Социальная психология

Нейберг Стивен Л.

Кенрик Дуглас Т.

Чалдини Роберт Б.

Глава 11

Предубеждения, стереотипы и дискриминация

 

 

Невероятная история, произошедшая с Энн Этуотер и К. П. Эллисом

Эта история произошла в 1971 году в городе Дарем (Северная Каролина). Напряжение нарастало. Бросив вызов многовековым традициям расовой дискриминации, афроамериканцы выходили на улицы, бойкотировали работу предприятий, не хотевших нанимать их, устраивали сидячие забастовки в ресторанах, которые отказывались обслуживать их, и выходили на марши протеста против несправедливых правил аренды жилья. Эти выступления вызвали гнев у многих белых жителей Дарема, считавших, что их город – образцовая модель хороших межрасовых отношений и справедливого обращения. Было зафиксировано несколько случаев яростных столкновений между противоборствующими сторонами.

На фоне этого противостояния чиновники созвали общественное собрание, чтобы рассмотреть, пожалуй, самый спорный вопрос – о десегрегации школ. Спустя 17 лет после того, как Верховный суд постановил, что раздельное обучение в общественных школах для чернокожих и белых детей нарушает Конституцию США, школьная система Дарема все еще оставалась полностью раздельной. Сообщество афроамериканцев желало десегрегации школ и увеличения дотаций на обучение чернокожих школьников; большинство белых граждан города выступало за сохранение существующей системы.

Встреча началась тихо, но это спокойствие продлилось недолго. Клэйборн Пол «К. П.» Эллис и Энн Этуотер очень скоро набросились друг на друга. «Если бы у нас в школах не было негров, то у нас не было бы никаких проблем. Все наши проблемы из-за негров!» – кричал белый мужчина. Чернокожая женщина вскочила на ноги: «Проблема в том, что в Дареме есть такие тупые, самодовольные брехуны, как К. П. Эллис!»

Для этих двоих ругань на публике не была в новинку (Davidson, 1996; Hochberg, 1996; Terkel, 1992). К. П. Эллис являлся главой («циклопом») ку-клукс-клана в Дареме. Он регулярно посещал городской совет и другие общественные собрания и часто приглашал членов ку-клукс-клана, чтобы они выступили против демонстрантов, борющихся за гражданские права. Он распространял расистскую литературу и издевался над чернокожими, когда встречал их на улице. В день убийства Мартина Лютера Кинга он устроил импровизированный праздник, на котором произносил тосты в честь убийцы. Однажды К. П. Эллис выстрелил в спину чернокожему юноше. Он был готов применить насилие для достижения своих целей.

Энн Этуотер была общественным активистом и сражалась за все то, что так ненавидел К. П. Эллис. Отличное знание бюрократических правил сделало ее эффективным борцом с государственной дискриминацией. Обладая способностью убеждать других людей, она стала энергичным народным лидером. И даже тот факт, что Этуотер была крупной женщиной и не боялась при необходимости использовать это, делал «скандалистку Энни» человеком, с которым нельзя было не считаться.

Эллис и Этуотер были сильными личностями, стремившимися к противоположным целям. Они часто конфликтовали друг с другом. Действительно, на одном из собраний городского совета расистские замечания Эллиса настолько возмутили Этуотер, что она была готова совершить убийство: вытащив из сумочки нож, женщина начала пробираться между рядами стульев к своему ни о чем не подозревающему противнику. К счастью как для нее, так и для Эллиса, происшествие сумели предотвратить друзья Этуотер, которые аккуратно разоружили ее. Неудивительно, что Эллис точно так же ненавидел Этуотер.

Вечное противоборство Эллиса и Этуотер казалось неизбежным. Тем более удивительным было то, что последовало за первым собранием, посвященным десегрегации школ. Всего через несколько недель после постоянных ссор Эллис и Этуотер научились уважать друг друга, а через пару месяцев стали настоящими друзьями, повергнув в шок как черную, так и белую общины. Спустя десятилетия бывший лидер ку-клукс-клана и активный борец за гражданские права продолжают поддерживать теплые отношения. Энн Этуотер говорит: «Я не знаю ничего, что могло бы заставить нас перестать быть друзьями… Мы не пожимаем друг другу руки при встрече – мы обнимаемся». К. П. Эллис чувствует то же самое. И, возможно, еще более невероятно то, что бывший член ку-клукс-клана, который торжественно отмечал убийство Мартина Лютера Кинга, считает своим величайшим достижением роль, которую он сыграл в заключении первого профсоюзного контракта в Дареме, включающего день рождения Мартина Лютера Кинга-младшего в число оплачиваемых выходных дней.

Как мы можем объяснить столь удивительное изменение в отношениях двух бывших врагов? Почему одно время их жизнь была настолько сильно подвержена влиянию расовых предрассудков и стереотипов? И что смогло превратить длительную ненависть в подлинное уважение и дружбу? В этой главе мы рассмотрим последствия, к которым приводят негативные предрассудки, стереотипы и дискриминация; почему они так долго существуют; как они появляются; и как мы можем их преодолеть.

 

Планета предрассудков

 

Откройте газету или включите вечерние новости – и вы увидите множество примеров такой же вражды, которая когда-то существовала между К. П. Эллисом и Энн Этуотер. В дом межрасовой пары бросили бутылку с зажигательной смесью. Молельная комната для мусульман в престижном университете была разгромлена. Мужчина зашел в гей-бар, выпил две рюмки, а затем напал на владельца заведения с ножом и пистолетом. В отместку за какое-то предполагаемое преступление азиатские мужчины избили афроамериканского студента. И так далее, и так далее…

Каждый день в крупных и небольших городах, в университетских кампусах и в продуктовых магазинах негативные предрассудки приводят к открытому и жестокому обращению с другими людьми. Разумеется, так происходит не только в Америке. Предрассудки и их последствия – это универсальное явление. В Европе происходят стычки между «коренными» европейцами и иммигрантами из Африки, Азии и с Ближнего Востока. В таком толерантном городе, как Сидней, конфликтуют и нападают друг на друга англо-австралийская и ливано-австралийская молодежь. В Японии распространен расизм по отношению к «гайдзинам» (иностранцам). В Саудовской Аравии правительство не позволяет женщинам водить автомобили, и почти две трети мужчин считают, что необходимо запретить женщинам занимать в правительстве руководящие должности. В Индии женщины, особенно те, кто получил высшее образование, часто делают аборт, если становится известно, что плод – девочка. Войны между людьми разных национальностей и религий полыхают во всем мире: на Ближнем Востоке евреи воюют с арабами, в Турции турки ведут борьбу с курдами, в Индонезии – христиане с мусульманами, в Индии – мусульмане с индусами. и т. д., и т. д.

Многие из нас хотели бы верить в то, что преступления на почве ненависти являются редким исключением из принятых в обществе норм взаимного уважения и терпимости. Мы хотели бы верить в то, что негативные предрассудки характерны исключительно для «необразованных» людей и «экстремистов» и что межэтнические конфликты происходят только в других странах и менее «цивилизованных» местах. Мы готовы забыть историю рабства в собственной стране и законы, дискриминирующие этнические меньшинства, женщин и гомосексуалистов. К сожалению, как показывают исследования, упомянутые в этой главе, практически у каждого из нас есть какие-либо негативные предрассудки и стереотипы и наши чувства и убеждения нередко заставляют нас дискриминировать других людей.

«Но разве мир не меняется к лучшему?» – спросите вы. Это справедливый вопрос, особенно в свете недавнего избрания президента Барака Обамы – сына чернокожего иностранца и белой американки. Действительно, по сравнению с прошлой историей США, нынешняя социальная атмосфера является более терпимой, по крайней мере к некоторым группам. В настоящее время большинство видов групповой дискриминации незаконны. Но ряд людей по-прежнему придерживается взглядов, характерных для предыдущих поколений: чернокожие по своей природе более ленивы, чем белые; интеллект женщин генетически слабее, чем интеллект мужчин, и т. д. (например, Schuman et al., 1997). Сегодня отношение людей к другим группам, как правило, гораздо сложнее, чем в предыдущие десятилетия. Например, расовые предубеждения у людей с белым цветом кожи часто сопровождаются чувством вины из-за веры в то, что с чернокожими обращаются несправедливо (Devine et al., 1991; Gaertner & Dovidio, 1986; Katz et al., 1986; Swim & Miller, 1999).

Планета предрассудков. Сегодня, как и в прошлом, во всем мире и во всех сферах жизни нас окружают негативные предрассудки, стереотипы и дискриминация

В частности, отступление от старомодных взглядов говорит о подлинном сдвиге в сторону толерантности. Но оно отражает и современные общественные нормы, которые осуждают проявления нетерпимости. В результате люди реже демонстрируют свои предубеждения, особенно при общении с незнакомыми людьми (например, Dovidio & Gaertner, 2000; Plant & Devine, 1998). Вместо этого предрассудки, как правило, выражаются более тонко, под прикрытием аргументов, под которые можно подвести объективные основания (например, Crandall & Eshleman, 2003; Saucier, Miller & Doucet, 2005). «Я не придерживаюсь сексистских взглядов, – может сказать мужчина. – Просто я считаю, что специальные программы по защите прав женщин – это дискриминация мужчин». Поскольку человек может привести идейные, не основанные на предубеждениях аргументы против защиты прав определенных групп, он способен таким образом выражать свое мнение и действовать в соответствии с собственными негативными стереотипами и предрассудками (Frederico & Sidanius, 2002; Reyna et al., 2006) (табл. 11.1).

Кроме того, люди, которые придерживаются негативных взглядов относительно определенных групп, иногда выражают их довольно позитивно. Так, сексизм может быть доброжелательным (например, «женщины должны беречь и защищать мужчин») или враждебным (например, «женщины, получая контроль над мужчинами, стремятся к власти») (Glick & Fiske, 1996). Впрочем, и доброжелательный сексизм имеет отрицательные последствия, и, возможно, он даже хуже враждебного сексизма. В одной серии экспериментов женщины, подвергавшиеся влиянию доброжелательного сексизма, решали задачи не так хорошо, как женщины, которые находились под воздействием враждебного сексизма.

Таблица 11.1. Устаревшая и современная формы расизма и сексизма: старое содержимое в новой упаковке?

В настоящее время не принято открыто демонстрировать отрицательное отношение к афроамериканцам и женщинам. Рассмотрим различия в выражении людьми своих предрассудков в прошлом и сегодня:

Это объясняется тем, что при выполнении заданий в голову часто приходят мысли, связанные с неуверенностью в себе, что может снизить эффективность работы (Dardenne, Dumont & Bollier, 2007).

Таким образом, очевидно, что в современном обществе до сих пор можно увидеть нетерпимость, предрассудки и связанное с ними поведение. Тем не менее сегодня они являются более сложными и выражаются более тонко, чем в прошлом.

 

Предубеждения и стереотипы

Наша общая установка по отношению к членам определенной группы – то, что мы к ним чувствуем, – называется предубеждением. Спросите себя, что вы ощущаете, когда впервые встречаетесь с человеком, который, как вы знаете, является мусульманином, гомосексуалистом или индейцем. Если ваша первая реакция – неприязнь, значит, у вас существуют негативные предубеждения против этой группы. Негативные предрассудки могут отличаться по своей интенсивности: какие-то группы вы можете ненавидеть, к другим же будете относиться просто с антипатией. Кроме того, предубеждения различаются по «качеству»: некоторые группы вызывают у вас чувство злости, другие – страха, третьи вам неприятны, вы испытываете по отношению к ним жалость или грусть. Различные предрассудки характеризуются теми или иными эмоциями (Brewer & Alexander, 2002; Cottrell & Neuberg, 2005; Devos et al., 2002; Fiske et al., 2002).

Уолтер Липпман (Lippman, 1922) использовал термин стереотип для обозначения обобщенных убеждений о группах, которые отражают то, что мы думаем в отношении их членов. Например, в Соединенных Штатах распространен стереотип, что американцы европейского происхождения ориентированы на достижения, эгоистичны и являются расистами; афроамериканцы – шумные, ленивые и агрессивные; американцы азиатского происхождения – стеснительные, хорошо воспитанные и умные; американцы мексиканского происхождения – ориентированы на семью, бедны и трудолюбивы (например, Niemann et al., 1994). Стереотипы бывают позитивными или негативными, а люди могут придерживаться положительных стереотипов в отношении групп, против которых они имеют отрицательные предубеждения (Maddux et al., 2008). Например, люди, которые не любят азиатов, тем не менее могут считать, что они умны и хорошо воспитанны.

Предубеждение  – обобщенная установка по отношению к членам определенной социальной группы.

Стереотип  – обобщенное убеждение относительно членов той или иной социальной группы.

Социальные психологи часто различают эксплицитные и имплицитные стереотипы и предубеждения (например, Banaji & Greenwald, 1994; Devine, 1989; Hutchings & Haddock, 2008; Fazio & Olson, 2003; von Hippel, Sekaquaptewa & Vargas, 1997). Если вы сознаете, как относитесь к членам группы X, значит, ваше отношение является эксплицитным. Вы способны сказать о нем прямо, или оно может быть выявлено с помощью опросов и анкет. Имплицитные предубеждения против группы X вы не осознаете и поэтому не можете сообщить о них. Имплицитные предубеждения и стереотипы могут быть измерены только косвенно, часто путем оценки того, сколько времени уходит у человека на вынесение определенного суждения.

Тест имплицитных ассоциаций (Implicit Association Test – IAT; например, Greenwald, McGhee & Schwartz, 1998; Rudman et al., 1999) является одним из методов, который исследователи используют для выявления имплицитных предубеждений. Чтобы быстро пройти тест имплицитных ассоциаций, вы можете посетить следующую веб-страницу: . Узнав свой балл, помните о том, что в настоящее время ведутся дискуссии по поводу абсолютного уровня имплицитных предубеждений (Blanton & Jaccard, 2006; Greenwald, Nosek & Siriam, 2006). Однако очевидно, что чем выше балл, тем сильнее ваши имплицитные убеждения относительно белых людей.

 

Дискриминация

Дискриминация означает поведение, направленное на других людей и обусловленное их принадлежностью к определенной группе. Если мы будем обращаться с двумя людьми по-разному и эти люди будут похожи во всем, кроме, скажем, пола, то нас могут по праву обвинить в дискриминации по сексуальной ориентации. Например, рассмотрим следующий эксперимент, проведенный в торговом центре в Техасе: студенты – помощники экспериментатора – пришли в магазин якобы в поисках работы. У каждого в кармане был микрофон, а на голове – бейсболка. При этом у некоторых на головном уборе было написано: «Гей и горжусь этим», а у других: «Техасец и горжусь этим». По условиям эксперимента студенты не знали, какая у них бейсболка, и поэтому следовали одной и той же инструкции. Тем не менее были обнаружены явные признаки дискриминации: при взаимодействии с теми, у кого на голове была бейсболка гомосексуалистов, потенциальные работодатели говорили меньше и выражали меньшую заинтересованность (Hebl et al., 2002). Поскольку все студенты держались одинаково, различное поведение менеджеров магазина в зависимости от надписи на бейсболке можно рассматривать как дискриминацию.

Дискриминация  – поведение, направленное на других людей и обусловленное их принадлежностью к определенной группе.

Дискриминация в Техасе. Исследователи отправились в розничный магазин якобы в поисках работы. Вероятность их приема зависела от того, какой сексуальной ориентации они были, по мнению работодателя: соискателей в бейсболках с надписью «Гей и горжусь этим» брали на работу реже, чем тех, кто носил бейсболку «Техасец и горжусь этим»

Сексуальные домогательства как вид дискриминации по половому признаку.

В США, согласно данным отчетов, около 80 % старшеклассников – девочек и мальчиков – подвергались сексуальным домогательствам со стороны сверстников (Hostile Hallways, 2001). Другие данные показывают, что объектом сексуальных домогательств становились около 50 % американских женщин во время учебы или работы (Fitzgerald, 1993), а также приблизительно 70 % женщин, которые проходили службу в армии (Street et al., 2007). Сексуальные домогательства являются распространенной формой дискриминации.

С точки зрения закона сексуальные домогательства могут принимать две формы. Тип домогательств «услуга за услугу» (лат. quid pro quo – «что-то за что-то») относится к попыткам правонарушителя обменять секс на что-то ценное, например работу или хорошую оценку. Создание сексуально враждебной среды предполагает, что на рабочем месте сотрудника окружает оскорбительная, пугающая или враждебная атмосфера с сексуальным подтекстом. Чтобы действия человека были признаны незаконной дискриминацией, его сексуальные домогательства должны быть направлены только на представителей одного пола.

Однако поведение человека может расцениваться как домогательство, даже если с юридической точки зрения оно является законным. В таких неоднозначных ситуациях, как и в случае и другими формами дискриминации, определение поведения как «сексуального домогательства» часто зависит от того, на кого оно направлено, и от того, кто делает заключение (Frazier et al., 1995). Например, одно и то же поведение будет считаться сексуальным домогательством, если оно исходит от человека, имеющего относительную власть, в частности начальника, и не будет выступать таковым, если его демонстрирует привлекательный человек, который ни с кем не встречается (Pryor & Day, 1988; Sheets & Braver, 1993). Такое поведение, как флирт и заигрывание, чаще считается домогательством, если оно направлено на женщин, и реже – если касается мужчин (например, U.S. Merit Systems Protections Board, 1988). Несмотря на то что и мужчины, и женщины, как правило, соглашаются с тем, что предложение секса и принуждение к нему являются домогательством, женщины, особенно старшего возраста, чаще, чем мужчины, рассматривают нежелательное приглашение на свидание, физический контакт и поведение, предполагающее унижение, как домогательство (Ohse & Stockdale, 2008; Rotundo et al., 2001).

На определение того, является ли поведение домогательством, также оказывают влияние ситуационные факторы. В одном эксперименте студентам мужского пола показывали либо изображения женщин, соответствующие типичным гендерным стереотипам, взятые из жестоких видеоигр, либо нейтральные изображения мужчин и женщин в деловых костюмах. После этого испытуемые из первой группы, как правило, считали, что на двусмысленной встрече профессор не подвергает свою аспирантку сексуальным домогательствам (Dill, Brown & Collins, 2008).

Существует ли тип людей, для которого характерны сексуальные домогательства? Да. Мужчины, которые считают себя «чрезвычайно мужественными» и думают, что власть и секс тесно связаны, склонны к сексуальным домогательствам (например, Bargh et al., 1995; Pryor & Stoller, 1994). Однако будут ли их действия домогательством, зависит от ситуации. Как показано на рис. 11.1, сексуальные домогательства чаще всего осуществляются людьми, которые видят сильную связь между властью и сексом и у которых имеется возможность совершить подобные действия и быть оправданными (Pryor et al., 1993).

Рис. 11.1. Кто и когда прибегает к сексуальным домогательствам? Сексуальные домогательства обычно являются результатом взаимодействия личностных диспозиций и важных социальных норм. В одном исследовании испытуемые мужского пола, предрасположенные к сексуальным домогательствам, чаще дотрагивались до своей партнерши по эксперименту, и их прикосновения носили сексуальный оттенок, если до этого они наблюдали, что экспериментатор-мужчина вел себя по отношению к этой женщине в сексистской манере

Источник: Data from Pryor, LaVite & Stoller (1993), рисунок 1.

