Когда разминка закончилась, они привели себя в порядок и вернулись в кабинет Этана, чтобы предаться воспоминаниям. Я дала им время пообщаться, проверила свои сообщения и вернулась в оперотдел.

Люк и Линдси сидели за конференц-столом.

— Где она?

Мне не нужно было конкретизировать.

— Все еще в отеле, в ожидании подробностей относительно физического испытания. Келли следит за ней, она много раз заказывала доставку еды.

— Обжорство на почве стресса, — предположила Линдси.

— Я бы так же поступила, — согласилась я и подумала о подзарядке углеводами, которую я получила в «Слоях». Сейчас я была настолько взвинчена, что вообще не была голодна.

Люк приобнял меня за плечи.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Знаю, что сейчас это тяжело, но мы говорим об Этане. О мужчине, который обожает вызовы. В конце концов он Посвятил тебя.

Мой локоть, врезавшийся в его ребра, ощущался почти также хорошо, как и его подбадривание.

***

Когда прошел очередной час, и до испытания оставался еще один час, я решила, что пришло время ввести в действие другую часть моего плана с Амитом Пателем.

Моя мотивация в его присутствии здесь была, прежде всего, бескорыстной — нахождение кого-то, чья сила вдохновила бы Этана, напомнила бы ему о друзьях, союзниках и поддержке, которые у него были вне зависимости от исхода испытания.

Но во вторую очередь она была полностью эгоистичной. Этан и Амит были друзьями на протяжении очень долгого времени. Когда я попросила его приехать, я подумала, что Амит может помочь мне сломать возведенные Этаном стены. Мы достигли большого прогресса прошлой ночью — прогресса, которого, как я боялась, мы никогда не достигнем — и я сделала свой выбор. Но еще не все было сказано, в моем сердце оставались опасения относительно того, кем был Этан и что мне все еще предстояло узнать.

Я поднялась наверх, чтобы разыскать его. Дверь Этана была открыта, в кабинете пусто, как и в кабинете Малика. Я застала Элен в ее кабинете через несколько дверей, что-то записывающую в большую папку.

Я легонько постучала в дверь и поймала раздраженный беглый взгляд, когда она подняла голову.

— Да, Мерит?

— Ты случайно не видела Амита?

— Думаю, он хотел осмотреть территорию. Сказал, что тишина пойдет ему на пользу.

— Спасибо, — сказала я и повернулась, чтобы уйти.

— Мерит... подожди.

Я оглянулась на нее и увидела, что ее лицо сморщилось с явным дискомфортом.

— Ты совершила очень продуманный поступок, пригласив его сюда. Этан находится в состоянии значительного стресса, как ты знаешь, и он, кажется изрядно облегчил его ношу.

— Спасибо, Элен, — сказала я и оставила ее с ее конспектированием.

Я нашла Амита снаружи у фонтана, наконец бьющего после долгой, холодной зимы. Его руки расслабленно покоились на согнутых коленях.

Он поднял голову на звук моих шагов.

— Добрый вечер, Мерит.

— Привет, Амит. — Я поглядела на фонтан, передвижение бликов на воде. Мне всегда это нравилось — блики света на воде в ночи. Ее звук, ее гипнотический и изменяющийся вид.

Я села рядом с ним, скрестив ноги. В течении нескольких минут мы молча смотрели на воду, наблюдали, как свет отражается и отскакивает от ее поверхности.

— Здесь очень красиво, — произнес он.

— Да.

— Ты беспокоишься за него, — сказал Амит, нарушая тишину.

— Не беспокоюсь. Просто... озабочена. — Я взглянула на него и оценила темный изгиб носа, темные волосы, необычайно вдумчивые глаза. — Он много думал о своем прошлом. Оно гложет его и, если честно, Николь только ворошит его. Мы поговорили прошлой ночью. Но он по-прежнему, во многих отношениях, для меня загадка.

Уголок его рта приподнялся, и он снова посмотрел на воду.

— Он сложный человек. Очень сильный. Очень преданный. Очень самоуверенный.

