Глава 1

Он сиял как маяк. Небоскрёб более тысячи футов высотой, габаритные огни сверху, на антеннах, мигающих в темноте, которая скрывала город. Башня Уиллиса, одно из самых высоких зданий в мире, была удачно расположена в деловом центре Чикаго, заключена в стекло и сталь и окружена водами реки Чикаго и Озера Мичиган. Вся его масса была напоминанием о том, откуда мы родом… и куда мы идём.

Мы покинули Гайд-Парк, наш дом, и ехали на запад через равнины в направлении Небраски и Малефициума, древней книги волшебства, которую моя (бывшая?) лучшая подруга, Мэллори, очевидно, собиралась украсть. Нервы мои были на пределе, и я всё сильнее сжимала руль гладкого кабриолета Мерседес, принадлежащего моему напарнику.

Этот напарник, Этан Салливан, улыбнулся мне с пассажирского сиденья.

— Не будь такой угрюмой, Страж. И не стоит продолжать смотреть на открытку города, которую ты приклеила к приборной панели.

— Я знаю, — сказала я, выпрямляясь и просматривая автостраду перед нами. Мы были где-то в полях Айовы, на полпути между Чикаго и Омахой. Стоял ноябрь, кукурузу уже убрали, но акры ветряных двигателей образовывали дугу в темноте над нами.

— Просто это странно — уехать, — сказала я. — Я действительно не покидала Чикаго с тех самых пор, как стала вампиром.

— Я думаю, что жизнь вампира весьма похожа везде, несмотря на местоположение. В действительности, только еда везде разная.

— Как ты думаешь, чем они тут питаются, в Небраске? Кукурузой?

— И стейками, как мне думается. Скорее всего, всё то же самое. Хотя твои

Меллокейки может быть трудно найти.

— Именно поэтому я взяла с собой упаковочку.

Он рассмеялся так, будто я сказала невероятно смешную шутку, которую он никогда не слышал, но это ведь была абсолютная правда. Меллокейки были моим любимым десертом. Эти шоколадные пирожные с зефирным кремом чрезвычайно трудно найти. Я взяла с собой на всякий случай.

Независимо от моих вкусовых пристрастий, мы продолжали ехать, так что я улыбнулась и попыталась привыкнуть к тому факту, что Этан, бывший и будущий Мастер Чикагского Дома Вампиров Кадогана, сидел в кресле рядом со мной.

Менее чем двадцать четыре часа назад, он был окончательно и бесповоротно мёртв. И теперь, с помощью тёмной магии, он вернулся.

Я всё ещё была ошеломлена. Взволнованна? Конечно. Шокирована? Несомненно.

Но в основном ошеломлена.

Этан усмехнулся.

— Знаешь, ты так на меня смотришь, будто боишься, что я исчезну?

— Потому что ты убийственно красив.

Он лукаво улыбнулся.

— Не буду оспаривать твой прекрасный вкус.

Я закатила глаза.

— Мэллори возродила тебя из пепла, — напомнила я. — Если возможно такое, то не так уж много в мире невозможного.

Она подняла Этана из пепла, чтобы сделать его волшебным фамильяром… и чтобы освободить древнее зло, заключённое в книге волшебников, которые думали, что делают миру одолжение. Так продолжалось до тех пор, пока Мэллори не решила освободить зло, дабы исправить свою странную тягу к запретной тёмной магии.

К счастью, её заклинания были прерваны, так что она на самом деле не успела освободить зло или сделать Этана фамильяром. Мы предположили, что именно поэтому она схватила руки в ноги и рванула за Малефициумом — она хотела попытаться ещё раз.

Фамильяр или нет, но Этан вернулся: высокий, светловолосый, клыкастый и красивый.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась я.

— Нормально, — сказал он. — Нервирует то, что ты продолжаешь на меня таращиться. Я дико зол, что Мэллори прервали, и теперь на неопределённый срок откладывается моё воссоединение с моим Домом и моими вампирами. — Он сделал паузу и сверкнул в мою сторону глазами. — Всеми моими вампирами.

Щёки мои заалели, и я быстро перевела взгляд на дорогу, хоть мысли были совсем о другом.

— Я буду иметь это в виду.

— Да уж, сделай одолжение.

— А что, собственно, мы собираемся сделать, если встретим Мэллори?

— Когда мы встретим её, — поправил он. — Она хочет Малефициум, а он находится в Небраске. Не сомневаюсь, что наши пути пересекутся. А что касается… Не уверен. Думаешь, она хочет откуп?

— Я знаю только одну вещь, которую она хочет, — сказала я. — И у неё есть некоторая фора, а это значит, что она, вероятно, доберётся туда прежде, чем мы.

— Если предположить, что ей удастся улизнуть от Ордена, — сказал Этан. — Что выглядит весьма вероятным Орден являлся союзом магов, который осуществлял надзор за Мэллори в реабилитационном центре и был ответственен за охрану Малефициума. И оба дела эти ребята умудрились безнадёжно провалить.

— Это забавно, Салливан. Особенно для того, кто жив в течение только двадцати четырёх часов.

— Не позволяй моей юной симпатичной внешности смутить тебя. Теперь у меня опыт двух жизней.

Я хмыкнула с сарказмом, но про себя вознесла благодарности. Я горевала об Этане, и это было великолепно — тем более для такой неожиданной штуки — как получить его назад.

К сожалению, моя признательность сопровождалась ледяной грызнёй в животе.

Он-то был здесь, а вот Мэллори была там, завлекая древнего левиафана обратно в наш мир.

— Что такое? — спросил Этан.

— Я не могу дрожать от страха за Мэллори. Я зла на неё, зла на себя за то, что меня не было рядом, когда она пыталась уничтожить Чикаго. А ещё меня раздражает то, что вместо праздника по поводу твоего воскрешения, мы должны изображать сверхъестественных нянек для женщины, которую хорошо знаем.

Я сожалела о том дне, когда Мэллори узнала, что она волшебница. Все у неё валилось из рук с тех пор, и это касается и её отношений с семьёй и с друзьями. Но она была моей подругой очень долгое время. Она встала на мою защиту в первый день нашего знакомства, когда бандит попытался вырвать мой рюкзак на Эль, и именно на её плече я рыдала, когда Этан превратил меня в вампира. Я не смогла бы бросить её, как бы сильно мне этого не хотелось.

— Мы уже отправились в путь, дабы найти её. Не представляю, что ещё можно сделать. И, я полагаю, что ты должна купаться в лучах моей славы… особенно после того, как я получил кол в сердце, спасая твою жизнь.

Я не могла не усмехнуться. — И тебе даже не потребовалось двадцати четырёх часов, чтобы напомнить мне об этом.

— Надо пользоваться всеми доступными инструментами, Страж.

Глаза его мерцали, даже когда предательская тревожная морщинка залегла между бровями.

— У тебя есть идеи, куда мы на самом деле должны отправиться, когда доберёмся до Небраски? Где этот бункер? Ведь это большой штат.

— Нет, никаких, — сказал он. — Я рассчитывал дать Катчеру время на выяснение общего направления, а уже затем поинтересоваться деталями.

Катчер был другом Мэллори. Он работал с моим дедом, омбудсменом Чикаго по сверхъестественным делам, пока Диана Ковальчук, новый мэр города, не лишила его должности. Как и Мэллори, Катчер был волшебником, но он был в натянутых отношениях с Орденом гораздо дольше, чем она.

Зазвонил мой сотовый, личный вестник новостей, как хороших, так и плохих.

Этан взглянул на него, а затем укрепил на приборной панели между нами.

— Я думаю, он готов говорить.

— Этан, Мерит, — поприветствовал нас Катчер. Голос его был сух, а по тональности даже ниже, чем обычно. Не то чтобы он поддался эмоциям, но исчезновение Мэллори явно его зацепило.

— Ну, что, как дела? — спросила я.

— Женщина, с которой я планировал провести оставшуюся часть жизни, изо всех сил пытается открыть ящик Пандоры, наплевав на последствия. У меня бывали лучшие дни. И недели.

Я скроила сочувственную гримасу.

— Что же, поделись этим. Что мы имеем?

— Она жила на объекте, недалеко от О'Хара, — сказал Катчер. — За ней наблюдала вооружённая охрана и медперсонал, чтобы убедиться в её стабильности.

— А, что, Орден проводил какие-то операции в Чикаго? — спросил Этан.

— Баумгартнер утверждает, что этот объект не принадлежит Ордену. Это просто стационарное медучреждение, где у Баумгартнера есть друзья, — продолжал Катчер. — Баумгартнер был главой Ордена. — Судя по голосу Катчера, оправданий у дядьки быть не могло.

— Так что же случилось? — настаивал Этан.

— Она спала некоторое время, потом проснулась и начала каяться в своих пристрастиях. Казалось, она всё осознала и казнит себя, так что те ребята сняли ограничения для экзамена медианы.

— Тут-то она и напала на охранника? — спросил Этан.

— Ага! Оказалось вдруг, что она не слабачка. Охранник всё ещё в больнице, но насколько я понял — его сегодня выписывают.

— И где же она? — спросила я.

— У администрации перевозчиков есть отчёт о ней с камер скрытого наблюдения, — сказал Катчер. — Она засветилась на Эль и села на поезд до Авроры. Затем её видели на стоянке грузовиков, она уехала на восемнадцати колёсной машине в направлении Де-Мойна. След обрывается в Айове. С тех пор о ней ничего не известно.

Катчер был единственным, кто остановил фамильярские чары Мэллори, вырубив её. Жаль, что он не треснул её немного сильнее.

— Так что теперь она на пути в Небраску, — догадалась я. — Но как она могла понять, что Орден отошлёт Малефициум именно сюда, а не назначит нового хранителя?

— Саймон говорил ей о бункере, — сообщил Катчер. — И он, и Баумгартнер, навещали её, и говорили о книге, которую собираются перевозить, будучи уверены, что она спит.

— Вот и двойной страйк против Саймона, — сказала я.

— Ага, — согласился Катчер. — Его бы вытурили из Ордена, если бы Баумгартнер так не боялся его. Слишком уж много он знает, слишком мало в его голове здравого смысла. Если он всё ещё член Ордена, то у Баумгартнера ещё есть власть.

— Жёсткая позиция, — размышлял Этан — Есть какие-нибудь соображения по поводу нашей стратегии?

— Первый шаг — это подобраться поближе, — сказал он. — Вы захотите направиться в

Эллиот, Небраска. Это примерно в пяти милях к северо-западу от Омахи.

Архивариус Ордена живёт в сельском доме за пределами бункера. Я пришлю указания.

— Архивариус? — спросила я.

— Тот, кто записывает историю Ордена.

— И он единственный маг, охраняющий книгу? — спросил Этан.

— Зовут её Пейдж Мартин. Она единственная колдунья в этой глухомани, и она также единственная волшебница в штате Небраска. Малефициум не всегда хранится там. Так как он путешествует с места на место, нет необходимости полного контингента охранников. Я попросил их пересмотреть решение относительно меня, — Катчер тихо добавил. — Я хочу быть там, если дела пойдут плохо. На случай самого плачевного финала. Но они боятся, что я не смогу быть объективным.

Мы все немного помолчали, наверное представляя, как плохо всё может пойти, и вероятности, в которых мы не смогли спасти Мэллори. или то, что она не хотела бы быть спасённой.

— Но они позволят этому архивариусу быть там? — спросил Этан.

— Она не знает Мэллори, — сказал Катчер. — И она является частью Ордена. Они думают, что она справится сама.

И они, вероятно, думали, что могли обращаться с нею так же. Точно так же, как они обращались с Саймоном, Мэллори и Катчером, прежде чем выгнали его. У

Ордена был ужасный послужной список того, как управляли его сотрудниками

— Ты думаешь, что они могли сэкономить на одном-двух солдатах, пытаясь решить проблему, которую они же сами и создали, — размышлял Этан.

— К сожалению, — сказал Катчер. — Это не единственный в мире волшебный кризис, и не так много ничем не занятых волшебников, чтобы перебрасывать их тудасюда. Они переназначаются, как только становятся свободны.

Как Стража, меня учили работать с тем, что есть, но это не означало, что мне должно было понравиться количество плохих шансов или мысль о подобных кризисах во всём мире.

— Мы держим курс на Эллиот, — сказал Этан. — Мэллори получила преимущество во времени, и кажется маловероятным, что мы домчимся до книги раньше, чем она.

Ты мог бы предупредить архивариуса, если ты еще этого не сделал.

— Она уже знает. И вот ещё что. — Катчер нервно откашлялся. В ответ на эти звуки, Этан неловко поёжился в своем кресле.

— Вполне возможно, вы двое и Мэллори не единственные на этой дороге. Сет Тейт был выпущен сегодня утром.

Я выругалась про себя. Сет Тейт был мэром Чикаго, смещённым с этого поста после того, как мы обнаружили, что он управлял наркосиндикатом.

Тейт был сверхъестественным существом, обладающим старой, незнакомой магией, которая несколько раз заставляла волосы на моей шее становиться дыбом. К сожалению, мы ничего не знали о других его способностях.

— "Сегодня утром" было час назад, — сказал Этан. — Так почему же мы только сейчас это узнали?

— Потому, что мы это узнали только сейчас. Мы не являемся больше сотрудниками администрации, и Ковальчук не собиралась информировать нас. Наш новый мэр решила, что Тейта следует отпустить, отчасти потому, что один человек, которого якобы убили в его резиденции, был замечен за пределами Дома Кадоган ранее сегодня вечером.

— Должно быть, это был ты, — шепнула я Этану.

— И совсем не благодаря Тейту, — сказал Этан. — Должны ли мы думать, что он тоже ищет Малефициум?

— Мы не знаем наверняка, — сказал Катчер. — Он был помилован Ковальчук, так что

ПДЧ не чувствуют, что имеют право следить за ним, даже если у них хватало бы ресурсов. Мы и так не в полном составе на сегодняшний день.

— Неполный состав? — поинтересовалась я. Было три неофициальных Омбудса, как мне нравилось их называть, в дополнение к моему деду: Катчер, компьютерный гений Джефф Кристофер и администратор Марджори. Никто из них не выглядел как прогульщик.

— Джефф сегодня отзвонился. Сказал, что некоторые дела требуют его пристального внимания. И это справедливо, так как он не сотрудник и фактически его пребывание в офисе не оплачивается.

Логично, конечно, но это всё ещё казалось странным. Джефф был необычайно надёжным, и он, как правило, просиживал перед своим очень большим компьютером. Конечно, если бы он нуждался в нашей помощи, он не стал бы стесняться попросить о ней.

— Мы не можем быть уверены, что он ищет книгу, — сказала я. — Но я не удивилась бы, встретив его в эпицентре событий. В конце концов, он был единственным, кто рассказал мне о Малефициуме. — Он был абсолютно заинтригован магией, и не трудно себе представить, что он решил нажиться на возможности захватить его.

Жаль, я не взяла с собой моё звенящее дерево, подарок на память от моего деда, который давал мне защиту и от более тонких форм Тейтовской магии.

— Крыть нечем, — сказал Катчер.

— В том маловероятном случае, если Тейт вызовет проблемы в Чикаго, ты можешь позвонить Малику, — сказал Этан. — Он может сплотить оставшихся охранников Кадогана.

Малик был официальным Мастером Дома Кадогана, вторым после Этана, пока тот был жив, и остаётся в этой должности, пока Этан опять не вступит в права Мастера Дома.

— А ещё ты можешь позвонить Джонаху, — предложила я, но рекомендация была встречена тишиной. Джонах был начальником охраны Дома Грея в Чикаго, и он был моим напарником, заменившим Этана, когда тот умер. Хотя ни Катчер, ни Этан не знали этого, Джонах также был моим официальным партнером в Красной Гвардии, секретной организации, созданной, чтобы следить за Мастерами вампиров и Гринвичским Советом, британским синедрионом, который управлял нами.

— Мы пересечём этот мост, когда подойдём к нему, — сказал Катчер. — Пока что я должен закругляться. Я позвоню, если узнаю что-либо ещё.

Мы попрощались, и Этан отключил телефон.

— Кажется, он держится, — проговорил Этан.

— Не настолько велик у него выбор. Он любил её, или я предполагаю, что он всё ещё любит, а она катится в пропасть, и он ни черта не может с этим поделать. Уже во второй раз.

— Как же он не увидел в первый раз, что происходит вокруг? — задался вопросом Этан. — Ведь они жили вместе.

Мэллори подожгла Чикаго, пытаясь сделать Этана фамильяром. Она колдовала в подвале дома на Викер-Парк, в котором жила с Катчером.

— Я думаю, что какая-то его часть всё отрицала. Он не хотел верить, что она виновата в хаосе, в который погрузился город. Она готовилась к экзаменам и постоянно притворялась. Если Саймон ничего не заподозрил, то чего ожидать от Катчера?

— Опять Саймон?

— К сожалению. И это ещё не всё. Катчер думал, что между ней и Саймоном что-то есть. Возможно не романтичное, но они становились слишком близки, чтобы он оставался в зоне комфорта. Он боялся, что она перейдёт на сторону Саймона — сторону Ордена — против Катчера.

— Странные вещи творит любовь с мужчиной, — сказал Этан, голос его неожиданно отвлекся. Он постучал пальцем по приборной панели. — Там что-то на дороге.

Собака?

Я прищурилась, глядя вдаль автострады, пытаясь разыскать то, что заметил Этан.

Спустя мгновение я увидела — тёмная масса на разделительной полосе, в четверти мили впереди. Эта штука не перемещалась. И определённо это не была собака.

Две руки, две ноги, шесть футов высотой, и стоящий в середине дороги. Это был человек.

— Этан, — предупреждающе позвала я, ибо моя первая мысль была о том, что фигурой был МакКетрик, чикагский ненавистник вампиров, который вычислил наш маршрут и был готов начать атаковать автомобиль.

Внезапный острый удар волшебства, которое заполнило автомобиль — и надоедливый аромат сахара и лимона, которые сопровождали его — доказал, что это была волшебная проблема… и проблему я знала слишком хорошо.

Меня прошиб холодный пот.

— Это не животное. Это Тейт.

У нас не было времени решать — драться или бежать. Прежде чем я прибавила скорости или дала задний ход, автомобиль начал замедляться.

Тейту, так или иначе, удалось взять его под контроль.

Я вывернула руль, но это не возымело никакого значения. Мы летели прямо на него.

Страх и ожидание сжали мою грудь, сердце трепетало как напуганная птица внутри грудной клетки. Я понятия не имела, что Тейт был способен на такое, или даже кем он в действительности являлся… Ну, кроме того, что он ослиная задница.

Замедляясь, мы выскользнули на середину шоссе и застыли, раскачиваясь, над разделительной полосой. К счастью, был поздний час, мы были в сердце Айовы; и в поле зрения не было другой машины. Так как Тейт сделал автомобиль неуправляемым, то не было никакого смысла в трате бензина, я выключила зажигание, но оставила фары включёнными.

Он стоял в их лучах, в джинсах и чёрной футболке, волосы развевались тёмными волнами. На шее вспыхнуло золото, и я мгновенно поняла, что это было. Каждый вампир Кадогана носил маленький золотой диск на цепочке, вампирский вариант собачьего ошейника, который идентифицировал их имя и положение. Я пожертвовала свой Тейту в обмен на информацию о Малефициуме.

Его вручил мне Этан, и хотя я получила взамен другой, мне не нравилось, что Тейт носит его.

— Я открыт для любых предложений, которые у тебя есть, Страж, — сказал Этан, не отрывая глаз от Тейта.

К сожалению, наши острые и гладкие японские мечи были в багажнике, и я сомневалась, что Тейт даст время достать их.

— Лицом к лицу с ним, — сказала я. — И в случае, если придется дать дёру, продолжай оставаться открытым.

Зная, что Этан гораздо эффективнее маневрировал на Мерседесе, я вручила ему ключи, поглубже вздохнула и открыла дверь.

 

Глава 2

ОН ВОЛШЕБНИК

Мы вышли из машины одновременно, двое вампиров противостоящих загадочному магическому индивидууму во тьме ночи Айовы. Не так я предпочитаю проводить свои вечера, но, что делать, если другого варианта всё равно нет?

Тейт бросил взгляд на Этана, и глаза его округлились от удивления.

— Я не ожидал тебя здесь увидеть.

— Раз уж ты являешься организатором моей смерти, то могу представить, насколько.

Тейт закатил глаза.

— Ничего я не организовывал.

— Ты заставил крутиться все шестерёнки, — сказал Этан. — Ты затащил Мерит в одну комнату с обдолбанной вампиршей, которая её ненавидит. Ты же знал, что я её ищу, и что Селина обязательно что-нибудь выкинет. Исходя из того, что кол, проткнувший меня, был в её руке, я думаю "организатор" — очень точное определение.

— Вот тут — то наши мнения и расходятся, Салливан. — Тейт вяло улыбнулся мне. — Счастлив видеть тебя снова, Балерина.

В юности я танцевала балет, и Тейт всё никак не мог этого забыть.

— Не могу сказать, что наши чувства взаимны.

— Ой, да ладно! Как же крепкое дружеское объятие?

— Ты мне не друг, — сказала я, вовсе не настроенная обниматься. — Расскажи лучше, как ты заставил мэра Ковальчук отпустить тебя?

— Легко, как выяснилось. У них ничего нет против меня.

Вот уж бред. Нашли отпечатки пальцев Тейта на наркотиках, да и его любимый халдей, парень по имени Паул, слил остальную часть деталей Чикагскому полицейскому управлению.

— Ты наплёл ей, что твой арест был частью сверхъестественного заговора? — спросила я. — Умаслил рассказами о притеснениях тебя вампирами?

— Я понял, что Диана — женщина, которая ценит разумные доводы.

— Она не смогла бы выбрать разумный аргумент, даже если б уткнулась в него носом, — возразила я. — Что тебе нужно?

— Как ты думаешь, что мне нужно? — спросил он. — Я хочу книгу.

Этан скрестил руки на груди.

— Зачем?

— Потому, что наша девочка так интересно все расписала, — он сально ухмыльнулся.

— Не так ли?

— Я не твоя девочка, и я ничего не говорила тебе про Малефициум.

— Что говорить, память моя не идеальна, но я могу предположить, что ты наслаждалась нашими встречами, раз уж являлась дважды.

Рядом со мной властно зарычал Этан.

— Прекрати его дразнить, — потребовала я. — Я приходила к тебе, чтобы получить определённые сведения, и это было единственное, чего я хотела. Так зачем тебе Малефициум?

— Я тебе уже говорил, — небрежно ответил Тейт. — Я рассказывал тебе, когда мы вместе находились в моей камере, в человеческой тюрьме. Когда я проинформировал тебя о том, что разделение на добро и зло было насильным, и это — истинно человеческий поступок. Малефициум, удерживающий в плену половину магии — неправилен. Я могу всё исправить, и ни в коем случае не упущу этот шанс.

Отблеск задуманного сиял в его глазах, а воздух кололся пугающей магией. Ни малейших сомнений — он не позволит нам встать у него на пути.

— У нас его нет, — сказал ему Этан.

— Учитывая направление, в котором вы движетесь, это очевидно. Но возможно у вас есть способ вернуть книгу, прежде чем мисс Кармайкл сделает что-нибудь неожиданное.

Меня ощутимо замутило.

— Держись от неё подальше!

— Ты знаешь, что это невозможно. Не тогда, когда мы все претендуем на один и тот же приз. Кроме того, она может пригодиться.

Я ощутила возрастающий поток магии, так как моя ярость способствовала её усилению.

— Держись. От неё. Подальше. — Я скрипнула зубами. — Или ты за всё мне ответишь.

Тейт закатил глаза.

— Я закончу через минуту. — Он искоса глянул на меня, и это было ещё более пугающим. Он как будто изучал меня. — Держу пари, это больно — чувствовать предательство лучшей подруги? Пожалуй, тут она не так далеко ушла от твоего папаши?

За несколько мгновений до смерти Этана, Тейт успел рассказать мне, что мой отец предлагал Этану деньги, за то, что меня превратят в вампира.

— Этан не взял денег, и ты это знаешь.

— Но, ведь он был в курсе, не так ли? Этан знал, что твой отец тут и там спрашивает об этом, и ничего не предпринял.

— Ты — сукин сын, — прорычал Этан.

До того, как я успела его остановить, он сорвался с места и резким, коротким правым хуком ударил Тейта в челюсть.

— Этан! — крикнула я, одновременно ужасаясь, что он только что двинул кому-то по морде … и гордая от того, что он всё-таки это сделал.

Этан его ударил.

Возможно, не самое лучшее решение при нынешних обстоятельствах, но это не значит, что Тейт не заслужил, и я этим не наслаждаюсь.

Голова Тейта дернулась назад, но больше ни единый мускул в его теле не шелохнулся. За исключением руки, которой он дотронулся до рассечённой губы.

Какое-то время он рассматривал кровь на костяшках пальцев, а затем пристально взглянул на Этана. Давление Тейтовской магии возросло, ибо гнев его так же усилился.

— Ты пожалеешь об этом, Салливан.

Рот Этана скривился, а глаза сузились.

— Только о том, что у меня не было возможности сделать это раньше. Считай это отсроченным платежом за то, что ты устроил смерть двух Мастеров вампиров и опрокинул третьего в ад на два месяца.

Тейт обратил пристальный взор на меня.

— По крайней мере, у меня была твоя компания, Балерина, пока он отсутствовал.

Встречный поток магии запульсировал от злобно оскалившегося Этана. Я положила ладонь ему на грудь, удерживая от нового удара по лицу Тейта.

— Прекрати, — прошипела я

Они оба зарычали друг на друга как животные.

— Если ты считаешь, что можешь провести ещё один удар, — сказал Тейт. — Так давай, попробуй.

— Не собираюсь я пробовать, — Этан, скрипнув зубами, сделал шаг вперёд. Но, прежде чем он успел опять наброситься на бывшего мэра, я обвила руками его талию и утянула назад.

— Этан, у нас полно других проблем!

Тейт был уже на грани, и последнее, в чём мы сейчас нуждались — Этан, продолжавший его бесить — или Этан, продолжавший беситься сам.

Этан высвободился из моих рук и поправил рубашку.

Пауза не успокоила Тейта. Напротив, магия его усилилась и стала глубже. Густой туман начинал окутывать автостраду, скрывая землю как стелющийся дым. Мне понадобились секунды, чтобы понять, что это не просто туман. Ярко-синие всполохи молний пронизывали его, и каждая искорка насыщала воздух острым, раздражающим покалыванием.

Взгляд Этана не дрогнул.

— Мы не позволим тебе уничтожить мир.

— Никто и не собирается его уничтожать. В крайнем случае, он станет лучше — сильнее — вернётся к естественности и главенству законов природы. К тому, что было раньше.

Воздух начал нагреваться, и ветер взвихрился вокруг нас. Тейт уставился на меня, тело его застыло, в то время как энергия продолжала нарастать. Маленькие голубые искорки проскакивали сквозь туман, подобно электричеству, собираясь для чего-то масштабного.

Это не было связано с погодой. Это была магия.

Гусиная кожа обсыпала мои руки, и я оглянулась. Позади волшебный туман разрастался фут за футом в мерцающую стену искр. Волосы у меня встали дыбом.

Я посмотрела обратно на Тейта, который продолжал сверлить меня взглядом, скрестив руки на груди. И смотрел он с нескрываемой злобой.

— Что ты хочешь сделать? — спросила я.

— То, что надо сделать. То, что должно быть сделано. Ты стремишься остановить то, что должно случиться, и должно случиться уже давно. Освобождение от Малефициума. Волшебники разделили магию, Мерит, и пришло время объединить её. Я не позволю этому помешать. Не могу позволить тебе это остановить.

Кем бы ни был Тейт раньше — реформатором, политиком, дамским угодником — все это пропало. Он собирался нас остановить, чего бы это ни стоило.

— Мерит, бегом в машину!

Взгляд мой был приклеен к Тейту, и мне понадобилась минута, что бы понять, что Этан мне что-то говорит. Я посмотрела на него.

— Что?

— В машину. Быстро. — Ключи всё ещё были у Этана, так что он подтолкнул меня к пассажирской двери, а сам устремился на водительское место.

Мы оба распахнули двери и поспешили сесть. Он завёл машину и ударил по акселератору, стараясь убежать от Тейта и колдовской стены. В независимости от того, кем был Тейт, он должен был тратить много сил на поддержание магического облака, и я предположила, что автомобиль он больше не контролирует.

Только я дернула ремень безопасности, как спидометр ожил. Шестьдесят миль в час. Семьдесят. Восемьдесят. Мы всё ещё набирали скорость, когда я оглянулась и через заднее стекло увидела стену сверкающих синеватых молний. Они летели за нами и продолжали приближаться. Эта штука двигалась быстрее в геометрической прогрессии.

И это было не самое худшее. Она разрасталась.

Туман разворачивался слева направо по диагонали, скрывая обе полосы автострады, и он не щадил ничего из того, к чему успел прикоснуться. Асфальт дрожал и вздувался, крошась как поломанное печенье, и куски его разлетались в разные стороны. Деревья трещали и падали с громовым грохотом. Отражающая свет зелёная табличка с милями сложилась вдвое, как будто вырезанная из картона, а не из стали.

И расстояние между нами и разрушительной стеной продолжало сжиматься.

— Оно хочет нас поймать, — завопила я сквозь завывания ветра.

— Мы это сделаем, — сказал Этан. Пальцы его побелели, вцепившись в руль, пока он силился удержать машину на трассе. Ещё один дорожный знак просвистел мимо, через дорогу, и улетел в поле, едва не задев "Мерседес".

Багажник тарахтел всё громче по мере приближения тумана, мир за окнами побледнел, и мгла поглотила нас.

— О, Боже, — пробормотала я, схватившись за дверную ручку одной рукой, и за ремень безопасности — другой. Бессмертна я или нет, жизнь внезапно показалась очень хрупкой.

Колёса вывернуло вправо, и Этан, чертыхаясь, попытался сохранить контроль над машиной.

— Я не могу её удержать, Мерит! Готовься!

Стоило ему это произнести, как наше время вышло. Мне показалось, что машина получила хороший удар локомотива — в данном случае абсолютно невозможный — это была из ниоткуда появившаяся магическая буря, управляемая потенциальным книжным вором, беспощадно убивающим тех, кто встал у него на пути.

Багажник приподнялся, машина завертелась и пассажирской стороной полетела к краю дороги — и бордюра, что ограждал автомобили от мелкой канавы внизу.

— Ограждение! — заорала я.

— Я стараюсь! — проорал в ответ Этан. Он выкручивал колёса обратно влево, но его усилия были тщетны. Воздушные потоки взвихрились вокруг нас, автомобиль описал полный круг, продолжая скользить по дороге.

Мы протаранили металлический поручень, но даже сталь не смогла приостановить "Мерседес", подталкиваемый магическим импульсом. Автомобиль, с отвратительным визгом — как гвоздём по классной доске — проехался вдоль рельса, а затем очередной порыв волшебства или ветра — или того и другого — поднял в воздух водительскую часть машины.

Я закричала. Этан схватил меня за руку, и в это момент мы свалились. Машина боком обрушилась на ограждение, и, кувыркаясь, покатилась с пригорка, в дренажную канаву, разделявшую трассу и соседнее поле.

Наше падение длилось от силы три-четыре секунды. Но вся жизнь пролетела у меня перед глазами: от детства, проведённого с родителями — до колледжа, и той ночи, когда Этан обратил меня в вампира. И от его смерти до воскрешения… Как же так, едва заполучив его обратно, тут же и потерять, но уже от рук Тейта?

Подпрыгнув в последний раз, мы приземлились вверх тормашками в кювет.

Автомобиль, зловеще похрустывая металлом, раскачивался, стоя на голове, а мы оба повисли на своих ремнях безопасности.

Последовала минута молчания, сопровождаемая лишь шипением пара из двигателя да скрипом вращающегося колеса.

— Мерит, ты в порядке? — голос его был полон бешенства. Он дотронулся рукой до моего лица, и откинув волосы в сторону, попытался заглянуть в глаза.

Мне понадобилось время, чтобы ответить. Я была невредима, но полностью дезориентирована. Я подождала, пока стихнет рёв в ушах, и прислушалась к ощущениям в теле. Наблюдалась легкая боль в боку, которая отдавалась в руках, но в остальном всё было на месте.

— Всё хорошо, — наконец ответила я. — Но как же я ненавижу этого парня!

Он прикрыл глаза в явном облегчении, но от этого движения кровь из раны на лбу потекла на глаза.

— Абсолютно взаимно, — сказал он. — Сейчас я выберусь и помогу выйти тебе. Сиди на месте.

Я была не в том положении, чтобы возражать.

Этан сгруппировался, отстегнул свой ремень, а затем выкарабкался наружу.

Секунду спустя, его рука появилась в моем окне. Я тоже отстегнула ремешок, и Этан помог мне выбраться из машины и устоять на ногах. После того он обвил меня руками.

— Слава Богу, — сказал он, — Я думал, нам обоим конец.

Я кивнула и положила голову ему на плечо. Трава была мокрая, и грязь намочила джинсы на коленках, но я была благодарна за возможность снова стоять на твёрдой земле. Я посидела немного, дожидаясь пока голова и живот перестанут выписывать кренделя. Но паника накрывала меня всё сильнее. Тейт явно хотел нас убить. Что делать, если он ещё там?

— Нам надо убираться отсюда, — сказала я. — Он может вернуться.

Этан вытер кровь со лба и бросил взгляд вверх по направлению дороги. Тело его напряглось как у животного, исследующего территорию.

— Я не чувствую магии. Он, кажется, ушёл.

— Зачем затевать возню со спихиванием нас с дороги и не проверить потом, что из этого вышло?

— Он хотел быстрее добраться до книги, — сказал Этан. — И может, всё, что ему надо — быть там раньше нас.

Он протянул мне руку. Я встала, оглянулась на машину и в ужасе закрыла рот рукой. Автомобиль Этана — красивый и хищный "Мерседес" — превратился в развалину. Он лежал вверх дном в канаве, два колеса продолжали бессильно вращаться по инерции. Он явно не подлежал восстановлению.

— Ох, Этан. Твоя машина…

— Просто скажи спасибо, что сейчас ноябрь, и мы в выигрыше, — сказал он. — Иначе, у нас было бы море проблем. Иди сюда. Давай глянем, получится ли достать наши вещи из багажника.

Крышка багажника, потрескивая, отпала лишь наполовину. Пришлось покрутить и подёргать, прежде чем мы смогли вытащить свои сумки и мечи.

— Ты не слышишь меня, — неожиданно заявил он.

— Не слышала — чего?

— Перед тем как мы слетели с дороги, я позвал тебя. Ты не услышала?

Я покачала головой. Вампиры могли общаться телепатически, привычное явление, но не со всеми, лишь между вампиром и Мастером, сотворившим его.

Мы с Этаном разговаривали "втихомолку" с тех пор, как он назначил меня Стражем Дома Кадоган.

— Я не слышу тебя, — сказала я. — Может это побочный эффект твоего возвращения?

Потому, что чары Мэллори прервали?

— Возможно, — сказал он.

Только мы вытащили мечи, как от дороги эхом разнесся крик. Посмотрев наверх, мы увидели женщину в пальто с меховой опушкой, которая махала нам.

— Я увидела, что смерч сбросил вас с дороги! Просто возник сам по себе, не так ли?

Вы не пострадали? Вам нужна помощь?

— У нас всё хорошо, — сказал Этан, не исправляя её комментариев насчёт смерча, но бросив последний взгляд на свой бывший предмет гордости и радости. — Но, я думаю, нам необходимо двигаться дальше.

Её звали Одри МакЛарети. Она была пенсионеркой, в прошлом секретарём по правовым вопросам. У неё был целый выводок из четырёх детей и тринадцати внуков, разбросанных по всей Айове, Небраске и Южной Дакоте. Все внуки занимались танцами, играли в футбол или бейсбол для малявок. Одри как раз возвращалась в город после посещения танцевального шоу, устроенного для трёх девчонок, живущих близ Де-Мойна. Так как было поздно, ей не пришло в голову остаться и провести ночь с детьми.

— У них есть свои семьи, есть на кого расходовать внимание, — сказала она. — А у меня своя.

Она имела в виду своего мужа Говарда и их четырёх терьеров.

Как бы высоко не оценивали мы возможность передвижения, Одри всё-таки была болтушкой.

Мы ехали в сторону Омахи сквозь смолисто-черную темноту, минуя множество пустынных полей и случайную фабрику, чьи огни и пар пульсировали над плоской равниной, подобно спящему монстру из металла и бетона.

Когда мы приблизились к городу, горизонт сделался оранжевым от сияния уличных фонарей. К счастью, Одри выросла около Эллиота и согласилась довезти нас до самого фермерского домика. Вдвойне удачно, фактически, потому что скоро наступал рассвет, и мы нуждались в месте, чтобы расположиться на ночлег.

Мы пересекли реку Миссури и двинулись на север через аккуратный центр города Омаха, минуя прозаически-скучные площади с огромным количеством старых кирпичных домов и бугристой нитью небоскрёбов, прежде чем снова выехать в жилые районы. Старые здания и заведения фаст-фуда в конце концов уступили место однообразным полям и фермерским землям, и мы оказались на длинном, белом, как кость, участке гравийки.

Дорога была длинная и прямая, и она разделяла поля, в данный момент пустые, так как приближалась зима. Пыль летела вслед за нами, и в темноте я не многое могла разглядеть сзади. Это меня сильно нервировало. Там мог скрываться Тейт, поджидая нас, готовый ударить снова. Готовый сбросить нас с дороги, и попытайся он ещё раз, нам, возможно, так уже не повезёт. И мы бы втянули в это невинного человека.

Мы проезжали типовые фермы — главный дом и несколько хозяйственных построек, стоящих за стеной деревьев, которые, как я предполагала, служили защитой от ветра. Дома светились от сияния множества лампочек наружного освещения, и я задалась вопросом, как их обитатели спали при ярком свете… и как они могли спать вообще. Сама мысль, спать под лучом прожектора в центре тёмной равнины, заставляла меня волноваться. Слишком уязвимо я себя чувствую, будучи на витрине.

После пятнадцати минут езды мы прибыли по адресу, который дал нам Катчер.

Огромные стальные цифры, выбитые на почтовом ящике, что стоял как часовой в конце длинной гравийной дорожки. Особняк, подобный многим другим, сидел прямо за ним, в нескольких сотнях ярдов от дороги, ярко и безопасно освещённый. Он был обшит тёмно-красной вагонкой и укомплектован белыми тентами и декоративной отделкой из дерева по углам небольшой веранды. У него так же была односкатная крыша с фронтоном над большим панорамным окном. Я так и представила себе Маленький Домик в Прерии и девушку в ситцевом платьице, сидящую перед этим окном и долгими зимними днями смотрящую на бесконечный снег.

Одри подтянулась к остановке, мы сгребли свои мечи и сумки, и, рассыпавшись в изъявлениях благодарности, какое-то время наблюдали, как облако пыли сопровождает её назад, в Омаху.

— С ней всё будет хорошо, — сказал Этан.

Я кивнула, и мы пошли в сторону от дороги. Окружающий мир был тих, за исключением звука наших шагов да совы, что вопила в буреломе. Внезапно мне представились большие чёрные крылья, нападающие, чтобы сорвать меня с тропы и утащить на сеновал в древнем амбаре. Я вздрогнула и пошла чуть быстрее.

— Совсем не сельская девчонка?

— Не против погостить в деревне. И я люблю леса — там есть, где спрятаться.

— Это взывает к хищнику, что притаился в тебе?

— Точно. Но здесь, я не знаю. Это странное сочетание обособленности и абсолютной выставочности. Не мой размерчик. Мне высотку в центре, пожалуйста.

— А если будет разрешение на парковку?

Я улыбнулась.

— И 90 от бампера к бамперу в час пик.

Я огляделась по сторонам. За ореолом широкой полосы света мир был тёмным, и я задалась вопросом, что там могло притаиться. Наблюдая.

Выжидая.

Сова снова заухала, посылая дрожь по моим рукам. — От этого места у меня мурашки по коже. Давай войдём внутрь.

— Не думаю, что совы питаются вампирами, Страж.

— Я не в том настроении, чтобы рисковать, — сказала я. — Скоро восход, — я слегка подтолкнула Этана. — Пойдём, солнышко.

 

Глава 3

ПОРЯДОК В ДОМЕ

Истёртые деревянные ступеньки крыльца заскрипели, когда мы поднялись по ним, а дверной звонок отозвался длинной допотопной трелью.

Через мгновение дверь открыла женщина в выцветшем шёлковом халате, плотно обтягивающем грудь. Он выглядел старомодно, что-то из того, что носили дамы в 1950-х годах. У неё была стрижка боб, сейчас растрепавшаяся блестящими красными волнами, и поразительные зелёные глаза, изумрудно выделяющиеся на алебастровой коже. Одним словом, она была великолепна.

Всё ещё грязная и изрядно помятая после аварии, я почувствовала себя робко и неуклюже.

Она обвела сначала меня — потом Этана — оценивающим взглядом. — Могу я вам помочь? — спросила она, но затем нарушила тишину: — Вы вампиры.

— Я Этан Салливан, — сказал он, — а это Мерит.

— Я Пейдж, — сказала она. — Прошу, входите.

Озвучив необходимое предложение, Пейдж развернулась и прошествовала босиком в глубину коридора, направляясь в открытую дверь позади неё.

Я посмотрела на Этана, намереваясь пропустить его вперёд, но его взгляд был прикован к женщине, исчезающей в коридоре.

— Этан Салливан, — сказала я, ревность бушевала в моей груди.

— Я не смотрю на неё, Страж, — предупредил меня он, подмигивая. — Хотя я не слепой. — Он указал на коридор.

Я покраснела и предпочла ещё раз оглядеться. Стены были заполнены вертикальными стеллажами с книгами, один рядом с другим, уставлены так плотно, что между ними едва оставалось свободное пространство. И это не были просто книги в мягкой обложке, которые продаются со скидкой. Старинные фолианты в кожаном переплёте — именно то, что вы могли бы увидеть в доме архивариуса Ордена … или на столе в подвале у непослушной волшебницы. При всей моей любви к книгам, я нервничала, переступая порог дома, полного волшебных томов.

Я последовала за Этаном в гостиную в конце холла. Она была небольшая, но удобная, со старинными драпировками, обставленная в деревенском стиле.

Аромат дымка из небольшого камина смешивался с запахом древней бумаги и чая.

Пейдж свернувшись клубочком на диване, взяла чайную чашку с маленького столика.

— Простите, я в некотором беспорядке. Она ещё не объявлялась, и я хотела несколько минут тишины и покоя. Присаживайтесь, — сказала она, указывая на противоположный диванчик и изысканные чашки и блюдца, усеянные маленькими розовыми цветами. — Хотите чаю?

— Нет, спасибо, — сказал Этан. Мы присели на кушетку, устроив сумки и мечи около ног.

— У Вас много книг, — сказал он.

— Я — архивариус. Это то, чем я занимаюсь.

— Читаете? — спросила я.

— Учусь и систематизирую. Собираю истории о былых событиях и записываю, как это было. И, откровенно говоря, у меня уйма времени, чтобы читать.

— Не похоже на пограничную линию, — сказал Этан.

— Для людей — нет. Но магически? Здесь, в основном, вакуум. Изоляция от всех проявлений волшебства и прочих сверхъестественных существ. Что делает его великолепным местом для размещения Малефициума, когда наша очередь охранять книгу, но не более.

— Так она здесь? — спросил Этан.

— Жива и здорова в бункере, — сказала она. — Так что, официально, добро пожаловать в хранилище Малефициума. По крайней мере, пока. Когда они узнали, что Мэллори снова сбежала, они начали принимать меры для перемещения книги на новое место.

— Разве они не должны были уже его найти? — поинтересовалась я.

Она ухмыльнулась.

— Вы предполагаете, что они горят желанием заниматься этим. Это не тот случай.

Баумгартнеру приходится звонить высшим покровителям, только чтобы подобрать потенциальных перевозчиков, которые бы могли согласиться.

Слишком рискованно. И, когда возможный доброволец найдётся, это будет капля в море, не способная адекватно реагировать в случае опасности. Или типа того. — Пейдж прищурилась, глядя на Этана. — Орден был не в восторге, когда его украли из Дома Кадогана. Мы все ожидали, что там-то он будет в безопасности.

— Рискуя быть равнодушным к Вашим проблемам, — сказал Этан. — Я был мёртв, когда книга была украдена. И это было совершено одним из Ваших, а не вампиром. Той, которая пыталась превратить меня в своего фамильяра.

Она наклонила голову.

— Вы не очень похожи на чьего-либо фамильяра.

— Я нет, пока ещё, так как мы можем разговаривать. Её заклинание было прервано, до того как она его закончила.

Но не до того, как запылало небо, и Мидвей Плежанс был объят огнём, как я думаю.

Пейдж просмотрела на него с чисто магическим интересом.

— Просто она зашла достаточно далеко, чтобы возвратить Вас, но не достаточно, чтобы превратить в новоиспечённого слугу. Чудесно для Вас. С другой стороны, это действительно не свидетельствует в пользу Саймона.

— Не то чтобы я была против, — сказала я. — Но как это так?

Пейдж пожала плечами.

— Она пыталась сотворить фамильяра, а Саймон ничего не замечал. Это сложная магия. Многокомпонентная. Ингредиенты, механизмы, реквизит, в данном случае Малефициум. До того, как Баумгартнер рассказал мне об этом, я собиралась отстаивать невиновность Саймона в том, что он не знал, что она делает, но…

— Сейчас уже не настолько уверены? — закончил Этан.

Пейдж снова пожала плечами.

— Маленькое заклинание, незначительное очарование, волшебница лишь должна сказать несколько слов. Те части волшебства более сродни ловкости рук, чем истинные чары. Они все иллюзорны, не занимают много времени — или труда — чтобы справиться с ними. Меня не удивило бы, если бы Саймон пропустил их. Но создание фамильяара? Это — реальная работа. Сложная, скрупулезная и супер — энергоёмкая. Остались бы следы не только в её рабочем пространстве, но и на ней самой.

— Работа с чёрной магией превращает руки в отбивные, — сказала я.

— Знаки, — сказала Пейдж, кивнув. — И какой же после этого Саймон волшебник, что не в состоянии заметить их … и быть не в состоянии остановить её.

— А Катчер? — удивился Этан.

Выражение лица Пейдж стало непроницаемым.

— Он не член Ордена, так что не о чем здесь говорить.

Она сдержалась, но суженные глаза и пристальный взгляд сказали о многом. Это была всесторонне плохая неделя для Чикагских волшебников. Меня порадовало то, что хотя бы не вампиры, в этот раз, были источником всех проблем.

Пейдж уставилась на меня.

— Я понимаю, что Вы дружили с Мэллори. Она пыталась как-то с вами связаться?

Она сказала, что мы "дружили" друзьями, типа Мэллори и я расстались, и наши пути теперь имеют разное направление. Эта мысль не очень-то вязалась.

Я покачала головой.

— Не связывалась. Когда я видела её в последний раз, её забирал Орден.

— А теперь она хочет ещё одну возможность получить Малефициум, — сказал Этан. — Ей не удалось тогда достичь своей цели, и она хочет попробовать ещё раз.

— Она пыталась сложить тёмную и светлую магию снова вместе, — объяснила я. — Добро и зло, её магия делает её неспокойной — физически больной — и она думает, что выпустив зло с Малефициума, сможет почувствовать себя лучше. Из того, что я понимаю, заклинание для создания фамильяра было её способом достичь цели.

Она думала, что, используя тёмную магию, сможет нарушить равновесие добра и зла в мире, и что этот дисбаланс заставит зло выйти из Малефициума.

