Поездка из аэропорта в центр Чикаго была похожа на странный сон из детства. Раньше я уже тысячу раз видела здания и достопримечательности, но мои воспоминания размылись по краям, как чернила.

Пока я росла, город менялся, поскольку сверхъестественные туризм и творчество вливали деньги в экономику. Речные нимфы стали дизайнерами и приобрели себе одноименный главный офис в сверкающем золотом здании рядом с «Демонстрационно-Торговым Комплексом», который по размеру почти такой же большой. Фейри, численность которых возросла после того, как злая колдунья окутала город своей магией, превратили захудалый квартал в Южном Лупе в холмистый парк с их новым домом, который походит скорее на замок, нежели на особняк.

Изменились и человеческие части города. Новейшие здания увенчаны живыми крышами из растений и деревьев и усеяны ветросиловыми воронками. На машинах, складах и рекламных щитах установлены солнечные панели с лозунгом города «Безотходное Производство!»

Но кое-что совсем не изменилось. Даже с Авто движение было затруднено еще до того, как мы добрались до центра города. Мы направлялись на восток в сторону Мичиган-Авеню, минуя то место, где злая волшебница пыталась уничтожить Чикаго. Мой дедушка, Джошуа Мерит, владел зданием, где она оказывала сопротивление, и во время битвы с ней оно сильно пострадало. Второй раунд оно пережило ничуть не лучше, но архитектор, вероятно, не предвидел атаку дракона.

Поскольку мой дедушка мог бы составить Скруджу МакДаку тяжелую конкуренцию, он попытался его восстановить. Но никто не захотел вкладывать деньги в то, что служило громоотводом магии. Поэтому он снес каркас здания, продал металлолом и пожертвовал землю городу. Теперь там красивая площадь, где в теплую погоду собираются туристы и уличные музыканты.

«Портман Гранд» находится рядом с Госдепартаментом, колонной из светлого камня с симметричными окнами и флагами, развивающимися над входом. Собралась толпа людей, чтобы посмотреть, как прибывают Авто, тротуар был переполнен людьми, которые размахивали в воздухе своими экранами, ожидая появления вампиров.

В толпе виднелись кепки Дома Кадогана вперемежку с привычный амуницией «Кабс», «Сокс», «Хокс» и «Беарз», и несколько плакатов «Добро пожаловать в Чикаго», из-за которых мне стало лучше после вчерашнего нападения. Мир никогда не будет гарантирован, но приятно видеть союзников в толпе.

Они стали выкрикивать мое имя, когда я выбралась из машины. Мои родители — это самое близкое среди американских сверхъестественных, что может быть к королевской семье. Это — и моя необычная биология — заставило СМИ особенно мной интересоваться. Из-за внимания мне всегда было не по себе, в особенности потому, что я не сделала ничего, чтобы его заслужить. Но я махала и улыбалась, пока шла за Сери к двери, позволив носильщикам перенести багаж, чтобы я смогла быстрее попасть внутрь. И я не преминула заметить мужчин и женщин в строгих черных костюмах, расположенных у двери. «Сотрудники службы безопасности за всем следят». Я постепенно начала расслабляться.

Внутри отель выглядел по-европейски. Красиво и дорого, с великолепными предметами искусства, роскошными тканями и мягким золотистым освещением, создававшим достаточно теней для богатых и знаменитых, чтобы те могли спокойно отдохнуть и пошептаться.

— Элиза Салливан!

Я обернулась и увидела мужчину с темной кожей и короткими, черными вьющимися волосами. Он был довольно симпатичным, с карими глазами и широкими, пухлыми губами, изогнутыми в улыбке. Ростом метр девяносто пять или девяносто восемь. У него причудливое чувство стиля, если галстук-бабочка и «Конверсы», которые он надел с темно-серым костюмом, служат хоть каким-то признаком. Через плечо у него была перекинута черная холщовая сумка для документов.

— Это я, — ответила я и пожала протянутую им руку.

— Тео Мартин. Я один из Помощников Омбудсмена.

— А их несколько?

Он очаровательно улыбнулся.

— Да. — Он перевел взгляд и улыбнулся Сери.

— Серафина из Дома Дюма, — произнес он, когда она подошла к нам. — Тео Мартин.

— Очень приятно, — ответила она.

Тео вытащил из своей сумки пакет и протянул его мне.

— Ваши электронные пропуска, маршруты, карты, информация по вопросам обеспечения безопасности.

Мы с Сери взяли их.

— Другие делегаты из Франции прибыли?

— Да, — ответил он. — Их сопроводили в их номера на охраняемых этажах. Мы разместили охрану у лифтов и лестниц, и по всему зданию.

— Спасибо, — произнесла я. — Были какие-нибудь проблемы?

