Контрастные миры будущего
В 1971 году и Италия, и Бангладеш были густонаселенными странами. Население Италии составляло около 54 миллионов, а это 50 человек на каждого жителя штата Нью-Мексико (площадь занимаемой территории которого приблизительно равна площади Италии). В Бангладеш население было еще более плотным – 66 миллионов человек ютились на территории, меньшей, чем половина Италии (см. рис. 13.1).
В течение последующих четырех десятилетий население Бангладеш удвоилось. Сегодня в этой маленькой стране проживает 156 миллионов человек. Несмотря на то что земля Бангладеш очень плодородна, ее сельское хозяйство не в состоянии прокормить такое количество людей, и ситуация только ухудшается. Например, объемы производства зерна в расчете на душу населения, когда-то столь же большие, как и в Соединенных Штатах, упали в три раза. Как следствие, практически половина жителей страны находится за чертой бедности. Если в последнее время вы чувствовали себя ограниченным в средствах, попробуйте представить, что вам нужно сводить концы с концами, получая средний доход гражданина Бангладеш, который в 20 раз меньше среднего дохода американца. Неграмотность не позволяет бангладешцам получить высокооплачиваемую работу – только 43 % взрослого населения умеют читать и писать (по сравнению с 99 % американцев).
В ответ на эти мрачные условия бенгальцы из Бангладеш ринулись в Индию, где им не были рады. В 1983 году жители одной индийской деревни неистовствовали против бенгальцев и за пять часов убили 1700 человек. В 2009 году Бангладеш и Индия по-прежнему пребывали в состоянии вражды из-за попыток Индии защитить свои границы от иммигрантов из Бангладеш.
Напротив, итальянцы пошли в совершенно другом направлении. За 35 лет итальянское население выросло только на 6 %, и в настоящее время у него отрицательные темпы роста. В то же время Италия, в прошлом обладательница статуса страны третьего мира, превратилась в одно из самых богатых государств. Уровень грамотности населения Италии составляет 99 %, что эквивалентно Соединенным Штатам.
Между тем партнерские отношения Италии с другими европейскими странами свели на нет конфликты начала XX века. Действительно, итальянцы вместе со своими бывшими противниками объединились в Европейский союз, или ЕС, который является европейским эквивалентом Соединенных Штатов – с общими паспортами и единой валютой, что стирает старые границы между нациями. Как и в случае с Италией, в других странах Западной Европы произошло снижение темпов роста населения в сочетании с усилением экономики. И европейские страны возглавляют весь остальной мир в движении за сохранение окружающей среды.
Индия и Западная Европа представляют собой два противоположных образа будущего мира. Если в странах третьего мира, таких как Бангладеш и Индия, продолжится стремительный рост населения, то леса, океаны и реки будут продолжать истощаться, животные окажутся на грани вымирания, а международные конфликты усилятся. Однако если революционные изменения, происходящие в Италии и Европе, распространятся на остальную часть земного шара, то стремительный рост населения и воздействие его нагрузки на хрупкие экосистемы Земли могут быть приостановлены или даже обращены вспять. Так, некоторые экономисты-теоретики описывают грядущую революцию, при которой тихие и эффективные транспортные средства будут использовать в качестве топлива только водяной пар, промышленные отходы практически ликвидируют, исчезнет безработица, экономичные дома станут сами вырабатывать энергию, исчезающие леса начнут восстанавливаться, а отходы от использования угля, ядерных реакторов и нефти будут сведены на нет.
Так почему же весь мир не последует примеру Европы? Почему Бангладеш, Индия и Пакистан не решат проблемы перенаселения, истощения природных ресурсов и международных конфликтов, которые несут очевидные издержки для жителей этих стран?
Неукротимый рост населения, истощение ресурсов Земли и международные конфликты – вероятно, наиболее важные проблемы, стоящие перед человечеством сегодня. Мы рассматриваем их вместе по двум взаимосвязанным причинам. Во-первых, изучение этих социальных явлений на уровне группы позволяет нам завершить переход от психологии индивида ко все более сложным взаимодействиям человека и окружающей среды. Во-вторых, такие глобальные социальные дилеммы наглядно демонстрируют, каким образом мысли и чувства отдельных людей могут объединиться и создать неожиданную ситуацию на уровне группы. Действительно, проблемы перенаселения, разрушения окружающей среды и международных конфликтов возникают только на уровне очень больших групп.
Прежде всего, мы определим, что такое социальная дилемма, и посмотрим, что общего имеют между собой три описанные выше социальные проблемы. После этого мы проанализируем цели, которые лежат в основе этих глобальных дилемм, и связанные с индивидом и ситуацией факторы, которые могут помочь нам решить данные задачи.
Рис. 13.1. Территория Народной Республики Бангладеш приблизительно равна размеру штата Висконсин. Если все жители штатов Калифорния, Нью-Йорк, Техас, Пенсильвания, Иллинойс, Огайо, Флорида, Мичиган, Нью-Джерси и Индиана (десять наиболее густонаселенных штатов США) вдруг переедут в штат Висконсин, то тогда его население станет примерно равным населению Бангладеш.
Определение социальных дилемм
Современные проблемы перенаселения, разрушения окружающей среды и международных конфликтов связаны с психологическими механизмами, изначально предназначенными для жизни в небольших группах и позволяющими человеку действовать в своих интересах. К сожалению, на глобальном уровне эти механизмы приводят к катастрофическим последствиям. Действительно, каждая глобальная проблема ставит индивидов, со всеми их эгоистическими интересами и заблуждениями, в положение, когда они начинают противодействовать достижению общего блага своих больших групп. Как таковая, каждая проблема может быть квалифицирована в качестве разновидности социальной дилеммы – ситуации, в которой отдельный член группы выигрывает, действуя эгоистически, однако в случае, если каждый выберет эгоистическую альтернативу, проигрывает вся группа (Allison, Beggan & Midgley, 1996; Parks, Rumble & Posey, 2002; Penner, Dovidio, Piliavin & Schroeder, 2005).
Исследование социальных дилемм уходит корнями в очень простую игру под названием дилемма заключенного (Axelrod, Riolo & Cohen, 2002; Van Vugt & Van Lange, 2006). Представьте, что вы – профессиональный вор и что вы и ваш сообщник были арестованы по подозрению во взломе и серии недавних краж. Ваш адвокат ставит вас перед выбором, изображенным на рис. 13.2. Как бы вы поступили? Когда студентам предлагали сыграть в эту игру в лабораторных условиях, лучший исход для игрока А, но худший для Б наступал, если игрок А решал перейти на сторону полиции (признаться), а Б предпочитал придерживаться уговора со своим сообщником (молчать). Решение двух воров содействовать полиции (например, когда грабители соглашаются давать показания друг против друга) приводит к несколько менее тяжелым последствиям для обоих. Наконец, если оба придерживаются уговора не выдавать друг друга (в частности, молчат), они оказываются в сравнительно выигрышной ситуации (Sheldon, 1999; Tenbrunsel & Messick, 1999).
Социальная дилемма – ситуация, в которой отдельный член группы выигрывает, действуя эгоистически, однако в случае, если каждый выберет эгоистическую альтернативу, проигрывает вся группа.
Иногда международные конфликты один в один напоминают дилемму заключенного – лидеры двух противоборствующих стран пытаются выиграть за счет противоположной стороны. Однако глобальные проблемы чаще представляют собой дилеммы на уровне группы, в которых непосредственные интересы отдельного индивида сталкиваются с интересами более широкой группы (Foddy et al., 1999; Koole, 2001). Такие дилеммы на уровне группы ежедневно встают перед миллиардами человек и лежат в основе проблем перенаселения и уничтожения окружающей среды. Прототипом этих коварных социальных дилемм является «трагедия общедоступности», которую мы обсудим далее.
Рис. 13.2. Дилемма заключенного. Представьте, что вы – один из двух грабителей, которые были арестованы на месте потенциального ограбления, и вас подозревают в совершении серии краж. У вас есть два варианта: молчать (тем самым сотрудничать с другим вором, стремясь избежать уголовного наказания) или признаться во всем окружному прокурору (то есть нарушить уговор с сообщником не выдавать друг друга). Если признается только один человек, обеспечив окружного прокурора твердыми доказательствами против соучастника, то он выйдет на свободу. Оба грабителя выиграют, если будут молчать. Но решение ставит вас перед дилеммой: если вы будете молчать, а другой мошенник признается, то ваши дела будут плохи.
Взаимосвязи: функция и дисфункция
Трагедия общедоступности
Когда речь заходит о защите окружающей среды, проявляемый индивидуальный эгоизм может привести к гибельным последствиям для группы. Чтобы проиллюстрировать это, эколог Гаррет Хардин (Hardin, 1968) описал историю неумеренной эксплуатации общинных пастбищ в Новой Англии, которые являлись общественной территорией, где все пастухи могли свободно пасти свой скот. На собственных пастбищах пастухи позволяли пастись только такому количеству животных, которое способна была прокормить земля, помня о том, что чрезмерный выпас приведет к исчезновению травы и все стадо будет голодать. Однако на общественных пастбищах пастухи не проявляли подобной сознательности. В результате общинные угодья очень быстро истощались от непомерной эксплуатации.
Что стало причиной трагедии общедоступности? Непосредственная выгода, которую получал пастух, приведя на пастбище еще одну овцу. Однако за каждое дополнительное животное приходилось расплачиваться всем пастухам, пользовавшимся выгоном. Таким образом, лучшее, что мог сделать в этой ситуации эгоистичный пастух, – это привести еще одну овцу и получить краткосрочную выгоду. Но когда такой недальновидной стратегией пользуется большое количество пастухов, в долгосрочной перспективе это влечет разрушение пастбища и страдает вся группа.
Дилемма общедоступности – это пример дилеммы управления пополняющимися ресурсами (Schroeder, 1995). При данном типе дилемм члены группы пользуются возобновляемым ресурсом, который будет продолжать приносить им пользу, если они не исчерпают его чрезмерной эксплуатацией. Рассмотрим в качестве примера добычу аляскинского королевского краба (рис. 13.3). За четырехлетний период между 1980 и 1984 годами улов этого вида ракообразных упал на 92 %, несмотря на рост числа рыболовецких судов, ведущих поиск крабов с помощью все более совершенного оборудования. Как показано на рис. 13.3, если в определенном году все люди попытаются получить максимальную прибыль, то достаточного количества крабов для пополнения популяции не останется и они быстро исчезнут. Точно такая же проблема привела к снижению популяции многих видов рыб, в том числе красного луциана, атлантической трески и голубого тунца (Hayden, 2003).
Рис. 13.3. Когда погоня за небольшой прибылью приводит к значительным убыткам. Если рыбаки не ведут слишком интенсивный лов крабов, то популяция продолжает воспроизводиться, позволяя ловцам получать прибыль и в будущем. Несмотря на то что сохранение достаточного числа крабов отвечает интересам всех рыбаков, их искушает возможность добыть максимальное количество крабов в настоящем. Но, поддаваясь соблазну, они уничтожают бóльшую часть воспроизводящейся популяции, как это и произошло в 1980-х годах. Это пример дилеммы управления пополняющимися ресурсами.
Дилемма управления пополняющимися ресурсами – ситуация, когда члены группы пользуются возобновляемым ресурсом, который будет продолжать приносить им пользу, если они не исчерпают его чрезмерной эксплуатацией, но при этом каждому отдельному человеку выгодно потреблять его как можно сильнее.
Социальный психолог Кевин Брехнер (Brechner, 1977) смоделировал дилемму общедоступности в лабораторных условиях. Он предлагал группам, состоящим из трех студентов, возможность отработать экспериментальную практику за семестр (как правило, три часа) всего за полчаса, если они смогут победить в игре, набрав 150 очков. Для их получения студентам было необходимо нажимать на кнопку, которая вычитала очко из общего фонда и переводила его на счет студента. Общий фонд отображался на доске с 24 лампочками. Если какой-либо из игроков забирал очко, то одна из ламп гасла. Как и в случае с пастбищем или популяцией крабов, фонд с очками обладал способностью к восстановлению. Если он был почти полон, то пополнялся каждые две секунды. Если фонд был заполнен меньше чем на три четверти, он возобновлялся медленнее (каждые четыре секунды). Если от фонда оставалось меньше половины, то скорость его пополнения снижалась до одного раза в шесть секунд. И если он был «съеден» до одной четверти от первоначального размера, то лампочки загорались вновь только через восемь секунд. После того как вычиталось последнее очко, игра заканчивалась и фонд переставал пополняться (рис. 13.4).
Рис. 13.4. Социальные ловушки в лаборатории. В эксперименте Кевина Брехнера (Brechner, 1977) группы столкнулись с ресурсом, который, как и популяция краба, пополнялся быстрее в случае, если его использовали бережно. Из-за эгоизма участников фонд быстро истощался, особенно если члены группы не могли взаимодействовать друг с другом.
Для достижения успеха студентам нужно было сотрудничать друг с другом и сохранять фонд очков на высоком уровне, чтобы пополнение происходило с максимальной скоростью. Если участникам эксперимента не было разрешено общаться, то они, как правило, справлялись с задачей очень плохо. В самом деле, большинство групп, в которых было запрещено переговариваться, опустошали фонд менее чем за одну минуту. В среднем они зарабатывали только 14 очков. Если студентам позволялось контактировать, они решали задачу немного лучше, но по-прежнему были не в состоянии оптимизировать свою стратегию. В таком случае они зарабатывали в среднем около 70 очков на человека. Как и в случае с проблемой исчезающих крабов, контролируемый лабораторный эксперимент показывает, что людям обычно трудно беречь общие ресурсы (например, Seijts & Latham, 2000). Несмотря на то что вся группа выиграет, если ее отдельные члены будут сдерживать себя от того, чтобы брать слишком много и слишком быстро, соблазн повести себя эгоистично чересчур велик и часто приводит группу к разорению.
В дилеммах, подобных трагедии общедоступности, каждый человек может взять что-то из ограниченного общего фонда. Следует различать этот вид дилеммы и дилемму общественных благ. Дилемма общественных благ – это ситуация, в которой вся группа может получить пользу, если некоторые ее члены вносят какой-то вклад в фонд общественного блага, но каждому отдельному человеку может быть выгодно «ездить зайцем», если другие вкладывают достаточно (Allison & Керр, 1994; Abele & Ehrhardt, 2005; Kurzban & DeScioli, 2008). Приведем пример. Радиостанция общественного вещания обращается с просьбой пожертвовать ей деньги. Если какое-то минимальное число слушателей внесет свой вклад, то станция сможет продолжить вещание на радость всем остальным. Однако если деньги пожертвует недостаточное количество людей, то это общественное благо будет потеряно. Из-за того что ни один конкретный человек не может обеспечить существование общественного блага, возникает дилемма. С чисто экономической точки зрения наиболее удачной личной стратегией будет проигнорировать просьбу радиостанции и подождать, пока кто-то другой проявит большую социальную ответственность. Таким образом, человек сможет получить выгоду без каких-либо затрат.