Пейдж поморщилась.

— Это довольно неуклюжий метод. Работа могла бы быть сделанной, если бы она была в состоянии закончить заклинание, но это точно не шикарно. Трудные заклинания — это марка молодой волшебницы. Неопытная, — добавила она. –

Знаем ли мы, взяла ли она книги или материалы, или что-нибудь, прежде чем отправилась?

Этан покачал головой.

— Мы не знаем, но не похоже, что б она останавливалась для чего-нибудь. Она просто ушла.

— Возможно, у неё был готов запасной план, — предположила Пейдж. — Или она достаточно самоуверенна, чтобы думать, что она может передвигаться на лету

— Так, где же она сейчас, как Вы думаете? — спросил Этан Пейдж.

— Где-то поблизости, разрабатывает стратегию, как мне представляется, — сказала Пейдж. — Если она воспользуется теми же методами, то размышляет, какое заклинание использовать и как разведать способ ворваться сюда, перехитрив меня и слинять с Малефициумом.

— Не очень то Вы и беспокоитесь о том факте, что волшебница планирует ворваться сюда, победить Вас и удалиться с Малефициумом, — сказал Этан.

Пейдж продолжала цедить свой чай ещё какое-то время, словно подбирала слова.

— Я знаю, что вы её друзья и что она натворила больших магических дел в Чикаго…

— Я предполагаю, что есть "но"? — спросил Этан.

— Но, — сказала Пейдж. — Хотя Мэллори, без сомнения, обладает некоторой харизмой, на самом деле она всего лишь небольшое отклонение от нормы.

— Она пыталась уничтожить Чикаго, — сказал Этан, заинтересованно склонив голову.

— С помощью праха могущественного Мастера вампиров. Это не значит, что она желала уничтожить и себя в том числе, не так ли? — Пейдж пожала плечами. — Я уверена, светопреставление было что надо и, именно поэтому, вам потребуется фамильяр, обладающий большой мощью, которую можно использовать, увеличив свою силу.

— Послушайте, — сказала Пейдж. — Я не пытаюсь казаться грубее и не пытаюсь отнестись несерьезно к хаосу, с которым столкнулся Чикаго, и не выбираю себе любимчиков. Мироздание не держится на миленьких огоньках и красках или раздражающих людях. Это что касается Вселенной. А если следовать за книгой — то, что она сделала, всего лишь рядовой случай.

— Есть мысли о том, какое заклинание она может попытаться применить сейчас? — спросил Этан.

Пейдж покачала головой.

— Честно — не знаю. Я никогда не читала Малефициум. Не потому, что мне не было интересно, но это является частью клятвы, которую приносишь, переходя сюда на службу. Не подглядывать — не искушаться.

— Разумная политика, — горячо согласился Этан. — Жаль, никто не сказал этого Мэллори.

— Может ли она использовать для создания фамильяра кого-то другого? — спросила Пейдж.

Этан покачал головой. — Это маловероятно. Единственный прах другого вампира в Чикаго принадлежал Селине. Достаточно сказать, что он больше не в Чикаго.

Пейдж кивнула.

— Она всегда сможет сделать фамильяра из чего-нибудь или кого-нибудь другого. Кроме того, существует миллион заклинаний в мире, они где-то по середине между добром и злом. Она может взять любое количество заклинаний во имя зла.

— Раз уж мы заговорили о зле, — сказал Этан. — Мэллори не единственная, кто охотится за Малефициумом.

Этан просветил Пейдж о нашей маленькой остановочке с Тейтом и его цели в освобождении зла. К тому времени, как рассказ окончился, Пейдж отставила чашку и откинулась на диване, скрестив руки на груди, а взгляд её был приклеен к Этану.

— И этот Тейт, что, какое-то существо, правильно?

— Мы надеялись, что, возможно, Вы это знаете, — сказала я.

Нахмурившись, она встала с дивана и, прошествовав в коридор с книгами, принялась просматривать их корешки.

— К сожалению, информации не достаточно, чтобы поставить точный диагноз.

Полубог? Джинн? Фейри? — она вытащила одну книгу, пролистала, затем сунула обратно. — Может быть, демон?

— Про других не знаю, — сказала я. — Но он не фея.

— Мы работаем с ними, — объяснил Этан. В качестве наемников фейри охраняют ворота Дома Кадогана. Но это не совсем то, что я имела в виду.

— Я так же встречалась с Клаудией, королевой.

Глаза Пейдж расширились.

— Вы встречались с королевой фей?

Я кивнула, размышляя о стройной фигуристой землянично-светловолосой женщине. — Во время злополучной гибели Этана. Мы искали причину, по которой небо стало красным. Они известны как небесные мастера, так что мы заплатили им за визит. Они дали нам немного информации, и я почти укусила одного из них, и бла-бла-бла, мы узнали, что они не причастны к изменению цвета.

— Никакого бла-бла-бла не может быть, если ты почти укусила фею, — сказала Пейдж.

— Может, если королева фей приманит Вас пролитием волшебной крови. Совет на будущее: кровь фей весьма заманчива для вампиров.

— Надо взять на заметку, — Пейдж выбрала другую книгу и вернулась на диван.

— Пока мы не ушли от темы Тейта, — сказала я. — Я думаю, что… что-то в нём изменилось в последнее время.

— Как это? — спросила Пейдж.

— Ну, он уже не тот человек, каким являлся. Несколько лет он проводил кампании направленные на борьбу с бедностью и проталкивал свою программу "Тейт за новый Чикаго". И внезапно он переключается на вампирские наркотики? — я покачала головой. — Это кажется странным.

— Он актёр, — указал Этан. — И нечто волшебное. Вся эта возня была частью пьесы.

— В течение десяти лет?

— Десять лет могли пролететь для него как один миг, насколько мы можем судить.

И напомню: он уничтожил мой автомобиль. Я в данный момент точно не чувствую себя дружелюбным по отношению к Сету Тейту.

— Я знаю, и чувствую то же самое. Если это не было для него, тебя и Селины…

Тугой комок сжался в моей груди, при воспоминании о взгляде Этана — как раз перед тем, как его проткнул кол, и он исчез.

— В любом случае, я не являюсь внезапным фанатом Тейта. Я просто считаю, что это была какая-то мутация.

Повисшую тишину прервала Пейдж, захлопнув книгу и поставив её обратно на полку.

— Достаточно разговоров о смерти и тьме. Скоро встанет солнце, и, я знаю, вам желательно избежать встречи с ним. Как насчёт того, чтобы я показала ваши комнаты, а завтра ночью мы пойдём, осмотрим бункер?

— Действительно ли это хорошая идея — спать всем? — задалась я вопросом. — Тейт и Мэллори не походили на типов, что стали бы охотиться на Малефициум средь бела дня, но кто знает?

— Я поставлю на дом сигнализацию, — сказала она. — Эта штука разбудит нас, если поблизости свершится волшебство. Ну, как предполагается. — Она бросила осторожный взгляд на парадную дверь. — Возможно, я также включу и обычную сигнализацию.

— Я предполагаю, у вас тут нет крови, — спросил Этан. — Наши запасы были в машине, и эту поездочку они не пережили.

Мой аппетит неожиданно подскочил.

Пейдж кивнула.

— Я думала, вам может понадобиться, особенно, если всё станет совсем сложно с Мэллори. Я раздобуду.

Мы подцепили наши сумки и мечи, затем подождали Пейдж, которая появилась из кухни с подносом старомодных стеклянных стаканов.

— Сюда, — сказала она.

Мы последовали за ней к лестнице, затем на второй этаж и прошли по длинному, прямому коридору из комнат.

— У первоначальных владельцев фермы было шесть детей, — объяснила Пейдж. — Спальня хозяев внизу, а шесть спален здесь. Можете выбирать. — Она бросила оценивающий взгляд на Этана. — Если только Вы не одинок, и интересуетесь тем, чтобы разделить спальню внизу?

— Какое продуманное предложение, — сказал Этан. — Я вынужден отказаться.

Мерит, без сомнения, отнимет у меня мою очередную жизнь.

— Неутешительно, — сказала Пейдж. — Я всегда интересовалась вампирами. И укусами.

— Всё правда, до единого слова, — осторожно произнёс Этан.

Жаль, я не могла поговорить с ним мысленно прямо сейчас. У меня нашлось бы несколько слов о его флирте с Пейдж Мартин. Вместо этого я спокойно смотрела на него, и он вернул мне усмехающийся взгляд. Это и его усмешка заставили меня почувствовать себя лучше.

Пейдж отдала нам поднос, пожелала спокойной ночи, а затем упорхнула вниз по лестнице, оставляя в покое меня и Этана.

Шесть спален дома были на удивление одинаковы, и было похоже, что они не очень-то изменились с 1940-ых. В каждой находилась чугунная кровать, тумбочка и бюро. Бледные цветочные обои украшали стены. Полки были из старого древа, и постельное белье было старомодными, с подсиненными покрывалами. Они были похожи на те типы комнат, в которых дети прячут старые бейсбольные карточки и игрушки Крэкера Джека в задних частях ящиков бюро или под матрацами.

Ни в одной комнате не оставалось открытого окна — все были под тяжёлым бархатным занавесом. Я догадывалась, что Пейдж не хотела давать соседям возможность хоть что-то разнюхать.

— У тебя есть какие-нибудь предпочтения? — спросила я Этана.

— Что бы ты ни предпочла, — ответил он, — я останусь с тобой.

Не было никакой двусмысленности в его голосе. Не вопрос, и он не просил разрешения. Это было заявление, объявление того, что он собирался сделать. Что он будет делать.

— Конечно, останешься, — сказала я. — Было бы грубостью устраивать бардак в двух её спальнях. Мы могли бы так же отлично спать вместе и избавить её от хлопот.

Этан закатил глаза.

— Совсем не это я имел в виду.

— О, я в курсе, — ответила я, возвращаясь назад к первой спальне. — Но если я не буду контролировать твое эго, ты станешь абсолютно невыносимым.

Он принял саркастический вид, но довольно ухмыльнулся.

Имело смысл знать лёгкие пути аварийного выхода, поэтому я выбрала спальню ближе к лестнице и бросила свою сумку на край кровати со стороны двери. Я всё же была Стражем, в конце концов, и по-прежнему отвечала за безопасность своего

Мастера.

Недолго думая, Этан швырнул сумку на кровать, а потом схватил стакан крови с подноса. Протянул мне один, и в доли секунды мы опустошили их до дна, мучимые голодом, жаждой и желанием исцелить ссадины и ушибы, полученные в аварии.

Решив проблему первой важности, Этан закрыл и запер дверь спальни. Когда он повернулся ко мне лицом, глаза его были серебряными — признак вампирского возбуждения, эмоционального или любого другого.

Желание заполонило комнату, перекрывая аромат крови, кожи и хорошо смазанной стали наших мечей.

— У нас имеется незавершенное дело, между тобой и мной.

Губы мои приоткрылись.

— Незавершенное дело? — переспросила я, но невозможно было ошибиться в выражении его глаз или серьезности намерений.

Он вздернул бровь, бросая вызов и приглашая к спору, но я не собиралась этого делать. Он отсутствовал в течение двух месяцев, и я полагала, что Вселенная должна мне кое-что… даже тогда, когда из кармана штанов раздалась трель телефонного звонка.

Этан скривился, но сумел с собой справиться.

Мгновение мы молча смотрели друг на друга, желание закручивалось спиралью меж нами, подобно невидимым языкам пламени.

— Это может быть Катчер, — сказала я, совсем не в восторге от заминки, но, тем не менее, волнуясь из-за предположения, что Мэллори может бродить вокруг фермы, а мы не отреагируем на предупреждение.

С явной неохотой он вытянул телефон из кармана и проверил экран.

— Это Малик. Видимо, я пропустил несколько звонков.

Я быстро посчитала.

— Если солнце здесь почти что взошло, значит, что там уже рассвело. Он остался после восхода, чтобы что-то тебе сообщить. Ты должен ответить.

Он нахмурился, явно раздираемый долгом и желанием. Исходя из того, что обычно он сразу же отвечал на звонки, я восприняла это как комплимент.

По крайней мере, я могу облегчить ему муки выбора.

— Прими вызов, — посоветовала я. — Я никуда не денусь.

Он указал на меня.

— Это еще не все, — и взял трубку.

На этот раз он не переключал его на громкую связь. Как вампиру — хищнику с обостренными чувствами — мне не составило бы труда, узнать содержание разговора. Но, я, уважая его чувства, не стала подслушивать. Кроме того, как только разговор закончится, он всё равно мне его перескажет.

Я схватила пижаму и зубную щетку и скрылась в небольшой ванной комнате, прилегающей к спальне.

Наверное, надо было глянуть в зеркало чуть раньше. Челка всклокочена, резинка для волос едва сдерживает спутанный конский хвост. Залеченная царапина над бровью оставила после себя след из запекшейся крови, а потеки грязи исчертили щёки. Я выглядела очень потрёпанной, и совсем не как объект чьего-то желания.

Полотенца и губки были сложены на маленький столик в другом углу комнаты. Я смочила ткань и начисто протёрла лицо, а затем, распустив волосы, расчёсывала их, пока они не заблестели. Старинная ванна на ножках была оснащена душем, и я, не теряя времени, избавилась от остальной грязи, собранной в канаве, поглотившей "Мерседес" Этана.

Будучи чистой и одетой в пижаму, я направилась в спальню, надеясь на ещё одну попытку воссоединения, которое мы начали прежде.

Но, повторно входя в комнату, я уже знала, что ничего не случится. Этан всё ещё говорил по телефону, и покалывание магии в воздухе говорило о том, что новости от Малика были нехорошие. Он тихонько бормотал ещё несколько минут, а затем убрал телефон.

— Для начала плохую новость, — попросила я.

— Кажется то, что Малик послал кое-кого на хер, было воспринято не слишком хорошо.

Гринвичский Совет, обеспокоенный тем, что Дом Кадогана был источником проблем в Чикаго и за его пределами, послал распорядителя — Франклина Кабота — взять на себя заботы о Доме после смерти Этана. Тот совершенно ужасно воспользовался открывшимися возможностями, в том числе ограничил свободу собраний и потребление крови. Не самые популярные запреты для вампиров, которые большую часть времени жили в Доме братства.

А когда Этан вернулся, они с Маликом бесцеремонно отпихнули Кабота с дороги.

— И что плохое они нам готовят?

— Решение пока не принято, но Дариус созвал шофет. Это чрезвычайное заседание, на котором обсуждаются вопросы особой срочности.

Дариус Вест являлся главой Гринвичского Президиума. Ранг его был настолько высок, что даже Этан называл его "отец".

— Типа мятежного Американского Дома, который, кажется, ни во что не ставит своё начальство? — спросила я.

— Примерно так, — ответил Этан, но уточнять не стал.

Я представила вампиров Кадогана, вышвырнутых в ночь. Наряду с более тяжелыми проблемами, я должна буду найти себе квартиру. В Чикаго. Зимой. И это не делало меня счастливой.

— На самом деле, насколько это серьёзно?

— Достаточно серьёзно, — Этан, нахмурившись, тер виски.

— Ты в порядке?

Он слегка улыбнулся.

— Просто немного болит голова. Это пройдёт.

Атмосфера в комнате изменилась с неосуществленных желаний на политикомагические ожидания. Солнце выбрало именно этот момент, чтобы появиться изза горизонта. Я не могла его видеть сквозь шторы, но внезапно отяжелевших век было достаточно.

— Кажется, некоторых вещей просто не должно быть, — сказал Этан.

Я кивнула, не в состоянии сделать больше. Вампиры спали днём, но не только потому, что прямое воздействие солнечных лучей убивало нас, а ещё и потому, что восход солнца погружал нас в бессознательное состояние. Мы могли бы бороться с истощением, но это была трудная и заведомо проигранная битва. В конце концов, мы сдадимся.

Казалось, он понял мои колебания.

— Наши головы заняты другими вещами и людьми, — сказал он. — Позже, после преодоления кризиса, будет полно времени для остального.

— А если нет?

— Все получится, — ответил он. — Потому, что, будь я проклят, если до конца года не увижу тебя голой в более благоприятной обстановке.

Я ни чем не могла помочь, но хоть посмеялась.

Этан тоже освежился и вышел из ванной в одних пижамных штанах, не оставляя простора для фантазий о своём теле. Медальон Кадогана красовался прямо над шрамом, что съежился на его груди, меткой от пронзившего его кола Селины.

Слишком быстро, по моему мнению, он выключил свет, и мы улеглись на жёсткий скрипучий матрац. Этан, не раздумывая, подтянул и прижал меня к себе.

Я наслаждалась чувствами, радостью, ощущением того, что он поблизости. Его теплом, его запахом, энергетикой, всем.

— Мы ничего не можем поделать с восходом солнца, — сказал он. — Так что давай отдохнём перед борьбой за светлое будущее.

Он прижал меня сильнее, и рука его змеей обвилась вокруг моей талии.

Рефлекторно я вздрогнула.

— Тебе холодно?

— Обычное дело. Я раньше плохо засыпала.

— Ещё до солнца?

— До солнца, — согласилась я. — Я могу быть уставшей, но мой мозг будет попрежнему переваривать то, что мне нужно сделать, бумажки, нужные мне на занятиях, другую ерунду. И я изобрела маленькую хитрость.

— Это дрожь?

— Воображение. Я сидела бы на корточках, закутанная в одеяло, и закрыв глаза, представляла, что сейчас зима и на улице бушует буря. Лютый холод. Ледяной ветер. Вой метели.

— Не слишком радостный сценарий.

— Не снежная буря успокаивала меня. А сама мысль о том, что я в безопасности и тепле.

— И это работает?

— В конце концов, я всегда засыпала.

Этан хихикнул.

— Тогда поведай мне свою историю, Страж. Убаюкай меня.

Я улыбнулась, закрыв глаза.

— Мы недалеко от берегов Аляски на грузовом судне в Беринговом море. Сейчас конец лета, и воздух становится более холодным. Море спокойно, но дует довольно свежий ветерок.

Этан вздрогнул и вытянулся позади меня. Ближе ко мне.

— Мы в каюте. Не шикарно, но имеется толстый, мягкий матрац. Мы лежим вместе, снаружи свистит ветер, а под нами перекатываются волны. Мы закрываем глаза, и как только мир успокаивается и начинается снегопад, мы засыпаем.

— Милая история, — сказал Этан спокойно. — Но у меня есть рассказ, который переплетается с твоим. Вообрази ревущий огонь в тёмных глубинах Чикагской зимы. Представь тепло огня напротив твоей кожи…

— Я, наверное, приодену фланелевую пижамку, — поддразнила я, но Этан не отреагировал. Он наклонился к самому моему уху.

— Ничего на тебе не будет, Страж, кроме медальона Дома и улыбки.

— Это предсказание?

— Это обещание.

И, с возможностями, которые обещают всё, на мой взгляд, я позволила телу покоиться и уплыла прочь, засыпая.

 

Глава 4

В ГЛУБИНЕ

Когда я проснулась, кровать была пуста, а простыни остыли. В какое-то ужасное мгновение я подумала, мне приснилось, что он вернулся, и что его возвращение было жестоким плодом моего воображения.

Но дверь спальни открылась, и Этан вошёл внутрь с кофейной кружкой в одной руке и маленькой корзинкой в другой. Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ты выспалась.

— Я не знала, что вампиры могут это, — я скрестила ноги и убрала прядь полос с лица. — Должно быть, я нуждалась в отдыхе.

— Твои синяки исчезли, но ты выглядишь бледной.

Я призналась. — Я не думаю, что я очень хорошо выспалась. Я всё ещё боюсь выпускать тебя из поля зрения.

— Потому что я могу исчезнуть?

Я кивнула.

— В исчезновении нет никакой отваги, — сообщил Этан. — На самом деле, единственная ценность того кола была в том, что он проткнул именно меня. В том, чтобы спасти твою жизнь дважды, — добавил он, в случае, если я запамятовала, что он сделал меня вампиром и прыгнул грудью на кол, лишь бы спасти меня. Как будто это было что-то такое, что я легко могла забыть.

Я закатила глаза.

— Даю тебе неделю, чтобы использовать кол против меня, а потом — тебе конец.

Он самодовольно улыбнулся.

— Это не займёт у меня неделю, Страж.

Я не стала уточнять, что он собирался делать.

— Но сейчас у нас есть важное дело, и я предпочитаю, чтобы ты была сосредоточена, когда пробьёт час.

Глаза его вспыхнули серебром, прежде чем померкнуть обратно, до изумруднозелёного. Желание стрелой пронзило моё тело, повышая концентрацию магии в воздухе и количество мурашек на моих руках.

Этан и я, мы оба, были напряжены подобно струнам, наше физическое воссоединение полностью заполняло все мысли. Но отодвинулось назад в повестке дня, из-за, как он выразился, важного дела.

Дела Мэллори.

Когда всё будет сказано и сделано — и Бог даст, так и будет — я собиралась отвесить ей хорошего пинка, за то, что помешала нам сейчас. Даже если, в первую очередь, с меня причиталось за то, что она его мне вернула.

Этан присел на краешек кровати, и передал мне кружку, до краев заполненную тёплой кровью, и корзинку. Мой желудок ужасающе заурчал, и я, не теряя времени, начала пить кровь маленькими глотками, в то время как Этан занялся разбором своей сумки.

Когда кружка опустела, я заглянула в корзинку. Там обнаружилось четыре вида кексов: с маком, черникой, с кусочками фруктов, морковки и орехов и шоколадный вариант, усеянный кусочками белого и тёмного шоколада.

Лёгкий выбор.

— Это Пейдж испекла? — поинтересовалась я, выуживая шоколадный кексик из корзины. Он всё ещё был тёплым.

— Малефициум обычно хранится где-нибудь в другом месте, — сказал Этан. — Если перефразировать её, очень многие в Ордене считают минуты, а она может всё переписать. Определённо, у неё есть время. Ну, как они тебе?

Он оглянулся на меня, а я уже слизывала шоколад с пальцев.

— Будем считать, что ты сказала "да". Ты даром времени не теряешь.

— Не тогда, когда на кону шоколад, — я поморщилась. — Извини, мне надо убрать эту фразу из своего словаря.

— Не стоит меняться из-за меня, — он усмехнулся и ухватил кекс с черникой.

— Ты знаешь, кормить меня не входит в твои обязанности. Я вполне способна сама справиться со своей едой.

Он приподнял бровь, как бы сомневаясь.

— Я сама, — подчеркнула я.

— Не настолько, чтобы пребывать в здравии и быть способной решать задачи подобно этой. Прежде чем всё закончится, держу пари, что ты будешь нуждаться в каждой унции своей силы и смелости в твоей упрямой голове. Гарантия того, что ты хорошо поешь, даёт больше надежд на облегчение моей жизни.

Я собиралась поспорить с ним, но обнаружила, что не могу. Конечно, то, что он знал мои слабые места, раздражало. Я не желала, чтобы он был осведомлён о моих недостатках, и ещё меньше хотела, чтобы он на них указывал. Но кое-что всё же утешало. Вместо того, чтобы добавить проблему к его умственной колонке

“красных флажков”, он нашёл способ с ними справиться.

Странно и удивительно.

Он доел свой кекс и взглянул на меня.

— Что?

— Ничего, — сказала я, потянувшись за кексом номер два.

Когда кровь и выпечка закончились, мы были готовы к возможной битве.

Конечно, мы не знали, явятся Мэллори или Тейт за Малефициумом сегодня вечером, или завтра, или через неделю. Но они оба казались достаточно нетерпеливыми, чтобы все выяснилось скорее раньше, чем позже.

Я проверила лезвие моей катаны, удостоверившись, что сталь чиста и готова к действию. Потом я упаковалась в мои "боевые" кожаные штаны, тонкую, с длинным рукавом рубашку от холода и кожаный же пиджак. Вся кожа, по иронии судьбы, была подарком Мэллори на мой последний День Рождения. Это казалось закономерным и грустным — надеть этот костюм и, взяв в руки оружие, выступить против неё сегодняшним вечером.

Когда я была готова, я увидела одевшегося Этана — джинсы и кожаная куртка, скрывающие его длинную худую фигуру, и напомнила себе текущий список важных дел:

1. Остановить и обезвредить Мэллори.

2. Остановить и обезвредить Тейта.

3. Убраться обратно в Чикаго.

4. Лицезреть Этана обнаженным при более благоприятных обстоятельствах.

5. Повторять до бесконечности.

Пункты четыре и пять, связанные с Этаном, были заманчивы. Но сейчас была колдунья и ещё одно неопределенное существо, так что я подпоясалась катаной.

Думая, что мы готовы отправиться вниз, я взялась за дверную ручку, но Этан остановил меня.

— Мерит.

Я оглянулась, вопросительно приподняв брови.

Он двинулся вперед, быстро, с кошачьей грацией, и остановившись в нескольких дюймах от меня, уставился прищуренными изумрудными глазами. Даже в джинсах и куртке он был прекрасен, этот белокурый воин, с жестокостью в глазах и мечом на боку.

— Ты будешь осторожна.

— Ты о чем?

— Об этой миссии.

— Осторожна настолько, насколько возможно, — пообещала я. Мой тон был беззаботным, но для него этого было недостаточно. Он положил руку мне на плечо.

— А если она представляет для тебя угрозу?

Я взглянула на него, и сердце моё вдруг забилось.

— Она может представлять угрозу, — сказал Этан. — Мэллори пыталась, и скорее всего, будет пытаться снова творить волшебство, которое не имеет цели, кроме как причинять вред другим, включая тебя.

Ярость в его глазах заставила мой живот нервно сжаться. Его забота была дразнящей, но я опасалась, что это плохо обернётся для Мэл.

— Если дойдёт до выбора ты или она…

Я помолчала.

— Что?

Он не закончил фразу, но это и не было нужно. Он предупреждал меня, извиняясь за то, что он мог бы сделать с Мэллори, если — когда — она снова сунется в нашу жизнь. Но я совершенно не желала этого разговора.

— Она мой лучший друг. Практически моя сестра.

— Она променяла тебя на магию. Она пыталась уничтожить третий по величине город в стране, и она пыталась превратить меня в своего слугу, так как считает, что имеет право выпустить зло в этот мир.

Я проглотила страх, задвинула подальше внезапный гнев на Мэллори и заставила себя встретиться с ним глазами.

— Я не могу позволить тебе причинить ей вред, Этан.

Его взгляд всё ещё был жёстким, он приподнял мой подбородок большим и указательным пальцами.

— Я знаю, что ты любишь её. Не сомневаюсь. Но, когда доходит до выбора между тобой и ей, то мой выбор уже сделан.

— Этан…

— Нет, — сказал он, впиваясь в меня ясными зелёными глазами. — Ты — мой выбор. Я уже говорил тебе, что ты моя, моя кровь и плоть. Я не позволю ей встать между нами, и неважно, насколько она больна.

Возможно завидев панику в моих глазах, выражение его лица смягчилось.

— Я этого не хочу, — сказал он. — Не хочу, чтобы дошло до этого. Но решение уже принято. Есть, и будет таким.

— Мы делаем это не для того, чтобы наказать её, — напомнила ему я. — Это спасательная операция. Мы найдем её, и вернемся домой, в целости и сохранности. Все втроём — целыми и невредимыми. Она вернула мне тебя, Этан. Я не могу её простить, но и забыть тоже не могу.

Он обнял меня, а рот его овладел моим, так внезапно, что у меня перехватило дыхание. Он обхватил моё лицо руками и поцеловал, настойчиво, не оставляя сомнений или вопросов в том, кто я для него.

Мы были врагами, Этан и я. Он спас мне жизнь, но не желал принимать меня такой, какая я есть — а я его.

Мы выросли, как коллеги, сражаясь с нашим влечением друг к другу. И, когда я была готова уступить его ухаживаниям, он позволил страху увести его прочь

Он отдал за меня свою жизнь, и я, наконец, признала глубину собственных чувств к нему.

И, когда чудо-девушка с голубыми волосами намеревалась уничтожить мир вокруг нас, он вернулся… и она всё ещё была препятствием между нами.

Голос Пейдж эхом разнёсся вверх по лестнице.

— Будьте готовы!

Этан сделал шаг назад и провёл рукой по челюсти.

— Надо идти вниз.

Я кивнула ему в ответ, не зная, как начать снова.

С беспокойством, тяжестью засевшем в моём сердце, мы встретились с Пейдж на первом этаже. Она выглядела готовой к работе, одетая в плотные брюки, чёрные ботинки, короткое клетчатое пальто. Из-под кепки с наушниками, подобранной в тон, ярко блестели её кудри. Хотя она и жила здесь одна, эта девочка серьёзно относилась к своей работе.

Мы вышли следом за ней на свежий осенний воздух. Это была прекрасная ночь для конца ноября, холодный воздух был лишь прохладным, а не угрожающим отморозить пальцы на ногах. Пейдж вела нас вокруг фермы, в поле, где стояла короткая пожухлая трава. Над всем этим, высоко в небе, светила белая луна.

— Итак, Пейдж, — сказала я. — Если ты здесь одна, как же ты следишь за всем?

— У меня есть друзья. В здешних степях маловато волшебников, но ведь не абсолютно. А ещё у меня есть зелья. Вы слышали об "Усыпляющем" чае? Я изобрела противоположный в своем магическом действии, он взбадривает меня.

Я называю его " Чай-Побудка". Он даёт мне энергию, чтобы всё контролировать.

— Это то, что ты пила раньше?

— Нет, это был "Усыпляющий". У меня был отгул, поскольку вы были здесь. Когда в доме кто-то есть, это помогает мне чувствовать себя лучше, пусть даже вы оба были в полной отключке. Это был первый раз, когда я спала днём.

Я была поражена, что она так хорошо выглядела при том, что спала так мало. Я бы выглядела как жертва чумы с нечёсаными волосами.

— Ты фантастически выглядишь.

— Не все являются вампирами с нестареющей кожей. Мы делаем, что можем.

Иногда с помощью магии.

Пейдж провела нас по проторенному пути через небольшой выпас, где мы вылезли сквозь щель в дощатом заборе. За ним было боронённое поле, по которому стелились остатки пожелтевших кукурузных стеблей.

— Вы здесь растите кукурузу? — спросил Этан.

— Для маскировки, — ответила Пейдж. — Там вход в бункер. — В центре поля, которое, наверное, было ярдов триста в поперечнике, располагался маленький бетонный куб. — Двери ракетной шахты скрыты под верхним слоем почвы.

— Орден определенно выбрал труднодоступное место, — заметил Этан.

— Вооруженные Силы выбрали его первыми. Мы в центре страны, — проговорила

Пейдж. — Это было прекрасным местом для противоракетной обороны, особенно, если нужна максимальная защита от врага.

Мы продвигались, похрустывая, по замерзшей земле, направляясь ко входу в бункер, который казался не более чем бетонной коробкой с дешёвой дверью.

Пейдж разблокировала и открыла её, явив взгляду небольшую металлическую платформу.

— Все на борт, — сказала Пейдж, снимая кепку, выпустив на волю свои рыжие кудри. — Бункер тридцатью двумя футами ниже. Платформа — это независимый подъёмник, на ней мы и опустимся вниз.

"Платформа" состояла из листа рифлёного металла — можно было спокойно смотреть сквозь него — и нескольких полос рельсов. Под нами была только темнота.

Пейдж присоединилась к нам с Этаном, затем ударила кулаком по красной кнопке на гигантской металлической коробке, которая свисала с одной стороны рельсов.

Медленно, с металлическим скрипом, мы начали спускаться.

Не слишком хорошо я себя чувствовала в тёмном, ограниченном пространстве. Я ощущала, что моя грудь напряглась, поскольку клаустрофобия усилилась.

Тусклый свет, мелькавший внизу, совершенно не помогал справиться с чувством обречённости.

Через несколько секунд мы очутились на нижнем этаже. Платформа рывком остановилась, явив длинный бетонный коридор.

— Подвал, — объявила Пейдж, — женские аксессуары и чулочно-носочные изделия.

Мы проследовали за ней от лифта в холл, который был холоден и тих, но наполнялся устойчивым машинным гулом невидимого для нас оборудования.

Воздух был тёплым, но слегка заплесневелым, как будто тот же самый, неизменный, со времен построения бункера. Стены блестели, окрашенные в бледно-зелёный больничный цвет, и почти всё пространство было забито ДВП-офисами, а некоторые из них были закрыты фанерными дверями.

Пейдж указала на них, когда мы шли к другому концу зала.

— Это все жилые помещения. Когда бункер был эксплуатационным, он был укомплектован двадцать четыре часа в день, семь дней в неделю. По крайней мере, двое парней здесь всегда — и тогда было так же.

— И не дай Бог, женщина с ПМС запустит ракету, — я продемонстрировала акулью усмешку.

— Точно, — сухо согласилась Пейдж. — Мы достаточно сильны, чтобы вынашивать детей, но не заслуживаем доверия, когда национальная безопасность находится под угрозой.

— А ракета до сих пор хранится здесь? — спросил Этан.

— Нет. Ее переместили, когда списали бункер. Но шахта осталась. И это — то, что полезно для нас.

Коридор закончился гигантской скользящей бетонной дверью. Пейдж оттолкнула её вдоль полозьев.

— Вот это и есть бункер, — спокойно сказала она, проводя нас внутрь.

Комната была огромна, бетонный круг с пещеристыми отверстиями в середине пола. Панели с тысячами маленьких, остроугольных кнопок, сливались с пультами вдоль стен, где висели яркие цветные предупреждения не касаться кнопок без разрешения.

Мне пришлось переплести пальцы в замок, лишь бы удержаться и ничего не нажать, дабы посмотреть, что же произойдёт.

И зияющая бетонная дыра, где когда-то гнездилась ракета? Настолько большая, что я не могла полностью ухватить её масштаб. Я стояла около перил, которые ограничивали проём, и всматривалась вниз. Шахта хорошо освещалась, она была выстлана стальными опорами, которые, как я полагала, некогда поддерживали ракету.

— Сам бункер — сто три фута высотой, — сказала Пейдж, и её голос эхом поскакал по просторному помещению.

— И мы спустились, примерно, на тридцать футов, — сказал Этан. — Значит, под нами, еще семьдесят футов пустоты.

— Правильно. И бетон вокруг в три фута шириной, со всех сторон. В общем — непроницаемо.

— Уму непостижимо, — проговорил Этан, заглядывая в пропасть внизу.

Она указала на металлическую лестницу пересекающую комнату.

— Выше и ниже тоже имеются этажи. Там находятся основные запасы и остальные средства контроля.

— И Малефициум?

Она подошла к перилам и указала вниз.

— По иронии судьбы книга находится в самом низу, на пьедестале. Вы запросто можете её отсюда увидеть.

Я глянула вниз. Ну, естественно, я могла видеть её красный переплет. Она не светилась, не тряслась и не выдавала другие странные вибрации. Просто лежала там, себе на уме, заключив в себе силу, способную уничтожить город или дружбу.

— Это самое безопасное место на объекте: шесть бетонных дверей. Даже если представить, что кто-то найдет путь вниз, всё равно это место представляет собой лабиринт.

Трудновато маневрировать, если нет способностей прилететь прямо на дно бункера и ограбить его. Слава Богу, волшебники, фактически, не использовали метлы, хотя мысль о Мэллори в остроносых чёрных ведьмовских тапочках, рассекающая на швабре, способствовала поднятию настроения.

— Вы мастерски усложнили ворам задачу, — сказал Этан.

— Это не только для того, чтобы сдерживать людей, — ответила она. — Это должно удержать зло. Мир раньше был намного более жестоким местом. Волшебники, создавшие Малефициум, думали, что творчески решают проблему — запирают зло, и всё — просто высший класс. Как оказалось, волшебная книга довольно-таки пористая.

— Всепроникающее зло? — удивилась я.

— Да, — сказала Пейдж. — Эта штуковина не идеальная. Просто это — лучшее, что мы имеем, поэтому приходится её защищать.

— Отлично сказано, — прокомментировал Этан.

Именно этот момент выбрал мой желудок, чтобы невежливо заявить о себе. В огромном пространстве бункера это был не самый тихий звук.

Этан покачал головой, Пейдж улыбнулась.

— Давайте вернёмся наверх, и я соображу нам реальную еду. Вы двое можете исследовать окрестности, разобраться, что к чему. Это — большая площадь — в общей сложности, квадратная миля. Границами территории со всех четырёх сторон являются дороги. Поэтому, если выйдете на гравийку, это значит, что вы зашли слишком далеко.

Этан кивнул.

— Спасибо. Ориентирование на месте может очень пригодиться.

Несомненно, — подумала я. — Вот только когда?

Платформа перевезла нас снова на поверхность. Пейдж попрощалась, натянула свою кепку и заперла дверь, как только мы оказались снаружи. Поднялся ветер и воздух стал резче. Я выше застегнула свой пиджак.

Пейдж пошла назад в сторону дома, одинокий силуэт в тёмной пустоте.

— Мне кажется, это её Орден наказал — ссылкой сюда, в полнейшее одиночество, — сказала я. — У них богатая история наказаний своих соплеменников. Или, в случае

Катчера, вышвыривая их совсем.

Этан встал руки-в-бок и осмотрел пустое поле.

— То есть, это ведьмин остров Невезения?

— Что-то в этом роде, ага.

— Пейдж, кажется, относится к своей работе серьёзно. Она не похожа на наказанного человека. К сожалению, даже если бы она и притворялась, я не уверен, что мы знали бы. Я начинаю сомневаться, что вообще существует хоть один волшебник или волшебница, способные рассказать всю правду о чём-либо.

— Не слишком ли резко?

— Имеются уважительные причины, — сказал он. — Катчер всё отрицал. Саймон просто идиот. Мэллори увлекается такими вещами, которые могут уничтожить её саму, а Пейдж просто отсиживается здесь в одиночестве. Ни Орден, ни его представители не внушают уверенность на данный момент.

Он махнул рукой в сторону лесополосы на другой стороне поля.

— Не слишком много там можно разглядеть. Мне от этого не комфортно. Пошли посмотрим.

Когда мы подошли к деревьям, то звук перекатывающейся воды стал громче, а хруст подсохшей кукурузной ботвы сменился шелестом мёртвых листьев.

Лесопосадки, возможно пятьдесят ярдов глубиной с каждой стороны, ограничивали маленький, скалистый ручей, который тёк в отдалении. Деревья были старые и корявые, их раздраженные чёрные ветви тянулись к яркому лунному небу.

Зима ещё не наступила, и внезапное резкое похолодание говорило о том, что она не будет милой. Ветер стал достаточно морозным, чтобы высосать воздух из лёгких и заставить слезиться глаза.

— Холодает, — заметила я.

Этан кивнул. Он взял мою руку, и мы следовали за ручьём некоторое время в тихой темноте, затем прошли сквозь лесополосу к краю другого поля. Оно было ограничено забором, не дающим коровам разбегаться в разные стороны.

— Я решила, что леса мне нравятся больше, чем пустые поля, — сказала я. — Деревья кажутся более безопасными, в любом случае.

— Надо думать, — сказал Этан спокойно. Он уронил мою руку и потёр виски.

— Опять голова разболелась?

Он кивнул, и снова взял меня за руку. Мы прошли всего лишь несколько шагов, как он вырвал свою руку из моей и начал усиленно чесаться, одной рукой — другую.

— Христос Всемогущий, — воскликнул он.

— Этан? — попробовала я спросить. Он, очевидно, испытывал адскую боль, и я, понятия не имела, как ему помочь. Когда же он взглянул на меня, в его глазах я увидела страх, и это мгновенно заставило заледенеть кровь в моих жилах.

— Что, это опять Тейт?

Он потряс головой.

— Это несчастный случай? Ты ударился головой?

Он потянулся к ближайшему дереву, вцепился руками, приобняв его.

— Ты говорила мне, что Мэллори рассказывала, что её потребность в тёмной магии было неприятной. Раздражающей.

Я кивнула, и страх сдавил мою грудь.

— Мне кажется, что я ощущаю этот зуд у себя под кожей.

Мои глаза удивлённо расширились.

— Ты чувствуешь то, что чувствует она?

Он зажмурился и прижал кулаки ко лбу, словно сдерживая крик.

— Это бесит. Как огонь под моей кожей. Как будто всё не так, неправильно.

— Когда это началось?

— Только что. Это в первый раз… произошло.

Но ведь это было? Воскрешение Этана не сопровождалось радугами и единорогами. Он прошёл сквозь дым и огонь, ко мне, лишь для того, чтобы свалиться через несколько минут.

— Ты рухнул на полпути. Ты упал сразу после воскрешения.

— Я этого не помню, — сказал он.

Я вспоминала тот момент в поисках каких-нибудь фактов, которые могли бы связать то, что произошло тогда, и что он чувствовал теперь.

— Ты шёл через газон. Джонах увидел тебя первым.

— Где была Мэллори?

— В отключке. Катчер её вырубил.

Сначала она потеряла сознание, а затем и он, следом. Я старалась, чтобы мой голос не задрожал.

— Ты думаешь, что вы с ней как-то связаны?

Он покачал головой.

— Я не знаю. Если бы фамильярское заклинание было завершено, я, конечно, был бы. Но ведь ей так и не удалось его закончить.

— Может, того, что она сделала, было достаточно, — сказала я, почувствовав как страх парализует мой мозг. Пожалуйста, — молча молилась я, — пожалуйста, не позволь ей превратить его в зомби.

Он зажмурился, захрипел, лицо его исказилось.

— Это больно. Если это то, что она чувствует, то я понял. Боль я понимаю.

Я ощутила внезапную симпатию к ней, не за то, что она сделала, но из-за демонов, с которыми ей пришлось бороться на этом пути. Это не оправдывает её поведения, но если это было то, что она чувствовала, оно, конечно, кое-что объясняло: легче уничтожить весь мир, чем позволить ему свести вас с ума.

— Но ты не стал бы вредить другим, лишь бы избавиться от боли, — напомнила ему я, стараясь сохранять спокойствие. — Что ты чувствуешь сейчас? Можно сказать, что она расстроена? Или зла?

Он открыл глаза, лицо всё ещё сводила судорога боли.

— Может быть. Я не знаю. Но, думается мне, она поблизости.

Я положила руку на рукоять меча, и открылась, стараясь уловить в воздухе любой намёк на магию. Но ничего не было. Если она и была рядом, я ничего не могла сказать по этому поводу.

— Ты знаешь, где?

Этан покачал головой. Можно было подумать, что он пытается сохранить хладнокровие, но и я не собиралась отказываться от него или дать ему поддаться, что явилось бы победой Мэллори. И, я поняла, что если уж он не мог это осилить — вампир, с четырёхсотлетним опытом работы с магией, — то чего же ждать от неё?

Я приподняла его за подбородок, таким образом вынуждая его посмотреть на меня. В этот момент я вспомнила все его речи, все мотивационные лекции, которые он когда-то мне преподносил. И тот факт, что он никогда не позволял мне уйти или остановиться, когда на кону стояло что-то большое.

— Этан Салливан. Тебе четыреста лет. Ты умирал и воскресал. Дважды. Ты сильнее, чем она. Отбивайся. Не позволяй эгоистичной волшебнице поставить тебя на колени.

Он попытался вывернуться, но я крепко в него вцепилась, так, что под моими пальцами появлялись красные пятна. Я была вампиром меньше года, но сила у меня присутствовала. Наконец-то: энергия-в-мирных-целях.

Это сработало: когда его взгляд снова встретился с моим, там была ярость. Цвет его глаз, изумрудно-зелёный, сменился расплавленным серебром, и он явно не был доволен моей попыткой вмешательства.

— Следи за своим тоном, Страж.

Идеально подражая ему, я приподняла одну бровь.

— Ты следи за своим тоном, Салливан. Ты не позволишь ребёнку сломить тебя. Она не вампир. Не хищник. Она ведьма.

Из глубин его горла поднялся рык. Он раздражался, так что я знала, что я на правильном пути. Вопрос лишь в том, что заставит его вспомнить, о том, кто он есть.

— Ты вампир. Хищник среди хищников. Существо глубокой ночи и полной луны.

Но ты научился выживать в городских условиях. Ты умеешь блокировать чувства в которых не нуждаешься. И Мэллори — одно из них. Эти чувства не твои — они её.

Так что не мирись с этим, а блокируй их.

Он вздрогнул, борясь за контроль, отчаянно пытаясь отделить то, что чувствовал он, от того, что чувствовала она.

Я увидела момент восстановления самоконтроля Этана, всплеск в его глазах, вспышки зелёных льдистых осколков.

— Спасибо, — тихо сказал он, всё ещё прилагая усилия, чтобы держать в узде её страхи.

— Пожалуйста.

Мы взглянули друг на друга на мгновение, и что-то произошло между нами. Чтото новое. В течение многих месяцев меня утешали другие, а теперь я утешала его… по крайней мере до того, как у меня вдруг резко и неожиданно не разболелась нога.

— Ой, — вскрикнула я, инстинктивно глянув вниз, и застыла в шоке.

Там, у моих ног, нетерпеливо притоптывая, одетый в яркую одежку… Ну, он был похож на садового гнома. Белый колпак. Приземистые башмаки. Длинная борода.

Красные штаны и зелёная рубашка. Точно такой же, как на чьём-нибудь заднем дворе. За исключением нахохленности. Каким он, явно, был.

— Если вы двое закончили свою любовно-морковную хрень, — высказался он. — То мы можем уже приступить к делу?

— Что же, — проговорил Этан, и брови у человечка изогнулись. — Вот этого я не ожидал.

 

Глава 5

ГНОМ, МИЛЫЙ ГНОМ

Я едва могла сформулировать слова.

— А Вы — Вы… эм….

— Гном, да. Ясненько. Это очевидно, — он вздохнул с явным раздражением. — Пойдём.

— Пойдём, а собственно… куда? — спросил Этан.

Гном закатил глаза и резко обмяк в плечах.

— Ты здесь, чтобы позаботиться о ведьме. Мы здесь, чтобы позаботиться о ведьме.

А сама ведьма явно что-то замышляет, так что мы должны занять свои места и быть готовы надрать ей задницу.

Хорошо, что у гнома маленький рот. Но всё это странным образом сочеталось.

— Погоди-ка, — сказал Этан, подняв руку. — Пейдж сделала так, чтобы вы помогали ей охранять книгу?

Рот его исказился от гнева, гном сделал движение вперёд и пнул Этана в голень.

Этан сыпал проклятиями, хотя и должен был это предвидеть.

— Никто не заставлял меня, кровосос. Я то, что я есть. Мы помогаем Пейдж только потому, что хотим мира и не желаем слетать с катушек только потому, что некоторым заносчивым чикагским ведьмам нечем заняться. Мне не особо нравятся колдуньи, они меня не понимают. Так же, как и вампиры, — он пробормотал себе под нос что-то про вампиров, наше высокомерие и нашу суть, примерно как: "очень большие комары".

— Ладно, — сказала я. — Давайте-ка все успокоимся.

Я посмотрела на гнома.

— Прошу прощения за путаницу. Мы не в курсе, что Вы работаете с Пейдж. И мы не расслышали Вашего имени?

Он прищурил один глаз, и оглядел меня, оценивая мою благонадёжность.

— Меня зовут Тодд.

Не это имя ожидала я услышать от гнома, но, тем не менее.

— Тодд, я Мерит, а это — Этан.

— Приятно познакомиться. И, вот теперь, когда мы все такие приятели, нам, наверное, надо разобраться с этим.

— С чем? — спросил Этан.

Тодд указал на пастбище. Редкие облака, рассеянные над полем, превратились в синие и закручивались спиралью со скоростью, которая не могла быть естественной.

Когда-то я пошутила с Джонахом, что мы найдём источник всех магических бед города тогда, когда найдём тот самый — гигантский, высасывающий магию, непохожий на другие — торнадо. Точно, я была права в тот раз.

