ГЛАВА 1
Он был полицейским. Хорошим полицейским. Когда-то его звали Мёрфи. В те давние времена, когда он был человеком, его звали Алекс Мёрфи, но время и обстоятельства изменили всё. Теперь он был больше, чем человек, но вместе с тем и меньше.
Будущее поддержания правопорядка — вот как его называли. Отчасти человек, отчасти машина, он был запрограммирован так, чтобы служить обществу.
Благодаря способностям кибернетиков, которые вырвали из лап смерти изрешечённые пулями останки и впихнули их в крепкий бронированный панцирь, мир его сводился к соблюдению очень лаконичных правил.
- Директива Первая: Служить общественной безопасности.
- Директива Вторая: Поддерживать правопорядок.
- Директива Третья: Защищать невиновных.
Огни Старого Детройта мерцали на шлеме Робокопа, который катил на своём ТурбоКруизере по лабиринту ухабистых, полупустых улиц. Ветхие руины перемежались с домами и магазинами, всё ещё продолжавшими бороться за существование; судорожно гудели неоновые вывески, едва держались на петлях двери. Повсюду жители и хозяева магазинов устанавливали мощные металлические ворота, пытаясь уберечь свою собственность от воров.
«Напрасные усилия», — подумал Робо. Преступность наводняла город. И город начинал в ней тонуть.
Он остановил ТурбоКруизер и вышел. Посмотрел на полную луну, которая, пробиваясь сквозь смог, ласкала город сверху, разливая вокруг нездоровый зелёный свет.
- Она сделана из гнилого сыра, папа, — услышал Робо где-то в глубине души голос мальчонки. Существо, состоявшее наполовину из Мёрфи, наполовину ставшее роботом, с трудом сдержало боль. Когда-то у него были сын, жена, дом. Он потерял это всё, став первым и — на сегодняшний день — единственным киборганическим стражем порядка. Он всё ещё пытался примирить прежнюю душу с новыми механизмами, управляющими его организмом. Случались минуты, тогда чувство одиночества доводило его до отчаяния.
Он был единственным в своём роде.
Более того, он знал об этом.
Робокоп подошёл к почти опустевшему бару и заглянул внутрь. Под светящимся экраном телевизора дремал бармен. Робо остановился в дверях, безразличный к несущейся из кабака вони перегара и мочи. Посмотрел на экран телевизора.
На экране появился стоящий автомобиль. Похожий на ласку воришка прижался к пустой машине и аккуратно сунул лом между рамой окна и дверью. Раздался треск. Замок отворился. Вор проскользнул внутрь и с довольной улыбочкой на потном лице занял место у руля. Ремень безопасности сёк грудь преступника, словно щупальце разгневанного животного. Тот всё ещё улыбался. «Что это за выдумки?» — казалось, недоумевал он. Потом возникли другие щупальца. Щёлк, щёлк, щёлк. Они связали вору руки, ноги, тесно прижали к сиденью. Преступник бессильно метался, вытаращив от страха глаза.
- Ты взломал неподходящий замок, — раздался голос из приборного щитка. — Добро пожаловать в мир новейших изобретений из области защиты автомобилей.
Робокоп фыркнул, когда по окнам автомобиля и стискивающим тело мужчины ремням каскадом брызнули электрические искры.
Вор глухо вскрикнул и потерял сознание, а его тело продолжало нервически дёргаться от ударов электрических импульсов высокого напряжения.
Довольный рекламщик, одетый хуже торговца подержанными машинами, подошёл к автомобилю и открыл дверцу. Щупальца скользнули в свои укрытия, а поджаренное тело вора рухнуло на землю.
- Магна Вольт, — лучезарно сообщил рекламщик. — Последнее слово в области охраны автомобилей. Никаких докучливых сирен, раздражающих соседей. И нет никакой нужды беспокоить полицию.
Он перешагнул через дымящееся тело и, усевшись за руль, повернул ключик.
- И даже не разряжает аккумулятора.
Робокоп смотрел, как в финале автомобиль уносит торговца вдаль по прекрасно освещённой улице.
Следующая сцена. Вечерние новости. На экране появилась пара дикторов, вот уже много лет делающих отчаянные усилия, демонстрируя, кто из них чаще пользуется зубной пастой. Джесс Перкинс, питающая особое пристрастие к облегающим костюмам блондинка с шароподобной причёской, как правило, в данном соревновании побеждала, хотя, по мнению Робо, большая часть мужской аудитории была в равной степени потрясена и тем, что находилось у неё пониже подбородка. Всего на шаг от неё отставал Кейзи Вонч, подстриженный коротким ёжиком азиат, ширины улыбки коего было вполне достаточно, чтобы там могла расположиться карта города Детройт.
А на фоне этой пары кинокадры показывали бушующий ад. Тропические деревья, казалось, вяли на глазах.
- На амазонской атомной электростанции взорвался реактор, — сообщил Кейзи со своей неразлучной улыбкой манекена. — Как раз в эту минуту гибнет самый большой не свете массив джунглей. Экологи говорят об экологическом бедствии.
- Они только тем и занимаются, — засмеялась Джесс.
Картинка сменилась и Робо зажмурил глаза, когда на экране появилась знакомая неуклюжая фигура. Механическая громада полицейского робота тип 209 маркировала по улицам города. Одна из его ног угодила в выбоину на пороге. Гигантская горбатая конструкция, подёргивая округлым торсом на паре конечностей, закрутилась и замахала руками, оканчивающимися стволами двадцатимиллиметровых пушек.
- Наиболее важной новостью у нас в стране, — сообщила Джесс, — можно считать тот факт, что генеральный прокурор Маркус одобрил применение боевого модуля ЭД-209 в пяти американских городах, несмотря на повсеместные жалобы на его аварийность. Кейзи?
Джесс послала Кейзи задорную улыбку.
А тот ещё не успел прогнать с лица предыдущую.
- Последние новости о забастовке полицейских в Детройте — после специального правительственного сообщения.
Затем на экране появился бородатый мужчина, одетый в нечто, напоминающее адмиральский мундир. Это главный врач страны — Э. Эдвард Эдвардс. Изобразив на лице удивлённую мину, он отложил сигарету и устремил взгляд в камеру.
- Дамы и господа, — раздался голос из-за кадра, — говорит главный врач Соединённых Штатов. Соотечественники, — произнёс он озабоченным тоном, в то время как из ноздрей его продолжала подниматься струйка дыма, — мы стоим перед лицом кризиса здравоохранения. И только вы можете положить этому конец. Новый синтетический наркотик превратил уже каждого десятого жителя Детройта в неизлечимо больного человека. И наркотик этот разносится по всей стране, словно лесной пожар.
Бородатый мужчина поднял пальцами маленькую пластмассовую ампулку.
- На улицах, в школах это называется НУКЕ. Стоимость одной такой ампулки невысока.
Главный врач уступил место на экране оживлённой сцене, изготовленной, по всей видимости, личностью с дрожью в руках и крепким похмельем в сознании. Два огромных пальца стиснули ампулу НУКЕ. Из пластика выскочила маленькая иголочка и погрузилась в вену на шее человека. Потом на схеме было показано, как наркотик проникает прямо в систему кровообращения, дабы привести отдельные части мозга в наркотическое одурение.
- Это правда, что, воспользовавшись им, вы почувствуете себя сильным, — продолжал главврач, — уверенным в себе, словно стоите на вершине мира, но берегитесь… Хотя отдалённые последствия ещё не определены, мы знаем одно: НУКЕ превращает человека в наркомана быстрее, чем какое-либо иное из известных прежде средств.
Главный врач показал на клетку, в которой, словно резиновый мячик, прыгала, отскакивая от стенок, белая крыса.
- Эта крыса получила эквивалент одной порции НУКЕ около пяти часов назад. Её эйфория была краткой. Теперь она страдает от страшного наркотического голода. Не дайте втянуть себя, как она. Не позволяйте, чтобы ваши дети стали похожи на эту крысу. Берегитесь НУКЕ.
Главврач снова облокотился о стол, сталкивая при этом пепельницу.
- Спасибо. Желаю вам всего хорошего сегодня и всего наилучшего завтра.
Робо продолжал смотреть на экран. Туда снова вернулись Джесс и Кейзи, а за ними, фоном, появился большой полицейский значок, на котором были выписаны красные буквы, складывающиеся в слово ЗАБАСТОВКА.
— По прошествии четырёх месяцев, — провозгласил Кейзи, — лишь горсть наших полицейских продолжает забастовку, требуя лучших условий от Омни Кенсумер Продактс — «Оу-Си-Пи», корпорации, которая заключила с городом контракт на финансирование городского Департамента Полиции и управление им. Сегодня переговоры зашли в тупик, и потому копы взбесились.
На экране возникла группка полицейских, пикетирующих отделение полиции в Старом Детройте.
Один из них, уже немолодой, повернул к камере лицо, несущее на себе печать многолетней службы на «вредных» улицах:
— «Оу-Си-Пи» сократила нашу зарплату на сорок процентов. Нам заблокировали пенсии. А теперь и вовсе не хотят с нами разговаривать. Одному Богу известно почему, но кажется, что они просто хотят, чтобы мы бастовали. Хотят, чтобы город разлезся по швам.
В этот момент задремавший бармен пробудился и, бросив на экран равнодушный взгляд, выключил телевизор. Робокоп стоял в дверях, обрамлённый лунным светом. Бармен поднял глаза.
