Глава 1

ПОЛНОЧНЫЙ ВСАДНИК

Середина Февраля

Чикаго, Иллинойс

В течении прошедших десяти месяцев я стала вампиром, присоединилась к Дому Кадоган в Чикаго, и стала его Стражем. Я узнала как владеть мечом, как надуть монстра, как упасть и как вновь подняться.

Наверное, самое большее, чему я научилась — это преданности. И основываясь на магии, которая сочилась сквозь коридор на первом этаже Дома, я была не единственной, кто проникся этим качеством.

Дюжины Кадоганских вампиров стояли в коридоре возле кабинета нашего Мастера, Этана Салливана, ожидая зова, слова, плана. Мы стояли как положено — в черной форме Кадогана с катанами на поясе, потому что Этан — наш Сеньор и мой любовник — готовился к побегу.

— Из огня, да в полымя, — сказала привлекательная блондинка, стоявшая возле меня.

Линдси была охранником Дома Кадоган, опытным и искусным бойцом, но сегодня вечером она выглядела как обычно, скорее как модница, чем как столетний вампир-охранник. Она оставила свой пиджак внизу, который шел в комплекте с атласными полосатыми черными брюками с белыми пуговицами и на десятисантиметровыми шпильками.

— Они действительно думают, что мы вот так дадим им его взять? — спросила она. — Что мы дадим его арестовать, нашего Мастера, прямо здесь, перед нашим Домом?

Час назад детектив Чикагского Департамента Полиции, к счастью, один из наших союзников, приехал сообщить нам, что прокурор города получил ордер на арест Этана.

Этан убил Гарольда Мормонта, могущественного вампира из Европы, который убил двух человеческих охранников, прежде чем направить свой меч на нас. Этан действовал в случае самообороны, но насилие недавно потрясло Город Ветров. Люди Чикаго боялись, и мэр, Диана Ковальчук, искала виноватого. Ей, по-видимому, удалось переманить прокурора на свою сторону.

Поэтому Этан был в своем кабинете с Люком, капитаном охраны Дома Кадоган, и Маликом, вторым в команде Дома, и они составляли план.

Детектив Джейкобс предложил Этану искать убежища у Брекенриджей, семьи оборотней, которые жили в Лоринг-Парке, в пригороде за пределами Чикаго. Это означало, что он также может быть за пределами юрисдикции мэра. Брексы были богатыми, с хорошими связями и политически влиятельными. Это была мощная комбинация, и как мы надеялись, достаточная, чтобы удержать мэра от использования его в качестве жертвы.

Папа Брек, глава семьи, был другом моего отца, Чикагского магната по недвижимости Джошуа Мерита. Я ходила в школу с несколькими из мальчиков Брекенриджей, и даже встречалась с одним из них. Но Брексы не питали сильной любви к вампирам, и это было частью причины, по которой проводились переговоры за закрытыми дверями.

Этан был другой причиной. Он был четырехсотлетним вампиром и очень упрямым, что соответствовало его возрасту. Прятаться этой спокойной ночью было не в его стиле, но Люк и Малик хотели, чтобы он находился в безопасности. Это была длинная зима для Дома, включая смерть и воскрешение Этана, и мы больше не нуждались в трагедиях. Мы, конечно, не доверяли Ковальчук и боялись, поворачивая Этана к системе правосудия, которая, казалось, сфальсифицирована против нас.

Дверь была закрыта в течении часа. Повышенные тона, и разногласия между Этаном и его людьми проливали напряженную магию в коридор. У меня был иммунитет к гламуру. Я была Стражем Дома Кадоган, но меня не впустили в кабинет. Слова «вероятная возможность отрицания» были брошены, прежде чем дверь закрылась перед моим лицом.

— Мэр знала, что была проблемная ситуация, — сказала я. — ЧДП уже сообщил, что Этан действовал в целях самозащиты. И мы только что вручили им МакКетрика на блюдечке с голубой каемочкой. У города нет абсолютно никаких причин для жалоб на то, о чем мы позаботились.

Предупреждение детектива пришло всего через несколько часов после того, как нам удалось доказать, что МакКетрик, теперь уже бывший координатор сверхъестественного в городе, был причиной беспорядков, приведших к росту насилия, разрушений и пожаров по всему городу. Можно подумать, что это должно было принести нам благосклонность мэра. Увы, нет.

— Они не будут стоять в стороне вечно, — сказала я. — Джейкобс нас не предупредил бы, если бы не думал, что они серьезны. И это не дает нам много вариантов. Или Этан бежит, или мы должны бороться.

— Независимо от их следующего шага, Дом будет готов, — сказала Линдси. — Мы просто должны убрать Этана отсюда.

Она проверила тонкие золотые часы.

— Не так много времени до восхода солнца. Он уже близко.

— Папа Брек все еще может сказать нет, — сказала я, обхватывая колени руками.

Он и Этан были как разные полюса, но не менее упрямые.

Но Линдси покачала головой.

— Нет, если он умен. Арест вампира по бредовой причине не далек от ареста оборотня по такой же причине. Если Папа Брек не займет четкую позицию сейчас, то подвергнет риску Стаю. Ну а если он покажет свою точку зрения? — Она прищелкнула языком. — Тогда он выиграет, сыграв ва-банк. Мы будем у него в долгу, и он будет противостоять Ковальчук. Это усилит его власть, и просто...

Прежде чем она успела закончить, дверь кабинета открылась.

Появились Люк и Малик, за ними Этан. Все трое были высокими и широкоплечими, и на этом их сходство заканчивалось.

У Люка были взъерошенные светло-каштановые волосы, он предпочел узкие джинсы и поношенные ботинки щегольским костюмам Этана и Малика. С тех пор, как благополучие Этана вошло в сферу его полномочий, красивые черты его лица были напряжены от беспокойства.

Цвет кожи Малика был как цвет какао, коротко остриженные волосы, и бледно-зеленые глаза, которые задумчиво осматривали в коридоре вампиров. Малик был сдержан, осторожен, и, несомненно, его уважали в Доме. Но, как и Люк, он также не был в восторге от обстоятельств.

А дальше был Этан.

Он выглядел как спортсмен — высокий и худощавый, с тугими мышцами на теле, которые гармонично вписывались в его классический черный костюм. Его волосы были прямые, золотистого цвета и до плеч, обрамляя его великолепное лицо, словно его создал скульптор. Прямой нос, отточенные скулы, пухлые губы, ясные и зеленые глаза, как безупречные изумруды. Этан был настоящим лидером, претенциозный, умный и стратегический, и достаточно упрямый, чтобы соответствовать мне.

У нас было неудачное начало, но мы, наконец, нашли путь друг к другу. Это было самое большое чудо для нас.

На лбу Этана образовались морщинки, что говорило о его беспокойстве, но глаза ничего не выражали. Он был Мастером нашего Дома, и не мог позволить себе роскошь в неуверенности в себе.

Дюжина вампиров вскочила на ноги.

— Я отправлюсь в поместье Брекенриджей, — объявил Этан. — Вампиры Кадогана не бегут. Мы не прячемся в темноте. Мы встречаемся с нашими проблемами лицом к лицу. Но этот Дом прошел через слишком многое в последнее время. Меня попросили ради Дома рассмотреть вопрос о моем исчезновении. Я согласился на это, как на временную меру.

Напряженность в моей груди спала, но не намного. Он явно был не в восторге от этого плана.

— Тем временем мы попытаемся исправить это ужасное положение дел. Адвокаты Дома будут изучать ордер. У Малика есть друг в офисе губернатора, и он определит, может ли губернатор стимулировать мэра Ковальчук действовать разумно.

Это было новостью для меня, но опять же, Малик всегда был тихой натурой. И я не думала, что он был тем типом людей, который не призвал бы политическую пользу, если это абсолютно необходимо.

— Ты возьмешь Мерит к Брексам? — спросила Линдси.

— Если предположить, что она может вписать это в свое расписание, — ответил он.

Проблемы или нет, но в Доме Кадогана всегда находилось время для саркастических замечаний.

— Я справлюсь, — сказала я, — Хотя очень не хочу оставлять моего дедушку здесь.

Мой дедушка был бывшим координатором по сверхъестественному в Чикаго — ударение на «бывший» — но он и его служащие — Катчер Белл и Джефф Кристофер, все еще помогали ЧДП со сверхъестественными проблемами. Из-за помощи нам в расследовании мятежей, МакКетрик нацелился на него. Дом дедушки забросали зажигательными бомбами, и его задело взрывом. Он восстанавливается, но все еще находится в больнице. Для меня он был большим отцом, чем мой настоящий отец. И хотя его защищают, я чувствовала себя виноватой, бросая его, в то время как он вышел из строя.

— Я проверю его, — пообещал Люк. — Сообщу тебе новости.

— В таком случае, — сказал Этан, — В ближайшее время мы уезжаем. Малик остается за главного. И как вам известно, он становится невероятно одаренным Мастером, когда я... не в форме.

В толпе раздались понимающие смешки. Для Малика это было не первое родео в роли Мастера, он уже выполнял эту работу, когда Этана не было в живых.

— Буду честен. Это может и не сработать. Мы делаем ставку на то, что Диана Ковальчук достаточно политически амбициозна, чтобы не связываться с семьей Брекенриджей. Этот гамбит может оказаться неверным. В любом случае, наши отношения с Чикаго ухудшатся, прежде чем все наладится. Но это мы, и мы останемся вампирами Кадогана.

Он выгнул бровь, привычка, которую он часто использовал, и она обычно производила нужный эффект.

— Само собой, эти вампиры Кадогана должны сейчас работать, а не подслушивать под дверью кабинета их Мастера.

Улыбающиеся и должным образом отчитанные, вампиры разошлись, произнося слова прощания их Сеньору, проходя мимо него. Марго, блестящий шеф-повар Дома, сжала мою руку, а затем направилась по коридору к кухне.

Малик, Люк, Линдси и я зашли в кабинет Этана. Он оглядел своих подчиненных.

— Нам дали отсрочку, — сказал Этан, — Но город может постучаться в двери снова.

— Дом готов, — сказал Люк. — Лакшми, однако, все еще при своем решении. Мы не смогли убедить ее задержаться.

Это была еще одна щекотливая ситуация. Кадоган больше не был членом Гринвичского Совета, организации, которая правила Северо-Американскими и Западно-Европейскими Домами вампиров. Мормонт был одним из его членов. ГС не был другом Дома Кадогана, и они, видимо, не могли игнорировать тот факт, что в настоящее время мы были ответственны за гибель двух их членов. В то время как мы не были обеспокоены их мнением о нас, они создали сильных и опасных врагов.

Лакшми, одна из оставшихся членов ГС, ехала в Чикаго, чтобы вынести свой вердикт. Это вероятно поможет, так как она была одной из наиболее здравомыслящих членов ГС, но странно, что она направлялась сюда, в то время как Дариус Вест, глава ГС, остался под радаром в Лондоне. Он был политическим ничтожеством с тех пор, как был атакован вампиром убийцей. Мы предполагали, что это лишило его уверенности.

Как выяснилось, Лакшми также была другом Красной Гвардии, тайной организации, которая следила за Домами и их Мастерами. Я была новичком в этой организации, в паре с капитаном охраны Дома Грей, Джонахом. Лакшми предоставила конфиденциальную информацию об интригах в ГС, в обмен на ее помощь, я пообещала ответить услугой за услугу. Разумеется, она постарается получить долг, этим вампиры отличаются от остальных.

— Держите ее подальше от Дома, — сказал Этан. — Мы не являемся членами ГС, и у нее нет никаких дел в наших владениях. Она может законно потребовать компенсации, но это можно обсудить, когда мы разберемся с городом.

— Я говорил с ее дворецким, — ответил Люк, — Пытался выведать информацию о ней. Она не сдвинется с места.

— Разберемся с этим, когда придет время, — сказал Этан. — Вся эта ситуация полна риска.

Малик кивнул.

— Все сводится к тому, кто моргнет первым.

Глаза Этана сузились.

— Что бы ни случилось, Дом Кадогана никогда не моргнет первым.

***

Мы жили в Чикаго, это означало, что найти место для стоянки машины вне улицы было сложным делом и являлось предметом зависти. Дойти до завидной парковки Дома можно было через подвал, поэтому мы направились вниз. Этан ввел код на панели безопасности, расположенной на двери и шагнул в подвал, но когда тяжелая дверь закрылась позади нас, он бросил свою сумку с вещами и схватил меня за руку.

— Иди сюда, — сказал он голосом низким от желания.

Он не стал ждать моего ответа, застав меня врасплох, его рот оказался на моем, его руки на моей талии, неожиданно настойчивые.

Я едва не задохнулась, когда он, наконец, отпустил меня.

— Что это было? — с трудом удалось спросить мне.

Этан заправил прядь волос мне за ухо.

— Ты была нужна мне, Страж.

— Ты получил меня, — заверила я его с улыбкой. — Но в данный момент нам нужно торопиться.

— Не лучшая твоя работа, — сказал он хитро, при этом положив руку мне на щеку и заглянув в мои глаза так, будто бы мог обнаружить там все секреты мира. — В чем дело?

— Переживаю из-за отъезда, — призналась я.

— Волнуешься за своего дедушку.

Я кивнула.

— Он спал, когда я звонила. Он поймет, как всегда. Я просто хочу, чтобы не нужно было просить его понять.

Этан поцеловал меня в лоб.

— Ты хорошая внучка, Кэролайн Эвелин Мерит.

— Не уверена. Но я стараюсь.

Иногда это было лучшим, что может сделать девушка.

Я жестом указала на сверкающую серебристую пулю, которая стояла на месте посетителей Дома, антикварный родстер Мерседес, который купил мне Этан у самого лидера Стаи. Она была милой и отлично восстановленной, и я назвала ее Манипенни. Она все еще была зарегистрирована на имя Габриэля, который, казалось, нашел лучший способ передвижения, чем машина Этана. Но, поскольку у него был стаж вождения больше, чем у меня, и мы очень торопились, я протянула ему ключи.

— Пойдем?

Глаза Этана расширились от восторга. Он пытался купить Манипенни в течении многих лет и, вероятно, хотел посидеть за рулем еще дольше.

— Если мы собираемся бежать, — сказал он, забирая у меня ключи, через кончики наших пальцев пробежала искра, когда они коснулись, — Мы могли бы убежать стильно.

Иногда это было лучшее, что мог сделать вампир.

 

Глава 2

НАПЫЩЕННО

То, что у Брекенриджей были деньги, нельзя было отрицать, когда каждый мог лицезреть их роскошное поместье в Лоринг-Парке. Чикаго был мегаполисом, ограниченным водой с одной стороны и фермерскими хозяйствами с другой. Внешне Лоринг-Парк соответствовал последним, шикарный пригород среди покатых зеленых холмов, недалеко от шума Второго Города.

Сам Лоринг-Парк был небольшим и опрятным городком, с центральной площадью и симпатичными торговыми центрами, район недавно развитый и украшенный уличными фонарями из темного железа и большим количеством зелени. Зимний карнавал уже открыл лавку на парковке, и местные жители, несомненно уставшие от зимы, толкались среди игр и небольших аттракционов. Оставались месяцы до того, как свежая трава пробьется сквозь слой старой засохшей травы, но снег почти растаял. Это была странная зима для северо-восточного Иллинойса — погода постоянно менялась от пронизывающего мороза до приблизительно мягкого холода.

Поместье находилось в нескольких километрах от центра города, на гребне высокого, покатого холма. Дом с башнями, окнами и этажами комнат, был смоделирован после Билтмора и был окружен пологими холмами с аккуратно подстриженной травой; задняя лужайка клонила вниз в лес.

В качестве укрытия, это был не плохой вариант.

Мы подогнали машину к двери, огороженной каменной аркой, и вышли, гравий хрустел под ногами. Ночь была темной и безлунной; воздух был насыщен древесным дымом и магией.

— Это то, что ты надумал?

Высокий, темноволосый мужчина прорвался через дверь, и волна колючей, раздраженной магии следовала за ним, как накатывающая волна. Он был широкоплечим, и вышел с поднятой рукой, тыча в нас пальцем.

— Ты хочешь позволить этим кровососам остаться здесь? В нашем доме?

Обвиняющий взгляд и плечи принадлежали Майклу Брекенриджу, Младшему, старшему сыну Папы Брека. Сейчас ему было лет тридцать, но в юности он был футболистом, и не утратил мускулатуру, или, по-видимому, тестостерон. Он был наследником «Брекенридж Индастрис» и семейного состояния, и, очевидно, имел вспыльчивый характер. Папе Бреку следует обратить на это внимание.

«Майкл Брекенридж, Младший», — мысленно пояснила я Этану, используя телепатическую связь между нами.

«Очаровашка», — был его ответ.

Он даже телепатически был язвительным.

— Будь вежлив с гостями, — сказал другой голос в дверях.

Мужчина, который стоял там, был высоким и худощавым, с темными волосами, которые спадали ему на лоб и с блеском в его стальных глазах. Это был Финли Брекенридж, второй по старшинству из мальчиков Бреков. Было еще два других — Ник, тот, с которым я встречалась, сейчас журналист, и Джейми, самый младший.

Я догадалась, что Финли и Майкл были посреди спора относительно решения их отца позволить нам остаться.

— Вернись внутрь, Финн, — указал Майкл. — Это тебя не касается.

Финли сделал еще один шаг наружу, руки небрежно засунуты в карманы брюк, но его глаза были невозмутимыми, тело подтянутым, готовым к действию.

— Это касается семьи, — ответил Финли. — И это касается Папы, который уже четко обозначил свою позицию.

Майкл шагнул к нам. Будучи хорошим охранником, я двинулась, чтобы преградить ему путь к Этану. Он остановился, свирепо посмотрел сверху вниз на меня.

— Прочь с дороги.

Его тон был пропитан ненавистью, и магия, которая пролилась из его тела, была откровенно презрительной. Угроза начала ускорять мою кровь, но мой голос был спокойным. Мы были гостями, в конце концов. Добро пожаловать и все такое.

— Боюсь, я не могу этого сделать, — сказала я, выдавливая слабую улыбку. — Рада снова тебя видеть, Майкл.

Его челюсть дернулась, но он сделал шаг назад.

— Ладно, — произнес он, подняв руки в воздух, как загнанный в угол преступник. — Но когда они облажаются, я не желаю слышать ни слова от вас.

Он обошел меня и гордо пошагал вокруг дома, оставляя за собой запах дорогого парфюма.

Этан оглянулся на Финли, приподняв бровь.

— Мои извинения, — сказал Финли, идя вперед с протянутой рукой, готовый быть в качестве миротворца.

Они с Этаном пожали друг другу руки, каждый из них, очевидно, оценивая другого.

— Финли Брекенридж.

— Этан Салливан.

— Вампир, который обратил Мерит, — сказал Финли.

Заявление было вызовом, неудачно замаскированными любопытством и улыбкой, которая не тронула его глаза.

— Я начал изменение, — подтвердил Этан. — Я спас ее от нападения, и сделал бессмертной. Я считаю, что у нее нет никаких претензий.

Его тон был спокойным, выражение лица невозмутимым. Если он был раздражен вопросом, то не собирался позволять увидеть это Финли.

Финн бросил взгляд на меня.

— Рад видеть тебя, Мерит. Даже при таких обстоятельствах.

Я кивнула, максимум, что готова была предложить, учитывая такое отношение.

— Я так понимаю, Майкл не в восторге от того, что мы останемся здесь?

— Майкл с отцом во многом не согласны, — ответил Финн, кидая взгляд на то место, где Майкл исчез в темноте. — В том числе и в наличии вампиров в доме.

Как по заказу, одетые в ливрею  служащие, в темных брюках и коротких пиджаках, молча вышли из дома, взяли наши сумки и ключи, и отогнали Манипенни вниз по дорожке.

«Как напыщенно», — произнес Этан.

«Мой отец лопнул бы от зависти», — согласилась я.

Несмотря на то, что мой дедушка был копом, отец был одержим деньгами. Наверно, не удивительно, что они были хорошими друзьями с Папой Бреком.

— Где мы разместимся? — спросила я.

— В домике для гостей. Вы получили разрешение остаться от большого парня, но он провел границу в отношении вашего пребывания в доме.

Финн указал на гравийную дорожку, которая вела от дома к группе дополнительных строений.

Этан не выглядел впечатленным нашим смещением из главного дома, что прозвучало звоночком о сверхъестественной мелочности. Но мы были здесь, потому что у нас не было лучшего варианта. Я подумала, что лучше не смотреть дареному коню (оборотню?) в зубы.

Домик для гостей был небольшим кирпичным зданием, стены отмечены темно-зелеными ставнями вокруг окон, которые некогда были дверьми для машин или карет. Здание было как раз позади главного дома, совершенно невидимое с дороги и подъездной аллеи. Домик для гостей мог бы оскорбить Этана, но это будет безопасным местом, чтобы провести несколько спокойных ночей в бегах.

Финн засунул ключ в замок и открыл дверь.

— Пожалуйста, входите.

Приглашение не было необходимым — эта специфическая часть вампирских мифов была на самом деле мифом — но мы предпочли не нарушать прав владения.

Домик для гостей был оборудован как небольшая квартира, с паркетными полами, красочной мебелью и оформлением, и потолком, разделенным большими дубовыми балками. Там была гостиная и небольшая кухня, и дверь, которая вела, как я предположила, в спальню. Брексы не пожалели расходов на убранство. Книги и орхидеи были расположены на журнальном столике, безделушки расставленные там и сям, одна стена покрыта смесью линейной графики и картин в позолоченных рамах.

— Папа использует это место для встреч членов совета директоров, — пояснил Финн, входя и оглядывая гостиную, с руками по бокам. — Кухня снабжена кровью и едой, так что вы должны найти все, что вам нужно.

Он указал на кнопочную панель около двери.

— Весь домик подключен к системе безопасности, которая подключается к главному дому. Также есть интерком, если у вас возникнут проблемы.

Я огляделась, не увидев заднюю дверь.

— Это единственная входная дверь?

Финн ухмыльнулся.

— Да. И я вижу, Ник не шутил — ты теперь действительно вампир боец.

— Всю ночь напролет, — ответила я, указывая на окна. — А как насчет них?

— А.

Финн нажал кнопку на панели. Сегментированные ставни опустились на окна, полностью их закрывая. С такой защитой в этом месте, мы были в безопасности от солнечного света и налетчиков.

— Спасибо, Финли, — поблагодарил Этан. — Мы ценим заботу вашей семьи.

— Это была идея Ника.

— В таком случае, — сурово сказал Этан, — Мы ценим его заботу. И при всем уважении, как мы уже наглядно продемонстрировали, у вашей семьи нет никаких причин быть с нами враждебными.

Глаза Финна сузились.

— Я не враждебен по отношению к Мерит. Я враждебен по отношению к тебе. Я тебя не знаю, за исключением того, что ты втянул ее в мир, который беспокоит ее отца и положил ее дедушку в больницу.

Такая точка зрения была раздражающей, так как факты были ошибочными. Мой дедушка был Омбудсменом еще до того, как я стала вампиром, и я не стала бы вампиром без вмешательства моего отца. Не то, чтобы Финли нужны были подробности.

— Все мы делаем наш собственный выбор, — сказал Этан, его улыбка была слабой и опасной.

— Именно так. Это намек?

Этан приподнял бровь, когда Финли скользнул взглядом по вложенным в ножны катанам в наших руках.

— Вы, должно быть, хотите оставить оружие здесь. Это точно не соответствует «дружелюбию».

Он подошел ко мне с беспокойством в глазах. Протянул связку ключей, которую я взяла, наши пальцы соприкоснулись. Он мог сыграть вежливость, но был так же зол, как и Майкл. Он выплеснул в воздух магию, которая послала электрическую вибрацию по моим пальцам.

— Будь осторожна, — предупредил он.

Я кивнула, не уверенная как ответить.

С этими словами, он открыл дверь и исчез в ночи.

— Ну, они просто очаровательны, — подытожил Этан.

Я фыркнула, затем подошла и заперла дверь. В конце концов, я несла ответственность за безопасность Этана. Не то, чтобы дверной засов мог хорошо сработать против длительных атак. Я не думала, что группы захвата, паранормальные или другие, набросились бы на нас при свете дня, но полагала, что нам не стоило идти на риск.

— Майкл всегда был таким агрессивным?

Я оглянулась на Этана, который снял свой пиджак и повесил его на спинку ближайшего стула.

— Вообще-то, да. Когда мы были моложе, и я проводила здесь лето, мы с Ником, иногда и с Финном, играли вместе в лесу. Майкл никогда ни во что не играл. Я имею в виду, он занимался футболом, но для него это не было игрой. Это было борьбой. Он всегда себя вел очень серьезно. И не похоже, что он расслабился с возрастом.

— Трудные времена бывают у всех, — сказал Этан. — Но у некоторых сверхъестественных занимает больше времени, чем у других, чтобы осознать и принять это. Им проще, я думаю, назвать нас врагами, а не рассмотреть возможность того, что они окружены миллионами людей, которые бы с легкостью пожелали им смерти.

Я поморщилась.

— Это не совсем утешительная мысль. Тем более, что это, несомненно, правда.

Я не сомневалась, что у нас были человеческие союзники — те, кто не судили, те, кто были очарованы нашим различием, те, кто жаждал нашей славы. Но недавно мы сталкивались лицом к лицу в основном с ненавистниками.

Этан оглядел жилище, махнул рукой в сторону открытой двери.

— Спальня?

— Я на самом деле без понятия.

Ребенком я провела много времени в поместье Бреков, но никогда не осмеливалась посетить домик для гостей. Зачем, когда для исследований был целый особняк?

Я последовала за ним через дверь, и обнаружила, что он был прав. Это была небольшая спальня, с высокими, кирпичными стенами. Кровать, застеленная белым постельным бельем с горкой подушек в оттенках голубого и зеленого, стояла по центру комнаты, изголовье завешено балдахином из тонкого тюля, который романтично ниспадал по краям.

— Как самая странная в мире гостиница, — пробормотала я, опуская сумку на кровать.

На прикроватной тумбочке был старомодный будильник и экземпляр Космо. Я надеялась, что он был оставлен бывшим постояльцем, а не членом семьи Бреков, который надеялся устроить нам с Этаном особенно увлекательный вечер.

С другой стороны комнаты была небольшая ванная. Умывальник, черно-белый клетчатый пол и душ, достаточно большой для троих. Все очень красивое, вплоть до украшенных монограммой полотенец для гостей.

Когда я заглянула обратно в спальню, Этан стоял, держа одну руку на бедре, в другой держал телефон, пока просматривал сообщения с прищуренным взглядом. Он больше походил на главу компании Fortune 500, чем на Мастера вампиров в бегах, но я не жаловалась. Этан мог быть хитрым, храбрым и благородным... но также он, несомненно, был усладой для глаз.

Высокий, стройный и властный, он был моим врагом, и был противоположностью мужчины, которого, как я думала, смогу полюбить. Я ожидала влюбиться в романтика, философа, деятеля культуры. Кого-то, кого я встречу в кофейне на выходных с сумкой, полной книг, в паре хипстерских очков и тенденцией цитировать Фицджеральда.

Этан предпочитал итальянские костюмы, марочные вина и дорогие машины. Он также умел орудовать мечом, или двумя сразу. Он был Мастером Дома, и убивал вампиров собственной рукой. Он был бесконечно более сложным и упрямым, чем кто-либо, кого я могла себе представить.

И я была влюблена в него больше, чем могла себе представить. Не простое увлечение. Не только похоть. А любовь — запутанная, внушающая благоговейный ужас и совершенно выводящая из равновесия.

Почти год назад, я думала, что моя жизнь закончилась. В действительности, это было только начало.

Этан поднял взгляд на меня, расстройство сменило любопытство.

— Страж? — спросил он.

Я улыбнулась ему.

— Возвращайся к своему доминированию. Я просто думаю.

— Я едва ли доминирую.

— Ты прожил несколько веков в доминировании.

Я махнула рукой в сторону его телефона.

— Есть какие-нибудь новости из Чикаго?

— На восточном фронте все спокойно, — ответил он. — Будем надеяться, что все останется так же.

Мы могли надеяться на все, что хотели. К сожалению, надежда редко останавливает людей со злобой на вампиров.

***

Так же, как на остальную часть здания, Папа Брек не пожалел денег на спальню. Кровать была мягкой и, несомненно, дорогой. Белье было мягким шелком — и, вероятно, таким же дорогим. Не то, чтобы двуспальная кровать в холодной комнате была плоха, когда ты засыпаешь рядом с очень сексуальным блондином вампиром.

Мы распаковались, разделись и приготовились к наступающему дню. Я проверила, чтобы окна были закрыты и написала сообщение Катчеру, чтобы проверить состояние дедушки.

СПИТ, — ответил Катчер. — О НЕМ ХОРОШО ЗАБОТЯТСЯ. ТВОЙ ОТЕЦ НЕ ЖАЛЕЕТ ДЕНЕГ.

Он редко так поступал. Если я не могла быть со своим дедушкой, по крайней мере, знала, что он получал уход, в котором нуждался.

Я также написала Джонаху, моему партнеру по КГ, чтобы дать ему знать, что мы благополучно добрались до дома Брексов.

ТЫ ПОРТИШЬ ВСЕ НАШЕ КГШНОЕ ВЕСЕЛЬЕ, ПОСТУПАЯ ТАК.

ЭТО НЕ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ, — заверила я его. — ДРАМА НАСТИГЛА ДОМ КАДОГАНА.

ДА Я ПОНЯЛ.

Я взяла с него обещание оповестить меня, если возникнут проблемы.

ТЫ БУДЕШЬ В ПЕРВОЙ ПЯТЕРКЕ, — нахально пообещал он.

— Дела? — спросил Этан, когда я присела на край кровати, подогнула под себя ногу, с телефоном в руке.

— Джонах, — ответила я, печатая пальцами в равной степени колкое прощание.

Этан зарычал, мужская демонстрация, предназначенная напомнить мне, что он по-прежнему был не в восторге от моей связи с высоким, красивым капитаном охраны с каштановыми волосами.

— Он мой напарник, — напомнила я ему. — И ты уже согласился на это.

— Я знаю кто он, Страж. Так же, как знаю кто ты для меня.

Солнце выглянуло над горизонтом всего за несколько секунд до того, как руки Этана оказались на мне, лишая меня одежды и разжигая пламя в моем теле. Его рот обрушился на мой, затем на мою шею, на мою грудь, на мой оголенный живот, прежде чем он растянул длину своего тела поверх моего и приковал мои запястья своими руками над моей головой.

— Ты моя, — заявил он с грешной искрой в глазах, которая послала нервную дрожь по моему позвоночнику.

— Ты не владеешь мной, — напомнила я ему, выгибая свое тело достаточно, чтобы доказать это.

— Нет, — согласился он, его губы были настолько мягкими, играя с моей грудью. — Мы принадлежим друг другу. Я твой Мастер. А ты мой Страж.

Он не тратил времени даром; мне и не нужно было больше.

— Моя, — произнес он, врываясь в меня, завладевая моим телом, требуя все, что я могла предложить, а затем еще больше.

— Моя, — прорычал он, когда удовольствие расцвело в моем теле, как живое существо, такое же холодное, как лед и такое же горячее, как огонь, осушая мои разум и душу от всего, кроме Этана. Его разума, его души, его тела и слов, которые он нашептывал снова и снова.

— Моя, — повторил он, каждое слово — обещание, заявление, напор. — Моя, — сказал он сквозь стиснутые зубы, страсть охватила его, так же, как и меня.

— Моя, — заявил он, целую меня с такой дикостью, что я почувствовала кровь, магия возросла между нами, когда он неистово вонзился и застонал как животное, когда его затопило удовольствие.

— Моя, — произнес он, на этот раз более мягко, и потянул мое тело на свое. Взошло солнце, и там, в темноте заимствованной комнаты, мы уснули.

***

Мы проснулись от беспорядочного шума — грохота в дверь, от которого мы оба шарахнулись в вертикальное положение. Солнце только-только опустилось за горизонт, но не достаточно низко, чтобы пробудить нас ото сна.

— Что, во имя Господа? — спросил Этан, его голос был все еще невнятным после сна, волосы больше походили на серфера, чем на в меру пафосного Мастера вампиров.

Грохот прозвучал снова. Кто-то спешил.

Этан двинулся, чтобы подняться с кровати, но я остановила его рукой.

— Оденься. Сначала я посмотрю, кто там. Люк надерет мне задницу, если я позволю надрать твою.

У меня было плохое предчувствие, что это будет одна из тех ночей, о которых я буду действительно, действительно сожалеть, что не могла еще поспать и отложить все на пару часов, будучи взрослой.

Я надела рубашку Этана с прошлой ночи и застегнула ее. Она бы не послужила защитной броней, но за дверью не было врагов, по крайней мере, не в виде ЧДП. Я закалила свою катану кровью и магией, что позволяло мне чувствовать наличие стали и огнестрельного оружия. Я не почувствовала чего-либо снаружи.

Теперь облачившись в строгую и дорогую мужскую одежду — только лучшее для нашего Мастера — я поплелась в гостиную. Катана Этана была около двери; свою я взяла в постель, на всякий случай. Я подняла ее и предостерегающе поглядела в глазок... и обнаружила оборотня на нашем пороге.

— Открывай, Котенок. Я знаю, что ты там.

Я открыла дверь; холодный ветерок послал мурашки по моим босым ногам.

Он стоял в дверях, примерно 1 м. 80 см ростом, мускулистый и с волчьей энергией. Его волосы были рыжевато-коричневого цвета с отливом золота на концах, и они достигали его плеч косматыми волнами. Его глаза были янтарного цвета, и, на данный момент, светились развлечением.

— Котенок, — произнес Габриэль Киин, Апекс Северо-Американской Стаи.

Он внимательно осмотрел меня с ног до головы.

— Надеюсь, я ничего не прервал?

— Сон, — ответила я, скрестив руки на груди. — Мы спали.

Этан встал за мной, с голой грудью, застегивая джинсы.

— Я совершенно уверен, что ты точно знаешь, что прервал.

Гейб широко улыбнулся, обнажая прямые, белые зубы.

— Теперь уже не важно, так как вы оба проснулись. Одевайте свои задницы. У нас есть дела, на которые стоит обратить внимание.

Этан выгнул бровь, его любимое действие.

— Какие дела? Что ты здесь делаешь?

— Я здесь из-за Стаи, так же, как и вы.

Этан хмыкнул.

— Мы здесь, потому что Папа Брек заставил нас заплатить за неразглашение.

Я скользнула взглядом на Этана. Он не упоминал платы Брексам. И эту информацию было бы полезно узнать, прежде чем мы доверим нашу судьбу — прежде чем я доверю его судьбу — в их руки.

— Он заставил вас заплатить, — сказал Гейб, — Но не за неразглашение, как вы думаете. Эти деньги были вступительным взносом.

— Куда? — спросил Этан.

— На Величайшее Шоу на Земле, — ответил Гейб с улыбкой, которую можно было описать только как волчья. — Это первая ночь Луперкалии.

— Что такое Луперкалии? — спросила я, наперекор себе.

Мне следовало занырнуть обратно, но я сочла название — и появление Гейба у нашей двери — интригующим.

— Наше ежегодное празднество САЦ, — ответил Гейб, — Которое проводится с основания Рима. Три ночи в конце зимы, чтобы призвать расцвести весну, чтобы почтить наших животных, нашу связь с лесом, с землей.

«Это объясняет враждебность Майкла», — мысленно сказал Этан. — «Он не хотел, чтобы мы присутствовали при этом.»

«Возможно, частично. Но я готова поспорить, что Майкл не питал интереса к вампирам перед тем, как мы приехали, и не полюбит нас еще больше, когда празднество закончится.»

— Сегодня, — произнес Гейб, — Вы наши гости. Среди других.

Он отошел в сторону, открывая двух колдунов и оборотня позади себя. Колдуны были моими лучшими друзьями, Мэллори Кармайкл, и Катчер, ее бойфренд. Мэллори запятнала себя дурными поступками, но Гейб взял ее на реабилитацию.

Мэллори и Катчер были тепло одеты, в джинсах и сапогах. Ее были бежевыми и доходили до колен узких джинсов. Ее голубые волосы, более темные на концах, лежали прямо на ее плечах.

Катчер стоял рядом с ней, как обычно, с угрюмым выражением лица. Его голова была обрита, глаза сверкали зеленью, губы пухлые. Он был неравнодушен к язвительным футболкам, но я не могла сказать, надел ли он одну такую под пальто.

Джефф был последним участником трио, сотрудник моего дедушки и любимый хакер-фанатик. Правда, он был единственным хакером, с которым я была знакома лично, но я уверена, что он был бы моим любимчиком в любом случае. Сегодня он сменил свою привычную одежду — хаки и рубашку на пуговицах — на джинсы, сапоги и теплую куртку. Его светло-коричневые волосы были заправлены за уши, и на его лице была привычная дружелюбная улыбка, с примесью застенчивости и дуракаваляния.

— Салливан, — поздоровался Катчер кивком головы, затем ответил на невысказанный вопрос Этана. — Мы на Луперкалии.

— Я буду участвовать, — сказал Джефф, румянец залил его щеки, когда он почтительно пытался не пялиться на мои ноги.

Было здорово увидеть их, но если они были здесь, значит мой дедушка лишился двух защитников.

Они, должно быть, увидели беспокойство в моих глазах.

— Твои мать и отец сегодня ограничили количество посетителей дедушки, — сказал Катчер. — Они хотят, чтобы он отдохнул. Так что, нам там делать нечего.

Джефф покрутил телефон.

— Однако нам удалось тайком установить тревожную кнопку, на всякий случай. Он сможет немедленно с нами связаться, если возникнут какие-либо проблемы.

— Хорошая идея, — сказала я с улыбкой, радуясь, что они подумали об этом.

Разумеется, я стояла все еще полуголая в дверях домика для гостей оборотней, мои волосы, несомненно, были взъерошены после сна и секса. Добавьте математический класс в колледже, который я как-то забыла посетить, и я пересматривала свой повторяющийся ночной кошмар.

— А что ты тут делаешь? — спросила я Мэллори, разглаживая рукой рубашку Этана, чтобы убедиться, что никакие особенные части не стали достоянием общественности.

— Я здесь, чтобы практиковаться, — ответила Мэллори.

Частью реабилитации Мэл было выяснить, как она могла использовать магию продуктивно. Побольше Люка, поменьше Энакина. Она добилась успеха во время нашей команды анти-МакКетрика, и, похоже, Стая дала ей второй шанс попытать счастье.

— Она расширяет свое понимание магии, — добавил Габриэль. — Какая она есть, какой не является, какой может быть.

Мэллори мило улыбнулась и подняла две бутылки «Крови для Вас», бутилированной крови, которую большинство вампиров пили для удобства, и пакет из Дирижабля с Пончиками, одного из моих любимых видов пищи в Чикаго. (Справедливости ради, это был длинный и выдающийся список.)

— У меня есть утешительный приз за твое унизительное положение.

Она осмотрела меня с ног до головы.

— Я бы сказала, что пара-тройка пончиков с малиновой начинкой могут исправить это.

Какое-то мгновение я стояла там, с пылающими от смущения щеками, пальцы ног мерзли от холода, мои друзья были уверены, что меня может успокоить всего лишь пакет пончиков с желе.

— Просто дай мне эту хрень, — выпалила я, сгибаясь от их ожидаемого результата и выхватывая завтрак. Но я наградила их всех убийственным взглядом, прежде чем поплестись обратно в спальню.

— И теперь, когда мы удовлетворили твоего телохранителя, — сказал Гейб Этану позади меня, — Мы просто войдем и устроимся поудобнее.

***

Как оказалось, пончики с малиновой начинкой были исключительным способом сгладить унижение.

Я выпила бутылку крови и умяла два пончика, прежде чем вернулся Этан, со свертком красной ткани в руке.

— Я правильно понимаю, что этот ты оставила не для меня?

— Уж лучше бы я так и сделала, — ответила я. — Она купила дюжину.

— Я стою на том, что сказал.

— Ты ничего не получишь с таким поведением. Что это? — спросила я, указывая на ткань.

— Видимо, кто-то из Стаи решил, что им нужны сувениры, — ответил Этан, разворачивая две футболки, красного цвета с тем, что было похоже на ретро-рекламу бара под названием Луперкалии, название старинной прописью над двумя волками, чокающихся пивными кружками за барным столом.

— Они даже футболки сделали, — пробормотала я. — Габриэль одобрил это? Это кажется очень... публично.

Общественность знала о существовании оборотней, но Стаи все еще старались держаться особняком.

— Я думаю это было по плану сначала-сделай-а-потом-извинись, — ответил Этан. — Эти для нас. Подарок от Стаи.

— Легковаты для Февраля.

— Я уверен, что они позволят тебе одеться потеплее, Страж.

Он протянул руку за пакетом с пончиками, но я не сдвинулась с места.

— Ты собирался рассказать мне, что мы должны были заплатить Брексам?

Его глаза сузились.

— Я способен прекрасно управлять финансовыми делами Дома, Страж.

— Я и не говорила, что это не так. Но я также не люблю быть огорошенной.

— Это была деловая сделка.

— Это были деньги за защиту, — настояла я, и судя по блеску в глазах, он это тоже знал.

— И я не хочу делать акцент на этом факте, Страж. Но я бы сказал тебе.

Должно быть, он увидел сомнение в моих глазах, потому что шагнул вперед.

— Я бы сказал тебе, — повторил он. — Когда бы у нас появился шанс обсудить это. Как ты помнишь, — он легонько потянул первую пуговицу одетой на мне рубашки, — Ты очень отвлеклась прошлой ночью.

Этан все еще был без рубашки, и стоял с краю кровати, рельефный живот и тропинка светлых волосков выглядывали из-под верхней пуговицы его джинсов. Меня охватил жар, когда он приблизился для поцелуя, и мои глаза сомкнулись.

Но он обошел меня, схватил пакет и достал пончик.

— Отвлекающий маневр? — спросила я его, пытаясь изобразить подозрительный взгляд.

— В любви и кондитерских изделиях все средства хороши, — заявил он, стирая каплю малинового джема с уголка своего рта. Порыв слизать ее почти посеребрил мои глаза.

Он закатал верхушку пакета и положил его на столик, затем надел футболку Луперкалии. Кубики на его рельефном животе зашевелились, когда он двигался, и я даже не потрудилась притвориться, что не пялюсь.

Когда закончил одеваться, он приподнял на меня бровь.

— О, не обращай на меня внимания. Я просто наслаждаюсь шоу.

Он фыркнул, схватил вторую футболку и шлепнул меня ею.

— Одевайся, а то Катчер, Джефф, Мэллори и Гейб заподозрят здесь что-то большее, нежели переодевание. Снова.

Он положил руки на кровать по обе стороны от моего тела и наклонился.

— И хотя у меня есть на тебя определенные планы, Страж, они не включают в себя похотливые фантазии колдунов и оборотней, которые сейчас находятся за этой дверью.

Он коснулся своими губами моих — нежно и многообещающе, его губы были сладкими, как ягода.

***

Десять минут спустя, я была одета в футболку Луперкалии, и поверх нее в кофту с длинными рукавами, чтобы не замерзнуть. Я надела две пары носков во избежании холода, сапоги и джинсы, и завязала свои длинные, темные волосы в высокий хвост. Я надела кожаную куртку, подарок Этана взамен старой, которая сгорела при пожаре, в котором пострадал мой дедушка, и засунула маленький и гладкий кинжал в сапог. Стая, вероятно, не оценила бы наличие катаны на празднестве оборотней, так что я должна была полагаться на кинжал, если что-то пойдет не так. И поскольку я должна была идти с вампиром-беженцем, двумя колдунами-изгоями и семьей оборотней, которые ненавидели вампиров, я предположила, что «что-то не так» было весьма вероятным.

Я была одета и готова к действию. Но прежде, чем обращу все свое внимание Стае, у меня было незаконченное дело. Вчера я пропустила проверку состояния дедушки, поэтому набрала номер больницы и попросила его палату.

— Это Чак, — ответил он.

Я улыбнулась только от звука его голоса.

— Привет, дедушка.

— Милая! Рад услышать твой голос. Я понимаю, что ты находишься в затруднительном положении.

Меня затопило облегчение. Я и не подозревала, как сильно хотела поговорить с ним — или сколько вины поселилось во мне, когда я была не в состоянии сделать это.

— Это недоразумение. Я уверена, что мэр Ковальчук в конце концов поменяет свое мнение.

А если она этого не сделает, будем надеяться, что Малик сможет убедить губернатора вмешаться.

— Как ты себя чувствуешь?

— Сломанным. Я не так молод, каким был раньше.

— Я не верю в это, — ободряюще сказала я, но мне пришлось отодвинуть в сторону воспоминание о дедушке, погребенном под обломками.

Я убедилась, что мой голос звучал ровно, прежде чем снова заговорила.

— Мне жаль, что не могу быть там.

— Знаешь, я всегда думал, что ты станешь учителем. Ты любишь книги и науку. Всегда любила. А потом твоя жизнь изменилась, и ты стала частью чего-то большего. Это твоя работа, Мерит. Это что-то большее. И это нормально, что ты должна делать это.

— Я люблю тебя, дедушка.

— Я люблю тебя, милая.

На заднем плане послышалось бормотание.

— Пришло время того, что они здесь называют «ужином», — сообщил он через мгновение. — Позвони мне, когда у тебя все будет под контролем. Потому что я знаю, что ты в конечном счете со всем разберешься.

***

Я обнаружила шайку в гостиной, коллективно болтающей.

— Мерит, — произнес Катчер, сидя на диване рядом с Мэллори, обняв ее за плечи.

Их отношения зашли в тупик, когда Мэллори перешла на темную сторону, так что непреднамеренная ласка была приятным событием.

— Приятно видеть тебя снова одетой.

— И теперь, когда она это сделала, — сказал Габриэль, вставая, — Нам пора выдвигаться.

— Куда мы точно идем? — спросил Катчер.

— В края вне пространства и времени, — ответил Джефф, рисуя дуги в воздухе. — Где правила смертных не имеют никакого значения.

Габриэль поднял глаза к потолку, как будто мог там найти немного терпения.

— Мы идем на задний двор Брексов. В лес, прямо здесь в Иллинойсе, где большинство из нас вполне смертны.

— Илли-нойс, — протянул Джефф с шаловливым воодушевлением. — Потому что волки будут выть.

Габриэль покачал головой, но добродушно похлопал Джеффа по спине.

— Попридержи коней, щенок. Мы еще даже не начали.

У меня было ощущение, что в ближайшее время они перестанут держать себя в руках. И так как я играла роль телохранителя, то взяла на себя смелость действовать как он. Если мы будем оставаться в имении Брексов, то будем в безопасности (в какой когда-либо были) от отряда мэра Ковальчук. Но это не обязательно означало, что мы будем в безопасности среди Стаи. Не в том случае, если они разделяют точку зрения Брексов.

— Охрана Брексов распространяется на лес? И на остальных оборотней?

Габриэль улыбнулся мне. Широко.

— Если ты здесь, Котенок, ты в безопасности. Это касается вас обоих. Честно говоря, большинству членов Стаи глубоко наплевать на политику в Чикаго. И даже если это не так, они не предпочтут агрессивное поведение политиков друзьям Стаи.

— И я тебя прикрою, Мер, — сообщил Джефф и подмигнул, заработав мрачный взгляд Этана.

Оборотни и колдуны скрылись в ночи, но Этан остановил меня рукой.

— Кинжал? — тихо спросил он.

— В моем сапоге, — ответила я.

Вампиры, как правило, предпочитали не использовать скрытое оружие, но сейчас были особые обстоятельства.

— Ты не разделяешь уверенности Гейба?

— Гейб знает, что он запланировал. Я нет. Конечно, у нас есть союзники. Он, Джефф, Ник. Член Стаи должен быть, как бы ты сказала, злобно решительным, чтобы совершить предательство под носом у Габриэля.

Мы видели это раньше, и с неприятными последствиями.

— Но явно многие оборотни не фанаты вампиров, и, как и Майкл, они не будут в восторге от нашего присутствия здесь.

— Я бы никогда не сказала «злобно решительный». Но я поняла твою точку зрения.

И я надеялась, что мы ускользнули от Дианы Ковальчук, только не для того, чтобы попасть в новый вид драмы. Но в случае, если так и получилось:

— Ты тоже вооружен?

Этан кивнул.

— Клинок, как у тебя. Подобранный комплект, — добавил он, дергая за кончик моего хвоста. — И мы увидим то, что увидим.

Он скользнул своей рукой в мою, но, когда мы направились к двери, взглянул вниз на мои обутые ноги.

— Цвет меня удивил, Страж. Твоя обувь оказалась соответствующей.

Я закатила глаза.

— Той ночью было очень холодно, так что я надела галоши.

— С одеждой, сшитой на заказ. Очень дорогой одеждой.

— В Чикаго был Февраль. Я приняла практичное решение. И осуществила его.

Только для того, чтобы он отнес меня на руках к порогу моих родителей и изобразил предложение руки и сердца на одном колене. Так что мне удалось избежать падения на шпильках — но чуть не получила сердечный приступ.

— Детишки, — сказала Мэллори, выглядывая из дверного проема. — Я думаю, мы ждем только вас.

— Простите, — извинилась я, выходя наружу, в то время как Этан последовал за мной. — Просто обсуждали тонкости моды.

— Обыкновенные вампиры, — пробормотал Габриэль, и двинулся вперед в темноту.

 

Глава 3

ОДИНОКАЯ ВОЛЧИЦА

Ночь была холодной, но на редкость спокойной. Не было вообще никакого ветра, который был характерен для Чикаго в Феврале.

С Габриэлем во главе, мерзлая земля хрустела под нашими ногами, мы играли в «следуй за лидером» вокруг дома в сторону заднего двора имения. Он клонился к лесу, который создал темный занавес на границе видимого мира, черное море под одеялом из звезд. Они мерцали над нами, холодные и бесчувственные, и внезапно по моему телу прошла зловещая дрожь.

«Страж?» — мысленно спросил Этан, взяв меня за руку.

Я сжала ее в ответ и отпустила свой страх. Я была не ребенком; я была вампиром. Хищник, среди союзников.

— Здесь темно, — сказала Мэллори с нервным смешком впереди нас, рука об руку с Катчером.

— Могло быть и хуже, — ответил Катчер. — Ты могла бы быть вампиром в бегах.

— Ага, я бы такого не посоветовала, — сказала я. — Хотя это, безусловно, позволяет иметь занимательного партнера в постели.

— Лучше бы я был твоим единственным партнером, Страж.

— Кто бы мог тебя заменить? — спросила я, ухмыляясь, когда Мэллори оглянулась и подмигнула.

На меня нахлынул проблеск ностальгии. Это были товарищеские отношения, по которым я скучала, что-то, что мы начали терять, когда между нами зародилась сверхъестественная драма.

Когда мы спустились по холму к границе леса, нас обдул ветерок, и в нем была магия. Свежая и острая, указывающая на животных.

Мы вышли на тропинку, ведущую в лес, на землю, по которой я ходила много раз прежде. Тропинка, где мы с Ником играли в детстве, была расчищена и расширена, обеспечивая проход для взрослых.

Слева появилось какое-то движение. Ник Брекенридж появился с боковой тропинки перед Мэллори и Катчером, позади него была женщина, их руки были переплетены. Он был темным и высоким, с коротко остриженными волосами и грубыми чертами лица. В аккуратной рубашке, брюках карго и с сильной челюстью, он выглядел полностью как журналист, хотя и более привыкший к зонам военных действий и экзотическим местам, чем к скитанию по лесу имения мультимиллионера.

Женщина не выглядела знакомой. Я знала, что Ник с кем-то встречался — или, по крайней мере, что женщина ответила на его телефон пару ночей назад — но я не знала, была ли это она. У нее была самоуверенная осанка оборотня, но если у нее и была магия, то она это хорошо скрывала.

— Мерит, — поздоровался он.

— Ник.

— Я не думаю, что ты встречалась с Иветтой.

Иветта кивнула.

— Мы с Мерит учились вместе в школе, — сказал Ник.

— Приятно познакомиться, — сказала она, и они исчезли в темноте перед нами.

Мэллори подалась назад и переплела свою руку с моей, вытесняя Этана, как моего партнера по прогулке.

— Я думаю, что ты только что приревновала, — прошептала она.

— Я не ревную. Но я больше, чем «девушка, с которой он учился в школе».

Она фыркнула.

— А что ты хотела, чтобы он сказал? Что ты девушка, по которой он сох, с тех пор как принял полное сожаления решение порвать с тобой в школе? Что было десять лет назад, уточнила бы я.

— Не-ет, — ответила я, растягивая слово, чтобы подчеркнуть, насколько глупым было то, что она подумала. — Но, может, что-то вроде: «Это Мерит, Страж Дома Кадогана, заступник слабых, защитник невинных»?

— Ага. Дай мне знать, когда Мстители нанесут визит. Тем временем, тогда как у него есть очень соблазнительная Иветта, у тебя есть Этан Салливан.

— Я ненавижу, когда ты права.

— Я мудра не по годам.

Тропинка сузилась, и мы попали в тихий, ровный лес, линия деревьев стояла на страже вокруг нас. Лес был окутан зимней тишиной, дикие животные спали, находясь в зимней спячке или сознательно избегая толпу хищников. Лес был густым, и я бы вернулась назад, поскольку, как я думала, где-то справа от меня был лабиринт «живая изгородь». Но было темно, а тропинка была наклонной, и я не была полностью уверена в своем направлении.

Мы шли по тропинке в течении десяти или пятнадцати минут, до тех пор, пока лес не открылся, показывая большую поляну, окруженную пылающими факелами.

Поляна была, как минимум, размером с футбольное поле, а по середине стоял тотем 6 метров высотой, животные, вырезанные на стволе, по крайней мере, 1,5 метра толщиной. Палатки, костры и складные стулья пестрели тут и там. И повсюду толпились оборотни, большинство в официальных черных кожаных куртках Северо-Американского Централа.

Воздух заполнили запахи. Шерсти и мускуса животных, древесного угля, жареного мяса и земли. Здесь была жизнь. Возобновленная и возрожденная, хотя до весны еще оставались недели.

Я догадалась, что именно поэтому Брексы не хотели нас видеть здесь. Конечно, оборотни могли о себе позаботиться, но там на открытом пространстве было много семей, и палатки будет не легко защитить. С другой стороны, они, как и мы, были на территории частной собственности, принадлежащей одной из самых влиятельных семей в Чикаго. Это было очком в их пользу.

Габриэль оставил нас на краю леса и пошел к жене, Тане, которая стояла на поляне с их грудным ребенком на руках. Таня была красивой брюнеткой, женщиной с ласковыми глазами и розовыми щечками, ее нежность контрастировала с рыжевато-коричневой свирепостью Гейба. Гейб по-отцовски положил руку на голову Коннора и поцеловал Таню в губы. Она ему лучезарно улыбнулась, любовь между ними была уютной и очевидной.

Джефф нашел Фэллон, младшую сестру Габриэля. Их отношения были колеблющимися какое-то время, но, учитывая тепло их объятий, я догадалась, что они перешли на более «постоянные» отношения. Фэллон была миниатюрной, с крепким, спортивным телосложением и волнистыми волосами, того же поцелованного солнцем оттенка, что и у Гейба. Она предпочитала черную одежду и сегодня надела сапоги до колен в байкерском стиле, короткую юбку и кожаную куртку САЦ.

Я знала Фэллон не очень хорошо, но знала Джеффа, и было не много тех, кого я уважала так, как его. Если он любил ее — а по его глазам было понятно, что это так — тогда она была хорошим человеком.

— Готовы? — спросил Катчер.

— Сейчас или никогда, — ответил Этан, взяв меня за руку, когда мы вышли вперед на поляну и в бой.

Оборотни болтали на складных стульях, с опаской наблюдая, когда мы проходили мимо. Другие пробегали мимо в спешке с испускающей пар едой и коробками с инвентарем. Кто-то подтолкнул меня под локоть, и я повернулась и обнаружила коренастую женщину с недавно обесцвеченными волосами у себя за спиной, с обернутым фольгой свертком в руках. Он был большим, как новорожденный ребенок и пах мясом и чили.

Она осмотрела меня, покачала головой в разочаровании и сунула мне сверток.

Я чуть не хрюкнула от тяжести. Он был таким же тяжелым, как новорожденный ребенок.

— Привет, Берна, — поздоровалась я.

Берна была оборотнем, членом семьи Киин и барменом в Красной Шапочке, кабаке Стаи в Чикагском районе Украинская Деревня. Она была уверена, что я ем недостаточно и усиленно кормила меня. Поскольку я любила покушать, нам удалось стать в некотором роде друзьями.

Она посмотрела на Этана и с намеком приподняла свои нарисованные карандашом брови.

— Привет, парень, — сказала она со своим сильным восточно-европейским акцентом.

— Берна, — вежливо произнес Этан, глядя на то, что, как я предположила, было буррито размером с ребенка. — А для меня ничего?

Без малейшего смущения, Берна выхватила сверток из моих рук и предложила Этану.

— Это семейный рецепт. Ты съешь. Ты... — она осмотрела его, от светлых волос до обутых ног, — Должен оставаться сильным. Красивым.

«Я думаю, я только что выиграл Берну,» — мысленно сказал он и мрачно кивнул ей. — Спасибо, Берна. Я уверен, что это будет вкусно.

Она фыркнула, словно обиделась на одну лишь вероятность того, что будет не вкусно, но захлопала ресницами, а ее взгляд сильно не отличался от выражения лица.

— Я думаю, мы ничего не получим, — пробормотал Катчер позади нас.

— Так это вампиры?

Оборотень встала рядом с Берной — женщина, которая была выше и худее, с короткой копной платиновых светлых волос. Она была мускулистой и крепкой, ее черты лица лучше описать как привлекательные, нежели симпатичные. И она чуть ли не дрожала от раздраженной магии.

— Сумерки, — констатировала Берна, указывая на меня и Этана. — Ворчун, — сказала она, указывая на Катчера рядом со мной.

Она смотрела на Мэллори в течении нескольких секунд, прежде чем выдвинуть заключение.

— Магия, — наконец сказала она с самой маленькой из улыбок, и было очевидно, что это слово было комплиментом.

Мэллори лучезарно улыбнулась, но подругу Берны это не впечатлило.

— Вы не должны быть здесь, — сказала она, указывая на каждого из нас по очереди и источая магию с каждым движением. Она оставляла укусы, как крошечные насекомые.

— Это не ваше дело, и оно не для вас.

Она вздернула нос кверху, скользя по Берне настороженным взглядом.

— А ты не должна пировать с ними.

— Нас сюда пригласили, — сообщила Мэллори.

Я думаю, она хотела приобнять Берну, вот только Берна уже выставила грудь и практически гудела от гнева.

— Уходи, — сказала она, жестом прогоняя женщину. — Иди куда-нибудь в другое место. Слишком негативная.

Но отставка Берны, казалось, только воодушевила женщину.

— Помяните мое слово, — сказала она, снова тыча пальцем. — Мы все обречены, потому что не пошли домой, когда могли. Мы должны были уехать из Чикаго несколько месяцев назад, и, конечно, не должны быть здесь сейчас. Семье Киин давным-давно следовало бы переехать. Они ведут нас прямо к катастрофе.

Ее глаза вспыхнули самодовольным гневом. Той эмоцией, которая, казалось, необычайно сильно питала оборотней в последнее время.

Она ушла, прежде чем Берна смогла ответить на неуважение, присоединившись к двум другим женщинам, которые наградили нас подозрительными взглядами. Но по сжатым кулакам Берны было понятно, что у нее было что сказать.

— Вижу, вы познакомились с Алиной.

Габриэль присоединился к нам, считая обязательным для себя положить руку на плечо Этана. Алину и ее отряд подруг, похоже, это не впечатлило.

— Она душка, — сухо сказал Этан.

— Где ты ее прятал? — спросила Мэллори.

— Она сама пряталась, — ответил Габриэль. — Они с моим отцом столкнулись лбами, и она переводит свою ненависть на наш род.

Берна, поддерживая, погладила его по руке.

— Ты не пользуешься успехом, но ты на правильном пути.

— Может быть, — ответил Габриэль, — Но я бы предпочел, чтобы было и то и другое.

Он возвышался над Берной и взглянул на нее с высоты своего роста.

— Мы готовы?

Она издала звук, который ясно дал понять, каким смехотворным ей показался этот вопрос. Берна, несомненно, всегда была готова.

Габриэль улыбнулся.

— Мои клыкастые друзья, вы станете свидетелями совершенно особенного развлечения. Сегодня ночью у вас будет возможность услышать наш рев.

Он поднял голову и завыл, да так, что у меня по спине побежали мурашки — и задействовал остальную часть хора. Не все оборотни были волками, и звуки Стаи были так же разнообразны и какофоничны. Завывания, визжания, кошачьи рычания и пронзительные крики, которые, должно быть, принадлежали хищным птицам. Вместе, в то время как оборотни образовали круг вокруг тотема посреди поляны, они повысили свои голоса и воспевали в ночи, настоящий звук магии.

Мои руки покрыли мурашки. Этан скользнул своей рукой в мою в то время как мы разделили зрелище и его звуки. Через некоторое время завывания стихли, теперь вместо мелодии был фоновый ритм.

Габриэль оценивающе посмотрел на Мэллори.

— Ты готова?

Она выдохнула, поджав губы, затем опустила плечи и кивнула, на сей раз уверенно. И хотя волнение все еще колыхалось в воздухе вокруг нее, это был хороший тип волнения. Волнительное ожидание — не смиренный страх, что я ощущала раньше.

Бок о бок, они вышли вперед в круг и встали перед тотемом. Толпу накрыла тишина.

Я взглянула на Катчера. Выражение его лица было бесстрастным, но он не отрывал глаз от Мэл и оборотня возле нее. Если он волновался за нее, то не показывал этого.

С заправленными за уши волосами, Габриэль больше походил на байкера или боксера, чем на Апекса Стаи, вождя своего народа, но не было никаких сомнений в сочетании его плеч и величественном выражении лица, что он занимал позицию вожака их всех.

— Сегодня, — произнес он, уперев руки в бока, — Мы чтим Стаю, матерей, предков. Мы отдаем дань нашему основанию, нашим собратьям, Ромулусу и Ремусу, и нашему будущему. Мы почитаем дикости. Мы проголосовали за то, чтобы оставаться в мире людей и вампиров. Это решение не было единогласным, но это было решение остаться, чтобы объединиться, чтобы связаться вместе с нашими братьями и сестрами и стать сильнее в объединении.

Он посмотрел на Мэллори.

— Среди нас есть те, кто сбился с пути, сильно и значительно. Кто нанес рану миру и сломал себя. Худшие из них теряют себя по собственным же ошибкам. Лучшие из них медленно движутся в обратном направлении, двигаясь постепенно, и стремятся исправить свои ошибки. Это путь храбрецов.

Гейб оглянулся на толпу.

— Эта женщина знакома с магией исключительно колдунов и вампиров. Сегодня мы познакомим ее с другой ее частью. С ее истиной. С тем, что может предложить магия земли.

Габриэль протянул руку. После глубоко вдоха, Мэллори переплела свои пальцы с его. Она закрыла глаза, когда магия начала выливаться и снова проходить через оборотней. Я закрыла глаза и смаковала острый порыв необузданной, абсолютной силы. Это была жизненная сила земли, вызванная хищниками, которые собрались вместе, чтобы почтить их общину.

А затем она преобразовалась.

Мэллори, должно быть, раскрыла какие-то свои магические врата, так как новый поток магии — моложе, более незрелой, ярче — начал смешиваться с магией Стаи. Ее волосы поднялись, как ореол цвета индиго, и ее губы искривились в улыбке радости и удовлетворения. Облегчения.

Вместе, магии кружились и танцевали вокруг нас, невидимые, но ощутимые, как электрический бриз. Это не была оборонительная или наступательная магия. Она не использовалась для сбора информации, для стратегии или дипломатии, или для ведения войны против сверхъестественного врага.

Она просто-напросто существовала.

Она была основополагающей, непоколебимой. Она была всем и ничем, бесконечностью и забвением, от великолепного жара светила до электронов, что рокотали в атоме. Это была жизнь и смерть, и все промежуточное, стремление бороться и расти, плавать и летать. Она была каскадом воды сквозь глыбы, медленно движущимися горными ледниками, ходом времени.

Оборотни двигались по кругу, схватив нас за руки и втянув внутрь, присоединяя нас к магии. Магия текла между нами, как будто мы были транзисторами в цепи, соединяя оборотней между собой и с нами. Мы двигались в концентричном кругу вокруг центра-тотема, высокая температура повышалась до тех пор, пока воздух не стал таким же теплым, как летний день, до тех пор, пока пот не выступил бисером на моем лбу.

Эта магия была чувственной, практически усыпляющей сладострастием, и я почувствовала, что мои глаза посеребрились и выступили клыки в ответ на призыв. Это была магия пиршества и совокупления, наслаждения кровью от убийства и приглашения Стаи отобедать.

Глаза Мэллори теперь были открыты, ее волосы влажные от пота, тело дрожало от силы, но ее рука была все еще переплетена с рукой Габриэля, и она улыбалась с большей удовлетворенностью, чем я видела у нее месяцами.

Год назад я бы предположила, что мои отношения с Мэллори будут такими, какими были всегда — что мы будем подругами, которые плоско шутили между собой, ворчали по поводу наших работ, мечтали о нашем будущем.

А потом я стала вампиром, и обнаружила, что она была колдуньей.

Наша жизнь никогда не будет прежней. Она никогда не будет такой простой, такой предсказуемой, какой была годами ранее. Вместо этого, она будет перекрыта нашими обязательствами, нашей силой и тяготами, которые мы взяли на себя.

Впервые я осознала, что это было правильно.

Наша дружба не ограничивалась привычками, обстоятельствами, окружением. Мы были подругами, потому что были связаны, потому что что-то в наших душах взывало друг к дружке, мы понимали друг друга. Эта связь, эта искра между нами, останется, даже если наша жизнь полностью изменилась. Я не признавала этого раньше.

Теперь я могла это признать.

Я искала ее в кругу, чтобы дать ей знать, что я наконец-то поняла, что примирилась с этим. Но я двигалась очень быстро, мои ноги танцевали, чтобы не отставать от оборотней рядом со мной, так что я не могла сориентироваться, не могла найти ее в толпе.

Что-то странное юркнуло у меня в груди. Укол, острый и неприятный. Не материальный, но скрытный знак магии. Немного потока, который не был предназначен успокоить или почтить, а спровоцировать.

Я попыталась проигнорировать его, думая, что я просто параноик, что изобилие магии запустило некий защитный инстинкт.

Но я побоялась, что это было ненормально. Я чувствовала магию прежде — множество разновидностей, множество особенностей — даже смешанный поток сегодня ночью. Эта отличалась. Паника начала цвести, как темные розы.

Рука на моей напряглась, как будто оборотень рядом со мной почувствовал мой нерешительный страх.

Я поискала Этана, обнаружила его примерно в 4,5 метрах от себя, с закрытыми глазами, в то время как он раскачивался в такт оборотням вокруг себя.

Я освободила свои руки, разрывая круг и проталкиваясь сквозь тела, чтобы быть ближе, чтобы он был в пределах досягаемости на случай, если мой страх был реален.

«Этан», — сказала я ему. — «Стой, где стоишь. Я иду за тобой.»

«Страж», — сказал он, очевидно удивленный. — «Что случилось?»

Я не успела ответить, потому что была, к сожалению, права.

Небо почернело оттого, что густое, темное облако начало вращаться над нами, сердитое на звуки и магию. Оборотни остановились, яростный танец превратился в спотыкания, когда они тоже обратили свои взгляды на угрожающее небо.

— Шторм? — спросил кто-то возле меня.

Я двигалась вперед, пока не достигла Этана, и схватила его за запястье. Но он даже не посмотрел на меня. Он уставился в небо, как оно развезлось, являя истину облака.

Оно не было предвестником бури, а нападением.

Начался полный хаос.

 

Глава 4

ЖУТКИЕ, МРАЧНЫЕ И ДРЕВНИЕ

Они были похожи на гарпий из греческой и римской мифологии. Бледные, худые женщины. С массивными крыльями, перья которых были настолько черными, что мерцали как бархат. Они были обнаженными за исключением их длинных волос — прямых и черных, связанных в тонкие косички — и их серебряных, украшенных гребнем шлемов. Сверхъестественные боевые доспехи, подумала я, в то время как они кружились над нами, как сверхъестественное торнадо, заслоняя звезды, сопровождающая их магия была свирепой и недружелюбной.

— Этан, — крикнула я сквозь возрастающий гул, во мне начал повышаться адреналин. — Никто не говорил мне, что гарпии существуют!

— Я полагаю, никто не знал об этом до сегодняшнего дня, — ответил он, доставая кинжал из своего ботинка и жестом показывая мне сделать то же самое.

Когда кинжал был в руке, я поискала глазами Габриэля. Он стоял в нескольких метрах от нас, выкрикивая указания и посылая своих собственных стражей в различных направлениях. Он переглянулся с Мэллори, и я увидела, что он взвешивал варианты, принимая решение.

Он принял решение и кивнул ей, и, как я догадалась, разрешил ей использовать ту магию, которой так старательно обучил. У Катчера не возникло никаких колебаний. Он подошел к Мэллори, схватил ее за руку, уже указывая в воздух, обсуждая что-то вроде стратегии.

Габриэль выпустил душераздирающий вопль, призыв к оружию. Поляну озарил свет, когда оборотни превратились в свои животные формы, перевоплощение такое же волнующе магическое, каким было их торжество. Превращение в животные формы было неблагоприятным для одежды, поэтому некоторые оборотни раздевались перед превращением, оставляя рубашки и брюки в куче на земле, готовые и ожидающие того, когда придет время обернуться обратно.

Меньшие животные, пара гладких рыжих лис и койотов, быстро побежали укрыться в лесу. Более крупные животные приготовились к сражению: Брексы — большие кошки; Киины — большие волки. Я узнала большой серый облик Габриэля, когда он внезапно появился.

Джефф, потрясающе крупный белый тигр с темно-серыми полосами, появился рядом с ним и зарычал с яростью достаточной, чтобы у меня на затылке волосы встали дыбом. Фэллон осталась в человеческой форме, положив руку на спину Джеффу, возможно, чтобы напомнить им обоим, что они сражались вместе.

Этан был рядом со мной, с кинжалом в руке, готовый действовать. У меня было огромное желание уволочь его за деревья, чтобы держать в безопасности. Но он перебрасывал кинжал из одной руки в другую, его прошлое в качестве солдата читалось в его глазах, которые были приклеены к гарпиям и сужены с сосредоточенностью. Теперь он не уйдет.

Туча существ спускалась, становясь больше, когда опускалась к нам. Я наблюдала, как они кружили вокруг поляны, но избегали деревьев — и факелов, окружающих ее.

Внезапно, они испустили ужасающий визг, столь же пронзительный, словно ногтями провели по доске, и начали бомбить поляну с пикирования, как самолеты при ведении воздушного боя во время Второй Мировой Войны.

То, что было празднеством... неожиданно превратилось в поле боя.

Оборотни, которые остались на поле, не боялись сражения, и многие из них подпрыгнули, встретив гарпий в воздухе. Человеческие части их тел, возможно, и были худыми, но гарпии были сильны. Некоторые потеряли равновесие, падая на землю в беспорядке шерсти и перьев, от чего сотрясалась земля; другие били оборотней крыльями, от чего волки отлетали.

Гарпия увидела нас, единственных вампиров на поле, опустила голову и нырнула к нам.

— Я открыта для предложений, — крикнула я Этану сквозь шум.

— Остаться в живых! — предложил он, сильно ударяя гарпию своим телом, ограничивая ей доступ к жизненно важным органам.

Я сделала то же самое, приближаясь к нему, таким образом мы были объединенным вампирским оружием, бессмертным и сильным, хотя мое сердце забилось чаще, так как жизнь была деликатной и хрупкой вещью.

Или не была?

— Я так понимаю, ты ничего не знаешь об анатомии гарпий?

— Почти ничего, Страж. Но мне они напоминают дамочек!

Да уж, много от него помощи.

Теперь шум стал свирепым, биение ее крыльев таким же громким, как реактивный самолет, посылая порывы воздуха по полю. Она была достаточно близко, чтобы я смогла увидеть белки ее глаз, если бы они у нее были. Ее глаза были полностью черными; независимо от формы ее тела, они не несли видимого следа мышления или человечности.

Она вытянула свои руки и выпустила когти, их кончики были направлены на наши шеи. Мы упали на землю, ее запах — резкий и неприятный — развеялся, когда она пролетела над нами.

— Она явно не получила духи на День Святого Валентина, — предположил Этан, переворачиваясь, чтобы выждать ее виража и повернуться для второй попытки.

Ширина размаха крыльев гарпий помогала им быстро подниматься и опускаться, но их радиус разворота был существенным. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы развернуться в нашем направлении, но лишь мгновение, чтобы снова опуститься. Она выучила ошибку своей первой попытки и, вместо того, чтобы врезаться в нас на ходу, приближалась прямо к нам и не меняла направления.

Мы ударились о землю, откатываясь в разные стороны, чтобы уклониться от когтей на ее ногах, которые были такими же черными и острыми, как и на ее руках.

Она решила последовать за мной. Я была на земле, в нескольких метрах от того места, где она приземлилась на землю, и это было недостаточно далеко. Она приблизилась и начала царапаться, впиваясь когтями мне в руки и живот с жестокой эффективностью.

Когти выглядели острыми и тонкими, но они были неровными, как зазубренные ножи, и рвали плоть вместо того, чтобы разрезать ее. Они были средством поражения. Она оцарапала мне лицо, и кожа горела, как огонь под ее ногтями.

Страх превратился в ярость, но мне потребовалось время, чтобы вспомнить о кинжале в моей руке, и я вонзала его вверх снова и снова, нож отскакивал от костей, которые я не могла видеть, не поражая реальной цели, но вызывая достаточно болезненных действий, чтобы она отступила.

— Сюда! — крикнул Этан, вертясь туда-обратно позади нее, чтобы дать мне встать на ноги.

Я поднялась, адреналин заморозил порезы, которые я уже получила, и вытерла рукоятку кинжала, скользкую от темно-красной крови гарпии о свои штаны. Ее запах был таким же резким, как и от ее тела, больше похожий на уксус, чем на металлический запах человеческой крови. Даже для вампира она была совсем не привлекательна.

Она повернулась к Этану и поднялась всего на пару метров над землей.

Это, подумала я, был мой шанс. Если летание было ее преимуществом, то я должна была ее этого лишить. И для этого мне нужна была только сила тяжести.

«Отвлеки ее!» — мысленно сказала я Этану.

Он повиновался, раскачиваясь туда-сюда, когда она пыталась следовать за ним, ее крылья были слишком большими для быстрых маневров.

В то время, как она сосредоточилась на нем, я пригнулась... и прыгнула на ее лодыжки.

Она завизжала, подскакивая в воздух, пока боролась с моим весом, пиная вампиршу, которая стала ее незваной (в буквальном смысле слова) вешалкой. Но я держалась крепко, опустив лицо в изгиб руки, чтобы уклониться от шипов на кончиках ее крыльев, которые были столь же зазубрены и остры, как и ее когти.

Гравитация победила, и гарпия рухнула вперед, увлекая меня за собой. Я упала на землю, быстро перекатилась, чтобы избежать ее отчаянно бьющихся крыльев, но она вывернулась и ударила меня прямо в левую скулу, которая треснула и зазвенела от боли, достаточно сильной, чтобы вызвать слезы на моих глазах.

Когда она снова поднялась, я выругалась так, что моя воспитанная мать выпорола бы меня в ужасе, и попыталась подняться на ноги, но обнаружила, что земля немного покачивается. Я упала на колени, меня практически рвало от внезапного головокружения.