— Она прямо сейчас управляет погодой? — подумала я вслух.

— Этот торнадо не настоящий, — сказал Тодд. — Это магия.

Видимое волшебство, такое же, как творил Тейт, которое не позволяло мне чувствовать себя хоть сколько-нибудь лучше.

Этан вздрогнул, сжав руки в кулаки, и я поняла, что он мысленно борется с

Мэллори.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Я справлюсь, — ответил он, но поскольку резкие порывы волшебного ветра, который пах дымом и серой, начали струиться по земле, я не была уверена, что он это осилит.

Я взглянула на нашего нового союзника.

— Каков план, Тодд?

Тодд нахлобучил на голову свой маленький колпачок.

— Мы это остановим. Нас больше.

Уверенность его поражала… но не была стопроцентно возможной. Не представляю, как мы втроём можем выстоять в схватке против женщины, у которой хватало сил перемешать небо и землю.

— Трое против неё одной — не велики шансы, — заметила я.

Тодд невесело рассмеялся.

— Нет, но её шансы так же не велики. Ребята?

Лесной покров взорвался ковром из гномов. Они появились из открытых расщепов в ближайших деревьях и того, что было похоже на норы в земле, рассыпавшись вокруг нас. И их, наверное, была сотня, не меньше, все в тех же самых одежках, ярких и одинаковых, и белых колпачках, а длинные бороды некоторых доходили им почти до пояса.

Земля напоминала склад магазина торгующего садовыми аксессуарами.

Тодд сунул пальцы в рот и оглушающе свистнул. Подобно солдатам перед флагом, они обратились во внимание.

— Ведьма почти что здесь, — сказал он. — И мы знаем, зачем она пришла.

Гномы кивнули в знак согласия, и по бескрайнему морю их рядов пролетел шёпоток: "книга".

— Там, за лесом и ручьём — дверь в бункер, — сказал Тодд. — Она не должна приблизиться ни к ней, ни, тем более, к книге. Она не должна пересечь ручей. Мы не позволим ей, или злу носиться над землёй.

Тодд указал на гнома, одетого в самую яркую клетчатую пару штанов.

— Кит, берёшь левый фланг. Морт — со своей командой заходишь справа. Франк идёт через ручей, прикрывая тыл, а я пойду вперёд со своим отрядом.

Дав поручения, Тодд начал обсуждать стратегии со своими войсками. Это была удивительная вещь — созерцать совет, и я стыдилась, что сомневалась относительно него и предположила, что он был не меньше солдатом из-за его роста. Он командовал своими войсками с самоуверенностью закалённого генерала и искусностью опытного тактика.

К сожалению, даже Тодд в точности не знал, что именно сделает Мэллори — как и я не знала. Я знала, что она искусна в заклинаниях, и ещё я знала, что она умеет создавать магические шары, при контакте с которыми любой испытывал адскую боль.(Я как-то раз тренировалась с Катчером блокировать такие штуки). Все мы знали, что именно она хотела заполучить, и знали, что она полна решимости довести задуманное до конца. Она хотела книгу, и ей было всё равно, сколько народу при этом пострадает.

Когда гномы начали занимать свои позиции, я обратилась к Тодду.

— Что Вы хотите, чтобы мы сделали?

— Что ты можешь сделать? — казалось, что он заранее уверен, что мой ответ его не впечатлит.

Я постучала по рукояти своего меча.

— Мы оба отлично владеем сталью. К тому же, я её знаю. Могу отвлечь, если понадобится.

— Как так?

Я осмотрелась.

— Если её цель на этой стороне деревьев, возможно, я могу отвлечь её, таким образом, Ваши войска могут окружить её? Это могло бы помочь Вашим флангам получить лучшее положение.

— Это не плохая идея, — сказал Тодд, но Этан был в бешенстве.

— Ты не будешь использовать себя как приманку, — он в гневе стиснул зубы.

Я не думала об этом так же, как он. И я знала, что он имел в виду, но моя безопасность сейчас не имела значения. Наша первая и главная задача — остановить Мэллори и не допустить её к книге.

Я столкнулась с Этаном.

— Я всё ещё Страж Дома Кадогана, — напомнила ему. — Я здесь, чтобы охранять тебя.

— Мерит…

— Этан, — тихо, но строго прервала его я. — Ты знаешь, что я должна это сделать. Я не могу стоять в сторонке и позволить другим сражаться вместо меня. У меня гораздо больше чести. Иначе ты не сделал бы меня Стражем.

Но было ли в этом благородство? Я помогала в создании засады для моей лучшей подруги. Конечно, я хотела наорать на неё, а потом придушить, но не настолько, чтобы причинить ей боль.

— Как точно вы собираетесь остановить её? — я спросила у Тодда.

— Мы гномы, — сказал он. — Квалифицированные воины.

— Вы могли бы не убивать её? Пожалуйста?

Тодд захлопал глазами, и это простое действие продемонстрировало мне, насколько глупой он считает эту ситуацию.

— Мы же гномы, а не люди, — он выразительно глянул на меч на моём бедре. — Наша задача — держать её подальше от бункера, а не закапывать в землю. Если мы будем сильнее, чем она, у неё не будет выбора, кроме как подчиниться. Это правило цивилизованного боя.

Это могло бы быть правилом цивилизованного боя, но я очень сомневалась, что

Мэллори брала уроки.

Наши роли распределили, Тодд отправился к своей команде, и они все разбежались по местам. Их уход оставил меня и Этана наедине. Прежде чем оглянуться на него, я попыталась собрать в кулак всю свою храбрость. Я точно не дам ему шанс закончить речь.

Все было примерно так плохо, как я и предполагала. Глаза его были прозрачнозелёными, а от тела расходились волны сердитой магии.

Я знала, что он не зол на меня, не настолько. Он боялся. Боялся, что я буду ранена или пожертвую собой, лишь бы спасти Мэллори. Я не могла устранить его страх и не могла предотвратить насилие, которое, скорее всего произойдёт, но, возможно, я могу напомнить ему, что он подготовил меня ко всему этому.

— Ты же знаешь, что ты один из тех, кто обучал меня искусству быть Стражем.

Быть воином. Когда-то тебе придётся проверить, насколько я была внимательной ученицей.

Мой тон был беззаботным, и это была неправильная линия поведения.

Он схватил мою руку — больно. И в его глазах был внезапный шторм страха и гнева. — Ты не будешь жертвовать собой из-за неё.

Я почти что видела, как его норов берёт вверх. Это из-за Мэллори? Из-за переполнения её магией?

Моя рука болела ниже его пальцев. — У меня нет намерения жертвовать собой, — сказала я, шевеля моей рукой, пытаясь освободиться. Но он не отпускал руку. Его пальцы напряглись.

— Отвлекай её, если считаешь, что должна это сделать, но позволь им одержать над ней вверх. Это не твоя драка, а её. И у неё достанет сил, чтобы ответить, и без твоего имени в списке.

— Я буду осторожна, — я пообещала. — Теперь расслабь и отпусти мою руку. Ты делаешь мне больно.

Его глаза расширились, и он замер, затем убрал руку и уставился на меня с ужасом в глазах. — Боже, мне жаль. Мне так жаль.

Я потёрла руку.

Он смотрел на меня с открытым ртом — хотел что-то сказать — но ему не дали.

— Орёл приземлился, — сказал один из гномов.

Это было похоже на Волшебника страны Оз. Из крутящихся облаков появился пылающий шар, такой же большой, как малолитражный автомобиль, всё вращалось, и стреляли молнии, а супер-ведьма Мэллори стояла по центру.

Но не было никаких причёсанных завитков, или волшебной палочки, или блестящего платья на ней. Я едва узнала её. Она выглядела ужасно, как наркоман в ломке. Это было даже хуже, чем в последний раз, когда я её видела.

Раздавленная и печальная. Ёе волосы, когда-то синие, потеряли свой цвет и блеск.

Светлые волосы свисали патлами, а плечи были ссутулившимися. Под её глазами были тёмные круги, и её щеки выглядели измождёнными.

Но её внешность не беспокоила гномов. Им потребовалась только секунда, чтобы пойти в наступление. Поскольку коровы рассеялись на другой стороне пастбища, они достали длинные деревянные луки и начали забрасывать Мэллори множеством крылатых стрел.

Я вздрогнул от её имени, но не потеряла концентрацию. Она, возможно, не была лучшей, но у девочки были бесспорные навыки. Она выбросила залп волшебных искр, которые сожгли стрелы. Воздух пылал, как День независимости США … это ознаменовало сражение против корыстной ведьмы.

Я огляделась. Где же Пейдж? Учитывая все обстоятельства, магию, это была её борьба. Она должна была быть там сейчас, сражаться с волшебством, что мы не могли.

Другое подразделение гномов вышло вперёд, перепрыгивая сеть виноградных лоз, замаскированных землёй, под ногами у Мэллори. Она поскользнулась, запутавшись, но быстро выровнялась и взорвала сеть тысячей крошечных фитилей. Сеть развалилась и опять утянула её на землю.

Она раздражённо посмотрела.

Я была удивлена внешностью Мэллори, но та эмоция бледнела по сравнению с шоком, который я чувствовала сейчас, и что она сделала затем. Без любого предупреждения для гномов и без любого очевидного намёка на раскаяние, она выбросила магический шар, который отбросил гномов назад, словно тряпичных кукол. Они падали на землю, очевидно, без сознания, если не хуже.

И она не останавливалась ни на секунду. Она бросала шар за шаром, пока не выжгла вокруг себя окружность двадцати футов.

Наше время сделать ход. Я взглянула на Этана, он кивнул. С мечами в руках мы вышли из-за деревьев и вступили в сражение.

— Мэллори Кармайкл! — позвала я. — Прекрати немедленно!

Она закатила глаза с эгоистичным высокомерием подростка-садиста.

— Прочь с дороги, Мерит. Или принеси мне Малефициум, и мы все сможем уйти как одна большая счастливая семья. Я же знаю, что ты не хочешь, чтобы кто-то пострадал.

Она была права, но и я не собиралась отдавать ей книгу в обмен на сохранение жизней. Она и так уже отбросила в сторону дюжину гномов, как будто они были не более, чем опавшие листья.

С другой стороны, если она хотела, чтобы я принесла Малефициум ей, возможно, она не знала точно, где находится книга. Мы должны воспользоваться этим. Я остановилась, давая время гномам перегруппироваться немного.

— Мы уже говорили об этом, — сказала я. — Твоя магия — зло. Ты подвергла сверхсущества и людей опасности, нанесла ущерб городу Чикаго, но ничего не добилась. Брось это, мы можем все вернуться к нашим жизням.

— Ты знаешь, что я не могу сделать этого, — ответила она, и тогда я увидела это — сожаление в её глазах. Она знала — то, что она делала, было неправильным, но продолжала, не могла остановиться. Даже несмотря на повреждения, она колдовала и будет продолжать.

— Эта книга ничем не поможет, — умоляла я. — Будет только хуже.

— В самом деле? Но тебе ведь помогло. Ты получила Этана обратно.

Она была одновременно права и неправа.

— Я рада, что он вернулся, но ты не делала ни для меня, ни ради него. Ты использовала его, чтобы получить то, что хочешь — и ты использовала меня, чтобы украсть его прах из хранилища. Если бы он знал, что разрушенный город стал стоимостью его воскрешения, он бы не заплатил такую цену.

— Не надо так драматизировать.

— Мне не стоит драматизировать? Это не я приземлилась в Небраске, чтобы украсть что-то, что не принадлежит мне.

— Ты хотя бы имеешь представление, что я чувствую? Что я чувствую прямо сейчас? Это причиняет боль! Физически. Мысленно. Эмоционально.

Единственная вещь, которая мне поможет — уравновесить волшебство в мире.

Я видела боль, запечатленную на её лице. И из-за этой боли и Этан кричал, упав на колени и сжимая голову руками.

Они были связаны. Связаны, так или иначе, в результате её волшебства, и не было ничего, что я могла сделать, чтобы остановить это. Моё сердце пропустило удар, наблюдая за ним в муках, понимая, что я была беспомощна, даже стоило мне вмешаться. Но я была в силах собрать свою храбрость, чтоб осадит её — я шагнула вперёд.

— Это пора закончить, Мэллори, — я начала двигаться с катаной наготове. — Ты получишь Малефициум только через мой труп.

Она оглянулась назад на Этана, и поджав секунду, я приблизилась к ней, чтоб она фактически увидела последствия и значения собственных действий.

Но я была вдвойне неправа. Она не смотрела на Этана … она смотрела на Кита, гнома в ужасающих штанах.

Она послала новую магическую сферу в него. Он закричал от шока волшебного действия, но потом замер на мгновение.

Мы наблюдали в ужасе, и поняли, что Мэллори не хотела убивать или даже шокировать его.

Она хотела превратить его.

Кит начал растягиваться и расширяться. Его плечи расширились, и его руки превратились в ветви дерева. Его туловище утроилось, и его ноги удлинились, пока его голова не поднялась над нами до ужасающих пропорций: от улыбающегося гнома два фута высотой он стал громыхающимся животным двадцать футов высотой. Он посмотрел вниз на меня и усмехнулся угрожающе через зубы размера с домино, и это была далеко не приятная улыбка.

Мэл не просто сделала его более крупным; она сделала его более сильным.

— О, это просто невозможно, — прошептала я.

Я подавила страх, заняла защитную позицию и подняла свой меч, готовясь к сражению.

Кит кинулся ко мне, руки простирались, как будто он хотел сильно ударить меня об землю. Гномы, возможно, были маленькими в своём первоначальном размере, но он был просто огромный.

Я чувствовала себя несчастной из-за того, что мне приходилось драться с ним; он не хотел нападать на меня, Мэллори превратила его в монстра. Тогда я попробовала другую тактику. Не требовалось большого усилия бегать вокруг и не попасться ему. Хотя я уверена, что вид был смешным — вампир с мечом, преследуемый вокруг поля садовым гномом двадцати футов высотой — я надеялась вымотать его, чтобы он не мог нанести реальный вред.

Тодд был более оптимистичным.

— Кит, прекрати это! — Тодд бежал перед ним, помахивая оружием. — Остановите её.

Эта девочка находится на вашей стороне. Вы не хотите причинять ей боль.

Я немедленно простила Тодду за удар по голени. Но Кит не помнил Тодда или вообще жизни перед столкновением с Мэллори. Его глаза — огромные и прикрытые его гигантской белой кепкой — были пусты. Не столько ошеломлённые, но и абсолютно лишённые эмоций или воспоминаний, какоголибо интеллекта вообще.

Бедный Кит.

И проклятая Мэллори.

Даже если мы вернем её, я не уверена, что могла бы когда-либо забыть или простить её поступки, чтобы получить то, что она хотела. Но та проблема предположила, что мы выживем, чтобы возвратить её, поэтому, во-первых, первый…

Кит сильно ударил по Тодду, сбивая его с его ног. Я задержала дыхание, но он сидел мгновение спустя и направлял гномов. Они пошли в другое наступление, на сей раз на одного из них.

Я помогла Тодду встать, а гномы осыпали Кита их немногими оставшимися стрелами, но Кит был достаточно крупным, чтобы проигнорировать несколько уколов, которые попали в цель. Он взвыл, когда стрела попала ему в голень; выдернув её и бросив на землю, он пытался поймать гнома, который его ранил.

Поле битвы затихло на мгновение, и глаза Тодда заледенели. Он посмотрел на меня.

— Его больше нет, — сказал Тодд. — Возможно, если бы мы смогли выбить его, то магия сработала бы.

Я не тратила время на споры. Я бежала к центру, туда, где Кит разбрасывал комья грязи — и, скорее всего, куски, которые, фактически грязью не являлись — гномов, находившихся поблизости от него.

— Кит! — позвала я, стоя перед ним с мечом наготове.

Он оглянулся назад, затем пошёл ко мне.

— Я сожалею, — сказала я и, когда он замахнулся рукой, пытаясь сбить меня с ног, пустила в ход катану.

Я распорола ему руку. Кровь заливала землю, и Кит визжал от боли, ужасный звук, который, вероятно, разбудил оставшихся соседей-фермеров, которые ещё не были разбужены гигантским садовым гномом, затаптывающим вокруг земли соседей.

Я застыла на мгновение при виде крови, испугавшись, что меня накроет жажда.

Но не было ничего отдалённо приемлемого в этом запахе. Она пахла землёй — не грязно, но влажно и с ноткой особого запаха минералов. В целом неплохой аромат, но пить это мне не хотелось.

Не могу сказать, что Кит дал бы мне возможность это сделать. Обнажив чудовищные зубы, он вывернулся в другом направлении. Я кинулась на землю, чтобы избежать взмаха его ладони, но недостаточно далеко, чтобы улизнуть от его пальцев. Они ударили меня как деревянные брёвна, отбросив на десять футов в поле. Приземляясь лицом вниз, я сильно ударилась, что отозвалось эхом во всём моём теле и распространилось болью во всех моих конечностях.

Не было возможности перевести дух. Земля дрожала по мере приближения Кита.

Я вздрогнула от острой боли в ребрах — очередное сломанное ребро, предположила я — и медленно встала на ноги.

На мою защиту встала группа гномов, но вскоре все стали безоружны. Кит отмахивался от них легко, как от раздражающих комаров, а затем опять вперил в меня пристальный взгляд.

Он прыгнул на меня. Игнорируя боль в боку, я вцепилась в катану обеими руками и вогнала её ему в ногу. Он взвыл от боли. И, когда он наклонился к ране, я выдернула меч и проскочила у него между ног.

Не дав ему придти в себя и не оставляя себе времени на раздумья, я запрыгнула ему на спину и вскарабкалась наверх. Мой вес отвлёк его от болевых ощущений, он старался дотянуться до меня и крутился в разные стороны, стараясь сбросить.

Это походило на самый странный аттракцион в мире …, но всё хорошее когданибудь заканчивается.

Моё сломанное ребро ожесточило моё сердце против насилия, я поднялась на его плечи и, приставив меч, тюкнула рукоятью меча в точку позади его уха. Сильно.

Кит замер, а затем начал падать. Я отскочила как можно дальше, на безопасное расстояние, прокатившись по земле, в то время как он рухнул, как срубленное дерево.

Ночь затихла на секунду.

Я откинула волосы с лица и встала, оглядываясь вокруг, пока не увидела Мэллори.

Она стояла рядом, с окаменевшим от ужаса лицом уставившись на гигантского гнома, лежавшего на земле. Он был без сознания.

Я обтерла катану о свои штаны и подошла к ней, остановившись в десяти футах.

— Хочешь создать ещё кого-то или готова выйти со мной один на один?

Когда она не ответила, я подошла ближе.

— Лишь я и ты, — проговорила я, стоя в нескольких дюймах от неё. — Ты к этому готова? Готова ли ты убить меня, лишь бы получить то, что ты хочешь? — Я крутанула меч в руке, надеясь если не запугать её, то хотя бы ослабить бдительность.

— Я не боюсь.

— Это смешно, потому, что я тебя боюсь. Боюсь того, кем ты стала и кем будешь, если доведёшь задуманное до конца. И я боюсь, что ты никогда не станешь прежней.

— Я не боюсь, — повторила она, но в её глазах мерцал страх. Как бы она ни хотела

Малефициум — настолько, насколько она считает он был ей нужен — она, всё же, была напугана.

Отлично. Может Ордену удалось впихнуть в её голову немного здравого смысла за те несколько часов до её побега.

Я решила, что у меня получается, и продолжила настаивать.

— Посмотри, что ты наделала. Из-за тебя пострадали люди. Мэллори, ты думаешь, что колдовством сделаешь жизнь лучше. Но, если бы это было так, разве маги уже этого бы не сделали?

— Они не понимают.

— Значит заставь их понять. Но словами, а не переворачивая нашу жизнь с ног на голову.

Ответа не последовало.

— Пожалуйста, — тихо сказала я. — Просто приди ко мне. Ты сможешь увидеть

Катчера и поговоришь с Орденом. Мы попытаемся вернуть тебя обратно. Я знаю, это будет трудно, но ты сможешь это сделать. Я тебя знаю. Я знаю, кто ты и что в твоём сердце.

Тишина. На мгновение, я подумала, что это всё не зря. Я думала, что убедила её отказаться от ошибочных поисков спокойствия и вернуться со мной в Чикаго.

Но этому не суждено было случиться. Она вдруг вскинула голову, словно олень, учуявший хищника в лесу, а потом взглянула на меня.

— Это ещё не конец, — сказала она, а затем исчезла в синем свете, который сама же и создала.

 

Глава 6

ФЕХТОВАНИЕ

Мир снова затих.

— Куда она подевалась? — спросил Тодд. Его шляпа была грязной и помятой, а одежда порвалась и перепачкалась. Для него это был тяжёлый вечер.

— Я не совсем уверена, — я огляделась, на мгновение запаниковав, не будучи уверенной, что Этан не исчез. Он поднимался с земли на краю лесополосы, и пара гномов оказывали ему помощь. Но он всё равно вздрагивал с явной болью, и шаг его был тяжёлым, когда он присоединился к нам.

— С тобой всё в порядке?

— Голова болит, — сказал он. — И кружится.

— Она всё ещё поблизости?

Он закрыл глаза и кивнул.

— Получается, ты явно с ней связан?

Он снова открыл глаза.

— Эмоционально, я думаю. Я чувствую в себе её гнев, её напряжение. Её зависимость, — он посмотрел на меня извиняющимися глазами. — Её разочарование.

Я думаю, он имел в виду, что извиняется за то, что хватал меня за руки, но мы могли поговорить об этом позже.

— Если она всё ещё здесь, то где она?

— Она не сможет пробиться через деревья, — сказал Тодд. — Таким образом, она не смогла бы попасть в бункер.

— И Пейдж? — поинтересовался Этан. — Она-то где?

— И как это она пропустила всю драку? — тихо удивилась я.

Этот вопрос решился сам собой, стоило мне только его озвучить. Я закрыла глаза… запах, слабый аромат лимона и сахара.

— Что это, Страж?

— Тейт здесь, — сердце мое забилось в предвкушении.

— Откуда ты знаешь?

— Его сопровождает лимонно-сахарный аромат, — я чувствовала себя глупо, предполагая, что сверхъестественное существо пахло сахарными печеньками. Но невозможно было проигнорировать запах, или того, о ком он сигнализирует.

Этан, казалось, не считал это странным.

— Если он здесь, тогда ты понимаешь, почему не было Пейдж?

— Я думаю, что нам надо вернуться в дом, — сказала я и рванула обратно, а Этан за мной.

Пока мы исследовали прилегающие территории, то успели уйти достаточно далеко, в противоположную сторону от дома и бункера, и я чуть не упала, споткнувшись о какую-то неровную площадь, которая не была изучена. Я перепрыгнула через два забора, сердце мое бешено колотилось задолго до того, как на горизонте снова показался дальний конец. Я обежала вокруг, к парадной двери, которая была распахнута настежь, пол в холле был усыпан книгами, и их страницы мягко трепетали в налетавшем ветерке.

Этан шагнул ко мне сзади и тихо выругался.

— Пейдж? — крикнула я, осторожно ступая по коридору. В гостиной было пусто и темно, так же как и на кухне. Я продолжала идти, потом заглянула в комнату, которая, как я предполагала, была спальней. Она была пуста, кровать аккуратно застелена, свет выключен.

— Пейдж! — позвала я снова, но в доме было тихо, и не было даже намёка на магию в воздухе. Ничего, кроме медленно исчезающего приторного аромата лимона и сахара.

— Её здесь нет, — сказала я.

— Я думаю, нет нужды спрашивать, где она, — заметил он.

Совершенно согласна.

— Бункер, — сказала я. — Они хотят Малефициум, и это то место, где он находится. И я опасалась, что это было ещё не самое плохое. Мэллори исчезла до того, как я поймала ароматический автограф Тейта в воздухе, но она была далеко от бункера и Малефициума. И мы были так заняты дракой с ней, что у нас не было времени думать о Пейдж или Тейте… или входе в бункер.

Могли бы Мэллори и Тейт работать в паре?

Я посмотрела на Этана.

— Я думаю, что Мэллори была отвлекающим фактором.

— Отвлекающим?

Тейт и Мэллори оба хотят книгу. Мэллори знает, что она в бункере, и немного копания в интернете показало бы, где конкретно эта дверь находится. Если всё это было так просто найти, то почему она появилась так далеко от входа?

— Она нас отвлекала, — сказал Этан. — Она была там, чтобы убрать нас с дороги, а

Тейт нашёл Пейдж и заставил её показать, где именно в бункере книга. Но с чего бы Тейту и Мэллори работать вместе? Как они вообще нашли друг друга?

— Я не знаю, — сказал я. — Но почему бы им не работать вместе? Мэллори хочет книгу, они оба хотят освобождения зла, а у нас численный перевес. Они оба обладают магией, так же, как и Пейдж, и они не могли знать, какие меры безопасности их ожидают.

Я вернулась к входной двери и посмотрела на улицу, но там не было ничего сигнализирующего о том, что дела плохи. Ферма была похожа на любую другую в начале зимы, в ожидании снегопада, очищающего снега, заставляющего семена всходить вновь.

— Бункер? — спросил он.

Я кивнула.

— Пойдём.

Мы спокойно вышли на поле, которое окружало ракетную шахту, стараясь не пропустить ни одного знака оттуда. Когда мы приблизились к ней, запах усилился, как будто по дороге открылся магазин фабричного печенья.

Бетонная коробка выглядела так же, как и тогда, когда мы из неё выходили. Дверь была закрыта, и не было никаких сверхъестественных огней или звуков, которые помогли бы определить, что Тейт и Мэллори уже расшвыривали зло по округе.

Оставалась надежда, что мы не опоздали.

— Они здесь.

Мы обернулись и обнаружили сзади Тодда с новым малиновым пятном на плече.

— С тобой всё в порядке? — спросила я.

— Выживу, — сказал он. — Они вошли, а я получил шар в плечо.

— Пейдж? — спросила я.

— Пейдж, другая ведьма и кто-то тёмный.

Тейт — темноволосый, должно быть, тёмный — это он.

— Пока мы боролись с Мэллори, Тейт захватил Пейдж и ждёт Мэллори, чтобы прикончить нас.

Может быть, Пейдж была права. С каждым совершённым поступком Мэллори приближалась к тому, чтобы оставить нашу дружбу в прошлом.

— Спасибо вам за ваше усердие, — сказала я Тодду. — И благодарю за вашу помощь ранее.

Он кивнул.

— Мы покончим с этой войной. Мы затаимся. Перегруппируемся. Это путь наших людей.

Когда он снова поднял глаза, он смотрел опьяневше.

— Сегодня вечером всё будет кончено.

— Это наше твёрдое намерение, — пообещал Этан, протягивая руку. — Мои извинения за своё поведение ранее. Мой комментарий был близоруким и наивным. Нам повезло, что мы встретили вас, и мы гордимся тем, что мы делили поле боя.

Тодд колебался, потом взял руку Этана.

— Удачи, — сказал он, а затем исчез в поле. Ночь снова стихла, только падали звёзды.

— Я чувствовала бы себя намного лучше, если бы они отправились с нами, — сказала я.

Этан, не отвечая, довольно долго молчал, так, что я посмотрела на него. Глаза зажмурены и на лбу хмурая складка.

Я положила руку ему на плечо.

— Где она?

— Рядом, — сказал он, потирая виски. — Я могу чувствовать то, что раздирает её. Хоть это и отличается от того, что было ранее.

— Наверное, она опять собирается использовать заклинания тёмной магии. С тобой всё будет хорошо?

— Я буду в порядке. Давай покончим с этим.

Интонации в его голосе убедили меня не настаивать на вопросе. Он был большим мальчиком. Если бы он хотел моей помощи, он мог попросить об этом.

Осторожно, мечами, мы открыли дверь в бункер. Было темно даже в сравнении с чернотой ночи, и мои глаза ещё не привыкли. Я осторожно пошла вперёд.

Но не достаточно осторожно.

— Стоп! — крикнул Этан, обхватив меня рукой до того, как я не нырнула вниз, в темноту.

Лифта не было.

Этан оттащил меня назад как раз в тот момент, когда я почти соскользнула через край. Это падение не могло закончиться для меня ничем хорошим.

— Иисусе, — сказал Этан, оседая со мной подальше от края, и руки его тряслись от нервов.

— Думаю, что лифт у них, — сказала я, взглянув вниз. — И что мы сделаем, чтобы очутиться там?

— Здесь тридцать футов, — сказал Этан. — Я могу спрыгнуть, но у тебя нет опыта.

— Это не совсем так.

Этан медленно перевёл взгляд на меня.

— Пока тебя не было, я научилась прыгать. Ну, падать, так или иначе. Джонах меня научил.

— А, — это было всё, что сказал Этан. Но он смотрел на меня с минуту с выражением лёгкого любопытства на лице.

— Он помог мне, когда тебя…не было, — объяснила я. Не то чтобы он просил объяснений.

— Я не ревную, Страж.

— Хорошо.

— У меня нет причин для ревности.

Я в равной степени была удивлена и заинтересована этой напускной храбростью.

Этан летел по скоростной трассе и пытался огибать повороты вместо того, чтобы ехать на приемлемых тормозах.

— Кстати, — посоветовала я, — Тот, кто пойдёт первым, может отправить лифт обратно.

— Слишком шумно. Мы должны двигаться тихо, когда окажемся там. Между тем, они, вероятно, уже знают, что мы идём, но, всё равно, не надо объявлять об этом, — он посмотрел на меня. — Ты уверена, что можешь сделать это?

Я бы не стала отрицать, что этот прыжок, как и все другие, пугает меня. Но не думаю, что он хотел услышать это именно сейчас. И мой страх, конечно же, не самая веская причина не делать этого. Если бы я избегала всего, чего боялась, то никогда бы не выходила из дома.

— Я пойду первым, — сказал он, и, прежде чем я могла согласиться, он исчез, оставив лишь свист воздуха после себя. Две секунды спустя я услышала, как его ноги коснулись земли.

Мои глаза, наконец, привыкли к темноте, и я заглянула через край. Этан поднял вверх большой палец. Когда он расчистил путь для меня, я зачехлила меч, вздохнула и сделала шаг.

Худшее, что есть в вампирских прыжках — и это действительно единственная плохая вещь — был именно первый шаг. Это было так же неприятно для вампиров, как и для людей, тошнотворное чувство в желудке, внезапное ощущение падения и страх, что этот прыжок будет последним.

Но потом всё менялось.

В мире все замедлялось, как будто перестраивалось, чтобы двигаться в одном ритме с вами. Дюжина шагов стала единственным изящным шагом, и, пока вы держали колени расслабленными, приземление не представляло вообще никаких проблем.

Я приземлилась на корточки, как супергероиня: одна нога согнута, другая отставлена, рука на земле, а другая на рукояти меча. Я взглянула на Этана сквозь чёлку.

Его глаза полыхали яростной гордостью.

— Ты можешь это делать, — прошептал он.

Я встала и поправила ремень моей катаны.

— Ты во мне сомневаешься?

— Я не сомневаюсь, — сказал он. — Я… отложил вынесение приговора.

Я расстроилась, но решила спустить всё на тормозах. Бог даст, позже у меня будет время как следует его потрепать.

Мы заглянули в коридор, что вел от лифта в холл. Свет горел, и не наблюдалось никаких признаков Тейта, Мэллори или Пейдж.

Я взглянула на Этана, мой сигнал тревоги говорил о близости вампира. Он морщился от того, что как я предполагала, было ещё одной головной болью, которую породила Мэллори, но он всё же был на ногах.

— Ты думаешь, Пейдж привела их прямо к книге? — задумалась я.

— Зависит от состояния, в котором она пребывает. И мы не будем знать до тех пор, пока не увидим её.

— Стратегия?

Этан посмотрел вокруг.

— Если они хотят добыть книгу, они должны будут войти в нижнюю часть бункера.

Но я хочу взглянуть, прежде чем мы пойдём в лобовую атаку. Давай проверим комнату запуска. Мы можем проверить отверстие и выяснить, где они находятся.

Радиомолчание о нашем уговоре. Ты помнишь сигналы?

Я кивнула. Люк научил охранников Дома Кадогана серии жестов, которые мы могли бы использовать, чтобы сигнализировать друг другу во время миссий. Они могли бы пригодиться раньше и, несомненно, теперь, когда мы пытались скрыть свое присутствие от бывшего мэра и упрямой ведьмы. Если, конечно, они уже не знали, что мы придём, но это вряд ли.

Выхватив мечи, мы двинулись по коридору. Этан обогнул правую сторону, а я обогнула левую немного позади него. Мы прислушивались у каждой двери, мимо которой проходили, пытаясь обнаружить звук, но не было никакого признака даже с обострёнными и работающими в полную силу чувствами вампира.

Вероятно, не помогало, что место было загружено бетоном для защиты от ракетных атак. Я не была действительно уверена, как это затронет выпуск древнего зла, но у меня было чувство, что мы это скоро узнаем.

Мы почти достигли гигантских раздвижных дверей в бункер, когда я увидела блестящую алую каплю на полу. Капля была небольшой, но запах свежей крови был, несомненно, острый.

Я присела вниз и коснулась её кончиком пальца, затем изящно вдохнула.

Определённо кровь и пряная — с волшебством. Или Пейдж, или Мэллори, кто из них я не могла сказать, но это действительно было не важно. Одна из наших волшебниц пролила кровь.

Я снова встала и вытерла руки о штаны, потом махнула рукой в сторону раздвижных дверей. Этан указал мне на ручку, а потом взял меч, указывая на дверь. Когда он кивнул, я потянула ручку.

Дверь открылась, и Этан скользнул внутрь. Я последовала за ним. В комнате было пусто и темно. Но бункер светился ниже, там, где был расположен Малефициум.

Этан жестом поманил меня вперёд. Подавляя взрыв страха, который сжал мою грудь, я зашла в бункер и посмотрела вниз.

Во второй раз за несколько недель Малефициум исчез.

Но драма только началась. Здание внезапно задрожало от пульса волшебства, которое кричало через здание. Если мы уже не слишком опаздывали, мы собирались быть через минуту.

Я не тратила времени впустую.

— Мерит! — крикнул Этан, но я уже была в воздухе на пути в ракетную шахту. Я приземлилась на корточки на постаменте, где однажды покоился Малефициум.

Передо мной, в большой круглой комнате, были враги, которых я искала.

Мэллори склонилась над Малефициумом, который был открыт на земле. Тейт стоял между мной и Мэллори, а раненая Пейдж лежала на земле рядом с ним, вся в крови и без сознания. На ней не было её жакета и кепки; Тейт, должно быть, обманул её или вынудил выйти из дома.

— Привет, Балерина, — сказал Тейт.

Сегодня вечером он был в тёмном костюме, в тёмной рубашке и в галстуке. Смерть в красивом пакете, за исключением того, что он выглядел опустошенным — стёртый и измождённый — не немного лучше, чем Мэллори. Возможно, он также не был неуязвим к эффектам чёрной магии.

— Полагаю, я могу сказать, что рад, что вы пережили поездку, хотя это, вероятно, покажется лицемерным.

Я услышала шаги позади меня и поняла, что Этан приземлился в шахту.

— И этот тоже, — сказал Тейт категорически. — Но это просто нечестно.

— Отойдите от книги, — сказала я им, приседая немного и готовясь действовать.

— Ты знаешь, что я не собираюсь этого делать.

Другой пульс волшебства, освещённого через комнату, книга её очевидный пункт происхождения. Пол и стены дрожали от него.

И будь я проклята, если я собираюсь закончить свои дни, погребённой под бетоном и сталью сорокалетней ракетной шахты в штате Небраска.

— Этан, — сказала я, — я иду ниже.

— Тогда я выше, — сказал он, выходя вперёд с мечом.

Я шагнула назад, а потом на полной скорости бросилась к Тейту. Его глаза расширились, когда он увидел моё передвижение, но Этан отвлёк его взмахом своего меча.

Я упала на колени и позволила импульсу двигать меня вдоль гладкого покрашенного бетонного пола к Мэллори, находившейся на другой стороне комнаты.

Я снова вскочила, оставив Этана иметь дело с Тейтом, и направила меч на неё.

— Говорю в последний раз, ведьма. Назад!

Она подняла глаза от Малефициума, её окровавленные пальцы зависли над текстом, а в глаза её не было ничего, кроме боли.

Мне бы удалось отговорить её от гнева, или страха, или усталости, но боль была своего рода демонической, и я не была уверена, что разговор будет иметь какойлибо эффект.

Я услышала треск плоти и костей и оглянулась на Этана. Он шёл старомодным маршрутом и попытался дать Тейту другой правый хук в челюсть, вероятно, в знак благодарности за ущерб, нанесённый его Мерседесу.

Но на сей раз Тейт знал, что удар приближался, и он был достаточно быстр, чтобы избежать его. Он протянул руку, чтобы поймать кулак Этана и задержал его там на мгновение, глаза Этана были дикими.

— Я думал, что моё предупреждение имело хоть какой-то эффект.

— Я плохой ученик.

— Я полагаю, что мудрость не приходит с возрастом, а? — Незаметным движением руки Тейта Этан полетел через комнату и приземлился возле стальной колонны, поддерживающей свод.

Его колени подогнулись, и он упал на землю.

— Этан! — Моё сердце ёкнуло в доли секунды, прежде чем он взглянул на Тейта.

Кровь побежала по его лицу из раны на голове, и ему потребовалось гораздо больше времени, чем обычно, чтобы снова встать, но он это сделал.

Я двинулась к нему, но его глаза расширились.

— Сзади тебя! — крикнул он.

Я оглянулась. Мэллори собрала шар магии, который теперь светился меж её рук.

Синеватый свет, отражающий свет на её лицо не самым удачным способом, словно фонарик, который держал под подбородком школьник. И потом, как если бы я была врагом — угрозой, вместо давнего друга — она направила магию против меня.

Моим первым побуждением было увернуться. В конце концов, я взяла шар или два, и искры от десятков других, когда не была достаточно быстра на тренировках.

Я предположила, что те содержали только низкосортное волшебство, но они все же причиняют боль, оставляя уродливые ожоги, на лечение которых требуется несколько дней даже на быстро заживающем вампире.

Честно говоря, это инстинкт умер довольно быстро, и я увернулась и обогнула два или три шара, которые разбились о стену у меня за спиной.

Но, как только я увернулась, я также задалась вопросом…

Катчер не позволял мне использовать свой меч во время магических вышибал. Я предположила, что он не хотел рисковать и повреждать мою старинную катану.

Но что, если проблемой не было повреждение меча — но повреждение шара?

Такая возможность была, и я подумала, что стоит провести небольшой эксперимент. И поэтому, вместо того, чтобы избегать магии Мэллори, я решила нейтрализовать её.

Я сжала рукоятку меча обеими руками и подняла его перед собой… как бейсбольную биту.

Вперёд, подумала я про себя.

Мэллори бросила шар в воздух, как подающий высшей лиги, его полет, прямой и верный, стремился к моему сердцу. Я пошевелила пальцами вокруг ручки … и когда момент был правильным, я резко развернулась.

Давай.

Вибрация чистого волшебства и волшебной стали — стали, которой я умерила своей собственной вампирской кровью несколько лун назад — почти сорвала мою руку. Но я держала пальцы плотно вокруг ручки… и наблюдала, как шар разрушился на миллион синих искр.

— Ушел, — пробормотала я, глядя на фейерверк до тех пор, пока искры не рассеялись, и обратила взгляд на Мэллори, выгнув бровь точь-в-точь, как Этан. — Есть что-нибудь ещё?

Она, видимо, приняла мой сарказм за вызов. Один за другим шары полетели в мою сторону. Каждый новый был острее, мощнее и волшебнее, чем предыдущий.

Она работала, с усилием стиснув зубы. И даже, несмотря на ноябрьский холод, её лоб покрылся испариной.

И она заставила меня работать. Я использовала каждое движение и маневр, который я когда-либо практиковала или видела, что Катчер или Этан выполняют, или наблюдаемый в Ригли-филд. Я металась вперёд, назад и в разные стороны. Я повернула назад, чтобы избежать бледно-синего шара, а затем полетела на пол, чтобы избежать выстрела, нацеленного на мою голову.

Она пускала в меня больше, чем следовало. Мэллори уставала.

Обычно, она была достаточно умна, чтобы продумать действия, запланировать на несколько шагов вперёд. Но сегодня вечером, если она уже устала, возможно, я смогла бы приманить её ещё раз.

Я снова встала и поманила её пальцем, как очень часто для меня это делал Этан. — Ты хочешь меня? Приходи и получи.

Она оскалила зубы, потом начала вращать пальцами и собрала ещё один волшебный шар из эфира.

Я развела руки. — Ты думаешь, что можешь ударить меня, ведьма? Прямо в грудь?

Она завершила и бросила свою подачу.

Я выпустила каждое чувство вампира — вид, звук, вкус, запах. Мир взорвался в ощущениях, но события вокруг меня, казалось, замедлились из-за этого. Я наблюдала движение шара, дюйма синего света ко мне; в замедленном движении его поверхность была изъеденным водоворотом энергии, которая искала приземляющееся пятно, дом.

Я твердо намеревалась дать ему один.

Прежде, чем она могла перезагрузить или двинуться с места, я подняла свой меч — не чтобы разбивать шар на тысячу частей — …но отразить его. Я держала катану непосредственно передо мной, лезвием в стороны и подобной зеркалу сталью к

Мэллори.

Шар пронзил лезвие достаточным количеством силы, чтобы испугать сталь. Но умеренный и заточенный меч сделал свою работу. Шар сразу же подпрыгнул и полетел обратно к Мэллори. Медленнее на обратном пути, но в верном направлении. Он ударил её в грудь и запустил через комнату. Она ударилась о стену, а затем с сильным ударом, который, вероятно, сломал несколько её ребер, свалилась на пол.

По крайней мере, она не могла причинить боль ни себе, ни другим хоть на некоторое время. Минус один плохиш…Теперь назад к другому.

А другой был занят в своём ожесточённом бою. Тейт, который может управлять машиной прямо на дороге магией, видимо, хочет другого рода вызов. Он извлёк свой меч — гигантский двуручный клинок со сложными гравюрами — поймал свет, и всё изменилось. Катана была предназначена для нарезки; эта штука выглядела так, словно была предназначена для того, чтобы бить.

У Этана был свой меч, и не было никакого сомнения, что он был способен владеть им. Но Тейт был человеком с программой, и он не будет сдержан. Улыбка на его лице напомнила мне о кошке, играющей с мышью как раз перед заключительной хваткой её челюстей. Тейт имел твёрдое намерение закончить борьбу — и покончить с Этаном — но сначала хотел немного поиграть с едой. Куртка Этана уже была разорвана от нескольких порезов.

— Ой.

Я посмотрела на другую сторону комнаты. Пейдж сидела, прижав руку к кровоточащей голове.

Я бросилась к ней, надеясь, что она сможет найти способ, чтобы остановить всё это, и опустилась на колени рядом. — Ты в порядке?

— Он заставил меня выйти вслед за ним, затем заставил сказать ему, где книга. — Её губы дрожали, и слёзы колебались на краю ресниц.

— Всё хорошо. Все мы знали, что это случится. Они с Этаном сражаются. Есть ли что-нибудь, что ты можешь сделать? Ты можешь вырубить Тейта или ещё что-то?

Она покачала головой, слёзы катились по её щекам, начали проступать уродливые синяки. — Он сделал что-то со мной. Я не могла помешать ему приехать сюда или заставить меня сказать ему, где это место.

Это походило на нарушение волшебства, своего рода экстрасенсорное вымогательство, используемое Тейтом, чтобы добраться до книги. Как будто ему было мало причин, из-за которых я его ненавижу.

Куски бетона пролетели мимо нас, поскольку меч Тейта отломил немного стены.

Мэллори не было, Тейт был занят, и Пейдж была ранена. Если она не могла использовать своё волшебство, то я могла бы, по крайней мере, вытащить её из комнаты, чтобы не подвергать ещё большей опасности — или воспрепятствовать

Тейту использовать её.

— Ты сможешь идти?

Она пожала плечами. — Я не знаю. Возможно.

Я поддержала её рукой и помогла встать. Но этот план не длился долго.

— Мерит! — закричала Пейдж. — Мэллори! Книга!

Я оглянулась назад. Мэллори очнулась и растянулась на полу хранилища, одна рука была вытянута над книгой, губы шевелились, в то время как она продолжала заклинание.

Звуки драки остановились, когда Тейт повернулся на звук древних слов. Этан воспользовался отвлечением и вонзил катану вниз.

Катана должна была разрубить Тейта от горла до желудка, но он поднял руку, и

Этан отлетел спиной к стене.

Моё сердце чуть не остановилось снова, но Этан застонал и перевернулся. К сожалению, моё облегчение затмилось шоком во власти Тейта и насилии, которое он бросил вокруг столь же небрежно. Кем он был?

Не напуганная жестокостью вокруг, Мэллори продолжала своё пение, слова, которые были короткими и ритмичными, как латынь, но с более толстыми согласными и акцентом, который казался почти русским.

С поверженным Этаном Тейт перепрыгнул через стол и протянулся, чтобы схватить книгу.

— Мэллори, остановись! — Я кричала, но было слишком поздно.

Тейт дотянулся до книги, и в тот момент, когда его пальцы коснулись красной кожаной обложки, Мэллори закричала заклинание. — Adnum malentium!

Грозовой хлопок расколол воздух, энергия оттолкнула назад Мэллори…но не

Тейта.

Малефициум взорвался в яркой вспышке синего света, которая обернула вокруг руки Тейта, всё ещё лежащей на книге, как ползущая виноградная лоза. В течение нескольких секунд он был окутан светом. Мэллори сделала что-то, закончила чтото, и Малефициум отреагировал.

Свет пылал вокруг него, как видимая аура, и на мгновение он улыбнулся, как будто он достиг некоторой части своего плана.

Но его восторг не длился долго. Свет вокруг него начал дрожать, и аура его тела наряду с ним. Он колебался и дрожал в облаке света, и выражение лица стало огорчённым. Он открыл рот, чтобы кричать, но никакой звук не избежал света, просто унылое пульсирование волшебства.

В течение секунд его вибрирующая форма начала качаться вверх и вниз, а затем его тело начало расширяться. Это не становилось больше — это простиралось горизонтально, когда он выл о своём неудовольствии.

Щит волшебства вырос, как и он, и я стремглав бросилась назад, чтобы избежать его края.

Внезапно, как последовательность деления ДНК, общедвойной Тейт начал раскалываться надвое. Раскол начался в его голове, и на бормочущих остановках и запусках. Вспышки осветили комнату как приведённый в действие солнцем строб, и затем всё кончилось.

Громкий треск магии пересек комнату, и свет в бункере мелькнул один раз, затем два раза.

Когда комната снова стала спокойной, Сет Тейт стоял в середине комнаты, потный и помятый.

А рядом с ним стоял другой Сет Тейт.

Потребовались секунды для моего ума, чтобы фактически начать работать снова — и даже тогда мне не удалось поверить в то, что я видела.

Сет Тейт, бывший мэр Чикаго, стал двумя Сетами Тейтами.

Тейты посмотрели на свои руки, а затем друг на друга, а потом толкнули друг друга в грудь. Они закричали — абсолютно нечеловечески, и просто оглушительно.

Я рухнула на колени на бетонный пол, зажимая уши. Вся конструкция вибрировала, и я могла бы поклясться, бетон и сталь деформировались от энергии, которую они поглощали.

В какой-то момент воцарилась тишина.