- Ну, как дела. Робот? — спросил он голосом, скорее напоминающим вздох.
Робокоп кивнул головой.
- По-старому, — проговорил он,
— Да, — согласился бармен. — Эти новости, скажу я тебе, чертовски действуют на нервы. Я тут прожил всю жизнь — и никогда ещё не было тёк паршиво. У молокососов, которые колются этой гадостью, при себе больше артиллерии, чем я видел за всю службу во Вьетнаме. Детки, которые должны сидеть по домам и выдавливать прыщи, нажимают на спуск. А это, должен тебе сказать, вредит бизнесу. Никто вокруг не выходит на улицу, чтоб не наткнуться на наркоту и бандитов. А теперь ещё и полиция забастовала, — наконец он подуспокоился и добавил: — Только без обиды, Робо.
- О чём речь, — ответил Робокоп, сжимая зубы. Он повернулся и посмотрел в густую от смога ночь. — Желаю приятного вечера, — добавил он.
- Ну, да, — лицо бармена искривилось гримасой.
- Столько-то я, пожалуй, ещё проживу.
Чувствуя жжение в желудке, Робо двинулся к ТурбоКруизеру. С усилием сдержал гнев. Не только его мир — его внутренний мир — разлезался по швам, но и весь мир вообще — мир всех людей. Он влез за руль автомобиля. К этим мыслям он ещё вернётся позже, в более подходящее время.
А сегодня вечером он был просто копом. Фараоном, которому нужно было исполнять свой долг.
И никто ему в этом не помешает.
ГЛАВА 2
Длинный лимузин полз по бесконечным улицам Детройта. Сидящий сзади мэр Сирил Кузак не был человеком счастливым. Молодой, чернокожий, он был избран представителем народа — человек, вышедший из трущоб Старого Детройта и устремившихся наверх.
И вот теперь он был наверху, но — непонятно почему — всё ещё должен был поднимать голову, чтобы посмотреть на тех, кто стоит выше него. А это наполняло его отвращением.
Он провёл пальцем со лацкану своего костюма за тысячу долларов. У него были все символы власти, но он оставался бессилен. И если в том заключалась какая-то ирония, мэр Кузак отнюдь не считал её забавной.
Он взглянул на ночное небо. Вдали, на верхушке тёмного, спиралью вздымавшегося вверх небоскрёба, над спящим городом светилась эмблема «Оу-Си-Пи». Лимузин Кузака двигался в её направлении.
Сидящая рядом с Кузаком фигура зашевелилась. Безукоризненно одетый, застёгнутый на все пуговицы советник Джордж Поулос откашлялся, словно желая сказать мэру: перестань мечтать. Подумай о делах.
Кузак пробормотал что-то в ответ, когда автомобиль остановился у входа в штаб-квартиру «Оу-Си-Пи». За окнами машины несколько рабочих смывали из шлангов вехою надписи, намалёванные на корпусе выключенного ЭДа-209.
«Дерьмовый мусорный ящик», — с бешенством подумал мэр. Он повернулся к Поулосу.
- Запомни, — предостерёг он советника, — я здесь не для того, чтобы клянчить милостыню.
Поулос знал эту песню.
- Конечно, нет.
- В здесь для того, чтобы требовать действий, — сообщил Вузах, словно пытаясь убедить самого себя. — В пришёл, чтобы заставить их действовать.
Мужчины двинулись к главному входу с здание и приблизились к лифту, который должен был доставить их к апартаментам шефа «Оу-Си-Пи» — седовласого деспота, которого все называли попросту «Ста сих».
В лифте Кузак кипел от злости. У него есть, что сказать этому старому пердуну. Кем ос себя, чёрт возьми, считает, если позволяет себе лезть в город Кузака, в ела его полиции и жителей?
Они вышли из лифта. Лучезарный меледой клерк по имени Джонсон отворил ворота, ведущие в святая святых шефа. Он любился, словно кретин. Наступил очередной кризис, но, чёрт возьми, он пережил под боком у старика не осин кризис. По сути, он и продвигался вперёд благодаря тому, что умел в эти кризисы не впутываться. Кузек с миной Марса вошёл в салон, напоминающий фантастическую версию обеденного зала времён рыцарей круглого стола. Да тут бы хватило даже места на то, чтобы поиграть в кегли. Кузак, продолжая морщить лоб, быстренько подсчитал стоимость содержания стоге помещения. Пожалуй, это букет побольше его заработка за последний ссек
Физиономия Джонсона продолжала светиться разлюбезной улыбкой.
- Не могу сказать, что факт моего прихода к вам, Джонсон, составит честь моему учреждение, — пробормотал Вузах.
- Приношу свои искренние извинения за это мелкое неудобство, ваше превосходительство, — галантно ответил Джонсон.
Поулос возвёл очи к небу и вслед за Кузаком вошёл с комнату. Возле стола, опираясь на него, стоял Хольцганг, адвокат с физиономией игрока в покер. Старик восседал на своём тронном месте, повернувшись лицом к окну, и задумчиво рассматривал расположенный снизу город. Пи малейшим жестом не выдал он того, что заметил присутствие гостей.
Кузак продолжал разыгрывать свес партию с Джонсоном.
- Мелкое? — повторил он удивлённо и гневно. — Проторчать двадцать минут в пробке — это не мелочь, особенно если ты мэр большого города.
Из груди старика вырвался вздох отчаяниях Вузах не обратил на него внимания. Поулос опустился на стул и повернулся к Джонсону.
- Перейдём к делу, хорошо? — начал он. — Когда вы намерены платить полицейским, чтобы те вернулись на работу?
Адвокат змеёю вполз на стул напротив Паулоса.
- Мы не благотворительная организация. Долг города нам превысил тридцать семь миллионов долларов.
Челюсть мэра с лёгким стуком упала вниз.
- Вы должны слегка подождать…
Адвокат пожал плечами.
- Сроки есть сроки. Извините.
- Каким чудом мы в подобной ситуации сможем достать такие деньги? — вопросил Кузак.
Старик повернулся вместе с креслом и впервые посмотрел на собравшихся. На его устах играла слабая усмешка.
- Нет такого чуха, — сказал он, и губы его расплылись в широкой улыбке.
Кузак бросил взгляд на Джонсона.
- О чём он, чёрт побери, говорит?
- А я вовсе и не ожидал, что вы заплатите, — объявил Старик.
Хольцганг отворил лежащую перед ним папку с бумагами и вытащил из неё пачку документов.
- Обращаю ваше внимание на условия контракта, ваше превосходительство. В случае несоблюдения вами обязательств, «Оу-Си-Пи» получает исключительное право на получение всех активов города.
Кадык Кузака неистово заплясал. Поулос побледнел. Он выхватил документы из рук Хольцганга, сглотнул слюну и повернулся к мэру.
- Ты это подписал? Идиот! — заверещал он.
Кузек попытался сохранить своё лицо.
- Не называй меня идиотом, я мэр.
Хольцганг ловко изъял документы из дрожащих рук Поулоса. Улыбнулся мэру.
Кузак затрясся от злости.
- Вы говорите, что мы задолжали вам с одной выплатой, и вы можете отнять у нас активы?
Хольцганг кивнул головой, старик был в полном восторге от себя.
- Может мы так и поступим. Приватизируем город.
- Вы сознательно саботировали нашу платёжеспособность, — произнёс в ярости кузек.
- Это было нетрудно, — ответил Хольцганг.
В глазах Кузака появился проблеск понимания.
- И забастовка полиции — это ваша работа, сучьи вы дети! Хотите, чтобы Детройт развалился, чтобы вы просто смогли прибрать его к рукам.
Джонсон захихикал, полуобернувшись к старику.
- А я — то думал, он никогда этого не сообразит.
Кузак слишком разозлился, чтобы чувствовать страх.
- Вы знаете, сколько людей погибает на улицах? Вы… да вы просто банда убийц!
Хольцганг откашлялся.
- В бы посоветовал вам воздержаться от подобных выражений. Они могут довести вас до суда.
- Наклал я на всё это! — завопил Кузак во всё горло. Обернулся к старику. — Эй, вы, старый хрыч! — и не успел никто моргнуть и глазом, как Кузек вскочил и бросился к старику, который бесстрастно наблюдал за ним. Поулос ухватил мэра за плечо и потащил к двери.
- Успокойся, — предостерёг он. — Пошли отсюда.
Кузак перестал сопротивляться.
- Я в порядке, я в порядке.
Он послал троице из «Оу-си-Пи» улыбку победителя избирательной кампании.
- Господа… ещё окно… — и вдруг снова рванулся к старику. — Сесть мне на вас, мы ещё дадим вам по заднице!
Поулос рывком вытащил мэра из помещения. Старик радостно захохотал на своём троне.
- Получше старайтесь, ваше превосходительство, получше старайтесь.
Джонсон подошёл к старику.
- Если мне будет позволено выразить своё мнение, сэр, то я бы сказал, что вы делаете здесь историю. Это очень смелый шаг.
Старик снова обратился к виду за окном.
- Это эволюция, Джонсон. Не более. Именно это и есть будущее. Дутые, чванливые избранники опустили эту страну на колени. И ответственный частный бизнес должен снова встать на ноги. Это моя мечта, Джонсон.