— Нет, — ответил Тео, и его улыбка увяла. — Мы слышали о Париже. Но тут у нас никаких проблем не было. Надеюсь, все так и останется. А если нет, — он пожал плечами, — то именно для этого мы здесь.

Под «мы» он подразумевал офис Омбудсмена.

Прежде чем в Чикаго пришел мир, у моих родителей было много приключений; они сражались с монстрами, демонами, колдунами и в том числе и с эльфами. Но хоть они и спасали город несколько раз, из-за этих приключений — и злодеев, с которыми они сражались — пострадала городская собственность. Сразу после того, как родилась я, они заключили сделку с мэром: в будущем они позволят офису Омбудсмена справляться со сверхъестественной драмой. Взамен им будет прощено возмещение ущерба городской собственности, а Омбудсмен получит офис побольше, больший бюджет и более многочисленный штат сотрудников.

Улыбка Тео все еще была легкой, поэтому не думаю, что он подразумевал это замечание, как упрек. Просто обещание помочь.

— Конечно, — произнесла я с уклончивой улыбкой. — И спасибо за пакет.

— Надеюсь, номер вам понравится, — сказал он. — И увидимся на вечеринке.

«Если только я сперва не залезу в мини-бар».

* * *

Я раздала ключи от номеров и электронные пропуска Сери и ее свите и проводила их в номера. По дороге мы прошли полдюжины охранников, отчего я немного расслабилась.

Они предоставили мне номер с потрясающим видом на Гранд-Парк и озеро Мичиган. По дизайну он напоминал скорее приемную, но с чикагским своеобразием. Дорогие ткани бледно-золотых и темно-бирюзовых тонов сочетались с большими, строгими фотографиями архитектуры Чикаго: витиеватая лестница в «Рукери Билдинг», очертания ступенек «Уиллис-Тауэр», львы перед Институтом искусств.

Мой чемодан уже ждал меня в номере. Я разложила одежду по ящикам и отнесла туалетные принадлежности в ванную, а потом развесила более модные вещи, которые я не хотела гладить в течение следующих нескольких ночей.

Прилетела я в джинсах и нескольких слоях кофт, чтобы не замерзнуть в самолете. Прием будет полуофицальным, но все же это работа. И потребует чего-то более драматичного.

Я рано узнала, как одежда помогает характеризовать вампира, и это только подкрепилось в Париже. Я выбрала черное коктейльное платье — простое прямое платье длиной чуть выше колена и с длинными, пластичными рукавами — и подобрала к нему черные туфли на шпильках. Непрактично для сражения, если предположить, что такое произойдет на сверхъестественном приеме, но их довольно легко сбросить.

Я оставила волосы распущенными, бегло оценила свой макияж и добавила румяна на щеки, которые после путешествия стали более бледными, и тушь для зеленых глазах, которые нуждались в поддержке.

После вечеринки я вернусь в номер, умоюсь и попытаюсь принять парочку поз йоги. Я начала заниматься йогой в подростковом возрасте, потому что благодаря растяжке было немного легче переносить болезненные скачки вампирского роста, и продолжаю ей заниматься. Мне нравится быть гибкой. Но, что важнее, мне нравится контролировать ситуацию. Йога дала мне цель, в которой я нуждалась, чтобы держать все под контролем. Когда я сосредоточена, я не Элиза-и-Монстр. Я — это просто я.

Я решила оставить катану в номере. Но на всякий случай сунула маленький нож в свой клатч.

Слишком подготовленным вампир быть не может.

* * *

Вампиры единственные сверхъестественные, официально участвующие в переговорах, но прием открыт для всех суперов Чикаго. Обе группы — европейские вампиры и сверхъестественные Чикаго — получили возможность попасть на вечеринку, шанс продемонстрировать свои особые уклады. Это наша версия церемонии открытия Олимпийских игр.

Широкая деревянная лестница вела из роскошного вестибюля отеля на второй этаж, где своих гостей ожидал Красный Актовый Зал.

На входе были металлоискатели и сканеры, а в гардеробе проверяли куртки, накидки и сумки на наличие сверхъестественного оружия, которое не позволялось проносить в актовый зал. Для моего ножа сделали исключение, поскольку я находилась там, по крайней мере отчасти, чтобы следить за вампирами Дюма.

Крупный мужчина с широкими плечами, короткой шеей и лицом с приплюснутым носом — один из троллей реки Чикаго — протянул длинную трубу молодой женщине, которая принимала гардероб, она надувала пузыри из жвачки и была абсолютно невозмутима, наклеивая бирку на трубу и вручая троллю его квиток.

— Приятного вечера следующий пожалуйста, — сказала она, слова слились в хорошо отрепетированную песню.

Я вошла в актовый зал, который был впечатляющим местом. Стены расписаны широкой стенописью истории Чикаго, пол покрыт темно-красным ковром, украшенным золотой филигранью. С потолка спускались веревочки с крошеными лампочками, наподобие досягаемых звезд.