И затем они оба выстрелили вверх, прямо в ракетную шахту бункера. Я подбежала прямо под отверстие и наблюдала, как они поднимались — двадцать футов, сорок футов, шестьдесят футов, восемьдесят футов — а затем металлические двери распахнулись прорванной плотиной, окатив бункер душем из грязи, корней и кукурузных стеблей. Тейты исчезли в образовавшемся проёме, растаяв в ночи, подобно сверхъестественным ракетам неизвестных пропорций.

Грязь очистилась, и небесный свет струился вниз через пробитое отверстие. И всё снова стало тихо на Средне-Западном фронте.

 

Глава 7

ИГРОК

— Что, чёрт возьми, случилось? — спросил Этан, но, учитывая молчание, последовавшее в ответ, никто не имел ни малейшего представления.

Мы осмотрели бункер, как будто ответ на наш вопрос был написан на стенах ещё в эпоху холодной войны.

— Он разделился надвое, — сказал Этан, оглядываясь на Пейдж. — Как это возможно?

Она поморщилась и заковыляла к столу, где он присел ранее.

— Я понятия не имею.

Мы снова посмотрели на Малефициум, который всё ещё лежал на полу рядом с

Мэллори. Он уменьшился до размеров чуть больше, чем кусок угля, сохранив при этом форму книги. Кое-что ещё можно было разглядеть на пожелтевших страницах, но в основном книга была золой, которая, казалось, разлетится, если кто-то слишком сильно дунет на неё.

Но если Малефициум — вместилище — был уничтожен, что произошло со всем, что в нём находилось?

— Пейдж, что там с тёмной магией? Со злом?

Она покачала головой.

— Я не очень…

— Его нет.

Голос Мэллори был тих, и в нём присутствовала удивительная нить меланхолии.

Мы все посмотрели на неё. Она была на земле, всё ещё стояла на коленях, глядя на свои руки. Они до сих пор были растрескавшиеся, как будто совсем без кожи, и она сжимала их, словно наркоман в ломке. Она обняла себя и посмотрела вдаль, может быть, страдая из-за того, что не всё пошло так, как она планировала.

— Нет? — спросил Этан.

Она медленно перевела взгляд на него.

— Оно было в книге, а книги больше нет. Значит, его нет тоже.

— Откуда ты знаешь? — я спросила, но поняла, что ответ не нужен.

Всё было понятно по её лицу.

Мэллори не выглядела лучше, чем когда всё это началось. Она выглядела всё так же растянутой. Так же уставшей.

Она пыталась ещё больше исправить чёрной магией, но это не работало. А теперь магии больше нет, чтобы попытаться.

Она официально проиграла.

— Она знает, что магия ушла, потому что не чувствует никакой другой, — сказала я. — Поскольку она работала над ещё одним заклинанием, и она использовала

Малефициум, но это не помогло. И сейчас эта книга исчезла, так что это слишком поздно. Так что больше нет Малефициума — сильной чёрной магии, так?

Мэллори посмотрела вверх и, должно быть, увидела гнев в моих глазах. Она отвела взгляд, слёзы стекали по её ресницам. Я не была уверена, что это было раскаяние, но возможно, в ближайшем времени, она честно признается в последствиях, которые были слишком огромны, чтобы их можно было проигнорировать.

— Что же тогда случилось с Тейтом? — спросил Этан.

Я вспомнила, что мы видели и, что случилось секундой прежде, чем он разделился пополам. — Он прикоснулся к книге. Если Мэллори работала над заклинанием, но никакое зло не сбежало, это могла, я не знаю, направиться в

Тейта? — я взглянула на Мэллори. — Это возможно?

— Я не знаю, — жалобно прошептала она.

Этан не шелохнулся. — Ты не знаешь? Ты не знаешь? Ты просто решила раскрыть всё зло из древней книги, но не знала о возможных последствиях? Глупая безрассудная девчонка.

— Этан, — сказала я тихо.

— Нет, Мерит, она должна услышать это. — Он присел перед ней, новый огонь заполыхал в его глазах, и его лицо приняло пугающее выражение. — Она не хотела учитывать последствия своих действий прежде. Возможно, теперь будет.

Мэллори не отвечала ему, она просто сидела на полу, глядя на него широко открытыми глазами, как будто внезапно и полностью осознала свои ошибки.

Вся эта работа, все эти исследования, все эти заклинания — бессмысленны.

Бесплодны. Она поставила всё — её друзей, её навыки и её любовника — и она потеряла всё это ради, как она думала, верной ставки. Но карты обернулись против неё, и дом, как всегда, выиграл.

Я положила руку на плечо Этана, и он встал, положив руку на мою щеку. Я думаю, он не хотел извиняться, но успокаивал меня за то, что должно произойти с

Мэллори.

— Мы должны знать, что только что произошло, — сказала спокойно Пейдж, и я могла слышать магические шестерёнки, щёлкающие в её голове. — Мы должны знать, что он — то, что они есть. Мы должны понимать это.

Естественно, она хотела это знать. Она была архивариусом Ордена, и я должна предположить, что она будет записывать всё это. Но написание истории могло подождать.

— Прямо сейчас, — сказала я, — мы должны знать, кто они и что они собираются делать дальше. Нет никакого определённого вида ущерба, который они могут нанести. — Один Тейт и так достаточно ужасен. — Давайте убираться отсюда.

Я помогла Мэллори встать на ноги. Она не говорила и не смотрела на меня. Но она позволила помочь ей дойти до двери.

Этан сделал то же самое для Пейдж, и наша пёстрая команда заковыляла вниз по коридору, к лифту-платформе. Мы пошли обратно в мир.

Мы вышли на улицу в острый и резкий запах дыма.

На краю поля пылал сельский домик, красно-оранжевое пламя лизало небо.

Тейт, или два, сделали это? Был ли это заключительный акт мести? Сет поклялся мне и Этану, что он не позволит нам остановить его. Возможно, двое из них решили, что они должны наказать нас за наше вмешательство.

Пейдж приглушила рыдания рукой, ужас горел в её глазах, когда она смотрела на дом. Затем она побежала. Для раненой колдуньи она двигалась вполне хорошо.

Я передала Мэллори Этану. — Я догоню её.

— Будь осторожна. — Он кивнул, и я взлетела над полем. Сейчас было холоднее, и земля, казалось, закалилась с тех пор как мы вошли в бункер. Это было похоже на бег в перевёрнутой яичной коробке, малые неравномерные холмы и долины, это делало невозможным планирование своих действий.

Меня почти не удивило, что я споткнулась и полетела вниз на землю. Я упала на руки, но царапины были довольно хорошими. Надеясь, что никто не видел, как я упала, я поднялась на ноги, морщась от пронзающей боли в моей лодыжке.

Но у меня не было времени, чтобы ждать исцеления. Пейдж приближалась ближе к дому, и в её психическом состоянии я не доверяла ей её безопасность.

Я выругалась проклятьем просто, чтоб чувствовать себя лучше, и побежала, прихрамывая, насколько могла. Я перепрыгнула забор и сразу же напала на тепло от огня. Едкий дым выливался из дома, огонь выливался из окон. Пейдж руками криво обхватила своё лицо и обходила по направлению к передней двери.

— Пейдж! — выкрикнула я, но она не остановилась. Она даже не оглянулась.

Конечно, она возможно, даже не слышала меня. Огонь ревел как реактивный двигатель, древесина трескалась и расщеплялась, когда куски интерьера сельского дома падали.

Я не была большим поклонником огня. Он бы сжёг меня играючи, как куст перекати-поле, и мысль о продвижении ближе к неистовому бушующему аду совсем меня не радовала. Но я была бессмертна, а она нет. Из этой ситуации был только один выход.

Я потянула воротник своей рубашки на рот, создавая маску, и двинулась вперёд.

Дым и пепел утолщались, чем ближе я передвигалась к дому, и дышать стало практически невозможно. Воздух был обжигающе горячим, выжигая мои лёгкие с каждым вдохом. Но я продолжала идти.

— Пейдж! — закричала я. когда что-то большое упало где-то рядом. — Не подходи ближе.

Она громко кашлянула.

— Мне нужны мои книги! — Но она остановилась в нескольких шагах от входной двери и подняла руки. Даже через энергию огня и почувствовала гул магии. Она, должно быть, освободилась от магии Тейта и смогла пользоваться снова своей.

— По крайней мере, она не пошла внутрь, — пробормотала я, и смотрела как одна книга, затем ещё одна, и ещё, вылетали из дверей дома на безопасную улицу.

Она не должна была силой сохранять дом, но, по крайней мере, она могла сохранить некоторые наиболее ценные вещи.

Моё облегчение не продлилось долго. Когда другой треск рассёк воздух, я посмотрела вверх. Огонь лизнул небольшой портик над дверью, и угол наклона стал опасно низким.

И вдруг портик начал падать.

Я напряжённо думала. И, не обращая внимания на пульсирующую боль в ноге, погнала себя вперёд. Сквозь гарь и дым, и огненные щупальца, которые, могу поклясться, протянулись через окно, чтобы перехватить меня.

Она не видела, что я иду, и поняла, что я была рядом, только тогда, когда я использовала своё тело и момент, чтоб столкнуть её с пути. Мы полетели в воздухе и ударились об землю в нескольких шагах, когда портик рухнул на землю, покрывая то место, где стояла Пейдж, массой пылающего дерева — полностью заблокировав двери.

— Боже мой, — сказала она, тяжело дыша, когда смотрела то на меня, то на огонь и обратно. — Спасибо тебе. Я могла быть убита.

Всё ещё на земле я прихлопнула искру на рукаве моей куртки. — Наименьшее, что я могла сделать. Волшебницам и так досталось этой ночью.

Когда другой взрыв искр полетел в окно, я снова поднялась на ноги, затем протянула руку Пейдж. — Мы слишком близко.

Она позволила мне помочь ей встать на ноги, её лицо потемнело от копоти, и мы похромали обратно к куче книг, которые ей удалось сохранить. Шесть томов, их обложки были опалены и посыпаны пеплом.

— Все мои книги, — сказала она, — Все мои сочинения полностью исчезли.

— Сохранилось ли что-нибудь полезное?

Она взяла книгу и сдула пыль с обложки. — Каждая книга является лишь одной частью всей коллекции. Шесть книг? Это даже не начало.

Пейдж прижала книгу к груди. Там, в темноте, бушующий огонь отражался в её ярко рыжих волосах, она выглядела как существо из сказок Братьев Гримм.

Мы обе посмотрели в сторону звуков шагов. Этан, обняв Мэллори, двигался к нам.

Пейдж не тратила время впустую.

— Ты сделала это. — Она направилась вперёд, намереваясь побить Мэллори, но я обняла её за талию и удерживала.

— Она это сделала! — кричала Пейдж, и рыжие волосы взвивались вокруг её лица, когда она билась в моих руках. — Это она виновата! Во всем! Ты думаешь, мы не чувствуем дисбаланс? Мы чувствуем! Вот только мы отличаем правильное от неправильного, Мэллори. Мы это знаем! Это не наказание, это часть нашего Дара.

Ты используешь его. Ты учишься. Ты не позволяешь ему управлять собой, чтобы уничтожить мир!

— Пейдж, перестань! Это не поможет. — Я пыталась поддержать свою хватку, но её руки потянулись к Мэллори, которая, казалось, совершенно не обращала внимания на разговор.

— Она заплатит за то, что натворила!

— Заплатит, — сказал Этан. — Но не ты выносишь ей приговор.

— Она должна быть моей. Посмотрите, что она сделала!

— Пейдж, — сказала я, — это именно то, что пыталась сделать Мэллори, контролировать то, что она не должна была контролировать. Она не должна была это делать, и ты так же не должна делать это.

Пейдж покачала головой, но через минуту перестала извиваться, и я отпустила её.

— Всё, что мне принадлежало, было там. Всё. Все мои вещи. Вся моя одежда, — она сглотнула. — Мне больше некуда идти.

Наша одежда тоже, и всё остальное в нашем вещмешке. Слава Богу, мы взяли наши мечи Высокая температура при пожаре, возможно, не имела бы большого влияния на закалённую сталь, но я предпочла бы не проверять эту теорию на практике.

— Если хочешь, можешь вернуться с нами в Чикаго, ты можешь оставаться в Доме, пока ты примешь другое решение, — сказал Этан. — Мы также должны благополучно доставить Меллори. Мы видели ее раньше в магических наручниках. Быть может..?

Пейдж кивнула, вытерла глаза. Внезапным щелчком пальцев, подхлёстнутым свирепой кусающейся магией, она стянула руки Мэллори вместе, как будто бы связав.

Мэллори просто позволила этому случиться. Не споря. Не извиваясь. Я не могла не задаться вопросом: начинала ли она раскаиваться или для неё это ещё один шанс подделать угрызения совести, чтобы снова сбежать?

— Это удержит её некоторое время, — сказала Пейдж, вытащив сотовый из кармана. — Я позвоню Баумгартнеру. Он сможет решить, куда её поместить.

Возможно в то же место, где её держали ранее, но с чуть большей безопасностью.

При звуках сапогов по грязи, мы посмотрели вверх. Тёмные фигуры подошли с другой стороны дома.

— Тейт? — спросила Пейдж.

Я раскрылась и поймала резкий дикий запах животного. Гора упала с моих плеч.

Наши шансы увеличивались

— Нет, — сказала я. — Оборотни.

А именно Габриэль Кин — мускулистый, с рыжими волосами и золотыми глазами — и казалось, что он смотрел через нас. Он был главой Североамериканской главной стаи оборотней. И рядом ним его помощник — высокий и худой Джефф

Кристофер, работник моего деда. Или, скорее всего, бывший работник.

Они оба были в джинсах и толстых кожаных куртках, и, как я догадалась, их мотоциклы были припаркованы рядом.

— Что вы здесь делаете? — воскликнула я.

— Вот так-то ты приветствуешь старого друга, Котёнок?

Гейб был прав. Я прыгнула в его объятия. Он рассмеялся, и похлопал меня по спине.

— Ну, хватит. А то Салливан будет ревновать.

Я шагнула назад, и несильно помахала Джеффу. Он покраснел.

— Салливан уверяет меня, что ревновать не будет, — сказала я.

Но улыбка Габриеля исчезла, когда он посмотрел на Этана. Как будто не уверенный в том, что видел, Гейб одобрял это длиннее обычного.

Во взгляде Габриеля и покалывании магии вокруг него было что-то тяжёлое, весомое. Гейб не видел Этана с тех пор, как он вернулся, и было ясно, что Гейб оценивал, каким был Этан — был ли он по-прежнему вампир, был ли он попрежнему хорош, был ли он по-прежнему Этаном. Заразила ли его магия, изменила ли во что-то другое или повредила его непоправимо.

— Волшебница выдала номер, — сказал, наконец, Габриель.

Этан протянул руку Габриель, но Габриель проигнорировал и завернул Этана в медвежьи объятия, что почти оторвал его от земли.

— Это одна из страшных вещей, которые я видела сегодня вечером, — пробормотала я.

— Приятно видеть вас обоих, — сказал Этан. — Что привело вас в Небраску?

— Они сопровождали Малефициум, — сказала Пейдж. — Они доставили его перед побегом Мэллори.

Я указала пальцем на Джеффа.

— Это объясняет, почему ты не был на работе вчера. Ты был на пути сюда с книгой.

Он пожал узкими плечами и впечатлил мужским шовинизмом.

— Человек должен делать то, что должен.

— После долгого упрашивания мы снова здесь, чтоб забрать книгу, — сказал

Габриель. Но бросил тёмный взгляд обратно на горящий дом. — Что-то мне подсказывает, что могли бы поменять наши планы.

— Малефициум был уничтожен, — сказала я, и глаза Габриель расширились от ужаса. — И, мне кажется, зло было уничтожено вместе с ней. Или его большая часть.

— Большая часть? — спросил Джефф.

— Сет Тейт коснулся книги в тот момент, когда Мэллори закончила заклинание, — сказал Этан. — Теперь он разделён надвое.

Габриэль моргнул.

— Я не понял.

— Был один Тейт — стало два, — подтвердила я.

— Книга сгорела дотла, а они сбежали через ракетную шахту.

— Что он такое? — спросил Габриель, и я думаю, это был риторический вопрос.

Даже если и не так, мы не смогли бы ответить.

— Это вопрос «на миллион долларов», — сказала я. — Чем бы они ни были, один или оба, они оставили дом Пейдж в огне. И не трудно представить, что он уже возглавил возвращение в Чикаго, чтобы составить ещё больше проблем.

— На самом деле, дома проблем и так хватает, — сказал Джефф.

— Да? — удивилась я.

— Четверо полицейских избили до чёртиков парочку вампиров и двух человек, которые с ними гуляли.

— Они были из Дома?

— Бродяги, — сказал он. — Полицейские говорят, вампиры напали на них.

Вампиры говорят, что они тусовались возле винного погреба с людьми, а полицейские наехали на них без причины, выкрикивая гадости про вампиров и людей вместе. Само собой, такие случаи стекаются в ПДЧ, с тех пор, как твой дед получил отставку.

— Расизм живёт и процветает и в двадцать первом веке, — с сожалением сказала я.

— Когда мэр заявляет, что вампиры — враги города, — сказал Этан, — подобное насилие неудивительно.

— И необходимость зарегистрироваться в городе нам не поможет, — сказала я.

Ещё одно, что мне нужно добавить в список текущих дел. — О какой ассимиляции может идти речь, если нам придётся таскать документы, удостоверяющие личность

— Печально, но факт, — согласился Джефф.

— Что вы собираетесь с ней делать?

Мы все посмотрели на Мэллори.

— Она собирается вернуться с нами в Чикаго, — сказал Этан. — Потом она сдастся

Ордену.

— Не очень хорошо они следили за ней в последний раз. Даже суток не прошло, как она слиняла.

— Нет, — согласился Этан. — Не осилили.

Габриель посмотрел на Джеффа.

— Могли бы вы извинить нас на минутку?

Когда Этан одобрительно махнул рукой, Габриель провёл Джеффа на несколько метров. Склонив головы, они начали шептаться.

— Что это значит? — я тихо спросила.

— Я не совсем уверен, — сказал Этан, но нельзя было отрицать любопытства в его голосе.

Через некоторое время, они вернулись к нам.

— Мы возьмём её, — сказал Гейб.

Оглушающая тишина наполнила воздух.

— Вы возьмёте её куда? — спросил Этан.

— Мы возьмём. Орден в этом не преуспел. Вы знаете, что я не тот парень, чтобы ввязываться в политику, но я желал бы, чтоб город не сгорел вокруг нас, так как мы решили остаться в нём.

Этан выглядел озадаченным.

— Мне очень жаль, но у меня возникли проблемы осознания всего этого. Куда ты собрался её забрать?

— У нас есть место, — всё, что сказал Гейб. — И вы будете рады посетить её в удобное вам время. Катчер тоже, — сказал он, глядя на Мэллори. — Она не осмелится попробовать эту ерунду, она натянула Орден вместе с нами.

Он выдал ей отвратный взгляд, который должен был напугать её до чёртиков.

Даже я немного испугалась, а ведь не я была человеком, попавшим в такие неприятности.

— Ей нужны надзиратели, — сказал Этан. — Она считает, что она больна — что у неё магический дисбаланс, вызывавший необходимость того, что она делала.

Губы Габриеля скривились.

— Её не нужно носить на руках. Она вела себя как преступник без угрызения совести. Если бы она была одной из моих, проблема была бы уже решена.

— Габриель был предан своим младшим братом Адамом, и с тех пор мы о нем ничего не слышали. — Она не будет работать с магией в нашем окружении. Мы можем добиться этого довольно легко. Как раз её не нужно оправдывать. Ей необходимо получить своё дерьмо сразу.

— И ты сможешь помочь ей в этом?

— Нет, — сказал Габриель, прищурившись на Мэллори. — Никто не сможет ей помочь. Она сама это либо сделает, либо не сделает. Это выбор, который мы дадим ей.

Итак, метод кнута и пряника. Это, конечно, нелегко, но и не невозможно. Орден запрятал её в медицинское учреждение — дал ей круглосуточный уход и лечение — и посмотрите, куда это привело.

— Я хочу её проверить, — сказала Пейдж Габриелю, по-видимому, готовая позволить им нести бремя надзирателя над ней.

— Я понимаю, что решения должны быть приняты относительно её долгосрочного статуса. Ей нужно компенсировать убытки. Много компенсаций друзьям и семье.

— Габриэль посмотрел на меня. — Я собираюсь дать ей шанс сделать это. Успех или провал — её дело.

— Это большая ответственность, — сказал Этан.

Габриель кивнул. — Я не ищу для себя новые обязанности. У меня есть жена и сын, и мои собственные проблемы. Но если я могу помочь в решении этого сейчас, мне не придётся беспокоиться об этом позже. К тому же, — сказал он, обращая ко мне свои золотые глаза, — ты помогла нам раньше, я всё ещё у тебя в долгу.

Габриель сделал пророчество о моем будущем с — и без — Этана. Кое-что было сделано с пользой, что я и собиралась сделать для него, но, конечно же, он не дал никаких подробностей по этому поводу.

Этан посмотрел на Мэллори. — Ты уверен, что сможешь вернуть её обратно в

Чикаго так, чтоб она не вызвала проблемы?

Габриель улыбнулся. — Так всегда можно найти решение этой проблемы. — Он подошёл к Мэллори и присел перед ней.

— Как поживаешь?

Она подняла глаза и среагировала на него, но, прежде чем она успела что-то сказать, он положил руку ей на щеку и осторожно постучал. Когда её голова обмякла на плечи, Габриель снова встал.

— И это позаботится о ней.

— С ней всё в порядке? — спросила я.

— Она в порядке. Всего лишь аккуратное прикосновение. Это всё равно, что держать акулу вниз головой — это их успокаивает. Удобная маленькая техника для тушения странствующей колдуньи. Даёт нам четыре или пять часов, прежде чем она снова проснётся. И когда она проснётся, мы с ней хорошенько побеседуем.

Я пришпилила его взглядом.

— Ты не мог это сделать три дня назад?

Габриэль пожал плечами.

— А меня никто не просил.

Это был краткий урок с использованием всех доступных средств во время кризиса.

— Как вы вернёте её в Чикаго? — спросил Этан.

— Коляска, — сказал Джефф, указывая рукой обратно к дороге.

— У вас есть коляска? — я подняла руку. — Постой. Позвольте мне повторить. Ты приехал в Небраску в коляске?

Восхитительно, я как представлю Джеффа, невозможно увернуться от его образа — верхом, взволнованного, в старомодной коляске — каштановые кудри развеваются по ветру, счастливый, как щенок — это выше моего понимания.

— Я вёл свой собственный экипаж, — сказал он. — Коляска была для книги. А теперь коляска для девушки, которая уничтожила книгу.

Мы все взглянули на неё снова, хромую, лежащую на земле, — планы на её будущее решаются вокруг неё, но без её разрешения, потому что она отказалась от своего права на возражение.

Низкий рёв пожарной машины звучал на расстоянии. Это должно быть соседи вызвали, когда поняли, что что-то не так. Это означало, что нам пора убираться.

Орден может убрать остальную часть беспорядка.

— Как вы вернётесь? — спросил Габриель.

— У меня есть грузовик, — сказала Пейдж. — К счастью, ключи внутри него.

— Потом, если ты может подвезти нас в аэропорт, мы сможем взять реактивный самолёт, — сказал Этан.

Я уставилась на него. — Извини — реактивный самолёт?

— У Дома есть реактивный самолёт, — сказал Этан. — Хорошо, Дом арендует самолёт по случаю. И я бы сказал, что это подходящий случай.

— Ты собирался сказать, что у нас есть реактивный самолёт, прежде чем мы потратили восемь часов в дороге в штате Небраска и разрушили твой мерседес в процессе?

Он поднял голову и приподнял на меня бровь. — Если бы я сделал это, то мы не провели бы эти часы вместе, Страж.

Это, возможно, был неожиданный бонус, но он бы не заставлял меня ехать на машине, если бы был более быстрый способ.

— Не удалось найти пилота за такой короткий срок? — спросила я.

— Возможно. Но не разрушай иллюзии.

Я закатила глаза.

— Мы вернём ей покой и предоставим правила, — сказал Габриэль, — и потом ты сможешь поздороваться. Это даёт вам шанс проверить её положение. Хотя я абсолютно уверен, что вы будете утверждать; вы уже встретили надзирателя, я имею в виду.

У меня не было оснований возражать, поэтому я кивнула.

— Между прочим, есть полоса вдоль И-29, которая возможно потребует объезда.

Габриэль нахмурился.

— Было ясно по пути вниз.

— Это был предварительный Тейт.

— Во что бы то ни стало, — сказала я, — берём самолёт.

 

Глава 8

ДОМ ТАМ, ГДЕ ДУША

Я села на пассажирское сидение, и Пэйдж отвезла нас в потрепанном пикапе с огромной кабиной и номерными знаками ГРУЗОВИК ФЕРМЫ в частный ангар аэропорта Омахи. Этан сидел на заднем сидении с нашими мечами и кучей заветных книг Пейдж.

Назвать наше настроение мрачным было бы явным преуменьшением. Мэллори снова доказала, что способна причинить другим боль, чтобы избавиться от собственной боли. Это точно не было поводом для торжества. Но по крайней мере

Малефициум был уничтожен.

Мы с основном молчали и размышляли о том, что мы видели… и что должно произойти. Я особенно волновалась за Этана. Он был связан с Мэллори так, что это причиняло ему физическую боль. Если новая волшебница может поставить четырехсотлетнего вампира на колени, если она взволнована, то что она еще может сделать? Это не был вопрос, удобный для рассмотрения, и Этан не чувствовал себя лучше от этого.

Пейдж нарушила зловещую тишину.

— И вот, я и предположила, что она была новичком. Гномы пришли, потому что я их попросила, и уверила их, что она просто любитель, и у неё мало опыта. Они пострадали из-за меня в драке, в которой вообще не хотели участвовать, особенно в первых рядах.

Сожаление на её лице было чистым. Я не наслаждалась тем, что она поступила неправильно, или что из-за неё пострадали гномы, но она хотя бы может пересмотреть свои решения. Мэллори еще не дошла до этого пункта.

— Из-за Мэллори, — разъяснила я.

— Это имеет значение? — спросила Пейдж. Я не уверена, что она хотела услышать мои ответ, поэтому я сменила тему.

— Тодд сказал, что они вернуться в землю, — сказала я.

Она кивнула. — Они живут в подземных туннелях. Они невероятно трудолюбивы, и туннел помогают почве проветриваться. Вы когда-нибудь задумывались, почему штаты Среднего Запада там хороши в сельском хозяйстве? Это не дерн, — сказала она. — А те, кто под дерном.

Этан потер свои виски. Этого маленького действия было достаточно, чтобы паника вспыхнула в моей груди.

— Что такое? — спросила я. — Она свободна снова?

— Просто головная боль, — ответил он, извиняющие улыбаясь. — Я думаю, что она все еще без сознания. Она все еще истощена, и я чувствую это. Но это уменьшается, ведь мы движемся в противоположном направлении, по крайней мере до аэропорта.

— Ты можешь чувствовать её? — спросила Пейдж, беспокойно нахмурившись.

— У них есть некоторая связь, — разъяснила я. — Это началось после того как она возродила его, но разрушение Малефициум не остановило это.

Я встретила его пристальный взгляд в зеркале заднего вида. — Мы в этом разберемся.

— Всё образуется, — сказал он.

Его связь с Мэллори была ответственностью не только для него, но и для

Кадогана. Пока связь не будет разрушена, он не сможет управлять Домом. Я надеялась, что последняя работа Мэллори с Малефициум даст результат. Так как это не произошло, мне возможно придется добивать от неё ответов. Эта мысль не волновала меня.

— Это не удивительно, что она устала, учитывая то количество магии, которое она использовала, — сказала Пейдж. — Управление Вселенной — дело тонкое. Мощное, но тонкое. Её магия безусловно не тонкая. Это сильная диско-магия. Яркая, но дорогая магия.

Это было дорого с различных сторон — её жизнь, её друзья, её семья, её судьба.

Никто не доверяет ей, и на довольно резком основании.

— Вы знаете, что мне нужно? — спросила я.

— Шоколадный фонтан? — предложил Этан. — Полный набор книг Британской

Энциклопедии? Пожизненная поставка жареного мяса?

— Мне нравятся все эти идеи, но я думаю волшебный спрей для Мэллори, чтобы смыть с неё все это сумасшествие.

— Как Лизол для зла? — спросила Пейдж.

— Что-то в этом роде, да.

Размышляя над невозможностью таких вещей, мы снова затихли. Я услышала, как Этан периодическое кликает телефоном на заднем сиденье, и воспользовалась моментом, чтобы сообщить Джонаху об успехе нашей операции и посредничестве оборотней с Меллори.

Его текстовое сообщение заключило в себе всю проблему — ЧТО МЫ БУДЕМ

ДЕЛАТЬ С ДВУМЯ ТЕЙТАМИ?

Мне было жаль, что у меня нет ответа на этот вопрос.

Так же как и обещали, самолет был гладким и белым. Он был припаркован в середине взлетно-посадочной полосы, где трап опустился на землю.

Мы ждали в маленьком фойе

— Боже мой, — сказала я, оглядывая фюзеляж. — Это безусловно хороший способ путешествовать.

Кабина была разделена на две части — в первой стояли кресла как в обычном самолете, во второй были диван и плазменный телевизор. Все поверхности были покрыты маслянистой кожей или мерцающей древесиной, и был толстый серый ковер.

— Не плохо, а? — спросил Этан, садясь и пристегиваясь ремнем безопасности с щелчком. Пейдж села сзади нас, держа на коленях стопку книг.

Я села около Этана и стюард сразу закрыл дверь. Как только дверь закрылась, мы поехали.

— Очень эффектно, — сказала я.

Этан кивнул. — Чем быстрее мы едем, тем быстрее мы окажемся дома.

— И мы движемся от одной драмы к другой.

Стюардесса, аккуратно одетая девушка в белой рубашке и темной юбке принесла нам стакан апельсинового сока. — Напитки? — спросила она.

Я поблагодарила её и взяла один. Я хотела есть.

— Также, отключите все электрические устройства, пожалуйста, — сказала она, и скрылась за нами.

Этан вытащил сотовый телефон из кармана, чтобы выключить его, но посмотрел на экран. То, что он там увидел, не обрадовало его.

— Плохие новости? — спросила я, ведь не нужно было много догадок, учитывая его выражение лица.

Он выключил телефон и положил его обратно в карман, выражение его лица стало нейтральным. — Совет состоялся. Независимо от их заключения, Дариус находиться на пути в Чикаго, что сообщить его.

Мой желудок сжался. Если Дариус перелетает океан, чтобы сообщить решение ГС, новость не может быть хорошей.

— Это отрадно, — сказала я.

Этан кивнул. — Я уверен, что Дариус колко скажет об их решении.

— У Дариуса всегда колкие слова. И я думаю, ему нравятся слушать свои речи.

— Я считаю, что так у большинства властных мужчин.

Стюардесса вернулась в передную часть самолета. Этан подал ей знак, и она кивнула в ответ.

Когда самолет резко поднялся в воздух, запах жареного масла заполнил кабину.

Мой желудок заворчал, и громко.

Этан усмехнулся. — Сильно голодная?

— А когда нет? — сердито спросила я. — Я так понимаю, они принесут нам обед?

— Это не был бы очень умный шаг, если я знаю, что ты набросилась бы на еду прежде, чем я смог достать её.

Стюардесса появилась рядом со мной, поставила передо мной поднос с серебряным куполом, а затем подняла купол.

Вид и аромат шипящих стейков, мгновенно наполнил мой рот слюной. И, рядом, аккуратная груда ярко-зеленых брокколи, чеснок, прикопаный в массе картофельного пюре, и термос с кровью. Пока я пялилась на все это, она поставила такой же поднос перед Пейдж.

— О, Великий Боже, — возблагодарив, произнесла я, пока мои глаза поедали содержимое тарелки.

— Омаха лучшая, — сказал Этан с улыбкой. — Для хорошей работы ночью.

Мужчина достал стейк, чтобы вознаградить меня. Говорите что хотите об Этане

Салливане, но он знал, как польстить мне. С другой стороны, я не была уверена, что сделала что-то правильно. — Когда мы приехали сюда, у нас был один Тейт и одна книга. Теперь у нас два Тейта и ноль книг.

— Книга — действие в правильном направлении.

— А Тейты?

В его глаза был страх. — У тебя есть привилегированный Бог, Страж, я думаю. ты должна молиться. И скоро.

Я не могла не наслаждаться поездкой на многомиллионном самолете. Это было более спокойно, чем Мерседес за сто тысяч долларов или чертовски быстрый ускоритель.

Мы пролетели на темными водами озера Мичиган до посадки в О'Ха, мой восхитительный кусочек мяса вздохнул с облегчением, и мы подготовились к спуску по трапу.

Была ужасная погода — мокрая земля от ранних дождей, холодный ветер и влажность. Не совсем теплое приветствие от моего родного города, и не была менее рада уйти со взлетной полосы. Хорошо быть дома, хотя поездка была короткой, но без сомнения мы найдем больше драм в Иллинойсе, чем в Небраске.

Надеюсь, на этот раз это будет наша драма.

Гладкий серебряный сидан с подогревом, как широкая усмешка ждал нас в нескольких шагах от самолета. Парень в ветровке и брюки цвета хаки стоял около автомобиля, держа ключи в руках.

— Разве что Астон Мартин? — спросила Пейдж.

Я бросила взгляд на Этана, но его пристальный взгляд уже ласкал линии и изгибы автомобиля.

— Как ты помнишь, моя машина абсолютно убитая, — сказал он, не отводя глаз от своего нового авто.

— Сколько стоило то, чтобы милый джентльмен подогнал новый транспорт тебе в аэропорт?

— Капля в море по сравнению с общей стоимостью, Страж.

— Держу пари.

Он проверил часы.

— Габриэль не сможет вернуться из Небраски так быстро, как, вероятно, делал это раньше. — Он глянул на меня. — Мы можем отправиться в Дом. Принять душ, переодеться, и разместить Пейдж.

— Душ звучит великолепно, — согласилась я.

— Для меня тоже, — сказала Пейдж.

Этан протянул руку к машине. — В таком случае, дамы, давайте поедем.

К подобному способу передвижения, так же не было никаких претензий.

Меня также не удивляет, что Дариус хочет посмотреть на Этана, чтобы убедиться, что Этан вампир, который может стать Мастером Дома. В США было только 12 вампирских Домов. Это означает, что у Этана была хорошая власть. Я хотела тоже взглянуть на перевоплощенного вампира, тоже. Но я не думаю, что разумно высказывать конкретное мнение Этану.

Мы приехали в Гайд-парк, где белый каменный Дом Кадогана вышел из темноты.

Это был большой, трехэтажный особняк другого времени — арочный вход, башни и заборчик вокруг крыши. Территория была больше, чем Дом, и было немного навесов на открытом воздухе для вампиров, которым нужен свежий воздух и место для вампирской драмы

Тротуар перед Домом был заполнен протестующими — они стали неотъемлемой частой за последние несколько месяцев, и недавние махинации Мэллори не помогли. Это были граждане всех возрастов, полов и национальностей, но их ненависть выражалась в плакатах: ИДИТЕ ДОМОЙ, ВАМПИРЫ. НЕТ ВАМПАМ В

ИЛЛИНОЙСЕ. ВЕТРЕНЫЙ ГОРОД НЕ ВАМПИРСКИЙ ГОРОД. Им не хватало креативности, они были сделаны по типу старой доброй дискриминации.

Они сидела на стульях, укутанные в одеяла от холода, многие ужинают, смотря фильмы для автомобилистов вместо анти-вампирского фестиваля.

Обычно, я бы припарковала свою машину на улице и столкнулась бы с ними со всеми, прежде чем войти в Дом, но Этан захотел встать на подземной парковке.

Никакого снега, никакого разрешения на стояку, никаких денег. Всего несколько шагов к лестнице, и пару лестниц на пышный первый этаж…. и несколько взглядов назад от Мастера вампиров, сраженного своей новой покупкой.

— Она, вероятно, все еще будет здесь, когда ты вернешься, — напомнила я ему.

Он фыркнул, но все таки бросил последний взгляд на седан. — Она красавица.

— Она — автомобиль, — напомнила Пейдж ему.

— А он — мужчина, — сказала я, указывая ей на дверь. — Давайте не будем сильно рыться в нем.

Мы поднялись по лестнице, я и не могла бороться с тем чувством облегчения, чтобы снова дома. Что было довольно странно, ведь я возвращалась в братстве вампира, я даже не была им в течении года.

Сегодня в Доме пахло корицей, и к моему большому удивлению, интерьер был празднично украшен. Малик был занят, когда мы ушли. Ароматные гирлянды висели над дверными проемами, над каминами и на перилах деревянных лестниц, которые вели наверх. Засахаренные фрукты и горящие подсвечники стояли на столах и шкафах, и серебряные чаши с старомодно-упакованными конфетами стояли на тумбочках.

Это было Рождество в Доме Кадогана… и это было хорошим изменением после черной ткани, которой изнутри был обернут Дом, когда мы были в трауре. Дом заслужил это. Скорбь утомляла, и два месяца траура несли физическую и эмоциональную нагрузку.

Около девяносто вампиров дома или вампиры, живущие здесь, все одетые в традиционный черный, терпеливо ждали в фойе. Они кивали и махали руками, когда мы проходили, что заставило меня почувствовать себя ещё неудобнее. Я стала частью Дома, семей Послушников, которые жили здесь.

— Леди, я собираюсь оставить вас здесь, — сказал Этан. — Я полагаю, что мог бы и сам немного привести себя в порядок. — Он указал рукой в холл, где ждала Хелен, новая представительница Дома по связям с общественностью. — Пэйдж, Хелен даст вам ключ от комнаты и некий необходимый минимум. Мерит, зайди позже, и, мы можем поговорить о следующих шагах.

Я кивнула и выполнила свой долг, сопроводив Пейдж на встречу к Хелене.

— Мерит, — сказала Хелена, — приятно снова тебя видеть. А вы должно быть Пейдж.

Он, вероятно, не была в восторге, что снова меня видит, так как мы не нашли общий язык в первый раз, когда встретились, но сегодня она была сама вежливость. Хелена передала Пейдж ламинированный гостевой пропуск Дома

Кадогана на шнурке и ключ на связке ключей Дома Кадогана.

Все мы работали на создание бренда.

— Вы остановитесь в гостевой комнате, — сказала Хелен, затем улыбнулась мне. — Может ты сможешь показать ей дорогу?

— Конечно. Где это?

— Третий этаж, третья дверь от Этана. Там на двери звезда.

Я кивнула. — Я найду это.

Хелена посмотрела на Пейдж. — Наверху есть некоторая необходимая одежда, и как Этан отметил, "необходимое" для вас, пока у вас нет возможности получить вещи.

Пейдж облегченно вздохнула. — У меня нет даже зубной щетки. Спасибо.

— Конечно.

После этих слов Хелена улыбнулась и пошла обратно через Дом.

Мы поднялись наверх на третий этаж, и пошли по коридору мимо тихих, наполовину пустых спален дома, остальные жили на втором этаже. У каждого из девяносто вампиров, живущих в доме (в Доме всего триста членов) была его или её комната. Все они были маленькие и похожие на общежитие — паркетные полы, простая мебель, небольшая ванная. Каждая комната была достаточно большой, чтобы предоставить вампиру место для сна и немного частной жизни в конце ночи.

В конце длинного коридора, в трех дверях от Этана, была гостевая комната, отмеченная звездой, которая выглядела снаружи как гримерная гостя телевизионной программы.

— Должно быть эта, — сказала я.

Пейдж открыла дверь и вошла внутрь. Я также заглянула внутрь, чтобы осмотреться. Это был хороший люкс — намного больше, чем наши комнаты, но намного меньше, чем трехкомнатная квартира Этана. Обстановка была нейтральна, как средний отель бизнес-класса. Это определенно было место для гостей — чтобы им было удобно некоторое время, но чтобы они не злоупотребили твоим гостеприимством.

Пейдж положила свои книги на кровать и посмотрела на меня. — Я собираюсь помыться. И я бы хотела отдохнуть немного. Я довольно устала, и у меня есть обязанности перед Орденом.

— Конечно. Когда Габриэль позвонит, я схожу проведать Мэллори. Я сообщу вам.

— Это было бы здорово. Я должна понять, где она находиться, что бы сообщить

Ордену.

Я кивнула. — Если вам что-то понадобиться, не стесняйтесь, звоните Елене

Мы вежливо распрощались, и я закрыла за собой дверь и практически побежала к лестнице, где забвение горячей воды ждало меня. Я хотела долгий, сильный, экологически чистый душ, который сморщит мою кожу и затуманит зеркало в ванной.

Моя комната была на втором этаже Дома. Один этаж от основного, один этаж от апартаментов Этана. В другое время я бы оценила имеющиеся расстояние между нами.

Записка была прикреплена к доске объявлений на внешней части моей двери. Это было от Линдси, моей лучшей подруги в Доме.

Девушка! Я надеюсь, ты сделала много неприятных вещей с нашим дорогим

Салливаном и заставила всех нас гордиться. Пожалуйста, верни его хорошее настроение. И нужно, чтобы ты подняла его нам всем. Нам нужен детектив. От всего сердца, Линдси.

К сожалению, не было никаких "неприятных", и я сомневалась, что Этан был в хорошем настроении…. не тогда, когда он возвращается к политической злости и удвоенному количество врагов, которые у него были, когда он уехал.

Когда дверь позади меня была заперта, я сняла кожаную куртку и грязную одежду и залезла в душ.

Это было лучше, чем я представляла. Я смыла сажу со своего лица, и позволила теплу смыть оставшуюся боль, сломанные ребра и вывихнутую лодыжку, и зелофиолетовый синяк на моей руке, за которую Этан схватил меня. Без сомнений, они заживали, но оставшаяся боль еще не ушла.

Когда я стала розовой и чистой, я вылезла и высушила волосы. Я вернулась к своей обычной униформе — джинсы, сапоги, аккуратная футболка с длинными рукавами, и моя кожаная куртка.

Так как Пейдж отдыхала, я не торопясь проверила свой е-майл и мировые новости, затем вытерла свой меч рисовой бумагой с маслом. Хорошая вещь, но слишком грязная. Катчер не была бы впечатлена тем, что я привезла его их

Небраски, не чистя. Гигиена, меч или что-то другое заняло бы неудачное заднее место в условиях кризиса.

Когда мы оба стали снова чистыми, я прошла через весь холл в небольшую кухню на втором этаже.

Совсем недавно, в Доме, царил ужасный дефицит вкусняшек

Я несколько секунд погрела пакет в микроволновке, проткнула соломинкой, и мгновенно осушила. Даже стейк не на столько необходим. Я выпила еще одну пинту, лишь бы быть уверенной в себе. Так как теперь я морально созрела, то отказалась от Меллокейков в пользу мюсли, которые проглотила во время просмотра доски объявлений, здесь же, на кухне.

К сожалению, они не были радостными. Существовали инструкции для регистрации в городе и статьи о нападении на вампиров, которые упомянул

Джефф.

Если никакие новости не были хорошими, все новости были плохими?

Мой желудок (временно) насыщенный и Пейдж (временно) не работает, я решила проверить Линдси. Я не была уверена, что она будет в своей комнате посередине ночи, но так как я не видела её прежде, чем мы уехали в Небраску, я думаю, что стоило постучать.

Было тихо, и я почти повернулась, чтобы уйти.

Ох, если бы только я ушла.

Я услышала приступ смеха, и затем дверь открылась. Линдси стояла в дверном проеме, светлые волосы были растрепаны, вместо одежды обмотанная простыня, и конечно, её медальон Кадогана.

И позади неё, на её маленькой кровати, был Люк. Он также в основном был обернут одеялом, за исключением тисненных кожаных ковбойских сапог на его ногах. Он коллегиально махнул, как будто я не просто прервала его на середине полового акта.

— Я…ясно прервала…что-то, — сказала я, делая шаг в сторону от двери. — И я не хочу продолжать делать это, поэтому, я просто продолжу делать свои дела.

Линдси поджала свои губы, затем выскользнула за дверь, в коридор, и закрыла за собой дверь. — Ты в порядке?

— Я? Да, конечно. Я…я в порядке. Я просто собираюсь пойти… найти что-нибудь поделать.

— Не хотела видеть своего другого босса полуголым, не та кли? — спросила она.

— Или носящиеся ковбойские сапоги, — согласилась я. — Но я рада видеть, что у вас все хорошо.

— Я делаю то, что я могу для солидарности Дома.

— Я это вижу. Хорошо. Вы вдвоем хорошо проводите время. Найдите меня…когда вы будете одеты.

Не дожидаясь её ответа, я снова пошла по коридору.

— Дом, милый дом, — пробормотала я.

 

Глава 9

ЛЕЧЕБНАЯ КАПУСТА

Этан, возможно, не был официальным Мастером Дома, но это не мешало ему освоить его офис на первом этаже. Он был большой, с красивым столом, зоной отдыха и гигантским столом переговоров. Он сидел за столом, одетый в белую рубашку на пуговицах, его волосы были собраны на затылке. Он склонился над кучей бумаг, и единственный локон золотых волос падал на его лоб.

Он был так красив. Настолько сильный — самец-альфа стаи. Умный. Стратег и упрямый, что часто наносило ему вред. И я хотя провела много времени, понимаю, что бессмысленно отрицать притяжение между нами. Что было также сильным и упрямым.

Я наблюдала, как он работает, в течение минуты — длинные пальцы и устойчивый пристальный взгляд, нахмуренные брови, когда он читал отрывок, который, видимо, ему не нравился.

Это едва ли было время для похотливых мыслей о моем боссе, но если не сейчас, но когда? Мир не совершенен, и времени, вероятно, никогда не будет.

Я вошла, убедилась, что мы одни, и закрыла дверь. Он посмотрел на источник звука и наблюдал, как я шла к нему, затем поднялся со своего места с тревожным выражением лица.

— Что случилось?

Я не стала тратить время на объяснения или претензии. Я обернула руки вокруг него, и прижалась лицом к гладкому теплому хлопку его рубашки.

Он погладил мои волосы. — Ты в порядке?

Я кивнула. — Я просто действительно рада быть дома.

Он отступил и посмотрел на меня, и комфорт превратился в поцелуй, приглашающий и полный надежд. Он распластал руки на моей спине, его пальцы были горячими, и использовал зубы и язык, чтобы напомнить мне, что я пришла домой в его объятия снова.

Он двигал руку вдоль моей руки… и я инстинктивно вздрогнула, когда его пальцы коснулись моего синяка, который он сделал.

Этан отстранился и посмотрел на меня с новой тревогой в его глазах.

Не сказав ни слова, он вернулся на свое место, оставив меня неловко стоять, пока мой желудок делал сальто.

— Что случилось?

Он не встретил мой взгляд. Он смотрел на бумаги на своем столе и не спускал с них глаз, перемешивая их, как будто они содержали драгоценные секреты мира.

— Этан.

— Мерит, у меня есть работа, которую нужно сделать.

— Разве ты не думаешь, что мы должны поговорить об этом?

Он не ответил, но его взгляд переместился на мою руку, ту, которую он схватил.

На которой он оставил синяк. — Я причинил тебе боль.

— Я в порядке. Это — ничто.

— Разве я оставил след?

Я позволила своему молчанию ответить, и он выругался. Через некоторое время скручивания нервов, он снова посмотрел на меня.

— Ты не причинил мне боль, — настаивала я.

— Я ушиб тебя. Ты вздрогнула.

— Ты — вампир, и ты сильный. Это происходит.

— Но для меня это не так, — он облизнул губы и отвернулся. — Пейдж заселилась?

Я понятия не имела, что сказать, поэтому ответила на вопрос. — Она в гостевой комнате.

