Было уже поздно, и большинство ресторанов и магазинов на Дивижн уже заперли на ночь. Но в круглосуточной пиццерии и баре по соседству ярко горел свет, а также в магазине, который располагался рядом с ними в небольшую линию.

На ветровом окне было написано «Магический Магазин» старомодными золотыми буквами, которые выглядели так, будто были высечены. Хотя внутри горел свет, магазин выглядел пустым. Мэллори прищурившись заглянула в окно, затем постучала кулаком в дверь.

Прошло несколько минут — и еще один заход стука — прежде чем высокий мужчина, худой, как тростинка — появился из одного из длинных проходов. На нем была плотная клетчатая рубашка и вельветовые брюки, а его русые волосы были коротко подстрижены под «Цезаря». У него было вытянутое лицо, подбородок покрыт густой эспаньолкой, а под глазами мешки.

Поздновато для него, догадалась я.

В его руке были планшет и большая связка ключей, и он взял планшет под мышку, чтобы открыть дверь. Он потянул ее, механизм заскрипел в знак протеста и колокольчик на кожаной ленточке забренчал.

— Привет, Мэллори, — сказал он. — Давно не виделись. Заходи.

— Привет, Курт. Давненько, — согласилась она. Я прошла за ней внутрь. — Пытаюсь отработать свой текущий запас. Магазин выглядит хорошо, — сказала она, оглядываясь вокруг.

Магазин выглядел так, как и описывал его Джонах. Он был длинным и узким, пол выложен из деревянных досок, стены покрыты деревянными панелями. Длинная деревянная стойка тянулась вдоль левой стороны комнаты, поверхность была зеркальной, а по краям высились деревянные колонны, что тянулись от пола до потолка по стене позади нее. «Аптека Смитсон» было выгравировано золотыми буквами в верхней части зеркала и на стеклянных аптечных баночках с загадочными веществами. По правую сторону магазина вытянулись полки, и оружие ранее упомянутой «ФэрМейкер Нэн» висело высоко вдоль задней стенки. Катаны, вакидзаси, кинжалы, саи. Там было из чего выбирать, и, по крайней мере, издалека они казались качественными.

В этом месте пахло колдовством — запахи пыли и бумаги смешались с яркими ароматами сушеных растений и трав.

— Бизнес идет хорошо, — согласился он. — Хотя сегодня я устал.

Мэллори сочувственно кивнула.

— Мы благодарны, что ты открыл магазин.

— Ты что-то говорила о картах Таро?

— Да. На самом деле мы думали, что их используют в преступлениях. Я хотела показать Мерит твою заначку или, быть может, узнать твое мнение?

Он почесал затылок, зевая широко — и кисло — пока провожал нас к стеклянной витрине в задней части магазина. Он указал на нее.

— Карты здесь. Я как раз в разгаре инвентаризации. Сейчас я найду кого-нибудь, чтобы он помог вам.

Она положила свою ладонь на его руку.

— На самом деле, прежде чем ты уйдешь, вопрос — Митци Барроуз. Что ты думаешь о ней?

Выражение его лица сменилось на настороженное.

— ЧДП уже спрашивали меня о Митци. Они допрашивали всех нас.

— И я уверена, что они благодарны за ваше сотрудничество. Просто... кто-то еще был убит. Нам действительно нужно найти ее.

— Кто-то еще был... — Он начал говорить, а затем покачал головой. — Слушайте, никто не идеален. Но она никого не убивала. Она определенно не стала бы убивать двух людей.

— Вы были друзьями?

Что-то вспыхнуло в его глазах.

— Были, и я не собираюсь стоять здесь и сплетничать о ней. Мне жаль, но она здесь больше не работает, так что чем она там занимается — не мое дело. И, честно говоря, не вижу, как это относится к вам.

Мэллори подождала, пока он уйдет.

— Он напряжен.

— Да, — согласилась я. — И, может быть, немного озлоблен. Ты видела его глаза? В них что-то было, когда ты спросила, друзья ли они.

— Думаешь, бывшие друзья?

— Или бывшие кто-то еще.

Мэллори кивнула, жестом указывая на витрину, на которую раньше указывал он, и мы направились к ней.