— Сверхсамоуверенный, — согласилась я. — Пожалуй, иногда слишком самоуверенный.

— Таким он был не всегда. Он дал отпор своим собственным демонам, как и все мы должны. Он закрыл двери своего прошлого, и я подозреваю, что не хочет их вновь открывать.

— Ага. Я с этим согласна.

Амит скользнул по мне взглядом.

— Ты думаешь, что он не доверяет тебе.

— Я думаю, что он чувствует себя некомфортно, изливая мне душу. Он по-прежнему считает, что я могу сбежать.

— А ты можешь?

— Нет, — ответила я и инстинктивно потянулась к медальону Кадогана на шее, поняла, что сегодня не надела его и сжав руку в кулак, опустила ее.

Амит кивнул, услышав мой ответ.

— Я сделала свой выбор много, много месяцев назад. Он отдал свою жизнь за меня, Амит. Все остальное — каждая частица драмы в его прошлом — ничто по сравнению с этим. Но что, если он не может побороть своих демонов?

— Он рассказывал тебе о том монстре, с которым жил столетия назад?

— О Бальтазаре? — тихо спросила я, как будто если произнести его имя громко, это даст ему власть. — Да.

— На протяжении многих, многих лет Бальтазар во всех отношениях был для него Богом. Он создал Этана во многом по своему образу и подобию. Он не пытался скрыть это от тебя — или тот факт, что это повлияло на него. Так какое значение имеют детали?

Я открыла рот. И снова закрыла его. Амит был любезным, но непонятливым.

— Это не заставит меня любить его меньше. Но если он не доверяет мне...

— Признай, Мерит, что это не имеет ничего общего с доверием. — Он взглянул на меня. — Ты рассказала Этану о каждом инциденте в твоем прошлом? О каждой ошибке? О каждом сожалении? А ваши отношения стали менее стоящими из-за этого? Он твой любовник, Мерит, и он вполне может быть твоим спутником жизни на всю вечность. Но он не твой исповедник, как и ты не его.

— Это все объясняет, — признала я.

Амит погладил меня по колену, искры магии заскакали между нами, как синий огонь статического электричества.

— Все отношения разные, — сказал он. — Каждая пара должна решить, что для них главное. Для некоторых это абсолютная честность. Для других — свобода действий. Я думаю, что Этан не хочет слишком много говорить о том, кем он был раньше, опасаясь, что его прошлое — и желания, которые им тогда управляли — вновь возьмут над ним верх. Он боится, что те желания, то прошлое, разрушат то, что вы построили вместе.

— Ты очень мудрый.

Амит снова улыбнулся, и на этот раз в этой улыбке была печаль.

— Не такой уж и мудрый. Просто опытный. Все мы совершали ошибки, Мерит. Я не исключение. — Он посмотрел на меня, склонив голову, как будто разгадывая меня. — Думаю, ты изменила его, равно как и он изменил тебя.

— Да, мы оба это сделали. К лучшему, или к худшему.

На этот раз Амит рассмеялся до слез, по-настоящему и с жаром.

— Золотые слова, Мерит. — Когда закончил смеяться, он вытер глаза. — Теперь, когда мы повеселились, я хочу попросить тебя об одолжении.

Я кивнула. На его лице расцвела огромная и обаятельная улыбка.

— Я умираю с голоду. Может, найдем что-нибудь поесть?

Наконец что-то, в чем я была действительно хороша.

***

Я привела Амита на кухню, познакомила его с Марго и, когда была уверена, что они отлично поладили, направилась обратно к лестнице, чтобы забрать медальон Кадогана из наших апартаментов.

Я застыла на месте в трех метрах от апартаментов. Дверь была приоткрыта, в коридор лился свет.

Сначала я подумала, что это Этан, что, быть может, он тоже забыл свой медальон. Но вибрация незнакомой магии сказала мне, что это не так. Я отстегнула крепление на моей катане и подкралась к щели в двери, заглядывая внутрь.