- Поздравляю вас, сэр, — произнёс Джонсон, удаляясь из комнаты и уводя с собой Хольцганга. — Это был мастерской пример планирования, работа настоящего провидца.
Старик кивнул головой.
- Это само собой разумеется, Джонсон.
Больше старик не обращал внимания на покидающих комнату мужчин. Он смотрел на горок. Когда-то это был великий город. И снова станет великим. Он всегда считал Детройт своим городом. Теперь тот и в самом деле станет принадлежать ему.
Его город… И только его.
ГЛАВА 3
Многими этажами ниже поднебесной квартиры Старика, в районе, называемом Старый Детройт, как всегда, дарил ад. Это повторялось каждую ночь. Беднейшие, полностью лишённые надежды жители начинали охоту друг на друга.
Среди гудков охранной сигнализации, отражающихся эхом на пустых улицах, толкая перед собой тележку для покупок, тащилась старая бабка. На тележке, у которой остались лишь три исправных колеса, было погружено всё её достояние: три дюжины мятых консервных банок, которые она, быть может, продаст утром на ближайшем рынке — если, конечно, выживет ночью.
Правой рукой женщина прижимала истрёпанную сумочку. Это единственное, что осталось у неё от былых времён, от былой жизни. От времён, когда её считали человеком. От времён, когда она любила и была любима. Теперь она погружалась в бездну отчаяния. Она делала всё, что было в её силах, чтобы удержаться на поверхности. Когда-то её звали Мэгги. Сейчас в её мире имена перестали существовать.
Женщина застыла, когда писк тормозов оторвал её от воспоминаний. Автомобиль, полный весёлых пьяных подростков, врезался в её тележку. Банки покатились по улице. Женщина упала, а машина двинулась дальше под аккомпанемент хора радостных воплей.
Лёжа на тротуаре, женщина осмотрелась. Он почувствовала боль. Да, это была боль, к которой она уже успела привыкнуть. Она медленно поднялась.
- Сукины дети, — пробормотала она.
Её драгоценные консервы всё ещё волчками крутились по улице. Она нагнулась, чтобы подобрать их. Удар, нанесённый неизвестно откуда, поразил её в солнечное сплетение. Старушка согнулась пополам, а молодой вор в длинном грязном тренировочном костюме вырвал сумочке у неё из-под мышки, ломая ей руку.
Женщина, рыдая, опустилась на тротуар, желая, чтобы холод этой ночи проник ей в сердце и раз навсегда закончил муку.
Вор, сунув сумку себе под руку, словно регбист свес мяч, помчался по улице, минуя группку смеющихся девиц лет десяти с безобразно размалёванными лицами. Последняя из девчонок вытянула ногу в сетчатом носке и подставила её воришке. Тот споткнулся и рухнул в гору картонных ящиков.
- Курва! — успел прокричать он и врезался головою в асфальт. Потерял сознание. Проститутки налетели на него, словно гиены, роясь в карманах и украденной сумочке.
- Курвы, — снова пробормотал он.
- Вызови легавых, — ответила с гримасой одна из шлюшек.
Вытащив из кармана злополучного грабителя ампул- ку с НУКЕ, она издала радостный крик. Поднесла ампулу к шее. Чик. Через секунду она уже была объектом зависти всех своих подружек.
Банда юных шлюшек двинулась дальше по улице, оставляя вора стонать в луже собственной слюны на холодном асфальте Старого Детройта. Они миновали старомодную драку битыми бутылками, которую вели между собой две пьяные пары; ставкой была бумажка в пять долларов. Прошли мимо автомобиля, стоящего на опустевшей улице, приветствуя зазывными стонами сидящего за рулём молодого человека по имени Базз.
- А ну, валите! — приказал он им. — Я занят.
— Играешь в карманный биллиард? — хихикнула одна из девиц, после чего все они двинулись дальше.
- Шлюхи! — крикнул им вслед Базз. Он нервно взглянул на другую сторону улицы, где находился оружейный магазин. На его глазах здание сотряс взрыв.
Базз сжался на сиденье, когда обломки стекла и металла дождём забарабанили по корпусу его машины. Он завёл мотор.
- Давно пора, вашу мать, — пробормотал он.
Базз остановил автомобиль у входа в полуразрушенное здание, быстро пробежал внутрь, уворачиваясь от языков пламени.
- Здорово! — захохотал он.
Из превращённого в руины помещения трое его приятелей — Бред, Флинти Чёт — бежали ему навстречу, увешанные пистолетами, винтовками, автоматами, связками гранат. Чёт, напоминающий хомяка из комикса про мутантов, размахивал особенно любимым своим оружием — ящиком снарядов «Стингер».
- Ты только посмотри! — орал он. — Я в армию вступил!
Тут в помещении раздался пронзительный стон и Базз обернулся.
- Что такое, чёрт возьми…
За разбитым прилавком растянулся на полу окровавленный хозяин магазина. Базз одарил его злой ухмылкой.
- И что это у нас тут?
Хозяин неуверенным жестом поднял окровавленную руку. Базз достал пистолет и щёлкнул затвором. Он перенёс взгляд с оружия на лежащего мужчину.
- Круто выглядят эти пульки, — сказал он. — Что это такое, Старик?
- Бронебойные, — покорно объяснил раненый. Потом понял, что означает выражение лица Базза. — О, Боже…
- А мне нравится эта пушка, — сообщил Базз.
- Пожалуйста, бери её и иди.
Базз усмехнулся в ответ.
- Спасибо, папаша, сейчас так и сделаю.
Он поднял пистолет и послал пулю в лицо мужчины, превращая его в алый пудинг, украшенный осколками костей.
- Классные пульки, — кивнул Базз. — Очень эффективные.
Он услышал за собой шум и обернулся с ухмылкой, когда стайка уличных воришек стала вливаться в магазин через разбитые двери в поисках добычи.
- К нам гости, — сказал Базз.
- Воры поганые, — прорычал Чёт.
И вся четвёрка открыла огонь по воришкам, свалив шестерых на землю, а остальных обращая в паническое бегство.
- Никогда рядом не оказывается легавого, когда он действительно нужен, — со вздохом заметил Базз. — Сматываемся.
Бандиты выскочили из магазина и направились к автомобилю. И в этот момент тишину пустынной улицы разорвал вой сирены.
- Аааа, — произнёс Базз.
- Вот сука, — присвистнул Чёт, — не верю.
- Это копы, старик, — добавил Флинт.
- Копы бастуют, дурак, — ответил Чёт.
- А это что, не слышишь? — спросил Флинт.
- Скорая, — предположил Чёт. — Наверно…
Четверо бандитов застыли в тусклом отблеске приближающихся фар. Они стояли, пораскрывав рты, словно хорьки, застигнутые вспышкой света, и глазели на приближающийся ТурбоКруизер, с огромной скоростью мчащийся в их сторону.
- Зараза! — выругался Чёт, целясь ракетой «Стингер» в автомобиль. — Сейчас мы этого раздолбая притормозим.
Трое его приятелей разразились радостным хохотом, когда Чёт выпустил снаряд из орудия, напоминающего базуку.
«Стингер» с воем пролетел над улицей, врезаясь в капот Круизера. В мгновение ока машина потонула в огне, а взрывная сила подбросила её высоко в воздух.
- В десяточку! — заорал Базз.
Автомобиль рухнул на землю и покатился по улице. В воздух взметнулся каскад раскалённых обломков металла. Наконец Круйзер остановился и повисла тишина.
- Повеселимся, — предложил Базз.
Приятели стали добивать останки машины, раз за разом стреляя по её исковерканному корпусу то из одного, то из другого оружия.
Но где-то в глубине этого ада вдруг обнаружилось движение.
Бандиты прицелились и с любопытством повытягивали головы. Почти незаметно из-за огня и дыма отворились двери со стороны водителя.
- Что — то мне почудилось, — пробормотал Базз.
- Мне тоже, — сказал Чёт.
На покрытую огнём улицу ступила тяжёлая металлическая нога. Из автомобиля выкарабкалась сверхестественная огромная фигура в шлеме, напоминающая помесь старинного рыцаря и современного хоккеиста.
- Сволочь! — простонал Флинт. — Это ОН, Старик, этот самый Роботип.
- Прибей сучьего сына! — приказал Баэз.
Бандиты, испуганно тараща глаза, подняли оружие и засыпали наступающего киборга градом пуль.
Но Робокоп шёл медленно и уверенно. Пока пули, не причиняя ему вреда, отскакивали от металлической поверхности, он опустил правую руку и пальцы его сомкнулись на висящем в кобуре у пояса пистолете с «Авто-9».
Робо обвёл взглядом пространство, активизируя своё прицельное устройство. Четверо бандитов неподвижно застыли перед ним. Робо быстро вычислил наилучшую траекторию, поднял пистолет и трижды выстрелил. Особых проблем процедура эта у него не вызвала.
Сперва упал Чёт, — вывалив на колени внутренности своего живота.
Базз, у которого вместо сердца образовалась дырка, подлетел высоко в воздух. Его тело рухнуло на крышу автомобиля и, проехавшись по ней, свалилось на тротуар с противоположной стороны, а сердце упало на мостовую в том месте, где ещё пару секунд назад стояли его ноги — и, громко плюхнувшись, ударилось об асфальт.
Бред тоже вокруг перестал стрелять — один из выстрелов Робо попал ему в лоб, прорубая с обратной стороны черепа канал, по которому стекал мозг. Тело Бреда шмякнулось на тротуар, словно мешок дерьма.