Вдоль одной стены стояли прилавки и фуршетные столы, соблазнительно пахнущие мясом, в противоположном конце на помосте располагался струнный квартет, который тихо исполнял концерт, а между низкими столиками был длинный проход, по которому будет проходить сверхъестественный парад.

— Привет, Элиза, — произнес голос, который я не сразу узнала.

Я оглянулась и увидела только плечи. Мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть лицо Помощника Омбудсмена, с которым я сегодня уже встречалась.

— Привет, — поздоровалась я, слегка помахав. — Ты Тео, верно?

— Да.

На нем все еще были темный костюм и яркий галстук-бабочка в полоску.

— Мне нравится твой галстук.

— Спасибо. Мне нравится твое платье, — сказал он и жестом указал на свою руку. — И рукава.

— Спасибо, — ответила я с улыбкой. — Ты проверил всех делегатов?

— Всех до последнего, — ответил Тео. — Они рассредоточены по городу, понятное дело, на тот маловероятный случай, если кто-нибудь захочет на них напасть. Это сложная ситуация, а не просто какое-то эго.

— Жалуются? — спросила я с улыбкой.

— Ты и не представляешь. Не буду конкретизировать — Испания, — пробормотал он, якобы кашлянув, — но один делегат был недоволен своим трехкомнатным номером, потому что ему обещали четырехкомнатный.

— Явно с целью унизить его.

Он понимающе улыбнулся.

— Точно. Другая вышла из себя из-за того, что выпивка в мини-баре оказалась не первоклассной, а она не собирается пить какое-то пойло.

Я мысленно прошлась по списку европейских Домов и их делегатов.

— Германия? — предположила я.

— В точку, — ответил он.

Вошли мои родители, папа в накрахмаленном смокинге, мама в черном облегающем платье без рукавов длиной до середины икры, ее волосы ниспадали на плечи. Они держались за руки, папа прошептал что-то, на что мама усмехнулась. На ее ответ он закатил глаза.

— Они хорошо смотрятся вместе, — сказал Тео.

— Думаю, да. — Я посмотрела на него. — Ты здесь с кем-то?

— Я? Нет, я один. — Он улыбнулся, но его лоб нахмурился. — Я никого и не ищу. Для меня на первом месте карьера. А что насчет тебя? СМИ любит строить догадки относительно принцессы Кадогана.

— Это просто клик-наживка, — ответила я. — Я тоже одна и никого не ищу. Аналогично по поводу карьеры.

— Похоже, у нас много общего.

Похоже, он имел в виду именно это. Ни больше, ни меньше.

Я знала Тео не больше часа, но мне в нем что-то нравилось. Нечто честное и простое. После жизни с вампирами на протяжении двадцати трех лет такие черты характера я высоко ценю.

— Ага, — ответила я. — Похоже на то.

— Добрый вечер, — произнес мой отец, когда они подошли к нам, а потом наклонился и поцеловал меня в щеку. — Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Вы выглядите очень эффектно, как и всегда. — Я указала на Тео. — Тео, ты знаком с моими родителями?

— Привет, Тео, — поздоровалась моя мама, протягивая руку. — Мы виделись на барбекю.

— Верно, верно, — произнес Тео и пожал руку сначала маме, потом папе.

— Барбекю? — спросила я.

— Ежегодное мероприятие твоего прадедушки, — ответила мама.

Недостатком жизни в Париже служило отсутствие семейных мероприятий.

— Он делал красный капустный салат?

— Делал, — ответила мама с ухмылкой, и я печально вздохнула.

Тео покосился на меня.

— Это был довольно серьезный вздох для капустного салата. Я хочу сказать, что никто на самом деле не ест капустный салат, ведь так? Это просто ради шоу, верно?

— Ты явно не пробовал капустный салат, — сказала моя мама, прищелкнув языком.

Явно сбитый с толку, Тео посмотрел на моего отца.

— Но… это же капустный салат. Что я упускаю?

Папа сунул руки в карманы.

— Я отказываюсь от приглашения снова обсуждать капустный салат. И тебе настоятельно рекомендую не вдаваться в подробности. Обсуждение еды с семьей Мерит — это война, которую ты не сможешь выиграть.

Тео все еще выглядел озадаченным, но он улыбался. И я подумала, что это правильная реакция.

— Капустный салат как всегда был фантастическим, — сказала мама, заканчивая спор. — И в этому году мясо предоставила Стая. Оно было восхитительным. Тебе нужно посмотреть новый офис, пока ты в городе. Он впечатляет. А Лулу расписывает стены в «Красной Шапочке».

— Она говорила мне, — ответила я.