Он кивнул. Просто единственный кивок прежде, чем он приступил к работе снова.

— Этан, — начала я, не знаю, как закончить.

Он поднял взгляд. — Мерит, Дариус в пути. Мне нужно подготовиться.

Он выглядел серьезным, и у меня не было причин сомневаться, что он хотел быть готовым к встрече с Дариусом….но это не ослабляло низкую боль в моем животе.

Только я добралась до главной лестницы, мне пришло сообщение от Катчера:

ГАБРИЭЛЬ ГОТОВ.

Удивленная, я проверила свои часы. Мы были дома всего несколько часов. Я думаю, оборотни не были в восторге от ограничений скорости, и меня бы не удивило, если бы узнала, что он использовал немного своей магии, чтобы ускорить время поездки, особенно учитывая его груз.

Катчер предоставил мне адрес, поэтому я предположила, я должны была встретиться с ним там. Ну, мы должны были встретиться там с ним. Пейдж на самом деле казалось, что у неё была голова на плечах, и она превзошла Саймона с большим отрывом. Это сделало её одной из двух лучших потенциальных представителей Ордена, которые, несомненно, хотели проверить Мэллори. Выбор был ясен.

Я взяла свой меч и спустилась в гостевой люкс к Пейдж, чтобы сообщить, что нужно работать. Она была в модной одежде в этот раз — узкие джинсы, длинный кардиган и пушистые ботинки.

— Хелена хорошо справилась, — сказала я. — Я имею в виду, с одеждой.

Она посмотрела на свой ансамбль. — Я была приятно удивлена. Вампы, кажется, носят много черного. Я боялась, что она оденет меня с ног до головы как официанта. — Она, казалось, вспомнила, что я одета в черное тоже, и немного вздрогнула. — Без обид.

— Не, принято. Черный — это форма Дома. — Я махнула рукой в сторону лестницы.

Пейдж шла в ногу около меня, и вернулись обратно на второй этаж.

— Цвет — это новый черный.

— Не соответствует Этану Салливану.

— Так куда мы именно идем?

Я взглянула на адрес, который дал мне Катчер… и немного улыбнулась. Если мы собирались туда, куда я думала, Габриэль был прав насчет моих знаний о надсмотре Меллори.

— Некое знакомое место, — все что я сказала.

Мы поехали в район в западной части города, известный как Украинское Село.

Это был рабочий класс по соседству с церквями, едой и людьми из старой страны, этот дом был неофициальной штаб-квартирой Североамериканского Централа, бар под названием "Красная Шапочка".

Именно там, где мы главенствовали.

Бар находился на углу полосы захудалых зданий. Оборотни отдавали предпочтение содержанию перед стилем… и пище из сердца Восточной Европы над тонкими закусками. Мы еще даже не припарковали машину, когда я начала чувствовать запах остроты, мясистую благодать.

Я подъехала к концу линии, где по диагонали припарковали мотоциклы.

Оборотни также предпочитали байки машинам и гордились своими кожей и хромом, который обычно использовали для передвижения.

— Они держат ее в баре? Спросила Пейдж.

— Я не совсем уверена. Но это бар стаи, так что увидим.

Мы вышли из машины и обошли байки по тротуару. Из уважения, я оставила свой меч в машине. У вампиров Дома Кадоган был тонкий союз с САС, и я не была заинтересована в их взвинчивании, тем более, что они делают нам одолжение, сохраняя Меллори более безопасно и надежнее чем смог Орден.

Катчер подъехал с другой стороны моей машины на своем седане. Он выскочил с водительского сиденья, выглядя полностью исчерпанным, глаза красные, щеки изборожденные. Он был еще одной жертвой ее одержимостью Малефициумом.

Он вероятно в последнее время потратил больше, чем несколько ночей, беспокоясь о Меллори и интересно, что он мог сделать, чтобы предотвратить травму.

Мы остановились на тротуаре. — Джефф дал мне основания, — сказал Катчер, — но я хочу услышать это от тебя, потому что это не имеет никого смыла для меня.

— Если он сказал тебе, что Малефициум был уничтожен, и в этом процессе Тейт разделился на двоих, то он говорит правду. Это было также просто и безумно, как звучит.

Пейдж стала между нами

— Катчер, это Пейдж, о которой ты уже наверное слышал. Тейт сжег ее дом и всю научную библиотеку.

— Мне жаль это слышать.

Пейдж, кажется, не впечатлили извинения.

Желая сменить тему, я кивнула в сторону бара. — Габриель говорил, что-нибудь о том, чем она тут занимается?

Он покачал головой. — Ничего такого, что не взволновало бы меня. Я не радуюсь тому, что она сделала, но я также не хочу чтоб с ней плохо обращались. Я здесь, чтобы убедится, что она в порядке.

— Если тебе это не нравится, — вдруг выпалила Пейдж, — ты ничего не скажешь по этому поводу. Ты не наблюдал за ней, не остановил ее. Именно это предсказывал

Орден. Хочешь знать почему тебе запретили возвращаться в Чикаго? Именно по этой причине. Было пророчество — если ты вернешься в Чикаго, дела пойдут плохо. Ты проигнорировал распоряжение Ордена, и теперь выполнил это пророчество. И посмотри, куда это нас привело.

Неуклюжая тишина.

Нам сказали, что Катчер был изгнан из Ордена, потому что хотел штаб-квартиру в

Чикаго, но Орден был слишком упрям, чтобы позволить ему сделать это. Я догадалась, что всю правду мы не получим. Но было также маловероятно, что мы узнаем правду снаружи бара в Украинском Селе, поэтому я поднажала.

— Давайте просто устроим это шоу на дороге, — сказала я, и пошла к двери.

Тяжелая гитарная музыка сопровождалась запахами пищи, которая проливалась на тротуар и объявляла всему миру, что покровители бара были серьезны по отношению к своей пище, своей выпивке, и своему року.

Мы вошли внутрь, колокольчик тихо объявил о нашем существовании, но никто не обратил на нас никого внимания. Бар был обложен столами перед гигантским окном. Члены САС болтались и тихо беседовали, полностью игнорируя наше посягательство на их территорию.

Они должны были знать, что мы придем, поэтому оборотни и были так равнодушны к злоумышленникам в своем доме, альянс или нет.

— Ты. Подойди. Сядь.

Мы посмотрели на длинный деревянный бар, который стоял вдоль другой стороны комнаты. Тяжелая женщина стояла за ним, её прежде обесцвеченные светлые волосы теперь были ярко-малинового оттенка. Это была Берна, мать резидента логова "Красная шапочка" и бармен.

Я подошла к бару. — Привет, Берна.

Она сразу хмуро посмотрела на меня. — Все еще слишком худая. Ты ешь? — спросила она, её голос был с сильным восточно-европейским акцентом.

— Я постоянно ем, — уверила я.

Она покачала головой, и пробормотала что-то себе под нос. Тогда она стукнула кулаком по бару и уставилась на нас всех. — Вы поедите сейчас.

Я села. Пейдж была достаточно умна, чтобы сделать тоже самое.

— Где Мэллори? — спросил Катчер.

— Она пока не готова. Ты садись; ты ешь.

— Она моя девушка, — сказал Катчер, будто этой информации хватит, чтобы Берна передумала.

Он поступил неправильно.

Весь бар затих, и туман колючей магии заполнил комнату. Хоть Катчер и был другом Джеффа и моим другом, но он не был одним из них. Он не был оборотнем, и не был известным союзником. Он был парнем женщины, которая развязала зло в городе и принесла им новую кучу проблем, которые они не просили.

Но Берна не нуждалась в поддержке оборотней за столами для осуществления собственных желаний. Она положила руку на стойку и наклонилась над ней, грудь почти касалась прилавка, когда она посмотрела вниз на Катчера

— Ты садись. Ты ешь, — сказала она.

Катчер скользнул на стул рядом с моим, а Берна, с победоносной улыбкой на лице, исчезла за дверью из красной кожи, которая привела к заднему бару.

— Отличный выбор. — сказала я

Катчер протер ладонями лицо. — Я не хочу есть, — сказал он. — Я хочу, чтобы это закончилось.

— Я понимаю, — сказала я шепотом. — Но я думаю об этом как об упражнениях, помогающих отказаться от контроля. Меллори сделала то, что хотела, несмотря на других; и посмотри, куда это нас привело. Возможность вмешательства, предоставит ей шанс, который они не обязаны ей давать и который она, возможно, не заслуживает. Ты позволяешь им делать тяжелую работу, пусть они и устанавливают правила.

Катчер сделал саркастический звук, но не вышел. Я назвала бы это собственной победой.

Берна и оборотень помощник, которого я не распознала достали тарелки с едой, которые она поставила внизу перед каждым из нас. Голубцы, судя по их виду, которые были конкретной фишкой. В то время как мы разворачивали фольгу, она разлила без опознавательных знаков бутылку вина в три короткие чашки, затем передала такие же хорошие.

— Я надеюсь, что никто не вегетарианец, — сказала я, не теряя времени углубившись в пьянящий, пряный аромат мяса и капусты. Было несколько вещей, которые снимали стресс также хорошо, сытный обед и я благодарила богов — Украинских и других — за то, что я могла съесть то, что хотела безнаказанно. Иногда, не высасывая это будучи вампиром.

Мы ели спокойно и целенаправленно, в то время как Берна наблюдала за барной стойкой. Она чередовала проверку количества пищи в наших тарелках и статус мыльной оперы на маленьком, неясном, черно-белом телевизоре за барной стойкой. Я не знала шоу или персонажей, но врач и медсестра работали над телом в коме, я думаю, пострадала жена врача.

После, мы бы убрали свои тарелки, но Берна не позволит нам этого сделать, она освободилась от них, а затем издала низкий свист.

Через некоторое время, Габриель прошел через красную кожаную дверь. Он позвал нас следовать за ним в потертую комнату за баром, где трое других оборотней в кожаных куртках сидели за старым виниловым столиком, карты в руках и стаканы со спиртными напитками в зоне досягаемости.

Я им уважительно кивнула и была рада, что они кивнули в ответ. Катчер, мудро, держал рот на замке.

Мы последовали за Габриелем через другую дверь, в ту часть бара, которую я не видела — кухня, которая сильно пахла дезинфицирующим средством, мясом и хорошо приготовленной капустой.

Еще несколько шагов разместили нас в дверном проеме задней комнаты, где миниатюрная женщина в джинсах, футболке и сетке в волосах стояла перед промышленной раковиной, вычищая еду с тарелок гигантским распылителем.

Каждый раз меня что-то поражало, и я была уверена, что это мое удивление пересилит все прочее за последнее время. Такого просто не может быть.

Девушка с распылителем? Единственная, Меллори Деланси Кармайкл.

— Меллори, — сказал Габриель.

Она выключила распылитель и посмотрела на него, щеки покраснели, когда она увидела кого он привел туда, где очевидно была ее новая обитель.

Она повесила распылитель на крючок у двери и вытерла руки об свои штаны. Ее тонкая футболка почти промокла насквозь, а ее руки были серыми и потрескавшимися. И это было вероятно меньше от воды, чем от магии которую она создавала.

— Привет, — сказала она смиренно.

Холодный воздух протек из открытого проема двери в конце комнаты. Перед ними стоял крепкий оборотень в куртке САС, с большим автоматическим оружием в руках. Я догадалась, что они не принимали шансы на другой побег.

— Ты в порядке? — спросил Катчер.

Она кивнула, покусывая нижнюю губу. — Учитывая все обстоятельства. — Она не смотрела бы мне в глаза, так что мгновение мы стояли в молчании.

— Почему бы нам не позволить им догнать? — спросил Габриель. — Меллори многое предстоит сделать, прежде чем закончится ночь, и она может закончить это, пока общается с Катчером.

Учитывая высоту стопки тарелок, еще не чищеных, у нее был хороший кусок работы, что бы двигаться. Я подумала есть ли у Берны секунда.

— Хорошая идея, — сказала я. поворачиваясь вокруг и показывая Пейдж следовать за мной. Мы пошли обратно в заднюю комнату, стол теперь был без выпивки и игроков в карты.

— Присаживайтесь, — сказал Габриель.

Я сделала так, как мне сказали. — У этого парня огромная пушка, — отметила я.

— Она вызвала большую беду.

Я не могла поспорить с этим. — это и будет ее наказанием? Мыть посуду?

— Ее наказание — не моя работа, — сказал Габриель. — И, честно говоря, в моей жизни или в твоей недостаточно посуды. Но это не главное. Задача не имеет значения.

Действие имеет значение. Знаешь, что является моей проблемой номер один с

Орденом?

Десятки вычурных ответов выскакивали в уме — Они побили тебя в софтболл?

Никаких официальных футболок? Дешевая выпивка у Орден/Стая миксы? — но мне удалось удержать их при себе. Пейдж, мудро, сделала также.

— У них есть монументальная сила, и по большей части, они используют ее, что бы служить себе.

— Это не совсем правда, — прервала Пейдж, но Габриель не спрашивал ее мнения и подавил ее с первого взгляда.

— Я знаю ваше представление решения проблем. Но вы сами создаете те проблемы, которые пытаетесь решить; что не делает вас филантропами. Это просто делает вас нарциссическими.

— Стая хотела сбежать на Аляску, что бы избежать участия в сверхъестественных проблемах, — указала я. — Как это может быть лучшим?

— Потому, что мы не сидим там, притворяясь что святее тебя, как колдуны с ответами на все мировые проблемы.

Пейдж уставилась на стол. Это не было принятием того, что у Ордена были проблемы, но, пожалуй, было лучше, чем отрицание всего остального, больше схожее с попыткоу спрятать голову в песок

— У вас есть долгосрочный план? — я задалась вопросом.

— Выживание является ее долгосрочным планом, — сказал он. — Выжить в нашей среде — без ласки, без магии, без уважения которое не заработано.

Для меня это имело смысл. На первый взгляд это больше походило на непослушного подростка, чем на волшебницу с проблемами черной магии, но всеравно работало.

Через двадцать минут Катчер вернулся через дверь. Он и Габриель перекинулись тихими словами, а после, пожали руки и подумала, что это предвещает нечто хорошее для положения сверхъестественных отношений.

— Она вся твоя, — сказал Катчер, — Она только поднялась на перерыв.

Габриель кивнул. — У нее есть пятнадцать минут после каждой двух-часовой смены, когда она работает руками. Это очень справедливая система.

Это было странно, у оборотней была система для подобных ситуаций? Тем не менее, я взглянула на Габриеля. — Я бы хотела поговорить с Меллори, если все в порядке?

— Позовешь, котенок.

— В таком случае, сказала я Катчеру, — Я думаю Пейдж нужно подвезти кое-куда.

Она встала и также кивнула. — Мне нужно поговорить с Баумгартнером. Это вероятно неплохая идея, если позволите.

Катчер кивнул, затем с опаской взглянул на дверь, за которой работала Меллори.

— Иди домой, — сказала я ему. — Она здесь в безопасности, и ты выглядишь так будто мог бы использовать время для отдыха.

— Не будь я измотан, ты бы мне за это ответила.

— Ты устал, так что я буду притворятся, что ты сделал саркастическое возражение. — Я положила руку ему на плечо. — Серьёзно. Иди вздремни.

Он кивнул, а потом вывел Пейдж из комнаты.

— Ты уверена, что готова для нее? — спросил Габриель.

Я выдохнула. — Я думаю, что вопрос лучше, готова ли она для меня.

После предложенных направлений Гейба, я нашла Меллори в маленькой спальне верхней части узкой лестницы позади кухни.

В комнате мало, что находилось. Двойная кровать. Маленький столик. Стены были увешаны старомодными обоями несущими на себе мультяшную клубнику.

Меллори сидела на краю кровати уставившись на потрескавшиеся руки на ее коленях.

Она посмотрела на меня и выпустила струйку худых белых волос. — Что ты здесь делаешь?

— Я хотела проверить тебя.

Обрушилась тишина. Я представляла, что встреча с Меллори будет неловкой, и я была права. "Неудобно" было мягким словом, для тысячи невысказанных слов, которые висели между нами. Она она была той, кто объяснит, что делать, поэтому я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Я села на деревянный пол скрестив ноги, и, в неловком молчании, взглянула на свои ногти. Они не выглядели большими, но я боролась с гномом-мутантом, колдуньей и Тейтом.

— Как ты себя чувствуешь? — наконец спросила я.

Она невесело рассмеялась и вытерла слезы со щек. — Так же. Плохо. Глупо. Я чувствую себя неправильно, Мерит. Глубоко в моих костях, я чувствую себя неправильно. До сих пор.

— Я знаю.

Она посмотрела на меня. — Я не пыталась кого-нибудь обидеть.

— То, что ты не пыталась это сделать намеренно, не означает, что ты не несешь ответственность за это.

Она кивнула.

— Ты могла бы быть мертвой прям сейчас, Меллори. Мы все могли быть мертвы.

Так же, дом Пейдж сгорел, Малефициум поджарился. Тейта в два раза больше человека, чем было, и мы понятия не имеем где он и как его остановить.

— Я знаю, — сказала она. — Я знаю.

— Как вы с Тейтом зацепились?

— Я знала, что книга была в бункере, но я не знала как туда попасть.

Там много для моей теории Интернет-исследования.

Я смотрела за фермой, думая, что когда ты появишься и попадешь в бункер. Вот где он нашел меня. Он сказал, что мы могли бы помочь друг другу.

— Ты отвлечешь внимание, а он схватит Пейдж, чтобы показать ему бункер.

Она кивнула. — Мне жаль. Я знаю, этого недостаточно, но мне жаль.

— Ты понимаешь, под какую опасность ты поставила город? Под какую опасность ты поставила вампиров? Когда появляется какое-то дерьмо, Меллори, они обвиняют нас. Они обвиняют вампиров. Город, ГС, мэр. Мы должны регистрироваться в городе просто, чтобы жить, мы как осужденные на условнодосрочном освобождении.

— Что ты хочешь, что бы я сказала?

Это был хороший вопрос. Что она могла бы сказать, чтобы стереть последние несколько дней?

— Я не знаю, — сказала я честно. — У нас большая совместная история, ты и я. И как же я рада, то ты вернула Этана, и пройдет много времени, прежде чем ты сделаешь это людям, которым ты навредила.

— Боль избивает меня, — тихо сказала она. — Боль победила. Я знаю, это трудно понять…

— Это трудно понять, потому что ты никому ничего не говоришь об этом. Я узнала, чем ты увлеклась, когда обнаружила, что ты предала меня и мой Дом. Если ты не считаешь, что Саймон достоин твоего доверия, то ты должна была поговорить с

Катчером. Или моим дедом. Или с кем-нибудь еще. Ты должна была сделать чтонибудь, но совсем не то, что сделала.

Какой-то момент она молчала. — Ты ненавидишь меня?

Это не много говорило о нас, что мне пришлось задуматься над ответом. Честно говоря, я не была уверена в том, что я чувствовала. У нас с Меллори была история дружбы — история больше, чем с кем-либо другим, являющимся частью моей жизни в настоящее время. Но она продвинулась вперед, независимо от того, кому еще она навредила, и независимо от последствий. Она почти разрушила Чикаго и умудрилась разделить двух Тейтов на Среднем Западе.

Для меня, конечно, было трудно любить ее так сильно. И прошло бы много времени, прежде, чем я смогла бы снова уважать ее. Но…

— Нет, я не ненавижу тебя. Ты вернула мне его.

— Не по правильным причинам.

— Нет. но ты все равно это сделала. — Было бы лучше если бы Этан не был с ней связан, но я не собиралась ей в этом подсказывать. Он не может быть ее фамильяром, но я точно не хочу, чтоб она это тестировала насколько глубоко побеждала их связь. Она не была готова к этому. Я не была готова к этому.

— Я ненавидела его начала, — сказала она. — И думаю ты тоже. Он был властным и не сочувствовал твоей ситуации. И тогда ты позволила быть себе уязвимой, а потом он пригласил в Дом другую девушку. Потом он принял твою долю и проявил себя.

Я кивнула.

— Возможно, он не совсем Дарт Салливан, больше, — сказала она.

Мы обе молчали. — Я не знаю, смогу ли я сделать это. — сказала она через пару минут.

— Что сделать?

— Вернуться к этому. Лицом к тому, что я сделала. я могу взять на себя ответственность за это. Я не дура; я знаю, это была моя ошибка. Но я… расстроена, я думаю. Оборотни — я вижу как они смотрят на меня. Отвращение в их глазах, Мерит. Катчер так зол, так унижен, и я знаю Орден собирается наказать меня. И я заслуживаю худшее, что они смогут придумать.

Она взорвалась длинными, слезными рыданиями, но я не готова была подойти к ней. Не готова была утешить ее, не тогда, когда она навредила мне так сильно. Не тогда, когда они скорбят, а тогда, когда они все еще нуждаются в утешении.

— Как я могу вернуться в мир, зная, что я сделала? — она посмотрела на меня, красными опухшими глазами, ее лицо было мокрым. — Я навредила людям, и вы ребята, попали в беду. И Катчер… Я не знаю смогу ли я когда-либо вернуть его.

— Он сказал это?

— Он сказал, что ему нужно время. — она прикрыла рот рукой, но едва удалось подавить рыдания.

— Тогда смирись с этим и дай ему время. Бог знает, что он это заслужил. Все что мы имеем.

— Я собираюсь потерять его. О, Боже, Мерит, я соираюсь потерять его.

— Возможно и потеряешь. — согласилась я. — Ты предала его доверие. Ты выбрала темную магию, а не своих друзей, свои город, своего мужчину. Я уверена, он не принимает это как положительное. Я не принимаю это как положительное.

— Так много для подслащивания.

— Я здесь не для того, чтоб подслащивать. Здесь не хэппи-энд, Меллори. Не горшок с золотом. Это не ТВ-шоу, которое ты можешь выключить и мир вернется в норму.

Пострадали люди. А так как Тейт все еще там, есть вероятность большей боли по пути.

— Я не могу смотреть на это.

— Конечно ты можешь. И ты станешь.

Она взглянула на меня.

— У нас у всех бывают дни, когда мы чувствуем себя маленькими. Реально маленькими. Совершенно неадекватными, но обремененные всей этой ответственностью. Я должна удерживать свои Дом в безопасности. а ород от разрушения. Я должна поступать правильно по отношению к Этану и остальным моим вампирам. Я должна сражаться в боях против людей, которые не должны быть моими врагами — особенно, когда врагов и так много, куда не пойдешь.

Бывают дни когда я с удовольствием натянула бы одеяло с головой и послала бы все к чертям.

Но я не делаю этого. Большинство людей этого не делают. Большинство людей встают и делают свою работу и работают своими задницами без всякой награды вообще — а просто потому, что так они получать возможность прожить следующий день и делают это снова и снова. Мир не совершенный и в некоторые дни он изнашивает тебя. Ты можешь либо согласится с этим, столкнуться этим, и можешь помогать другим, а не быть помехой. Или ты можешь считать, что правила слишком жесткие и тебя не касаются, а можешь проигнорировать и делать вещи, которые усложнят жизнь другим. Временами жизнь это грусть, но ты работаешь так или иначе. Иногда это страдания, и работаешь так или иначе. Дело не в совершенстве. Дело в том, что ты работаешь так или иначе.

Меллори немного кивнула.

— Ты создаешь выход из этого. — сказала я. Трудный путь — один день во времени, и с терпением. И ты будешь надеяться, что у него для тебя тоже есть терпение.

Она снова кивнула. Пожар вышел из нас обоих, и мы сидели так некоторое время — минут пятнадцать, наверное — пока не раздался стук в дверь.

Мы посмотрели вверх. Оборотень, которого я не узнала, указал на Меллори. Ты нужна внизу. — сказал он. Ответа он ждать не стал, просто исчез. Я догадалась, что он не ждал неповиновения.

Она поднялась. — Я должна идти.

Я кивнула. — Я должна вернутся в Дом. Удачи.

Она засунула руки в карманы, скрывая вещественные доказательства ее преступлений. — Спасибо. Я думаю, я тебя еще увижу.

Я кивнула и смотрела как она идет вниз, чтобы приступить к работе. Я надеялась, что в этот раз получится лучше.

 

Глава 10

ЛИГА СПРАВЕДЛИВОСТИ

Я поехала обратно в Дом Кадогана и припарковалась в трех кварталах по улице.

Дорога была забита автомобилями. Около дома было хорошо освещено, с затемненными фигурами оживленно перемещающимися за темными тенями.

Должно быть вечеринка. Вампиры среди них или нет, но жизнь продолжается, как у большинства людей.

Я вылезла из машины и кивнула охранникам одетым в черное, оба были наемниками-феями которым Дом уделил следить за воротами. Отличались от их королевы, остальные феи были высокими, с узкими лицами и похожими чертами лица, длинные, темные, прямые волосы и черные мундиры. Большинство охранников были мужчинами, хотя охранник-женщина наблюдала за постом по случаю.

Мои отношения с феями были напряженными с момента моей последней встречи с Клаудией, но так она обещала нашему шиферу быть чистой, я подумала, что это стоящая проверка с ними.

— Какие-нибудь признаки Сета Тейта были? — спросила я. — Или кого-то, кто выглядит также как он?

Оба фейри покачали головами. — Мы находимся в боевой готовности. — сказали они. — Она знает о его существовании.

"Она", я предположила, была Клаудией. Она как-то намекнула, что Тейт обладал старой магией. Может она знала о нем больше. Это возможно стоит визита. Или возможно телефонного звонка, так как ее охранники не позволили бы мне какнибудь снова оказаться рядом с ней.

— Она знает, что он такое? — спросила я.

Феи посмотрели друг на друга. — Он старый, — сказал тот. что права. — Старше небесных мастеров. Это все, что нам нужно знать.

— Спасибо. — сказала я им. — Не стесняйтесь мне звонить если вдруг увидите его вокруг.

Они усмехнулись, вероятно на подтекст того, что они нуждались в моей помощи, что было хорошо для меня. Пусть лучше считают меня некомпетентной, чем опасной.

Я вошла в Дом и направилась в офис Этана. Наш последний визит был странным, и я надеялась, что этот промежуток времени подготовки для визита Дариуса, должен был его немного успокоить.

Дверь его офиса была открыта и я заглянула внутрь. Он сидел за столом и я слегка постучала в дверь, чтобы привлечь его внимание. Он взглянул на меня.

— Я навещала Меллори.

Этан помахал мне и я заняла место за столом как хороший маленький

Послушник.

— Она остановилась в Красной Шапочке и Украинском селе.

— В баре?

Я кивнула. — Там есть спальня над кухней, и она работает на Габриэля.

Он откинулся на спинку стула и скрестил руки. — Делает что?

— Посудомойка, на данный момент.

Этан задумчиво кивнул. — Ах. Черновая работа, чтоб напомнить ей, что она всего кости и плоть.

— Это кажется теория. Берна была там, и я предполагаю она играет роль мамочки, хотя Габриэль не сообщал мне подробности.

— А Пейдж или Катчер сказали что-нибудь по этому поводу?

Я покачала головой. — Они собираются посетить Баумгартнера, поэтому они не задержались. Кроме того, у Катчера с Меллори сейчас перерыв.

Этан поморщился. — Не удивительно, учитывая сложившиеся обстоятельства, но ситуация по-прежнему сложная.

— Она была не в восторге. Я не думаю, что она была удивлена, но она была не восторге.

— А как ее положение в целом?

— Вина и раскаяние толкаются в ней, что является хорошим шагом. — я притормозила. — Ты чувствуешь ее?

Он кивнул и отвернулся. — Она в другом конце города, поэтому объем меньше, но зуд все еще есть. Расплывчатые ощущения, будто кто-то автостопом проехал по моему мозгу.

Это был идеальный переход на тему наших отношений. Но прежде чем я смогла сделать это, вошел Малик. Его кожа была цвета богатой карамели, и он носил ансамбль, который отражал Этана. Но не было беспокойства в его бледно-зеленых глазах.

— Льеж, — сказала я почтительно.

— Она более угодлива к тебе, чем когда-либо была ко мне, — отметил Этан наклонив бровь.

— Больше лидерских навыков, — сказал Малик с усмешкой, но она быстро пропала.

— Вы поселили Меллори?

— Да. Она с оборотнями.

Малик кивнул. — Она находится в хороших руках. Я только что получил звонок от твоего деда. Он слушает полицейские сканеры.

Удобный способ получить информацию, когда мэрия закрыла твой офис и прекратила финансирование.

— Что случилось? — спросил Этан.

— Помните Поля, бывшего протеже Сета Тейта? Он мертв.

Поль Сермак, сигарный окурок человека с акцентом больше, чем он был на самом деле, заканчивал операцию Сета Тейта с наркотиками. Они распространяли "Ви", наркотик который усиливал вампирские ощущения и делал употреблявших супер-агрессивными.

— Разве это удивительно? — спросил Этан. — Г-н Сермак сбежал с огромной толпой.

Малик достал сотовый телефон, нажал на экране, а затем показал мне.

Изображение было черно-белым но содержание достаточно ясным: Поль на земле, лежал спиной в луже крови. Похоже его горло было разрублено.

Я поморщилась. — Я не говорю, что мне нравился этот парень, но я бы ему этого не пожелала.

— Нет, — согласился Малик. — Это не очень красивый способ.

— Время смерти? — спросил Этан.

— Около восьми часов назад.

Достаточно времени для Тейта, чтоб вернутся из Небраски и сделать это.

— Но почему они стали? — спросил Этан. — Поль был старой новостью. Почему он, или оно, или они, проявили интерес схватить его?

— Месть? — предложил Малик.

— Но он работал на Тейта, — сказала я. — И Тейт передал Поля полицейским. Нет места для мести.

Конечно же, не было и теоретической мести по отношению к Пейдж, Но это не помешало ему поджечь ее дом.

Хелен появилась своей опрятной седой головой в дверном проеме. — Он здесь.

Этан встал и кивнул. — Намеренность визита в Чикаго мы должны считать это первой из многих любезностей Тейта. — Он взглянул на меня. — Поговори с Люком и Кэлли. Выясните чего мы не знаем, и какая у них может быть программа.

Его слова были полностью профессиональными; в его манере даже намека не было на то, что у нас не было никакой связи за пределами наших отношений как

Стража и Мастера. Конечно мы обсуждали серьйозное дело и в ближайшем будущем у него встреча с Дариусом, но это не переставало грызть мой живот.

Я кивнула и вышла в коридор закрывая за собой дверь, затем постояла мгновение упершись головой об стену. Наши отношения двигались как неловкий и несвоевременный танец — всегда один шаг вперед и два шага назад. Но сейчас

Поль был моим единственным интересом. Так что я оставила Этана не в своем уме и направилась к лестнице.

В каждом из трех вампирских Домом Чикаго была команда охранников в чьи обязанности входило держать Дом — и этих вампиров — в безопасности. Как Страж я не была техническим охранником, но так как наши охранники нуждались в рабочей силе. И я помогала. В каждой группе охранников был капитан и штаб.

Наш штаб прятался в подвале Дома Кадоган, соответственно возле комнаты для тренировок и арсеналом, и была снабжена первоклассным оборудованием электронными whoosits и всякими вкусностями. Сенсорные панели, настенные экраны. Только лучшие технологии для хранителей безопасности Дома Кадоган.

К сожалению, все электрооборудование мира не избавит Люка, бывшего капитана охраны, или Келли, нынешнего капитана охраны, от их любви к бумаге. Они попрежнему ежедневно фаршировали наши папки файлами с раздаточными материалами — отчеты о деятельности Дома под названием "Ежедневные отчеты" и любые другие куски однодневок, о которых, как они считали, мы должны знать.

Итак, Люк больше не был нашим капитаном. Он был Вторым в Доме и предположительно останется в этой должности пока Этан не примет бразды правления в Доме, снова. Предположительно Этан примет…

Я вошла в Операционную комнату и нашла Люка и Келли смотрящих на изображение мертвого бедного Поля. Джульетта сидела за одним из компьютерных мониторов, ее взгляд был на замкнутой камере вокруг Дома и территории. Линдси должна была патрулировать.

— Красивое зрелище. не так ли? — сказала я, усаживаясь напротив них за столом переговоров.

Люк издал фырканье и скрестил руки над пуговицами его рубашки. — Итак, вы вернули его из Небраски в целости.

По середине стола стояла миска конфет. Я наклонилась и схватила кусочек. Я это заслужила.

— Я да, — согласилась я. — Вам бы там понравилось. Там были фермы и коровы в изобилии.

Люк все еще выглядел как ковбой просто с ранчо, но по крайней мере он снова был одет. Моя сетчатка все еще горела от моего предыдущего перерыва.

— Мои дни на ранчо закончились, — сказал Люк.

— Я думала твои дни охранника тоже закончились.

Келли усмехнулась. — Его оправданием является то, что наверху более чем достаточно костюмов.

Люк схватил свой кусочек шоколада, после того, как тщательно порылся в миске, чтоб выбрать себе кусочек. — Этан и Малик оба вполне способны выступить в качестве Второго этого Дома. У них за поясом многие годы.

Трудно было представить себе Этана кем-нибудь кроме как главы Дома, который наладил нынешний порядок, неловко, в лучшем случае.

— Как это Этан выглядел как второй Питера Кадогана? — заинтересовалась я.

— По-особому, — сказала Келли. — Заядлый ученик, но обычно убежденный в своей правоте. Он уважал Питера, но он немного раздражался. Он рвался в свое собственное командование.

— Это было еще до меня, — сказал Люк, — но это соответствует тому, что я слышал. — Он выпрямился и вытащил свой стул ближе к столу. — И теперь когда мы вспомнили, почему бы нам не взяться за дело?

— Я полагаю Этан набил тебя информацией относительно Тейта? — спросила я.

— Да он сообщил. У нас есть одним больше Тейта и одним меньше сообщником

Тейта. — Люк постучал пальцем по экрану и сконцентрировался на травмах Поля.

— Полю была сорок два, — сказал он. — Он был убит когда его транспортировали из тюрьмы в медицинский центр.

— Что с охранниками? — поинтересовалась я.

— Также мертвы, как и два медработника, хотя мы пока еще не видели фотографий. Информация не поступает также, как в то время когда твой дед работал официально.

Я кивнула. — Итак, это выглядит как удар по Полю кое-кем недовольным.

— Это мог быть Тейт, — сказала Келли. — Там могут быть факты, но мы не знаем.

— Может быть, — сказала я. — Но давайте сыграем в адвоката дьявола. Что будет, если это не имеет ничего общего с Тейтом? Может быть кто-то еще был обижен на

Поля, совершенно не связанный с мэрией. Не трудно представить, поскольку

Поль был дилером наркотиков.

— Правда, — сказал Люк. — Но я поклонник бритвы Оккама — простое объяснение, как правило, правильное. Двое Тейтов ворвались на сцену, и один из их товарищей скоро становится мертвым. Не трудно представить себе, что эти вещи вязаны между собой.

— Таким образом, на данный момент, мы работаем с предположением, что Тейт убил Поля, — сказала Келли.

— И жестоко. Почему?

— Зачищает зависшие концы? — предложил Люк.

— Я не знаю, — сказала я. — Мы с Этаном говорили об этом раньше. Тейту нечего было терять из-за живого Поля. Он тот, кто закрутил Поля, а не наоборот.

— Тогда какой у него мотив? — спросил Люк. — Все двойное удовольствие Тейта сейчас, и оба они бродят по миру. — Люк сделал вид, что держит микрофон. — Сет

Тейт, Вы были тронуты злом и разделены на двух человек! Что Вы сделаете дальше?

Он изобразил, что протягивает микрофон Келли, которая торжественно наклонилась. — В Диснейленд, Рон. Я собираюсь в Диснейленд.

Я посмотрела на экран, в пустоту взгляда Поля и рану на горле. — Сокращение связей. — сказала я тихо. — Возможно речь идет не о мести. возможно это символически — Тейт перерезал связь с прошлым. Но почему? И зачем его резать?

— О чем ты думаешь, Страж?

Я скосила глаза на экран. Рана была гладкой и чистой, не похоже на то, что произошло, когда плоть встретила меч.

— В буквальном смысле вылетел из ракетной шахты, и по крайней мере один из них имеет право на управление автомобилем. Если Тейт хотел убить Поля, почему не стереть его от туда с помощью магии? Зачем использовать оружие? Зачем использовать нож?

Люк и Келли наклонили головы к экрану.

— Угу, — сказал Люк.

— Хороший улов, Страж.

— В Небраске у него был меч, — объяснила я. — Я не знаю, создал он его или нашел, но он был с ним довольно хорош.

— Если Тейт был преступником. — предложила Келли, — возможно он хотел материального акта. Он не хотел просто щелкнуть пальцами и сдуть Поля прочь.

Он хотел принять в этом участие, и так он сделал. Медленно — с целью.

— Значит он человек с целью, — сказала я. — Или два человека с целью, которые не боятся убийства. Это не заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Тем более, что мы не знаем, что это за миссия, — сказал Люк.

— Это выглядит сердитой миссией, — сказала я. — Жестокой, сердитой миссией.

— Проверь это, Страж. — телефон Люка зазвонил, поэтому он достал его и взглянул на экран.

— Хорошо, это интересно, — сказал он, затем постучал своим телефоном чуть больше. — Я подписался на соседского дозорного Гайд Парка. Они получают предупреждения о преступлениях от ДПЧ.

— Подло, — похвалила я. — Неплохой способ оставаться в курсе.

— Нет, это не так, — сказал Люк, затем постучал по панели на верхнем экране. — Особенно, когда он отправляет нам изображение нашего преступника из клиники камеры безопасности.

Келли и я наклонились вперед, чтобы увидеть, как образ человека, выглядевшего в точности, как бывший мэр Чикаго заполнил весь экран.

— Похоже, мы можем подтвердить, что у Тейта есть повестка дня, — сказал Люк.

Я вздохнула. — Да. — согласилась я. — Проблема в том, который Тейт? И какая повестка дня?

Мы смотрели фотографию Тейта, цветную и черно-белую. Мы увеличили это, затем снова сократили, пытаясь идентифицировать любой признак, который поможет нам сообщить, какой именно Тейт там поработал. Но не было никаких шрамов. Никаких родимых пятен. Ни завитка волос, ни видимой родинки. По общему мнению, не было ничего отличительного в этом конкретном Тейте.

Итак ничего нет.

Это было проблематично по двум причинам. Во-первых он добрался к не близко, чтоб выяснить, что такое Тейт и куда они движутся. Если у нас была надежда поймать этих парней, мы должны были знать чем они были, чтобы мы, соответственно, смогли спланировать свою атаку. В противном случае, мы бы жестоко сравнились в двумя, кем-то магическим или другими лицами без очевидных недостатков.

Зернышки не смогли бы вытащить меня из этого джема.

Второе, и самое важное, если один Тейт убивал бывшего сообщника, то где был второй Тейт? Если бы они расстались? Были ли они удовлетворены своей собственной программой и сея вдвое больше хаоса одновременно?

Конечно, расследовать убийство не совсем наша работа. Но у нас была своя история с Полем и Тейтом. которая подвела это под нашу относительную юрисдикцию. Кроме того, Диана Ковальчик уже позволила Тейту сорваться с крючка однажды и она конечно, кажется не делает суперам никаких одолжений.

Нам нужно больше информации. И у меня была очень хорошая идея о том, где бы нам ее получить. Хорошо, три идеи, на самом деле. Если Тейт может удвоиться, я могла превзойти; я могла утроиться.

Мой первый звонок был моему любимому оборотню. Оказывается, убийцы были тоже себе на уме.

— Вы видели фотографии? — спросил Джефф.

— Видела. Я в Зале, и ты на громкой связи. Что вам известно?

— Не много, — сказал он.

— Четверо мертвых, один бывший мэр в качестве подозреваемого. Ну, половина двойного бывшего мэра, так или иначе. У вас есть еще что-нибудь?

— Нет. Мы говорили о жестокости, но это о нем.

— Да, безусловно, Поль встретил плохой конец. Или, может быть заслуженный, в зависимости от того, кого вы спросите.

— Давайте рассмотрим угол "заслуженного конца". Знаем ли мы что-нибудь о

Поле, что позволило бы предположить Тейту, что он это приблизит.

— Не то, чтобы я был в курсе, но я не посвящен в весь файл. Это на сервере ДПЧ и я бы, знаешь, прокрался бы туда, посмотреть.

Он замолчал на мгновение, как будто ожидая, что я буду возражать против возможности того, чтобы он взломал сервер для получения информацию по делу.

Но если бы не было мэра Ковальски, Тейт бы не сбежал, так что я действительно не возражала.

— Делай все, что нужно, — сказала я на кивок Люка, освобождая Джеффа от любой вампира, связанного с неприятностью.

— Будет сделано, — сказал он. — Я проведу некоторые поиски и вернусь на связь. В тоже время, будьте осторожны. Возможно я ошибаюсь, но похоже, что Тейт подчищает кандидатов. Я бы посоветовал любому, кто был с ним в контакте, смотреть в оба.

К сожалению, он был, вероятно, прав. Это заставило меня сделать Габриэлю (моему второму любимому оборотню хотя я никогда не признаюсь ему) свой следующий телефонный звонок.

— Не можешь уделить мне минуту? — спросила я его, пропуская тонкости.

— Если это быстро. Что нового, Котенок?

— Бывший коллега Тэйта мертв. Убит сегодня утром, как и четыре человека, которые были вокруг него в то время. Это была довольно мрачная сцена, и мы думаем, что Тейт может быть замешан.

— Почему это?

— Он единственный, кто появился на камере безопасности. Между ним и жертвой была связь, поэтому есть теория, что Тейт посещает старых друзей. Мэллори является одним из тех друзей, по крайней мере теоретически, так что можешь рассмотреть возможность удвоения на больших парней с оружием.

— Принято, — ответил Габриэль.

И, наконец, поскольку Пейдж еще не добралась до Дома, я сделала ей быстрый вызов.

— Ты мастер исследования, — сказал я. — Как думаешь, сможешь попробовать выяснить, что такое Тейт и как мы можем его остановить?

— Это хорошая идея, — сказала она, — но как ты знаешь, тысячи моих книг или около того потерянны.

Оу, но я могла бы решить эту проблему.

— Предоставь это мне. Просто возвращайся в Дом, как можешь.

Если есть одна вещь, в которой я была в полном поставки, так это книги. И где-то, в нашей стопки или их стопке должен был быть ответы, который мы искали.

 

Глава 11

ПОТЕРЯТЬ И НАЙТИ

Если это было убийство, чтоб найти выход, можно было бы использовать это наилучшим образом. Логично было бы предположить, что остаток вечера я проведу на работе — или в опер. комнате или в библиотеке. Призвать на вывоз экипажа, последнее, что я могла сделать.

К счастью лисий шеф-повар Дома, с тигрово карими глазами и стрижкой боб на темных волосах, которые складывались в точку на лбу, была моим другом. Марго была пышной кинозвездой и очень веселой, в качестве главы кулинарного отдела

Дома, к кому можно обратиться за милостыней пищевых продуктов.

Она также отвечает за запасы на кухне Меллокейками. Как может не нравится девушка, которая делает это?

Кухня расположилась в задней части первого этажа Дома, сразу после офиса

Этана. Я нашла Марго прислонившуюся к коммерческого-размера холодильнику, со скрещенными руками на своем белом пиджаке шеф-повара, когда она смотрела на работу в своей кухне с развлечением.

Гриль и область готовки светились активностью, когда остальные сотрудники приветствовали мужчину и женщину, которые потели над кастрюлями соте заполненными чем-то похожим на спаржу.

Я украдкой подошла к Марго. — Что происходит?

Она улыбнулась. — У нас конкурс блюд. Ти Джей и Элис получили по два ингредиента и они должны приготовить съедобные блюда, которые на самом деле можно было б подавать в кафетерии. Съедобные. — повторила она, медленно и громко так, чтоб сотрудники и участники могли услышать.

Она взглянула на меня. — Что я могу сделать для тебя?

— Дариус здесь. Вы приготовите большой ужин для него и Этана?

Марго улыбнулась мне. — Разве ты не знаешь лучше кого-либо, какие у Этана планы?

Не сегодня, подумала я. — На самом деле, речь идет не об Этане. Это для экипажа охраны. Я думаю мы могли бы удовлетворить, если вы не разжигаете что-то экзотическое для Дариуса.

Она фыркнула. — Когда дело доходит до еды, он не хочет экзотики. Он хочет простое и очень, очень специфическое. Она протянула руку и схватила клипборд, который висел на стене на колышке. — Чарли получила это за последние сутки.

Дополнительная статья гостеприимства Дариуса.

Чарли был дворецким Дариуса, и дополнительная статья гостеприимства Дариуса была списком требований и группы закусок, необходимых на концертной площадке.

— Как долго Дариус будет здесь, что ему необходима дополнительная статья гостеприимства?

— Слишком долго, если ты меня спрашиваешь. — Она передала клипборд и я посмотрела на статью. Некоторые вещи были безобидны — группа крови А, бутилированная вода, мятные жвачки, чай Эрл Грей. (Он был британцем, в конце концов)

Но список был двумя, через одинарный интервал, страницами. Дариус был особенным во всем, от волокна подсчетом его страниц (шесть сотен) до содержания его питания (предпочитая сырые продукты и зеленые соки).

Я вернула клипборд. — Он делал это, когда был здесь в последний раз?

— Он не делал. — сказала Марго снова повесив клипборд. — С меня кожа не слезет — я могу приготовить, что угодно. Просто это не сулит ничего хорошего, если он будет регулировать дом, ты знаешь? В любом случае они собираются в Дом Наварра сегодня.

Больше возможностей для Моргана Гриера, мастера Дома Наварра. Морган бросался в истериках, чтоб произвести впечатление двух летнего ребенка, но я все еще не желала ему ужина с ГС.

— В таком случае, сколько пользы я могу принести тебе для Чикагского стиля еды для Опер. комнаты? Что-нибудь, что ты сможешь сделать на скорую руку?

— На скорую руку, я могу сделать что угодно. — сказала она с дерзким выражением.

— Я пришлю это, когда будет готово.

Я поблагодарила Марго и оставила ее судейство. Я могла признаться, что ужин был отвлекающим маневром, что-то, что сохраняло мою занятость, пока я позволяла своему подсознанию катиться вокруг статуса моих отношений с Этаном и недавней ярости Тейта. Но я все еще должна была функционировать — в том числе и питаться — даже с Тейтом на свободе. — Кроме того у меня не было лучшего представления о том, где их искать. Я пошла обратно через то, что мы знали.

Сет Тейт был магическим существом неизвестного происхождения. Возможно он был старым существом и пахнул лимоном и сахаром.

Он разделился на двое "вещей" когда прикоснулся к Малефециуму, а Меллори вызвала заклинание.

Один из этих двоих убил бывшего союзника и тех несчастных, которые были рядом с ним, но без помощи магии.

Я остановилась. Если заклинание вызвало его раскол на двух существ, возможно изучив больше о заклинание, это даст нам некоторое представление о его личности и как можно его остановить. Я нырнула в черный ход и достала свой сотовый телефон. я не была уверена могла ли Меллори носить телефон или что-то еще снаружи, но я знала одного человека, который мог.

— Катчер Белл, — он угрюмо, но спокойно, ответил.

— Это Мерит. Ты слышал о Поле?

— Слышал. Джефф написал мне.

— Слушай, мы в тупике. Мне нужно узнать, какого рода заклинания Меллори использовала, чтоб запустить Малефициум. Ты можешь узнать?

— На самом деле она не должна говорить об этом. Она должна быть сфокусирована здесь и сейчас, а не магически опускаться вниз.

Я присела на лестнице. — Я понимаю это. Но Тейт уже показал готовность к убийству, и я не знаю к кому он пойдет следующему.

Молчание, потом, — Я узнаю, что смогу.

— Спасибо. Катчер, ты правильно поступаешь?