Робе повернулся к оставшемуся бандиту, к дрожащей медузе по имени Флинт.
- Полиция, — произнёс Робо.
Флинт уронил оружие.
- Старик, это уж чересчур.
Он сунул руку в карман и вытащил ампулу НУКЕ.
- Ничего не могу поделать, старик.
Он поднял ампулу к шее. Невероятно ловким и быстрым движением Робо рванулся вперёд, хватая парня за запястье. Он моментально спрятал оружие в кобуру и вырвал ампулу из руки сопляка, после чего расколол наркотик в ладони.
Робо посмотрел на остатки ампулы, анализируя её содержимое. Наркотик. Запрещённый. Синтетический. Нейротоксичный.
Он поднял извивающегося Флинте высоко в воздух.
- Кто делает эту отраву?
- Не знаю, — завыл сопляк.
Робо повторил вопрос голосом, который казался почти столь же металлическим, как и вся его фигура.
- Кто… это… делает?
- Не знаю, Старик. Я только знаю, где его достают. Робо медленно опустил на землю дрожащего бандита.
- Прекрасное начало, — сказал он. — А теперь у тебя есть право не отвечать на вопросы…
ГЛАВА 4
Мощные ноги Робокопа со скрежетом ступали через океан пустых ампул из-под НУКЕ. Каждый шаг отбрасывал вверх осколки твёрдых пластмассовых сосудиков. Улица, осматриваемая им сквозь робовизию, производила впечатление обычной, если вообще подобную улицу можно назвать обычной.
«НУКЕ-атируй меня» и «НУКЕ — король», гласили лозунги, написанные на стенках светящейся краской. В каждом закоулке валялись бродяги, дрожа во сне и пытаясь укрыться от холода влажного ночного воздуха. Повсюду полно было мусора и брошенных, обгоревших скелетов машин. Витрины магазинов забиты досками.
Всё вокруг напоминало, скорее, кладбище.
«Впрочем, — пришёл к выводу Робо, — это и есть кладбище».
Где-то вдалеке у него за спиной и даже за пределами поля восприятия его сенсорной системы, в сторону того же квартала двигался огромный «Харли-Девидсон». Голова мотоциклиста была скрыта каской, а сама машина разукрашена черепами и свастиками. Водитель спокойно съехал по насыпи. Мотоцикл, ворча, остановился, а его металлическая подпорка выпустила небольшой снопик искр.
Фигура в шлеме вытащила из кармана куртки компьютерную карту и стала внимательно её рассматривать.
Водитель прекрасно знал, куда он попал. Знал он и то, куда собирается дальше.
А гораздо дальше Робо продолжал маршировать опустевшими улицами. Он остановился перед руинами старого итальянского ресторана, скромного семейного заведения, закрывшегося пару лет назад, забитого досками и размалёванного красочными граффити. Робо повернул лицо налево, потом направо и привёл в действие тёрмограф. Поблизости было какое-то тепло. Он сконцентрировался на трубе брошенного дома. В глазах Робо труба светилась ровным потоком пульсирующего тепла.
Робо обошёл ресторан сбоку, внимательно оглядывая окрестности. Поблизости был припаркован большой серебристый лимузин. «Странно», — подумал Робо. Дорогой автомобиль с мёртвом районе показался ему явно не на месте. Робо подошёл к служебному входу в ресторан и осторожно покачал доски, которыми тот был забит, следя за тем, чтобы скрип вытягиваемых гвоздей не производил слишком большого шума.
Он медленно приоткрыл двери. Прислушался. Из глубины дома доносился слабый отголосок звучащей там музыки. Осторожно ставя ноги на прогнившие доски пола и усиливая чуткость своего слуха, Робо двинулся внутрь. Музыка доносилась из того места, где некогда располагалась кухня ресторана. Робо напряг слух. На кухне что-то варилось. Запахи и звуки, проникающие оттуда, явно не имели связи с традиционной кухонной обстановкой.
Робо остановился у тяжёлых металлических дверей, отделяющих его от кухни. Он тихо постучал. Открылось маленькое прямоугольное окошко, в котором появилось удивлённое лицо. Робо быстро оглядел кухню. Там расположилось химическое предприятие. Женщины с латиноамериканскими и восточными лицами переливали наркотик из больших канистр, украшенных надписью НУКЕ, в маленькие ампулки. Другие размещали заполненные ампулы в контейнеры. Одна из женщин занималась парой детишек. Атмосфера, как её оценил Робо, радостной и свободной, почти как в те времена, когда ресторан ещё был семейным делом.
— Ох, сука! — воскликнул стражник с той стороны дверей. — Только не сегодня.
Робо ударил кулаком в двери, разбивая их. Он схватил охранника за горло и подтащил того к отверстию. Голова стражника ударилась о металлическую поверхность двери и мужчина, уронив оружие, сполз на землю. Припомнив многочисленных подростков, которых ему приходилось отскрёбывать с улиц Детройта после того, как те до одурения накачивались наркотиками, Робо одним толчком снёс двери с петель. Работницы с писком разбежались по сторонам. Полдюжины других охранников начали напропалую палить из своих Калашниковых. Женщины с криком искали, где спрятаться.
В замешательстве Робо остановился посреди этого балагана. Когда он смотрел на перепуганных женщин, в мозгу его появлялась Первая Директива: служить общественной безопасности.
Он должен защищать женщин.
Робо двинулся вперёд. Стражник, стоящий с обратной стороны, открыл огонь, посылая серию в металлический панцирь полицейского. Робо мгновенно выхватил пистолет и уничтожил охранника одним выстрелом. Пролетев по воздуху, тот с треском рухнул среди бесчисленных ампул.
Робо обернулся на звук, раздавшийся у него за спиной. Перейдя на робовидение, он взглянул на маленькое окошко, отделяющее кухонное помещение от конторки позади. За окошком парнишка с провалившимся лицом поднял небольшой переносной компьютер и проворно запихивал его в карман своей великоватой куртки.
Одетая в синтетику черноволосая женщина скривилась и поспешно захлопнула сумку. Робокоп переключился на архивную функцию, а потом наблюдал, как парень с девушкой бросились к запасному выходу. Там их встретило какое-то мрачного вида пугало. Мужчина этот напоминал хорошо одетый скелет: его выступающий подбородок украшала седоватая бородка, а макушку — сдвинутый набок цилиндр. На тело его было напялено нечто, напоминающее сшитый по мерке, хотя и малость подпорченный смокинг. «Наверно, их шеф», — решил Робо.
Он внимательно присмотрелся к одежде всей троицы. Весьма недешёвая. Даже в чём-то не без шика. Явно не на месте в этом заведении. Робо всё ещё обмозговывал сей вид, когда троица исчезла из вида, а в помещения вновь разразился ад. В кухню ворвалась ещё парочка стражей, паля из боевых карабинов. Робо слегка развернул пистолет и засадил одному пулю между глаз.
Снаружи что-то взревело.
«Двигатель автомобиля, — решил Робо. — Нет, слишком визгливо. Мотоцикл».
Когда Робо пришёл к этому выводу, то появился и сам мотоциклист с тяжёлым шлемом на голове, Робо инстинктивно дёрнулся назад, когда мотоциклист нажал спуск своего орудия. Пуля отбросила на стену второго стражника, пославшего по пути на небо струйку крови в воздух. А очередной охранник уже метил в мотоциклиста из автомата. Мотоциклист ворвался на кухню, на шаг опережая посланную ему вдогонку волну раскалённого свинца. Робо, развернувшись на пятке, мгновенным выстрелом свалил стражника с ног.
Возле ресторана мотоциклист стащил с головы тёмный шлем, открывая коротко стриженную гривку льняных волос и слегка подкрашенные помадой губы. Сотрудница полиции Энн Льюис подняла микрофон.
- Я нашла Мёрфи, — проговорила она. — А тут у нас неплохой цирк.
Тем временем Робо на кухне сеял всё большую панику. Единственный уцелевший стражник, хлюпая носом, схватил двух заплаканных женщин. С лёгким смешком прижал он их к себе, заслоняясь от выстрелов работника правопорядка.
- Теперь меня не достанешь, жестянка, — затрещал он. — Я читал в газетах. Знаю, чего ты можешь, а чего не можешь. Вот я тебя и надул, мешок с болтами. Открутил я тебе гайку. Видишь? Получилась шутка. Со смеху подохнуть.
- Нет, — мягко ответил Робо. — Не со смеху.
Стражник застыл, сбитый с толку.
Робо бесстрастно анализировал ситуацию, активизируя сетку своего робовидения. Одновременно он переключился на функцию наводки. Он наклонял голову то влево, то вправо, стараясь рассчитать траекторию выстрела, который поразил бы преступника, не угрожая при этом жизни заложниц. Но сколь не пытался он сконцентрироваться, его компьютеризированные органы чувств не принимали потенциальной стратегии действия. Куда бы ни пробовал прицелиться Робо, на пути у него всё время оказывались женщины. Охранник стал потеть и переставлял дуло своего автомата от головы одной женщины к голове другой. Робо заморгал глазами. В его сознании крутилась Третья Директива: Защищать невиновных.
Охранник захохотал.
- Вали с дороги, жестянка. Соображаешь? С дороги. Небось, крутишь сейчас свой номер с защитой невинных, а? Я знаю.
