянулся и посмотрел на Джея.

— Потерпи немного…. за скалой отдохнём, — действительно, вскоре тропа нырнула влево и под скалу. Там оказалась небольшая площадка с кусочком тени.

Отдыхали стоя, прислонившись спиной к прохладной скале. Джей попробовал сесть, но сжатые жилетом сломанные рёбра, отозвались болью. Талгат с Гансом осмотрели ущелье. Внизу всё было спокойно. С этой точки был великолепный обзор и главное, что они не были видны снизу. Талгат смахнул ладонью пот и, подмигнув ребятам, слегка кивнул головой. Они поняли это, как команду «Вперёд».

В прошлый раз Талгат прошёл этот путь намного быстрее. Тогда он был налегке, да и находился в теневой стороне. Обнаружить его было довольно сложно. Сейчас они шли намного медленнее и с остановками для наблюдений.

Он посмотрел на часы. Надо было, хотя бы примерно, прикинуть, в каком часу они подойдут к основному лагерю. Начинать операцию вечером было бессмысленно. В горах темнеет рано и можно было упустить кого-то из боевиков. В такой обстановке, нарваться на пулю в темноте, было проще простого.

Во время последнего перехода его мысли всё время вертелись вокруг входа в пещеру. С учётом ранения Джея задача по ликвидации базы крайне осложнилась. Нужно было так распределить свои небольшие силы, чтобы их хватило на внезапность операции и на все точки поля её действия. По первоначальному замыслу, Джей должен был с помощью «оптики» снять часовых у входа в пещеру и блокировать выход из неё, но теперь она была разбита, а сам Джей травмирован. Сейчас его мысли перепрыгивали с одного варианта на другой, но никак не могли выдать тот, который подходил бы для него. Палящее солнце казалось, расплавило мозг и не давало сосредоточиться на чём-то конкретном. Пот заливал глаза и соль начинала нестерпимо жечь их. Он решил одним переходом дойти до того места, откуда в прошлый раз увидел лагерь боевиков. Там была довольно большая площадка, где свободно можно было разместиться три человека.

Через час они были на месте. Тропа вывела на уступ примерно два на два метра, но главная его ценность была в том, что он находился в тени скалы. Огромный клинообразный выступ закрывал его от солнца и посторонних глаз. Он словно специально приглашал к себе путников для отдыха после трудного и длительного перехода.

Талгат с Гансом уже сбросили рюкзаки, оружие и стали расстегивать бронежилеты, а Джей всё стоял, прислонившись спиной к стене. Талгат понял, что от боли он не может сделать резкое движение и сбросить груз. Он подошёл и приподнял его рюкзак. Джей с гримасой на лице освободил руки и виновато посмотрел на Талгата.

— Всё нормально! — тихо сказал Талгат и прикоснулся к его плечу. — Сейчас перекурим, и всё будет тип-топ.

Ганс тем временем достал пайки и разложил на земле, но после такой жары особо есть уже не хотелось. Они прислонились спинами к прохладной скале и стали вяло жевать.

Первым закончил свой обед Талгат. Носком ботинка он столкнул в пропасть валявшийся повсюду помёт, клочки шерсти и во весь рост вытянулся вдоль обрыва.

Было видно, что здесь не раз устраивали свои бои хозяева здешних гор, горные козлы. Столкнувшись здесь, на этой площадке, они уже не могли разойтись добровольно. Побеждённый всегда сбрасывался в пропасть. Талгат часто наблюдал это зрелище и у себя дома, и здесь — в «Афгане».

— Кто нибудь видел бой козлов? — спросил он, повернувшись к Джею с Гансом.

Они почти одновременно покачали головами.

— Это зрелище не для слабонервных… В этом есть что-то от древних боёв гладиаторов… Когда побеждённый уже находится на краю пропасти, победитель всегда оставляет за ним право на последний удар… и это часто губит их самих.

— Как это? — укладываясь рядом, спросил Ганс.