Этот вопрос занял больше времени для ответа. — Я справляюсь. С ее неудачей. С моей.

Когда он не стал вдаваться в подробности, я решила, что наш разговор закончен. — Хорошо. Позвони мне, когда что-нибудь узнаешь.

Он хмыкнул и повесил трубку.

Я положила телефон в сторону и потерла руками лицо, затем сидела в своей самодельной темноте некоторое время. Вампиры не часто использовали заднюю лестницу, поэтому было тихо и пусто, немного уединения от остального Дома.

Здесь не на что было смотреть — теплые бежевые стены и нейтральный ковер — но я могла воспользоватся моментом побыть наедине. Я не часто получала такой шанс.

С местом для уединения, я дала себе еще немного времени. И отпустив моих охранников внизу — психический и эмоциональный блок я установила против всех случайных шумов в мире. Прицелы. Запахи. Звуки. Мои улучшенные вампирские чувства сделали это все доступным для меня, но большой объем информации быстро становился подавляющим.

Но здесь, в темноте и тишине, я могла рискнуть небольшим скольжением.

Закрыв глаза, я сделала небольшой вдох и позволила миру охватить меня. Запахи из кухни — горячее масло и кислые зеленые овощи. Ощущение волокна ковра под моими пальцами, каждый дискретный узел пряжи тщательно скручены вместе.

И звуки…доносящиеся из офиса Этана по-соседству.

Мои глаза вспыхнули открывшись. Задняя лестница граничила с офисом Этана, и стена разделяющая видимо была довольно тонкой.

Я слышала Этана, его тон обрывался, и Дариуса, его осторожные слова и легко узнаваемый британский акцент.

Сначала, я слышала лишь смутные куски шума, но чем больше я открывала свой разум звукам, тем яснее стали слова. И по этим звукам, они хотели пройти мимо любезностей и дела шли нехорошо.

— Я чувствую себя, как ребенок, которого вызвали на ковер к директору, — сказал

Этан.

— Я прилетел в Чикаго, ели ты забыл, но я не возражаю против антологии. Мой визит был обусловлен действиями происходящими в последнее время в этом

Доме. Есть вопрос о цепочке правопреемства, и беспорядок который был сгенерирован в городе в целом.

— Мой Дом не генерировал этот беспорядок.

— Это не твой Дом. — напомнил ему Дариус. — И ты не его Мастер.

— Это вопрос обстоятельств, как вы знаете, Сир. — Это был Малик. Я догадалась, что

Дариус не станет довольствоваться руганью только одного Мастера Дома Кадоган.

— Малик все еще управляет Домам. Этан на был восстановлен ГС, — Он управлял вместо меня, пока — Пока ты был мертв, — закончил Дариус. — Ты был мертв и ушел, и новый Мастер был объявлен на твое место. Это такой метод в подобных ситуациях. — В комнате было перемещение и я представила, как Дариус скрестил ноги. — Хотя я ценю вашу неизменную лояльность, — сказал Дариус, — ГС существует не для удовлетворения прихотей Дом Кадоган. ГС существует для защиты интересов всех вампиров

Соединенных Штатов и Западной Европы. Наша территория обширна и наши проблемы являются многочисленными. Они не ограничиваются маленьким куском земли в Гайд Парке. Этот Дом даже не является нашей единственной проблемой в Чикаго, гораздо меньшего Западного Полушария.

Дариус остановился. — Этан, Малик, я буду откровенен. ГС серьйозно обеспокоен.

Мы отправили сюда приемника исследовать этот Дом, заверить себя, что Дом был стабилен и в хороших руках. — Он имел ввиду Кебота — приемника ГС. Я так понимаю его усилия уважались некоторое время. Но эти усилия были отвергнуты, и в сущности, таким был ваш надзор.

— Он лимитировал поставку крови, — сказал Малик. — Он заставил наших охранников стоять на солнце, только чтоб доказать свою точку зрения — и увидеть как наш Страж удаляется. Он покровительствовал в свою лучшую ночь, и оскорбил в его худшую.

— И так, вы принимаете на себя, — сказал Дариус. — Он тестировал, так как он имеет право проводить тестирование, выстоят ли твои вампиры на солнце и будут ли они соблюдать субординацию. Одна, Джульетта, сделала так. Другая нет.

Он не назвал мое имя; он и не должен был. Я потеряла интерес к конкурсу в то время как еще стояла в тени, потому что Джульетта застряла на солнце, потому что она была слишком упрямой, чтоб отказаться от своей должности. Я не хотел смотреть как она зажарится до хрустящей корочки, просто чтобы удовлетворить правило ГС.

— ГС должен быть их защитником, — сказал Малик, — а не мучителем.

— И на счет Мерит, — добавил Этан, — он явно хотел выгнать ее из Дома. Он создал конкурс, в котором ей пришлось или лишится должности или рисковать жизнью

Джульетты.

— Может быть. Но это не отменяет обоснованность теста. Если бы кто-то, ктонибудь другой оказался на месте Мерит, вы чувствовали тоже самое?

— Да. — сказали и Малик, и Этан одновременно.

— Ну во всяком случае, пайки крови испытывали смогут ли ваши вампир выдержать дефицит. Это не возможно представить, что они могут столкнутся с чем-то похожим в будущем, особенно если мнение ваших политиков о вампирах остаются прежними. Они должны быть готовы, и мы должны знать, сколько помощи мы попросим предоставить.

И тут я вероятно была последним человеком, готовым согласится с Дариусом.

Проблема в том, что я не могла обвинить его логику. Дела в Чикаго были плохи, и в это было невозможно поверить, они были хуже, чем было сказано и сделано. Мы испорченные вампиры, которые не достаточно боятся того, что может произойти?

Если мы стали слишком мягкими?

Я, возможно, задалась вопросом, но Этан на был убежден.

— Это может быть заправлено в милую формулировку, — сказал Этан, — но ни

Чикаго, ни Дома не виновны в действиях Кебота. Он нормировал кровь в период кризиса. Он поставил, уже напряженную команду охраны, на жестокие испытания. Я понимаю необходимость тестирования — и использование ее в случае необходимости. Но я не одобрил бы действия усугублявшие кризис, с которым уже столкнулись вампиры этого Дома. Вы испытываете, когда воды гладкие и поддерживаете, когда воды грубые. ГС прибавляет нам проблем, а не помогает исправить их.

— ГС осознает свою позицию.

— И что же они намерены сделать по этому поводу? — просил Малик.

Некоторое мгновение была тишина, и даже когда Дариус ответил, он на самом деле не ответил. — Проголосовали за удаление аккредитации Дома Кадоган.

Тишина, за исключением прилива крови к моим ушам.

— ГС не может распустить этот Дом, — тихо сказал Этан.

ГС может и будет то, что считает целесообразным. Сегодня вечером мне нужно поговорить с Морганом и Скоттом. Я побеседую с вами двумя и Келли завтра.

— Для чего? — спросил Малик.

Добавив оскорбления к травме, как я догадалась.

— Потому что я глава ГС, и я хотел бы видеть информацию для себя. — Звук его голоса изменился, и я поняла, что он встал. — В конечном счете ГС примет решение, лучшее для всех вампиров. Призыв не ваша работа. Это понятно, господа?

— Сир, — сказали они оба.

И это очевидно был конец.

Я слышала, как дверь офиса открылась и закрылась. Я щелкнула охранника обратно на место и вскочила на ноги, затем взглянула в коридор. Дариус — высокий, стройный и безупречно одет в брюки и рубашку в полоску — шел по коридору вместе с Маликом в сторону офиса Малика.

Когда они скрылись из виду, я вошла в кабинет Этана. Это потребует серьйозного контроля повреждений. Хотя я не совсем уверена, что эта задача по-плечу, кто-то должен был что-то сделать. Это могла быть также и я.

Я пожелала себе удачи и открыла дверь.

Этан был за столом. В комнате вибрировало бешеной энергией.

— Они на самом деле выгонят нас? — спросила я, чем заработала вспышку зеленых глаз.

— Ты шпионишь за нами?

— Я статегически собирала доказательства.

— Они сделали это эффективно, — сказал Этан. — Мы отстранены от должности.

Теперь мы видим, могут ли они придерживаться. Он встал из-за стола и прошелся по комнате к бару, встроенному в книжную полку. Он открыл шкаф, достал бутылку и открутил крышку, затем наполнил невысокий стакан на два пальца высотой.

Он сделал глоток и взглянул на меня. — Напиток?

Я подошла к бару. — Что ты пьешь?

— Сорокалетний скотч.

Я присвистнула. Это было не дешево, и это вероятно не сулит ничего хорошего для Дома, то как он решает проблему.

Этан не часто показывал свой страх. Что он беспокоился сейчас о том, что может сделать ГС, отчего мой живот скрутили нервы. Он должен быть скалой Дома; скала не должна быть нервной.

— Нет, спасибо, — сказала я, скрестив руки и прислонившись к шкафу. — Что теперь?

— Планирую действия, — сказал он мрачно. — У нас есть некоторые резервные планы на месте, и если Дом не долго будет являться членом ГС, их прийдется выполнять в ближайшее время. Мы с Маликом собираемся завершить их.

— ГС не сделал нам никакой пользы в последнее время. Разве будет настолько плохо, если мы уйдем?

Он не ответил, он и не встретился с моим взглядом.

Я догадалась, что это хуже, чем я думала. — Скажи мне.

Он сделал еще один глоток. — По общей философии ГС если мы не с ними, то мы против них.

— Это не имеет никакого смысла. Бродячие вампиры в Чикаго. Я не слышала, чтоб

Ноа упоминал о любых преследованиях со стороны ГС.

Ноа Бек был неофициальным лидером Бездомных вампиров Чикаго; также он был членом Красной Гвардии, как я и Джонах.

— Сейчас, это просто холодная война, — сказал он. — ГС считает что Бездомные вампиры будут саботировать Дома; Бездомные считают, что Дома существуют только, чтобы увековечить больше фашистских тенденций ГС. Теперешний мир является необычным состоянием дел.

— Итак, ГС действительно может атаковать нас?

— Если обстоятельства потребуют, да. Как ГС, так и Дома состоящие в нем.

— Даже Дом Шеридан? Ты сделал Линди Мастером Дома Шеридан. Она из Дома

Кадоган, и знак ее лояльности висит над нашей парадной дверью. — Кроме того, Линди Шеридан была влюблена — или больше — в Этана, что дает малую вероятность того, что она поднимет против него оружие.

Со стаканов в руке, Этан подошел к одному из клубных стульев в гостиной зоне и прислонился к нему. — Когда нибудь ты задавалась вопросом, почему мы носим знаки созданных альянсов с другими Домами, если мы все члены ГС? Это обещание не брать в руки оружие на случай худого конца — или ГС прикажет им действовать.

— Хорошее огорчение, — сказала я, двигаясь на стул рядом с ним. Не удивительно, что Джонах вступил в КГ.

Этан осушил свой стакан. — Вампиры существовали задолго до формирования ГС, и они будут существовать еще долго после того, как он исчезнет. Мы можем выжить. Нам только может потребоваться напомнить об этом нашим сестрам и братьям в Доме.

И некоторые были более убедительные, чем другие. — Морган будет терроризировать.

— Вполне возможно. Скотт Грей, меньше.

И команда Скотта, включая и члена КГ под видом капитана охраны, даже меньше.

Но это была не та информация в которой Этан нуждался сейчас.

— Может мы должны побить ГС в этой собственной игре, — предложила я.

— Как мы это сделаем?

— Мы могли бы спрыгнуть с корабля.

Он невесело рассмеялся. — Вампиры Кадогана не будут спрыгивать с корабля.

— Нет, даже если их бросили?

— Нет, даже если. — сказал он. — Что за фраза? Ты должна танцевать с тем, кто привел тебя?

— Нет, если ты обнаружишь, что тот, кто привел тебя создан после третьего периода с главой шахматного клуба, который был совершенно не такой милый, как ты. — Мои щеки покраснели. — Но это личное дело, мы не должны обсуждать это сейчас. Дело в том, что мы можем сделать лучше всего. Если они не хотят нас, мы найдем того, кто захочет.

Он немного усмехнулся, и я почувствовала как стена его напряженной магии в комнате понемногу крошиться.

— Он сказал, что хочет побеседовать с тобой. Думаешь его можно убедить отступить?

— Я не знаю. Дариус предпочел бы официальной политике Дома "заткнись", в которой мы не особенно искусны. Я думаю, вряд ли он потратит время на беседу, если она не по назначению, но я не могу представить, что он стоит внизу решения собрания.

— Ты собираешься сказать Дому?

— Я сомневаюсь в этом. Я не уверен, можно в любой момент поднять флаг до того как примется твердое и окончательное решение.

До тех пор, мы должны ждать и смотреть, что происходит, какая бы не была удобная позиция для любого. И говоря о которой, ради собственного здравомыслия, это будет время для обсуждения того, что мы усердно избегаем…

— С нами все хорошо? — спросила я.

Этан смахнул прядь волос через мое плечо. Я взглянула на него, но когда наши глаза встретились, он замер и отвернулся.

Мой живот скрутило. Он что, теперь касаться меня не будет?

— Я не могу быть с тобой. Не сейчас.

Я едва могла составить слова. — Что? Это из-за синяка?

Он встал прямо. — Знак, который я оставил на твоем теле, когда был не в себе? Да, Страж, из-за этого.

— Это был не ты, — я настаивала. — Это произошло из-за Меллори, потому что она была близко и не в себе и ее эмоции влияли на тебя.

— И в Чикаго мы вернулись вместе, — сказал он. — Она достаточно близко. Что, если она будет расстроена? Что, она становится злее, чем была? Что, если синяк — это наименьший вред, который я мог нанести тебе?

Я поняла его точку зрения, хорошо понимала риск, который он пытался избежать.

Но он дважды спасал мне жизнь. Я доверяла ему косвенно, но не потому, что боялась его или того, что он мог сделать. — Я не боюсь тебя.

— А должна бы. — Этан вернулся к бару и поставил стакан на стол, проложив пространство — препятствие — между нами.

Через некоторое время он обернулся и его глаза прошлись холодом.

Мой живот сделал тоже самое.

— Я тут подумал…

— Это опасно, — слегка сказала я, но он не усмехнулся.

— Я думаю мы должны прекратить наши личные отношения с этого момента. Пока не решится ситуация с Меллори.

Мое сердце упало к коленям, и я обнаружила, что не могу сказать ни слова. Этого не могло быть. Не после того, что мы пережили. Не после того, как я его потеряла и снова обрела.

— И, если ситуация с Меллори не решится когда-либо? Если ты никогда не удешь уверен на сто процентов, что свободен от нее? Что же тогда?

Он посмотрел на меня и не дал ответа.

Судя по всему, четыреста лет нанесли ущерб человеческой психике, и механизм защиты Этана бросал защиту всякой эмоции, которую он не хотел ощущать.

Несколько месяцев назад, я бы ушла от этого разговора, и от него. Я бы приняла эмоциональный удар, как актриса, и вышла из комнаты не прощаясь. Но он опустил вид демона его собственных решений, и я не собиралась помогать ему с иллюзией.

Я боролась со слезами. — Ты просто откажешься от меня?

— Речь идет не об отказе от тебя. Я не могу — я не могу контролировать себя, Мерит.

— Тогда речь идет о недостаточном доверии мне, чтоб помочь тебе в плохой ситуации.

— Речь идет о том, чтоб держать тебя в безопасности, пока это проблема не будет решена. Я не спасу тебе жизнь, так что я могу разрушить это снова, Мерит. Я не буду ставить себя или тебя в положении, которое снова навредить тебе. Даст Бог, мы сможем найти способ разделить Меллори и меня до того, как наше бессмертие пройдет мимо нас.

Были времена, когда я секретно использовала позицию альфа-самца Этана. Но эта не была одной из них. Мой гнев начал нарастать, вызванный его раздражающим упрямством и и слепым желанием контролировать каждую ситуацию.

— Ты решаешь эту проблему, отталкивая меня прочь. Ты четырехсот-летний вампир и избежание является твоим лучшим решением?

— Пока мы находимся в зависимости от чужих мыслей и прихотей, я не ищу у тебя совета.

Эта пуля была направлена прямо в меня, но я сдержала свою оборону. — О-о, — сказала я, кивая. — Итак, ты собираешься кидать на меня короткие взгляды пока я ухожу? Ты знаешь, мы были на этом пути раньше. Он закончился извинениями.

— Это другое.

Этого не было. Не реально. Но если он верит в это, что я могла сделать? Он думал, что защищает меня; как я должна была убедить его, что его инстинкты были неправильными.

Слезы угрожали перекинутся на мои ресницы, я подошла к двери кабинета. Я не стану плакать перед ним.

— Мы не закончили здесь, — крикнул он.

Я рискнула бросить взгляд назад, и я могла увидеть пылающую панику в его глазах. Возможно последствия его глупого положения, наконец-то, дошли до него.

Хорошо. Возможно, он придет в себя. Но я не собираюсь тратить время на споры с человеком, которому необходимо было убедиться, что я была активом.

— Судя по тебе, сказала я, — мы здесь закончили.

Редко было, хлопнув дверью, я чувствовала себя так хорошо.

 

Глава 12

ЕГО БИБЛИОТЕКА? ХОРОШИЙ ЗАПАС

Это хорошо, что мы не были связаны телепатически, потому что он не наслаждался бы услышав мои мысли по дороге обратно в опер. комнату.

Я решила, что лучший вариант — это помочь команде с расследованием смерти

Поля Сермака, но мой разум был поглощен упрямством Этана, я была вполне бесполезной. Надеясь на конкретную идентификацию смерти Поля, я хотела распечатать как можно больше информации о Поле Сермаке, которую только можно было найти в Вебе. Стопка бумаг стояла на столе передо мной, но я не так уж много проглянула их в течении получаса.

Все клетки моего мозга были заняты, будучи в ярости от Этана и интересуясь смогу ли я удержать его от взрыва наших почти-отношений. Он боялся, что сделает мне больно. Не легко было чувствовать себя в ловушке чужих неврозов, но это был не Этан — человек, который принял удар за меня.

Но что я должна была сделать? Что правильно было сделать? Уважать его желание и держаться на расстоянии? Играть в сексуальную шалунью и использовать обольщение, чтоб заставить его поменять мнение? Или просто игнорировать его пока мы не добьемся, чтобы мозг Меллори слился в далекую клетку?

Доставить ее клетку далеко было определенно первым на моей пересмотренной повестке дня.

— Мерит!

Я тряхнулась для внимательности и нашла Линдси, которая вернулась с караула и села напротив меня за столом переговоров, смотрела на меня с изумлением.

— Что?

— Твой телефон звонит.

Впервые я услышала звонок телефона в кармане моего пиджака, который я повесила на спинку стула. Мне удалось схватить телефон, как раз перед тем, как он перестал звонить.

— Алло?

— Слишком занята, чтоб отвечать на звонок?

Это был Катчер. — Извини. Я не слышала звонка. Что случилось?

— Я разговаривал с Меллори. Она использовала вызывающее заклинание.

— Какое делает ЧТО?

— Это вызывает. Притягивает что-то в пространстве, чего там прежде не было.

Заклинание находилось в Малефициуме, как и заклинание фамильяра. Она скопировала их прежде, чем книгу увезли далеко, так что помнит шаги.

— Та же магическая теория, что и в прошлый раз? — задумалась я. — Использовать немного темной магии, чтобы нарушить границу между доброй и темной магией, и вызвать остальную темную магию из Малефициума.

— Это кажется то, что она пыталась сделать. И это объясняет второго Тейта. Она вызвала его в жизнь.

Но она ли? — Я не понимаю. Если она что-то вызвала, не должно ли это что-то новое выскочить в комнату? Я имею ввиду, вместо раздвоенного Тейта?

— Это возможно, я думаю, но это трудно сказать. Тейт коснулся Малефициума. Это как расстрелять магией в упор. Это могла повлиять на результат заклинания.

— Хорошо, — сказала я. — Спасибо за информацию.

— Конечно, — сказал он, и связь оборвалась.

Я положила телефон подальше, и когда Люк подкатил офисный стул ближе, пересказала то, что сказал Катчер. Но, хотя я и приняла точку зрения Катчера про

Тейта коснувшегося Малефициума, магическая математика для меня так и не имела смысла.

— Он сказал, что заклинание должно приносить что-то новое, — сказала я, мой взгляд переключился между Люком и Линдси. — Не дублировать, что-то уже существующее.

— Тонкости заклинаний — не моя специальность, — сказал Люк. — Однако, в твоем распоряжении существует библиотека. Ты должна принять все преимущества.

Я кивнула. — Хорошая идея. Когда Пейдж вернется, я придержу ей место в библиотеке и командную бирку вместе с ней. Я надеюсь этому найдется логическое объяснение.

— В чем логика, когда бесполый человек воспроизводится на твоих глазах.

— Вот именно.

— И этого для меня достаточно, — сказал Люк, отъезжая обратно к своему столу.

Как только он ушел, Линдси наклонилась вперед. — Где ты была, до того как зазвонил телефон?

Мои щеки загорелись. — Я просто думала.

— Ты не просто думала? — прошептала она, нахмурившись — Хочешь поговорить?

Мы можем выйти наружу.

Не было смысла в попытке обмануть Линдси. Она была вампиром-эмпатом и могла читать эмоции других.

— Не сейчас. Возможно позже.

Линдси снова выпрямилась. — В таком случае, Страж, возвращайся к работе. К нас на свободе двойная проблема.

И двойная беда в Доме, даже если никто об этом еще не знал.

Через несколько минут — и без предметной работы — позже, дверь открылась и

Марго вошла с помощником и подвижной корзиной ароматной пищи.

— Что это? — спросил Люк, подходя к Марго.

— Ваш очень вдумчивый Страж заказал ужин, — сказала Марго. — Она просила домашнюю пищу, но я ее немного обманула.

Люк положил руку мне на плечо. — Я знал, что тебя надо оставить поблизости.

Я закатила свои глаза. — Что ты принесла? — спросила я, но ответ выяснился достаточно быстро, и я улыбнулась впервые за это время.

— Ты ездила на Максвелл Стрит, — сказала я.

— Это холодно. Я подумала "сердечная" сделает тебе приятно.

В Чикаго был ряд продуктов, которые были полностью узнаваемыми туристами, как Чикагский стиль хот-догов и глубокой пиццы. Но те из нас, кто жил здесь знали другие секретные прелести: радужные шишки; попкорн Гаретта; и

Максвелл Стрит Польские. Последние были Польскими собачками с жареным луком и горчицей. Они были горячими, пряными и сумасшедше вкусными. И там были не просто Польскими. она также доставила сыр-фри, формочки заварного крема, и стаканы с кровью.

Холестирин не мог сравнится с вампирским бессмертием.

— Это выглядит замечательно, Марго, — сказал Люк, когда Джульетта и Линдси схватили тарелки и Польские. Жаль Келли была на патрулировании.

— Ты очень кстати. — закончила Марго, а затем выкатила скрипучую телегу и закрыла за собой двери.

— Ты превзошла себя, Мерит.

— Я не знала, что она на самом деле сделала пробежку за Польскими. Она сделала все возможное для этого. — я схватила Польские и откусила, закрыв глаза в истинном удовольствии. Я люблю Чикаго.

Мы ели спокойно, четверо вампиров с быстрым метаболизмом и волнением в наших сердцах, по крайней мере до того, как завибрировал пейджер Люка. Он отстегнул его и проверил экран. — Ты могущественна так же, как голова наверху.

Пейдж здесь.

Я закончила свою собачку и вытерла лицо салфеткой. — Я поселю ее в библиотеке.

— Следующие слова слетели с моих губ прежде, чем я успела подумать. — Могли бы вы рассказать Этану о вызывающем заклинании?

Люк и Линдси переглянулись. — Почему бы тебе не рассказать ему? — спросила

Линдси.

Потому что он ведет себя как осел, молча подумала я, но разыграла свои карты дипломатично.

— Я хочу доставить Пейдж в библиотеку, так что я не успею попасть в его офис, и мой телефон плохо работает в библиотеке. Из-за лестницы. И т. д..

Это было дерьмовое оправдание, и я поняла, что никто из них не купился, но они это отпустили.

— Мы скажем ему, — сказал Люк. — А ты берись за работу.

Я улыбнулась с фальшивым настроением, затем гордо пошла к двери. У Линдси с этим будет полевой день.

Я нашла Пейдж на первом этаже в фойе. У нее были сумки в руках, и она была одета в джинсы и футболку Уайт Сокс с длинными рукавами. Она нашла некоторую свою одежду; жаль что выбрала неправильную команду. Мы живем на

Южной стороне города, что делает Уайт Сокс логичным выбором, но это не уменьшает моей любви к Кабс.

— С возвращением, — сказала я.

— Спасибо. Это была длинная ночь.

Я направила ее к лестнице и мы направились на второй этаж. — Где ты была?

Катчер подвез меня на встречу с Баумгартнером. Я разговаривала с ним. Я разговаривала с Саймоном.

— Что Баумгартнер должен был сказать?

— Не много. — Ее голос звучал печально в ответ.

Мы обогнули второй этаж. Пейдж остановилась и постучала пальцами по перилам. — У меня была эта идея — что я была частью чего-то хорошего. Чего-то важного.

— И сейчас ты так не считаешь?

Она отвела глаза. — Я не знаю. Я спросила его о Меллори, о Саймоне, о Катчере. О том, что все они упустили.

— Что он ответил?

— Он пожал плечами. Просто вроде (она имитировала крепкое пожатие плечами) пожал плечами, и сказал, что мы делаем все, что можем.

— Это очень хромает. Я имею ввиду, Орден проиграл этот город, и Меллори, довольно впечатляющим образом.

— Да, сказала Пейдж. — Я спросила его о Тейте. Он сказал, что это было интересно, и это было все. Он вернулся к полировке своего шара для боулинга.

— Он не полировал свой шар для боулинга.

— Рука Бога. Орден это союз, и я думаю не в формате работников-по-защите-прави-справедливости-трудовых-стандартов. Больше похоже на вариант давайтесядем-вокруг-и-будем-обвинять-Джимми-Хоффа. Я только говорила с

Баумгартнером по телефону, и я думаю я никогда не смогу понять хромает ли он на самом деле. Так много разговоров о величии нашей магии, насколько мы мощны, насколько особенны. И как мы можем использовать эту силу? Мы много говорим и полностью игнорируем то, что происходит вокруг нас.

— Много разговоров, мало дела?

— Именно!

— Вот это облом.

— Чем занимается Меллори? Я почувствовала себя странно, задавая вопрос, как будто я проверяю с моей лучшей подругой нового лучшего друга.

— Ты знаешь лучше меня. Я не знала ее раньше, так что трудно сравнить, как ей сейчас. Оборотни все еще заставляют ее трудится руками, и я думаю они не собираются менять свои планы в ближайшем будущем.

— Еще немного прогуляться, мы будем ссылаться так же, — подумала я вслух. — Они очень тщательные в вещах, которыми увлекаются, но когда они находят, они на своем пути.

Пейдж кивнула. — Это меня впечатлило.

— Катчер рассказал тебе о заклинании с которым она пыталась работать?

— Вызывающее? — Пейдж кивнула. — Да. Это еще одно передовое заклинание, впечатлившее ее к работе.

— Я до сих пор не купилась, как это вызывающее заклинание одного Тейта разделило на двоих. Для меня это не имеет никакого смысла. Это должно быть последствием заклинания дублирования или чего такого.

Она кивнула. — Дублирование работает не так как вызывающее заклинание; это не предсказанный исход. Кстати, о Катчере, и о том, что я сказала раньше. я не пытаюсь его подколоть. Он легенда в кругах Ордена. Славная — или позорная, в зависимости от обстоятельств. Я знаю что он получил необходимый багаж, или орден не так сильно волнуется. Но когда я позвонила ему вчера, я действительно почувствовала, что должна сложить закон, знаешь?

— Ты безусловно поставила его на место.

Она поморщилась. — Я не хотела его унизить, но кто-то должен был это ускорить.

Я не могла поспорить с этим. — А что это за история с пророчеством?

— Он сделал предсказание — ты знаешь, что мы можем это делать, так ведь?

Я кивнула.

— Предсказание было о чем-то действительно плохом, которое спустится на

Чикаго. Он предупредил Орден, но Орден боялся, потому что он сделал предсказание о том, что он будет участвовать в этом злодеянии. Они запретили ему приезжать в Чикаго.

— Он приехал в любом случае.

— Он приехал в любом случае, — согласилась Пейдж, — и они выгнали его из Ордена из-за этого. Я спросила его об этом.

— Что он ответил?

— Он сказал, что мир пойдет своим чередом, и пророчество выполнится самостоятельно и он хотел быть здесь, когда это произойдет. Он сказал, что он работал над тем, чтоб остановить стихийные бедствия, когда они появились, и пытался помочь вам понять, что происходит. Ирония заключается в том, что проблема кипела у него на глазах, но он был сосредоточен на городе и полностью проигнорировал это.

— И вот мы здесь, — сказала я.

— Мы здесь, — согласилась она.

— На самом деле, я имела в виду в буквальном смысле. — я указала Пейдж на двойные двери перед нами, затем открыла их с ворвавшимся свистом воздуха.

Это было впечатляющее открытие, если я скажу так же себе. Библиотека Дома

Кадоган была довольно захватывающей. Два этажа книг связанных красной кованной лестницей. Библиотека состояла из томов о всех видах вампиров и сверхъестественных тем, от истории и продовольственной комплектации Канона

Североамериканских Вампирских Домов, зашифрованное право для

Американских вампиров.

Реакция Пейдж была очень похожа на мою пару месяцев назад. Она вошла внутрь разинув рот и уставилась на полки, стены и балконы книг. Я полагала, что это было важное место для архивариуса.

— Добро пожаловать в библиотеку Дома Кадоган.

— Закрой дверь, — сказал она. Она направилась к ближайшему ряду и начала сканировать корешки книг. — Морфология вампирус американус. Эльфы и Их

Участие. Рог Единорога и Другие Важные Особенности.

Она прицепилась своими пальцами в большее количество корешков, потом взглянула обратно на меня, с изумленными глазами. — Ваша секция анатомии бешено впечатляет.

Но то чтобы я посмотрела, но у меня не было сверхъестественных литературных котлет, чтоб не согласится с ней. — Да. Это очень хорошо.

Она потерла руки, как в сюжете злой мачехи. — Итак, мне нужно исследовать вторичные и третичные эффекты вызывающих заклинаний. Где я могла бы найти

— Успокойся, ты можешь?

Мы обернулись. Библиотекарь Дома, которого я знала только по названию, стоял в конце ряда. он был немного ниже среднего, его руки были скрещены над черной рубашкой поло с коротким рукавом. Его короткие коричневые волосы стали в маленьких завитках, как будто он пробежался по ним руками.

— Извини. — сказала я с виноватой улыбкой. — Она немного по-горячилась. Твоя библиотека является довольно феноменальной.

— Она? — спросил он, обращая свой взгляд на Пейдж. Он бросил долгий, затяжной взгляд на ее ноги одетые в сапоги до того как встретить ее взгляд. — Ты высокая, не так ли?

— Я…да…высокая. Итак, да. Высокая.

Комната затихла когда они смотрели друг на друга. Сегодня наверное что-то в воде есть.

— Это Пейдж. — сказала я. — Она архивариус Ордена. Она находилась в бункере

Небраски, где сам-знаешь-что иногда хранят. Она останется у нас на некоторое время. У тебя есть какая-нибудь литература о вызывающих заклинаниях.

Он проигнорировал меня, возможно потому, что он все еще пялился на Пейдж. Я знала что ей нравятся книги; мне не пришло в голову, что библиотекарь понравится ей.

Я откашлялась, чтобы привлечь его внимание. — Вызывание — сказала я, еще громче и он наконец посмотрел в мою сторону. — Есть какие-нибудь книги на эту тему?

Выражение его лица было плоским. — Конечно есть. Следуйте за мной.

Он исчез в ряду. Мы не смели ослушаться.

Спустя час, книги накопились. Было четыре стопки, каждая два метра ростом, на нашем библиотечном столе, и здесь же была целая куча открытых томов вокруг нас.

Свидетельство нашей неспособности найти что-то полезное.

Я закрыла еще одну книгу и потерла глаза, которые начали размываться от чтения мелким шрифтом. Двери библиотеки открылись, и внутрь вошел Этан.

Мой живот скрутили нервы, и я мрачно подумала, что это будет случатся каждый раз, когда я буду видеть его за всю нашу бессмертную жизнь. Я с нетерпением ждала этой возможности.

Но это было то, что было, и пока я не придумала как порвать его связь с Меллори и поменять его мнение, я все еще работала и я не обираюсь позволять раздраженному мужчине стать на этом пути.

Он подошел к нашему столу и обследовал беспорядок со своими руками на бедрах.

— Не везет?

— Даже не чуть-чуть. Мы обнаружили большое количество описаний вызова. Но ни одного упоминания о чем-то похожем, что мы видели. Ни одно существо не распадается на двоих одинаковых. Я люблю книги, но люблю когда они меня подводят. И сегодня, они подвели меня

Этан огляделся вокруг. — Где Пейдж?

— С библиотекарем. Они кажется хорошо ладят.

Он выглядел впечатленным. — Наш библиотекарь и архивариус Ордена. Я подозреваю монтаж.

Очевидно Этан пытался действовать так, будто между нами все хорошо. И в некотором смысле это должно было быть так — мы должны были работать вместе, не зависимо от нашей личной драмы. Но если это то, что мы делали — притворяясь, что все хорошо — затем двое могли бы играть в эту игру.

— Из общего у них есть книги. Но, я люблю книги, и я точно не падаю на него. Мы увидим как это пойдет. Как продвигается план перехода?

— Медленно. Наши связи с ГС комплексные и договорные. Похоже на щупальца.

Я взглянула на него. — Щупальца. Хорошее слово.

— Стремлюсь произвести впечатление. — он посмотрел на часы.

— Насыщенная ночь? — Я ненавидела то, что должна была спросить его, что я не знала, что его расписание составлено.

— Иногда бывать такое чувство, что я существую только для встреч.

— Ты мог бы позволить Малику обработать эти встречи.

Он внимательно посмотрел на меня взглядом Мастера вампиров, который не мог поверить в Послушника, прежде чем он сказал что-то до смешного наивное.

— Официально я не Мастер этого Дома, — признался он, — но не мог же я отказаться от своих обязанностей.

— Я бы не посмела предложить иное. На счет чего следующая встреча?

— О законе регистрации для вампиров. Один из помощников Мэра Ковальцки просил о встрече. Там поговорим о размещения стенда в фойе.

— Навязчиво, но удобно.

— Ты читаешь мои мысли.

Нахмурившись, Пейдж вышла из ряда, держа в руках еще пару книг.

— Не везет? — спросил Этан.

— Ничего. — Она вытащила стул и села.

— Но вы не можете винить ресурсы.

— Это прекрасная библиотека, — согласился Этан. — Ну, мне пора. Удачи вам, и дайте мне знать, если найдете что-нибудь.

— Конечно, — пообещала я. Я не собиралась упускать шанс ущипнуть его еще раз. С другой стороны, я была одной кто взял на видимость то, как он пошел обратно к дверям библиотеки.

Я уверенно вздохнула.

— Вы долго были вместе? — спросила Пейдж, когда я снова обернулась.

— Сейчас мы не вместе.

Она явно выглядела скептически.

— Это длинная история. — я наклонилась вперед. — Слушая, по поводу это связи между ним и Меллори — ты знаешь что-нибудь, чтоб прекратить это?

Пейдж нахмурилась. — Сказать по правде, я не уверена, почему он все еще связан, особенно с тех пор как книга была уничтожена. Но там могут быть методы или обходные, с которыми я не знакома.

Я кивнула:- Ладно.

— Может быть, он смог научиться ею управлять? Он, похоже, имеет много силы воли.

— Это еще мягко сказано, — согласилась я.

— Высокий, светловолосый, и упрямый.

Пейдж рассмеялась. — Высокий, блондин, и упрямый как правило прямо в моей рубке. Я действительно немного удивлена, я заинтересовала библиотекаря. — ее щеки стали немного розовыми. — Поставьте двух парней бок о бок — один светлый и один темный — и я действительно настроилась на высокий, блондин, и краивый тип.

Кое-что из, что она сказала показалось мне знакомым в глубокой части моего мозга. — Что ты сказала?

— Что? О, я просто говорю, что обычно предпочитают блондинов.

Это был не ее вкус в мужчинах, что меня заинтересовало-это была фраза, которую она использовала. — Темный, — повторила я, мой взгляд перемещался вперед и назад, пока я копалась в своей памяти. — Почему это звучит знакомо?

— В смысле, фраза? — Пейдж нахмурилась. — Я не знаю. Когда ты слышала это?

— Когда мы были в Небраске, — поняла я, воскрешая воспоминание.

— Тодд, гном, называл Тейта " Темным. Я думала, он имел в виду цвет его волоспотому что он темно-коричневый. Но, может быть, это не так Может, это не описание. Может, это имя, или вид.

— Я не знакома с этим термином, но я могу поискать. — Она потащила гигантскую книгу к себе. — Я проверю общедоступную магию.

— Общедоступную магию?

— Это похоже на гигантский магический словарь, — сказала она рассеяно, и начала листать записи. — Если этого здесь нет, то его не существует.

Она перевернула книгу открывая на странице, затем проскользнула пальцем по странице, которую она нашла. Но когда ее плечи опустились, я знала, что она ничего не нашла.

— Ничего?

— Оно не существует, — она посмотрела на меня. — Если это действительно термин магического существа — а не просто описание — это должно быть здесь. Эта вещь супер-полная.

Возможно, но я не была готова так легко сдаваться.

— Темный, — странно звучало. Это не то, что просто случайно говорят. С другой стороны, Тодд был необычным парнем.

— Волшебники просто не получат нас. — я вспомнила его слова, и начала улыбаться.

Возможно мы двигались в неправильном направлении. Возможно 'темный' было магическим термином искусства… а не волшебства.

Я вскочила, игнорируя вопрос Пейдж о том, куда я собралась, и побежала вдоль рядов пока не нашла библиотекаря.

— Ты бегаешь в моей библиотеке?

— Только потому, что ты нужен мне. У нас есть книги написанные гномами?

Он нахмурился, но кивнул. — Да. Почему? Я думал вы искала вызывающее заклинание.

— Будь здесь, сделай это. — Я улыбнулась и подумала про Тодда. — Мне нужны книги гномов. Я знаю, потому волшебники просто так не получат их.

Он не понял шутки. — Это в культурных исследованиях. Четыре ряда слева. Твои другие слева! — поправил он, когда я уклонилась вправо.

Через несколько минут, Пейдж нашла меня на полу, потянув книгу на моих коленях. — Светлая мысль?

— Я думаю, что это у гномов такое выражение.

— Черт, — сказал она. — Хотела бы я додуматься до этого. — она присела на пол возле меня, и я передала ей Руководство по Названиям Гномов

— Заходи, — сказала я, — воды тихие.

Этого не было в Руководстве по Названиям Гномов. Этого не было в Жизнь с

Нуля. Этого не было в Лучшее Подземное Садоводство, Милый Домашний

Пригорок, или Дома Гномов. (Я не могла это заткнуть)

Мы узнали, что гномы особенно осторожны относительно планировки своих подземных жилищ. Мы узнали, что они предпочитают плед ситцу в своем декоре и зачастую используют десяток или больше ложных входов, что помешать нежелательным посетителям.

Когда мы смогли наметить свои любимые цвета, мы позвали библиотекаря обратно.

Ладно, Пейдж позвала обратно библиотекаря. После того как отбросила свои волосы.

Может она была одинока в Небраске.

— Что именно вы ищете? — спросил он.

— Тодд, один из гномов, который воевал с нами в Небраске, назвал Тейта "темным". Мы интересуемся есть ли что-то по этому поводу.

Библиотекарь закатил глаза и пошел вдоль ряда. — Иногда я удивляюсь, почему ты не спросишь у меня в первую очередь. Следуйте за мной.

Мы поставили наши книги обратно на полки и последовали за ним к комоду с длинными плоскими ящиками. Он открыл длинный ящик и пошуршал в нем, потом достал темно-синюю картонную коробку с медными углами, которую он бережно поднес к ближайшему столу. Он шел медленно, будто этот материал в коробке был достаточно деликатным, чтоб разрушится если ним загреметь слишком сильно.

Он поставил коробку на стол и поднял крышку. Запах старой бумаги и трав — розмарин и тмин — заполнили воздух, вместе с влажным запахом земли.

— Гномы, — сказала я.

Библиотекарь кивнул и вытащил пару тонких х/б перчаток из кармана своих джинсов. Он одел их и тщательно удалил лист с коробки.

Лист был толстым и пожелтевшим, нить основы и переплетение волокон из некоторых древних растений как водяной знак на странице.

По всей поверхности были аккуратные ряды латинских слов, и линии освещенные рисунками и причудливые буквы в красной, синей и золотой краске. Это отличалось от средневековых манускриптов, которые я видела когда-то в аспирантуре.

— Оно прекрасно, — сказала я. — Откуда это?

— Это ручная копия страницы из документа называющегося Свиток Кантора.

Кантор был гномом, нотариусом, который собрал впечатляющую библиотеку текстов.

Пейдж обошла вокруг стола, чтоб подойти поближе взглянуть на документ. — О чем?

— Как обычно. Любовь. Религия Политика. Война была конкретизирована. Гномы рядом с землей, так что люди склонны забыть их. Они делают большую работу освещая войну, так как они могут пробраться в окресности так легко.

Библиотекарь положил первый лист в сторону и достал из коробки другой. Это был рисунок. Изображения не были очень сложными, но их тема была ясна — грязь и каменный город под атакой бури синих искр больших как облако. Облако уже поглотило некоторые здания, оставив их в руинах.

— Я видела это раньше, — сказала я, подумав про магическую стену, которую Тейт послал за нами. — Где это было?

— Карфаген, — сказал библиотекарь. — Город был полностью разорен римской армией они посолили земли, так что впоследствии ничего не могло расти.

— Они разрушили город с помощью магии? — спросила Пейдж.

— Это была не человеческая версия истории, — сказала я. но посмотрела на библиотекаря.

— Станут ли римляне воевать с тобой если народ охотно кредитирует кому-то другому победу?

Он получил очко.

— Согласно Кантору, — сказал он, — римская армия одержала победу, но они точно не сражались в битве.

Я указала на документ, но была осторожна, чтоб не касаться. Мое сердце забилось когда мы приблизились к ответу. — Кто бы не сражался здесь, Тейт обладает такой же магией. что Кантор говорит об этом?

— Он говорит, что магия была создана каким-то "темным". - библиотекарь самодовольно улыбнулся, но он это заслужил. Он был хорош.

— Так что же это за "темный"? Джин? Полубог? Связаны ли они с феями? Клавдия, королева, кажется знала, что такое Тейт.

Библиотекарь видимо не был впечатлен моим магическим аукционом. — Ты вряд ли поверила бы мне, если б я сказал.

— Испытай меня.

— Они называются "посланниками". Они высокие. Крылатые. Их магия позволяет им служить миру.

— Ты говоришь про ангелов? — Пейдж наклонилась немного вперед, как она и боялась мы посчитали вопрос сумасшедшим.

— Да, но без религиозного багажа, — сказал библиотекарь. Он вытащил другой документ. Этот показал борьбу между двумя существами — один с белыми крыльями традиционного ангела, другой с темными и гладкими как у летучей мыши. Оба они были высокие и мускулистые, их тела были завернуты в ниспадающую ткань, крылья резали воздух как лезвия. Они были заперты в сражении друг с другом.

— Существовало два вида посланников, — сказал библиотекарь. — те кто приносили мир и щедрость, и те кто вершил правосудие.

— Я предполагаю, что у этой истории нет счастливого конца? — спросила я.

— Тебе стоило бы исправится, — сказал библиотекарь. — Посланцы мира делали свою работу. Он вознаграждали хорошим. Посланцы правосудия делали их часть, также. Они наказывали зло. Вместе они держали мир в равновесии.

— Но посланцы правосудия использовали насилие слишком часто. Они решали, что небольшие оплошности людей достойны сурового наказания. Дело больше не было в справедливости. Дело было в эго и своем представлении добра и зла. Они потеряли моральные ориентиры.

— Темные? — догадалась я.

— Темные, — подтвердил он. — Ангелы с жестокими мечами справедливости. Люди отбивались от них; темные пошли ядром. Они уничтожали целые города, которые. как они считали, не соответствовали их стандартам. Карфаген был только одним примером. Этот конфликт уходит корнями гораздо, гораздо дальше.

— Как далеко? — спросила Пейдж.

— До Содома и Гоморры.

— Почему их называют "темными"? — спросила Пейдж.

— Согласно Кантору, их души стали темнее, их крылья стали темнее. — он перевернул страницу. Этот рисунок показывал лишь карикатуру существа с темными крыльями, их карликовый размер остальной части изображения. — Потому что, некоторые суперы, в том числе и ваши гномы, назвали их "Темными."

— И другие суперы? — поинтересовалась я.

Он взглянул на меня. — Люди думают о них, как о демонах, несмотря на то, что "демон" ничего не значит. "Демон" — это качество, а не вид. Быть демоническим — те кто отказывается от добра и отдает себя полностью темноте.

— Итак Тодд считает Сета Тейта Темным, — сказала Пейдж. — Теория или факт?

— Тейт сражался с Этаном мечом, и Поль был убит лезвием, — сказала я. — Поль определенно был виновен в некоторых нарушениях. Производство Ви для начала.

Если Сет Темный, он мог иметь мотив справедливости. Суровая справедливость, но все же.

— Ирония в том, что он не считает себя достойным такой справедливости. — Пейдж пробормотала. — Но если это объясняет Сета, — сказала Пейдж, — как на счет второго

Сета?

— У меня есть идея. Итак подытожим, Сет был сердитым ангелом, Меллори пыталась вызвать зло, и Сет прикоснулся к книге в то время когда она вызывала заклинание. Которое как-то его раздвоило, теперь у нас есть два идентичный сердитых ангела летающих по Чикаго.

От самой идеи мне хотелось бежать и кричать… или скрываться под моей кроватью в течении нескольких недель.

— Это будет выглядеть как случай. — сказала Пейдж.

Я взглянула обратно на библиотекаря. — Много ил было посланников? Если он один из них, можем ли мы сузить список, чтоб узнать какой?

— Их не так уж много. О некоторых вы слышали: Михаил, Габриэль, Рафаил.

— Архангелы, — сказала я.

— Ангел на любое имя, — сказал библиотекарь. Он перевернул обратно на первую страницу и показал нам, и показал нам одну с латинским текстом. — Есть трое

Темных: Уриэль, Доминик и Азраил.

— Есть ли рисунки с их лицами в деталях?

— Не то, будто я в курсе.

Каждый вопрос, на который мы могли ответить о Тейте, казалось порождал еще четыре — пять.

Но реальный вопрос был в том, как много времени нам потребуется что бы выяснить это.

Солнце было все ближе, прежде чем я вернусь в офис Этана. Было бы быстрее вернутся в свою комнату, но мы сделали слишком большой прогресс, чтобы не отчитываться перед ним. Проблема не беспокоила бы меня, если б он не был ослом; на самом дела Тейт вероятно был бы рад это слышать.

Я нашла его в кожаном кресле его гостиной, скрестившим ноги, положив голову на спинку стула и закрыв глаза.

Он был исчерпан и могла только посочувствовать. Это была длинная ночь — полна половиной магической книги, претенциозным британцем, и убийством, и неполные достаточно убедительные ответы. Но по крайней мере сейчас у нас больше ответом, чем пару часов назад. так что я стояла перед ним по стойке смирно и докладывала.