Институциональная дискриминация. Мы обсудили дискриминацию со стороны отдельных лиц. Однако иногда она осуществляется целыми общественными институтами. Институциональная дискриминация – это дискриминация, встроенная в юридические, политические, экономические и социальные институты данной культуры (например, Feagin & Feagin, 1999). Она может быть открытой и враждебной, например когда законы запрещают определенным группам людей жить в тех или иных районах или заниматься конкретными видами деятельности. Несомненно, Соединенные Штаты имеют длинную историю открытой институциональной дискриминации (существовавшие в прошлом законы и обычаи, которые защищали рабство, или законы, дискриминирующие женщин, и т. д.). Несмотря на то что открытая институциональная дискриминация сегодня, как правило, является незаконной, некоторые ее формы сохранились и по сей день. Так, в армии США есть правила, согласно которым необходимо увольнять гомосексуалистов, если обнаруживается их сексуальная ориентация, и в большинстве стран гомосексуалисты не могут вступать в законный брак.

Однако институциональная дискриминация не всегда очевидна, иногда она даже не является намеренной. Например, членам ущемляемых меньшинств труднее найти работу, потому что они имеют более низкий уровень образования. Существующая система позволяет богатым белым студентам из элитных районов получить отличное образование, но она не направлена на то, чтобы лишить возможности бедных афроамериканцев или американцев испанского происхождения получить хорошую работу, – это одно из ее последствий. То же самое касается отдельных лиц или институтов, которые дискриминируют представителей других групп.

В целом предрассудки, стереотипы и дискриминация указывают на то, что мы чувствуем, думаем и как ведем себя по отношению к членам других групп. Часто негативные предубеждения, стереотипы и дискриминационные тенденции объединяются вместе, образуя то, что мы называем расизмом, сексизмом, антисемитизмом, гетеросексизмом, эйджизмом и т. п.

 

Цена предубеждений, стереотипов и дискриминации

Негативные предубеждения часто приводят к значительным материальным и психологическим последствиям. Некоторые из них мы обсудим ниже.

Материальные последствия. По сложившейся традиции в симфонических оркестрах мало женщин-музыкантов. Это объясняют тем, что у них «неподходящий» для оркестра темперамент, «хуже техника» и т. д. Какую роль играют подобные предубеждения против женщин и как далеко они могут заходить? В одном исследовании по данному вопросу были проанализированы записи собеседований с 11 крупными оркестрами: был ли известен пол соискателей или они были скрыты за ширмой? В соответствии с гипотезой о половой дискриминации, женщин-музыкантов выбирали чаще, если их прослушивали «вслепую» – в этом случае вероятность того, что они пройдут в следующий раунд, возрастала до 50 % и их шансы получить работу увеличивались практически в два раза (Goldin & Rouse, 2000). Когда пол соискателей был известен, женщин-музыкантов реже принимали на столь престижную работу.

Это только один из многих примеров, демонстрирующих, насколько ощутимыми могут быть материальные последствия у дискриминации. Приведем несколько других:

• ФБР сообщило, что в 2007 году в Соединенных Штатах было совершено более 9000 преступлений на почве ненависти. Мотивом для половины из них стала расовая ненависть, для 18 % – религиозные предрассудки, 17 % носили сексуальный характер, 13 % были совершены вследствие этнических/национальных предубеждений и 1 % – из-за предубеждений по отношению к инвалидам (Hate Crime Statistics, 2007). Исследование, проведенное Министерством юстиции, показывает, что количество преступлений на почве ненависти может быть в 19–31 раз больше, чем по данным официальной статистики (Harlow, 2005).

• Женщины и представители меньшинств, как правило, получают меньшую оплату за свою работу, даже если сравнивать заработок по типу выполняемой работы, уровню образования и т. п. (например, Blau & Kahn, 2000; Stroh, Brett & Reilly, 1992).

• Женщины с избыточным весом, по сравнению со стройными сверстницами, получают меньшую финансовую помощь от своих родителей на оплату учебы в колледже; в отношении мужчин с избыточным весом такой дискриминации нет (Crandall, 1995). Более того, даже после контроля дополнительных переменных (например, образование, интеллект, количество лет на нынешней работе) оказалось, что белые женщины с избыточным весом получают примерно на 7 % меньше, чем их более стройные коллеги. Такая дискриминация в оплате труда не наблюдается среди латиноамериканок, афроамериканок или мужчин с избыточным весом (Cawley, 2000).

• Аудиторская проверка автомобильной промышленности показала, что при покупке автомобиля белым мужчинам предлагают более выгодную сделку, чем белым женщинам (которых просят заплатить на $109 больше), чернокожим женщинам (которых просят заплатить на $318 больше) и чернокожим мужчинам (на $935 больше), даже когда они все используют идентичную стратегию переговоров (Ayres & Siegelman, 1995).

Быть жертвой дискриминации довольно накладно.

Психологические последствия. Негативные предубеждения, стереотипы и дискриминация имеют огромные психологические последствия для тех, кто становится их объектом. Давайте рассмотрим влияние простого осознания человеком того, что другие придерживаются негативных предубеждений и стереотипов относительно его группы (Pinel, 1999). Например, это касается «белых ворон». Так, единственная женщина в группе мужчин может беспокоиться о том, что они будут относиться с ней, исходя из стереотипных убеждений о женщинах (Cohen & Swim, 1995). Постоянно думая об этом, «белые вороны» оказываются не в состоянии как следует сосредоточиться на выполнении своих задач, и эффективность их работы снижается (например, Lord & Saenz, 1985; Saenz, 1994).

Клод Стил и Джошуа Аронсон (Steele & Aronson, 1995) предположили, что угроза подтверждения стереотипа – испытываемый страх подтвердить негативные стереотипы других людей о своей группе – также затрудняет для человека выполнение задач, особенно сложных. В серии исследований, посвященных этому феномену, студенты отвечали на трудные вопросы, взятые из вербальной части теста Graduate Record Exam (GRE). Чернокожие испытуемые справлялись с заданием хуже – но только когда экспериментаторы обращали внимание на их расовую принадлежность и когда студенты считали, что их плохая работа подтвердит культурный стереотип о том, что чернокожие не такие умные, как белые (рис. 11.2). Действительно, результаты исследований показывают, что люди решают задачи хуже, чем могли бы, если они боятся подтвердить негативный стереотип относительно своей группы (Shapiro & Neuberg, 2007). Например:

• Женщины хуже справляются с математическими тестами, когда экспериментаторы подчеркивают, что женщины слабее в математике (например, McIntyre, Paulson & Lord, 2003; Spencer, Steele & Quinn, 1999).

• Латиноамериканцы справляются с тестом на интеллект хуже, когда знают, что это интеллектуальное задание, чем когда считают, что тест никак не связан с интеллектуальными способностями (Gonzales, Blanton & Williams, 2002).

• Белые мужчины относительно плохо справляются со спортивной задачей, когда считают, что она связана с «природными способностями», в то время как чернокожие мужчины плохо справляются с этой же задачей, когда думают, что она касается «спортивного мышления» (Stone et al., 1999).

• Американки азиатского происхождения справляются с тестом по математике хуже, когда экспериментатор делает акцент на том, что они женщины, но лучше, если он обращает внимание на их принадлежность к азиатской расе (Shih, Pittinsky & Ambady, 1999).

• Белые мужчины справляются с тестом по математике хуже, когда считают, что их результаты будут сравниваться с результатами мужчин-азиатов (Aronson et al., 1999).

Угроза подтверждения стереотипа  – страх случайно подтвердить негативные стереотипы в отношении своей группы, существующие у других.

Рис. 11.2. Когда негативные стереотипы витают в воздухе. В одном исследовании чернокожие и белые студенты показывали хорошие результаты на трудном экзамене (в соответствии со своими способностями, которые оценивались по баллам теста SAT), за исключением тех случаев, когда перед началом экзамена их просили сообщить о своей расе. В таком случае чернокожие студенты справлялись с заданием хуже, чем белые.

Источник: взято из C. M. Steele and J. Aronson (1995). Stereotype threat and the intellectual test performance of African Americans. Journal of Personality and Social Psychology, 69, 797–811. Приводится с разрешения Claude M. Steele.

Когда негативные стереотипы о группе явно подчеркиваются, ее представителям часто не удается использовать весь свой потенциал. Это связано с угрозой подтверждения стереотипа, поскольку она усиливает возбуждение, увеличивает умственную нагрузку, вызывает подавленное настроение и негативные мысли, а также понижает работоспособность и сокращает объем рабочей памяти (например, Beilock, Rydell & McConnell, 2007; Ben-Zeev, Fein & Inzlicht, 2005; Cadina et al., 2005; Croizet et al., 2004; Jamieson & Harkins, 2007; Keller & Dauenheimer, 2003; Schmader, Johns & Forbes, 2008).

Как люди справляются со страхами, связанными с негативными предубеждениями, стереотипами и дискриминацией? Некоторые стратегии полезны в краткосрочной перспективе, но со временем могут привести к проблемам. Например, иногда, столкнувшись с угрозой подтверждения стереотипа, люди саботируют свою работу, то есть сами создают для нее помехи (см. главу 4) (Keller, 2002; Stone, 2002). Хотя благодаря этому у них появляется оправдание, почему они не могут выполнить задачу, и их беспокойство о реальном подтверждении негативных стереотипов снижается («В конце концов, я даже не пытался») – они плохо показывают себя в том, что для них важно.

Кроме того, иногда угроза подтверждения стереотипа заставляет человека дезидентифицировать себя со сферами деятельности, в которых он, согласно ожиданиям общества, не может преуспеть – он принимает решение, что эта сфера больше не имеет отношения к его Я-концепции и самооценке (Crocker & Major, 1989; Steel, 1992). Так, из-за страха подтвердить стереотипное представление о том, что у чернокожих студентов более низкий интеллект, школьники-афроамериканцы с течением времени могут исключить хорошую успеваемость из характеристик, важных для их Я-образа; женщины, которые боятся подтвердить стереотипное мнение о том, что они не очень хорошо решают математические задачи, начинают считать, что математика их не интересует, и т. д. (например, Major et al., 1998). Этот вывод подтверждают результаты одного из исследований: в десятом классе самооценка чернокожих школьников была не так сильно связана с успеваемостью, как в восьмом классе, однако такую закономерность не обнаружили у белых детей (Osbourne, 1995). В краткосрочной перспективе дезидентификация с учебой может стать адаптивной, помогая детям сохранить позитивное видение себя, несмотря на негативные социальные стереотипы. Вместе с тем в долгосрочной перспективе отказ от попыток добиться успеха в учебе приводит к тому, что дети не могут успешно конкурировать в мире, где знания и способность к обучению играют огромную роль.

Дезидентификация  – снижение в собственном представлении значимости определенной сферы (например, успеваемости) для своей самооценки.

Однако существуют альтернативные стратегии, полезные как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Например, женщины, которые используют в качестве стратегии преодоления стереотипов юмор, как правило, справляются со сложной математической задачей лучше, чем те, кто этого не делает, даже если экспериментатор обращает внимание на гендерные различия в способностях к математике. Дело в том, что использование юмора, по-видимому, снижает тревогу, которую женщины испытывают во время теста (Ford et al., 2004). В другом эксперименте исследователи устраняли негативные последствия угрозы подтверждения стереотипа, связанного с математическими способностями женщин, рассказывая участницам об известных женщинах, которые добились успеха в области архитектуры, медицины и т. д. (McIntyre et al., 2003). Таким образом, ученые напоминали женщинам, что негативные стереотипы не распространяются на всех и при решении задач они могли бы использовать весь свой потенциал. В еще одном исследовании студенты принимали участие в программе, направленной на формирование убеждения в том, что интеллект можно развить – как и мышцы, при помощи упражнений. К концу семестра чернокожие участники программы, в отличие от контрольной группы, отметили, что им больше понравился учебный процесс, они были сильнее вовлечены в работу и получили более высокие оценки (Aronson, Fried & Good, 2002). Вера в то, что способности можно улучшить посредством усиленной работы, по-видимому, ослабила угрозу подтверждения стереотипа и уменьшила ее негативные последствия. И это действительно возможно сделать, даже если просто рассказать о стереотипе людям перед тем, как они начнут выполнять сложное задание (Johns, Schmader & Martens, 2005).

Тем не менее и при использовании данных приемов негативные предубеждения, стереотипы и дискриминация могут иметь серьезные материальные и психологические последствия (Swim & Stangor, 1998). Более того, эти последствия касаются не только тех, кто становится жертвой предубеждений или дискриминации. Например, межрасовое взаимодействие истощает когнитивные ресурсы людей, для которых характерны сильные предубеждения, а это может отрицательно повлиять на решение различных задач (например, Richeson & Shelton). К людям, свободным от предрассудков, может возникнуть неприязненное отношение только из-за того, что у них есть друзья, которые являются мишенями негативных предубеждений (например, Neuberg et al., 1994; Sigelman et al., 1991). Последствия агрессии, вызванной предубеждениями, бывают катастрофическими, как показывают межнациональные и межрелигиозные конфликты и террористические акты, происходящие во всем мире.

 

Цели предубеждений, стереотипов и дискриминации

В свете того огромного вреда, который наносят негативные стереотипы, предубеждения и дискриминация, разумно задаться вопросом, почему люди думают, чувствуют и ведут себя подобным образом. Перефразируя Родни Кинга – чернокожего автомобилиста из Лос-Анджелеса, который в 1991 году был избит белыми офицерами полиции, что получило широкую огласку: разве нам всем не стало бы лучше, если бы мы могли просто поладить друг с другом?

Если ответом на этот вопрос будет «да», то это, конечно, не простое «да». Предвзятые чувства, стереотипное мышление и дискриминационные действия служат нескольким важным целям. Они помогают поддержать и защитить собственную группу, обеспечивают социальное одобрение, способствуют укреплению личной и социальной идентичности и позволяют разобраться в сложной, информационно насыщенной среде, не затрачивая больших мысленных усилий. Рассмотрим каждую из этих возможностей.

Исследование

Представьте, что вы проходите собеседование при поступлении на работу, которую вы действительно хотите получить, и что ваш интервьюер входит в определенную группу (например, этническую или гендерную либо придерживается той или иной сексуальной ориентации), которая не нравится членам вашей группы. Теперь представьте, что ваш основной конкурент – представитель группы, к которой относится интервьюер. Какие мысли могут появиться у вас во время собеседования? Будут ли они влиять на то, как вы справитесь с интервью? Почему?

Быстрая проверка

1. Что такое предубеждение? Что такое стереотип? Что такое дискриминация? Чем они отличаются друг от друга?

2. Какие материальные последствия имеет дискриминация?

3. Что такое угроза подтверждения стереотипа? Почему иногда она приводит к ухудшению выполнения задачи? Как люди справляются с угрозой подтверждения стереотипа? Какую пользу приносят эти стратегии? Какие негативные последствия они имеют?

 

Поддержка и защита своей группы

 

Энн Этуотер боролась за собственный «кусок пирога». Она и другие представители афроамериканского сообщества желали воплотить свою американскую мечту. Этуотер хотела иметь высокооплачиваемую работу, жить в чистом и безопасном районе и чтобы ее дети ходили в хорошую школу. Но законы и традиции «Америки для белых» лишили ее этой возможности.

К. П. Эллис хотел для своей семьи того же. Несмотря на белый цвет кожи, он был так же беден, как и Энн Этуотер. Для Эллиса требование чернокожих предоставить им больше прав означало объявление экономической войны. «Пирог только один», – думал он. Если чернокожим удастся получить кусок, то его тонкий ломтик и ломтики других подобных ему белых станут совсем крошечными.

Как и многие, Эллис считал, что чернокожие и белые сражаются за ограниченные экономические ресурсы. Конечно, логика подсказывает нам, что возможности Эллиса ограничивали не только чернокожие, но и белые конкуренты. Почему же ему было легче видеть противников в чернокожих, нежели в белых? Почему Эллис не испытывал возмущения по отношению к белым соперникам?

И почему он решил объединиться с другими белыми, чтобы препятствовать прогрессу чернокожих?

 

Создание и сохранение преимуществ своей группы

Представьте, что вы участвуете в следующем лабораторном эксперименте: вы сидите в комнате с другими студентами, а исследователь проецирует на экран в передней части помещения серию точечных изображений. Слайды демонстрируются короткое время, и ваша задача заключается в определении количества точек на каждом из них. Вы выбираете вариант ответа, но не сообщаете о нем другим испытуемым. Когда показ слайдов завершается, исследователь просит вас зайти в отдельную кабинку, где, основываясь на ваших ответах, он говорит вам, что вы «переоценили количество точек». (Другим участникам говорили либо то же самое, либо то, что они «недооценили количество точек». В действительности категория, к которой вас отнесли, определялась произвольным образом.) Конечно, у вас нет никаких предвзятых представлений о том, что значит быть представителем группы, члены которой переоценили или недооценили количество точек, но исследователь дает вам понять, что одна из категорий явно лучше, чем другая.

Следующее задание покажется вам более интересным. Вы остаетесь в отдельной кабинке, и ваша задача – назначить денежные вознаграждения и штрафы другим людям, участвовавшим вместе с вами в эксперименте. Вы видите только кодовый номер испытуемого и групповое обозначение, которое показывает его принадлежность к вашей либо к другой группе. Выбор вознаграждения или наказания останется полностью конфиденциальным, и вы никогда больше не встретитесь с другими участниками эксперимента. Как вы распределите деньги?

Генри Тэджфел и его коллеги (Tajfel, 1971) поместили британских подростков в подобную ситуацию и назвали ее минимальной межгрупповой парадигмой, поскольку группы (состоящие из тех, кто «переоценил» и «недооценил» количество точек) формировались случайным образом, существовали короткое время и не предполагали никакого контакта между их членами. Будут ли испытуемые выделять больше денег членам своих групп (то есть ингрупп), чем членам других групп (то есть аутгрупп). Ответ на этот вопрос оказался утвердительным. В самом деле, даже если группы были минимально определены, люди часто проявляли ингрупповую пристрастность, предоставляя больше преимуществ членам своей группы, нежели членам других групп (например, Brewer, 1979; Halevy et al., 2008; Mullen et al., 1992; Tajfel, 1982).

Природа жизни в группах и межгруппового конфликта. Корни ингрупповой пристрастности, вероятно, уходят в наше эволюционное прошлое (например, Campbell, 1965; Kurzban & Neuberg, 2005; Schaller, Park & Faulkner, 2003). Чтобы выжить, нашим предкам было необходимо жить в группах. В небольших населенных пунктах люди взаимодействовали друг с другом и вырабатывали нормы поведения в целях дальнейшего укрепления связей внутри группы (Axelrod & Hamilton, 1981; Trivers, 1971). Кроме того, поскольку эти сообщества состояли в основном из биологических родственников, поведение, направленное на укрепление группы, было полезно каждому отдельному члену с генетической точки зрения – повышая вероятность того, что он (и его родственники) выживет и заведет детей (Hamilton, 1964). Человеку было выгодно заботиться о группе, к которой он принадлежал. Поэтому люди, идентифицируя себя с определенной группой и проявляя к ней лояльность, демонстрировали большую ингрупповую пристрастность (например, Hertel & Kerr, 2001; Jetten et al., 1997). Действительно, ингрупповая пристрастность (или ингрупповой фаворитизм) является характеристикой социальной жизни, общей для всех существующих культур, и может действовать даже на бессознательном уровне (Ashburn-Nardo, Voils & Monteith, 2001; Otten & Moskowitz, 2000).