— А вот так… В своей последней попытке выжить, побеждённый козёл цепляет рогами рога своего победителя и они вместе летят вниз. Я видел это много раз, когда был здесь, в Афганистане, — он надвинул платок на глаза и скрестил руки на груди. — А сейчас, мужики, час отдыха… Проблемы будем решать потом.

Ровно через час все трое были на ногах. Талгат подошёл к краю площадки и стал осматривать ущелье. Когда Ганс с Джеем подошли к нему, он показал рукой вперёд и сказал:

— Километра через полтора…. вон за тем изломом, расположен сам лагерь, а дальше — пещера… Джей! Ты останешься здесь, а мы с Гансом немного пройдёмся. Посмотрим, чем дышат эти клоуны… Там придётся местами ползти, поэтому посиди пока и понаблюдай за ущельем. — Талгат положил руку ему на плечо. Джей в ответ молча кивнул головой.

Осмотрев ещё раз ущелье, двинулись вперёд по едва заметной тропе. Уже у самого излома остановились перед нагромождением скальных обломков. Они завалили тропу и обойти их было невозможно. Талгат пригнулся и протиснулся между глыбами. Для Ганса этот проём оказался мал и ему пришлось перелезать через весь завал. После этого они очутились на нешироком, но довольно длинном уступе. Он был открыт со всех сторон и был идеальным местом для наблюдения за лагерем.

— Странно…. Почему они не поставили здесь охранение?… Более идеального места и не придумать, — Ганс навёл бинокль на лагерь.

— Наверное, им и в голову не могло прийти, что такие идиоты как мы сунемся к ним…. да ещё и через горы… — улыбнулся Талгат и кивнул в сторону ущелья. — Попробуй их здесь, найди!

— Действительно, никто бы и не подумал!

С прошлого раза, когда Талгат был здесь один, в лагере ничего не изменилось. Те же палатки, «спарка» с направленными вдоль ущелья стволами. Единственное, что сейчас удивляло его, так это полное отсутствие людей. «Похоже, что жара не только нас мучает, — подумал он. — Даже часовых не видно… Действительно, клоуны!» Улёгшись на живот, они стали тщательно осматривать лагерь, каждый, по-своему комментируя увиденное. До лагеря было метров пятьсот. Солнце светило у них из-за спины, и он был виден как на ладони. Прошло минут десять-пятнадцать, но никто на территории лагеря не показывался.

— А где же люди? — тихо спросил Ганс. В его голосе Талгат уловил и вопрос, и тревогу.

— Сейчас не время торчать на солнце… Мы ведь под собой многое не видим.

— А вход в пещеру?

— Он там, дальше…. во-о-н за тем уступом… Как впечатление?

Ганс пожал плечами.

— Если они все живут в этих палатках, то особых проблем я не вижу. Утром, на рассвете, двумя выстрелами из гранатомёта эту проблему легко снять… Только вот…. все ли они здесь?

— В прошлый раз я нащитал их около двух десятков… Чёрт знает, сколько их там, в пещере?… Если мы заблокируем выход из неё, то с этими мы справимся.

— Не могут же они жить там! Зачем тогда столько палаток?… Смотри! — Ганс рукой показал в сторону скалы, за которой была пещера. По направлению к палаткам шли три полуобнажённых человека.

— Там, за этой скалой, как раз напротив входа, находится озеро… Наверное, ходят туда купаться… Эта тропа как раз спускается к нему. Отсюда его не видно… Как только солнце уйдёт за скалы, попробуем проскочить дальше…. во-о-н до того выступа, — Талгат показал рукой на кусок скалы нависший над тропой. — Там тропа уходит вниз и с неё хорошо виден вход в пещеру.

Оии ещё с полчаса лежали на нагретом солнцем выступе, наблюдая за жизнью лагеря. Трое человек, что пришли со стороны озера, зашли в первую палатку и больше не выходили. Казалось, что здесь не боевой пост, а какой-то альпинистский лагерь, оставленный его обитателями на время восхождения. Лишь стволы «спарки», да БМП за палаткой говорили об обратном.

— Давай сейчас вернёмся назад, перенесём весь комплект сюда и здесь будем решать. — Талгат поднялся во весь рост и направился назад.