Гарпия рухнула на землю рядом со мной, ее черные глаза были открыты, тонкая струйка крови сочилась из уголка ее рта, а на шее была кровавая рана, бледные сухожилия и кости выглядывали из-под кожи.

Зрелище не помогло моему головокружению, и я снова твердо уселась на землю. Я подняла глаза и увидела Этана, возвышающегося над ней, руки и кинжал в крови, глаза зеленые и жестокие. На его лице были полосы крови и царапины, и, что хуже всего, на его футболке.

Он присел напротив меня, осмотрел мое лицо.

— Ты в порядке, Страж?

Я прищурилась.

— Я буду в порядке. Она заехала мне в щеку.

— Синяк уже выступает, — сообщил он, протягивая руку и помогая мне подняться. — Ты исцелишься.

— Говорят, что так и есть. Но от этого удар не становится менее неприятным.

Позади нас послышался голос.

— Здесь нужна помощь!

Мы кинули взгляд через поляну, обнаружили Катчера и Мэллори примерно в семи метрах от нас, бросающих синие световые шары в пару гарпий, которые легко уклонялись от них, с силой нанося удары по головам, когда они маячили над ними. Колдуны выглядели утомленными; поток их магии не был бесконечным, и нуждался в подзарядке. Они оба выглядели изнуренными и взмокшими, как будто им скоро понадобится подзарядка.

— Я помогу, — сказал Этан. — Оставайся здесь, пока снова не сможешь твердо стоять на ногах.

Я бы поспорила, если бы могла, но он уже двигался к Мэллори и Катчеру.

Прежде, чем я смогла присоединиться к нему, рядом со мной появился волк, подталкивая мою ногу. Я взглянула вниз. Это был Габриэль, его волчья форма была огромная, его бедра практически доставали мне до талии. И хотя он явно был животным — от густой шерсти до острого запаха мускуса — в его глазах было что-то очень человеческое.

Страх.

Он снова подтолкнул мою ногу. Странно, потому что повернуть назад во время боя совсем не походило на Габриэля. И с чего бы ему бояться?

Догадка поразила меня с ледяным ужасом. Таня, тоже волчица, могла обернуться. Но Коннор был всего лишь младенцем; я была не совсем уверена, могли ли младенцы превращаться. И в любом случае, ей бы пришлось унести его.

— Таня и Коннор, — сказала я, и он скульнул в знак согласия.

Мы пригнулись, чтобы уклониться от кончиков когтей и крыльев.

— Я выведу их отсюда в лес, — пообещала я. — Держи Этана подальше от неприятностей.

«Я поищу Таню и Коннора», — предупредила я Этана, который уже добрался до Мэллори и Катчера и присоединил свой кинжал к их борьбе. — «Пожалуйста, береги себя.»

«Я... настроен... на... это», — запинаясь, ответил он между маневрами уклонения.

Я пригнулась и побежала к самой высокой точке на поляне, место рядом с границей леса, которое, как я предположила, было южным краем поля, для наблюдения за полем боя. Большинство оборотней действительно превратились, но все же были некоторые, которые, как я полагала, сочти более простым бороться с этим специфическим врагом в человеческой форме. Палатки были сметены на землю и трепещущие крылья заслоняли вид. Если я собиралась найти их, то мне придется бежать через это.

Это было похоже на полосу препятствий, но вместо шариков с краской были громадные обнаженные женщины, падающие с неба с когтями как кинжалы. Это даже близко не было столь романтично, как звучало. Я металась от одной палатки к другой в поисках любого признака королевы Стаи и наследника престола. Но ничего не обнаружила.

Я добралась до пня, присела рядом с ним, пока вглядывалась в ближайшую ко мне часть поля. Я не видела ничего, кроме сражения, гарпии явно были полны решимости уничтожить Стаю одним махом. А я прошла только треть поляны.

— Так не пойдет, — пробормотала я, складывая руки чашечкой вокруг рта и крича в ночь, — Таня!

Я напрягла слух, чтобы услышать ответ, но слышала только скулеж раненых оборотней и визги обозленных гарпий.

— Таня! — попыталась я снова.

И на этот раз я услышала ответный зов.

— Мерит!

Крик был слишком тихим, чтобы быть близко, но его было достаточно, чтобы указать ее направление. Я побежала к следующему препятствию, затем к следующему, и, наконец, нашла ее, притаившейся на земле рядом с тотемом, который теперь лежал на боку в центре поляны, защищающей сына своим телом.

В магии, кружившейся вокруг нее, не было никакого страха, только чувство решимости. Она была матерью, и будет защищать своего сына, независимо от цены.

Я подбежала к ней, засунула кинжал обратно в сапог и протянула руку.

— Давненько не виделись.

Она немного улыбнулась.

— Я не думаю, что именно такую вечеринку планировал Габриэль.

— Надеюсь, что нет, — ответила я, — Или он ужасный планировщик. Ты в порядке?

— Я думаю, что вывихнула лодыжку. Споткнулась обо что-то на поле.

Я кивнула.

— Я помогу вам добраться до леса. Гарпии не могут летать сквозь деревья.

Таня угнездила Коннора в изгибе одной руки, кивнула и ухватилась свободной за мою, чтобы подняться на ноги. Она немного оступилась на левую ногу, но осталась в вертикальном положении.

Приобняв ее сзади, я вгляделась в небо, прикинула расстояние между укрытием и деревьями и приготовилась бежать. Если бы я могла просто подождать, пока они отлетят подальше от леса, у нас бы было несколько секунд, чтобы добежать до него.

Над нами раздался металлический визг. Мы присели, поскольку гарпия пролетела всего в полуметре над нашими головами, насылая на Коннора приступ слез.

— Готовься! — сказала я ей, стараясь заглушить шум, вспышки, запах крови и снег вперемешку с черными перьями, упавшими с неба.

Гарпия сделала вираж и повернулась, что дало нам шанс.

— Бежим! — крикнула я, и мы побежали в ковыляющем темпе.

Она пробежала девять неуклюжих метров, прежде чем споткнулась, едва не потянув меня за собой. Но я сумела удержаться на ногах и вцепиться железной хваткой ей за талию. Я подняла ее на ноги, и она снова обрела равновесие, но ее лодыжка болталась под ней. Превращение в волчью форму поможет ей исцелиться, но у нас не было на это времени.

Позади нас раздался пронзительный крик, и я рискнула взглянуть через плечо. Гарпия увидела нас и повернула в нашу сторону.

Таня попыталась высвободиться из моей хватки.

— Возьми Коннора. Беги в лес. Береги его.

У меня вылетел нервный смешок.

— Ты шутишь? Я не оставлю тебя здесь, на растерзание самых злобных в мире куриц. Мы сделаем это вместе.

Я обернула ее свободную руку вокруг своего плеча и приобняла за талию, чтобы перенести больший вес с ее лодыжки на мое тело. Наряду со звуком порхающих крыльев позади нас, который звучал все громче с каждым нашим шагом, мы доковыляли до границы леса.

У меня на затылке волосы встали дыбом. Боже, почти добрались.

— Быстрее! — проговорила я, всасывая кислород, пока мы неслись последние двадцать метров, затем десять, таща ее к деревьям со всей силой, которую могла собрать.

Гарпия опускалась, и время, казалось, замедлилось. Картинки мелькали у меня перед глазами: друзья, мои племянницы и племянники, Этан, и зеленоглазый ребенок, который, как однажды намекнул Габриэль, был в моем будущем. Мне не выпадет шанса увидеть зеленые глаза, если мы не сделаем этого.

Я надавила сильнее, призывая каждый имеющийся грамм усилий, который смогла найти, та же решимость, которая вела меня через полуночную аспирантуру и бесконечные часы занятий балетом. Это не поднимало настроения, но это не имело никакого значения. «Ты не останавливаешься, пока работа не будет сделана», — любил говорить мой отец.

Таня еще не была в безопасности; моя работа не была выполнена.

Мы достигли позиции по-зимнему голых деревьев, и гарпия сделала вираж, ударяясь крыльями о деревья на опушке леса, черные перья, выдранные о ветки, полетели на землю.

Я помогла Тане сесть на поваленное дерево, Коннор теперь порывисто плакал. Другие оборотни, которые укрылись в лесу, обернулись обратно в человеческие формы и смотрели на сражение с ужасом.

Я опустилась на колени перед Таней, которая пыталась успокоить сына.

— Что это? — спросила я, когда ее взгляд встретился с моим.

Она покачала головой, ее глаза по-прежнему были расширены от шока.

— Я не знаю. Я даже не... что они?

— Гарпии, я думаю. Это борьба со Стаей? Стая кого-то разозлила?

Возможно, пригласив вампиров в их лес? — про себя задалась я вопросом, надеясь, что это не из-за нас.

— Прости, но я не знаю. Это так ужасно, Мерит. Так кошмарно.

Над нами тряслись голые ветки, поскольку гарпии кружили над головами, ища место, чтобы спикировать в подлесок. Я вытащила кинжал из сапога и снова встала.

— Ты собираешься назад.

Я кивнула.

— Стая по-прежнему нуждается в помощи, и Этан все еще там. Я не отступлю, пока он не будет в безопасности.

В моем голосе была бравада — тип блефа, которым я по-настоящему могла управлять — и она замаскировала страх. Мои союзники были заняты собственными сражениями, а у меня был только маленький и тоненький кинжал, чтобы сбить спесь с женщины-птицы с вызывающим поведением.

Но Таня улыбнулась мне так, как прежде делал Габриэль. Понимающе. Мудро. И с полным спокойствием.

— Ты можешь сделать это, Мерит из Дома Кадогана. Иди спасать своего мужчину.

Я кивнула, худо-бедно поддерживаемая чувством духа, и оставила Таню и ее подданных среди деревьев. Нервно подбрасывая кинжал рукой, я вернулась к границе леса и всмотрелась в темноту.

Она опустилась на землю передо мной, свет факела мерцал на ее обнаженном теле.

На земле она каким-то образом казалась даже больше. Как минимум 1 м 80 см высотой, с размахом крыльев в 6 метров. Ее глаза были полностью черными, волосы дико развевались на ветру, обнажая небольшую грудь и паутину боевых шрамов на животе.

Она подобрала крылья за спину и двинулась вперед, колени согнуты, телодвижения энергичные и неестественные. Гарпии явно не были предназначены для ходьбы; они были предназначены для полета.

Она открыла рот и завизжала. Я вздрогнула от звуковой атаки и прибегла к своему стандартному защитному механизму. Сарказму.

— Ты не попадешь в Голливуд с такой походкой, — известила я ее.

Ее темные глаза метнулись туда-обратно, как у птицы, но не казалось, что она действительно поняла, что я сказала. Может она не понимала по-английски. Или тонкого сарказма.

Несмотря на это, она разбиралась в сражении. Она атаковала, прыгнув вперед, оскалив зубы.

На мгновение я была слишком ошеломлена, чтобы двигаться. Она выглядела как существо из древних времен, воительница из эпохи, когда боги и богини правили в тонких одеждах и в золотых лавровых венцах. Если бы сейчас заиграл «Полет Валькирий», я бы не удивилась.

Я пнула ее, пытаясь, как делала прежде, сбить ее с ног. Она увернулась от удара, взлетев, затем отплатила ударом, лучше, чем удалось мне, ударяя ногами прямо мне в грудь, отправляя меня в полет.

Я приземлилась на землю спиной, выбив весь воздух. Я вцепилась в траву рядом с собой, хватая ртом воздух, когда земля прогрохотала под моими ногами.

— Поднимайся, Мерит! — крикнула Таня позади меня, и я приподнялась, затем вскочила на ноги, словно ее слова были приказом вместо испуганного совета.

Я была утомлена, все еще исцелялась и страдала от головокружения после последнего раунда, адреналин начинал угасать, и я начала действовать на автопилоте. К счастью, я была обучена биться в обход страху, в обход истощению.

Снова поднявшись, я подпрыгнула на ногах. Глаза гарпии сузились, и она снова двинулась вперед. Я посмотрела на мишень, вспомнила, каким малоэффективным был мой кинжал против живота другой гарпии, и выбрала новую цель.

Если я не могла побить человека, то нападу на птицу.

Я подозвала ее вперед, и она выпустила свои когти, когда снова двинулась ко мне, подыскивая точку опоры и мягкий кусочек плоти, чтобы разорвать. Я отклонилась влево, и она последовала за мной. Ее ноги двигались неуклюже, а крылья давали как раз достаточно сопротивления, чтобы сделать меня быстрее, чем она. Я вильнула обратно вправо, и она снова передвинулась, но на этот раз медленнее... давая мне достаточно времени, чтобы сделать свой ход.

Ее крыло задело меня, когда она попыталась двинуться снова, и я схватилась за его верхушку, длинную жилку под покровом гладких и маслянистых перьев, и вонзила свой кинжал.

Она завизжала от боли, встала на дыбы и замахнулась на меня, но я отскочила назад, перевернувшись, чтобы увернуться от удара. Ее крыло бессильно висело с одной стороны, и меня поразило сострадание. Я ранила своего врага, но не сломила ее.

И она была вне себя от гнева.

Быстрее, чем двигалась прежде, она согнула ноги в коленях и прыгнула вперед. Она была на мне, прежде чем я смогла двинуться, тяжелая и громоздкая, ее рот расширился и острые зубы нацелились на мое лицо, очевидно с намерением укусить.

— Этану это не понравится, — пробормотала я, юмор мое последнее оружие против страха и изнеможения.

Я ждала подходящего момента и, когда ее голова метнулась вверх для удара, воткнула кинжал ей в шею.

Она выгнула спину, завизжала, держась руками за горло, и вырвала кинжал, который упал на землю на расстоянии в несколько метров. Я наблюдала за тем, как он катился, боясь, что она вернется для второго раунда и у меня не будет спасительного средства, никакой защиты. Но кровь сильнее хлынула из ее раны, а она покачнулась и упала, сотрясая землю.

Я вытерла свежие следы крови со своего лица, подумав, что, как и обещала Этану, исцелюсь. Гарпии, к сожалению, так не повезет.

***

Когда я снова встала на ноги, подняла кинжал, и отчистила от крови и грязи, решила посмотреть на остаток сражения. Гарпии все еще кружили в небе — десяток, может быть — но наступательный бой был явно на исходе. И после этого останется смерть и разрушение.

Некоторые оборотни сражались; другие лежали на земле, неподвижно, запахи преждевременных смертей развивались по полю, направляемые в воздух взмахом крыльев. Оборотни могли исцелить себя, но только если превратятся, и им нужно быть в сознании, чтобы сделать это. Для некоторых из них явно было слишком поздно.

Столько смертей, подумала я, тупо уставившись на побоище, пытаясь переварить это. Я сражалась и раньше, и видела смерть. Но почти никогда так много, и никогда так неожиданно.

— Мерит.

Я осмотрелась, и нашла Этана на расстоянии в несколько метров. Он был грязный и перемазанный в крови, но все конечности были целы.

— Таня и Коннор? — спросил он, быстро приблизившись и осматривая меня.

— В лесу, — ответила я. — Я отвела их в лес, потом расправилась с ней.

Я указала на гарпию, которая выглядела тощей и жалкой там на земле, ее крылья были сложены в смерти.

— Это печально, — сказал он, без единой капли жалости в голосе. — Давай вернемся туда.

Мы вернулись обратно на поляну, как раз когда Габриэль прикончил гарпию жестоким укусом в шею, и побежали к нему.

Вспыхнул свет, и Габриэль превратился обратно в человеческую форму, обнаженный, как в день, когда родился. На его теле было несколько царапин, результат таинственной магии смены формы. Хотя превращение из человека в оборотня излечивает раны, полученные человеком, в обратном направлении это не работало.

— Все вымотаны, — сообщил Этан.

Габриэль кивнул. Подбежал Джефф и торопливо оделся, указывая на Катчера и Мэллори.

— Они думают, что это магическая атака, — сказал он, — И они думают, что знают, как покончить с ней при помощи магии, которую они сохранили. Но это будет сложная магия.

Катчер с Мэллори вместе преклонили колени к земле в центре поляны, рядом с упавшим тотемом. Они соединили свои левые ладони вместе, а правые руки положили на землю, словно проверяя ее на слабость, или вытягивая из нее силы.

— Мэллори не сделает этого без твоего разрешения.

Габриэль смотрел на нее в течении минуты.

— Это навредит Стае?

Джефф покачал головой.

— Она будет нацелена на саму магию. Она не должна никого затронуть.

Габриэль облизнул губы и кивнул.

— Если они считают, что могут покончить с этим, пусть так и делают. Просто скажи, что нам делать.

— Приготовьтесь, — сказал он, затем сложил руки чашечкой вокруг рта. — Начали! — крикнул он через поляну.

Как только Катчер кивнул Мэллори, Этан схватил меня за руку и потянул вниз к земле.

Я не могла видеть магию вокруг Катчера и Мэллори, не своими глазами, но могла чувствовать как она нарастает, как атмосферное давление перед штормом, воздух вдруг стал тяжелым и запах озоном.

Из земли появился пузырь магии, быстро охватив их обоих, увеличиваясь в размерах, пока не стал примерно 3 метра высотой, а затем неожиданно взорвался, пульсируя, словно волна по небу.

Магия поразила птиц, как бомба. Они взорвались в вихре едкого черного дыма. Словно был живым существом, дым поднимался в гигантский, клубящийся столб над поляной, циклон магии. Он шумно завизжал — словно визги тысячи гарпий вместе — и раздул палатки, листья и остатки костра по земле во взрыве шума.

Он вращался все быстрее и быстрее, повсюду наматывая обломки, подобно детской игрушке, сужаясь и поднимаясь все выше и выше в небо, пока с последним визгом, от которого я зажала уши руками, столб не распался, послав черные щупальца дыма в небо.

Ночь умолкла, и дым начал рассеиваться, снова открывая звезды.

Мы все поднялись. Габриэль посмотрел на Этана.

— Возвращайтесь в дом. Вместе с Катчером и Мэллори.

— Возвращаться с дом? — переспросил Этан, его магия и тело вдруг напряглись, заставляя все мои паучьи чувства тревожно покалывать.

— Мы только что подверглись нападению, а вы лишние.

Он имел в виду, что мы не были оборотнями.

Мы были другими.

Мы были подозреваемыми.

 

Глава 5

КРОВЬ РАССКАЖЕТ

Они, несомненно, прежде подвергались нападению. У них были внутристайные трудности, и они их преодолели. Но сегодня они подверглись нападению, без предупреждения, существами, которые, как предполагалось, не существовали.

Это потрясло их. К сожалению, мы были на неправильной стороне этого потрясения.

Мы молча проследовали за Габриэлем в дом, где Финн направил нас на кухню.

Она была большой, с белыми шкафчиками, гладкими черными столешницами и большим кухонным островом с дорогой плитой и некоторым количеством табуреток для повседневного питания. Кухонный персонал Брекенриджей, одетый в их официальную черно-белую форму, наблюдал за нами из угла, когда Мэллори, Катчера, Этана и меня направили в центр острова.

— Садитесь, — сказал Финн, затем исчез из комнаты.

Персонал дома, тоже оборотни, но, видимо, оставшиеся на дежурство во время празднества, стояли вместе, скрестив руки на груди, перешептываясь о нас с нескрываемой враждебностью.

Этан сел рядом со мной, покровительственно положив руку мне на спину. Катчер с Мэллори заняли места напротив нас, и напряжение на ее лице было очевидным. Они изолировали нас в доме, пока сами горевали вместе, напоминая нам о том, насколько различными все-таки были наши миры.

— Что они теперь будут делать? — спросила Мэллори.

— Приводить все в порядок. Скорбеть. Исцеляться, — ответил Катчер, проводя рукой по своей обритой голове.

Мэллори выглядела взволнованной и виноватой, и нервно грызла кончик большого пальца. Я могла прочесть страх на ее лице: она была колдуньей, женщиной, которая использовала черную магию, той, кого они приняли.

Она пришла сюда и принесла с собой смерть.

Словно прочитав мои мысли, она подняла глаза и встретилась со мной взглядом, и груз ее эмоций заставил сжаться мою грудь.

Я снова поняла ее. Так же хорошо, как понимала ее раньше, но сейчас как колдунью, подвергнутую испытанию магией и прошедшую через другую сторону. Возможно, я никогда не забуду прошлого, того, что она сделала. Я не была ребенком, или наивной. Но я могла простить ее, и мы могли двигаться дальше и попытаться построить что-то лучше, что-то более крепкое, чем то, что было раньше.

Но тем не менее, никто не говорил. Я могла справиться с комфортной тишиной, но эта тишина не была комфортной. Я нарушила ее, откашлявшись. Этан, Мэллори и Катчер откровенно вздохнули с облегчением от моих действий.

— Гарпий не существует, — сказала Мэллори. — Они не должны существовать.

— Я не уверен, что они действительно существуют, — ответил Этан, взглянув на Катчера. — Судя по сцене их исчезновения, я предполагаю, что они были магическими?

— Проявление какого-то вида, — согласился Катчер. — Они не были реальными.

— Они убивали, — сказала я. — Они сражались и ранили. Они были реальными.

— Они были материальными, — ответил Катчер. — Но они не были реальными. Не настоящими гарпиями, во всяком случае, — добавил он, на мой вопросительный взгляд. — Они были магическими — обладающие мощной формой и превращенные во что-то объемное и плотное.

Этан с опаской покосился на кухонный персонал, затем наклонился вперед.

— Вот как вы додумались использовать магию, чтобы уничтожить их в конце.

Катчер кивнул, взглянув на Мэллори.

— Она додумалась до этого. Они сражались, как настоящие животные, яростно, проливая кровь, убивая, когда могли. Но их магический след был неправильным. Взгляд в их глазах был неправильным.

— Пустым, — предложила я.

Мэллори посмотрела на меня и кивнула.

— Именно. Больше автоматическими, чем настоящими монстрами. Таким образом, мы раскрутили их обратно.

— Вы раскрутили их обратно? — спросила я. — Что это значит? И используйте негиковское, доступное объяснение.

— Есть шаблонный элемент магии, — пояснил Катчер. — Это может быть пение. Чары. Заклинание. Некоторые начинают с этого, но усиливают. Они наслаивают это. Чары поверх чар поверх чар.

Он взглянул на меня.

— Мы взяли те слои, распустили их, разобрали на стихийную магию и рассеяли их. Это заклинание не сработало бы, если бы они были реальными.

— Но это был не просто монстр, — сказал Этан. — Это были десятки гарпий, действующих порознь. Не просто ходящих и тупо бьющих, а что-то со взглядом на скоординированную атаку, и на территории оборотней.

— Ходящих и тупо бьющих? — спросила Мэллори.

— Старый европейский обычай, — ответил Этан. — Прежде, чем создались Дома, некие враждующие вампирские кланы занимались мелкими взаимными перепалками, чтобы обнародовать свои недовольства.

— Бои пощечинами аристократических вампиров? С историческими костюмами? — спросила Мэллори, глядя на меня с явным восторгом. — Я полностью за это и за комиксы, которые этим воодушевляются.

— Скоординированные атаки, — напомнил Катчер, возвращаясь к делу. — Магическое наслоение выполнимо, но это потребовало бы кого-то могущественного и очень талантливого.

Этан смотрел на Катчера в течении минуты.

— Ты мог бы это сделать.

Челюсть Катчера дернулась от намека.

— С достаточным количеством времени, да. Мэллори тоже.

— Есть еще Пейдж, Саймон и Баумгартнер, — сказал Этан. — Они могли бы это сделать?

Пейдж была колдуньей, ранее жившей в Небраске, а теперь в Чикаго. Она не жила в Доме Кадогана, но встречалась с библиотекарем Дома, что было очень близко. Баумгартнер был главой союза колдунов, который исключил из него Катчера, а Саймон был бывшим и совершенно некомпетентным магическим наставником Мэллори.

Катчер барабанил пальцами по столешнице, обдумывая вопрос.

— У Баумгартнера есть магические способности, но у него не было причин делать это. Это бы расстроило его планы. У Саймона не хватило бы смелости.

— Пейдж? — спросил Этан.

— Может быть, но это не в ее стиле. Она интересуется математической стороной магии, историей. Не таким количеством действия, и, конечно, не массовым разрушением.

Этан откинулся, привлекая внимание кухонного персонала, чьи глаза подозрительно сузились. Они думали, что он замышлял восстание прямо здесь, в кухне Брексов? Я подумывала сверкнуть клыками, но предположила, что будет не просто запугать персонал семьи оборотней.

После минутного молчания он взглянул на Катчера.

— Если мы собираемся рассказать Стае о наших догадках, что это была магическая атака, нам придется каким-то образом доказать это. Поговорить с колдунами, узнать их местонахождение. Если они, как мы подозреваем, не вовлечены в это, выяснить кто, по их мнению, мог сделать это.

— Мы не мальчики на побегушках, — раздраженно сказал Катчер, скривив губу.

Но Этан не напрягался.

— Нет, это не так. Но мы на территории Стаи, в окружении оборотней, которые злы и опечалены. И они отделили нас и поместили под охрану. До тех пор, пока не докажем обратное, мы подозреваемые.

Он взглянул на Мэллори, и мой желудок сжался.

— И я предполагаю, что Мэллори подозреваемая номер один.

***

Нас вызвали часом позже, все еще грязных и поцарапанных после сражения. Человек в элегантном костюме послал нас в кабинет Папы Брека, который в детстве был моей любимой комнатой в доме. Мы с Ником провели там тайком несколько летних дней, углубившись в чтение старинных книг, изучая сувениры из путешествий Папы Брека и стаскивая лимонные леденцы из хрустальной чаши, которая стояла у него на столе.

Сегодня комната была темной, сигарный дым клубился в воздухе. Гейб сидел в кожаном кресле, братья Киины и Бреки окружали его, как вооруженные рыцари. Папа Брек, седовласый и широкогрудый, сидел за своим столом с сигарой в зубах.

— Трое погибли, — сказал Папа Брек, стряхивая пепел с сигары и начиная подведение итогов. — Трое погибли. Двое пропали. Четырнадцать ранены.

Этан сложил руки перед собой, встретившись глазами с Гейбом.

— Мы сожалеем о ваших потерях.

Майкл фыркнул.

— Как я заметил, вы не пострадали.

Этан скользнул глазами по Майклу, но не изменил тона.

— Мы получили несколько ранений, но уже исцелились. Мы сражались бок о бок с вами, и могу напомнить, что Катчер с Мэллори уничтожили то, что осталось от гарпий.

Он взглянул на Габриэля.

— Мы также позаботились о вашей королеве.

— Вы появились в нашем доме, — сказал Папа Брек, — И весь ад вырвался на свободу.

— Опять же, мы сожалеем о сегодняшней трагедии. Но вам следует поискать виноватых в другом месте, поскольку мы не имеем к этому никакого отношения. Мы с Мерит стали вашими гостями из-за обстоятельств в Чикаго. Мэллори с Катчером ваши гости, потому что она подопечная Габриэля. Мы сражались с вами против гарпий. Мы не создавали их, также как и не заманивали их сюда.

Папа Брек, покачав головой, отвернулся. Он уже принял решение, что мы были виноваты, и рациональные аргументы не могли сейчас поменять его мнения.

Этан посмотрел на Габриэля.

— Я задам банальный вопрос: Появились ли у Стаи новые враги в последнее время? Или пересекалась с кем-нибудь старым?

— У нас всегда есть враги, — ответил Габриэль. — И я ничего не знаю о ком-нибудь новом.

— Тогда как насчет старых? — спросил Майкл, глядя на Мэллори. — Тех, кто использует магию?

Я не думала, что колдуны и оборотни были врагами, но Майкл не казался человеком, который смотрит на факты.

Тем не менее, Мэллори шагнула вперед, расправив плечи в противовес сомнению в их глазах и страху в комнате. Мне понравилась такая Мэллори.

— Их магия была слишком однотипной, — сказала она. — Не было даже намека на индивидуальность и отчетливость. Их глаза были бессмысленными. Пустыми. Мы предположили — правильно, как оказалось — что кто-то использовал магию, чтобы их вызвать. Многоуровневую магию, чтобы создать их, — пояснила она, когда оборотни посмотрели в замешательстве. — Мы развеяли их. Это то, что разнесло их на куски.

Габриэль почесал голову, обдумывая.

— Это была хорошая работа.

Но Майкл фыркнул.

— Если они знали, как остановить это, то почему не сделали этого раньше?

— Ты прикалываешься?

Все глаза обратились к Катчеру, чье отвращение было едва скрыто.

— Ты что, всерьез думаешь, что мы знали, что происходит и просто позволили этому продолжаться?

— Не все ли равно? — спросил Майкл, умоляюще глядя на Гейба.

Я бы не удивилась, если бы он упал на колени в мольбе.

— Это была магия, и они владеют магией.

— И что? — оспорил Габриэль, наклонившись вперед, положив локти на колени. — Что конкретно ты хочешь, чтобы я делал, Майкл? Вздернул их на виселице за владение магией по случайному совпадению? И даже если они не остановили это достаточно быстро, ты хочешь, чтобы я убил их за это? Насколько мне известно, ты вообще не сражался.

Майкл побледнел.

— Я защищал дом.

— Ты защищал свою задницу, — указал Габриэль, подарив ему презрительный взгляд, а его отцу предупреждающий. — Те двое, которые пропали, кто они?

Глаза Папы Брека расширились от шока.

— Ты не можешь допускать, что они были замешаны.

— Что я думаю, не имеет значения. Что важно, так это истина. Кто пропал?

— Роуэн и Алина, — ответил Ник.

Брови Этана с интересом приподнялись.

— Та Алина, которая недолюбливала твоего отца и твоих родных?

— Она самая, — ответил Габриэль.

Взгляд в его глаза дал понять, что он не верил в совпадения.

— Оборотни не сделали бы этого, — выплюнул Папа Брек.

Но его голос был тихим. Он не согласился в Апексом, но не собирался кричать об этом во все горло.

— Честно говоря, мы ничего не знаем о том, кто это сделал, за исключением того, что они использовали сложную магию.

Он одарил Этана оценивающим взглядом.

— К счастью, прямо среди нас есть группа, которая довольно хороша в выяснении подобных вещей.

Магия Этана тревожно покалывала, но он промолчал.

— Вампиры и колдуны утверждают, что они не несут ответственности за то, что здесь произошло. Учитывая их уникальные навыки, они должны быть в состоянии определить, кто это.

— А если они не смогут выяснить, кто это сделал? — спросил Папа Брек, как будто нас не было в комнате и мы не могли услышать сомнений, что окрасили его голос.

Габриэль скрестил пальцы, пристально глядя на нас сквозь прикрытые глаза.

— Тогда мы будем просто продолжать гадать.

***

Скоро должно было встать солнце. Габриэль попрощался с нами, и три оборотня, которых я не узнала, сопроводили нас обратно в домик для гостей, как заключенных, возвращающихся в свои камеры. Учитывая скрытую угрозу в его последних словах, возможно, мы ими и были.

Мы приехали в Лоринг-Парк, чтобы избежать тюрьмы; вместо этого мы нашли другую.

Так как мы все еще были грязными после сражения, все вчетвером согласились поочередно принять душ. Мэллори, затем Катчер, потом я, и Этан был последним. Они не планировали оставаться у Брексов и не взяли вещей, так что я одолжила одежду Мэллори, а Этан предложил замену для Катчера.

Я вышла из своей очереди в ванну, обернувшись в полотенце, моя кожа блаженно очистилась от запекшейся крови и грязи, и вероятно, еще чего похуже, влажные волосы свисали по моим плечам.

Этан стоял в спальне, обнаженный по пояс, пальцы его ног выглядывали из-под джинсов. Его рука лежала на бедре, а грязные волосы обрамляли лицо. Его телефон находился в другой руке, брови были нахмурены. Это выражение лица мне было достаточно легко прочесть.

— Что случилось?

Он посмотрел на меня, по-мужски оценивая одно лишь полотенце, которое было на мне. Но истощение быстро заменило интерес. Я не принимала это на свой счет; это была действительно долгая ночь.

— Я поговорил с Люком о событиях этой ночи и расспросил его о ЧДП. Он сказал, что с ними не связывались ни ЧДП, ни Ковальчук.

Я переместилась к своей сумке, чтобы выбрать одежду для сна.

— Может быть, это и хорошо. Может быть, она поняла, насколько смешной была.

— Может быть, — ответил он. — Люк отправил ей копию записи с камеры безопасности Дома, где отчетливо показано вторжение и угрозы Мормонта.

Я посмотрела на него. Обычно это не я играла роль оптимиста, но мы уже итак находились в бегах. Так что нам не оставалось ничего другого, кроме как ждать и надеяться.

— Этого может оказаться достаточно. Может быть, детектив Джейкобс убедит ее, что твое преследование будет совершенно нелогичным.

— Как бы высоко я не ценил детектива Джейкобса, твое предположение требует, чтобы она использовала рациональное мышление и логику. А я не уверен, что она способна на это.

Я нашла майку и пижамные штаны, снова застегнув сумку.

— Что ж, если она намерена давить, тогда сейчас она пока не демонстрирует этого. Мы просто должны подождать, пока она не сдастся или не сработают другие наши планы. А что насчет моего дедушки? Люк что-то говорил о нем?

— Он стабилен, — произнес Этан с улыбкой. — И презирает больничную еду. Должно быть, аппетит ваша общая черта.

Моя бабушка была потрясающим поваром — отлично управлялась с овощами и соленой свининой — и она, несомненно, заложила любовь к ним у нас обоих.

— Хорошо. — Я нахмурилась. — Я не уверена, будет лучше или хуже, если я расскажу ему о том, что произошло сегодня. Ему не нужен лишний стресс.

— Тогда, должно быть, ты являешься причиной его постоянного стресса.

— Обычно ты бываешь лучше, Салливан.

— Возможно, ты захочешь посмотреть насколько же лучшим я могу быть.

Этан положил телефон на комод и шагнул ко мне, раскинув руки для объятий и с улыбкой на лице.

Но он был грязным, поэтому я поспешила отступить от него, предупреждающе погрозив ему пальцем.

— Ты все еще отвратителен, и, впервые за много часов, я нет. Вначале душ. Затем ласки.

— Ты жестокая любовница, — произнес он, но исчез в ванной.

***

Я оделась, пока Этан был в душе, благодарная за несколько минут уединения и тишины. Я связалась с Джонахом, поделившись с ним тем, что случилось, и совсем не удивилась проклятиям, которые последовали после.

ЗАЦЕПКИ? — спросил он, когда исчерпалась символьная клавиатура его телефона.

ПОКА НИКАКИХ, — ответила я. — НО ГЕЙБ ПОРУЧИЛ НАМ ЭТО РАССЛЕДОВАНИЕ. МЫ НАЙДЕМ НАПАДАВШИХ ИЛИ СТАНЕМ ИМИ.

ВЕЧНО ТЕБЕ ДОСТАЕТСЯ ВСЯ ЗАБАВНАЯ РАБОТА, — написал он. — ПОЗВОНИ, ЕСЛИ БУДЕТ НУЖНА ПОМОЩЬ.

ПРИНЯТО. ОХРАНЯЙ ЧИКАГО. УДАЧИ.

ЛЕГКО, — ответил он. — ВСЕ СОЗДАТЕЛИ ПРОБЛЕМ СЕГОДНЯ В ЛОРИНГ-ПАРКЕ.

Я не могла с этим поспорить.

Этан вышел из ванной — одетый в идеально сидящие джинсы, вытирая волосы полотенцем — когда передняя дверь дома открылась и закрылась.

Мой взгляд был прикован к груди Этана, так что мне понадобилось мгновение, чтобы осознать этот звук и повернуть голову в направлении шарканья, доносящегося из соседней комнаты.

— Я только проверю, — сказала я, направляясь уже туда, тогда как Этан искал футболку.

Габриэль стоял в гостиной перед кофейным столиком, скрестив руки, наблюдая как Берна и несколько других оборотней, ее очевидных помощников, снимали алюминиевые крышки с еды. Мой желудок, пустой и бурлящий, возрадовался.

— Я принесла ужин, — заявила Берна, злобно глядя на меня, как будто был хоть один шанс, что я откажусь от бесплатной еды. Мое терпение к оборотням ненамного выросло в данный момент.

— Серьезно, Берна, ты когда-либо видела меня не жующей?

Казалось, она не была полностью удовлетворена ответом, но я была спасена, ее отвлекли.

Этан вошел в комнату, волосы все еще слегка влажные, но уже полностью одетый. Глаза Берны засветились, она по-женски оценила его.

— Берна принесла нам ужин, — сказала я.

— Это очень мило с твоей стороны, Берна, — произнес Этан.

— Это для здоровья, — сказала она, сжимая свои узловатые пальцы вокруг бицепса Этана. — Для мускулов и зубов. Хорошо, сильные мускулы. Сильный. Хорошо.

— Думаю, они уже поняли, — Габриэль ухмыльнулся.

Она хмыкнула и погнала своих помощником к двери, но не раньше, чем щелкнула полотенцем в его сторону.

— Я встречусь с тобой снаружи, — сказал Габриэль, закрывая дверь, став единственным оборотнем в этой комнате.

— Время ужина для заключенных? — спросил Этан. Его голос был низким, угрожающим, и очень-очень соответствовал голосу альфы.

Габриэль хмыкнул и направился на кухню. Пока Этан, Мэллори, Катчер и я обменивались взглядами, дверь холодильника открылась и вновь закрылась, а затем раздался звон стекла.

Он вернулся с бутылкой пива в руке и выглядел, как я поняла впервые, невероятно истощенным. Вероятно, он играл роль Апекса весь вечер, и на вечеринке, как планировал. Здесь же, наконец-то, он был с людьми, которые не являлись его подданными. На короткое мгновение — такое редкое мгновение — он сбросил свою мантию власти и растянулся на диване.

— Стая разъярена, — сказал он, делая глоток пива. — Нет, — поправил он, жестикулируя бутылкой. — Они напуганы. И это в бесконечно раз хуже.

Этан раздумывал над этим заявлением мгновение, а затем сел на диван напротив Гейба. Если бы вы не знали, что они являлись Апексом и Мастером, должно быть посчитали бы их спортсменами, отдыхающими после игр. Или актерами первой величины между сценами на съемочной площадке фильма. Было просто что-то в сверхъестественном, что доставало лучшее из мужской генетики.

Поняв намеки альф, мы с Мэллори тоже сели, Катчер последовал нашему примеру. Я села рядом с Этаном, наслаждаясь близостью его тела и запахом его парфюма, теми знакомыми вещами, которые привносят комфорт в необычные моменты.

Вот, подумала я, лучшая часть того, чтобы состоять в отношениях. Не важно, насколько незнаком мир, его достопримечательности или обычаи, я никогда не буду чужой, пока со мной рядом будет Этан. Любовь выстраивает лучший из всех видов близости.

Если в перспективе Этан начнет оставлять грязные носки на полу, вероятно, я не стану считать подобную близость такой уж очаровательной. Но сейчас она успокаивала меня на таком уровне, что даже удивляла.

— Мы не являемся их врагами, — сказал Этан.

— Нет, — согласился Гейб, делая еще один глоток, бутылку он держал между двумя пальцами. — Но проблемы появились вскоре после вашего прибытия. Это совпадение не осталось незамеченным.

Он посмотрел на нас, улыбаясь по-волчьи.

— Долгий путь придется пройти к нашему примирению, если вы сможете понять, что же тут произошло.

— Ты не предоставил нам особого выбора, — сказал Этан. — Ты произнес это так, будто мы будем виноваты, если не сможем разобраться.

— Дополнительный стимул, — произнес Гейб с улыбкой.

Я не улыбнулась в ответ. Меня, например, тошнило от того, что оборотни манипулировали мною. И это в дополнение к пощечинам, которые я сегодня уже и так получила по лицу. В этот момент эти две вещи были главными в моем списке дерьма.

Гейб сел, наклонившись вперед.

— Вы не копы, и определенно не находитесь на содержании у Стаи. Это не ваша работа, решать наши проблемы. Я понимаю это. Но вы знаете, как делать это.

Он посмотрел на меня.

— Ты и твоя команда найдете способ разобраться во всем этом. Вы лучше в этом, чем я, даже если у меня и было бы время на это. Но у меня есть друзья, которых нужно оплакать, и Стая, за которой нужно присматривать.

Он замолчал.

— Мне нужна помощь, Салливан. И я прошу ее у тебя.

Этан смотрел на него молча, его челюсть была сжата. Ему не нравилось, когда им манипулировали. Но он был вампиром, Мастером, и честь была всем для него.

— Хорошо, — сказал Этан, уступчивость слышалась в его голосе. — Но нам нужна информация, начиная с твоей теории о том, кто мог организовать это нападение.

— Я не знаю никого с подобными навыками, способного создать такую кучу гарпий, — сказал Габриэль.

— Магию можно купить, — сказал Катчер. — Но враждебность, которую мы видели сегодня, можно только взрастить.

— Наш список врагом не сильно-то увеличился в последнее время, — произнес Габриэль. — Да, есть люди, которым не нравится семья, не нравится Стая, не нравятся оборотни. Но в то же время не было никаких катализаторов — ничего, что привело бы к подобной ночи.

— А что насчет Алины? — спросила я. — Ты сказал, что она столкнулась лбами с твоим отцом. Что это еще за история?

Гейб кивнул, смотря на меня.

— У нее есть родственники — кузены — в Атлантической Стае. Они попали в беду — напились, избили клерка в винном погребе и украли деньги. После они искали приют и обратились к нам. Алина попросила об услуге, говорила, что они всего лишь дети. Но мой отец не купился на это и не разрешил. Он сказал Алине о своем решении и их несогласие стало достоянием общественности. Она отступила, но не простила его.

— А кузены? — спросил Этан.

— Убиты, — ответил Гейб. — Ограбление было не первым разом, когда они влипали в неприятности, и не последним. Они пытались мошенничать, если вкратце, и их поймали. Жертва не была довольна, поэтому на них преподали пример.

Я поморщилась.

— Это не могло улучшить чувства Алины.

— Да, — согласился Габриэль. — Когда отец умер, она подбивала другого альфу сразиться за Стаю.

Он улыбнулся, продемонстрировав зубы.

— В частности этому щенку не особо повезло.

— А теперь Алина пропала, — сказал Катчер.

— Или ушла, — сказала я. — Похоже, что ее гнев кипел уже довольно давно.

Габриэль кивнул.

— Думаю, именно так. Но я бы не сказал, что что-то случилось в последнее время. И я не знаю ни одной зацепки, которая связала бы ее с подобной магией.

— А что насчет Роуэна? — спросила Мэллори.

— Он хороший мужчина, — сказал Гейб, с явным сожалением. — Работал на Брексов, что-то там с недвижимостью. Замкнутый, но хороший работник. Я не знаю никакой причины, из-за которой он мог бы организовать подобное насилие.

Он задумчиво потер подбородок.

— Все, что могу сказать, они пропали. Если они не вернутся до заката — или мы не найдем доказательства того, что они стали жертвами — я допрошу их сам.

Было мало сомнений в том, что Апекс Северо-Американской Центральной Стаи сможет найти ответы.

— А что будет с остальной частью Луперкалии? — спросила Мэллори.

— Это сложная часть, — признался Гейб. — Если мы отменим, покажем свою слабость. Если продолжим, мы грозимся подвергнуть оборотней опасности повторения того, что было.

Он посмотрела на Этана.

— Думаю, ты сталкивался с подобными дилеммами.

Этан кивнул.

— Держаться в стороне или защищаться. Это многолетняя дилемма Мастера любого дома.

Гейб кивнул.

— Верно. Я размышлял над нашими вариантами, но склоняюсь к тому, чтобы позволить продолжить вечеринку. Когда траур утихнет, Стае нужно будет расслабиться.

— А что насчет нас? — спросил Катчер.

Брови Габриэля приподнялись.

— Ты ведь часть группы по решению проблем-загадок, ведь так?

Катчер пробормотал что-то нелестное, и Мэллори толкнула его.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы мы остались здесь на ночь? — спросила она.

— Это определенно бы облегчило ситуацию, — сказал Гейб.

— Итак, мы будем спать на диване, — сказал Катчер, — Как будто нам по двадцать и у нас пижамная вечеринка.

— По правде говоря, — произнес Этан, — Не всем нам придется спать на диване.

— По правде говоря, — сказал Катчер, — Ты можешь поцеловать мою задницу.

— Дамы, — сказала Мэллори. — Давайте, надевайте ваши панталоны больших девушек. Мерит и Этан уже спали в спальне, так что я не вижу смысла заставлять их съезжать оттуда. Мы с Катчером можем занять диван. Оборотни будут чувствовать себя лучше, если мы сами это уладим, для нас же это будет не большой потерей.

Мы все уставились на нее на мгновение, из-за ее безжалостного тона и взвешенных слов. Если это была Мэллори 2.0, я полностью ее одобряла.

— Она права, — сказала я. — Мы можем сами разобраться с этим.

— Хотя нам нужно придумать что-то с одеждой, — произнесла она.

Габриэль кивнул, посмотрев на колдунов.

— Я поговорю с Фэллон, Ником. Они где-то вашего размера, думаю, смогут что-то предложить.

Он поморщился.

— И определенно осталось много рубашек с логотипом Луперкалии. Сомневаюсь, что многие захотят оставить себе подобный сувенир.

— Мы будем благодарны за любые вещи, которые ты сможешь найти.

— На самом деле у меня есть небольшая просьба, — сказала я и Габриэль наклонил свою голову ко мне.

— Да, Котенок?

— Сегодня вечером у нас не было наших мечей. Финли сказал нам не носить их, что они злят семью. Но если мы ожидаем монстров — особенно монстров с магией — я хочу свою сталь.

Он ухмыльнулся, обмениваясь понимающим взглядом с Этаном.

— Я поговорю с ними.

Затем Габриэль махнул рукой в сторону все еще нетронутой еды на кофейном столике.

— Солнце вскоре поднимется. Я позволю вам поесть и немного отдохнуть.

Я сидела ближе всех к двери, так что поднялась, также намереваясь проверить замки после его ухода. Но когда мы встретились у двери, Габриэль остановился, чтобы посмотреть на меня. Его глаза, цвета теплого янтаря, бурлили, как шторм.

— Спасибо, что спасла их.

Я кивнула, улыбаясь.

— Пожалуйста. Я была рада помочь.

Но выражение его лица оставалось серьезным, глаза глубокие и бездонные, их выражения было достаточно, чтобы мурашки забегали по коже моих рук.

— Как и многое в жизни, — тихо произнес он, — Все могло закончиться совершенно по-другому.

Моя грудь сжалась. Как и колдуны, оборотни также обладали даром предвидения. Неужели он имел в виду, что Таня могла умереть? Что он мог потерять ее и Коннора в этой битве?

Стрела чего-то пронзила мою грудь, ощущение на грани между признательностью и печалью. Я была рада, что его семья была в безопасности, и обеспокоена тем, что вся эта ситуация могла так легко закончиться трагедией. Я не знала, как описать словами свои чувства или как ответить.

— Я не предсказываю будущее, — сказал Габриэль, отвечая на один из моих невысказанных вопросов. — Но могу оценить вес определенных вещей. Есть определенная сила рядом с ней сейчас, рядом с Коннором, которая предполагала, что все могло обернуться по-другому. Что их пути могли отойти от моего. Но этого не случилось, и я благодарен.

— И я тоже благодарна.

Он улыбнулся.

— Вот почему ты мне нравишься, Котенок. Ты хороший человек.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку, румянец покрыл меня от кончиков пальцев ног и до макушки.

— Спасибо, — ответила я, и прежде чем смогла задать свои вопросы — о других предсказаниях, которые он сделал — он выскользнул на улицу и исчез во тьме. Казалось никогда не будет времени для конкретно этого будущего.

***

Габриэль ушел, и когда долгая ночь беспокойств осталась позади, мы посмотрели на еду. Пахло чем-то жирным, но когда Мэллори сняла аллюминиевую крышку, там оказалось непонятное серое нечто, некоторые куски которого были трубчатыми и выглядели до ужаса противно.

Этан наклонил голову, смотря на это.

— Берна пытается накормить нас или убить?

— Подозреваю, что Бреки вставили свои пять копеек к тому, чем нас должны кормить, — произнес Катчер, который все-таки наколол на двухзубчатую вилку эти мясистые куски, изобилующие жиром и сухожилиями, на одну из бумажных тарелок, которые сопровождали наш ужин.

— Ты не набросилась на еду, Страж, — произнес Этан.

— Думаю, я ограничусь только кровью, — произнесла я, мясо не казалось даже слегка аппетитным, несмотря на мой очевидный голод. — Что вообще случилось с тем свертком, что дала тебе Берна?

— Потерялся в пылу битвы, — ответил Этан. — Разве это не разочарование?

Я схватила бутылки с «Кровью для Вас» для Этана и себя и вновь села на диван рядом с ним, истощение заполнило тяжестью мои кости.

— Что за несчастная ночь, — сказала я, протягивая ему бутылку.

— Поддерживаю, — добавил Катчер. — К сожалению, сомневаюсь, что мы видели конец этой проблемы.

Он поднял длинный, витой кусок свинины со своей тарелки.

Мой желудок — обычно такой сытый — мерзко перевернулся. Но мне нужна была моя сила, так что я заставила себя прикончить кровь, а затем схватила пышную булочку с другого подноса, который принесла Берна. Мясо могло вызывать вопросы, но никаких сомнений не было в теплом, маслянистом хлебе.

— Думаешь, они нападут вновь? — спросила Мэллори.

— Думаю, было бы необычно использовать столько магии, устроить эту битву, которую мы видели сегодня вечером, и предположить, что это конец. Но я сомневаюсь, что они нападут этой ночью.

— Почему? — спросил Этан.

— Потому что гарпии, по своей сути, были шоу, — ответил Катчер. — А если вы нападете, когда все спят, шоу вы не получите.

Этан подошел к одному из огромных окон и отодвинул занавес.

— На случай нападения, здесь двое охранников. По одному с каждой стороны двери.

Он нажал на кнопку, которая опускала оконные решетки и повернулся к Мэл и Катчеру.

— Возможно, ради безопасности, вы могли бы добавить шар магии? — спросил Этан. — На случай, если коллеги Гейба решат, что их верность не так уже крепка?

Катчер кивнул, жуя.

— Уже обсудили это. Немного шума вдоль дверей и окон, который поднимется, если кто-то заберется, и второй шар, чтобы нарушитель дважды подумал.

Этан кивнул и вернулся к дивану, но вместо того, чтобы сесть рядом со мной, он вытянулся во весь свой рост, положив голову мне на колени. Расслабиться ему было нелегко, тем более не перед другими. Истощение должно быть одолело его. Я провела пальцами по золотистому шелку его волос, наблюдая как он закрыл глаза от облегчения. Это была долгая ночь; я была благодарна, что мы пережили ее по большей части невредимыми.

Что-то заставило меня поднять глаза. Я увидела, что Мэллори смотрит на меня с удивлением. Она была со мной, когда я впервые встретила Этана, и когда мы сражались друг с другом. Мы с Этаном стали ближе, тогда как с Мэллори отдалились; может быть она все еще привыкала видеть в нас пару. Черт, я и сама все еще привыкала к этому. Теперь я действительно была Стражем, но во время моего становления я предпочитала книги всему другому, а он выбрал меня. И я по-прежнему испытывала благоговение по этому поводу.

— Солнце почти взошло, — сказал Катчер, поглаживая колено Мэллори. — Почему бы вам двоим не отправится в постель, а мы тут кое-что уладим?

Этан кивнул, поднимаясь с дивана и протягивая руку, его взгляд манил.

— Пошли, Страж. Давай уйдем и оставим их с их магией.

Здесь, в сердце территории Стаи, я не думала, что нам так уж легко удастся сбежать.

***

Я проснулась в дневное время, в спальне было все еще темно. Мы не должны были просыпаться, когда солнце было еще над горизонтом, так что мой разум был неповоротлив и как будто в тумане. Но я услышала волчий вой, долгий и печальный звук. Другие голоса присоединились к нему, звери, очевидно, горевали и оплакивали своих погибших.

У них были собственные ритуалы, собственный траур. Это были их похороны, их панихида под холодным, жестоким солнцем.

Я вновь погрузилась в сон, рядом со мной молча лежал Этан, согревая, а снился мне амарант.

 

Глава 6

ШАХ И МАТ, ВАМПИР

Я проснулась сразу после заката. Этан лежал возле меня, его глаза были закрыты, рука перекинута через голову. Его длинные ноги запутались в бледных простынях, его шелковая пижама заманчиво низко сидела на бедрах.

Он открыл один глаз, маняще улыбнулся.

— Добрый вечер, Страж.

— Салливан, — сказала я, наклоняясь, чтобы поцеловать его.

В дверь спальни постучали. Катчер открыл ее, не ожидая ответа. Я снова села ровно, радуясь, что спала в пижаме и не смущала его своей наготой.

— Вы проснулись, — заявил он.

На нем как всегда было его типично строгое выражение лица и футболка с надписью «НЕТ!», написанной большими белыми буквами.

Этан накинул одеяло на мое тело как матадор, прикрывая даже пижаму.

— Я не припомню, чтобы разрешал тебе зайти.

— Я колдун, а не вампир. Мне не нужно приглашение. И теперь, когда мы обсудили наши сверхъестественные предрасположенности, мы должны начать. Габриэль хочет поговорить.

Мэллори ступила в дверной проем, с миской хлопьев в руке и ложкой во рту.

— Добрый вечер, вампиры.

Мое внимание не обошло то, что она уделила время, чтобы полюбоваться конкретно моим вампиром.

— Сверли глазками сладости своего мужчины.

— Сладости моего мужчины уже прикрыты, — ответила она между укусами того, что было похоже на шоколадное месиво. — Твоего же... еще нет.

И мой явно наслаждался вниманием. Он закинул руки за голову, выставляя напоказ свою хорошо накачанную грудную клетку.

— Притормози, мальчик, — пробормотала я.

— Да, мальчик, — сказал Катчер. — Переставай флиртовать с моей девушкой.

Этан только улыбнулся.

— Это вы заслоняете мой дверной проем. Я начинаю понимать, почему так много суперов не любят колдунов.

— О, он сварлив на закате, — сказала Мэллори, глядя на меня.

— Дело не просто в закате, — предложил Катчер. — И мы напрасно тратим время на споры, поэтому одевайтесь, и пойдем.

Он дважды постучал по дверному косяку, прежде чем они с Мэллори отправились назад в главную комнату.

— Какие замечательные у тебя друзья, Страж.

— Они и твои друзья тоже, Салливан. Ты знаешь Катчера дольше, чем знаешь меня.

Я выбралась из постели, и он шлепнул меня по заднице.

— Я не уверен, что это идет на пользу кому-нибудь из нас.

— Так же, как и я, — признала я, — Но до тех пор, мы все тут застряли друг с другом.

***

Этан захватил завтрак с кухни, пока я одевалась. Думая, что осторожность никогда не бывает лишней, я оделась в кожу, затем подкрепилась кровью и рогаликом.

После того, как поел, Этан надел свои джинсы и свитер с V-образным вырезом, и рубашку под низ. Локон светлых волос упал ему на лицо, пока он заправлял рубашку в очень-хорошо-сидящие джинсы, выглядя больше как аристократ Восточного Побережья, нежели чем среднезападный вампир.

Его телефон зазвонил, и Этан закончил заправляться, заправил волосы за уши и ответил.

— Люк, — сказал Этан в качестве приветствия. — Ты на громкой связи. Мы как раз собирались уходить.

— Это не займет много времени. Просто хотел поделиться новостями. Адвокаты сообщают, что Ковальчук очевидно пытается убедить прокурора, что видеопленки безопасности Дома подделаны — что видео, когда Мормонт прибыл в Дом и убил Луи и Анджело, было сфабриковано.

— И вследствие этого выходит, что Этан не действовал в целях самозащиты, — заключила я.

— Это просто смешно, — сказал Этан. — Как будто нам делать нечего, как фабриковать нашу собственную видеозапись безопасности.

— По слухам, у прокурора есть сомнения. И он тот, кто должен был отдать дело присяжным. В любом другом городе, этого, вероятно, будет достаточно. Но это Чикаго; у мэра есть связи.

Бог свидетель, я любила свой город. Но порой Второму Городу нужен хороший удар по яйцам.

— Мы можем доказать, что пленки не фальшивка, — произнес Этан. — Судебная экспертиза работает в обе стороны.

— Можем, — согласился Люк. — И адвокаты ведут переговоры по этому поводу, а предъявленные Дому счета, похоже, выведут его из моды, — пробормотал он. — К сожалению, пока работают адвокаты, она нацелилась на другой фронт.

Этан сузил глаза.

— Куда?

— В стиле Энн Райс, как оказалось, — Люк ожидал ответа от нас, чтобы выложить самое интересное.

— Интервью с Вампиром, — влезла Линдси.

Люк, должно быть, включил и нас на громкую связь.

— Это моя девочка, — сказал Люк. — И ты выигрываешь приз. Джонах звонил. Люди мэра задержали Скотта Грея пятнадцать минут назад, для допроса.

Скотт Грей был Мастером Дома Грей, и боссом Джонаха.

Магия стала покалывать, когда раздражение Этана возросло.

— Полагаю, Второй Скотта связался с адвокатом?

— Да. Наши парни сказали, что она решительна, но бойцы мэра не позволяют ей приблизиться к Скотту. Очевидно, ей сказали, что он не имеет права на адвоката, поскольку Дома сейчас рассматриваются как подозреваемые во внутреннем терроризме.

Этану понадобилась минута, чтобы ответить. И в эти прошедшие секунды, магия выросла до яростного крещендо.

— Внутренний терроризм? — каждый слог произносился отдельно.

— Их слова. Бойцов из целевой группы, которую она собрала. Об этом говорят все адвокаты. Я также позвонил Моргану и предупредил его.

Морган был одним из трех Мастеров этого города. Он стал Мастером Наварры после того, как бывший Мастер, Селина Дезалньер, была обвинена в убийстве. Мы с Морганом встречались, когда я только стала вампиром, но эти отношения, какими бы они не были, не длились долго.

— Я удивлен, что он ответил на звонок, учитывая черный список.

Когда мы оставили ГС, организация отреагировала на это тем, что запретила вампирам Наварры и Грея контактировать с нами. Но это не остановило Дом Грея, по крайней мере не в долгосрочной перспективе, но вампиры Наварры играли по правилам ГС.

— Он не был в восторге. Я бы назвал это отрицанием с высокомерием ловеласа.

— Не знаю, что ты нашла в нем, — сказала Линдси.

Я посмотрела на Этана.

— Мой Мастер потребовал, чтобы я встречалась с ним в пользу Дома.

— Не одно из моих лучших решений, — признался Этан. — Ковальчук может называть нас внутренними террористами, если хочет, но она не сможет ничего доказать. У нее нет никаких доказательств ничего другого, кроме противоположного — мы помогаем этому городу на каждом шагу. Что насчет губернатора?

— До сих пор ничего не выгорело, — ответил Люк. — Малик говорил с ней, но она не желает принимать участия в расследовании. Она называет это учтивостью, федерализмом и бла-бла-политической ахинеей, на которую мне плевать. В любом случае, мы дадим вам знать, если дело сдвинется.

Этан кивнул, и на мгновение воцарилась тишина.

— Вы находитесь именно там, где должны быть прямо сейчас, — сказал Люк, отвечая на невысказанное недовольство Этана. — И у нас есть план. Он просто не может сойтись так скоро, как бы нам хотелось.

— Ну, в любом случае, мы пробудем здесь еще в течении какого-то времени, — сказал Этан.

— Арест оборотней лучше, чем человеческий арест? — нахально спросил Люк. — О, и еще кое-что, пока я проверяю свой список дерьмовых новостей. Лакшми приехала. Она в люксе в Пенинсуле.

Пенинсула был одним из шикарнейших отелей Чикаго, расположенный в нескольких кварталах к востоку от Мичиган-Авеню.

Нервы зазвенели на краю моего сознания, но я отодвинула их назад. Волнение по поводу того, когда она потребует плату за свою услугу, должно было подождать; у меня и так было много проблем.

— Она договорилась поговорить с Маликом?

— Неа. Она сказала, что подождет, чтобы поговорить с тобой.

Я посмотрела на Этана.

— Это кажется хорошей новостью. Если бы они собирались слететь с катушек, их бы не волновало, будешь ты присутствовать или нет.

— Или их цена является жесткой и предназначена только для меня.

Этот зловещий прогноз неуютно осел в комнате.

— Мы должны идти, — произнес Этан. — Стая ждет нас. Держите нас в курсе.

Они попрощались и закончили звонок, и Этан покосился на меня обеспокоенным взглядом. Сегодня он зачесал свои волосы назад, открывая брутальные скулы и изумрудные глаза, которые были омрачены беспокойством.

— Это один из тех моментов, когда я должна оказывать поддержку и сказать тебе, что все сработает идеально?

Этан издал глухое веселое ворчание.

— Только если ты можешь это честно сказать.

— Тогда я просто буду держать рот на замке.

Этан улыбнулся, но улыбка не тронула его глаз. Он притянул меня в объятия, его тепло и совершенный парфюм окутали нас обоих.

— Я не хочу, чтобы другие несли бремя моих решений.

Значит, ситуация Скотта обеспокоила его, подумала я.

— Она просто допрашивает его, — отметила я. — Все мы прошли через гораздо худшее, чем допрос. И, честно говоря, это не может быть местью тебе. Если у нее есть оперативная группа, это может быть просто ее обычный вид паранойи.

Он поцеловал меня в макушку.

— Ты хороший и утешающий Страж.

— Я бы предпочла быть Стражем, который вталкивает немного чертова здравого смысла мэру, но такая возможность пока не предоставилась.

Я написала Джонаху, сообщила ему, что мы были в курсе допроса Скотта и следили за ситуацией. К сожалению, не было больше ничего, что мы могли бы сделать из Лоринг-Парка.

Закончив вампирские дела, мы встретились с Катчером и Мэллори в гостиной.

— Вас не было достаточно долго, — сказал Катчер, сделав последний глоток из кружки, прежде чем поставить ее на стол.

— Скотт Грей сейчас находится под арестом у Ковальчук, — заявил Этан.

Катчер поднял глаза, удивившись.

— Серьезно?

Этан кивнул.

— Подозревается во внутреннем терроризме, согласно нашему довольно изобретательному мэру.

— Эта дамочка не в своем уме, — сказала Мэллори, поправляя свою вязаную шапочку, из-под которой выглядывали две косы, окрашенные в омбре.

— Она важная персона, — сказал Этан. — Есть что-нибудь в колдовской области?

Катчер покачал головой.

— Баумгартнер на отдыхе в Тусоне с женой и внуками. И даже если бы он был здесь, он точно не принадлежит к типу нестандартно мыслящих. Мы пока еще не связались с Саймоном. Пейдж с библиотекарем были в гостиничном номере в Лупе на затянувшийся День Святого Валентина. Их головы забиты другими вещами.

— Значит, Пейдж и Баумгартнер отметаются, если их уже не исключили из списка подозреваемых. И опять-таки, у нас ничего нет.

— На данный момент, — произнесла я, сжимая руку Этана. — Мы всегда что-нибудь находим.

Проблема была в том, чтобы найти это достаточно быстро.

***

Мы натянули пальто и перчатки, повесили на пояс свои катаны, и вышли на улицу. Оборотни, дожидавшиеся нас, даже не удостоили их взглядом, так что я предположила, что Габриэль дал нам добро на их ношение.

Ночь была холодной, небо скрыто грядой облаков, которые светились оранжевым на горизонте, освещенном миллионом огней Чикаго, загрязненными натрием. Но я была дерганой и не могла прекратить глазеть в темноту, ожидая появления нового дивизиона монстров.

Мы шли молча обратно в дом, засунув руки в карманы и подняв воротники против ветра, оборотни образовали охрану впереди и позади нас. Все они были мужчинами, на всех были куртки САЦ. Они не удосужились посмотреть на нас, что я нашла предпочтительным мной. Безразличие, на мой взгляд, было лучше, чем едва скрываемое отвращение.

Один из оборотней впереди оставил дверь открытой, и мы вошли в запасную и утилитарную прихожую. Эта часть дома предназначалась для персонала, позволяя им работать на Брексов незаметно.

Мы прошли в главную часть дома, а затем в официальную гостиную, где Габриэль снова всех собрал. Та же команда снова была здесь сегодня — Киины, Брексы, и десяток других оборотней, включая Джеффа.

И в очередной раз, комната была наполнена в основном мужчинами, но в этот вечер были и исключения. Фэллон сидела на безупречном, сделанном на заказ диване рядом со своим братом, Таня сидела по другую его сторону, с Коннором на руках. Другая женщина оборотень сидела на полу у ног Тани, миниатюрная брюнетка, у которой были большие глаза Тани и милые черты лица. Я предположила, что ей было чуть за двадцать и, вероятно, она являлась младшей сестрой Тани. Она была очаровательной девушкой, с пухлыми губами и розовыми щечками, ее темно-русые волосы были собраны в беспорядочный пучок.

Энергия в комнате отличалась от той, что была прошлой ночью. Все еще осмотрительной, скорбящей. Но сегодня было что-то еще, новая мягкость, пробивающаяся сквозь дымку и предубеждение. Я предположила, что Таня и ее сестра привнесли это на вечеринку.

Таня взглянула на меня, кивнула головой в признании, пока пропускала руку через шелковистые волосы Коннора, успокаивая его — и вероятно саму себя — в то же время.

— Гости, — сказал Габриэль, мягко нам кивнув.

Он был одет в футболку с длинными рукавами со сложным узором, джинсы и ботинки со следами грязи на подошве. Слабые ароматы грязи и крови проскальзывали сквозь запах свежих цветов и парфюма разных мужчин в комнате. Они были снаружи, вероятно прохаживались по земле, где умерли их товарищи.

Гейб поймал мой пристальный взгляд, и я посмотрела на него.

— Я надеюсь, что вы хорошо спали.

— Насколько это возможно, учитывая обстоятельства.

— Есть какие-нибудь новости относительно нападения? — спросил Этан.

— Пока нет.

Гейб посмотрел на большие высокие часы с маятником, зловещее тиканье которых было слышно через всю комнату.

— Но это может измениться в любую секунду.

— А празднество? — спросил Этан.

— Мы легко не сдаемся, — ответил Габриэль. — Нам удалось привести участок в порядок, палатки снова подготовлены.

Это объясняло грязь на его ботинках.

— Луперкалии продолжится сегодня вечером.

Потоки магии наполнили воздух оттого, что оборотни в комнате отреагировали на заявление. Некоторые из них оживились, некоторые занервничали, некоторые разозлились.

Я почувствовала толчок удивления от Этана и поняла его. Но мы были вампирами, и насилие было направлено не на нас. Возможно, они должны были доказать миру — и самим себе — что могли отыграться.

— Мы желаем вам только хорошего, — сказал Этан. — И, безусловно, рады помочь, чем сможем.

Часы пробили шесть часов со звуком, подобно церковным колоколам, и дверь, заскрипев, открылась.

Оборотень, который стоял в дверях, был высоким и мускулистым, с черными волосами, которые доходили ему до плеч и намеком на щетину. Его кожа была медового оттенка, а глаза шоколадно-коричневого цвета и глубоко посажены, сглаживая отточенные скулы и полные губы. На нем была куртка САЦ поверх джинсов и сапог, и вереница замысловатых шнурков и витков на его правом запястье.

Поскольку оценка мужественности другого парня не казалась подходящей при данных обстоятельствах — и учитывая уничижительный взгляд со стороны Этана — я приглушила выражение своего лица. Но поскольку я отвернулась, то случайно поймала наивный интерес на лице сестры Тани. Я уже видела такой взгляд раньше — у меня раньше был такой взгляд — и он был сразу же узнаваем, так же как и то, как она словно вжалась в свое собственное тело, как будто заставляя себя исчезнуть. Она была заинтересована в этом новом оборотне, но пока не призналась в своих чувствах. Это был взгляд каждого подростка, который сталкивался лицом к лицу с предметом обожания в средней школе, каждой студентки, которая решила, что объект ее любви был не из ее лиги.

Все это время оборотень смирно стоял столбом перед своим Апексом, не обращая внимания на желание в ее глазах, ожидая инструкций.

— Дэмиен Гарса, — представил Габриэль, указывая на него. — Член Стаи.

Гейб указал на нас.

— Мерит, из Дома Кадогана. Этан Салливан, из Дома Кадогана. И ты знаешь Катчера и Мэллори.

Этан кивнул, и Дэмиен наградил нас небольшим наклоном подбородка, его лицо было лишено выражения.

— Дэмиен здесь, чтобы сообщить о наших пропавших товарищах, — сказал Гейб, подавая сигнал Дэмиену начинать.

— Нет никаких признаков Алины, — сообщил Дэмиен, его акцент был мелодичным. — Но тело Роуэна было найдено. Сразу за границей леса на южной стороне поляны.

Выражение его лица было таким же безучастным, как и раньше, но магия в комнате прискорбно понизилась, становясь слабой и грустной. Гейб закрыл глаза и откинулся на спинку дивана, плечи тяжело опустились в печали.

— Мы сожалеем о вашей утрате, — мрачно сказал Этан.

Нам приходилось говорить это слишком много раз с момента нашего прибытия в Лоринг-Парк.

Гейб кивнул, потирая лоб ладонью, как будто желая снизить там давление.

— Алина ушла по собственному выбору или по принуждению?

— Я не знаю, — ответил Дэмиен. — Но она не в имении. А я хорошо искал.

— Наверняка она просто уехала домой, — сказал Финли, глядя на своих собратьев оборотней. — Покинула владения из-за драмы.

— Все эти годы она не уезжала, — произнесла Фэллон. — Почему бы ей уезжать сейчас?

— Потому что вы привели колдунов и вампиров в свое святилище.

Все глаза устремились на Мэллори, которая произнесла эти слова. Она пробежалась глазами по комнате, обмениваясь взглядом с каждым оборотнем, акт извинения и расплаты.

— Это правда, прямо из ее уст, — сказала Мэллори. — Может это было последней каплей для нее.

— Независимо от причины, — произнес Гейб, — Выбор времени подозрительный. Она ушла именно тогда, когда ночь принесла трагедию нашим людям, а я не верю в совпадения.

Он поднял взгляд на Дэмиена.

— Отправляйся к ней домой. Узнай, что сможешь.

Затем он посмотрел на Этана.

— Поскольку вы предложили свою помощь, я предлагаю Мерит отправиться с Дэмиеном искать Алину. Для тебя было бы неразумно покинуть поместье, учитывая все обстоятельства. Я предлагаю тебе и колдунам остаться здесь и помочь нам обеспечить безопасность Стаи сегодня вечером.

Папа Брек поглумился над убеждением, что ему была нужна защита, и было ясно, что Этану не нравилась идея нашего разделения. Но поскольку план действий был в ходу, это не было так плохо, как могло быть. Мы согласились заняться расследованием, и Этан не мог покинуть поместье, пока не будет препятствий. Луперкалии продолжится, как и планировалось, так что мы могли бы тоже помочь Стае.

— Я не могу говорить за Катчера и Мэллори, — осторожно сказал Этан. — Мерит отправится с Дэмиеном — но Джефф тоже пойдет.

Этан, как всегда стратег, произвел подсчеты. Дэмиен был незнакомцем, но Джефф был союзником. Мы в буквальном смысле прошли через огонь вместе.

На губах Габриэля заиграла слабая улыбка.

— Твои условия приемлемы, Салливан. Дэмиен, Джефф, Мерит — отправляйтесь сейчас. И найдите ее.

***

Я не хотела оставлять Этана. Я (по большей части) доверяла его безопасность Катчеру и Мэллори, но они по-прежнему были окружены оборотнями, которые не решили, были ли мы друзьями или врагами. И многие склонялись в сторону последнего.

Этан проводил меня в прихожую, где мы ждали, пока Джефф и Дэмиен раздобудут адрес Алины. Я воспользовалась возможностью, чтобы поиграть в Стража.

— Убедись, что ты вооружен на случай еще одного нападения. Держи телефон при себе. И все время оставайся под наблюдением Катчера. Он будет держать тебя от греха подальше.

Этан приподнял бровь.

— Мне не нужен колдун, чтобы охранять меня.

— Будем надеяться, что нет, — ответила я. — Потому что это не сослужит службу твоему бескомпромиссному вампирскому авторитету.

Этан сгорбился.

— У меня всецело бескомпромиссный вампирский авторитет.

Жестокость в его глазах на самом деле была довольно убедительна.

— Ты будешь держаться Джеффа?

— Так близко, как смогу. Ты знаешь что-нибудь о Гарсе?

— Вообще ничего, — ответил Этан, скользя взглядом по высокому и мускулистому оборотню, который стоял у противоположной стены, скрестив руки, пока с презрением смотрел на Джеффа.

— Это была лучшая сделка, которую ты мог заключить, — заверила я Этана, сжав его руку.

Он не выглядел полностью убежденным, но я была права; на тот момент не было лучшей сделки.

— Нашел, — сказал Джефф, убирая свой телефон и двигаясь обратно к нам. — Мы готовы.

— Ты присмотришь за ней? — спросил Этан, награждая Джеффа тем же невозмутимым взглядом, каким наградил меня.

— Я надеялся, что это она за мной присмотрит, — добродушно ответил он.

Мы улыбнулись, любезно глядя на Дэмиена, чтобы вовлечь его в разговор, но выражение его лица осталось невыразительным.

Поняв, что шутка не прошла, Джефф сгримасничал и махнул рукой в сторону двери.

— Давайте забудем, что это было и сядем в машину.

Не говоря ни слова, они подошли к входной двери и исчезли снаружи, впустив порыв ветра, который пронесся по прихожей.

Этан взял меня руками за лацканы и потянул к себе, его твердое и горячее тело было напротив моего. Он поцеловал меня медленно, глубоко, безумно.

— Я люблю тебя, — прошептал он, скользя губами по моей щеке, посылая электрический холодок по всему моему телу.

Я закрыла глаза на мгновение, позволяя себе задержаться напротив него.

— Я тоже тебя люблю.

Он снова поцеловал меня и отпустил.

— И Страж?

Я взглянула на него, весьма опьяненная от поцелуя.

— Ради мира между оборотнями и вампирами, постарайся не пялиться на Дэмиена Гарсу.

С этим советом и хитрой улыбкой, он проскользнул обратно в комнату, как раз вовремя, чтобы не увидеть румянца на моих щеках.

Я не пялилась.

Я любовалась. Это было другое.

***

В своих сапогах, Дэмиен был под два метра ростом. Он был высоким и стройным, что делало маленький электромобиль, который он подогнал к передней части дома Брекенриджей, похожим на клоунскую машинку, по сравнению с ним.

— Он выглядит... энергосберегающим, — вежливо сказала я, пока втискивалась на заднее сидение, с катаной на коленях.

Джефф забрался на пассажирское сидение рядом с Дэмиеном, передняя часть машины была такой маленькой, что их плечи практически соприкасались.

— Так и есть, — ответил Дэмиен, прищурив на меня глаза в зеркало заднего вида.

Я вежливо улыбнулась и не смогла удержаться от представления вероятности того, как он везет меня с Джеффом в центр кукурузного поля, расправляется с нами и оставляет наши тела воронам.

С другой стороны, подумала я, когда он с силой взревел двигателем этой газонокосилки, я могла бы, вероятно, бежать быстрее машины.

— Куда мы едем? — спросила я.

— В город, — ответил Джефф, оглядываясь. — У Алины дом недалеко от центра.

— А есть какие-нибудь друзья или родственники, которых она могла навестить?

— Не в городе, — ответил Джефф. — Но у нее есть обычная человеческая работа в сельскохозяйственной компании примерно на полпути отсюда до Чикаго.