— Итак Тейт Темный. Ангел возмездия, который не может контролировать свои большие насильственные призывы.

— Похоже что так. Ты знаешь какие-нибудь мифы о Темных? Звучит ли это знакомо?

— Ты имеешь ввиду, потому что это моя эпоха?

Злой или нет, я не собираюсь упустить возможность подразнить его. — Хорошо, ты жил во время большое взрыва, не так ли?

Он закатил свои глаза. — Я знаю мифы о падших ангелах. Те кто не поддержал правый лагерь и закончили решительным броском вниз. Я не знал, что они, как утверждается привели к разрушению Карфагена. Едва ли кажется возможным, что римляне были бы в состоянии уничтожать все доказательства того, что они не были истинными победителями.

— Ты вернулся из мертвых, — указала я. — Ты на самом деле не в состоянии утверждать, что нормально, а что нет.

— Справедливо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я его.

— Она там, — сказал он потирая виски. — Скучно гудит там. Но я толкнул ее в задний угол своего сознания посвященный футболу и видео-играм.

— Другими словами, используемый редко.

— Так точно.

— Неправильно с моей стороны говорить, что мы могли бы это избежать, если б

Орден уделял Меллори больше внимания?

— Не неправильно для всех. — пробормотал он. — Несчастно, что пришли к этому, но не неправильно. Они проиграли всех нас, и Меллори, разными способами. И они похоже не предлагают помощь в очистке беспорядка, который они так аккуратно создали.

Мы немного помолчали, глядя друг на друга. Этан казалось, был мирным, но казалось, что его сознание, вероятно, прокручивает возможности, вероятности, стратегии, результаты. Я только не была уверенна как много из них содержать меня.

Я решила спасти себя отказом, даже если это было только временно. — Хорошо, я должна вернуться в свою комнату. Скоро наступит рассвет.

— Я хочу притворяться, что все хорошо в мире, — сказал он. — Я хочу притворятся, что наш Дом завтра будет в безопасности и закрепится в груди ГС. Но это не мир вокруг нас.

Я думаю, он имел это ввиду как извинение, но я была не в настроении. Я хотела спать и свернуться теплым калачиком, и я не собиралась получить это.

— Мир таков, каков он есть, сказала я. — Мы можем только сразить это обратно.

Когда рассвет подошел, я проскользнула в вою комнату и свою собственную кровать, прохладные и спокойные слои. Я пыталась успокоить свой мозг, и старалась не думать о том, что что принесет завтрашний день, или тот факт, что

Тейт все еще там, несомненно планировал свою следующую атаку. Солнце поднималось и я ничего не смогла сделать.

Я надеялась, что Чикаго не будет Карфагеном. Я надеялась, что мы все сможем найти покой. Я надеялась, что рассвет не принесет больше проблем, чем решается.

 

Глава 13

КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК…

Я подскочила девять часов спустя, всё ещё одинокая в своей холодной постели.

Звонил телефон, я схватила его и проверила экран. Джефф.

— Привет, — сказала я, проверяя время. Это было едва после захода солнца;

Джефф, наверное, был очень встревожен, позвонив мне.

— У нас есть новости, — сказал Джефф. — И они не хорошие.

Совсем не так я желала бы начать ночь, но в этом нет ничего удивительного.

— Что случилось?

— Ничего не произошло, но может произойти. Оказывается, люди нашли что-то на месте преступления, где убили Поля. Они думали, что это случайный кусочек бумаги, но, когда они проверили образцы крови, обнаружили, что это попало туда после того, как горло Поля перерезали.

Я села и убрала волосы от моего лица.

— Что это было?

— Газетная статья. Помнишь, я тебе рассказывал о четырёх полицейских, арестованных за избиение троих вампиров?

— То, что ты говорил, когда мы были в Небраске? Да. Почему?

— Доказательство на месте преступления? Это была статья о них.

— А в чем тут может быть интерес Тейта?

— Статья была об освобождённых полицейских. Я предполагаю, они должны были сделать некоторую обработку или откат денег под залог, чтобы выйти, я не знаю.

Их выпуск намечен на сегодняшний вечер, у Департамента Полиции Чикаго много дел на Южной стороне. Многие люди пишут об этом.

В этом было больше смысла, чем я бы того хотела.

— Дерьмо, — пробормотала я.

— Что?

— Как выяснилось, у нас есть гипотеза, что Тейт это посланник старой школы — тёмный ангел с пунктиком мести, чей ореол упал много-много столетий назад.

— Падший ангел?

— Это первое. Если он считает, что полицейские не получили заслуженного правосудия, он может понадеяться выступить с мечом против них.

— Тейт сверхъестественный мститель, — пробормотал Джефф. — В какой

Вселенной это имеет смысл?

— В этой, к сожалению, — сказала я. — Для начала. Ты можешь связаться с полицейскими и их адвокатами? Позволить им узнать, что он им угрожает?

— Уже пробовали этот вариант. Чак позвонил одному из адвокатов — повидимому, имел с ним какие-то отношения, когда был при власти, — и попытался отговорить его от конференции.

Чак это мой дедушка.

— Адвокат не купился на это?

— Нет. Он сказал, что его клиент — полицейский и может сам о себе позаботиться, особенно против, я цитирую, «политического стола для езды». Он сказал, что не станет отменять конференцию, потому что Чикаго должен знать, как плохо его клиент был рассмотрен. Предположительно он пошёл на десять минут относительно несправедливого бытия полицейской тюрьмы.

Я закатила глаза.

— Тогда, возможно, полицейский не должен был помогать избивать четырёх человек.

— Я верю, что это была точка зрения Чака. Но я уверен, что он сказал это более дипломатично.

— Наверное, так. Я предполагаю, что юристы достаточно скоро узнают о «ездовом столе» Тейта. Ели вышлешь мне статью, мы посмотрим, что сможем сделать с этим.

— Будет сделано, — сказал он.

— Спасибо, Джефф. Мы ценим это.

— Без проблем, Мерит. Я уверен, что мы поговорим позже.

Электронная почта принялась почти сразу. Статья была длинной; кто-то сделал углублённый обзор участия полицейских и их адвокатов в неудивительной дружбе с мэром Ковальчук. Это, конечно, объясняет досрочное освобождение — и этого могло бы хорошо хватить для ангельского возмездия.

Я отключилась, приняла быстрый душ, оделась и побежала наверх, в спальню

Этана.

Он открыл дверь в одной только шёлковой пижаме, и я чуть не заплакала от его вида. Высокий, плоский живот, хребты мышц на бёдрах, волосы растрёпаны на плечах. Это было почти жестоко — видетьбез возможности потрогать.

— Всё в порядке?

Я рассказала ему о статье, которую нашёл Джефф.

— Это может быть ловушкой, — предупредила я. — Возможно, один из Тейтов захотел, чтобы другой побежал к нам, и оставил статью на месте преступления, чтобы мы нашли его. Но мы должны рискнуть. Адвокаты не слушают, мэр распустила офис омбудсмена, и там, на конференции, могут быть сотни людей.

Этан кивнул.

— Если мы единственные, кто видит угрозу, я полагаю, мы будем теми, кто справится с этим. И я согласен — риск побочного ущерба слишком велик, чтоб его игнорировать. Я пойду, оденусь. Возьми меч, и встретимся в офисе.

На этот раз я сделала так, как мне сказали.

Люк, Малик и Этан уже были в офисе Этана, когда я прибыла; лезвие моей катаны было безупречно, моё тело было одето с головы до ног в кожу для предстоящего боя.

В конце я вспомнила захватить с собой немного волнующего дерева из моей комнаты. Он был маленьким горбиком в кармане моего пиджака — утешительное напоминание о том, что не вся магия плоха, что она иногда может быть полезной.

Это был урок, который жёстко мне обошёлся, чтоб забыть его за последние дни.

Они расселись вокруг стола. Я присоединилась к ним.

— Офицеров планируют выпустить в течение часа, — сказал Этан. — Я связался с

Николасом Брекенриджем.

Ник был старым другом семьи, и к тому же бывшей страстью; и по совместительству — лауреатом Пулитцеровской премии журналистов.

— Он сказал, что полицейские планируют заявление, а адвокаты пригласили

СМИ, чтоб прикрыть это.

— После, безусловно, будет толпа, — сказал Малик. — Каждый будет бороться за кусочек голоса/интервью — те, кто считает вампиров злом, те, кто считает, что полицейских ограничили правилами и регламентом, члены семей жертв.

— Сопутствующий ущерб, — пробормотал Этан, когда Люк распространил спутниковое изображение на столе. Здание было огромное, но был промежуток длинных конкретных шагов через переднее ограждение на нескольких колоннах с каждой стороны.

— Идеальное место для стиля стрельбы «Закон и Порядок», — сказал Люк.

Малик кивнул.

— И это ещё не поэтическая справедливость, если Тейт выхватит их на ходу. Какой план?

— Мы с Мерит займём позиции здесь и здесь, — сказал Этан, указав на столбцы. —

Нашей задачей будет удерживать Тейта от полицейских и ограничить количество повреждений, которые он вызовет.

— Как ты собираешься это сделать? — спросил Малик.

— Я ещё работаю над этим, — сказал Этан, пристально вглядываясь в карту.

— У меня есть небольшое возражение против плана, — сказала я.

— Какое? — спросил Этан.

— Твоё участие. Даже и не думай.

Люк и Малик мгновенно замерли, а брови Этана взлетели вверх.

— Я не пойду?

Не нужно было отрицать, что я боялась предстоящей битвы… Тейт был монстром вне всего, с чем я должна бороться в первую очередь, и я даже не знала, как бороться с ним сейчас…но страх не поможет мне, и это, конечно, совершенно не поможет Этану. Вместо этого я выбрала логику.

— Защита полицейских может означать, что ты бросишься перед ними. Ты не можешь этого сделать. И я, как Страж, не могу позволить тебе сделать это. Мы уже потеряли тебя один раз, и Дом находится в слишком сильном политическом хаосе в отношении тебя, чтобы снова подвергаться риску. Дом нуждается в стабильности. Им не нужен Страж.

— А если я скажу «нет»?

— Моя работа заключается в защите этого Дома, даже если это означает несогласие с тобой.

Этан откинулся на спинку стула, поджав губы.

— Дарий находится на пути назад для нашего интервью, — добавил Малик. — Вы не можете взорвать его. Не сейчас.

Этан задержал свой взгляд на мне.

— Люк присоединится к тебе.

Я покачала головой.

— Люк должен оставаться здесь на случай, если это уловка Тейта, чтобы добраться до Дома.

— Я не позволю тебе идти туда в одиночку.

— У меня есть запасной вариант.

Выражение его лица потемнело.

— Кто?

«Это работа, — напомнила я себе, — больше ничего».

— Джонах. Он может встретиться со мной там. Он опытен и силен. Он не так хорош с катаной, как ты, зато у него нет истории с Тейтом.

У Джонаха, конечно, есть история со мной… или он её хотел. Это может сделать отношения между нами более чем неудобными, но он всё ещё был моим лучшим вариантом.

Моим единственным вариантом.

Этан посмотрел на меня, на мгновение напряжение в комнате возросло, интерлюдия молчания становилась длиннее.

— Джентльмены, освободите нам комнату.

Малик подошёл к Этану и шепнул что-то на ухо, но мои чувства были слишком натянуты, чтобы достаточно легко различить слова.

— То, что она говорит, имеет смысл, — прошептал он.

Этан кивнул, и Малик последовал за Люком к двери.

— Там не места героизму, — сказал Этан, когда комната снова стала пустой. —

Делай то, что можешь, чтобы защитить офицеров и держать общественность подальше от махинаций Тейта . Без героизма, — повторил он. — Это приказ.

— У меня нет противоположного плана.

Это была наполовину ложь. Я не хочу быть героем, но хочу, чтобы люди были в безопасности.

— Я не одобряю этот план.

— Твоё неодобрение отмечено. Но ты знаешь, что нет лучшего пути.

Его губы скривились от отвращения, но, наконец, он кивнул.

— И ты уверена, что Джонаху можно доверять?

Я считала его надёжным, но оценка Этана? Наверное, нет, тем более он был членом КГ.

— Он надёжен. Он сильно помогал, когда Мэллори пыталась уничтожить город.

Малик и Катчер могу это подтвердить.

Этан наклонил голову и посмотрел на меня мгновение.

— Он в тебя влюблён?

Мои щеки объяло горячим пламенем. Я бы не стала называть это любовью, но

Джонах определённо испытывал интерес. Он хотя бы получил поцелуй, прежде чем отступить. Но может, учитывая нашу ситуацию, которая не была информирующей, Этану стоит знать…

— Я не уверена, — сказала я. — И пока наши отношения приостановлены, я не думаю, что это ваше дело, Сеньор.

Челюсти Этана сжались, но он всё равно не откажется от своей позиции, даже если корабль вокруг него тонет.

— Я вижу, — сказал он.

Я кивнула.

— Здесь мы разобрались. Я проинформирую вас, как только у меня появятся новости.

На этот раз, когда я вышла из кабинета, я слегка улыбнулась.

Джонах, как я подозревала, ждал встречи. Он также позвал несколько других членов КГ занять места в толпе на случай, если ситуация выйдет из-под контроля, чего я ожидала от них.

Тейт и его клон, возможно, планировали убить четырёх офицеров полиции

Чикаго прямо в общественном месте, заполненном адвокатами, судьями, протестующими и журналистами. Как это не могло полностьювыйти из-под контроля?

То, что Этан был заперт в Доме Кадогана под надзором Люка и Малика, действительно заставляло меня чувствовать себя немного лучше. Он беспокоился обо мне, но у Люка было много игрушек в Комнате Безопасности — спутниковое наблюдение, контроллер движения и сканерные камеры видеонаблюдения, покрывающие полный спектр частот. Этан мог не спускать глаз и ушей с нас в

Гайд-Парке.

Джонах встретил меня в половине квартала от здания Департамента Полиции

Чикаго, стоящий на тротуаре в джинсах и расстёгнутом длинном шерстяном пальто. Я поняла, что там легче спрятать меч.

Джонах был худым и высоким, с широкими плечами и каштановыми волосами до плеч, которые обмахивали его лицо. Широкий рот, длинный прямой нос, квадратная челюсть. У него была небольшая щетина сегодня, наряду с

Полуночной футболкой средней школы, которая отметила его как члена Красной

Гвардии… по крайней мере, для других членов Красной Гвардии.

Его пристальный взгляд был сосредоточен на здании Департамента Полиции

Чикаго.

Я оглянулась на здание — типичный правительственный магазин, построенный из белого камня, похожий на греческий или римский с разлитыми ступенями перед ним. Портик покрывал верхнюю половину ступеней, так что половина крыши держалась на двух колонах.

Там была трибуна, примерно на полпути вверх по ступеням — идеальное положение для некоторых адвокатов уголовников, претендовавших на небольшие льготы.

В передней части лестницы территория была оцеплена для репортёров и фотографов. Люди с камерами и впечатляющими объективами стояли позади него, ожидая полицейских и их адвокатов, появившихся из здания. И по краям клубка журналистов стояли группы протестующих. Одни протестовали против освобождения полицейских. На их вывесках можно было прочитать

ПРАВОСУДИЕ ДЛЯ ВАМПИРОВ и ДЕРЖИТЕ ПРЕСТУПНИКОВ ЗА РЕШЁТКОЙ!

Другая группа была не столь приятна. Они поздравляли полицейских — и сожалели, что они не смогли нас уничтожить полностью.

Ступени уже были забиты людьми, ждавших полицейских, которые должны были появиться из здания. Было много офицеров ДПЧ по периметру, и я на мгновение занервничала, подумав, что они спросят регистрационные документы, которых у меня ещё не было.

С другой стороны, если мы были правы в том, что собирается произойти, то мои документы вряд ли имели бы какое-то значение.

— Эй, — сказал Джонах, взглянув на меня.

— Эй.

— Как Этан?

— Жив, до сих пор. Я держу его в Доме, чтобы он оставался таковым.

— Хороший вызов.

Он посмотрел на меня с явным любопытством.

— Что? — спросила я.

Джонах пожал плечами.

— Я удивлён, что ты позвонила. Поскольку он вернулся.

— Я дала обещание Красной Гвардии, — сказала я. — Я намереваюсь сдержать его.

Если убрать мои чувства к Этану в сторону, КГ находится в моём дерьмовом списке. Сейчас более чем когда-либо.

Джонах кивнул.

— Дарий посетил Дом прошлой ночью. Я не был посвящён в его обсуждения, но

Скотт был в дурном настроении, когда он ушёл.

Эта новость скрутила мой живот. Если Дариус признался Скотту в плане шофета закрыть Дом Кадоган? Не потому ли Скотт был расстроен? Я хотела бы допросить

Джонаха детальнее, но если Скотт не был готов рассказать Джонаху — капитану его охраны — то, о чём они говорили, это вероятно не было той новостью, которую я хотела узнать.

— Ты знаешь, что случилось? — спросил Джонах.

— Не то, чтобы я могла свободно сказать. Достаточно сказать, что ГС что-то замышляет.

— Как обычно, — сказал Джонах с усмешкой. — Мы стараемся остаться под радаром. Это стратегия, которой Кадоган хочет придерживаться.

— Ха-ха. Ты знаешь, мы не можем позволить себе засунуть голову в песок.

Особенно не в то время, когда психи держат нас на прицеле.

— У тебя ужасный послужной список. И я не хочу на этом останавливаться или создавать для тебя неудобства, но когда у твоего парня есть тенденция воскресать, тогда, возможно, ничего лучшего между нами не происходило.

Я округлила глаза.

— Это произошло только один раз. — Мой тон был сухим, но я была втайне рада, что он поднял эту тему. Лучше в шутку, чем иметь меж нами неловкость.

— Я думаю, что это правда, — сказал Джонах. — Я имею в виду, Морган получил поощрение.

— Ты просто юморист. Неужели мы здесь единственные?

— На грани добра и праведности? Нет. На двух человек больше из Красной

Гвардии. Они будут молчать, пока что-то не всплывёт.

— На подобие того, как ангел правосудия ловит их внизу своим гигантским мечом праведности?

— Это звучит как лозунг для плохого порно фильма.

— Действительно, не так ли? И, тем не менее, это правда. Или таким образом мы подозреваем. У нас точно не было возможности спросить Тейта, является ли он распространителем гнева.

Он мне улыбнулся.

— Ты знаешь, каждый раз, который я провожу с тобой, становится все страннее.

Я кивнула. С этим трудно было поспорить.

— Это личный недостаток. Я делаю резолюцию на следующий год, чтоб стать намного больше средней. Даже обыкновенной.

— Я не уверен, что это возможно. Любые известные слабости для нашего ангельского друга?

— Ничего, о чем бы я знала. И это может быть друг, в том же числе. Только один показался на вечеринке у Поля, но кто знает, о чем они думают сейчас. Мы даже не можем их различить.

Джонах скрестил пальцы и протянул руки, разминаясь для борьбы.

— Я не люблю играть проигравшего.

Возможно, он блефует;возможно, он имел это в виду. В любом случае, хорошо было иметь партнёра, который сохраняет чувство юмора на лице с довольно плохими шансами.

— Ну что, сыграем в это? — спросил он.

Я выдвинула план, который предложил Этан.

— Давай каждый возьмёт по колонне. Когда полицейские выйдут, будем следить одним глазом за Тейтом, а другим за ними. Я не представляю, что он будет ждать и рискнёт упустить шанс. И полицейские знали, что он был вовлечён в убийство

Поля, так что он должен будет замаскироваться.

— Или ему придётся пройти с треском и не дать им время на борьбу с ним внизу, — сказал Джонах.

— Именно. В любом случае ударит быстро. Я уверена, что он смог бы взять полицейского — или двух — довольно легко, но там много людей и полицейских.

Если он хочет быть пронизанным пулями, он должен будет войти, сделать это и выйти. Так что, если мы сможем отбросить его, замедлить его план — всё что угодно, мы могли бы получить шанс удержать его от убийства кого-нибудь.

— Даже если мы остановим его — или их — сегодня, он сможет схватить другого и сбежать.

— Он может, — согласилась я. — Адвокаты полицейских уже предупреждены о том, что придёт Тейт, но они не верят. Возможно, если он покажет себя сегодня вечером, они серьёзно воспримут эту угрозу. Возможно, они смогу поставить защиту или ещё что-то.

— Есть шансы, что все это хорошо закончится?

— Я не могу себе представить, что так оно и будет, — сказала я. — Но мы в любом случае боремся за справедливое дело.

— Разговариваешь как член КГ. Я так горжусь. — Он одобрительно похлопал мне по спине, поддерживая. — Я возьму западные колонны. Ты возьми восточные.

— Звучит неплохо. Удачи.

— Тебе, тоже.

Джонах исчез в толпе, и через несколько секунд двери здания открылись.

Протестующие начали кричать, массы скандировать, их таблички прыгали вверх и вниз с новым приливом энергии.

Адвокаты вышли первыми — четверо мужчин в дорогих костюмах и, возможно, с одинаково высоким уровнем собственного эго. За ними последовали офицеры — четверо мужчин разных возрастов и рас, всё ещё в форме, несмотря на то, насколько они её запятнали.

Они шли вниз по лестнице и сгруппировались вместе на подиуме. Первый адвокат поправил микрофон.

— Леди и джентльмены. Представители прессы. Мы сегодня взволнованы, так как в Чикаго свершилось правосудие.

Не было никаких признаков Тейта, но он не мог отставать от подобного заявления.

Кто-то похлопал меня по плечу.

— Эй. Ты не можешь здесь находиться.

В то же время я увидела высокого темноволосого мужчину, который двигался через толпу. Моё сердце ускорилось.

— Эй, ты, что, не слышала, что я сказал? Сдай меч или мы сделаем небольшое путешествие в тюрьму.

Я оглянулась. Форма полицейского ДПЧ, мужчина с грудью-колесом и густыми усами постучал по моему мечу своим жезлом. Второй полицейский подошёл ближе, вероятно подумал, что я была угрозой, за которой они должны были наблюдать.

— Сэр, парень который убил Поля — наркобарон? — он может быть в толпе.

— Да, я уверен. — Он сунул жезл обратно в свой утилит за поясом и положил руку на приклад своего табельного оружия. — Отдайте мне свой меч, мэм, или у нас будут некоторые проблемы. И сегодня здесь много униформы. Вы же не хотите начать то, что не сможете закончить.

Я оглянулась на толпу. Как только адвокат закончил своё выступление, и полицейский подошёл к подиуму, темноволосый мужчина направился в путь сквозь толпу к передней части линии заграждения. Теперь, когда он был дальше от толпы, я могла видеть его лицо.

— Это был Тейт. Один из них, в любом случае.

Я оглянулась назад и обратилась к полицейскому.

— Это определённо он — Сет Тейт. Вы видите его? Он стоит в передней части толпы. Тёмные волосы?

Второй полицейский, немного умнее, чем его друг, нахмурился и посмотрел, но первый полицейский не купился на это.

— Всё в порядке, я возьму это оружие, и ты пойдёшь со мной. — Он положил руку на ножны моего меча и потащил, трудно смещая его с моего пояса.

— Я действительно сожалею об этом, — сказала я, обрубая ему руку одним взмахом своей и выхватывая меч.

Тейт выбрал этот момент для действия, разрывая верёвку и вступая в зазор между толпой и полицией. Он закричал — тот же изначальный шум, который мы слышали в бункере. Он был одет в пальто. Он взметнул его, показав голый торс, и снова взял гигантский меч в руки.

И это ещё не всё, что он нёс.

Тейт выгнул спину и протянул меч. Будто в ужасе толпа смотрела, как большие черные крылья выросли из его лопаток. Черно-фиолетовые мембраны его крыльев были отмечены венами и сухожилиями, растягиваясь дугой в длину, тонкие кости которых заканчивались острыми, как иглы, когтями. Размах его крыльев, должно быть, был футов двадцать. Двадцать страшных стоп. Они хлопнули один раз, затем второй, наполняя воздух ароматами серы и дыма.

Шок древнего страха пробежал по мне. Было легко думать о Тейте как о сказочном герое, но это не была сказка. Он был чем-то старым и фундаментальным на земле, созданный не для защиты людей, а для их суждений.

Он может видеть вашу душу, и если он найдёт ваши недостатки, только вы можете обвинить себя в своих страданиях.

Моё деревянное волнение не поможет мне с этим.

Толпа кричала. Я была отвлечена происходящим и звуками передо мной, и второй полицейский успел вытащить меч из моей руки.

Я могла бы побороться с ним за него, но я действительно не хотела нападать на полицейского, если не придётся. Я выбрала мольбу и протянула руку.

— Пожалуйста, кто-то должен его остановить. Я могу попробовать, но только с моим мечом.

Тейт, вероятно, понятия не имел, что я в толпе, и наверняка не заботился, обрабатывалась ли я полицейскими. Тейт был занят своей битвой. Он оттолкнул полицейского в форме из толпы, который пытался его остановить, и сильно ударил мечом по одному из освобождённых полицейских. Полицейский отшатнулся, чтобы уйти, но меч поймал его подбородок, и он закричал.

В то время как остальные убегали от монстра и его оружия, Джонах прыгнул прямо в драку, обнажая свой меч. Прежде, чем Тейт заметил, что он был там, Джонах ударил и нанёс рану тонкой части одного из крыльев Тейта.

Тейт закричал и обернулся, взмах в воздухе его гигантских крыльев отбросил

Джонаха назад.

— Джонах! — я закричала, затем посмотрела на второго полицейского, мольба плескалась в моих глазах. — Пожалуйста, ради Бога, отдайте мне меч!

Он нервно переводил взгляд с меня на драму, которая разыгрывалась в нескольких десятков фунтов перед ним.

— Что это, черт возьми?

Полицейский был готов ко многим вещам, но, вероятно, ничего не могло подготовить парня к тому, что он видел.

Я выбрала лёгкий ответ; это не было временем для сложной честности.

— Он монстр. Он то, чему здесь не место, но он собирается нанести много вреда, пока сам не уйдёт. Я вампир, и я думаю, что смогу остановить его, но мне нужен мой меч.

Ничего. Парень застрял в парализующей панике, и я вспыхнула, как большая пушка.

— Я Кэролайн Мерит, — сказала я. — Внучка Чака Мерита.

Его глаза очистились, понимание расцвело на его лице. Не для меня, скорее всего, а для моего деда, который защищал Чикаго много лет, прежде чем он стал омбудсменом Сета Тейта.

Офицер ранил Тейта в подбородок, и тот закричал, когда Тейт зарубил его мечом.

Другие полицейские в толпе стреляли, но их пули не влияли на него.

Таким образом, у него было магическое оружие, огромные крылья и меч, и он был застрахован от пуль. Все становилось лучше и лучше.

— Я должна идти! — сказала я полицейскому.

Ему потребовалась секунда, но он, наконец-то, вернул мне меч.

— Иди! Иди!

Я кивнула и взяла его, смакуя битую кожу шнура вокруг моей ладони. Я выкрикнула над градом пуль:

— Пожалуйста, попытайся остановить их от стрельбы в меня, если сможешь. Это не убьёт меня, но это будет очень больно.

Полицейский кивнул в ответ, и я следила, как его глаза успокоились, и инстинкты взяли верх. Он будет в порядке.

— Прекратить огонь! — он закричал, хлопая руками в воздухе, чтобы привлечь внимание окружающих. — Прекратить огонь!

Выстрелы остановились и, наконец, закончились. Адвокаты отказались от своих клиентов, в результате чего трое освобождённых полицейских застыли на лестнице от страха. Четвёртый лежал, прижав к себе руки и ноги, на ступеньку ниже.

Я прочла молчаливую молитву, схватила свой меч и шагнула вперёд.

— Тейт! — позвала я, когда достигла нижней ступеньки.

Он остановился и замер, и вдруг я поняла, что чувствует каждая героиня кино, которая пыталась спасти кого-то, отвлекала внимание монстра.

Медленно Тейт повернулся ко мне. Его лицо так красиво, но так смертельно. Его глаза горели, как синий огонь, питаемые фанатизмом и властью, которая затмила все остальное, чего я не замечала прежде.

Казалось, что остальная часть города затихла, чтобы его послушать.

— Это не твоя битва, Балерина.

Он узналменя…но это была Первая Часть Тейта или Вторая Часть Тейта?

Я сделала ещё один шаг.

— Ты напал на мой город, Тейт. Значит это моя битва. Уйди и оставь их в покое.

— Ты думаешь, ты можешь принять меня?

Краем глаза я увидела, как Джонах приближается к Тейту, снова встав на ноги и с мечом в руках.

— Могу я или нет, не имеет значения. Я буду стараться, потому что ты не имеешь права нападать на этих людей.

— Справедливость не восторжествует, — сказал он.

— Это вопрос для людей. Это не твоя забота.

— И всё же ты здесь, — сказал он, протягивая руку, чтобы схватить одного из трёх других полицейских за шею. Полицейский кричал и топал ногами, но Тейт был непреклонен. Он держал его на сгибе руки, и полицейский был не более чем животным, пойманным из спортивного азарта.

Или в этом случае, чтобы доказать свою точку зрения.

— Этот город коррумпирован! — закричал Тейт, поднимая меч в воздухе свободной рукой, с пылом фанатика в голосе. — Его нужно очистить, и через мой меч будет видно это очищение.

Это было время, чтоб забить колышек. Я сделала ещё один шаг вперёд.

— Ты знаешь, Тейт, если бы мне давали четвертак, когда каждый политик обещает очистить этот город, то сегодня я была бы миллионером.

Я услышала благодарное хихиканье в толпе, как Джонах подступал к Тейту сзади, а я спереди.

— Справедливость восторжествует, — сказал Тейт, а затем бросил полицейского на землю и поднял меч для удара.

Ни Джонах, ни я не потратили впустую время. Джонах ударил Тейта в спину, а я подходила к нему спереди с поднятой катаной. Я стремилась к его мечу и сумела сбить его с цели. Наши мечи звенели вместе со встряхивающей тело силой, и я упала на землю, свернувшись до нового проявления.

— Беги! — крикнула я полицейскому, и он откатился.

Тейт недовольно заревел, поворачиваясь, чтобы сильно ударить Джонаха, ранившего крылья с моей стороны. Я отпрыгнула назад, но конец когтя задел мой живот, отправив резкий всплеск боли по моему животу.

Я выругалась, но снова вскочила на ноги. Джонах и Тейт начали битву: гладкая, похожая на фольгу, катана Джонаха против массивного меча Тейта — как самурай, борющийся со средневековым рыцарем.

Они сражались в кругу, Джонах плавно перемещался вверх и вниз по лестнице, и

Тейт следовал за ним.

Полицейский, который отдал мне меч, двигался в сторону освобождённого, который все ещё лежал неподвижно на земле.

Настала моя очередь проявиться.

— Тейт!

Он остановился и оглянулся на меня, сузив глаза, как хищник. Или сумасшедший ангел.

Я поманила его пальцем, потом ослабила свои колени и подняла меч.

— Подойди и возьми меня.

Тейт сделал шаг вперёд, но ему было не добраться до меня. Вместо этого он двинулся к полицейскому, который отдал мне меч, и поднял меч в воздух.

Уже было бесполезно достать его вовремя. Я только сказал одно слово, которое пришло в голову… и сделал то, что запрещал мне Этан.

— Тейт!

Он посмотрел на меня с жестокостью в глазах.

— Отпусти его, — сказала я. — Возьми меня вместо него.

Я надеялся отбросить Тейта или по крайне мере заработать немного времени. Но он не давал ни секунды на передышку.

— Очень хорошо, — сказал он. Прежде чем я смогла двинуться, Тейт бросился вперёд и схватил меня за запястье.

Моя кожа вспыхнула под его прикосновением, и всё потемнело.

 

Глава 14

ТЫ ЗАЖИГАЕШЬ МОЮ ЖИЗНЬ

Я очнулась от жгучей боли и ослепительного света. Моя кожаная куртка исчезла, и солнечный свет лился на мои голые руки. Я затащила их обратно в тень, которая покрывала остальное тело.

Слезы навернулись на мои глаза, когда рука начала пузыриться, но это была наименьшая из моих забот.

Я определённо была квадратной комнате с одним окно на стене. Окно было раскрыто, и солнечный свет заливал комнату. Я была подвинута в единственный затемнённый угол, маленький шарик для вампира… и мой телефон был в исчезнувшей куртке.

— Удобно, не правда ли?

Я не должна была проснуться в этот час. Медленно, пошатываясь, я посмотрела на говорящего Тейта. Он стоял в дверном проёме, который составлял двадцать футов залитого солнцем бетона далеко от меня.

Дверь вела непосредственно наружу. Даже если бы мне удалось пересечь комнату, некуда было идти.

Тейт заключил меня в тюрьму с солнечным светом. Он даже оставил мне мой меч, только что я смогу сделать с ним? У меня не было комнаты, чтобы использовать её, если я не надеялась избавить себя от страха умереть на солнце.

— Ты садист, — сказала я.

— Вряд ли. Я реалист, — сказал он. — Мир может быть лучше, чем сейчас. Я намерен доказать это.

В голове царила вялость и заторможенность.

— Это не важно, — сказал он. — Более важный вопрос — почемумы здесь.

— Потому что ты мстительный сукин сын?

Тейт засмеялся и зашёл в комнату. Он носил тёмные брюки и футболку. Его крылья исчезли, но его футболка была в крови. Я поняла, что Джонах делал несколько выпадов.

Он усмехнулся и подошёл ближе. Было тревожно наблюдать за его движениями.

Такой красивый… и такой смертельный. Я посмотрела на него, просматривая лицо и тело для любых деталей, которые помогли бы мне различить его между двумя.

Но я ничего не видела.

— Я предпочитаю — Вестник правосудия, спасибо.

Я поняла, что библиотекарь был прав.

— Предполагаю это всё, что ты хочешь. Игра в судью, жюри и палача не делает тебя простым. Это делает тебя высокомерным.

— Я не один высокомерен, Страж Дома Кадоган.

— Ты падший ангел, не так ли? Тёмный? Это высокомерие по определению. Ты думал, что знаешь это лучше, чем все остальные.

— Я отличаю правильное от неправильного.

— Это правильно? Наказать меня, потому что я пыталась спасти четырёх офицеров? Оставив меня в этой комнате, где я сгорю дотла за несколько часов?

— Эти люди коррумпированы, — сказал он. — Их души коррумпированы.

— У этих людей есть семьи. У них есть жёны и дети.

— Они причиняют боль другим. Они заслужили наказание, — настаивал он.

— Это не твоё требование для выполнения.

Он успокаивался, и это было почти страшнее, чем спорить с ним, как будто я смотрела на яростного человека, внезапно замороженного в мраморе.

— Те, кто говорят, что мы не можем отличить правильное от неправильного, не мужественны. У них нет силы воли принимать решения, которые должны быть сделаны. Правосудие должно вершиться теми, кто имеет силу воли, чтобы действовать, силу воли для наказаний. Никто не вынуждал тех мужчин к действию. Они выбрали свой путь. Они должны отвечать за последствия.

— Они ответили бы. Именно поэтому они были заключены в тюрьму.

— И они были освобождены. Человеческая система правосудия не имеет позвоночника.

— Ты не можешь принять это решение. Это не то, что ты получил проблемы несколько тысячелетий назад?

Мои руки начали дрожать от усталости, моё тело восстаёт против того, что я проснулась. И сжала их в кулаки и заставила себя сосредоточиться.

— Вы слабые существа без смелости для свершения правосудия.

— То, что вы называете правосудием, мы называем войной. Разрушением.

Опустошением.

Я проглотила крик боли. Этан, вероятно, бесился, но Джонах видел, как я исчезла.

Они должны поработать, чтобы найти меня, и они будут. Даст Бог, будут.

— Зачем ты привёл меня сюда? — спросила я.

— Чтобы сделать пример из тебя.

— Для чего?

— Ты остановила меня от завершения моей работы так же, как алая ведьма пыталась. Ты просила об этом, помнишь?

Пейдж должна быть алой ведьмой.

— Ты сжёг её дом, потому что она пыталась остановить вас?

— Правосудие не отворачивается от трусов.

— И убийство людей не делает тебя храбрым. Это просто делает тебя убийцей.

— Я вижу, что ты сожалеешь о своём решение защитить коррумпированных полицейских. Ты будешь жалеть о своём решение некоторое время, не так ли?

Он указал на линию солнечного света, которая переместилась ещё на несколько градусов. Вскоре моя тень сократиться ни к чему, и я полностью подвергнусь воздействию солнечных лучей.

— Я признаю, — сказал он, оглядывая комнату, — это мой первый раз в использовании данного механизма. Одна рана мечом не имела бы того же самого эффекта на тебя, не так ли? Ты слишком легко пережила бы это.

Впервые я на самом деле сожалею об обладании быстрой целительной силы. Но я не собиралась Тейту позволить получить эмоциональную власть.

— Ты уже проиграл однажды сегодня, — сказала я. — Мы остановили тебя. Они найдут меня, и ты проиграешь снова.

Но с каждой прошедшей секундой казалось всё более и более маловероятным, что они найдут меня вовремя. Пресс-конференция состоялась рано вечером. Вся ночь прошла и ушла, и солнце поднялось снова. И сейчас взошло солнце, и ни Джонах, ни Этан не смогли отыскать меня.

Вскоре это станет несвоевременным.

Тейт вытащил что-то из кармана, и затем поднял его. Это было блестящим и отражающим свет, и я снова отвела взгляд, моргая от яркой вспышки.

— У тебя всё ещё есть мой медальон Кадогана, — сказала я. — Это не новость.

— Это фактически.

Я услышала звон цепи и предположила, что он убрал её снова. Нет смысла размахивать ей перед моим лицом, если я не собираюсь смотреть.

— Я считаю это символически интересным. Девушка, аспирант, превратилась в вампира в одну ночь против её воли. Рождённая заново в вампирском Доме прямо здесь, в Чикаго. Она считает себя спасителем потерянных душ и решает бороться со мной за превосходство. Она проигрывает, и здесь же умирает.

— Значит, ты не нуждаешься в этом больше.

— Напротив, — сказал он. — Это приз. Воспоминание.

Он имеет в виду, что когда солнце закончит свой путь, я уйду. Сгоревшая до пепла, …но это все ещё трофей обыгравшего меня. (Или он не заметил, что я ношу замену медальона, или он не позволял немного неудобному факту мешать победе, которую он уже воображал.)

Я знала, что не могу услышать Этана больше, но я всё ещё воображала его голос в голове, произносящий мне речь, подобную той, которую я сказала ему в штате

Небраска. Напоминавший мне, что я вампир Кадогана, что я была сильнее, чем считал Тейт, чтобы я выжила, пока он не найдёт меня.

Но он найдёт меня. Он сможет. Мне нужно было только продержаться до его прибытия. Мне нужно было только выжить.

«Двигайся!»— сказала я себе. Я передвинулась на сантиметр вправо и заставила себя продолжить говорить. Я могла бы, к тому же, использовать время наедине с

Тейтом с пользой.

— Сейчас существует двое тебя.

— В моде, — сказал он загадочно.

Я нахмурилась.

— Я видела тебя. Ты коснулся Малефициума и разделился пополам.

Он прищёлкнул языком.

— Я не делился пополам, Балерина. Я соединился. Меня зовут Доминик.

Он был одним из трёх Тёмных, которых идентифицировал библиотекарь —

Уриэль, Азраэль и Доминик.

— Ты разрушил Карфаген?

Он от души рассмеялся.

— Я не делал этого. Это не было моей конкретной работой. Он принадлежал моим братьям по оружию. Но, по крайней мере, ты лучше ценишь то, что мы сделали.

— Разрушение или месть?

— Только заслуженное, — сказал он, явно не имея сомнения о назначении самого человека, чтобы решить, что кто-то сделал или не заслужил.

— Мир — жестокое место, — сказал он. — Часто несправедливое.

Доминик подошёл к окну, посмотрел на улицу и снова на меня.

— Я вернусь через момент, — сказал он. — Не двигайся.

Он вышел из комнаты. На мгновение я понадеялась, что он, возможно, увидел кого-то снаружи… спасателя с намерениями спасти меня. Но мир оставался тихим.

Я вздрогнула от усталости, край моей руки задел сторону солнечного света. Боль пронзила меня, и я притянула колени к груди и обвила руки вокруг них. Если все станет ещё хуже, я смогу встать, сжимаясь в крошечной полоске пространства. Но тогда я выйду из комнаты даже без моего пиджака, который мог защитить меня.

То, что он забрал мой пиджак только, чтобы обнажить мои руки и подвергнуть их большему солнечному воздействию, было очень отвратительно. Я подумала, что я должна быть благодарна, что он не раздел меня догола и не оставил полностью уязвимой, но не то чтобы моя одежда сильно поможет, когда полоска тени закончиться.

И она быстро исчезала.

«Пожалуйста, кто-нибудь, найдите меня», — подумала я.

«Мерит?»

Моё имя было эхом в моей голове. Я подумала, что это паническая реакция.

«Этан?»

«Это Морган. Я с Этаном. Он здесь. Он попросил меня поговорить с тобой. Ты знаешь, где ты находишься?»

Я закрыла глаза с облегчением. Я почти забыла о своей связи с Морганом

Гриером. Слава Богу, кто-то вспомнил.

Я оглядела комнату, изображение размыто, моя голова плывёт от истощения.

«Я не знаю. Я нахожусь в комнате; тут много солнечного света. Я пытаюсь оставаться в тени. Но её не так много осталось».

«Можешь ли ты что-нибудь видела? Что-то знакомое?»

Я закрыла свои глаза, зажмурив их, чтобы очистить моё видение, и затем открыла их снова. Я прищурилась от солнечного света и поймала взглядом красный цвет за окном. Моя сетчатка злобно горела.

— Красный, — сказала я ему, снова закрыв глаза и плача с облегчением. — Тут всё красное снаружи.

В какой-то момент было только молчание. Паника ножом резала меня.

«Морган? Ты здесь? Не оставляй меня. Пожалуйста, не оставляй меня».

«Я здесь, Мерит. Джефф, Катчер и Этан здесь. Мы говорим о том, где ты можешь быть. Можешь ли ты мне сказать, какой красный видишь? Ярко-красный? Тёмно-красный?»

Я сглотнула и заставила себя посмотреть ещё раз.

«Темно-красный. Оранжево-красный».

«Что-нибудь ещё?»

Слёзы выступили на моих глазах.

«Я не знаю. Я так устала».

«Я знаю, что с тобой. Но ты должна сосредоточиться. Что ещё вокруг тебя?»

«Я не вижу ничего другого».

«Это нормально, Мерит. Используй другие чувства. Какой запах ты чувствуешь? Что ты слышишь?»

Я закрыла глаза и ослабила барьеры видов и запахов в помещении. Я слышала драку и воркование голубей, усаживающихся на насест на потолке надо мной, и почувствовала влажный ветер в воздухе.

«Я думаю, что мы рядом с озером», — сказала я Моргану.

«Это хорошо, Мерит. Что ещё?»

Он имел в виду, что недостаточно того, что я рядом с озером. Озеро Мичиган было огромным, и они никогда бы не смогли найти меня.

«Нет, — сказала я себе. — Сфокусируйся. Если ты хочешь пережить это, сфокусируйся!»

Я пробовала ещё раз, позволяя своим чувствам исследовать мир вокруг меня. Много голубей. Гравий. Влажная и умирающая трава.

И под всеми этими запахами резкий, сухой запах. Что-то порошкообразное. Чтото пыльное.

Что-то знакомое.

Я рылась в своей памяти, но моя голова не соображала.

«Мерит? Ты всё ещё там? Этан спрашивает о тебе».

Морган имел в виду его одобрения, но я могу сказать, что это было трудно для него — упомянуть имя Этана, ссылаясь на наши отношения.

Он причинял себе боль, помогая мне, я думала, что этой реализации будет достаточно, чтобы сосредоточить своё внимание и направить память в нужном направлении: я стою в комнате, и Сет Тейт сидел за столом напротив меня. Запах лимона и сахара заполнили воздух. Но за этим запахом было что-то ещё… тот же запах мела, который я ощутила сейчас.

Я знала, где я была.

«В керамическом заводе», — сказала я.

Это было заброшенное строение, где находился Сет Тейт, прежде чем он разыскал

Малефициум. Я навешала его здесь… два раза. Оба раза ночью, но оба достаточно хороших и долгих, чтобы Тейт рассказал мне о Малефициуме и о магии.

Эти голуби надо мной.

«Они знают, где ты находишься Мерит. Они идут за тобой. Держись».

«Пожалуйста, не оставляй меня. — Я сдвинулась на дюйм дальше в угол. — Если они не найдут меня вовремя, я не хочу быть одна. Не здесь. Не в этом месте с

Тейтом».

«Я не буду, — сказал он. — Я здесь».

Я не знаю, сколько минут или часов прошло, но я стояла в углу, моя спина была прижата к стене, в нескольких дюймах между мной и движущейся полоской солнечного света, когда громкий звук, как выстрел, расколол воздух, и я закрыла своими ладонями уши. Голоса вспыхивали. Крики, рёв двигателя, звуки скал и гравия.

Не подозревая об опасности, которую он представлял, неуязвимый к моим слезам, солнечный свет подползал ближе. У меня заканчивалось время.

«Пожалуйста, помогите. Пожалуйста, помогите».

Голос Моргана снова зазвучал в моей голове, столь опустошённый, как должно быть, звучал и мой.

«Мерит, они идут к тебе. Держись, ладно?»

Я опустила голову на стену позади меня, напрягая каждую мышцу, чтобы удержать себя в вертикальном положении и находиться в крошечной части тени.

«Ты сможешь это сделать, — говорила я себе снова и снова. — Ты сможешь это сделать. Ты сможешь это сделать».

Пейдж ворвалась в комнату.

— Я нашла её! — крикнула она.

Я зарыдала с облегчением.

Джефф бросился сзади неё с блестящим серебряным одеялом в руках.

Неуязвимый от солнечного света, он подбежал ко мне.

— Я вытащу тебя отсюда, хорошо?

Мне удалось кивнуть прежде, чем он набросил ткань на мою голову и поднял меня на руки так, будто я ничего не весила. Я слабо обернула руку вокруг его шеи.

— Тейт?

— Временно недееспособен, — сказала Пейдж, суетясь с Джефом около двери. —

Значит, у нас не так много времени.

Джефф вынес меня на улицу, где я услышала звук заводящегося двигателя и открытия дверей. Меня осторожно положили на что-то мягкое, а потом мы задвигались снова.

Джефф снял одеяло. Моё сердце опустилось во внезапной темноте. Я протянула руку, и он сжал мою руку.

— Я не могу видеть.

— Это временно, — сказал другой голос. Картер, впереди нас. — Это потому что ты долго подвергалась воздействию солнечного света; здесь слишком тускло для твоих рецепторов. Это пройдёт.

Я кивнула, но не смогла остановить слёзы, скользящие по моему лицу. Ещё минута и я стала бы кучей пепла.

Я рыдала, и Джефф прижал меня к груди.

— Тише, — сказал он, и я вдохнула пряный аромат его одеколона и скомкала его рубашку. — Ты в порядке. Отдохни пару минут, и мы будем дома. Да, и я думаю, Картер нашёл твой пиджак.

— Спасибо, — сказала я, плача с облегчением, пока мои глаза снова закрылись.

Я не проснулась до полуночи следующего вечера.

Я сидела на своей кровати, комната была освящена золотым светом, который просочился из открытой двери в коридор. Мои глаза воспользовались моментом, чтобы приспособиться, но я, наконец, могла видеть снова.

— Воды?

Я прикоснулась к своему горлу. Я была выжжена, мой голос был резким и щербатым.