Коробки карт были выставлены в аккуратные ряды, от невероятно больших карт, которые были в два раза больше дверных табличек, к колодам карт вполовину меньше кредитки. Изображения варьировались от фантастических до модерна, и так же и цена. Колоды стоили от нескольких долларов до нескольких сотен.

— Райдер-Уэйт, — произнесла Мэллори, указывая на желтую коробку. — Вероятно, классические американские карты Таро. Старомодные изображения, много очаровательной символики.

Самым впечатляющим было пустое место в третьем ряду.

— Кто-то недавно купил колоду карт Таро, — произнесла Мэллори. — И они еще не пополнили запас.

— Инвентаризация, — сказала женщина позади нас.

Мы обернулись, обнаружив красивую темноволосую женщину, волосы которой были собраны в пучок, кончики ее ушей напоминали эльфийские. Но она не была эльфом — или вообще волшебным существом, насколько я могла судить — поэтому эти уши, должно быть, были данью уважения. Она была одета в черную юбку поверх черных колготок, громоздкие ботинки на толстой, плоской подошве и рубашку с короткими, мешковатыми рукавами. В руках у нее был планшетник для бумаги, желтый карандаш был зажат серебряным зажимом.

— Я Скайлар-Кэтрин Тайлер, — произнесла она.

— Привет, Скайлар. Я Мэллори, а это Мерит.

— Скайлар-Кэтрин.

Мэллори моргнула.

— Прости?

— Мое имя Скайлар-Кэтрин. Через дефис. Среднее имя Мэри Фрэнсис. Фамилия Тайлер. Скайлар-Кэтрин Мэри Фрэнсис Тайлер.

Казалось, слишком много букв для ребенка. Слишком много усилий, чтобы она запомнила их в правильном порядке.

— Спорю, когда ты была помладше, никогда не могла найти один из этих небольших номерных знаков с твоим именем. Я определенно не могла.

Скайлар-Кэтрин посмотрела на меня.

— Вы спрашивали о картах Таро. У нас была колода Флетчер. Продали на прошлой неделе.

Волнение возросло, и я увидела блеск успеха в глазах Мэллори. Это была нужная колода и нужное время — за неделю до обоих убийств.

— Вы еще не заменили ее? — спросила я. — Я так поняла, у вас есть запас?

Скайлар-Кэтрин кивнула.

— Есть. — Она указала на кладовую. — Инвентаризация. Мы ничего не выставляем на витрину, пока все не посчитаем.

— Можешь сказать нам, кто купил колоду? — спросила Мэллори.

— Наши клиенты предпочитают, чтобы их личная жизнь оставалась личной. Не каждому, кто здесь закупается, понравится то, что об этом станет известно общественности.

Голубые глаза Мэл вспыхнули от раздражения.

— Я одна из ваших клиентов, и при обычных обстоятельствах я бы согласилась с тобой. Но мы считаем, что эта колода карт используется для совершения преступлений.

Скайлар-Кэтрин посмотрела на нас, и похоже она не была впечатлена.

— Вы не копы.

— Мы работаем с ЧДП и офисом Омбудсмена, — ответила Мэллори. — Мы подумали, что ваши сотрудники и клиенты предпочтут наш визит — людей, которые в курсе событий — а не полиции в униформе. Я не думаю, что это было бы хорошо для бизнеса.

Скайлар-Кэтрин выглядела раздраженной, но, должно быть, признала логику.

— Хорошо, — согласилась она. — Дайте мне минутку.

— Черт, — выругалась я, когда она исчезла за дверью. — Это было очень впечатляюще.

— У меня есть кое-какие навыки. Но, знаешь, если Митци действительно сделала это, она могла просто взять колоду. Никакой квитанции может и не быть.

Верно, но я сомневалась. Скайлар-Кэтрин хотела ответить на наши вопросы о Митци. С другой стороны...

— Если Митци — или любой другой сотрудник — взяли эту колоду, почему они взяли ее с витрины? Они бы поняли, что колода пропала. Они могли просто взять ее из подсобки.

— Верно, — сказала она.

Я пожала плечами.

— Мы в любом случае хотим взглянуть на квитанцию.

Когда Скайлар-Кэтрин появилась через минуту с бумажкой в руке, я решила, что они должны платить Мэллори больше. По крайней мере, пока она говорит.

— Квитанции с прошлой недели уже в хранилище. Инвентаризация, — снова произнесла она, на этот раз тон ее голоса был изможденным. — Это имя и адрес менеджера. Если хотите получить информацию, вам следует поговорить с ним.

