Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, что, проведя некоторое время после свадьбы в ежедневных и еженощных пирах и забавах с царевичами, Индрапутра вспомнил о своих родителях. И вот однажды, представ перед раджей Шахианом, молвил он с почтительным поклоном: «О господин мой, владыка вселенной, давно уже я в разлуке с отцом и матерью и весьма тоскую и грущу о них. Ныне же, если будет на то высочайшее соизволение, хотел бы я возвратиться в родную страну». Ответствовал государь «О сын мой Индрапутра, я вверил дочь мою Менгиндру Сери Булан твоему попечению и не стану противиться тому, что ты замыслил».

И раджа Шахиан повелел везирям, витязям и царевичам приготовить все необходимое в дорогу. Царевичи тоже простилис с государем, ибо возжелали последовать за Индрапутрой.

Индрапутра построил огромный корабль и барку, и был тот корабль превосходной работы. На корабль поставили троны из золота и серебра, изукрашенные отборными алмазами и жемчугом и устланные покровами из тончайших шерстяных тканей и бархата. И одарил раджа Шахиан Индрапутру и Менгиндру Сери Булан столь многочисленными дарами, что невозможно было их сосчитать. Когда корабль был готов, Менгиндра Сери Булан простилась с отцом и матерью. Родители обняли ее и расцеловали, и сказал государь: «Препоручаю тебя, о дочь, сыну моему Индрапутре»,— и, сказав так, горько заплакал.

Между тем Индрапутра повелел трем своим женам почтительно приветствовать государя и государыню, и те весьма подивились красоте царевен. Вслед за тем и сам Индрапутра распрощался с раджей Шахианом и его супругой и взошел на корабль, сопровождаемый нянюшками и служанками Менгиндры Сери Булан. После простились с государем раджа Пуспа Пандей, Дэва Лела Менгерна, Нобат Ром Шах и махараджа Бахарум Табик, которые вместе с Индрапутрой отправлялись в страну Семанта Пура. Раджа Шахиан обнялся с теми владыками и царевичами и наказал передать махарадже Бикраме Буспе, что он молится за него Всевышнему.

Индрапутра с царевной Менгиндрой Сери Булан поднялись на свой корабль, и в тот же миг на судах и барках царевичей были раскрыты позлащенные зонты и подняты разноцветные флаги. После грянул оркестр, будто гром прогремел, и корабли и барки отчалили. Было их столько, что они заполонили все море, сильный ветер надул паруса, и суда понеслись вперед, минуя различные страны и обширные острова.

По прошествии недолгого времени флот Индрапутры достиг небывало прекрасного острова, и пригласил Индрапутра царевичей пристать к берегу, отдохнуть и пособирать всевозможные кораллы. Царевичи погуляли по берегу, шумно повеселились, потом вернулись на корабли и поплыли дальше.

Через три месяца они приблизились к стране Семанта Пура и бросили якоря неподалеку от ее берегов.

В ту пору жители Семанты Пуры ловили в море рыбу. Узрев чужие корабли, оставили они сети и побежали к главному везирю, дабы поведать ему об увиденном. Сказали рыбаки: «В море стоят на якоре многочисленные корабли, но неведомо нам — враги ли это явились или же посланцы заморского государя».

Услыхав слова рыбаков, главный везирь отправился к махарадже Бикраме Буспе, который с тех пор, как золотой павлин похитил Индрапутру, удалился из дворца, поселился в мечети и вместе с дервишами день и ночь молился за сына. Представ перед махараджей, главный везирь молвил с почтительным поклоном: «О господин мой, владыка вселенной, ко мне явились твои подданные и донесли, что множество кораблей и барок бросили якорь в наших водах». Повелел тогда государь: «Приведи в готовность оружие и расследуй сие дело».

Услыхав повеление владыки вселенной, главный везирь поспешил домой, призвал везирей и витязей и молвил: «Оснастите сорок судов и снарядите их воинским вооружением». И когда приказ главного везиря был исполнен, воины поднялись на корабли и отплыли в море.

Повстречав суда царевичей духов, воины увидели, что суда те несказанно прекрасны и богато убраны. Громко звенели колокольчики в бахроме зонтов, установленных на кораблях царевичей, и звук их был подобен раскатам грома в небесах. Глядя на те корабли, воины Семанты Пуры весьма подивились и сказали друг другу: «Уж не царевичи ли духов прибыли к нам?» А главный везирь окликнул корабельщиков, вопрошая: «Откуда приплыл сей корабль?» Но его голос заглушили небывало громкие звуки оркестра.