Минимальная межгрупповая парадигма  – экспериментальная процедура, при которой формируются временные, произвольные, искусственные группы для изучения основ предубеждений, стереотипов и дискриминации.

Ингрупповая пристрастность  – тенденция предоставлять членам собственной группы больше преимуществ, нежели членам других групп.

Прагматическая теория групповых конфликтов  – предположение о том, что межгрупповые конфликты, негативные предубеждения и стереотипы проистекают из реальной конкуренции между группами за полезные ресурсы.

Однако это не объясняет, почему людям так часто не нравятся члены других групп. По какой причине, например, у американцев время от времени появляются негативные чувства по отношению к иммигрантам? Прагматическая теория групповых конфликтов предполагает, что межгрупповые конфликты возникают, когда группы вынуждены конкурировать за одни и те же материальные ресурсы (например, Bonacich, 1972; D. T. Campbell, 1965; Sherif et al., 1961/1988). Такие противоречия не только усиливают положительное чувство солидарности в отношении собственной группы, но и заставляют людей испытывать сильную антипатию к другим группам. В конце концов, «они» пытаются лишить «нас» ресурсов, которые необходимы нам для выживания и процветания. В результате члены группы могут действовать таким образом, чтобы помогать своей группе и причинять вред другим группам.

Современные подходы к пониманию предубеждений сосредоточены на более широком наборе угроз, с которыми человечество как социальный вид уже давно имеет дело. К ним относятся возможность физического насилия со стороны членов собственной группы или людей, проживающих в непосредственной близости, вероятность заразиться инфекционными заболеваниями от кого-либо, страх, что другие берут от группы больше, чем вкладывают в нее, и т. д. Как мы узнали из главы 2, те или иные виды угроз вызывают различные эмоции; например, угроза физического насилия влечет появление страха, в то время как угроза быть обворованным – гнева. Эти предубеждения, направленные на борьбу с угрозами внутри собственной группы, используются и для того, чтобы свести на нет угрозы, исходящие от других групп. Вследствие этого в зависимости от того, какую угрозу представляет для нас та или иная группа, эмоциональное содержание предубеждений, направленных против нее, меняется (например, Cottrell & Neuberg, 2005; Tapias et al., 2007).

Эти подходы также предполагают, что предубеждения людей относительно группы проявляются сильнее, когда они ощущают себя особенно уязвимыми в отношении угроз, связанных с ней (например, Faulkner et al., 2004; Navarrete & Fessler, 2006). В одном исследовании белые американские студенты, просмотревшие фрагменты страшного фильма, сообщали о том, что выражения лиц молодых чернокожих мужчин означают, что те злятся (то есть воспринимали их как угрозу), – как и предполагает стереотип, существующий в американском обществе (Maner et al., 2005). В другом исследовании белые канадцы, считавшие, что мир полон опасностей, говорили о враждебности чернокожих (но не белых), если находились в темной и, таким образом, более страшной комнате (Schaller, Park & Mueller, 2003). На стереотипы и предубеждения людей оказывают влияние их текущие проблемы, страхи и конкретные угрозы, которые, как они считают, исходят от членов других групп.

Оправдание преимуществ для собственной группы. В то время как сторонники прагматической теории групповых конфликтов предполагают, что негативные предубеждения и стереотипы естественным образом возникают из-за экономического конфликта между группами, другие считают, что иногда стереотипами и предубеждениями управляют влиятельные люди и учреждения, чтобы получить выгоду (Cox, 1959; Reich, 1971). Например, некоторые утверждают, что белые европейцы выдвинули идею о неполноценности черной расы для оправдания своих эксплуататорских вторжений в Африку. И К. П. Эллис в конечном итоге пришел к выводу, что бизнесмены Дарема поощряли и финансировали расистскую деятельность ку-клукс-клана, чтобы заставить бедных белых и бедных негров бороться друг с другом, – дабы никто не заметил, какое огромное богатство нажили влиятельные граждане города.

Наши ресурсы для нас или наши ресурсы для них? Соперничество групп за экономические ресурсы может способствовать появлению негативных предубеждений и дискриминации или усиливать их. В последнее десятилетие граждане Соединенных Штатов, Канады и Западной Европы боролись за то, чтобы обуздать новый поток иммиграции, сократить или устранить затраты на иммигрантов, которые уже прибыли, и рассматривали потенциальных конкурентов как неполноценных людей, которые ставят под угрозу привычный для них образ жизни

Являются ли подобные систематические экономически мотивированные попытки создать или усилить негативные стереотипы и предубеждения распространенными или эффективными? Трудно сказать наверняка, учитывая, что все это напоминает теорию заговора. Однако исследования демонстрируют, что большинство из нас хочет верить в то, что мир справедлив – с хорошими людьми случаются хорошие вещи, а с плохими людьми – плохие (Lerner, 1980). Успешные люди убеждены в том, что имеют право на достижения и что они всего добились «честно». И в этом есть определенный смысл. В результате люди действительно могут использовать стереотипы и предубеждения для оправдания существующего социального и экономического неравенства (Jost & Burgess, 2000; Sidanius & Pratto, 1993). Например, стереотипные представления о том, что афроамериканцы – глупые и ленивые, позволяют белым американцам обосновать тот факт, что у них относительно более высокий экономический статус.

В целом желание поддержать и защитить свою группу создает межгрупповое напряжение и способствует его сохранению. Далее мы увидим, что некоторые особенности личности и ситуации приводят к усилению этого желания, вызывая появление негативных стереотипов и предубеждений.

 

(И) Ориентация на социальное доминирование

«Некоторые группы людей не равны другим», «Иногда, чтобы преуспеть в жизни, приходится идти по головам», «Некоторые люди просто являются более достойными, чем другие» – так говорят те, кто обладает сильной ориентацией на социальное доминирование. Ориентация на социальное доминирование характеризует то, насколько сильно человек хочет, чтобы его собственная группа доминировала над другими группами и была лучше них (Pratto et al., 1994; Sidanius & Pratto, 1999). В отличие от тех, кто считает, что все люди должны иметь равные возможности, личности с сильной ориентацией на социальное доминирование предпочитают социальную систему, при которой группы упорядочены в соответствии со своей «ценностью». Они считают, что самая лучшая группа (как правило, их собственная) должна быть богаче и обладать большим влиянием.

Ориентация на социальное доминирование характеризует то, насколько сильно человек хочет, чтобы его собственная группа доминировала над другими группами и превосходила их в социальном и материальном плане.

Люди, имеющие сильную ориентацию на социальное доминирование, зачастую придерживаются негативных стереотипов и предрассудков в отношении групп с более низким статусом. Например, белые американцы с сильной ориентацией на социальное доминирование предвзято относятся к чернокожим, выделяют больше ресурсов организациям для белых, не одобряют межрасовые браки, отрицают права гомосексуалистов и лесбиянок, являются сексистами и поддерживают государственную политику Соединенных Штатов, согласно которой Америка должна господствовать над другими странами (Pratto et al., 1994; Sidanius et al., 2007). Конечно, ориентация на социальное доминирование способствует появлению предубеждений не только у американцев. Фелиция Пратто и ее коллеги (1998; Sidanius & Pratto, 1999) изучали это явление в Канаде, Китае, Израиле и на Тайване, спрашивая их жителей о том, как они относятся к женщинам и группам, обладающим в их стране низким статусом. Сходство было поразительным. Во всех странах люди, имеющие ярко выраженную ориентацию на социальное доминирование, демонстрировали более высокий уровень сексизма, и в подавляющем числе случаев ориентация на социальное доминирование была связана с наличием большего числа предубеждений.

Каким образом возникает сильная ориентация на социальное доминирование? Когда вы полагаете, что вашей группе что-то угрожает, особенно если вы идентифицируете себя с ней в значительной степени, ваша ориентация на социальное доминирование усиливается (Morrison & Ybarra, 2008). Если человек является членом доминирующей группы или даже если его группа временно обладает властью над другими группами, то у него появляется и укрепляется вера в то, что его группа лучше и заслуживает большего, чем другие (например, Guimond et al., 2003). Как уже говорилось ранее, такая идеология позволяет оправдать свое привилегированное положение. И с таким обоснованием становится легче придерживаться негативных предубеждений и стереотипов в отношении других групп и подвергать их дискриминации.

 

(С) Соперничество между группами

В трудные с экономической точки зрения времена приобретение ресурсов для своей группы становится особенно важным. Таким образом, мы должны ожидать усиления ингруппового фаворитизма и аутгрупповой враждебности, когда люди убеждены в том, что они конкурируют с другими группами за землю, недвижимость, работу и т. п.

В классическом исследовании Карл Ховлэнд и Роберт Сирс (Hovland & Sears, 1940) собрали данные об экономических условиях и количестве линчеваний людей с черным цветом кожи в южной части США в период между 1882 и 1930 годами. Как мы уже отмечали в главе 10, экономические трудности были тесно связаны с усилением аутгрупповой враждебности: в тяжелые времена белые южане линчевали больше чернокожих людей (Hepworth & West, 1988). Эта тенденция не ограничивалась южной частью Америки, в северных городах в периоды экономических кризисов также увеличивалось число случаев насилия белых по отношению к чернокожим гражданам, а также иммигрантам из Китая (Olzak, 1992).

Чтобы более тщательно исследовать роль межгруппового соперничества, Музафер Шериф и его коллеги (Sherif, 1961/1988) разработали и провели интересный полевой эксперимент. Они начали с того, что отобрали 22 социально адаптированных белых мальчика, учившихся в пятом классе, с уровнем интеллекта выше среднего и с достаточно хорошей успеваемостью. Все они были из протестантских полных семей среднего класса с двумя родителями. Мальчики учились в различных школах города Оклахома-Сити и не знали друг друга до начала эксперимента. Затем исследователи разделили испытуемых на две одинаковые группы и отправили их в летний лагерь в парке Robbers Cave в сельской части штата Оклахома.

Соперничество и враждебность в лагере Robbers Cave. Перетягивание каната и участие в других соревнованиях привели к тому, что между отрядами Eagles и Rattlers началось жесткое противостояние, закончившееся практически настоящей войной.

В первые дни исследования мальчики из каждой группы занимались тем, чем дети всегда занимаются в лагерях: спортивными играми, прогулками по парку и плаванием. Они не знали о том, что в парке есть еще одна группа мальчиков. Вскоре эти два отряда превратились в настоящие группы со своими лидерами, нормами, любимыми занятиями и даже названиями – Rattlers («Гремучие змеи») и Eagles («Орлы»). Все было готово ко второй части эксперимента.

Исследователи устроили четырехдневный турнир – два отряда мальчиков должны были состязаться в шести номинациях: в игре в бейсбол, перетягивании каната, игре в американский футбол, установке палаток, «поиске сокровищ» и поддержании чистоты в комнатах. Победивший отряд получал кубок, индивидуальные медали и очень красивые туристические ножи. Проигравший отряд… не получал ничего. В соответствии с прагматической теорией групповых конфликтов уже во время первой игры в бейсбол между группами установились враждебные отношения, которые усиливались на протяжении всего турнира. Eagles сожгли флаг Rattlers. Rattlers ворвались в комнаты Eagles, перевернули постели и разбросали вещи. Ребята все чаще и все сильнее унижали друг друга. Было несколько драк. И когда Eagles выиграли турнир и отправились праздновать свою победу, Rattlers совершили набег на их лагерь и украли с таким трудом завоеванные туристические ножи. Eagles призвали Rattlers к ответу, и между двумя отрядами начались стычки. Исследователям пришлось физически разделить мальчиков, чтобы избежать полномасштабной войны между ними.

Спустя два дня, в течение которых Rattlers и Eagles могли немного остыть, будучи разделенными, мальчиков попросили охарактеризовать каждую из групп. Полученные данные подтвердили наблюдения исследователей. В то время как дети считали членов своей группы смелыми, выносливыми и дружелюбными, представителей другой группы они называли подлыми и мерзкими типами! Это вызывает удивление, поскольку, как мы помним, участников исследования отбирали по принципу схожести друг с другом.

В самом деле, будь то неприязнь британцев к иммигрантам из Вест-Индии, голландцев – к выходцам из Турции и Суринама или французов – к приезжим из Северной Африки, мы видим, что негативные предубеждения и стереотипы часто связаны с соперничеством: люди направляют враждебные чувства на ту группу, с которой они конкурируют в данный момент (Pettigrew & Meertens, 1995). Поскольку в экономическое соперничество в тех или иных странах вступают разные «игроки» – британцы «против» рабочих, приехавших в Лондон из Вест-Индии, корейские владельцы компаний «против» чернокожих потребителей в юго-центральной части Лос-Анджелеса – каждое сообщество обладает несколько отличным набором культурных стереотипов и предубеждений. Таким образом, несмотря на то что межгрупповая конкуренция – это кросс-культурный феномен, в каждой культуре есть свои соперничающие группы.

 

(В) Самораскручивающаяся спираль соперничества между группами

Когда чернокожие, такие как Энн Этуотер, вышли на улицы Дарема в знак протеста против дискриминации, вынуждающей их жить в плохих домах, работать на низкооплачиваемой работе, отправлять детей учиться во второсортные школы, белые бедняки, такие как К. П. Эллис, начали опасаться, что чернокожие добьются изменений за их счет. По мере того как белые отвергали требования афроамериканцев обеспечить равные возможности, протесты становились все сильнее и происходили все чаще. В свою очередь, взгляды многих белых граждан Дарема стали жестче, и они отстаивали их еще упорнее. Конфликт раскручивался по спирали. Энн Этуотер превратилась из почтенной домохозяйки в «скандалистку Энни», воинствующего активиста движения за гражданские права. К. П. Эллис из тихого человека, пытающегося обеспечить свою семью, перевоплотился в реакционного лидера ку-клукс-клана.

Соперничество и враждебность порождают ответное соперничество и враждебность. Когда люди считают других людей своими конкурентами, то они начинают вести себя соответственно, невольно вызывая или усиливая конкуренцию, которой они изначально опасались (Kelley & Stahelski, 1970) (рис. 11.3). Такое самореализующееся пророчество (см. главу 3) может быстро привести к более сильному соперничеству, а тех, кто вовлечен в него, сделать еще более уверенными в том, что их противники хотят им навредить. Этот процесс является особенно заметным на уровне группы, поскольку группы конкурируют между собой за ресурсы интенсивнее, чем индивидуумы (например, Takemura & Yuki, 2007; Wildschot et al., 2003).

Рис. 11.3. Спираль соперничества. Когда группы считают себя конкурентами в борьбе за общие ресурсы, они могут начать вести себя таким образом, что это еще больше усилит соперничество, которого они боялись. Такая самораскручивающаяся спираль может быстро расти, усугубляя вражду между группами

В раскручивании спирали межгрупповой конкуренции мы наблюдаем две основные формы взаимодействия между человеком и ситуацией: во-первых, ситуации соперничества создают конкурентов и конкурентные группы, которые не доверяют друг другу. Это еще раз подтверждает, что ситуация оказывает сильное влияние на человека. Во-вторых, конкурирующие, не доверяющие друг другу люди и группы формируют ситуацию все большего соперничества и враждебности. Это пример того, как человек может изменить ситуацию. Такая спираль соперничества способна привести к упорной ненависти одних групп по отношению к другим группам, что, например, мы наблюдаем в отношениях между израильтянами и палестинцами на Ближнем Востоке.

Быстрая проверка

1. Как объяснить с позиций эволюционного подхода, почему у одних людей возникают предубеждения относительно других людей?

2. Каких убеждений придерживаются люди с сильной ориентацией на социальное доминирование?

3. Опишите исследование, проведенное в лагере Robbers Cave. Какие выводы относительно причин возникновения негативных предубеждений, стереотипов и дискриминации оно позволяет сделать?

4. Что такое самораскручивающаяся спираль соперничества между группами?

Исследование

Как вы думаете, каким образом теракты 11 сентября, произошедшие в Соединенных Штатах, повлияли на представление о том, что значит «быть американцем»? Почему? Какое воздействие эти изменения оказали на чувства и убеждения американцев относительно выходцев из других стран и сообществ?

 

Поиск социального одобрения

 

Большинство из вас наверняка могут вспомнить разговор, в котором кто-то сделал вам замечание или рассказал шутку, явно выражающие негативное предубеждение, которое вы сочли оскорбительным. Как вы поступили? Выразили ли вы свое неодобрение публично? Или, может быть, сделали вид, что пропускаете это мимо ушей, и заставили себя улыбнуться? Если это так, то вы не одиноки. Например, в одном эксперименте женщины, которые не придерживались сексистских взглядов, соглашались с сексистской позицией трех других участников, тем самым демонстрируя, что даже люди, которые не склонны к предрассудкам, могут высказывать предвзятое мнение (Swim, Ferguson & Hyers, 1999). Но почему?

Мы подозреваем, что вы боялись социального отторжения. Как мы увидели в главах 4 и 6, люди жаждут получить одобрение других и стараются добиться его, корректируя свое мнение и поведение в соответствии с мнением других. Если значимые для нас люди придерживаются негативных взглядов относительно той или иной группы, то мы соглашаемся с ними в надежде на то, что это позволит нам «вписаться» в данную компанию и получить ее одобрение (Blanchard et al., 1994; Pettigrew, 1958; Zitek & Hebl, 2007). Поскольку социальное одобрение приносит нам огромные преимущества (а социальная изоляция связана с большими потерями), то даже люди, которые, как правило, стараются не дискриминировать других, все равно делают это. Например, в одной серии экспериментов чернокожие мужчины подвергали дискриминации американских индейцев, искавших работу, но только когда считали, что за их действиями будут наблюдать люди, которые должны оценить их и которые сильно недолюбливают коренных американцев (Shapiro & Neuberg, 2008).

Социальные нормы и ожидания не только заставляют нас делать вид, что мы придерживаемся определенных стереотипов и предрассудков. Социальное окружение, для которого характерны те или иные предубеждения, разрешает нам выражать предрассудки, которые у нас уже есть (Ford, Wentzel & Lorion, 2001; Goodman et al., 2008; Wittenbrink & Henley, 1996). Участники одного исследования оценивали случаи сексистской дискриминации как менее оскорбительные, если перед этим слышали несколько сексистских шуток, но лишь в случае, если они и до этого придерживались сексистских взглядов (Ford, 2000). Кроме того, поскольку социальные нормы играют большую роль в нашей повседневной жизни и мы тратим так много времени на то, чтобы добиться одобрения значимых для нас людей, мы можем усвоить и принять их взгляды как собственные (например, Guimond, 2000). Точно так же, как К. П. Эллису было просто перенять довоенные расистские идеи жителей Юга, сегодня мы с легкостью заимствуем стереотипные взгляды и предубеждения, которые слышим дома, на улице, на работе и в средствах массовой информации.