— Он будет свободен сегодня вечером? — спросила Мэллори.

— Может быть. А может и нет.

— Позволь мне угадать, — продолжила Мэллори, выдергивая бумажку. — Инвентаризация.

***

Мэллори говорила со Скайлар-Кэтрин о доставке перьев феникса (или так мне показалось), пока я осматривала магазин. Это была возможность, от которой я не могла отказаться.

Каждый раз, когда я считала, что начинаю привыкать к миру сверхъестественного, что-то удивляло меня. В данном конкретном случае, это была полудюжина полок с банками, в которых очевидно хранились ингредиенты для чар и заклинаний.

Шекспир был прав: «Глаз тритона» действительно существовал, а также пальчики лягушки, шерсть летучей мыши и лапа ящерицы. Я решила поверить, что тритону, летучей мыше, лягушке и ящерице воздалось за их вклад в магическое искусство, поскольку они не казались особо довольными, пока части их тел плавали в желтоватой жидкости.

— Думаю, мы закончили, — сказала Мэллори, когда присоединилась ко мне.

— Ты покупаешь все это?

Она посмотрела на полки.

— Иногда. Мне действительно нравится присматриваться, но я пытаюсь не покупать в розницу, — ответила она, понижая свой голос до шепота. — Если тебе приходится расходовать множество всяких вещей, то тебе нужно присматривать за своим кошельком. Я использую Spellseller.com временами. Он дешевле, бесплатная доставка, баллы за каждую покупку. Хотя... — произнесла она, отступая назад, когда прихватила белую коробочку с «Аконитом», надпись была напечатана каллиграфическим шрифтом на ней.

Мэллори открыла коробочку, но затем закрыла ее и вернула на полку.

— Эй, Скайлар-Кэтрин! — позвала она.

Пауза.

— Что? — эхом раздалось по магазину.

— Аконит. У вас есть еще в кладовке?

— Разве это не яд? — спросила я, смутно вспомнив предупреждения Катчера.

— Смертельный для оборотней в большом количестве, но согласно Берне, довольно полезен в небольших дозах. И его чертовски сложно найти в интернете. — Берна была оборотнем, тетушкой Апекса Северо-Американского Централа и чертовски хорошим поваром.

Скайлар-Кэтрин появилась в конце ряда.

— Пустая коробка?

Мэллори кивнула, пока Скайлар-Кэтрин проверяла свои бумаги. Думаю, инвентаризация, в конечном счете, была полезной.

— Только не сейчас. Эй, Курт!

— Да?

— Аконит?

Он появился в другом конце ряда, со стопкой коробок в руке.

— Что с ним такое?

— У тебя есть какие-нибудь запасы в кладовке? Им нужно немного.

Курт оценивающе посмотрел на Мэллори.

— Это опасное вещество. Кто-то может заболеть.

— У меня есть лицензия, — ответила она. — И это не для людей, если вы понимаете о чем я.

— Хорошо. Просто чтобы ты знала. Мы ожидаем поставку от нашего травника послезавтра. Он должен быть в том грузовике. — Он поправил коробки, почесав щеку. — Мы можем попридержать его для тебя.

— Может пройти много часов, прежде чем я смогу вернуться сюда.

Скайлар-Кэтрин постучала по планшетнику, уходя в заднюю часть магазина.

— Мы будем здесь. Инвентаризация.

***

— Когда в последний раз ты ела? — спросила Мэллори, когда колокольчик за нами прозвенел, и Курт вновь запер дверь.

— Я перекусила за завтраком. И съела несколько мадленов. Но, вероятно, я должна вернуться в Дом. Я смогу перехватить что-нибудь по пути. — Мне нужно было обдумать то, что мы узнали, просветить Люка и Джонаха, узнать, не узнали ли мы что-то о Дариусе.

— Ты, вероятно, должна вернуться в Дом, — согласилась она, пока мы шли по Дивижн. — Но прямо сейчас ты со мной, а я умираю с голода, и ты должна поесть в любом случае, а я ревную.

Это остановило меня посреди шага.

— Ревнуешь? К кому?

— К Этану. К Джонаху. — Она прочистила горло. — К Линдси. Мы собираем себя по частям — я собираю себя по частям — и я скучаю по тебе.