Через некоторое время повстречалась им барка Пуспы Пандея превосходной работы, гром оркестра на ней был подобен шуму сражающегося войска. Любуясь красотой барки, воины приметили, что сидят в ней за веслами обезьяны различных родов, лемуры и гиббоны, и немало подивились этому.

Вскоре повстречался им корабль Шахрана Дерикаса и барка Индры Джилани. И были те суда небывалой красоты, их стяги украшали надписи, сделанные золотом, в жемчужных султанах стягов, развевавшихся по ветру, громко звенели колокольчики, и быстрее молнии скользили по волнам корабль и барка. Из-за шума, царившего на них, и небывалой скорости их хода главный везирь сколько ни спрашивал, так и не смог узнать, откуда прпбыли суда, потому что никто его не слышал.

Еще через некоторое время воинам Семанты Пуры повстречались барки раджи Герентара Шаха и Малика Захаба, сработанные с небывалым мастерством. Под оглушительные звуки оркестров скользили барки по волнам с невиданной быстротой, так что и об этих судах везирю махараджи Бикрамы Буспы ничего не удалось узнать.

Вскоре повстречались им построенные с великим мастерством корабли царевичей, спасенных Индрапутрой в лугах Анта Берахи, оркестры наигрывали сладостные мелодии, и корабли так стремительно мчались по волнам, что воины из Семанты Пуры не успели окликнуть корабельщиков.

Затем повстречался им корабль махараджи Бахарума Табика, груженный золотом, серебром, драгоценным сплавом, алмазами и столь превосходными самоцветами, что в целом свете ни один ювелир не мог бы назначить им цену. И было то весьма длинное и просторное судно до краев наполнено грузом. Спросил один из воинов махараджи Бикрамы Буспы: «Откуда прибыло сие судно?» Ответствовали джинны, находившиеся на корабле: «Мы плывем из страны Дар уд-дамас, сопровождая государя нашего». Ничего более не смогли узнать воины из Семанты Пуры, ибо судно стремительно умчалось.

Наконец повстречались им барки царевичей, обитавших у моря Бахр уль-Ашикин, столь же прекрасные, сколь и быстроходные. На барках развевались стяги, переливались всеми цветами радуги раскрытые зонты, позвякивая колокольчиками, покачивались на ветру жемчужные султаны, венчавшие стяги. На стягах же было начертано имя Индрапутры, сына махараджи Бикрамы Буспы, похищенного золотым павлином и побывавшего в странах джиннов, пери, небожителей-дэвов, небожителей-индров и в землях людей. Когда воины из Семанты Пуры увидали те надписи, сердца их исполнились великой радостью. Они не мешкая вернулись во дворец махараджи Бикрамы Буспы и донесли государю обо всем увиденном.

Повелел тогда владыка вселенной призвать всех подвластных раджей, везирей и витязей, украсить зал для приемов и приготовить лодку для встречи царственного сына. И еще приказал он убрать базарную площадь и привести в порядок все улицы. И расстелили жители Семанты Пуры на улицах и площадях покровы из тончайших шерстяных тканей и бархата, расставили десять подносов из золота и серебра, рассыпали драгоценные камни, алмазы, опалы, сапфиры и разноцветный мрамор. После махараджа Бикрама Буспа повелел придворным оказать торжественный прием Индрапутре и царевичам, которые под оглушительные звуки оркестров, рев слонов и ржание коней готовились высадиться на берег.

Индрапутра, жены его и все царевичи облачились в драгоценные одежды, и когда к ним прибыли придворные, высланные для встречи, Индрапутра сошел со своего корабля и пересел в их лодку. Лодка отплыла, вошла в устье реки, впадавшей в море, и ее приветствовали оглушительной пальбой неисчислимые пушки.

После жены Индрапутры, сопровождаемые супругами верных ему раджей, вошли в превосходные повозки, Индрапутра же с владыками и царевичами воссел на белого слона с черными бивнями, а некоторые из них вскочили на коней. Грянула тогда музыка, и шествие, в котором выступали везири, витязи и огромное войско, двинулось в путь.

В тот миг, казалось, воссияла вся Семанта Пура, и на дороге, ведущей в город, собралось несметное множество людей, взиравших на шествие. Когда же шествие вошло за городские стены, вевири принялись рассыпать на улицах золотой песок и разбрызгивать благовонный нард. Шедшие вслед за Индрапутрой ступали по тончайшим шерстяным тканям и бархату, везири кропили их розовой водой, лившейся словно частый дождь, и забрасывали цветами. И весьма дивились все, кто видел сокровища государя Семанты Пуры, ибо никто из раджей того времени не мог сравниться с ним в богатстве, и люди возносили хвалу Бикраме Буспе, могущественному владыке, щедрой рукой рассыпавшему без счету золото и серебро.