— Друзья? — спросила я.

— Неизвестны, — ответил Дэмиен. — Она держалась особняком.

— Я не припоминаю, чтобы видела ее во время сражения, — сказала я. — Мы встретили ее, прежде чем все началось. Она сделала колкий комментарий по поводу необоротней и краха Стаи, а затем слилась с толпой.

Дэмиен кивнул, но не сказал ни слова.

Спустя несколько минут, он остановил машину на подъездной дорожке небольшого дома на тихой жилой улице. Окружающие дома были небольшими, но дворики были аккуратными, и, вероятно, были бы усеяны анютиными глазками, если бы погода была достаточно теплой.

Джефф помог мне выбраться из машины, и я повесила на пояс свою катану. Дэмиен быстро скользнул по ней взглядом, поднял глаза на меня.

— Ты действительно умеешь ей пользоваться?

Не принимая во внимание тон, я решила с ним схлестнуться. Я положила пальцы на рукоятку, посмотрела на него оценивающим взглядом.

— А ты на самом деле можешь обращаться?

Когда он издал неясный звук — нечто среднее между фырканьем, смешком и ворчанием — я решила, что сделала правильный ход.

Привлекая внимание всех живых, или гарпий с заложниками, мы пошли по тротуару к парадной двери. Джефф поднялся по лестнице, распахнул металлическую наружную дверь и попробовал дверную ручку.

— Заперто, — сказал Джефф, оглянувшись на нас.

— Позволь мне, — заявил Дэмиен, скользнув на место Джеффа, шевеля ручку, а затем постукивая костяшками пальцев по краям рамы, как бы проверяя на слабость.

— Отойдите, — было единственным предупреждением, которое мы получили, и едва он успел его закончить, как замахнулся ногой и выбил дверь.

Она отлетела, хлопнувшись о внутреннюю стену с дребезжащей силой. Когда она качнулась вперед, все еще движимая его толчком, он поймал ее рукой, кивнув нам.

— Не заперто, — просто сообщил он.

Дэмиен Гарса был молчаливым. И эффективным.

Запах, который доносился из дома, был сильным и не совсем гостеприимным. Это был не запах смерти — слава богу — а грязи. Старых газет. Пыли. Затхлой ткани. И со всем этим, едкий запах животных. Кошки, подумала я. По крайней мере несколько, учитывая душок.

Мои глаза привыкли к темноте. Дом Алины был небольшим, неопрятным, и наполнен... всякой всячиной. Пылинки летали в нескольких лучах света, которым удалось пробиться в темноту, и обнаружились высокие столбы коробок, журналов и каталогов. Керамика 1970-х соревновалась со стеганными жакетами, а любовные романы с откровенными обложками были сложены со сцепившимися вешалками.

— Она барахольщица? — спросил Дэмиен.

Джефф кивнул.

— Видимо, да.

Он оглядел комнату и узкие тропинки сквозь хлам, затем указал на проход перед собой.

— Мы с Мерит пойдем туда. Ты иди направо.

— Заметано, — сказала я, а Дэмиен быстро скрылся за высокой стопкой неправильно подобранных энциклопедий. Я сделала несколько шагов в другом направлении, и Джефф пошел по моим пятам.

— Так как Дэмиен? — тихо спросила я.

— Как он?

— Я никогда раньше его не видела.

— Он держится скрытно, — сообщил Джефф.

Я оглянулась. Он нашел стопку журналов и газет и просматривал их. Он усмехнулся, вытащил журнал и поднял его. «Ежемесячный Диско Обзор» — гласила обложка, которая изображала пару в тонком шифоне под огромным диско-шаром.

— Классическое издание, — сказала я. — Лучшие фотографии, чем «Диско Обзор Каждый Месяц» и лучшие статьи, чем «Дискотечный Месяц в Обозрении».

Джефф фыркнул от смеха, пока я нацелилась на него.

— Ты избегаешь вопроса.

— Не избегаю, — ответил Джефф. — Просто остаюсь осторожным.

Он засунул журнал обратно в стопку.

— Дэмиен занимается грязными вопросами Стаи. Сложными вопросами.

— Он инфорсер?

— У него нет звания, — ответил Джефф. — Он надежный член Стаи, и это все, что нужно знать любопытному вампиру.

Я фыркнула.

— Если бы я не была любопытной, Джефф Кристофер, то Габриэль бы не захотел, чтобы я была здесь. Это одно из моих лучших качеств. И кстати о любопытстве, похоже, вы с Фэллон хорошо продвинулись.

Обстоятельства, возможно, и были мрачными, но это не остановило улыбки, которая затронула его губы.

— Мы официально пара.

— Поздравляю. Я рада слышать, что все получилось.

Что-то проявилось на его лице, но он стряхнул это.

— Я тоже, Мерит. Я тоже.

Мы бесшумно шли сквозь лабиринт.

— Похоже, она нашла успокоение в этом хламе, — сказал Джефф. — Или пыталась.

Я кивнула, осторожно отодвигая в сторону пыльные листья вазона, проходя мимо. Пыль выглядела непотревоженной, и не было никаких признаков жизни в доме. Мы продолжали двигаться, расчищая себе дорогу, так как уже через несколько метров от себя не видели ничего, и переступили порог небольшой спальни. Здесь была кровать, одно окно, груда одежды и газет и всяких безделушек в каждой части комнаты, которые не были заняты кроватью. Кровать же была аккуратно застелена, стакан с водой стоял на столике рядом. Но тонкий слой пыли покрывал поверхность этой воды.

— Выглядит так, будто ее здесь давно не было, — сказала я.

— Я тоже так думаю, — согласился Джефф. — Но если она не здесь, тогда где же?

Как будто в ответ на его вопрос, что-то зашуршало по другую сторону кровати, а шторы рядом затрепетали. Я подняла руку, сигнализируя Джеффу, указывая на это. Он кивнул мне, позволяя действовать.

Я сделала один шаг, затем другой, обхватывая пальцами гарду своего меча, пока двигалась.

— Алина? Это ты?

Стопка свитеров вздрогнула от движения какого-то невидимого врага. Я сглотнула, посильнее обхватывая катану, готовая обнажить ее.

— Джефф, — прошептала я. — Какое она животное?

— Не уверен. Гейб не говорил.

Здесь, в темноте, с тенями, которые двигались по этим незнакомым стопкам разнообразных вещей, мой мозг решил, что она была росомахой, оскалившей зубы и когти, разъяренная и готовая защищать себя.

Я же не хотела сталкиваться с росомахой.

— Алина? Ты можешь выйти? Мы хотим только поговорить.

Я сделала еще один шаг вперед.

Без предупреждения, быстрая, как лиса, она атаковала, размытая тень черного меха, зубов и ярко-зеленых глаз. Я испустила вопль удивления, мое тело затряслось от страха, и полоснула воздух там, где напало животное.

— Мерит! — прокричал Джефф, бросаясь вперед... когда небольшой, гладкий черный кот приземлился на кровать. Не обращая внимания на беспокойство, причиной которого стал, кот перевернулся животом кверху и начал кататься по одеялу.

Джефф расхохотался.

Я пыталась замедлить свое яростно бьющиеся сердце, когда унижение залило краской мое лицо.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Ты кричала как ребенок во время фильма ужасов, — сказал Джефф, теперь смеясь еще сильнее и вытирая слезы с глаз. — Это было потрясающе.

— Есть шанс, что этот кот оборотень? — спросила я, надеясь спасти хотя бы остатки своей гордости.

— Это обычный кот, — ответил Джефф, смеясь, когда Дэмиен возник на очищенном участке на другом конце комнаты.

— Все в порядке?

— Мерит нашла монстра, — произнес Джефф, указывая на моего кошачьего нападающего. — И очень жестокого.

Кот посмотрел на Джеффа и начал вылизывать свои лапы.

— Спасибо за помощь, приятель, — пробормотала я, возвращая свой меч в ножны и говоря «прощай» тому, что осталось от моей гордости.

Дэмиен посмотрел на меня, и впервые я увидела искры юмора в его глазах.

— Не думаю, что вы действительно нашли что-то полезное?

— Мерит решила, что ее здесь не было уже давно. И я согласен с ней.

— Хотя ушла она не так уж давно, чтобы начать беспокоится о коте, — заметила я.

Очевидно наконец-то достаточно чистый, кот сидел на задних лапах и смотрел между нами, являя собой картину здоровья.

— Что насчет магии? — спросил Дэмиен.

— Я видела рабочее место колдуньи, — сказала я, думая о подвале Мэллори в Викер-Парке. — Здесь нет ничего напоминающего о том, что она смешивала заклинания или магию.

— Итак, никакой магии, — ответил Дэмиен, — И никакой Алины. Если она не здесь, тогда где же?

— Она должна быть где-то. Нам просто нужна зацепка. Я проверю почту, — сказала я, а затем посмотрела на Джеффа. — Может, ты сможешь найти компьютер или ноутбук во всем этом? Может быть история ее поисков в сети даст нам какую-то зацепку, или найдешь какой-то чек, который подскажет нам, где она была.

Он кивнул.

— Хорошая мысль.

Я вновь вошла в этот лабиринт, только нервничая немного сильней, когда Дэмиен последовал за мной, держась на расстояние шага.

— Итак, ты живешь в Чикаго? — непринужденно спросила я.

— Любопытство сгубило кошку.

— Кот идеально здоров, — напомнила я ему, — А я вампир.

— Габриэль называет тебя Котенком. Хотя учитывая, что ты боишься котов, прозвище кажется немного неуместным.

Я была рада, что Дэмиен шел позади меня и не мог видеть румянца на моем лице. Так что я быстро сменила тему.

— В доме рядом с Таней сидела девушка. Она ее сестра?

Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить, отчего мое убийственное любопытство стало еще большим.

— Эмма, — ответил он. — Ее зовут Эмма.

Теперь его голос был мягким, осторожным, как будто если он произнесет ее имя слишком громко, то пробудит какое-то волшебство.

Мы дошли до передней двери и я открыла ее, с облегчением вновь вдыхая свежий воздух. Эти окрестности пахли иначе, нежели рядом с домом Брекенриджей. Там воздух был пропитан запахами измельченных сосновых иголок, животных и травы. Воздух же на переднем крыльце Алины более напоминал воздух города — больше смога, больше выхлопных газов, даже запахи еды с ярмарки дальше по дороге.

Почтовый ящик Алины находился в конце дорожки перед ее домом, испещренной ямами, это был деревянный столб, окруженный побегами лозы с завялыми цветами. Я открыла дверцу и нашла один конверт внутри.

Я смотрела на него мгновение, обдумывая возможность загреметь в тюрьму за то, что вскрываю почту других.

— Проблемы? — спросил Дэмиен, маяча позади меня.

Он был достаточно высоким, чтобы заглянуть мне через плечо, но похоже решил предоставить мне вскрывать письмо.

— Никаких, — ответила я, вытаскивая конверт из ящика и поворачивая его, чтобы прочесть отправителя в свете уличного фонаря.

Удача улыбнулась нам. Оно было адресовано Алине Норсворси от хранилища «Пик-Эн-Пэк», и судя по тому, что я видела сквозь небольшой прямоугольник спереди, предположила, что это был счет.

— Алина арендовала хранилище, — сказала я, протягивая конверт Дэмиену, который разорвал его и вытащил письмо.

— Новое хранилище, — произнес он, протягивая бумагу мне.

Это был счет на сорок восемь долларов, пятнадцать из которых были оплачены за «Открытие нового хранилища», и дата значилась двумя днями ранее.

Я присвистнула, смотря на Дэмиена.

— Наш исчезнувший оборотень только что арендовала хранилище.

Я запомнила адрес, сунула письмо в испорченный конверт и положила его обратно туда, где нашла.

— Я вполне уверена, что вскрытие почты это уголовное преступление.

Дэмиен скрипуче засмеялся, идя вверх по дорожке.

— Девочка, ты вампир. В эти дни все, что ты делаешь — уголовное преступление.

 

Глава 7

ИЗНУТРИ И СНАРУЖИ

Вернувшись в дом, чтобы забрать Джеффа, мы нашли его склонившимся над квадратным компьютером, который стоял на столе, собранном из картонных коробок от старых настольных игр.

— Техника не очень, не так ли? — спросила я.

Джефф издал высокомерное ворчание, в стиле мальчика-вундеркинда.

— Даже близко не стояла. И она крадет Wi-Fi у соседей. Но это не имеет значения.

Дэмиен шагнул вперед.

— Ты нашел что-нибудь по существу?

— На самом деле, — ответил он, печатая с тяжелым, пластмассовым треском на древней клавиатуре, — Нашел.

Он повернул экран компьютера, на котором было фото с изображением квитанции на рейс в Анкоридж, который отправился сегодня в восемь часов утра.

Мои брови приподнялись от удивлении. Я не ожидала, что он найдет доказательства того, что Алина покинула город. Она казалась простодушной и вечно жаловалась, предъявляла претензии, но никогда не пыталась их решать.

Я посмотрела на Джеффа.

— Я полагаю, вы сначала летите в Анкоридж, если собираетесь в Аврору?

Прародина Северо-Американской Стаи была в Авроре, штат Аляска. Если она бежала, то бежала на родину.

— Да, — ответил Дэмиен.

— Отъезд из города не означает, что она имела какое-либо отношение к нападению, — сказала я. — Возможно это была последняя капля для нее. Последняя неудача семьи Киин.

— Билет был заказан пять дней назад, — сообщил Джефф, указав на дату покупки на экране.

Я нахмурилась.

— Таким образом, она запланировала уехать почти неделю назад, но объявляется на Луперкалии, пережидает нападение и уезжает. Если она знала, что нападение приближается, зачем вообще появлялась в обществе?

— Возможно, она хотела увидеть это, — ответил Джефф. — Возможно, она настолько зла, что хотела наблюдать, как все произойдет. Она хотела отомстить.

Это было наиболее вероятно. И это было лучшим объяснением, что мы имели.

— Я скопировал жесткий диск на флешку, — сказал Джефф, подняв маленькую вещицу. — Я могу покопаться дома. Вы нашли что-нибудь?

— Она арендовала хранилище. Документ был в почтовом ящике.

— Я люблю запах улик по утрам, — сказал Джефф.

Он щелкнул кнопкой выключения компьютера и поднялся.

— Думаю, что мы здесь закончили. Давайте проверим хранилище.

— Как быть с котом? — спросила я. — Если она поехала на Аляску, то мы не должны оставлять его здесь одного.

Дэмиен исчез на мгновение и появился вновь минуту спустя, котенок вяло моргал на сгибе его руки.

— Я возьму его.

Высокий, темный и красивый — это горячо. Высокий, темный и красивый, и с котенком на руках? Просто атомно.

— Ему потребуется кличка, — сказал Джефф.

Дэмиен посмотрел на щуплого котенка на руках, почесал его между ушками, заставляя котенка мурлыкать.

— Бу. Я назову его Бу.

И вот так Бу Гарса присоединился к Северо-Американской Центральной Стае.

***

Мозг совладал с путаницей, расставляя все по полочкам.

Оборотни, в моем понимании, были агрессивным видом. Поэтому я ожидала, что Дэмиен Гарса относился к типу людей, которые открывают бутылку пива зубами. Я предполагала, что он любил вкусный стейк, имел определенные взгляды относительно футбола, бокса или хоккея. У него был такой образ и энергетика.

Я не ожидала, что мы поедем в хранилище «Пик-Эн-Пэк» на его крошечной, малолитражной машинке, в то время, как он будет держать на коленях котенка, чье урчащее мурлыканье было слышно даже с заднего сидения.

Дэмиен Гарса был хорошим напоминанием о том, что люди редко были такими, какими казались, что судить о книге по ее обложке было весьма неверным способом ее оценки.

По дороге Джефф позвонил Алине на работу. Я проверила Этана и сообщила о том, что мы обнаружили.

АЛИНА МОГЛА СМЫТЬСЯ ИЗ ГОРОДА, — написала я. — НАШЛИ КВИТАНЦИЮ ОБ ОПЛАТЕ БИЛЕТА НА АЛЯСКУ. ПРОВЕРЯЕМ ОТДЕЛЕНИЕ ХРАНИЛИЩА.

На ответ у него ушло какое-то время — задержка, из-за которой я заволновалась еще больше о его безопасности — и вздохнула с облегчением, когда пришло его сообщение.

ЭТО ЗАЦЕПКА, — согласился он. — КОЛДУНЫ ЗАНИМАЮТСЯ ПОДГОТОВЛЕНИЕМ К ПРАЗДНЕСТВУ. АТМОСФЕРА ПО-ПРЕЖНЕМУ МРАЧНАЯ, НО ВЫПИВКА И ЕДА СМЯГЧАТ НАСТРОЙ.

Значит, я была права насчет мяса и пива.

БУДЬ НАЧЕКУ, — указал он мне, и мой телефон снова замолчал.

Завершив переписку, я взглянула на Джеффа.

— Есть успехи с офисом?

— Не отвечают, — ответил он. — Но ее голосовая почта была заполнена.

— Так люди пытались связаться с ней? — поинтересовалась я.

— Похоже на то.

Мы отыскали «Пик-Эн-Пэк» на окраине города, в захудалом районе, далеком от благосостояния поместья Бреков.

Объект, состоящий из нескольких рядов низкорасположенных металлических хранилищ, был расположен между трейлерным парком и закрытым катком, табличка «ПРОДАЕТСЯ» выцвела и потрескалась, мало чем отличаясь от всего остального, что мы видели.

Мы протиснулись через ворота, встретив только пару пузатых парней в потрепанном грузовике, загружающих очень большие коробки в хранилище. Они уставились на нас, когда мы проезжали мимо, явно недовольные компанией.

— Какой номер? — спросил Дэмиен.

— Сорок три, — ответила я ему.

Это был последний контейнер во втором ряду, его алюминиевая раздвижная дверь была заперта на серебряный замок.

Мы вылезли из машины, подождали, пока Дэмиен не соорудит лежанку для Бу на переднем сиденье из своей кожаной куртки. Бу сразу же взгромоздился на нее, потоптал лапами кожу и свернулся калачиком.

Мы поглядели на замок.

— Я не думаю, что у кого-то из вас есть болторез? — спросила я.

— Болторез лишен ловкости, — ответил Дэмиен, выступив вперед и достав пару маленьких серебряных инструментов из своего кармана.

Он вставил их в гнездо для ключа, в то время как Джефф нервно озирался вокруг.

— Ты не мог бы делать это побыстрее, — посоветовал Джефф, — На случай, если здесь охрана?

— Камера не работает, — ответил Дэмиен, не поднимая глаз. — Проверьте на семь часов от Мерит.

Джефф и я, оба обернулись в указанном Дэмиеном направлении, и обнаружили маленькую камеру, висящую на стене между контейнером Алины и следующим, ее неподключенные провода свисали вниз, как щупальца.

Неудивительно, что Габриэль доверял Дэмиену «сложные» дела. Его внимательность к деталям была впечатляющей.

С щелчком, замок открылся. Дэмиен убрал обратно свои инструменты и отбросил замок.

Он положил руку на ручку, но оглянулся на нас.

— Кто-нибудь думает, что там что-то есть?

Я сняла блок со своих вампирских ощущений, которые обычно были приглушены, чтобы не свихнуться от избытка ощущений. Но даже с опущенными щитами, я вообще ничего не почувствовала.

— Я не могу точно сказать, — ответила я, но все же обнажила свой меч. Береженого бог бережет. Не оставлять же Бу без отца.

— В таком случае..., — начал Дэмиен, потянув дверь со скрежетом. Он щелкнул фонариком из своего кармана и осветил им пространство.

Там было пусто за исключением картонной коробки на земле, верхние створки которой были закрыты.

— Какое разочарование, — произнес Джефф, когда я убрала меч снова в ножны.

Дэмиен придвинулся и подтолкнул коробку ногой. Когда ничего не произошло, он присел перед ней и откинул створки.

— Похоже на мусор.

Он отошел, давая взглянуть мне.

Коробка была заполнена бумагами. Старые фотографии и клочки бумаги, заметки и праздничные открытки. Забравшись внутрь, я вытащила черно-белую фотографию. Это был старый полароидный снимок симпатичной женщины, стоявшей коленями на земле и обнимавшей каждой рукой по милому малышу.

Я перевернула фотографию.

— Чэс и Джорджи, — прочла я.

Я оглянулась на Джеффа и Дэмиена.

— Как звали мальчиков, которых Алина хотела приютить в Стае?

— Джэк? — спросил Джефф, смотря на Дэмиена. — Что-то с «Дж»?

— Джордж, — ответил Дэмиен. — И Чарльз.

Молча, я передала фотографию, позволяя Джеффу и Дэмиену сделать собственные выводы.

— Я как-то сомневаюсь, что это совпадение, — сказал Джефф, бросая фотографию обратно в коробку. — Но зачем она потрудилась обзавестись хранилищем всего для одной коробки?

— Возможно, этот хлам был важен для нее, — сказала я. — Мальчики так несомненно были. Возможно она хотела держать эти вещи отдельно в безопасном месте, когда решила бежать.

— Или ей было нужно пространство для большего количества накоплений, — сказал Дэмиен, снова поднимаясь. — И это первое, что она решила сохранить здесь.

Это, конечно, был самый простой ответ. Самый очевидный ответ. Но в любом случае, аргументы против Алины становились сильнее.

***

Без какого-либо прямого указания, Джефф и Дэмиен решили передохнуть и проработать то, что мы знали о причине ее отъезда. Они выбрали двадцатичетырех-часовой сетевой ресторан недалеко от «Пик-Эн-Пэк», место в стиле закусочной в конце автостоянки, где распростерся карнавал.

Было поздно, музыка все еще вырывалась из динамиков карнавала, а колесо обозрения лениво вращалось, перекладины высвечивались огнями, которые мелькали от украшений, когда оно вращалось. В воздухе вкусно пахло жареной едой и сахаром. Дэмиен уложил Бу в его гнездышко, и мы вошли внутрь, обнаружив множество уединенных кабинок. В то время, как парни скользнули в одну из них, споря о лучшем способе подачи картофельных оладий — без добавок, или покрытые сыром и луком — я остановилась у музыкального автомата, расположенного у двери, и его закадычного друга — сигаретного автомата, в котором теперь были пачки жвачек. Я давно не встречала музыкальных автоматов, поэтому просмотрела плейлист, в котором присутствовали вариации от Топ 40 до классического кантри, тяжелая музыка для длинноволосых рокеров и мелодии для «блестящих жилеток».

Зазвонил мой телефон, и я вытащила его из кармана, обнаружив, что номер заблокирован.

— Алло?

— Это Лакшми, — сказал голос с красивым акцентом на другом конце линии.

Мое сердце начало колотиться, и я оглянулась на Джеффа и Дэмиена, которые просматривали ламинированные меню. У меня было совсем немного времени на разговор.

— Привет, — нервно поздоровалась я. — Ты пытаешься связаться с Этаном?

— Я пытаюсь связаться с тобой, — ответила она. — Я бы хотела обсудить нашу предварительную сделку.

Я молча выругалась. Едва ли я не знала, что это произойдет, но ее выбор времени вряд ли мог быть хуже.

— Тебе нужна услуга?

— Да. Но было бы лучше обсудить это лично.

Я не отказывалась от нашей сделки. Это было бы подло для меня, Дома и Джонаха, который изначально подставил свою задницу под удар, чтобы получить услугу от Лакшми. Однако в данный момент я была достаточно занята кое-чем другим.

— На самом деле, я не могу уйти прямо сейчас.

— Ах, да. Расследование убийства и оборотни, — сказала она, очевидно находясь в курсе происходящих событий.

— Да. Я не думаю, что у тебя есть какие-нибудь связи с мэром Ковальчук? Или, может, знаешь что-нибудь о гарпиях?

Она немного помолчала.

— Так это они напали на Стаю? Гарпии?

— Ну, во всяком случае, магическое воплощение гарпий.

— И Стая держит тебя в заложниках? — спросила она.

— Мы помогаем им разобраться с этим.

Это было только частично правдой, но достаточно для введения ее в курс дела. Я не собиралась подстрекать войну между оборотнями и вампирами, сообщая ГС, что мы были в их власти.

— Когда мы можем встретиться? — спросила она.

Какое-то время я стояла там не говоря ни слова, с телефоном в руке, обдумывая свой следующий шаг. Я должна была с ней как-то встретиться. Но чтобы сделать это, я должна была улизнуть от оборотней, колдунов, дома и Этана. Он знал о моем членстве в КГ, но не знал, что Лакшми была источником. Это будет сложно.

— Я могу подъехать к тебе, — предложила она. — Это дело чрезвычайной важности. Где мы можем встретиться?

Я оглянулась на стол, и Джефф поймал мой взгляд, махнув мне вперед. Я слишком задерживалась.

— В Лоринг-Парке есть карнавал, — сказала я, предоставляя направление к первому месту, которое пришло на ум. Там будет оживленно — наполнено звуками, запахами и людьми — и это даст нам немного анонимности.

— Один час, — произнесла она и завершила вызов.

Я проверила часы на стене, убедившись, что знала, когда мне следует сойти со сцены. Теперь я просто должна была выяснить, как это сделать.

Я присоединилась к оборотням, скользнув в кабинку рядом с Джеффом.

— Дом Кадогана, — сообщила я. — Просто проверка.

— Новости из дома?

— На данный момент нет, — ответила я. — Что тут вкусного?

— Вафли и бекон для меня, — ответил Джефф, передавая свое меню. — А Дэмиен присмотрел блины.

— Я не ем блины. Яйца, колбасу, тост, — сказал он, когда подошла одетая в форму официантка с блокнотом в руке. — Яйца покруче. Тост с маслом.

— Милочка? — спросила она, глядя на меня поверх очков в квадратной оправе.

— Просто апельсиновый сок.

Она кивнула и исчезла за дверью, которая колыхалась взад и вперед.

— Просто апельсиновый сок? — спросил Джефф со сдавленным смехом, двигая свое меню на место. — С чего это ты пьешь просто апельсиновый сок?

С того, что член ГС попросила о тайной встрече, подумала я, от нервов мой желудок скрутило. Но я не могла сказать им этого.

— Стресс, — ответила я, скрестив свои руки от холода.

Посетители входили и выходили из закусочной, впуская порывы холодного воздуха, проносящегося через ресторан.

— А-а, — произнес Джефф, складывая руки на столе. — Теперь Алина. Что думаете?

— Квитанция говорит о том, что она покинула город, — сказал Дэмиен. — Хотя обстоятельства вызывают сомнения. Она оставила котенка и единственную коробку в хранилище. Она уехала через день после Луперкалии, хотя могла вообще там не появляться.

Я склонила голову к Дэмиену.

— Так ты думаешь, что квитанция поддельная?

Он посмотрел на меня.

— Я не уверен. Но думаю, что это подозрительно.

— Ее могли подставить, — сказал Джефф.

— Известны ли нам какие-либо конкретные враги? — спросила я. — Помимо семьи Киин, я имею в виду.

— Мне не известны, — ответил Дэмиен.

Подошла официантка, неся напитки, которые она подала с улыбкой.

— У нее есть какие-нибудь друзья в Стае? — спросила я, когда официантка снова исчезла. — Она, кажется, знала Берну. Во всяком случае, они разговаривали вчера вечером.

— Хорошая мысль, — сказал Дэмиен. — Я спрошу ее. Я считал, что она держалась особняком? — Он поглядел на Джеффа для подтверждения.

— Насколько мне известно, — ответил Джефф.

— Что насчет людей в Авроре? — спросила я. — Могла ли она рассказать кому-то куда направляется? Договориться о том, чтобы остановиться у друга? Я имею в виду, я не представляю, чтобы там было так уж много отелей. — Я наклонилась вперед с любопытством. — Серьезно, где вы все живете, когда Стаи собираются там вместе?

— В гигантских собачьих клубках, — сухо ответил Дэмиен. — Сворачиваемся на старом пледе у камина.

Я знала, что он шутил, но все же в моей голове возникла интересная картинка.

— Там есть курортный комплекс, — сказал Джефф. — Бывший курортный комплекс, во всяком случае. «Поляны». Он процветал в 1950-60-е.

Я представила себе обеспеченных мужчин и женщин, играющих в бадминтон в длинных белых юбках и брюках, тогда как обслуживающий персонал доставляет арбузы в их бунгало, в стиле «Грязных танцев».

— Он пришел в негодность, — произнес Джефф. — Стая скинулась, купила его и восстановила. Теперь это частный комплекс, вмещающий в себя чертовски много оборотней. Ничего особенного, но он выполняет свою работу. Достаточно места, чтобы вести себя как люди, но и достаточно места, чтобы бродить вокруг.

Посещение «Полян» подскочило на вершину списка моих дел.

— Как вампир может получить приглашение в подобное место? — поинтересовалась я.

— Они не могут, — ответил Дэмиен. — Если только ты добровольно не хочешь быть разорванной.

— Определенно нет, — решительно заявила я, откидываясь назад. Он шутил, но учитывая настроение в доме, я решила, что все же было зерно истины в его словах.

— Мы бы не стали крошить тебя, — сказал Джефф. — Мы бы приправили тебя бобами и хорошим Кьянти.

Я указала на него пальцем.

— Ты слишком много времени проводишь с Люком, и уже использовал свою дневную квоту цитат из фильмов на сегодня.

Джефф усмехнулся. Дэмиен закатил глаза.

— Даже если она покинула город, потому что являлась причиной всего этого, она не смогла бы сделать это одна. — Дэмиен посмотрел на меня и Джеффа, нахмурив брови над своими темными глазами. — Расскажите мне про колдунов.

Его подтекст был очевиден, и Джефф поерзал в своем кресле.

— Они надежны, они оба.

— Девушка — Мэлори — доставила много неприятностей. Она обладает огромной силой.

— Это так, — согласилась я. — Но она осознала причиненный ею ущерб, и я уверена, что ты знаешь это. — Мой тон был ледяным. Но если это и обеспокоило его, то никак не отразилось на лице.

— Они не единственные, кто может творить магию, — сказал Дэмиен.

— Нет, не единственные. В Чикаго и его пригородах есть трое других. — Я дала ему подробные сведения о Саймоне, Пейдж и Баумгартнере — и то, что нам удалось узнать.

Он выглядел удивленным. Я не была уверена, было ли это потому, что он не считал, что мы вообще потрудимся поспрашивать о них, или потому что у этих колдунов были потенциальные оправдания их невиновности.

— Итак, кто это сделал? Алина не могла сделать этого одна.

— Нет, — согласилась я. — Не могла. Но у нас нет ничего, что бы намекнуло на того, кто еще был причастен.

Дэмиен поднял на меня взгляд полный надежды, и я почувствовала, как он переложил вес этой надежды на мои плечи.

— Габриэль считает, что именно в этом ты хороша. Обнаружение тех, кто причастен.

— Я не уверена насчет «хороша», — ответила я честно. — Но я действительно склонна впутываться в проблемы.

— Ну, в эту ты впуталась целиком и полностью, — сказал Дэмиен. — И удачи тебе.

***

Официантка принесла нашу еду, предложив кетчуп и острый соус, от которых парни отказались. Пока они ели, я потягивала свой апельсиновый сок — и съела кусочек бекона, который задумчиво предложил Джефф — мы составляли список текущих дел.

Дэмиен хотел проверить комплекс, чтобы выяснить, приняла ли Алина меры, чтобы остановиться там, и найти других членов Стаи, у которых была информация о ее планах поездки.

Джефф продолжит проверять ее компьютер в поисках чего-либо, что намекнет на то, что она была вовлечена в нападение — или подскажет о ее местонахождении; я просмотрю коробку, которую мы нашли в хранилище.

Когда официантка наконец принесла кофе и чек, я положила на стол несколько долларов за свой апельсиновый сок. Дэмиен посмотрел на меня с раздражением.

— Что?

— Ты думаешь я не могу оплатить твой апельсиновый сок?

— Я понятия не имею, сможешь ли ты оплатить мой апельсиновый сок, — сказала я. — Но я не жду, чтобы кто-либо платил за меня.

Он смотрел на меня мгновение, изучая.

— Я думал, что ты ждешь этого.

Джефф тихо присвистнул в предупреждении, зная о моем чувствительном месте, в которое ткнул Дэмиен. Мой отец, возможно, был богат, но я сама проложила свой путь от колледжа до аспирантуры, и я буквально истекла кровью от ножевой раны, которую заработала как Страж. У меня были шрамы и больная скула, чтобы доказать это. Я не была в восторге от того, что должна была защищать себя от предположений других, но такова была жизнь. Как дочь магната недвижимости я выросла в таком большом достатке, что могла впитать его в себя.

— Я сама выбираю свой путь, — сказала я тихо, не отводя своих глаз от его. Если он захочет увидеть правду, то сможет прочесть ее в моих глазах.

— Мой недочет, — произнес Дэмиен, и я кивнула в ответ, мгновенная напряженность снова рассеялась.

Я прочистила горло, подумав, что мое время настало, пока ребята пили кофе.

— Мне нужно несколько минут, чтобы кое с чем разобраться.

Они оба посмотрели на меня с любопытством, так что мне пришлось прибегнуть к наиболее грозному оружию, к делам, которые, по всей видимости, они безусловно захотят избежать.

— Мне нужно сбегать в мини-маркет на другом конце торгового центра. Мы покинули Чикаго в спешке, и мне нужно прихватить кое-какие вещи. — Я прочистила горло. — Несколько личных вещей.

Вампир или нет, а упоминание неких «личных вещей» было достаточно неловким, чтобы заставить их обоих — технического гения и сурового оборотня — неловко зашаркать ногами и прочистить горло.

— Наверное, мы допьем кофе и подождем тебя здесь, — сказал Дэмиен, подняв свою кружку к губам.

— Кофе, — согласился Джефф, и я оставила их в кабинке изучать свои напитки с особой внимательностью и стараться не обдумывать в каких конкретно личных вещах я нуждалась.

Ни в каких, конечно. То, что мне было нужно, было на карнавале.

***

Я прихватила катану из машины, к счастью незапертой, и взглянула на телефон. До встречи оставалось десять минут. Полагая, что мне потребуются доказательства, когда вернусь к парням, я пошла по боковой дорожке через торговый центр в мини-маркет, где купила жвачку и энергетический батончик, затем засунула их в пакет и затолкала в куртку.

Люди в верхней одежде все еще ошивались на карнавале, держа дешевые мягкие игрушки и безделушки, которые выиграли в парке развлечений. Некоторые поедали сладкую вату; другие отламывали куски дымящихся тортов «Муравейник» со своих бумажных тарелок, рукава их рубашек и пальцы были вымазаны сахарной пудрой.

Я обошла небольшой парк развлечений, зазывалы выпрашивали меня бросить обруч или бейсбольный мяч, или воспользоваться водяным пистолетом, чтобы сбить цель, вероятно утяжеленную, чтобы не сдвигалась, пока зазывала того не захочет.

— Ты выглядишь так, будто ищешь ажиотажа. Я думаю, ты пришел в нужное место.

Я взглянула на женщину, которая обращалась к мужчине средних лет, жена которого с сомнением смотрела на все вокруг.

Она была миниатюрной, с серыми глазами, ямочками на обеих щеках. Длинные, волнистые, каштановые волосы были заплетены в косу, которая была перекинута через плечо. Ее челка была аккуратно подстрижена чуть выше бровей, а сбоку кокетливо сидела крошечная шляпка. Она была одета в рубашку на кнопках и старомодные брюки на подтяжках. Брюки были закатаны, открывая аккуратные ботинки с большим количеством кнопок и носки с рисунком.

Она стояла перед «Тоннелем Ужасов», где маленькая машинка на рельсах скрылась за гигантской фреской, изображающей классических персонажей — Графа Дракулу, мумию, и монстра Франкенштейна.

Мужчина покраснел, когда зазывала взяла его руку в свою, и посмотрел на жену.

— Как ты думаешь, дорогая? Стоит ли это сделать?

— Всего то пять баксов, — произнесла зазывала, с намеком подмигивая жене. — Это дешевле, чем чашка кофе в наши дни.

— Дорогая?

Жена вздохнула, затем вытащила банкноты из кармана своих джинсов и передала ему. Служительница усмехнулась, сверкнув ямочками, и поцеловала мужчину в щеку.

Сильно покраснев, тот забрался со своей женой в крошечную машинку, которая дернувшись вперед, послала их в темноту.

Я двинулась дальше, прежде чем женщина решила, что я буду ее следующей жертвой, двигаясь к тихому месту, которое я заметила, когда умчалась, рассекая воздух, машинка с пассажирами.

— Мерит.

Я оглянулась и увидела рядом с собой Лакшми. Она была абсолютно великолепна, высокая и стройная, со смуглой кожей и длинными темными волосами, которые были распущены. Она была в брюках и на каблуках, сверху тонкий, желтый плащ на пуговицах, завязанный на талии.

— Привет, — поздоровалась я.

— Спасибо, что встретилась со мной.

Я кивнула.

— Я не знаю, сколько у меня есть времени.

— Я понимаю, и учту это. Сейчас необычные времена, Мерит. Опасные времена. Два члена ГС мертвы. — Она сделала паузу. — А нынешнее руководство слабо. — Она имела в виду Дариуса, нынешнего главу ГС.

— Мы слышали об этом.

Она переплела руки и положила локти на ворота, наблюдая за ездой, как она разворачивалась.

— Глава ГС должен обладать определенным чертами и статусом. В связи с последними событиями, Дариус потерял оба. Настало его время уйти в отставку. И это к нашей пользе.

Она посмотрела на меня, помолчала, а затем обратилась с просьбой, из-за которой пересекла почти шесть тысяч километров.

— Я хочу, чтобы Этан бросил вызов Дариусу как главе ГС. И я хочу, чтобы ты убедила его сделать это.

 

Глава 8

ПРАВДА, ЖАРЕНАЯ ВО ФРИТЮРЕ

Мое сердце и голова оцепенели, потрясенные этой просьбой.

Она хотела, чтобы Этан бросил вызов главе ГС? Я не могла представить никого, а меньше всего Дариуса, кому бы понравилась подобная идея. Одна лишь попытка покинуть ГС закончилась убийством у нас на пороге. Мы все еще разбирались с последствиями этого решения, и поэтому-то я находилась на карнавале в Лоринг-Парке, штат Иллинойс, на морозе в феврале.

И потом, была еще и другая проблема: ГС находился в Лондоне. Этану пришлось бы отправиться туда, жить там, и работать там, тогда как я осталась бы в Чикаго, призванная с честью служить Дому Кадогана.

Мое сердце подскочило к горлу.

— Мы даже больше не являемся частью ГС, — сказала я. Это был единственный аргумент, который я смогла придумать, единственные слова, которые я смогла произнести.

— Не того ГС, каким он был раньше, — сказала она, оборачиваясь, чтобы прислониться к перилам. В ее глазах появился проблеск стратегического возбуждения. Это у нее с Этаном было общее.

— А того ГС, которым он может быть. Организации другого типа. Союзом Домов, а не диктатурой. И не во главе с вампиром, который провозгласил себя владыкой над остальными из нас.

Я почти фыркнула. Если она не думала, что Этан провозгласит себя главнейшим среди всех нас, став главой ГС, тогда, возможно, она не знала Этана так хорошо, как считала.

— Ты не думаешь, что он попытается заполучить больше контроля? — спросила я. — Ты не думаешь, что он станет навязывать свою волю Домам?

Она склонила голову, смотря на меня, выражение ее лица напомнило мне, что она была вампиром — хищником — с репутацией.

— Ты убедила меня, что он подходит на эту должность.

— Он упрям.

— Не настолько упрям, чтобы ты отказалась от отношений с ним.

Она была права, так что я попробовала зайти с другой стороны.

— У него есть враги, и, бросая вызов Дариусу, этот поступок только увеличит их количество.

Лакшми серьезно кивнула.

— Этот путь не будет легким. У Этана есть враги, это да. Его кампания будет сложной. Придется многих убедить, многих привлечь на его сторону. Преодолеть многие мучения.

— Какие именно мучения? — Канон был туманен в том, что касалось процесса выбора нового лидера.

— Он должен будет продемонстрировать свою ценность и пригодность для этой должности. Убедить Совет, что он достоин этой цели, что является могущественным и сильным.

Я поморщилась. Гарольд Мормонт был членом этого Совета. И мы все знаем, чем это закончилось.

— А затем проголосуют Дома, — сказала она.

— Все это предполагает, что Дариус уйдет мирно.

Она кивнула, признавая это.

— Нет смысла играть в застенчивость. У Этана будут оппоненты от начала и до конца. Но он стоит этой битвы. Он принесет мир и честь ГС, которых не хватает в последнее время.

Удобно, подумала я, что она была членом ГС. Честь, которая вновь появится у этой организации, поможет и ей — повысит уважение к ней и остальным членам. Придаст ей власти, которую она потеряла в недавней драме.

Но была эта власть, а была еще и другая власть...

— Почему не выдвинуть свою кандидатуру?

Она сунула руки в карманы своего пальто.

— Потому что я слишком молода. Потому что у Этана больше союзников — даже тех, гербы которых не висят над его дверью. Они знают его. Они не знают меня. И вот еще... в моем шкафу есть скелеты.

— Скелеты? — спросила я, не двигаясь, как будто она была животным, которого я могла спугнуть.

Но она была достаточно умна, чтобы избежать ловушки.

— Моя жизнь не твоя забота, Послушник. У нас у всех есть свои секреты, которые мы храним. — Она мгновение смотрела на меня. — Ты влюблена в него. Я могу отчетливо слышать это в твоих словах, видеть это в твоих глазах. Страх потерять.

Я подождала мгновение, не зная ее мотивов, но все же кивнула.

— Да, так и есть.

Выражение ее глаз стало нечитаемым. Это был еще один признак хищника в ней.

— Ты не единственный вампир, нуждающийся в нем. Мы все находимся под угрозой исчезновения, и ты должна учитывать, что твои нужды, как одного индивидуума, менее важны по сравнению с нуждами твоего Дома, Домов всего Чикаго, всех Американских Домом, всех Домов, входящих в ГС. Я верю, что Этан Салливан может стать Мастером всех Мастеров. И подумай вот еще о чем: если не Этан станет новым главой ГС, тогда кто?

Мы смотрели друг на друга мгновение.

— Ты в Чикаго, потому что ГС хочет получить что-то от Дома. Какова ваша цена?

Она смотрела на меня мгновение, изучая. И, запоздало поняла я, посылая свои мягкие и нежные усики гламура, обматывая меня ими, проверяя меня и мою защиту. Мою выносливость. Мое упрямство. К счастью, у меня был кое-какой иммунитет к подобного рода магии.

— Это, — заключила она, — Тоже не предназначено для твоих ушей. — Она положила руку на мою. — Это будет нелегкий путь. Я понимаю это. Но это правильный путь. И я знаю, ты понимаешь это и примешь верное решение.

С этими словами она засунула руки обратно в карманы и направилась к выходу, ее каблуки стучали по асфальту с каждым шагом. Спустя какое-то время она исчезла в толпе, оставляя меня в океане людей с беспокойством, поселившемся в моем сердце.

Я сделала единственное, что смогла придумать. Я схватила свой телефон и набрала номер моего напарника.

— Алло? — произнес Джонах. — Мерит?

— Лакшми здесь. В Лоринг-Парке. Она приходила поговорить со мной. — Слова лились потоком.

— Подожди, — сказал он, — Подожди минутку. — Я услышала, как он говорил, бормотал что-то другим, находящимся рядом с ним, а затем дверь открылась и закрылась.

— Прости, я был в нашем оперотделе, — сказал он спустя мгновение. — Что с Лакшми?

— Она приехала поговорить со мной. Я задолжала ей услугу, поскольку она предоставила нам информацию о местоположении драконьего яйца. — Яйцо в стиле Фаберже было подарком от фейри Питеру Кадогану, основателю Дома. По приказу ГС, Мормонт украл его, чтобы втянуть фейри в войну с Кадоганом. И добился успехов, что стало еще одной причиной, играющей против него.

— Я помню, — ответил он. — И как Ангел Смерти, она пришла забрать то, что причитается ей. О чем она попросила?

Мне потребовалось мгновение, чтобы подобрать слова, поскольку, как только я произнесу их вслух, они станут правдой.

— Она хочет, чтобы Этан бросил вызов Дариусу и занял его место в ГС. И она хочет, чтобы именно я убедила его сделать это.

Воцарилась тишина.

— Я не знаю, что думаю по этому поводу.

Я знала, что думаю.

— Что мне делать? Я не могу сказать ей «нет» — не могу разозлить нашего лучшего союзника в ГС. Но я не могу помочь ей. — И, что важнее всего, я не могу отправить Этана в Лондон.

Я опустилась на скамейку рядом с мертвым кустом и грудой грязного снега, и все это казалось таким правильным.

— Он вполне может захотеть сделать это. Но я не могу просто потребовать, чтобы он пошел на подобный риск. И, в любом случае, он не может сделать это прямо сейчас. Мы застряли здесь, пока дела в Чикаго не образумятся.

Я вздохнула.

— Мне не стоит надеяться, что ты встретишься с ней? Умилостивишь ее, чтобы она отказалась от этой ответной услуги?

— Ты хочешь, чтобы я подставился, делая твою жизнь легче?

— Теперь, когда ты сам заговорил об этом, да. Ты бы мог? — спросила я, изображая надежду.

Его тон был безразличным.

— Нет. И я ненавижу говорить это, Мер, но ее идея не такая уж плохая. Этан стар, достаточно могущественный, и у него есть друзья. Он один из немногих вампиров, которые используют всю свою силу и политический капитал для добра.

Я не была согласна, что он был так уж хорош, что он был хорош для вампиров. Но я бы поддержала свержение ГС, переворачивающую все с ног на голову революцию, с Этаном в качестве Пола Ревира и Джорджа Вашингтона в одном лице. Последняя американская революция прошла успешно, избавив страну от протектората Англии. Но я не была уверена, что нам так же повезет и во второй раз. И моя работа состояла в том, чтобы сохранить его жизнь.

Но также мне придется отпустить его. Ради великого блага, возможно, но тем не менее он уйдет.

— Что ты собираешься делать? — спросил Джонах спустя минуту.

— Я не знаю. Как человек должен решать что-то подобное?

— С помощью твоих хороших мозгов и очень доброго сердца, — ответил он. — Держи меня в курсе.

Я пообещала, что так и сделаю, и понадеялась, что делиться мне предстоит хорошими новостями.

***

Я вытащила пакет из кармана и пошла обратно к ресторану, используя торговые ряды в качестве ограды от ветра. Опасения метались у меня в голове, словно танцоры.

Лондон. Измена. Восстание.

Я вспомнила, когда впервые оказалась рядом с Этаном, когда он опустился на колени позади меня, укусил в шею и превратил в вампира. Я вспомнила первый раз, когда по-настоящему увидела его, тогда мы с Мэллори ворвались в Дом Кадогана. Я вспомнила ночь, когда Селина швырнула осиновый кол в меня и он шагнул вперед, чтобы заслонить меня, превращаясь в пепел на моих глазах. Я вспомнила ночь, когда увидела его, выходящего из дыма и разрушений, которые сотворила Мэллори, снова живым.

Мы побороли вампиров, монстров, смерть и друг друга. А теперь я удостоилась чести отправить его на войну... и в Лондон. За тысячи километров от Дома Кадогана.

За тысячи километров от нас. Я не могла этого сделать.

С другой стороны, как мне не отправить? ГС был тираническим. Диктаторским и жестоким. Они проигнорировали выходки Селины, обвинили Дом во всем, что происходило в Чикаго. Они отправили садиста жить в Доме и потребовали, чтобы мы доказали свое повиновение кровью и потом. Они вымогали деньги, убили людей и попытались убить нас, когда мы не стали придерживаться курса их политики.

Разве я не была обязана не только поощрять его, но и сделать все, что было в моих силах, чтобы помочь ему победить? Этан был благородным, справедливым, целеустремленным. Он считал, что люди были чем-то большим, чем рогатый скот, и что ко всем сверхъестественным должно быть справедливое отношение. Он знал, как создать союзы, избегал появления врагов, когда это возможно. Он был готов отстаивать свою точку зрения, но также и пойти на компромисс. Он знал цену обоих вариантов.

Он бесспорно был бы хорошим дополнением ГС. И хотя не было ни малейших сомнений в том, что Малик будет превосходным Мастером в отсутствие Этана — он им был прямо сейчас — я не хотела отсутствия Этана. Я хотела его здесь, со мной, дерзкого и ревнивого, сражающегося на моей стороне. Я хотела его ум, сарказм и язвительность. Я хотела его.

Я остановилась и задумалась, всего на мгновение, какого это было бы, просто щелкнуть пальцами и стать кем-то другим. Бизарро Мерит, злая или извращенная версия меня. У Бизарро Мерит была бы своя собственная политика. Бизарро Мерит не поощрила бы баллотирование Этана в ГС, и не рассказала бы ему, что Лакшми предложила эту идею. Она бы щелкнула пальцами, послала бы ГС в параллельный мир и исказила бы временное пространство, чтобы она могла провести бессмертие с Этаном и книгой на палубе катера на Озере Мичиган.

Пока я стояла там, погруженная в свои фантазии, волосы на моем затылке встали дыбом, уловившие что-то... магическое?

Я проигнорировала острый укол страха. Не двигая головой, я изучила пространство вокруг себя. Я пробежалась глазами по периметру торгового центра, но кроме обычного движения внутри и снаружи автостоянки, ничто не выглядело необычным.

Внешний вид, как я знала, может быть обманчивым, поэтому я закрыла глаза, позволила дыханию вытечь из себя и дала разрешение ощущениям мира просочиться в мое сознание.

Звук превратился в шум — движущиеся машины, скрип карнавальных аттракционов, скольжение автоматической двери в мини-маркете, отдаленный шепот людей... и шелест ткани неподалеку. И теперь, когда я сфокусировала внимание, ощутила слабый, терпкий запах магии. Свежий, цветущий, растительный.

Кто-то был здесь. И мне нужно было увидеть это.

Я снова опустила барьеры и вытащила телефон, изображая внезапную заинтересованность им, но скользнула взглядом по витрине магазина рядом со мной.

Она была позади меня, наверное метрах в пяти, по большей части скрытая за бетонной опорой.

Я не узнала ее, и не поняла, чем она была. Физически она походила на наемников фейри, которые когда-то охраняли ворота Дома Кадогана. Высокая и стройная, с худощавым лицом и ямочками под острыми скулами. Но ее подбородок был более заострен, глаза больше и более круглые, которые всецело поглотили необъятные, темные радужки. Ее волосы были темными, коротко остриженными, образуя закрученные пряди вокруг лица.

Она была одета в простую темную тунику с овальным вырезом и брюки того же цвета, из узловатой, грубой ткани. Она не походила на угрозу... пока я не повернулась к ней лицом.

Здооорово.

Свистя, как бутылочная ракета, стрела, почти метр длиной, пролетела в пустое кашпо на выступе рядом со мной.

У меня пересохло во рту.

Древко стрелы было светлым и тонким, с полосками золота и бирюзового, кремовые перья с прорезью на концах вибрировали от движения.

Медленно, я оглянулась через плечо.

Теперь позади меня стоял мужчина, также в темной тунике и с короткими волосами, с полутораметровым рекурсивным луком в руке, стрела с блестящим серебряным наконечником была уже натянута тетивой. Пальцы, державшие лук, были длинные и тонкие, на концах которых были длинные и в то же время острые когти.

Если бы обстоятельства были другими, я бы восхитилась оружием. Он был вырезан из светлого дерева и прекрасно загнут. Если стрелы были сделаны не из осины, выстрел не убьет меня. Но это не означало, что я с нетерпением ждала этого.

Я оглянулась, в поисках выхода, но к ним присоединились другие женщина и мужчина. Это было четыре к одному, а мои пособники все еще были в ресторане неподалеку.

Шансы были не в мою пользу, но я натянула боевую мину — надменное выражение лица, подчеркнутое чертовски притворной бравадой.

— Я думаю, вы хотите опустить ваше оружие, друзья. И объяснить, почему преследуете меня.

Мужчина смотрел на меня молча, не моргая. Я ничего не смогла прочесть в его глазах. Они были слишком темными, слишком стеклянными, слишком закрытыми.

— Вы начали войну против нас.

— В смысле?

— Вы напали на Народ. Вы нарушили наше доверие и наш договор. Мы требуем права возмездия.

Совершенно сбитая с толку, я оценила свои возможности, пытаясь выведать, что, черт возьми, происходит.

— Мы ни на кого не нападали. Это на нас напали прошлой ночью. Войско гарпий ударило с воздуха. — Не спуская с них глаз, я положила большой палец на катану.

— Чушь, — последовал чопорный голос женщины, которая меня преследовала. — Гарпии вымышленные существа.

— Они были созданы магией. И мы потеряли четверых в сражении. Я не знаю, что с вами случилось, но мы тут не при чем.

Глаза мужчины сузились. Он натянул тетиву лука, располагая руки так, чтобы стрела была нацелена прямо в мое сердце. По всей видимости, он хотел пронзить меня здесь и сейчас, прямо перед — я взглянула на магазин рядом с нами — «Глушителями Пилчака», который, согласно аккуратно нарисованной вывеске, располагался на четырех удобных станциях метро, чтобы удовлетворить все потребности в глушителях.

Было бы позорно умереть, подумала я, растянувшись на дорожке перед «Глушителями Пилчака». Так что я решила, что этому не бывать.

— Гарпии! — выкрикнула я, достаточно отвлекая их внимание, чтобы переместиться. Я бросилась и ударила лучника в коленную чашечку, вызывая стон и достаточно отвлекая внимание, чтобы он выпустил стрелу над моей головой.

Я обнажила свой меч, направляя острый край против его голени. Кровь, водянистая и отвратительно зеленая, полилась из свежего пореза в его леггинсах и закапала на землю. Он взревел от боли, глаза расширились от ярости, что я имела неосторожность дать отпор — и что мне удалось поранить его.

Он не сделает этой ошибки снова.

Прежде, чем я смогла двинуться, он нанес удар ногой, его ботинок врезался в мой живот, посылая волну боли и тошноты. Меня чуть не стошнило на дорожку, но я сумела вовремя увернуться, так что его второй удар просто слегка задел меня.

Затем меня с силой поставили на ноги, выбрасывая мою катану в процессе. Я обнаружила, что таращусь в глаза мужчине.

Его округлые черные глаза были дикими от ярости. Я подняла колено, пытаясь попасть ему в пах, но моя цель была выявлена и он заблокировал удар, сдвинув колено.

Он ударил меня. Мир пошатнулся, и мой рот наполнился кровью.

Кто-то сзади потянул меня за хвостик, дернув назад мою голову с горячим потоком боли, которая пролилась по моей шее, как кипяток. Моя голова опрокинулась, я увидела первую женщину позади себя, с кошачьей улыбкой на лице.

Она обернула руку вокруг моей шеи и сжала. Мгновенно, я не смогла дышать, вообще не смогла глотнуть воздуха. Меня охватила паника, мое зрение начало темнеть, я лягнула назад ногами, пытаясь освободиться от ее жестокого захвата и снова глотнуть воздуха.

Вот так кончится мир, подумала я, и мир погрузился во тьму.

***

Я очнулась в темноте, хватая ртом воздух. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что я жива, моя голова все еще на месте, но шея болела и, вероятно, была в синяках. Мое горло болело, а голова была необычайно тяжелой. Я не видела ничего вокруг себя. Если это было возможно, я представила, как все вращается.

Но я не была мертва. Что было абсолютно неожиданно.

Я также не думала, что нахожусь возле «Глушителей Пилчака». Тени и слабые цвета начали появляться в темноте. Я лежала на плетеном коврике на земляном полу небольшой круглой комнаты. Стены были сделаны из молодых березовых веток, связанных вместе, а над ними была построена коническая крыша, поднимающаяся до точки в центре потолка. Остатки огня догорали посреди комнаты, а все пространство вибрировало от низкой и злобной магии.

— Мерит?

Это был голос Джеффа, и я чуть не заплакала от облегчения.

— Ага, — прошептала я, но мой голос был грубым и хриплым. Я потерла горло, сглотнув сквозь пересохшие губы, и попыталась снова. — Это я.

Медленно, я приподнялась на локте, и посмотрела в темноту. Мои руки и ноги были скованы большими серебряными кандалами и цепями, прибитыми большим металлическим крюком к земляному полу.

Джефф и Дэмиен сидели в нескольких шагах друг от друга, связанные точно такими же серебряными цепями. Их лица были в синяках. Правый глаз Джеффа был порезан и раздут, а в воздухе витал острый аромат крови. Они были ранены, но живы.

— Вы в порядке? — спросила я. Мои слова были скрипучими, но достаточно отчетливыми.

— В норме, — ответил Дэмиен. Но его глаза выглядели немного ошалевшими и расфокусированными, что не было хорошо. — Серебряные цепи. И стрела с серебряным наконечником. — Он кивнул на темное кровавое пятно возле своего левого плеча.

Не все мифы о сверхъестественных были точны, но оказалось, что слабость оборотней к серебру была верна.

Я посмотрела на Джеффа, который кивнул.

— Рад, что ты очнулась, — сказал он с робкой улыбкой, которая противоречила беспокойству в его глазах.

— Где мы?

— Мы не уверены, — ответил Дэмиен. — Мы были в отключке, когда они принесли нас сюда. Далеко от карнавала — я не могу чувствовать его запах.

Он был прав. Воздух пах деревом и дымом.

— В лесу, — предположила я. Но около Лоринг-Парка было много лесов, так что это не очень помогло.

— Они схватили вас в ресторане?

Дэмиен кивнул.

— Снаружи. Мы искали тебя. Когда ты не вернулась, мы заволновались. Где они схватили тебя?

— Я возвращалась в ресторан. — Я подумала, что визит Лакшми был делом КГ, которое не касалось никого из Стаи. — Они следовали за мной. И когда я столкнулась с ними, они атаковали. Сколько времени я была без сознания?

— Скоро утро, — ответил Дэмиен.

Нас не было несколько часов. Этан будет в панике. Я позвала его по имени, попыталась активировать связь между нами, но не смогла достичь его. Он был слишком далеко.

— Что они такое, черт возьми?

— Эльфы, — ответил Джефф. — По крайней мере, они на них похожи. Они родственники фейри — видоизмененные родственники. Они еще меньше похожи на людей, поэтому им понадобилось больше времени для ассимиляции. Они называют себя Народом. Считают себя высшим орденом разумных существ. Все остальные Иные.

— Древние европейцы обнаружили их и охотились на них, — продолжал Дэмиен, оглядываясь вокруг и морщась, когда движение напрягало плечо. — Полагали, что они вымерли. Похоже, что это в корне неверно.

— Они, должно быть, мигрировали, — сказал Дэмиен. — Но почему мы не знали, что они были здесь?

Я внимательно оглядела построенную комнату, промежутки между молодыми ветвями были аккуратно заполнены грязью или замазаны. Это место было построено не вчера; эльфы были здесь в течении некоторого времени. Что заставило меня тоже задаться вопросом, как оборотни пропустили их.

— Магия? — предположила я, но это, кажется, не удовлетворило Дэмиена, который покачал головой.

— Ты знаешь, чего они хотят? — спросил меня Джефф.

— Они сказали, что подверглись нападению.

— Гарпиями?

Я покачала головой.

— Те, которые напали на меня, сказали, что гарпии это миф. Они думали, что я лгу.

Снаружи раздался шум — топот ног, выстрелы и вопли. Инстинктивно, я потянула свои цепи, пытаясь освободиться.

«Страж?»

Моя голова метнулась вверх, в поисках звука его голоса в своей голове.

«Этан? Ты здесь? Мы прикованы цепью.»

«Разберись с этим», — сказал он мне. — «Я привел твою армию.»

— Что-то произошло, — сказал Дэмиен, оглядываясь на шум, который начинал потряхивать стены нашей тюрьмы.

— Здесь Этан. Он сказал, что привел армию.

Не успела я ответить, как дверь с другой стороны комнаты распахнулась. Вошли три эльфа, один уже знакомый и двое новых мужчин. Ничего не говоря, не обращая на нас внимания, они отцепили цепи, которые приковывали нас к полу. Но они не стали освобождать наши скованные руки и ноги.

Они резко дернули нас на ноги и вытолкали наружу.

Было темно, часть неба, видимая сквозь полог из ветвей, была все еще цвета индиго. Но это была единственная вещь, которая имела смысл. Мы были в лесу, среди зимних голых деревьев.

И мы были в селении.

Цилиндрические строения, как то, откуда мы только что вышли, заполняли каждое пространство в лесу вокруг нас, белый дым струился из отверстий в конических крышах. На стволах деревьев были вырезаны ступени к маленьким строениям, подвешенным на деревьях. Строения выглядели старыми, комфортными и обжитыми, с грубыми инструментами, висящими снаружи и зеленым постельным бельем, развешанным на натянутых между деревьями струнах. Это не был лагерь; это был поселок.

Эльфы были везде. Сотни мужчин и женщин, все приблизительно средних лет, стройные и в одинаковых туниках, прибежавшие на звуки сражения с луками в руках или с простыми досками со своего двора. Разматывали бельевые веревки, выносили кипящие кастрюли из своих домов.

Это был целый город эльфов, заправлявший лесом в пригороде Чикаго, и никто не видел его? Никто не обнаружил их? Как это было возможно?

— И у меня даже не нашлось времени, чтобы поприветствовать этих соседей кексами, — пробормотал Джефф около меня.

— Я тоже не получила кексы, — указала я, пытаясь казаться легкомысленной.

— Я не знал тебя тогда. Когда мы выберемся отсюда, я куплю тебе кекс. — Он попробовал улыбнуться, а я попробовала ответить улыбкой.

— Договорились, — сказала я.

— Вперед, — сказал мужчина из торгового центра, вынимая мою катану из ножен, опоясанных вокруг его талии.

Я предпочла не натыкаться на свой собственный меч и на человека, забравшего его у меня. Он дернул меня за руку, потянув вперед. Так как мы шли на звуки, я не сопротивлялась. Он вел меня туда, куда я хотела идти.

С Дэмиеном и Джеффом, спотыкающимися позади нас, мы шли по узкой тропинке между деревьями и кустарниками, которая вывела нас к заснеженному полю, по-прежнему усеянному прошлогодними остатками кукурузных стеблей, и размеченное рядами армии вторжения.

Они нашли нас.

 

Глава 9

ВОЕННЫЕ ТРОФЕИ

Здесь были сотни оборотней, некоторые в куртках САЦ, некоторые в животной форме. Все стояли за первой линией — которая состояла из Киинов, Ника, Этана, Катчера и Мэллори — и ожидали приказов.

Этан осматривал строй противников, его тело слегка расслабилось, когда он наконец-то увидел меня, а затем увидел цепи на моих лодыжках и эту смесь крови и грязи, застывшую на моем лице. Его тело застыло, глаза загорелись от ярости и я испугалась, что он пострадает, прорываясь сквозь строй эльфов в попытке наказать их за мои травмы.

«Я в порядке», — заверила я его, надеясь сдержать Первую Кровь, и радуясь, что он не может слышать хрипы в моем голосе.

«Страж», — решительно произнес он. — «Тебе вновь удалось вляпаться в неприятности».

«Они схватили меня, когда я шла по тротуару», — заверила я его. — «И думаю, Канон нуждается в обновлении».

«Очевидно», — ответил он, и можно было услышать скрип в его голосе.

«Как вы нашли нас?»

«Дэмиен послал сигнал тревоги, прежде чем его схватили. Оборотни вынюхали остальное».

Пальцы эльфа все еще крепко обхватывали мою руку, когда мы двинулись вперед, создавая еще одну линию войск. Позади нас эхом раздавалось бормотание и ритмичный стук сапог по земле. У эльфов была собственная армия, тревога была поднята.

Они вытянулись рядом с нами, изменяя свои короткие ряды, чтобы сформировать три длинные линии с точностью танцовщиков уровня «Рокетт». Они подняли свои луки и вложили стрелы на тетиву, сверкая серебряными наконечниками стрел в лунном свете, воздух уплотнился от напряжения и магии.

Наш эскорт толкнул нас на колени, и мы опустились на твердую, холодную землю перед нашими союзниками и любимыми, с врагами за нашими спинами, с оружием в их руках.

Этан спокойно смотрел на эльфов, его тело было напряженным, скрывающим страх и злость, которые, как я знала, разрывали его. Но страх был худшим из мотиваторов, а мы не нуждались в еще одной сверхъестественной войне, вспыхнувшей в пригороде Чикаго. Не тогда, когда ситуация итак была уже достаточно напряженной.

«На них напали», — сказала я Этану. — «И они думают, что мы — Стая и вампиры — виноваты в этом. Они следовали за нами, захватили нас. Должно быть, они ждали возможности застать нас одних».

Этан пробормотал что-то Габриэлю, стоящему рядом с ним, вероятно делился данными.

— Вы нарушили наш мир, — произнес эльф. — Вы пролили Первую Кровь.

— Мы не проливали никакой крови, — ответил Габриэль. — На нас напали прошлой ночью, мы никого не провоцировали. Несколько членов нашей Стаи были ранены. Четверо погибли.

Похоже, что эти слова прошли мимо эльфа.

— Один из наших пропал. Мы стремимся к равному возмездию.

Как будто этих слов было достаточно, чтобы оправдать убийство, он зловеще поднял меч.

Я приготовилась двигаться, дать отпор, но Этан опередил меня в этом. Он выхватил свою катану, поймав лунный свет, как поймал бы его Эскалибур. И он был Артуром, блондин, сильный и гордый, готовый уничтожить королевство ради своей Гвиневры.

— Ты сделаешь хоть одно движение с этим мечом, — произнес Этан, делая шаг вперед, его глаза яростно сияли зеленым, — И каждый вампир в этом мире будет охотится на тебя. Начиная с меня.

Глаза эльфа сузились от огромного удовольствия, как будто одна мысль о том, чтобы сразиться с вампиром — или с целым миром вампиров — была призом, а не угрозой.

Но Габриэль не был заинтересован в уничтожении своего королевства, своей Стаи или своих союзников. Он успокаивающе положил руку на плечо Этана.

— Если вы совершите насилие, — сказал Габриэль эльфу, — То только нарушите договор между нами.

Глаза Этана сузились, и хотя он не говорил со мной, мне легко было понять направление его мыслей. Стая контактировала с видами, которые просто не должны были существовать — которые, по-видимому образовали деревню прямо в пригороде Чикаго — и никто не побеспокоился рассказать нам об этом.

— Вы первыми нарушили пакт, — снова произнес эльф, его голос стал раздражительным и ничем не отличался от голоса злобного ребенка. — Мы имеем право на возмездие.

Габриэль смотрел на него мгновение, просчитывая варианты.

— У вас есть право. — А когда Этан начал протестовать, Габриэль поднял руку. — Я бы хотел услышать, как именно, по мнению эльфов, мы обидели их.

— Это был гламур, — сказал эльф, проклиная меня взглядом. Гламур был магией, присущей вампирам — мифическая способность соблазнять и контролировать других. Но способность к гламуру варьировалась от вампира к вампиру. Иронично, в моем случае гламур не стоил и выеденного яйца.

— Мы были вместе, в разгар нашего обеда, — продолжил эльф. — Мы просто ели, когда туман начал сгущаться.

Это было сильное слово в защиту меня и Этана. Туман или нет, обед подразумевал наличие солнечного света.

— Какого вида туман? — спросил Габриэль.

— Мгла, — ответил эльф, поднимая глаза вверх, отчего слово прозвучало полувопросительно. Это было предположение, то, в котором он все еще сомневался. — Сильная. И здесь также была магия.

Глаза эльфа слегка рассредоточились, как будто он вспоминал что именно видел — и что ощущал.

— Магия, которая раскачивалась. Магия, которая соблазняла. Она приглашала, — произнес он, его взгляд вновь сосредоточился на мне. — Она предлагала.

— Вам предлагал что-то магический туман? — мягко спросил Габриэль.

Эльф сердито посмотрел на него, и проигнорировал вопрос, продолжая свою историю.

— Мы были подавлены магией, гламуром. Как неживые, не в состояние контролировать себя или наши тела. Мы были пьяны этой магией и стали бесчувственными. Некоторые потеряли связь с этим миром. Некоторые боролись.

Он сглотнул и было ясно, что ему неловко.

— Некоторые спаривались, здесь, посреди пиршества, ведя себя как животные. Мы не ханжи, — сказал он. — Но мы делаем это не ради спаривания, а ради укрепления нашего клана. Но в их глазах не было похоти. Никакой любви. Только смерть.

Я скользнула быстрым взглядом к Джеффу, и он слегка кивнул в знак понимания. Мы видели эти плоские глаза раньше, у гарпий, которые напали на нас в первую ночь Луперкалии.

В этот раз симпатия прорвалась сквозь мое раздражение. Неправильные выводы эльфов о причине травмы однако не отменяли того, что по отношению к его людям поступили жестоко.

— Я не помню всего; как и большинство из нас. Но мы признали его первопричину. Это был гламур.

— А Первая Кровь? — спросил Габриэль.

— Ниера, — произнес эльф. — Одна из матерей нашего клана. Мы очнулись несколько часов спустя, когда солнце уже клонилось к закату, полуобнаженные, надруганные. Она исчезла. Ее дом был пуст.

Габриэль нахмурился.

— Если она пропала, откуда вы знаете, что Первая Кровь пролилась?

— Эльфы не покидают клан, — настаивал эльф. — Матери не покидают клан. — Он пригладил рукой переднюю часть своей туники, чтобы успокоить себя. — Поскольку она не оставила бы нас, Первая Кровь пролилась. Таким образом, у нас действительно есть право на возмездие.

— Не по отношению к нам, — произнесла я. Мое горло все еще болело, слова были хриплыми, но звук, который разнес ветер, был достаточно хорош.

— У вас есть право отомстить тем, кто напал на вас. Но мы не эти люди, и вы ошибаетесь.

Эльф протянул руку, чтобы ударить меня во второй раз, но я устала от этого шоу. Я была вампиром, и, что более важно, женщиной, которая лучше бы столкнулась со сталью, нежели с трусостью.

Я протянула руку, ударив его в предплечье, чтобы заставить его выпустить мою катану. Мои руки все еще были связаны, но я вытянула наручники так далеко, как смогла и просто попыталась подобрать упавшую катану своей второй рукой. Я вскочила на ноги, развернув меч в руке, и стала ждать.

Я услышала предупреждение Этана в своей голове — «Страж» — но было уже слишком поздно. Вдохновленные моей дерзостью, эльфы образовали плотный круг вокруг меня, Джеффа и Дэмиена, тысячи стрел были направлены на нас.

Я проигнорировала накатывающий страх и стала просчитывать свои шансы, оценив, что у меня был где-то сорокапроцентный шанс победить одного или двух эльфов. Я давала себе четырехпроцентный шанс выжить в этом сражении.

— А вот теперь приготовься, — пробормотал Дэмиен.

— Вы видите? — спросил эльф, жестом показывая на нас. — Вы видите это насилие?

— Я вижу женщину, пытающуюся защитить себя от ложных обвинений, — произнес Габриэль. — При всем уважении, вы ошибаетесь. Если нападение случилось в середине дня, вампиры не могут быть ответственны за это. Они не могут находится под солнцем.

— Туман... — начал эльф, но Габриэль остановил его, подняв руку.

— Не имеет значения. Небольшое количество влаги не защищает вампиров от солнца. Кроме того... они находились в нашем доме в течение того дня, запертые на ключ.

— Вы тоже Иные, — сказал эльф с усмешкой.

— Иные и скорбящие по своим погибшим, — ответил Габриэль. — На нас напали и отправили четверых из наших в могилу. Что бы ни случилось здесь, мы не имеем никакого отношения к этому.

Эльф смотрел на Габриэля и обдумывал факты. Правда или нет, он был в невыгодном положении. Если он отступит, то будет выглядеть трусом. Если скажет своим эльфам стрелять из луков, то этим он нарушит условия договора со Стаей.

— Перемирие возможно, — предложил Габриэль.

Эльф выглядел недоверчивым.

— И каким образом?

— Оба наших клана были атакованы магией. Эти атаки могут быть связаны. Мы часть человеческого мира, и расследуем эти атаки. Мы будем продолжать делать это дальше. Если Ниера не будет найдена, то мы ничего не сможем сделать. Но если она не уехала по собственному желанию, если она была схвачена, то мы найдем ее, и приведем домой к вам. И это разрешит конфликт.

Эльф оглянулся на свою армию. Я не знала, могли ли они общаться телепатически, но казалось, что он искал поддержки.

— Мы принимаем ваше предложение, — сказал он, снова повернувшись к Габриэлю. — Вы пошлете гонца с флагом, и мы снова встретимся здесь и встретим нашу мать. Если этот вопрос удовлетворит нас, то клан снова исчезнет в завесе.

— Но если нет — если вы защищаете убийц или участвуете в предательствах — то перемирие между нашими кланами будет аннулировано. Мы не исчезнем, и не станем делиться землей, которую населяли, прежде чем сюда пришли остальные. Выйдут все наши кланы. Все наши селения снова станут видимы. И человечество заплатит за нарушения, которые накопились за все это время.

Эльфы, стоявшие рядом с нами, открыли наши оковы маленькими ключами, которые висели на кожаных шнурах вокруг их шей. Дэмиен и Джефф снова встали, морщась терли пятна на запястьях, где кандалы оставили раздражение. Даже в темноте было хорошо видно, что кожа под ними была потрескавшаяся и красная, раздраженная серебром.

Остальная часть армии ослабила свои тетивы и убрала стрелы в кожаные колчаны, привязанные к их спинам. Снова выпрямившись, они круто развернулись и исчезли в лесах.

***

Их уход оставил нас троих, раненых и истощенных, оглядываться на армию, которая пришла, чтобы спасти нас.

Не обращая внимания на оборотней вокруг, Этан прошествовал ко мне, поднял и зарылся лицом в мою шею, выпуская напряжение, которое владело им, в то время, как армия эльфов окружала его девушку.

— Слава Богу, Страж.

Как правило, я не против публичного проявления чувств, но мы были окружены строптивыми оборотнями, и на моих щеках расцвело смущение.

Этан впечатал жесткий поцелуй в мои губы, не оставляя сомнений в наслаждении, которое он задумал на более подходящее время. Он выпустил меня, увидев румянец на моих щеках, и улыбнулся.

— Пусть видят, Страж. Я не заинтересован в сокрытии своих чувств.

Мы были не единственными суперами, расположенными к воссоединению. Таня проверяла раны Дэмиена, в то время, как ее сестра застенчиво стояла рядом с ней, явно не уверенная, следует ли ей предложить свою помощь, и будет ли она приветствоваться. Но глаза Дэмиена были устремлены только на нее. Его темные брови были нахмурены, темный взгляд был сосредоточен на лице девушки, выражение его лица было оживленным и нуждающимся. Я предположила, что перспектива сражения ускорила его кровь.

Джефф и Фэллон тихо беседовали неподалеку. Она заправила ему волосы за уши и осмотрела лицо, действия одинаково эффективные и нежные. Как вторая по старшинству в семье Киин, предположила я, она знала толк в шрамах.

— Исцеление начинается с любимых, — прошептал Этан.

— По всей видимости, так, — произнесла я, сжимая его руку.

Габриэль подошел к нам.

— Луперкалии всегда такой увлекательный? — спросила я.

— Только когда там появляются вампиры. У вас двоих есть уникальная способность нарываться на неприятности.

Я немного улыбнулась попытке пошутить, но взгляд Этана был агрессивным и обвинительным. Габриэль утаивал информацию, и Этану это не понравилось.

— Я бы хотел поговорить с тобой, — пророкотал Этан, тихо и угрожающе.