— Ты ведь помнишь, что я вынуждена была переехать в Дом Кадогана главным образом потому, что ты пригласила Катчера въехать?

— Молодая любовь, — мягко ответила она. — Прошло действительно много времени с тех пор, когда я была с кем-то, с кем наши отношения заходили так же далеко, как с ним. Я вроде как нырнула с головой во все это.

— Это да, — согласилась я. — И я не виню тебя за это. Но я не выбирала команду. Мне просто было нужно место, где я могла бы жить. Мебель, на которой не было голой задницы Катчера.

— Они с Этаном друзья, — указала Мэллори. — Никто не знает, насколько голой эта задница была в Доме Кадогана.

— Даже не хочу думать об этом.

— Я просто... я скучаю по тебе. И мне хотелось, чтобы мы больше времени проводили вместе. Может я и не могу наверстать утерянное время, когда предпочла члены чикам, если можно так выразиться, но мне бы хотелось видеть тебя чаще.

Она произнесла это так робко, так кротко, что я почти прослезилась. Но у меня было достаточно «почти прослезилась» моментов в последние пару дней, так что я легко справилась с этим.

— Ты права... я должна поесть, и ты определенно лучшая компания, нежели Дарт Салливан. Я могу связаться с Домом, пока буду есть. И говоря об этом, — я осмотрела темные улицы, — вокруг не так уж много открытых заведений.

— Ох, но ведь есть, — сказала она, поворачиваясь и идя задом наперед. — Ты помнишь, о чем мы всегда говорили? О ресторане нашей мечты?

— Хижина Вы Можете Съесть Бекон?

— Другой.

Я покопалась в памяти, снова останавливаясь.

— Нет.

Мэллори остановилась передо мной, улыбаясь.

— Да.

— Да ладно?

Она быстро кивнула.

— Ага. Некоторые рестораторы проводят эти «бета тесты» или что-то еще, и он всего лишь в двух кварталах отсюда.

На этот раз я вложила свою руку в ее.

— В таком случае, пошли есть.

***

Это был концепт нашей мечты, рожденный после одной из слишком многих ночей в ресторанах, которые предлагали рисовые чаши в разнообразии «Выбери Свое Собственное Приключение».

Но что, если в чаше был бы не просто рис? Что, если бы это была не только китайская или мексиканская еда?

Что, если бы в чаше могло быть что угодно?

Мы провели одну теплую весеннюю ночь на ее заднем крыльце с дешевым вином и тогдашним воплощением ее парня и разработали план: ресторан, в котором мы могли бы собрать чашу нашей мечты. Чашу самых желанных вещей. От пастушьей запеканки до барбекю-мороженного, семислойной запеканки или торта и ягод, если все это поместится в нашей тарелке. Там были бы холодные блюда, горячие блюда и множество закусок.

Мы назвали ее «Чаша Лучшего Друга». И она должна была стать легендарной.

Рестораторы назвали это место «Слои», и они отстроили его в длинном, узком пространстве с кирпичными стенами и небольшими столиками перед такой же длинной дубовой банкеткой.

Мужчина с черными шайбами в ушах и одетый в облегающую клетчатую рубашку принес стаканы с водой и белые чаши к нашему столику.

— Добро пожаловать в «Слои», дамы. — Он потянулся за столовыми приборами в черный передник, обвязанный вокруг шеи. — Ложку, вилку или вилколожку?

Мы с Мэллори посмотрели друг на друга, широко раскрыв глаза.

— Вилколожки, — одновременно ответили мы, в то время как наши мечты осуществлялись.

Официант положил две вилколожки на стол.

— Горячие блюда справа, холодные слева. Можно наполнять по одной чаше за раз, и каждая чаша по десять долларов. Наполняйте, пока не перевалит через край, — добавил он, указывая на девиз на стене позади нас и оставил нас наслаждаться наедине.

***

Я шла с Мэллори обратно к таунхаусу с полным брюхом разнообразной прослойки — нагруженным пюре, полосками бекона, горошком и жареным цыпленком.

Мы подошли к крыльцу и повернулись лицом друг к дугу, как подростки в конце вечера.

— Теперь, когда ты меня накормила, я должна вернуться в Дом. Сделай одолжение? Не говори никому о предложении. Особенно Катчеру. Не думаю, что доросла до такого рода поддразниваний.