 

(И) Религиозность и предубеждения

Многие из главных – мировых – религий проповедуют принцип, согласно которому всех людей следует считать равными, вне зависимости от их расы или этнической принадлежности. Тем более удивительно, что люди, которые заявляют о своей религиозности, как правило, являются более предвзятыми, чем те, кто этого не делает (Allport & Kramer, 1946; Hunsberger & Jackson, 2005). Почему так происходит?

Большое количество исследований основано на идее о том, что, разобравшись в причинах, по которым человек становится религиозным, мы сможем лучше понять связь между религией и предубеждениями (Allport & Ross, 1967; Batson & Burris, 1994; Hunsberger & Jackson, 2005). Для некоторых людей характерна внешняя религиозность, то есть они рассматривают свою принадлежность к религии как возможность подружиться, добиться определенного статуса или получить поддержку в трудные времена. С этой точки зрения, религия используется для приобретения чего-либо и является просто средством для достижения какой-то другой цели; религиозные нормы не рассматриваются в качестве жизненного стандарта. Исследования показали, что люди, для которых характерна внешняя религиозность, как правило, в большей степени склонны к негативным предубеждениям против других рас, гомосексуалистов и лесбиянок, чем нерелигиозные люди (например, Batson & Ventis, 1982).

С другой стороны, люди могут придерживаться внутренней религиозности, стараясь жить в соответствии со своей религией и ее учением (Allport & Ross, 1967). Для них религия не является средством для достижения какой-то другой цели, скорее это самоцель. Поскольку большинство религий направлено на воспитание терпимости и внутренне религиозные люди пытаются сделать верования частью своей личности и руководством к действию, мы могли бы ожидать, что для них практически нехарактерны различные предубеждения. Действительно, на основе данных самоотчетов внутренне религиозные люди кажутся менее предвзятыми. Однако, в соответствии с выводами другого исследования, проведенного с использованием более тонких способов изучения поведения, религиозные люди могут быть сильнее заинтересованы в получении социального одобрения, которое подразумевает, что их считают терпимыми, вне зависимости от того являются ли они таковыми на самом деле (Batson et al., 1986).

Третья форма религиозности была названа фундаментализмом, который характеризуется уверенностью в абсолютной истинности своих религиозных убеждений (Altemeyer & Hunsberger, 1992). Люди, которые набирают высокие баллы по шкале фундаментализма, как правило, обладают более негативным отношением к другим расам и религиям, гомосексуалистам и лесбиянкам, а также женщинам, по сравнению с неверующими (Hunsberger & Jackson, 2005).

Наконец, четвертая форма религиозности – религиозность поиска (Batson & Ventis, 1982) – представляет собой бесконечный путь к истине. Люди, для которых характерна религиозность поиска, прежде всего являются открытыми в отношении духовных вопросов и не ожидают, что найдут простые решения сложных нравственных проблем. Они открыты и в отношении других вещей. Это может объяснить, почему у них реже проявляются предубеждения как в заявлениях о себе, так и в действиях (Batson & Burris, 1994).

Таким образом, похоже, что религиозность, за исключением религиозности поиска, имеет тенденцию к усилению негативных предубеждений. Конечно, это соответствует тому, что мы наблюдаем в отношении конфликтов, имеющих религиозную подоплеку, по всему миру – между индусами и мусульманами в Индии, иудеями и мусульманами на Ближнем Востоке, протестантами и католиками в Северной Ирландии и т. д. Но недавняя серия исследований, проведенная Джереми Джинджесом и его коллегами (Ginges, 2009), позволяет выдвинуть иное предположение.

Работа Бога? Террористы убили тысячи людей по всему миру. Многие из тех, кто планирует и проводит атаки, – такие, как Усама бен Ладен, – считают, что они действуют по легитимным религиозным принципам. Неужели группы, наподобие Аль-Каиды, цинично прикрываются религиозностью, чтобы оправдать политическую идеологию убийств, которую в противном случае все сочли бы достойной порицания? Или эти группы действительно верят в то, что они делают работу, угодную Богу? На самом деле кажется странным, что люди, имеющие столь сильные религиозные убеждения, могут испытывать такую ненависть по отношению к другим группам.

Этих исследователей интересовал вопрос, влияет ли религиозная поддержка атак террористов-смертников на другие группы. Но здесь важно различать два аспекта религиозности – набожность (измеряется связанным с религией поведением, например частотой молитвы) и приверженность своей религиозной группе (измеряется таким поведением, как частота посещения официальных религиозных мероприятий). Эти различия в некотором роде соотносятся с внутренними/внешними различиями, которые мы только что обсуждали, – набожность позволяет определить, насколько для человека характерна внутренняя религиозность, а приверженность своей религиозной группе – насколько ему присуща внешняя религиозность.

Рассмотрим доводы исследователей: если религиозные убеждения усиливают предрассудки в отношении других групп, то более религиозные люди должны поддерживать атаки террористов-смертников на членов других групп (даже с учетом их приверженности своей религиозной группе). Однако если приверженность своей религиозной группе – то, насколько остро человек желает, чтобы другие считали его хорошим членом группы, – усиливает предубеждения, тогда люди, которые отличаются особенной приверженностью своей группе, наиболее вероятно будут поддерживать атаки террористов-смертников на другие группы (даже с учетом такого фактора, как набожность).

Чтобы проверить эти альтернативные гипотезы, исследователи опросили множество групп – палестинских мусульман, израильских иудеев, индийских индуистов, русских православных, индонезийских мусульман, британских протестантов и мексиканских католиков. Выводы были очевидны: приверженность своей религиозной группе, которая измерялась количеством посещений религиозных мероприятий, однозначно предсказывала поддержку убийства членов других групп; набожность, которая измерялась частотой молитв, – нет (Ginges, Hansen & Norenzayan, 2009). Эти данные о внутренней религиозности позволяют выдвинуть предположение о том, что она связана с социальными процессами – стремлением служить на благо своей группе, желанием получить одобрение со стороны других ее членов и т. д. Именно это объясняет связь между религиозностью, предубеждениями и дискриминацией.

 

(С) Нормы, основанные на предубеждениях, со временем меняются

Поскольку люди испытывают потребность в социальном одобрении, они готовы принять нормы, основанные на предубеждениях. Однако со временем такие нормы меняются. С учетом этого должны происходить соответствующие перемены в выражении стереотипов и предубеждений.

За последние 50 лет взгляды общества существенно модифицировались, и белые американцы сообщают о том, что они стали более терпимыми к таким проблемам, как расовая интеграция и межрасовые браки, и готовы голосовать за чернокожих кандидатов на выборах президента (например, Ludwig, 2004). Свидетельствуют ли эти открытия в пользу того, что произошли реальные изменения в том, каких предубеждений и стереотипов придерживаются люди, или они просто отражают их желание отвечать на подобные вопросы социально одобряемым образом? Мы видели, как стремление получить социальное одобрение может приводить к тому, что люди начинают придерживаться негативных предубеждений, если считают, что их группа относится к кому-либо или чему-либо соответствующим образом. Однако желание получить социальное одобрение также способно повлечь формирование у людей толерантных взглядов, если они будут считать, что терпимость – это норма, принятая в их группе. Например, белые ученики средней школы в Северной Каролине лучше относились к чернокожим, когда считали, что их друзья и родители одобряют межрасовую дружбу (Cox, Smith & Insko, 1996).

Если результаты, подобные этим, и не отражают фактические изменения в социальных установках людей, они все же, безусловно, иллюстрируют изменения в инъюнктивных и дескриптивных нормах, характерных для данной культуры. Как уже было сказано, инъюнктивные нормы говорят нам о том, что мы должны делать и чувствовать; и изменения в законах и политике США в настоящее время передают нам сообщение о том, что дискриминация в отношении людей на основании расы, пола, этнической принадлежности, религии и возраста является неприемлемой и противоречит американским представлениям о справедливости. Дескриптивные нормы объясняют нам, что на самом деле делают и чувствуют люди, и поскольку новые законы принудительно сократили количество случаев дискриминации, наши современники не хотят оставлять впечатление о себе как о нетерпимых людях. В целом в Соединенных Штатах инъюнктивные нормы изменились, что, вероятно, привело к аналогичным изменениям в дескриптивных нормах. В результате люди не только менее охотно демонстрируют свои предубеждения, но и, вполне возможно, действительно не имеют таковых – что и показала победа Барака Обамы на выборах президента США в 2008 году.

 

(В) Восприятие социального положения и выражение предубеждений

Вспомните время, когда вы были новичком – только въехали в свою комнату в общежитии, устроились на работу или поселились в новом доме. Как новый член группы, вы, скорее всего, хотели вписаться в нее и продемонстрировать свою ценность для других. В результате вы начинали придерживаться норм этой группы.

Джеффри Ноэль, Даниэль Уонн и Нила Бранскомб (Noel, Wann & Branscombe, 1995) отлично показали, как желание получить социальное одобрение может заставить новых членов группы вести себя особенно враждебно по отношению к внешним группам. Их испытуемыми стали члены мужской и женской студенческих общин и кандидаты на вступление в них. Как показано на рис. 11.4, полноправные члены этих общин демонстрировали один и тот же уровень предубежденности против членов других групп, независимо от того, выражали они свое мнение публично или тайно. В отличие от этого, кандидаты в члены общин высказывали негативное мнение о других сообществах, только когда за ними наблюдали члены их группы. В попытке получить общественное одобрение кандидаты проявляли конформизм и готовность соответствовать нормам, существующим в их сообществе. Эти данные иллюстрируют важную роль социального одобрения – пытаясь получить его, человек расположен к соблюдению норм группы, в которую он хочет войти, и особенно сильно старается, когда за его действиями наблюдают члены группы. Они также иллюстрируют одну из форм взаимодействия между человеком и ситуацией, о которой мы говорили раньше: некоторые люди (в рассматриваемом случае – кандидаты, которые еще не являются членами группы) ведут себя определенным образом (действуют в соответствии с предубеждениями, характерными для группы) только в конкретных ситуациях (когда за ними наблюдают).

Таким образом, в связи с тем, что люди хотят получить социальное одобрение, они, вероятно, перенимают и выражают негативные предубеждения или проявляют толерантность в зависимости от того, что в их группе считается нормой. Поскольку в 1971 году в Дареме терпимость была не в моде, членство К. П. Эллиса в ку-клукс-клане позволило ему получить социальное одобрение и заслужить уважение в белом сообществе. Следовательно, его дружба с Энн Этуотер дорого обошлась ему, потому что, когда Эллис перестал ненавидеть негров, его друзья начали ненавидеть его. Лишившись одобрения своих знакомых, Эллис испытывал одиночество, которое было невыносимо: он пытался покончить жизнь самоубийством. Даже 30 лет спустя он говорил: «…многие люди ненавидят меня… Спорим, я могу подойти к этим людям, и среди них не найдется даже двоих, кто заговорил бы со мной. Вот до чего дошло дело. Я бы хотел, чтобы у меня было больше друзей» (An Unlikely Friendship, 2003). Желание получить социальное одобрение действительно является очень сильным.

Рис. 11.4. Обещание не любить другие группы… на публике. Новички в мужских и женских студенческих общинах в Университете Канзаса особенно пренебрежительно относятся к другим аналогичным студенческим сообществам, но только когда считают, что за ними наблюдают члены их собственных групп. Новые члены таких групп и те, кто только проходит отбор в них, готовы вести себя в соответствии с предубеждениями, характерными для группы. Источник: данные из Noel и др. (1995), рисунок 3.

Быстрая проверка

1. Каким образом социальные нормы влияют на предубеждения человека и то, как он их выражает?

2. Между религиозностью и предубеждениями/межгрупповой неприязнью существует сложная взаимосвязь. Какие виды религиозности существуют, согласно выводам исследователей? Какие проясняющие эту взаимосвязь данные были получены при изучении разных форм религиозности у людей?

3. Какие люди, как правило, готовы выражать предубеждения, соответствующие нормам их групп? При каких обстоятельствах это особенно вероятно?

Исследование

Вспомните случай, когда вы «проигнорировали» заявление, которое считали предвзятым и оскорбительным, или посмеялись над ним. Что вы почувствовали, поступив подобным образом? Что бы вы сделали, вновь столкнувшись с подобной ситуацией? Почему?

 

Управление Я-образом

 

В восемь лет К. П. Эллис играл в футбол со своими белыми соседями против команды чернокожих детей, живших по другую сторону от железнодорожных путей. Команда ребят афроамериканского происхождения выиграла, и, когда дети собирались идти домой, один из товарищей К. П. по команде, разочарованный поражением, закричал вслед уходящим победителям: «Вы, негры, убирайтесь обратно к себе, за дорогу». Для юного К. П. эти слова стали пробуждением. Несмотря на то что он осознавал свою бедность и многие смотрели на его семью сверху вниз, в тот момент он понял, что никогда не станет «негром», а значит, всегда будет кто-то, занимающий более низкую ступень на социальной лестнице. Он почувствовал безопасность, которая происходит из веры в то, что мы лучше кого-то другого (Davidson, 1996, с. 64–65).

Двадцать пять лет спустя Эллис обнаружил второй способ обретения ощущения безопасности, похожий на первый. Ку-клукс-клан принял его в свои объятия. Эллис больше не был аутсайдером, он чувствовал, что теперь принадлежит братству, выступает частью чего-то важного (Davidson, 1996, с. 123). До церемонии посвящения он испытывал уверенность благодаря тому, что не был «негром», теперь он был рад и горд, зная, что является членом ку-клукс-клана.

 

Личная и социальная идентичность

Социальное поведение часто мотивировано желанием думать о себе хорошо, и люди очень изобретательны в том, каким образом они этого достигают (см. главу 3). Например, столкнувшись с личной неудачей, мы можем попытаться сохранить благоприятный Я-образ, обвинив в наших ошибках какие-то группы – то есть сделав их «козлами отпущения». Как правило, козлами отпущения становятся легко идентифицируемые группы, в отношении которых уже существуют социально одобряемые предубеждения. К. П. Эллису было просто обвинить в своих финансовых проблемах чернокожих. Позже он сказал, что «должен был ненавидеть кого-то. Ненавидеть Америку трудно, поскольку для этого вам нужен кто-то конкретный, на кого вы могли бы посмотреть. Для меня такими людьми стали чернокожие – это был естественный выбор, поскольку мой отец уже тогда был членом клана» (Terkel, 1992). Обвиняя другие группы в наших неудачах и разочарованиях, мы лучше справляемся со своей неуверенностью – и нам становится легче.

Кроме того, ассоциируя себя с успешными людьми и дистанцируясь от неуспешных, мы греемся в лучах чужой славы и отстраняемся от неудач других – таким образом мы улучшаем свой Я-образ (например, Cialdini et al., 1976; Snyder et al., 1986). Эти стратегии показывают, что на Я-образ влияет не только наше представление о себе как о личности. Скорее всего, он также зависит от социальной идентичности – того, какого мнения мы придерживаемся и что чувствуем в отношении социальных групп, с которыми себя идентифицируем. Как и К. П. Эллис, чья самооценка повысилась, когда он вступил в клан и причислил себя к хранителям наследия белых христиан, наш Я-образ улучшается, если мы испытываем гордость за свою группу или этнос.

Национальная гордость. То, как мы относимся к социальной группе, к которой принадлежим, оказывает влияние на наше восприятие себя. По этой причине мы стремимся сделать так, чтобы наша социальная группа выглядела как можно привлекательнее. К сожалению, иногда человек добивается относительно позитивного восприятия своей группы за счет принижения других групп.

Тот факт, что социальная идентичность оказывает влияние на наше самовосприятие, является основой теории социальной идентичности (Tajfel & Turner, 1986). Точно так же, как каждый человек может воздействовать на самооценку, сравнивая себя с кем-либо, люди управляют собственной социальной идентичностью, сопоставляя свою группу с другими группами. В частности, благодаря выгодному сравнению своей группы с другими группами – нисходящему социальному сравнению, когда ваша группа выглядит лучше, чем «их» группа, вы создаете позитивную социальную идентичность, которая, в свою очередь, усиливает ваше ощущение самоценности (например, Hunter et al., 1996; Rubin & Hewstone). Чтобы выглядеть привлекательнее на фоне другой группы, вы можете использовать позитивные стереотипы. Например, К. П. Эллис смог улучшить свою социальную идентичность, рассматривая ку-клукс-клан как уникальную в своем роде организацию в плане морального кодекса чести, рыцарства и желания защищать христианскую Америку. Вместо этого вы можете активно принижать другие группы, тем самым позволяя своей группе отличаться в лучшую сторону (Cialdini & Richardson, 1980). Например, с энтузиазмом поддерживая негативные стереотипы своей группы в отношении чернокожих – о том, что они глупы и ленивы, – Эллис мог считать членов собственной группы умными и трудолюбивыми. Дискриминируя другие группы, лишая их каких-либо возможностей, вы предоставляете своей группе реальное преимущество. Конечно, вы можете использовать и то, и другое. Преувеличивая достоинства ку-клукс-клана и навешивая на чернокожих негативные ярлыки, тем самым блокируя для них возможность получить хорошее образование и много зарабатывать, Эллис улучшал собственную социальную идентичность и Я-образ.

Поиск «козла отпущения»  – обвинение членов других групп в собственных неудачах или разочарованиях.

Социальная идентичность  – наши мнения и чувства в отношении той группы, к которой мы, по нашему убеждению, принадлежим.

 

(И) Ингрупповая идентификация

К. П. Эллис целиком погрузился в деятельность ку-клукс-клана и вскоре зарекомендовал себя как энергичный и эффективный работник. Преданный организации с самого начала, он все сильнее отождествлял себя с ней и быстро продвигался по иерархической лестнице, став сначала капелланом, а затем «высочайшим циклопом» (наивысший чин в ку-клукс-клане Дарема). Принадлежность к клану была важной составляющей личности Эллиса, и его желание действовать в соответствии со своими расистскими предрассудками крепло день ото дня. Мы могли бы этого ожидать. Когда люди идентифицируют себя с группой, они многое выигрывают от улучшения ее положения и многого лишаются, если позиции группы в обществе ослабевают.

В самом деле, исследования показывают, что люди, которые стойко ассоциируют себя со своей группой, особенно стараются создавать и поддерживать ее превосходство над другими группами (Branscombe, Schmitt & Schiffhauer, 2007; Hodson, Dovidio & Esses, 2003). Например, в одном эксперименте студенты Франко-канадского университета (French Canadian university) анонимно распределяли дополнительные баллы по предмету между сокурсниками. Некоторые из возможных получателей этих баллов были членами групп учащихся, другие – нет. Студенты, которые слабо идентифицировали себя со своей группой, распределяли баллы равномерно. Однако, как и предполагали исследователи, студенты, сильно отождествляющие себя с группой, давали больше баллов ее представителям (Gagnon & Bourhis, 1996). Идентификация с собственной группой приводит к усилению дискриминации.