Стражник, хохоча, откинул голову назад. Робо тоже взглянул на потолок. И теперь в его робовидении вся сцена предстала в ином свете. Внезапно он увидел эту сцену сверху. Скорректированная его внутренним компьютером, в прицеле сформировалась оптимальная линия атаки.
Робо широко улыбнулся.
- Да, ты прав, — сказал он. — Ты меня победил.
Снаружи здания он заметил слабое движение.
- Льюис! — крикнул он. — На землю.
Льюис упала на землю в ту самую секунду, когда Робо выстрелил из своего мощного «Авто-9». Пуля ударилась о противоположную стену помещения, потом отрикошетила от второй и третьей — и наконец вонзилась в тело охранника.
Выпустив из рук стонущих женщин, тот рухнул, как колода. Робо подошёл к Лыоис:
— У тебя всё в порядке?
- Мёрфи, — ответила Льюис, пытаясь встать, — я тебе, как твой старый партнёр и механик, не говорила случайно, что ты, браток, полный идиот?
Робо покопался в памяти:
— С 9:15 вчерашнего дня — нет.
- Давно нужно было, — ответила Льюис с улыбкой.
- Нам следует заняться преступниками, — сообщил Робокоп, направляясь к тропинке у служебного входа. — Там, снаружи, ещё одна машина.
- Соображаю, — пробормотала Льюис, выходя из ресторана вслед за Робокопом.
В глубине поперечной улицы тёмноволосая амазонка по имени Энджи и худосочный тип, которого звали Каин, слезли на заднее сиденье лимузина. Их шофёр, Катцо, личность размером с корову, только гораздо глупее, прикусил губу.
- Где Хоб? — спросил Катцо.
- Этот парень просто неисправим, — пробормотал Каин.
Внезапно по крыше лимузина загрохотали кулаки. Каин медленно опустил окошко. Над дверцей склонилась рыдающая женщина среднего возраста.
- Впустите меня, умоляю, впустите меня!
- Это было бы для нас чересчур затруднительно, вздохнул Каин. — Тут и так уже три человека, а мы ещё четвёртого ждём.
- Правда, — добавила Энджи, сладко улыбаясь. — Ничего не поделаешь. У него клаустрофобия.
- Это правда, — сообщил Каин перепуганной женщине. — Мне очень жаль.
Каин кивнул Катцо, показывая жестом на женщину. Горилла в форме шофёра вытащила из кармана небольшой пистолет и, прицелившись, выпустила кусок свинца женщине в голову. Та замертво упала на тротуар.
Приземляясь чуть ли не в объятия удивлённого Робокопа, из заднего выхода ресторана вылетел Хоб с компьютером. Он остановился и улыбнулся. Робо застыл. У него за спиной мчалась Льюис. Мальчишка прицелился в Робо из серебристого «Автомата», и Робо сразу переключился на функцию наводки. Но прицел его тут же смазался, едва в нём появились контуры парнишки.
- Не можешь стрелять в ребёнка, а, железка? — захихикал Хоб. Робо стоял не двигаясь.
- Мёрфи! — резко крикнула Льюис, приближаясь.
Хоб нажал на спуск. Робо, всё ещё потрясённый видом улыбающегося ребёнка со смертельным оружием с руке, принял выстрел в лоб. Пуля отскочила от его шлема, оставляя явную вмятину. Робо закачался и чуть не упал на колени.
- Мёрфи! — снова крикнула Льюис. Робо потряс головой, чтобы собраться с мыслями. Записанный голос Хоба эхом отзывался в его ушах, словно заигранная грампластинка. «Не можешь стрелять в ребёнка, а? Не можешь стрелять в ребёнка, а? Не можешь стрелять, железка».
Робо зажмурил глаза, погружаясь во мрак, а Хоб побежал в сторону ожидающего его автомобиля. Он вскочил не заднее сиденье и машина рванулась с места, оглушительно взвизгнув шинами. Робо медленно выпрямился.
- Преступник, — прошептал он. — «Малолетний преступник…»
- Ничего себе, дела, — сказала Льюис, пытаясь скрыть своё беспокойство. — Я пошла за кофе. «И стоило мне отойти на пять…»
- Пятнадцать, — поправил Робо.
- Пятнадцать минут! — крикнула Льюис. — И я должна потратить всю оставшуюся ночь, пытаясь тебя найти. — Энн Льюис взглянула на борозду, процарапанную на шлеме Робо, стараясь не выдать своего беспокойства. — Потом мне, конечно, нужно было раздобыть мотоцикл. «Ангелы» не проявили особого понимания. Выглядели, как живое опровержение теории Дарвина.
Тело Робо пронзила дрожь. Он застыл, замыкаясь в себе.
- Тебе не нужно было сюда приезжать, Льюис.
- Да, я знаю. Этот участок для фараонов заказан, впрочем, как и большая часть города.
Он повернулся к ней спиной. Льюис вытянула руку и осторожно провела пальцем по вмятине на шлеме.
- Это больно, Мёрфи? — спросила она кротко.
Робо покрутил головой. Теперь он не был способен чувствовать боль. Он не был теперь способен… Льюис убрала руку.
- Господи, ведь тот, что тебя подстрелил, был просто сопляком. Ему не больше десяти-одиннадцати лет.
- Они используют… детей, — ответил он тихо.
Его охватила грусть — и не только потому, что он открыл этот факт, что был его свидетелем. По сути — это не было и грустью. Грусть стала для него чувством неизвестным. Это было… интеллектуальное разочарование. Человеческая раса вырождалась — вот почему он чувствовал это разочарование.
Льюис отвернулась.
- Что за сукины дети, — сказала она. — Мы ведь не можем стрелять в детей. Мы не можем даже отправить их за решётку; максимум — послать в исправительный дом. А на кой чёрт? Для них это булка с маслом. Через пару часов они смываются — и… — Эй, посмотри-ка, Мёрфи, — Энн наклонилась. Робо посмотрел ей через плечо. Она подняла что-то, напоминающее плитку шоколада, но коробочка была набита маленькими ампулами НУКЕ.
- Ты только на это посмотри… Упаковано, как шоколад, чтобы можно было продавать детям на стадионах за деньги, предназначенные на завтрак. Сволочи.
Робо молча развернулся и двинулся по улице, оставив недоумевающую Энн Льюис позади.
- Мёрфи! — позвала она.
Робо продолжал топать в тёмную влажную ночь.
- Мёрфи! — повторила Льюис. — Чёрт тебя дери, Мёрфи! — сказала она, помолчав, и пустилась за ним трусцой. — Только не пытайся сделать какую-нибудь глупость. Да отвечай же ты, Мёрфи!
Робо исчез в облаке тумана и пыли в ту минуту, когда подъехал ТурбоКруизер. Из окна показалась голова офицера Данте.
- Что за проблемы? — спросил он.
- На сегодня проблемы закончены, — ответила Льюис.
- А где твой напарник? — спросил Данте.
- Это уже завтрашние проблемы.
ГЛАВА 5
Первые лучи утреннего солнца, пробившись сквозь тучи над городом, осветили управление полиции Старого Детройта цветом зрелого апельсина. Здание напоминало скорее Аламо, чем полицейский участок. Его старые кирпичные стены испещрены были следами пуль. Большинство ТурбоКруизеров, стоящих на улице перед участком, покрывали сотни вмятин и царапин.
Несмотря на то, что лишь занимался рассвет, группа унылых полисменов собралась с транспарантами на пикет. Робо направил свой автомобиль к въезду в подземный гараж, легко маневрируя среди бастующих. Навстречу ему неслись крики: «штрейкбрехер!». Рядом с Робо сидела Льюис. Она молчала.
Коп из числа пикетирующих подбежал к машине со стороны Льюис. Он скривил физиономию в ироничной гримасе и кивнул на Робо:
— Его-то я понимаю. У него нет выбора. Но никогда не думал, Льюис, что и ты станешь штрейкбрехером.
Льюис ответила такой же гримасой.
- А я — то считала тебя копом, Стеф. Боюсь, что мы оба ошиблись.
Робо прибавил скорость и автомобиль с тихим урчанием спустился по помосту. Стеф со злостью погрозил им вслед кулаком.
- У профсоюзов есть чёрные списки, Льюис! — заорал он. — Мы этого свинства не забудем!
- Терпеть его не могу, — сказала Льюис.
- Его речь тоже не составит честь департаменту, — согласился Робо.
В отделе регистрации задержанных отражался весь тот хаос, в который погружён был город. Добровольцы из числа гражданского населения пытались управиться с телефонами. Камеры предварительного заключения лопались по швам от задержанных, которые, все до одного, были невинными жертвами фальшивых обвинений. Где- то позади сдуревшая женщина выла свою безумную мантру.
Льюис и Робо вошли в помещение. Мимо них входили и выходили нетвёрдым шагом раненые полицейские. Льюис сняла с себя форменную куртку.
- Дом, семейный очаг, — вздохнула она, поворачиваясь к Робо. — Мне нужно искупаться. Встретимся попозже.
- Спасибо, что одолжила машину, — кивнул головой Робо.
- А для чего же нужны партнёры? — улыбнулась она и вышла в переполненную раздевалку.