— Как будто он стал бы поддразнивать тебя по этому поводу.

Я наградила ее отчаянным взглядом, и она отказалась от своих аргументов.

— Ты права. Он будет безжалостным. Мы подождем, пока Дарт Салливан не сделает предложение и не наденет двухкаратное — она сделала паузу, чтобы дать мне возможность поспорить по поводу предсказания, но я только пожала плечами — или четырехкаратное, или хоть какое-нибудь кольцо на твой палец, и позволим Катчеру мучить его вместо тебя. Это кажется самым допустимым.

— Я очень признательна.

Она взмахнула руками.

— Иди сюда, — сказала она. — Давай обнимемся перед тем, как ты уйдешь.

Она сжала меня так сильно, что я закашлялась, вампирское там исцеление или нет. От этого звука она отстранилась и посмотрела на меня.

— Прости. Просто... мы были вне нашей игры действительно долгое время, потому что я была сумасшедшей ведьмой в течении весьма долгого времени. И да, я сказала «ведьмой», — ужаснулась она, сузив глаза. — И я видела ту чертову статью в «Трибьюн». Но мы возвращаемся к этому, потому что ты даешь мне больше шансов, чем я заслуживаю. И это много значит для меня.

— Для меня это тоже много значит, Мэллори.

Она зашла внутрь, а я услышала звук телевизора и щелканье нескольких дверных замков.

Вот вам и вынос мусора.

***

Кадоган мирно светился в темноте Гайд-Парка, когда я заезжала на подземную парковку. Оперотдел был ближе всех, поэтому я зашла сначала туда и застала Люка, рассматривающего папку с документами за конференц-столом, а Линдси и остальные сидели за компьютерами.

Люк поднял голову, когда я вошла, и постучал обратной стороной карандаша по столу.

— Что нового, Страж?

Я села.

— Обелиск был заколдован кем-то со знанием магии, способностью импровизировать. Это мог быть колдун, а мог и не быть.

— Не очень полезно, — сказал он.

— Ага, именно так, по крайней мере, без большей информации. Но мы узнали, что в «Магическом Магазине» на прошлой неделе продали колоду Таро Флетчер. Они поищут квитанции, но те уже отложены в ящик. В магазине проводится инвентаризация. У Мэллори есть контактные данные менеджера. Она позвонит ему, и будем надеяться, это куда-нибудь приведет.

— Хорошая работа.

— А что насчет тебя? — тихо спросила я, наклонившись вперед. — Ты говорил с ним?

Внезапная напряженность в его глазах сказала мне, что они поговорили, и Люку было неудобно делиться подробностями.

— Просто скажи мне — он в опасности?

— Я так не думаю. Нет, — добавил он, когда я посмотрела на него. — Он не рассказал мне всех подробностей. Просто немного намекнул.

Каким-то образом это было большим ударом, чем если бы он вообще никому ничего не сказал. Он поговорил с главой своей службы охраны о своем прошлом и о том, с чем столкнулся, но не со своим Стражем? Не со своей будущей невестой? Что, черт возьми, происходит? Что он пытается скрыть или надеется, что я о чем-то не узнаю?

— Меня это действительно бесит, — проговорила я.

Зазвонил телефон в центре конференц-стола — два коротких сигнала — и Люк поднял его и поднес трубку к уху.

— Мы сейчас будем, — сказал он, положил трубку и посмотрел на меня. — Пора. Дариус собирается выступить с заявлением.

***

Мы поднимались по лестнице, когда Элен объявила по редко используемому интеркому Дома Кадогана, что Дариус выступает в заявлением, и вампиры могли посмотреть на него по телевизорам в передних гостиных и банкетном зале.

К тому времени, как мы добрались до первого этажа, вампиры уже собрались в передних гостиных, где были включены телевизоры и настроены нужные каналы.

Сегодняшний день войдет в историю, так или иначе.

Это было развитие, в котором мы не были уверены.

Запиликал мой телефон, и я вытащила его, обнаружив сообщение от Джонаха.

ТЫ СМОТРИШЬ ТЕЛЕВИЗОР?

КАК РАЗ ИДУ В КАБИНЕТ ЭТАНА, — ответила я. — ДОМ ГРЕЯ СМОТРИТ?