Перед небольшим письменным столом, где я завтракала, стоял мужчина, копаясь в ящике стола. Он был одет в джинсы, ботинки и облегающую серую футболку. Он перебирал бумаги, складывая их на место, пока что-то искал.

Когда он повернулся, я уже зашла в дверь, в моей руке была катана, ее смертоносный конец был направлен на его сердце.

Он улыбнулся мне, его лицо было красивым и выразительным, тело мускулистым под V-образным вырезом и джинсами. Этого было достаточно, чтобы заставить меня вспомнить его, даже без татуировки полумесяца.

— Водитель, — произнесла я, вспоминая.

— И Страж. — Его улыбка была обезоруживающе обаятельной, в обоих уголках рта были ямочки.

Он не выглядел хоть немного виноватым за то, что попался в наших апартаментах.

И учитывая предупреждения Николь, не сложно было догадаться о его намерениях.

— Что-то ищешь?

Он не ответил.

— Провал психотеста заставил ее чувствовать себя немного отчаянной? Она боится, что не сможет победить своими силами, поэтому хочет накопать какой-нибудь грязи, которую сможет найти? Должна сказать, что это не особо вызывает уверенность в ее лидерских способностях.

Он пожал плечами.

— Она моя Сеньора.

Я не была уверена, означает ли это, что он не будет говорить о ней плохо или он автоматически прощал ее плохие поступки из-за ее положения.

— А ты тот, кто выполняет за нее грязную работу. Не могу сказать, что уважаю Мастера, который боится запачкать руки.

— Она не боится, — небрежно бросил он. — Просто выполнение подобных задач не ее работа. Тебе ли не знать — ты же Страж.

— Защитник Дома. Не секретный агент. — Ну, это было не совсем верно, но в основном из-за моего членства в КГ, а не из-за статуса Стража. Во всяком случае, я как правило не совершала взлом с проникновением — ладно, это тоже не правда, но сейчас вопрос стоял не о моих выходках.

— Без разницы. Но независимо от этого мы здесь. — Он широко развел руками. — Что мы будем с этим делать?

— Ты ужасно спокоен для кого-то, оказавшегося в твоем положении. И я не знаю твоего имени.

— Иэн. А ты Мерит.

— От зари до зари, — согласилась я. И кстати говоря, ночное время тикало. Я взглянула на часы позади него, наблюдая за медленным движением минутной стрелки. Водитель Николь вломился в наши апартаменты.

Иэн, должно быть, почувствовал замешку и сделал свой ход. Он метнулся к противоположной стене и вытащил боккен из его крепления, затем покрутил боккен одной рукой, готовый к танцу.

— Так вот что мы будем с этим делать, — сказала я и нанесла свой первый удар.

Он использовал боккен, чтобы заблокировать мой выпад, затем прицелился им, как бейсболист, отбивающий мяч. Я упала и перекатилась, снова поднимаясь у дверного проема, который вел в спальню.

— Не плохо, — произнес он с усмешкой.

Я покрепче обхватила пальцами рукоятку катаны, сохраняя выражение лица ровным, хотя это было трудно в свете его заразительной улыбки.

— Я много практикуюсь.

— Верю. — На этот раз он перешел в наступление, направляя боккен вниз в попытке сбить меня с ног. Я подпрыгнула и снова приземлилась, нанося удар левой ногой, отчего он пролетел по комнате.

Он посмотрел на меня, затем на боккен в своей руке и отбросил его так, что тот загремел о паркет.

— Сдаешься? — спросила я, возвращая ему усмешку.

— Никоим образом. Просто немного спешу.

Вытянув меч, я подошла ближе, пока он прохаживался по комнате, разглядывая предметы на приставном столике. Он поглядел на дверь, и я встала между ним и ею, закрывая ему путь к отступлению.

Но он был творчески мыслящим человеком. Он взял лошадь из оникса с приставного столика и швырнул ее в окно.

Стекло разбилось в темноте снаружи. Не оглядываясь назад, он вскочил на подоконник и исчез в ночи.