Обратный путь занял чуть меньше времени. Дорога была уже знакома. Всё это время в его голове вертелась какая-то неуловимая мысль, но он никак не мог чётко оформить её и выдать словами и лишь когда увидел улыбку Джея, понял — это то, что им необходимо сделать.

— Чего ты смеёшься? — спросил он.

— Ты своим видом похож сейчас на ихнего боевика, которого я убрал там.

— Ты, что, умеешь читать мысли? — Талгат удивлённо посмотрел на Джея.

— Чьи мысли?

— Мои!.. Ребята! Я действительно похож на них?

— Сто процентов! — улыбнулся Ганс. — Смотри, чтобы мы тебя ночью невзначай не убили!.. Зачем тебе сейчас вся эта растительность на лице?

— Что ты предлагаешь? Открыть здесь салон! — Талгат опустился на землю и лёг навзничь. — Не время ещё, мужики… Именно по этому поводу у меня есть одна мысль.

— Ты опять придумал какую-нибудь авантюру? — спросил Ганс, подсаживаясь рядом.

— А ты представляешь себя классной дамой, забравшейся за тысячу миль от дома! — Талгат обвёл их взглядом и приподнялся на локтях. — Я вам сейчас доложу, а вы скажете — да или нет, — он подвинулся к скале и привалился к ней спиной. — Сейчас мы перейдём со всем хозяйством на то место, где были и когда чуть стемнеет, спустимся вниз, к озеру. Но до этого мы должны определить, сколько же всё-таки людей в лагере… Во время вечернего намаза они как мусульмане должны выйти на молитву… Я надеюсь, что вера внушалась им дольше, чем навыки стрельбы… Это будет для нас первый и последний шанс. Мы, кстати, не знаем даже точного времени смены караула. Их рация пока молчит, — он повернулся к Гансу. — Нам с тобой надо найти хорошую позицию для обстрела из этих штук, — он кивнул в сторону гранатомёта. — От тебя будет зависеть всё… Перед входом в пещеру дежурят двое охранников. Я такой же бородатый, как и они — Джей подтвердил это, — Талгат улыбнулся, — думаю, в темноте они должны принять меня за своего.

— А если у них пароль? — Джей вопросительно посмотрел на Талгата.

— При таком количестве народа, вряд ли. Наверняка, они знают друг друга в лицо.

Так что будем считать, что пароль, это для детективного чтения.

— И что ты хочешь сделать внизу? — спросил Ганс.

— Попробую вплотную подойти к воротам и убрать их.

— Ты, наверное, командир, перегрелся на солнце. Как ты себе это представляешь?

Джей продолжал настойчиво допрашивать Талгата. Ганс лишь изредка вмешивался в их разговор. Он иногда бросал косой взгляд та Талгата, ожидая, что тот ответит.

— Ты забываешь, что я, как и они, азиат, а нож в наших руках это лучшее оружие внезапности… Да и служили мы все не на продовольственных складах… Так что рискнём. — Джей и Ганс одновременно посмотрели на него и, улыбнувшись, кивнули головами. — А сейчас давайте собираться. Остальное домыслим внизу. Надо кое-что уточнить…. да и солнце уже заходит.

Ганс ещё раз осмотрел окрестности. Всё было спокойно. Вскоре они цепочкой двинулись вперёд, к площадке над лагерем. На обратный путь времени ушло намного больше. От усталости, оружие и боеприпасы становились всё тяжелее.

Придя на место, первым делом дали бинокль Джею. Он долго рассматривал лагерь и подходы к нему. За время их отсутствия жизнь в лагере заметно оживилась. Перед палатками уже горел костёр и несколько человек крутились около него. Судя по взмахам рук, они о чём-то оживлённо переговаривались.

У входа в одну из палаток стояли три человека. Они были в гражданской одежде и чем-то не похожи на других. Только сейчас Джей заметил, что они были без бород. Перебрасываясь короткими фразами, они изредка смеялись. Джей увидел, как все трое тронулись с места и направились в сторону пещеры.