Лулу Белл — моя лучшая подруга и дочь лучшей подруги моей мамы, Мэллори Кармайкл Белл. В отличие от Мэллори, Лулу не использует магию. Но она всерьез занимается искусством. Она училась в Институте искусств, возглавляла школьный художественный клуб и получила степень в крутой школе дизайна на Восточном Побережье. Сейчас она работает внештатным художником и иллюстратором; чем больше картина, тем лучше. «Красная Шапочка» — это бар Стаи, расположенный на углу района Украинская Деревня.

— Я сообщила ей, что добралась сюда в целости и сохранности, и завтра постараюсь туда заехать, — сказала я. — Дядя Малик сегодня будет? — Я снова огляделась. В толпе я увидела двух Мастеров Чикаго — Моргана Гриера и Скотта Грея. Но четвертый пока не появился.

Малик был заместителем моего отца, пока не основал свой собственный Дом три года назад. Малик и его жена, Алия, были единственной женатой парой в Доме Кадогана, пока я там жила. Родные моего папы давно умерли, и мы не часто навещали семью со стороны мамы, поэтому Малик и Алия были моей семьей.

— Нет, — ответил папа. — Он руководит подготовкой в театре к завтрашнему заседанию.

— Он с Юеном и Петрой, — произнес Тео, а потом взглянул на меня. — Роджер Юен — второй по старшинству в ОМБ — так мы называем офис — а Петра — наш технический директор.

— А у вас будет парад служащих? — спросила моя мама с улыбкой.

— Я его ни за что не пропущу, — ответил он. — Это Парад в честь Дня Благодарения с клыками и мехом.

— И это ваш слоган, — произнес папа с улыбкой.

Тео нахмурился и прищурился на что-то в передней части помещения. Он пробормотал что-то про флаги, а потом извинился и протиснулся сквозь толпу. Я смотрела, как он подошел к женщине, устанавливающей флаги представленных стран в передней части помещения, а потом помог ей отрегулировать их высоту, чтобы они идеально соответствовали друг другу.

Папа поглядел на меня.

— Я не вижу Сери или Марион. Я так понимаю, французская делегация участвует в параде?

— Да. Я предложила бросать круассаны из корзин, но Марион отказалась.

Брови папы выгнулись в изумлении.

— Ты предложила Мастеру Дома Дюма бросать выпечку в толпу делегатов?

— В контексте это была забавно, — ответила я, а потом задалась вопросом, не совершила ли своего рода международный бестактный поступок. Но я вспомнила хриплое хихиканье Марион и решила, что мне ничего не грозит.

— На самом деле она посчитала, что pain au chocolat будут более торжественными, — объяснила я.

— Полагаю, они не будут участвовать в параде, — сказала мама и указала на дверь.

Габриэль Киин, оборотень и альфа, стоял в актовом зале, бросая подозрительные взгляды на формальную обстановку. Его кожаная куртка и брюки резко контрастировали с убранством помещения, но его наряд считался броским по меркам оборотней.

Рядом с ним была его жена, Таня. Он высокий и широкоплечий, а Таня миниатюрная и утонченная. У него русые волосы, загорелая кожа и золотистые глаза. Она бледная и с темными волосами, у нее зеленые глаза, но проницательный взгляд, что противоречит ее размеру.

Оборотни стоят между людьми и вампирами по спектру смертности, имея более длительную продолжительность жизни, чем люди, но не вечную. Поэтому Габриэль и Таня постарели не так сильно, как люди, но не так, как вампиры. Время добавило легкие морщинки в уголки их глаз и вокруг ртов.

Они огляделись, заметили нас и направились в нашу сторону. И на то место, где они только что стояли, ступил сам принц волков.

Последние четыре года пошли Коннору Киину на пользу.

У него фигура отца и цвет волос матери. Его волнистые волосы практически черные и достаточно длинные, чтобы опускаться на весенне-голубые глаза. У него густые брови, сильная челюсть и ямочка на квадратном подбородке. Его губы пухлые и улыбчивые. Его нос прямой, за исключением вмятинки на переносице после драки в школе.

Он бесспорно красив, но на редкость высокомерен. Абсолютно уверен в своем месте в мире, потому что он решил, что займет место отца в качестве главы Стаи, и пофиг на конкурентов. И безрассуден, потому что он оборотень. Он сводил меня с ума, как раздражающий заусенец. А благодаря тому, что наши родители друзья, он слишком часто был заусенцем в Доме Кадогана.

Теперь он выше, плечи стали шире, и мускулы хорошо смотрелись под серыми брюками и серой жилеткой поверх белой рубашки на пуговицах, рукава которой были подвернуты на сильных руках.

У него была другая выправка. Никакой подростковой сутулости, никаких вялых мышц. В нем были уверенность, сила и сознательность.

Это больше не тот мальчик, который украл мой игрушечный меч.

Это мужчина в расцвете сил.

Поэтому я приготовилась к схватке.