— Сукин сын, — пробормотала я и добавила порчу имущества к списку претензий Кадогана к Дому Хат.

Я вложила в ножны свою катану, подбежала к окну и ухватилась за раму, подтягиваясь. Я наткнулась на осколок стекла и поморщилась, когда он разрезал мне ладонь. Но я проигнорировала боль, шагнула в окно и пустилась в погоню.

Падение было опьяняющим, ощущение больше похоже на то, как делаешь действительно большой шаг, нежели на падение с третьего этажа вниз. Я приземлилась, припав к земле, одну руку вытянув для баланса, и увидела, как Иэн бежит к забору.

Его цель было достаточно легко угадать: он исчезает в ночи, а Николь изображает потрясение от того, что кто-то из ее Дома предпринял попытку провернуть такой детский фокус, и тому подобное.

Лучшее решение? Сохранить доказательства. А именно — его.

Я побежала за ним, перескакивая через дорогущую садовую мебель, которую он опрокидывал передо мной, и снова обнажила катану. Он свернул и побежал к беседке, приближаясь к пробелу из света в заборе, который, наверно, выглядел для него, как свобода.

Но беседка отбрасывала тень на двор — и строительные материалы, которые все еще валялись на траве. Иэн наткнулся на что-то ногой, потерял равновесие и полетел вперед.

Он упал на живот, попытался проползти вперед и медленно встал на ноги.

На этот раз он никуда от нас не денется. Я подпрыгнула, бросаясь вперед, и приземлилась ногой ему на спину, отчего слышимо выбился воздух из его легких. Я перевернула его и уткнула катану ему в сонную артерию, нажимая достаточно, чтобы показать свои намерения, но недостаточно, чтобы пустить кровь.

«Задняя лужайка», — сказала я Этану. — «И тебе бы лучше поспешить».

***

Иэн сидел на стуле в столовой, из которой Люк выгнал вампиров, уставившись на свежие пятна от травы на джинсах, как будто его единственным преступлением была гибель того, что выглядело, как очень дорогой деним.

Николь, Этан и Лакшми стояли полукругом вокруг него. Я стояла в нескольких шагах от них, прижимая салфетку к заживающему порезу на моей ладони, и пила кровь из бутылки, которую Этан вложил мне в руку. Какое бы удовольствие не доставила ему наша интерлюдия на закате, кажется, он не хотел полуночного повторения.

— Это весьма необычно, — сказала Лакшми, глядя на Николь, чье выражение лица было пустым, за исключением напряженности вокруг глаз. Она была Мастером и умело скрывала свои эмоции.

— Я удивлена, как и вы, — сказала она. — И очень разочарована моим Послушником.

Я в этом очень сомневалась, но уже рассказала им, что видела и что сказал Иэн. Остальное было за ними.

— Ситуация подозрительная, — сказала Лакшми. — Но без прямых доказательств того, что Иэн действовал под управлением Николь с сомнительным поведением...

— Преступным поведением, — уточнила я. — Нападение, взлом и проникновение, порча имущества и так далее. — А мы даже не рассказали ей о нападении на «Рывке Кадогана» или о шантаже.

— Преступным поведением, — повторила Лакшми, — мы в тупике. — Она посмотрела на Этана, длинные волосы упали на одно плечо, когда она пошевелилась. — Это твой Дом, и нарушают твою конфиденциальность. — Она сверилась с тонкими золотыми часами. — Скоро пора начинать физическое испытание. У тебя есть право требовать расследования — и того, чтобы ее дисквалифицировали.

Николь застыла.

Она отправила Иэна в наши апартаменты, чтобы поддержать свои притязания на трон, и вот теперь она может потерять все разом. Она не думала, что его поймают — и если бы я не забыла свой медальон, его бы и не поймали.

«Он вторгся в нашу личную жизнь», — произнес Этан. — «Теперь он угрожал тебе дважды. Но если она будет дисквалифицирована сейчас, за это...»