 

(И) Авторитаризм и предубеждение

Многие считают, что негативные предубеждения – это характеристика тех, у кого «проблемы с головой». В конце концов, только больной человек может негативно относиться к окружающим лишь из-за того, что они выглядят иначе или принадлежат к другой группе. Не так ли?

Идея о том, что враждебность, направленная на другую группу, свойственна людям с психологическими проблемами, позволила по-новому взглянуть на предубеждения. Ниже мы рассмотрим эту гипотезу более подробно, сосредоточив внимание на такой характеристике личности, как авторитаризм – склонности подчиняться тем, кто обладает большей властью, и критиковать тех, у кого ее меньше.

Взаимосвязи: функция и дисфункция

Авторитарная личность

Когда люди во всем мире узнали о том, что в нацистских концентрационных лагерях были уничтожены миллионы людей, перед ними встали тревожащие вопросы: откуда берутся такие сильные предубеждения? кто может участвовать в подобных убийствах? и что за человек может стоять и смотреть на это, ничего не делая?

В результате попыток ответить на них было сформулировано понятие авторитарной личности (Adorno et al., 1950). Такие люди легко подчиняются власти, но ведут себя агрессивно в отношении тех, кого воспринимают как стоящих ниже себя на социальной лестнице. Они с легкостью соблюдают условности и нормы, установленные в обществе, и без сентиментальности относятся к людям, которые бросают вызов существующему укладу. Они воспринимают мир в черно-белых тонах и ненавидят другие цвета. И, что особенно важно для нашего обсуждения, они предположительно имеют сильные предубеждения против национальных меньшинств.

Согласно теории Теодора Адорно и его коллег, родители формируют авторитарную личность, строго наказывая и вызывая чувство стыда у своих маленьких детей даже за небольшие проступки. В результате у ребенка вырабатывается враждебность по отношению к родителям и другим авторитетным фигурам. Но они не хотят открыто выражать и признавать свое недружелюбие, так как это может (1) привести к еще большему наказанию и (2) создать сильный внутренний конфликт между ненавистью по отношению к строгим взрослым и чувством, что они все равно должны любить и уважать родителей. По мнению исследователей, эти дети учатся подавлять свою неприязнь к родителям и другим влиятельным людям, перемещая агрессивные импульсы на более слабых членов общества. Из-за подобных внутренних психологических конфликтов и появляются предубеждения.

Авторитаризм  – склонность подчиняться тем, у кого больше власти, и критиковать тех, у кого ее меньше.

Этот взгляд на истоки предрассудков быстро получил широкое распространение, поскольку он, казалось, объяснял, почему немецкий народ, который считался очень организованным, дисциплинированным и уважающим авторитеты, не только позволил диктатору Адольфу Гитлеру прийти к власти, но и участвовал в осуществлении его программы по уничтожению евреев и представителей иных рас. Однако другие исследователи обнаружили слабые места в объяснении, предлагаемом Адорно и его коллегами (например, Christie & Jahoda, 1954). Например, люди могут стать авторитарными и по другим причинам. По мнению ученых, придерживающихся одной из альтернативных точек зрения, подростки превращаются в авторитарных личностей, наблюдая за своими авторитарными родителями (Altemeyer, 1998; Duriez et al., 2008). Согласно другим взглядам, склонность к авторитаризму заложена в наших генах (Scarr, 1981). Все три теории нашли определенное подтверждение благодаря полученным эмпирическим данным.

Тем не менее оказалось, что Адорно и его коллеги были правы в том, как связаны авторитаризм и предубеждения. Люди, которые смотрят на мир через призму авторитарности, более негативно относятся к аутгруппам, чем те, которые этого не делают (например, Haddock, Zanna & Esses, 1993; Whitley & Lee, 2000). И это справедливо для авторитарных людей в Соединенных Штатах, Канаде, Англии, Южной Африке, России и многих других странах (например, Duckitt & Farre, 1994; Heaven & St. Quintin, 2003; Napier & Jost, 2008; Stephan et al., 1994).

Психологически нам приятно верить в то, что предубеждения существуют только в умах, явно пограничных, у чисто авторитарных личностей. В конце концов, поскольку мы таковыми не являемся, мы можем игнорировать собственные предубеждения. Но давайте не будем обманывать себя. Склонность к авторитаризму у многих из нас сильнее, чем мы хотели бы признать. Например, мы видели, как легко обычные люди начинают повиноваться самым странным командам других (глава 6). Кроме того, в большей части исследований, где демонстрируется связь между авторитаризмом и предубеждениями, в качестве испытуемых выступают такие же студенты, как и вы. Наконец, авторитаризм может усилиться, если мы фрустрированы произошедшими негативными или страшными событиями (например, Sales & Friend, 1973). Например, после террористических атак на США 11 сентября 2001 года американцы были готовы поступиться некоторыми индивидуальными свободами и стали более критичными к тем, кто публично не соглашался с президентом и официальной государственной политикой. Поскольку есть ситуации, которые могут активировать авторитарные установки практически в каждом человеке, большинство из нас потенциально способно причинить вред членам группы, обладающей более низким статусом по сравнению с нашей.

Мы должны избегать столь удобной идеи о том, что негативные предрассудки существуют только в умах пограничных личностей, еще по одной причине: это просто не соответствует действительности. В самом деле, как вы уже поняли из этой главы и увидите далее, у  всех нас есть предубеждения о чем-либо, все  мы имеем негативные стереотипы в отношении определенных групп и  все мы хотя бы раз подвергали кого-то дискриминации. Да, для некоторых людей, например авторитарных личностей, предубеждения более характерны, чем для других. Но это не значит, что они не свойственны «остальным» и что мы можем избежать последствий наших собственных негативных предубеждений, стереотипов и дискриминационных действий.

 

(С) Неудачи и угроза Я-образу

Пекарня, где К. П. Эллис работал доставщиком готовой продукции, закрылась, и ему нужна была новая работа. К. П. повезло в том, что местная автозаправочная станция была выставлена на продажу, и еще больше в том, что владелец соседнего магазина предложил ему партнерство. Эллис воспринял это как отличный шанс улучшить свою жизнь и ухватился за представившуюся возможность, вложив в новое дело всю свою душу. Однако, несмотря на отличные навыки автомеханика, трех классов образования оказалось недостаточно, чтобы вести бизнес. В конце каждого месяца с огромным разочарованием он понимал, что после оплаты всех счетов никакой прибыли не оставалось. Примерно в это же время К. П. Эллис посетил первый в своей жизни митинг ку-клукс-клана и всего через несколько недель стал его членом. Было ли это случайностью? Скорее всего, нет.

Когда наш Я-образ находится под угрозой – из-за разочарования, неудач или чего-то еще, мы, как правило, начинаем принижать членов стигматизированных групп (например, Rudman, Dohn & Fairchild, 2007; Sinclair & Kunda, 2000). Рассмотрим эксперимент, в котором первокурсники Мичиганского университета проходили тест на интеллект, а затем получали ложную обратную связь, согласно которой они либо хорошо, либо плохо справились с тестом (Fein & Spencer, 1997). Затем они участвовали во второй части исследования, где должны были оценить личность и квалификацию соискателя. Некоторым испытуемым сообщали, что кандидатка была еврейкой. Это активировало их стереотип о «еврейской американской принцессе». Другим студентам говорили, что кандидат был итальянцем, и эта информация не активировала никаких негативных стереотипов о данной группе населения. Студенты, которые считали, что хорошо справились с тестом на интеллект, оценивали обоих кандидатов одинаково положительно. В отличие от этого, студенты, полагавшие, что плохо выполнили тест, оценивали способности соискательницы-еврейки гораздо ниже, чем итальянца. Интересно, что участники эксперимента, которые преуменьшали достоинства кандидатки-еврейки, в дальнейшем показали улучшение своей самооценки. По всей видимости, человек может восстановить пошатнувшуюся самооценку, когда принижает членов групп, в отношении которых у него имеются негативные стереотипы.

Исследование

Ранее мы отмечали, что агрессия против афроамериканцев и иммигрантов из Китая усилилась после ухудшения в Америке экономических условий для белого населения. Мы интерпретировали эти выводы с точки зрения поддержки и защиты своей группы. Как их можно переосмыслить с точки зрения управления Я-образом? Какая интерпретация вам ближе? Почему? И как вы можете проверить свою гипотезу?

 

(В) Самооценка и угроза ей

Если восхваление ингруппы или принижение аутгрупп помогают восстановить пошатнувшуюся самооценку, то человек, для которого характерны ее постоянные колебания и который неизменно ощущает угрозу своему Я-образу, должен охотно прибегать к таким стратегиям (Wills, 1981; Wylie, 1979). И это действительно так: люди с низкой самооценкой, как правило, имеют негативные предубеждения против членов аутгруппы, при этом они демонстрируют стойкий ингрупповой фаворитизм (Crocker & Schwartz, 1985; Crocker et al., 1987).

Однако вас может удивить, что люди, обладающие высокой самооценкой, также оказывают предпочтение своим группам – и часто даже в большей степени, чем люди с низкой самооценкой (Aberson et al., 2000; Guimond, DIF & Aupy, 2002). Ингрупповая пристрастность, демонстрируемая людьми с высокой самооценкой, особенно бросается в глаза, если они сталкиваются с угрозой потерпеть личную неудачу в чем-либо.

Например, что произойдет, если девушка, обладающая высокой самооценкой, станет членом женской студенческой общины с низким статусом? Дженнифер Крокер и ее коллеги (Crocker et al., 1987) выдвинули гипотезу о том, что подобный статус студенческого сообщества будет угрожать самооценке девушки. В конце концов, такие девушки, вероятно, считают, что заслуживают лучшего. Если это так, рассуждали исследователи, то они должны начать усиленно дискредитировать членов других женских общин.

Для проверки данного предположения Крокер и ее коллеги пригласили к участию в исследовании студенток Северо-Западного университета и попросили их оценить различные женские студенческие общины, существующие в кампусе. Как показано на рис. 11.5, большинство девушек оценили представительниц других женских клубов более негативно, чем это сделали члены самих этих сообществ. Для девушек с низкой самооценкой статус собственных женских общин не имел никакого значения: они принижали членов других групп в любом случае. Девушки с высокой самооценкой поступали иначе. Если они принадлежали к престижной женской общине, то демонстрировали небольшую предвзятость по отношению к членам других клубов. Участницы непопулярных студенческих сообществ очень сильно принижали членов других общин.

По-видимому, принадлежность к непопулярной группе угрожала позитивному Я-образу этих девушек. Уровень самооценки и наличие социальной угрозы ей определяют степень ингруппового фаворитизма. Ситуационные вызовы, ставящие под сомнение качество Я-образа, несут особенно большую угрозу для людей с высокой самооценкой. В результате эти личности, вероятно, чаще демонстрируют более выраженный ингрупповой фаворитизм.

Рис. 11.5. Самооценка и уровень угрозы, связанной со статусом женской студенческой общины. В исследовании с участием представительниц женских студенческих общин Северо-Западного университета было обнаружено, что девушки с низкой самооценкой склонны принижать членов других клубов. Однако мнения девушек с высокой самооценкой зависели от престижности общины, в которой они состояли: члены привилегированных женских сообществ проявляли небольшую предвзятость в отношении других клубов, в то время как члены женских общин с низким статусом демонстрировали самые сильные предубеждения. По-видимому, принадлежность к непопулярной студенческой общине заставляла ее членов принижать другие клубы в попытке восстановить собственную пошатнувшуюся самооценку.

Источник: данные Crocker и др. (1987), таблица 2, с. 913.

Быстрая проверка

1. Каким образом желание сохранить позитивную личную и социальную идентичность связано с негативными предубеждениями?

2. Что означает понятие «авторитарная личность»? Каким образом оно связано с негативными предубеждениями?

3. Почему неудача при выполнении важной задачи повышает вероятность того, что люди будут действовать на основе предубеждений?

 

Стремление к экономному расходованию когнитивных ресурсов

 

В Нью-Йорке было около полуночи, когда полицейские, работающие под прикрытием, патрулировали улицы в машине без опознавательных знаков. Они надеялись поймать серийного насильника, который терроризировал этот район в течение двух лет. Полицейские заметили чернокожего мужчину, который беспокойно вышагивал взад и вперед перед домом. Они подумали, что он ведет себя подозрительно, и остановились, чтобы допросить его. Когда офицеры приблизились к мужчине – Амаду Диалло, – он зашел в плохо освещенный подъезд дома, игнорируя или не слыша их приказ оставаться на месте. Внезапно он повернулся к ним, вытаскивая какой-то черный предмет из кармана. «Пистолет! У него пистолет!» – закричал один из офицеров. За несколько секунд в Диалло был произведен 41 выстрел, 19 пуль попали в цель. Когда полицейские подошли ближе, чтоб посмотреть на тело, их ждало страшное открытие – рядом с покойным лежал не пистолет, а бумажник. Они убили безоружного человека.

Критики и прокурор утверждали, что офицеры решили допросить Диалло и выстрелили в него, потому что он был чернокожим, значит, его смерть была не случайностью, а убийством. По заявлениям офицеров, они считали, что находятся в смертельной опасности, и поэтому допустили ужасную, но объяснимую ошибку. Перед присяжными стояла сложная задача – определить, какое объяснение является правдой. «Как бы я поступил на месте полицейских? – спрашивали себя присяжные. – Мог бы я принять бумажник за пистолет? Я бы выстрелил?»

Энтони Гринвальд, Марк Оукс и Хантер Хоффман (Greenwald, Oakes & Hoffman, 2003) смоделировали ситуацию, похожую на ту, в которой оказались полицейские в роковую ночь (конечно, не такую страшную). В видеоигре студентам было предложено сыграть роль полицейского, одетого в штатское. Они должны были реагировать на людей, которые появлялись на экране – выскакивали из-за мусорного контейнера. На раздумья у них было менее секунды. Иногда человек являлся переодетым сотрудником; в таком случае испытуемый должен был нажать на пробел – это означало, что все безопасно. В других случаях перед участниками эксперимента возникал гражданин в обычной одежде с безобидным предметом в руках; в этой ситуации от испытуемого никаких действий не требовалось. Время от времени из-за мусорного контейнера выбегал небрежно одетый преступник, державший пистолет, – тогда испытуемый должен был навести на него курсор компьютерной мыши, тем самым имитируя стрельбу из собственного оружия. На экране появлялись то белые, то чернокожие люди. Исследователей интересовал вопрос, каким образом раса подозреваемого будет оказывать влияние на способность участников эксперимента принимать правильные решения.

Выводы, сделанные учеными, вызывают тревогу: в чернокожих чаще, чем в белых, стреляют по ошибке, даже если они являются полицейскими в штатском. Почему? Во-первых, испытуемые не способны отличить оружие от безобидного предмета, который держит афроамериканец. Во-вторых, они готовы считать объект в руках у чернокожих пистолетом и «стрелять» в них. Другие исследования подтвердили эти выводы и дополнили их: в ситуации ограниченного времени мы автоматически принимаем решения, основываясь на стереотипных убеждениях, без сознательного контроля. Это касается как людей, для которых характерны предрассудки, так и тех, для которых они не характерны. Сделанные выводы верны для белых и чернокожих людей. Даже когда человек пытается сделать так, чтобы раса не оказывала влияние на его суждения, он все равно принимает подобные решения (Correll et al., 2002; Payne, 2001; Payne, Shimizu & Jacoby, 2005). Действительно, похоже, что простого знания о существовании культурного стереотипа – нам известно, что в нашей культуре чернокожие считаются опасными людьми, – достаточно, чтобы создать когнитивные предубеждения и повысить нашу склонность «стрелять» в безоружных чернокожих мужчин гораздо чаще, чем в безоружных белых.

Ваше восприятие подвержено влиянию стереотипов? Какой из этих двух мужчин держит пистолет, а какой – мобильный телефон? Находясь в ситуации цейтнота, студенты американского колледжа – белые и чернокожие, склонные к предубеждениям и нет, – как правило, чаще путали безобидный предмет с пистолетом, когда принимали решение о чернокожем, а не о белом человеке. Распространенного культурного стереотипа, связывающего чернокожих мужчин с агрессией, было достаточно, чтобы заставить людей выносить неточные суждения, которые иногда могли привести к смертельному исходу.

Такие факты иллюстрируют одно простое следствие стереотипизации – процесса, в результате которого мы сначала определяем человека в ту или иную группу, а затем приписываем ему характеристики, которыми обладают ее члены. Стереотипизация свойственна всем нам, потому что это экономичный с точки зрения мышления способ познания других людей. Предположение о том, что люди похожи на других представителей своей группы, позволяет нам избежать сложного, требующего значительных усилий и времени процесса узнавания их как отдельных физических лиц (Allport, 1954; Hamilton, 1981; Lippman, 1922; Tajfel, 1969). Более того, поскольку стереотипы предоставляют нам подробное и яркое описание того, какими должны быть члены группы, то, как только мы относим человека к определенной категории, нам начинает казаться, будто мы многое знаем о нем. Стереотипы предоставляют готовые интерпретации неоднозначного поведения, как в случае, когда полицейские предположили, что Диалло достал из кармана пистолет, а не бумажник (например, D’Agostino, 2000; Dunning & Sherman, 1997; Eberhardt et al., 2004). Стереотипы дают нам готовые объяснения того, почему происходят некоторые события. Так, мы считаем, что плохая оценка мальчика за экзамен по математике означает, что ему просто не повезло или он недостаточно старался, однако низкая оценка, полученная девочкой, свидетельствует об отсутствии у нее способностей (Deaux & LaFrance, 1998; Frieze et al., 1978; Swim & Sanna, 1996). Кроме того, стереотипы предоставляют нам различные стандарты для оценки членов тех или иных групп. Поэтому мы не удивляемся тому, что студент-азиат отлично учится, но, если такого же успеха добивается коренной американец, мы считаем его чрезвычайно талантливым (например, Biernat, Kobrynowicz & Weber, 2003). Благодаря стереотипизации мы получаем большое количество информации без особых усилий.

Стереотипизация  – процесс, в результате которого мы сначала определяем человека в ту или иную группу, а затем приписываем ему характеристики, которыми обладают ее члены.

Так почему же погиб Амаду Диалло? Потому что у сотрудников полиции были предубеждения против чернокожих? Конечно, это возможно. Но вероятно и то, что смерть Диалло стала трагической ошибкой, которую мог допустить любой человек. Стереотипизация происходит слишком быстро, а мы склонны считать, что чернокожие люди представляют опасность. К сожалению, мы никогда не узнаем правду об ужасном случае с Амаду Диалло. Однако нам известно, что процесс стереотипизации играет важную роль в восприятии человека и его последствия могут быть очень серьезными.