— Здесь есть и гражданские. Смотри! — он подал бинокль Талгату.

— Откуда они вышли?

— Не видел, но стояли у крайней палатки, там где антенна… Наверное, это их штаб, если судить по её размерам… Думаю, что здесь не должно быть больше двадцати человек, если, конечно, не спать в три яруса и не посменно.

— Согласен…. здесь, да. А сколько в пещере? — Талгат вернул бинокль Джею. — Часа через два солнце уйдёт за вершины, и мы с тобой спустимся вниз. Ты должен держать вход под прицелом… Вот только подойти придётся поближе — автомат, не карабин… От озера до входа примерно метров сто. Как только стемнеет, подойдёшь ближе. Там везде валуны и за ними можно укрыться.

Почти два часа они пролежали на карнизе скалы, наблюдая за жизнью лагеря и изредка обмениваясь короткими фразами. Солнце уже освещало только вершины гор напротив них и сумраки лёгким покрывалом накрыли ущелье. Вдоль долины, с верховий потянуло прохладой.

— Пора! — Талгат взял автомат и рассовал по карманам несколько магазинов. Ощупав на поясе нож, он несколько раз подпрыгнул на месте. — Порядок!.. Ночи в горах холодные, думаю, что они допоздна будут сидеть у костра. Дрова они явно берут в том лесу, а значит, проходят мимо входа и часовых. Вот под лесоруба я и попробую сойти…

— Ты сильно рискуешь. Ведь они здесь действительно, как ты говоришь, знают друг друга в лицо. — Джей взял вещмешок и стал надевать. Талгат заметил, как гримаса боли перекосило его лицо. — Оставь его. Там взрывчатка…. мы всё равно не успеем воспользоваться ей… Единственный шанс уничтожить их, это проникнуть внутрь.

— А зачем это надо? Того, что мы принесли с собой, хватит, чтобы обрушить эту скалу и похоронить их там.

— А если там нет Хамади?… А если он там?… — Талгат перевёл взгляд на вход в пещеру. — Мы должны попытаться взять его живым… У нас нет выбора. Тогда есть смысл в нашей операции… В противном случае мы можем просто навести на них авиацию и делу конец… Что у них на уме?… Ты ведь не думаешь, что это производство только для одной атаки, где бы это нибыло. Потом не забывай — они подготовили себе замену. Это известно из ваших же источников… В данном случае, я не хочу принимать такие решения лично. Мы должны решить всё сейчас, потом будет поздно.

Все трое переглянулись и замолчали. Каждый из них думал сейчас о чём-то своём, может о доме, может о предстоящей ночи. Талгат не хотел навязывать им своё мнение как старший группы. Речь шла о цене жизни. Он знал психологию настроя в таких операциях. В своё время немало провёл их здесь, в «Афгане». Лучше, когда мнение каждого вплетается в решение старшего как прядь за прядью в канат. Тогда успех гарантирован.

Первым заговорил Ганс.

— Слушай, командир!.. Я вот что думаю… Обрати внимание на «спарку» у них перед въездом. Она явно может захватывать вход в пещеру в свой сектор.

Талгат навёл бинокль на «спарку», затем на вход.

— И что ты предлагаешь?

Ганс высунулся из-за камня повыше.

— Мне надо вернуться назад, пока ещё светло… Я спущусь вниз у нашего предпоследнего привала и пройду вдоль восточной скалы…. во-о-н там, — он показал на место, где русло делало резкий поворот вправо и с него был виден въезд в лагерь. — Там примерно метров сто. От палаток до «спарки», если мне не изменяет глазомер, метров тридцать. Я смогу расстрелять палатки с той стороны…Двадцать секунд между выстрелами и двадцать на перебежку к пушке…

— Да-а-а, это действительно вариант… Тогда тебе надо бежать. В горах темнеет быстро.