Все важные глобальные проблемы являются социальными дилеммами крупного масштаба. Как мы подробно расскажем в этой главе, каждая возникает в результате противопоставления примитивных механизмов эгоизма и общего блага мирового сообщества. Кроме того, эти глобальные проблемы связаны друг с другом (Howard, 2000; Oskamp, 2000).
Взаимосвязанные проблемы и решения
Что могло заставить сельских жителей штата Ассам (Индия) устроить пятичасовую резню и убить 1700 бенгальских иммигрантов? Команда из 30 исследователей (Homer-Dixon et al., 1993) решила заняться изучением этого и подобных инцидентов по всему миру. Они обнаружили общую закономерность: во многих странах перенаселение приводит к истощению природных ресурсов, что, в свою очередь, оказывает сильное негативное влияние на экономику. Краткосрочные решения этих экономических проблем (такие как обширная вырубка лесов для получения быстрой прибыли) в долгосрочной перспективе только усугубляют их.
Дилемма общественных благ – это ситуация, в которой (1) вся группа может получить пользу, если некоторые ее члены внесут какой-то вклад в фонд общественного блага, но, (2) если другие люди вкладывают достаточно много, каждому отдельному человеку может быть выгодно «ездить зайцем».
Учитывая резкий рост населения в мире (рис. 13.5), исследовательская группа пришла к выводу, что разрушение окружающей среды и международные конфликты, скорее всего, будут продолжаться. Например, рост численности населения в таких странах и регионах, как Бангладеш, Центральная Америка или Африка, наносит вред экологии и источникам пищи на этих территориях, что заставляет население мигрировать в поисках мест, пригодных для жизни. Такая миграция приводит к международным конфликтам, когда целые народы вступают в борьбу за оставшиеся ценные земли и ресурсы. Кровавый поход против бенгальских иммигрантов – не историческая аномалия. Подобные случаи геноцида в последние годы становятся все более распространенными в Африке, Центральной Америке и на Ближнем Востоке.
Рис. 13.5. Демографический взрыв. На протяжении миллиона лет человеческая популяция была сравнительно небольшой (меньше 10 миллионов). В последние 200 лет наблюдается резкий рост населения и прогнозируется его увеличение до 10 миллиардов. Это наносит серьезный ущерб окружающей среде и, в свою очередь, приводит к международным политическим конфликтам.
Какие цели лежат в основе глобальных социальных дилемм?
Почему люди попадают в ловушку дилемм, которые со временем приводят ко все большим проблемам? Мало кто из нас просыпается по утрам с намерением внести вклад в решение вопросов глобальной перенаселенности, разрушения окружающей среды или международных конфликтов. Напротив, большинство людей действует непреднамеренно, просто проживая свою жизнь в соответствии с целями, которые всегда служили человеку во благо. Действительно, частично глобальные проблемы превращаются в «дилеммы» потому, что каждый из нас мотивирован тем, что приносило пользу нашим предкам, жившим в маленьких группах (Penn, 2003). Многие из мотивов, которые мы обсуждали в этой книге, вступают в игру, оказывая влияние на отдельные решения, вырастающие в глобальные социальные проблемы. Например, цель воспроизводства, рассматриваемая в главе 8, лежит в основе проблемы перенаселения. А общая цель упрощения сложной информации, которая подробно обсуждалась в главах 2 и 3, часто заставляет людей держаться за простые политические или экономические решения без анализа того, как они будут работать в условиях сложного реального мира (Gardner & Stern, 1996). Тем не менее наше обсуждение глобальных социальных проблем будет сосредоточено на двух целях, которые приобретают специфические свойства в больших группах людей, – желании получить немедленное удовлетворение и желании защитить себя и значимых других.
Желание получить немедленное удовлетворение является отличным примером цели, которая отвечает индивидуальным потребностям, но на уровне группы приводит к проблемам. Наши предки не стояли, беспомощно опустив руки, когда шел дождь и снег, и не выбирали самый трудный путь, чтобы поймать рыбу или срубить дерево. Они выжили потому, что всегда искали что-то полезное для себя – тепло зимой и прохладу летом; пополняли запасы фруктов, рыбы и мяса; разрабатывали технологии, позволяющие сэкономить усилия и время. Ирония заключается в том, что навыки, которые понадобились нашим предкам для «освоения» окружающей среды, могут привести наших потомков к ее разрушению.
К счастью, еще одной особенностью человека является способность (по крайней мере, иногда) откладывать получение немедленного удовлетворения ради приобретения долгосрочной выгоды (Insko et al., 1998; Yamagishi & Cook, 1993). Кроме того, люди выжили, сотрудничая с другими членами группы, и многие мотивированы на то, чтобы жертвовать собой ради общего блага (Van Vugt & Van Lange, 2006). Понимание обстоятельств, при которых мы стремимся получить краткосрочную пользу для себя, а не долгосрочную выгоду для группы, позволит нам найти решения важных проблем современности.
Один из факторов, который может оказать влияние на наши эгоистические устремления и на то, в какой мере мы готовы сотрудничать с другими, – это степень контакта с нашими родственниками. Наши предки большую часть времени проводили в обществе людей, связанных с ними семейными узами и долгосрочными отношениями сотрудничества. Сегодня человек каждый день вступает в контакт с сотнями людей, которые не являются его родственниками, и многие из них ему даже незнакомы. Как мы уже узнали, обсуждая генетический эгоизм и помощь (см. главу 9), несколько экспериментальных исследований показали, что люди с большей готовностью сотрудничают с родственниками или людьми, похожими на родных, чем с незнакомцами (Ackerman, Kenrick & Schaller, 2007; Krupp, DeBruine & Barclay, 2008).
Сотрудничеству препятствует и другая особенность современной жизни. Цель, наиболее сильно связанная с международными конфликтами, – это желание защитить себя и значимых для нас людей. Здесь снова возникает противостояние сил, и обеспечение наших интересов может потребовать поиска хрупкого баланса. Как мы поняли из главы 11, иногда группы конкурируют друг с другом за ограниченные ресурсы, и эта конкуренция возрастает, по мере того как ресурсов становится меньше. Таким образом, у народов и групп внутри стран возникают характерные конфликты интересов (Mitchell, 1999). Если конкуренция приводит к настоящей войне, то соперники навлекают на себя и дорогих им людей большую опасность, особенно в мире, обладающем громадным количеством оружия.
Итак, мы построим наше обсуждение глобальных социальных дилемм вокруг двух основных целей: удовлетворить стремление к немедленному получению ресурсов и достижению комфортного состояния, а также защитить значимых для нас людей.
Быстрая проверка
1. Что такое социальная дилемма? Каким образом она связана с дилеммой заключенного и трагедией общедоступности?
2. Чем различаются дилемма общественных благ и дилемма управления пополняющимися ресурсами?
3. Какие две цели лежат в основе глобальных дилемм? Объясните.
Получение немедленного удовлетворения
В 1960-х годах популярным выражением было: «If it feels good, do it!» («Если тебе нравится что-то делать, делай это»). Действительно, психофизиологи обнаружили область мозга млекопитающих, которая, по всей видимости, предназначена специально для управления «приятными ощущениями». Олдс и Милнер (Olds & Milner, 1954) вживляли электроды в область гипоталамуса, которую впоследствии окрестили «центром удовольствия». Животные час за часом нажимали на рычаг только для того, чтобы стимулировать эту зону. С тех пор нейропсихологические исследования человеческого мозга показали, что у людей тоже есть определенные области головного мозга и набор взаимосвязанных нейрохимических и гормональных систем, которые активизируются, когда мы испытываем удовольствие (Kelley, 2005). Кажется, что с помощью этих систем мозг как бы говорит телу: «Что бы ты только ни делало, сделай это снова!» Однако, как вы увидите далее, иногда желание получить краткосрочное удовлетворение может загнать нас в ловушку.
Социальные ловушки
Несколько десятилетий назад психолог-бихевиорист Джон Платт (Platt, 1973) предложил интересное объяснение того, каким образом стремление к немедленному вознаграждению может привести к социальным дилеммам. Согласно Платту, желание получить быстрое удовлетворение заманивает людей в социальные ловушки – ситуации, при которых отдельные лица или группы стремятся получить немедленное вознаграждение, что в дальнейшем влечет неприятные или даже смертельные последствия. Платт отметил, что в социальных ловушках нет никакой мистики, они работают в соответствии с самыми элементарными принципами подкрепления: мы повторяем те модели поведения, которые приводят к немедленному вознаграждению. К сожалению, если у подкрепляемого поведения есть скрытые недостатки, человек попадает в ловушку. Эти изъяны могут быть неочевидны по нескольким причинам.
Различия между краткосрочными и долгосрочными последствиями. Иногда краткосрочные последствия нашего поведения являются благоприятными, а долгосрочные – неблагоприятными. Если вы едете на работу в собственной машине или независимо от температуры на улице настраиваете кондиционер в доме на 24 °С, то вы получите немедленное удовлетворение. Издержки, связанные с сокращением энергоресурсов, проявят себя только спустя несколько лет, и большинство из нас, выбирая удобный способ обеспечения своих потребностей, не задумывается об этом в настоящем. Напротив, если нам придется потратить лишние полчаса на автобус, носить свитер в помещении или страдать от жары в летнее время, то мы тотчас ощутим неприятные последствия наших решений. Несмотря на то что такое поведение в конечном итоге позволяет сохранить энергию и чистый воздух, вознаграждение слишком отдалено во времени.
Игнорирование долгосрочных последствий. Выхлопные газы автомобилей повышают риск рака легких, сердечно-сосудистых заболеваний, гипертонии и задержки психического развития (Doyle, 1997). Первые разработчики двигателей внутреннего сгорания не имели ни малейшего представления об этих последствиях и, вероятно, никогда не предполагали, что автомобилисты будут стоять в пробках на восьмиполосных автомагистралях, находясь за рулями своих джипов. Таким образом, иногда мы попадаем в ловушку поведенческих схем, потому что они обеспечивают нас большой наградой в краткосрочной перспективе, а их недостатки станут очевидны только в будущем.
Социальная ловушка – ситуация, при которой отдельные лица или группы стремятся получить немедленное вознаграждение, что в дальнейшем приводит к неприятным или даже смертельным последствиям.
Страна смога. В течение многих лет в Лос-Анджелесе был рекордно высокий уровень смога. Когда по дорогам города ездило немного автомобилей, они были всего лишь удобным средством передвижения и не оказывали никакого значительного влияния на качество воздуха. Однако теперь появление миллионов машин обеспечивает их владельцам относительно мало вознаграждений и имеет довольно много неприятных последствий, в том числе огромные пробки и постоянное облако смога.
Скользящее подкрепление. Скользящее подкрепление – это стимул, который приносит нам вознаграждение, если мы используем его в малых дозах, но в большом объеме он оборачивается для нас наказанием. В течение некоторого времени Лос-Анджелес был мегаполисом с самым загрязненным воздухом среди всех крупных городов Соединенных Штатов. В основном проблема была обусловлена выхлопными газами. Когда в районе Лос-Анджелеса появились первые автомобили, они обеспечивали удобство без особого влияния на качество воздуха. Если бы на дорогах было немного машин, то в Лос-Анджелесе не возникла бы проблема загрязненного воздуха. К сожалению, когда по городу стало ездить несколько миллионов автомобилей, солнечное небо спряталось за пеленой серого смога.
Скользящее подкрепление – это стимул, который приносит нам вознаграждение, если мы используем его в малых дозах, но в большом объеме он оборачивается для нас наказанием.
Таким образом, социальные ловушки подчиняются принципам, которые при других обстоятельствах являются адаптивными. Поведение людей, попадающих в ловушку, не является патологическим или ненормальным. В самом деле, каждый человек принимает рациональное решение – преследовать собственные интересы и получить немедленное вознаграждение! Проблема возникает, когда люди объединяются в группы и эгоизм отдельного человека наносит вред всему сообществу. Понятие социальной ловушки может помочь нам разобраться не только в том, как мы разрушаем окружающую среду, но и в возникновении проблем перенаселенности и международных конфликтов. Все эти проблемы усугубляются, по мере того как отдельные лица или группы стремятся получить краткосрочные эгоистические награды, в то время как скрытые последствия такого поведения настигнут нас с течением времени (Howard, 2000; Lynn & Oldenquist, 1986).
Что заставляет людей пытаться получить немедленное личное вознаграждение и пренебречь долгосрочными выгодами для группы? Эти тенденции должны быть связаны с индивидуальными и ситуационными факторами, которые (1) усиливают эгоцентризм, (2) сосредоточивают внимание человека на получении немедленного вознаграждения в противовес приобретению отдаленных во времени преимуществ, (3) понижают чувство социальной ответственности и взаимозависимости и (4) усиливают конкуренцию и ослабляют сотрудничество. Теперь мы рассмотрим исследования, посвященные изучению этих факторов.
(И) Эгоистическая ориентация против просоциальной ориентации
Какие внутренние силы заставляют человека заботиться о собственной персоне, а не о долгосрочных выгодах для группы? В последние годы большое число исследователей пытались определить характеристики людей, которые ставят свои интересы превыше интересов других людей или наоборот (например, Chen, Mannix & Okamura, 2003; DeCremer & Van Dijk, 2002).
Различные ценностные ориентации. Представьте, что вы вместе с другими участниками играете в игру, в которой можно заработать реальные деньги. Какому из следующих четырех вариантов вы бы отдали предпочтение?
1. Вы пожертвуете собственной наградой, чтобы позволить другим людям в группе заработать намного больше денег.
2. Вы и другие игроки будете сотрудничать, и, несмотря на то что никто из вас не получит максимально возможную награду, вы все выиграете немного больше, чем если бы каждый из вас действовал самостоятельно.
3. Вы будете сотрудничать с группой, если это будет в ваших личных интересах, но, если вы обнаружите способ заработать больше денег, вы будете конкурировать с другими участниками.
4. Вы будете соревноваться, чтобы выиграть, и даже пожертвуете некоторой частью своей прибыли, если это поможет вам ухудшить результаты других игроков.
Протестировав жителей различных стран с помощью стандартного набора вопросов, предлагающих распределить возможные выгоды между собой и своей группой, социальные психологи пришли к выводу, что люди, как правило, выбирают один из четырех перечисленных ниже подходов (например, Liebrand & Van Run, 1985; McClintock et al., 1973). Альтруисты отдают предпочтение групповой выгоде, даже если это означает, что они должны принести личную жертву. Кооператоры ценят совместную работу, направленную на достижение максимальной выгоды как для себя, так и для группы. Индивидуалисты пытаются максимизировать собственную выгоду, не принимая в расчет остальных членов группы. Наконец, соперники стремятся достичь лучшего результата, чем другие игроки, «победить» их, независимо от того, будет ли при этом их личный выигрыш большим или маленьким. Основная масса людей попадает в категорию кооператоров и индивидуалистов, гораздо меньше встречается альтруистов и соперников (Liebrand & VanRun, 1985; Van Lange et al., 1997a). Некоторые исследователи для удобства объединили альтруистов и кооператоров в «просоциальную» категорию, а индивидуалистов и соперников в «эгоистическую» (Biel & Garling, 1995; Chen et al., 2003) (табл. 13.1).