Если снаружи отделение напоминало Аламо, то и его раздевалка явно вызывала в мыслях ассоциации со знаменитой бойней. С тех пор, как началась забастовка, те несколько полицейских, которые продолжали выходить на работу, взвалили себе на плечи больше, чем могли поднять. Их противники на улицах имели численное преимущество и были лучше вооружены, поэтому копы являли собой лишь подобие маленького кусочка пластыря на гноящейся ране, в которую превратился сейчас Детройт.
Льюис медленно расстёгивала пуговицы, наблюдая измождённых полисменов обоих полов, забинтовывающих свои раны, а потом, пошатываясь, отправлявшихся в душевые. Она отстегнула ремень с оружием и повесила его на дверцу шкафчика.
Мимо неё сильно постаревший сержант Рид провёл окровавленного полисмена. В другом углу комнаты Рид заметил санитарку.
- Вызови «скорую», чёрт возьми! — заорал он. — Сами мы ему не поможем.
Однако когда он обернулся к молодому, с трудом стоящему на ногах молоденькому полицейскому, черты его лица прояснились.
- Всё будет в порядке, Месник, — он взглянул на пригожего пухленького полисмена, надевающего куртку, а потом бросил взгляд на часы: — Сегодня ночью это уже вторая смена, Даффи, — сказал он. — Больно много ты на плечи себе взвалил.
Тот пожал плечами:
— Тяжёлые времена требуют крепких ребят, сержант. Нормально.
Тихо насвистывая, Даффи зарядил пистолет, сунул его в кобуру и вышел из комнаты. Льюис проводила его подозрительным взглядом, а потом обернулась к Риду:
— Впервые вижу, чтобы Лажжи так вкалывал, сержант.
Рид кивнул.
- Робо вернулся с тобой, Льюис? — спросил он.
- Да. Пошёл в архив. Сравнивает свои записи с картотекой.
- Господи, — пробормотал Рид. — Следи за ним, хорошо? Мне бы меньше всего хотелось, чтобы он превратился в облако пара, воюя с двадцаткой бандюг зараз.
- Ясно, — пообещала Льюис.
Внизу, в компьютерной лаборатории, Робо шагал вдоль ряда терминалов и мониторов. При виде его техники замолкали. Они всё ещё не могли привыкнуть к этому гигантскому металлическому копу, бродящему по отделению.
Робо подошёл к большому компьютеру, вытянул вперёд правую руку и вытащил из неё тонкий металлический щуп, служащий для подключения к компьютеру — весьма пугающего вида приставку, чем-то напоминающую кинжал. Робо воткнул его в гнездо терминала. Когда он начал передавать записанные в его памяти сцены, монитор оживился.
Появились лица Каина и Энджи. Робо сосредоточил своё внимание на этих лицах и остановил сцену. Потом на правом мониторе вызвал целую серию снимков из полицейского архива. Он просматривал тысячи их в убыстрённом темпе, сравнивая глаза, рты, носы и формы черепа.
ПОДОБНЫХ НЕ ОБНАРУЖЕНО — сообщил компьютер.
Удивлённый Робо перенёс на экран взбешённое ангельское личико Хоба, целящегося из пистолета ему в
голову. Затем ещё раз запустил серию полицейских снимков. Сперва появились глаза,' потом рот, и наконец — нос и всё лицо.
ХОБ МИЛЛС: ВОЗРАСТ 12 ЛЕТ, ПОСЛЕДНИЙ РАЗ БЫЛ ЗАМЕЧЕН В ХЕМТРЕМК ГРАУНД ЗИРО ВИДЕО АРКЕЙД.
Техник в очках с толстыми стёклами остановился рядом с Робокопом. Он смотрел на экран, когда Робо снова повернул вытянутую руку, желая вызвать из памяти компьютера материалы о Хобе.
ДОСТУП ЗАПРЕЩЁН — сообщил компьютер.
- Бьюсь о заклад, что адвокат этого маленького засранца организовал засекречивание его дела, — сказал техник. — Видать, этот дерьмюк занимается устранением неудобных людей.
Робо молча вытащил щуп из компьютера, спрятал его в ладони и вышел из лаборатории, так и не произнеся ни слова.
- Помнишь времена, когда дети были просто всего лишь детьми? — крикнул техник вслед удаляющемуся Робо.
Робо снова двинулся к центральному залу отделения. Проходя мимо переполненных юными преступниками и наркоманами камер, он заметил, что их там было с дюжину, хотя камера предназначена была лишь для шести арестантов.
- Эй, вон идёт Роболом! — заверещал один.
- Пожри дерьма, железка! — крикнул другой.
- Эй, Робозад! — добавил третий. — Ты давно не трахал водосточных труб?
Робо резко повернулся и зло посмотрел на сопляков. Те сразу же затихли, поражённые взглядом его холодных голубых глаз. Они явно перепугались. В мгновение ока Робо понял, что перед ним обычные молокососы.
Ом прошёл вдоль раздевалки. Остановившись на секунду у дверей, Робо заглянул внутрь. Под душем стояла Энн Льюис. Робо молча смотрел на её нагое тело. Льюис испуганно обернулась и поймала его взгляд. Мгновение он стоял неподвижно в дверях, а потом повернулся и зашагал дальше. Льюис обеспокоенно вышла из-под душа и быстро переоделась в чистую форму.
Она выскочила из раздевалки и подбежала к небольшой комнатке, наполненной компьютерной аппаратурой, которую Робо называл «домом». На большом кресле, подключённом к мониторам, массивной фигуры киборга не было.
Льюис нервно осмотрелась. Главный техник Робокопа, Так Акика, верещал что-то в телефон. Его напарница, Линда Гарсиа, нетерпеливо стучала на компьютере.
- Что за дерьмо, — прошипела она.
- Не парализуй нашей работы! — рявкнул в трубку Так. — Мы часами возимся над этой программой! Это пережиток! Ты нанял нас, чтобы обслуживать и анализировать Робо. Нет, я не перестану… Я и так сдерживался последние двадцать пять… Алло, алло!…
Он бросил трубку.
- Вот курва! — повернулся он к Гарсиа. — Придётся нам как-то справляться со старой программой.
- Сличение новых данных продлится целые недели, — угрюмо ответила Гарсиа.
- Какие-нибудь проблемы? — спросила Льюис.
- А, обычные перебранки с «Оу-Си-Пи», — Так вздохнул, поворачиваясь к своим приборам. — Они относятся к Робо так, словно это уже история. Не хотят дать ни гроша на модернизацию его программы.
Льюис взглянула на пустое кресло:
— Как у него дела? Последнее время он выглядит довольно странно.
- Если бы у меня была соответствующая программа, я мог бы написать отчёт о его ВДГ.
- БДГ?
- Быстрые движения глаз. Это случается в определённой фазе снов, — ответил Так.
- Не улавливаю.
- Нашему парнишке снятся сны, — ответил Так. — Хочешь посмотреть?
Он нажал одну из кнопок на клавиатуре компьютера, установленного возле монитора. Экран засветился. На нём появлялись и гасли друг за другом миллионы картинок, складывающихся в какой-то причудливый коллаж.
Высоко в воздух взлетел футбольный мяч. Его поймала пара рук. Затем на картинке появилось заднее сиденье автомобиля и руки, ласкающие девушку. Потом возникла визжащая и размахивающая палкой монахиня. Снег покрывал деревья. Через лазурное небо прокатился гром. Убийца, Кларенс Бодикер, поднял оружие и выпустил прямо в экран кусок раскалённого свинца.
- Что это? — спросила Льюис, сдерживая дрожь.
- Жизнь Мёрфи, — объяснил Так. — Он проделал невероятную работу, реконструируя свою человеческую память. Мы видим здесь все фрагменты, наблюдаемые с его точки зрения.
- Потрясающе, — сказала Льюис.
Так кивком выразил согласие с её словами и нажал другую клавишу.
- Последнее время его, однако, занимали три главные темы.
На экране молодая женщина, выйдя из-под душа, вытиралась полотенцем. Она была обнажена и, казалось, отгоняет камеру, строя туда разные забавные гримасы.
- Его жена, Эллен, — сказал Так.
На экране появились руки, подбрасывающие вверх младенца.
- Его сын, Джимми, — добавил Так.
Полисмен в шлеме замахнулся на преступника и свалил его на землю.
Полисмен снял шлем. На экране появилось улыбающееся лицо Энн Льюис.
Фигура Льюис уступила место извивающейся на кровати Эллен, которая занималась любовью с невидимым Мёрфи.
- Его жена, ребёнок и ты, — прошептал Так. Льюис почувствовала, что краснеет.
- Выключи это, хорошо?
Так выключил. У Льюис задрожали губы.
- Боже, он по-настоящему страдает.
- Маловероятно, — ответил Так. — Они были весьма требовательны, производя операции по реконструкции отдельных участков его мозга. Эмоциональный спектр практически отсутствует.
- Тогда зачем же он вообще раскапывает свои воспоминания? — спросила Льюис.
- Не знаю, — ответил Так. — Может, ему попросту любопытно.
Льюис бросила на учёного взгляд исподлобья.
- В нём гораздо больше человека, чем тебе кажется, — решительно смазала она.
Она повернулась и вышла из комнаты, оставляя позади сбитых с толку Така и Гарсиа.
- Что с ней происходит? — спросил Так.
- Она — полицейский, — ответила Гарсиа. — Чего же ещё ты хотел знать?