 

Характеристики эффективных стереотипов

В конечном счете стереотипы являются наиболее полезными инструментами для упрощения восприятия в случае, если они достаточно точны, то есть хорошо описывают то, какими в действительности являются члены группы. Несмотря на то что многие стереотипы не являются верными, в частности женщины не говорят больше мужчин, другие содержат в себе зерно истины (например, Lee, Jussim & McCauley, 1995; Oakes et al., 1994; Ottati & Lee, 1995; Ryan, 1996). Так, Джанет Свим (Swim, 1994) сравнивала реальные различия между мужчинами и женщинами с тем, как их оценивали студенты колледжа. Хотя порой стереотипное представление студентов не позволяло им правильно определить эти отличия – иногда они недооценивали, а иногда переоценивали их, – Свим обнаружила, что в целом студенты выносили достаточно точные суждения. Самым впечатляющим было то, что они редко неверно указывали направление гендерных различий. Например, практически никто не выдвинул ошибочного предположения, что женщины в целом более агрессивны, чем мужчины.

Как ни странно, самые точные стереотипы – те, которые в полной мере отражают сложность реальных социальных групп, – слишком трудны, чтобы сэкономить нам достаточное количество времени и усилий. В результате стереотипы имеют тенденцию гиперболизировать реальность, «заостряя» (преувеличивая) различия между группами и «смягчая» (ослабляя) различия внутри групп, как мы можем увидеть на рис. 11.6 (например, Dijksterhuis & van Knippenberg, 1999; Krueger & Rothbart, 1990). Стирание различий заставляет людей воспринимать членов других групп как однотипных, то есть похожих друг на друга (Boldry, Gaertner & Quinn, 2007; Mullen & Hu, 1989; Park, Judd & Ryan, 1991). Например, несмотря на то что женщины в среднем менее агрессивны в физическом плане, чем мужчины, некоторые из них весьма агрессивны, а другие отличаются совершенно мирным нравом. Однако мужчины недооценивают это разнообразие, полагая, что большинство женщин одинаково неагрессивны.

Рис. 11.6. Заострение и смягчение различий при создании эффективных социальных категорий. Чтобы сэкономить свое время и когнитивные ресурсы, мы часто заостряем различия между группами и смягчаем их внутри групп. Например, несмотря на то что мужчины и женщины действительно отличаются по степени агрессивности, мы склонны преувеличивать эту разницу

Феномен «для меня они все выглядят одинаково» является одной из форм эффекта воспринимаемой однородности аутгруппы – тенденции переоценивать степень внутригруппового сходства. Будучи совершенно не в состоянии уловить все многообразие черт лиц представителей других расовых групп, мы, как правило, не можем опознать их и воспринимаем их не в качестве отдельных индивидуумов, а приписываем к той или иной группе (например, Anthony, Copper & Mullen, 1993; Brigham & Malpass, 1985; Hugenberg & Sacco, 2008). Рассмотрим, например, случай с Ленеллом Гетером, чернокожим мужчиной. Гетер, молодой инженер, работал в научно-исследовательском центре в окрестностях Далласа. Однажды его опознали по фотографии как вооруженного грабителя ресторана быстрого питания. Не имелось никаких физических вещественных доказательств, связывающих Гетера с преступлением, у него не было судимостей, и его коллеги сообщили, что в момент кражи он был на работе – в 50 милях от места преступления. Тем не менее белые присяжные, которых убедили уверенные показания белых и латиноамериканских свидетелей, признали Гетера виновным в краже $615 и приговорили его к тюремному заключению. Только в результате настойчивых усилий коллег Гетера и Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения (NAACP), которые привлекли внимание местных и национальных средств массовой информации к этому судебному решению, его дело было пересмотрено. И лишь после того, как полиция арестовала за преступление другого человека, который совершил несколько подобных ограблений и которого опознали те же самые свидетели, прокуратура Далласа объявила о невиновности Гетера. После 16 месяцев, проведенных за решеткой, Гетер снова стал свободным человеком (Applebome, 1983, 1984).

Воспринимаемая однородность аутгруппы  – феномен, который заключается в нашей склонности переоценивать степень внутригруппового сходства.

Тенденция переоценивать однородность других групп служит полезной цели: нам становится проще создавать стереотипные представления о других (Lambert et al., 2005; Spencer-Rogers et al., 2007). Например, если женщина считает, что все мужчины – фанаты спорта, то ей легко предположить, что следующий мужчина, с которым она встретится, также будет его любить. Однако, полагая, что мужчины отличаются друг от друга в этом отношении, она не будет в этом так уверена. Таким образом, ей придется приложить больше усилий, чтобы на основе индивидуальных особенностей встретившегося мужчины сформировать о нем впечатление (Linville et al., 1989; Ryan et al., 1996).

Случай ошибочного опознания. Похожи ли эти мужчины друг на друга? Белые и латиноамериканские присяжные решили, что да. В результате Ленелл Гетер (на фотографии слева) был признан виновным в совершении преступления, за которое впоследствии был арестован человек на фотографии справа. Так как нам трудно опознать представителей другой расы, что является одним из проявлений эффекта воспринимаемой однородности аутгруппы, – возникает резонный вопрос: осудили бы Гетера ошибочно, если бы свидетели были чернокожими? В конце концов, как Гетер заверил одного из авторов этого учебника: «Я гораздо привлекательнее, чем другой парень!»

Источник: Л. Гетер, личное общение, август 1997 года.

Итак, мы видим, что создание и использование простых стереотипов об однородности группы способствует экономии когнитивных ресурсов, особенно если эти стереотипы достаточно правдивы. Это позволяет нам более эффективно распределять наши ограниченные когнитивные ресурсы и применять их иначе. Стереотипы экономят наши ресурсы еще и потому, что они легко возникают в сознании (например, Banaji & Greenwald, 1995; Devine, 1989; Macrae, Milne & Bodenhausen, 1994). То есть как только вы относите человека к определенной аутгруппе, вы сразу же начинаете воспринимать его так же, как и остальных ее членов. Далее мы рассмотрим метод, который используют исследователи для изучения автоматической активизации стереотипов.

Взаимосвязи: метод и факты

Социальная нейронаука и автоматическое возникновение контролируемых предубеждений, стереотипов и дискриминации

В среднем для белых людей характерна предвзятость стрелка : в условиях, когда необходимо быстро принимать решение «стрелять или нет», столкнувшись в видеоигре с чернокожими и белыми персонажами, которые держат либо предмет, не угрожающий безопасности (например, мобильный телефон), либо пистолет, белые студенты чаще и быстрее «стреляли» в вооруженных людей с черным цветом кожи, нежели в белых, и «не стреляли» в белых безоружных людей, по сравнению с чернокожими. Почему?

Возможно, люди быстрее решают, что человек представляет угрозу, если тот чернокожий. Другой вариант объяснения заключается в том, что в случае, когда белые люди видят чернокожих, они оказываются менее способными контролировать и подавлять свои базовые стереотипы, оказывающие влияние на решение о том, «в кого им стрелять», или не желают этого делать. Джошуа Коррелл, Джеффри Урланд и Тиффани Ито (Correll, Urland & Ito, 2006) пришли к мнению, что можно выяснить, какой из вариантов объяснения верен, используя метод, применяемый в нейронауке для изучения процессов головного мозга. Связанные с событиями потенциалы мозга (ССП) – колебания электрической активности мозга, которые изменяются в ответ на определенные события. К счастью для исследователей, заинтересованных в понимании предвзятого отношения, оказывающего влияние на то, в кого человек решает «стрелять», различные компоненты ССП позволяют разграничить процессы обнаружения угрозы и когнитивного контроля. Например, такие угрожающие изображения, как сердитые лица, активируют компонент, именуемый P200, в то время как попытки контролировать свои предубеждения стимулируют компонент ССП под названием  N200.

Используя эти идеи, Коррелл и его коллеги предположили, что, если человек действительно верит в то, что чернокожие мужчины опасны, то у него должно наблюдаться усиление компонентов P200 (указывает на то, что человек ощущает угрозу, – это должно облегчить принятие решения выстрелить) и ослабление компонентов N200 (указывает на то, что человек не склонен контролировать свое желание выстрелить). Исследователи попросили участников эксперимента сыграть в игру «стрелять/не стрелять», при этом на головах испытуемых были закреплены электроды, измеряющие уровень активности мозга. Что обнаружили ученые? Во-первых, они подтвердили предыдущие выводы – участники быстрее стреляли в вооруженных чернокожих, чем в вооруженных белых и скорее принимали решение не стрелять в безоружных белых, чем не стрелять в безоружных чернокожих. Более того, похоже, что на предвзятость стрелка оказывали влияние оба процесса: активность компонента P200 показала, что участники действительно быстро начинали считать чернокожих мужчин опасными, – на принятие решения уходила четверть секунды. Активность компонента N200 продемонстрировала, что участники медленнее подавляли свое стремление стрелять, даже когда видели, что это неверное решение (то есть когда чернокожие не были вооружены).

Эти открытия являются примером того, что новая область знаний – социальная нейронаука  – способна помочь нам лучше понять мышление, чувства и поведение человека в социуме. В данном случае эти методы позволили ученым проверить множество гипотез о быстрых процессах стереотипизации, которые было бы трудно исследовать иначе. Как уже говорилось в главе 1, социальная нейронаука – это междисциплинарная область, которая направлена на изучение взаимосвязи между социальными явлениями и процессами в головном мозге и нервной системе (Cacioppo, 2002; Ochsner & Lieberman, 2001). Она основана на предположении, что для понимания социального поведения в полной мере исследователи должны изучить, как процессы, происходящие в социальном мире и в головном мозге, влияют друг на друга и, взаимодействуя, порождают то или иное поведение.

Другие методы нейронауки также оказались полезны при изучении важных вопросов об автоматических и контролируемых аспектах возникновения стереотипизации и предубеждений (Amodio, 2008).

Электромиография мимических мышц (ЭМГм) измеряет электрические импульсы, связанные с движениями мышц лица, когда у человека появляются позитивные (он улыбается) и негативные (он хмурится) мимические маски. В самом деле, даже если люди пытаются скрыть эмоции и у них это отлично получается, ЭМГм определяет раннюю непроизвольную электрическую активность, связанную с выражениями лица. ЭМГм является полезным инструментом для оценки подлинных эмоциональных реакций человека на происходящие социальные события. Исследователи получили доказательства того, что иногда мы испытываем молниеносные, спонтанные, эмоционально нагруженные реакции в отношении членов других групп, даже если пытаемся подавить или изменить эти эмоции (Vanman et al., 1997).

Функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ) является методом сканирования мозга для измерения потока кислорода в оксигенированной крови, что позволяет исследователям выяснить, в каких участках мозга происходит эмоциональная и когнитивная обработка информации. Например, исследования с использованием фМРТ показывают, что миндалина играет большую роль в обработке эмоционально значимых событий, в то время как некоторые области лобной коры имеют существенное значение для контроля и регулирования мыслей, чувств и действий. Результаты исследований с применением фМРТ (например, Cunningham et al., 2004) способствовали более глубокому пониманию того, что автоматические негативные ассоциации в отношении членов других групп возникают очень быстро, но затем при помощи сознательных усилий их можно изменять.

Являются ли методологические инструменты, дающие нам более глубокое понимание мозга и нервной системы, единственным способом проанализировать социальное поведение? Конечно, нет (Amodio, 2008). Как выразились Джон Касиоппо и его коллеги (Cacioppo et al., 2003) о методах социальной нейробиологии, «то, что вы способны визуализировать работу мозга, не означает, что вы можете прекратить пользоваться своей головой». Под этим имелось в виду, что методы нейронауки, как и любые другие, имеют свои сильные и слабые стороны, и к их применению следует подходить с осторожностью. Однако для социального психолога они могут оказаться чрезвычайно полезными методологическими инструментами и, несомненно, будут играть все более важную роль в исследованиях, поскольку мы продолжаем пытаться разгадать интригующие тайны человеческого поведения.

Понятно, что стереотипы могут быть эффективными способами восприятия других, но зачастую они приводят к неблагоприятным последствиям. Теперь обратимся к изучению личностных и ситуационных факторов, вынуждающих человека прибегать к стереотипизации ради экономии когнитивных ресурсов.

 

(И) Потребность в структуре

Некоторым людям нравится, когда их жизнь является относительно простой и хорошо организованной. Они не любят проблемы и неожиданные события. Такие люди испытывают сильную потребность в структуре и, как мы узнали в главе 3, стремятся к тому, чтобы смотреть на мир упрощенно (Thompson, Naccarato & Parker, 1989). Поскольку стереотипы являются одним из способов упрощения мира, такие индивиды в большей степени склонны использовать их для понимания других (Naccarato, 1988; Neuberg & Newsom, 1993). Кроме того, они часто формируют стереотипы относительно новых групп (Schaller, Boyd, Yohannes & O’Brien, 1995).

 

(И) Настроение и эмоции

Чувства оказывают влияние на мотивацию и способность всесторонне анализировать ситуацию, а также на то, будем ли мы вообще стереотипизировать других, и если будем, то каким образом.

Во-первых, как мы помним из главы 3, люди в хорошем настроении в меньшей степени склонны к глубокому размышлению о чем-либо. Но плохое настроение, например когда мы испытываем печаль, означает, что нам следует обратить внимание на людей, находящихся вокруг нас, а хорошее настроение говорит о том, что мы можем заниматься своими делами и не беспокоиться, что в ближайшем будущем нас ждут какие-то проблемы (Schwarz, 1990b). Таким образом, людей, пребывающих в хорошем настроении, должна меньше волновать точность их суждений, и они с большей готовностью будут полагаться на такие упрощенные когнитивные методы, как стереотипы. И действительно, хорошее настроение усиливает стереотипизацию (например, Bodenhausen, Kramer & Susser, 1994; Park & Banaji, 2000; Stroessner & Mackie, 1992). Так, австралийские студенты, пребывавшие в хорошем настроении, которое было вызвано благоприятной обратной связью о предыдущей задаче, чаще проявляли предвзятость стрелка при компьютерной имитации стрельбы по мишеням в мусульманских чалмах, по сравнению со студентами, настроение которых было нейтральным (Unkelbach, Forgas & Denson, 2008).

Во-вторых, эмоции, вызывающие возбуждение – такие как гнев, страх и эйфория, – уменьшают количество доступных нам когнитивных ресурсов, что ограничивает нашу способность всесторонне анализировать происходящее и тем самым повышает вероятность использования стереотипизации. Например, люди особенно часто прибегают к стереотипам, когда испытывают гнев и тревогу (Bodenhausen, Sheppard & Kramer, 1994; Wilder, 1993). В самом деле, даже когда физиологическое возбуждение не имеет отношения к чувствам – как это бывает после физических упражнений, – стереотипизация становится еще более вероятной (Kim & Baron, 1988; Paulhus, Martin & Murphy, 1992).

Настроение и эмоции также оказывают влияние на то, какие социальные категории люди используют, чтобы понимать других. Большинство из нас попадает одновременно в несколько категорий, и то, к какой именно группе отнесет нас человек, будет зависеть от того, как он в данный момент себя чувствует. Например, один из авторов этой книги – еврей и профессор колледжа. Люди, которые любят профессоров колледжа, но не любят евреев, скорее всего, определят его в категорию профессоров, если при встрече с ним будут в хорошем настроении. Однако если они будут в плохом расположении духа, велика вероятность, что его запишут в категорию евреев.

Рис. 11.7. Чувства и стереотипизация. Наше настроение и эмоции влияют на то, как мы воспринимаем других людей: они могут изменить (1) нашу мотивацию выйти за пределы стереотипов и предубеждений, (2) способность избегать использования стереотипов и предубеждений и (3) то, как мы категоризируем и интерпретируем доступную нам информацию. Например, переживание сильного гнева повышает вероятность того, что мы будем использовать в отношении других людей негативные стереотипы, поскольку это снижает нашу мотивацию быть справедливыми, способность рассуждать и упрощает неблагоприятную интерпретацию.

Таким образом, как хорошее, так и плохое настроение может помешать тому, кто хочет избежать стереотипизации или негативного восприятия других людей (рис. 11.7). Несмотря на то что человек, пребывающий в плохом настроении, сильнее мотивирован на то, чтобы не использовать стереотипы, он, как правило, склонен видеть других в менее благоприятном свете. Напротив, человек в хорошем настроении смотрит на других более благосклонно, но велика вероятность, что он будет когнитивно ленив и поэтому воспользуется стереотипами. Наконец, когда человек находится в состоянии сильного возбуждения – приятного или нет, – у него может не быть достаточного количества когнитивных ресурсов, чтобы выйти за пределы своих стереотипов.

 

(С) Когнитивно сложные ситуации

Некоторые ситуации ограничивают наше внимание при формировании впечатлений о других людях, усиливая тем самым нашу зависимость от таких простых, эффективных процессов мышления, как стереотипизация. Как правило, мы используем стереотипы в сложных обстоятельствах, когда одномоментно происходит множество вещей (Bodenhausen & Lichtenstein, 1987; Miarmi & DeBono, 2007; Stangor & Duan, 1991). Мы также делаем это, когда ситуация требует, чтобы мы в то же самое время решали и другие когнитивные задачи. В одном исследовании участникам было предложено составить впечатление о пожилой женщине. Даже будучи мотивированными составить точное впечатление о «Хильде», испытуемые, которые также должны были держать в голове восьмизначное число, не смогли избежать использования стереотипов о пожилых людях (Pendry & Macrae, 1994). Наконец, иногда нам приходится формировать впечатление о других людях в условиях дефицита времени, например, когда интервьюер знает, что у него есть только 15 минут на каждого из 30 соискателей. Поскольку это ограничивает внимание, которое мы можем уделить пониманию других, в такой ситуации мы чаще прибегаем к использованию стереотипов (De Dreu, 2003; Dijker & Koomen, 1996; Kruglanski & Freund, 1983; Pratto & Bargh, 1991).

В целом, когда обстоятельства отнимают часть нашего внимания – либо потому, что они являются слишком сложными и требуют от нас одновременного выполнения нескольких задач, либо потому, что на нас давит время, – мы в большей степени полагаемся на стереотипы. Это помогает объяснить, почему полицейские в Нью-Йорке приняли бумажник Амаду Диалло за пистолет: ситуация была сложной для восприятия, а возбуждение, связанное с приближением ночью к незнакомому мужчине, который, как казалось полицейским, не подчинился их приказу остановиться, не позволило им абстрагироваться от легко активизируемого, принятого в культуре стереотипа о том, что чернокожие опасны (Devine, 1989).

 

(В) Случайно услышанные этнические оскорбления

Мы часто слышим оскорбления в адрес представителей той или иной расы, выкрикиваемые из окон проезжающих машин, видим неприемлемые граффити на стенах зданий или сталкиваемся с обидными намеками в обычном, ничем не примечательном разговоре. Каковы последствия всего этого? Как, по вашему мнению, белый человек будет относиться к чернокожему после того, как случайно услышит, что кто-то назвал афроамериканцев «неграми»?