Таблица 13.1. Социальные ценностные ориентации
В одном эксперименте студентам предложили игру, в которой требовалось «бережное расходование средств». Группы, состоящие из семи человек, начинали игру с общим фондом около $100. В каждом из пяти раундов любой игрок мог выиграть сумму денег, которую он собирался взять себе, при условии что общее количество денег, полученное всеми членами группы, не будет превышать сумму, оставшуюся в фонде. Если участники игры хотели взять себе больше денег, чем было в фонде, то игра заканчивалась. Испытуемые могли брать деньги в диапазоне от $1,5 до $9 с шагом в $1,5. Когда семь человек играют в эту игру пять раундов, группа сможет выиграть, только если большинство игроков каждый раз будет брать себе очень маленькие суммы (как правило, самой надежной стратегией было решение забирать $1,5 или $3).
В первом раунде игры альтруисты были единственными, кто хотел использовать стратегию, позволяющую группе выиграть. Они брали чуть более $3. Кооператоры изымали из фонда около $4, индивидуалисты – около $5, а соперники – больше $5. По ходу игры все испытуемые начинали понимать, что количество денег уменьшается и нужно снижать суммы, которые они планируют взять. Впрочем, соперники и индивидуалисты, даже если они знали, что в первом раунде взяли слишком много, не хотели уменьшать свою выручку, чтобы исправить последствия собственных действий. Даже в последнем раунде игры, когда ресурсы были практически исчерпаны, соперники по-прежнему брали себе чуть больше, чем остальные (Liebrand & Van Run, 1985).
В других исследованиях были получены аналогичные результаты – люди с эгоистической ориентацией склонны к сотрудничеству в меньшей степени, чем люди с просоциальной ориентацией (Allison & Messick, 1990; Utz, Ouwerkerk & Van Lange, 2004). В серии экспериментов, связанных с данной тематикой, ученые сравнивали действия нарциссических и ненарциссических студентов в игре, моделирующей социальную дилемму. Как правило, нарциссисты обладают завышенной самооценкой, считают себя более достойными, чем другие люди, и согласны с такими высказываниями, как: «Если бы миром правил я, то дела были бы намного лучше». В одной из игр испытуемым было предложено совместно управлять лесом, в котором количество оставшихся деревьев увеличивалось на 10 % после каждого раунда (раунд символизировал один год). Вначале нарциссические студенты справлялись с задачей лучше, чем их противники, потому что в первых раундах игры они забирали себе больше леса. Однако в долгосрочной перспективе их эгоистичное поведение приносило вред всей группе. Чем больше нарциссических студентов было в группе, тем выше была вероятность того, что она быстро исчерпает все ресурсы и рано закончит игру (Campbell, Bush, Brunell & Shelton, 2005). Существует еще одно негативное последствие эгоистичного поведения: другие члены группы видят, что есть люди, которые отказываются от сотрудничества, и тогда стремятся принять меры, чтобы наказать эгоистов (Kurzban, DeScioli & O’Brien, 2007; Vanneste et al., 2007).
Альтруист – человек, ориентированный на получение выгоды для группы, даже если это означает, что он должен принести личную жертву.
Кооператор – человек, ориентированный на совместную работу, направленную на получение максимальной выгоды как для себя, так и для группы.
Индивидуалист – человек, ориентированный на получение максимально возможной личной выгоды, независимо от интересов остальных членов группы.
Соперник – человек, ориентированный на достижение лучшего результата по сравнению с другими игроками, стремящийся «победить» их, независимо от того, будет ли при этом его личный выигрыш большим или маленьким.
Развитие просоциальной и эгоистической ориентации. Почему люди различаются по ориентации на социальные ценности? Пол Ван Ланг и его коллеги предположили, что отличия коренятся в полученном опыте зависимости друг от друга, который берет начало в детстве, а затем пополняется и видоизменяется в результате межличностного взаимодействия на протяжении всей оставшейся жизни (Van Lange et al., 1997b; Van Lange, 2000). Исследователи проверили свои гипотезы несколькими способами. В одном исследовании они провели опрос 631 голландского мужчины и женщины на тему их семей: сколько у них было братьев и сестер и какое положение они занимали в семье? У просоциально ориентированных людей (альтруистов и кооператоров) было больше братьев и сестер, чем у эгоистично ориентированных людей (индивидуалистов и соперников). В частности, у просоциальных людей было больше старших братьев и сестер. Ван Ланг и его коллеги пришли к мнению, что, когда ребенок растет в семье с несколькими братьями и сестрами, ему приходится вырабатывать нормы совместной жизни и старшие братья и сестры более всего способствуют моделированию и укреплению таких правил. Эти и другие ученые обнаружили и положительный момент в психологии развития сотрудничества: как правило, взрослея, люди становятся более просоциальными (Benenson, Pascoe & Radmore, 2007).
Исследователи также изучили связь между просоциальной ориентацией и типом привязанности (мы обсуждали это в главе 8). Было обнаружено, что люди с просоциальной ориентацией в своих романтических отношениях чаще демонстрируют надежный тип привязанности. Иначе говоря, просоциально настроенные люди в меньшей степени боятся быть брошенными, нежели эгоисты, и не испытывают дискомфорта в близких отношениях. Исследования также показывают, что индивидуальные различия в степени доверия играют важную роль при возникновении социальной дилеммы (Van Lange & Semin-Goosens, 1998). При создании социальной дилеммы в лабораторных условиях люди, которые склонны доверять другим, с большей вероятностью будут сотрудничать с остальными членами группы (Parks, Henager & Scamahorn, 1996; Yamagishi, 1988b).
Сестринские отношения и просоциальная ориентация. Исследователи из Нидерландов обнаружили, что дети, которые растут вместе с несколькими братьями и сестрами, развивают более сильную ориентацию на сотрудничество, особенно если братья и сестры старше них.
Исследование
Посмотрите на классификацию ценностных ориентаций, приведенную в табл. 13.1. К какой категории принадлежите вы? С учетом того, сколько у вас братьев и сестер, в какой степени ваша ценностная ориентация соответствует результатам исследований, которые мы только что обсуждали?
(С) Изменение последствий недальновидного эгоизма
Какие факторы в социальной ситуации могут изменить склонность человека искать быстрого удовлетворения своих желаний вместо проявления заботы о долгосрочных выгодах для группы? Платт (Platt, 1973) предположил, что решающее значение имеет время, через которое человек получает награду или наказание за эгоистичное либо ориентированное на получение пользы для группы поведение. Другие исследования показывают, что важную роль также может играть активирование (приведение в действие) социальных норм.
Распределение по времени наград и наказаний. Джон Платт (Platt, 1973) предложил несколько способов обращать во благо нашу эгоистическую склонность к получению немедленного вознаграждения. Эти способы уберегают нас от социальных ловушек:
1. Использование альтернативных технологий, чтобы изменить долгосрочные негативные последствия. В 2003 году Honda и Toyota представили революционные гибридные автомобили, которые могут проехать 50 миль на одном галлоне бензина. Потенциально еще более перспективным является автомобиль, работающий на водороде. Он не использует бензин, и продуктом его переработки является вода, а не загрязняющие воздух отходы, которые выбрасывают современные легковые машины и грузовики. Автомобили, функционирующие на водороде, по-прежнему требуют значительной доработки и поступят на рынок только через несколько лет, но некоторые из них уже ездят по дорогам.
Покупка нового суперэкономичного автомобиля является лишь одной из тех вещей, которую вы можете сделать, чтобы наслаждаться удобствами современной жизни и при этом наносить меньше ущерба окружающей среде. Солнечные панели, накапливающие бесплатную энергию солнца, также позволяют получать комфорт без негативного воздействия на экологию. Еще одно из таких решений – теплоизоляция дома. Это не столь футуристическая мера, как установка солнечных панелей и использование электрических автомобилей, но это одно из самых важных изменений, которые человек может внести в свою жизнь, чтобы сократить потери энергии (Gardner & Stern, 1996). В самом деле, используя солнечные панели, теплоизоляцию, хорошие стеклопакеты, регулируемые батареи, можно сэкономить более 75 % энергии, расходуемой на отопление домов (Yates & Aronson, 1983). Технологические инновации часто являются весьма эффективными, поскольку они позволяют «одним выстрелом», например покупкой энергоэффективного автомобиля, беречь энергию долгие годы (Stern, 2000).
Использование новых технологий для сохранения окружающей среды. Новые технологии, такие как были применены в этом гибридном автомобиле марки BMW, порой позволяют уменьшить долгосрочные негативные последствия прежде разрушительных вариантов поведения, направленных на получение немедленного вознаграждения. Одна из проблем заключается в том, что людей нужно убедить использовать новые технологии, многие из которых, например теплоизоляция дома и солнечные панели, не кажутся им такими эффектными, как красивый новый автомобиль.
2. Перемещение будущих негативных последствий в настоящее. Если в первую неделю августа вы установите свой кондиционер на 20 °С и при этом будете оставлять заднюю дверь открытой для кошки, то до второй недели сентября, пока вам не придет счет за электричество, вы не испытаете никаких негативных последствий такого поведения. Альтернатива этому – установка домашнего термостата, оснащенного ярким экраном и отображающего в режиме реального времени счет в долларах за использование энергии, который владельцу дома придется оплатить. Таким образом, если вы будете плотно закрывать двери и окна, то уже к концу дня увидите результаты своего решения. Включение кондиционера будет немедленно вызывать негативные последствия. Действительно, эксперименты подтверждают предположение Платта о том, что безотлагательная обратная связь о потреблении энергии является эффективным средством, способствующим ее экономии (Seligman, Becker & Darley, 1981; Van Vugt & Samuelson, 1999).
3. Введение немедленного наказания за нежелательное поведение. Если на человека налагают крупное денежное взыскание за разбрасывание мусора или компанию штрафуют за загрязнение окружающей среды – их удовольствие от деструктивного поведения резко снижается. Когда наказание достаточно велико, а люди уверены в том, что их поймают, ожидание неприятных последствий может снизить вероятность деструктивного поведения по отношению к природе (DiMento, 1989; Yamagishi, 1988). Психологи, занимающиеся вопросами защиты экологии, считают, что можно добиться еще больших результатов, если потребовать от промышленных предприятий, чтобы они оплачивали очистку своих токсичных и вредоносных отходов вместо распыления их в атмосферу или сливания в воду (Howard, 2000; Winter, 2000). В настоящее время дела обстоят таким образом, что загрязняющие окружающую среду предприятия, нанося вред экологии, перекладывают ответственность за нейтрализацию своих отходов на плечи общественности. В самом деле, сегодня промышленность гораздо сильнее загрязняет окружающую среду, чем все граждане, вместе взятые, и технологически развитые страны, такие как Соединенные Штаты, являются главными виновниками экологической проблемы (Stern, 2000). Тем не менее в некоторых государствах, например в Дании, руководители промышленных предприятий обнаружили, что использование повторной утилизации отходов, подобно той, что встречается в самой природной экосистеме, позволяет значительно сократить расходы и, следовательно, увеличить прибыль (Hawken et al., 1999).
4. Подкрепление более желательных вариантов природосберегающего поведения. Награды за желательное поведение работают, не вызывая отрицательных эмоциональных реакций. В настоящее время многие города Северной Америки поддерживают программы утилизации, которые позволяют людям распределять свой мусор по контейнерам для стекла, пластика и бумаги, находящимся прямо рядом с домом. Аналогичный подход заключается в предоставлении вознаграждения (например, лотерейных билетов) за использование общественного транспорта или экономное расходование электроэнергии. Исследования показывают, что такие подходы могут быть успешными, несмотря на то что иногда оказываются весьма дорогостоящими (Gardner & Stern 1996; McKenzie-Mohr, 2000).
Помимо этих методов, которые задействуют эгоистическую мотивацию людей, Платт (Platt, 1973) также предложил использовать социальное давление. Такой подход основан на активировании социальных норм, касающихся правильного поведения (Kerr, 1995; Oskamp, 2000).
Активирование социальных норм. Как мы уже отмечали, есть дескриптивные нормы и инъюнктивные нормы (Kallgren, Reno & Cialdini, 2000). В главе 6 говорилось, что дескриптивные нормы – это то, что большинство людей делает в той или иной ситуации. Такие нормы не подразумевают оценку правильности поведения. Например, большинство американцев мексиканского происхождения, живущих в Нью-Мексико, едят больше острой пищи, чем основная масса американцев, имеющих шведские корни, живущих в Северной Дакоте. Нет ничего предосудительного в шведах, которые едят острую пищу, или в мексиканцах, предпочитающих картофельное пюре с сальсой. В отличие от этого, инъюнктивные нормы – это ожидания общества относительно того, как должен вести себя человек в конкретной ситуации. Выбрасывать мусор в специальный контейнер, а не в окно автомобиля считается правильным, независимо от того, сколько людей будет вести себя иначе. Дескриптивные и инъюнктивные нормы влияют на склонность человека действовать неэгоистично в социальных дилеммах.
Дескриптивные нормы: «Все так делают». Дескриптивные нормы оказывают на нас значительное влияние. Это проявляется в том, что люди корректируют свое поведение, чтобы действовать более кооперативно и соответствовать своей группе (Parks, Sanna & Berd, 2001). Например, исследование студентов, которые встали перед одной социальной дилеммой, показало, что испытуемые вносят больший вклад в общественное благо, если так поступает основная часть их группы (Komorita, Parks & Hulbert, 1992). Кроме того, на стремление к кооперативному поведению в социальных дилеммах влияют и наши представления о том, как будут поступать другие люди в такой же ситуации. Например, экономисты, чьи модели поведения предполагают, что все люди – эгоисты, совершают более эгоистичные поступки, чем члены других групп (Braver, 1995; Miller, 1999). Если вы считаете, что все остальные будут вести себя эгоистично, то, возможно, и вам имеет смысл вести себя таким же образом (Caruso, Epley & Bazerman, 2006). Тем не менее когда студенты из Нидерландов и США верили в то, что другие стороны вели себя высоконравственно, то и они в ситуации социальной дилеммы были более склонны идти на сотрудничество (Van Lange & Liebrand, 1991). Общение между людьми, стоящими перед социальной дилеммой, помогает усилить взаимодействие, и особенно это касается тех, кто обычно не склонен доверять другим людям (Tazelaar, Van Lange & Ouwerkerk, 2004).
Инъюнктивные нормы: «Поступать правильно». На людей, столкнувшихся с социальной дилеммой, оказывают влияние несколько видов инъюнктивных норм, заставляя их вести себя более или менее эгоистично. К ним относятся нормы об обязательствах, взаимности, справедливости и социальной ответственности (Kerr, 1995; Lynn & Oldenquist, 1986; Stern, Dietz & Kalof, 1993). Например, согласно норме обязательств, если вы говорите, что сделаете что-то, вам следует так и поступить, доведя начатое до конца. Действительно, люди придерживаются своих обязательств выполнить определенную работу для блага группы, даже если при этом им приходится чем-то пожертвовать (например, Kerr & Kaufman-Gilliland, 1994; Neidert & Linder, 1990).