ГЛАВА 6
Робокоп вёл свой ТурбоКруизер по красивому предместью Детройта. Посмотрел на старательно подстриженную живую изгородь и цветочные клумбы. Как же далеко казалось всё это от кошмаров Старого Детройта!…
Он внимательно оглядел улицу. Мальчонка лет двенадцати выскочил из дома и подбежал к почтовому ящику. На ящике виднелась надпись: «Мёрфи».
Робокоп притормозил.
Мальчик поднял взгляд.
Что-то больно укололо Робо внутри. Мальчонка блестящими глазами смотрел на автомобиль.
Робо захотелось спрятаться от взгляда ребёнка. Он нажал газ и быстро поехал дальше. Мальчишка, которого звали Джимми, повернулся и побежал к дому, спотыкаясь по дороге о велосипед.
- Мама! — крикнул он. — Мама! Дай фотоаппарат!
Из аккуратно выкрашенного дома высунулась обеспокоенная Эллен.
- Что случилось?
При виде обеспокоенного лица матери Джимми вздохнул и бросил, пробегая мимо:
— Ерунда, я сам его возьму.
- Что случилось, Джимми? — спросила мать. Джимми выбежал из дома, привинчивая к камере объектив.
- Робокоп! — крикнул он, подбегая к велосипеду. — Он был тут. Прямо возле дома.
Джимми влез на велосипед и помчался по улице, яростно нажимая на педали и пытаясь догнать ТурбоКруизер. Эллен смотрела ему вслед.
Лицо её побледнело, тело ослабло и Эллен опёрлась на дверную раму. Но не такая опора нужна была ей.
А за много миль отсюда одинокий полицейский ТурбоКруизер мчался навстречу вырисовывающимся вдали очертаниям Детройта. Его водитель, сжав на баранке металлические ладони, старался уехать из этого предместья как можно дальше. Он до предела выжал газ.
Но никогда не уедет он достаточно далеко.
Никогда.
ГЛАВА 7
В «Оу-Си-Пи» что-то заваривалось. Сплетни о деятельности научно-исследовательского отдела охватили кабинеты, как пожар. Пока ещё никто не мог сказать, произойдёт ли в научно-исследовательском отделе что-то замечательное либо нечто ужасное. Тем не менее все пребывали в состоянии крайнего возбуждения. Вслед за слухами неизменно возникал Старик — а его уже давно не видали в состоянии такой ярости. На это стоило посмотреть.
Но на доктора Джульетт Факсс не производили впечатления ни сплетни, ни перспектива встречи с тем, кто желает нажить себе изжогу. У неё была своя программа действий. Она высокомерно вышагивала по коридору, а её длинные чёрные волосы волнами ниспадали по плечам. Обладая алебастровой белизны кожей и тёмными глазами, Факсс отличалась тем типом красоты, за которую мужчины идут на смерть. А Согласно некоторым сплетням, гуляющим по «Оу-Си-Пи», такие вещи случались на самом деле.
Факсс не обращала на это внимания. Женщины всегда завидуют красоте других, а мужчины всегда пытаются извратить то, чем они не смогли обладать.
Факсс шагала по одному из огромных коридоров «Оу — Си-Пи». Стоящие там витрины представляли продукцию фирмы. Её нагнала пожилая ассистентка, Дженни.
- Добрый день, Дженни, — сказала Факсс. — Что у нас нынче утром?
Дженни заглянула в записную книжку:
— Не приедет генерал Гонзага: у них там государственный переворот. Но есть один джентльмен из частного сектора, интересующийся оборонной робототехникой.
Факсс пожала плечами и вошла в большой, безупречной чистоты выставочный зал, где были представлены все модели настоящих и будущих триумфов «Оу-Си — Пи». Высокий угловатый мужчина в надетом набекрень цилиндре и черноволосая женщина, разодетая словно эстрадная звезда, рассматривали стенды. Факсс нахмурила брови. Отлично: только этого ей нынче и не хватало. Пары клоунов.
Дженни подала Факсс компьютерную сводку:
— Вот подтверждение его платёжеспособности.
Факсс усмехнулась при виде банковского свидетельства. Парень по имени Каин мог позволить себе швырять деньгами.
- С финансовой точки зрения он вполне приемлем, — признала она. — Так что я возьмусь за это дело.
- Да, доктор Факсс, — ответила Дженни, замедляя шаг.
Факсс приклеила к лицу дежурную улыбку торгового агента и бодрым шагом вступила в зал.
Каин и Энджи миновали витрину, представляющую модель робота ЭД-209 в натуральную величину и остановились возле подобного же монумента Робокопа. Энджи толкнула Каина локтем. Тощий мужчина обернулся и поприветствовал Факсс широкой дружелюбной улыбкой.
- Добрый день, мистер Каин, — сказала Факсс.
Каин слегка поклонился:
— Доктор, вы выглядите сегодня чудесно.
Энджи не разделяла восхищения Каина:
— Симпатичная блузочка.
Факсс понимала, в чём дело.
- Извините, мы имеем удовольствие быть знакомы?
Энджи вытащила из чёрной кожаной сумочки миниатюрную электронную записную книжечку.
- Джульетт Факсс, доктор медицины и психологии, выпускница Гарвардского университета, три года частной практики, в настоящее время директор отдела продажи в отделе Средств Безопасности «Оу-Си-Пи».
Факсс вопросительно склонила голову на бок:
— Чем могу быть вам полезна?
Энджи кивком показала на статую Робокопа:
— Мы хотим взять одного из этих.
Факсс тихо рассмеялась:
— Боюсь, что мы ничем не сможем вам помочь.
- Эй, — наморщила лоб Энджи, — мы в состоянии заплатить.
- Я в этом не сомневаюсь, — согласилась Факсс, — но даже если бы мы и могли предложить вам нечто подобное, то это не было бы предназначено для частных покупателей.
Энджи послала в сторону Факсс ядовитый взгляд, после чего наклонилась к Каину:
— Мне кажется, что тебе следовало бы иметь собственное государство, чтобы получить Робокопа.
Каин не давал сбить себя с панталыку.
- Пусть этим займётся тот, у кого есть соответствующие возможности.
Энджи сделала запись в своём филофаксе, а Каин посмотрел на Факсс и ухмыльнулся:
— Мне нужно владеть собственной страной, чтобы вести войну, дорогой доктор.
- «Оу-Си-Пи» предан делу поддержания мира, а не войны, — подчеркнула Факсс.
Каин издал ядовитый смешок.
- Вы хотите сказать, удержанию статус кво — то есть, держанию людей за морду. Вы ведь некогда были психологом. Исцелителем.
Он повернулся к Энджи:
— Видишь, Энджи? Так, как я и говорил. Деньги сделают всё.
Факсс бешено посмотрела на Каина. Их взгляды встретились. Она с трудом сдерживала ярость. Повернувшись к Каину спиной, она показала образчики кибернетического оружия размером поменьше.
- Частному сектору мы предлагаем прекрасное поколение роботизированных систем безопасности.
Каин не двинулся от модели Робокопа.
- Почему вы создали только одного Робокопа? — спросил он.
- Мне не совсем ясно, почему вы… — начала Факсс.
- Я имею в виду то, — сказал Каин, показывая на модель, — что главное, в чём вы для этого нуждаетесь, — это мозг. А в мире полно мозгов.
Факсс пыталась скрыть своё беспокойство:
— Что? О чём вы говорите?
- Мозги, — сказал Каин, показывая пальцем на свою голову. — Единственный способ производства разумных роботов. Поэтому вы подождали, пока коп… мммм… — он щёлкнул пальцами. Энджи снова заглянула в свой блокнотик.
- Мёрфи, — сказала она. — Алекс Дж., застреленный во время исполнения служебных обязанностей.
По лицу Каина пробежала хитрая усмешка:
— Вы использовали его мозг. Вы просто воткнули его в эту шикарную коробку.
Факсс была полностью ошеломлена. Кибернетическая техника, используемая вовремя производства Робокопа, принадлежала к числу секретной информации. Энджи, казалось, угадала её мысли.
- У нас всё это есть в наших компьютерах, — сказала она, пожимая плечами. — Никакой тайны тут нет.
- Вы хотите сказать, что проникли в наши архивы памяти? — задохнулась Факсс.
Каин жестом оскорблённой невинности поднял и опустил свои костлявые плечи:
— Ну, это не я сделал. Есть люди, которые делают это за меня.
Каин склонился к модели Робокопа, изучая табличку с кратким описанием оригинала.
- Энджи? — спросил он. — Что тут написано?
Каин отодвинулся, чтобы Энджи смогла тихо прочитать ему на ухо напечатанные там слова. Он кивнул головой, потом обратился к Факсс:
— Вот видите? У меня даже есть люди, которые за меня читают.
- Мне кажется, что у вас есть люди, которые делают за вас почти всё, что угодно — холодно ответила Факсс.
- Никаких «почти», — с улыбкой сказал Каин. — Энджи сравнила информацию на табличке с тем, что содержится у нёс в документах. Тут нет ничего, о чём бы мы прежде не знали.
- Не считая одной мелочи, — добавил Каин.
Энджи кивком головы показала на Факсс:
— Ты должен её об этом спросить.
- Сколько ЭТО будет жить? — обратился Каин к Факсс.
- Интересный вопрос, — призналась Факсс. — Все его элементы, конечно, можно заменять.
- А следовательно, — продолжил Каин, — если никто не уничтожит его мозга, он может жить вечно.
Факсс на минуту задумалась.