ЗАТАИВ ДЫХАНИЕ. НАДЕЕМСЯ, ЧТО КОЕ-КТО НА ЭТОТ РАЗ ПРИМЕТ РАЦИОНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ.

ЭТО ПРИНЕСЛО БЫ НЕПЛОХИЕ ПЕРЕМЕНЫ, — согласилась я. — ПРОСТИ, ЧТО ПРЕРВАЛА ТВОЕ СВИДАНИЕ. ХОРОШО ПРОШЛО?

НА НЕЙ СВЕТ КЛИНОМ НЕ СОШЕЛСЯ — был его ответ. Я предположила, что она узнала о том, что он не сверкает.

Мы подошли к кабинету Этана и увидели, что дверь приоткрыта, Малик, Элен и Марго уже находились в зоне отдыха, их глаза были устремлены на телевизор, установленный над книжными полками. Экран показывал бледно-зеленый фон, поперек которого было написано «Гринвичский Совет» четким черным шрифтом.

Этан стоял немного в стороне от остальных, руки уперты в бедра, волосы связаны на затылке, их кончики завивались чуть ниже задней части его накрахмаленного воротника. Его плечи были напряжены, в очередной раз удерживая, поняла я, мантию власти, что так часто тяготила его. Но это была мантия, которую он носил с готовностью. Это было бремя, которое он чтил и понесет ради американских и европейских Домов, если ГС это позволит.

И сегодня, предположила я, мы позаботимся об этом.

Я вздохнула, подготовилась ко всему, что может произойти и зашла внутрь за Люком и Линдси.

Марго была ближе всех к двери. Она потянулась и взяла меня за руку, когда я вошла, сжимая в знак солидарности. Когда вам сообщают, что вы окажетесь в заднице у ГС, вампиры Дома Кадоган сплочаются.

Элен подняла голову и кивнула, прежде чем повернуться обратно к телевизору. Я позволила Люку и Линдси занять оставшиеся стулья и встала рядом с Этаном.

Он повернулся и взглянул на меня, его глаза светились серебром от эмоций. Затаившимися надеждой, страхом, готовностью к борьбе. Для того, чтобы взяться за оружие и победить врагов, вместо политиканства, угроз, злословия. Бог свидетель, Этан мог заниматься политической деятельностью не хуже них, занимался этим в течении большей части своей четырехсотлетней жизни, а последние несколько недель с особой интенсивностью. Но он по-прежнему был альфой. Слова имели свое место, но альфы предпочитали доходить до чертовой борьбы.

Я видела это в его глазах сейчас, это облегчение, что обстоятельства могут измениться, даже если эти изменения могут быть экспоненциально более опасными.

К сожалению, в них было что-то еще: нужда. Реальное расстояние между нами было в полметра, но эмоциональная стена могла быть в тысячи километров высотой. Она была построена из кирпичей его прошлого, скреплена раствором его гордости и страха.

Мне была нужна, как посоветовала Мэллори, неожиданная игра. Что-то, чтобы вывести его из ритма и крайне паршивого механизма преодоления, который он использовал сейчас. Я еще не выяснила, что это может быть.

Быть может, на данный момент внимания будет достаточно. Я потянулась через разделявшее нас расстояние, поверх стены, и взяла его за руку, сжимая, смотря в его глаза. Я все еще была зла; он все еще был зол. Но мы все еще были нами.

— Ну, началось, — сказал Люк, и мы снова посмотрели на экран. Зелень исчезла и на экране появился Дариус.

Его голубые глаза снова выглядели проницательными, яркими и четкими. На нем была надета накрахмаленная, полосатая рубашка и немного самоуверенности вернулось в его взгляд.

Он сидел в кресле за большим, светлым столом, заставленным антиквариатом. На стене позади него висел гобелен.

— Его кабинет, — тихо сказал Этан.

Он поправил микрофон на отвороте рубашки, сцепил руки на столе и посмотрел в камеру.

— Добрый вечер, вампиры. Надеюсь, это послание застало вас в умиротворенности, процветании, развитии и возрождении, поскольку весна наступает на наши земли.

— Я, на протяжении долгих лет моего правления, делал то, что как я верил, было необходимо, чтобы держать вампиров в пределах моей правомочной надежности и безопасности. Эти решения были оправданы некоторыми, подвергнуты сомнению другими. У некоторых решений были непредусмотренные последствия. Но никогда не сомневайтесь в том, что они были предприняты для обеспечения безопасности всех вампиров. Отдельные люди, отдельные вампиры — он сделал паузу, но держал свой взгляд твердо — отдельные Дома были не моей заботой. Наш вид был и останется моей заботой.