Норма социальной ответственности. Одна из самых важных инъюнктивных норм в обществе говорит о том, что люди несут ответственность за разрешение мировых проблем. Такие организации, как Greenpeace и Комитет по охране природы, пытаются вызвать у людей это чувство социальной ответственности.
В случае социальной дилеммы инъюнктивные нормы могут контролировать проявления жадности. Человек начинает действовать более ответственно, если его негативное поведение может быть замечено. Люди в большей степени склонны к сотрудничеству, если считают, что другие члены группы будут наблюдать за выбором, который они сделают (Messick & Brewer, 1983; Neidert & Linder, 1990). Эти выводы, основанные на исследовании американских студентов колледжа, показывают, что даже в индивидуалистическом и капиталистическом обществе люди знают, что «заботиться только о себе» – это социально нежелательное поведение. Однако существуют культурные различия в нормах касательно того, что является «приемлемым поведением». Крейг Паркс и Ань Ву (Parks & Vu, 1994) обнаружили, что в случае возникновения социальной дилеммы вьетнамцы в большей степени склонны к тесному сотрудничеству, нежели американцы. Ученые объясняют этот феномен тем, что во вьетнамском обществе приняты коллективистские нормы, а в американском – индивидуалистические. В то же время в недавнем исследовании сравнивалась щедрость, проявляемая в социальных дилеммах американцами и жителями 15 небольших традиционных обществ (таких как индейцы племени мачигенга, проживающего в лесах Перу). Было сделано два обнадеживающих вывода: во-первых, и там, и там люди оказались более щедрыми, чем предсказывали стандартные экономические модели. Во-вторых, американцы, как правило, чаще проявляли великодушие, нежели люди, живущие в традиционных обществах (Heinrich et al., 2006).
Недавнее исследование социальной дилеммы показало, что группы, в которых есть люди, постоянно вносящие вклад в общественное благо, могут изменить групповые нормы так, что ранее эгоистичные члены тоже будут действовать в общих интересах (Weber & Murnighan, 2008). Другие исследования свидетельствуют, что члены группы часто охотно вознаграждают тех, кто способствует достижению пользы для коллектива (Kiyonari & Barclay, 2008). Таким образом, кооперативность может стать заразительной.
Кроме того, учеными было обнаружено, что ситуационные факторы могут радикально изменить то, что в случае социальной дилеммы человек будет считать «нормальным» поведением. Например, в одном исследовании различные группы студентов играли в игру-дилемму с одинаковыми правилами, но при этом название игры отличалось. Студенты вели себя гораздо более щедро и сотрудничали активнее, когда игра называлась «Сообщество», чем когда она называлась «Уолл-стрит» (Liberman, Samuels & Ross, 2004). В исследовании, где экспериментаторы осуществили еще более тонкие манипуляции с внедрением социальных норм, половина студентов была сориентирована на взаимозависимость (им было предложено закончить предложения, содержащие такие слова, как «группа», «дружба» или «вместе»), а другая половина – на независимость (эти студенты заканчивали предложения, содержащие такие слова, как «независимый», «индивидуальный» или «автономный»). Позже студенты, которые были ориентированы на взаимозависимость, вступали в более доверительные отношения и активнее сотрудничали для достижения общего блага перед лицом социальной дилеммы (Utz, 2004a).
(В) Соответствие вмешательств мотивам
При разработке социальных мер по предотвращению экологического ущерба, связанного с эгоистическим поведением, важно обратить внимание на то, как те или иные мотивы человека сочетаются с различными вариантами политики вмешательства. Метод, способный заставить одного человека пойти на сотрудничество, может уменьшить стремление к взаимодействию у других людей (Bogaert, Boone & Declerck, 2008; Utz, 2004b). В табл. 13.2 описаны три различные политики, направленные на охрану окружающей среды (Karp & Galding, 1995).
Командно-контролирующая политика – это закрепленные законом правовые акты, которые предполагают использование силы для наказания нарушителей.
Например, Агентство по охране окружающей среды США угрожает производителям автомобилей штрафами в случае, если они не будут выпускать достаточное количество машин, экономично расходующих горючее. В отличие от этого, рыночная политика предлагает вознаграждение тем, кто ослабляет свое деструктивное поведение в отношении окружающей среды (в частности, скидки покупателям на установку солнечных панелей). Наконец, добровольческая политика не использует ни угрозы, ни экономическую выгоду, а обращается непосредственно к внутреннему чувству социальной ответственности человека. Не все люди ощущают себя обязанными вносить свою лепту в общее благо. Например, в Нидерландах общественный транспорт широко доступен, но некоторые люди по-прежнему отдают предпочтение автомобилям. Люди готовы использовать общественный транспорт, если они (1) считают, что автомобили наносят вред окружающей среде, и (2) обеспокоены будущим (Joireman, Van Lange & Van Vugt, 2004).
Командно-контролирующая политика – это закрепленные законом правовые акты, которые предполагают использование силы для наказания нарушителей.
Рыночная политика предлагает вознаграждение тем, кто ослабляет свое деструктивное поведение в отношении окружающей среды.
Добровольческая политика обращается непосредственно к внутреннему чувству социальной ответственности человека.
Таблица 13.2. Взаимодействие между различными видами природосберегающих вмешательств и внутренней мотивацией людей
Все подходы приводят к различным последствиям, поскольку они обращаются к разным мотивам. Например, командно-контролирующая политика, как правило, вызывает сопротивление. Так, производители автомобилей и нефтяные компании постоянно борются с карательными мерами. Такие рыночные подходы, как налоговые льготы для тех, кто экономит энергию, могут быть дорогостоящими, но они не вызывают противодействия и не требуют применения силы (люди с готовностью следуют нормам, если получают за это вознаграждение). Добровольческие подходы не предполагают принятия принуждающих государственных актов и участия дорогостоящих административных и полицейских служб. На самом деле, в отличие от экономической модели эгоистических интересов, люди часто готовы сотрудничать и добровольно действовать во благо общества (Henrich et al., 2006). Например, во всем мире люди анонимно отправляют еду голодающим и сдают отходы на переработку, так как считают это «правильным», вне зависимости от того, что делают другие (Clinton, 2007; Weber & Murnighan, 2008).
Исследование
Ваша задача – спасти планету. Или по крайней мере ту ее часть, где вы проживаете. Подумайте над тем, как можно использовать информацию, представленную в этом разделе, чтобы помочь чиновникам вашего города или страны заставить граждан вести себя более сознательно по отношению к окружающей среде.
Быстрая проверка
1. Что такое социальная ловушка? Какие негативные последствия таят в себе скрытые социальные ловушки?
2. Перечислите четыре социальные ценностные ориентации. Каким образом они соотносятся с эгоистической и просоциальной ориентациями?
3. Каким образом формируются просоциальная и эгоистическая ориентации?
4. Какие методы могут быть использованы для изменения последствий эгоизма в социальных дилеммах?
5. Опишите связи между различными видами природосберегающих вмешательств и внутренней мотивацией человека.
Защита себя и значимых других
До сих пор мы обсуждали, каким образом желание получить мгновенное удовлетворение приводит к появлению крупномасштабных проблем. Точно так же они могут возникнуть из-за простого стремления избежать эксплуатации или вреда со стороны членов внешних групп.
Предубеждение в отношении чужих групп и международный конфликт
В 1913 году один антрополог описал любопытный случай, который он наблюдал среди аборигенов Австралии (Radcliffe-Brown, 1913). Его переводчик, местный житель, останавливался перед входом в лагерь и ждал у его границ, пока к нему не подходили старейшины. Пожилые люди расспрашивали переводчика о его деде со стороны отца, а затем в течение нескольких минут обсуждали его генеалогию. Когда им удавалось найти общего родственника, переводчика приглашали войти. Но в одном случае он не смог найти абсолютно никаких связей. Напуганный таким поворотом событий, в ту ночь он спал далеко за пределами лагеря. Переводчик пояснил, что он принадлежит к племени таланьи, а эти люди – члены племени карерья. Они – не его родственники. Он также рассказал озадаченному антропологу, что здесь «другой человек может быть либо моим родственником, либо моим врагом. Если он мой враг, то при первой же возможности я должен убить его, иначе он убьет меня» (Radcliffe-Brown, 1913, с. 164).
Ненависть и недоверие по отношению к группам иностранцев. Во всем мире люди, как правило, не доверяют другим группам и считают их хуже своей. Эти арабские протестующие уничтожают американский флаг, в котором они видят символ зла. С другой стороны, многие американцы считают арабов и их культуру значительно менее развитыми по сравнению с собой и Соединенными Штатами.
К сожалению, тенденция благосклонно относиться к членам своей группы и не любить чужаков является универсальной (Levine & Campbell, 1972). Эксперименты показывают, что люди считают членов внешних групп менее достойными людьми, нежели членов собственных групп, приписывая «чужим» простые эмоциональные реакции, а «своим» – более сложный набор эмоций (Cortes et al., 2005). По иронии судьбы, повышение уровня информированности о том, что собственная группа человека жестоко обращается с другой группой (как напоминание британскому народу о массовом убийстве австралийских аборигенов или белым американцам о массовом убийстве индейцев), усиливает эту тенденцию (Castano & Giner-Sorolla, 2006).
В главе 11 мы рассмотрели, как подобные предубеждения приводят к появлению локальных проблем в современном обществе, таких как конфликты между борцами за гражданские права и членами ку-клукс-клана в Северной Каролине. Если группа состоит из людей из другого государства, конкурирующего с нашим, то она может казаться особенно чужой и угрожающей. Например, во время холодной войны президент США Рональд Рейган называл Советский Союз «империей зла». С другой стороны, в тот момент жители СССР считали американцев злыми и жадными империалистами, которые используют свою власть, чтобы поддерживать диктаторов различных стран.
Все факторы, описанные в главе 11, касались предубеждений в отношении других расовых и этнических групп, однако их можно применить и к иностранным группам. Например, государства часто вступают в конфликт из-за реальных выгод, в том числе из-за территории и природных ресурсов. Кроме того, выражение презрения по отношению к иностранцам может быть одним из способов поднять самооценку группы. В этом разделе мы рассмотрим более широкую политическую арену, но по-прежнему будем основываться на психологических процессах, подробно изучая, как личностные и ситуационные факторы влияют на мотивацию защищать себя и значимых для нас людей.
(И) Некоторые люди более склонны занимать оборонительную позицию, чем другие
Какие внутренние личностные факторы предрасполагают к проявлению настороженности к угрозам со стороны иностранных групп? Этот вопрос важен по двум причинам. Прежде всего знание того, какие люди являются особенно восприимчивыми к таким угрозам, способно помочь лидерам взаимодействовать друг с другом и, возможно, использовать специальные методы на переговорах, чтобы избежать возникновения опасного чувства враждебности к аутгруппе. Во-вторых, изучение таких индивидуальных различий позволяет понять процесс принятия решений лицами, наделенными властью, да и многими не столь могущественными людьми, которые оказывают косвенное влияние на международную политику посредством формирования «общественного мнения».
Ориентация на социальное доминирование. Как мы видели в главе 11, под ориентацией на социальное доминирование понимается желание ингруппы доминировать над другими группами (Haley & Sidanius, 2005; Levin et al., 2002; Sidanius et al., 2000). Помимо связи с межгрупповыми предрассудками в обществе, ориентация на социальное доминирование также соотносится с установками касательно применения военной силы и международных конфликтов (Nelson & Milburn, 1999).
Люди с высокими показателями ориентации на социальное доминирование, как правило, одобряют увеличение расходов на вооруженные силы и более агрессивные подходы к международным конфликтам. В 1990 году лидер Ирака Саддам Хусейн вторгся в соседний Кувейт. Соединенные Штаты предприняли массовую контратаку, в которой были убиты десятки тысяч иракцев. Во время конфликта Фелиция Пратто и ее коллеги (Pratto et al., 1994) изучали ориентацию студентов Стэнфордского университета на социальное доминирование. Они опрашивали студентов на предмет того, как, по их мнению, следует обращаться с Ираком. В отличие от тех, у кого была слабая ориентация на социальное доминирование, студенты с сильной ориентацией говорили, что они готовы пойти ради войны на личные жертвы. Они одобряли использование военной силы и ограничение гражданских свобод (например, свободы прессы) в целях победы.
Гендерные различия в этноцентризме и милитаризме. Будет ли меньше международных конфликтов, если среди лидеров государств станет больше женщин? Некоторые исследования показывают, что ответ на этот вопрос может быть положительным. Ученые, которые разработали шкалу социального доминирования, обнаружили, что она определенно связана с полом человека. В целом ряде стран, включая Швецию, Индию, Англию и Соединенные Штаты, мужчины, в отличие от женщин, в большей степени склонны к милитаристическим и этноцентрическим установкам, политическому консерватизму и применению карательных мер (Sidanius et al., 1994).
В одном исследовании Джим Сиданиус, Фелиция Пратто и Лоуренс Бобо (Sidanius, Pratto & Bobo, 1994) опросили случайную выборку из 1897 мужчин и женщин, проживающих в Лос-Анджелесе, чтобы определить, насколько сильно у них выражена ориентация на социальное доминирование. Поскольку Лос-Анджелес является очень разнообразным в культурном плане городом, выборка включала людей различных национальностей, религиозных убеждений и происхождения. Исследователи выяснили, что во всех социальных группах мужчины были в большей степени ориентированы на социальное доминирование, чем женщины. Мужчины, вне зависимости от того, были ли они молодыми или старыми, богатыми или бедными, хорошо или плохо образованными, республиканцами или демократами, азиатами, европейцами или выходцами из Латинской Америки, как правило, имели более высокие показатели по шкале социального доминирования. Другой опрос широкой выборки в 7000 респондентов из шести разных стран подтвердил гендерные различия в ориентации на социальное доминирование (Sidanius et al., 2000).
Чем это обусловлено? Сиданиус и Пратто посчитали, что ни биологические, ни социокультурные факторы по отдельности не дают полной картины. Вместо этого они предпочли позицию биокультурного взаимодействия. Пратто (Pratto, 1996) отмечает, что разделение на биологические и культурные факторы – это ложная дихотомия, поскольку люди, эволюционируя, в первую очередь учились жить в социальных группах. С точки зрения биокультурного взаимодействия мужчины во всех культурах, как правило, стремились к занятию позиций с «высоким статусом» (например, вожди, лорды и в наше время государственные служащие) и соперничеству с аутгруппами (воины или в наше время солдаты).
Гендер и ориентация на социальное доминирование. В любой группе мужчины, как правило, набирают более высокие баллы по шкале социального доминирования. Футболка этого человека свидетельствует о том, что он считает группы, к которым себя относит: христиан, американцев, гетеросексуалов и консерваторов – более достойными, чем альтернативные группы.
Гендер и ориентация на социальное доминирование. В любой группе мужчины, как правило, набирают более высокие баллы по шкале социального доминирования. Футболка этого человека свидетельствует о том, что он считает группы, к которым себя относит: христиан, американцев, гетеросексуалов и консерваторов – более достойными, чем альтернативные группы.