- Мы считаем, что эта конструкция может функционировать ещё очень, очень долго.
Беседа внезапно прервалась, ибо в кармане у Факсс раздался настойчивый писк. Факсс вытащила карманный радиопередатчик. Лицо её застыло.
- Слушаюсь, сэр, — произнесла она. — Немедленно.
Она обернулась и вышла, бросив Каину через плечо:
— Прошу извинить меня, мистер Каин, мне нужно идти. Сейчас меня заменит моя ассистентка Дженни — она сообщит вам информацию, которой, возможно, нет у вашей юной спутницы.
Каин посмотрел ей вслед, продолжая лыбиться, как маньяк. Эта дамочка явно любит свои игрушки. Но и Каин тоже любит игрушки. И он подумал, что у них много общего.
ГЛАВА 8
Старик яростно шествовал по одному из блестящих коридоров глазной квартиры «Оу-Си-Пи». Джонсон с помрачневшей физиономией и вспотевший служака по фамилии Шенк пытались не отставать от него. Из лифта вышла доктор Факсс и молча присоединилась к этой небольшой процессии. Дела обстояли неважно. Шенк, чья левая рука висела на перевязи, хаотически жестикулировал правой.
- Сэр, — произнёс он жалобно, — я ещё раз подчёркиваю, что многое нужно в этом проекте сделать, прежде чем мы будем готовы.
- Пять месяцев, мистер Шенк, — отрезал Старик низким сильным голосом, — и девяносто миллионов долларов. Я бы хотел посмотреть, чем вы можете похвалиться.
Шенк кивнул головой, как марионетка на скверных ниточках.
- Мы знаем, в чём заключается проблема. Дело не в технологии, а в кандидатах.
- О чём, чёрт побери, вы говорите? — рявкнул Старик, не стараясь скрывать дрожащих губ.
- Я считаю, что мог бы вам показать это, сэр, если бы вы захотели…
Шенк открыл двери, ведущие в кибернетический лабиринт. Старик вошёл внутрь, за ним Джонсон и Факсс подошли к видеомагнитофону. Шенк вставил кассету с записью.
- Это что такое, чёрт возьми? — гневно вопросил Старик. — Кассета? Девяносто миллионов долларов за кассету?
- Сейчас всё станет ясно, сэр, — ответил Шенк. Старик, Факсс и Джонсон смотрели на экран, где появился Шенк, гордым жестом указывающий на мощные металлические двери. Когда они раскрылись, в комнату вошёл блестящий тёмный киборг. Техник старался следовать за каждым его движением, всё ещё трудясь с небольшим сварочным аппаратом над грудью робота. Другой техник пытался поправить мёртвый, напоминающий лицо, облик киборга. Серия электрических импульсов наконец оживила лицо и его черты приобрели выразительность и даже индивидуальность.
- Самая прогрессивная способность ас уничтожению, управляемая уникальной комбинацией органических и цифровых систем, — сообщил Шенк. — С любой точки зрения прогресс по сравнению с оригиналом.
Всё более набирающее выразительности лицо киборга издало тихий стон и искривилось в маску боли и потрясения.
- Дамы и господа, — театральным тоном произнёс Шенк, — с величайшим удовольствием представляю вам Робокопа II
Киборг задрожал, оттолкнул от себя техника, вырвал у него из рук сварочный аппарат и направил его голубоватое пламя себе в лицо. Из черепа у него посыпались искры. Когда голова киборга взорвалась, разбрасывая по сторонам куски плоти и микросхем, оба техника отскочили в стороны.
Старик сидел с каменным лицом. Шенк подмотал ленту. Следующая сцена. Перед запечатлённым на плёнку Шенком стоял следующий киборг — будущее городского правопорядка.
- Дамы и господа, вот Робокоп II.
На сей раз полностью завершённый киборг пустым взглядом осмотрел зал. Его глаза задержались на блестящем кусочке металла. Киборг склонился, посмотрел на своё отражение, с ужасом вздрогнул, отчаянно застонал и, подняв металлические руки, сорвал себе голову с плеч долой.
Шенк снова подмотал ленту. Глаза Старика превратились в узкие щёлки. Он кипел от бешенства.
На экране материализовался третий киборг. На сей раз Шенк дошёл до середины своей речи, когда киборг оглядел своё массивное тело.
— … с гордостью могу представить… — говорил с экрана Шенк.
Киборг, потрясённый своей металлической фигурой, с рычанием выхватил пистолет.
- Эй! — завизжал на экране Шенк. — Погоди, Старик!
Киборг выстрелил ему в плечо, и Шенк с кибернетиком, завертевшись волчками, упали на компьютер. Остальные присутствующие в зале рухнули на пол, когда киборг начал палить во все стороны. Наконец, видимо довольный переполохом, который он произвёл, робот поднёс оружие к виску и проделал в своём черепе дырку.
Шенк выключил магнитофон. Все сидели молча, а по лицу Факсс блуждала слабая улыбка. Шенк истекал потом — работникам мелиорации пришлось бы с ним здорово потрудиться. Старик свирепо смотрел на него.
- Итак, я слушаю, мистер Шенк.
- Мы пробовали всё, — выдавил из себя Шенк. — Но кажется, что дело тут… в общем, существует какой- то эмоциональный фактор, с которым мы не можем справиться.
Старик не верил собственным ушам.
- Роботы с эмоциональными проблемами?
- Не роботы, сэр, — поправил Шенк, — киборги. Кибернетические организмы. Мы используем живую ткань и, откровенно говоря, в этом-то и заключаются все наши проблемы. Дело не в технике. Мы пытались установить, в чём затруднение — использовались только те части мозга, которые контролируют моторные функции — однако каждый раз… мм… ну, вы сами видели.
- Все кандидаты были безупречны, — сказал Старик. — Уважаемые работники полиции. Я лично читал их дела. Не понимаю, каким чудом…
- Вы позволите мне кое-что предположить, сэр? — вмешалась Факсс.
- Разумеется, доктор… эээ…
- Работники полиции могут быть для наших целей не лучшими кандидатами, — сказала Факсс.
Старик явно не понимал. Факсс в позе искусительницы склонилась в сторону деспота, позволяя, чтобы он втянул носом запах её духов.
- Работники полиции — они, в общем и целом… очень macho, - продолжила она. — Они гордятся своей силой. Они активны сексуально. Нетрудно понять, что, когда они обнаруживают, что теперь они всего этого лишены, у них появляется самоубийственное настроение.
Джонсон сморщил лоб:
— Но мы ведь убираем из них всё это. Мы не используем тех частей мозга, которые определяют их как личность.
Факсс пожала плечами:
— То либо другое, однако, продолжает оставаться. Посмотрите, господа, на Мёрфи. Он смог обрести не только свою человеческую память, но также и однозначное ощущение собственной личности.
- Тогда почему же Робокоп не совершил самоубийства? — спросил Джонсон.
- Ах, — сказала Факсс, улыбаясь и скрещивая свои смуглые ноги. — Он сделает это. Всё на это указывает. Вы только посмотрите на то, какие бессмысленно рискованные действия он предпринимает. Ведь этого нет у него в программе.
Джонсона явно не обнадёживало направление, которое принимал разговор.
- Со всем присущим мне уважением, доктор Факсс, должен заметить, что ваши знания касаются маркетинга. А то, что мы тут видим, явно не относится к продукту, готовому для продажи. Мне кажется, что мы должны обратиться к мнению экспертов.
Факсс пожала плечами: — Быть может, вы и правы. Не собираюсь утверждать, что являюсь экспертом в области робототехники. Я полагаю только, что, как объяснил мистер Шенк, наша проблема заключается не в технике, но касается человеческого фактора.
Старик улыбнулся ей:
— Каковы бы ни были ваши мысли, я выслушаю их с величайшим интересом. Джонсон закатил глаза, а Факсс продолжала:
— Если бы можно было найти другой объект — тот, для кого подобная перспектива может быть даже желательной…
- Но каким образом мы могли бы найти таких людей? — спросил Старик.
- Тут потребуются отборочные тесты, — пояснила Факсс, — но людей, о которых я упоминала, достаточно. По сути, я даже познакомилась с некоторыми из них.
- Я не знаю никого, кто хотел бы стать роботом, — буркнул Джонсон.
- Киборгом, — поправил Шенк.
- Заткнитесь, мистер Шенк, — сказал Старик.
- О'кей, — ответил Шенк.
Факсс показала рукой на множество технических приспособлений, собранных в комнате.
- Наверно, жаль портить зазря эффекты этой серьёзной и дорогой работы, правда? И наверняка стоимость тестов будет значительной. Меня не покидает мысль о том, что с точки зрения «Оу-Си-Пи» это было бы весьма плодотворно.
Старик кивнул головой и встал.
- Разумеется, плодотворно. Поэтому начинайте немедленно.
Он пружинящим шагом двинулся к двери. Повернулся и кивнул головой доктору Факсс:
— Обо всём прошу докладывать мне лично.
Факсс улыбнулась и ответила с кивком:
— Спасибо, сэр.
Джонсон молча вышел за Стариком из комнаты. Со Стариком случилось нечто, не вызывающее у Джонсона великой радости. Впервые в жизни Джонсон испугался. Он знал, к чему могут привести проводимые без надлежащего внимания эксперименты с робототехникой. Результат всегда был одинаков: проливалась кровь. Может, именно её запах почувствовал он теперь в ноздрях?