«Ты никогда не избавишься от нее», — закончила я. — «Даже если ты выиграешь, она все еще будет здесь, ожидая возможности, поскольку верит, что ты украл ее шанс».

Он вздохнул с облегчением оттого, что я поняла его, что я могла распознать заведомо проигрышную игру. Если он позволит испытанию продолжиться, результаты — какими бы они ни были — будут ее собственными, а не из-за того, что он отнял что-то у нее. И, если она умна, она запомнит, что он сделал, и выучит урок: Победа любой ценой на самом деле и не победа.

— Нет, — произнес он. — Я не стану настаивать на ее дисквалификации. Мы движемся дальше.

Николь моргнула, но пришла в себя, услужливо кивнув.

— Наиболее подходящая программа действий.

— Не дави, — пробормотал Этан.

Лакшми встретилась с Николь взглядом.

— Полагаю, мы не увидим больше никаких козней со стороны твоего Дома?

— Не увидим.

— В таком случае, физическое испытание пройдет, как было намечено. Николь, как ты предлагаешь обезопасить своего Послушника?

Николь посмотрела на Иэна, ее раздражение было очевидно.

— Снаружи ждет машина, чтобы отвезти его в аэропорт. Он вернется в Дом и останется там до моего возвращения.

Иэн покорно склонил голову. Так же, я уверена, он послушно склонял голову, когда Николь приказала ему обыскать наши комнаты.

Иэн поднялся, и вампиры задвигались, готовые вернуться обратно к подготовке к ночному испытанию.

Но вначале у меня было кое-какое дело. Пришло время мне воспользоваться теми пятью минутами, которые я потребовала с Николь, так что я встретилась взглядом с Люком, напоминая ему о нашем соглашении.

Он слегка кивнул.

— Этан, почему бы нам не убедиться, что Иэн убрался из нашей собственности?

Лакшми, которая, должно быть, поймала тот взгляд, которым обменялись мы с Люком, и выглядела очень довольная этим, кивнула.

— Я помогу убедиться, что с ним все улажено и он больше не причинит никаких дополнительных проблем, — сказала она. — Николь, возможно, ты недолго пообщаешься с Мерит, обсудите необходимый ремонт или возмещение убытков, которые нужно будет организовать твоему Дому.

Да, Лакшми определенно была союзником.

Николь посмотрела, как они уходят, прежде чем повернуться ко мне, выражение ее лица было неизменно вежливым.

— Ты, похоже, превзошла моего Послушника.

— Твой Послушник вломился в мой дом, нарушил границы нашей личной жизни и уничтожил имущество.

Она обошла вокруг меня, ее гламур усилился, растекаясь. Я почти улыбнулась. Она была не первой женщиной-Мастером, которая проверяла на мне свой гламур, и не последней.

— Тебе не стоит возиться с гламуром. Он не работает на мне.

Она не стала ничего комментировать, поддерживая выражение лица спокойным, за исключением вспышки раздражения в глазах.

— Я Мастер моего Дома.

— А он Мастер моего. Ты угрожала ему и использовала своих вампиров для угроз в его сторону, но у тебя недостает чести, чтобы сделать это самой. Тебе даже не хватает наглости, чтобы сделать грязную работу самой. Если вот так ты правишь, тогда я не впечатлена.

Ее глаза полыхнули огнем, отчего я улыбнулась шире, нежели, вероятно, должна была, учитывая ее очевидную враждебность.

Она наклонилась вперед.

— Я Мастер.

Я подняла руку.

— Позволь мне остановить тебя здесь. Я познакомилась с несколькими Мастерами за тот короткий срок, что живу вампиром, и лишь немногие впечатлили меня. Я не собираюсь преклонять колени только потому, что кто-то наделил тебя титулом.

Она зарычала.

— Ты можешь верить, что вертишь им вокруг своего драгоценного мизинца, но ошибаешься. Я сомневаюсь, что он рассказал тебе о своих любовницах. Думаешь, ты приручила его? Ты наивное дитя. И я подозреваю, что он считает тебя такой же. Он использует женщин, пьет их наслаждение, и когда заканчивает, выбрасывает их. Его прошлое изобилует его соблазнением, их слезами. Ты всего лишь одна из многих. И если его история может служить показателем, ты определенно не последняя. — Ее глаза мерцали от радости, радости победы.