Исследователи полагают, что эти различия в ориентации на социальное доминирование являются универсальными для любой культуры, так как во всех первобытных обществах существовала корреляция между социальным статусом человека и его репродуктивным успехом. Поскольку, как обсуждалось в главе 8, женщины зачастую более разборчивы в выборе партнера, мужчины должны конкурировать между собой, чтобы привлечь их внимание. На протяжении всей истории человечества мужчины, которые были успешными воинами и защищали свою группу от враждебных ей групп, получали прямые и косвенные выгоды.
Гендерно обусловленные культурные роли. В любой культуре мужчины склонны выбирать роли, подчеркивающие их социальный статус, – например, военнослужащих. В соответствии с теорией биокультурного взаимодействия, роли и нормы, характерные для современного общества, согласуются с первобытными тенденциями (а также основываются на них).
Теория биокультурного взаимодействия Сиданиуса и Пратто не предполагает, что «все заложено в наших генах» (Sidanius & Pratto, 2003). Исследователи отмечают, что стремление мужчин конкурировать оказывает влияние на то, какую профессию они выбирают и какой политической партии отдают предпочтение. Например, 84 % офицеров полиции составляют мужчины, как и 80 % военнослужащих. Обычно самые высокие должности в данных профессиях занимает еще больше мужчин, как, например, в Министерстве обороны США. Отчасти это связано с выбором самих мужчин и женщин, а отчасти – с тем, что особенности культуры диктуют соответствующие гендерные различия на данных постах. В большинстве стран женщин по-прежнему не допускают к службе в армии и очень редко встречаются женщины-полицейские (Pratto et al., 1997). В этом заключается главная идея исследований, проводимых на стыке антропологии, биологии и социальной психологии, – существует постоянное взаимодействие между формированием склонностей человека и сложной культурой, в которой заложена сама основа этих склонностей (Cohen, 2001; Kenrick, Nieweboer & Buunk, в печати; Krebs & Janicki, 2004; Norenzayan, Schaller & Heine, 2006).
Авторитарность и ощущение угрозы. Как обсуждалось в главе 11, авторитарность отражает тенденцию уважать власть, подчиняться ей и твердо придерживаться традиций общества (Feather, 1998; Jost et al., 2003). На международной арене авторитарные люди, как правило, более благоприятно относятся к сильной армии и враждебно – к иностранцам (Doty, Peterson & Winter, 1991; Tibon & Blumberg, 1999). Во время войны в Персидском заливе в 1990 году студенты, для которых была характерна авторитарность, говорили о том, что в отношении Ирака необходимо действовать более агрессивно, вплоть до применения ядерного оружия. Кроме того, они выражали меньшее сожаление касательно гибели мирных жителей в Ираке и сильнее торжествовали по поводу победы США (Doty et al., 1997).
Тимоти Маквей, человек, осужденный за убийство 168 человек посредством бомбы, заложенной в здании федерального правительства в Оклахома-Сити, демонстрировал ряд особенностей авторитарной личности. Как стало известно, он был убежденным расистом и подозревался в принадлежности к антиправительственной организации «Новый мировой порядок». По всей видимости, он верил в то, что взрыв бомбы является морально оправданным средством для осуществления мести федеральному правительству за его преступления. Он покинул Национальную стрелковую ассоциацию, потому что считал, что ее политика «слишком мягкая», а его любимым литературным произведением была расистская и антисемитская книга, популярная среди крайне правых (Morganthau & Annin, 1997). Профиль Маквея согласуется с результатами исследования, проведенного Мариной Абалакиной-Паап и ее коллегами Уолтером Стефаном, Трэйси Крейг и Ларри Грегори (Abalakina-Paap, Stephan, Craig & Gregory, 1999), которые изучали отличительные характеристики людей, верящих в теорию заговора. Как правило, типичному приверженцу теории заговора свойственны высокая авторитарность и чувства отчуждения, бессилия и враждебности.
Другие работы подтверждают, что авторитарные личности особенно сильно подвержены ощущению внешней угрозы (Lambert, Burroughs & Nguyen, 1999; Lavine et al., 1999). Следовательно, обычно они в меньшей степени открыты новому опыту и удивляют наблюдателей своей постоянной защитной реакцией и предвзятым мнением (Butler, 2000; Lippa & Arad, 1999; Saucier, 2000). Интересное исследование 1600 жителей Южной Африки показало следующее: предрассудки связаны с ощущением, что вы в чем-то хуже других; также они характерны и для людей, которые в чем-то существенно лучше, чем остальные (Dambrun et al., 2006). Возможно, лишения способствуют тому, что человек занимает авторитарно-оборонительную позицию, в то время как богатство может повлечь появление ориентации на социальное доминирование.
Несмотря на то что и ориентация на социальное доминирование, и авторитарность связаны с национализмом и предрассудками в отношении иностранцев, между ними существуют некоторые важные различия (Altemeyer, 2004; Roccato & Ricolfi, 2005). Как правило, авторитарные люди являются социально покорными и стремятся следовать за сильным лидером; а те, кто ориентирован на социальное доминирование, хотят вести за собой других. Кроме того, при ориентации на социальное доминирование отсутствует строгая мораль, характерная для авторитарных людей (Altemeyer, 2004; Whitley, 1999). Один исследователь изучал небольшую выборку канадцев, для которых характерны авторитарность и сильная ориентация на социальное доминирование. Эти люди зачастую оказывались довольно религиозными, как и авторитарные личности, но при этом они стремились к власти и манипулировали другими. Ученый предположил, что такие люди могут быть потенциально опасны для общества, поскольку лидеры воинственных организаций обычно избираются из их собственных членов (Altemeyer, 2004).
Упрощенная картина международных конфликтов. Политический психолог Филипп Тетлок (Tetlock, 1983b) изучал выступления политиков, играющих определенную роль в международных конфликтах. Он отметил, что при принятии важных решений национальные лидеры часто опираются на чрезмерно упрощенную картину мира. Например, во времена холодной войны между Соединенными Штатами и Советским Союзом преобладали два очень простых взгляда на конфликт. Одним из них была концепция сдерживания путем устрашения, заключавшаяся в том, что любой признак слабости будет использован противником и поэтому лидерам необходимо показать свою готовность применить военную силу. Согласно этой концепции, демонстрация некоторой агрессии часто необходима в качестве превентивной меры, чтобы остановить другую сторону от агрессии в отношении своей группы. Люди, которые придерживаются мнения, что проявление слабости может быть использовано против них, как правило, не поддерживают ядерное разоружение (Chibnall & Wiener, 1988). Другой распространенной точкой зрения была концепция спирального развития конфликта, предполагавшая, что любая эскалация международных угроз заставляет противника чувствовать себя в опасности и поэтому лидеры должны демонстрировать мирные намерения, чтобы уменьшить самозащитную враждебность противника.
Концепция сдерживания путем устрашения – убеждение в том, что любой признак слабости будет использован противником и поэтому лидерам необходимо показать свою готовность использовать военную силу.
Концепция спирального развития конфликта – убеждение в том, что любая эскалация международных угроз заставляет противника чувствовать себя в опасности и поэтому лидеры должны демонстрировать мирные намерения, чтобы уменьшить самозащитную враждебность противника.
Тетлок (Tetlock, 1983b) отметил, что в зависимости от условий каждая из этих точек зрения может оказаться правильной или неправильной. Против таких соперников, как Гитлер, позиция сдерживания, возможно, была бы более эффективной, чем подход, ведущий к примирению. С другой стороны, эксперты в области международной политики считают, что вторжение США в Ирак, которое, по утверждению президента Джорджа Буша, должно было сыграть центральную роль в войне с терроризмом, по-видимому, привело к резкому увеличению числа членов «Аль-Каиды» (группы, которая несет ответственность за террористические атаки 11 сентября 2001 года) (Karon, 2004).
Исследование
Найдите в газете, журнале или Интернете заявления людей (например, глав государств, военных лидеров и политических активистов в Палестине или Израиле), которые в настоящее время принимают участие в международных конфликтах. Их слова указывают на то, что они придерживаются концепции сдерживания путем устрашения или концепции спирального развития конфликта?
(С) Соперничество и угрозы
Европейский союз был расширен, и в него вошли несколько стран (например, Чехословакия, Литва и Польша), которые ранее поддерживали политику СССР Каким образом удалось взаимному сотрудничеству прийти на смену угрозам и враждебности? Анализ ситуационных факторов, которые вызывают стремление защитить свою группу, позволит нам частично ответить на этот вопрос.
В этом разделе мы проанализируем два взаимосвязанных фактора, имеющих отношение к эскалации и деэскалации враждебности, направленной на аутгруппы: борьба за ресурсы и угрозы. В главе 11 мы изучили, как эти факторы корреспондируют с межгрупповыми предрассудками. Теперь мы рассмотрим, каким образом они выходят за рамки локальных предубеждений и начинают играть роль в международных конфликтах.
Экономическая угроза и авторитарность. История показывает, что ярким примером усиления авторитарности в результате наступления трудного экономического периода был рост нацизма в Германии после тяжелой экономической депрессии и международного унижения немцев, потерпевших поражение в Первой мировой войне. В такой сложный для страны период гитлеровские планы по расширению территории Германии и одновременному восстановлению уважения к стране на международной арене нашли понимание среди немецкого народа.
Борьба групп за ресурсы. В самом начале этой главы мы обсуждали кровавый конфликт между бенгальскими иммигрантами и коренными жителями штата Ассам (Индия). Данный инцидент был вызван борьбой за недостаточные ресурсы – плодородные земли в районах быстрого роста населения. Это иллюстрирует, какой высокой практической ценностью обладает теория групповых конфликтов при решении международных проблем.
Несмотря на то что иногда в международных конфликтах четко просматриваются их реальные причины, участники не всегда осознают их экономическую подоплеку. Однако, когда мы соперничаем с членами другой группы, именно это может изменить ее восприятие в негативной манере и снизить порог нашего недовольства их поведением (Butz & Plant, 2006; Wann & Grieve, 2005). Как мы уже говорили в главе 11, мальчики из двух отрядов Rattlers и Eagles в летнем лагере Robbers Cave воспринимали членов чужой группы негативно, после того как им приходилось бороться за награду. Но если группы объединялись, чтобы работать над достижением общих целей, бывшие враги начинали более позитивно воспринимать друг друга (Sherif et al., 1961).
Если рассматривать все общество в целом, милитаристские и карательные авторитарные тенденции обычно усиливаются, когда экономика идет на спад и люди сталкиваются с безработицей и голодом (McCann, 1999; Sales, 1973). Например, в одном исследовании сравнивали период с 1978 по 1982 год (время растущей безработицы, роста процентных ставок и экономического недовольства) с периодом с 1983 по 1987 год (когда отмечалось увеличение личных доходов, снижение процентных ставок и экономический оптимизм). Эта работа показала более высокий уровень расовых предрассудков и некоторые признаки усиленного проявления власти и жестокости (например, увеличение числа служебных собак) во время трудного с экономической точки зрения периода (Doty et al., 1991).
Ряд исследователей обнаружили, что простое разделение людей на группы усиливает соперничество, несмотря на то что оно может привести к негативным последствиям для всех вовлеченных сторон (Bornstein, 2003; Insko et al., 1990, 1994; Meier & Hinz, 2004; Wildschut et al., 2003). Например, в одном эксперименте студенты писали отчеты о своих ежедневных взаимодействиях – как в группе, так и о своих собственных. Большая часть взаимодействий с участием группы была направлена на соперничество, особенно если членами группы были мужчины (Pemberton, Insko & Schopler, 1996) (рис. 13.6). Другое исследование подтверждает общую закономерность: люди в группах, как правило, в ответ на раздражающие воздействия быстро переходят от умеренных жалоб к угрозам и физическому насилию (Mikolic, Parker & Pruitt, 1997).
Рис. 13.6. Соперничество в группах в повседневной жизни. Майкл Пембертон, Честер Инско и Джон Шоплер просили студентов записывать и классифицировать свои ежедневные контакты с другими людьми. Студенты зафиксировали большее количество ситуаций соперничества в случае, когда они взаимодействовали с людьми не один на один, а в группе. Эта закономерность характерна для обоих полов, однако женщины были менее склонны к конкуренции, даже находясь в группах, в то время как мужчины, собираясь в группы, начинают взаимодействовать преимущественно в стиле соперничества.
Почему групповое взаимодействие заставляет людей сильнее соперничать друг с другом? Часть проблемы заключается в том, что люди считают, будто группа заставляет человека проявлять его худшие качества. Поэтому они ждут, что члены другой группы станут действовать более агрессивно. Это заставляет обе стороны конкурировать, выстраивая таким образом самовоспроизводящийся цикл (Winquist & Larsen, 2004). Проанализировав содержание дискуссий между членами группы, ученые обнаружили положительную взаимосвязь между склонностью к соперничеству и недоверием к противоположной стороне (Pemberton et al., 1996).
Каким образом группы могут перейти от недоверия к доверию? С одной стороны, индивидуальный опыт, который заставляет две группы взаимодействовать друг с другом, может ослабить предубеждение по отношению к аутгруппе (Gaertner, Iuzzini, Witt & Orina, 2006; Gaertner et al., 1990; Thompson, 1999). Если человеку из группы А дается возможность провести переговоры один на один с человеком из группы Б и им удается прийти к удовлетворительному решению, то у обоих индивидов складывается положительное представление о другой группе в целом (Thompson, 1993). С другой стороны, этот положительный опыт индивидуального взаимодействия показывает членам группы, что представители чужой группы обладают мотивацией, аналогичной мотивации «своих». Простое напоминание о том, что две группы в какой-то степени похожи, помогает людям ослабить умонастроения «мы против них» (Kramer & Brewer, 1984; Levine et al., 2005; Wit & Kerr, 2002). Например, когда члены олимпийской сборной Соединенных Штатов выступают против других стран, они забывают о соперничестве своих «родных команд» из Мичигана, Небраски и Калифорнии.
Герберт Келман и его коллеги перешли к непосредственному использованию многих открытий социальной психологии в области межгруппового соперничества при работе с проблемой разрешения международных конфликтов (Kelman, 1998, 1999; Rouhana & Kelman, 1994).
Во время официальных переговоров обе стороны часто испытывают давление, что усиливает конкуренцию. Сюда входят необходимость торговаться об условиях, выгодных для собственной стороны, удовлетворение запросов своих иногда недовольных избирателей, которые будут читать о переговорах в газетах, и т. д. Келман собирал группы влиятельных израильтян и палестинцев на семинары по совместному поиску решений и профилактике соперничества. На них приглашались политические лидеры, члены парламента, влиятельные журналисты, бывшие военные и государственные чиновники, представляющие обе стороны. Участники собирались вместе не для того, чтобы проводить переговоры, а просто чтобы познакомить друг друга со своей точкой зрения и провести мозговой штурм для поиска возможных решений, которые впоследствии могли бы быть использованы на официальных переговорах. В этих группах, нацеленных на сотрудничество, у участников формировалось более глубокое понимание другой стороны. Это помогало им преодолеть упрощенное восприятие представителей группы оппонентов и предубеждения касательно них. Мирная обстановка также способствовала поиску новых идей и решений. Участники образовывали новые коалиции, что препятствовало возникновению конфликта (Kelman, 1998).