Тем временем Индрапутра приблизился ко дворцу, и тотчас же государь и государыня вышли навстречу своему царственному сыну. Увидав их, Индрапутра сошел со слона, подбежал к отцу с матерью и припал к их стопам. Они приветствовали Индрапутру, обняли его, расцеловали и заплакали, ибо долгое время провели в разлуке с сыном.

Вскоре прибыли повозки с царевнами, и встречали их жены раджей, подвластных Бикраме Буспе, и жены его везирей. Жены Индрапутры до земли склонились перед владыкой вселенной и государыней, которые возрадовались, любуясь несравненой красотой своих невесток, обняли их, расцеловали и усадили на троны, усыпанные самоцветами. Индрапутра же воссел неподалеку от родителей.

По прошествии недолгого времени махараджа Бикрама Буспа и Индрапутра вышли в зал для приемов, и государь повел слугам расставить позлащенные кресла для прибывших царевичей. Как только было исполнено его повеление, гости предстали перед государем. Индрапутра спустился встретить их, а махараджа Бикрама Буспа встал с трона и почтил всех царевичей и владык. Войдя в зал для приемов, они склонились перед государем, который оказал им достойный прием и усадил каждого на отдельное кресло.

Между тем слуги поставили перед гостями сосуды с бетелем, и были те сосуды из золота, серебра и драгоценного сплава, после принесли всевозможные угощения, и вкушали их царевичи, везири и военачальники из розных блюд. Когда они насытились, слуги внесли пьянящие напитки, пустили по кругу чаши, громко заиграл оркестр, и запели сладкоголосые певицы. Слушая их, гости тешились музыкой и пением.

Сорок дней и сорок ночей пировал махараджа Бикрама Буспа с царевичами, прибывшими вместе с Индрапутрой, ел, пил и ве-слился с ними, а на сорок первый день одарил их почетными одеждами. Когда же пир закончился, государь возвел в лугах близ города девятнадцатиярусную купальню — панчу персаду с опорами из слоновой кости и основанием из золота, украшенную бахромой из жемчужных нитей, шпилем с волшебным талисманом и превосходными алмазами. На крыше панчи персады Дэва Лела Менгерна поставил чудесное изваяние дракона с четырьмя хвостами, Нобат Ром Шах — изваяние семиглавого коня, а раджа Пуспа Пандей — фигуру льва.

Вслед за тем царевичи из лугов Анта Берахи построили носилки небывалой красоты, дабы доставить в купальню Индрапутру и царевен. В первом ярусе носилок перила были изукрашены отборными опалами, во втором — отборными сапфирами, в третьем — мрамором, в четвертом — отборным жемчугом, в пятом — отборными алмазами, в шестом — отборными самоцветами, в седьмом же — отборными изумрудами. На стенах каждого из ярусов они вырезали круги, и в первом было изображение коня, во втором — тигра, а в третьем — дракона, устремившегося за оленем. И со столь великим искусством украсили они те великолепные носилки бесчисленными цветами и иными превосходными уборами, что невозможно о том и рассказать.

После того как царевичи закончили постройку носилок, махараджа Бикрама Буспа избрал некий благоприятный день и под громкие звуки оркестра начал семидневное бдение. По прошествии же семи дней Индрапутра и четыре его жены облачились в драгоценные одежды и вошли в носилки. Каждая из царевен воссела в верхнем ярусе на отдельном троне, Индрапутра же, окруженный прислужницами и придворными дамами, разместился во втором ярусе.

И выстроились перед носилками везири, их жены и знатные девицы, облаченные в прекрасные наряды. Везири держали мечи царства, а приближенные слуги государя сжимали в руках символы его величия.

Воины подняли многоразличные стяги и высокие древки со знаками власти могущественных раджей, зонтоносцы раскрыли зонты, музыканты заиграли на ребабах, лютнях, свирелях, флейтах, барабанах, тарелках, трубах и горнах.

Индрапутра, восседавший в носилках, был подобен яркому светильнику, и окружали его джинны, пери, небожители-индры, небожители-дэвы, везири, витязи и воины разного звания. Громко заиграла музыка, носилки сами собой двинулись в путь, и жемчужная бахрома, украшавшая их, зазвенела, словно оркестр.

Вскоре прибыли носилки к панче персаде, Индрапутра вошел в нее, и слуги опустили за ним парчовую завесу, расшитую золотом. После же поднялись в купальню и государь с государыней.