Это было именно то, чего боялся Этан — что Николь расскажет мне об этом, расскажет мне, кем он был и с кем он был, и я брошусь с криками в ночь. Возможно, она считала, что если я убегу, он будет слишком отвлечен, чтобы беспокоиться из-за испытания и просто уйдет, отдавая победу ей. Или возможно, она просто злилась, что я разрушила ее планы сегодня и считала, что отомстит мне, уничтожив что-то мое.

Ее причины на самом деле были неважны.

Я думала об Этане и нашем разговоре прошлой ночью, нашей интерлюдии в этот вечер, его диких глазах и тяжело поднимающейся груди после. Я думала о его обещаниях, о вечности, которую он уже пообещал мне, и кольце, которое, как он намекнул, однажды преподнесет мне официально.

Она была права: я больше ничего не хотела знать о его бывших любовницах.

Но Амит также был прав: в конечном счете, они не важны. Ничто не важно, кроме меня и Этана. Этан сказал мне, что ему нужно, и этого было достаточно для меня.

И все же...

— Это действительно жестоко с твоей стороны, говорить такое.

Николь пожала плечами.

— Думаю, все средства хороши в любви и на войне.

Я шагнула к ней, оставляя между нами едва ли больше нескольких сантиметров, и позволила улыбке хищника изогнуть мои губы.

— Тогда любые мои действия будут одинаково оправданы. И позволь мне сказать тебе это прямо сейчас, Николь: если ты придешь за ним, ты придешь и за мной.

Ее ноздри задвигались, когда гнев начал выливаться из нее.

— Ты не посмеешь навредить мне.

Я улыбнулась по-кошачьи.

— Я посмею много чего, Николь. Я столкнулась со многими монстрами — людьми, вампирами, демонами и много-много хуже тебя. Если ты предпримешь еще что-то против него — если ты сделаешь что-либо, нежели честно и открыто закончишь это испытание — тебе лучше бежать, и бежать быстро. Поскольку в этом мире нет места, где ты сможешь спрятаться, чтобы я не смогла найти тебя.

Вспышка гнева появилась в ее глазах, но она соответствовала вспышке моей магии. Я не боялась ее. Не было ничего, что она могла бы сделать мне, поскольку я скорее снова встречусь со смертью, нежели позволю ей навредить ему.

Но она еще не закончила.

— Учитывай возможность, Мерит, что тебе, твоему Дому и его Мастеру лучше держаться подальше, в своем собственном небольшом королевстве.

— Это угроза?

Что-то вспыхнуло в ее глазах — глубоких и завораживающих и очень, очень старых.

— Думаешь, выиграть — это все, что ему нужно сделать, дитя? Что заполучив трон, тот защитит его? Ты видела, что они сделали с Дариусом. Он не будет непобедим или застрахован. Он станет целью. Пусть это утешает тебя в постели ночью.

Мы смотрели друг на друга, пока Этан не вернулся, появившись в дверях, его осторожная магия наполнила комнату.

— Дамы. Какие-то проблемы?

— Нет, — ответила Николь, отходя и заправляя прядь волос за ухо. — Мы уже закончили.

— Иэн хотел бы поговорить с тобой, прежде чем уедет.

Она кивнула, направляясь к двери походкой королевы. Будь я проклята, если когда-либо преклонюсь перед ней.

— Страж?

Я посмотрела на Этана, увидев, что его лоб нахмурен в беспокойстве; он покачал головой.

— Просто проясняли ситуацию. Это часть работы.

Он смотрел на меня мгновение, как будто оценивая, что она могла сказать мне и мою реакцию на это.

Я похлопала его по груди.

— Мы в порядке, — заверила я его. — И я повторюсь: выброси ее задницу обратно в Джорджию.