Помимо снижения агрессии в международных отношениях, сотрудничество между странами может иметь и другие положительные последствия на более длительном отрезке времени. Мы обсудим их, когда будем рассматривать последствия исторических колебаний Японии между изоляцией от мирового сообщества и открытостью.
Взаимосвязи: метод и факты
Анализ временных рядов и международное сотрудничество
Приступив к исследованиям политической сферы, социальные психологи столкнулись с интересной проблемой выявления причинно-следственных связей в огромном количестве неконтролируемых исторических данных. Ученые не могут провести ретроспективный эксперимент и выяснить, что могло бы произойти, например, если бы Британия первой атаковала Германию, вместо того чтобы пытаться умиротворить Гитлера. Исторические события обладают причинно-следственной неоднозначностью, свойственной исследованиям единичных случаев, что мы обсуждали в главе 1. Как мы уже говорили, такие исследования не позволяют сделать однозначных выводов, поскольку на конкретное событие всегда оказывает влияние множество факторов. Однако ученые любят говорить, что «история повторяется». Когда похожие события происходят снова и снова, тщательный анализ способен помочь раскрыть повторяющиеся паттерны среди всех обстоятельств, предшествующих событиям или следующих за ними. При рассмотрении этих событий во времени ученые могут воспользоваться методом, называемым анализом временных рядов.
Анализ временны́х рядов – это метод, заключающийся в выявлении связей во времени между двумя или большим числом повторяющихся событий с целью выяснить, повторяется ли история. Например, мы знаем, что спад в экономике часто связан с увеличением насилия на расовой почве (Hepworth & West, 1988). Если трудные экономические времена вызывают расовые столкновения, мы должны обнаружить, что конфликты на расовой почве следуют за экономическими спадами. Но если расовые столкновения предшествуют экономическим спадам так же часто, как и следуют за ними, то маловероятно, что экономические кризисы вызывают расовые конфликты.
Дин Кит Симонтон (Simonton, 1997) интересовался последствиями для культуры национальной ксенофобии (страх и недоверие по отношению к иностранцам) по сравнению с открытостью перед иностранным влиянием. Для изучения этого вопроса он исследовал историю творческих достижений в Японии. До Второй мировой войны японцы, однородная нация, не подвергались оккупации более 1000 лет. На протяжении веков степень открытости Японии для посторонних менялась довольно часто. Порой обмен идеями и товарами с внешним миром открыто поощрялся; в других случаях японским гражданам грозила смертная казнь, если они оказывались подверженными иностранному влиянию. Симонтон заметил, что всплески ксенофобии часто наступали вслед за появлением ощущения, будто благосостояние страны находится под угрозой вторжения чужеродных идей в традиционные представления и социальные нормы.
Анализ временны́х рядов – это метод заключающийся в выявлении связей во времени между двумя или бо́льшим числом повторяющихся событий с целью выяснить повторяется ли история
Ксенофобия – страх и недоверие по отношению к иностранцам.
Используя анализ временны́х рядов, Симонтон попытался найти ответ на вопрос: приток иностранных идей и людей оказывал положительное или отрицательное воздействие на национальные достижения Японии? Ученый обратил внимание на исторические колебания в области искусства, медицины, деловой жизни, политики и военного дела в период с 580 по 1939 год. Он проверял, предшествуют ли достижениям в этих областях изменения в открытости перед иностранным влиянием (по таким показателям, как путешествия японцев за границу или количество иностранных преподавателей, прибывающих в Японию).
Для получения ответа на эти вопросы Симонтон разбил промежуток между 580 и 1939 годами на 68 сменяющих друг друга 20-летних поколений. Таким образом, период между 1880 и 1899 годами будет представлять одно поколение. Затем он изучил ряд важных исторических достижений выдающихся политиков, художников, предпринимателей и военных деятелей во время каждого поколения, задавая себе вопрос, связаны ли эти достижения со степенью национальной открытости других поколений. Например, если страна была открыта для иностранного влияния в период между 1860 и 1870 годами, то увеличило ли это количество национальных достижений в период между 1880 и 1890 годами или уменьшило их?
Симонтон обнаружил, что открытость перед иностранным влиянием была связана с увеличением достижений японцев в ряде областей. Рисунок 13.7 показывает некоторые полученные результаты для сферы искусства. Здесь имеет место временная задержка в благотворном воздействии открытости для иностранного влияния на творческие достижения в искусстве. То есть положительный эффект от внешнего воздействия обнаруживается через два поколения (или 40 лет).
Рис. 13.7. Японские достижения в сфере искусств и открытость по отношению к иностранному влиянию. Используя анализ временных рядов, Дин Кит Симонтон обнаружил, что японские достижения в сфере искусств каждый раз были наиболее сильно связаны с открытостью Японии 40 лет назад. Другими словами, внешнее влияние проявляется с временной отсрочкой. Без применения этого более сложного, чувствительного к временным зависимостям анализа данный эффект можно было бы не заметить.
Почему открытость культуры оказывает положительное влияние на художественное творчество народа два поколения спустя? Симонтон (Simonton, 1997) предполагает, что творческие достижения часто связаны с объединением различных способов мышления, творческими озарениями, произошедшими в других культурах, благодаря чему появляются новые элементы, которые могут смешаться с уже существующими в данной культуре идеями. Кроме того, люди, знакомые с широким спектром различных точек зрения, в большей степени способны отбросить привычные ограничения собственного творческого воображения (Simonton, 1994, 1997). Как отмечает Симонтон (Simonton, 1997), результаты, полученные в ходе исследования истории Японии методом анализа временных рядов, соответствуют другим, менее скрупулезным историческим наблюдениям, например тому факту, что в Греции наступил Золотой век, после того как греки вобрали в себя богатое культурное наследие Персии, Египта и Месопотамии.
Исследование национальных достижений Японии, проведенное Симонтоном (Simonton, 1997) с применением анализа временных рядов, иллюстрирует, каким образом научные методы могут улучшить качественное понимание истории. Более того, его результаты позволяют сделать вывод о том, что существует еще одна причина международного сотрудничества – открытость для других культур может способствовать появлению значимых достижений в собственной культуре.
Угрозы. Премьер-министр Индии Бихари Ваджпайи, по-видимому, считал, что ядерное оружие может предотвратить войну между Индией и ее соседями. В ответ на возмущение всего мира по поводу возобновления подземных ядерных испытаний в этой стране в мае 1998 года он заявил, что оружие было разработано исключительно для того, чтобы способствовать мирному сосуществованию, а не для нападения на Пакистан. К сожалению, Пакистан воспринял это как угрозу и в качестве контрмер приступил к испытаниям собственного ядерного оружия. Это не должно удивлять вас, поскольку исследования показывают: угрозы имеют тенденцию усиливать конфликт, а не ослаблять его.
Рассмотрим результаты одного типичного исследования, в котором экспериментатор сообщал студентам следующее:
«В игру будут играть двое, при этом вы либо выиграете деньги, либо потеряете их. Я хочу, чтобы вы заработали столько денег, сколько сможете, независимо от того, сколько заработают другие. Это настоящие деньги, и вы сможете сохранить все, что заработаете»(Deutsch, 1986, с. 164).
Игра состояла из серии раундов. В каждом из них игроки выбирали одну из нескольких стратегий, начиная от сотрудничества и заканчивая нападением или защитой.
Испытуемые не знали, что их противниками на самом деле были помощники экспериментатора. Последние пробовали использовать несколько различных стратегий, чтобы партнер захотел сотрудничать с ними. Одной из них была стратегия карательного сдерживания, при которой помощники экспериментатора начинали игру с сотрудничества и реагировали нападением, если реальный игрок отказывался взаимодействовать. Другой стратегией было некарательное сдерживание. В этом случае помощники реагировали на нападение защитой, а в остальных случаях стремились к сотрудничеству. Наконец, остальные помощники экспериментатора использовали стратегию «подставь другую щеку». В этом случае они начинали игру с сотрудничества и продолжали действовать подобным образом, несмотря на поведение испытуемого. В случае нападения со стороны противника они демонстрировали еще большую готовность к сотрудничеству.
Рисунок 13.8 иллюстрирует результаты этого эксперимента (Deutsch, 1986). Следует отметить, что наиболее успешной стратегией был подход некарательного сдерживания. Наименее успешным оказался направленный на сотрудничество подход «подставь другую щеку». Стратегия карательного сдерживания сначала приводила к некоторому успеху, но затем вызывала злость и контратаки оппонента.
Рис. 13.8. Стратегии выигрыша и проигрыша. В экспериментальной игре-дилемме Мортона Дойча его помощники действовали в отношении испытуемых в соответствии с одной из трех стратегий. С течением времени стратегия карательного сдерживания теряла свою эффективность, вызывая гнев со стороны испытуемого. Стратегия «подставь другую щеку» приводила к тому, что испытуемый эксплуатировал своего противника. Стратегия некарательного сдерживания позволяла выиграть наибольшее число очков в ходе всей игры.
Источник: Deutsch (1986)
Исследователь утверждал, что принципы конфликта и сотрудничества, обнаруженные в этих лабораторных дилеммах, применимы к взаимодействию между народами (Deutsch, 1986). Если одна нация использует против другой насильственное давление, как, например, Соединенные Штаты, начав войну с Ираком, она может вызвать гнев и контратаку со стороны противника. Если одна нация в ответ на агрессию другой страны последовательно «подставляет другую щеку», это может привести к эксплуатации, как в случае, когда союзники пытались «умиротворить» Гитлера, после того как он впервые начал вторгаться в соседние страны. В целом, лучший подход для страны – это выбирать сотрудничество во всех случаях, кроме нападения.
Результаты этого классического эксперимента также согласуются с более поздними исследованиями, указывающими на то, что существует несколько типов угроз, которые по-разному усиливают националистические и милитаристские настроения. Например, одна серия исследований показала, что американские студенты начинали сильнее поддерживать президента Джорджа Буша, если перед этим они размышляли о собственной смерти или о террористических атаках 11 сентября 2001 года (Landau et al., 2004). Кросс-культурные исследования этого явления показали, что в ответ на мысли о смерти или утрате своих ресурсов американские студенты становятся более патриотичными; жители Коста-Рики, столкнувшись с мыслями о смерти, проявляют большее благодушие, но если они думают об изоляции от других людей, то также начинают отличаться патриотизмом (Navarrete, Kurzban, Fessler & Kirkpatrick, 2004). В другой работе, в которой изучался рейтинг Гэллапа президента США Джорджа Буша, было обнаружено, что американская общественность склонна одобрять Буша, если на предшествующей неделе правительство предупреждало население о возможной террористической атаке (Willer, 2004).
Угрозы вторжения или терроризма – это не единственные угрозы, которые подпитывают ядовитые чувства национализма и этноцентризма. Джей Фолкнер, Марк Шаллер, Джастин Парк и Лесли Дункан (Faulkner, Schaller, Park & Leslie Duncan, 2004) выяснили, что опасения по поводу заражения заболеваниями (например, возникающие в результате того, что кто-либо увидел человека с обезображенным лицом) заставляют канадских студентов более предвзято относиться к иностранцам, приехавшим из стран третьего мира (например, Шри-Ланки), и поддерживать принятие строгих законов против иммиграции иностранцев в Канаду. Вероятно, люди склонны считать жителей стран третьего мира переносчиками опасных заболеваний.
Другая увлекательная серия исследований на стыке психологии и политологии была посвящена изучению влияния международных угроз на принятие решений государственными лидерами и их избирателями (например, Mandel, Axelrod & Lehman, 1993; Satterfield, 1998; Tibon, 2000; Winter, 2007). В одной работе канадские психологи Питер Сьюдфелд, Майкл Уоллес и Кимберли Тачук (Suedfeld, Wallace & Thachuk, 1993) проанализировали более 1200 заявлений, сделанных национальными лидерами до, во время и после кризиса 1990 года в Персидском заливе. Сьюдфелд и его коллеги исследовали «интегративную сложность» публичных заявлений лидеров. Интегративная сложность – это степень, в которой заявления лидеров демонстрировали упрощенное мышление в категориях «черное/белое», в отличие от признания всех аспектов конфликта. Например, простым заявлением будут слова о том, что действия Ирака неоднократно носили враждебный характер, и описание преступной натуры иракского лидера Саддама Хусейна. В сложном заявлении может быть выражено неодобрение по отношению к действиям Ирака, но в то же время в нем будет говориться о других исторических аспектах конфликта, включая отказ Кувейта вести переговоры с Ираком о безопасности выхода из Персидского залива и нарушение Кувейтом соглашения ОПЕК о контроле цен. Исследователи обнаружили, что лидеры стран, непосредственно вовлеченные в конфликт (например, президент США Джордж Буш и президент Ирака Саддам Хусейн) делали менее сложные заявления, нежели те, кто был вовлечен в конфликт в меньшей степени. Кроме того, по мере роста напряжения заявления становились все более упрощенными.
Интегративная сложность – это степень, в которой человек демонстрирует упрощенное мышление в категориях «черное/белое», в отличие от признания всех аспектов проблемы.
Проблемы упрощенного мышления усугубляются, когда представители разных стран не понимают точку зрения своих оппонентов. Мы обсудим это далее.
(В) Межкультурное непонимание и международные конфликты
Всего за несколько дней до того, как в 1991 году Джордж Буш приказал начать массовую атаку на Ирак с участием более 500 000 военнослужащих и использованием высокотехнологичного оружия, корреспондент новостей говорил следующее:
«Пять месяцев назад Джордж Буш отказывался верить в то, что Саддам выполнит свои угрозы в отношении Кувейта. Но угрозы обернулись правдой, и иракский диктатор прошел по земле Кувейта со своими войсками, практически не встретив сопротивления. Сегодня Саддам не спешит верить в то, что Буш выполнит свое обещание использовать против него силу».(McDaniel & Thomas, 1991).
По мнению социального психолога Пола Киммела (Kimmel, 1997), Джордж Буш-старший и Саддам Хусейн не оценили угрозу другой стороны из-за проблем в межкультурной коммуникации. Перед тем как Саддам Хусейн вторгся в Кувейт, он встречался с послом США Эйприл Глэспи и сообщил ей о своих намерениях. После этого он считал, что Вашингтон не будет вмешиваться в случае вторжения Ирака. А позже Хусейн, видимо, не верил в то, что Соединенные Штаты проведут контратаку, и вместо этого счел военные приготовления блефом.
Это недопонимание обошлось им очень дорого – в конечном счете привело к гибели тысяч иракцев и сотен американцев и создало предпосылку для новой войны между Соединенными Штатами и Ираком в 2003 году. Что могло стать причиной такого непонимания? Часть проблемы заключается в том, что общение между западной и арабской культурами очень часто вызывает сложности у обеих сторон. Один западный дипломат, находящийся в этом регионе во время войны, сказал: «На Ближнем Востоке все лгут. Если вы говорите правду, то вас считают безнадежно наивным или даже опасным, потому что правда кажется людям наиболее трудной для понимания». (Lane, 1991, с. 18).