В эксперименте, проведенном Линдой Саймон и Джеффом Гринбергом (Simon & Greenberg, 1996), группе испытуемых, имеющих разные предубеждения, сказали, что они будут участвовать в исследовании «групповых процессов». По прибытии в лабораторию белые испытуемые и один чернокожий испытуемый, который на самом деле был помощником экспериментатора, сначала индивидуально выполняли предложенную задачу, а затем передавали свое решение другим участникам, работавшим за перегородкой. Однако они не знали, что исследователи заменяли передаваемый лист бумаги. На листе, который они получали, был либо (1) комментарий «Не могу поверить, что нам приходится работать с чернокожим», либо (2) комментарий «Не могу поверить, что нам приходится работать с этим ниггером!» или (3) на нем не было комментария. Позже испытуемых просили охарактеризовать друг друга.

Как показано на рис. 11.8, этническое оскорбление оказывало негативное влияние на характеристику чернокожего члена команды только для тех участников, которые изначально имели сильные отрицательные предубеждения. Оскорбление никак не влияло на суждения участников, хорошо относившихся к чернокожим. Пожалуй, самое интересное заключается в том, что испытуемые, имевшие двойственные чувства к чернокожим – как позитивные, так и негативные, – оценивали чернокожего члена команды более благоприятно, если становились свидетелями этнического оскорбления. Оскорбление члена команды, который не сделал ничего плохого, напоминало амбивалентно настроенным испытуемым об их собственных враждебных взглядах – несовместимых с их представлениями о себе самих как о поборниках равноправия. Возможно, чтобы уберечься от появления нежелательного Я-образа, амбивалентные участники «впадали в другую крайность» и положительно оценивали чернокожего (Katz, Wackenhut & Хасс, 1986).

Эти данные показывают, что услышанные этнические оскорбления оказывают влияние не на всех. В частности, они, как правило, заставляют использовать негативные стереотипы тех людей, которые относятся к данной этнической группе отрицательно, а не тех, кто не разделяет подобных взглядов (Lepore & Brown, 1997; Wittenbrink et al., 1997). Таким образом, мы снова наблюдаем взаимодействие между человеком и ситуацией.

Рис. 11.8. Случайно услышанное этническое оскорбление. Оказывает ли случайно услышанное или увиденное нами этническое оскорбление влияние на то, как мы воспринимаем тех, кто стал его жертвой? Как показывают результаты данного исследования, ответ на этот вопрос зависит от наших первоначальных установок (аттитюдов) по отношению к оскорбляемой группе.

Источник: данные из Simon & Greenberg (1996), таблица 1.

Итак, мы увидели, что стереотипы, предубеждения и дискриминация служат нескольким целям. Поэтому неудивительно, что они так устойчивы к изменениям, – этот вопрос мы и обсудим далее.

Быстрая проверка

1. Что такое «предвзятость стрелка»? Каким образом этот феномен отражает процесс стереотипизации?

2. Какие характеристики стереотипов позволяют сэкономить когнитивные ресурсы?

3. Что такое социальная нейронаука? Что представляют собой методы изучения связанных с событиями потенциалов мозга, электромиографии лицевых мышц и функциональной магнитнорезонансной томографии? Какова их роль в понимании процессов стереотипизации?

4. Какие обстоятельства повышают вероятность того, что люди будут использовать стереотипные представления в отношении других?

 

Ослабление предубеждений, стереотипов и дискриминации

 

Для Энн Этуотер и К. П. Эллиса расовая вражда была частью повседневной жизни. Поразительно, что всего через несколько недель после их агрессивной конфронтации на собрании по поводу десегрегации школ они научились уважать друг друга и спустя месяц стали настоящими друзьями. Чем можно объяснить столь резкую перемену? В заключительном разделе главы мы, опираясь на полученные знания, поговорим об эффективных способах ослабления негативных предубеждений, стереотипов и дискриминации.

 

Вмешательства, основанные на гипотезе неведения

Если вы попросите прохожих на улице объяснить, почему существует негативные предубеждения и стереотипы, очень многие скажут вам, что люди «просто не знают, что может быть иначе». Мы называем это гипотезой неведения: если бы люди по-настоящему узнали членов других групп, то они не использовали бы стереотипы, предубеждения и не прибегали бы к дискриминации. Такая точка зрения предполагает, что если собрать представителей различных групп вместе или просто рассказать им о том, какими в действительности являются члены других групп, то они отбросят свои стереотипы и предрассудки (Stephan & Stephan, 1984).

Действительно, есть некоторые основания полагать, что обычное общение и обучение помогают ослабить межгрупповые конфликты. Как общение, так и обучение могли бы показать людям, что они похожи на членов других групп. Тогда члены аутгрупп станут более привлекательными, польза от разделения на чужих и своих уменьшится, а тревога, которую люди иногда испытывают при взаимодействии с незнакомцами, снизится (Stephan & Stephan, 1985). Кроме того, люди могут осознать, что не все члены других групп одинаковы, а это, в свою очередь, ограничит выгоду от использования обобщенных, упрощающих стереотипов.

К сожалению, исследования показывают, что, если просто поместить членов противоборствующих групп в ситуацию, где им придется общаться, их враждебное отношение сохранится (Miller & Brewer, 1984; Stephan & Stephan, 1996). Точно так же информирование людей о том, что представляют собой другие группы, не является эффективным способом устранения их недружелюбного отношения друг к другу (Bigler, 1999; Stephan, Renfro & Stephan, 2004). Только общения и обучения недостаточно по двум причинам. Во-первых, такие подходы предполагают, что предубеждения и конфликты возникают из-за логической оценки характеристик чужой группы. Несмотря на то что иногда так и происходит, враждебность между группами, как правило, в меньшей степени связана с «фактами» и в большей степени – с нашей эмоциональной реакцией на них (например, Haddock et al., 1994; Jussim et al., 1995; Stangor et al., 1991). Кроме того, согласно этим подходам, люди легко воспринимают информацию, которая противоречит имеющимся у них стереотипам. Однако это суждение не согласуется с тем, что большинству людей приходится приложить значительные усилия, чтобы изменить свои стереотипы (например, Kunda & Oleson, 1995; Pettigrew, 1979; Seta & Seta, 1993; Weber & Crocker, 1983).

Таким образом, предполагая, что предубеждения и конфликты возникают вследствие простой логической оценки характеристик чужой группы и что люди на самом деле хотят избавиться от ошибочных стереотипов, гипотеза неведения не учитывает тот факт, что стереотипы, предубеждения и дискриминация служат удовлетворению важных потребностей. В связи с этим контакт и обучение на основе фактов могут сыграть лишь небольшую роль в ослаблении межгрупповых конфликтов.

 

Подход, основанный на целях

В отличие от описанного выше подхода, основанная на целях стратегия ослабления предубеждений, стереотипов и дискриминации может оказаться более эффективной. Она включает в себя два основных пункта. Во-первых, предубеждения, стереотипы и дискриминация выполняют важные задачи. Например, дискриминация в отношении членов других групп помогает получить экономические ресурсы для нашей группы. Во-вторых, ряд особенностей личности и ситуации выдвигают эти цели на передний план. Так, некоторые люди обладают сильным желанием приносить пользу своей группе (в частности, люди с сильной ориентацией на социальное доминирование), и при определенных обстоятельствах оно может усиливаться у каждого из нас (например, при соперничестве групп за ограниченные экономические ресурсы).

Этот подход к пониманию предубеждений, стереотипов и дискриминации предполагает совершение нескольких логических шагов. Прежде всего, мы могли бы попытаться изменить характерные черты индивида. Например, поскольку тревожные люди в особенности склонны к использованию стереотипов, можно было бы постараться уменьшить их беспокойство, прежде чем они встретятся с членами чужих групп.

Кроме того, у нас есть возможность изменить характеристики ситуации. Так как люди готовы формировать предубеждения и действовать в соответствии с ними, когда такое поведение является социально приемлемым, общество, заинтересованное в ослаблении межгрупповых конфликтов, может сосредоточиться на создании и пропаганде социальных норм, которые осуждают предубеждения и поощряют толерантность и взаимопонимание между группами.

Также мы могли бы предоставить людям альтернативные способы достижения своих целей. Например, мы узнали, что иногда люди принижают членов других групп, чтобы повысить собственную самооценку. Стивен Фейн и Стивен Спенсер (Fein & Spencer, 1997) предположили, что если бы у людей были другие способы повышения своей самооценки, то у них отпала бы необходимость делать это за счет других. Участники их исследования оценивали соискательницу, которая была американкой либо с еврейскими, либо с итальянскими корнями; в этой группе студентов только еврейские женщины были мишенью негативных стереотипов. Однако, перед тем как оценить соискательницу, некоторым из испытуемых была предоставлена возможность укрепить представление о собственной ценности – им предлагали написать о важных для них вещах. Результаты исследования подтвердили гипотезу ученых: испытуемые оценивали соискательницу-еврейку более негативно, чем итальянку, только в том случае, если им не давали шанса повысить самооценку. Подобные результаты предполагают, что мероприятия, призванные предоставить людям альтернативные способы удовлетворения своих потребностей, могут оказаться эффективным средством в борьбе против предубеждений и стереотипов.

Наконец, мы могли бы попытаться активизировать у людей цели, несовместимые с предубеждениями, стереотипами и дискриминацией. Так, в главе 3 мы узнали о том, что люди, мотивированные быть точными в своих суждениях, часто выходят за рамки стереотипов и предубеждений, чтобы сформировать собственные впечатления о других (например, Neuberg & Fiske, 1987). Здесь мы сосредоточимся на двух других целях, которые потенциально позволяют ограничить влияние наших стереотипов и предубеждений, – быть справедливыми и сопереживать членам других групп.

Ценность равноправия. Эгалитарные ценности и подавление негативных предубеждений. Мы видели, что негативные стереотипы и предубеждения часто используются автоматически и приводят к тому, что мы дискриминируем других людей. Однако многие считают, что важно быть честными, обладать эгалитарными взглядами и одинаково относиться ко всем людям, представителями какой бы группы они ни являлись. Когда такие люди замечают несоответствие между своими идеалами справедливости и основанными на предубеждениях чувствами, мыслями и поведением, они, как правило, испытывают вину – и это может заставить их подавить или изменить свои негативные предубеждения (например, Monteith, Sherman & Devine, 1998).

Милтон Рокич (Rokeach, 1971) создал условия, в которых группа белых первокурсников Мичиганского государственного университета была вынуждена осознать несоответствие между своими предубеждениями и эгалитарными ценностями равенства. Успех его программы был поразительным: студенты, которые осмыслили противоречие, стали активнее поддерживать программы для чернокожих, были готовы вступить в Национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения (когда им предложили это через месяц после прохождения программы) и даже выбирали в качестве специализации межэтнические отношения. Когда ценность быть справедливым становится важнее других, люди склонны быть более терпимыми, а их предубеждения ослабевают.

К сожалению, контролировать свои негативные предубеждения не так просто. От нашего внимания часто ускользает то, каким образом мы выражаем их, – предубеждения проявляются в нашей мимике и движениях тела, и если мы не будем понимать этого, то не сможем сознательно управлять ими (например, Vanman et al., 1997). Кроме того, поскольку контроль над мыслями и чувствами часто требует особого внимания, люди, оказавшись в сложной ситуации, находясь в спешке или в случае, когда их когнитивные ресурсы ограничены, могут не справиться с подавлением нежелательных предубеждений и стереотипов (например, Gilbert & Hixon, 1991; Macrae, Hewstone & Griffiths, 1993). При этом, как мы помним из главы 2, иногда наши попытки подавить те или иные мысли приводят к обратному эффекту; таким образом, если мы пытаемся избавиться от стереотипных мыслей, они могут вернуться к нам и воздействовать на нас еще сильнее (например, Ko et al., 2008; Macrae et al., 1994a). Наконец, для людей, у которых данная эгалитарная норма так и не стала интернализованной, равенство не является ценностью, и поэтому они вынуждены контролировать свои негативные предубеждения по отношению к определенной группе. Спустя какое-то время они могут отреагировать очень негативно – и их действия дискриминационного характера будут носить еще более агрессивный характер (Plant & Devine, 2001).

В действительности активизации нормы ценностей недостаточно, чтобы большинство людей смогли блокировать все последствия своих негативных предубеждений и стереотипов, вне зависимости от обстоятельств. Однако последние исследования показывают, что на людей, для которых эгалитарные ценности играют большую роль, этот метод действует более эффективно (Moskowitz, Salomon & Taylor, 2000). Чем сильнее они стремятся к справедливости, тем слабее будут их предрассудки.

Взгляд на происходящее с точки зрения других людей. Люди становятся более толерантными по отношению к другим группам, когда пытаются посмотреть на мир с их точки зрения (Galinsky & Moskowitz, 2000; Stephan & Finlay, 1999). Например, Даниэль Батсон и его коллеги (Batson et al., 1997a) обнаружили, что люди, которых просили представить, каково находиться на месте человека, больного СПИДом, впоследствии лучше относились к людям с этим заболеванием.

Когда человек понимает, как воспринимает мир член другой группы, он начинает осознавать причины его поведения, связанные с ситуацией, в которую тот попал, ощущает несправедливость того, как с ним обошлись, и сопереживает ему (Dovidio et al., 2004; Vescio, Sechrist & Paolucci, 2003). Возможно, в этом и заключается секрет некоторых методов, связанных с ролевыми играми (McGregor, 1993). Например, знаменитая техника «Голубые глаза – карие глаза» Джейна Эллиота, направленная на ослабление расовых предубеждений, заключается в том, что участники программы становятся жертвами дискриминации из-за своего цвета глаз. После нескольких напряженных часов в качестве объекта дискриминации участники, как правило, становятся менее предвзятыми (Byrnes & Kiger, 1990) и более чувствительными к межрасовым проблемам. Когда обстоятельства позволяют нам увидеть происходящее с точки зрения несправедливо обиженных групп, мы становимся способными бросить вызов собственным стереотипам и предрассудкам.

В целом подход, основанный на целях, предполагает четыре основные стратегии вмешательства: изменить человека, изменить ситуацию, обеспечить альтернативный способ достижения целей или изменить саму цель (см. рис. 11.9). Далее мы увидим, что обстоятельства, которые повышают эффективность межгруппового контакта, частично связаны с реализацией по крайней мере одной из этих четырех стратегий.

 

Когда помогает общение

В ходе судебного процесса «Браун против Совета по образованию» Верховный суд США заслушал аргументы за и против десегрегации общеобразовательных школ в городе Топика (штат Канзас). Многие из наиболее уважаемых обществоведов страны предположили, что совместное школьное обучение чернокожих и белых детей позволит ослабить расовые предубеждения и враждебность, особенно если выполнить определенные условия (например, Allport, 1954). Идея заключалась в том, что если чернокожим и белым детям придется ежедневно общаться, то их мнение друг о друге улучшится и они поладят. К сожалению, созданию необходимых условий было уделено слишком мало внимания, и ряд ранних попыток десегрегации в действительности только усиливал напряженность между представителями различных рас (Stephan, 1978).

Ранее мы узнали, что предубеждения людей иногда связаны с тем, что они боятся членов других групп. Например, белые, которые верят в стереотипы о том, что чернокожие представляют для них физическую угрозу или что те получают больше, чем заслуживают, при общении с ними могут испытывать тревогу. Тем не менее даже те белые, которые не придерживаются таких предрассудков, точно так же могут испытывать стресс при общении с представителями другой расы, поскольку они очень хотят показать свое непредвзятое отношение и выглядеть соответственно в глазах других (например, Plant, 2004; Plant & Devine, 2003; Stephan & Stephan, 2000; Vorauer & Turpie, 2004). Кроме того, учитывая существование подобных предубеждений у белых, чернокожим чрезвычайно трудно определить, означают дружеские действия белого его подлинное отношение или это просто нежелание показаться расистом (например, Crocker, Voelkl, Testa & Major, 1991; Pinel, 1999; Shelton, Richeson & Salvatore, 2005). В то же время многие чернокожие придерживаются негативных стереотипов о белых и знают, что те относятся к ним предвзято. Как для белых, так и для чернокожих межрасовое взаимодействие может быть сложным, многоуровневым и трудно управляемым – особенно для неопытных людей.

Рис. 11.9. Основанные на целях стратегии, направленные на ослабление негативных предубеждений, стереотипов и дискриминации. Некоторые особенности личности и ситуаций активизируют цели, которые могут быть достигнуты при использовании негативных предубеждений, стереотипов или дискриминации. Таким образом, наиболее эффективные меры по борьбе с предубеждениями будут включать в себя как минимум одну из следующих стратегий: (1) изменение свойств личности человека; (2) изменение характеристик ситуации; (3) предоставление людям альтернативных способов достижения их целей; или (4) предоставление людям альтернативных целей, несовместимых с предубеждениями, стереотипами и дискриминацией

К счастью, исследования могут многое рассказать нам о том, в каких случаях межгрупповой контакт – межрасовый или какой-то иной – способен привести к ослаблению межгрупповых конфликтов (Dovidio, Gaertner & Kawakami, 2003; Miller & Brewer, 1984; Pettigrew & Tropp, 2006):

• Члены аутгруппы должны обладать чертами и способностями, которые ставят под сомнение негативные стереотипы в отношении их группы (Blanchard, Weigel & Cook, 1975). Например, такие программы вмешательства по ослаблению предубеждений, как десегрегация школ и соблюдение равноправия при найме на работу, будут наиболее эффективными в тех случаях, когда они обеспечивают взаимодействие мужчин с успешными женщинами, а белых – с представителями меньшинств.

• Поскольку люди более благосклонно относятся к другим группам, когда считают, что толерантность является социально одобряемой, органы власти и общественные нормы должны приветствовать межгрупповое общение (Cook, 1978). Если управление школьного округа добровольно нанимает на работу большое количество учителей, относящихся к меньшинствам, а учителя дружат с представителями другой расы, ученики также начнут рассматривать контакты с членами других групп как нормальные.

• Группы должны иметь равный статус, по крайней мере в момент общения (Aronson et al., 1978; Weigel et al., 1975). Если учитель обращается с белыми учениками лучше, чем с чернокожими, или если компания нанимает женщин только на низкие секретарские должности, то вероятность того, что межгрупповой контакт приведет к изменениям стереотипов и предубеждений, крайне мала.

• Общение должно быть индивидуальным – то есть межличностным. Только так представители различных групп смогут заметить, что в важных отношениях они похожи друг на друга и что не все члены аутгруппы одинаковы (Herek & Capitanio, 1996; Pettigrew, 1997). Например, американские подростки, которые были лично знакомы хотя бы с одним мусульманином, чаще считали, что большинство мусульман хотят мира и благосклонно относятся к людям с другими религиозными убеждениями (Gallup, 2003). Кроме того, межличностный контакт делает возможным формирование дружеских отношений. Поддерживая их, мы начинаем лучше относиться ко всей группе в целом и больше доверяем ей (van Laar et al., 2005; Paolini et al., 2004; Pettigrew et al., 2007; Tam et al., 2009). Когда ученики в десегрегированных школах в обеденный перерыв или другое свободное время общаются в своих расовых группах, это затрудняет личные контакты и тем самым делает невозможным ослабление негативных стереотипов и предубеждений.

• Общение должно быть полезным (Blanchard et al., 1975). Например, если мужчины и женщины совместно работают над проектом, который терпит неудачу, то, скорее всего, ни одна из групп не изменит свои негативные стереотипы относительно другой группы.