Чтобы я могла начать волноваться из-за того, что может случиться, если он действительно выиграет.

***

Этан пошел наверх переодеваться, чтобы облачиться в более удобную одежду для испытания. Я направлялась в оперотдел для нашей окончательной сверки, когда зазвонил мой телефон.

— Это Катчер, — произнес он. — Чисто, чтобы ты знала, мы пообщались с менеджером «Магического Магазина» и попросили учетные записи о продаже колоды Таро Флетчер. Они заперты, и он не сможет взяться за них до завтра. Они используют большое документохранилище, так что тебе придется подождать, пока их не доставят.

— Спасибо за новости. Я полагаю, ты известил ЧДП?

— Я известил Чака, а он известил ЧДП.

— Есть какие-нибудь следы Митци Барроуз?

— Все еще никаких, — ответил Катчер. — Они ищут и следят за магазином. Слишком много точек соприкосновения, чтобы игнорировать это. Но у них по-прежнему нет ничего, что привело бы к другим сотрудниками, кроме Митци.

— Как Артур?

— Держится, я думаю. Завтра они собираются выдать тело Бретта, так что семья сможет немного выдохнуть.

— Хорошо. Это хорошо.

— Слушай, ходят слухи, что физическое испытание сегодня.

— Это так. В полночь. — Я посмотрела на часы в коридоре и поняла, что время почти настало.

— Как он?

— Справляется. Здесь Амит, и они провели хорошую разминку. Он готов настолько, насколько может быть готов.

— Что-то твой голос не звучит уверенно.

— Я уверена в нем. Но не особо уверена в ГС или его сопернице. Она такая же коварная, как и они. Малик будет единственным свидетелем с нашей стороны. Очевидно, у ГС весьма определенные правила относительно присутствия посторонних на испытании.

Смех Катчера звучал коварно.

— Эта установка может применяться к Дому, но ко мне это не относится. Если ты сможешь узнать место проведения, мы могли бы на всякий пожарный припарковать фургон неподалеку, как сделали с Дариусом.

Меня затопило облегчение, и я была чертовски рада, что Ковальчук взялась за ум и выделила им фургон.

— Я люблю вас, ребята.

— Только не заплачь. Просто сохраняй присутствие духа. У вас с Этаном есть друзья и союзники, Мерит. И вот в такие времена мы сплачиваемся.

Постепенно мне от этого становилось лучше. Если я не могу быть там, по крайней мере, Команда Омбудсмена неподалеку сможет помочь. Я решила не рассказывать Люку или кому-либо еще об этой затее. На тот случай, если Лакшми пронюхает об этом плане, правдоподобное отрицание казалось лучшим планом действий.

— Эй, прежде чем отключишься, Мэллори узнала что-нибудь об обелиске?

— Нет, блин, но это мне кое о чем напомнило. — Я услышала звук перелистывания бумаги. — Звонил Чак, сказал, что ты спрашивала твоего отца о какой-то финансовой информации.

— Спрашивала. Я искала счета, на которые перевели похищенные деньги. Эти счета швейцарские, так что я подумала, что мой отец мог бы сделать это быстрее, учитывая его связи. А что?

— Думаю, твой отец получит ответ и попросил дедушку передать его.

Это поразило меня сильнее, чем должно было. Я с готовностью признаю, что не уделяю достаточно времени моей семье, но отец даже не соизволил позвонить или написать мне? Он должен был работать через моего дедушку?

Сейчас с этим ничего не поделаешь, сказала я себе. Доведи дело до конца, а потом можешь поплакаться о семье.

— Что у тебя есть?

— Думаю, он смог найти имя, которому принадлежит один из счетов? Меньшего, как он сказал. Зарегистрированный получатель — Рональд Везерби.

Мы предполагали, что меньший счет был открыт на сообщника, на кого-то, кто отхватил кусок от получения семи миллионов долларов. Но имя не вызывало никаких ассоциаций. Думаю, было бы слишком жирно надеяться, что счет будет зарегистрирован на настоящие имена Эдмунда, Даники или Диркса.