— Когда появится возможность, — ответил Габриэль. Он повернулся, чтобы пойти к Дэмиену, но Этан схватил его за руку. Взгляд Габриэля был смертоносным. Он бросил взгляд на руку Этана, как будто это было ему чуждо, как будто никто и никогда не пытался схватить его телесно.

— Осторожнее, Салливан, — предупредил Габриэль.

— Осторожнее? — проскрежетал Этан, стиснув челюсть и излучая ярость своим телом, как жар от асфальта летом. — Моего Стража преследовали, избили, похитили и практически обезглавили прямо перед твоими оборотнями. Ее держали под прицелом стрелы — похитили из общественного места — и все потому, что ты забыл упомянуть, что эльфы живы и живут с нами по соседству.

Поскольку я не так уж и оплошала, то молча возразила против «практически обезглавили», но остальное было достаточно точно подмечено.

Челюсть Габриэля дернулась, глаза завихрились, как нагревающийся бренди.

— Сейчас не время и не место обсуждать эти вопросы, — сказал он, что заставило меня задаться вопросом, как много он скрывал от остальной части Стаи.

Я воспользовалась возможностью, чтобы оглядеться, взглянуть на лица оборотней, которые все еще выглядели шокированными от того, что армия эльфов делила с ними территорию. Независимо от того, что Гейб знал, он не поделился этим с остальной частью Стаи. И я догадалась, что эта недомолвка потребует платы.

Этан подавил гнев и выпустил руку Габриэля. Напряжение ослабло, совсем чуть-чуть.

— Когда, — выплюнул Этан, — будет подходящее время, чтобы обсудить то, что только что произошло, и тот факт, что мой Страж был похищен эльфами?

Габриэль наблюдал за ним мгновение, его лицо ничего не выражало.

— Мне нужно поговорить со своими людьми. Ждите меня в доме.

Он не стал ждать, пока Этан ответит.

***

Габриэль условился с Дэмиеном и Джеффом, чтобы те забрали машину — и Бу — которая все еще стояла у ресторана. Остальные из нас поехали в поместье на различном автотранспорте, которым Стая воспользовалась, чтобы добраться до леса.

На сей раз, ни Брексы, ни кто-либо еще не остановили нас, когда мы шли на кухню. В доме было тихо, персонал прятался или же был чем-то занят.

Не дожидаясь разрешения, Этан усадил меня на стул за островом, пока сам исследовал огромный холодильник со стеклянными дверями в поисках пищи. Он вытащил две бутылки «Крови Для Вас», открыл их об край стола, как парень из братства на вечеринке, и протянул одну мне.

— Пей, — сказал он, ставя другую бутылку.

— Мне не нужна кровь, — запротестовала я, но немного слабовато, поскольку мой живот начал урчать от потребности. Я совсем не была голодна — мои нервы были все еще слишком потрепаны для этого — но мое тело пыталось исцелиться от пыток эльфов, и оно требовало питания.

— Выпей это, — снова произнес Этан, убивая меня взглядом до тех пор, пока я не подняла бутылку к губам.

Она закончилась в считанные секунды, и я взяла вторую прежде, чем он смог еще что-то сказать.

Мэллори и Катчер вошли на кухню, и Мэллори подскочила ко мне.

— С тобой все в порядке? — спросила она, осматривая меня на наличие травм.

— Немного избита и помята, но я исцелюсь.

— Где вас схватили? — спросил Катчер.

— В торговом центре в Лоринг-Парке. Четверо из них налетели на меня, с луками и стрелами прямо там, у всех на виду. Они вырубили меня — удушающим захватом, — оправдалась я, коснувшись своей шеи. Кожа больше не была чувствительной, но мышцы все еще болели.

Волна магии оборотней проплыла по комнате, как угрюмое цунами, раздраженная и напряженная. Она оставила неприятное покалывание на коже и заставила мою одежду ощущаться неуютно обтягивающей.

Я потерла свои покрывшиеся мурашками руки.

— Как вы думаете, что там происходит?

Этан издал полный сочувствия звук.

— Я полагаю, что Габриэль объясняет своей Стае, почему он не упоминал эльфов до сегодняшнего вечера. Почему он не указал на волков у их двери, извините за невольный каламбур.

Я допила вторую бутылку крови и поставила ее на стол рядом с первой.

— Как же они не заметили их? Люди? Брексы? Охотники, фермеры, коммунальные рабочие? Кто-то же должен был их видеть.

— Магия, — ответил Катчер, пожав плечами. — Механизм, который позволял им сливаться с деревьями, или который скрывал их полностью.

— В Иллинойсе деревня с сотнями из них, — произнес Этан. — И это только один клан. Если они перебрались на запад от Ирландии и Шотландии, то сколько же еще кланов может рассеиваться отсюда до Атлантики?

— Очень много, — предположил Катчер. — Но, пожалуй, лучше спросить — у скольких из них существуют соглашения с другими американскими Стаями?

— Вероятно, у слишком многих, черт бы их побрал, — мрачно ответил Этан.

— Шел бы ты тоже к черту, Салливан. — Габриэль зашел один, двинулся к ящику и схватил бутылку виски с клетчатой ленточкой вокруг горлышка. Он отвинтил крышку и начал глотать прямо из бутылки, его горло двигалось, когда он глотал. Наверное у оборотней был другой метаболизм, поскольку четверть бутылки, которую он усосал, свалила бы меня с ног. А может быть, он был достаточно напряжен, чтобы нуждаться в этом.

Он поставил бутылку обратно в ящик, уперся руками в столешницу и уронил голову. Это был второй раз за столько дней, когда он позволил себе потерять бдительность перед нами. Я как ценила доверие — так и испытывала сожаление по поводу необходимости. Даже стоя к нам спиной, по нему было видно, что он изнеможден. Его Стая пришла в поместье Брексов для товарищества и веселья. А они встретились только с опасностью, насилием и смертью.

Мы ждали, пока Гейб снова не встал прямо, проводя руками по волосам, и повернулся к нам.

— Договор был заключен моим отцом. Он рассказал Папе Бреку, когда Брексы купили имение, думал, что было бы справедливо, чтобы Папа Брек знал, кто жил неподалеку. Когда мой отец умер, Папа Брек рассказал мне. Я даже никогда не видел эльфов до сегодняшнего вечера.

— Я не уверен, что это может послужить оправданием, — сказал Этан. — Не после того, через что мои и твои люди прошли.

— Эльфы заинтересованы в утаивании, в пребывании в подполье. Они были практически истреблены. Они хотели жить мирно, и так и было.

— До сегодняшнего вечера, — подчеркнул Этан непоколебимым голосом. — Они дикари. Они защищают свои земли без сожаления, убивают без угрызений совести. Они не верят в слабость и не прощают ее. Они не верят в сострадание. Они убивают детей, которые по их мнению слишком слабы, пожилых мужчин и женщин. Они не живут мирно. Они ждут.

Упоминание детей и пожилых людей заставило меня задуматься — я не увидела ни одного из них в селении. Все, казалось, были в расцвете сил. Возможно двадцать пять — сорок пять лет, по человеческим меркам. Никого за пределами этой группы, возможно, они скрывались в строениях. Или, возможно, они были забракованы.

— У нас с ними нет вражды, — сказал Габриэль.

— Потому что ты не видел их в бою, — настаивал Этан. В его глазах было жестокое знание. Он родился в Швеции, отбывал срок службы, будучи солдатом и был почти убит из-за нее. Также было очевидно, что он достаточно долго жил в Европе, чтобы видеть там эльфов и знать их методы.

— Я видел поля битвы, усеянные телами женщин и детей. Землю, окрашенную их кровью. Они атакуют без милосердия, и никого не оставляют в живых. То, что сегодня Мерит, Джеффа и Дэмиена оставили в живых, было чудом.

— И это доказательство того, что этот клан отличается от тех, которые жили в Европе, — сказал Габриэль. — Люди тоже изменились. Люди борются по-другому, воюют по-другому.

— Люди сражались с ними с помощью техники, — сказал Этан. — Но это не освобождает их от их злодеяний.

Мэлори придвинулась к ним поближе, ловя их пристальные взгляды.

— Давайте остановимся, — произнесла она, и я почувствовала легкий толчок успокаивающей магии. Это была хорошая идея, но воспоминание об истории, рассказанной эльфами о несогласованной магии, заставило меня чувствовать себя неуютно.

— Эльфы, со всей очевидностью, здесь, — сказала она. — Если по каким-то причинам мы не сможем выяснить, что здесь происходит, насколько плохо это может закончится?

— Они могут отомстить за обиды, наносимые им, по их мнению, на протяжении всей истории, — ответил Этан. — Эльфы выпустят свою магию, объявят о себе миру, возникнет паника среди людей и геноцид. То, что мы увидели сегодня, было только позерство, — мягко добавил он. — Не путайте их луки и стрелы с нехваткой здравого смысла.

Я потерла лицо, пытаясь успокоить головную боль, которая начинала возникать, затем поглядела на Габриэля. Я не думала, что он относился к тому типу людей, который может чувствовать себя виноватым, но в его глазах было очевидное сожаление. Это было время для небольшого оптимизма — или, по крайней мере, для небольшой стратегии.

— Тогда мы должны постараться, чтобы все это не закончилось плохо, — сказала я, встретив пристальный взгляд Габриэля. — Если мы сделаем все, на что они согласились — найдем Ниеру и вернем ее — они вернутся снова в леса?

Мгновение он пристально смотрел на меня, затем поглядел на Этана.

— Салливан?

Вопрос был явной уступкой, он признавал опыт Этана, обращаясь к нему за информацией.

— Я не знаю, насколько они благородны, — ответил Этан. — Страх имеет тенденцию создавать новых врагов. Но мы можем предположить, что они будут придерживаться своих соглашений.

— Вперед команда! — произнесла я с ложным энтузиазмом. Поскольку никто не поддался на мой поддельный энтузиазм, я отклонила его. — Таким образом, вот наше решение. Мы находим Ниеру. У нас имеются два нападения — одно на оборотней, другое на эльфов. Первое нападение совершено гарпиями, которые, как изначально предполагалось, не существуют. Второе совершено на эльфов, которые, как предполагалось, не существовали.

— Это совпадение? — спросила Мэллори с озадаченным выражением лица.

— Я не знаю. Но это очень интересно. Гарпии не очевидное оружие, а эльфы не очевидная цель. Значит, у человека или у людей, стоящих за этим, имеется хорошая информация о сверхъестественных.

— Возможно, это не человек, — сказал Этан.

— Нет, если они обладают лучшими знаниями, чем даже ты, — ответила я. — А ты считаешь себя довольно хорошо осведомленным.

Этан выгнул бровь.

— Я запомню это замечание.

— Это имеет смысл, — сказал Катчер, скрестив руки на груди и откинувшись, готовясь к какому-то серьезному размышлению и анализу. — Знание сверхъестественных и очень серьезные намерения. Это не какая-то нимфа, обозленная парадом резиновой утки через реку Чикаго без ее согласия.

— Этого не могло быть на самом деле, — произнесла я. Но скептический вид Катчера говорил об обратном.

— Могло и было. И стоило недели моего времени.

— И множества подарочных карт для магазинов на Стэйт Стрит, — сказала Мэллори с улыбкой. — Я знаю, что нимфам нравится, — добавила она нараспев.

— Суть в том, — начал Катчер, переводя взгляд, — что это не заурядная проблема, не незначительная ссора между суперами.

— Это в первую очередь масштабное нападение, — сказал Этан. — И кое-что еще во вторую. Гламур, о котором упоминали эльфы — это вам ничего не напоминает? — Он взглянул на Мэллори, Катчера, Габриэля.

Гейб прислонился к столу.

— Мне нет. При всем должном уважении, это походило на типичный вампирский гламур. Эльфы, действующие как зомби? Делали то, что кто-то телепатически заставил их делать? Атаковали? Трахались? Отключались?

— Гламур не работает таким образом, — отрезал Этан. — Он не работает на расстоянии.

— А ты уверен, что никакого вампира не было рядом с эльфами, когда произошло нападение?

После вопроса Гейба Этан открыл рот, потом закрыл его снова.

— Я не уверен, — наконец признал он. — Но гламур не делает ни из кого зомби. Он наводит на мысли, мало чем отличающиеся от того, что сделала Мэллори, пытаясь мгновение назад успокоить нас.

Мэл мило покраснела.

— Я просто пыталась помочь.

Катчер положил ей на плечо руку, пожимая.

Но они подали мне идею.

— Возможно это часть его игры — оба раза злоумышленник имитировал магию других видов. В первом нападении магия подражала гарпиям. Во втором магия подражала вампирскому гламуру. Нападавший не был фактически ни гарпией, ни вампиром — он был кем-то, способным симулировать магию обоих.

— Это могущественная магия, — сказал Катчер. — Магия с диапазоном.

— Диапазон, — произнес Габриэль, снова выпрямляясь. — Как близко кто-то должен был находиться, чтобы работать со столь мощной магией?

Брови Катчера приподнялись.

— Я на самом деле имел в виду другой диапазон — способность подражать другим видам суперов — но это хорошая идея.

Я барабанила пальцами по столешнице.

— Итак, кто-то использует мощную магию — изменчивую магию — относительно рядом, чтобы напасть на две группы суперов.

— Группы, — произнес Этан, направив палец в мою сторону. — Оба вида были в группах — оборотни собрались вместе для Луперкалии. Эльфы были вместе в своем селении.

Мэллори потянулась к керамической чаше на столе, в которой были сложены ложки и лопаточки, и вынула прорезиненный венчик.

— Таким образом, они напали, когда могли нанести максимальный ущерб? — спросила она, рассеянно играя с проводом от инструмента.

— Возможно, — произнесла я. — Но почему? Если бы это было связано с политикой или с недовольством, то разве мы не знали бы об этом? Разве тогда не было бы заявления? Признания вины? В действительности, они никого не создавали, потому что оба раза использовали различную магию. Нет никакого явного мотива.

— Может быть, он ведет к жертвам, — сказал Этан. — К оборотням, которые переехали.

Я поглядела на Гейба.

— Оборотни, которых вы потеряли. Было ли что-нибудь спорное в их историях? Что-нибудь, что предположило бы, что они были мишенями?

Гейб снова склонился над столом, положив на него локти, и соединяя руки вместе.

— Не то, чтобы я был в курсе. Они не были связаны между собой, не были друзьями. Один был из Мемфиса — молодой парень, у которого, я думаю, были стремления к лидерству. Тяжелое детство. Женщина из Нового Орлеана. Адвокат, которая отправилась в Тулейн. Отлично готовила и была очень приятной женщиной.

Этан и Катчер хмыкнули с каким-то мужским согласием. Мэллори и я обменялись сомнительными взглядами.

— Третьим был мужчина из Чикаго. Обжившийся. Жил в человеческой семье, хотя жена знала, кем он был. — Гейб с сожалением покачал головой. — Тот телефонный звонок был просто отстойным. И вы знаете о Роуэне.

Я потянулась, коснулась его руки.

— Я сожалею, — сказала я, используя два слова, которых всегда было недостаточно, чтобы утихомирить чье-либо горе, но все же были единственным, что можно сказать.

Гейб кивнул, погладив мою руку.

— Я ценю это, Котенок.

— Тогда, возможно, разгадка не в погибших, — сказал Этан, — А в без вести пропавших.

Мы уже видели прежде исчезновения вампиров, и они не были случайными. Они были работой убийцы, жаждущего мести, и его было трудно поймать и остановить. Но в том случае убийства были ключом — вампиры были убиты для предупреждения всех нас, чтобы мы уехали из Чикаго. Тела были оставлены для того, чтобы мы их нашли.

— Получается, мы вернулись к Алине и эльфийке, — сказала Мэллори. — Как ее зовут?

— Ниера, — ответил Катчер.

— Алина определенно уехала, — сказала я, поняв, что не имела возможности сообщить, что мы нашли в ее доме. Похищение и угрозы прервали наше расследование.

— Она барахольщица — в ее доме было много вещей, но ничего действительно полезного, пока мы не нашли ее компьютер. Джефф нашел квитанцию за авиабилет до Анкориджа. У нее также есть контейнер в хранилище, но единственной вещью в нем была коробка с хламом. У нас не было шанса просмотреть ее еще раз.

— Билет на Аляску выглядит настоящим? — спросил Катчер, — Или поддельным?

— Мне он показался настоящим, но если ты умеешь создавать крылатых монстров из воздуха и превращать эльфов в зомби, кто знает?

— У них могло быть что-то общее? — спросила Мэллори. — У Алины и Ниеры? — Очевидно венчик ей надоел и она положила его назад в чашу, чтобы пообщаться со своими коллегами.

— Откуда бы, если Алина не знала о существовании эльфов? — И тогда я посмотрела на Габриэля. Алина действительно походила на заговорщицу, и один Бог знал, как она ненавидела семью Киин. — Не так ли?

— Не то, чтобы я был в курсе.

Там должна была быть какая-то связь. Столько атак — крупномасштабных атак — в течении двух дней не могло быть совпадением. Я посмотрела на Этана.

— Ты говорил с Люком?

— Еще нет, — ответил он. — Убедиться в твоей безопасности было первоочередным делом в моем списке.

Я кивнула.

— Когда свяжешься с ним, то сможешь узнать, вернулись ли Пейдж с библиотекарем из своего любовного гнездышка. У библиотекаря есть хранилище каталогов с микрофишами, и, знаешь ли, доступ к интернету. Если существует связь между Алиной и Ниерой, они те, кто найдут ее.

— Хорошая идея. — Этан вытащил свой телефон.

— Мне их не занимать, — произнесла я, взглянув на одни из пижонских часов Брексов. — У нас всего несколько часов до рассвета. Я проверю коробку, когда ее принесут сюда, а потом обсужу с Джеффом и Дэмиеном все, что найду. Возможно они смогут увидеть что-нибудь значимое. — Я посмотрела на Катчера и Мэллори. — Вы можете снова связаться с Баумгартнером, узнать, почувствовал ли кто-нибудь волны этой новой магии гламура? И проверить снова Саймона, если все еще не нашли его?

— Мы свяжемся с обоими, — ответил Катчер, — Но, возможно, это ничего не даст.

— Лучше проверить и ничего не получить, чем упустить зацепку, — сказала я.

Этан смотрел на меня, явно развлекаясь.

— Ты становишься настоящим детективом.

Я поискала в своей памяти подходящую колкость о полицейских, возможно что-то из фильмов-нуар о частных детективах, что заставило бы его засмеяться, но ничего не вспомнила.

— Запиши их, Дэнно? — предложил Катчер.

— Достаточно близко.

В кухню вошли Джефф, Дэмиен и Ник. Джефф и Дэмиен выглядели значительно лучше, чем когда я видела их ранее. Они переоделись, и их видимые раны излечились, вероятно потому, что они обернулись и позволили своей магии сделать свою работу.

Ник подошел к холодильнику и вынул бутылку воды.

Джефф внес коробку Алины, которую он поставил на стол, затем улыбнулся мне.

— Ты в порядке?

— В норме. А ты?

— Ощущение, как будто я потерял еще одну жизнь или две, но я в порядке. — Он по-товарищески толкнул Дэмиена, но Дэмиен в ответ просто слегка моргнул.

— Ничего? — спросил Джефф и, когда Дэмиен продолжил смотреть, повернулся ко мне с кривой улыбкой. — Порядок.

— С Бу все в порядке? — спросила я.

— Бу? — переспросил Этан.

— Дэмиен нянчится с котенком, которого мы нашли в доме Алины, — объяснила я.

Дэмиан кивнул.

— Спал в машине. Теперь спит в коробке в гостиной. Есть какое-то продвижение?

— Этан вызвал Пейдж и библиотекаря, чтобы проверить наличие связей между Алиной и Ниерой.

— Она кажется маловероятной, — сказал Дэмиен.

— Согласна. Но также маловероятно, что гарпии нападают на оборотней, а спустя несколько часов кто-то насылает магию на эльфов.

— Ты думаешь, что это идет из одного и того же источника?

— Так или иначе, у нас пока нет доказательств. Но я думаю, что два масштабных магических нападения в радиусе восьми километров в течении двадцати четырех часов не могут быть совпадением.

— Если ставить вопрос таким образом, — произнес Дэмиен, — То не могу поспорить с заключением.

Я встала и подняла коробку.

— У нас есть список дел, — сказала я, напоминая Дэмиену и Джеффу. — Эта часть мое назначение.

Джефф кивнул.

— Я посмотрю, что смогу сделать с ее жестким диском.

Мы с надеждой посмотрели на Дэмиена.

— Я полагаю, что ты сделаешь кое-какие телефонные звонки.

Я оглянулась на Ника, который молча стоял около холодильника с бутылкой в руке.

— Я могу занять комнату, чтобы просмотреть это?

Этан выглядел обеспокоенным.

— Разве ты не хочешь отдохнуть?

Я покачала головой.

— Слишком много адреналина. И раздражения. Я должна работать. Я буду в порядке, — добавила я, когда морщинка между его глазами не исчезла.

— Воспользуйтесь гостиной, — ответил Ник, как будто для всех было очевидно, какая из комнат была ею. Оказалось, что это относилось ко мне, потому что я была там тысячу раз.

***

Если кабинет Папы Брека был одной из моих любимых комнат в доме Бреков, то гостиная была одной из наименее любимых. Кабинет был местом приключений и скрытых тайн. Гостиная была местом хороших манер и спокойного времяпрепровождения. Это было место, где Джулия, жена Папы Брека и матриарх семьи Бреков, проводила спокойный день с книгой и чашечкой чая, или где она меня и мальчиков заставляла сделать короткий перерыв, если мы слишком шумели в коридорах.

— Ваш отец не сколотил бы свое состояние сотрясая купленный воздух, — говорила она нам, и требовала, чтобы мы провели бесконечных полчаса, сидя на жесткой, неудобной мебели до тех пор, пока она не была убеждена, что мы успокоились.

Я едва ли была «просто девушкой, с которой он учился в средней школе».

Я отнесла коробку в гостиную. Она была красиво оформлена — светлее и более утонченно, чем кабинет Папы Брека — со стенами, покрытыми желтой масляной краской и сделанной на заказ мебелью. Круглый стол-тумба стоял в одной части комнаты, с несколькими твердыми деревянными стульями (знала по опыту) и кожаным футляром, в котором лежали две колоды карт. В обоих колодах не хватало одноглазых королей, потому что мы решили, что эти карты содержали секретные коды и заслужили изъятия.

Я поставила коробку на стол, подошла к стеллажу, который выстроился вдоль другого конца комнаты, проходясь пальцами по книгам в льняном переплете, которые были размещены группами между вазами и семейными фотографиями.

Я нашла экземпляр «Казино Рояль» Яна Флеминга — потому что книга о Джеймсе Бонде со словом «казино» в заглавии, несомненно, была связана с нашими одноглазыми королями и их исчезновением из родного дома.

Спрятанные внутри, вплотную друг к другу, лежали два изношенных короля пик.

Так много воспоминаний в этом доме. Каждый раз, когда я возвращалась, то получала новые, даже если они не всегда были приятными. Я убрала карты обратно в книгу, засунула книгу обратно на полку и вернулась к столу. Я отодвинула кожаный футляр с картами в сторону, освободила место на столе и открыла коробку.

Судя по тому, что мы нашли в доме, Алина не выбрасывала вещи. Никакие. Квитанции. Открытки. Ведомости. Бумажная обертка, в который было столовой серебро и салфетки из ресторана. Я предположила, что каждый клочок бумаги и квитанции в коробке имели для нее значение, какой-то эмоциональный вес, который не давал ей выбросить их, что с годами привязало ее к ним.

Я просмотрела кипы, разделила их на группы, и когда это не выявило никаких общих соответствий, разложила их в хронологическом порядке.

К тому времени, как Джефф постучал в дверь, у меня было несколько аккуратных кучек бумаги и абсолютно никаких подсказок. Возможно, ему повезло больше.

— Ну, — произнесла я. — Что ты нашел?

— Nada. — Он выдвинул стул и сел. — Она много играет в пасьянс, что кажется только невероятно печальным.

— Что насчет поездки?

— Билет выглядел абсолютно настоящим. Но в истории поиска не было ничего, что бы указало на то, что она заказала его с этого компьютера. — Он пожал плечами. — Может быть кто-то другой его заказал; возможно она использовала более быстрый компьютер.

— Итак, это на самом деле не поможет нам со всем разобраться.

— Не поможет, — согласился Джефф.

Я хмуро посмотрела на коробку.

— Честно говоря, я вообще ничего до сих пор не выяснила. Я просмотрела все в этой коробке, складывала и перекладывала это в поисках системы. — Я указала на стопки, которые выстроила. — Эти стопки географические. Я надеялась, что что-то обнаружится. Но я ничего не вижу. — Я посмотрела на него. — Хочешь взглянуть? Может быть есть какая-то оборотневская значимость, которую я не вижу.

— Я сомневаюсь в этом, — ответил он, но передвинулся, чтобы рассмотреть.

 

Глава 10

БУМАЖНАЯ ЛУНА

Мы работали молча, не спеша, перебирая единственные возможные крохи улик, которые имели. И их было совсем немного.

— Думаю, хранение всего этого хлама отяготило бы меня, — сказала я, вытаскивая чек из магазина на совершенно безобидные продукты: молоко, яйца, печение, бумажные салфетки.

— Да уж, — ответил он, листая стопку поздравительных открыток. — Но у тебя есть Этан, семья, друзья. У тебя есть общение. — Он щелчком открыл карточку, скривился от того, что там обнаружил и снова закрыл ее. Он положил открытку в стопку и посмотрел на меня. — Я не думаю, что у нее они есть. Я имею в виду, — он развел руки над грудой бумаг, — весь этот хлам был бы довольно бессмысленным для нас. Открытки от людей, которые, кажется, даже не знают ее, счета, квитанции. Фотографии чужих детей. Это фактически походит на то, что она пыталась построить жизнь из бумаги, из груды хлама, который хранила в доме.

Это было одновременно поэтично и печально, и это имело больше смысла, чем я предпочла бы признать. Если Джефф был прав, Алина вела печальную и одинокую жизнь, которая была ограничена возможной печалью и одиноким концом. Мы просто пока еще не были уверены.

— Так, что это нам дает?

Он заправил волосы за уши.

— Я не уверен.

Я встала, свежим взглядом посмотрев на кипы бумаг, которые мы разложили на темном деревянном столе.

— Ладно. Значит, она пропала. В данный момент вопрос состоит в том, исчезла ли она намеренно, или же потому, что стала жертвой магзлоумышленника.

— «Магзлоумышленника»? — спросил Джефф, моргая.

— Магического злоумышленника. Я немножко сократила.

Джефф фыркнул от смеха.

— Сокращай все, что пожелаешь. Но никто в доме не будет называть преступника «магзлоумышленником».

— Ты, наверное, прав. Но их нет в комнате прямо сейчас. Итак — нам известно, что для Алины был куплен билет — возможно ей самой, а может и нет. — Я оглянулась на Джеффа. — Не думаю, что ты знаешь кого-нибудь со связями в авиакомпании?

— Нет, — ответил он, нахмурившись. — А зачем? — Но прежде, чем я успела ответить, его брови приподнялись в понимании. — Потому что, если она села на самолет, значит ее наверняка не похитили. Я сразу так и не могу никого вспомнить, и предпочел бы не взламывать транспортную базу данных. Такого рода вещи оставляют следы.

— Думаю, это веская причина, — заверила я его. — Выходит, она обзаводится хранилищем, покупает билет, приходит на Луперкалии. Исчезает сразу перед или после нападения.

— А здесь нет совсем ничего, что указало бы на что-либо из этого, — сказал Джефф. — По крайней мере, я ничего не вижу. Но это только часть проблемы — все это могло быть, и мы бы даже не узнали об этом, просто потому, что мы в действительности не знаем, что здесь происходит. — Он поднял выцветший, с разводами чек. — Она заправляла машину. — Он поднял полоску желтых билетов. — Она ходила на карнавал. — Он взял небольшой вощевой пакет с эмблемой на одной стороне. — Она покупала печение в «Сладостях Фрэн» в Лоринг-Парке. Это, должно быть, самое вычурное название магазина сладостей, которое я когда-либо слышал, но это не мое дело.

Я гордилась тем, что он осознал это. Так было не всегда.

— Ничто из этого хлама ничего не означает без контекста, и контекст оборотней не особо помогает. Ничто из этого, насколько я вижу, не связано с оборотнями. Она жила как человек. Покупала вещи как человек.

— Могло это быть причиной того, почему она ушла? Она строила из себя через чур человека?

Джефф пожал плечами.

— Не думаю, что мы можем исключить этот вариант. Возможно, пора позвать твою команду.

Я улыбнулась ему.

— Думаю, мы можем это устроить. — Я вытащила телефон и запустила программу, которую Люк создал для охранников Дома. В ней были таймеры, сигналы тревоги, оповещения и, по его словам, «быстрая» установка видеосвязи.

Я установила телефон на стол и включила приложение, выбрав опцию подключения к оперотделу.

Оживленное изображение Люка заполнило экран. Его анимированная ковбойская шляпа раскачивалась взад и вперед, когда он выкрикивал — Покажите мне оперотдел! — снова и снова.

— Это подразумевается как игра «Покажите мне деньги»? — поинтересовался Джефф.

— А Бог его знает, — ответила я, улыбнувшись с облегчением, когда настоящий Люк сменил искусственного.

Он широко улыбнулся нам с Джеффом.

— Страж, рад видеть, что ты пользуешься технологическими ресурсами, которыми мы тебя снабдили. И что ты жива. Этан сказал, что ситуация стала щекотливой. И для тебя тоже, Джефф.

— Быть заложником всегда отстойно, — ответил Джефф. — Но мы выбрались невредимыми.

— Что-нибудь слышно о Скотте?

— Скотт? — с тревогой переспросил Джефф.

— Ковальчук сегодня допрашивает его, — объяснил Люк. — Джонах сказал, что адвокаты ведут переговоры с мэрией, комиссаром полиции, федералами. Никаких других новостей пока нет.

— По крайней мере, у него есть адвокаты, — сказал Джефф.

— И сильные. Адвокаты по всему телевидению, интернету, рассказывают о том, с каким пренебрежением относятся к их клиенту, как это открыто неконституционно. Они вызволят его или подготовят его к гражданскому иску, что последует дальше.

— Иногда вы играете по правилам, которые устанавливают для вас, — произнесла я. — Я полагаю, что Этан вам немного рассказал обо всем происходящим здесь?

— Да. Он разговаривал с библиотекарем. И своевременно; он как раз вернулся Домой час или два назад. Что я могу для тебя сделать, Страж?

— Нам нужно одолжить твои мозги.

***

Этан предоставил Люку краткий обзор об эльфах и их очевидном существовании. Мы увязли в фактах нападения, рассказали ему все подробности, которые знали и провели коллективное обсуждение потенциального мотива.

Люк не был уверен, что они вообще были связаны.

— Два различных подхода, — сказал он. — Один гораздо более жестокий, чем другой. Один убивает, другой — как вы там сказали — извращает? Одно нападение в дневное время. Другое ночью.

— Но с другой стороны, — произнесла я, — это два нападения на сверхъестественные группы в Иллинойсе в течении двадцати четырех часов. Подходы могут и не иметь много общего, но они должны быть связаны.

— Мы должны узнать, села ли она на тот самолет.

— Это именно то, о чем мы с Джеффом и говорили. Я не думаю, что ты знаешь кого-то полезного?

Какое-то время он молчал.

— Я мог бы, знаете ли, быть кое с кем знаком. — Его скулы немного покрылись румянцем, и в его глазах был застенчивый взгляд.

— Бывшая подружка? — спросила я с ухмылкой.

Люк немного наклонился вперед, как будто защищая камеру и свой ответ от других людей в комнате. Учитывая тему, я догадалась, что Линдси была одной из этих людей.

— Если в кратце, то да, — ответил он. — Я не могу утверждать наверняка. Мы давно не общались, но я мог бы сделать телефонный звонок. Я бы не хотел, конечно, чтобы он перерос во что-то большее.

— Я эмпат, — мы услышали как Линдси крикнула на заднем плане. — И вы едва ли шепчитесь. Я слышу тебя, Мерит и Джеффа.

Мы слабо помахали за спину Люку, чье лицо залил темно-красный оттенок.

Светлые волосы мелькнули в поле зрения.

— Как делишки? — спросила Линдси с широкой улыбкой. — Джеффри. Мерит.

— Не могла бы ты, пожалуйста, разрешить своему парню позвонить его бывшей подружке и спросить, села ли наша жертва-тире-преступница на свой самолет?

— Ее едва ли можно определить как бывшую подружку, — ответила Линдси. — Они, возможно, малость порезвились вместе, но это все. Это едва ли считается.

Я бы с удовольствием углубилась в шкалу Линдси того, что «считается» и «не считается» в значении «резвиться», но на это не было времени.

— Отлично, — произнесла я. — Я буду считать, что это означает, что у тебя нет никаких возражений против звонка Люка «Резвящейся», так что мы можем продолжить наше сверхъестественное расследование и отвязаться от оборотней и эльфов.

— Заметано, — сказала она, прежде чем Люк снова занял экран. Он больше не выглядел особо довольным.

— Так, ты дашь нам знать? — спросила я весело.

Он что-то проворчал, и экран погас. Я рассеянно почесала плечо, взглянула на Джеффа.

— Это было довольно неловко.

— Вампиры, — произнес Джефф, пожимая плечами, как будто это все объясняло.

Я зевнула, потягиваясь на стуле. У меня все еще оставались болезненные ощущения от таскания и связывания. Ничего такого, чего бы не исправило немного сна, но мне было некомфортно сидеть.

— Похоже, тебе пора поспать, Страж.

Я оглянулась и обнаружила Этана в дверном проеме, руки в карманах, губы с развлечением скривились.

— Есть успехи?

— Ни гребанной капельки, — ответила я. — Мы не можем найти ничего, что бы дало нам представление о мотивах Алины, или указало бы на то, что она была целью нападения. Что насчет тебя? Есть успехи с Пейдж и библиотекарем?

— Они просматривают архивы, — ответил он. — Мне сообщили, что моя просьба была существенной и это займет какое-то время.

Голос Этана был категорическим, и я легко смогла представить себе библиотекаря, произносящего ему очень язвительную речь по поводу времени, которое ему потребуется, чтобы завершить задание. Как и большинство вампиров Дома Кадоган, библиотекарь был особенным.

Из меня вырвался еще один зевок, и я подняла руку ко рту. Я слишком устала, чтобы сдержать его.

— У тебя был тот еще вечер, — сказал Этан. — Думаю, пора возвращаться в домик для гостей.

Я кивнула и поднялась, сожалея о том, что конец вечера не был более продуктивным.

— Я тут приберусь, — сказал Джефф. — И поговорю с Дэмиеном. — Он взглянул на Этана и улыбнулся. — Мерит держалась твердо. Заставила эльфов дрожать от страха.

— Уверен, что так и было. И ей, наверное, не помешало, что на ее стороне был еще и тигр.

Джефф застенчиво улыбнулся.

— Я просто рад, что все мы выбрались оттуда целыми. Хотелось бы надеяться, что мы найдем Алину, утаившуюся в отпуске, и Ниеру в увеселительной прогулке, и все вернется к нормальной жизни.

Я не противоречила его надежде, но начинала думать, что кризис становился нормальной вещью.

***

У нас оставался час до восхода солнца, но мое тело уже отключалось. Этану ничего не оставалось, как отнести меня в домик для гостей, где Мэллори и Катчер, уже принявшие душ, лежали на диване, смотря ожидаемый фильм по телевизору. Некоторые мужчины играют в гольф; некоторые работают по дому. Катчер же смотрел фильмы.

Я отправилась прямиком в спальню, разделась до гола и зашла в обжигающий душ. Мое тело болело так, будто я ожидала наступления гриппа. Я могла только предположить, что эльфы бросали меня так, будто я была мешком с картошкой, пока везли в деревню.

Когда я почти использовала всю горячую воду, повернула кран и закуталась в пушистое полотенце. У них были собственные предрассудки, но их нельзя было обвинять за вкус в постельном белье.

Я натянула футболку Кадогана и клетчатую пижаму, а затем позаботилась о еще одном необходимом деле — чистке меча. Я сумела вырвать свой меч у эльфов, но он не ушел от них невредимым. Сталь была грязной, забрызганная болотом и, что вероятно хуже всего, комочки грязи пристали и к ножнам. Я положила все осторожно на пол, а затем достала небольшой набор, который дал мне Катчер, из моей сумки. Рисовая бумага. Масло. Точильный камень, чтобы заточить поверхность.

Я еще не использовала точильный камень. Катана была сделана руками более опытными и обученными, нежели мои; я давно решила оставить заточку экспертам. Но я хорошо обращалась с маслом и рисовой бумагой, которые очистят сталь до блеска и защитят от вмятин в течении следующего сражения.

Удалив грязь мягкой тканью, я нанесла масло на рисовую бумагу и сложила ее вокруг клинка. Гладким, быстрым движением я втирала масло с одного конца катаны к другому, а затем повторила этот процесс, пока лезвие не засияло. Клинок был закален кровью и магией, и с каждым проходом бумаги я чувствовала ответную дрожь удовольствия, как если бы меч был благодарен за мою заботу.

Когда я закончила, сунула его обратно в ножны с протяжным звуком, и положила поверх бюро рядом с мечом Этана, уже покоящегося в ножнах. Они создали прекрасную пару, традиционные орудия смерти, ручные защитники чести.

Когда я мысленно похлопала себя по спине за поэтичность своих мыслей, раздался стук во входную дверь.

Я открыла дверь спальни и заглянула в гостиную.

Впервые за сегодняшнюю ночь, дело было не в плохих новостях. Подросток с розовыми щеками стоял на пороге, одетый в кепку «Пицца Лоринг-Парк», а в воздухе разносилась песнь сирены жареного мяса, которая доносилась из четырех дымящих коробок пиццы, что он держал в руках. Этот запах был почти осязаемым; я могла практически видеть волнистые линии дыма от мяса, что поднимался от коробок.

Жертва своего голода, я прошла в гостиную.

— Что это такое? — спросил Катчер.

— Ужин, как я полагаю, — пожал плечами ребенок. — Парень в доме оплатил их, и отправил меня с ними сюда. — Он усмехнулся. — Сказал, что вы дадите мне хорошие чаевые.

— Конечно же, он так сказал, — пробормотал Катчер, доставая свой бумажник из заднего кармана джинсов. Он вытащил купюру, затем обменял наличные на пиццу и смотрел, как паренек выезжал с подъездной дорожки — как будто опасался, что доставщик пиццы передумает и наброситься на него.

Спустя мгновение Катчер закрыл дверь и поставил пиццу на стол.

— Стая чувствует себя виноватой из-за вчерашней жратвы.

— Или сегодняшней ситуации с заложниками, — сказал Этан, открывая коробку и хватая дымящийся кусок. Без салфетки, вилки или тарелки, он впился в свою пиццу, заслужив удивленные взгляды с открытыми ртами от Мэллори, Катчера и меня.

— Я не настолько пафосен, — сказал он с набитым пиццой ртом, выглядя как мясник-эксперт. Я узнала пепперони; остальное же оставалось сытной, вкусной тайной.

— Нет, ты такой, — произнесли мы втроем одновременно, но улыбались, произнося это. Мы все схватили куски пиццы и устроились на диванах.

— Нашла что-то в своей волшебной коробке? — спросила Мэллори.

— Квитанции и другой хлам. Другими словами, большое, жирное ничто. Вы смогли что-то узнать о Баумгартнере или Саймоне?

Катчер, жуя, покачал головой.

— Саймон в Южной Америке. Решение сменить обстановку было хорошей идеей. Я не очень-то расстроен, что он теперь на другом континенте. Я сказал Баумгартнеру, что мы видели. Он отрицал, что мы столкнулись с настоящими эльфами — вероятно фейри или люди, одетые под эльфов — и сказал, что магия очень похожа на магию вампиров.

— Баумгартнер — королевский кусок дерьма, — заявила Мэллори.

— И до сих пор предпочитает держать свою голову в песке, — предположила я, а затем посмотрела на Этана.

Он решил не пользоваться вилкой, поэтому теперь вытирал руки об салфетку. Я уже предвидела вилку в его будущем.

— Пицца хороша, — сказала Мэллори. — Это, конечно, не пицца Сола, но тоже неплохая.

— Ты сноб по части пиццы, — заявил Катчер.

Она толкнула его локтем.

— Нет, я просто правильно воспитана. Не отказывай чикагцу в праве выбрать его любимую пиццу. Это не по-американски.

Я потянулась за своим вторым куском, когда запищал мой телефон. Кусок вернулся обратно на тарелку, а я слизнула соус с рук, прежде чем вытащить телефон из кармана. Я проверила экран... и мой желудок свернулся в клубок ледяных нервов.

Это была Лакшми.

Она напоминала мне — как будто я как-то могла забыть — об услуге, которую я задолжала ей и сообщала, что она хотела бы, чтобы я выполнила свою часть. И она тщательно подготовила свое сообщение, чтобы убедиться, что я вспомню о ее важных причинах.

ДОМА ЗАСЛУЖИВАЮТ МАСТЕРА, КОТОРЫЙ СМОЖЕТ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ВЕСТИ ИХ, — написала она. — НЕ ПОЗВОЛЬ СВОЕМУ ЭГОИЗМУ ЛИШИТЬ ИХ ЭТОГО.

Было ли это эгоизмом, желать, чтобы он был ближе? Пытаться удержать на одном континенте с собой мужчину, которого я полюбила, в котором нуждалась, от которого зависела? Или эгоизмом было с ее стороны просить, требовать жертв от других вместо того, чтобы выдвинуть себя как кандидата, встать самой против тирании?

— Страж?

Услышав его голос, я вспомнила, что сидела в смешанной компании — и с ним. Я повесила улыбку на лицо, хотя веселиться совсем не хотелось, и засунула телефон обратно в карман.

— Ничего, — сказала я и схватила кусок пиццы, как будто голод был моим единственным поводом для беспокойства.

Но, конечно, это было не так, и любопытство не исчезло из взгляда Этана.

***

Восход нашел нас, когда мы ложились в постель. Дом был закрыт, охрана снаружи, Мэллори и Катчер свернулись в гостиной. Пока Этан принимал душ, я взбила подушки и сложила одеяла, забравшись на прохладные простыни.

А затем я стала думать о ГС.

Мой телефон был в руке, Этан в мыслях, сообщение Лакшми перед прищуренным взглядом. У Джонаха были татуировки на каждой руке — дьявол на одной, и ангел на другой. Я подумала об обоих, миниатюрных дьяволах и ангелах, сидящих на моих плечах, предлагающих мне противоречивые советы. Но в моем случае, ангел выглядел как Сет Тэйт, бывший мэр Чикаго, бывший ангел мира, который был магически связан со своим близнецом, Домиником. Доминик был ангелом правосудия, дьяволом, и падшим ангелом.

Дьявол высмеивал меня за то, что даже рассматриваю предложение Лакшми, члена ГС, который стал причиной стольких неприятностей Дома Кадогана, что нам пришлось покинуть его.

Ангел разделял огонь Лакшми, обещая, что я поступлю правильно.

И пока они спорили, я все еще должна была уберечь Этана от тюрьмы.

Дверь ванной открылась. Этан, одетый только в полотенце, выглянул оттуда. Он откинул волосы с лица, теперь они были зачесаны с помощью воды назад.

Виноватая и разрываемая сомнениями, я поспешно сунула телефон под одеяла. Но недостаточно быстро, чтобы он не заметил, что я сделала.

Я никогда не была хорошей лгуньей, и этот раз не стал исключением.

— Организовываешь тайное свидание, Страж?

— Нет. Просто проверяю кое-что.

Он выгнул бровь.

— Ты ужасная лгунья.

— На самом деле, обычно я блефую достаточно хорошо. Но очевидно не в случае с тобой.

— Это связано с сообщением, которое ты получила во время ужина?

— Да.

— И тебе бы не хотелось рассказать мне о нем?

Были вещи, которые я могла рассказать. Ты будешь лучшим лидером ГС. Ты должен бежать. Займи свою позицию как сир вампиров. Брось вызов Дариусу. Но мгновения шли, солнце медленно двигалось все выше над горизонтом, лишая меня способности к дебатам. А я не собиралась начинать что-то настолько серьезное, когда не обладала всей своей силой.

— Ничего серьезного, — сонно произнесла я. — Просто личные дела.

— Личные дела? — спросил он, искра зеленого огня полыхнула в его глазах, и я узнала в ней ревность. Он, вероятно, представил, что эти личные дела включают Джонаха и КГ, ведь обычно это было единственным, что я не стала бы обсуждать с ним в подробностях. Но Этан был единственным мужчиной, о котором я думала.

Очевидно решив гарантировать этот факт, он щелкнул пальцем и полотенце упало на пол к его ногам. Этан стоял здесь, все еще влажный, золотистые волосы вокруг его плеч, руки на бедрах и менее-чем-скромное выражение на его лице. Учитывая его впечатляющую эрекцию, вся эта скромность была потрачена зря в любом случае.

Я проигнорировала неоспоримый интерес своего тела и впилась взглядом в его лицо.

— Не такого рода личные дела.

Он приподнял бровь.

— Ты уверена?

— В том, что ты единственный мужчина, о котором я думаю? — Особенно с этим изображением его, стоящего здесь, выжженным на моей сетчатке и в памяти. — Да. Я вполне уверена. Положительно, как бы ты мог сказать.

Он слегка улыбнулся.

— Страж, ты бормочешь что-то.

— Я устала. А твоя нагота отвлекает.

Но я в любом случае пододвинулась к нему. Поскольку иногда отвлечение это именно то, в чем вы нуждаетесь.

Несколько часов спустя тьма вторгалась к нам без стука в дверь нашей спальни или в любую другую. Но тревога не всегда поднимается кулаками.

 

Глава 11

ВЗГЛЯНИТЕ НА МЛАДШУЮ СЕСТРУ

Следующим вечером мы оделись и готовились выйти из спальни, когда наши телефоны одновременно зазвонили. Я потянулась за своим, но Этан достал свой первым.

— Салливан, — произнес он, включая громкую связь.

— Это Люк. Включите телевизор. Канал NBC. Сейчас.

Страх холодком пробежался по моему позвоночнику, как поток ледяной воды.

Мы побежали к двери, распахнули ее, обнаружили Мэллори на диване, зевающую, пока она просматривала журнал. Катчера не было видно, но на кухне что-то шаркало.

Этан добрался до телевизора первым, включил его и нашел нужный канал.

— Что за срочность? — спросила Мэллори.

Формальный голос ведущей новостей начал звучать в воздухе, привлекая мое внимание к телевизору. И там на экране был Скотт Грей, его губа была разбита и кровоточила, один глаз заплыл, его рука была на подвязке. Он хромал, когда шел, двое мужчин в черных костюмах сопровождали его из полицейского участка. Мужчина слева от него что-то шептал ему, уединенно и конфиденциально.

— Катчер, — позвала Мэллори, с той же подавленностью в глазах, — ты должен это увидеть.

Катчер появился из кухни, с кружкой в руке и одетый только в боксеры. Он кивнул мне и Этану, затем уставился на экран.

— Скотта Грея, так называемого Мастера Чикагского вампирского Дома Грей, сегодня вечером забрали его адвокаты из полицейского участка после целого дня интенсивного допроса. Представители полиции заявили, что они говорили с Греем о недавних убийствах и беспорядках, которые наводнили город.

— Ублюдки, — проскрежетал Этан с явным гневом, иглы магии источились в воздух. — Они избили его, как будто он проклятое животное.

— Полиция сообщает, что Грей не является подозреваемым в этих событиях, но он может иметь информацию, которая могла бы привести к аресту подозреваемых. Джон Хеймер расскажет подробнее в прямом эфире из полицейского участка.

Кадр переключился на молодого мужчину с темной кожей, проницательными серыми глазами и очень серьезным выражением лица.

— Спасибо, Линда. Я здесь с Терри Фаулером, жителем Гайд-Парка, с комментариями.

Хеймер наклонил черный микрофон в сторону Фаулера, мужчины с костлявыми плечами и блестящей макушкой.

— Наконец-то, — произнес Фаулер с ярко выраженным чикагским акцентом и покачал пальцем, — мэр приняла какие-то действия относительно хулиганов, которые свободно ходят по нашим улицам.

— Те хулиганы, — выплюнул Этан, — не вампиры.

— А что вы думаете по поводу того, что город использовал неподобающее насилие против мистера Грея?

— Неподобающее насилие? Он хищник. Все они. Беспорядки, выдергивание жертв то тут, то там, они, вероятно, хватали бы вас прямо с улицы, если бы обладали гипнозом. Настали жуткие времена, если вы меня спросите. — Он с энтузиазмом улыбнулся на камеру, явно довольный своими сорока секундами славы.

Никогда не будет ни минуты покоя, осознала я. Не пока у человеческой цивилизации были свои собственные проблемы, не тогда, когда вампиры стали такой легкой мишенью. Не тогда, когда обвинять нас было проще, чем решить глубоко укоренившиеся социальные трудности.

Это было дело рук Селины, результат ее раскрытия вампиров, беспорядок, который она устроила, объявив об их существовании общественности. Прошло больше года с тех пор, как она приняла решение, провела пресс-конференцию, вывела вампиров в свет, о чем они не просили. И теперь мы расплачивались. Сейчас была не эпоха Инквизиции или процессов над ведьмами Салема, но на поверку это отличалось только техникой и уровнем. Технологии не сделали людей менее безрассудными; они только поспособствовали более легкому распространению ненависти и невежества.

— Мэр утверждает, что сверхъестественное население города ненамного лучше домашних террористов. Каковы ваши мысли?

— Они ожесточенные, — ответил Фаулер. — Сеют хаос. Заставляют хороших людей бояться выходить из дома по ночам. Это ли не терроризм? Она должна избавиться от них или заставить расплачиваться за содеянное.

— Вы имеете в виду смертную казнь?

— Если это то, что требуется, то да. Если это достаточно действенно для людей, разве не должно быть также действенно для вампиров?

Моя кровь застыла. Его голос остался легкомысленным, как будто предложение нашей смерти было сущей ерундой.

— Спасибо, мистер Фаулер, — произнес репортер, снова глядя прямо в камеру. — Я разговаривал с большим количеством людей здесь, за пределами участка. Хотя не все из них поддерживают действия мэра, очевидно, что они обеспокоены существованием вампиров в их обществе.

Кадр переключился обратно в студию, где журналистка, каждая прядь платиновых светлых волос которой была на своем месте, кивнула.

— Спасибо, Джон, за репортаж. Мэр не выступала с заявлением касательно освобождения мистера Грея. Мэр также еще не определила замену на пост главы Управления по правам мировой общественности, который был арестован несколько дней назад за свою роль в беспорядках, которые наводнили город на этой неделе.

Камера переместилась на мужчину, который сидел рядом с ней, брюнета с густыми бровями и длинным, прямым носом.

— Спасибо, Патрис. И теперь о спорте.

Этан выключил телевизор.

— Они на самом деле думают, что мы угроза общественному благополучию? — спросила я.

— Мэр думает, что я угроза общественному благополучию, — ответил Этан. — А Скотт это приманка, которую они используют. И они используют его, основательно и всесторонне, после всего, что мы сделали для города. Тех разов, когда мы отодвигали от пропасти. Ассимиляция не сработала. Проживание в обществе не работает. Я не уверен, какими могут быть наши оставшиеся варианты.

— Исчезновение, — сказал Катчер. — Так же, как эльфы. — Он взглянул на меня. — Что-нибудь слышно от Джонаха?

— У меня еще не было времени проверить. — Я вернулась в спальню и схватила свой телефон, обнаружила три пропущенных вызова от Джонаха и сообщение.

МЫ ВИДЕЛИ РЕПОРТАЖ, — написала я. — МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ГРЕЯ ВТЯНУЛИ В ЭТО.

Он ответил не сразу, так что я взяла телефон в руку, вернулась в гостиную и пожелала ему сил.

Этан оглянулся на меня, между его глаз пролегла линия беспокойства.

— Я не могу позволить, чтобы они страдали из-за моей поддержки. Найти укрытие здесь, чтобы избежать борьбы с ЧДП, это одно дело. Но то, что целями стали другие вместо меня, это нечто совсем другое. Это не вина Скотта.

— Это не его вина, — согласилась я. — Но он был в Доме, когда Мормонт был убит. Они видели это на видео. — Когда мятежники закидали зажигательными бомбами Дом Грея, мы приютили вампиров Дома Грей, прямое нарушение черного списка ГС. Мормонт пришел в Дом Кадогана, чтобы надавить на него, вынудить Скотта и остальных выйти из их убежища, когда он напал.

— Он свидетель, — сказал Катчер, — потому что ты сделал ему одолжение и позволил войти в твой Дом. Но это вряд ли имеет значение. Поступи ты так, или иначе, не имело бы значения. Если она думает, что может безнаказанно избивать свидетеля, вы ничего не сможете сделать, чтобы остановить ее.

— И это было бы опасно, — добавила Мэллори, в ее глазах был страх. — Она склонна делать все это, когда ты четко действовал в целях самообороны. Она не действует в рамках закона.

— Я не уверен, что для нее это имеет значение, — сказал Этан, положив руки на бедра. — Закон распространяется на людей, которыми мы не являемся. Я уверен, что у нее в подчинении есть советники и юристы, которые обеспечивают ей видимость, что она не делает ничего противозаконного, ничего, что не санкционировано неопределенными и устаревшими законами. Добавить в ее доводы, что мы являемся внутренними террористами, и у нее будет лицензия на злоупотребление своими полномочиями. Будь она проклята. — Разъяренная магия загудела вокруг Этана, наполняя комнату. — Будь проклята она и ее нарциссизм.

Зажужжал мой телефон; это снова был Джонах.

МЫ СПРАВЛЯЕМСЯ, — написал он. — КГ ПОМОГАЕТ. АДВОКАТЫ РАЗГОВАРИВАЮТ СО СКОТТОМ. ВСЕ КАПИТАНЫ ОХРАНЫ СУЕТЯТСЯ.

По крайней мере, это было хоть что-то. Дома никогда не будут так сильны порознь, как будут вместе.

Но Джонах поделился еще одним сообщением: ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ — КОВАЛЬЧУК НАМЕРЕВАЕТСЯ СДЕЛАТЬ ПРИМЕР ИЗ ЭТАНА.

Я могла справится с гарпией или эльфом. Но от мысли, что Этан в беде, мой живот со страхом свернулся.

— Этан, — проговорила я, передавая ему телефон, когда он оглянулся ко мне.

— Что, как предполагается, я должен делать? — медленно спросил он, протягивая его обратно. — Сидеть здесь, сложа свои чертовы руки, пока они принимают наказание, которое она уготовила для меня?

— Ты останешься здесь, — сказал Катчер, — и помешаешь ситуации ухудшиться. У Скотта есть адвокаты, и он бессмертен точно так же, как и ты. И, честно говоря, пора другим Домам подставляться вместо Кадогана.

Когда Этан открыл рот, чтобы возразить — вероятно с проклятием — Катчер поднял руки.

— Стоп. Просто подожди минутку. Позволь мне поиграть в мудака, и ты сможешь отыграться на мне, если захочешь. Мы прошли долгий путь, Этан. Ты знаешь, что я не пудрил тебе мозги. Не намеренно, по крайней мере, — сказал он, косо взглянув на Мэллори. — На этот раз послушай моего совета — пусть другие делают тяжелую работу. Если ты вернешься, она казнит тебя. Это не принесет ни тебе, ни Мерит, ни Малику, ни кому-либо еще ничего хорошего. И что с того, что Скотта немного избили; он исцелится. Это не в первый и не в последний раз, когда органы власти Чикаго избили свидетеля или подозреваемого. Господи, сколько раз вас обоих ранили?

Он втянул воздух, выдохнул и посмотрел между нами.

— То, что происходит в Чикаго, совсем не круто. Но вы знали, когда пришли сюда, что у «не круто» была довольно большая вероятность. И в то же время, полностью новый кризис прорвался в твою жизнь. Давайте сначала разберемся с этим кризисом, прежде чем бросаться в объятия другого.

Комната на мгновение погрузилась в тишину от веса слов Катчера.

— Долго готовил этот монолог, не так ли? — спросил Этан, в уголке его рта был намек на улыбку.

Катчер хмыкнул.

— Дольше, чем должен был. Все мы должны работать над ошибками. — Он посмотрел на Мэллори. — Я пытаюсь исправить свои.

Я поймала Мэллори на вытирании слезинки под глазом, между ними струилась любовь. Я оглянулась на Этана, и взгляд, которым он одарил меня, был столь же сокровенным. И удивительно, как обыкновенно это было. Тот факт, что четырехсотлетний бессмертный, этот Мастер вампиров и солдат, нуждался во мне, все еще иногда сбивал с толку. И удивлял.

— Страж? — спросил Этан.

— Ты остаешься, — согласилась я. — Позволь нашим людям делать свое дело в Чикаго. А тем временем, мы попытаемся исправить то, что произошло тут. — Я шагнула вперед и взяла его за руки, зная, что время было подходящим. — Мы должны найти того, кто нападает на сверхъестественных. Потому что, если мы не покончим с этим сейчас, то есть довольно большая вероятность того, что Дома попадут под их радар.

Он поцеловал меня в лоб.

— Ты мудра не по годам. — Он взглянул на Катчера и Мэллори. — Я не был уверен, что у меня когда-то появится возможность сказать это — но я рад, что ты здесь. Я рад, что ты снова часть команды.

Мэллори широко улыбнулась, улыбка вспыхнула, как восход солнца на ее красивом лице, сейчас обрамленным голубыми волнами.

— Я рад, что ты перестал быть занозой в моей заднице, — сказал Катчер.

— Что ж, — произнесла Мэллори, смахивая волосы назад. — Теперь, когда у нас временно все тип-топ, возможно, нам стоит приступить к работе.

— И к кофе, — сказал Катчер, направляясь обратно на кухню.

— Ты также мог бы накинуть какие-нибудь штаны, — услужливо добавила я.

Если учесть его ответ средним пальцем, то он не очень оценил мое предложение.

***

Люк согласился с нашим планом, также, как и адвокаты Этана, которые уверили его, что Скотт был в порядке и подаст славный гражданский иск против мэра Ковальчук, когда придет время. У адвокатов были очень обстоятельные опасения по поводу благосостояния Этана, если он попадет в руки Ковальчук, и они не были готовы передать его ей прямо в руки. В то же время, они обещали связаться со своими контактами в Вашингтоне, привлечь внимание Министерства юстиции к действиям мэра, и чтобы внести ясность, пригласить людей из Нацбезопасности в Чикаго и самим допросить Этана.

Я была не совсем довольна этим планом действий — это казалось мне приглашением волков в курятник — но мы не должны были об этом сейчас беспокоиться.

Этан распорядился, чтобы Люк предоставил Дому Грей все, что бы им не потребовалось и попросил Малика сделать собственный дипломатический телефонный звонок. Мы ждали, пока он сделает свое дело и доложит, что Скотт тоже согласен с тем, чтобы Этан держался подальше.

— По словам Скотта, — сказал Малик, звонивший из оперотдела, — Ковальчук начала охоту.

— Она знает, где я нахожусь? — спросил Этан, когда мы сидели вместе на диване, пока Катчер раздавал чашки кофе.

— Знает. Ее группа физического воздействия сказала Скотту, что она получила анонимные сведения.

Этан посмотрел на меня, изогнув бровь.

— Спорим на Майкла Брекенриджа?

— Он наиболее вероятный кандидат, — согласилась я. — Но каждый оборотень там знает, что мы здесь.

— Она не пошла дальше информации, — сказал Этан. — По крайней мере, не напрямую. Избиение Скотта предназначалось как уловка для меня. Как мы и предвидели, она не хочет сталкиваться с Брексами, поэтому пытается заманить меня обратно в Чикаго.

— Если бы у нее были хоть какие-нибудь основания, ей бы не нужна была уловка, — сказал Малик. — Она бы ворвалась туда и арестовала тебя. Но у нее нет никаких доказательств чего-либо, кроме самообороны, чего недостаточно, чтобы арестовать тебя в Чикаго, довольно ощутимо переступить границы юрисдикции и убедить чиновников Лоринг-Парка пойти против крупнейшего налогоплательщика города.

— Все равно, — произнес Этан, — Мне это не нравится. Я не люблю играть в игры, и мне, несомненно, не нравится, что она использует других, чтобы добраться до меня. Она знает, что у нее нет никаких доказательств. Почему бы не сфальсифицировать их?

— Из-за беспорядков, — любезно ответил Люк. — Город все еще не оправился, и ее популярность слилась в унитаз. Она должна показать, насколько сурова преступность — и предоставить корень этой преступности — если хочет пережить настоящие выборы. Сет Тэйт, будучи отстраненным с должности, был уникальной возможностью, и я думаю, что она это знает.

— Следовательно, мы снова игрушки судьбы, — тихо сказал Этан. — Но мы продолжаем выполнять свои обязанности и самоотверженно это терпим. Спасибо за отчет, — добавил он, затем взглянул на меня. — О, и как там дедушка Мерит?

— Хорошо, — ответил Люк. — Они работают над уменьшением его боли, настраивают его на реабилитацию. Впереди долгий путь, но у него отличный боевой дух. Я долго думал, что же сказать ему по поводу ваших нынешних интриг, и выбрал правду.

— Я уверена, что он оценил это, — сказала я. — Что он сказал?

— Он был удивлен — сказал, что не знал ни о каких конфликтах между Стаей и другими группами. Был потрясен существованием гарпий и эльфов.

— Ты рассказал ему о моем героизме? Похвалил мою храбрость? Возвысил мои боевые достоинства?

— Я сказал ему, что ты потеряла сознание при первом виде крови.

— Это было бы явным преувеличением, учитывая мои клыки.

— Он знает, что ты преуспела, — заверил Люк. — О, и твой отец звонил, Мерит. Он хотел предложить любую помощь, которую мог, касательно проблем, нависших над Домом.

— Как... великодушно, — сказал Этан, стрельнув в меня взглядом. Я только закатила глаза. Мой отец мог очень сильно хотеть, на каком-то уровне, помочь Дому. Но это желание значительно затмилось бы финансовыми и политическими ценностями, которые, как он думал, мог поиметь с этого. Он был оппортунистом, и уже выразил заинтересованность в том, чтобы стать финансовым спонсором Дома Кадоган. Нельзя было отрицать его власти или денег — у главного городского магната недвижимости были свои преимущества — но стоимость обналичивания этого счета была бы слишком высокой. А я уже и так задолжала услуги слишком многим кровососам.

— Я так и думал, что ты так подумаешь, — сказал Люк. — Мы будем держать вас в курсе событий.

— Так и сделайте, — потребовал Этан и завершил вызов. Он посмотрел на меня с весельем в глазах. — Если бы мне платили доллар каждый раз, когда твой отец пытался купить свою дорогу к нашей благосклонности...

— Тогда ты был бы так же богат, как и мой отец, — закончила я с улыбкой.

— Именно так, — согласился Этан, затем кивнул в сторону двери. — Давайте выйдем и посмотрим, что принесла ночь.

***

Охранников не было, когда мы открыли дверь, по-видимому убежденные тем, что мы не собирались бежать и могли сами о себе позаботиться, потому что солнце снова село. Мы пошли к дому, передняя часть которого была совершенно пустой, без оборотней и персонала.

Этан положил руки на бедра, осматривая пустую гостиную и кухню, затем оглянулся на нас, приподняв бровь.

— Мысли?

Я почувствовала поток магии из других частей дома, движущийся по направлению к нам.

— Следуйте за магией, — сказала я, указывая на коридор.

Я пошла первой, остальные следовали в шаге позади меня. Магия усилилась, когда мы приблизились к восточному крылу дома.

— Банкетный зал, — пробормотала я, указывая на двойные двери впереди. Одна дверь была закрыта, другая приоткрыта на несколько сантиметров. Я подошла к ней, чтобы заглянуть внутрь.

Габриэль, одетый в рубашку с длинными рукавами и джинсы в стиле Хенли, стоял в одном конце банкетного зала, небрежно засунув руки в карманы. Он стоял один, остальная часть Стаи стояла перед ним, слушая его речь. Я не видела других Киинов, но предположила, что они были частью толпы. Их настроение было мрачным, магия мощной, но сгруппированной, как тысяча колибри на месте, но с движущимися крыльями, в ожидании сигнала двигаться.

Я приоткрыла дверь достаточно широко, чтобы мы могли проскользнуть внутрь. Мы выстроились в линию в задней части, где Дэмиен одарил нас безрадостной улыбкой.

— Обычно, — произнес Габриэль, оглядывая членов своей Стаи, — мы бы устроили голосование. Вы бы говорили, и как Апекс Стаи, я был бы вашим голосом.

Он на мгновение опустил взгляд, что-то обдумывая, затем снова поднял.

— Сегодня вечером я буду еще и словом. И им Луперкалия отменяется.

Это был призыв к оружию, в котором они нуждались.

Разразился шум — оборотни шипели и кричали, обвиняя Гейба в трусости, в пасовании перед запугиванием, в отсутствии некоторых частей мужских половых органов. Магия заполнила воздух: яростная, колкая, язвительная. Больше не сгруппированная, а кружащая по комнате, как омуты и водовороты в реке.

Учитывая то, с чем он столкнулся на этой неделе, они, несомненно, знали, что не было никаких оснований называть Апекса трусом. Но дело было не в истине. Дело было в гневе и разочаровании. Стае кто-то причинил боль — и они вымещали это на Габриэле.

Он позволил им разглагольствовать целую минуту, выражение его лица было пустым, плечи ровными. Он смотрел вперед, как будто их колкость не могла его затронуть, была совершенно бессмысленной и не могла изменить его намерение. Язык его тела говорил: решение было принято, и тот, кто с ним не согласен, может идти на хрен.

Мне потребовалось мгновение, чтобы разгадать его игру, чтобы понять, почему Габриэль Киин, как правило настолько внимательный к тому, чего Стая хочет и не хочет, неожиданно играл в диктатора.

Он давал им предлог.

Они были оборотнями — их самоощущение строилось на понятии, что они были храбрее, чем кто-либо еще, с позицией «пошло оно все на хрен» и силой воплотить эту позицию действиями. Если бы они проголосовали за отмену Луперкалии, они бы получили еще один психический удар. Не просто два противоборства, а три, последнее явно проигранное. Гейб не хотел, чтобы они думали, что легко сдались, поддавшись страху. Путем принятия решения, будучи диктатором, он возложил вес этого решения на себя и себя одного.

Для них это было трусостью.

В действительности, это была величайшая храбрость. Он принес себя в жертву ради блага Стаи, ради их безопасности и долговечности. Но он сделал это за немалую цену.

Он взглянул на Берну, и она свистнула, тотчас же успокоив толпу. Мне действительно было необходимо научиться это делать.

— Я Апекс этой Стаи, — произнес он, — Если кто-то из вас хочет оспорить мою позицию, вы знаете, где я буду. До того времени решение в силе. — С этими словами он повернулся и пошел вперед, толпа расступалась, чтобы пропустить его. Он подошел к двери, и только его быстрый взгляд был признаком того, что он нас видел. Если остальная часть его семьи была там, то сейчас они за ним не последовали. Возможно, это было частью его грандиозного плана — позволить Стае выпустить пар и оградить их от спора.

— Трудно быть Мастером какого-либо дома? — тихо пробормотала я Этану.

— Безусловно, Страж. Каждый быстро познает смысл жертвы. — Он поглядел на толпу, все еще не уверенную, должна ли она восстать или же отступить и позволить сражению сойти на нет. — И ее цену.

После ухода Габриэля мы посмотрели друг на друга, не совсем уверенные, куда идти. Должны ли мы пойти за Габриэлем или остаться здесь и продолжать смотреть?

— Мы все знаем, что это чушь собачья, — сказал один из оборотней — свирепый, мясистый мужчина с длинными, заплетенными волосами, которые с возрастом начали серебриться. Он был одет в куртку САЦ, с надписью «СМЕРТОНОСНЫЙ» спереди, а его глаза выглядели воспаленными и изможденными.

— Чем мы стали? Кисками? Людьми? Отменяем вечеринку, потому что дела могут стать жесткими? Мы не отменяем Луп. Весь смысл гребанного Лупа это показать наши яйца. — Он схватил себя за промежность, улыбаясь толпе. Я предположила, что он хотел проявить себя мужественным оборотнем, но ему только удалось, по крайней мере на мой взгляд, выглядеть как совершенно другой вид хищника.

— Вот же дебил, — прошептал Дэмиен, его голос был спокойным и немного показывал отвращение, что подняло его еще выше по моим оценкам.

— А эта хрень с гарпиями и эльфами? Вы знаете, кто нападает на нас, когда мы сильны? Никто. На нас напали, потому что Киин не может сплотить нас вместе. Его старик был гребанным оборотнем. Гребанным волком. А сейчас? Мы раскланиваемся с вампирами, с колдунами. Стаи не раскланиваются! Мы оборотни! — Он ударил себя кулаком в грудь. — Мы едим. Мы катаемся. Мы трахаемся. Мы сражаемся.

Магия в толпе начала расти, жужжа громче. Он активизировал их, взвинчивая, готовя их к чему-то.

Этан твердо верил, что мы нуждаемся в Стае, как в союзниках в эти изменчивые времена, но, честно говоря, я не могла думать о группе, более изменчивой, чем оборотни. Мы переходили от союзников к врагам в течении нескольких дней, а иногда и в течении одного единственного дня. Они, казалось, не могли повысить свое мнение о нас, и их ненадежная дружба начинала меня бесить.

Смертоносный оглядел толпу, вцепившись пристальным взглядом в Мэллори.

— А еще эти гребанные колдуны, — сказал он. — Действительно ли Гейб был киской, прежде чем начал играть с девочками и их магией? Отослал бы всех нас домой, как щенков, с поджатыми хвостами? Эльфы показали свои лица, похитили двоих наших, и мы не будем бороться с ними? Просто поднимем руки вверх? — Он гаркнул смешком. — Это полная хрень. Часть этой хиппарьской чепухи он всегда изливает. «Все мы часть мира», — произнес он, пародируя его голос. — Она делает его мягким.

У Габриэля было целостное представление об оборотнях, представляя себе Стаю как ключевую часть природного мира. Оно отличалось от верования колдунов, что они сосредотачивали магию в своих телах, хотя он не высказывался таким образом. В любом случае, он говорил о природе до того, как Мэллори накосячила, и, конечно же, до того, как он стал ее наставником.

Но Смертоносного это не волновало. Он был зол и искал предлог, чтобы причинить ущерб. И поскольку он уставился на Мэллори с неприятным блеском в глазах, было понятно, кого он выбрал в качестве мишени.

Он начал вышагивать к нам, остальные оборотни расступались с его пути, как делали, когда шел Габриэль. Меня не впечатлило то, что они стояли в стороне, когда этот задира пытался напугать гостя, особенно кого-то, кого он легко мог превзойти по силе — по крайней мере чисто с точки зрения физической формы.

Не говоря ни слова, мы с Этаном вместе двинулись и образовали барьер вокруг Мэллори и Катчера. Дэмиен сделал то же самое.

Мое сердце начало колотиться от перспективы драки, и я позволила вспыхнуть гневу в моих глазах.

Смертоносный вышел из толпы перед нами, может, на расстоянии метра в три. Оборотни приблизились к нам — все в куртках САЦ и похожие на байкеров, которые мчались во весь опор в течении нескольких дней — оглядели нас, не совсем уверенные, на кого им стоит поставить, но, в любом случае, готовые увидеть какие-нибудь действия.

Вчера я была жертвой; сегодня я предпочитала быть исполнителем.

Я вышла вперед, положила большой палец на катану и немного выдвинула рукоятку, давая им знать, что была бы рада действовать, если именно так они хотели поиграть.

— Вы чего-то хотели? — спросила я.

Но тот, кто хотел поговорить, не был большим, крепким оборотнем.

— Что, черт возьми, с вами такое? — Эмма, миниатюрная сестра Тани, вышла из толпы в другом конце комнаты, привлекая всеобщее внимание. Она во всех отношениях выглядела противоположностью Смертоносного — миниатюрная и хрупкая, одетая в простой хлопковый топ и джинсы, ее глаза расширились, а лицо покраснело от гнева.

— Мы столкнулись с кризисной ситуацией — с несколькими сразу — и единственное, о чем вы можете думать, это как обвинять других сверхъестественных в наших проблемах?

Толпа забормотала.

Какой-либо видимости робости теперь не было. Несмотря на то, какой тихой могла казаться, она обрела свой голос.

Она посмотрела на Смертоносного и сказала насмешливым голосом:

— Ты хочешь бросить вызов Габриэлю? Тогда сделай это, ты, трусливый говнюк. Не стой здесь и не доставляй неприятности остальным из нас, и тем людям, которые не сделали ничего, кроме как пытались помочь. Я вполне уверена, что ты провел вчерашний день, отсыпаясь мертвецки пьяным сном.

Толпа расхохоталась. Я сдержала ухмылку, окончательно решив, что Эмма мне нравится. Я также бросила взгляд на Дэмиена, и увидела блеск гордости в его глазах.

Но Смертоносный хотел свою частицу дурной славы, и не собирался опускать руки перед Эммой.

— И кто ты такая, чтобы говорить об этом? Ты хоть достаточно взрослая, чтобы пить?

Выражение лица Эммы не изменилось, но она уперла руки в бедра.

— Вполне. И, держу пари, что во мне мой ликер держится лучше, чем твой в тебе, Мервин.

Это было не самое лучшее имя для оборотня, вероятно, именно поэтому Мервин предпочитал «Смертоносного». Но он был не в восторге от того, что Эмма его упомянула. Его лицо стало красным, как свекла.

— Ты думаешь, что твоя сестра, будучи замужем за Киином, спасет тебя? Ты думаешь, что я не ударю тебя, потому что ты одна из них? Или потому, что ты девчонка?

— Нет, я думаю, что ты не ударишь меня, потому что ты задира, который много говорит и ни хрена не делает.

— Подойди сюда и скажи это мне в лицо.

Ее храбрость надломилась, и какое-то мгновение на ее лице не было ничего, кроме страха. Но она это пересилила, расправила плечи и встретилась с ним взглядом. А затем она двинулась к нам, ее руки были сжаты в кулаки по бокам, как будто храбрость была птицей, и если она не будет держать ее достаточно крепко, то та улетит вне зоны видимости.

Она остановилась в полуметре от него. Все вместе, мы образовали треугольник раздора. Или игру камень, ножницы, вампиры.

«Этан?» — мысленно прошептала я, думая, что она выглядела маленькой и хрупкой по сравнению со Смертоносным и его приятелями. Но я не хотела выходить вперед, если это ослабит ее позиции.

«Это ее схватка», — заверил он.

— Хорошо, — произнес Смертоносный. — Ты хочешь поиграть? — Он прошел вперед, толкнув ее.

Я увидела, как Дэмиен сделал рывок рядом со мной, его глаза прищурились с беспокойством, но прежде, чем он даже смог подумать двинуться, это сделала Эмма.

Он, должно быть, превышал ее на голову и весил больше килограмм на сорок, но она, казалось, не обратила на это внимания. Эмма протянула руку, схватила одно из его запястий, чтобы удержать его, затем повернула свой локоть и сильно ударила в голову. Она выпустила его, и он упал назад.

— Ебаная сука, — пробормотал он, вращая челюстью, сел и снова рванул вперед.

Он шел на нее как бык, голова опущена и выставлена вперед, по-видимому намереваясь повалить ее на землю. Но она была легче, быстрее, более проворной. Она повернулась в сторону, ловко уворачиваясь от его движения, и подняла колено, чтобы ударить его в живот.

В комнате снова возросла магия, и остальная часть оборотней начала перемещаться, очевидно стремясь присоединиться к веселью.

