Бочкин, договорившись о встрече с Сергеем Яковлевым, партнёром по бизнесу, убитого Алексея Пруткова, приехал к нему в офис на следующий день, после обеда, в четырнадцать тридцать.

– Проходите, присаживайтесь, – доброжелательно встретил его, сидящий за столом, молодой мужчина приятной, мужественной внешности. – Чем могу, быть полезен?

– Я сказал Вам по телефону, что защищаю подследственного, подозреваемого в убийстве Алексея Пруткова. Вы, хорошо знали Алексея, не так ли?

– У нас с ним был общий бизнес, не более того. Ни друзьями, ни приятелями, мы не были.

– Какие отношения на работе у него были с женщинами?

– Насколько мне известно, ни с кем из сотрудниц любовных интрижек у него не было. Но женщинам он нравился, несмотря на свою хромоту.

– Вы, не знаете вне работы, вне брака у него было увлечение женщиной?

– Без понятия. Я только знаю про него, что он любил прыгать с парашютом.

Специально по выходным дням, ездил за город в какой-то военно спортивный клуб, хотя с ногою, после ранения, у него были серьёзные проблемы. Почему и кто из врачей допустил его к прыжкам, мне не известно.

К сожалению, про Алексея мне сказать Вам больше нечего. Если у Вас ко мне нет вопросов, то прошу извинить, меня ждут на совещании. – Яковлев поднялся с кресла. Бочкин понял, что время, отмеренное Яковлевым для встречи с ним, истекло, поэтому он тоже встал, попрощался и вышел из кабинета.

Яковлев знал и про любовницу Алексея и про то, что он употреблял кокаин и про многое другое, но говорить с адвокатом на эти темы не стал. Ему сейчас было не до этого. В самые первые дни, после смерти Алексея, он делал всё возможное и невозможное, чтобы, как можно быстрее и, с наибольшей выгодой для себя, завладеть всем бизнесом. Делиться с наследниками убитого партнёра, не входило в его планы. Яковлев, продолжая стоять, задумчиво смотрел вслед адвокату, покидающему кабинет.

С Алексеем он учился в колледже в одной группе, поэтому знаком был с ним давно. С самых первых дней ведения совместного бизнеса, он завидовал Алексею, потому что считал, что тому в жизни всё достаётся легко. – Захотел заняться бизнесом, пожалуйста, занимайся. Дядя без лишних вопросов выделил ему пятнадцать миллионов рублей на открытие своего дела. Не захотел сам вкалывать день и ночь, пригласил меня и с лёгкостью поделился со мною, выделив мне десять процентов долевого участия. Я три года, как проклятый, забыв про жену и детей работал, а теперь должен делиться с чужими мне людьми? А кто о моих детях позаботится, если со мною что-то случится? К тому же, постоянно тащил деньги из кассы, чтобы потом оставить их в казино. Его вдова не из тех женщин, которые подолгу одни остаются. Дядя богатый, дети Алексея по миру не пойдут, а мне в бизнесе надо крепко стоять на ногах, поэтому делиться не буду. – Твёрдо решил он, узнав о смерти Алексея.

Оформив разрешение, Бочкин посетил Ильина в следственном изоляторе.

– Как условия содержания? Жалобы, просьбы имеются? – первым делом, спросил он.

– Я в двухместной камере один, наслаждаюсь тишиной и покоем. В таких условиях, какие могут возникнуть жалобы? Какое-то сплошное везение в последние дни. Не знаю, что и подумать?

– В жизни всякое случается. Во всяком случае, побыть одному, без привычной суеты, иногда полезно. Кто знает, когда ещё предоставится такая возможность?! Мне нравится Ваш оптимистичный настрой, Владимир. Но это всё лирика, давайте перейдём ближе к телу, как любил повторять мой незабвенный преподаватель по криминалистике. На рукоятке ножа, которым были убиты Жуков и Прутков, обнаружены отпечатки Ваших пальцев. Отпечатки Ваших пальцев, так же обнаружены на стакане в кабинете, убитого Жукова. Теперь поведайте мне, как Вам удалось за столь короткое время, за двадцать минут пребывания в автосервисе, так наследить на месте преступления?

– В кабинете убитого Жукова, я пил воду из стакана, а с ножом меня элементарно подставили.

– Та-ак, это уже интересно, рассказывайте, внимательно слушаю.

– Когда я зашёл в ангар и поднялся на второй этаж, то попал в подсобное помещение. Увидел мужчину, рвущего руками какие-то тряпки. Я тогда ещё подумал, что он готовит обтирочный материал.

– Вы, с ним разговаривали?

– Я спросил у него, где могу увидеть работника, который проконсультирует меня, по поводу наличия в автосервисе, интересующей меня детали. Он ответил, что в соседнем кабинете находится хозяин автосервиса.

– Словесный портрет мужчины составить можете?

– Чуть выше среднего роста, плотного телосложения. Коротко стриженные чёрные волосы, с лёгким налётом седины. Черты лица правильные. Выглядел лет на пятьдесят. Одет был в синие джинсы и белую футболку. Он попросил меня помочь ему и дал мне нож. Я делал надрез на тряпке, а он руками рвал её дальше.

– Как долго Вы ему помогали?

– С моей помощью, он разорвал три или четыре тряпки.

– Как это трогательно, Владимир Алексеевич. Проявили к ближнему сострадание, в котором он очень нуждался. И столько, и сразу, получили взамен, – не смог удержаться адвокат, чтобы не прокомментировать слова Ильина и, вдруг, уронил ручку на пол, а она закатилась под стол. Он нагнулся, чтобы поднять её, но дотянуться не смог. Ильин поднял ручку, а адвокат продолжил.