• Наконец, контакт, при котором члены различных групп совместно работают над достижением общих целей, как правило, способствует развитию толерантности по отношению к представителям другой группы (Cook, 1985).

Этот последний пункт хорошо иллюстрирует эксперимент, проведенный с мальчиками, находящимися в лагере в Оклахоме, который мы обсуждали ранее в этой главе. Когда мы оставили отряды Rattlers и Eagles, эти две группы находились на грани войны. Ситуация постепенно ухудшалась, поскольку контакт между ними приводил ко все более интенсивной вражде – дети обзывались, бросались едой и дрались друг с другом. Успешно создав враждующие группы, Музафер Шериф и его коллеги (Sherif et al., 1961/1988) решили найти способ устранения ненависти между ними. Стратегия исследователей была чрезвычайно простой: если соперничество между группами приводит к враждебности, рассуждали они, то устранение ориентации на соперничество и замена ее ориентацией на сотрудничество должны уменьшить агрессию. Поэтому ученые создали условия, в которых двум группам было необходимо сотрудничать – только так они могли получить то, что хотели. В одном случае «сломался» двигатель грузовика, используемого для перевозки отдыхающих. В конце концов, мальчики поняли, что смогут завести автомобиль, если будут тянуть его, но для этого им необходимо работать сообща. Совместная деятельность, подобная этой, привела к тому, что члены двух отрядов отказались от противостояния и к концу сезона согласились сдать деньги на то, чтобы ехать домой в одном автобусе (рис. 11.10). Заменив ориентацию на соперничество ориентацией на сотрудничество, Шериф и его коллеги сумели устранить враждебность между двумя отрядами.

Сотрудничество между членами различных групп эффективно по целому ряду причин. Оно заменяет соперничество как способ получения экономических и социальных ресурсов, мотивирует людей на более точное понимание представителей аутгруппы, ослабляя тенденцию конкурирующих групп воспринимать друг друга упрощенно (Ruscher et al., 1991). Сотрудничая с другими, мы, как правило, чаще включаем их в свое осознание «мы» – воспринимаем их как часть «нас» (Dovidio и др, 1997; Nier et al., 2001). Как мы уже говорили в главе 9, люди иногда расширяют понятие «мы», присоединяя к нему многих других, а иногда сужают его до нескольких людей (Allport, 1954; Brewer, 1991). Однако независимо от того, где люди проводят границу, они склонны общаться с теми, кто находится с ее внутренней стороны, а не с внешней. Поэтому, работая вместе с членами других групп и развивая в себе осознание того, что «все мы связаны друг с другом», люди начинают смотреть на других так же, как на себя. Таким образом, разрушаются межгрупповые предубеждения и стереотипы.

Рис. 11.10. От вражды к дружбе. Со временем, когда отряды Rattlers и Eagles перестали конкурировать друг с другом и начали сотрудничать, вражда превратилась в дружбу и было достигнуто взаимопонимание.

Источник: данные из Sherif и др. (1961/1988), таблицы 7.5 и 7.6, с. 194–195.

Однако вмешательство Шерифа не ограничилось созданием условий для благотворного влияния сотрудничества. Он также реализовал другие пять принципов эффективного контакта. Поскольку мальчиков специально отбирали таким образом, что они очень походили друг на друга, ошибочные стереотипы, возникшие у двух групп, было относительно легко опровергнуть. Руководство лагеря поддерживало и одобряло сотрудничество между группами. Обе группы имели для сотрудников лагеря равный статус. Для решения задач, которые требовали сотрудничества, ребята должны были взаимодействовать друг с другом на индивидуальном уровне. Наконец, сотрудничество было успешным, поскольку приносило полезные плоды. Благодаря созданию всех необходимых условий Шериф и его коллеги смогли превратить межгрупповую вражду в дружбу и взаимное принятие.

Взаимосвязи: теория и практика

Сотрудничество в классе

Многие ранние попытки десегрегации школ не привели к ослаблению негативных предрассудков и стереотипов. Столкнувшись с неудачей, несколько команд исследователей и педагогов учли выводы, полученные благодаря экспериментам Шерифа и других ученых, и начали реструктуризацию обстановки в классе (DeVries & Slavin, 1978; Johnson & Johnson, 1975; Weigel et al., 1975).

Рассмотрим, например, концепцию мозаичных классов, разработанную Эллиотом Аронсоном и его коллегами (Aronson et al., 1978) и впервые внедренную в школах Остина (штат Техас).

Складывание мозаики. Объединив учеников разных национальностей и полов в одну группу для совместной работы и учебы – например, с помощью «мозаичных классов», когда деятельность детей скоординирована и направлена на сотрудничество, – руководство школы может улучшить отношения между учениками и повысить их успеваемость.

Согласно этой концепции, каждый ученик становился членом команды из шести человек – разного пола и расовой принадлежности. Неслучайно материал урока также делился на шесть частей (например, детство Линкольна, его карьера в качестве адвоката, избрание на пост президента и т. д.). Сначала каждый ученик получал свою часть материала и встречался с «экспертной» группой, состоящей из членов других команд, для которых предусматривалось то же задание (например, о детстве Линкольна). Затем ученики возвращались в свои команды и делились полученными знаниями с другими детьми. Поскольку информация, которой владел каждый ученик, была лишь частью общей картины – мозаики, то, чтобы выучить весь урок, ему была необходима помощь остальных членов команды.

Выгодная особенность такой структуры класса заключается в том, что она позволяет нам воспользоваться шестью принципами эффективного общения. Во-первых, разделившись на экспертные группы, ученики готовятся к тому, чтобы успешно обучить свои команды. Это позволяет детям, принадлежащим к меньшинствам, опровергнуть стереотипы о своей некомпетентности. Во-вторых, поскольку учитель сам распределяет учеников по командам, межрасовые контакты, как и контакты между мальчиками и девочками, получают явную поддержку и одобрение со стороны значимого лица. В-третьих, ученики обладают равным статусом – они не разделены по принципу расы или пола и исполняют одинаковые обязанности. В-четвертых, общение происходит на индивидуальном уровне, что позволяет ученикам увидеть положительные качества друг друга, и их иллюзия относительно однородности аутгруппы рассеивается. В-пятых, ученики работают совместно друг с другом для достижения общей цели – выучить сегодняшний урок. И, в-шестых, поскольку при такой организации урока успеваемость учащихся, как правило, повышается – особенно это касается школьников, раньше имевших плохие отметки, – общение приносит пользу всем ученикам, если каждому члену команды выгодно, чтобы его товарищи также добились успеха.

Действительно, дети, которые учатся в классах, где поощряется сотрудничество, начинают дружить с представителями другой расы и даже с учениками других классов (Johnson et al., 1984; Slavin & Cooper, 1999). Кроме того, в таких классах повышается успеваемость (Johnson & Johnson, 1994; Stevens & Slavin, 1995). С учетом документально подтвержденных успехов – снижения межгрупповой враждебности и улучшения учебы – классы, нацеленные на взаимодействие, могут стать мощным оружием в борьбе против негативных предубеждений, стереотипов и дискриминации.

Исследование

Представьте, что вы устроились на свою первую «настоящую» работу. И вы обнаруживаете, что в вашей компании расовые и гендерные конфликты стали обычным делом. Учитывая то, что вы узнали об ослаблении предубеждений, стереотипов и дискриминации, как бы вы могли исправить положение? Почему это поможет?

Быстрая проверка

1. Какие четыре вида стратегий по ослаблению предубеждений, стереотипов и дискриминации существуют в рамках подхода, основанного на целях? Приведите пример каждого из них.

2. Назовите шесть принципов эффективного контакта. Опишите каждый из них.

3. Что такое концепция «мозаичного класса»? Как ее использовать и чего она позволяет добиться?

 

Повторный взгляд. Невероятная история, произошедшая с Энн Этуотер и К. П. Эллисом

Конфликт между Энн Этуотер и К. П. Эллисом был довольно сильным и напряженным. Они презирали друг друга, и каждый был бы рад увидеть оппонента мертвым. Каким образом исследования, которые мы рассмотрели, помогают нам объяснить накал их ненависти и силу предубеждений, из которых она возникла?

Напомним, во-первых, они оба были бедны. Каждому было необходимо гораздо больше, чтобы их семьи могли хотя бы вообразить себе исполнение «американской мечты». По мере того как движение за гражданские права набирало обороты, заботы и предрассудки белых бедняков – таких как Эллис – усиливались: они думали, что доходы чернокожих, скорее всего, будут добыты из карманов белых. Это убеждение укреплялось теми, кто обладал настоящим богатством и властью. По своей сути конфликт между Этуотер и Эллисом основывался на их общем желании получить экономические и социальные ресурсы для своих групп.

Но это только одна из причин их враждебного отношения друг к другу, поскольку предубеждения и стереотипы выполняют также и другие важные функции. Этуотер и Эллис получили общественное одобрение за выражение своих предубеждений – такими были социальные нормы на тот момент. В частности, расистские нормы Старого Юга оказывали влияние на К. П. Эллиса с самого начала его жизни – его отец был членом ку-клукс-клана. Кроме того, негативные предрассудки и стереотипы помогали Этуотер и Эллису поддерживать благоприятные Я-образы. Считая белых людей аморальными, Энн Этуотер легче могла уверить себя в собственной добродетели. Унижая чернокожих в ответ на личные разочарования и неудачи, К. П. Эллис начинал считать себя более достойным человеком; и, присоединившись к ку-клукс-клану, полагал, что мог ассоциировать себя с тем, кто предпринимал доблестную и по-рыцарски благородную попытку сохранить христианскую культуру белых. Наконец, упрощенная природа стереотипов была, конечно, полезна как для Этуотер, так и для Эллиса, учитывая их почти целиком заполненную работой и тревогами жизнь.

Поэтому их предубеждения усиливались. И, поскольку им приходилось сталкиваться и бороться друг с другом все чаще, Эллис начал представлять для Этуотер все, что она так ненавидела в белых, а он мог наблюдать в ней то, чего боялся в чернокожих. Удивительно, что через несколько недель после первой встречи по десегрегации школ они начали проявлять взаимное уважение и вскоре стали настоящими друзьями. Как объяснить столь резкий поворот?

Все началось, когда организатор собраний, повинуясь гениальному озарению или просто по удачному стечению обстоятельств, уговорил Этуотер и Эллиса совместно возглавить группу по решению проблемы десегрегации. Сказать, что они не хотели работать сообща, – значит не сказать ничего. Тем не менее они согласились сотрудничать, или, скорее, не спускать друг с друга бдительных глаз, и это стало первым и важным шагом на пути к примирению, поскольку новые обязанности требовали, чтобы они взаимодействовали. Этот шаг был добровольным. Второй шаг – нет. «Как она могла согласиться работать вместе с куклуксклановцем?» – шипело чернокожее население. «Как наш лидер мог даже просто подумать о том, чтобы иметь дело с этой женщиной?» – ворчали последователи Эллиса. Для него такая позиция сторонников была ошеломительной: он всего лишь хотел защитить интересы белых бедняков, а в результате они перестали считать его своим. Он остался один. Так Эллис и Этуотер начали двигаться навстречу, подталкиваемые теми экстремистами, которые надеялись удержать их на расстоянии.

Они стали осторожно узнавать друг друга. И когда каждый из них попытался оценить оппонента более внимательно, обнаружилось, что у них много общего. Они оба были трудолюбивы, но бедны, оба страстно желали создать лучшие возможности для своих детей, оба напрямую высказывали собственное мнение, и оба были людьми принципа. Этуотер удивилась, узнав, что Эллис опасался приближаться к черным кварталам, тогда как она боялась оказаться в белых. Эллису стало известно, что школы для чернокожих находятся в ужасном состоянии не потому, что те не заботятся о них, как он полагал раньше, а потому, что не получают достаточного финансирования, как и школа, в которой учились его дети. Естественно, они начали сопереживать друг другу, думая о том, что у них, возможно, есть общий враг – богачи, которые не позволяли беднякам – черным и белым – занять достойное место под солнцем. Эллис и Этуотер расширили свое представление о том, что значит «мы», и каждый включил в него бывшего противника.

После этого они уже не могли вернуться к тому, что было прежде. Встречи продолжались, их связь становилась крепче, и вплоть до самой смерти Эллиса в 2005 году они считали, что являются друзьями. На похоронах Энн Этуотер вспомнила о том, какими напряженными были собрания, посвященные десегрегации школ, – из-за расовой и личной неприязни – и о том, как началась их крепкая дружба. «После десяти дней тесного общения мы полюбили друг друга. Мы были близки до того самого четверга, когда он навсегда закрыл свои глаза» («Activistmourns ex-KKK leader», 2005). Несмотря на то что в каком-то смысле история Энн Этуотер и К. П. Эллиса является экстраординарной, она вполне объяснима. На нас действуют не только те же социальные силы, которые заставляли их ненавидеть друг друга и которые лежат в основе наших собственных предубеждений и стереотипов, но и те, которые вдохновили их на преодоление своих противоречий. Они способны помочь и нам сделать то же самое.

Изучив то, как переплелись жизни Этуотер и Эллиса, мы увидели, что социально-психологический анализ предубеждений, стереотипов и дискриминации показывает связь со многими областями нашей жизни. Например, мы коснулись конституционного права и общественной политики, сексуальных домогательств в вооруженных силах, расовой дискриминации в области образования, а также того, как обращаются с потребителями в торговых центрах. Мы узнали, что негативные стереотипы и предубеждения могут привести к тому, что людям будет трудно получить определенную должность и реализовать свой потенциал. Из-за существующих предубеждений представителей той или иной расы могут ошибочно обвинить в совершении преступления. И, как в случае с мозаичными классами, понимание теории социальной психологии позволяет ослабить предубеждения и повысить толерантность.

Мы также выяснили, что подобный анализ предубеждений помогает установить связь со множеством других дисциплин – от нейронауки и педагогики до когнитивной науки и культурной антропологии. Таким образом, мы можем использовать данные, которыми располагают эти науки. Мы – социальные животные и поэтому рассматриваем других в рамках тех групп, к которым они принадлежат. Неудивительно, что стереотипы, предубеждения и дискриминация формируются в результате взаимодействия различных систем, начиная с работы глубоких структур мозга и заканчивая достижениями культуры.

 

Резюме

Итоговая таблица целей, которых мы можем достичь посредством использования предубеждений, стереотипов и дискриминации, а также связанных с ними факторов

Планета предрассудков

Предрассудки, стереотипы и дискриминация существуют во всем мире и приводят к неприятным существенным материальным и психологическим последствиям для тех, кто становится их мишенью.

Поддержка и защита своей группы

1. Чтобы обеспечить свою группу ресурсами, мы можем создавать конкурентные преимущества для нее и начать недоброжелательно относиться к другим группам и думать о них плохо.

2. Люди с сильной ориентацией на социальное доминирование хотят, чтобы их группа господствовала над другими группами и превосходила их в материальном и социальном плане. В результате они, как правило, чаще придерживаются негативных предубеждений и стереотипов в отношении других групп.

3. В сложных экономических условиях, когда группам приходится конкурировать за материальные ресурсы, люди в большей степени склонны усваивать и выражать негативные предубеждения и стереотипы.

4. Рассматривая друг друга в качестве конкурентов, группы могут начать или усилить соперничество, которого они изначально опасались. Такое самоисполняющееся пророчество может быстро, по принципу раскручивающейся спирали, привести к более интенсивной форме соперничества.

Поиск социального одобрения

1. Мы часто выражаем или усваиваем предубеждения, стереотипы и дискриминационные тенденции, которые есть у тех людей, чье одобрение мы хотим получить.

2. Взаимосвязь между религиозностью, предубеждениями и межгрупповым конфликтом носит сложный характер. Те, кто рассматривает религию как поиск истины и смысла жизни, в меньшей степени склонны к дискриминации по сравнению с нерелигиозными людьми. Как правило, сильная приверженность своей религиозной группе имеет тенденцию быть связанной с поддержкой атак террористов-смертников на членов других групп.

3. Поскольку с течением времени нормы, касающиеся предубеждений и дискриминации, изменяются, отношение к аутгруппе, социальные установки и соответствующее поведение – по крайней мере, на виду у других людей – также меняются.

4. Новые члены группы или ее участники, занимающие шаткое положение, особенно сильно желают получить одобрение с ее стороны. По этой причине они значительно чаще публично выражают предубеждения, характерные для членов этой группы.

Управление Я-образом

1. Негативные предубеждения, стереотипы и дискриминация помогают нам управлять нашей личной и социальной идентичностью. Например, превращая членов групп меньшинств в «козлов отпущения» или возвеличивая свою группу относительно других, мы начинаем видеть себя в более выгодном свете.

2. Те, кто сильно идентифицирует себя со своей группой, и те, для кого характерен авторитаризм, в большей степени склонны использовать предубеждения и стереотипы для управления своим Я-образом.

3. Когда человек терпит неудачу в чем-то важном для него, он особенно склонен демонстрировать ингрупповые предпочтения и дискриминировать другие группы.

4. Человек с высокой самооценкой особенно склонен к дискриминации членов аутгрупп, но только в тех случаях, когда его самооценке угрожает личная неудача.

Стремление к экономному расходованию когнитивных ресурсов

1. Стереотипы позволяют нам получить потенциально полезную информацию ценой сравнительно небольших когнитивных усилий.

2. Стереотипизация других людей помогает нам интерпретировать неоднозначное поведение и предлагает стандарты, по которым мы можем оценивать членов различных групп.

3. Тенденция переоценивать однородность других групп называется воспринимаемой однородностью аутгруппы. Благодаря ей нам легче использовать стереотипизацию других.

4. Люди в большей степени склонны полагаться на свои стереотипы, когда испытывают сильную потребность в структуре или когда их настроение и эмоции не позволяют им полноценно обработать информацию о других людях либо они недостаточно мотивированны на это.

5. Ситуации, требующие большого количества когнитивных ресурсов, также повышают вероятность использования стереотипизации.

6. Негативные стереотипы, связанные с услышанными или увиденными оскорблениями в адрес представителей какой-либо расы, могут заставить человека воспринимать их менее благоприятно, особенно если это соответствует его негативным предубеждениям.

Ослабление предубеждений, стереотипов и дискриминации

1. Гипотеза неведения предполагает, что люди могут изменить свои предубеждения и стереотипы, если получают верные сведения о членах других групп. Однако одних только фактов для этого недостаточно.

2. Поскольку предубеждения, стереотипы и дискриминация выполняют несколько полезных функций, то наиболее успешными будут те стратегии вмешательства, которые принимают во внимание эти функции и их источники.

3. При определенных условиях общение между членами разных групп может приводить к дружбе и ослаблять межгрупповой конфликт: члены групп, в отношении которых присутствуют негативные стереотипы, должны иметь возможность опровергнуть их своим поведением; общение должно поддерживаться местными властями и социальными нормами; при взаимодействии члены различных групп должны обладать равным статусом; контакт следует устанавливать на индивидуальном – межличностном – уровне; общение должно приносить пользу и предполагать сотрудничество – членам различных групп необходимо совместно работать над общими целями.