— Слушай, — произнес Катчер, — мне пора бежать. Нимфы торгуют марокканскими остатками еды без лицензии, и я должен в это вмешаться. Сообщи мне о физическом испытании.

Я пообещала, что так и сделаю, убрала телефон и вернулась в кабинет Этана. Он уже вернулся, на этот раз в джинсах и дымчато-зеленой футболке, которая усиливала цвет его глаз. Он сидел с Амитом и Маликом в переговорной зоне, в его руках была открытая бутылка крови.

Его глаза с тревогой загорелись, когда я вошла, но я успокоила его рукой.

— Речь идет о Дариусе. Меньший швейцарский счет зарегистрирован на имя Рональда Везерби. Это имя кому-нибудь о чем-нибудь говорит?

Этан подумал и покачал головой.

— Мне ни чем. Амит? Малик?

Они оба отрицательно покачали головами.

— Может, одно из прежних имен членов ГС? — спросил Амит.

Я подошла к компьютеру Этана и забила в поиск. К сожалению, Рональд Везерби не редкое имя. Выдало актера, владельца паба, мужчину из садоводческого шоу, которое показывают по местному телеканалу, члена парламента и двух футболистов...

Подождите-ка. Я остановилась, прокручивая назад результаты.

Мэллори говорила, что обелиск был заколдован, в частности кем-то, кто хорошо сведущ в цветах и травах, включая порошок сассафраса.

Рональд Везерби из садоводческого шоу жил в Хенли-он-Темс. На фото был изображен небольшой мужчина, напоминающий хоббита, с внушительным животом, копной белых завитков и четырьмя очаровательными корги. Он владеет и управляет небольшим цветочным магазином и путешествует по всему миру, чтобы ознакомиться с видами растений.

А также он считает себя первоклассным травником.

Этан подошел ко мне.

— Ты что-то нашла, Страж?

— Вообще-то, — произнесла я, расплываясь в улыбке, — думаю, да. — Я повернула экран так, чтобы он мог его видеть. — Мэллори сделала ретроспективный анализ обелиска, отбраковала все заклинания, чары и все такое, что входило в его заколдовывание. Там присутствовали травы и магия в смеси из США и Великобритании, но большего она сказать не смогла. Оказывается, в Англии есть Рональд Везерби, который является травником и воображает себя «ботаническим путешественником».

Этан выгнул бровь, смотря на экран.

— Он не выглядит, как человек, который станет манипулировать Мастером вампиров и организовывать международные кражи.

— Нет, не выглядит. Но бьюсь об заклад, он создал этот обелиск и получил миленький заработок за свои труды. Его имя было на том меньшем счете.

— Оплата труда, — сказал Малик.

— Именно.

Взгляд Этана ожесточился.

— Хорошая работа, Страж. Найди Лакшми. Он в Великобритании, поэтому нам нужно натравить собак ГС на его след — и его вампирского работодателя.

Я кивнула, поменявшись местами с Этаном, и покинула кабинет. Я ожидала, что Лакшми будет наверху в актовом зале, планируя свою полосу препятствий, но когда я повернула к лестнице, услышала свое имя.

Я оглянулась, увидев Лакшми в джинсах, кожаном пиджаке и черных сапогах, которые она носила как модель. Было что-то в ее глазах, что мне не понравилось.

— Эй, Этан ищет тебя.

Выражение ее лица оставалось безэмоциональным.

— Мы готовимся начать испытание. Предполагаю, к этому моменту ты уже слышала, что только Мастера и их Вторые будут допущены на физическое испытание?

Черт, подумала я, моей первой мыслью было то, что она знала о нашем плане шпионить за процедурой и присматривать за Этаном. Я начала блефовать.

— Да. Этан сказал нам.

— Что ж, это не совсем точно. На самом деле, нам понадобится и твоя помощь.

Прежде чем я смогла испытать облегчение, почувствовала внезапную острую боль в плече. Во второй раз за несколько дней ночь наступила раньше положенного.