Тогда Дэва Лела Менгерна привел в движение чудесную статую, и из пасти дракона низверглись потоки розовой воды небывалого аромата. Следом за ним Нобат Ром Шах заставил двигаться семиглавого коня, и из семи его пастей потекли струи воды, благоухающей нардом. Когда же слуги стали умащать Индрапутру шафрановым порошком, раджа Пуспа Пандей привел в движение чудесного льва и исторг из его пасти всевозможные умащения и притирания.

И внесли Индрапутру и его жен в купальню, и они совершили омовение. После в панчу персаду вошли царевичи и стали с криками плескаться там под неумолчные звуки оркестра, служанки же царевен, смеясь, брызгали друг в друга водой. Небывалый шум, поднятый ими, был подобен грому в небесах, и, услышав его, обезьяны всевозможных родов, лемуры и гиббоны, оставшиеся на кораблях, принялись прыгать и скакать как безумные. Когда все искупались, царевичи духов превратились в двух несказанно прекрасных драконов с чешуей из золота и глазами из изумрудов и, войдя в море, вступили в единоборство. Шум их битвы был подобен раскатам грома, раскалывающего горы. Глядя на драконов, жители Семанты Пуры весьма дивились, а все царевичи громко кричали.

Тогда Шахран Дерикас и Индра Джилани обернулись двумя птицами небывалой красоты, поднялись в воздух и тоже вступили в сражение друг с другом, и жители страны махараджи Бикрамы Буспы весьма дивились, глядя на них.

После Дэва Лела Менгерна бросил свое баджу в море, и оно превратилось в чудесный корабль, скользящий под парусами. А Нобат Ром Шах, узрев красоту этого корабля, подбросил свое баджу к небесам, и оно превратилось в облако, которое опустилось на воды и обернулось индийской смоковницей. Следом за царевичами выпустил стрелу из лука раджа Пуспа Пандей, и с небес хлынул дождь из розовой воды. И жители Семанты Пуры подивились небывалым деяниям Дэвы Лелы Менгерны, Нобата Ром Шаха и раджи Пуспы Пандея.

Когда царевичи сотворили все эти чудеса, махараджа Бикрама Буспа одарил их почетными одеждами, слуги же государя принялись разбрызгивать всевозможные благовония, амбру и мускус.

Вслед за тем Индрапутра облачился в одеяния, расшитые золотом, и царевны — жены его — вошли в носилки. Заиграл оркестр, зонтоносцы раскрыли желтые зонты, и воины подняли высокие древки со знаками власти могущественных раджей. Под звуки большого государева набата Индрапутру и его жен семь раз обнесли вокруг городских стен Семанты Пуры, после же шествие вступило во дворец. Махараджа Бикрама Буспа приблизился к своему царственному сыну и возвел его на престол. До земли склонились перед Индрапутрой раджи подвластных стран, везири, витязи и подданные Бикрамы Буспы разного звания — безродные и именитые, молодые и старые, нищие и богатые. И выстроились те везири, военачальники и воины перед Индрапутрой, слуги ударили в большой гонг, и государь повелел бить в него в честь Индрапутры семь раз на дню.

Тогда все подданные Бикрамы Буспы поднялись с колен и вознесли молитвы Всевышнему, дабы он преумножил славу и величие Индрапутры. Государь же даровал Индрапутре титул Падука Султан Менгиндра.

Почтив Индрапутру, каждый из царевичей и владык воссел на свое кресло, слуги поставили перед ними угощения, и принялись они за трапезу. Раджи пировали с раджами, везири — с везирями, витязи — с витязями, приближенные слуги государя — с равными им по сану, простолюдины же — с простолюдинами. И каждый вкушал яства из своего блюда.

Едва они насытились, как слуги подали пьянящие напитки, заиграл оркестр, и сладкоголосые певицы громко запели свои песни. Сорок дней и сорок ночей пировал и веселился махараджа Бикрама Буспа с царевичами под оглушительные звуки музыки. После государь велел казначею открыть сокровищницы и щедро одарить гостей.

Проведя некоторое время в стране Семанта Пура, владыки и царевичи захотели возвратиться в свои земли и, представ перед махараджей Бикрамой Буспой, почтительно склонившись, молвили: «О господин, ныне все дела нашего старшего брата завершены, и мы хотим возвратиться домой». Ответствовал им государь: «Да будет так, о младшие братья мои. Всех вас называю я отныне младшими братьями и не делаю меж вами никакого различия». После владыки и царевичи обнялись и расцеловались с Индрапутрой, он остался в Семанте Пуре, они же вернулись в свои страны.

Так рассказывает тот, кому ведома сия повесть!