Оборотень передо мной — высокая женщина с длинной светлой косой — усмехнулась по-волчьи. Она была одета в такую же кожаную куртку, как и другие, а спереди было вышито «РОЗИ».

Я опустила подбородок, скривила губы и ухмыльнулась ей.

— Приступим, Рози?

Серебро в моих глазах напугало ее; она с трудом сглотнула и сжала пальцы, явно пересматривая свой план.

Грохот с другой стороны комнаты привлек наше внимание.

Смертоносный спиной ударился о деревянный пол, затем проскользил метра три назад. Его глаза были закрыты.

Мы посмотрели на Эмму, которая встряхнула свою правую руку, костяшки которой были разбиты и забрызганы кровью. Коричневый локон упал ей на глаза, и она сдула его с лица.

Я была абсолютно переполнена благоговейным страхом, и немного любовью.

Эмма оглядела толпу.

— Мы потеряли четырех человек, одна пропала без вести, и вы все еще хотите драться? Насколько тупыми и упрямыми вы должны быть, чтобы думать, что продолжение Лупа хорошая идея? Ну не завершили мы его в этом году. Какая разница? С каких это пор мы решаем, будет у нас вечеринка или нет?

— Луп это не просто вечеринка! — выкрикнул кто-то борзый откуда-то из толпы.

— Это так, — согласилась она. — Также как и мы. Мы оборотни Северо-Американской Центральной Стаи. И мы выбрали Габриэля Киина как нашего главу. А пока ни у одного из вас нет достаточно зубов, чтобы выйти вперед и отобрать это у него, заткнитесь, черт возьми, по этому поводу.

Не говоря ни слова, она шагнула вперед и вышла из комнаты, горделиво задрав подбородок.

— Она мне действительно нравится, — прошептала я Этану.

— Я реально хочу быть ее лучшей подругой, — сказала Мэллори, взглянув на меня. — Без обид.

Я улыбнулась ей.

— Я подумала о том же.

С любопытством, я поглядела на Дэмиена. По жадному блеску в глазах, я догадалась, что она ему тоже нравится.

Дэмиен поднял голову, оглядел комнату, провоцируя оборотней выйти вперед.

— Думаю, мы здесь закончили.

Магия на мгновение застыла, но рассеилась, и оборотни начали покидать комнату.

— Кризисная ситуация номер три? — поинтересовалась я, пока мы наблюдали, как они уходят.

Катчер невесело рассмеялся.

— Если мы начнем считать кризисные ситуации, то у нас не будет времени, чтобы делать что-либо еще.

И таким было положение сверхъестественных в Чикаго.

 

Глава 12

ДАВАЙ ЖЕ, АЛИНА

Мы нашли Габриэля в кабинете Папы Брека, сидящим на полу с Таней и Коннором, который сидел на пестрой подстилке и грыз ухо пластмассовому жирафу. Он был одет в футболку САЦ детского размера и детские джинсы, которые были по-глупому очаровательны. У меня появился порыв — впервые, на сколько я припоминаю — покусать его маленькие пальчики-сосиски. Я решила, что такой порыв не обязательно будет приветствоваться от кого-то с клыками, и осталась на месте.

Габриэль посмотрел вверх, изучая нас.

— Добрый вечер.

— Ты оставил там беспорядок, — сказал Этан. — Полагаю, это было намеренно?

— Вполне намеренно, — признал Габриэль. — Мы были вынуждены отменить Луп. Нет никакого смысла продолжать рисковать Стаей перед чем-то там — или какой-то предположительно вымершей группой сверхъестественных задниц, решивших сегодня показаться у нас на пороге.

— Они не были довольны этим решением, — осторожно произнес Этан, рассматривая Габриэля.

— Конечно, они не были. Они оборотни. Они не сдаются, и не уступают.

— Именно поэтому ты принял решение за них, — сказала я.

Габриэль кивнул, преисполненный самодовольства.

— Молодец, Котенок. Если Стая не может сделать трудный выбор, я делаю его за них. Если они решат, что выбор был ошибочным, то смогут выбрать кого-то еще, как Апекса.

Мы видели это раньше, когда Адам Киин бросил вызов Габриэлю за управление САЦ. Этот бой успехом не закончился, и с тех пор мы не видели Адама и не получали от него никаких известий.

— Это путь нашего мира, — сказал Габриэль. — Чисто из любопытства, кто закатил истерику?

— Нежный цветок, именуемый Смертоносным, — ответил Этан. — Я полагаю, что прозвище было заслуженным.

Габриэль подтвердил это, кивнув, и не выглядел удивленным личностью возмутителя спокойствия.

— Эмма встала на защиту вашей семьи и Стаи, — сказала я, улыбаясь Тане. — И прекрасно справилась.

— У нее умная головка на плечах. Как и у всей семьи, конечно, — добавил Габриэль, улыбаясь Тане. Он провел пальцами по ее щеке.

— Также у нее отличный хук справа, — сказал Этан.

— Я научила ее этому, — сказала Таня, улыбаясь Этану. — Мы только выглядим хрупкими.

— Это правда, я даже что-то слышал об этом, — произнес Габриэль, щекоча Коннора до тех пор, пока малыш не заикал от восторга. — Есть какие-нибудь зацепки?

— Пока нет, — ответил Этан. Но у нас есть план. Просто нужно связаться с Домом. Было бы полезно получить взаимодействие Стаи относительно чего-либо, что мы находим.

Ник зашел в комнату и поприветствовал нас кивком.

— Пока еще никто не бросил вызов, — сказал он Габриэлю.

— Это либо произойдет, либо нет, — произнес Габриэль. Он мотнул головой в нашу сторону. — Им нужно поговорить с их командой в Чикаго. Я думаю, ты сможешь им помочь с этим?

Это было изложено как вопрос, но его тон очевидно был приказным. Ник покорно кивнул.

Мы следовали за ним по длинному коридору с окнами в западное крыло дома, которое никогда не заселялось, насколько я знала. Эта часть дома была совершенно беззвучной, и было легко вообразить призраков, скрывающихся в темных коридорах и внутри шкафов.

Этан посмотрел на меня, а я пожала плечами. Что бы Ник не планировал, для меня это было загадкой.

Наконец он остановился перед неопределенного вида дверью. На стене рядом с ней была маленькая деревянная табличка с медной пластиной. Но табличка была с подвохом. Он поднял ее, открывая цифровой экран, встроенный в стену. Он прижал к нему свою ладонь, и красная линия света прошлась туда-сюда по ее поверхности, сканируя отпечаток.

Когда сканирование было закончено, в дверной коробке прозвучал тяжелый металлический щелчок. Несколько замков открылись, догадалась я.

— Биометрический замок, — произнесла я, впечатленная технологией. — Джефф знает об этом?

— Должен, — ответил Ник, открыв дверь. — Он разработал его. И остальную часть этого.

Было похоже, что мы шагнули в машину времени.

Там, в коридорах особняка Брекенриждей в стиле Джейн Эйр, была комната, в которой находились самые высокие технологии, которые я когда-либо видела в реальной жизни. Полы были из той же древесины, что и в остальных частях дома, но на этом сходство заканчивалось. Комната была темной, подходяще, чтобы смотреть в огромные экраны, которые располагались на трех противоположных стенах. Не было видно никаких компьютеров, но стеклянные панели были размещены по всей комнате, на их поверхности вращались тексты и изображения, в том числе квитанция на билет, которую мы видели на компьютере Алины. Длинный, блестящий стол для совещаний и стулья располагались в центре комнаты, и на нем была картонная коробка Алины, анахронизм среди современных технологий.

Джефф и Фэллон стояли перед ближайшим экраном, на котором две лошади и наездники в полном вооружении скакали галопом через равнину к огромной каменной башне.

Это был «Квест Джейкоба», любимая видео-игра Джеффа. И казалось, что он нашел партнера в лице Фэллон.

— Развлекаетесь? — спросил Ник.

Джефф и Фэллон повернулись к нам, на обоих были наушники.

— О, привет, — сказал Джефф с улыбкой. — Предполагалось, что вы в конечном счете сюда придете. Подумали, что мы могли бы убить время, пока вы работаете.

Я улыбнулась Фэллон.

— Он уговорил тебя присоединиться к нему?

Она ухмыльнулась.

— Боюсь, наоборот. Я познакомила его с «Квестом Джекоба».

— Именно так, — сказал Джефф с улыбкой, снимая наушники.

Я махнула головой в сторону экрана.

— Я так понимаю, Джейкоб всадник мужчина. А кто цыпочка?

Женский персонаж был впечатляюще одет в доспехи, очень похожие на Джейкоба, но созданные для ее более соблазнительных и более изящных форм. Ее волосы были длинными и золотистыми, заплетенными в сложную косу, спускающуюся по спине, а ее глаза были голубыми. Татуировка на ее левой щеке была похожа на кельтский узел.

— Это Эдриель, — ответила Фэллон. — Она наследная принцесса королевства, но отдала трон своим брату-близнецу и сестре, таким образом она смогла сохранить государство в безопасности.

Джефф протянул руку и она взяла ее, и они переглянулись с такой интимностью и любовью, что я отвернулась, не желая вторгаться в это.

Этан коснулся сзади моей шеи, признавая любовь, которая кружила по комнате.

— Теперь, когда мы познакомились с программным обеспечением, — мимоходом сказал Этан, — оборудование выглядит так же впечатляющим.

— Вот и она так сказала, — пробормотал Джефф. Любовь или нет, он по-прежнему был Джеффом. Я сдержала улыбку от закатывания глаз Фэллон.

— Мы установили его несколько месяцев назад, — сказал Ник. — После инцидента с участием Джейми.

Инцидент был неудачной попыткой шантажа, и Папа Брек считал это нашей виной. Это была, по меньшей мере, одна из причин напряженных отношений между нами.

Ник подошел к автономному монитору, провел рукой по экрану и, когда на нем высветилась клавиатура, ввел пароль. На правой стороне экрана появились изображения дома и территории. На левой стороне отображались новостные каналы и газетные заголовки.

— Это впечатляет, — сказал Этан. — У вас было много причин использовать его?

— До этих выходных нет, — ответил Ник. — И, к сожалению, не до свершившегося.

Я слышала вину в его голосе, сожаление, что они не были в состоянии остановить гарпий или эльфов заблаговременно.

— Камеры системы безопасности не обеспечивают дар предчувствия, — добродушно сказал Этан, руки были за его спиной, когда он шагнул вперед, чтобы рассмотреть экран. — Вы слышали о Скотте Грее?

— Слышали, — ответил Ник. — Мэр, похоже, не горит желанием смягчаться в отношении тебя.

— Нет, — согласился Этан, скользнув руками в карманы. — Не горит, хотя я полагаю, что это совсем не удивительно, учитывая ее последние действия.

Джефф снова провел рукой по экрану, и Джейкоб со своим верным конем исчезли, сменившись макетом маркерной доски из опреотдела Дома.

— Ты сделал для нас доску? — спросила я с ухмылкой.

Джефф, достойный обожания, пожал плечами.

— Мы, вроде как, стали командой. Это казалось необходимым делом.

— И с этим, — произнес Ник, направляясь к двери, — я позволю вам приступить к работе.

Он исчез, закрыв за собой дверь.

— У Брексов целый дом обозленных членов Стаи, — объяснил Джефф. — Они будут упаковываться, готовиться к отбытию, и он хочет убедиться, что они остаются спокойными, пока этим занимаются.

— Вполне понятно, — сказала я. — Давайте обсудим дела.

Возможно, я становилась частным детективом. Мне действительно нужно было подучить профессиональный жаргон.

— Квитанция, — произнес Джефф, увеличивая ее на экране. — Указывает на рейс до Анкориджа. Я говорил с Люком, который пообщался со своим контактом в авиакомпании.

— Бывшей подружкой, — пробормотала я, и Этан тихо присвистнул, по-видимому признавая потенциальную драму, которая имела место быть.

— Ага. Итак, она подтвердила, что Алина значилась в списке пассажиров на полет до Анкориджа, но не появилась и не звонила для отмены брони.

— Билет мог быть уловкой, — предложила Мэллори, но Джефф покачал головой.

— Дэмиен звонил в «Поляны», — сказал Джефф. — Она забронировала номер, но не появилась.

— «Поляны» это место, где останавливаются оборотни, когда находятся в Авроре, — объяснила я. — Итак, она не попала на свой рейс. И, что более важно, она в действительности не приехала.

— Следовательно, она изменила свои планы? — спросил Этан.

— Или она наткнулась на грубую игру по пути в аэропорт, — сказал Джефф. — Но я не видел в новостях ничего в этом духе. Квитанции в коробке из хранилища были датированы тремя днями до Луперкалии, — сказал Джефф, показывая электронную таблицу, в которой были расписаны все и вся. Он действительно поработал. — И поскольку мы больше ничего не нашли в хранилище, я думаю, что это ложный след. Она приобрела контейнер в хранилище, потому что, в буквальном смысле слова, у нее дома закончилось свободное место.

— Это было настолько плохо? — поинтересовалась Мэллори.

— Это было настолько плохо, — одновременно согласились мы с Джеффом.

— Также возможно, что она никогда не собиралась садиться на тот самолет, и кто-то очень потрудился, чтобы одурачить нас, — сказал Этан.

— Слишком уж тяжкий труд, чтобы париться с изгоем Стаи, — произнес Катчер, скрестив руки с хмурым взглядом.

— Или это как раз нужный труд, — сказала Мэллори. — Если ты собираешься схватить оборотня, почему бы не взять скандалистку, чью пропажу, скорее всего, никто не заметит?

— Или и то и другое, — произнесла я. — Она скандалистка. Она планировала сбежать на Аляску. Но не добралась до аэропорта, потому что кто-то перехватил ее.

— Но если ты собираешься перехватить ее, зачем делать это с гарпиями и полномасштабным нападением? Почему бы просто не схватить ее дома? — спросила Мэллори.

Я пожала плечами.

— Ради забавы и выгоды?

— Она по-прежнему остается оборотнем, — тихо сказал Джефф. — Она может быть занозой в заднице, но по-прежнему оборотень. Она бы отбивалась, если бы узнала, что они идут. И если у них нет своей собственной силы — раз уж используют магию и другие разновидности, чтобы сражаться за них — может быть, они думали, что сражение было необходимо.

— Эльфам удалось схватить тебя и Дэмиена, — напомнил Катчер.

— Армии эльфов, — ответил Джефф. — С угрозами и обещаниями убить Мерит, если мы не будем сотрудничать.

Этан кивнул.

— Выходит, гарпии были прикрытием, или способом полностью выбить Стаю из колеи и выкрасть Алину. Мы разговаривали с ней прямо перед началом церемонии, поэтому она ушла незадолго до нападения. — Он взглянул на Джеффа. — Я не думаю, что в лесу есть камеры?

— Их там нет, — ответил Джефф. — Только вокруг дома. Я провел распознавание лиц, но нет никакой съемки ее возвращения из леса в дом.

Катчер кивнул.

— Получается, она не проскользнула внутрь, когда сражение было в полном разгаре, схватила сумку и свалила.

— Давайте начнем с самого начала, — сказала я, подходя ближе к экрану и вглядываясь в график. — Она живет в своем доме, занимается делами, накапливает хлам. Приходит в дом Брексов. Мы встречаем ее в лесу; и начинается церемония. Гарпии атакуют. — Я оглянулась на группу. — Кто-нибудь встречал ее во время нападения или после?

В комнате была зловещая тишина.

— Честно говоря, — произнес Джефф, потирая затылок, — Я искал не ее. Но нет, ее я не видел.

Этан подошел ко мне сзади, прижался губами к моей шее.

— Я люблю, когда ты играешь в детектива.

— Я работаю, — произнесла я, хотя сказала это с улыбкой.

— Что дальше? — спросил Джефф.

— Ниера, — ответила я. — Эльфийка и мать. Ее схватили во время или после магии гламура, которую использовали на эльфах. И это нападение произошло в дневное время после атаки гарпий.

— Если мы предполагаем, что это были похищения, то что может быть общего между Алиной и Ниерой? Какова мотивация, чтобы забрать их обеих?

— Они обе суперы, — указала Мэллори. — Есть куча людей, которые ненавидят нас. Возможно, мотивация политическая.

Но Катчер покачал головой.

— Под политической подразумевается доказательство точки зрения. Здесь же нет никаких оснований для убийства, никто не взял на себя ответственность. Судя по всему, нападения были совершены двумя совершенно разными группами.

— Что, как мы решили, было технически невозможно, поскольку второй группой были вампиры. Если это сделала одна группа — или один человек — кто это мог быть? — Я поглядела на Катчера, Мэллори. — Это древняя магия, верно? Тип, которым вы владеете, или можете сотворить. Так что это сфера колдунов.

— Ну да, — ответил Катчер, неловко переминаясь. — Но это не мог быть кто-то, кого мы знаем. Баумгартнер, Мэллори, Саймон, Пейдж, я. Это все представители в тристабильной области. И мы должны бы были находиться ближе.

— Тогда мы упускаем кого-то, или не принимаем во внимание. Существуют ли какие-нибудь другие суперы, которые могли это сделать, которые возможно вымерли, или кого мы принимаем просто за мифологических существ?

Никто не ответил, поэтому я приняла это за ответ «нет». Разочарование нарастало, я оглянулась на Катчера и Мэллори.

— Ладно. Значит вы, ребята, можете направлять силу земли, правильно?

Они обменялись взглядом, который был настолько интимным, что я почувствовала себя некомфортно.

— Приму это за ответ «да». Есть ли суперы, которые могут, ну, не знаю, творить заклинания или магию, которая может походить на хорошую работу колдуна?

— Они были бы колдунами, — тупо ответил Катчер.

Я приняла это за ответ «нет».

Запищал телефон Этана, и мое сердце нервно подпрыгнуло. Он взглянул на экран, кивнул и посмотрел на Джеффа.

— Это библиотекарь. Мы можем устроить видео-конференцию?

Джефф взял телефон Этана, и, когда Джефф нажал несколько кнопок, на мониторе появился библиотекарь с его темными, волнистыми, как обычно взъерошенными волосами. Он был одет в рубашку поло и новую пару очков в черной оправе, что, как-то излишне, прибавило ему привлекательности добродушного ученого.

Рядом с ним сидела Пейдж, женщина, которая была почти до смешного привлекательной. Яркие, короткие рыжие волосы с волнами в стиле Мэрилин, бледная кожа, зеленые глаза. На ней была болотно-серая толстовка Дома Кадоган, которая каким-то образом, на ней, смотрелась элегантно.

Мы познакомились с Пейдж, когда она охраняла архивы Ордена в Небраске, пока Доминик Тэйт не сжег это место дотла. И затем мы привезли ее домой, с последними двумя книгами, которые ей удалось вытащить из огня.

— Библиотекарь. Пейдж, — поприветствовал Этан.

Пейдж слегка помахала.

— Сеньор, — произнес библиотекарь.

— Вы обнаружили какую-нибудь связь между Алиной и Ниерой? — спросил Этан.

— Прямую? Нет, — ответил он. — Никакой информации о Ниере помимо той, что предоставили вы, по понятным причинам. Основные биографические сведения об Алине, но ничего особо интересного. Нет, ключевыми факторами здесь являются не Ниера с Алиной; дело в их исчезновении. Короче говоря, они не единственные, кто пропал.

Если библиотекарь до этого не привлек всеобщего внимания, то сделал это сейчас. Даже низкое гудение компьютеров, казалось, понизилось на несколько децибел.

— У них нет ничего общего за исключением того факта, что они сверхъестественные и они исчезли. Вследствие чего мы покопались в газетах и сводках без вести пропавших в Иллинойсе, Индиане, Айове, Мичигане, Огайо, Висконсине и... — Он пошарил в стопке бумаг на столе перед ним.

— Миннесоте, — вежливо закончила Пейдж, одаривая его улыбкой. — Ты всегда забываешь Миннесоту.

— Я всегда забываю Миннесоту, — согласился он. — Мы просмотрели записи за последние три года и использовали перекрестные ссылки на записи Северо-Американской Регистрации Вампиров, друзей в сообществе, и кое-ком еще, о ком смогли вспомнить, чтобы определить, были ли кто-либо из тех пропавших без вести сверхъестественными.

— Мы поговорили с дедушкой Мерит, — сказала Пейдж. — Он выглядел вполне готовым предложить свои мысли.

Я улыбнулась.

— Он, наверное, готов выпрыгнуть из кожи и был признателен отдушине.

— Так и было, — согласилась она. — Он с нетерпением ждет встречи с тобой. Я сказала ему, что передам его любовь.

— Считай, что передала.

Библиотекарь откашлялся. Он не был любителем поболтать.

— Мы поискали соответствующие сверхъестественные события с теми пропавшими суперами.

— Нападение, — произнесла я, и он кинул.

— Никаких гарпий, — сказал он, — но есть случаи магических атак в некоторых из тех похищений. Один случай был связан с внезапной жаждой крови — учинили драку в баре. Другой был закрытой атакой пикси. Тем не менее, ничего в масштабах гарпий или гламура эльфов.

— И сколько вы нашли? — спросил Этан.

— Тех, в которых точно уверены, шесть.

Этан прищурился на экран.

— Шесть пропавших суперов с нападениями? Как же никто не обратил на это внимания раньше? Не понял, что происходит?

Библиотекарь нахмурился.

— С чего бы? Сверхъестественные не привыкли общаться друг с другом. Большинство из этого произошло еще до того, как мы вышли в свет. Какая-то группа нападает на вас, вы теряете своего представителя, и, вероятно, не собираетесь предавать это огласности.

Этан кивнул.

— Какие группы вы вычислили?

— Это необычно, — ответил библиотекарь, скрещивая руки на столе и наклоняясь вперед. — Это самый настоящий Ноев ковчег: тролль из неречной разновидности, сильфида, доппельгангер, великанша, предполагаемый, но неподтвержденный лепрекон и инкуб.

В моих костях зашевелился гул осознания.

— А что насчет оборотней и эльфов?

— Ничего, — ответил он. Библиотекарь зачитал имена пропавших в хронологическом порядке, и Джефф добавил их в растущий список «Жертв» на нашей электронной доске, который уже включал в себя Ниеру и Алину.

Я просмотрела список и оглянулась на Этана, в моем животе нарастал холодный и тяжелый страх.

— Сколько из этих видов живут вместе?

— Вместе? — спросил библиотекарь, поднимая на меня пристальный взгляд. — В семьях?

— В семьях, кланах, домах, что угодно. Сколько?

— Инкубы, как правило, живут в одиночку. Та же история с доппельгангерами и троллями. Остальные живут небольшими группами — обычно семьями. Но это всего пять или шесть в общем счете. Ничего даже приблизительного с размером Стаи и клана эльфов.

— Или свирепостью, — произнесла Пейдж, просматривая бумаги перед собой. — Большинство существ из списка пропавших относительно мирные, сторонящиеся других. Инкубы и лепреконы могут быть дебоширами.

— Это Ноев ковчег, — сказала я, подходя к доске и указывая на вершину списка жертв, который мы записали в хронологическом порядке. Первый в списке? Инкуб.

— Ты начинаешь с одиночных видов, — произнесла я. — По одному сверхъестественному за раз. С суперов, которые живут одни, которые приспособились. Их легче заманить в ловушку, поймать. И их человеческие друзья просто думают, что они переехали, или стали жертвой какого-то обыкновенного человеческого насилия.

— А затем ты поднимаешь планку, — сказал Джефф, вставая рядом со мной, чтобы полностью видеть экран. — Ты нацеливаешься на суперов, которые только объединились в небольшие группы. На тех, кто менее вероятно будет обороняться, или тех, кого ты легко можешь превзойти в размере.

— И как только ты стал уверенней, переходишь к объединенным животным, — сказала я. — Эльфов и оборотней труднее схватить, их магия сильнее, их группы значительно больше. Поэтому ты используешь сильную магию — полномасштабные нападения, чтобы отвлечь группы, пока благополучно смываешься с одним из них. Возможно, ты убиваешь парочку в процессе, но кого это волнует?

— Ладно, — произнес Катчер, — но они могли схватить Алину дома или когда она была одна. Зачем все усложнять?

— Я не знаю, — ответила я, нахмурившись.

— Допустим, Мерит права, — сказала Мэллори, скрестив руки. — Каков реальный мотив? Ну, есть у тебя куча разных сверхъестественных существ. Какой-то список, и ты вычеркиваешь их одного за другим. Зачем? В чем причина чего-то такого?

— Ненависть к сверхъестественным, — предположил Этан. — Убираешь их одного за другим.

— Но мы не находили никаких тел, — сказала я. — Если бы это было чем-то политическим, как делал МакКетрик, был бы какой-то намек.

— Может быть, исследования? — предположила Пейдж. — Возможно эта группа ищет образцы тканей, томографию, рентген.

— Что-то подобное, вероятно, было бы правительственным, — сказал Катчер, — но тут на самом деле и не пахнет правительством. Федералы предпочитают черные вертолеты вместо гарпий. Они могут быть заинтересованы в изучении магии, но не относятся к тем, кто ее использует.

— Может быть, самолюбие, — предположила я. — Кто-то прокладывает себе путь через сверхъестественный каталог, просто чтобы доказать, что может это. Чтобы доказать, что они хорошо оснащены и достаточно осведомлены, чтобы обыграть все виды?

— Как боец MMA прокладывает себе путь через категории? — поинтересовался Катчер. — Это странно, но мы видели и постраннее.

— У кого может быть такое самолюбие? — спросила Мэллори. — Чувствовать необходимость все тщательно продумывать, последовательно похищать, потребность в сверхъестественных?

— И если он или она не убивает их, — поинтересовалась я, — если это действительно похищения — тогда где они?

— Это уже другой вопрос, — ответил Этан и поднял пристальный взгляд на библиотекаря. — Предложения?

***

Как оказалось, у него были предложения. Библиотекарь вытащил досье на пропавших суперов со всей сопутствующей информацией, которую ему удалось найти, и микрофиши экземпляров местных газет со дней исчезновений. Он послал электронные файлы Джеффу, который перенаправил их на видео-экраны, встроенные в большущий конференц-стол.

Мы предоставили Люку все сведения, которые нашли, затем читали и изучали материалы битых два часа, просматривая купоны на распродажу и спецпредложения на новые машины, заметки о спортивных чемпионатах разных разновидностей и местные драмы, которые разворачивались на страницах. И у нас по-прежнему ничего не было.

Доска Джеффа была завалена потенциальными связями между исчезновениями, связями, которые, как мы надеялись, могли привести нас к реальным ответственным сторонам. Два супера исчезли во время праздников — Четвертого Июля и на День Труда — но только двое. Остальные же были разбросаны по календарю как конфетти. Большинство исчезновений случились летом и осенью, но мы решили, что, вероятно, это было связано с тем, что именно в эти сезоны суперы были более активны, более заметны, когда погода не была такой омерзительной. Кто хотел бы тащиться по полутораметровому снегу Миннесоты, чтобы похитить великаншу?

По окончании этих двух часов, мы остановились и потянулись, Джефф заказал напитки у персонала Брексов, который, похоже, был более, чем счастлив доставить их оборотню с его-то репутацией. Но этот мужчина все же умудрился одарить остальных из нас мрачными взглядами, уходя.

Мы потягивали кофе и откусывали песочное печенье, ходя вокруг стола, изучая экраны друг друга, на тот случай, если свежая пара глаз сможет заметить что-то полезное.

Оказывается, это была хорошая стратегия.

Мэллори, которая сидела за конференц-столом напротив меня, грызла песочное печенье и изучала экран перед собой. Она улыбнулась, подняв глаза.

— Ты знаешь, чего я не делала уже целую вечность?

— Не сидела неподвижно десять минут, не отвлекаясь ни на что?

Она состроила Катчеру ребячью рожицу, затем постучала по экрану.

— Карнавал. Я не была на карнавале уже целую вечность.

Связь сработала и что-то щелкнуло в моем мозгу, я посмотрела на нее.

— Что ты сказала?

Она улыбнулась.

— Карнавал. Я не была на нем уже много лет. Я люблю хорошие корн-доги. Хорошо прожаренные, а не те подделки, которые вы можете испечь дома. Если он не плавает в масле, тогда это не настоящий корн-дог. Кто согласен со мной? — Она подняла руку и обвела взглядом комнату, ища поддержки.

Но мой разум был занят формированием связи. Я подняла руку.

— Подожди... что заставило тебя заговорить о карнавале?

— Ох. — Она указала на экран. — Тут статья о карнавале, который был в, — она прокрутила до верхней части страницы, — Клир-Лейке, Миннесота.

— Джефф, — сказала я, и без дополнительных указаний он поднялся и переместил данные с экрана Мэллори на общий.

«Чудеса Карнавала Сидуски и Сыновей» были представлены в ярких цветах на развороте из двух страниц «Гимна Клир-Лейка», рекламирующих чудесные виды, захватывающие аттракционы и игры, чтобы протестировать самого сильного и умного мужчину.

— Простите... но при чем тут карнавал? — спросил Этан, нахмурившись.

Мы с Джеффом переглянулись, кивая.

— Прямо сейчас в Лоринг-Парке проходит карнавал.

Джефф жестом указал на коробку.

— Алина ходила на него. Мы нашли билеты в ее коробке.

— Карнавал был здесь, когда Алина исчезла. Карнавал был и в Клир-Лейке, когда исчезла великанша.

Катчер посмотрел на Джеффа.

— Ты можешь просканировать оставшиеся газеты на предмет статей о карнавале или их рекламу?

— Уже делаю, — произнес Джефф, и его руки забегали по экрану, собирая файлы так, чтобы газеты теперь сформировали аккуратную сетку на экране. Он ввел запрос в поле поиска. Почти мгновенно совпадения начали появляться на экране, выделяя статьи о карнавале, который так много людей посещали в городах Среднего Запада.

Карнавалы сменялись при каждом пролистывании. «Сидуски и Сыновья», «Братья Боллеро», «Удивительное путешествующее чудо-шоу Уилльямса». Но эти истории, по существу, были одними и теми же, как и фотографии «Туннеля ужаса».

— Это тот же карнавал, что находится сейчас в Лоринг-Парке, — сказала я с возрастающим волнением. — Я узнаю этот аттракцион.

— Итак, что мы ищем? — спросил Катчер. — Карнавал, ненавидящий суперов?

— Или карнавал, который любит их слишком сильно? — задалась я вопросом.

Этан скользнул по мне взглядом.

— Страж?

— Может быть, мы ищем коллекционера сверхъестественных, — сказала я. — Инкуб, доппельгангер, тролль, сильфида, великанша, лепрекон, оборотень, эльфийка. И если они действительно были похищены, если их удерживают где-то, может быть, на это есть причина. Может быть они как-то используются.

— В сверхъестественном шоу фриков? — спросил Этан. — Вероятно. Ты видела подобный аттракцион?

— Нет, — призналась я. — И это был довольно маленький карнавал.

— Это позволяет им легко разложиться, — сказал Катчер. — И так же легко собраться и вновь уехать.

— Что они явно делают, учитывая, как быстро они перемещаются, — Этан нахмурился, обеспокоенно покусывая нижнюю губу, пока обдумывал информацию с экрана. — К несчастью, мы не совсем уверены, кого ищем. Виноват ли весь карнавал? Какой-то странствующий рабочий? Если они держат суперов, тогда где? Джефф, ты можешь посмотреть, что можно найти об этом карнавале, о его владельцах?

— Уже, — ответил Джефф. Обычно, я бы услышала треск клавиш на заднем фоне. Но учитывая, что он обновил свою технику, его работа была молчаливой. Я не понимала, что скучаю по этому звуку — комфортном напоминание о том, что Джефф рядом и что его магические пальцы заняты — пока он не исчез.

Прошло немного времени, прежде чем он съежился

— Понадобится какое-то время, — сказал он, указывая на экран, где он открыл поисковик, который не выдал никаких результатов.

— Первый запрос о карнавале ничего не выдал, кроме тех статей, что мы уже видели. Никаких жалоб в Бюро по улучшению бизнеса, никаких бизнес-запросов, никаких онлайн-отзывов.

Этан нахмурился.

— Это необычно.

— Скажи лучше невозможно, — ответил Джефф. — У бизнеса, который ездит так долго, по стольким штатам, должны были быть, по крайней мере, отзывы, упоминания в СМИ, если уж не копии статей, которые мы уже нашли. Но тут совершенно ничего.

— Итак, они осторожны с тем, что может попасть в сеть, — сказала я.

— Очень, — согласился Джефф.

— Ладно, — произнесла я. — Дай нам знать, если найдешь что-то. — Я посмотрела на Этана. — Мы же можем пока заняться образовательной поездкой. Пошпионить немного за карнавалом?

Этан, нахмурившись, вновь посмотрел на экран, упершись руками в бедра, обдумывая свои варианты.

— Нет, — наконец-то решил он. — Слишком много поставлено на карту, чтобы рисковать подобной возможностью. — Он посмотрел на меня. — Я не могу покинуть имение, но ты можешь. Отправляйся на карнавал. И быстро. Найди работников, поспрашивай, мирно, тихо и без ущерба. Нам нужна информация, прежде чем мы сможем продвинуться дальше, или же нам просто не повезет. Особенно если они так осторожны со своим электронным следом. Если Алина и Ниера стали их жертвами, они могут уже готовиться к дальнейшему переезду.

Он посмотрел на экран, где Пейдж и библиотекарь все еще наблюдали за нашей дискуссией, когда покончили со своим собственными перекусом.

— Попытайтесь найти друзей, коллег пропавших без вести суперов. Посмотрим, что они вспомнят о карнавале. Возможно их пропавшие друзья упоминали о нем, познакомились там с кем-то, что угодно. Возможно нам повезет. Я останусь здесь и потороплю Люка.

Он не был в восторге от этой возможности, но сейчас оставить дом Брексов было не вариантом для него.

— Катчер, Мэллори, Джефф, не могли бы вы, пожалуйста, составить компанию Мерит в этой поездке?

— Думаю, мы можем найти время для этого, — ответил Катчер.

Джефф и Катчер начали обсуждать варианты транспортировки, тогда как Мэллори продела свою руку сквозь мою.

— Ребята, серьезно, вы этим занимаете по ночам? Строите таких себе Вероник Марс и расследуете преступления?

Я нахмурилась, кивнув.

— Как оказалось, да.

— Забавно, — она откинула свои волосы назад и собрала их в хвост, используя эластичную резинку, которая сидела на ее запястье. — Хотя я чувствую, что нам нужны украшенные вышивкой пиджаки. Как насчет атласных? Мы могли бы выглядеть как «Розовые Леди».

— Я поговорю с боссом, — ответила я. Моя голос прозвучал саркастически, но сердце забилось от волнения, чего я никогда не признала бы вслух. Я всегда хотела быть «Розовой Леди».

 

Глава 13

ГАСТРОЛИРУЮЩИЙ

Катчер вел свой седан. Джефф сидел на переднем сиденье, тогда как мы с Мэллори устроились на заднем.

Ночь была темной, проселочные дороги по существу пустынными и, к счастью, свободными от эльфийских армий. И все же, каждый раз, когда мы приближались к уличному фонарю или прожектору, мой живот сжимался от страха, что мы увидим очертания батальона солдат, увенчивающих холм, с луками в руках и стрелами, готовыми выстрелить.

Катчер набрал Люка и Этана.

— Дамы и господа, — раздался голос Люка через динамики громкоговорителя. — И вновь вы наслаждаетесь приключениями без меня.

— Мы этого заранее не планировали, — раздался голос Этана вслед за голосом Люка. — И я тоже не там.

— Как и должно быть, — произнес Люк. — По крайней мере, у тебя хватило здравого смысла, чтобы не попытаться возглавить именно эту команду.

— «Звездный путь», — пробормотала я, подмечая любовь Люка цитировать фразы из фильмов и сериалов.

— Я хорошо натренировал тебя, Падаван.

— Ты смешиваешь «Войны» с «Путем», — указал Джефф.

— Они взаимозаменяемые, — ответил Люк, за что получил недоуменный взгляд от Джеффа. — Почему бы вам кратко не проинформировать нас о карнавале?

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить планировку.

— Он находится в углу стоянки торгового центра. Небольшой карнавал — пять или шесть аттракционов, колесо обозрения.

— Фуры или грузовики? — спросил Катчер. — Я полагаю, именно так они перевозят карнавал из одного города в другой.

— Не скажу, что видела их.

— Они, вероятно, припарковали грузовики в стороне, — сказал Люк. — Держат их подальше от глаз общественности. Мерит, что еще?

— Вокруг него невысокий забор — ворота. Вроде барьера, сдерживающего толпу. Кроме этого он открыт. Ездовые аттракционы по большей части снаружи, тогда как другие игры и еда в центре. Обслуживающий персонал очень хорошо одет. Они все носят карнавальные костюмы.

Когда мы приблизились к торговому центру, мои нервы начали накаляться, моя кровь побежала быстрее, в ожидании грядущего противостояния. Когда камень отскочил от лобового стекла, я почти упала на пол, мое сердце трепетало от ощутимого страха. Послеэльфовское стрессовое расстройство смеха совсем не вызывало.

Но когда Катчер свернул к торговому центру, стоянка была пуста.

— Какого черта? — пробормотал он.

— Что случилось? — спросил Этан.

— Они уехали, — ответила я, мечтая выбраться и едва дождалась, когда машина остановится, открыла дверь и выскочила наружу.

Все исчезло — аттракционы, билетная касса, игры. Туристы и работники карнавала. Только карнавальный мусор остался. И запахи жареной пищи и выхлопных газов, лужи грязной воды, обрывки черной ленты, где веревки были прикреплены к асфальту.

— Мы не могли сильно отстать от них, — сказала я, поворачиваясь к группе, которая присоединилась ко мне. — Ты все еще можешь учуять их.

— Может быть, они посчитали, что лучше для них убраться отсюда, — сказала Мэллори, — поэтому и решили собраться и уехать.

— Или, может быть, они добились желаемого и перебрались в следующую точку, — сказала я, подавленная тем, что мы упустили нашу цель. Совершенно.

Катчер отправился к машине.

— Давайте вернемся к Брексам. Может быть, Этан сможет заставить Пейдж и библиотекаря выяснить место их следующей остановки.

Я кивнула, затем посмотрела на торговый центр. Мини-маркет был ближе всего к карнавалу, и это был единственный магазин, который все еще работал. Внутри находилось несколько людей, их было видно между изгибами и прямыми линиями гигантских позолоченных букв, которые рекламировали прохожим распродажи и скидки.

Я махнула рукой в сторону магазина.

— Почему бы мне не проверить мини-маркет? Я поспрашиваю, когда карнавал уехал, может они знают, куда он направился.

— Смотри, чтобы тебя не похитили и на этот раз, — сказал Катчер. — Этан становится очень раздражительным, когда тебя похищают.

— Это всего лишь одна из многих причин, почему он раздражается, — заметила я. — И я сделаю все от меня зависящее. Но обещаний не даю.

Учитывая преступления, которые мы расследовали, это казалось лучшей идеей.

***

Было поздно, но магазин светился теплом и уютом. Диско звучало из стереосистемы магазина, а кассирша рядом с дверью улыбнулась, когда я вошла.

Ей было не больше двадцати и она, похоже, не возражала против работы в столь поздний час при большом наплыве посетителей. Она подпиливала ногти и напевала под музыку, ее черные прямые волосы удерживала головная повязка с пушистыми кошачьими ушками. Она посмотрела на меня и остановила внимание на катане, когда я подошла. Ее глаза расширились.

— Хороший меч, — сказала она шепотом, когда я подошла ближе. — Это катана, да?

— Да, катана, — ответила я с улыбкой. Я забыла, что ношу ее, и была благодарна, что она не почувствовала желания вызвать менеджера.

— Клевая.

— Спасибо. У меня вопрос к тебе, — я показала пальцем в сторону окна. — Карнавал, который был здесь — когда он собрался?

— Я не знаю. А что? Вы надеялись выиграть золотую рыбку?

— Не совсем. — Моя добыча была значительно больше, но я не упомянула об этом вслух. — Я предполагаю, ты не в курсе, куда они направились?

Входная дверь распахнулась. Женщина с короткими светлыми волосами вошла в магазин. Она была одета в облегающие джинсы и короткую красную накидку с капюшоном. Та едва достигала ее талии и была идеального кроя, который можно увидеть на подиумах Нью-Йорка. На ее руке висела дизайнерская кожаная сумочка — такую купила бы себе моя сестра, Шарлотта, в магазинах на Оук-Стрит. Я с улыбкой подумала, что она выглядит как очень элегантная Красная Шапочка.

— Никаких вариантов, — сказала кассирша, снова смотря мне в глаза. — Я не совсем дитя карнавалов, понимаете?

Я посмотрела на кошачьи ушки, футболку с «Яркой Радугой».

— Ты станешь ценить их, когда будешь постарше. Спасибо за помощь.

Она пожала плечами и вернулась к своим ногтям.

Я было пошла к двери, но поймала быстрый взгляд только что вошедшей девушки. Она схватила красную корзинку из груды у двери и направилась в аптечный отдел.

Она показалась мне знакомой. Я присмотрелась к ней, пытаясь вспомнить, где же видела это лицо. Оборотнем она точно не была. Безусловно, не эльфийка, с такой стрижкой и вкусом в одежде. И у нее не было лука и свойственной им уверенности в себе.

Я тихонько подошла поближе, делая вид, что заинтересовалась смесью горячего шоколада, шампунем от перхоти и замороженными куриными ужинами. Она взяла нужный ей провиант — бинты, спирт, марлю — и сложила все в корзинку.

Продавец встал передо мной, загораживая своим телом обзор. Он оказался таким же молодым, как и кассирша, но был темнокожим, с короткой стрижкой и подозрительными глазами.

— Вам чем-нибудь помочь?

Я схватила упаковку крекеров от «Уиллис-Тауэр» — первое, что попалось мне на глаза.

— Не знаете, эти по скидке?

Он смотрел на меня мгновение, затем махнул рукой в сторону ценника.

— Ценник гласит, что они стоят два девяносто девять.

— Отлично! — задорно произнесла я. Я снова повернулась к полке и сделала вид, что мне очень-очень интересен поп-корн со вкусом васаби. На самом деле, я не так уж сильно притворялась. Это же был поп-корн со вкусом васаби! Я уже была заинтригована.

Я немного постояла. Видимо, удовлетворившись моим мирным поведением без злого умысла, продавец наконец ушел. Когда звук его шагов затих, я снова посмотрела в конец отдела. Девушка рассматривала прилавки с медикаментами, и когда продавец подошел и предложил свою помощь, она отмахнулась от него с улыбкой, ямочки появились на ее щеках. Она немного повернулась, и я увидела ее необыкновенно серые глаза.

Вот тогда я поняла, где видела ее.

Сейчас ее волосы были другими, как и одежда. Она больше не была брюнеткой, не носила свою форму и не завлекала посетителей в «Тоннель Ужасов». Но это никак не изменило улыбку.

Она была работником карнавала.

Словно олень, почуявший хищника, она завертела головой по сторонам, отыскивая глазами угрозу.

Она поймала мой взгляд, и намек на улыбку появился на ее лице. Но она повернулась к полкам, пальцы пробегали по коробкам.

Я зашла за угол, исследуя стойку с пластиковыми солнцезащитными очками, пока Лайонел Ричи напевал из музыкальной системы магазина.

Девушка двинулась дальше, исчезая в отделе, где, судя по вывеске, висящей сверху, находились чипсы и газировка.

Все так же тихо, я подошла ближе, и когда добралась до отдела, заглянула за угол.

Она исчезла, но толстые резиновые заслонки, которые скрывали вход в заднюю комнату магазина, раскачивались, а ее корзинка лежала на полу, содержимое вывалилось. Она определенно сделала меня.

И это было не единственной моей проблемой.

В ее следе были слишком знакомые запахи — серы и дыма. Доминик Тэйт, побежденная худшая половина Сета Тэйта, пах точно так же. Но Доминик был мертв; я видела, как Сет убил его. Сет покинул Чикаго, и его запах отличался — лимон и сахар, как недавно испеченное печенье.

Мы не знали никаких других Посланников, как когда-то называли ангелов-воителей. И все же, вот она я, стою в магазине, в котором пахнет, как на крыльце у дьявола.

Я пробормотала проклятие и помчалась, следуя за ней через дверцы в холодное помещение, в котором воняло перезрелыми овощами и картоном. Помещение было большим, с полированным бетонным полом и кабинетом в углу. Я побежала в кабинет. За столом сидел мужчина в рубашке с короткими рукавами и воротничком, жуя сэндвич. С жареной говядиной, судя по запаху.

— Вам сюда нельзя! — завопил он, полным ртом говядины и хлеба.

— Да я просто мимо проходила, — уверила я, затем поспешила к узкому коридору на склад. В нем находились трехметровые ряды коробок и деревянных поддонов. На другом конце помещения был черный ход, но никого в поле зрения.

— Мы можем просто поговорить? — спросила я, вглядываясь в горы коробок с содовой, и поймала вспышку поспешно уносящихся светлых волос, когда небоскреб поддонов качнулся, как в детской игре с укладкой блоков. Как всегда, гравитация победила.

Я отскочила в сторону и избежала падающей башни, споткнулась о коробку позади меня, и, в конечном итоге, так или иначе приземлилась на задницу.

Шаги пронеслись эхом по помещению.

— Какого черта здесь происходит? — спросил скабрезный голос позади меня. Задняя дверь с лязгом закрылась, когда женщина проскользнула через нее.

Я поднялась, игнорируя менеджера и его угрозы вызова полиции и судебных разбирательств, но решила послать небольшую благодарность Папе Бреку, учитывая любезность, которую он нам оказал.

— Брекенриджы будут рады заплатить за любые убытки, — сказала я, перепрыгивая через грязную груду поддонов и направляясь к черному ходу. Я распахнула дверь, только чтобы увидеть ее стремительное движение по подъездной дорожке, которая проходила за торговым центром до забора из сетки, который отделял его от следующей собственности. Поросшей кустарником и необитаемой, судя по виду.

Я подбежала к забору, немного подпрыгнула и начала взбираться. В этом не было ничего даже отдаленно напоминающего кино, или изящность. Сетка была закреплена ненадежно, и она покачивалась под моими ногами, как будто я взбиралась по веревочной лестнице. Я добралась до самого верха, почувствовав, как срезалась кожа, когда моя ладонь наткнулась на один из оголенных зубцов сетки. Игнорируя боль, я перекинулась через верх и приземлилась на землю.

Только тогда я припомнила тот факт, что могла бы просто перепрыгнуть через эту чертову штуку. Пожалуй, библиотека Дома была самым местом для меня.

Девушка уже на всех парах бежала через участок, который был изрешечен грудами грязного снега, замершими буграми грязи и строительным мусором. Что-то было запланировано на это пространство, но, учитывая потрескавшуюся и облупленную вывеску «СТРОИМ, ЧТОБЫ УДОВЛЕТВОРЯТЬ ТРЕБОВАНИЯМ», что заброшенно лежала на земле, это не будет закончено в ближайшее время.

Она бежала с грацией длинноногого марафонца. У меня была вампирская скорость, усовершенствованные тело и мышцы, но она была бегуньей, с широким шагом и плавными движениями, что выглядело так, будто она не прилагает совершенно никаких усилий.

Она достигла большого бетонного блока, запрыгнула на него, оглянулась, всматриваясь в темноту, чтобы увидеть, следовала ли я все еще за ней.

Поскольку я была занята, наблюдая за ней, а не за землей передо мной, то не увидела канаву, пока не стало слишком поздно.

Я упала во впадину в метр глубиной, натолкнулась коленями на лед и несколько сантиметров грязной воды, накопившейся на дне. Падение ошеломило меня, и потребовалось какое-то время, чтобы заставить мой мозг заново работать. Я поднялась на ноги и уперлась носком в бугристый склон грязи, прежде чем снова была на уровне земли.

Я выдала такое ругательство, от которого даже у моего либерального дедушки волосы на затылке встали бы дыбом, и положила руки на колени, чтобы отдышаться.

Она исчезла.

***

— Она не могла просто исчезнуть, — сказал Катчер.

Мы стояли на окраине участка, всматриваясь в темноту, напрягая глаза в поисках любого признака или следа девушки, которая так ловко ускользнула от меня.

— Она исчезла, — уверила я его, изо всех сил стараясь соскрести грязь со своих кожаных штанов. — Я упала в канаву, и пробыла там не более нескольких секунд. Когда я поднялась, ее уже не было. И она быстрая. Я ни разу не смогла подобраться ближе, чем на три метра, и это было в здании. На улице она была похожа на ракету.

— Сверхъестественная? — спросил Джефф.

— Вообще-то, да, — я глянула на Мэллори, беспокоясь, как она отреагирует. — От нее пахло дымом и серой.

Джефф нахмурился.

— Дымом и серой?

Он, возможно не понял связи, зато Мэллори ее четко уловила. Она побледнела.

— Как Доминик Тэйт. Так пахнут падшие.

— Вот черт, — пробормотал Джефф, теперь все поняв.

— Доминик мертв, — сказал Катчер.

— Сет говорил, что Посланников может быть больше.

— Но не падших, — ответила Мэллори. — Они все вместе были связаны магией в Малефициуме. Только Сет и Доминик были отделены, потому что Клаудия берегла Доминика все те годы.

Или это мы так думали. Это, испугалась я, не поможет излечению Мэллори — наличие Посланников и Малефициума, снова появившихся перед ее лицом.

— Мне жаль, — произнесла Мэллори. — Если это имеет какое-то отношение ко мне, мне жаль.

Катчер погладил ее по спине.

— Давайте сейчас не будем беспокоиться о том, что она такое. Давайте подумаем о том, кто она и как мы можем ее найти. — Он посмотрел на меня. — У нее были какие-нибудь физические особенности, по которым мы сможем ее найти? Пирсинг? Татуировки?

— Ничего такого. Одежда выглядела дорогой. Волосы светлые, короткие. У колеса обозрения у нее они были темнее. Это, должно быть, был парик. — Я поглядела на Катчера и Мэллори. — Вы можете использовать какое-нибудь заклинание поиска и найти ее?

— Определяющие местоположение заклинания на самом деле довольно сложные, — ответила Мэллори. — Они не работают, как ищейки. В таком случае мы бы просто использовали ту коробку с хламом из хранилища, чтобы найти Алину. Нам бы потребовалось что-то существенное — что-то, отмеченное ее магической подписью.

Если бы только она запустила в меня ту дорогущую сумочку.

— Может, в магазине были камеры безопасности, — предположила я, глядя на Джеффа. — Ты мог бы сделать что-нибудь с распознаванием лиц?

— Я спрошу, — ответил он, уже листая телефон.

— Что она покупала? — спросил Катчер.

— Медицинские принадлежности — бинты, марлю. Такого рода вещи.

— Выходит, она либо добросовестный работодатель, либо служитель зоопарка с ранеными животными, — предположил Катчер.

Я кивнула.

— Если она до сих пор закупается здесь, то карнавал не может быть слишком далеко.

— Грузовики выехали около получаса назад, — сказала Мэллори с улыбкой. — Я связалась с магазином. Прикинулась, что понятия не имею, почему женщина раскрушила все и вся в подсобке. Сделала несколько содержательных комментариев по поводу состояния окружающей среды, и кассирша разговорилась.

— Кошачьи ушки? — поинтересовалась я.

Мэллори нахмурилась.

— Чего?

Она явно разговаривала не с той кассиршей.

— Не бери в голову. Продолжай.

— Итак, Рода — так ее звали — сказала, что работники карнавала держались особняком, но до и после смены они приходили в магазин за провизией. За снэками, напитками, деликатесами, выпивкой, в зависимости от настроения. Она любит путешествовать — у нее и ее мужа есть домик на колесах — так вот, она пыталась завести разговор об их маршруте, но они не стали говорить об этом. Заплатили за свои принадлежности и ушли.

— Даже если бы кассирша знала, куда они собираются, — сказала я, — есть большая вероятность того, что они изменят свою программу. Она знала, что мы искали ее. Разок взглянула на меня и пустилась бежать.

— Так куда же, как мы думаем, они двинутся дальше? — спросила Мэллори.

Я невесело улыбнулась.

— Ты ищешь, кого бы добавить в свою коллекцию суперов, и ты в часе езды от Города Ветров, в котором имеется самый большой процент вампирских Домов в стране, не говоря уже о нимфах, троллях и Бог знает чего еще. Дам тебе одну подсказку: Ты не отправишься в Диснейленд.

***

Мы мрачно ехали обратно в дом Брекенриджей, ни один из нас не был в восторге оттого, что нас так легко обломали.

Когда мы начали подъезжать к дому, нам начали встречаться машины. Машина тут, машина там, а затем группами по четыре или пять подряд. Здесь было больше транспорта, чем я когда-либо видела на сельской дороге, которая вела к поместью.

— Оборотни возвращаются домой, — сказал Катчер, когда мы подъехали к подъездной дорожке. В этом было что-то печальное — было уныло то, что они уезжали при таких печальных обстоятельствах. Или, возможно, это была просто магия в воздухе, или растущее ее отсутствие.

Габриэль встретил нас у двери, Этан был рядом с ним. Мы переместились в переднюю гостиную, сейчас пустую без оборотней и холодную.

— Ничего? — спросил Габриэль.

Я отрицательно покачала головой.

— Они уехали.

— Карнавал собрался и уехал, — сказал Катчер. — Мерит наткнулась на одну из них в мини-маркете, погналась за ней, но не смогла схватить.

Габриэль поднял слегка удивленные глаза на меня.

— Это правда, Котенок? Ты на самом деле упустила свою добычу?

Я решила не говорить ему, что упустила ее, потому что упала в канаву, поскольку это только добавило бы толстого слоя унижения к уже существующему огорчению. Я мрачно согласилась.

— Я упустила ее, — подтвердила я.

— И я, возможно, нашел ее, — сказал Джефф, гордо покачиваясь на пятках. — Я занимался этим по пути сюда.

А я то думала, почему на заднем сидении было так тихо.

— Видеозаписи из магазина?

— Да, мэм.

Он вытащил гладкий стеклянный квадрат, похожий на миниатюрную версию мониторов в оперативной комнате Брексов, начал скользить по нему пальцами. Стекло стало туманным и практически непроницаемым, и спереди начали прокручиваться изображения и текст.

— Очередная новая игрушка? — спросила я. Я не особо ценила гаджеты, но этот выглядел таким чрезвычайно осязаемым.

Он не сводил глаз с экрана, но уголок его губ приподнялся.

— Портативный компьютер, в соответствии с остальным оборудованием. Как раз то, что нужно. — Он поднял стекляшку, поворачивая так, чтобы остальные из нас могли видеть.

— Это она, — тут же произнесла я, узнавая светлые волосы, темные глаза и ямочки на щеках. Кадр, на удивление четкий, был сделан у главного входа в мини-маркет.

— Магазин ограбили около года назад, и они вложились в кое-какое высококачественное оборудование. Я сказал им, что мы наводим справки о темноволосой девушке в кожаной куртке, — которой была я, — и менеджер был более, чем рад передать пленку. — Он поднял глаза и широко улыбнулся. — Он также спрашивал о предъявлении счета Папе Бреку за ущерб. Сказал, что они согласились заплатить.

Габриэль бросил взгляд в мою сторону.

— Технически, мы были там по делам Стаи.

— Мы заплатим магазину, — сурово сказал Габриэль. — И будем помнить этот инцидент в следующий раз, когда наймем вампиров для выполнения грязной работы.

— Пусть будет так, — сказал Этан. — И попробуйте в следующий раз заплатить и нам, вместо того чтобы принуждать. Вернемся к девушке?

— Ее зовут... — произнес Джефф, пролистывая экран и неистово печатая, — Реган, и я нашел это только потому, что у нее брали интервью в одной из старых статей о карнавале, которые мы загрузили. Ни фамилии, ни даты рождения, ни последнего известного адреса.

— Так же, как и о карнавале, — сказал Этан, — ее данные были стерты.

— Фактически, — произнес Джефф, — Сейчас она призрак. Во всяком случае, за исключением видеозаписи из мини-маркета.

— Призрак может быть и не такой уж ошибочной классификацией, — сказала я. — Она пахла как Доминик Тэйт.

Реакции Гейба и Этана были практически такими же, как и наши — удивление, сомнение, беспокойство.

— Доминик Тэйт мертв, — сказал Этан.

— Это так. И по идее не должно быть больше никаких других падших ангелов. Но я знаю, что почувствовала. — Доминик Тэйт удерживал меня в тюрьме солнечного света; мне не забыть дымного смрада от него.

Габриэль скрестил руки на груди.

— Этан рассказал мне об этой теории зверинца, или как вы это там называете. Но Мерит сказала, что не видела аттракциона, подобного этому, на карнавале. Какой смысл иметь зверинец, если не собираешься его показывать?

Мэллори подняла руку.

— Я постоянно думаю об этом. Это походит на продажу торговых образцов только по приглашению.

Я сразу же все сопоставила, но мужчины просто моргнули с явным недоумением.

— Это что-то из разряда провизии? — спросил Катчер, заработав драматическое закатывание глаз от Мэллори.

— Это из разряда моды, — ответила она. — Это когда дизайнеры продают свои образцы с очень большими скидками. С очень ограниченным доступом.

Понимание рассветало в глазах Этана.

— Вы предполагаете, что народ, который посещал карнавалы, не был целевой аудиторией.

Она улыбнулась.

— Именно. Поэтому, возможно, и зверинец также эксклюзивен. Они привозят карнавал в город, но вам не войти без приглашения.

— И они также привозят суперов, — сказал Габриэль с утвердительным кивком. — Не как карнавальный аттракцион, а как бродячий зверинец. Тот же город, но другое местоположение. Секретное местоположение, доступное только определенной состоятельной клиентуре.

Этан кивнул.

— Это вполне соответствует. Мотивом, пожалуй, являются не суперы. Дело в эго, или, возможно, в деньгах. Впечатление, которое можно сильно произвести аттракционом, который они не смогут увидеть больше нигде в мире.

Кусочки головоломки встали на свои места.

— И всяческими нападениями.

Они посмотрели на меня.

— Страж? — спросил Этан.

— Владение зверинцем это одно. Но когда у тебя есть мощная магия, не так уж интересно просто хватать кого-то с улицы, используя ее.

— Как они могли сделать с Алиной, — сказал Этан.

Я кинула.

— Точно. Но если же для того, чтобы получить сверхъестественных, вам придется сражаться за них? Вы устраиваете нападение, утверждая свою добычу таким образом? Гораздо более интересная история.

— Это сверхъестественное сафари, — произнес Этан.

— И это требует более высокую цену билета, — сказал Катчер.

Я кивнула.

— Это имело бы смысл, основываясь на том, что мы знаем.

— Следовательно, если вы правы, мы ищем кого-то рискованного, или кого-то с желанием произвести впечатление, — сказал Джефф.

— Кого-то, кто нуждается в том, чтобы быть востребованным, — добавила Мэллори, — но не чувствует обязательства следовать правилам в выполнении своих целей. Быть популярным лучше, чем быть хорошим.

— И все же, — произнес Этан, — кого-то, кто считает, что они обретут славу и богатство таким образом.

Какое-то время мы стояли молча, обдумывая этот несколько жалкий, но вполне правдоподобный портрет.

Гейб посмотрел на меня.

— Я так полагаю, что вы еще не определили, где в Чикаго карнавал может разместиться?

— Пока нет. Катчер предложил, чтобы мы подключили к этому Дом. Может, мы сможем изучить предыдущие остановки карнавала? Выяснить, есть ли закономерность?

Этан кивнул.

— Я поговорю с Люком.

Джефф кивнул.

— Я попробую дальше покопать о личности Реган, посмотрю, смогу ли нарыть что-нибудь полезное. — Он посмотрел на Катчера. — Я отправлю тебе ее фото. Может, вы сможете отослать ее Баумгартнеру, и еще кому-нибудь, чтобы посмотрели, не выглядит ли она знакомо?

— Сделаем.

Резкий плач расстроенного ребенка разнесся по дому. Габриэль улыбнулся.

— У малыша хорошие легкие.

Этан улыбнулся.

— Так оно и есть.

— И я полагаю, что это, видимо, сигнал для моего ухода со сцены. Что у вас на повестке дня?

— На самом деле, — проговорила Мэллори, обмениваясь взглядом с Катчером, который кивнул, — мы бы хотели вернуться домой.

Габриэль приподнял брови.

— Да ну?

— Если есть вероятность того, что карнавал направится в Чикаго, — сказал Катчер, — я бы хотел быть там, на позиции, и оповестить суперов, Дома.

— Мы приехали на Луп, — сказала Мэллори, — и, к сожалению, он окончен. Но учитывая то, что происходит, мы бы не хотели уезжать, не обговорив это сначала с тобой. Мы не хотим еще более усугублять ситуацию.

Мгновение он молчал.

— Езжайте домой, — проговорил он. — И спасибо тебе за участие. Ты отлично справилась. Ты придерживалась своей силы воли, своего сердца, и все правильно сделала.

Она лучезарно улыбнулась с очевидным восторгом от похвалы.

— Спасибо, Гейб, — сказала она, положив руку ему на плечо. — Я полагаю, увидимся в баре, когда ты вернешься?

— Увидимся, — ответил Габриэль.

Мы с Мэллори обменялись объятиями.

— Я позвоню тебе, — сказала она, погладив меня по спине, прежде чем отпустить.

Катчер по-мужски кивнул мужчинам бритой головой.

— Я буду следить за ситуацией в Городе Ветров. Поговорю со сверхъестественным сообществом, посмотрю, что смогу выведать. Я планирую предостеречь их — сказать им, как минимум, держаться подальше от карнавала. Мы не знаем, как они выбирают цели, но это все, что у нас есть. Мы не можем им однозначно сказать избегать гарпий и эльфов.

— Хотя это хороший совет, — сказал Джефф.

— Точно, — согласился Катчер. — Я дам вам знать, если услышу что-нибудь. И держите нас в курсе.

Этан кивнул.

— Счастливого пути, — проговорил он, и они направились к двери.

— Сколько еще она будет на тебя работать? — спросила я Габриэля.

— Не долго, — ответил он. — Но она еще не совсем готова. Она снова подвергнется испытанию.

Я покосилась на него.

— Это пророчество или догадки?

Он гортанно рассмеялся.

— А есть разница?

Это ты мне скажи, подумала я. Габриэль напророчил другую пару «зеленых глаз» в моем будущем, глаз, которые очень напоминали глаза Этана. Это походило на ссылку на ребенка, но так как ни один вампир не смог успешно выносить ребенка в течении положенного срока, это на самом деле было невозможно.

Но все-таки.

— Двое готовы, остались еще двое, — произнес Габриэль, глядя на Этана, усмешка приподняла уголок его рта. — Поскольку вы двое еще не разгадали эту своеобразную тайну, я полагаю, что вы останетесь здесь.

— Мы остаемся, — решительно сказал Этан, — потому что мэр все еще хочет мою шкуру и Брексы предоставили нам укрытие. Тем временем мы продолжим прорабатывать зверинец.

Он поглядел на часы.

— Но в данный момент, я думаю, что мы вернемся в домик для гостей. Мне нужно позвонить, и мы должны подключить Дом к поиску. — Он бросил взгляд на мои запачканные штаны и куртку. — И я предполагаю, что мой Страж был бы рад сменить одежду.

— Страж Кадогана, — если это то, что ты имел в виду, был бы рад переодеться. И принять душ.

Габриэль усмехнулся.

— Она тебя раскусила, Салливан.

— И завладела моим сердцем, к лучшему или к худшему. — Он посмотрел на меня и улыбнулся, не обращая внимания на смешанную компанию, и заставил кровь прилить к моим щекам.

Джефф прочистил горло.

— Ну, я собираюсь отправиться в оперотдел Брексов, — сказал он, убирая свою новую игрушку. — Там более быстрые процессоры.

— Для поисков, или же для «Квеста Джейкоба»? — поинтересовалась я.

Теперь настала очередь Джеффа краснеть.

— Мешай дело с бездельем, проживешь век с весельем.

Габриэль поднял руку.

— Я не нуждаюсь в подробностях того, как ты и моя сестра развлекаетесь, щенок.

— И я не хочу предоставлять их тебе, — заверил его Джефф. — Поговорим позже.

Мы с Этаном со всеми попрощались, но прежде, чем я успела повернуться, чтобы последовать за ним к выходу, Габриэль остановил меня, прикоснувшись к руке. Я подняла глаза и увидела в его глазах водоворот картинок.

— Будущее, которым я однажды поделился с тобой, Котенок. Думаешь, это пророчество или догадки?

Я предположила, что он имел в виду свое зеленоглазое пророчество, и мое сердце ушло в пятки.

Я покачала головой.

— Я не знаю. — Мой голос был едва шепотом. — Ты мне скажи.

— Это именно то, что ты думаешь, — проговорил он. — Но также тебя ждут испытания.

И с этими словами, висящими в воздухе, как множество спелых фруктов, он исчез, оставив меня, с бешено колотящимся сердцем, стоять в коридоре.

Ребенок, от Этана.

Габриэль сказал ни много ни мало, чтобы подтвердить это, даже если он не произнес эти слова вслух. В моем сердце расцвела надежда, и любовь, и возможность... и также страх. Что он подразумевал под «испытаниями»? Я подвергалась нападениям, видела, как мой город был практически уничтожен и как моего дедушку чуть не убили, и я видела, как умер Этан, чтобы спасти мою жизнь. Речь шла о ГС? О том, как Этан бросает вызов Дариусу, или о какой-то ране, которую ему придется перенести? И если в нашем будущем был ребенок, была ли наша совместная жизнь неизбежностью? Или пророчество Габриэля было оборотневской версией сделки с дьяволом? Получу ли я именно то, что хочу, но с какой-нибудь ужасной иронией судьбы?

— С тобой все в порядке? — спросил Этан, когда мы шли в домик для гостей. — Ты выглядишь напряженной.

Он был прав. Слова Габриэля повисли петлей на моей шее; в очередной раз, я была слишком обескуражена, чтобы озвучить их Этану. Я хранила от него секреты и прежде. Секреты, которые, как я думала, были не моими, чтобы их рассказывать, как мое членство в КГ. Раскрытие этого факта поставило бы Джонаха под угрозу, не меньше, чем меня.

— Я в порядке, — ответила я, когда мы зашли на порог и он повернул ключ, открывая дверь. Домик для гостей был пуст, подушки снова аккуратно лежали на диване-кровати. Они уже уехали, оставив нас наедине.

Этан закрыл и запер дверь.

— Нет, я не в порядке, — сказала я, слова вырвались из меня, как воздух из лопнувшего воздушного шарика. — Нам нужно поговорить.

 

Глава 14

ПРОСТО УКУС

Он смотрел на меня, лицо осмотрительно безучастное, его руки были небрежно засунуты в карманы. Это было выражение умеренного внимания, или было бы, если бы его пристальный взгляд не был кристаллическим, а плечи неподвижны. Он был Мастером вампиров, и был подготовлен к плохим новостям.

— Это не плохие новости.

Он приподнял бровь.

— Это не так, — настаивала я. — Но я думаю, нам лучше присесть.

— Теперь я определенно забеспокоился. — Но он двинулся к дивану и сел, наклонившись вперед, поставив локти на колени, а я заняла место напротив него. Я хотела видеть его лицо, его глаза.

Все это шло вместе — зеленые глаза, пророчество и ГС. Все это имело отношение к нам, к вампирам, к оборотням. Все это спуталось у меня в голове, как клубок витой проволоки. И поэтому было сложно все высказать.

— У КГ есть друзья, — начала я. — Влиятельные друзья. В том числе кое-кто, кто помог Дому. И кому я теперь задолжала.

Его глаза сощурились. Он не хотел, чтобы ему напоминали о моем членстве в КГ, и особенно, когда он думал, что я буду признаваться в чем-то, чего бы он не хотел услышать.

— Этот друг пришел за оплатой. Этот друг попросил, чтобы я убедила тебя сделать кое-что, что может быть опасно. Вероятно смертельно, и теоретически величественно.

Этан моргнул, устроился поудобнее, положив ногу на ногу. Но его глаза оставались невозмутимыми и нацеленными на меня.

— И ты не говорила мне этого, потому что...?

— Из-за смертельной и опасной частей. — Я отбросила браваду и все выложила. — Потому что это отдалит тебя от меня. Неминуемо.

Выражение его лица смягчилось, совсем чуть-чуть.

— Понятно.

Какое-то время мы молчали, магия — полная страха и робости — кружила в воздухе вокруг нас.

— А ты не хочешь рассказать мне, что это за опасные и смертельные части?

Только если смогу заставить тебя поклясться, что ты этого не сделаешь, подумала я. И поклясться, что сделаешь.

И это, по сути, было дилеммой, с которой я столкнулась. Что он сделает это, и не сделает, то, чего я ожидала также как и боялась.

Именно тогда я осознала истину: в любом случае я выиграю. И в любом же случае, я проиграю. Рассказ правды ему не имел значения. Главным было не то, чтобы все ему рассказать.

Довериться ему, чтобы рассказать это — вот что было главным.

И поэтому я поверила в него, и в нас.

— Есть члены ГС, которые хотят, чтобы ты бросил вызов Дариусу за его должность. Которые хотят, чтобы ты был их главой.

Губы Этана приоткрылись, а глаза расширились от шока, но он не произнес ни звука. Я не была уверена, был ли он ошеломлен самой идеей или же тем, что у меня были связи настолько влиятельные, что я могла предоставить ему информацию о ГС, а не наоборот.

— Я не знаю, что сказать.

Я кивнула, давая ему время придти в себя.

— Я, конечно, думал об этом — каково бы было занять эту должность, если бы Дариус ушел в отставку. О том хорошем, что можно было бы сделать. Видит Бог, там есть где развернуться. Но бросать вызов живому представителю? Это может быть смертельно опасно.

— Предполагается, что я должна воодушевить тебя, — сказала я ему. — Убедить тебя сделать это.

— Потому что человек, который сказал тебе это, хочет, чтобы я занял эту должность — или они хотят убрать меня с дороги?

Кровь отлила от моего лица. Мне даже не приходило в голову, что побуждения Лакшми могут быть не чисты. Я анализировала наш разговор, думая о надежде в ее глазах, и отклонила возможность того, что она была не совсем искренна. Она была честна в том, что вызов Этана может и не увенчаться успехом. Но это не значило, что она желала ему смерти.

— Я считаю, что этот друг хочет, чтобы ты занял эту должность, — сказала я. — Они уважают тебя и твоих союзников.

— Но ты не хочешь, чтобы я делал это. Почему? Если у меня все получится, это будет значительная возможность для вампиров.

— У тебя может не получится. У тебя есть могущественные враги. И даже если сейчас это не так — я уже однажды потеряла тебя. Я не хочу потерять тебя снова.

Выражение его лица смягчилось.

— Ты думаешь, что мне придется выбирать.

— А разве не так? И не придется ли мне?

— Между чем, конкретно, тебе придется выбирать, Страж? — Выражение его лица по-прежнему было спокойным, но в его словах была острота.

— Между Лондоном и Чикаго. Между тобой и Домом? Между тобой и КГ? Быть членом КГ, когда ты Мастер, это одно. Быть частью этого, когда ты глава всех чертовых вампиров, это совершенно другое. — Теоретически, благородный ГС подразумевает спокойную КГ. Но просто потому, что я верила в Этана, не означает, что остальные из КГ не захотят следить за ним. Абсолютная власть, в конце концов, абсолютно развращает.

Его глаза опасно сузились.

— Ты не можешь бросить меня, Страж.

— Я не пытаюсь бросить тебя, — заверила я его. Я просто пыталась быть практичной.

Черт, подумала я. Если уж мы поговорили о ГС, я предположила, что могла также ему рассказать и остальное.

— Ты когда-нибудь разговаривал с Габриэлем о пророчествах?

Он таращился в пол, но вдруг поднял свой пристальный взгляд на меня.

— О пророчествах? Нет. А что?

Я представила себе, что озвучивание этих слов будет походить на признание, что ты нашла спрятанное обручальное кольцо парня. Это было признание тесной связи, которую я еще не заработала.

— Он говорил о моем будущем — что там будет кто-то с зелеными глазами. Как твои. Но не твои. Ребенка. — Я прочистила горло. — Нашего ребенка. Благодаря какой-то услуге, которую я окажу Габриэлю.

Цвет отлил от его лица, даже больше, чем вы могли бы ожидать от четырехсотлетнего вампира.

Часть меня сочла это удовлетворительным, что у него появилась возможно испытать тот же вид шока, который я переносила в течении долгих месяцев. Часть меня сочла это пугающим, что он будет сожалеть о вероятном сценарии, по которому будет необратимо привязан без возможности сделать самостоятельный выбор.

Он поднялся, прошагал в другой конец комнаты.

— Может, скажешь что-нибудь? — спросила я, пока мой живот скручивало от нервов, готовя себя к худшему. Это было частью того, кем я была, частью того, как меня воспитывали. Всегда неминуемо следовало наказание, условие, идущее в приложении с любовью, которую мне даровали.

Но когда он повернулся, его глаза горели зеленым огнем.

— Он сказал... что ты родишь ребенка?

Я сглотнула, кивнула.

— Моего ребенка? Нашего ребенка?

Еще один кивок, поскольку я размышляла о том, что, как я думала, было страхом, оказалось благоговением в его глазах. Он шагнул ко мне, поднял меня с дивана и жестоко поцеловал.

Его губы были решительными, язык настойчивым, заставляя мою кровь мчаться, несмотря на то, что мои тело и разум утонули в поцелуе.

Он отстранился и обхватил мое лицо руками, прижался своим лбом к моему.

— Ребенок. Ребенок. — Было легко услышать диво в его голосе, и даже когда он отступил, по-прежнему обхватив мое лицо руками, в его глазах было сомнение. — Расскажи мне в точности, что он сказал.

И я рассказала. Дважды, и о предсказании, что сперва я подвергнусь испытанию. Но ничего из этого не притупило изумления в глазах Этана. Он положил руку на мой живот, как будто я уже была беременна.

— Ребенок. Первый ребенок вампиров. Ты знаешь, каким это будет чудом? Или какой силой? Каким благом для Северо-Американских Домов?

Настала моя очередь отстраняться, поскольку дрожь гнева пробудила мой темперамент.

— Или для ГС, если ты возглавишь их.

Он, должно быть, не заметил тона моего голоса, или же проигнорировал его.

— Прямо скажем, да.

— Так вот почему ты так этому рад? Потому что это дает тебе политическое преимущество? Мы может не примешивать в этот разговор стратегию?

— Страж, — произнес он, и я уловила предупреждающий сигнал в его голосе.

Я отошла в сторону и ткнула пальцем в его грудь.

— Не смей называть меня «Стражем». Сейчас я не твой Послушник, не тогда, когда мы говорим об этом.

— Мы говорим об уникальном событии в истории вампиров.

— Мы говорим о рождении ребенка. — У меня голова начала кружится. Из-за произнесенных слов вслух, у меня практически поехала крыша, и я нащупала ближайший стул и уселась на него, прежде чем провалиться в темноту окончательно.

— Дыши, Страж, — сказал Этан, с намеком на веселье в голосе.

Мне было не до смеха. Нисколечко. Не с осознанием того, что я буду матерью единственного ребенка вампира в истории. Что мы будем единственными родителями вампирами в истории.

Этан встал на одно колено передо мной.

— У тебя приступ паники из-за ребенка?

— Нет, — ответила я, в голове все плыло. — Это было бы трусливо и нелепо. Я хочу иметь детей. Дети — это здорово. Но я буду первой и единственной матерью вампиром. Каждый другой вампир в мире будет опекать меня.

Он смахнул волосы с моего лица.

— А разве Габриэль сказал, что это чудесное событие произойдет завтра?