Саддам Хусейн. Этот иракский лидер возглавил вторжение в Кувейт в 1990 году и спровоцировал контратаку со стороны Организации Объединенных Наций, что дорого обошлось всем участникам конфликта. Анализ заявлений, сделанных лидерами, в том числе Саддамом Хусейном и президентом США Джорджем Бушем, показал, что в период интенсивного конфликта для них было характерно более упрощенное мышление. Питер Сьюдфелд (Suedfeld, 1993) и его коллеги считают, что тревога оказывает влияние на когнитивные способности и приводит к упрощенному, эвристическому мышлению.
Когда американские войска были направлены в Саудовскую Аравию, солдатам выдали учебный буклет, предназначенный для того, чтобы помочь им избежать оскорбления со стороны местных арабов. В него входил следующий совет: «Для арабов естественно употреблять при разговоре слова с двойным смыслом, и американцы, которые не способны понять этого, могут допустить глупые ошибки» (Dickey, 1991, с. 27).
Сами арабы, по-видимому, также часто испытывают трудности при общении с другой стороной. Представители Хусейна сообщили, что им кажется, будто американские лидеры пытались оскорбить их и на переговорах вели себя неискренне. После того как переговорщики отказались даже принять письмо Хусейну от Буша, которое, по их словам, содержало «выражения, неуместные в разговоре между главами государств», один из них сказал: «Я никогда не думал, что вы, американцы, можете быть настолько высокомерными. У вас такая свободная и открытая страна, а вы до сих пор не желаете понять нашу точку зрения» (цитата из: Kimmel, 1997, с. 408).
Исходя из своего опыта работы с международными переговорщиками, Киммел (Kimmel, 1997) рекомендует, чтобы они включали в процесс период «межкультурного исследования», которое предполагает определение и прояснение культурных представлений каждой из сторон, прежде чем приступать к сотрудничеству в поиске решения. Как отмечает исследователь, существует несколько основных различий между тем, что лежит в основе американских и иракских переговоров. Для американцев характерна ориентация на решение задачи, обезличенный стиль переговоров, четкое определение своих требований и быстрый темп. Напротив, иракцы предпочитают неторопливые переговоры, в ходе которых две группы постепенно узнают друг друга. Еще одно важное отличие заключается в том, что американцы, как правило, ориентированы на будущее, в то время как арабы уверены в том, что необходимо учитывать и события прошлого. Египетский дипломат отметил: «Вы должны помнить, что вы находитесь в регионе, где люди говорят о крестовых походах так, будто они были вчера» (цитата из McGrath, 1991, с. 24).
Киммел выделяет несколько уровней культуральной компетентности, в том числе:
• Культурный шовинизм – полная неосведомленность о других культурах, приводящая к тому, что участники переговоров считают другую сторону невежественной или приписывают ей дурные манеры.
• Этноцентризм – знание о существовании этнических, религиозных, расовых или национальных различий, сопровождаемое убеждением, что лишь собственный стиль поведения является «правильным».
• Толерантность – осознание и признание различий, которые сопровождаются, однако, ощущением, что собственная культура является более эффективной и реалистичной, вследствие чего участники переговоров пытаются «образовывать» или «развивать» тех, кто отличается от них.
• Минимизация – осознание культурных различий с фокусированием внимания на сходных чертах всех человеческих культур, что может привести к игнорированию важных различий в критический момент переговоров.
• Понимание – осознание того, что собственный стиль поведения – лишь один из многих возможных и другое поведение не стоит относить к категории «ненормального».
Киммел отмечает, что большинству участников переговоров трудно постоянно вести себя на уровне «понимания». Отчасти это связано с тем, что переговорщики предпочитают привычные нормы своей группы, а отчасти – с тем, что избиратели могут перестать доверять им, если они будут вести себя слишком дружелюбно в отношении своих противников. Тем не менее переговоры, построенные на понимании важных различий в культурных представлениях, проходят более гладко.
Киммел (Kimmel, 1997) считает, что для международных переговорщиков одной из ключевых целей межкультурного понимания является смещение акцента с «“нас” против “них”» на просто «мы». Если две группы фокусируются на общих целях, необходимость в обмане и угрозах исчезает.
(В) Динамическое взаимодействие сотрудничества и противоборства
Переговорные дилеммы представляют собой динамические взаимодействия – сложные взаимосвязанные паттерны изменения ситуации с течением времени. Если мы вернемся к рис. 13.8, то сможем увидеть, что с течением времени эффект карательной стратегии снижается, тогда как эффект некарательного сдерживания усиливается (Deutsch, 1986). В лабораторных дилеммах противники часто «фиксируются» либо на стратегии сотрудничества, либо на стратегии соперничества (Rapoport, Diekmann & Franzen, 1995). В реальном мире можно найти бесконечное множество подобных примеров – таких как эскалация затяжного конфликта 2009 года между Израилем и Палестиной. Рассмотрим результаты нескольких исследований этих процессов и узнаем, можно ли извлечь из них какие-то уроки относительно того, как лучше всего гасить разгорающиеся конфликты.
Стратегия «око за око». В двусторонних переговорах наиболее «стабильной» во времени является стратегия «око за око» (Axelrod, 1984; Komorita, Hilty & Parks, 1991; Nowak, Sasaki, Taylor & Fundenberg, 2004). Игрок, применяющий ее, расположен к сотрудничеству, если его противник демонстрирует готовность к взаимодействию. Если же оппонент выбирает конкуренцию, то игрок отвечает соперничеством и затем быстро переключается на стратегию сотрудничества, чтобы склонить к нему и противника. По мнению социального психолога Самуэля Комориты и его коллег (Komorita, 1991), стратегия «око за око» работает, поскольку основывается на двойном применении влиятельной нормы взаимности (которая подробно обсуждалась в главе 9). Такой подход характеризуется реакцией сотрудничества на сотрудничество и соперничества на соперничество и сочетает в себе взаимный обмен «ты мне – я тебе» или возмездие «око за око». Действительно, даже если человек, для которого изначально была характерна стратегия соперничества, играет с кем-то, кто также ее использует, то он начинает понимать, что происходит, и обращается к стратегии сотрудничества (Sheldon, 1999).
Игра «торги доллара». Конфликты между Израилем и Палестиной, Индией и Пакистаном, Соединенными Штатами и Ираком иллюстрируют особый тип социальной ловушки. Ловушка, содержащаяся в эскалации соперничества, была удачно проиллюстрирована на примере дилеммы под названием «торги доллара» (Teger, 1980).
Стратегия «око за око» – тактика ведения переговоров, при которой человек отвечает сотрудничеством на сотрудничество и соперничеством на соперничество.
Можете ли вы представить, как умные студенты предлагают несколько долларов за то, чтобы выиграть приз в $1? Каждый из авторов данного учебника проводил эту игру в своем классе, снова и снова получая одинаковые результаты. Игра начинается с того, что студентам предлагается выиграть $1 за самую высокую ставку. Изначально игра обращается к корыстным устремлениям: если максимальная ставка составляет 4 цента, значит, доллар уйдет за 4 цента, а претендент получит 96 центов. Тем не менее другие студенты, наблюдая за тем, что кому-то доллар может достаться почти бесплатно, присоединяются к борьбе и делают все более высокие ставки. Эта игра представляет собой социальную ловушку, поскольку у нее есть одна особенность: человек, предложивший вторую по величине ставку, также должен заплатить. Таким образом, если один студент поставит 4 цента, а второй – 10 центов, то предложивший максимальную ставку выиграет 90 центов, а второй претендент потеряет 4 цента. Из-за этой специфики никто не хочет оказаться на втором месте, так что на самом деле может быть выгодным предложить больше доллара, если ваша ставка вторая по величине (скажем, 90 центов) и ваш оппонент ставит целый доллар. По ходу игры начальная мотивация жадностью сменяется страхом потери. В учебной аудитории мы часто наблюдали студентов, которые попадались на крючок, и однажды ставка поднялась выше $20. Столь же неумеренные торги неоднократно имели место при проведении данной игры в лаборатории с небольшими группами участников (Teger, 1980). Такую же социальную ловушку можно наблюдать при возникновении международных конфликтов, когда первоначальное желание того, что кажется хорошим исходом (выигрыш размером в $1 или запугивание потенциального противника), сменяется страхом потерять лицо и все большее количество ресурсов.
Перцептуальные дилеммы. Несмотря на все доказательства того, что враждебность вызывает ответную враждебность, в истории раз за разом повторяются неудачные попытки использовать насильственное принуждение в качестве метода переговоров. Например, бомбардировка нацистами жилых районов в Лондоне была направлена на то, чтобы заставить британцев сдаться. Вместо этого она только усилила их решимость бороться. Тем не менее, когда американцы объединились с англичанами против немцев, они сделали то же самое – начали бомбить жилые районы Германии в надежде ослабить решимость немцев. Опять же бомбардировок оказалось недостаточно для того, чтобы подавить волю Германии к сопротивлению (Rothbart & Hallmark, 1988). Если в реальном мире и в условиях лаборатории угрозы и принуждения так часто приводят к неудачам, почему люди постоянно пытаются их использовать? По мнению социальных психологов Майрона Ротбарта и Уильяма Холлмарка (Rothbart & Hallmark, 1988), частично ответ заключается в том, что мы имеем дело с простой когнитивной тенденцией к «ингрупповому фаворитизму» и «аутгрупповому предубеждению».
В нескольких лабораторных экспериментах Ротбарт и Холлмарк просили студентов сыграть министра обороны «Таконии» или «Навалии» – двух гипотетических стран, расположенных на одном острове и конфликтующих друг с другом. «Министрам обороны» было предложено оценить эффективность нескольких стратегий борьбы с противником – от сотрудничества (например, в одностороннем порядке сократить свое производство подводных лодок на 20 % в ожидании, что противник ответит аналогичными ограничениями в артиллерии) до принуждения (строительства новых подводных лодок и угроз использовать их, если противник не сократит дальнобойную артиллерию). Несмотря на то что министры Таконии и Навалии читали описание одного и того же конфликта, их представления об эффективных стратегиях были зеркально противоположны. Студенты, играющие роль министра Таконии, считали, что их собственная страна отреагировала бы на стратегию сотрудничества положительно, но в отношении противников из Навалии, скорее всего, следует действовать агрессивно. Однако жители Навалии полагали, что их государство пошло бы на уступки, если бы ему предложили сотрудничество, но для того, чтобы призвать жителей Таконии к порядку, необходимо использовать силу.
Поскольку студенты, игравшие роли министров Навалии и Таконии, не испытывали гнева и не стремились покарать противника, как это было в случае бомбардировок Северного Вьетнама и Германии, Ротбарт и Холлмарк (Rothbart & Hallmark, 1988) утверждали, что полученные результаты являются следствием свойств «минимальной группы», которая рассматривалась в главе 11, посвященной предрассудкам. Если просто поделить людей на две группы, то они начнут воспринимать свою группу в положительном свете (чаще всего как «нацеленную на сотрудничество»), а другую группу – в негативном свете (как «упрямую» и «не готовую пойти на уступки»).
Внутригрупповые предубеждения студентов, игравших роли министров Таконии и Навалии, совершенно безвредны в условиях лаборатории. Однако в реальном мире эта тенденция отражается на международных отношениях, где она может иметь катастрофические последствия. Скотт Плаус (Plous, 1985) обнаружил доказательства того, что во время холодной войны американские и советские лидеры хотели взаимного разоружения, но считали, что противная сторона желает ядерного превосходства. Плаус утверждал, что обе стороны попали в ловушку перцептуальной дилеммы – неблагоприятного сочетания социальной дилеммы и аутгруппового предубеждения. При перцептуальной дилемме каждая сторона, вовлеченная в конфликт, считает, что лучшим вариантом для обоих оппонентов было бы сотрудничество, одновременно полагая, что другая сторона будет с удовольствием использовать попытки своего противника взаимодействовать, но сама этого делать не будет.
Перцептуальная дилемма – неблагоприятное сочетание социальной дилеммы и аутгруппового предубеждения, при котором каждая из сторон конфликта считает, что лучшим вариантом для обоих оппонентов было бы сотрудничество, одновременно полагая, что другая сторона предпочла бы, чтобы «мы» сотрудничали, а «они» этого не делали.
Чтобы проверить свою идею, Клаус разослал американским сенаторам анкеты. Он предложил им оценить целесообразность дальнейшего вооружения или разоружения Америки в зависимости от того, будет ли вооружаться или разоружаться Советский Союз. Кроме того, сенаторов спросили, что, по их мнению, предпочел бы СССР. Результаты, представленные на рис. 13.9, демонстрируют, что американские сенаторы считали наилучшим исходом для Соединенных Штатов, если обе стороны произведут разоружение. Они были категорически против затягивания или нарастания конфликта, а также разоружения США в случае, если Советский Союз продолжит вооружаться. К сожалению, сенаторы были убеждены, что советские лидеры видят ситуацию иначе и что, хотя Советы тоже хотят взаимного разоружения, они предпочли бы, если бы разоружались только Соединенные Штаты. При таких условиях Соединенным Штатам не оставалось иной альтернативы, кроме как вопреки желанию продолжать производство нового оружия. Однако опрос советских лидеров показал, что СССР имел совершенно противоположное мнение (Guroff & Grant, 1981). Советские лидеры считали контроль над вооружениями важным, но были абсолютно уверены в том, что американцы предпочтут продолжать увеличивать свой арсенал.
Рис. 13.9. Перцептуальная дилемма. Американские сенаторы, опрошенные во время холодной войны, совершенно правильно считали, что ни одна из сторон не захочет разоружаться, пока другая сторона продолжает наращивать военную мощь. Тем не менее они полагали, что «ингруппа» (Соединенные Штаты Америки) сильнее желает взаимного разоружения, а «аутгруппа» (Советский Союз) предпочитает «подлую» альтернативу продолжения подготовки к ядерной войне, пока Соединенные Штаты будут проводить разоружение. Анализ утверждений советских руководителей показал, что СССР предпочитал разоружение, но считал, что Соединенные Штаты больше всего хотят продолжить создавать ядерное оружие, в то время как Советский Союз будет становиться слабее.
Эти данные свидетельствуют о том, что ни Советский Союз, ни Америка при создании ядерного оружия не руководствовались чисто агрессивными намерениями. Вместо этого они, как правило, пытались продемонстрировать сопернику свой угрожающий потенциал. К сожалению, угрозы, направленные на принуждение, часто воплощаются в жизнь, особенно если обе стороны пытаются использовать их друг против друга. Анализ 99 серьезных международных конфликтов (включая передвижение войск, блокады портов, отзыв послов и т. д.) показал, что если им не предшествовала гонка вооружений, то война разразилась только в 4 % случаев. С другой стороны, среди тех конфликтов, которым предшествовало наращивание военного потенциала, войной завершились 82 % (Wallace, 1979).