— Вы уже слышали, что недавно я был в Соединенных Штатах, и не совсем по своей воле. Наше расследование продолжается, но достаточно сказать, что когда оно завершится, виновные будут привлечены к ответственности за свои преступления. И в оплату за них они отдадут свое бессмертие.

От смертельного спокойствия в его глазах по моим рукам побежали мурашки. Я видела Дариуса в его худших и лучших проявлениях, не было никаких сомнений в его силе и власти.

— Вампиры, которые нашли меня — которые освободили меня от магии, что держала меня в плену — представляют Дом Кэбота и Дом Кадогана. Один вампир потерял свою жизнь при попытке спасти меня. Другие неустрашимо столкнулись с опасностью, чтобы сопроводить меня домой. За их подвиги я отдаю должное Домам и их Мастерам.

— В частности то, что вампиры Дома Кадогана разыскали меня, когда у них не было никаких обязательств передо мной или нами, когда они больше не являются членами нашего союза, заслуживает внимания. Их поступок был образцовым, и они заслуживают нашей благодарности — и моей.

Я поняла, что наши руки еще сцеплены, когда Этан сжал мою кисть. Магия — преисполненная самодовольства, освобожденная и донельзя одобренная — разлилась по комнате. После долгой войны, после того, как были врагами для многих столь долгое время, мы больше не были воплощением зла.

— Но прошлое — это прошлое, — сказал Дариус. — Мы должны, как делали это на протяжении всего нашего существования, двигаться вперед. — Какое-то мгновение он смотрел вниз на рабочий стол, в его самообладании появилась брешь, а затем снова поднял глаза к экрану, его печаль была очевидна.

— Жизнь, бессмертная или же нет, редко такая, какой мы ее ожидаем. Но не в этом суть. Лидер такого объединения вампиров должен показать себя как сильный, эффективный, бесстрашный и безукоризненный человек. Мне жаль признавать то, что я не выполнил этой роли.

— В связи с этим я намерен уйти с поста лидера Гринвичского Совета. Как вы знаете, вызовы на мое правление уже брошены.

— Вызовы? — тихо пробормотала я. — Во множественном числе?

— Похоже на то, — ответил Этан, его взгляд был прикован к экрану, глаза сузились от сосредоточенности.

— Поскольку я ухожу, у меня нет необходимости в официальном ответе на эти вызовы. Конечно, те, кто бросил мне вызов, будут считаться кандидатами на эту должность. Испытание начнется немедленно — психологическое и физическое. Вампиры, занявшие первые три места по очкам, попадут в избирательные бюллетени во всех наших Домах. Победитель займет мое место. Лакшми Рао, действующий Лектор Совета, будет курировать процесс.

— Это бескровный переворот, — сказал Люк, в его голосе слышался трепет. — Никаких дуэлей или чего-нибудь еще — и прямо перетекает в традиционный процесс тестирования.

Не совсем, подумала я. Сегодня крови пролито не было, но в недавнем прошлом ее было пролито много.

— В Европе, — продолжил Дариус, — кандидатами на выдвижение будут Даника Каммингс, Тереза Перез и Альберт Кристиан. — Даника была одной из нынешних членов ГС. Остальные имена были мне не знакомы.

— И в Соединенных Штатах кандидатами будут Этан Салливан... и Николь Хат.

Николь Хат была вампиршей, чье имя я раньше уже слышала. Она была главой Дома Хат в Атланте и, видимо, единственным вторым человеком в Америке, бросившим вызов Дариусу за престол.

Это должен был быть волшебный момент. Это должно было быть время волнения, подготовки, планов относительно того, что грядет.

Но вместо этого была только ярость — гневный, жгучий шар магии, которая возросла с таким пылом, что от нее завибрировал пол. Весь Дом сотрясался на своем фундаменте, как будто Чикаго внезапно стал располагаться выше линии разлома. На пол упала ваза. Попадали фотографии.

Центр магии, око этой бури, стоял рядом со мной.

Все взоры обратились к Этану... а в его глазах бушевало зеленое пламя.