— Ну, нет. Сначала будут испытания.

— Тогда, я полагаю, у тебя есть немного времени, чтобы подготовиться, — решительно заявил он. — Как делаю я. — Он поднял глаза на меня, одно колено на земле, другое поднято. Идеальное положение для безошибочного предбрачного действия. Медленная улыбка начала появляться на его лице.

— Не смей этого делать, — предупредила я, тыча в него пальцем. — Не смей снова мне делать липовое предложение.

— Кто сказал, что оно будет липовым?

Я закатила глаза.

— Как будто вот так совпало, что у тебя имеется кольцо в кармане пиджака.

К моему большому удивлению, и ужасу, он не отшутился. Его глаза блестели, что заставило мой живот скрутиться от нервов. Конечно же, у него на самом деле нет кольца в кармане. Мы знали друг друга недостаточно долго. Были вместе недостаточно долго.

— Боже, Этан. — Я ударила его по руке. — Нет. У тебя нет кольца в кармане.

— Бедный, обеспокоенный Страж. — Он поставил меня на ноги и обнял. — Все бремя мира на ее плечах.

— Это бремя исключительно на моей матке, — поправила я. — Или будет, после испытания.

— Да, ты уже упоминала об этом, — сухо сказал он. — И он даже никак не намекнул тебе, что, конкретно, это значит?

Я отрицательно покачала головой, сложила руки на груди и посмотрела на него.

— Что, если это ты? Что, если ты решишь бросить вызов ГС и тебя ранят? Или Убьют? Или что, если ты одержишь победу и переедешь в Лондон?

— Тогда, либо у тебя случится непорочное зачатие, либо мы будем видеться время от времени. — Этот блеск вернулся в его глаза. Он всецело наслаждался этим.

— Ты не помогаешь. Серьезно — что мы будем делать?

— Относительно потенциального ребенка? Я могу думать о нескольких вещах, Страж. Большинство из них требуют наготы. Некоторые незаконны в большинстве консервативных штатов.

Я пихнула его локтем под ребра.

— Относительно ГС.

Выражение его лица выровнялось.

— Я не знаю. Не знаю. — Он провел рукой по волосам. — Насколько крепка поддержка?

— Вполне, — ответила я. — Достаточно, чтобы гарантировать голоса ГС. Но недостаточно, чтобы гарантировать победу или бескровный переворот.

Он кивнул.

— Это касается большинства стоящих вещей, сказал бы я. Они редко бывают нерискованными.

Затем он покосился на меня.

— Страж, конкретно, как долго ты все это умалчивала?

— Чертовски долго. По обоим пунктам.

Он хмыкнул и, положив мне руку на затылок, потянул вперед.

— Я люблю тебя, Кэролайн Эвелин Мерит, — произнес он, прижимаясь своими губами к моим.

Он целовал меня нежно, его рот был нуждающийся и настойчивый, язык переплелся с моим, а губы нежно надавливали, пока он прижимался своим телом ко мне. Его рука скользнула по моим ребрам, он взял в ладонь мою грудь и ущипнул сосок, дразня и возбуждая. Мое тело сводило от желания, кровь гудела от потребности, которую он вызывал, ослепляющее желание, которое начало требовать действий.

Он двинулся вперед, толкая меня к спинке дивана, его эрекция твердела между нами.

— Ты не отделаешься от меня, — сказал он, его губы коснулись моей шеи, прокладывая дорожку поцелуями по тем местам, куда он кусал меня раньше, обещание грядущего наслаждения.

— А карнавал? — удалось мне прошептать, думая о работе, которую необходимо сделать.

— Мы имеем право на личную жизнь, — ответил он. — Уделить время нам. — Он воспользовался этим моментом, расстегнул молнию на моей грязной куртке и бросил ее на пол, затем сделал то же самое с рубашкой, которую я надела под нее. Он уперся пристальным взглядом в мою грудь. Руки последовали тому же направлению, и все рациональные мысли покинули мою голову. С впечатляющей скоростью.

Я застонала, в равной степени возбужденная и убаюканная от движения его рук и положения бедер напротив моих. Не было сомнений в том, чего он хотел, или что бы хотел взять.

Все еще целуя меня с практически безжалостной силой, как будто мог просто проглотить, он обнажил мою грудь и накрыл ее своими руками, переплетая язык с моим, с намеком на то, что было у него на уме. Он положил мою руку на свою эрекцию, вдавливаясь в меня своим телом, отрываясь от моего рта, чтобы перевести дыхание и выгнул спину, наблюдая, как моя рука двигается напротив него.

Он издал непонятный звук, ни то рычание, ни то какое-то слово, затем снял с себя рубашку, а с меня остальную часть одежды, оставив абсолютно голой перед собой.

Его глаза были серебряными, клыки, острые как иглы, тело практически дрожало от предвкушения и желания.

Не отрывая от меня глаз, он расстегнул джинсы и сбросил их на пол. Шелковые боксеры прикрывали его впечатляющую выпуклость, но он их также скинул, не оставляя ничего, кроме своей наготы передо мной, в его глазах светилась магия, тело было несомненно готово.

Он взял свое возбуждение в руку и облизнул губы, поедая меня взглядом. Глаза сужены и блестят, его тело напряжено и обтянуто золотистой кожей, готовое для ласк, он поглаживал себя, играя со мной, подзадоривая не только прикоснуться к нему, но и приготовиться к близости.

Ну что ж, я готова.

Я подтолкнула его назад, направляя к низкому французкому стулу в углу комнаты. Он сел, его рука все еще была занята, глаза приклеены к моей груди.

Я оседлала его, и его губы отыскали мою грудь, играя и покусывая, пока моя кровь кипела от потребности.

Больше не было никаких предварительных ласк, время на которые было бы потрачено зря. Я была готова, мое тело жаждало его. С рычанием и грубым ругательством, он вонзился в меня, заполняя, подчиняя мое тело и не оставляя никаких границ, осязаемых или каких-либо еще, между нами. Его руки легли мне на талию, и он удерживал меня напротив себя, насаживая с каждым захватывающим толчком.

Он провел ладонью по моему лицу, захватывая пальцами подбородок и заставляя смотреть ему в глаза, пока он входил в меня. Я не была уверена, запоминает ли он мое лицо, или же заботится о том, чтобы я хорошо заучила его собственное. В этом моменте была такая интимность, что никто из нас не позволял себе закрыть глаза.

— Мерит, — проговорил он, его голос был рваным. — Ты нужна мне. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя.

«На веки вечные», — мысленно сказал он. — «Вопреки всему».

«На веки вечные», — повторила я ему.

Он поднял меня на руки и пошел в сторону спальни, сжимая в руках, как пират свой клад. Он положил меня на кровать так осторожно, словно я была из фарфора, и тут же накрыл меня своим тело. С силой, будто долго воздерживался, он погрузился в меня, его толчки были жесткими и быстрыми, как и прежде.

Раньше, он бы стремился облегчиться свою собственную потребность, обрести свое собственное наслаждение. На этот раз, его усилия были всецело для меня. Каждый мускул в его подтянутом теле работал ради моего удовольствия, чтобы отправить меня через край, чтобы отправить мои разум, тело и душу парить. Он нашел мои губы и завладел моим ртом, его язык был горячим и приветливым, покусывая зубами мои губы так же свирепо, как двигалось его тело.

А потом он перевернул меня, и я застонала от удовольствия, сминая в кулаках простыни, пока он безостановочно вонзался в меня, заполняя и поглощая. Этан брал все без остатка, отдавал все без притворства. Он двигался с жестким ритмом, требуя, настаивая, побуждая меня получить свое удовольствие, и делая все возможное, чтобы этого добиться.

Я выкрикнула его имя, почувствовала, как содрогнулась постройка от выброса магии, оттолкнула любое смущение, которое могло возникнуть в глубине моего сознания.

Я перевела дух, облизнула пересохшие губы, затем перевернулась и посмотрела на него. Его глаза блестели, тело было напряжено и дрожало от необходимости освобождения.

Я обхватила свою грудь, предлагая ему себя снова.

Его губы изогнулись в животном удовлетворении и он снова толкнулся между моими бедрами, мое тело не оказывало никакого сопротивления.

— Зубы, — потребовал он, не выходя из меня. — Хочу, чтобы твои зубы были во мне.

Опьяненная от страсти, я подчинилась команде, погружая зубы в его шею, поток крови — горячей и полной энергии — мгновенно послал мое тело в исступление. Этан прорычал мое имя, поскольку мое тело сотрясало от силы удовольствия, и он ухватился за изголовье кровати побелевшими от напряжения пальцами, поскольку его тоже затопило наслаждение.

«Сейчас», — потребовала я, заставляя его опустить свои барьеры, ничего от меня не тая, ни мужчину, ни солдата, ни вампира, ни Мастера.

— Мерит, — простонал Этан, толкаясь в меня финишным ударом, освобождая себя с криком, который звучал в равной степени мученически и удовлетворенно, когда мое тело изогнулось от пульсирующего удовольствия.

***

Через несколько минут мы вместе стояли под брызгами душа, размером с целую комнату, его тело позади моего.

Все это казалось так обыкновенно, когда он втирал шампунь в мои волосы, скользил мылом по спине. И это, надо полагать, была самая интимная вещь, которую мы когда-либо делали.

— Меняемся местами, — сказала я ему, когда мои волосы были безупречно чистыми. Он подставил свою голову под струю и запустил пальцы в волосы, в то время как вода скользила по изгибу его спины и упругой заднице.

Я ощутила, что мое тело снова начинает возбуждаться, но проигнорировала этот порыв. Я получила свою порцию удовольствия на вечер. Нам нужно было помыться, а затем снова вернуться к работе.

Я выдавила шампунь на руку, растерла его по ладони и потянулась вверх, чтобы нанести его на золотистые волосы. Он запрокинул голову назад, уперся руками в стенку душа и позволил мне позаботиться о нем.

А когда мы закончили с душем и надели плотные белые халаты, которые висели в ванной, я отправила сообщение, которое, как я надеялась, погасит мой долг перед Лакшми:

Я РАССКАЗАЛА ЕМУ. РЕШЕНИЕ ЗА НИМ.

Я надеялась, что этого будет достаточно и, когда наши телефоны одновременно затрезвонили, подумала, что она настолько зла от этого сообщения, что позвонила сразу мне и Этану. Но сигналы поступали не от Лакшми.

Я первой взяла свой телефон, посмотрела на экран и обнаружила сообщение от Люка: НАВАРРА 911. ОБЛАВА. ГОЛОВОРЕЗЫ МЭРА. ЕСТЬ РАНЕНЫЕ.

— Мерит, — произнес Этан, и я обернулась, увидев и в его руке телефон.

— Внутренний терроризм?

Он кивнул и позвонил Люку, который ответил с первого гудка.

— Мы с Линдси около Наварры, — сказал Люк, слышался завывающий ветер. Это был Чикаго, как никак. — Мы вне пределов видимости, но наблюдаем за происходящим. Джонах тоже привел несколько людей из Дома Грей.

Возможно не просто Дома Грей, подумала я, а членов КГ, следящих за ситуацией и готовых вмешаться в случае необходимости. Мне перепала еще не вся работа.

— Что произошло?

— Мы не совсем уверены. Мы немного узнали от Уилла. — Уилл был очень молодым капитаном охраны Дома Наварры. — Судя по всему, головорезы мэра заявились, чтобы допросить Моргана, а он отказался. Они окружили Дом и ворвались внутрь. Они все еще там. Все вампиры снаружи.

— Учитывая наше положение, и тот факт, что мы в бегах, я не могу винить Моргана за отказ от допроса. Как там Малик?

— В полной боевой готовности, — ответил Люк. — Мы вызвали всех временных сотрудников на дежурство, они охраняют периметр. Мы также предложили приют всем вампам Наввары, кому некуда пойти.

— Хорошо, — проговорил Этан. — Хорошо. Следите за ситуацией и будьте на связи с Джонахом. Предложите любую помощь, которую сможете оказать. Пока суть да дело, позвоните адвокатам. Мы возвращаемся домой.

В моей груди зародился страх. Этан повесил трубку и бросил ее на кровать.

— Ты хочешь вернуться при том, что можешь стать следующей жертвой Ковальчук?

— Лучше я, чем другие в моем доме, — ответил Этан. — Я не могу позволить больше ни одному вампиру принимать за меня удар. Я оставался в стороне слишком долго.

— Она ловит тебя на живца. Усугубляет ситуацию, чтобы заманить тебя обратно в Чикаго.

Этан начал одеваться, натягивая рубашку через голову, его волосы все еще были влажными и он заправил их за уши.

— Вполне возможно. — Он застегнул джинсы. — И я сделал так, как все просили. Оставался в стороне. Но теперь с этим покончено.

Не я была ответственна за решения Ковальчук, и все же чувствовала, что облажалась. Если бы Гарольд Мормонт тогда не добрался до Дома Кадоган, если бы я его убила, если бы ГС больше боялся Стража Дома, Этан бы был вне опасности.

— Мне жаль, — сказала я. — Я так сожалею об этом.

Этан посмотрел на меня, в его глазах была тревога.

— Ты думаешь, что это как-то связано с тобой, Страж?

— Предполагается, что я должна защищать тебя, защищать Дом. И посмотри, куда это нас привело. Мэр думает, что мы враги народа, и она не гнушается избиения Мастера вампиров. Я должна была убить Гарольда Мормонта, когда у меня был шанс.

Он шагнул ко мне, взял за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Личные предрассудки этой женщины не твоя ответственность. Как и смерть Гарольда Мормонта от твоей руки ничего бы не изменила. За исключением того, что тюрьма грозила бы тебе, а не мне.

— Мой отец смог бы меня вытащить.

Глаза Этана похолодели.

— Возможно. Возможно, вытащил бы. Возможно, он бы подкупил Ковальчук, чтобы вытащить тебя. А если бы он это сделал? И при условии, что она на самом деле согласилась бы на это, он бы посчитал взятку кредитом и потребовал бы погашения долга, невзирая на трудности. Ты бы задолжала очень влиятельному человеку, Мерит. Ты знаешь, как это тягостно.

Он был прав, но от этого стало только хуже. Не было никакого рыцаря в сияющих доспехах, который мог бы спасти его, никакой уловки в политике Чикаго — а в ней было много уловок — которая бы не допустила его ареста. Мы уже использовали в свою пользу донос, благодаря тому, что детектив Джейкобс не слепо следовал приказу мэра, и отсрочка была лишь временной.

Я кивнула.

— Я знаю, что ты прав. Я просто хочу, чтобы все было по-другому.

Он прижался своим лбом к моему.

— Мы не можем изменить мир, Мерит. Мы делаем все возможное в нашем небольшом уголочке, и поступаем с честью. Мы возвышаемся над ситуацией и делаем все возможное.

Он поцеловал меня.

— Именно это мы делаем в данный момент. Прилагаем все усилия. Одевайся. Напиши Катчеру и убедись, что он в курсе происходящего. Отпишись Джонаху и сообщи, что мы возвращаемся. Я поговорю с Габриэлем. На это потребуется немного хитрости.

Я кивнула.

— Я соберу наши вещи.

Он посмотрел на меня, размышляя.

— Вообще-то, я думал, что ты пойдешь со мной. Как-никак, ты его котенок.

Я фыркнула. Я была ничейным котенком.

***

Мы нашли его на кухне с Таней и Коннором, который сидел на детском стульчике, по его личику была размазана ярко-оранжевая жижа. Он издал радостный булькающий звук, когда мы вошли.

— Вампиры, — сказал Гейб, предлагая Коннору еще одну ложечку оранжевой жижи. — Что вас привело?

— Вы голодны? — спросила Таня, указывая в сторону кухни. — Персонал спит, но мы могли бы вам что-нибудь найти.

— Все в порядке, спасибо. Вообще-то мы хотели поговорить с тобой об отъезде. Ситуация в Чикаго достигла критической точки — и, в любом случае, мы считаем, что карнавал направляется туда. Мы бы тоже хотели вернуться.

— Критической точки? — спросил Гейб.

— Мэр избила Скотта Грея. Сегодня они ворвались в Дом Наварры.

— Она ничем не брезгует, чтобы вернуть тебя.

— Нет, ничем. И другие принимали на себя всю тяжесть данного опыта достаточно долго.

Габриэль хмыкнул.

— Н-да, бегство на самом деле не в твоем стиле. — Он улыбнулся Коннору, который что-то промямлил полным ртом жижи с блестящими и счастливыми глазами. — Мальчуган любит морковку. Это как-то ненормально. Мы с Таней ее ненавидим.

Он воспользовался резиновым краешком ложки, чтобы убрать остатки жижи с ротика Коннора, затем передал посуду Тане и вытер руки о кухонное полотенце.

— Стая уехала, — сказал он. — Вы выполняли свою задачу относительно расследования, пока они были здесь. И когда напали на эльфов в дневные часы, они знали, что это не ваших рук дело. Брексы, конечно, не уехали, но разгадка тайны не изменит их мнения о вас.

— Нет, — произнес Этан. — Думаю, не изменит.

— И вам еще нужно умилостивить эльфов, — сказал Габриэль. — Вы обязаны вернуть им Ниеру, или же мы все пожалеем.

Я представила себе Чикаго, наводненный эльфами с луками и стрелами в руках. Учитывая уровень их арсенала, разве военные не справятся с ними без труда?

Этан посмотрел на меня.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Страж. Что они не могут тягаться с черными вертолетами. Но саранче не нужно оружие, чтобы вызвать чуму. Ей просто нужно быть самой собой.

Убедительная метафора.

— Счастливого пути и удачи, — сказал Габриэль, вставая и протягивая каждому из нас руку. — Вы оказываете честь своему виду.

— Позвони, когда в следующий раз будешь в городе, — сказал Этан, затем скользнул по мне пристальным взглядом. — Я полагаю, нам нужно кое-что обсудить.

Габриэль по-волчьи улыбнулся.

— И в самом деле, Салливан. Нужно.

***

Я позволила Этану вести нас обратно в Чикаго. Учитывая надвигающийся арест, это казалось наиболее справедливым.

Я также позволила ему выбрать канал, и он нашел станцию, на которой играл дельта-блюз. Песни были мрачными, их лирика рассказывала о любви и потерянной любви, о душевной боли и невзгодах. Он держал руки на руле и смотрел на дорогу, но выглядел вдохновленным музыкой, напоминанием о том, что тяжелые времена бывали у всех, но время всегда двигалось вперед. По крайней мере в блюзовых песнях.

Этан вырулил непосредственно в гараж Дома и припарковал машину на месте, которое он мне выделил — но исключительно для сохранности Манипенни. Этан открыл дверь в Дом, но остановился прежде, чем подняться по лестнице на первый этаж, явно обдумывая, как поступить.

— Может, нам лучше воспользоваться задней лестницей, — предложила я. — Мы можем оставить наши сумки, и у тебя будет несколько минут, чтобы собраться с духом.

Он оглянулся на меня и улыбнулся. Я поймала краткую вспышку благодарности в его глазах, как будто он подумал о том же, но не был уверен, как поднять вопрос, не показавшись трусом.

Мы пошли в другой конец подвала к служебной лестнице, поднялись на третий этаж, а затем прошли по коридору к нашим апартаментам. В Доме слегка пахло корицей и цветами, а не запахом животных, который пропитал дом Брексов.

Апартаменты были такими же, какими мы их и оставили. Прохладными, темными, красиво оборудованными. Мебель была европейской, потолки высокие, стены окрашены в теплые тона. На приставном столике стояла ваза с тепличными пионами, наполняя комнату запахом цветов и весны, которая скоро настанет.

Этан положил свою сумку на кровать и подошел к одному из окон, затем отдернул роскошные шелковые и бархатные шторы, которые закрывали его. Я бросила свою сумку и последовала за ним, позволяя ему заключить себя в кольцо его рук, в то время как он пристально смотрел в ночь. В отличии от поместья Брексов, в Чикаго было предостаточно света. Мы были посреди жилого квартала, с огнями делового центра вдалеке. Снег все еще покрывал территорию, которая окружала Дом, придавая ей неземной блеск.

Этан вздохнул, обнимая меня покрепче.

— Она не может держать тебя вечно. Нет никаких оснований.

— Не может, — согласился он. — Но это не значит, что она не попробует. Особенно, если она пустословит о внутреннем терроризме и в то же время игнорирует другие городские проблемы.

— Покуда она не попортит твое милое личико.

Этан немного отстранился и посмотрел на меня.

— Мое милое личико?

— Я встречаюсь с тобой, потому что ты выглядишь как конфетка.

Он издал неопределенный звук, сжал меня еще раз, а затем отпустил.

— У нас лучшие в городе адвокаты, — сказал он. — Будем надеяться, что этого будет достаточно.

Я надеялась, что он прав, но надежда не вернет его домой.

 

Глава 15

РАЗЛУКА ПОДОБНА (ГОРЬКО)СЛАДКОЙ ТОСКЕ

Этан сменил свои джинсы и рубашку на черные брюки, рубашку на пуговицах и пиджак в модную полоску, который изысканно облегал его тело. Он зачесал назад свои волосы, затем взглянул на меня.

— Ты невероятно красив для уголовника и террориста, — сказала я ему, в надежде получить улыбку. Но получила я изогнутую бровь, что было достаточно мило.

Мы спустились по лестнице вместе, переплетя пальцы. В фойе было полно вампиров, и у меня появилась неожиданная симпатия к женам дискредитированных политиков, которые производили подобную видимость, пытаясь сохранить приятную улыбку, в то время как адвокаты и вампиры смешались в нижней части лестницы, как акулы, готовящиеся к кормлению.

Магия в воздухе была изможденная и нервная, летая по комнате, как жалящие вспышки молний. Вампиры Этана нервничали, и понятно почему.

— Эндрю, — произнес Этан, протягиваю руку мужчине в хорошо скроенном черном костюме, который стоял рядом с Маликом и Люком. У него была темная кожа, короткие волосы и эспаньолка, которая переходила в усики над верхней губой. Его глаза были темными и решительными. Выражение его лица было серьезным.

— Этан, — поздоровался он, и они сердечно обменялись рукопожатием. — Вы готовы?

Этан кивнул и положил руку мне на поясницу.

— Эндрю, это моя вторая половина. Мерит. Она Страж Дома. Мерит, это Эндрю Бэйли из «Фицхью и Мейерс».

Мы с Эндрю пожали другу другу руки, пока он давал мне квалифицированную оценку.

— Рад с вами познакомиться, хотя мне жаль, что при таких обстоятельствах.

— Взаимно, — ответила я.

Он взглянул на Этана.

— Почему бы нам немного не поговорить? Я бы хотел объяснить, что мы будем делать.

— Пойдемте в мой кабинет, — сказал Этан, затем оглянулся на остальных вампиров в фойе, которые собрались во второй раз за несколько дней, чтобы обеспечить его безопасность и проводить.

— Я не уйду, не попрощавшись, — сказал Этан с улыбкой, от чего они с облегчением усмехнулись. — Мы обсудим детали и скоро вернемся.

Этан блистал во времена кризисных ситуаций. Он знал, когда другим было нужно, чтобы он был сильным, и выполнял эту задачу с самоуверенностью.

Я пошла за Этаном, Эндрю, Люком и Маликом в кабинет, сжав руку Линдси, когда мы проходили мимо нее.

— Я рада, что вы благополучно добрались до дома, — прошептала она, и я кивнула.

Внутреннее оформление кабинета Этана соответствовало всему Дому. Европейская мебель, соответствующее оборудование, встроенные полки из превосходной древесины и вазы с цветами. Его стол занимал переднюю правую сторону комнаты, зона переговоров была слева. В задней части был конференц-стол.

Люк направился прямо к бару, запрятанному во встроенных книжных полках на противоположной стороне и налил янтарного цвета напиток в невысокий стакан. Он сразу же его осушил.

— Тяжелая неделя, Лукас? — спросил Этан с ухмылкой.

— Да, — ответил Люк, выпивая еще одну порцию виски, прежде чем поставить бутылку обратно.

— Каково положение в Наварре? — спросил Этан.

— Вампиры вернулись в Дом, но они по существу под Домашним арестом. Грей принял шестерых вампиров — тех, кто отсутствовал во время облавы и не захотел возвращаться.

Этан посмотрел на Эндрю.

— Они освободят Дом Наварры, если я объявлюсь? И, пожалуйста, присядьте, или выпейте чего-нибудь, если хотите. Бар открыт.

— Все в порядке, и я лучше постою, если вы не возражаете.

Этан кивнул, и мы все остались стоять. Это казалось не подходящим временем, чтобы удобно устроиться на диване. Лично я определенно была не в настроении расслабляться.

— Ответ на ваш вопрос — да: представители Ковальчук сообщили, что у подразделения не будет дальнейшего интереса к Наварре, если вы объявитесь.

Я предположила, что это подтверждало принуждение Ковальчук.

— Мы находимся на связи с адвокатами Наварры, поэтому можем гарантировать, что она на самом деле держит свое слово. Они рады, что вы здесь.

— Понятное дело, — ответил Этан. — И когда я объявлюсь, что будет дальше?

— Вас допросят о смерти Гарольда Мормонта, — сказал Эндрю. — Но не ЧДП. У них все еще есть ордер на ваш арест, но мэр использует свою оперативную группу по внутреннему терроризму для проведения этих допросов. Это ставит их вне компетенции ЧДП, что довольно досадно, поскольку, как я понимаю, у вас там есть союзники.

— Немного, — ответил Этан. — Правда и врагов хватает.

Эндрю кивнул.

— У нашей фирмы есть контакты в Нацбезопасности, и я связался с ними, попросил их установить связь с мэрией, обеспечить некоторый надзор. Я не знаю, как далеко это может зайти, но предпочитаю иметь в распоряжении действующие меры безопасности, вместо того, чтобы оставлять, как есть, амбициозного политика без доказательств и с еще меньшим количество дальновидности у руля.

— Наши мнения совпадают, — сказал Этан.

— Допрос будет проходить в Центре Дэйли, — продолжал Эндрю. В этом здании располагались городские и окружные управления. — Меня не будет с вами в комнате для допросов — у подозреваемых во внутреннем терроризме нет права на адвоката — но я принял меры, чтобы у комнаты было двухсторонее стекло. Я буду снаружи. Они будут держать вас там, пока не будут убеждены, что получили нужные им ответы, даже если это означает, что взойдет солнце.

— У них есть затемненная комната? — спросил Малик.

— Есть. Они понимают, что вы фактически находитесь без сознания, не по своей воле, когда взоходит солнце. Они подготовили комнату без окон, так что вы сможете расположиться на ночлег. И в комнате для допросов также нет окон, на тот случай, если они решат действовать творчески во время восхода солнца.

Мы были способны пребывать в сознании в течении дня, но это было неприятное испытание. Меня однажды принудительно держали в сознании и я бы предпочла не повторять этого.

Я начала говорить, но обнаружила, что мой голос дрожал, и начала заново.

— А если они начнут избивать Этана?

Эндрю направил взор своих темных глаз на меня.

— Тогда мы прищучим город за все, что они творят, и у нас будут доказательства, чтобы разоблачить Чикаго за драму, которая здесь происходит.

Мгновение мы смотрели друг на друга. Он давал мне время, поняла я, изучить его, оценить, довериться тому, что он позаботится об Этане, как это делала я. Я не горела желанием передавать безопасность Этана кому-либо, но тут же обрадовалась, что на его стороне был такой человек.

Я кивнула, рассеивая чары и предлагая свое доверие.

— Как долго они продержат его?

— Согласно действующему законодательству, до тех пор, пока не будут убеждены, что он не предоставляет угрозы. В данной ситуации присутствует очевидное доказательство самообороны, особенно, если учитывать нападение Мормонта на людей, прежде чем он проник за ворота. И у нас есть видео с камер безопасности всего вышеперечисленного, хотя офис Ковальчук отверг его. — Плоский тон его голоса оставлял мало сомнений относительно того, насколько он уважал это конкретное решение.

— Мы будем оказывать давление, чтобы его освободили через двадцать четыре часа, — продолжил он. — И вся наша фирма поднята на ноги, так что если Дому что-нибудь потребуется, захотите узнать свежие новости, они могут связаться с нами. Думаю, на данный момент это все, если у вас нет каких-нибудь вопросов?

Этан выдохнул, покачал головой и расправил плечи.

— Думаю, на этом все. — Он посмотрел на Малика. — Лакшми?

— Все еще держится в стороне, — ответил Малик. — Учитывая ее желание отсрочить выдвижение требований ГС, я начинаю задаваться вопросом, предпримут ли они на самом деле что-нибудь.

Я всеми силами старалась не смотреть на Этана, боясь, что выражение моего лица что-то выдаст. Я не рассказала ему, что Лакшми, собственно, и была той вампиршей, которой я задолжала, или той, кто поддерживал его, но для него, вероятно, не составит труда вычислить это. Особенно, если он мог прочесть это на моем лице.

— Я не сомневаюсь, что у нее есть свой собственный план, — сказал Этан. — Но, кажется маловероятным то, что она здесь также в качестве посланника. Если бы они послали не ее, то послали бы кого-нибудь другого. — Он нахмурился, рассеянно почесал висок и взглянул на Малика.

— Если у нее кончится терпение, встреться с ней. Лучше назначить ей хоть какую-то встречу, нежели предоставить повод объявить нам войну.

— Конечно.

— Что-нибудь еще? — спросил Этан, оглядываясь вокруг, но никто ничего не сказал. — В таком случае, Малик, Дом твой, — произнес он. Как часто бывало, что-то бесшумно промелькнуло между ними, формальная передача власти, или, возможно, быстрая, безмолвная молитва за безопасность Дома и Послушников, которые его населяли.

Этан застегнул свой пиджак и поправил карманный платок.

— Полагаю, мы готовы.

Этан вышел из комнаты, как это было три дня назад, к нервным взорам вампиров, ожидающих за пределами его кабинета. В прошлый раз он бежал от того, что собирался сделать сегодня вечером.

Он взял меня за руку, и вместе мы прошли по коридору, вампиры Кадогана делились своей поддержкой.

— Мы любим вас, Сеньор, — говорили они, когда мы проходили мимо.

— Вы справитесь с этим.

— Дом справится с этим, Сеньор.

Они похлопывали его по спине и касались руки. Двое приобняли, затем быстро вернулись в линию. Они потеряли его несколько месяцев назад и чудесным образом вернули. Они не были готовы потерять его снова.

Когда мы добрались до фойе, толпа разошлась, чтобы дать ему подойти к входной двери. Он сжал мою руку, и я не смогла сдержать слез, которые появились на моих глазах.

— Вы готовы? — спросил Эндрю, открывая дверь, чтобы сопроводить его.

— Минутку, — попросил Этан.

И там, в фойе, с половиной вампиров, населяющих Дом, которые наблюдали за нами, он прикоснулся ладонью к моему лицу и поцеловал. Поцелуй был нежным, но настойчивым. Этан Салливан совсем не стеснялся демонстрировать Дому то, что чувствовал ко мне.

Магия в комнате изменилась, стало меньше страха, но больше надежды. Некоторым образом, из-за того, что они видели, как Этан целует меня, они успокоились. Возможно, из-за напоминания о том, что у него были все основания вернуться здоровым и невредимым.

Спустя мгновение он отстранился, его ладонь была на моей щеке, большой палец поглаживал мои губы.

«Будь осторожна, Страж», — безмолвно произнес он. Поцелуй был для Дома; слова были только для нас. — «Защищай Малика, Дом, себя».

«Ты тоже будь осторожен».

«Такой у меня план», — сказал он с улыбкой. Он еще раз прижался в поцелуе к моим губам — нежнее, слаще — а затем отпустил меня и направился к двери.

Положив руку на раму, он обернулся и обратился к своим вампирам.

— То, что происходит за этими дверями, не важно, — сказал он. — То, как вы отвечаете им, как двигаетесь вперед, раскрывает вашу личность.

— Вы вампиры Кадогана. Вы благородные, смелые... и более стильные, чем большинство. — В ответ на это послышались смешки, которых он, несомненно, и добивался. — В связи с этим, и чтобы напомнить вам, кто вы такие, у нас есть кое-что общее.

Малик вышел вперед с коробочкой в руке, с той, которую я видела в наших апартаментах. Он открыл ее и вытащил серебряный кулон на цепочке, который блестел как ртуть под светом люстры в фойе. Наши прежние медальоны Дома, круглые диски с надписанными на них должностями и регистрационными номерами Домов, были неактуальны, поскольку мы отказались от ГС. Эти кулоны, серебряные капельки с названием Дома и нашими должностями, выгравированными на оборотной стороне, будут новым напоминанием о нашей вампирской семье.

Атмосфера в фойе стала взволнованной.

— Мы надеялись, что предъявим эти медальоны при немного более формальном событии, — сказал Этан. — Но это символ, который имеет большое значение, а не просто для напыщенности и торжественности.

Этан наклонился вперед, и Малик повесил первый кулон ему на шею, который блестел, как капелька серебряной крови у основания его шеи. В его изгибах было что-то чувственное, и в том, как идеально он там смотрелся.

Элен, наставница Дома, встала рядом с Этаном в своем обычном твидовом костюме, в ее руке была корзина с маленькими темно-красными коробочками для украшений. Она начала выдавать их Послушникам в фойе.

— Будьте сильными, — сказал Этан, пробежав глазами по комнате и встретив мой взгляд коротким и решительным кивком. — Я скоро вернусь. — Он вышел на улицу и закрыл за собой дверь, исчезнув из поля зрения.

Моя грудь сжалась от страха.

Линдси встала рядом со мной и обняла за талию. Люк встал с другой стороны.

— Он пройдет через это, — заверил меня Люк. — Он воин. Он обучен этому и может многое выдержать.

— Я не хочу, чтобы он что-либо выдерживал. Я не хочу, чтобы его жизнь, его благополучие были исходным материалом для чьей-либо политической карьеры. — Берегите его, подумала я, моля вселенную и всех богов, которые ее населяли. Пожалуйста, берегите его.

— Мы знаем, что не хочешь, — сказал Люк, ласково и немного неуклюже поглаживая меня по спине. — Но он Мастер этого Дома, и делает то, что должен, чтобы защитить его. Это та жизнь, которую он выбрал для себя.

— Потому что он может с этим справиться, — добавила Линдси.

— Безусловно, может. Есть куча историй, которые я мог бы рассказать.

— Твои истории неизменно омерзительные, — сказала Линдси, отодвигаясь от меня, чтобы пихнуть его в плечо. — И они, как правило, включают в себя бордели. Не думаю, что это действительно поможет Мерит.

На самом деле, это помогло Мерит, и я слегка фыркнула от смеха наперекор себе.

— Бордели? Серьезно?

— Давным-давно в Чикаго имелись таковые, — ответил Люк с самодовольной ухмылкой, от чего Линдси закатила глаза. — Был один такой, под названием «Рубиновый». Все до единой девушки там были рыженькими, натуральными или крашенными.

Я подняла руку.

— Мне не нужны подробности. Я просто хочу, чтобы Этан был в порядке.

Люк со всей серьезностью посмотрел на меня.

— Мерит, из всех вампиров в мире, кто еще настолько упрямый и надменный, чтобы противостоять такому лицемерному бюрократу, как Диана Ковальчук?

В его словах был смысл.

***

Поскольку не было никакого смысла проводить часы заключения Этана, уставившись на дверь, как верные псы в ожидании его возвращения, мы получили свои медальоны Дома, надели их и направились в подвал, где располагался оперотдел. Сродни Брексам, оперотдел Кадогана был местом, где Люк и его охранники собирались и следили за безопасностью. Также, это было местом, где мы планировали операции против врагов Дома, и здесь располагалась доска, которую мы использовали для работы над нашими расследованиями.

Как и оперотдел в доме Брексов, наш был весь напичкан техникой. Конференц-зал, где мы могли планировать, большой экран на задней стене для воспроизведения видео, наблюдения и изучения материалов. Ряды компьютеров располагались вдоль стен, где вампиры могли следить за камерами безопасности Дома и работать над исследованиями.

Я подошла к столу для совещаний, готовая уже сесть, но остановилась, пытаясь осмыслить то, что увидела на поверхности стола.

Пакетик чипсов со вкусом соли и уксуса был разрезан пополам и лежал в центре стола. Чипсы были сдвинуты на одну половину, а на второй растекалась лужица кетчупа. У меня было, как я думала и у большинства людей, непростое отношение к чипсам со вкусом соли и уксуса. Но кетчуп был чем-то новеньким. И, если честно, откровенным кощунством.

— Что это? — спросила я, вертя пальцем в воздухе над тем, что, как я предположила, подразумевалось «закуской».

— Это, — сказал Люк, — то еще чудо. Броуди новенький. Поздоровайся, Броуди.

Броуди, светловолосый, худощавый и высокий, как небоскреб, сел за один из компьютеров, которые располагались вдоль стен. Он был одним из Послушников, которых временно нанял Люк, чтобы помочь с охраной Дома, поскольку мы лишились пары штатных охранников. Он был членом Дома Кадогана на протяжении четырнадцати лет, выпускник Йеля и бывший Олимпийский пловец, спортивная карьера которого закончилась благодаря пьяному водителю. Он подал заявку на членство в Доме в надежде обрести новую команду.

Броуди повернулся и махнул рукой с очаровательной улыбкой.

— Приветик.

— Мы подумываем взять его на полную ставку, — сказал Люк, указывая на закуски. — Он поделился этой гениальной идеей на собеседовании.

— Это хорошо, — произнес Броуди. Он поднялся — я чуть не вздрогнула от того, что он может шандарахнуться головой о потолок — затем подошел, окунул две чипсины в кетчуп и засунул эту смесь в рот. — Ты упускаешь свой шанс.

Я была авантюрным едоком, но смесь чипсов с кетчупом потребовала бы изменения системы моих представлений, которую в настоящее время я не готова была принять.

Я села за стол для совещаний и распластала руки на его поверхности.

— Давайте поговорим о карнавале.

Люк и Линдси присоединились ко мне. Люк окунул чипсину в кетчуп и съел ее с ухмылкой, пока я наблюдала за ним.

— Ммм, — произнес он, получив удар с локтя от Линдси.

— Может, пропустишь свой перекус и попросишь остальную часть команды присоединиться к нам?

— Какая же ты скучная, Страж, — сказал он, но начал нажимать кнопки телефона, чтобы позвонить им.

— Это Люк из оперотдела Кадогана, — произнес он с притворной серьезностью, — звоню вам, чтобы обсудить ход расследования карнавала по прямому распоряжению Стража Дома Кадогана.

Я кротко поглядела на Линдси.

— Ты подмешала ему в кровь кофеин?

— Вчера по телевизору был марафон «Крепкого орешка», — ответила она. — С тех пор он во всеоружии.

Приветствия от Джеффа, Катчера и Пейдж прозвучали из конференц-телефона.

— Библиотекаря нет? — спросил Джефф, когда от него не прозвучало приветствия.

— Он вернулся в книгохранилище просматривать газеты, — ответила Пейдж с весельем. — И его не стоит беспокоить.

— Ты женщина лучше, чем я, Пейдж, — сказал Люк, заработав тем самым любопытные взгляды от всех нас. К счастью, он сменил тему. — Давайте поговорим о карнавале, ребята.

Как будто оптимизма и подготовки было бы достаточно для того, чтобы изменить обстоятельства, я передвинулась к доске, с маркером в руке.

— Мы определили не столько систему действий, сколько их маршрут, — сказала Пейдж. — Карнавал в основном ездит туда-сюда по Среднему Западу где-то раз в сезон. Они начинают с Монтаны, затем направляются на восток, в сторону Огайо. Они игнорируются времена года — их карнавал длиться целый год.

— Я полагаю, что охота на сверхъестественных не сильно зависит от времени года, — мрачно сказал Люк.

— Похоже на то, — согласилась Пейдж.

— Что насчет Чикаго? — спросила я.

— Они приезжают сюда раз в три месяца и всегда располагаются неподалеку от Лоринг-Парка.

— Хорошо, — произнес Люк. — Хорошая находка. Куда они отправляются?

— Мы определили четыре возможных точки на данный момент. Две из них уже не существуют. Они парковались в разных местах, но сейчас они застроены. Они также разбивали лагерь рядом с Проспект-Парком и Св. Афиногеном — это католическая школа в районе Западного Города. Артур ищет какие-нибудь дополнительные места в Чикаго. Но учитывая, что их нельзя отследить в Интернете, ему нужно перебрать кучу бумаг и микрофиш.

Я подняла руку.

— Ээм... Артур?

На мгновенье воцарилась тишина, когда мы все с нетерпением наклонились к телефону, ожидая подтверждения, что это было настоящее имя библиотекаря.

— Ох, черт, — произнесла Пейдж, и я могла представить, как она вздрогнула. — Я не должна была этого говорить. Он предпочитает жить под своим титулом, из уважения, понимаете. Он «библиотекарь». Но я настолько привыкла называть его Артуром.

— Мы будем придерживаться «библиотекаря», — сказал Люк, улыбаясь остальным из нас. Мы все услышали это имя; не было шансов повернуть время вспять.

Я добавила Проспект-Парк и Св. Афиногена на доску.

— Нам нужно отправить людей прямо сейчас, чтобы они проверили эти места, — сказала я.

— Люди не нужны, — ответил Джефф. — Есть спутники. — Знакомый треск клавиш эхом разнесся из динамика приемника. Он, должно быть, вернулся к своим компьютерам, хотя мне пришло на ум, что я не была уверена, куда именно он вернулся. Компьютер-Франкеншейн, которым он пользовался в доме моего дедушки, сгорел в огне.

— Где ты работаешь? — спросила я.

— Дома, — ответил Джефф. — На собственном оборудовании. Хоть какое-то разнообразие. Другие тактильные ощущения, нежели на оборудовании Брексов.

Мне пришло в голову, что я понятия не имела, где в действительности живет Джефф.

— И где же твой дом?

Он прочистил горло.

— У меня квартира в Лупе.

— Правда? — спросила я. — Где именно?

— М-м, в здании Фортифайд-Стил.

Он произнес это так тихо, что слова оказались искажены, и моему мозгу понадобилась целая минута, чтобы расшифровать их. Фортифайд-Стил был одним из исторических зданий Чикаго, построен, когда город еще был центром электростанций. Он располагался у реки Чикаго, высокая, квадратная колонна с симметричными окнами и известным медным куполом на вершине. Это был один из многих престижных адресов в Лупе.

Я понятия не имела, откуда у Джеффа такие деньги. И учитывая, что он едва ли не пробормотал этот адрес, было очевидно, этот вопрос он обсуждать не хотел.

— Ладно, — произнес он, меняя тему. — Я вытащил спутниковые снимки этих мест, переправляю их вам.

Экран позади нас засветился и загудел, две фотографии появились на нем. Одна была парковкой, вторая полем в парке, все еще укрытым снегом. Ни на одном не было и намека на карнавал.

— Дерьмо, — выругался Люк. — Эти вычеркиваем.

— Может, они еще не разместились, — произнес Броуди. — Они покинули Лоринг-Парк всего несколько часов назад.

— Хорошая мысль для новичка, — согласился Люк, просматривая фото. — Но оборудование должно было куда-то отправиться, даже если они еще не открыты для публики. Джефф, ты можешь увеличить? Может быть, мы найдем несколько грузовиков, припаркованных неподалеку.

Джефф увеличил оба снимка, отчего у меня возникло странное ощущение головокружения. И все же существенно это не помогло. Ни одно из изображений не показало больше того, что мы уже видели.

— Они могут быть в другом месте, или решили изменить привычки, — произнес Люк. — Может, они поняли, что оказались на прицеле и решили отправиться куда-то еще. Или, быть может, они залегли на дно на пару дней, пока все не утихнет.

— А, возможно, они залегли на дно на пару дней, потому что планируют следующее похищение, — предложила я.

— Мы будем продолжать искать, — сказала Пейдж. — И сообщим вам, как только что-то узнаем.

— Это подводит нас к следующему пункту, — произнес Люк. — Катчер, у тебя была возможность поговорить с суперами?

Тишина.

— Катчер?

— Извините. Извините, я здесь. Меня тут пилит колдунья.

— Никого я не пилю, — Мэллори, вышеупомянутая колдунья, произнесла на заднем плане. — Я просто хочу, чтобы ты держал свои чертовы ноги подальше от кофейного столика. И меня не волнует, что я здесь сейчас не сплю. Это не оправдание.

— Ах, сверхъестественная любовь, — сказал Люк, бросая на Линдси мрачный взгляд, отчего она закатила глаза. Но все же слегка улыбнулась.

— Суперы, — произнес Катчер. — Поговорил с Домом Грея, попросил Джонаха отправить сообщение Наварре, чтобы тоже обдумали варианты. Позвонил нимфам, речным троллям. Никто не приглашал их на карнавал. Они даже не знали, что нечто подобное проходит в городе, особенно в феврале. Они также будут отслеживать необычную магию. И знают, что должны сообщить нам, как только нечто подобное случиться.

— Что насчет Реган? — спросила я. — Джефф, есть успехи?

— Я ничего не нашел, — ответил Джефф. — Даже когда стал копать глубже. Она совершенно исчезла с радаров, или, по крайней мере, под своим нынешнем именем.

— У меня, возможно, есть что-то, — сказал Катчер. — Баумгартнер узнал фотографию. У него нет имени, но он считает, что она похожа на женщину, которая приходила в Орден четыре или пять лет назад, пыталась стать его членом. Сказала, что у нее есть магия, хотела присоединиться. Он провел несколько начальных тестов, определил, что она не была колдуньей и отказал ей.

Люк присвистнул.

— И это, друзья мои, то, что мы называем мотивом. Ее отверг Орден, отчего она стала охотится на суперов.

— Не все люди, отвергнутые Орденом, становятся серийными похитителями, — сухо заметил Катчер.

— Тебя не отвергли, — сказал Люк. — Тебя вышвырнули за плохое поведение.

— Итак, она, определенно, не колдунья. — Я все еще надеялась, что ее серный запах был случайностью или неисправностью теплоохладительной системы магазина. Но посчитала, что дело было не в этом. — Это значит, что мы должны рассматривать возможность того, что она связана с Посланниками. — И учитывая ее навыки, могла быть еще и вероятным зачинщиком всей этой авантюры.

— Это невозможно, — проговорила Мэллори.

— Только в общепринятом смысле, — сказал Люк. — Может быть, она не совсем одна из них. Но она может быть ученицей, самозванкой — ребенком с магией, который хочет, чтобы мы поверили, что эта магия древняя и престижная. Черт возьми, учитывая как мало мы знаем, она может быть ребенком Сета Тэйта.

Катчер фыркнул.

— В наше время любой ребенок Сета Тэйта уже объявил бы о себе всему миру.

— И он бы рассказал нам, — заметила я. — Может быть, не до Малефициума, но после, уж точно. Если он знал, что у него есть ребенок — или четвероюродная кузина — которая может навлечь проблемы на нас, он бы рассказал нам.

Или на это я надеялась.

Тем не менее, я добавила эти возможности на доску.

— Мы должны найти ее, — сказала я. — Или их обоих — Реган и карнавал — прежде чем она нацелиться на кого-то еще. — И нам нужно было сделать это, пока мы искали способ вызволить Этана из заключения, прежде чем мэр Ковальчук решит сделать его примером для других.

Люк проверил свои часы.

— Нам нужно сделать это, — согласился он. — Но приближается восход, так что это случится не сегодня. Давайте закончим на сегодня и переговорим на закате. Пейдж, дашь нам знать, если библиотекарь узнает что-либо.

— Заметано, — ответила она, а затем раздался щелчок, когда она отключилась.

Мы попрощались с другими и они тоже отключились. Личный телефон Люка зазвонил почти сразу.

— Люк, — произнес он, поднося его к уху.

Он кивнул, слушая, тихо говоря со звонившим, а спустя какое-то время отключился и посмотрел на нас.

— Это был Уилл, капитан охраны Наварры. Отряд по борьбе с терроризмом закончил в Доме Наварры.

Это значило, что Этана официально допросили, или взяли под стражу, в зависимости от того, как провернул все офис мэра.

— Это хорошие новости, — серьезно заметила Линдси, поймав мой взгляд. — Это значит, что она держит свое слово. Это именно то, чего мы хотели.

Я кивнула, но сжавшийся внутри моего живота ком беспокойства не был таким уж тривиальным.

— Почему бы тебе не взять немного личного времени завтра на закате? — спросил Люк. — У тебя еще не было возможности повидаться с твоим дедушкой. Возьми час — сходи поздоровайся.

Это была хорошая мысль. У меня не было возможности посетить больницу, как верно подметил Люк. Мы вернулись домой поздно ночью, но если я отправлюсь сразу после заката завтра, вероятно смогу попасть к нему еще в часы посещения. И все же мы были в самом разгаре расследования.

— Разве это будет хорошей идеей сейчас? Учитывая все?

— Тебе нужен перерыв, — ответил он. — И тебе нужно навестить своего дедушку. Обсудишь карнавал с ним. Посмотрим, может у него возникнут какие-то идеи.

Я кивнула.

— Как насчет фильма сегодня? — спросила Линдси. — У нас нет времени для полноценного просмотра перед восходом, но мы можем посмотреть половину шоу, может быть даже перекусить?

Я обдумала это предложение. В то время, как я была не в восторге от мысли вернуться в апартаменты в одиночку и провести весь вечер, думая об Этане, я также не была готова к очередной ночи развлечений. Бутылка «Крови для Вас», ревущий огонь, и хорошая книга казались намного лучшим вариантом.

— Спасибо, но думаю, я пас. Я провела в окружении суперов уже несколько дней. Мне нужно немного покоя.

Люк усмехнулся, дотронувшись до нового кулона на своей шее.

— Страж, ты буквально живешь в доме вампиров. Ты окружена суперами постоянно.

К худу или к добру.

***

Я добавила то, что мы обнаружили, на доску, пожелала всем хорошей ночи и направилась на первый этаж. Я услышала звуки, доносящиеся из передней гостиной, и направилась туда.

Дюжина вампиров Кадогана стояла вокруг телевизора, установленного над камином. Телевизор был включен на новостном канале и показывал прибытие Этана в Центр Дэйли.

Этан выбрался из лимузина, а затем пошел, с Эндрю рядом и в окружение четырех офицеров, к тому, что выглядело как подземный вход. Репортеры, которые стояли у дверей, выкрикивали вопросы и обвинения, интересуясь, почему Этан убил Гарольда Мормонта, где он провел последние три дня и почему он наконец-то вернулся в Чикаго. Его глаза были невыразительными и он смотрел прямо перед собой, игнорируя вопросы. Но линия между его глазами становилась все глубже с каждым новым градом вопросов, и было понятно, что у него было много чего сказать им в ответ.

Спустя некоторое время Эндрю остановил его и направил к камерам. С широкими плечами и напряженным выражением лица, Эндрю выглядел скорее как солдат или телохранитель, нежели как адвокат. Но в любом случае, и какой бы не была причина, он привлек их внимание. Они сразу же успокоились.

— Этан Салливан не причастен к ряду обвинений — политических, преступных или каких-либо еще — которые были выдвинуты против него. Он стал целью, поскольку является вампиров, и мэрия, при всем уважении, нацелилась на него, поскольку она ищет козла отпущения. Граждане Чикаго более благоразумны, и я буду рад, когда мы все вместе сможем разобраться в этой ситуации.

Напряжение в моей груди немного уменьшилось. Думая, что увидела все, что мне нужно, я развернулась, чтобы уйти, но неожиданные вздохи позади заставили мое сердце застучать быстрее и я повернулась, чтобы посмотреть в чем дело.

«Столкновение в Центре Дэйли» — теперь гласила надпись на экране, а кадры демонстрировали Этана, которого сопроводили в небольшую комнату, стол и стулья были видны через дверь. Но на его левой скуле расцветал яркий синяк.

Где-то между его прибытием в здание и тем моментом, когда он оказался в комнате для допроса, на него напали. Наказание, может быть, за отказ прийти ранее, согласиться с просьбой Ковальчук пожертвовать собой ради ее политического плана действий. И если они напали на него еще до того, как он даже вошел в эту комнату, что еще они планировали сделать?

Страх закипел и превысил все границы, и я вылетела из комнаты, прежде чем слезы покатились по моему лицу. Я дошла до лестницы, где мне пришлось остановиться, чтобы утереть слезы, надеясь, что никто не заметил моего быстрого ухода или его причины. Последнее, в чем они нуждались, это увидеть их Стража с залитым слезами лицом. Плакать можно было; но не здесь, когда Дом нуждался, чтобы его должностные лица оставались сильными.

Рука обвилась вокруг моих плеч. Я посмотрела вверх, удивленная, встретившись с глазами Малика.

— Ты в порядке?

Он был таким тихим, таким закрытым, что я не ожидала от него предложения физического утешения, что сделало тот факт, что он предложил его мне, еще более значимым. За последний год я обзавелась целым скоплением странных и удивительных друзей. У всех них были свои взлеты и падения, и некоторые падения были довольно паршивыми. Но иногда, в подобные моменты, я могла быть просто благодарна за них.

— Я в порядке, — ответила я с неуверенной улыбкой, все еще вытирая слезы. — Долгая ночь.

— Спорить не буду, — ответил он, но его глаза продолжали следить за моим лицом, как будто он не поверил, что я рассказала ему всю правду.

— Как ты? — спросила я. — Это не может быть легким, вся эта передача звания Мастера.

Он улыбнулся, его зеленые глаза блеснули от веселья.

— Перетасовка определенно не мой предпочтительный метод служения этому Дому.

— По крайней мере, ты можешь сохранить свои комнаты, — сказала я. — И тебе не нужно въезжать и съезжать из апартаментов Мастера.

— Это своего рода утешение, — согласился он. — Хотя у тебя гардеробная лучше.

Я на самом деле не видела гардеробной Малика, но учитывая, что у Этана она была размером с целую комнату и декорирована деревом и толстым ковром, вероятно он был прав.

— Этану будет не хватать его костюмов.

— Да, — согласился Малик и похлопал меня по руке. — Ему будет не хватать многого, включая тебя. Отправляйся наверх. Хорошенько выспись. А когда наступит завтра, вы с Этаном сможете насладиться воссоединением.

Я поблагодарила его, поднялась наверх и надеялась, что он был прав. Но я боялась, в глубине души, что мы все недооценивали глубину невежества Ковальчук.

***

Я придерживалась плана, который изложила Линдси, запаслась бутылкой крови с подноса, что Марго оставила в апартаментах, и завернутыми в целлофан Мэллокейками, моей любимой закуской. Шоколад и кровь звучат не очень привлекательно, но это, возможно, было вершиной комфорта для еды вампира.

Я переоделась в пижаму, набросила одну из рубашек Этана, след его парфюма остался даже после стирки, и застегнула ее. Я развела огонь в отделанном ониксом камине и устроилась на коврике перед ним, с бутылкой в руке.

Мой телефон запищал, и я быстро схватила его, надеясь на хорошие новости об Этане. Это была Лакшми, с еще одной просьбой об услуге.

ОБЕРЕГАЙ ЕГО, — написала она.

Я хотела позвонить ей, отругать за то, что держалась в стороне, тогда как Этан в одиночку нес ответственность за действия ее коллег. Но язвительность сейчас была ничуть не лучше слез. Я отложила телефон, но жало от ее слов осталось со мной.

Разве я не пыталась уберечь его?

Я смотрела на огонь, пока не встало солнце, наблюдая за тем, как изменяются и двигаются усики пламени, позволяя им заполнить мой разум и погрузить меня в сон.

 

Глава 16

ТАКОЙ ВОЛШЕБНЫЙ МОМЕНТ

Солнце снова село, и я проснулась на полу у камина, свернувшись в клубок и засунув руку под голову в качестве подушки, огонь в камине все еще потрескивал, возле меня лежала пустая бутылка. Я села и потянулась, разминаясь после десяти часов сна на деревянном полу, затем потушила огонь и поставила бутылку на поднос, который позже заберет кухонный персонал.

— Очередная ночь в раю, — пробормотала я и направилась в душ.

Как будто по волшебству, как часто бывало в Доме Кадогана, я обнаружила, что моя кожаная одежда чистая и блестящая, и снова готова к использованию. Я оделась для боевых действий, повесила на пояс свою катану, завязала волосы в конский хвостик и повесила новый кулон Кадогана на шею. Он ощущался иначе, чем прошлый медальон, который был холоднее и массивнее. Но не менее значимым, и я была рада, что традиция снова действует.

Теперь, когда я вернулась в Чикаго и к своему обычному распорядку дня, я взяла телефон и написала Джонаху:

В ДОМЕ ГРЕЙ ВСЕ В ПОРЯДКЕ?

ПОКА ВСЕ НОРМАЛЬНО. МОРГАН В ПАНИКЕ ИЗ-ЗА ОБЛАВЫ НА НАВАРРУ.

От этого сообщения на моем лице расцвела улыбка. Хотя Наварра был источником большинства наших проблем, Дому редко приходилось сталкиваться с неприятными последствиями. Может быть, теперь Морган оценит положение, в которое поставила всех нас Селина месяцы назад, объявив о нашем существовании миру.

ЧТО-НИБУДЬ СЛЫШНО ОТ ЭТАНА? — спросил он.

ПОКА НЕТ. Я ЕЩЕ ТОЛЬКО СОБИРАЮСЬ СПУСТИТЬСЯ ВНИЗ. ТАКЖЕ ПЛАНИРУЮ НАВЕСТИТЬ ДЕДУШКУ. МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ ТВОЯ ПОМОЩЬ ПО ДЕЛУ О ПРОПАВШИХ СУПЕРАХ.

О'КЕЙ, — ответил он. — ДЕРЖИ МЕНЯ В КУРСЕ.

Послушавшись совета Люка, я позвонила в больницу, узнала часы приема и приготовилась отправляться в путь. Но для начала мне нужно было сделать пару небольших остановок, прежде чем ехать.

Первой остановкой был оперотдел. Казалось справедливым уведомить Люка перед тем, как я покину кампус, даже если он дал мне разрешение накануне ночью.

Я спускалась вниз, когда Элен остановила меня на первом этаже, в ее руке был клочок бумаги. Она протянула его идеально наманикюренными пальчиками, на ее запястье болтался серебряный браслет.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Твой код от гаража, — ответила она, невесело улыбнувшись.

Я предположила, что она не была в восторге от того, что младший сотрудник получил доступ к гаражу. В своей работе Элен была искусна и эффективна. Но она была ворчлива, и у нее было определенное мнение о том, кто заслужил ценности Дома Кадогана... а кто нет.

Но я не собиралась выражать недовольства по поводу подарка Элен. Я одним глазом взглянула на код, запомнила цифры и засунула бумажку в карман.

— Спасибо, — сказала я. — Я очень признательна.

Она проворчала что-то про «список ожидания» и быстрой походкой направилась дальше по коридору.

Я спустилась вниз и зашла в оперотдел, где обнаружила Линдси, Люка и Келли, еще одного постоянного охранника Дома, за столом для совещаний. Джульетты, последней из постоянной команды охраны, не было, она все еще восстанавливалась после схватки с МакКетриком.

Телевизор не был включен, но настроение было таким же мрачным, как в гостиной вчера ночью.

Мне скрутило живот.

— Что случилось?

— Да так, ничего особенного, Страж. Просто очередная херня. В нашем случае город. Также сюда можно отнести оборотней и ГС. Я по колено в жалобах и затрахался со всем этим.

Я взглянула на Линдси.

— Это не из «Крепкого орешка», — сказала она. — Он просто импровизирует.

Я улыбнулась и села за стол.

— Чего это ты такая бодренькая сегодня? — спросил Люк.

— Ох, это совсем не так. Но я первый раз за три дня спала без суперов, барабанящих в мою дверь и без будильника. Это внесло приятное разнообразие. Ты прошлой ночью видел синяк у Этана?

— На щеке? Ага, — ответил Люк. — Я от этого не в восторге, но сейчас он в руках Эндрю. — Он улыбнулся. — Я видел его в действии. И поверь мне — «Закон и Порядок» по сравнению с этим парнем просто отдыхает. Я могу тебе гарантировать, что он делает заметки каждый раз, когда люди Ковальчук просто косо смотрят на Этана. И он прищучит их за это.

— У него может оказаться довольно длинный список к тому времени, как Этана освободят. Он говорил тебе, когда это может произойти?

— Не говорил. Сказал, что они поместили его в затемненную комнату на дневное время, но удерживали в сознании после восхода и разбудили перед тем, как солнце село. Тактика воспроизведения — они пытаются заставить его ошибиться, изменить свой рассказ, предоставить им хоть какие-то сомнения, чтобы повесить обвинение.

Это прозвучало зловеще, и от этого я улыбнулась. Как вчера приметил Люк, было немного таких, столь же упрямых, как Этан Салливан. И пока он выполнял свою незавидную работу Мастера, я должна была выполнять свою.

— У нас есть что-нибудь на карнавал?

— До сих пор ничего. — Он осмотрел мою застегнутую куртку, подвешенный меч. — Ты собираешься в больницу?

— Да. У меня с собой телефон, если понадоблюсь. И я списалась с Джонахом — он сказал, что в Грее и Наварре все спокойно, с учетом всех обстоятельств.

Люк кивнул.

— Значит, у нас кратковременное затишье, по крайней мере, пока мы что-нибудь не нарыли.

Я приняла это за предоставление отгула.

— Сделай одолжение, — сказала я, направляясь к двери. — Найди мне карнавал.

***

Ширина ухмылки, которая появилась на моем лице, когда я, введя свой код, услышала щелчок открытия двери, вероятно, была неуместной. Но я была из Чикаго, и у меня было место для парковки не просто на улице, а на обогреваемой, крытой парковке. Это было роскошью, которую немногие из нас могли себе позволить. Как и Манипенни, это было чем-то хорошим после того, как мятежники разбили мою бедную, былую Вольво.

Манипенни стояла, вся такая гладкая и серебристая, на выделенном для нее месте. Указатель «Посетитель» был закрашен, и в белом прямоугольнике по трафарету было выведено «Страж» ярко-синими буквами.

— Это определенно круто, — пробормотала я и вывела Манипенни в холодную Чикагскую ночь.

Оперотдел был моей первой остановкой по пути к дедушке, но у меня было еще одно дело прежде, чем отправиться на юг. Мой дедушка был сладкоежкой и любителем печенья, и я могла только догадываться, что больничная еда не была разнообразна сладостями. Я купила пакет Орео в магазине по дороге и подъехала с южной стороны больницы, где он проходил лечение.

Я была немного удивлена, что мой отец еще не перевез дедушку в дом на Оук-Стрит, где жили мои родители. Там он будет поправляться после выписки. Но они пока еще его не перевезли, поэтому я припарковалась на месте для посетителей в гараже и пошла за потоком семей с шариками и цветами в больницу.

В больнице пахло так же, как и пару дней назад, когда он сюда поступил: дезинфицирующими средствами и цветами.

Мой дедушка что-то бормотал, когда я вошла в дверь, в его руке был пульт, глаза устремлены на маленький телевизор, который висел на противоположной стене. Он выглядел, по моему предположению, как и многие другие дедушки — густые брови и ореол волос, который не полностью прикрывал лысину на макушке. Обычно он отдавал предпочтение клетчатым рубашкам и ботинкам на толстой подошве, но сегодня был одет в синий больничный халат.

Когда я постучалась, он поднял голову и улыбнулся, затем протянул в мою сторону руки.

— Иди сюда, разбойница.

Я подошла и ласково его обняла.

— Рада видеть, что ты проснулся и бодрствуешь.

— Ну, во всяком случае проснулся, — ответил он. — Для того, чтобы подняться на ноги, потребуется немного больше времени. Мои ноги уже не будут прежними.

Я кивнула.

— Пожалуй, шпильки какое-то время тебе противопоказаны. Но ты справишься.

— Справлюсь, — согласился он.

Я села на край кровати, поверх белых простыней, и положила руку поверх его. Его кожа была бледной и в синяках, хотя я не была уверена, это было от полученных травм или из-за трубок и проводов, которые все еще вели от его тела к оборудованию рядом с ним.

— Я принесла тебе подарок. — Я показала упаковку Орео и получила удовольствие от того, как расширились его глаза.

Он сдвинулся, чтобы открыть ящик прикроватной тумбочки.

— Спрячь их, — сказал он, услышав шаги в коридоре. — Скоро придет медсестра, чтобы проверить меня.

И действительно, показалась медсестра — ее волосы были завязаны в конский хвостик, лицо молодое, одета она была в голубой халат.

— Как дела, Чак?

— Хорошо, Стелла. Спасибо, — ответил он, слегка махнув рукой.

Она улыбнулась и удалилась, и мой дедушка вздохнул.

— А она милая, — предложила я.

— Они все милые. И милые они неизменно. Каждый час, когда делают проверку, каждый раз, когда открывают дверь посреди ночи и включают свет. А я коп. Бывший, может быть, но все-таки коп. Меня не нужно проверять, как ребенка. — Его голос был ворчливым и раздраженным, и от этого я почувствовала себя безгранично лучше. Ворчание и раздражительность казались остановкой по пути к выздоровлению.

— Я с нетерпением жду ночного сна в темной и тихой комнате.

Из телевизора донесся галдеж, привлекая наше внимание.

— Новости, — проговорил он. — Я надеялся застать счет Блэкхоукс.

Я не много смыслила в хоккее; единственный раз, когда я была на игре, это когда дедушке достались билеты от семьи благодарного горожанина. С тех пор он стал фанатом.

— Они выиграли? — спросила я.

Он воспользовался пультом, чтобы уменьшить громкость.

— Даже и близко нет. Три — один.

Лично мне это казалось довольно близко, но хоккей был особенным странным миром, и я не чувствовала себя компетентной в нем, чтобы указывать на различие.

— Как ты себя чувствуешь?

— Сегодня немного побаливает. — Он неловко поерзал.

— Тебе нужно что-нибудь от боли? Я могу позвать Стеллу.

Он жестом указал на электронную капельницу у его кровати.

— Да мне дали, — сказал он. — Но мне не хотелось бы это принимать. Затуманивает голову.

А коп, бывший или нет, не хотел бы, чтобы у него затуманивались мозги.

— Как долго ты собираешься тут оставаться?

— Док полагает, что еще где-то сорок восемь часов. Они хотят удостовериться, что выздоровление идет хорошо — и пойдет и дальше — прежде чем отправить меня в Оук-Парк. Твой отец нанял уйму медсестер и докторов.

— Ты кажешься смирившимся, — сказала я с улыбкой.

— Они очень щедры, — сказал дедушка очень дипломатично. Он, возможно, и не согласился с решением, которое принял мой отец, но и критиковать не стал.

— Ты думал о том, где будешь жить, когда снова встанешь на ноги? Останешься на южной стороне?

Чикаго не был городом без проблем и насилия, и на южную сторону пришлась большая часть массы этих проблем. Как коп, дедушка решил, что южная сторона нуждалась в нем больше, чем северная, поэтому именно там мои дедушка и бабушка завели себе дом. Это, без сомнения, была одна из причин, почему мой отец всю жизнь добивался денег и власти.

— Я еще не заглядывал так далеко, — ответил он. — Хотя, думаю, что с лестницами на какое-то время завязал. — Он положил руку на мою. — Катчер рассказал мне об Этане. Как ты?

— Бывало и лучше.

Он кивнул.

— В последнее время на тебя много свалилось. Беспорядки, теперь мэр. Я и не думал, что она на самом деле прибегнет к насилию. Если бы я не считал, что одержимость демонами очередного мэра маловероятна, я бы сказал, что она находилась под контролем темных сил.

— Да уж. Было достаточно странно, когда первый мэр разделился на двоих. Я не уверена, что у нее достаточно мозгов, чтобы сделать вторую.

— Мне жаль, что не было ничего, что бы я мог сделать. Я мог бы позвонить кому-нибудь. Но она вырвала это дело у департамента полиции, вероятно, потому что знает, что у них есть здравый смысл и они уделяют внимание нормам доказательственного права. Но эти ребята из группы по борьбе с терроризмом? — Он покачал головой. — Они должны оправдывать свое существование. Вампиры — новая угроза? Отлично. Теперь у них есть основания требовать бюджет на следующий год.

— К сожалению, у нас не так много вариантов, чтобы в это играть. Мы не можем использовать магию против нее. Она просто назовет нас врагами народа, и мы больше никогда не сможем выйти на свет. Фигурально выражаясь, — добавила я. Мы уже и так не могли этого сделать по биологическим причинам.

— Ты всегда можешь попросить помощи у своего отца, — с осторожностью сказал дедушка, чем заработал мой взгляд.

Я, конечно, могла попросить отца замолвить словечко, использовать его значительный капитал, чтобы убедить Ковальчук отступить. Я была уверена, что это не будет первый раз, когда предложат и примут взятку в Чикаго. Но я не доверяла мотивам своего отца, и, конечно же, мне не хотелось быть перед ним в долгу.

Но мой отец по-прежнему оставался сыном моего дедушки, и я по-настоящему его уважала. Поэтому я вежливо ответила:

— Не думаю, что это наилучший вариант.

— Что ж, я скажу тебе одну вещь, — произнес мой дедушка. — Я действительно не хочу быть здесь, когда этот город обрушится вокруг нас.

К сожалению, быть там также не было доказательством того, что все это целесообразно.

— Может, пришло время тебе задуматься о том, чтобы притормозить? — задала я вопрос без каких-либо задних мыслей, хотя и знала ответ — и предвидела отсутствие любых эмоций на его лице.

— Кэролайн Мерит. Ты знаешь меня лучше. Я коп. Всегда был, всегда буду. — Он посмотрел на свои укрытые одеялом ноги. — И понадобится больше одного удара, чтобы сделать дневное телевидение хорошей заменой. Особенно, когда ты где-то там. Я все еще должен защищать тебя, милая.

Я перегнулась, поцеловав его в лоб.

— Я люблю тебя, дедушка.

— Я тоже люблю тебя, Мерит. И теперь, когда ты очистила свою совесть, — произнес он с улыбкой, — о чем ты действительно хотела поговорить?

Я улыбнулась. Он читал меня лучше, чем кто-либо.

— Алина и Ниера, — сказала я, и он кивнул.

Библиотекарь и Пейдж поделились с ним подробностями. Поэтому когда он кивнул, я рассказала ему о новой информации, об участии Реган, других исчезновениях и магических атаках.

— Нам не удалось найти ни ее, ни карнавал.

— Вы думаете, что между ней и Домиником Тэйтом есть связь?

— Я не знаю. В действительности это никак не сходится с тем, что мы знаем о Посланниках и уничтожении Малефициума.

Он смотрел на меня мгновение.

— Ты думаешь о поисках Тэйта.

Я покраснела. Я на самом деле не рассматривала это в качестве тактики — зачем наживать дополнительные неприятности? — но у меня заканчивались варианты. Вампиры Чикаго были потенциальными целями, и чем дольше будут длиться поиски Ниеры, тем выше был риск того, что эльфы посчитают это нарушением перемирия. А это было неприемлемым для меня.

— Такова идея, — призналась я. — Он знает лучше, чем кто-либо, кто она такая — и как ее остановить. Что ты думаешь об этом?

Он присвистнул.

— Его история, как ты знаешь, была противоречива. Я знаю, что он стал другим человеком после Малефициума. Ты доверяешь ему?

— Да, — ответила я. — Я знаю Сета Тэйта и знала Доминика Тэйта. Сет стал другим человеком после разделения. Не просто мудрым человеком. Он все еще политик, — сказала я с улыбкой. — Но с магической точки зрения. Психически, как мне кажется. Ты мог бы сказать, что он был другим. И он ключ ко всему этому. Просто я не уверена какой.

— Иногда тебе нужно следовать своим инстинктам, — он слегка улыбнулся. — И, в частности, в этом случае, я бы воспользовался парочкой команд. Следуй за своей интуицией, но прикрывая свою задницу.

Совета лучшего дать было просто нельзя.

***

Я не хотела заканчивать на такой мрачной ноте, поэтому сменила тему нашего разговора на что-то более легкое и мы недолго пообщались, поедая Орео из ящика, убедившись, что горизонт — и коридор — были чисты. Судя по всему, мы пробыли в Лоринг-Парке недостаточно долго, чтобы пропустить какие-то важные семейные события. Жена моего брата по-прежнему была очень беременной, а мой отец все еще зарабатывал кучу денег.

Сверхъестественные события были более интересными. Четыре миниатюрные и грудастые речные нимфы города навестили моего дедушку, принесли ему банки с «исцеляющей» речной водой, которые были конфискованы и вылиты медсестрами моего дедушки — и затеяли ссору о том, какой сегмент реки является самым красивым. Очевидно, таких было не очень много, учитывая холодные зимние месяцы.

Когда мой дедушка зевнул и едва смог скрыть это, я решила, что пришло время уходить. Я поцеловала его, оставила остатки нетронутого, пронесенного украдкой, печенья в ящике и пообещала держать его в курсе, если произойдет что-то интересное.

***

Дорожное движение было ужасно затрудненным, и мы с Маннипенни практически ползли на север. Дом был тихим, когда я вошла, энергия напряженной и подавленной. Я ожидала, что мне позвонили бы, если бы Этана отпустили, но напряжение в воздухе было достаточным знаком.

Я нашла Люка, Линдси, Броуди и Келли за столом в оперотделе. Келли закручивала прядь своих прямых черных волосы, смотря на экран над головой, который был вновь включен на новостном канале.

На что это было похоже, задалась я вопросом, быть вампиром в эпоху без Интернета, каналов новостей, работающих в режиме 24/7, социальных сетей и смс? До того, как технологии обеспечили постоянный наплыв драмы, плохих новостей и Вещей, О Которых Вы Должны Волноваться.

Сегодня вечером новости демонстрировали Диану Ковальчук, позирующую перед плакатом, который стоял на мольберте. Снимки Этана, Скотта, Моргана, Мастеров трех Чикагских Домов, были изображены под заголовком, который гласил «ВРАГИ ЧИКАГО?».

Вопросительный знак, вероятно, был замыслом какого-то адвоката, который посчитал, что это защитит город от ряда обвинений, что было смешно. Кто бы ни посмотрел на эти снимки, ни прочитал заголовок, разве посчитает, что она действительно задавала вопрос?

— Ты, черт возьми, должно быть шутишь! — произнес Люк, отталкиваясь от стола с достаточной силой, чтобы отъехать от него на несколько метров.

— Она выпустила плакат «Их разыскивает полиция», — сказала Линдси, ее глаза были расширены, пока она смотрела на экран. — Люди захотят его крови. Их крови.

— Келли, свяжись с Джонахом и Уиллом, — приказал Люк, его глаза все еще были направлены на экран. — Убедись, что они видели это. — Келли кивнула, взяв свой телефон со стола, и начала набирать номер.

— Мы должны что-нибудь сделать, — произнесла Линдси, смотря на Люка с очевидным страхом в глазах. — Мы не можем позволить этому так продолжаться.

— Мы делаем что-то, — ответил Люк, но его голос не звучал уверенным. — Мы наняли адвокатов и связались с репортерами. Только это мы и можем делать прямо сейчас.

— Адвокаты и репортеры не помогут, — сказала я. — Мы не можем оставить его там. Он враг государства и окружен сотрудниками правоохранительных органов и преступниками.

— И что именно ты хочешь, чтобы я сделал, Мерит? Умолял мэра отпустить твоего парня, потому что ты боишься за него?

Я вздрогнула от пылкости его слов; Люк провел ладонью по лицу.

— Прости. Это было неуместно. Я прошу прощения.

— Все в порядке, — ответила я. — К несчастью, ты прав. Они думают, что он враг государства; никакие наши мольбы не помогут освободить его.

— Что насчет твоего отца? — спросил меня Броуди, вызвав стоны у остальной части нашей команды.