Несмотря на то что холодная война закончилась, а Советский Союз распался, большая часть ядерного оружия, созданного СССР и американцами, по-прежнему существует. Поскольку его очень много, есть опасность случайного возникновения ядерной войны. Кроме того, многие другие страны, такие как Китай, Индия, Израиль, Иран, Пакистан, Южная Корея, в настоящее время имеют собственное ядерное оружие или технологии для его создания. Возможно, прогресс в области социальных наук поможет нам решить проблемы, возникшие из-за прогресса в сфере военных технологий?
Взаимосвязи: теория и практика
Усиление межгруппового сотрудничества при помощи стратегии GRIT
Мы рассмотрели несколько проблем, препятствующих международному сотрудничеству. В силу своей природы человеку свойственно делить людей на тех, кто принадлежит к его группе и кого он любит, и на чужих, которых он презирает (Krebs & Denton, 1997; Tajfel & Turner, 1979). После начала конфликты имеют тенденцию к эскалации (Deutsch, 1986). Гонка вооружений между странами часто приводит к войне (Wallace, 1979). К счастью, однако, развитие конфликта по восходящей спирали не является неизбежным: его можно предотвратить.
В главе 11 мы обсуждали воюющие между собой отряды мальчиков из летнего лагеря Robbers Cave (Sherif et al., 1961). Когда ребята были вынуждены работать совместно для достижения общих целей, отряды Rattlers и Eagles сумели преодолеть вражду и даже начали испытывать друг к другу симпатию. Эти данные свидетельствуют о том, что страны, находящиеся в конфликте, могут достичь мира, если будут работать совместно над достижением взаимовыгодных целей (например, найти лекарство от рака или СПИДа). Заменить соперничество между странами сотрудничеством, скорее всего, легче на словах, чем на деле. Пока две стороны находятся в ловушке конфликта, каждая из них не доверяет другой и боится, что ее будут использовать. Как мы говорили ранее, лабораторные исследования показывают, что предложение сотрудничества без всяких условий часто эксплуатируется (Deutsch, 1986).
GRIT и конец холодной войны. Советский лидер Горбачев использовал вариант стратегии GRIT, чтобы остановить гонку вооружений. За свои усилия он получил Нобелевскую премию мира. Здесь Горбачев изображен с двумя бывшими президентами США – Рейганом и Бушем.
Психолог Чарльз Осгуд (Osgood, 1962) предложил в качестве выхода из двусторонней дилеммы нарастающих угроз и эксплуатации стратегию GRIT (graduated and reciprocated initiatives in tension reduction – постепенные и взаимные инициативы по ослаблению напряженности). По мнению Осгуда, чтобы разорвать спираль конфликта, одному из противников необходимо выступить с мирной инициативой. При этом, чтобы не стать или не показаться слабее, первый шаг должен быть маленьким. Наряду с небольшим начальным мирным предложением страна-миротворец, использующая стратегию GRIT, делает публичное заявление, что будет предпринимать всё более серьезные шаги по ослаблению напряженности конфликта, если другая сторона последует ее примеру и выступит с примирительными инициативами. Реагируя на взаимные сокращения вооружений и другие уступки, которые постепенно становятся значительнее, обе стороны могут избежать невыгодного положения. Прелесть стратегии GRIT заключается в том, что вместо усиления соперничества противники начинают провоцировать друг друга на все более тесное сотрудничество.
Стратегия GRIT показала эффективность в лабораторных условиях при моделировании конфликтной ситуации (Lindskold, 1983). То же самое продемонстрировали исследования аналогичной стратегии, которую эволюционные экономисты называют «повышение ставок» (Van den Bergh & Dewitte, 2006). Работают ли эти стратегии в реальном мире международных отношений? В 1980-х годах советский лидер Михаил Горбачев использовал очень похожую стратегию, чтобы заставить президента США Рональда Рейгана сесть за стол переговоров.
GRIT ( graduated and reciprocated initiatives in tension reduction – постепенные и взаимные инициативы по ослаблению напряженности) – стратегия, позволяющая остановить развитие конфликта путем публичных предложений противнику ответить взаимностью на деэскалацию.
Горбачев первым предложил запрещение испытаний ядерного оружия в Советском Союзе и сказал, что продолжит данную политику, если Соединенные Штаты последуют этому примеру. Когда Соединенные Штаты не отреагировали введением аналогичных мер, Горбачев проявил решимость и снова начал испытания. Тем не менее его первый жест повлиял на общественное мнение граждан США, и в следующем году Горбачев предпринял еще одну попытку, предложив американским инспекторам убедиться в том, что СССР проводит разоружение. На этот раз он добился успеха, и Рейган согласился подписать договор, который требовал сокращения ядерного вооружения от обеих сторон. Выбранная Горбачевым политика взаимных уступок действительно привела к благополучному исходу и, возможно, сыграла важнейшую роль в прекращении холодной войны.
Стратегия GRIT, как и подход «око за око» и стратегия карательного сдерживания, заставляет конкурентов вступать в динамическое взаимодействие. Однако существует и значительное отличие. Вместо стимулирования конфликта или стабилизации уже мирной обстановки GRIT приводит к эскалации миротворчества.
Исследование
Вы назначены министром иностранных дел, и ваша задача заключается в том, чтобы, опираясь на материал этой главы, придумать две стратегии, которые может предпринять наше правительство (или один из наших союзников) для снижения существующей в мире напряженности. Что вы можете предложить?
Быстрая проверка
1. Что такое ориентация на социальное доминирование? Чем она отличается от авторитарности?
2. В чем заключается отличие между концепцией сдерживания путем устрашения и концепцией спирального развития конфликта?
3. Каким образом различные типы угроз влияют на национализм и этноцентризм?
4. Какие уровни культуральной компетентности выделяет Киммел?
5. Каким образом стратегия «око за око», игра «торги доллара», перцептуальная дилемма и стратегия GRIT связаны с динамикой конфликта?
Повторный взгляд. Будущее
Мы начали эту главу, рассказав о различных вариантах будущего, которое может ждать человечество. Один из них разворачивается на индийском субконтиненте, где растет численность населения бенгальцев, индусов и пакистанцев, что приводит к увеличению числа конфликтов, с которыми они сталкиваются уже более полувека. Другой мир нам рисует Западная Европа, где рост населения замедлился и стабилизировался, народ осознает важность защиты экологии, а бывшие враги объединились в союз, построенный на принципах тесного сотрудничества. Если человечество пойдет по первому пути, то люди продолжат уничтожать ресурсы планеты, борясь за их остатки, которых становится все меньше, и наносить необратимый вред океанам, атмосфере и биологическим видам, живущим на Земле. Если человечество встанет на другой путь, то люди будут жить в более спокойных, экологичных и гармоничных условиях и в буквальном смысле спасут планету.
В этой главе мы видели, что перенаселенность, разрушение окружающей среды и международные конфликты концептуально связаны с феноменом социальных ловушек – ситуаций, при которых эгоистические действия членов группы приводят в конечном счете к катастрофическим последствиям для всей группы. В случае перенаселения люди действуют в соответствии с самым первичным индивидуальным эгоистическим мотивом – воспроизвести свои гены. По мере того как растущее население требует все больше пищи, те, кто ежедневно собирает ресурсы, которые предоставляют океаны и леса, сталкиваются с классической социальной дилеммой: несмотря на долгосрочные негативные последствия, каждому отдельному рыбаку или лесорубу выгодно собрать максимальное количество ресурсов прямо сейчас. Кроме того, международные конфликты часто приводят к ловушке иного рода, как это было показано в игре «торги доллара». В ловушке этого типа на смену первоначальному желанию того, что кажется хорошим исходом (выигрыш доллара или отпугивание потенциального противника), приходит страх потерять лицо и потратить еще больше ресурсов. Мы снова наблюдаем, какую важную роль играет социальная психология в других областях. Начиная осознавать последствия социальных проблем в наиболее актуальных мировых вопросах, ученые из различных сфер – экономисты, биологи и политологи – переходят к интенсивному изучению социальной психологии.
Хотя иногда кажется, будто процессы роста населения и развития международных конфликтов невозможно остановить, опыт Италии и Западной Европы показывает, что это не так. Демографы предполагают, что существует одно очень простое и элегантное решение – широкое распространение информации о способах планирования семьи, при котором не требуется убеждать миллиарды людей в том, что им необходимо подавлять свои сексуальные желания. Вместо этого они останавливают естественный цикл и одновременно обращаются к другому общечеловеческому мотиву – желанию контролировать размер семьи при повышении плотности населения. Однако остается проблема уже не технического, а социального характера: люди должны использовать имеющиеся знания и технологии для ограничения размеров своей семьи и потреблять мировые ресурсы более разумно (например, Bryan, Aiken & West, 1996; Oskamp, 2000).
Социальные ловушки представляют собой интеллектуально захватывающее явление, поскольку они показывают, каким образом можно структурировать сложную систему. «Закрытые» циклические паттерны возникают на основе отдельных мотивов нескольких международных лидеров, тысяч ловцов крабов и миллиардов людей, принимающих решения о планировании семьи или переработке мусора. Одной из интересных особенностей таких сложных систем является то, что их можно запустить самым незначительным действием (Cohen, 2001; Kenrick, Li & Butner, 2003; Nowak & Vallacher, 1998). Точно так же, как несколько угроз могут привести к конфликту – «закрытой» системе, из которой будет сложно найти выход, несколько действий в рамках стратегии GRIT способны повлиять на то, что две страны перейдут к сотрудничеству.
Открытие простой динамики социальных ловушек, лежащей в основе этих сложных глобальных проблем, позволяет нам более оптимистично смотреть в будущее. Возможно, психологи, биологи и экономисты будут работать вместе, чтобы справиться с проблемами, которые нельзя устранить посредством внедрения новых технологий. Корни этих проблем лежат в поведении, эмоциях, мышлении, и их решение также может стимулировать совершение наиболее важных и интересных открытий нового века.
Резюме
Итоговая таблица целей, которые преследует индивид при возникновении социальных дилемм, а также связанных с ними индивидных, ситуационных и интеракциональных факторов
Определение социальных дилемм
1. Социальная дилемма – ситуация, в которой отдельный член группы выигрывает, действуя эгоистически, однако в случае, если каждый выбирает эгоистическую альтернативу, проигрывает вся группа.
2. «Трагедия общедоступности» – это пример дилеммы управления пополняющимися ресурсами, когда члены группы пользуются возобновляемым ресурсом, который будет продолжать приносить им пользу, если они не исчерпают его чрезмерной эксплуатацией.
3. Дилемма общественных благ – это ситуация, в которой вся группа может получить пользу, если некоторые ее члены внесут какой-то вклад в фонд общественного блага, но, когда вклад делают слишком мало людей, благо может быть утрачено.
4. Перенаселение, разрушение окружающей среды и международные конфликты являются дилеммами особого рода, которые возникают на уровне стран и всего мира. В каждом случае краткосрочные интересы отдельного человека противопоставляются долгосрочному благу для всего человечества. Глобальные дилеммы связаны между собой и способны усугублять друг друга.
Получение немедленного удовлетворения
1. Социальные ловушки – ситуации, при которых отдельные лица или группы стремятся получить немедленное вознаграждение, что в дальнейшем приводит к неприятным или даже смертельным последствиям. Социальные ловушки возникают в результате различий между краткосрочными и долгосрочными последствиями, игнорирования долгосрочных последствий или скользящего характера подкреплений.
2. К личностным факторам, влияющим на стремление получить немедленное удовлетворение, относятся ценностные ориентации. Альтруисты и кооператоры имеют просоциальную ориентацию, в то время как соперники и индивидуалисты – эгоистическую. У эгоистов, как правило, меньше сиблингов, а у просоциальных людей – больше старших сиблингов, особенно сестер. В зрелом возрасте эгоистическая ориентация приводит к тому, что в отношениях человек испытывает неуверенность и склонен меньше доверять своему партнеру.
3. Ситуационные факторы, влияющие на это стремление, включают краткосрочные и долгосрочные последствия бережливого или расточительного поведения. Чтобы помочь сохранению ресурсов, можно изменить долгосрочные негативные последствия путем использования альтернативных технологий, перемещения будущих негативных последствий в настоящее, введения немедленного наказания за нежелательное поведение и подкрепления желательного. Социальные решения включают в себя активирование дескриптивных и инъюнктивных норм.
4. Командно-контролирующая политика направлена на то, чтобы остановить недальновидное поведение, и использует страх перед наказанием. Рыночная политика обращается к корыстным устремлениям человека. Добровольческая политика основывается на норме социальной ответственности и лучше всего подходит для работы с людьми, имеющими просоциальную ориентацию.
Защита себя и значимых других
1. Ориентация на социальное доминирование означает желание доминирования собственной группы над другими группами. Во всех культурах мужчины, как правило, имеют более сильную ориентацию на социальное доминирование, чем женщины. Авторитарные личности очень уважительно относятся к власти и силе, придерживаются агрессивной позиции и этноцентричны. Лидеры, которые разделяют концепцию сдерживания путем устрашения, полагают, что если показать свою слабость, то этим немедленно воспользуется противник, а значит, следует продемонстрировать готовность применить военную силу. Люди, придерживающиеся концепции спирального развития конфликта, считают, что демонстрация мирных намерений позволит снизить оборонительное поведение противника.
2. В условиях экономической угрозы авторитарные тенденции, как правило, нарастают. Простое разделение людей на группы усиливает их склонность к соперничеству. Сотрудничество между группами позволяет уменьшить аутгрупповые предубеждения.
3. Анализ временных рядов включает в себя изучение двух или более повторяющихся событий в поисках исторических связей. Применение этого анализа в исследовании культурной истории Японии показало, что открытость по отношению к иностранному влиянию приводит к увеличению числа достижений в художественном творчестве спустя два поколения.
4. При исследовании конфликтов в лабораторных условиях обнаружено, что угрозы влекут усиление соперничества. Несмотря на то что сотрудничество без всяких условий приводит к эксплуатации, стратегия карательного сдерживания злит противника и вызывает эскалацию конфликта. По всей видимости, стратегия некарательного сдерживания позволяет свести конфликт к минимуму – и игроки извлекают максимальную выгоду. Во время конфликтов международные лидеры демонстрируют упрощенное мышление. Возможно, это связано с тем, что тревога ограничивает когнитивные ресурсы.
5. Иногда в силу культурных различий в общении разные народы неправильно трактуют такие действия, как угроза или призыв к сотрудничеству.
6. Стратегия «око за око», при которой человек отвечает сотрудничеством на сотрудничество и соперничеством на соперничество, является наиболее эффективным методом стабилизации конфликтных ситуаций. Игра «торги доллара» представляет собой социальную ловушку, имитирующую развитие международных конфликтов. Международные конфликты усугубляются под воздействием перцептуальной дилеммы, при которой противники считают, что другая сторона стремится не к ослаблению конфликта, а к нечестному решению, которое будет выгодно только ей.
7. Стратегия GRIT (graduated and reciprocated initiatives in tension reduction – постепенные и взаимные инициативы по ослаблению напряженности) – это техника, которая замещает эскалацию конфликта эскалацией сотрудничества.