– В данный момент, настоящий убийца разгуливает на свободе, а Вы за решёткой. Предположим, что убийца будет найден, арестован и предстанет перед судом. Тогда можно будет считать, что Вам повезло. Если он не будет пойман, то получите реальное наказание, за несовершённое Вами преступление. Вполне естественно, что второй вариант Вас не устраивает.

– Разумеется. Но у меня сложилось твёрдое впечатление, что Борисов уже нашёл и арестовал преступника.

– Как нашёл и арестовал?! – удивился Бочкин.

– Я имею в виду себя, – усмехнулся Ильин.

– Тогда, это другое дело и с этим трудно не согласиться, потому что улики против Вас серьёзные. Простите за банальность, но из любой сложной жизненной ситуации, необходимо искать и находить выход.

– Согласен. Но трудно не заметить, что в моём положении невозможно искать и находить. Я могу надеяться, только на помощь извне.

– Всё правильно, нужно реально оценивать свои возможности. Однако, мне пора. Главное, Владимир, не унывайте. Я надеюсь, что нам удастся докопаться до истины и найти настоящего убийцу. Постарайтесь вспомнить какие-нибудь детали. Иногда незначительная, на первый взгляд, мелочь способна изменить весь ход расследования в пользу подозреваемого.

– Хорошо, попробую, но мне кажется, что я уже всё вспомнил.

– И всё же постарайтесь, я надеюсь на это.

После разговора с адвокатом, Ильин вернулся в камеру в подавленном настроении. Его начало тяготить одиночество и безделье. Он раньше и представить не мог, что ограничение свободы, может быть таким суровым наказанием. Иногда, ему казалось, что время застыло на месте. Присев за стол, он развернул плотно сложенный кусочек бумаги, который поднял под столом вместе с ручкой адвоката. Это была записка от Курагина, в которой он сообщал о том, что им принимаются все меры для его, скорейшего освобождения из следственного изолятора. Главное, он должен чётко исполнять все рекомендации адвоката, какими странными они ему не показались бы, на первый взгляд. Текст записки, написанный рукой Курагина, знакомым ему мелким почерком, поднял настроение Ильину и стены камеры, выкрашенные в серый цвет, уже не стали казаться ему такими мрачными.

В самом начале трудового пути Ильину не повезло. После окончания университета, он устроился на работу в фирму, которая через полгода объявила себя банкротом, а он оказался не у дел. Владимир не огорчился. Он составил резюме и отправил по электронной почте в несколько фирм и стал ждать, но приглашения на работу, так и не получил. Отец, проработавший всю жизнь буровым мастером, предложил ему свою помощь.

– Хочешь, я поговорю с начальником, возможно, он возьмёт тебя на какую-нибудь должность в конторе? Например, в отдел снабжения.

– Папа, спасибо, но я учился пять лет на финансиста, а не на снабженца. Мать, услышав их разговор, вмешалась.

– Отец, ты бы не мешал ему. Сам всю жизнь вахтами проработал, хочешь, чтобы и сын дома не жил. Пусть ещё поищет, обязательно что-нибудь подвернётся. – И подвернулось. Делая очередную попытку найти работу, он позвонил по одному из объявлений, на которое наткнулся в газете. Ему предложили явиться на собеседование.

В кабинете начальника финансового отдела его встретила немолодая, но сохранившая привлекательность, крашенная блондинка.

– Я по объявлению, на собеседование, – немного смутившись, пояснил Владимир.

– Проходите, молодой человек, присаживайтесь. – Владимир положил на стол перед начальником отдела диплом, трудовую книжку, резюме. – Она сначала заглянула в резюме, затем в трудовую книжку и только после этого взяла в руки диплом.

– Давно я не держала в руках красный диплом. Судя по отличным оценкам, Вы, прямо-таки, финансист по призванию. Или это качество Вашего характера, быть во всём первым?

– Не знаю, как-то не задумывался об этом, но учёба в универе меня особо не напрягала.

– Могу взять Вас на работу, временно, на период декретного отпуска моей сотрудницы. Вас, это устраивает?

– Конечно. Когда приступать?

– Желательно завтра. – Владимир прошёл в отдел кадров, где написал заявление о приёме на работу, временно, в качестве менеджера по финансам. Но он и этому был рад.

Ирина Владимировна, так звали начальника отдела, недавно вышла на пенсию, но продолжала трудиться. Она всю жизнь проработала на этом предприятии и гордилась этим. Кроме Владимира, в отделе работала Вероника, девушка, которая недавно закончила колледж и мечтала в ближайшее время, удачно выйти замуж. В первый день работы на новом месте Ильин увидел, что ни анализом, ни прогнозированием финансовой деятельности отдел не занимался. Он плёлся в хвосте работы всего управления, брал цифры в бухгалтерии и делал отчёты.

Ильин быстро освоился на новом рабочем месте и стал успевать делать, не только свою работу, но и половину работы за Веронику. В паузах между составлением отчётов, он часами просиживал за компьютером, занимаясь анализом фондового рынка. Ирина Владимировна, заметив, что Владимир легко справляется с работой, сквозь пальцы смотрела на его увлечение. Иногда, он так самозабвенно погружался в анализ, что задерживался на работе часа на два, три. За эту вольность ему постоянно приходилось выслушивать ревнивые упрёки от молодой жены.

– Ты, обманываешь меня. Говоришь, что задержался на работе, а сам развлекаешься на стороне. – Упрекала она Владимира, когда он поздно возвращался домой.

– Успокойся и не фантазируй. Нашу малышку нельзя расстраивать у тебя в животике. А мне нужно о нашем будущем беспокоиться. – Он обнимал её, нежно целовал, и она постепенно успокаивалась. Жена потом, как-то, призналась, что ей самой бывало стыдно от сцен ревности, которые она ему устраивала, во время своей беременности.