— Не вариант, — произнес Люк. — Поэтому даже не обсуждается. — Он выдохнул, проводя рукой по волосам. — Мы должны позволить Эндрю делать свою работу. — Но голос его звучал настолько же разочарованно, какой чувствовала себя я.

Я положила голову на сложенные руки.

— Почему мой отец вообще должен быть такой сволочью?

— Потому что у каждого из нас есть ноша, которую мы должны нести. И если ты подумываешь о том, чтобы сделать этот звонок, — произнес Люк, предупреждающе указывая на меня, — немедленно выброси эти мысли из своей головки. Этан рассвирепеет от одной только мысли, что ты попросишь своего отца о помощи.

— Я знаю, — произнесла я, поднимая голову. — И знаю, что не могу влететь туда с мечом или двумя. Но я определенно хотела бы. — Я подумала о том, что мой дедушка сказал о магии, о темных силах, которые повлияли на последнего мэра. — Может быть у нее есть ее собственный Доминик. Небольшой дьявольский близнец, который живет в ее голове и заставляет совершать дьявольские, грязные вещи.

Люк засмеялся.

— Это как совершенно абсурдно, так и абсолютно уместно.

Говоря о дьявольский близнецах, пришло время поделиться планом, над которым я раздумывала.

— Я бы хотела найти Сета Тэйта.

Он просто уставился на меня.

— Страж, ты потеряла свой чертов рассудок?

— Нет, — ответила я, и учитывая, что голос мой прозвучал не слишком уверенным, я вновь произнесла это, но уже с чувством. — Нет. Я не потеряла свой рассудок, чертов или еще какой. Слушайте — Реган либо Посланник, либо она связана с Домиником Тэйтом. В любом случае, Сет единственный человек, которого можно расспросить об этом. Он может помочь нам идентифицировать ее — и рассказать нам о том, как обезвредить ее.

— И пока буду выяснять, может быть, смогу поговорить с ним о мэре. Может, у него есть идеи о том, как мы можем переубедить ее.

Это, похоже, заинтересовало его.

— Я не думаю, что он опасен, — продолжила я. — Прежде чем он ушел, он рассказал нам, что ищет раскаяния. Он говорил серьезно и Этан поверил ему.

— Со всем уважением, Страж, Этана здесь нет и я не тот, кто будет навлекать проблемы на нашу голову в его отсутствие. Демоническая половина Тэйта была вырвана из его тела, поэтому, конечно, он не должен быть злым. Но он все еще могущественен. И мы не можем сбрасывать это со счетов.

— На самом деле, я думаю, она будет в порядке, — сказала Линдси. — Сета Тэйта влечет к ней.

— Не влечет, — запротестовала я, но могла чувствовать, как тепло обожгло мои щеки. У нас была общая история, да, но не романтическая. По крайней мере, не с моей стороны.

— Ладно, — произнесла я. — Итак, вы все думаете, что это плохая идея.

— Это не худшая идея, которую я когда-либо слышал. По крайней мере, одна или две выше этой в списке. — Он почесал голову. — Но я не в восторге от мысли отправить тебя поиграться с Сетом Тэйтом, пока Этан сидит в тюрьме.

— Этан переживет это.

— Тебе легко говорить. Если ты пострадаешь, он спросит с меня.

— Сет наш лучший вариант, чтобы узнать, что такое Реган — откуда она взялась.

Люк пошевелил челюстью.

— Даже если я скажу «да», тебе все равно еще придется найти его.

— На самом деле, — произнесла я, — у меня есть кое-какие идеи.

— Он может не захотеть возвращаться.

— Вероятно, не захочет. Моя задача убедить его.

Телефон Люка начал звонить, и он посмотрел на экран.

— Это Джонах. Грей видел новости. — Он поднес телефон к уху, смотря на меня. — Сначала найди его. Потом поговорим.

***

Сначала я позвонила Мэллори, чтобы узнать ее местоположение. Она все еще была в Викер-Парке, и не планировала возвращаться в «Красную Шапочку», пока Гейб не вернется в город.

Я не стала приходить с пустыми руками. Также, как Мэллори принесла мне пончики с малиной, я пришла с пинтой «Бен энд Джерриз», что считалось законным платежным средством на протяжении большей части наших отношений.

Катчер открыл дверь, посмотрел на мои припасы, а затем вновь на меня.

— Предполагаю, что вы снова подруги?

В большинстве случаев, он бы сопроводил это заявление большой долей сарказма. Но в этот раз, в нем была мягкость. Надежда, вместо насмешек.

— Думаю, мы пытаемся, — ответила я. — Она сказала, что сейчас здесь?

— В подвале.

Это заставило меня слегка съежиться, а затем сразу же пожалеть об этом. Подвал был тем место, где она «готовилась» к своим магическим экзаменам — и где она подготавливала магию, которая и привела ее в Небраску.

И снова улыбка Катчера была полна понимания. Может быть, и его это касалось.

— Система сдержек и противовесов, — пояснил он. — Я защитил подвал и получаю сигналы, если магия, над которой она работает, достигает определенного порога. Я также поставил там радио-няню.

Должно быть, он увидел шок на моем лице, когда радостно фыркнул.

— Она не беременна. Это помогает мне следить за всем, когда я занят.

Я заглянула в гостиную, увидела полупустую миску орешков кешью и бутылку «312» на кофейном столике, а также включенный канал «Лайфтайм» на телевизоре.

— Занят? — спросила я.

Он лениво улыбнулся.

— У всех нас есть свое хобби. Теперь, входи уже или проваливай. Ты впускаешь холодный воздух.

Катчер Белл. Двадцать девять лет от роду, а ведет себя как шестидесятипятилетний.

Я вошла внутрь, и Катчер закрыл дверь за мной, сразу же отправившись на диван. Я прошла через гостиную и столовую в кухню, где находилась дверь в подвал. Я положила мороженое в морозильник и спустилась вниз по лестнице.

А затем я просто вытаращилась.

То, что раньше могло отлично подойти для фильма ужасов — темные углы, паутина, банки с сомнительными веществами и прочая магическая дрянь — все это стало таким светлым и сияющим, как владения Марты Стюарт. Стены были окрашены в вишнево-белый, а пол покрыт длинными досками медово-золотистой древесины. Потолок был отделан и в нем было установлено встроенное освещение. Пространство теперь было заполнено белыми шкафами и книжными полками, а на полках выстроились стеклянные банки с висящими этикетками. Наперстянка, аконит, зверобой и сотня других.

В центре комнаты стоял гигантский белый остров, столешница которого балансировала на полках, уставленных старомодными книгами. Мэл, одетая в футболку и длинные, украшенные перьями, сережки, волосы которой были копной синевы, сидела на табурете за островом, дробя нечто зеленое и ароматное в мраморной ступке пестиком, рядом лежала радио-няня, о которой упоминал Катчер. Мэл улыбнулась и присвистнула, продолжая работать, с наушниками в ушах, изредка поглядывая на гладкий планшет, смешивая ингредиенты. Все это выглядело очень по-пригородному, не совсем тот термин, с которым у меня ассоциировалась Мэллори. И все же, ей, похоже, все это идеально подходило.

Наконец она поняла, что была не одна, подняла глаза и вытащила наушники из ушей, вытирая руки о фартук, повязанный вокруг ее талии.

— Привет, — сказала она с улыбкой. — Добро пожаловать в новую обитель.

Я покрутила рукой в воздухе, указывая на все пространство.

— Что, черт возьми, здесь случилось?

— Катчер случился, — ответила она заговорчески. — Он чувствует, будто не справился, когда был моим наставником, ну, знаешь, во время того печального периода. Поэтому сделал это. Разве это не феноменально?

— Это поразительно. Выглядит, как совершенно другое место.

— Думаю, в этом и был весь смысл. Чистый лист и все такое. Но это далеко не лучшая часть. — Она поднялась и перегнулась через стол, доставая планшет, в котором были зажаты вырезки из журналов. Листы бумаги сдерживал алюминиевый зажим. «Благие поступки», — гласил заголовок, с ключевыми моментами, которые еще не были заполнены.

— Благие поступки? — спросила я.

— Это мой список дел, — ответила она. — На самом деле, это Таня предложила. Чтобы я научилась использовать магию — на этот раз всерьез — с благотворительной целью.

Я пережила мгновенный укол ревности, что Мэллори и Таня стали подругами. Не то, чтобы я сожалела о ее новой дружбе или сочувствии, которое, несомненно, проявили по отношению к ней другие сверхъестественные, когда она открыла себя этому миру. Думаю, я была, как часто обвинял меня Этан, более человечной, нежели большинство.

— Какого рода благие поступки?

Она положила планшет обратно на стол.

— Вот это мы сейчас и пытаемся выяснить. Я думаю, что буду предлагать свои услуги Чаку, когда он поправится на 100%. Может быть, нимфам могла бы понадобиться моя помощь? Или речным троллям? Не знаю. Все это еще на очень ранней стадии планирования. Все-таки, суть в том, что если у меня есть эта сила, я должна делать с ней что-то. Что-то хорошее, — она пожала плечами. — Мы просто должны выработать механизм.

— Думаю, это замечательная идея, — сказала я. — Дай мне знать, если я могу помочь.

Она улыбнулась.

— Я неожиданно вспомнила о той дворовой распродаже, с которой ты предложила помочь несколько лет назад.

— То, что ты называешь «дворовой распродажей» было двумя пончо и парой изношенных «Биркенштоков» после твоего хиппи-периода.

— И парик Боба Марли.

— И парик Боба Марли, — согласилась я с улыбкой. — Тебе не нужна была моя помощь. И потом, у тебя был твой противный парень. Как там его звали?

— Акрон.

Я щелкнула пальцами и указала на нее.

— Точно! Акрон, назвался так, потому что он считал Акрон жемчужиной среди всех городов Америки.

— Как бы не было весело гулять по переулкам памяти, ты пришла не за этим, — сказала она, улыбаясь с любопытством. — Ты говорила что-то об услуге?

— Да. Мне нужно найти кое-кого. При помощи магии.

Она нахмурилась.

— Мы говорили об этом. И решили, что это не сработает с Реган или Алиной.

— Я знаю. Но я думала, что — как ты это назвала? магическая подпись? — будет другой в этом случае. У меня есть нечто, что ты можешь использовать. Что-то подходящее, как мне кажется.

Я вытащила бархатный мешочек из кармана и вытряхнула его содержимое на стол. Золото блеснуло в свете, а улыбка Мэллори медленно исчезла.

Молча, какое-то мгновение она смотрела на медальон, как будто могла чувствовать эту магию и она пугала ее. Я тут же пожалела, что принесла его. Я потянулась, чтобы снова спрятать его, но она покачала головой.

— Мне просто нужен Катчер.

Радио-няня зашипела.

— Я уже иду, — сказал он. Спустя секунды, он сбежал вниз в подвал по лестнице. Он действительно был очень внимателен.

— Что происходит? — спросил он, переводя взгляд с меня на Мэл и обратно в поисках проблемы, которую он ожидал увидеть внизу.

Мэллори указала на медальон. Катчер на мгновение выглядел сбитым с толку, но магическая подпись, должно быть, была достаточно явной и для него, чтобы понять суть. Он посмотрел на Мэллори, затем вновь на меня.

— Почему повсюду магия Тэйта?

— Когда он находился под заключением, я дала ему этот медальон — в качестве оплаты за информацию. Но тогда у меня уже был новый медальон Дома. И когда мы оставили ГС и сдали наши медальоны, этот я оставила. У меня просто было предчувствие, — Я посмотрела на них обоих. — Простите. Я не думала, что на нем осталось так много магии.

— Не так уж много, — ответил Катчер. — Просто воспоминания, да? — спросил он, поворачиваясь к Мэллори.

Она выдохнула, явно пытаясь взять себя в руки, а затем кивнула.

— Воспоминания. Очень четкие. Очень, — она потерла ладонями предплечия, где на коже появились мурашки, — ощутимые воспоминания.

— И почему это здесь? — спросил он у меня.

— Мерит хочет найти его, — ответила Мэллори. — Хотя мы еще не добрались к вопросу «почему».

— Он наша лучшая возможность узнать что-то о Реган — выяснить, что она такое и что с ней делать. И я также надеялась, что он сможет прояснить ситуацию с мэром Ковальчук.

— Думаешь, он поможет? — спросил Катчер.

Я пожала плечами.

— Он раскаивался, когда уходил. Хотел искупить свою вину. Я надеюсь, что он все еще раскаивается и что увидит в этом возможность сделать одолжение Чикаго. И мне.

— Ты действительно думаешь, что он сможет переубедить ее? — спросил Катчер.

— Я не знаю, — ответила я. — Но Этан в данный момент не совсем доступен. И даже если мы хотим быть обязаны моему отцу, я не думаю, что Ковальчук можно обуздать взяткой. Не тогда, когда она считает, что сможет создать политическую карьеру. Я не могу с силой вызволить его, или город уничтожит нас. Пока она называет его врагом государства, доказательства не имеют никакого значения. И, видит Бог, она не станет слушать меня. Я надеялась, что она послушает Тэйта.

Катчер вновь посмотрел на медальон, моргнув.

— Это не самая ужасная идея.

Впервые я почувствовала толику надежды.

— Я могу принять «не самую ужасную». Но не в том случае, если кто-то из вас пострадает или под угрозой окажется восстановление Мэл. Он жив. — Я посмотрела на нее. — Я не стану выторговывать его жизнь на ваши. Если вы не можете безопасно сделать это, тогда вам не нужно этого делать. Риск того не стоит.

Она долго смотрела на меня, затем на Катчера.

— Решать тебе, — сказал он. — Эти решения должны быть твоими.

Она кивнула, затем положила свои руки ладонями на стол по обе стороны от медальона и посмотрела вниз, ее глаза перемещались взад-вперед, как будто она читала магический текст. И, возможно, так и было.

— Они оба здесь. Немного Сета, немного Доминика. — Она посмотрела на меня. — Он считает тебя своей, в каком-то роде.

Я вздрогнула

— Он... что?

Она подняла глаза.

— Сет, не Доминик. Он был частью твоей жизнь очень долгое время и это много значило для него.

— В романтическом смысле?

— Нет, Мэри Сью. Не в романтическом. Ты просто... здесь. Как достижение, возможно, потому что он искал что-то. Славу. Власть. Популярность. В реальности, конечно же, он вероятно хотел избавиться от паразитирующего демона, который был связан с его душой и о котором он не знал. Ну, понимаешь, детали.

— И ты выяснила все это у моего медальона?

Она небрежно указала на него.

— Это украшение, не мемуары. Но я могу понять немного. Вопрос в механизме. Мы должны связать медальон с картой, если хотим чего-то добиться.

Она повернулась на стуле и посмотрела на Катчера, скрестив руки.

— Что ты думаешь? Компас на воде? Карта на доске для дартса? Гугл Карты?

Глаза Катчера засверкали.

— Черт, я люблю, когда ты говоришь на профессиональные темы.

— Особенно когда уничтожение мира вне списка блюд, — пробормотала Мэллори.

— Это помогает, — признался Катчер.

***

Они разобрались со своими инструментами, и Катчер очистил стол, тогда как Мэллори готовила магию и заклинание.

Это было практически настолько же сложно, насколько я и представляла себе этот процесс.

Менее, поскольку использовались обычные вещи. Карта США, вырванная из дорожного атласа, с передней части которой улыбался страховой агент с идеально уложенными каштановыми волосами. Огромная стеклянная форма для выпечки с водой, в которой плавала пробка, к верху которой был пришпилен медальон Дома тонкой иголкой. Карта была погружена в воду, самодельный магический компас подпрыгивал над ней.

Скромные материалы, но магия была мощная.

Когда ее место было подготовлено, Мэллори потянулась и встряхнула запястья и руки, повела плечами, как плавец, готовящийся к спринту. Она была удивительно спокойна, ее движения благоговейными. Вместо того, чтобы беспокоится или паниковать, подготовления, похоже, успокоили ее. Ее руки, ранее потрескавшиеся от последствий черной магии, выглядели вновь здоровыми, хотя они все еще были отмечены слабыми, пересекающими линиями от повреждений, которые она уже пережила.

Она посмотрела на меня, улыбнулась.

— Сейчас все по-другому. Я имею в виду, не магия как таковая. Но подготовления. Они напоминают мне, почему я делаю то, что делаю, заставляют меня успокоиться, подойти к проблеме логически.

Я слегка улыбнулась.

— Вроде как готовка?

Она усмехнулась.

— Именно, как готовка. Северо-Американская Центральная Стая не идеальна, не более, чем идеальны Киины. Но они знакомы с магией. Здоровой магией. Полезной магией. Я не смогла бы стать лучше без него. Совсем не смогла бы.

— Это будет как прыжок в воду, — сказала Мэллори. — Гадание на воде. За исключением того, что мы не будем искать воду. Мы будем искать с ее помощью.

Она подтянула ноги, села, скрестив их на стуле, слишком малым для этого, отчего стала выглядеть немного как медитирующий йог. Она положила свои руки ладонями на стол и посмотрела на воду и пробку, подпрыгивающую внутри.

— Ну, поехали, — тихо произнесла она.

Магия нарастала так медленно, так гладко, что я не поняла, что она начала использовать ее, пока другие предметы на столе не начали вибрировать. Комната нагрелась, совсем немного, не неприятно, как будто я передвинулась немного ближе к ревущему пламени в холодный день. Я не могла сказать в чем было отличие, но это определенно была хорошая магия. Не было некомфортного ощущения, не было сердитого зуда. Все было спокойно. Глаже, покрывая воздух гладкими волнами, которые прокатывались по нам, вместо того чтобы сокрушать, как это делала магия Мэллори раньше.

Судя по выражению лица Катчера, он чувствовал то же самое. Как правило, у него было три настроения — мрачное, разъяренное и саркастическое. (Он мог быть отражением трех гномов из «Белоснежки».) Но вот в этом переделанном подвале с его переделанной девушкой, он действительно выглядел... довольным. Гордым и задумчивым, немного пораженным, и, в целом, удовлетворенным своей долей.

Хорошо для него. И для нее. Они могли быть немного пораженными и довольными.

Мэллори подвела магию к ее крещендо и направила ее через свой указательный палец на мой медальон Дома. Голубая искра сорвалась с ее пальца на пробку. Медальон нагрелся, края засветились оранжевым поначалу, затем стал раскаленным до бела, метал нагрелся достаточно, чтобы вода вокруг закипела. Пробка вздрогнула и начала вращаться, кружась волчком в центре воды, затем заскользила зигзагами по поверхности как клоп, взад-вперед, будто пыталась найти свою цель.

— Давай, — прошептала Мэллори ободряюще. Как будто в ответ, как ребенок, пытающийся угодить своей матери, он нырнул и исчез.

Так же быстро, как все началось, магия вновь рассеялась.

— Хорошая девочка, — сказала Мэллори, поднимаясь, чтобы взглянуть на воду.

— Сработало? — спросила я, осторожно подходя ближе.

— Оно выбрало место, — сообщила Мэллори, морщась, когда опустила пальцы на края тарелки.

— Горячо, горячо, горячо, — пробормотала она, почти себе под нос, осторожно поднимая карту из нижней части посудины.

Пробка, все еще дрожащая, аккуратно прижалась неподалеку от центра карты. Мэллори позволила остаткам воды стечь, затем положила карту на стол.

Катчер шагнул вперед, заглядывая через плечо Мэллори.

— Портвилль, Индиана, — произнес он. — Думаю, вот где ты найдешь своего мужчину.

 

Глава 17

"СВЯТОЙ" ОТЕЦ

Портвилль, Индиана, был песчаным, промышленным городком на южном берегу Озера Мичиган, недалеко от границы штата Индиана. У Портвилля была репутация полуразрушенного города производственных рабочих с заброшенной промышленностью, от оставшегося отчаяния его наводнили банды, нищета и насилие.

Сет Тэйт, падший ангел с раскаянием в своих мыслях, поселился там. Если он действительно относился серьезно к заглаживанию вины за свои прошлые дурные поступки, местоположение было полностью соответствующим. Этот город определенно походил на тот, который нуждался в помощи. С другой стороны, во время его наименее ангельских дней, когда он находился под влиянием Доминика, он был наркобароном и осквернителем вампиров. Грязный город был как раз подходящим местом, чтобы он мог заниматься какой-нибудь грязной магией.

В любом случае, у меня не было ничего, кроме названия города, Интернет гласил, что в нем почти сто тысяч жителей. Не было ни адреса, ни места работы, ни церкви, ни избирательного участка — только название города. Это было проблемой.

Это было сложной задачей, и мне нужен был партнер. К сожалению, оба моих официальных партнера были недоступны. Этан находился под арестом, а Джонах был капитаном охраны Дома, Мастера которого назвали врагом Чикаго. У него было полно работы по обеспечению безопасности своих людей.

Это означало, что мне нужно найти кого-то еще. Поэтому, когда я снова села в машину, вытащила телефон и позвонила Джеффу.

— Привет, Мерит.

— Привет. — Я перешла к сути дела, и быстро. — Ты можешь отлучиться на некоторое время?

— Ты планируешь поездку?

— Вообще-то да. Что ты знаешь о Портвилле, штат Индиана?

— Ничегошеньки. А нужно?

— На данный момент там проживает Сет Тэйт.

— А, — произнес он. — Сера и дым?

— Вообще-то, да. Если она связана с Посланниками, он как раз тот, кто сможет рассказать нам каким образом. Мне надо еще обговорить это с Люком и Маликом, но думаю, они согласятся.

— А Этан?

— Он не будет сильно возражать, если ты поедешь со мной.

— Умею же я подписываться на приключения. Где мы встретимся?

Поскольку я уже была на южной стороне, дала ему адрес мини-маркета, в который заехала, чтобы позвонить по своим делам.

— Я должна подстраховаться. Я сообщу, когда все будет готово.

— Уже выезжаю, — сказал он, по-видимому убежденный, что у меня все под контролем.

Я была рада, что Джефф был на моей стороне. Теперь я должна была убедиться, что остальные тоже примут эту сторону.

***

Эти цели потребовали телефонных звонков. Множества.

Я позвонила Люку, сообщила ему, что Мэллори с Катчером нашли Тэйта, и Джефф согласился поехать со мной к нему.

Люк повесил трубку, и пока я прогревала Манипенни и потягивала газировку, которую купила в мини-маркете — охлажденную и с вишневым вкусом, потому что у меня было такое настроение — я ждала.

Десять минут спустя мой телефон зазвонил. Мой живот скрутило от нервов.

— Это Малик, — сказал временный Мастер Дома.

— Сеньор, — поприветствовала я, слово, которое я привыкла использовать во время смерти Этана.

— Наведаться к нему — это риск.

— Это так. А также ждать, пока Реган снова нападет, рискуя атакой эльфов и выбешиванием Киинов. Я была в тюрьме Доминика, Малик. Я знаю, на что он был способен. Но Сет Тэйт не Доминик. Человек, которого мы увидели после разделения, был хорошим человеком, серьезным человеком, и он хотел загладить свою вину за все, что натворил. Ради всего святого, он гостил в Доме.

— Этан уполномочил его говорить от лица Дома, — тихо сказал Малик, его тон ясно давал понять, что он был несогласен с этим решением.

— Я не знаю, оправдает ли он это в конечном итоге. Но кого еще мы можем спросить?

Хотя я не была уверена, что разговор с Тэйтом был хорошей идеей, я была готова отстаивать эту позицию — и взять вину на себя в случае необходимости. Я попыталась прибавить эту уверенность и браваду своему голосу.

— Эта идея не без риска, — признала я. — Но я готова принять этот риск на себя. Прямо сейчас у нас не так много хороших вариантов, и мы застряли на Реган. Я думаю, пришло время использовать союзы, которые мы заключили. Он находится не так далеко, и задолжал нам довольно большую услугу. Позволь нам с Джеффом поехать туда. Разок побеседуем с ним, и поймем, что сможем получить от него.

Воцарилась тишина, а я грызла кончик большого пальца.

— Ты выезжаешь сегодня, и возвращаешься целой и невредимой, — сказал Малик. — Если он даже отдаленно выглядит нестабильным, ты отказываешься от этого плана. Если ситуация кажется опасной, ты отказываешься от плана. Если с тобой что-нибудь случится, ты навлечешь Этана и меня на свою задницу, а ты этого не хочешь, Страж.

— Нет, Сеньор, — согласилась я. — Определенно не хочу.

Я радостно затанцевала. Не потому, что с нетерпением ждала встречи с Тэйтом, а потому, что уже хотела сделать хоть что-нибудь. Ошиваться вокруг Дома и просматривать большее количество снимков Этана в беде мне вообще ничем не помогло бы.

— Мы будем продолжать искать Реган и карнавал, — сказал Малик. — Найди нам ангела-хранителя.

Это было моей основной целью.

***

Поначалу я ждала Джеффа снаружи машины, прислонившись к ней, как будто была крутейшей вампиршей нашего времени. Или, вне всякого сомнения, вампиршей с наикрутейшей тачкой.

Но на дворе был февраль — в Чикаго — и я быстро отвергла эту идею, забралась внутрь и включила печку.

Джефф прибыл спустя несколько минут, припарковал свою машину с краю стоянки и залез ко мне.

— Это чертовски хороший автомобиль, — сказал он.

— Уж мне ли не знать. — Я указала на пару стаканов «Маунтин Дью» в подстаканниках и на палочки вяленой говядины, которые втиснула между его стаканом и моим.

— Что это?

— Провизия. И подарок в знак благодарности. Ведь это геймеры используют в качестве топлива, правильно?

Он посмотрел на меня со смесью жалости и обожания, и мое сердце немного оттаяло.

— Это было очень мило, Мерит. — Он открыл палочку вяленой говядины и впился в нее. — Но не говори Фэллон. Она не сторонник таких продуктов.

— Это только между нами, — пообещала я, и мы направились на юг.

***

Город выстроился вдоль берега Озера Мичиган, промышленные порты и кирпичные дымовые трубы, тянущиеся в небо, были со стороны озера, а ветхие здания с другой.

Главная улица явно была в упадке, половина магазинов — все еще обозначенных своими старинными рукописными вывесками — были заколочены и закрыты. Когда производство прекратилось, потребовалось время, чтобы что-то другое появилось на этом месте. На Среднем Западе и Ржавом поясе были десятки, если не сотни населенных пунктов, доказывающих это.

Я заметила группу новых магазинов недалеко от автомагистрали и заехала на парковку магазина, который торговал кормом для животных и сельскохозяйственным провиантом. Вам не придется отъезжать слишком далеко от Чикаго, чтобы добраться до сельскохозяйственных земель.

— Хочешь перекусить? — спросил Джефф с весельем.

— Хочу провести разведку, — ответила я, вытаскивая фотографию Тэйта из кармана. — Мы знаем, что он в городе. Но кроме этого нам ничего не известно.

Он махнул рукой в сторону фотографии.

— Это и есть твой грандиозный план? Ты собираешься бродить от магазина к магазину, спрашивая, видел ли его кто-нибудь?

Справедливости ради, в моей голове это звучало гораздо логичнее.

— Он был мэром Чикаго, и он ищет искупления. Я не думаю, что он планирует залечь на дно. Я думаю, он собирается выбраться оттуда. Смешаться. Контактировать с людьми.

— Он может и не выглядеть так, — сказал Джефф, указывая на фото. — Он узнаваем. Мы не так далеко от города.

— Я не подумала об этом, — призналась я. Но нам надо было с чего-то начинать. — Я все-таки попробую. А ты, тем временем, поколдуй над своим компьютером и посмотри, что сможешь найти в сети. Я скоро вернусь.

— Подстраховка не нужна?

— Мы не хотим пугать их, — сказала я. — Если я иду одна, то задаю вопросы. Если мы оба идем, то нападаем.

Когда он, наконец, утвердительно кивнул, я зашла внутрь, на двери зазвенел колокольчик, сигнализируя о моем появлении. В магазине пахло кожей и зерном, и я задержалась в дверях на мгновение, наслаждаясь ароматом. Здесь пахло усердием, тяжелой работой и домашними делами.

В столь поздний час в магазине не было покупателей, и за прилавком стоял мужчина, вероятно лет сорока, в рубашке с воротничком, брюках и ярко-зеленом жилете с бейджиком, на котором было написано «КАРЛ».

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Добрый вечер. Вам чем-нибудь помочь?

— Вообще-то да, хотя у меня немного странная просьба. — Я подошла к кассе и вытащила фотографию из кармана. — Я ищу этого человека.

Я протянула ему изображение. Он мгновение поглядел на него, затем на меня.

— Простите. Он мне не знаком. — Его глаза с интересом сузились. — Он что-то натворил?

— Нет. — Я нахмурилась, понимая, что не придумала легенду, и решила сказать правду. — Он друг семьи и он пропал. Мы пытаемся найти его.

Словно посочувствовав, он снова посмотрел на фотографию и покачал головой.

— Простите. Но удачи.

Я поблагодарила его, снова убрала фотографию и забралась обратно в машину. Джефф вытащил тот гладкий небольшой квадрат стекла и деловито нажимал на экран.

— Дай-ка угадаю — ты уже узнал его адрес и любимый китайский ресторан?

— Нет. Но я всего лишь прокачал своего мага до сорок седьмого уровня.

— В играх много математики, не так ли?

— Ты и не представляешь. — Он отложил свой планшет. — Я ничего не нашел, но, конечно же, я использую мобильное оборудование, которое совсем не такое славное, как коробка, которая была у меня дома, когда ты позвонила мне, и которую мог бы использовать.

— Ты отрепетировал эту речь, не так ли?

Джефф ухмыльнулся.

— Я так понимаю, тебе тоже не повезло?

— Ни капельки. Он не узнал его по изображению.

Следующие парень и девушка, к которым я обратилась, тоже ничем не помогли. В результате, на четвертой остановке оборотень с взъерошенными волосами смог мне помочь.

— Дайка я возьму это, — сказал он, вылезая из машины вместе со мной, когда мы зашли в двадцатичетырхчасовую закусочную, которая видала лучшие дни — и линолеум почище.

Он рассмотрел обслуживающий персонал, высмотрел симпатичную, хрупкую на вид блондинку за кассой и подошел. Ее волосы были собраны в грязный конский хвостик, а под глазами залегли мешки от усталости.

— Здравствуйте, — обратился он. — Прошу прощения, что прерываю ваш вечер, но могу я попросить вас об услуге? — Его глаза были блестящими и голубыми, улыбка абсолютно открытой. Я бы оказала ему услугу. При условии, что это не навлекло бы на меня неприятности со стороны Фэллон.

— Услуга? — переспросила она, моргая. — От меня?

— Ну да, — Джефф вздрогнул, почувствовав вину. Он протянул фотографию, которую позаимствовал у меня в машине. — Мы пытаемся найти этого человека. Может, вы видели его?

Ее глаза расширились.

— Отец Пол? У него какие-то неприятности?

Так значит Тэйт не просто сменил свою личность; он изменил свое имя и, по всей видимости, подался в религию. Хотя я предположила, что в это было не так сложно поверить. Он был ангелом, как никак.

Джефф практически глупо улыбнулся.

— О, совсем нет. Мы на самом деле просто пытаемся найти его. Мы слышали его выступление — и нам очень понравилось то, что он говорил. Но мы не смогли найти его сайт или что-то в этом роде.

Она засмеялась.

— Отец Пол не дружит с технологиями. — Она посмотрела на часы. — Вы, вероятно, сможете найти его в благотворительной столовой. Он иногда работает до поздней ночи, помогая раскладывать еду.

— А это недалеко отсюда? — спросил Джефф с сияющей улыбкой.

— Около километра отсюда. И скажите ему, что Линетт передавала привет.

Джефф улыбнулся.

— Обязательно передадим. Большое спасибо за помощь.

Линетт слегка помахала, и мы вышли на улицу.

— Ты был просто великолепен, — сказала я, украдкой взглянув на него. — И чертовски хорошим актером.

— Когда ты растешь среди суперов, — таинственно произнес Джефф, — учишься ловко обходить правду.

***

Согласно евангелию от Линетт, Сет Тэйт, бывший мэр Чикаго, сейчас был Отцом Полом, и работал в благотворительной столовой в Портвилле, штат Индиана. Учитывая хаос, который он посеял в Чикаго, я не была уверена, было ли невероятно иронично или же вполне закономерно то, что он, судя по всему, посвятил свою жизнь служению.

Благотворительная столовая была легко узнаваема, несколько больших, покрытых сталью зданий вдоль дороги, ярко-зеленый, покрытый листьями логотип, был нарисован вдоль одной из стен самого большого из них. Я припарковала Манипенни на месте для посетителей и поглядела на Джеффа.

— Готов?

Он кивнул.

— Давай сделаем это.

Мы вошли внутрь и наткнулись на симпатичную женщину с вьющимися волосами за столом дежурного, печатающую на компьютерной клавиатуре. Она подняла глаза и улыбнулась, когда мы вошли.

— Здравствуйте. Я могу вам помочь?

— Здравствуйте, — поздоровался Джефф. — Прошу прощения за беспокойство, но мы ищем Отца Пола. Я так понимаю, что могу найти его здесь?

Зазвонил телефон, и она взяла его одной рукой, другой указывая в сторону коридора.

— Он на складе. Дальше по коридору, затем налево.

— Спасибо, — сказал Джефф с улыбкой, акцентирую свою благодарность на тарелке с чипсами на столе, когда мы шли по коридору. Это было чистое и благоприятное место, стены покрыты детскими рисунками и плакатами о раздаче консервов на прошедшие праздники. Коридор вел прямо на склад, который был впечатляющим.

Площадь, с полированным бетонным полом, была огромной и заставлена шестиметровыми стеллажами с едой и коробками, некоторые из которых были обернуты целлофаном, чтобы держались вместе. Улыбчивые работники и волонтеры ходили по проходам с планшетами и передвигали поддоны в грузовики, которые дожидались в трех открытых окнах.

Мужчина с обросшей бородой и в клетчатой рубашке подошел к нам, с недоумением на лице.

— Вы Лори? Новый волонтер? Видимо, с другом? Нам нужен кто-нибудь в сортировочный зал.

— Извините, но нет. Мы вообще-то ищем Отца Пола. Дежурная сказала, что я смогу найти его тут.

— Ох, конечно. Он в памперсах. — Мужчина показал на другой конец склада, и я подавила назревающий смешок от его ненамеренной шутки.

На складе было прохладно, холодный воздух задувал в открытые окна. Но сотрудники выглядели довольными своей работой, вдохновленными, пожалуй, тем фактом, что они помогали другим.

Мы действительно нашли Сета Тэйта в памперсах. Но не в буквальном смысле слова.

Он был высоким и привлекательным, с голубыми глазами и волнистыми черными волосами. Его волосы были аккуратно подстрижены, а лицо покрывала черная борода. Если бы вы не знали Сета Тэйта, не искали бы его, то не заметили бы сходства. Изменению внешности также помогло и то, что он от шеи до лодыжек был одет в черную рясу, одеяние, которое носили священники. Сет Тэйт прятался у всех на виду, всего в пятидесяти километрах от Чикаго.

У него в руке была коробка с подгузниками для новорожденных, он вдруг поднял глаза и встретился со мной взглядом. Его глаза расширились от приятного сюрприза, отчего мои нервы немного успокоились. Я боялась, что он воспримет наш приезд как неприятное напоминание о том, что он натворил в Чикаго.

— Дашь мне минутку? — прошептала я Джеффу.

— Не торопись, — сказал он. — Я буду здесь, — он оглядел стеллажи — в туалетной бумаге.

Сет поставил коробку на находящийся неподалеку стол, и мы пошли навстречу друг другу, встретившись посередине. Я видела, что он хотел протянуть руку, чтобы поприветствовать меня с распростертыми объятиями, поцеловать в щеку и прошептать «Привет, Балерина», как приветствовал меня, когда я была подростком. Я была балериной, и мою встречу с Тэйтом, другом моего отца, сфотографировали, когда я была в балетной пачке.

Но он сдержал себя, остановившись в метре от меня. Он сцепил руки за спиной, как будто не мог устоять перед соблазном человеческого контакта. И все же, я уловила запахи лимона и сахара.

— Мерит.

— Отец Пол, — поприветствовала я с понимающим взглядом. — Хорошо выглядите. — Я махнула рукой в сторону остальной части склада. — Это впечатляющая работа.

Он кивнул, его внимательный взгляд осматривал стеллажи и коробки.

— Это храм великодушия. Все это пожертвовано нуждающимся.

— Ты давно здесь?

— С тех пор, как покинул Чикаго. Это моя текущая миссия, я думаю. — Он наклонил ко мне голову. — И я думаю, что не только я один на миссии. Что привело тебя сюда, Мерит?

— Загадка. И политика.

— Это неизменно, — сказал он. Он смотрел на меня мгновение, даже не вздохнув. — Возможно, нам стоит поговорить где-нибудь наедине?

Я кивнула, и мы оба с Джеффом последовали за ним, когда он направился к двери, плотная ткань рясы шуршала, когда он двигался.

Люди приветствовали его и пожимали руку, когда проходили мимо, по всей видимости не догадываясь о его истории и о том, что он был ангелом и мог распустить крылья достаточно большие, чтобы вынести нас обоих из здания.

Мы вышли в холодную ночь и подошли к столику для пикника, который видал лучшие дни, его древесина выцвела и потрескалась.

Тэйт сел на скамейку, спиной к столу, подол дернулся, когда он двинулся. Мы с Джеффом остались стоять, наблюдая, как Тэйт молча смотрел на мужчин и женщин, входящих и выходящих из работающих отгрузочных окон склада.

— Что я могу для тебя сделать, Мерит?

Я рассказала ему историю о Реган, подробно описала похищения и нападения, объяснила, что мы пытались найти ее и рисковали перемирием с эльфами. А затем я подобралась к главному.

— Я погналась за ней в Лоринг-Парке. От нее пахло серой и дымом.

Выражение его лица осталось прежним, но я увидела крошечную заминку в его глазах.

— Я не уверен, что понял тебя.

— У нее есть сила — большое количество. Она не колдунья. И она пахнет в точности, как Доминик. Мы думали, что другие близнецы не могли разделиться, когда Малефициум был уничтожен.

— Не могли. Или не должны были. Меня единственного это коснулось.

— Есть ли шанс, что у тебя есть дети?

Его глаза округлились.

— Есть ли у меня дети, которые похищают сверхъестественных, ты имеешь в виду?

У меня начало расти раздражение.

— Мы пришли к тебе, потому что нам нужна помощь. Потому что ты эксперт в этой области. Это не оскорбление — это магический факт. Ты знаешь больше о Посланниках — падших или еще каких — чем кто-либо еще, кого мы знаем. Мы нуждаемся в тебе.

Он вздохнул, потер виски. А затем посмотрел на меня, с извинением в глазах, и я почувствовала потерю.

— Мне жаль, Мерит. Но я действительно не знаю ничего, что могло бы помочь.

Я взглянула на Джеффа, который пожал плечами.

— Ладно, — проговорила я. — В таком случае, может быть, есть кое-что еще, с чем ты мог бы помочь. Короче говоря, мэр Ковальчук слетела с катушек. Она арестовала Этана за убийство, которое он совершил в целях самообороны, избила Скотта, провела облаву на Наварру и собрала ударную группу, потому что думает, что мы внутренние террористы.

— И что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?

Я воздержалась от колких слов.

— Не знаю. Ты можешь поговорить с ней? Объяснить, что сверхъестественные не являются ее врагами?

— Она не станет меня слушать, Мерит.

Я почувствовала, как надежда угасает.

— Ты в этом точно уверен?

— Вполне. Она думает, что я преступник. И даже если бы она выслушала меня, она не кажется склонной использовать аргументы или логику.

— Я просто прошу тебя попробовать.

Он отвел взгляд, покусывая внутреннюю сторону щеки.

— Я не могу вернуться к той жизни, Мерит. Не тогда, когда здесь куча дел. Так много хорошего, что я мог бы сделать. Так много хорошего, что я делаю.

— Хорошие дела можно творить повсюду, — сказала я. — Но помочь Чикаго можешь только ты. Я не знаю, к кому еще обратиться.

— Чикаго больше не мой дом. Тем не менее, было приятно увидеть тебя. А не хотела бы ты остаться? Поработать какое-то время? Я думаю, ты убедишься, что это питает душу.

Я посмотрела на него, озадачившись простодушным оживлением в его голосе. Он не мог не услышать панику и страх в моем.

— Это не мой город, — напомнила я. — И в действительности не твой.

Его взор резко вперился в меня, и я увидела искру в его холодных голубых глазах. Он не был в неведении относительно моей паники.

Он отказывался признавать ее.

— Чикаго неблагополучный, — сказал он.

— Он не идеален. Но он движется вперед, и борется. Его люди и вампиры борются.

Он издал саркастический звук.

— Ради чего? Всегда будет еще какой-нибудь монстр за углом, Мерит. Я то знаю. Я был одним из них. Люди всегда будут бояться монстра. И этот страх будет побеждать каждый раз.

— Храбрость не имеет ничего общего с победой, — сказала я спокойно. — Храбрость имеет отношение к борьбе за правое дело. Двигаться вперед, даже когда это самый хреновый из всех возможных вариантов.

Я посмотрела на Джеффа, увидела положительную оценку в его глазах и улыбнулась.

— Мне потребовалось много времени, чтобы понять это, — сказала я. — Но теперь я понимаю.

Я взглянула на людей, которые двигались позади нас, передвигая поддоны, просматривая планшеты и подготавливая партии товаров.

Я оглянулась на Тэйта, на его лбу выступили морщинки, пока он смотрел на них, я заметила отдаленность между ними. Он хотел быть частью того, чем были они — их жизней, которые были более простыми, чем его собственная. Я понимала его точку зрения; у меня было несколько таких ночей в качестве вампира. Но как и я, он знал, что такого не должно было быть. Он просто пока не был готов признать это.

— Я не выражаю недовольства по поводу чьего-либо излечения, — сказала я, думая о Мэллори. — Но для искупления нужно что-то делать. И прямо сейчас у тебя есть прекрасна возможность.

Я продолжала пристально смотреть ему в глаза, вопреки всему надеясь, что он передумает, поднимется и поедет с нами в Чикаго.

Но он не сказал ни слова, и мою грудь сжало от страха и разочарования.

— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. — Я повернулась к нему спиной и зашагала с Джеффом в сторону стоянки.

— Мерит, — позвал Тэйт, наполняя меня надеждой.

Но когда я оглянулась назад, на его лице не было ничего, кроме сожаления.

— Мне жаль.

Это извинение заставило меня почувствовать себя еще хуже.

***

Я не стала писать Дому, что мне не повезло. Я не была готова признать, насколько бесполезной была наша поездка или как Тэйт не захотел помочь нам. Я была не готова столкнуться со степенью его отрицания того, каким он сформировал город, помогая превратить его в то, чем он был сейчас, к лучшему или к худшему.

Конечно же, я все еще надеялась, что он одумается и появится около Дома Кадогана, держа над головой радио, с раскаянием в глазах и с матерными словами о Диане Ковальчук на губах.

К сожалению, и огромной досаде Люка, жизнь не кино, и Сет Тэйт не был заинтересован в наших проблемах. Я сочувствовала ему. Было, несомненно, проще компенсировать свои прошлые дурные поступки на чистом, оживленном складе, который располагался далеко от беспорядка, который сам же и учинил, чем на территории Чикаго и в центре неприятностей. В Чикаго он был отстраненным от должности мэром, человеком со скверным прошлым. В Портвилле он был Отцом Полом. Человеком с миссией помогать другим.

Возможно, именно это раздражало меня больше всего — что он начал все с чистого листа, свободный и чистый. Тэйт не остался в Чикаго, чтобы столкнуться с последствиями, рассказать свою историю или собрать все по кусочкам. Мне пришлось отдать Мэллори должное за то, что осталась, во всем созналась и пыталась поступить правильно.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросил Джефф, когда я сосредоточилась на дороге перед нами, на которой мелькали рекламные щиты торговых центров, костоправов и юристов.

— Не знаю. И это меня раздражает.

— Жаль, что мне нечего предложить, — сказал он, глядя в окно. — Или потянуть за какие-нибудь ниточки.

— Ага. Мне тоже.

Запищал мой телефон. Я была осторожным водителем, поэтому после моего кивка, Джефф проверил экран.

— Так, так, так, — проговорил он.

— Этана освободили? — было легко сказать то, что было у меня на уме.

— Я в этом сомневаюсь, потому что перед Центром Дэйли пикетирует сотня сверхъестественных, требуя его освобождения.

 

Глава 18

ЗАХВАТИМ ЧИКАГО

Я высадила Джеффа у его машины и помчалась обратно к Дому Кадогана. Ключи от машины все еще были у меня в руке, когда я присоединилась к Малику, Люку и дюжине других вампиров Кадогана в передней гостиной, где телевизор вновь был включен на драме, что разворачивалась у Центра Дэйли.

За то время, что мне понадобилось, чтобы добраться до Дома, толпа протестующих возросла на несколько сотен, многие из них держали баннеры «ОСВОБОДИТЕ ЭТАНА!» и «ПРАВОСУДИЕ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫМ». Я не видела никого знакомого, но большинство из них были укутаны из-за морозного ночного воздуха.

— Есть успехи? — спросил Люк, когда я бочком протиснулась к нему через толпу вампиров, взгляды которых были обращены к экрану.

— Я нашла его, да. Но что касается убедить его поговорить с мэром, то нет. Он начал новую жизнь и хочет придерживаться этого курса. Он работает в благотворительном продовольственном фонде. Благородный труд, но не совсем полезен здесь. Есть новости от Эндрю?

Вопрос заставил его брови нахмуриться, отчего в животе у меня что-то неприятно перевернулось. Люк обычно был невозмутим. Если теперь он выглядел обеспокоенным, значит у нас были проблемы.

— Они не освободили Этана и не позволили Эндрю поговорить с ним. Он не получал кровь с тех пор, как приехал туда. Только воду. Они говорят, что считают, кровь превратит его в какого-то супервампира.

— Это смешно. — Но это также и беспокоило. Дефицит крови ослабит его, и в конечном счете эта потребность заставит его искать кровь где угодно — и как угодно.

— Это бюрократия. И не важно, что ты можешь купить «Кровь для Вас» в каждом супермаркете города.

— Что насчет федералов? Эндрю считал, что может попытать удачу с ними.

— Они заявили, что это не их юрисдикция, — насмешливо произнес он. — Они перенаправят все это военным, если будет «законная» угроза общественной безопасности, но они не считывают, что подобное уже случилось. — Он повернулся к экрану. — Все может измениться теперь, когда фан-клуб Этана появился на сцене.

— Видишь кого-то знакомого? — спросила я у Люка, который косился на экран.

— Не могу сказать.

— Как все это началось?

— Мы не совсем уверены. Вампиры Бродяги были бы лучшим вариантом, но мы не слышали ничего от Ноя, который мог бы намекнуть о чем-то подобном или попросить нас присоединиться.

Ной был неофициальным лидером Вампиров Бродяг Чикаго.

— А что насчет нашего участия? — спросила я.

Прежде чем он смог ответить, толпа вампиров в джинсах и парках протопала вниз по лестнице и остановилась в фойе, смотря на нас. Я узнала главаря, темноволосую вампиршу по имени Кристина, чей отец был известным уголовным адвокатом Чикаго. Не адвокатом Этана, но меня бы не удивило, если бы я узнала, что они контактируют.

Она сняла капюшон, открывая острые скулы, резко очерченные глаза и прекрасное лицо.

— Мы собираемся протестовать, — произнесла она, встречаясь взглядом с Маликом. Он стоял по другую сторону от этих вампиров в гостиной и беззлобно смотрел на нее.

— Говори сейчас или вечно храни молчание?

— Что вы делаете в ваше свободное время, включая поддержку вашего безутешного Мастера, это ваше дело. Но не позволяйте арестовать себя.

Она улыбнулась, кивая.

— Сеньор, — произнесла она, и ее войско покинуло Дом.

— Я надеюсь, что это не вызовет еще больше проблем, — пробормотала я. Кристина всегда была неистовой.

— Они хотят поддержать их Мастера, — сказал Люк, — и в отличие от тебя, у них не так уж много возможностей сделать это.

Он был прав в этом. Сколько раз у меня была возможность орудовать сталью за Этана и этот Дом? Слишком много, по моим подсчетам.

— Это согревает мое сердце, когда я вижу, как все эти суперы вышли, чтобы поддержать нашего Мастера. И вероятно какая-то часть этой поддержки законна, и не связана с тем, что они хотят спать с ним.

Я вытаращила глаза, смотря на него.

— Они что?

Люк фыркнул.

— Он не в моем вкусе, но есть много других, которые ценят твоего парня-вампира не только за его стратегический ум. — Он постучал пальцами по своему виску.

Я моргнула.

— И откуда это взялось?

Он указал на экране на стайку девочек-подростков, которые улыбались в камеру, держа в руках баннеры, украшенные сердцами и признаниями в любви Этану Салливану. Этим девчушкам с розовыми щечками и ослепительными улыбками было не больше четырнадцати-пятнадцати.

— Где их родители? — пробормотала я, думая, что меня не слишком радует мысль о том, что у моего «парня-вампира» есть фан-клуб.

С другой стороны, у них отличный вкус.

— Узнали что-нибудь новое о карнавале? — спросила я у него, чтобы мы не забывали о других сверхъестественных, которые потенциально находились в опасности.

— На самом деле, да, — ответил он. — Библиотекарь нашел еще одно место — Парк Пола Ревира. Карнавал был там в прошлом году. Но сейчас там пусто. Похоже, они залегли на дно.

Это означало, что у нас больше не было никаких зацепок относительно того, где могли находится Реган, карнавал или пропавшие суперы — если предполагать, что наша теория была верна и они все еще были живы. Все начинало выглядеть так, будто нам придется ждать, пока они сделают свой шаг, что не радовало меня. Нападение гарпий в лесу рядом с Лоринг Парком было одним, но нападение гарпий на стадионе «Солджер-Филд» будет уже чем-то совсем другим.

Мой телефон запиликал, пришло сообщение от Джонаха.

НУЖНЫ ТЕЛА НА ПРОТЕСТЕ. НАДЕНЕШЬ ВЕЧЕРНЮЮ ФУТБОЛКУ?

Это был код КГ, сигнализирующий о ссылке на футболку Вечерней Средней Школы. Школа была ненастоящей, но сама футболка была реальной, и носили ее члены КГ, как тайный знак их членства.

Я посмотрела на Люка и остальных. Я могла бы уйти, но мне нужно было бы объяснить ему, почему я ушла и куда направляюсь. Шансы, что в конечном итоге меня арестуют или что я появлюсь на телевидении в конце ночи были слишком высоки.

Я засунула свой телефон назад, наклоняясь к Люку.

— Могу я поговорить с тобой снаружи минутку?

Брови Люка поднялись, но он кивнул и последовал за мной в фойе.

Мы остановились в тихом месте за лестницей, где он скрестил руки, смотря на меня, опустив свой подбородок.

— Что ты задумала, Страж?

Я нервно облизнула губы.

— Я должна отправиться на протест. По причинам, которые не имею право обсуждать. Но я не хочу ускользать отсюда, не сказав тебе, что ухожу.

Он смотрел на меня мгновение, затем наклонился ближе.

— Это как-то связано с тем тайным проектом, над которым ты работаешь для Этана?

Я открыла рот, затем снова закрыла. Я не работала с Этаном над тайным проектом, по крайней мере, насколько я знала. Но я знала только о двух настоящих тайнах: предложение Лакшми бросить вызов ГС и моем членстве в КГ. Может быть, Этан подготовил Люка к неизбежному разоблачению одной или сразу двух этих тайн.

— Да? — предложила я.

Должно быть, это был правильным ответ, поскольку он кивнул.

— Будь осторожна и оставайся на связи.

***

Я отправила сообщение Джонаху, договорившись о встрече в двух кварталах к северу от Центра Дэйли, где мы могли бы найти друг друга, прежде чем достигнуть хаоса площади и протестующих.

Даже в двух кварталах оттуда звук был оглушительным. Многое было как и во время человеческих беспорядков, которые наводнили город на прошлой неделе, здесь были и протестующие кричалки, но на этот раз сверхъестественные требовали отпустить Этана, требовали прав для сверхъестественного населения города. И как и люди, они не особо задумывались о том, что будут делать, если их требования не будут удовлетворены. «Никакой справедливости, никакого мира», — это было их общим посланием.

Но в отличие от человеческих демонстраций, с этим протестом было связано сильное ощущение магии. И большая ее часть — хаотическая и несфокусированная, как маленькие водовороты, которые появляются на порогах скалистых рек.

Джонах завернул за угол, направляясь ко мне. Отрицать было нельзя: капитан охраны Дома Грей был красавцем.

Высокий и подтянутый, с каштановыми волосами, опускающимися до плеч и обрамляющими чистые голубые глаза. Он обзавелся своими клыками в Канзасе, но выглядел скорее как воин с обдуваемых ветрами скал Ирландии, с его отточенными скулами и точеным подбородком. Сегодня он надел джинсы и темно-синее пальто, что только усиливало этот эффект. Я почти ожидала, что он заговорит с певучим акцентом, но, вероятно, наслаждалась бы слишком сильно, если бы он так и сделал.

— Привет, — сказала я, немного застенчиво. Я не видела Джонаха уже несколько дней, и провела слишком много времени, разбираясь с драмой Дома Кадогана, так что у меня было не так уж много времени, чтобы помочь моему напарнику в КГ.

— Привет, — ответил он. — Как Дом?

— Нервничает. Им не нравится, что Этан вне досягаемости для них. Как Скотт?

— Хорошо. Разозленный. Несколько вампиров Дома Грей вышли сегодня. Он не хотел, чтобы они приходили сюда, но и не мог им запретить.

— То же и в Кадогане.

Джонах кивнул.

— Давай двигаться.

Мы пошли по улице в сторону площади, каждый шаг приближал нас к шуму и магии.

— Кто организовал это? — спросила я.

— Не знаю, — ответил он. — Сарафанное радио, как полагаю.

Это было совершенно рациональное предположение, но из-за этого я не чувствовала себя хоть чуточку лучше, ввязываясь во все это.

— План? — спросила я у него, теперь вынужденная повысить свой голос, учитывая окружающий нас шум.

— Мы наблюдаем. Мы здесь как миротворцы, и держимся по периметру. Помогаем любому, кто выглядит так, будто попал в неприятности, или помогаем проредить толпу, если все станет опаснее.

Я оставила свою катану в машине — это лучше, нежели давать повод полиции Чикаго беспокоиться из-за ее наличия у меня — но кинжал все еще находился в моем сапоге. Это было единственное оружие, что было у меня на случай, если все здесь примет ужасный оборот. С другой стороны, если здесь все пойдет ужасно, даже меч может не помочь.

Дэйли Плаза была открыта с трех сторон, огражденная улицами Кларк, Дирборн и Вашингтона и Центром Дэйли. Это было огромное пространство бетона, подчеркнутое насекомоподобной металлической скульптурой Пикассо, которая достигала пятнадцати метров в высь, и квадратным фонтаном, выключенным на зиму.

Площадь была набита людьми, толпа была очень плотной, как глубокая вода, поэтому каждый человек наклонялся или врезался в своих соседей, посылая эту волну дальше.

Полицейские в черной форме виднелись по краям, также как и несколько журналистов с видеокамерами на плечах, и несколько вампиров, стоящих парами вне главной давки. Члены КГ, подумала я, пытаясь сохранить сверхъестественных города в безопасности.

— Здесь много людей, — сказал он.

— Ага. А также много магии. — Она поднималась и оседала, как ритм симфонии, посылая неприятные иголочки по моим рукам. — Колючей магии, — проговорила я, рассеянно почесывая тыльную сторону руки.

Мне пришло в голову, что я, вероятно, находилась в пределах телепатической связи с Этаном, и мысленно позвала его, но смогла практически почувствовать, как слова отскочили обратно ко мне. Слишком много магических помех, наверное.

— Давай пройдемся по периметру, — предложил он, и я кивнула, идя с ним в ногу. Ночь была холодной, но давка тел перед нами работала как печь, посылая тепло в нашу сторону.

Толпа была разнообразной, от явно пораженных подростков, которые возбужденно улыбались сложившейся ситуации, до вампиров и оборотней, которых я не узнала, с мрачными выражениями лиц и повторяющих свои призывы освободить Этана снова, снова и снова.

— У твоего мужчины серьезная поддержка, — сказал Джонах.

— У причины имеется поддержка, — поправила я, резко остановившись, когда два двадцатилетки в пальто и шарфах выскочили из такси в заварушку с неоновыми плакатами, требующими права сверхъестественным и освобождения Этана. — Не могу поверить, сколько же из них знает, кто такой Этан.

— У него есть фан-сайты, Мерит.

Я остановилась, посмотрела на него и увидела смущение на его лице.

— Не может быть.

— В следующий раз, когда будешь в сети, загляни на ЭтанСалливанМойМастер-точка-нэт. Там есть фанфики. Ты не очень-то осведомлена о многочисленности поклонников Этана.

— Нет там никаких сайтов, и нет там никаких фанфиков.

На этот раз остановился он и посмотрел на меня, выражение его лица было отчаянным.

Мои мысли завертелись от вероятности полчища женщин, страстно желающих моего очень вампирского парня. Я решила, что нахожу это милым, так как не беспокоилась по поводу его верности. Хотя мои познания в Интернете были явно неудовлетворительными. Я сделала мысленную заметку исправить это, когда у меня появится свободное время.

Однако, упоминание Этана затуманило мое настроение.

— Как думаешь, они его освободят?

— В течении его жизни? Да. К сожалению, эта жизнь может длиться вечность.

Не самые вдохновляющие мысли.

Мы прошли мимо мужчины и женщины в футболках Вечерней Средней Школы под расстегнутыми пальто. Мужчина был высоким и худощавым, с бледной кожей и густыми бакенбардами; женщина была миниатюрной, с темной кожей и вьющимися волосами. Это был Гораций, доброволец Гражданской Войны и член Красной Гвардии. Ее имени я еще не узнала.

Гораций обменялся коротким кивком с Джонахом, когда мы проходили мимо. Подтверждение нашего членства, нашего партнерства, нашего вампирского ограждения вокруг площади.

Мы обогнули периметр и повернулись к другой стороне толпы так же, как и женщина, миниатюрная и с темными волосами, она шла по тротуару в атласном пальто и в сапогах на десятисантиметровой платформе, из-под плаща виднелось красное платье, а вокруг нее струился покров магии.

Ростом она едва достигала 1 м. 52 см, но с каждым шагом, очередные мужчина или женщина в ее близости обращали свои взгляды на нее, охваченные благоговением. Как и у всех нимф, у нее была большеглазая красота персонажа аниме.

Я поглядела на Джонаха и увидела то же опьяненное выражение на его лице.

— Речная нимфа приближается, — предупредила я, немного с опозданием. — Хотя я забыла, какой частью реки она управляет.

— Северным Рукавом, — ответил он, затем прочистил горло. — Ее зовут Кэсси.

Кэсси подняла глаза, обнаружив, что мы стояли там, и помчалась к нам на своих платформах, ее пальто развивалось позади нее.

— Ты внучка Чака! — провозгласила она, захлопав ресницами. Но когда она посмотрела на Джонаха, ее улыбка превратилась в надутые губки. — Где Джефф?

Я сочувственно поморщилась Джонаху и любому другому мужчине в Чикаго, которые не были Джеффом Кристофером. Гик или нет, но у него был подход к нимфам.

— Его здесь нет. Прости.

В ее больших глазах расцвели слезы, и задрожала нижняя губа.

У меня не было времени на нимфу в истерике.

— Джефф упоминал тебя, — сказала я. — Как раз прошлой ночью. Сказал, что думает, что ты безумно красивая.

Она сложила руки вместе с очевидным ликованием.

— Правда?

— Правда, — заверила я ее, затем с опаской поглядела на ревущую толпу. Я была не совсем уверена, что это территория Речной нимфы. — Ты пришла на протест?

— Да, — живо ответила она. — Сегодня вечеринка. Я получила эффектное приглашение.

Я бы не назвала это вечеринкой, но прежде чем я успела что-либо возразить, она метнулась вперед и юркнула в толпу.

Я взглянула на Джонаха.

— «Эффектное приглашение»? На протест?

Это казалось подозрительным. И связанным с манипуляцией.

— Реган? — задумалась я.

— Я думаю, нам стоит присмотреть за ней, — сказал Джонах.

Я кивнула.

— Держись поблизости. Если разделимся, встретимся у фонтана.

— О'кей, — ответил он, и я двинулась в толпу.

Кэсси была маленькой, но толпа расступалась, чтобы дать ей пройти, как будто они были рекой, которой она управляла. Я пристально за ней следила, пока она продвигалась глубже в толпу.

— Ты нашла ее? — прокричал Джонах позади меня, толпа становилась все плотнее, пока мы продвигались, децибелы повышались.

— Я вижу ее! — крикнула я в ответ, протягивая руку за спину, чтобы он мог схватиться за нее и мы могли держаться вместе в толпе.

Наши пальцы соприкоснулись как раз когда справа от меня началась давка, чьи-то локти врезались мне в спину и бок. Я отдернула руку, удерживая взгляд на Кэсси в толпе, и вжалась ногами в асфальт, пытаясь найти точку опоры. Но давка становилась сильнее.

Мое раздражение начало расти.

Я протолкнулась в направлении, в котором, как я думала, она пошла, запаниковав, когда не смогла увидеть лоска ее атласного пальто или почувствовать пузырь магии вокруг нее.

— Дерьмо, — пробормотала я, поморщившись, когда чья-то нога протопталась по моей. Толпа сжималась, сокращаясь как сердцебиение. Я медленно выдохнула сквозь сжатые губы, поскольку меня поджимали тела, магия, запахи и звуки давили на меня со всех сторон.

Через некоторое время, давка тел двинулась в другом направлении, освобождая достаточно места, чтобы я могла встать на цыпочки, осматривая толпу в поисках Кэсси.

Я нашла ее, на расстоянии в три-четыре метра, ее рука лежала на плече мужчины, когда она улыбнулась и напряглась, чтобы осмотреть толпу.

Я чувствовала облегчение только мгновение.

Она обернулась, выражение ее лица было мученическим, как будто ее застали врасплох. И ее глаза, широкие и невинные, стали пустыми. Я видела такие глаза прежде. То же мертвое выражение, отсутствие воли. Гарпии выглядели так же.

Дела угрожали стать очень, очень скверными.

— Кэсси! — крикнула я сквозь толпу. — Кэсси! Ты в порядке?

Она не повернулась, но ее глаза закатились, а голова начала запрокидываться. И там, всего в полуметре от нее, стояла девушка в красном плаще.

Я выругалась, начав проталкиваться сквозь толпу. Реган нашла идеальное место, чтобы выкрасть еще одного сверхъестественного, и она делала это прямо у меня на глазах.

— Кэсси! — прокричала я, втискивая свое тело в попытке протолкнуться сквозь толпу, но люди вокруг меня стояли плотной кучей и оглядывались в раздражении, когда я использовала локти и колени, чтобы протиснуться сквозь них.

— Прочь с дороги! — призывала я, глядя поверх толпы в поисках ее волос или зазывалы, пытаясь проследить, куда они ушли. — Стойте! Остановите тех девушек!

Мужчина около меня выставил руку, попадая мне в живот. Я втянула воздух и хорошенько выругалась, отчего его глаза расширились и он отступил.

— Назад, — сказала я ему, и от вида моих посеребренных глаз он поднял руки и дал мне столько свободного места, сколько смог.

Я оглядела толпу, но ничего не увидела. Ни темных волос, ни нимфы с похитительницей, быстро ускользающих сквозь толпу, чтобы удрать.

— Черт побери! — прокричала я так громко, что люди вокруг одарили меня неприятными взглядами. Я проигнорировала их, как они игнорировали мою панику и просьбы о помощи.

Мне нужна была возвышенность, поэтому я побежала к Пикассо и вскарабкалась по склону, который был его основанием, затем прыгнула на следующий выступ из металла, отчего оказалась над толпой. Я осматривала тела, ища Реган.

Через некоторое время я нашла ее, капюшон плаща все еще был поднят, она скользила сквозь толпу, таща за собой нимфу. Они направлялись к Дирборну. Если они отделятся от толпы или прыгнут в такси, то я их потеряю. У меня не было времени искать Джонаха. Я успевала только шевелить задницей.

Я спрыгнула вниз, приземлившись на корточки, и рванула.

Это закончится сегодня.

Она добралась до края протестующих раньше меня и сбавила свой быстрый темп до прогулочного шага, Кэсси неловко шла позади нее, ее запястье было в руке Реган. Любому, кто обратил бы внимание, показалось бы, что Кэсси немного переборщила с весельем на протесте. Но не многие обращали внимание. Толпа росла, их призывы к освобождению Этана становились все громче с каждым раундом.

Я добралась до внешней границы как раз когда она достигла улицы и взяла курс на север, к реке. Подходящее место для нимфы, но не тогда, когда нимфу волочили, находящуюся под воздействием наркотиков или магии.

Я увидела женщину в красной футболке, пока бежала к тротуару и крикнула, — Найди Джонаха! — когда пробегала мимо нее, надеясь, что она была членом КГ и в действительности знала, кто такой Джонах.

Реган и Кэсси были почти на квартал впереди. Они пробежали мимо входа в подземную автостоянку Центра Дэйли и пересекли улицу, Кэсси неуклюже тащилась позади.

— Реган! — выкрикнула я, уворачиваясь от мчащегося такси и проклятий водителя, который опустил окно, чтобы удостовериться, что я их слышала. — Остановись сейчас же!

Она проигнорировала требование и рванула через Дирборн, чудом не задев переднюю часть чикагского городского автобуса. Она заскочила на бордюр, но потеряла равновесие на замерзшей горе льда с другой стороны и упала на землю, Кэсси последовала за ней.

Реган оглянулась, затем вскочила с земли и умчалась, оставив Кэсси в снегу.

Я преодолела полквартала и остановилась рядом с Кэсси, оценивая ее расширенные зрачки и рассеянное выражение лица.

— Я позабочусь о ней, Мерит! — заявил Джонах, перебегая улицу и указывая мне двигаться дальше. — Поймай девчонку!

Я поверила ему на слово и рванула вперед. Реган продолжала бежать на север, уворачиваясь от людей и скрываясь в тени надземки, которая распростерлась по Лэйк-Стрит. Я ускорила шаг, когда она начала подниматься на одну из вертикальных опор, которые удерживали железнодорожные пути в воздухе.

Она неуклюже взобралась где-то на полтора метра вверх, когда я нагнала ее, подпрыгнула и схватила ее за лодыжку. Она пнула меня, попав в плечо. Я проигнорировала укол боли и снова схватила.

Руки замахали в воздухе, она упала, толкая меня вниз за собой и приземлилась на меня сверху с такой силой, что у меня на мгновение перехватило дыхание.

Она перевернулась и начала мутузить меня кулаками. Над головой пронесся поезд, его грохот перекрыл глухой стук ее кулака о мою грудную клетку, треск ее костяшек о бетон, когда я увернулась от второго удара.

Я попятилась, поджала ноги и ударила ее в живот. С судорожным вдохом она упала навзничь, ударилась о землю и проскользила немного назад.

Я поднялась на ноги, проковыляла к ней и нагнулась, чтобы стянуть капюшон плаща.

Девушка, которая моргнула мне в ответ, определенно была не Реган.

 

Глава 19

ПЕСНЬ ОБ ИСКУПЛЕНИИ

Девушка также находилась не на нашей волне.

Она сидела на стуле, который мы поставили в центре тренировочного зала Кадогана, совершенно неподвижно. Она была примерно того же роста и телосложения, что и Реган, но у нее были короткие, темные кудри вместо копны платиновых волос Реган. Ее глаза были темно-карими, и в настоящий момент открытыми и пустыми.

Она не говорила вообще ничего, даже не осознавала, где мы находились или как туда добрались. Я была за рулем Манипенни; она сидела на заднем сидении машины Джонаха.

Кэсси вышла из своего транса и находилась сейчас наверху в холле, где Линдси добровольно предложила развлекать ее модными журналами, где они ожидали Джеффа с его успокаивающим воздействием.

Дверь тренировочного зала приоткрылась, и внутрь вошла Пейдж, ее ярко-рыжие волосы подчеркивали джинсы и бледно-голубая рубашка с длинными рукавами и V-образным вырезом. Даже в джинсах, у нее была тлеющая чувственность, как у магической, ржаво-волосой версии Мэрилин Монро.

Спокойным взглядом она осмотрела комнату, кивнула мне и Люку, прежде чем ее пристальный взгляд устремился на девушку. Она всматривалась в нее мгновение, наклонив голову в сторону девушки с явным увлечением.

— Она что-нибудь говорила?

— Ни слова, — ответила я. — За все время.

— Ты сказала, что она пыталась схватить нимфу?

— Она и схватила ее, — ответила я. — Но мы отбили ее, прежде тем та смогла добраться туда, куда собиралась.

Пейдж опустилась на одно колено, вглядываясь в глаза девушки, затем наклонилась вперед и деликатно понюхала плащ. Вынюхивание магии не было необычным среди суперов; собственно, таким способом Малик и вычислил впервые колдовство Мэллори.

Ее нос сморщился и она дернулась назад, смотря на меня.

— Сера, как мы и предполагали.

— Ее? — поинтересовалась я.

— Нет, не этой девушки, — ответила Пейдж. Она снова встала на ноги, уперев руки в бедра. — Ею пахнет ткань. Девушка была околдована, я знаю об этом совсем немного. Это не магия Ордена. Это... — она нахмурилась, поджала губы — что-то другое.

— Ты можешь вывести ее из этого, чем бы это ни было, чтобы мы смогли задать ей несколько вопросов? — спросил Люк.

— Я, конечно, могу попробовать. — Она взглянула на нас и пошевелила пальцами. — Отойдите назад, пожалуйста. За меня.

Мы сделали как она велела без возражений. Я знала на что была способна магия колдунов — и шары света и огня, которые, как правило, сопутствовали ей — и не хотела быть у нее на пути.

Пейдж встала, стряхнула волосы с плеч и посмотрела на девушку.

— На счет три ты очнешься. С новыми силами, возможно, немного сбитая с толку, и готовая к разговору. — Она пошевелила скрученными пальцами перед лицом девушки. — Раз, два, три. — Пейдж щелкнула пальцами.

Она словно бы щелкнула выключателем, девушка подняла голову, осмотрелась и моргнула в замешательстве.

— И это все? — спросила я, не совсем разочарованная, но определенно удивленная отсутствием вспышки и магии.

— Напомню, — терпеливо ответила Пейдж, — что вы не видите всего. У каждого колдуна свой собственный стиль. В подобных ситуациях я стараюсь придерживать физические проявления максимально умеренными. Она будет помнить то, что видела; для нее же будет лучше, если это было не что-то травмирующее.

Девушка сосредоточила остекленевшие глаза на Пейдж, затем на нас. В ее глазах был страх; если у нее была стычка с Реган, я не нашла это чем-то неожиданным. С другой стороны, она могла быть сообщницей. Столь же виновна, но очень хорошая актриса.

— С тобой все в порядке? — спросила Пейдж.

Она тяжело сглотнула и кивнула, ее глаза все еще метались по комнате, замешкавшись, когда она остановилась на антикварном оружии, которое висело на стенах.

— Я ничего не сделала. Это была не я. Это была она.

— Продолжай, — сказала Пейдж, голос был ровным и спокойным, как у сверхъестественного психотерапевта. — Шаг за шагом. Как тебя зовут?

— Я Харли. Харли Катлер. Харли Элизабет Катлер. — С каждым повторением имени, ее фокус становился яснее. — Где я?

— Ты в Чикаго, с вампирами. Союзниками. — ответила Пейдж, чтобы она что-нибудь о нас не напридумывала. — Ты в Доме Кадогана.

— Реган, — проговорила она, нервно оглядываясь вокруг. — Где Реган?

Люк шагнул вперед и присел перед ней.

— Мы надеялись, что ты нам это скажешь. Ты помнишь, что произошло сегодня вечером?

— Помню? — Она посмотрела вниз на свое тело, свою одежду, казалось, начиная осознавать, что была одета в плащ. Она начала цепляться за него, снимая.

— Это Реган, — сказала она внезапно обезумевшим голосом. — Он принадлежит Реган. — Ей удалось избавиться от него, сбросив на пол.

— Где она? — спросила я.

Харли посмотрела на меня, и страх в ее глазах перерос в гнев.

— Я не знаю. — Узнавание забрезжило в ее глазах. — Ты гналась за мной — на площади. Ты видела, как я схватила девчонку и погналась за мной по улице.

Я кивнула.

— Это была я. Ты собиралась отвести ее к Реган?

— Не потому, что я этого хотела! — Ее глаза стали безумными, осматривая каждого из нас, как будто она должна была доказать нам, что была невиновна. Я видела ее глаза; и поверила ей.

— Она это подстроила, — настаивала Харли. — Заставила меня надеть плащ. Сказала, что ты видела ее в нем.

— Почему она хотела, чтобы ты выглядела как она?

Она пожала плечами.

— Она не хотела, чтобы ее поймали. Она не думала, что ты посчитаешь площадь мишенью. Но на всякий случай...

Реган была права. Мы не рассматривали ее в качестве мишени, пока не увидели этот чертов наряд Красной Шапочки. Но это соответствует ее подчерку — создавать беспорядочные, магические ситуации и использовать их в качестве отвлекающего маневра, чтобы выманить супера.

— Протестующие не были реальными, — продолжила Харли. — Во всяком случае, не все из них.

— Они, несомненно, выглядели реальными, — сказал Джонах, глядя на меня. — Магия чувствовалась реальной.

Он был прав, но он не видел гарпий. Не знал размаха Реган в умении творить магию.

— Магия была реальной, — сказала я, получив кивок от Харли. — Но тела были наколдованы. Уплотненная магия, но все же магия. — Я повернулась обратно к Люку и Джонаху. — У Центра Дэйли было по меньшей мере триста суперов, всех видов и типов. Уговорить суперов сделать что-нибудь вместе — это как пасти котов, и внезапно сотни из них объявляются у Центра Дэйли? — Я покачала головой. — Это не при каких обстоятельствах не может быть реально.

— Они были как гарпии, — подтвердила Харли. — Она знала, что нужно было только заполнить площадь — создать там достаточно фиктивных тел, чтобы это было похоже на реальный протест, и народ присоединится.

И они присоединились, подумала я. Вампиры. Нимфы. Даже человеческие подростки.

— Ты была одной из ее жертв?

Она кивнула.

— Я сильфида. И официантка — была официанткой — в Мэдисоне. Большинство сильфид придерживается своих деревьев, но мне было любопытно. Хотелось чего-то большего, понимаешь? Я пошла в колледж, чего никто не делал, устроилась на паршивую работу. Пыталась накопить немного денег. Мои родители не разговаривали со мной довольно долго. Потому что я пыталась прижиться.

Прижиться, как человек, она имела в виду. Изображать из себя человека, а не сверхъестественного. Если она была оторвана от семьи, для Реган было гораздо легче захватить ее без шумихи.

— Она похищает сверхъестественных существ? Держит их вместе? — спросила я.

Харли кивнула.

— Она называет это коллекцией. Я была ее частью.

— Теперь у нее есть эльфийка и оборотень?

Харли кивнула.

— Да. Они новенькие.

Облегчение затопило меня — не от того, что Реган захватила Ниеру и Алину, а от того, что мы подтвердили их похищение. На один шаг ближе к решению нашей эльфийской проблемы.

— Мы были со Стаей, когда гарпии напали, — объяснила я. — И эльфы похитили нас, думая, что мы им навредили. О Реган мы узнали после этого.

— Харли, а где карнавал? — спросил Люк.