Внезапно до них донёсся приглушённый звук автомобильного сигнала. Они непроизвольно присели на месте. Через секунды сигнал повторился. Осторожно высунувшись из камня, Талгат с Гансом направили бинокли на вход в пещеру. Охранники забегали вдоль ворот. Наконец они распахнули их и из тёмного зева пещеры ударил мощный поток света автомобильных фар. Сначала выехали два грузовика, а затем джип. Они подъехали к палаткам и остановились. Вслед за ними из ворот вышло несколько человек и охранники тут же закрыли вход. Ганс навёл бинокль на эту группу. Он не мог не узнать Хамади. Тот шёл в середине и что-то говорил своим попутчикам. Пока они шли к палаткам, Ганс неотрывно следил только за ним. Сейчас в нём проснулся азарт охотника. Именно этот человек становился смыслом его пребывания здесь. «Прав командир! Хамади должен быть у нас в руках!» — подумал он и опустился вниз.

— Хамади здесь!.. Его надо достать! — он протянул бинокль Джею.

Мюнхен. Германия. Управление Федеральной службы безопасности.

Кабинет Вальтера Франка.

Его помощник только что зашёл в кабинет с очередной сводкой за прошедшие сутки. Франк стоял около карты и по направлению его взгляда, он понял, что того в первую очередь интересует судьба группы, в которую входил Ганс Херен. Он не стал дожидаться вопроса. Подойдя к карте, стал вместе с шефом рассматривать её. Отыскав глазами интересующий их район, сказал:

— Есть хорошие новости. Англичане сегодня подтвердили наличии трёх сигналов в этом районе, — он ткнул пальцем где-то между Кандагаром и Кветтой. — Значит, все трое живы. Продвижение за сутки небольшое, порядка десяти-пятнадцати километров… К сожалению, по этой группе всё… — Он замолчал и ждал реакции шефа.

Тот отошёл от карты и сел за стол.

— Ладно. Давай по нашим, местным.

Помощник разложил перед собой несколько листов.

— В отличии от группы Херена, здесь набралось довольно много материала… Во-первых, «Аузер» срочно ищет покупателя на хлопок. Что интересно — цену предлагает на четверть ниже, чем на бирже… Во-вторых, судя по хлопотам жены директора, они действительно собираются уезжать совсем. Вчера она рассчиталась с домовладельцем и предупредила, что снимать квартиру они больше не будут… И самое главное…. он имел разговор с Бейрутом. Чей это телефон, выяснить, пока не удалось. Разговор шёл на арабском, но довольно эмоционально даже для него. В конце разговора он был очень подавлен.

— Завтра мы получим разрешение на прослушку телефонов. Обязательно постарайтесь выяснить, кому он звонил в Бейрут. Свяжитесь с центральным управлением, пусть подключат нашу резидентуру… Как ведут себя остальные?

— Пока ничего подозрительного. Вчера были в мечети. Пробыли там около часа и вернулись назад.

— За этой мечетью ничего у нас не числится?

— Я проверял. В основном её посещают арабы из Египта и Ливии.

— Этот представитель из Бейрута был с ними?

— Нет… Он же суданец.

— Он такой же суданец, как и мы с тобой. Население Судана в основном чернокожие…. пора бы знать это… Ещё раз напоминаю, будьте с ним особенно внимательны. Где он сейчас?

— Вчера вечером выехал в Гамбург. Наши следят за ним.

— Почему же мне сразу не доложили!

— Он выехал ночным поездом. Мы просто не хотели вас беспокоить.

— Когда вы только поймёте, что у нас не может быть ночной и дневной работы, а есть круглосуточная служба. Она не зависит от чина и должности… Немедленно свяжитесь с агентами и пусть они выйдут на связь с местным управлением. Я сам позвоню туда.

Франк набрал номер телефона. Помощник почувствовал, что сегодня шеф явно не в настроении и решил больше помалкивать. После разговора с Гамбургом, Франк некоторое время молчал, словно обдумывал состоявшийся разговор, потом посмотрел на помощника и уже мягче сказал:

— Вы прекрасно знаете, что Гамбург у нас как осиное гнездо. Почти половина его населения это мусульмане и далеко не все из них лояльны к нам, — он сделал жест рукой, показывая помощнику, что тот свободен.