— В Гумбольдт-Парке. Но она не там держит свою коллекцию — всегда где-то в другом месте. В противном случае, обычным людям было бы слишком легко обнаружить их. А она не хочет, чтобы обычные люди нашли их. Так она называет их — обычные люди. Она поставляет только самым причудливым из них. Добрые имена, старые деньги.

Думаю, это исключает использование моего отца в качестве помощи по ее обнаружению. Его деньги были солидными, но новыми. Вероятно, слишком бестактно для Реган.

— Так она говорит. У нее есть сеть — люди, которые год за годом приходят, чтобы посмотреть на коллекцию.

— И где же мы можем ее найти?

— Я не знаю. Никогда не знала. Это два трейлера — большие. Карнавал путешествует поездом, а затем фуры цепляют трейлеры и перевозят их на места. Мы остаемся в трейлерах. И даже если нас выпускают, то мы не отходим далеко. Мы никогда точно не знаем, где находимся, если только нам не доведется увидеть какую-нибудь табличку.

— Все сверхъестественные в двух трейлерах? — спросила я.

Харли кивнула.

— Они не намного больше клеток. Она держит их в отключке при помощи магии.

— Сколько у нее сверхъестественных? — спросил Джонах.

— Прямо сейчас? Думаю, восемнадцать, — ответила она, вызвав тихий свист от Люка. — Нимфа была бы девятнадцатой. — Харли нервно улыбнулась. — Она была в восторге от приближения к двадцати. Она думает, что это рубеж.

Для женщины, которая коллекционирует сверхъестественных, двадцать было бы хорошим, большим числом. К сожалению, это были почти двадцать похищений сверхъестественных в промежутке трех лет, у чьих друзей, любовников и родителей до сих пор не было ответов.

— Мы можем помочь тебе вернуться на свое дерево, в твою семью, — сказал Люк. — Если это то, чего ты хочешь. Но мы были бы признательны за любую помощь, которую ты сможешь оказать нам в поиске остальных, чтобы мы могли также и их вернуть семьям.

Харли кивнула, ее глаза наполнились слезами, которые она смахнула.

— Помогу, чем смогу. Я бы хотела увидеться с мамой и папой. Я не знаю, скучали ли они по мне, но...

Она замолчала, и я положила руку ей на плечо.

— Я уверена, что они скучали по тебе и будут рады узнать, что ты в безопасности.

— Почему бы нам не переместиться в оперотдел? — спросил Люк, по-видимому, больше не считая Харли угрозой. — Мы можем устроиться поудобнее, может найдем тебе что-нибудь поесть?

Харли застенчиво кивнула.

— Хорошо, — произнес Люк, кивнув. — И посмотрим, что еще сможем выяснить о том, где может быть Реган. Мне только нужно обговорить все с Маликом. Мерит, ты поможешь ей обустроиться?

Харли встала, оглядывая комнату.

— Что это за место? Что-то вроде вампирского студенческого клуба?

— Если бы ты только знала, — проговорила я.

***

По словам Харли Катлер, трейлеры, используемые для перевозки и удержания сверхъестественных, были длинными и серебряными, как старомодные трейлеры «Эйрстрим трэйлерс». Края были круглыми, поверхность блестящей и светоотражающей. К сожалению, на них не было написано «ПОХИТИТЕЛЬ» или «НЕЛЕГАЛЬНАЯ КОЛЛЕКЦИЯ СУПЕРОВ» кричащей красной краской, что делало бы их видимыми с земли.

Тем не менее, когда Харли съела сэндвич с подноса, который нам любезно предоставила Марго, мы передали информацию Джеффу, который притопал вниз после того, как успокоил Кэсси и помог ей добраться до дома у реки.

— Я могу проверить вчерашние спутниковые снимки города, — сказал Джефф, — но серебряные трейлеры точно не будут выделяться. Это может занять время — если мы вообще сможем найти их.

— Делай, что можешь, — проговорил Люк, затем поглядел на Харли, которая набивала рот «Читосами», как будто месяц не ела.

Она закрыла рот, пока жевала.

— Она кормила нас, — сказала она. — Но органической пищей. Выдавала нам коробки для завтрака, как будто мы были детьми. Я соскучилась по «Читос».

Я подумала, что чувствовала бы то же самое.

— Исходя из того, что мы ищем ее, — сказал Люк. — И, раз уж речь зашла об этом — прошу прощения, что прерываю твою трапезу, Харли — но не могла бы ты рассказать нам что-нибудь еще о Реган, что может помочь нам найти ее? Откуда она? Какая у нее фамилия?

— Я не знаю, — ответила Харли. — Я не знаю ее имени. Она представилась просто Реган. И я не знаю о ее прошлом. Одна из других суперов сказала мне, что мать Реган умерла, а своего отца она не знала. Но у нее было такое чувство, ну знаете, будто та знала, что она особенная. Будто у нее было много чем поделиться. — Харли нервно покачала головой. — Простите, это, вероятно, не имеет большого смысла.

— Это имеет смысл, — сказал он. — И это очень продуктивно. Пожалуйста — продолжай.

— Хм, хорошо. — Харли заправила выбившийся локон за ухо. — У нее была некоторая неуверенность, я думаю. Проблемы из-за того, что ее отец ушел. Я хочу сказать, что она не говорила со мной о таких вещах.

— Она творила всю магию?

Харли кивнула, скрестив руки, на этот раз более спокойно.

— Все это сделала она. Не с нашей помощью — у нее есть отдельное место, где она обитает, спит. Большинство работников карнавала останавливаются в дешевых гостиницах, но это не для нее. — Она снова кивнула, наклоняясь вперед. — Она представляла себе нас семьей. И я думаю, что коллекция была для нее семьей. Так сказать: «Посмотрите на эту удивительную вещь, которую я построила, это семья, которую я создала с нуля. Посмотри на меня, мир.»

Люк кивнул, положил руку на плечо Харли.

— Это очень помогло. Мы ценим это.

— Конечно, — произнесла она, но ее глаза снова омрачились.

— Я предполагаю, мне стоит подумать о возвращении домой или о чем-нибудь в этом роде.

— Ты можешь остаться на день или два, если хочешь, — сказал Люк. — Мы уже получили разрешение от босса. Или мы можем отвезти тебя обратно в Висконсин.

Харли все обдумала и посмотрела на нас.

— Думаю, я хочу поехать домой. Как много выпадает шансов начать все сначала, верно?

Это, подумала я, полностью зависело от того, были ли вы вампиром.

***

Джонах, Люк и я вышли в коридор, где Люк закрыл за нами дверь и посмотрел на меня.

— Съезди в Гумбольдт-Парк. Проверь его на всякий случай. Может быть, Харли права, и там нет абсолютно ничего, касающегося коллекции. Но я не думаю, что Реган делилась с ней всеми подробностями, так что ты могла бы найти что-нибудь, о чем Харли даже не знает.

— Или мы могли бы найти Реган, — сказала я. — Она была зазывалой на первом карнавале. Зазывала народ в «Тоннель Ужасов».

Я взглянула на Джонаха.

— У тебя есть время, чтобы немного прокатиться?

— Если Скотт одобрит это, конечно.

— Магия, которую использовала Мэллори, чтобы найти Тэйта, — проговорил Люк. — У нас есть плащ Реган. Мы можем использовать этот ход снова?

Я отрицательно покачала головой.

— Она не точная. Она указала нам город, а не адрес. Нам по-прежнему предстояло найти его самим. — А в таком большом городе, как Чикаго, это займет много времени, даже со спутниковыми снимками и описанием.

— Что насчет протеста? — спросила я Люка.

Люк кивнул.

— Катчер следит за ним. У него по-прежнему есть контакты твоего дедушки в ЧДП, и они обратились к нему за советом относительно ситуации с суперами. К счастью, у ЧДП все еще есть места обитания вне залов Центра Дэйли.

— А Этан? — спросил Джонах.

— Эндрю звонил с новостями. У него есть готовые для подачи иск и жалоба на клевету против города, на основании списка врагов народа. Он просто ждет, пока юристы Скотта их просмотрят. От Моргана ни слова не слышно, разумеется, но это весьма ожидаемо. Он предпочитает игнорировать проблемы, пока мы с ними разбираемся.

— Все еще ничего не известно относительно освобождения, но Эндрю говорит, что ему разрешили посетить Этана пару часов назад. Он выглядит потрепанным — псы из группы по терроризму очевидно используют эту уникальную возможность испытать границы Восьмой Поправки.

Что касается именно этой поправки, как я вспомнила из того одинокого урока истории в колледже, она включала в себя жестокое и необычное наказание, и это не заставило меня почувствовать себя лучше.

Я взяла себя в руки.

— Насколько все плохо?

— Синяки, сломанная скула. Эти хмыри считают, что спасают мир. Во многих случаях, они, возможно, правы. Но не в этом. — Люк похлопал меня по руке. — Я дам тебе знать, если что-нибудь произойдет. Съезди, проверь парк. Не все сразу.

***

Гумбольдт-Парк был большим, L-образным открытым пространством из травы, деревьев и пешеходных дорожек, бейсбольные поля располагались между Гумбольд-Парком и районом Украинская Деревня. Трава все еще была покрыта снегом, за исключением нижней стороны парка, где расположилась лавка «Зимняя Страна Чудес Джека Фроста». Реган снова сменила название, но сам карнавал выглядел и пах так же.

Джонах припарковался вдоль улицы.

— Катана? — спросил он, когда мы вылезли из машины и перелезли через кучу снега, которая все еще лежала вдоль обочины.

— Думаю, не сегодня. Слишком подозрительно. У меня есть кинжал. Что насчет тебя?

— Аналогично. Плюс парочка дополнительных игрушек.

По общему мнению для вампиров считалось низко носить скрытое огнестрельное оружие. Катану, примерно метр заточенной стали, было трудно скрыть, что делало ее использование более почетным среди вампиров, которые на самом деле печились о таких вещах. Я понимала сентиментальность, но в Чикаго двадцать первого века нужно быть немного практичнее.

— И что это за игрушки? — поинтересовалась я, засовывая руки в карманы куртки, чтобы защититься от холода, пока мы шли к входу на карнавал.

— Сюрикены, — ответил он. — Звезды ниндзя, в американской терминалогии.

Я кивнула.

— Ну еще бы. Не терпится увидеть их в действии. — Было поздно, и поблизости было немного людей. Но время от времени мимо нас проходили парочки, так что это, наверное, было не самое лучшее время для сюрикенов.

Мы зашли внутрь и начали с парка развлечений. Мы могли купить билеты на метание колец, стрельбу по уткам, бейсбольный бросок или игру с водяным пистолетом, а также торты «Муравейник» с любым количеством начинок.

Мой живот начал урчать. Я не смогла вспомнить, когда в последний раз ела.

— Хочешь поужинать? — спросил Джонах.

— Не здесь. — И не сейчас, когда есть шанс, что нам в конечном итоге придется гнаться за неопознанным супером. — Но я бы не возражала заехать в закусочную по дороге домой.

— Принято к сведению. Эй, — сказал он, просияв, когда увидел аттракцион «Пиратский корабль», лодка раскачивалась взад и вперед, в то время как несколько храбрых людей победоносно поднимали руки. — Я всегда хотел прокатиться на таком.

— Купить билет? — ехидно спросила я.

Джонах хмыкнул, и пока он наблюдал за маятниковым движением аттракциона, я осмотрела мужчину на контроле. Худощавый, темнокожий, со скучающим выражением лица. Человек, с гигантским комом жвачки во рту. Очевидно, не часть какого-либо магического плана, что означало, что нам нужно двигаться дальше.

Реган, что не удивительно, нигде не было видно. К настоящему времени она, вероятно, была уже в курсе, что Харли не вернется, и она потеряла свою нимфу. Остальная часть операторов аттракционов и игр была людьми, и в воздухе не было никакого другого запаха или ощущения магии.

Мы сделали полный круг вокруг массива и собирались начать второй заход, когда я поймала глазами красный проблеск среди деревьев.

— Джонах, — позвала я, сходя с дорожки на снег за ее пределами. Он шагнул ко мне, вглядываясь в темноту.

— Что такое?

— Я не уверена. — Я вынула кинжал из сапога и, когда уловила отблеск серебра в его руке, двинулась вперед.

Она стояла под голыми и простирающимися ветвями древнего дерева, деревянная повозка на больших деревянных колесах. Колеса, спицы которых расходились от центра ступицы, были, вероятно, около метра в поперечнике. Повозка сама по себе была длинной, прямоугольное основание с высокой, округлой вершиной, практически круглой формы, окрашена в ярко красный. В задней части были два небольших окна, закрытые занавесками, с низкой, узкой дверью между ними. Желтая рельефная лестница спускалась к земле. Но не было ни единого признака жизни.

Я видела изображения бродячих ремесленников и путешественников, семей, которые жили в фургонах вне ограничений нормального общества. Этот был почти слишком сказочным, чтобы казаться реальным.

— Вардо, — тихо сказал Джонах.

Я окинула его взглядом.

— Чего?

— Передвижная повозка. Обычно такими пользовались цыгане в Европе. Не часто можно увидеть в Чикаго.

Я закрыла глаза, опуская защиту, которая удерживала мои чувствительные вампирские ощущения, которые в противном случае поглотили бы меня, и прислушалась, ища хоть какие-то признаки жизни. Я ничего не услышала, ничего не почувствовала, магического или какого-либо еще.

Я открыла глаза и взглянула на него. Его глаза были сосредоточены на повозке, взгляд напряженным. Мне не придется беспокоиться о Джонахе.

— Я не думаю, что там кто-то есть.

— Я тоже, — произнес он. — Пошли.

Я поднялась по короткой деревянной лестнице, которая скрипнула под моими ногами, и заглянула внутрь. Там было темно и тихо, никаких признаков жизни. Я попробовала повернуть дверную ручку, обнаружила, что там не заперто, и оглянулась на Джонаха, убедившись, что он готов.

Когда он кивнул, я открыла дверь.

Свет пролился в небольшое пространство из открытой двери позади нас. Это была комнатка на одного человека, уютная и роскошная, с небольшим бархатным диванчиком, покрывала и коврики были практически повсюду. Свечи были разбросаны там и сям, а деревянный сундук с латунным креплением стоял напротив диванчика, как кофейный столик.

В одном углу была подвешена одежда, и я узнала костюм, который видела в Лоринг-Парке. Маленькая шляпка, которую она надевала, висела сверху небольшого антикварного комода, увенчанного овальным зеркалом. Баночки и бутылочки с косметикой были разбросаны по его поверхности.

И под всем этим были запахи дыма и серы.

— Она здесь живет, — сказала я, и Джонах кивнул в знак согласия. — Харли говорила, что она обитает в своем собственном месте. Хотя странно, что она не остается со своей коллекцией.

— Может она передвигается туда-сюда, — предположил Джонах. — Остается здесь, когда карнавал открыт, уходит туда, когда тот не работает. Это для нее офис, место постоянной дислокации.

— Бумаги, — произнес он, направляясь в сторону небольшого раскладного столика с X-образными ножками с другой стороны комнаты. Две аккуратные стопки бумаг лежали на нем.

В то время, как он проверял стол, я продвигалась все дальше внутрь, нежно пробегая пальчиками по цацкам и безделушкам. Небольшая шкатулка из лиможского фарфора в форме шотландского терьера. Иностранные монеты. И сверху сундука, в красивой позолоченной рамке, фотография женщины. У нее были навязчиво светлые глаза и кудри, которые идеальными, густыми спиралями обрамляли ее симпатичное личико. Слово «МАМА» было напечатано золотыми буквами на нижнем краю рамки.

— Мама Реган? — спросил Джонах, вставая позади меня.

— Не знаю. Но это кое-что.

Я достала телефон, сфотографировала фото и отправила его Джеффу с просьбой:

ВОЗМОЖНО, ЭТО ФОТО МАТЕРИ РЕГАН. МОЖЕШЬ ПРОСКАНИРОВАТЬ НА РАСПОЗНАВАНИЕ?

КОНЕЧНО, — сразу же ответил он.

Я посчитала, что могла также воспользоваться возможностью, чтобы выяснить ее местонахождение. В конце концов, мы же были на прогулке.

ЧТО-НИБУДЬ УЗНАЛ О РЕГАН?

ЧИКАГО БОЛЬШОЙ.

Я восприняла это за мягкий упрек и убрала телефон, затем поставила фотографию обратно на сундук.

— А что насчет бумаг? Есть что-нибудь интересное?

— Ничего. Это просто журналы учета состояния аттракционов. У нее может и другая цель, но она, похоже, заботится о повседневных делах.

— Это кое-что. Я просто надеюсь, что она заботится о своих суперах.

***

Ни повозка, ни карнавал не открыли нам больше ничего. Пока Джефф продолжал свои поиски Реган, ее коллекции и женщины с фотографии, мы поехали обратно в Дом Кадогана. Джонах, к счастью, сдержал свое обещание насчет ужина, проезжая мимо местной бургерной, он раскошелился на довольно жирный бургер с сыром и беконом, отчего потребовалась куча салфеток, но он был донельзя вкусным.

Мы вернулись в Кадоган и обнаружили, что Харли уехала, Люк, Линдси и временные сотрудники были в оперотделе.

— Ну как? — спросил Люк, поднимая голову.

— Только фотография, — ответила я, пропуская объяснения, поскольку Джефф сидел за столом около него. Я тоже села, Джонах занял место рядом со мной.

— У нее есть вагончик, — проговорил он, — вардо, но ее там не было.

— Никаких других признаков магии или Реган. Мы зашли в тупик. — Я глянула на Джеффа, который деловито сканировал изображения на своем планшете. — А у тебя есть что-нибудь новенькое?

— В городе ничего, так же с фотографией, — ответил он. — Я нашел программу сопоставления изображений и применил ее к спутниковым снимкам Чикаго, но каждая отражающая поверхность окон на небоскребах похожа на крышу серебряного трейлера. То же касается и фотографии. Но я продолжаю с этим работать. Продвигаюсь настолько быстро, насколько это возможно.

Он казался таким же уставшим, каким выглядел Люк. Это была долгая неделя, с политической и сверхъестественной драмой, и казалось, что все мы начинаем чувствовать усталость.

Зазвонил мой телефон, и я его вытащила. Номер был незнакомым, хотя у звонившего был код города Чикаго.

— Алло? — произнесла я.

— Привет, Балерина.

Я села так быстро, что стул стукнулся о край стола.

— Сет. Рада тебя слышать.

Все глаза в комнате обратились ко мне. Люк указал на спикерфон, но я отрицательно покачала головой. Я была не совсем уверена, что это повлечет за собой, и казалось лучше обсудить все только вдвоем.

— Я думал о нашем разговоре.

Я была бессметной, хищником и Стражем моего Дома. И все же я скрестила пальцы под столом.

— Я хочу поговорить с тобой о Диане Ковальчук.

Мое сердце начало колотиться напротив груди.

— Слушаю.

— Я завербовал ее, Мерит. Она была молодым членом городского управления, как раз подходила для моей команды. Она упорно работала, потратила много долгих часов. Я не говорю, что с того времени она следовала верным путем, но она была преданной.

— Я не понимаю. Почему ты ее защищаешь?

— Потому что чувствую себя виноватым, что не рассказал все раньше. Мне пришло в голову, немного поздно, что совершения благих поступков для меня не будет достаточно, чтобы начать все с чистого листа. У меня за плечами все еще немало багажа.

Я понимала его необходимость исповедаться, но зацепилась за первое, что он сказал. Я наклонилась вперед и жестом попросила ручку и бумагу.

— Рассказать о чем?

Он немного помолчал.

— Настоящее имя Дианы Ковальчук Тэмми Морелли.

Я моргнула.

— У мэра Чикаго вымышленное имя?

— Да. И если ты подключишь своего технически подкованного друга, я полагаю, что вы найдете множество информации для рычага давления, которым сможешь воспользоваться ты и другие суперы.

Я записала имя, пододвинула листок Люку, который сразу же передал его Джеффу. Но это не облегчило неприятного ощущения в моем животе.

— Шантаж немного не в духе ангела, не так ли?

Он не стал это отрицать.

— Это так. И для меня легко стоять на пьедестале и говорить о правильных поступках. Но иногда поступить правильно означает замарать руки.

— Золотые слова, — пробормотала я, думая о всех тех ситуациях, когда я уклонялась от правды, чтобы обезопасить своих людей и оставить их счастливыми, в том числе в последнее время. — Спасибо, Сет.

— Не за что, Балерина. О, и насчет девушки — я поломал себе голову, но так и не смог додуматься до чего-нибудь полезного. Мне жаль.

Потребовалось мгновение, чтобы в моей голове завертелись шестеренки.

— Вообще-то, у меня есть кое-что для тебя. Не вешай трубку — я пошлю тебе фотографию. — Я переслала фото, которое мы нашли в вардо. — Ты узнаешь эту женщину?

Наступило долгое молчание, настолько долгое, что моя кровь начала гудеть от ожидания.

— Боже, — наконец произнес он, его голос охрип от волнения.

Этот гул превратился в полноценный рев.

— Ее звали Анналиса Перде. Он встретил ее много лет назад.

Я также написала и это имя, и передала его Джеффу.

— Он? — спросила я Сета.

— Доминик.

Я моргнула, сбитая с толку.

— Я не понимаю. Что ты имеешь в виду под «он встретил ее»?

— Мы делили тело, — ответил он. — Я не знал этого в то время, конечно. Но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что были времена, когда он... когда он получал контроль, со всем его эго и самодовольством. В какие-то моменты он был сильнее, чем в другие.

— И он был сильнее с Анналисой Перде?

— У них был роман. Он длился месяцев пять, или, вероятно, шесть? Я помню все смутно. Она была молодым адвокатом. Судебным юристом. Умная. Яркая. Очень целеустремленная, и ее нравственность была, скажем так, гибкая. — Он невесело усмехнулся. — Она была ему под стать.

— Им двигало влечение — от этого он стал сильнее — и воспользовался этим, чтобы протолкнуться через меня. Это было — сколько — почти два десятилетия назад?

— Я бы дала Реган двадцать три или двадцать четыре, так что, да, примерно два десятка лет. Ты был так молод.

Сет усмехнулся.

— Когда ты бессмертен, на возраст не обращаешь внимания. Но какое отношение Анналиса Перде имеет к девушке, которую вы ищите?

Я подумала о надписи на фотографии.

— Мы думаем, что Анналиса Перде ее мать.

В трубке воцарилась гробовая тишина, так же как и в комнате. Я могла почувствовать силу их пристальных взглядов, напряжение, когда они ждали, пока кто-нибудь озвучит очевидный факт.

— Реган... дочь Анналисы? — спросил Сет. — Но это значит, что она... Боже, — снова произнес он, и я услышала шуршание ткани. Он садился, предположила я, что было хорошей идеей. Мне, вероятно, первым делом следовало посоветовать ему сделать это.

— Твоя дочь? — спросила я. — Или Доминика?

— Я не... — он прочистил горло. — Я не знаю. Да? Я имею в виду, мы делили тело, но именно он завел интрижку. Она его дочь? Моя племянница? Я не знаю. Это вообще имеет значение?

— Имеет, если это поможет нам найти ее. И мы должны найти ее, Сет.

— Мне жаль — я не знаю, как помочь вам сделать это. — В его голосе ясно слышалось расстройство. — Вы можете найти ее мать? Выследить ее таким путем?

— Мы ищем, — ответила я. — Мы сообщим, если что-нибудь найдем.

— У меня есть — у него была — дочь. — На этот раз его голос прозвучал с благоговейным трепетом. — Если вы найдете ее... — начал он.

— Мы дадим тебе знать, — пообещала я ему. — Спасибо, что позвонил, Сет. Это многое значит для нас. Для меня.

— Возможно, ты подарила мне семью, — сказал он. — Это тоже многое значит.

Мы разъединились, и я потерла лицо руками.

— Богом клянусь, у суперов в этом городе может быть их собственное реалити-шоу.

— Секс случается, — сказал Люк. — У демонов тоже.

— Надо полагать, что так. — Я поглядела на Джеффа, который щурился на свой планшет, из правого уголка его рта выглядывал язык.

— Анналиса Перде скончалась, — сказал он, отправляя фотографию из некролога на экран. В заметке была фотография, в нижней части которой по-прежнему было выгравировано «МАМА». Они, должно быть, позаимствовали снимок у Реган.

Люк схватил свой телефон.

— Я попрошу библиотекаря покопаться в ее прошлом. Может что-то поможет нам определить местонахождение Реган.

Я кивнула и взглянула на Джеффа.

— Тэмми Морелли?

— Тэмми Морелли, — произнес он, нажимая на экран, — мошенница. — Другая фотография сменила снимок Анналисы, и женщина едва ли могла сильнее отличаться.

У Тэмми Морелли был несгибаемый взгляд. У нее были вьющиеся волосы, кудри окружали ореолом лицо, которое я не сразу узнала. Ее нос был немного шире, подбородок немного поменьше. Но глаза были такими же.

— Это Диана Ковальчук, — сказала я. — Кем она была?

— Мошенницей, — ответил Джефф, снова нажимая на планшет и выставляя череду газетных статей. «Мошенничество» фигурировало в большинстве заголовков.

— Похоже, у нее было пристрастие к искусству и страховому мошенничеству, — сказал Джефф.

Люк присвистнул, откинулся на стуле и задрал ноги на стол.

— Теперь, друзья мои, я могу с этим поработать.

***

У нас был список требований, и теперь у нас была информация, чтобы заключить сделку. Пришло время использовать это.

При том, что Этан был недоступен, а Малик отвечал за Дом, Люка назначили официальным переговорщиком Дома. Он согласовал все с Эндрю и уехал в Центр Дэйли в надежде на совершение сделки с мэром.

Какой бы аморальной эта сделка ни была бы.

Мы не стали заморачиваться с возвращением в оперотел. Джефф принес свой компьютер наверх, и вампиры заполнили остальную часть гостиной на первом этаже в ожидании новостей. Малик сидел рядом со мной на диване, просматривая соглашение, закинув одну ногу на другую.

Линдси вышагивала по прихожей, переживая, как бы Люка не втянули в политическое сумасбродство города, и он не повторил бы судьбу Этана.

Один час и тридцать минут спустя, я получила сообщение от Люка.

МЫ ЕДЕМ ДОМОЙ.

Я закрыла глаза и выдохнула.

***

Все были взволнованы. Но большинство из них были достаточно умны, чтобы оставаться в помещении подальше от холода, который окутал город.

Я сидела на крыльце, зажав руки между коленей, чтобы хоть как-то спасти их от обморожения.

Хлопнула дверца машины, и моя голова поднялась, как у животного, учуявшего свою пару. Медленно, я поднялась со ступеньки.

Он прошел через ворота, как в замедленной съемке, золотистые волосы были окрашены кровью, на скуле заживал фиолетовый синяк. Его пиджак был снят и зажат в руке, а глаза горели, как огненные изумруды.

«Страж», — мысленно произнес он. — «Ты услада для усталых глаз».

Я побежала так, словно за мной гнались адские гончие, прыгнула в его объятия и обернула руки и ноги вокруг него.

«Слава Богу», — произнесла я. — «Слава Богу». — Сказала я вселенной, ему, за него.

Он обнял меня с причиняющей боль силой и уткнулся головой в мою шею.

Я сжала его волосы в кулаках, накатили слезы. Слезы облегчения, любви, тоски. Слезы благодарности за то, что мне предоставили еще один шанс с ним.

Он сказал мне однажды, что не был уверен, сколько уже потерял из своих жизней, или сколько еще должен отдать. Я тоже не знала, и не особо волновалась об этом, пока у него все еще была одна для меня.

Когда от парадной двери послышались аплодисменты, я опустила ноги и соскользнула вниз по его телу, отводя глаза от смущения.

Этан улыбнулся, заправил прядь волос мне за ухо.

— Я полагаю, что они аплодировали тебе, Страж.

— Ты лжец, — сказала я, припадая горящей щекой к его рубашке. — Но с этим я могу жить.

Вампиры вышли вперед, обнимая его, пожимая руку и улыбаясь от восторга.

— Как хорошо быть дома, — сказал он им. — И не думаю, что когда-либо снова попрошу подобное отдельное жилище.

От вампиров послышалось добродушное фырканье.

— Прошу извинить меня, но мне нужно присесть. Это была долгая ночь.

Пока Малик и Люк помогали ему войти внутрь, а остальные вампиры последовали за ними, я достала свой телефон.

Этан был дома и в безопасности, даже при том, что он шагнул навстречу опасности, чтобы оградить других от насилия, что считал своей обязанностью. Он доверял своим инстинктам и навыкам людей, которых собрал вокруг себя. Пришло время отпустить его, позволить ему лететь и надеяться на то, что он снова вернется.

Я написала Лакшми:

ОН НА СВОБОДЕ И ДОМА. ОН ДОЛЖЕН УПРАВЛЯТЬ НАШИМИ СУДЬБАМИ.

Для случайного наблюдателя сообщение должно было восприниматься, как будто я просила ее сделать мне одолжение. Но на самом деле, это была расписка. Признание того, что Лакшми была права, что Этан был самым подходящим человеком для этой работы.

Остальное было в руках судьбы.

***

Он сделал обход по Дому, приветствуя своих вампиров, обсудив дела с Маликом. К тому времени, как он добрался наверх, я сидела в пижаме перед камином, а его синяки почти зажили. Он закрыл дверь апартаментов и повесил свой пиджак на спинку рабочего кресла.

— И вот мы снова здесь, Страж. — Он прошел вперед, почти спотыкаясь от усталости, и схватился за стул, чтобы сохранить равновесие.

Я вскочила на ноги.

— Позволь мне помочь.

— Мне не нужна помощь, — тихо ответил он, но принял руку, которую я обернула вокруг его талии и позволил мне отвести его к кровати. Он вздрогнул, когда сел, как будто каждая частичка его тела была избита и болела.

И судя по тому, что я увидела, расстегнув пуговицы и стянув рубашку с его плеч, так оно и было.

— Они поработали над тобой, — тихо скачала я, неуверенная, стоит ли мне кричать или плакать от такого злодейства.

— Я исцелюсь, — ответил он, пристально глядя на меня, когда я бросила его рубашку на пол, сняла обувь и помогла расстегнуть штаны. При любых других обстоятельствах, его пристальный взгляд был бы серьезным и соблазнительным. Но сегодня он выглядел изможденным.

Я загасила огонь, выключила свет и забралась на прохладные простыни рядом с ним. Проклиная боль, он прижал меня к своему телу.

— Спасибо, что спасла меня, Балерина, — сонно сказал Этан. — И если он хоть пальцем тебя тронет, я его сломаю.

Я улыбнулась ему в грудь и начала проваливаться в сон под звук его медленного и устойчивого сердцебиения.

 

Глава 20

ЦИРК С ТРЕМЯ АРЕНАМИ

Солнце опустилось, и мои глаза моментально распахнулись. Этан, золотой и прекрасный, стоял около своего стола, уже одетый и пристегивающий запонки. Он принял душ, отмылся и выглядел совершенно здоровым.

— С добрым утром, Страж.

— С добрым утром, Салливан. Хорошо поспал?

— Я поспал, — ответил он с улыбкой. — После последних двадцати четырех часов, это было весьма чудесно.

Я схватила телефон с тумбочки, надеясь на сообщение или свежие новости от Джеффа относительно местоположения Реган или коллекции. Но ничего такого не было.

— Похищения? — спросил Этан, и я кивнула.

— Люк посвятил меня в подробности прошлой ночью. Это была хорошая идея, позвонить Тэйту.

Я почувствовала дрожь от облегчения.

— Мы не были уверены, что ты посмотришь на это с такой стороны.

— Если бы он навредил тебе, я бы сам его убил. К счастью, все хорошо. И у него появилась семья.

— Похоже на то.

— Чикаго стал весьма необыкновенным миром теперь, когда в нем есть ты, Мерит.

— Я бы хотела, чтобы этот мир стал поменьше. Мы все еще не знаем, где находится Реган.

Этан кивнул.

— Не сдавайся. Вы найдете ее в конечном счете, и когда вы это сделаете, я хочу знать об этом. Я также хотел бы обратиться к Дому, прежде чем все они начнут свой день.

Меня пронзила молния нервозности. Обсуждения в актовом зале подразумевали серьезный повод.

— По поводу?

— Будущее Дома, — загадочно ответил он. — Одевайся.

Я отсалютовала ему и направилась в душ.

***

Я оделась в кожу и взяла свою катану, что заставило меня выглядеть странно среди вампиров в прекрасном актовом зале Кадогана на втором этаже. Практически все были одеты в свои стандартные костюмы Кадогана, их новые каплевидные медальоны мерцали над бледной кожей. Люк, который был одет в джинсы, и Элен, на которой был розовый твидовый костюм, были исключением из общей нормы. Я подошла к Люку и встала рядом с ним и остальными охранниками.

Настроение вампиров, которые заполнили помещение, было нервным, но приподнятым. Те, кто пропустил прибытие Этана, явно были рады, что он вернулся, и я слышала шепотки о том, что с их Сеньором случилось в заточении, и что теперь он был так же здоров, как и когда уехал.

Этан подошел к помосту в передней части зала, Малик встал рядом с ним. Бурные аплодисменты наполнили воздух. Этан улыбнулся, позволяя своему взгляду скользнуть по толпе и встретиться с глазами Послушников, которые стояли перед ним.

Этан позволил аплодисментам продолжаться еще некоторое время — у него по-прежнему было его эго — и только после этого поднял руки. Зал мгновенно умолк.

— Приятно снова оказаться дома, — сказал он, что побудило к очередной серии улюлюканий и аплодисментов.

— Город действовал несправедливо по отношению к нам, к Дому Грей, к Наварре. Мы помогали этому городу в течении нескольких последних месяцев с проблемами, с которыми они не были способны или не желали обратиться к нам, и они сделали нас крайними, обвинив в противоправных действиях.

Его пристальный взгляд сузился.

— Я могу подтвердить, к лучшему это или к худшему, что они верят, что поступают правильно ради Чикаго. Это не политическая уловка или попытка завоевать голоса. Они, мэр включительно, много говорили о том — и напрасно — что сверхъестественные существа являются врагами. Честно говоря, большая часть неприятностей, которые мы наблюдали последние несколько месяцев, может быть возложена на сверхъестественных. Это неоспоримый факт. Но также мы являемся решением. И подавляющее большинство из нас старается отдать должное городу, который мы любим.

— Я рад объявить, что мэр согласилась начать мирные переговоры со сверхъестественным населением этого города. Мэр также согласилась воспользоваться услугами дедушки Мерит в качестве представителя сверхъестественных существ на испытательном сроке.

Раздались счастливые возгласы и несколько дружественных похлопываний по моей спине. Я бы, конечно же, предпочла, чтобы мой дедушка стал фанатом дневного телевидения, вместо того, чтобы вновь разбираться с еще большей сверхъестественной драмой. Но он был тем, кем был. И не мне запрещать ему это.

— Но есть еще одна проблема, которую нам стоит обсудить, — произнес он. На этот раз мой живот свернулся в тугой узел.

— Лакшми Рао приехала в Чикаго, чтобы встретиться с нами, как представитель Гринвичского Совета и изложить требования ГС в связи с возмездием за смерть Гарольда Мормонта. Как вы можете себе представить, я не верю, что их требования будут хоть как-то связаны с реальностью. Но ГС — это ГС. Мы выслушаем ее предложение и будем действовать соответственно.

Он посмотрел на меня.

— Мир меняется. Наш мир меняется. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы встретить эти испытания с честью, с храбростью, с уважением к тем, кто окружает нас. Это, — произнес он, снова смотря на море вампиров, — то, что делает нас вампирами Кадогана. — Он поднял свой кулак в воздух. — За Дом Кадогана!

— За Дом Кадогана! — прокричали его вампиры в унисон.

Я любила Этана Салливана. Страстно желая его, во многих смыслах. Но я уважала его больше всех. И как и мой дедушка, он был тем, кем был.

И опять же, не мне запрещать Этану что-либо.

***

Этан извинился перед Домом, и вампиры вышли за дверь, направляясь на свои рабочие места или возвращаясь к своей работе. Этан и Малик задержались в передней части комнаты.

Я посмотрела на Люка.

— Я встречусь с тобой в оперотделе.

Он кивнул.

— Договорились, Страж. Мы будем ждать тебя.

Я направилась к Этану, кивнув Малику, когда он пожал руку Этану, а затем отправился вслед за остальными вампирами.

Он все еще стоял на помосте, находясь на полметра выше меня, смотря вниз, положив руки себе на бедра.

— Здравствуй, Страж. Я помню, мы находились в подобном положение и раньше.

— Да. Когда ты назначил меня Стражем.

Он сошел вниз, коснулся пальцем медальона у меня на шее.

— И столько всего случилось с тех пор.

Я посмотрела на него, игнорируя свой страх, и выплеснула все, что было у меня на сердце.

— Мы нуждаемся в изменениях. Вампиры нуждаются в изменениях, в сильном лидере и новом направлении. Ты можешь обеспечить все это. Ты должен бросить вызов Дариусу. Сделать ГС вновь уважаемым.

Шок и удовольствие появились в его глазах, он шагнул вперед, обнимая меня и прижимаясь своими губами к моему лбу.

— Столько всего можно добиться. И сколько всего потерять.

Мое сердце заколотилось от неожиданного страха, что он включает и меня в последнюю категорию.

— Будущее Дома неопределенное, — сказал Этан, но он не казался обеспокоенным. Он снова поцеловал меня. — Но сейчас, Страж, отправляйся в оперотдел и позаботься о нашем настоящем.

***

Я нашла Джеффа уплетающим за обе щеки вместе с Люком и Линдси за столом в конференц-зале.

— Как продвигаются поиски? — спросила я, садясь по другую сторону стола.

— Никак, — ответил Джефф, с необычным раздражением. — Ты знаешь сколько времени уходит на то, чтобы осмотреть каждый квадратный метр каждого квартала этого города в поисках трейлеров, квартал за кварталом? — Он вздрогнул, проводя рукой по волосам. — Прости. Я просто расстроен. Это займет гребанную вечность. — Он посмотрел на меня и даже Джефф — Джефф с его безграничной энергией и хорошим чувством юмора — выглядел усталым. — И мы даже никак не можем сузить зону поиска. У нас нет никакой биоинформации, никакой личной информации. Я даже искал в сети, думал, может Реган отправляла приглашения по электронной почте, и ничего не нашел.

Я выдохнула, посмотрев на доску. Информация о Реган была ограниченной. Чрезвычайно ограниченной.

— Она потеряла свою мать, — сказала я. — Не знала своего отца. Немного неуверенная. Считает себя своего рода кочевником, если вардо можно рассматривать в качестве признака. Но что еще?

— Ты видела ее в мини-маркете, — заявил Люк. — Она покупала что-то, что может дать нам хоть какую-то зацепку?

Я закрыла глаза, представляя ее, находящуюся в противоположном конце комнаты, с корзинкой продуктов в руке. Она искала медицинские принадлежности, но это было все, что я помнила.

— У нее хороший вкус. Джинсы, красный плащ. — Я посмотрела на Линдси. — Подумай об этом, это был не тот наряд, который ты могла бы просто стащить.

— Конечно, я могла бы.

— И дизайнерская сумочка. Если ей нравятся модные вещи, может быть ей нравятся и модные кварталы. — Я посмотрела на Джеффа. — Ты можешь проранжировать кварталы в соответствии с доходами на душу населения? Может, мы сможем таким образом сузить зону поиска?

Джефф кивнул, уже занятый тем, что печатал что-то на своем планшете.

Элен появилась в дверях, смотря на меня.

— Здесь кое-кто хочет видеть тебя, — произнесла она. — Мужчина. — Сообщив это, она снова исчезла.

Я нахмурилась, глядя на Люка, который пожал плечами.

— Если бы она посчитала его опасным, то просто ударила бы по яйцам. Она жестокий боец, наша Элен.

Я не была уверена в этом, но поняла его мысль и побежала наверх по лестнице на первый этаж.

Дэмиен Гарса — высокий, темный и элегантный в своей кожаной куртке — стоял в фойе Дома Кадоган.

— Дэмиен, — произнесла я, игнорируя любопытные взгляды вампиров, находящихся в фойе. — Что ты здесь делаешь?

— Реган, — произнес он. — Я думаю, что могу найти ее. Но мне нужна команда.

***

Он выглядел неловко за столом в конференц-зале, его голова на десять сантиметров возвышалась над головами других. Тот факт, что мы все уставились на него, вероятно никак не помогал.

— Как Бу? — спросила я, пытаясь сломить лед.

Дэмиен очаровательно улыбнулся.

— Хорошо. Нравится его подушечка. Спит на старой футболке.

— Это очаровательно, — решила я и не могла не полюбопытствовать, ходит ли он теперь без футболки, учитывая, что котенок позаимствовал ее.

Очевидно это любопытство было слишком громким. Люк ударил меня ногой под столом, улыбаясь Дэмиену.

— Расскажи нам, что привело тебя в город.

— У меня есть кузина, человек, которая живет в Линкольн-Парке. Я попросил моих друзей, семью, присматривать за карнавалом или чем-то другим подозрительным. Она позвонила мне сегодня ночью. Кое-какая застройка появилась в Линкольн-Парке под названием «Брайарторн». Огражденный жилой комплекс, очень эксклюзивный. Она живет через улицу. Говорит, видела два больших серебряных трейлера, которые проехали через ворота прошлой ночью.

— Господи, — произнес Люк, его глаза расширились от волнения. — Трейлеры Реган.

Дэмиен улыбнулся.

— Так и мне показалось. И я хотел бы подключиться к делу.

Люк потянулся, предлагая Дэмиену руку.

— Сэр, это не проблема.

— Я навелся на них, — сказал Джефф, экран был нацелен на Линкольн-Парк и комплекс «Брайарторн». Он опустился до уровня улиц так быстро, что мой живот перевернулся, как будто я действительно нырнула туда, а затем он начал сканировать окрестные кварталы.

Дома были роскошными, с огромными бассейнами и невероятных размеров гаражами, все это было редкостью в Чикаго. Джефф переместил камеру через ворота и вверх по улице, мимо одного огромного строения к другому. Квартал был огромным; должно быть, они сравняли много других зданий, чтобы построить его. Улицы сменились небольшим парком, который пересекали тротуары.

— Там, — сказал Дэмиен, указывая на два гладких трейлера, что стояли в конце парка.

— Смелая, раз остановилась в центре города, — сказала Линдси. — И в центре денег и власти.

— Не всех денег и власти, — фыркнул Люк. — Родители Мерит живут в Оук-Парке.

— Ха-ха, — произнесла я. — Не смелая, учитывая, что комплекс огражден, — добавила я. — Это создает защиту.

Люк кивнул.

— А цена входной платы обеспечивает ее неплохими деньгами и заставляет их верить, что они видят захватывающее и эксклюзивное сафари.

— Я сообщу Малику и Этану, что мы нашли ее, — сказал Люк, поднимая свой телефон.

— Я позвоню Катчеру и Мэллори, — предложила я, решив дать Джонаху отгул. Ведь к нам присоединился еще один оборотень.

***

К тому времени, как вся команда была в сборе, оперотдел гудел от энергии и магии. Несколько вампиров, два колдуна и два оборотня. Джефф позвонил Гейбу, чтобы известить Стаю, что мы нашли коллекцию Реган, но они все еще были в Лоринг-Парке; если бы мы стали их ждать, то это замедлило бы нас. Чем дольше мы ждали, тем больше рисковали тем, что она снова переедет. И в следующий раз нам может так не повезти.

План «Брайарторна» все еще был на экране, давай каждому возможность сориентироваться.

— Два трейлера, — произнес Люк, указывая на экран. — Северная сторона парка, от начала до конца. Пойдут Джефф, Дэмиен, Катчер, Мэллори, Этан и Мерит. Мы останемся здесь, чтобы присмотреть за Домом на тот случай, если Реган решит, что у нее появилась уникальная возможность испытать нашу систему безопасности. — Идея, несомненно, была хорошей, но он явно был не в восторге от мысли остаться.

— Элен готовит актовый зал к помощи и приюту пострадавшим, — сказал Этан. — Всякий супер, кто пожелает придти в Дом, сможет это сделать. У нас будет транспорт в парке, чтобы доставить их сюда. Мы также поможем с воссоединением с их друзьями и семьями, неважно откуда они.

— А что насчет Реган? — спросил Джефф. — Рискуя быть беспощадной, она нажила много, много народу, который захочет кусочек от нее, когда все это закончится.

— Они захотят, — согласился Этан. — Но в нашу задачу не входит решение ее судьбы.

— Когда вызволим суперов, — произнес Люк, — мы позвоним детективу Джейкобсу и сообщим, что она является подозреваемой в похищении нескольких сверхъестественных. Это удержит ее за решеткой довольно долгое время.

— Она обладает магией. Он может не захотеть такой ответственности.

— Мэр однажды создала способ борьбы с Тэйтом, — напомнил Этан. — На нее это также подействует.

— У нас соглашение с эльфами, — сказал Дэмиен. — Доставить Ниеру домой, в целости и сохранности. Мы сделаем это, когда они будут свободны.

Люк кивнул.

— Вы заходите туда, освобождаете суперов и берете под стражу Реган. И когда все это будет сделано, у вас появится это кайфовое чувство выполненного долга, а Гейб и эльфы оставят нас в покое. И вы, наверное, получите ужин. Я думаю, Элен заказала пиццу.

Люк встал, оперся руками о стол и посмотрел на каждого из нас по очереди.

— Будьте осторожны там. И установите свои фазовращатели на отметку «наводящие жуть».

И только сверчки стрекотали в наступившей тишине.

Линдси покачала головой и погладила руку Люка.

— Будет и на твоей улице праздник, дорогой.

***

Было поздно, и район по большей части был темным. Мы припарковались на противоположной трейлерам стороне и устремились, бесшумно, в темноту. Ворота были из черного кованого железа, поднимаясь ввысь между двумя каменными колонами. Улицы за их пределами были тихими, усеянные декоративными уличными фонарями.

Я посмотрела на ворота, которые, должно быть, были метра три с половиной высотой. Я была лучше в спуске, чем в подъеме и не хотела кое-как совершать подъем перед моими коллегами.

Но ворота из кованого железа нервно курили в сторонке по сравнению с Джеффом Кристофером. Пока мы толпились в темноте рядом с одной из колонн, Джефф направил свой волшебный планшет на считыватель карт, вмонтированный в камень, пока индикатор над ним не загорелся зеленым, и ворота распахнулись.

— Квест выполнен, — произнесла я с благоговением, и поймала его быструю улыбку.

— Я так и знал, что ты геймер в глубине души, — прошептал он.

Мы бесшумно прокрались через ворота в квартал.

— Парк выше по улице и немного в сторону, — прошептал Джефф, снова убирая планшет. Мы придерживались разделительной полосы, которая делила аллею. Деревья на пригорке все еще были голыми без листьев, но они хоть как-то исполняли роль щита на тот случай, если кто-нибудь соизволит посмотреть в окно.

Дорога вильнула, и мы продолжили по ней путь до прелестного парка, который овалом возвышался над двумя рядами домов.

Там, под ветвями по-зимнему голых деревьев, стояли два серебристых, отражающих свет трейлера.

Слабые вибрации магии колебались в воздухе.

— Берем по одному трейлеру за раз, — сказал Этан. — Мерит, Мэллори, Катчер и я идем внутрь. Джефф, Дэмиен остаетесь ждать здесь; стойте на стреме.

Когда все кивнули, мы подобрались к ближайшему трейлеру и увидели дверь в задней части. Этан вскочил на ступеньку позади вагончика, надавил на гигантскую серебряную ручку и открыл дверь.

Ступеньки опустились, и мы с Катчером прошли вслед за Этаном внутрь.

— Господи Боже, — пробормотал Этан, прикладывая руку к груди, словно пытаясь защититься ото зла.

Вагончик был разделен пополам проходом, люминесцентные лампы работали под потолком. Здесь было чисто, все было белым и слегка пахло моющим средством с сосновым ароматом. С каждой стороны вагончик был разделен на контейнеры, расположенные, как небольшие капсулы для сна. В каждой капсуле лежал супер. Я узнала гарпию, лепрекона, чья кожа была слегка зеленоватой, великанша сидела в самой большой из них. На них были надеты голубые больничные костюмы и выглядели они вполне здоровыми, но их глаза были пустыми и смотрели они рассеяно.

На мои глаза навернулись слезы, но я сдержала их. Сейчас было не время горевать о годах, что они потеряли. Сейчас было время подарить им их оставшуюся жизнь.

Я посмотрела на капсулы, понимая, кто отсутствует.

— Ниеры и Алины здесь нет.

— Есть еще один трейлер, — напомнил мне Катчер. — Они могут быть там.

— Тогда давайте начнем, — произнесла я, подходя к первой клетке и протягивая руку к замку — длинной серебряной булавке внутри сложного крутящегося механизма — но Катчер ударил рукой по двери, прежде чем я смогла открыть его.

Я посмотрела на него в недоумении.

— Мы должны вытащить их.

— Вытащим, — спокойно ответил он. — Но открытые двери сейчас нам не помогут. Если они с помощью магии введены в это состояние забвения, они не смогут убежать отсюда, когда мы откроем двери. И они, вероятно, заколдованы атаковать.

— И что же нам делать? — спросила я.

Катчер посмотрел на Этана.

— Я займусь этим трейлером. Мэллори может заняться другим. Мы снимем заклинание, подготовим их к освобождению. — Он посмотрел на Мэллори. — Ты помнишь как?

— Да, — ответила она, скрестив руки, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Но я скорее предпочитала, чтобы она боялась, нежели была дерзкой и опасной.

Этан кивнул и мы вышли наружу, объясняя, что увидели.

— Дэмиен, оставайся с Катчером. Джефф, оставайся с Мэллори. Охраняйте их, пока мы будем искать Реган.

— Еще одно, — произнес Катчер, когда Мэллори и Джефф отправились к второму трейлеру. Он вытащил набор соединенных серебряных обручей из кармана. — Наручники, магически усиленные. Такие мы использовали на Мэллори. Они должны сдержать ее. — Он подбросил их в воздух и Этан поймал их одной рукой.

— Спасибо тебе, — сказал он. — Освободи их.

С кивком и вспышкой магии, он отправился работать. Мы с Этаном осмотрели парк.

— Шансы возрастут, если мы разделимся, — сказала я Этану.

— Согласен. Я займусь восточной стороной. Ты отправляйся на запад.

Я кивнула, поправляя свой пояс.

— Будет сделано. Я позвоню, если найду ее.

— Да. — Прежде чем я смогла уйти, он обнял меня рукой за талию, притягивая мое тело к своему, и прижался грубым поцелуем к моим губам. — Защищай то, что принадлежит мне, Страж.

Я воспротивилась собственническим интонациям его голоса, но все же наслаждалась ими. То, что я была достаточно сильной, чтобы обезвредить своего врага еще не значило, что я не наслаждалась поведением альфа-самца Этана время от времени.

— То же касается и тебя, Салливан, — произнесла я и ушла прочь по тротуару.

Ночь была холодной, но это же был Чикаго, огражденный воротами или нет, а чикагцы привыкли к холоду. Несколько людей прогуливались там и сям, выгуливая собак или возвращаясь поздно с работы быстрыми шагами. Включая и одну девушку с платиновыми светлыми волосами.

«Я нашла ее», — сказала я Этану. — «Восточная сторона парка, двигается на юг».

«Я обойду ее», — ответил он. — «Перехвати ее, но осторожно».

Не убивая гражданских или себя, он имел в виду. Не беспричинный совет.

Я сошла с тропинки, наблюдая, пока она не подошла ближе. Она была одета в длинное черное пальто, завязанное на талии и застегнутое на все пуговицы, с огромной блестящей сумкой с покупками, что висела на ее плече.

Когда она приблизилась, я уловила безошибочный аромат дыма и серы.

Когда она была в полутора метрах, я шагнула ей навстречу.

— Привет, Реган.

Она остановилась, с любопытством глядя на меня.

— Мерит, я полагаю. Страж Дома Кадоган.

— Это я. А я так понимаю, что у тебя есть крылья.

Я надеялась поймать ее врасплох этим замечанием о крыльях, которые, я могла поспорить, она показывала очень немногим людям.

Уловка сработала. Ее глаза расширились, а руки побелели на ручке сумки.

— Ты ничего не знаешь обо мне.

— На самом деле знаю. По крайней мере, думаю, что знаю. Твоя мать говорила тебе, что твой отец был особенным.

Ее челюсть дернулась, а в голосе послышалась контролируемая ярость.

— Ты ничего не знаешь о моей матери.

— Ох, я знаю многое об Анналисе. И твой отец был особененным, как выяснилось. Волшебным и талантливым и очень уникальным. Мне жаль говорить это, но его больше нет с нами, но его брат-близнец жив. Твой дядя. — По крайней мере, я выбрала именно такие взаимоотношения. Мы были на нечеткой территории, где столкнулись магия и генетика, и я ни в чем не была стопроцентно уверена.

— Ох, и твой дядя ангел.

Впервые она выглядела искренне растерянной.

— Что?

— Ангел и очень хороший мужчина, Реган. Я могу помочь тебе встретиться с ним, если ты хочешь.

Она фыркнула.

— Ты думаешь, что я поверю тебе? Ты хочешь посадить меня в клетку.

Она, похоже, не видела иронии.

— Ты совершила преступления в нескольких штатах, — указала я. — Похищения, в первую очередь.

Из-за моего невежества на ее лице появилось выражение отвращения.

— Их не похищали. Они моя семья.

— Они в клетках. Одурманенные и запертые внутри клеток, как животные, тогда как ты ходишь по магазинам. — Она вздрогнула, доказывая, что я была на правильном пути.

— Вот как ты относишься к своей семье? Ты держишь их в безопасности, под замком, чтобы они не могли уйти, пока ты не вернешься домой? Чтобы они не могли оставить тебя, как твой отец?

— Ты ничего не знаешь обо мне или моей семье.

— Я знаю слишком много, — ответила я, говоря чистую правду. — И я знаю, что ты не можешь создать себе семью с помощью магии просто потому, что тебя выбесила твоя настоящая семья.

Я толкнула ее через край. Она закричала, раскручивая сумку и бросая ее в меня. Я подняла руку, чтобы защититься, морщась, когда ее вес ударил по моей руке. Используя момент моего колебания, она бросилась прочь через парк.

И началась погоня.

«Она направляется к трейлерам», — сказала я Этану, несясь изо всех сил и пытаясь сократить расстояние между нами. Она перепрыгнула через скамейку и я последовала ее примеру, радуясь, когда это помогло мне подобраться на полтора метра ближе к ней.

Я остановилась, чтобы достать кинжал из своего сапога и отправить его в полет спиралью в ее направлении.

Реган закричала, когда он вонзился в ее плечо, споткнувшись, но не позволяя себе упасть, а затем выдернула его с криком.

Запах дыма и серы стал сильнее. Когда она повернулась ко мне, кинжал сверкал в ее руке, а в глазах было желание убивать.

— Ты знаешь, что я такое?

— Знаю, — заверила я ее, обнажая катану и обхватывая пальцами рукоять. Я продолжала смотреть в ее глаза, а выражение моего лица было надменным.

— Ты дочь Доминика Тэйта. Племянница Сета Тэйта, бывшего мэра Чикаго и ангела. Ты также испорченный ребенок. Но это всего лишь мое мнение.

Реган бросилась вперед, ударяя клинком, но я ловко увернулась.

Я атаковала горизонтально и она отпрыгнула, чтобы избежать моего удара, поднимая кинжал в четком ударе, который пришелся на мою голень. Линию боли горячо обожгло, но я проигнорировала ее, заканчивая свое вращение и атакуя снизу.

Она откатилась по земле, вскакивая в полуметре от меня. Мы кружили друг перед другом, и когда повернулись, я уловила движение краем глаза — Этан стоял рядом, его меч все еще находился в ножнах, но его глаза были холодными и расчетливыми.

«Не стесняйся, присоединяйся», — сказала я ему, отпрыгивая назад, чтобы увернуться от ее атаки и кончика кинжала.

«Ты, похоже, хорошо справляешься и сама. Суперы уже расколдованы и освобождены. Можешь сказать ей об этом».

— Все кончено, Реган. Суперы ушли. Теперь только ты и я.

Она выругалась, бросившись вперед, опустив клинок и используя вес своего тела, чтобы опрокинуть меня на землю. Моя катана откатилась в сторону, и снег просочился в щели моего кожаного костюма, посылая мокрые струйки вниз по горячей коже.

— Они моя семья, — кричала она, пытаясь ударами подчинить меня.

— У них есть... их собственные... семьи, — напомнила я ей. Я схватила ее кулак, вывернула его и снова оттолкнула ее, прижимая к земле.

Я была быстрее, но она была сильнее. Реган закричала, отбрасывая меня. Я пролетела метра два, проехав еще и по земле.

«Теперь, похоже, я могу присоединиться к тебе», — произнес Этан.

«Слишком поздно», — ответила я, вытирая кровь с глаз. — «Она моя».

Я положила руки позади себя, вскакивая на ноги и хватая катану с земли, поворачиваясь, чтобы вновь оказаться лицом к ней.

Она выбросила вперед руку и заряд магии, который послала в дерево позади нас, что повалилось к земле с невероятной силой. Я отскочила, когда оно упало недалеко от меня, ветки с силой закачались и затрещали, распространяя в воздухе химический аромат.

— Ты немного старовата для истеричного метания, не так ли? — спросила я, прыгая на верхнюю ветку и перекатывая пальцы на рукояти катаны.

— Я покажу тебе истерику, — ответила она, протягивая ладони, огненный меч появился между ними. Она сразу же замахнулась им на меня и я ловко увернулась, снова ударяя.

— Конечно же, у нее есть огненный меч, — пробормотала я, уклоняясь от еще одной атаки. Реган, похоже, никто не тренировал — ее движения были вполне предсказуемыми — но у нее было достаточно силы и магии, чтобы владеть этой пылающей сталью как чемпион.

Сирены завыли в отдаленности, и я воспользовалась своим шансом. Я увернулась, атакуя и постепенно двигаясь к тротуару и сине-красным огням, которые приближались по улице.

Она низко зарычала, мои волосы поднялись дыбом, когда она приготовилась выбросить еще один клинок магии.

Я нырнула и упала на землю, когда шипение раздалось в воздухе. Но и Реган согнулась, меч в ее руках исчез в облаке дыма.

Мы посмотрели назад, где стоял детектив Джейкобс рядом с полицейской машиной, с электрошокером в руке. Он улыбнулся, от улыбки глубокие морщины появились на его темной коже.

— Просто подумал, что могу предложить тебе руку помощи, — произнес он и подмигнул.

Мне он всегда нравился.

***

Этан надел наручники, а Катчер помог усадить Реган на заднее сидение машины детектива Джейкобса.

Когда преступница была передана ему, они отошли назад, где мы с Этаном стояли достаточно близко, чтобы убедиться, что она была заключена под стражу.

— Это удержит ее, — сказал Катчер. — Они собираются использовать ту же сдерживающую магию, которую использовали на Тэйте. По-видимому, исправительные учреждения США развили довольно неплохие навыки в этой области.

— Я свяжусь с Габриэлем, — произнес Дэмиен, кивнув головой в сторону Ниеры и Алины, которые сидели на противоположных концах скамейки неподалеку. Даже в критической ситуации, между этими кланами не было никакого дружелюбия.

Алина встала и подошла к нам, посмотрела на меня и на Этана.

— Я не знаю, могу ли доверять вам. Но знаю, как выразить благодарность, когда это того стоит.

Она протянула руку. Ошарашенная, я приняла ее. Сделав свое дело, она развернулась и пошла обратно к скамейке, куда снова угрюмо села.

— Ну, это случилось, — сказала я. — Не знаю, продержится ли в будущем этот момент дружелюбия, но начало положено.

— Иногда, — произнес Этан, — это лучшее, на что мы можем надеяться.

— И говоря о надежде, — сказала я, глядя на Ниеру, — нам нужно возобновить кое-какое перемирие.

***

Они стояли длинными, точными колоннами, которые растянулись поперек поля неподалеку от их деревни. Они сменили свои простые туники на сверкающие доспехи и открытые шлемы с тонкой защитой, которая прикрывала их носы, и каждый держал лук и стрелы. Там, должно быть, их были тысячи, и они стояли с роботизированной точностью, готовые к действию.

Пожалуй, не на столько уж и непохожи на метафорическую саранчу.

Мы стояли перед ними, меньшей группой, чем в последний раз, когда встречались. Брексы, Киины, Этан и я. Более уязвимые для эльфов без армии позади нас, и верящие, что они сдержат свое слово.

Но не настолько доверчивые, чтобы у нас наготове не было наших мечей.

А также рядом со мной стояла Ниера. Она не издала ни звука, так же, как и во время поездки в поместье Брексов. Но она таращилась на достопримечательности со смесью изумления и страха, отчего по машине разлилась магия. Казалось, эльфы избегали всяческих контактов с мегаполисом, что располагался на краю их территории.

Эльф, который вел с нами переговоры после похищения — или мне так казалось, поскольку как и фейри, они выглядели по-братски похожими — вышел вперед, в лице предводителя.

— Перемирие было объявлено, — проговорил он, — в соответствии с условиями нашего договора. Вам есть что сказать?

Габриэль вышел вперед.

— Ниера, женщина из вашего клана была захвачена против ее воли существом необъятной силы. Мы выяснили, что это за существо. Выследили ее. Добились освобождения Ниеры. И сегодня возвращаем ее вам.

Он махнул рукой в сторону Ниеры, которая вышла вперед.

Выражение лица эльфа осталось спокойным, контролируемым, но в его глазах не было облегчения.

Ниера пошла к нему, в его объятия. От эльфов послышались крики радости и облегчения, повеяло приливом свежей магии, когда армия проглотила Ниеру в своих рядах.

— Договор был выполнен, — сказал Габриэль.

— На данный момент, — согласился эльф. — Увидим, что принесет будущее. — Они развернулись и молчаливым строем пошли обратно в свой лес.

Мы молча смотрели, пока они не скрылись полностью, пока деревья больше не покачивались от вторжения армии.

— Не знаю, как вы, — произнес Габриэль, — но я думаю, что пора выпить.

 

Глава 21

ОРАНЖЕВЫЙ — ХИТ СЕЗОНА

В сумерках следующего вечера прибыла Лакшми, чтобы обсудить ГС и разнообразие его проблем, выглядя просто великолепно в элегантном черном платье с асимметричным вырезом и на высоких каблуках. Я стояла в фойе с Люком, Маликом и Элен, вежливо кивнула, как только она прибыла, а затем направила ее в кабинет к Этану.

— И теперь, в очередной раз, мы ждем, — проворчал Люк. — Богом клянусь, я трачу половину своего времени на это.

Я была с ним согласна. Но я уже нашла способ, как провести это время.

Час спустя, я стояла у высокого забора около бывшего кирпичного завода, где когда-то ЧДП держали Сета Тэйта, и где теперь держали его племянницу.

И теперь, благодаря детективу Джейкобсу, Реган и ее дядю ждет их собственное воссоединение.

Подъехало такси, и после уплаты за проезд, наружу вылез мужчина. У него были короткие песочные волосы и массивный нос, одет он был в хаки и рубашку на пуговицах.

Сет Тэйт мог бы сойти за бухгалтера, но от него по-прежнему пахло свежеиспеченным печением.

— Неплохая маскировка, — сказала я.

Он кивнул.

— Они охраняют здание, поэтому мне пришлось воспользоваться трюками из старой школы.

Темноту осветили фары, и к воротам подъехал гольф-кар. Молодая, привлекательная женщина в черной униформе выбралась из него и подошла к воротам.

— Кэролайн Мерит и Джон Смит?

Я слегка помахала.

— Это мы.

Она формально кивнула, отперла ворота и приоткрыла их для нас.

— Смотрите под ноги, — сказала она, указывая на скамейку в задней части машинки.

— Джон Смит? — пробормотал Сет, когда сел рядом со мной.

— На самом деле, псевдоним не был ключевым компонентом плана, — сказала я, когда конвоир увеличила скорость и мы покатились по гравийной дорожке. Завод в действительности представлял собой ряд из нескольких больших зданий, использовавшихся для отливки и обжига кирпичей в военное время. Сета держали в небольшом отдельно расположенном здании, но мы прошли его, поскольку направлялись в сторону длинного одноэтажного здания на другой стороне территории.

— Нервничаешь? — тихо спросила я, когда его пристальный взгляд остановился на его бывшей тюремной камере.

— Немного, — признался он. — Раньше у меня никогда не было племянницы. Или любого другого родственника, кроме Доминика. И я не уверен, что он считается.

— Скорее он был сверхъестественным паразитом.

— И все же он был достаточно разумным, чтобы контролировать меня. Чтобы вступить в связь с женщиной и зачать ребенка.

Но в свое время Доминик был дамским угодником. Он соблазнил Клаудию, королеву фейри. Именно ее любовь привязала Доминика к Сету и удерживала от Малефициума.

Конвоир остановилась напротив входа и сопроводила нас в здание. Это было большое пустое пространство, поделенное на группу небольших квадратных помещений, которые выстроились в линию на бетонном полу. То там, то тут стояли охранники, и они выглядели как опытные военные типы.

Мэр не собиралась упускать возможности с Реган. И теперь у нее был объект, где можно удерживать небольшую сверхъестественную армию. Это совсем не утешает.

— Она в первой, — сказала конвоир, указывая вперед. Помещения были сделаны из бетона, с окном и дверью с передней стороны. — Вы можете пройти.

Мы подошли к окну и заглянули внутрь.

Реган сидела за алюминиевым столом, и она сменила свою дизайнерскую одежду на оранжевый комбинезон. Она нервно поерзала на стуле, продолжая нервно теребить свои волосы. Она могла быть очень крутой в своей стихии, но здесь выглядела маленькой и закомплексованной.

Я взглянула на Сета.

Он наблюдал за ней, склонив голову, с широко раскрытыми глазами, в течении длительного времени.

— В ней больше от него, чем я мог представить, — наконец произнес он.

— Это хорошо или плохо?

— Я не уверен.

— Учитывая все обстоятельства, я не знаю, способна ли она на раскаяние. Но, быть может, ты сможешь дать ей покой. Может, ты сможешь сделать так, чтобы она больше никому не причинила вреда.

Сет кивнул. Было не так много случаев, когда я видела, как он нервничает. Но сейчас, встретившись с семьей, про существование которой не знал, он выглядел совершенно растерянным.

— Ты можешь сделать это, — сказала я. — И прямо сейчас, я не думаю, что ты должен быть хорош. Ты просто должен быть там.

Он сжал мою руку.

— Ты мудра не по годам, Балерина.

— Этому способствует бессмертие, — пробормотала я.

Сет выдохнул, положил руку на дверь и вошел внутрь.

Реган подняла глаза, когда вошел Сет и сел на стул напротив нее.

— Что происходит? — спросила конвоир, приближаясь к двери.

— Воссоединение семьи.

Может, маленькая семья пойдет им обоим на пользу.

***

Они проговорили почти час, это было все, чего смог добиться Джейкобс от мэра, учитывая многочисленные обвинения против Реган.

Я стояла, наблюдая через окно вместе с конвоиром, пока выделенный Сету час не истек и конвоир постучала в дверь.

Сет сжал руку Реган, поднялся и подошел к двери.

Когда он вышел из помещения, встретился со мной взглядом. В его глазах была до боли знакомая проницательность, которая до жути напугала меня. Сделала ли я ошибку, приведя его сюда? Дав им двоим встретиться?

— Ты в порядке?

Он кивнул, и на его лице расцвела улыбка.

— Я не смогу в полной мере отблагодарить тебя за это. За организацию этого воссоединения после всего, что случилось.

Я не ожидала благодарности, и это нервировало меня.

— Пожалуйста. Все прошло хорошо?

— Да, — ответил он, нервно почесывая затылок. — У нее есть проблемы. Многие из них связаны с Домиником; другие с магией. Но я думаю, что у нее есть шанс, Мерит.

Я посмотрела на Реган и подумала о том, что Гейб говорил на Луперкалии, когда Мэллори стояла перед тотемом, прежде чем все пошло наперекосяк. О той храбрости, которая нужна, чтобы пережить свои ошибки и попытаться все исправить.

— О сверхъестественных в ее зверинце хорошо заботились. Она говорила мне, что считала их своей семьей. Может быть, именно в этом она нуждается сейчас. Может, она способна на раскаяние; может, нет. Но она твоя, и ты заслуживаешь шанса помочь ей попытаться.

— Ох, я определенно настроен на это, — ответил он, и, прежде чем я смогла ответить, снял свой парик и пластик, который маскировал его нос. Он провел рукой по своим темным волосам, улыбаясь конвоиру.

Конвоир, которую Тэйту наконец-то удалось встряхнуть, тяжело сглотнула.

— Вы... вы мэр.

— Бывший, — произнес Сет с мягкой улыбкой. — Теперь я просто мужчина, и я уверен, что вы сможете найти ордер на мой арест. Я избегал своего наказания. Но я готов понести его сейчас.

Конвоир смотрела на него мгновение, затем повернулась ко мне, явно не зная как поступить. Не каждый день она сталкивалась с преступником, который предлагал лишить его свободы.

— Это не трюк, — сказал Сет. — Я просто наконец-то — после слишком долгого времени — поступаю правильно. Мне хотелось бы распорядиться своим временем с честью.

Спустя мгновение конвоир расслабилась.

— Тогда все хорошо, — произнесла она, прося жестом еще двух охранников подойти. Пока они обыскивали Тэйта на предмет оружия, она стянула его запястья пластиковым шнуром, который достала из мешочка на ее поясе.

— У вас есть право поговорить с адвокатом, — сказала она, положив руку ему на плечо.

— Нет нужды, — ответил он. — Но вы можете захотеть позвонить мэру.

Когда клонвоир указала на вторую камеру, Сет посмотрел через плечо на меня и великодушно улыбнулся.

— Что ты собираешься делать? — спросила я, все еще совершенно ошеломленная.

— Ни Доминик, ни я не защищали ее ранее. Но если я буду здесь, то смогу защитить ее. По крайней мере, хоть так.

А затем он позволил охранникам увести его.

***

Кафетерий Дома находился в задней части первого этажа, огромные окна выходили на прекрасные лужайки, что окружали Дом. Снег все еще волшебно блестел на них. Кафетерий был пуст, так как было еще не время ужина, но персонал, который работал, чтобы приготовить блюда для следующей трапезы вампиров, суетился рядом.

Этан еще не закончил с Лакшми, поэтому я села за деревянный стол на деревянный стул рядом с одним из окон и уставилась на деревья и горки непотревоженного снега, которые возвышались на другом конце лужайки. Кролик метнулся в поле моего зрения, остановился и осмотрелся в поисках хищников, а затем вновь умчался к безопасности.

При звуке шагов я подняла глаза. Этан вошел в комнату, затем направился к стеклянному холодильнику у противоположной стены. Он схватил две бутылки с «Кровью для вас», принеся их за стол.

— Ты в порядке? — спросил он, откупоривая каждую из бутылок и протягивая одну мне.

— Наслаждалась тишиной. Такая возможность мне выпадает не часто.

— Да, — согласился он. — Определено не часто. Сет?

— Заключен под стражу, — ответила я. — Сдался, так что теперь он в тюрьме с Реган.

Глаза Этана расширились.

— Неожиданный ход.

Я кивнула.

— Это еще мягко сказано. Но это, скорее всего, идеальное решение.

Я заставила себя подождать, дать ему возможность глотнуть крови, прежде чем набрасываться с расспросами.

— Что сказала Лакшми? Чего требует ГС от Дома?

Он сделал еще один глоток и поставил бутылку на стол.

— ГС считает, что так как мы убили одного из их вампиров, у них есть право сделать то же самое.

Моя кровь заледенела.

— Они хотят убить члена Дома Кадогана? — ГС предпринимал необдуманные и невежественные шаги и ранее, но никогда еще таких бессердечных. Ни одного такого коварного или, откровенно говоря, глупого.

— Они блефуют, — сказала я, и Этан слабо улыбнулся.

— Блефуют или нет, именно таким было их предложение, доставленное Лакшми Рао. Я так понимаю, что вы хорошо знакомы.

Я постаралась, чтобы выражение моего лица оставалось как можно нейтральней, но была уверена, что он увидел ответ в моих глазах.

— Да? — невинно спросила я.

Он бросил на меня сомневающийся взгляд.

— Она поддерживает идею вызова Дариусу ради блага ГС. Она предложила мне сделать это.

— Хм. А ты? — я поняла, что мои руки начали дрожать и сжала их между коленями. Даже если я приняла тот факт, что Этан безоговорочно любит меня, это еще не значило, что я не буду беспокоится за его безопасность, если он решит бросить вызов Дариусу.

Он долгое мгновение молча смотрел на меня, взяв меня за руку.

— Я верю, Страж, что так должно быть.

У меня было такое чувство, будто меня столкнули со скалы, неожиданное головокружение, а затем беспокойство.

— А Дом? Чикаго?

— Будут под защитой, — ответил он. — Впереди ждет долгий путь, прежде чем лидерство над ГС окажется в наших руках. Потенциально опасный путь, — признался он. — Но тем не менее, этот путь долгий. Обо всем можно будет позаботится.

— А Лондон? — спросила я. — О нем тоже можно позаботится?

— Иди сюда, — пробормотал Этан, и прежде чем я смогла пошевелиться, моя рука оказалась в его, а мы уже двигались. Он поднял меня на ноги и вывел из кафетерия, провел дальше по коридору и вверх по лестнице.

— Куда мы идем? — спросила я, когда мы обогнули площадку третьего этажа и направились по коридору в комнату, которая, как я знала, была пуста, за исключением опускающейся при надобности лестницы, которая вела на чердак и крышу Дома.

— Я покажу тебе кое-что, — ответил Этан, опуская лестницу. Он жестом показал подниматься. — После тебя.

Я знала, когда нужно повиноваться без сарказма. Я поднялась на чердак, где не так уж много можно было увидеть. В основном стропила и изоляцию. Окно, что вело на крышу, было закрыто. Я отперла его и распахнула, полагая, что именно этого Этан и хотел от меня. Когда он поднялся за мной по лестнице, я вышла наружу.

Площадка на крыше была всего лишь узким выступом, что тянулся вдоль всей крыши, огражденная коваными перилами. Озеро Мичиган было темным пятном на востоке, центр Чикаго же сиял на севере.

Крыша заскрипела, когда Этан встал рядом со мной. Он обнял меня одной рукой за талию, а вторую использовал, чтобы указать на мигающие огни города.

— Вот, — произнес он. — Если я заполучу власть, это станет новым домом Гринвичского Совета.

Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, что он сказал, осознать изменения, которые он только что предложил.

— Ты хочешь перевезти ГС в Чикаго?

— Я перевезу ГС в Чикаго, — ответил Этан, наполняя эти слова претенциозностью и эгоизмом, которые, как я знала, были свойственны ему.

Он поднял мой подбородок, чтобы я смогла встретиться с его взглядом.

— Ты моя душа, Мерит. Но вампиры мое тело. Чтобы быть цельным, я должен уважать обе эти части. И ГС слишком долго находился очень далеко от Американских Домов. Пришло время ГС поменять место обитания.

— Они будут бороться за то, чтобы сохранить свой дом в Европе, — сказала я. — Даника и остальные не позволят тебе перевезти его.

— Если они не будут контролировать ГС, у них не будет выбора. — Он коснулся кончиком пальца моих губ. — Я сделал свой выбор, Мерит, много месяцев назад. Пути назад нет. Не сейчас.

Его губы были такими нежными, и в то же время такими упрямыми, когда он прижался своим ртом к моему.

— Я заполучу вас обоих, — произнес он. — Своего Стража и свой город. И ГС вскоре узнает, насколько упрямыми мы можем быть.