Этан вошёл в комнату, облегчение было на его лице. Он был одет в костюм, но верх его рубашки был расстегнут, а галстук свободно висел вокруг шеи. Он подошёл к кровати и протянул мне чашку воды с тумбочки.

Я жадно выпила её.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Этан.

Он посмотрел вниз, на кровать, но не прикоснулся ко мне. Даже после того как мы столкнулись ночью, он держал дистанцию.

— Я чувствую себя несчастной, — сказала я, и я имею в виду не только ситуацию с

Тейтом. — Как будто я не спала в течение двадцати четырёх часов, — я передала ему пустой стакан. — Ещё, пожалуйста.

Он снова наполнил его.

— Кровь тоже будет хорошей идеей. Продолжай пить, а я принесу тебе её.

Я не стала спорить и продолжила пить. Я выпила все настолько быстро, что чуть не задержала все это внизу. Тошнота подавила меня, мой желудок внезапно распух, я откинулась назад и закрыла глаза.

— С Джонахом все в порядке? — спросила я.

— Он в порядке. Это он позвонил нам. Он ждал здесь до захода солнца, а затем вернулся в Дом Грей. Катчер и Джефф искали тебя в течение нескольких часов.

Судя по всему, ты обманула их настоящую погоню.

— Как это?

— Разве ты не помнишь?

Я покачала головой.

— Он завёл меня в тупик и как-то вырубил. Я не помню ничего, пока не проснулась в той комнате. — Я посмотрела на Этана. — Я знаю, кто он. Его зовут

Доминик. Он падший ангел, как и сказал библиотекарь. У него большие черные крылья. Крылья летучей мыши.

— Если он Доминик, то что Сет?

Я покачала головой.

— Я не знаю. Только Доминик был там. По крайней мере, я думаю, что он был.

Как Пейдж остановила его?

— Волшебная вспышка-взрыв, — сказал он. Это объясняет громкий шум. — Это дезориентирует человека, чувствительного к магии, но эффект носит временный характер.

— Я должна поблагодарить её тоже.

— Она была сегодня вечером. Она сказала, что ей нужно поговорить с

Баумгартнером. Она сказала, что у неё есть пару вещей на уме.

Я улыбнулась.

— Хорошо для неё. Она походит на тех, кто относится к магии серьёзно — в отличие от всех остальных в Ордере.

Я откинула одеяло. На мне была облегающая ночная рубашка. Я посмотрела на него.

— Серьёзно?

— Это Линдси, — сказал он. — Она сказала, что это была первая вещь, которую она нашла, а время было существенным. Мы не знали, насколько сильно ты обгорела, и нам нужно было снять с тебя одежду.

Мы оба посмотрела на мои руки. Они всё ещё были розовые от ожогов, но явно исцелялись.

— Они могут быть чувствительными некоторое время, — сказал он, — но ты исцеляешься. — Он сделал паузу. — Я боялся, что было слишком поздно. –

Истинное чувство пересекло его черты.

— Это было очень близко.

— Они нашли тебя, — поправил он, — и это главное.

— Морган был ключом. Если бы мы были не в состоянии общаться… — я замолчала, поскольку слезы снова угрожали покинуть ресницы.

Этан кивнул.

— Он позвонил после того, как ты попала домой, узнал, всё ли в порядке.

— Он помогал. Утешал, но не достаточно работал, чтобы убедиться, что я не сплю.

Мы были обеспокоены, что Морган слишком не зрел, чтобы быть Мастером Дома.

Может быть, он вырастет до него. Может быть, он уже растёт.

— Мне нужно будет поблагодарить его, — сказала я. Это было правильной вещью, чтобы помочь очистить воздух между нами.

— Ты сможешь сделать это через сто лет, когда я разрешу тебе покинуть Дом снова.

— Ха.

— Я лишь немного пошутил, Мерит. У меня есть почти непреодолимое желание запереть тебя и держать подальше от неприятностей.

— Заточение не будет держать меня в безопасности или подальше от бед. И если бы ты запер меня, то я не смогла бы охранять тебя. — Конечно, были некоторые вещи, от которых я не могла защитить его. — Как проходит твоё интервью с

Дариусом?

Он покачал головой.

— Позволь мне сориентировать тебя в политических потоках. Я капитан этого корабля, в конце концов.

— Вау. Ты обычно сомнителен. Сегодня это морское. Это плохо, не так ли?

— Это не хорошо.

— Что случилось? Он собирается избавить нас от наших аккредитаций?

Этан встал и подошёл к окну, ничего не говоря. Моя грудь неловко напряглась.

— Ты не собираешься сказать мне?

— Я не избегаю беседы, потому что я не доверяю тебе, — сказал он, оглядываясь на меня, линия беспокойства пролегла между его глазами. — Но поскольку нет ничего, что можно сказать. Совет правит; ты знаешь это. Дариус решит то, что он решит. Он не озвучил это решение, и пока он не собирается сделать это, поэтому мы должны ждать.

После этого загадочного заявления он предпочёл умолчать об этой проблеме. Я решила, что он пережил достаточно сегодня, и не стала давить на него дальше.

— А что насчёт выпадов на пресс-конференции? Я не могу сказать, что новая мэр в восторге от того, что прежний мэр, кроме того с крыльями летучей мыши, пытался забрать её четырёх полицейских.

— Она была не в восторге, — согласился Этан. — Но она также не пыталась обвинить в этом вампиров. Конечно, это довольно легко, поскольку ты там была с мечом, пытаясь защитить полицейских. Репортёрам человеческого интереса понравилось это.

— Ирония судьбы, — сказала я.

— Однако было что-то наподобие изменений в статусе-кво.

Этан протянул руку, схватил газету с тумбочки и протянул её мне.

Верхняя часть первой полосы была занята фотографией Доминика, его черные крылья зловеще распространялись по всей газете. Под фото был заголовок:

КРЫЛАТЫЙ МЭР ПЫТАЛСЯ НАПАСТЬ НА ПОЛИЦЕЙСКИХ; ГОРОД

ВЗДОХНУЛ ПО-ДРУГОМУ.

Он на самом деле не был мэром, конечно, но я могу простить им свою ошибку.

Город не знал, что два Тейта было на свободе, и их было трудно отличить друг от друга, во всяком случае.

— Прочитай первый параграф, — сказал Этан.

Я прочитала вслух.

— Чикаго взволнован сегодня из-за мэра Сейта Тейта, имеющего пару крыльев летучей мыши, напавшего в Южной Стороне на так называемую четвёрку около полицейского участка, где они были освобождены. В ответ на это три новых разновидности сверхъестественных существ — так называемые нимфы, сирены и тролли — открылись в спец-релизе, отправленного на новостные точки по всему

Чикаго. Мэр Диана Ковальчук говорит, что она была шокирована, узнав, что мистер Тейт был «одним из монстров». Источник, близкий к мэрии, говорит, что

Ковальчук знает, что город таит десятки сверхъестественных разновидностей, но скрывает эту информацию от общественности.

Я поглядела на Этана, нервничая из-за его реакции. Но он улыбался.

— Кто-то просто открыл больше сверхъестественного мэру и остальным.

Я указала на страницу.

— Все нормально с этим? Как ты не волнуешься?

— Поскольку твой дедушка был их источником.

Я смогла только моргнуть.

— Что? Зачем, во имя Бога, он это сделал?

— Потому что они сказали ему. Это имеет стратегический смысл. Во-первых, это заставляет Ковальчук выглядеть некомпетентно, что является правдой. Это забавный бонус. Во-вторых, мы терпим поражение. Информация понемногу просочилась, так как Селина объявила о своём существовании, и не на наших условиях.

Он был прав. Селина открыла вампиров, и Габриэль встал в совет после того, как его брат пошёл в полное наступление на Дом Кадогана.

— Ты сказал, что у него было разрешение?

Это была большая неожиданность, как и любая другая. Были всякие виды сверхъестественных существ, о которых не знала общественность, и я не слышала, чтобы любой из них выразил сильное желание смешаться с людьми.

— В свете Тейто-Доминико-поведения, твой дедушка решил, что лучше вернуться к этому вопросы со сверхъестественными общинами города. Жители Чикаго уже видели раскрытие двух сверхъестественных существ. Ты добавила ещё одного, показав крылья Доминика, и общественность начинает полагать, что это ещё не все, что они видели, предполагая, что не верят этому. Если они собираются открыться, то лучше сделать это на своих условиях. И, честно говоря, — добавил он, — я думаю, что твой дед подчеркнул тот факт, что вампиры принимали сверхъестественное тепло в этом городе, и теперь пора разделить это бремя. Он говорит, что твои встречи с группами и достойное поведение помогло значительно. Попытка решить проблемы, которые не были твоими, чтобы сохранить мир для всех.

Я покраснела от похвалы. Много значило то, что он сказал эти вещи моему дедушке. Он почти воспитал меня, и я была рада сделать что-то хорошее для него.

— Это может изменить многое в Чикаго, — сказала я.

— Может быть.

На его лице была улыбка, и я поняла её причину достаточно быстро.

— И с этим большим изменением, Дарий с трудом бы решился сбросить бросить один из Домов Чикаго.

— Это непреднамеренный побочный эффект.

И это не могло, конечно же, быть сделано без какого-нибудь конечного влияния

ГС. В конце концов, они имели тенденцию игнорировать холодные и жестокие реалии, которые происходили в Чикаго. Но это, конечно, заставило их дважды подумать, прежде чем расформировать нас.

— Как реагирует публика? — спросила я

— Обычная смесь. Некоторые празднуют; некоторые боятся. Некоторые убеждены, что мы являемся предвестниками апокалипсиса.

— Крылья Доминика не слишком помогли с этим.

Они походили точно на то, что вы увидите при конце мира — четыре всадника едут на вас…

— Не думаю, что они сделали это. Наверху — с таким количеством вариантов — протестующие полностью оставили нас.

— Не шутишь?

Я должна была это увидеть. Я вылезла из постели и подошла к окну и к Этану. Я могла видеть только угол переднего двора, но никаких признаков протестующих выше ворот дома Кадоган.

С другой стороны…

— Там вакуум ненависти, — сказала я, скрестив руки и повернувшись к нему.

— Есть люди, которые не протестуют против вампиров, потому что есть много вещей, против которых нужно возражать, это оставляет промежуток для заполнения МакКетриком. Ковальчук всё ещё в офисе, и насколько мы знаем, у него всё ещё есть уши. Она будет злиться, что люди являются учтивыми милочками в нашу сторону. И это разожжёт вещи снова.

— Это кажется возможным. Даже вероятнее всего. ОН мотивирован.

Мы затихли на мгновение, вероятно рассматривая появления ещё одного врага, повышающего ставки по всему Дому.

Но когда я посмотрела на него, его взгляд был сосредоточен на шёлковой сорочке, одетой на мне. Магия поднялась вокруг нас, кружась, как бы желая углубления.

Этан ласкал моё голое плечо своим пальцем, и я вздрогнула. Я закрыла глаза, по телу распространялось тепло, поскольку его рука перешла на мою голую спину.

— Этан, — сказала я, приглашая словом, но вместо того, чтобы приблизиться, он рассеял чары.

Расстройство вылилось из меня.

— Есть много вещей в мире, которых нужно бояться, — сказала я. — Но ты не одна из них. Только страхсдерживает нас друг от друга, — тихо добавила я и направилась в душ.

— Ты куда?

— Принять душ и одеться.

— Ты опьянела от солнца, если думаешь, что можешь пойти куда угодно, — сказал

Этан. — Тебе нужно восстановиться.

Моя рука на дверном косяке, я оглянулась назад на него, мой взгляд был пристальным и настолько же плоским.

— У меня нет времени на восстановление. Доминик всё ещё там, и только Бог знает, что он собирается сделать следующим. Мне нужно понять, как остановить его.

Этан указал на кровать.

— Вернись назад.

— Не буду.

Он властно поднял бровь.

— Это не просьба, Страж.

— Прекрасно, так как я не спрашивала разрешения.

— Ты могла погибнуть.

— К сожалению, это правда каждого дня недели. Это опасная часть моей работы, Этан. Той, которую ты поручил мне.

Его губы сжались.

— Я пытаюсь вспомнить все причины для назначения тебя Стражем. Хотел ли я преподать тебе урок?

— А кто выучил урок сейчас, профессор?

Он зарычал, и я не стала продолжать дальше.

— Мы не можем спорить каждый раз, когда я собираюсь пойти на работу. Это не будет продуктивно для Дома. Кроме того, ты гордился бы мной той ночью, несмотря на то, что я чуть не стала пеплом. Мне удалось отвлечь падшего ангела от его цели и умаслить полицейского, чтобы он вернул мне меч.

— Это впечатляет.

— Так и есть. И мы оба знаем, что я буду в любом случае.

Он тихо вскипел на мгновенье.

— Ты упряма, когда это происходит.

— Мы хорошо подобраны, мистер Салливан.

Этан хмыкнул, но смягчился. Он повернулся в сторону и царски протянул руку.

— Пойди, прими душ и отчитайся в комнате Охраны.

— Как вам будет угодно, Сеньор, — сказала я, затем закрыла дверь ванной.

Почему все наши разговоры заканчиваются закрытием дверей?

 

Глава 15

ПРОВЕРКА ЭФФЕКТИВНОСТИ

Я нашла свою кожу в своем шкафу, когда я вышла из душа, в том числе пиджак, которой

Катчер поднял во время моего спасения. Кожа была чистой и блестящей, в идеальном состоянии после напряженного рабочего дня. Я оделась и проверила свой телефон, обнаружив там сообщение от Джонаха, ожидающее меня. Не удивительно, что он проверял, достаточно ли я получила отдыха и крови, необходимые для моего восстановления. Я отправила ему ответное сообщение, давая ему знать, что все еще жива, несмотря на то, что мне нужно было бы гораздо больше часов для сна. Я также поблагодарила Моргана сообщением. Но не получила ответа. Мой дедушка был более разговорчивым.

— Девочка! Ты в порядке? Катчер и Джефф сказали, что доставили тебя домой в сохранности. Облегчение в его голосе заставило меня прослезиться.

— Они были великолепны. Джефф был героем — и он вынес меня оттуда как герой.

Он усмехнулся.

— Я бы передал ему твои слова, но то, что ты называешь его своим героем, может повлечь за собой больше проблем, чем оно того стоит. Я позвоню твоему отцу и дам ему знать, что ты в порядке, хотя уверен, он предпочел бы услышать это от тебя.

Я сомневалась, что он беспокоился так или иначе, но не собиралась спорить об этом со своим дедом.

— Спасибо, дедушка. И говоря о беспокойствах, я понимаю, что город мэра Ковальчук получил намного больше разнообразий, чем она себе представляла.

— Давайте просто скажем, что теперь ее осведомленность стала немного ближе к реальности. Со всей серьезностью, эта женщина была в довольно тяжелом отрицании.

Сейчас я не могу сказать много хорошего о Сете Тейте, но этот человек назначил меня на должность и обычно давал справедливую встряску всем сверхам.

— Сет Тейт все еще является вопросом без ответа, — сказала я. — Это Доминик — падший ангел с крыльями летучей мыши — тот, кто вызывает все проблемы.

Он присвистнул. — Я бы не смог себе представить, что этот мир возможен, если бы не видел все это собственными глазами.

— Я понимаю.

— В любом случае, я верю, что все осознали, что их секреты имели очень ограниченный жизненный промежуток. Лучше заявить о себе на своих условиях, чем подвергаться принуждению регистрационными законами и черными вертолетами.

— Для меня это имеет смысл. Это был смелый поступок, особенно сейчас, когда ненависть намного громче, чем любовь. Я горжусь ими, они пошли на этот шаг.

— Все сейчас взволнованы из-за этого, — сказал он, — и, естественно, что есть и несогласные с таким решением, но сейчас настало время для правильных поступков. Вампиры несли это бремя достаточно долго, у других было время принять справедливую позицию. Я думаю, они это осознали.

Мы, конечно, пытались справедливо нести свою ношу, но в моей голове крутилась череда неудач, а не наших побед. Чикаго чуть не сожгли, потому что я не разглядела Мэллори позади этого хаоса. Этан получил кол в грудь, потому что он пришел за мной, и я чуть не погибла при наказании, которое, по существу, приняла добровольно. Может быть, Этан был прав. Может быть, мне было бы лучше сидеть в библиотеке. Но сейчас было не время для жалости к себе. Не с Домиником и Сетом, которые были все еще там. Не тогда, когда у других работа, чтобы все исправить. Это было время для милосердия и благодарности.

— Спасибо, дедушка, — сказала я. — Я постараюсь сделать все возможное.

— Я знаю. Мы все это знаем. Береги себя, девочка.

— Я буду. И ты тоже.

Мы попрощались, и я засунула телефон обратно в карман, довольная, что у меня была семья, на которую можно рассчитывать и к которой можно обратиться. Даже если это и не та семья, которую я ожидала. Телефонные звонки были сделаны, так что я покинула свою комнату и направилась в подвал. Я скрестила пальцы, в надежде, что все уже будут одеты и находиться в позиции боевой готовности, когда я открою дверь. Но я все равно обеспокоенно напряглась, особенно услышав громкий стук, исходящий из двойных дверей — музыка, что-то из техно или электроники, со сплошной линией баса и странной, высокой мелодией.

…. я открыла дверь…..

Успех! Парней не было видно.

Келли и Джульета сидели за столом переговоров. Компьютеры и мониторы видеонаблюдения были укомплектованы. Хотя их лица выглядели знакомыми — они были вампами Кадогана, я видела около Дома — просто никогда не видела их в Комнате Охраны.

Любопытство взяло верх, я вошла внутрь, указала на новичков и посмотрела на Келли.

— Что происходит? — закричала я через музыку.

Я точно не стеснялась своего вопроса, и все они повернулись, чтобы посмотреть на меня.

Я слегка им помахала.

— Помощники, — сказала Джульетта. — Новые охранники на испытательном сроке.

— Вы действительно кого-то наняли? Как долго я была в отключке? — я посмотрела на охранников, которые уже были в униформе Кадогана (черные костюмы) и с крохотными наушниками, спрятанными за ухом. Они быстро печатали и внимательно следили за мониторами, да и вообще, выглядели весьма компетентными.

…. Временные….

Это было ясно, особенно если некоторые интервью, которые я видела, были каким-либо признаком целого. Претенденты не хорошо разбиралась в социологии. Или физические навыки. Или действительно любые навыки, которые сделали бы их достойной кандидатурой для охраника Дома.

— Рада это слышать. Это у вас временно, я имею в виду не то, что интервью были ужасными. А музыка?

— Вампиры и оборотни больше не единственные сверхи в городе! — Сказала Джульет, поднимая руки в воздух.

Люк и Линдси появились в дверном проеме, и Линдси, увидев меня, завизжала. Она сдавила меня в объятиях, что чуть было снова не переломало мне ребра. Через некоторое время она выпустила меня, но от души поцеловала в лоб.

— Мы так чертовски беспокоились о тебе!

— Я рада что вернулась

Люк закрыл за собой дверь, затем направился к одному из новичков, чтобы выключить музыку.

— Большой человек в доме, — сказал он, — так что давайте праздновать тихо и просто.

Насколько нам известно, этот пост является более эффективным и в рамках бюджета, чем любой другой в Доме. Мы продолжаем тихо вести дела в нашем уголке, и продолжаем держать ГС вне досягаемости. Люк сел за стол переговоров и положил ноги поверх стола.

— Хотя мы празднуем важному поводу. На самом деле, это один из моих основных правил для успеха Дома.

Мы с Линдси закатили глаза. У Люка было много"??основных правил", а также "принципов", "сценариев" и "протоколов". И он любил делиться ими регулярно. Он указал на меня.

— Лучший союзник вампира, Страж, это тот, кто заставляет вашего врага нервничать больше, чем можете вы.

Я предположила, что он имел в виду объявление другими "сверхами" о том, что они существуют, и он, вероятно, был прав.

— И я скажу вам, что еще знаю, — сказал он, постукивая пальцами по крышке стола переговоров. — У нас есть возродившийся Мастер, наш Страж жив, и у меня есть четыре новых человека на испытательном сроке, чтобы беспокоится. Жизнь едва станет лучше, чем это.

Линдси откашлялась. Громко. Уши Люка побагровели темно-красным цветом.

— Ну, это становится немного лучше.

…. Послала…

— Очень хорошо, — сказал он. — Принципиально лучше. Чрезвычайно лучше.

— Спасибо.

— Конечно, Сахарные Губки. Но это даже не самое лучшее. Теперь, когда у нас есть сотрудники, для обеспечения безопасности Дома, наш Страж мог бы сосредоточиться на своей работе, вместо того, чтобы болтаться здесь вокруг. Я села за стол и слегка надулась.

— Мне нравится болтаться здесь. У меня нет сотрудников.

Линдси снова откашлялась.

— Или Линдси.

……… О патрулировании….

— Заметано, — сказала я.

— И говоря о делах, давайте выясним, что это за чертовщина происходит с этой летучей мышью размером с человека, которая хватает прекрасных офицеров полиции нашего города. — Выражение его лица изменилось, от глупого влюбленного вампира на мастера тактики. Он потянулся к консоли в середине стола и нажал несколько кнопок. Комната наполнилась звуком звонящего телефона

— Йо? — ответил Джефф.

— Джеффри, это Люк. Я здесь вместе с Келли, Линдси, Джульет, очень здоровой Мерит, а также с остальной частью нашего персонала. Можешь обращаться к ним как "Пробники".

— Приветствую всех и Пробников, — отозвался Джефф. — Особенно, очень здоровую Мерит.

— Здравствуй, мой рыцарь в сияющих доспехах, — сказал я, усаживаясь. — Или, по крайней мере, мой рыцарь с очень блестящим светоотражающим одеялом.

— Пустяки. Просто выполняю свой долг. Что случилось?

Люк наклонился к переговорному устройству.

— Мы собираемся узнать последние новости от Мерит. Если у тебя есть время, мы хотели бы, чтобы ты к нам присоединился.

— Боже, да, — сказал Джефф немного тише. — Меня весь день одолевают звонки от нервных "сверхов".

— Я думала, что они согласились раскрыть себя? — спросила я, нахмурившись.

— Только большая четверка, — сказал Джефф. — Остальные теперь экстра-нервные, и они, видимо, хотят заявить о своих проблемах. Громко. И прямо сейчас я ничего не могу для них сделать.

— Я понимаю их боль, — ответил Люк. — А теперь, Страж, расскажи об ангеле среди нас. Что он такое, и как мы можем вывести его из игры?

— Его имя Доминик. Он посланник — падший ангел — прошедших дней, и он отделился от

Тейта, когда Мэллори пыталась что-то наколдовать, а Тейт дотронулся до Малефициума.

У Доминика черные крылья, как, я уверена, Вы уже видели. И он выглядит в точности, как

Сет. Физических различий никаких, насколько я могу судить.

— И он садист- сказала Кейли, делая пометки на планшете.

Я мрачно улыбнулась. — Я сказала ему тоже самое

— Я не думаю, что он поделился с тобой своими мастерскими планами, пока вы двое беседовали в его а-ля солнечном свете? — спросил Люк.

Определенно нет, но его действия очень легко понять. Вчера он думал, что наказание не было достаточно серьезным. Он большой сторонник правосудия и возмездия. Он хотел покарать четырех полицейских потому, что они поступили не правильно, и он хотел наказать меня из за того что я помешала его планам. По этой же причини он сжег дом

Пэйдж после того как она с Тейтом сбежали из бункера. Ни смотря на то что он обеспокоен, он ведет дела как обычно.

— Падший ангел. Меч правосудия-сказал Джефф

— Точно, — сказала я. — С этой точки зрения убийство Пола имеет смысл. Доминик кажется совершенно слеп к собственным недостаткам, таким как убийства и еще много чего. Пол сделал неправильное для этого города — он продавал наркотики. Этого достаточно, чтобы вызвать у Доминиа рефлекс правосудия, хотя Пол, на самом деле, работал на него в то время.

— Это объясняет Доминика, — сказал Люк. — Но что насчет Сета? Есть какие-то признаки?

Хоть что-то?

— Насколько мы знаем, вообще ничего, — отозвался Джефф. — И нету никаких признаков его присутствия в онлайн разговорах или среди других "сверхов".

— Что ж, он затаился, — сказал Люк. И даже если один из них обьявиться, мы не сможем отличить их друг от друга. Но, по крайней мере, мы знаем, что они есть.

— По крайней мере, — согласилась я. — Но это не решает нашу большую проблему.

— Какую проблему? — спросил Люк.

— Мы не знаем, как их остановить.

Вот когда мы приступили к работе.

Есть по крайней мере одна нить, связывающая детективы и полицейские шоу — совет, который показывает фотографию жертвы, потенциальных подозреваемых и свидетелей.

Мы остановились на чем-то схожем, только вместо потерпевших и подозреваемых, у нас был демонический ангел и нечто, в чем мы были неуверенны. Ну, у нас были фотографии

Сета Тейта и еще кино с Хелбоем пересланное Джеффом нам, красная кожа и это все.

Я посмотрела на Люка, который стоял возле меня, изучая доску.

— Иногда, нам нужно немного юмора, — ответил Люк.

— Я думаю, что не могу с этим поспорить. — Я обернулась к простому изображению книги на доске между Сетом и Домиником.

— Сет коснулся Малефициума. Он разделен на Сета и Доминика. Но почему они были связаны вместе, ранее? И если Доминик является падшим ангелом, кто Сет?

— И самое главное, — сказал Люк, — как мы можем использовать это против них?

Мы стояли молча, уставившись на табло в течении пяти минут. К сожалению, у нас все еще не было ответов на оба вопроса.

— Ангел, человек или обезьяна-, сказала Линдси, — для меня это не имеет никакого значения. Я убью его все равно. — Она обняла меня. — Он обидел тебя, он будет наказан.

Я обняла ее за талию. — Я ценю поддержку.

Тут в дверь постучали. Малик заглянул внутрь.

— Сеньор? — спросил Люк

— Дариус хотел бы поговорить с Мерит.

Я была наполовину оглушена, наполовину запутана, и на сто процентов занервничала.

— Он хочет поговорить со мной?

— С тобой, и я цитирую — "с краеугольным камнем обзора этого Дома".

Линдси вздрогнула при напоминании обо мне.

Я встала и направилась к двери, размышляя, что может, было лучше остаться с

Домиником. Я проследовала за Маликом на первый этаж Дома, затем на второй, и потом на третий. Поскольку тут не было никаких общественных помещений, я действительно смутилась.

— Куда мы направляемся?

— На крышу, — сказал Малик, следуя по коридору в сторону апартаментов Этана.

— Прошу прощения, на крышу?

— На крышу, — он сухо подтвердил, словно его точно также смущало расположение. — Просто следуй за мной.

Не имея причин спорить, я последовала за ним до конца коридора. Он открыл последнюю дверь справа, затем включил свет в пустой комнате, размером со спальней вампиров. Но в отличие от других, складывающиеся пары простых лестниц обеспечивали доступ в потолок.

— Чердак? — подумала я вслух.

— Да, — сказал Малик, затем взобрался по лестнице.

Я схватилась за перила и последовала за Маликом в сторону потолка, а затем в пространство выше. Очевидно, что это была самая старая часть Дома. Брусья были оголены, демонстрируя антикварные квадратные гвозди и провода, похожие на конские волосы. Ковальчук с удовольствием бы прислала сюда инспекторов по строительным нормам и правилам.

— Следи за головой, — подсказал Малик, и я последовала через всю комнату, как и он, наполовину согнувшись, чтобы поместиться под низким потолком, Воздух был холодным. Открытое окно пропускало в комнату лунный свет и сильный порывистый ветер. Он нес с собой запах сигар. Дариус был единственным известным мне человеком, который курил сигары.

Малик остановился в нескольких футах от открытого окна и указал мне на него. Он улыбнулся, увидев, что я нервничаю, затем наклонился.

— Помни кто ты, и кем ты назначена быть, — прошептал он. — Мы все в тебя верим.

Я улыбнулась, при смотрелась, затем вылезла из окна и пошла по тонкой линии к краю крыши

Было холодно и я застегнула молнию своего пиджака, после того как вышла и сунула руки в свои карманы. Я переживала, дерево до сих пор было у меня и я потерла его на удачу.

Как-будто это могло помочь.

Дариус прислонился к тонким перилам из кованного железа, которые в общих чертах обрисовывали прогулку вдовы. Он был одет в рубашку с пуговицами и брюки, которые, возможно, не были хорошей защитой от холода, но он не выглядел замерзшим. Он выглядел хорошо на доме, в темноте.

Держа темную сигарету между пальцами, Дариус бросил на меня взгляд. — Страж, — сказал он, пуская струю дыма.

— Сир.

Он смотрел на город, млечную луну под дымкой облаков.

— Тихо здесь, — сказала я, не уверенная в этикете. Я должна была начать говорить? Или ждать, что он это сделает?

— Это так, — согласился он. — Хотя я подозреваю, что город суетится значительно больше в дневное время.

Я посмотрела в сторону центра Чикаго, откуда небоскребы смотрели на нас. Горел свет в квартирах и офисах, и на крышах крутились ярко-красные маяки, чтобы предупредить пролетающие мимо самолеты. Вид мало чем отличался от открытки, которую я положила в автомобиль для моей поездки в Небраску, и я поняла, что не думала о том, чтобы проверить, пережила ли бумага катастрофу.

— Кольцевая, безусловно, суетится, — согласилась я наконец. — Гораздо больше, чем Гайдпарк.

— Лондон имеет свои тихие части, также.

Я кивнула, и мгновение мы смотрели на тихий город. Но настало время показать мой метод достижения цели. Я была охотившимся монстром.

— Вы хотели меня видеть?

— Я хотел бы ваше мнение.

— Моё мнение?

— О состоянии дел в вашем доме, Страж. Ты здесь уже несколько месяцев. Ты должна иметь представление о Доме и его делах.

Я “почувствовала” много вещей, но это не означает, что я хотела поднимать их при

Дариусе Весте.

— Я думаю, что Дом работает отлично, как он может в трудные времена.

— Трудные времена?

— Неужели вам нужно чтобы я зачитала список? Они были такими же жалобами, мы были против участия ГС в течение нескольких месяцев

— Наше существование было объявлено в обществе без нашего согласия. Селина сделала попытки на наши жизни. Мэллори расбросала черную магию по всему городу.

Сверхъестественный мэр, или двое из них, где-то там. Все проблемы, которые мы должны решить.

— А почему вы, Мерит? Почему вы должны их решать?

Я действительно не знала ответа на вопрос, но было очевидно: если не мы то кто? GS казалось, застрял в режиме отказа в принятии решений. Кто отказывается действовать даже когда выбор был ясен и стоял перед ними?или она боялись что будут судить?боялись что могут поступить не правильно? Мы нуждались в союзниках, неофициальных или иначе, пусть выберут несколько домов, нимф, несколько фей, мятежного колдуна или три.

Вместе мы, казалось, были единственными, кто готов самом деле, что то делать. Легко судить Этана или меня, Малика, или Люка, когда ты стоишь в стороне и имеешь защитников. Труднее находиться в тылу и делать лучшее, на что способны… и это было еще обиднее, когда другие не верят, что ты действовал во благо.

Дариус затянулся сигаретой, потом выпустил дым изо рта в медленном, устойчивом потоке.

— Я жил долгое время, — сказал он. — Не столько, сколько Этан, но долгое время. Я видел многое в моей жизни, но я должен не согласиться, что эти времена тревожные. Я видел мировые войны, Страж. Я видел, как вампиров публично закалывали, без какого-либо расследования, без раскаяния.

Я кивнула.

— При всем уважении, то, что вы видели более тревожные времена не значит, наши не беспокойные. Это не будет мировая война, что сделает ситуацию тревожной. Или опасной. До того как Селина раскрыла нас, я понятия не имела что вампиры существуют.

Держу пари как и большинство людей. Если у Домов и были проблемы я не знала об этом.

Если бы они что то сделали, то не было бы вопросов, которые стоят перед нами.

— Это очень поэтично. — Он постучал пеплом сигары против кованого железа, и тысячи крошечных искры рассыпались по небу. — Но, в конечном счете, не имеет никакого значения.

Он сделал окончательную затяжку сигары, потом грязным окурком провел по темному камню стены позади нас и положил остаток в карман.

— Вы молоды, — сказал он. — И я не сомневаюсь, что ваши намерения благородны. Но эти намерения направлены к этому Дому, его вампирам, и его Мастеру. Мои намерения всегда намного масштабнее.

— Мы не пытаемся сильнее усложнить вашу работу, но мы не можем просто игнорировать эти проблемы.

— Это, Мерит, именно это проблема. Ты воюешь против моря бед, как сказал поэт, но ты не завершаешь их. Ты делаешь их хуже, — он поднял руку прежде, чем я успела возразить. — Доказательства неопровержимы. Дела в Чикаго ухудшились за последние несколько месяцев, и не только потому, что среди вас есть враги. Рассмотрим Дом Грея. Они опустили свои головы, и они сосредоточены на выживании, и у нас нет аргументов к их

Послушникам или их руководству.

Да, но это только потому, что он не знает правды. Он не знал, что капитан охраны Дома

Грея является членом Красной Гвардии, и что он был там, смешиваясь с остальными.

Может быть, именно поэтому Джонах вступил в Красную гвардию, чтобы сохранить его усилия скрытыми от ГС и скрытся из виду Дариуса. Это была не плохая идея.

Тем не менее, "Цель Селины не кто нибудь из Дома Грея, и не Тейт. Или МакКетрик.

Оборотни не просили Дом Грея действовать в качестве охраны для их созыва. Что прикажете делать? Придерживаться нашего голову в песок? "

— Я предполагаю, — твердо сказал он, — что есть умение, призывающее не лезть в кризис и не делать его хуже. И я предполагаю, что у нынешних лидеров этого Дома нет такого умения.

Я также была слишком зла на Этана и Малика, чтобы ответить. Этот человек сидел в теплом кресле в Англии и жаловался на то, что происходит здесь, в Чикаго, на земле. Он не должен был разбирать решения, которые мы приняли; он не должен был исследовать и решать те проблемы, с которыми мы разобрались. Какое право он имел, чтобы жаловать на то, как мы реагировали?

— Успокойся, Страж. Я могу чувствовать твоё раздражение здесь. Ты должна научиться лучше скрывать свои эмоции. Трудно хитрить, когда ты передаешь свою позицию.

Я не отреагировала на конструктивную критику.

— Нет никакого смысла отрицать, что отношения между людьми и вампирами в Чикаго находятся на неудачном курсе. Возможно, этого курса можно было избежать: может нет, — он посмотрел на меня, — Очень важно, чтобы Мастер этого Дома был способен обрабатывать тот курс, независимо от того, какой он.

— То есть?

— Способен ли Этан Салливан руководить этим домом?

Мое сердце забилось. Он не был здесь, чтобы оценивать меня. Эта встреча была не о моей роли в доме, или о том, как я стала вампиром. Дариус не приехал бы в Чикаго, чтобы бы долго осматривать Дом Кадогана до принятия окончательного решения в совете.

Он приехал в Чикаго, чтобы сделать длительный, последний взгляд на Этана.

К сожалению, я давно устала от политики, стратегий и игр.

— Чего ты боишься? — спросила я.

Дариус удивился. — Простите?

— Вы боитесь, что он будет делать, если вы отречетесь от Дома… или если нет?

Мгновение он смотрел на меня, и я почувствовала что паника, тщательно мной скрываемая, выходит за границы. Он почувствовал мой блеф.

Он наклонился вперед, так что бы его лицо стало напротив моего, и понизив голос сказал

— Скажи мне, Страж. Расскажи мне о восставшем Этане. Его воскресила ведьма, которая хотела контролировать его, она хотела сделать из него фамильяра, с помощью которого творила бы свою магию. Эта женщина разрушила бы мир, если бы ее не остановили.

Можете ли ты сказать мне, со стопроцентной уверенностью, что Этан не несет шрамы от ее работы над ним? То, что он на сто процентов находится не под ее влиянием?

Я никогда не была хорошей лгуньей. Я всегда верила в истину — неопровержимые факты, которые либо были или нет. Но что я могла сказать Дариусу? Что Этан и Мэллори попрежнему имели связь? Что она имела возможность поставить его на колени и набрасываться на него с болью? Что Хозяин одного из двенадцати Домов в Соединенных

Штатах, и четвертого по могуществу — был под контролем ведьмы? Мое сердце колотилось в моей груди, но я заставила себя встретиться с ним глазами, борясь со страхом, и сказать те слова, которые нужно будет сказать, даже если они не абсолютная истина.

— Этан Салливан — человек, которым он был всегда. Лучше, наверное, из-за того, что он пережил.

— Очень стратегический ответ. Я не одобряю отношений между Мастером и Послушником.

Я не одобрял увлечение Этаном Лейси, я не одобряю и сейчас. Я считаю такие отношения, в сущности, кровосмесительные. Несмотря на это, вы его доверенное лицо. У вас есть много заслуг. Направляйте его вперед, Страж. Направляйте его вперед… или его будущее будет значительно темнее, чем сегодня. Сейчас я собираюсь поговорить с делегацией мастеров. Я не буду упоминать им об этом, мы уже обсуждали это.

С этим, он прошел мимо меня и залез внутрь снова.

Я закрыла глаза и выдохнула, потом постояла мгновение на крыше, в мировой темноте и тишине, на холодном ветру. Начал капать небольшой дождь. С моим сердцем, более тяжелым, чем оно было, когда я пришла, я забралась внутрь и закрыла окно позади меня.

Это будет долгая ночь.

Я просто открывала свою дверь, когда Марго ворвалась в коридор с озабоченным лицом.

Она все еще была в белой одежде повара, окрашенный в зеленый, и ярким шарфом на волосах. Чтобы не принесло её на третий этаж, она спешила.

— Что случилось?

— Этан и Малик просто пошли, чтобы поговорить с Дариусом, но кто-то находится здесь.

Тебе нужно спуститься вниз.

— Кто это?

— Я… не совсем уверена.

Не дожидаясь моего согласия, она повернулась и направилась к лестнице. Я последовала за ней, и я запаниковала достаточно, чтобы поездка казалась, вдвое дольше, чем обычно.

Разве это не всегда так? Может быть, это ожидание того, что тянулись секунды, во многом таким же образом, что поездка в экзотические назначения казалась, вдвое больше, чем в обратный путь. Мы одолели лестницу рысью и обнаружили защитную сетку из вампиров между лестницей и входной дверью. Они разделились, чтобы освободить место для меня, и я встала между ними, мои глаза расширились при виде темноволосой фигуры в дверях.

— Видишь? — прошептала Марго.

Я кивнула, в моей голове завертелось, когда я попыталась сообразить, что делать.

— Привет, Балерина, — сказал он, и я вынула из ножен мой меч.

 

Глава 16

ТЫ БЕРЕШЬ ХОРОШЕЕ, И ТЫ БЕРЕШЬ ПЛОХОЕ

Он выглядел усталым. Высоким, красивым и уставшим. И он торговался в костюме от

Армани в длинной черной рясе, подобной одеянию священников. Он был Тейтом, я уверена. Но я не знаю, был ли он Домиником или Сетом, или чем Сет был в любом случае, и я не собиралась рисковать.

"Не могли бы мы пройтись?" спросил он, глядя на меня

Линдси и Джульетта стали рядом со мной, обнажив мечи.

"У тебя есть три секунды, что бы развернуться и покинуть этот дом или повстречаться с окончанием моей стали," сказала Линдси

"Подожди," сказала я, вытянув руку, мой взгляд прослеживал линию вины, высеченной на лице у Тейта. Вина была не совсем свойственна Доминику.

"Назови себя," сказала я.

"Я Сет Тейт," сказал он. "Прежний мэр. Ангел, по-вашему."

Фойе погрузилось в тишину.

Я была ошеломлена и сконфужена… и потом еще немного ошеломлена. Если Доминик по существу был демон, как мог Сет быть ангелом? Они отделились от одного и того же человека — от Сета, когда он прикоснулся к Малефициуму. Как могло случиться, что все стало еще запутаннее?

"Ты посланник?" спросила я.

Он заметно расслабился, по всей видимости, почувствовал облегчение оттого, что хоть кто-то осознал правду.

"Да, Мерит. Посланник. Именно поэтому феи меня впустили."

Мне даже и в голову не могло прийти, что он прошел мимо фей.

"Мы не знаем этого," сказала Линдси. "Это может быть уловкой."

Это могло быть правдой, но пока мы стояли там, я начала понимать существенную разницу между Сетом и Домиником.

"Я могу их различить," сказала я. Все посмотрели на меня. "Они отличаются по запаху," застенчиво добавила я.

Сет слегка улыбнулся, но реакция вампиров не была одобрительной.

"Они отличаются по запаху?" спросила Линдси. "Ты хочешь, что бы мы доверились ему лишь потому что он по-другому пахнет?"

"Сет пахнет как лимон и сахар. Он всегда обладал этим запахом. В то время, как Доминик, распахнув свои крылья стал отдавать серой. Серой и дымом." Я посмотрела на Сета. "Ведь так?"

"Это крылья. Они темнее, как его аура. Как его душа."

"Он мог это просто придумать," сказала Линдси, ее меч все еще упирался наконечником в шею Сета. Но я отрицательно помотала головой и достала свое секретное оружие из кармана — древесину беспокойства.

Я держала ее так, что бы каждый мог видеть.

"Это древесина беспокойства. Она работает против древней магии. Мощная вещь.

Добавьте это к моему естественному противостоянию гламуру, и останется не так уж много шансов на то, что он смог бы противопоставить что-то против меня."

Шум толпы на сей раз был немного более одобрительным, но все еще не до конца убежденным. У меня было еще одно оружие про запас. Я посмотрела на Линдси.

"Ты эмпат. Что он сейчас чувствует?"

Она отрицательно помотала головой. "Он как чистый лист для меня. Я не имею ни малейшего понятия."

Это могло быть правдой на психическом уровне, но не на физическом. Не было ни малейшего сомнения — на его лице читалась скорбь и вина. Он все еще был очаровательным, но казалось он прибавил несколько лет за последние несколько дней.

"Я могу поклясться, что это не Доминик. И, поверьте, кому как не мне знать."

Не нужно использовать кровавых детективов, которых он использовал, но, бывая в окружении их обоих, сейчас я с довольно хорошим смыслом могла различать их.

Линдси медленно опустила свой меч снова.

— Хорошо, Страж. Ты чувствуешь себя в порядке по поводу это, я доверюсь тебе. Но один неверный шаг, и он получит это.

И сейчас Линдси цитировала строки из фильма. Может её отношения с Люком было не такой уж хорошей идеей.

Я посмотрела на Сета и выдала ему откровение. — Говоря "это", она имеет ввиду тридцать два дюйма заточенной стали. И она не опускает оружие. Я верю ей.

Сэт кивнул. — Я здесь, чтобы поговорить. Не скандалить. Там было достаточно далеко от этого.

Я была хороша в разговоре, но… учитывая любопытные и озабоченные взгляды на нас… казалось, что мы должны сделать это где-то в другом месте. Я взглянула на Линдси.

— Нам нужна комната? Любые мысли? Я предполагаю, что шишки находятся в офисе

Этана.

Она нахмурилась. — Комната для тренировок? Бальный зал?

Мне не нравилась идея комнаты для тренировок. Было слишком мало выходов в подвал, я была неправа относительно Сета. Я не думаю, что это возможно, но они не платят мне зарплату за такие фантастические решения Стража. Бальный зал был на втором этаже.

Ближе к нашим жилым помещениям, чем мне хотелось, но это была большая, практически пустая комната, и она была слишком близко к лестнице. Я огляделась, ища Люка, Малика или Этана, или того, кто на самом деле отвечает за Дом. Но тут были только мы. Я, Линдси и другие Послушники в фойе. Я была самым высокопоставленным человеком в комнате, и я оказалась перед необходимостью сделать решение. Даст Бог, я сделала правильный выбор.

— Бальный зал, — решила я.

Линдси кивнула, а затем оглядела комнату. — Шоу окончено. Возвращайтесь к своим делам.

Но они не шелохнулись, либо слишком любопытные, либо слишком обеспокоенные, чтобы просто повернуться и уйти.

— Хорошо, позвольте мне попробовать это с другой стороны, — сказала Линдси, её голос стал более жесток теперь. — Возвращайтесь к работе прежде, чем Дариус почувствует магию, исходящую отсюда, увидит это бездельничанье в нашем фойе и его хватит инсульт.

Они воспользовались моментом. Они, казалось, не желали оставить Сэта здесь, с нами, или меня, здесь, с ним. Но они, наконец, начали двигаться, пошли, обратно, по коридору и поднялись вверх по лестнице. В фойе остались только Линдси, Джульет, Сет и я.

Линдси указала на Сета. — Ты, следуй за мной. Потому что при малейших неприятностях, которые ты нам доставишь, сталь окажется у тебя в очень неудобном месте.

— Заметано, — сказал Сет.

Она посмотрела на меня и Джульету. — Вы слышали его. У любого забавного дела, и у вас есть его согласие пронзить его, как шашлык.

Я хотела рассмеяться, но это, показалось не к времени. — Я возьму сзади, — сказала я ей, потом посмотрела на Джульетту. — Ты можешь найти Этана?

Джульета серьезно кивнула и исчезла, и Линдси направилась к лестнице. Его руки скрестились услужливо, свято, Сет последовал за ней, грубая ткань рясы тряслась, когда он шел. Это звучит не особенно комфортно. Я представила себе жестокую, накрахмаленную ткань, трущуюся о сырую кожу, и мысль заставила меня холодно вспотеть. Он нашел религию? Он чувствовал себя виноватым за то, что он сделал, или за то, что Доминик сделал? Была ли одежда столько зудящей, что это звучало как наказание?

Мы обогнули лестницу на второй этаж. Линдси открыла двойные дверь в танцевальный зал Кадогана, подозрительно смотря, когда мы вошли. Когда мы зашли внутрь, она закрыла за нами дверь.

Комната была большая, с дубовыми полами, золотые стены с позолоченными зеркалами.

Люстры свисали с высокого потолка над нами. Они когда-то держали сотни свечей, но те были заменены на лампочки после нападения группы повстанцев. Лампочки не предполагали большой обстановки, но меньше пожароопасности в здании, осуждающем людьми, которые когда-то несли факелы, чтобы избавиться от монстров, казалось хорошей мерой предосторожности.

Сет вошел в комнату. Он остановился под люстрой, потом повернулся половину круга, когда он посмотрел на нее. — Это красивое место, — сказал он.

— Твое одобрение ценится, — сказала Линдси, — говори.

Сет посмотрел на меня, и я кивнула. Он начал говорить, меньше дискуссия, чем монолог.

Проповедь.

— Тысячелетия назад мир был в другом месте. Разделение между человеком и другими было… менее жестким. Люди знали о сверхъестественных существах. Мы, посланники, устраняли разрыв между ними. Посланники, как я, выносили решения для мира.

Посланники, как Доминик, вели суды. Во-первых, люди считали нас ангелами считали нас добродетелями.

— А что случилось потом? — спросила я.

— Ангелы суда, другие, полюбили насилие, — сказал Сет, — они удовлетворяли свою жажду к нему, принуждали к нему, незначительно распределяя его. Люди столь часто становились жертвами этого принуждения, не ценили его. Они называли из Темными, и считали их падшими. Демонами. Дьяволами. Источниками зла.

— И поэтому люди стали различать добро и зло.

Сет посмотрел на меня задумчиво. — Ты помнишь, о чем мы говорили, когда я был в заключении.

Я кивнула.

— Люди хотели, чтобы насилие прекратилось, но падшие ангелы были высокомерны и отказывались верить, что их действия были неправильными. И поэтому война велась между людьми и посланниками. Возмущенные тщеславием людей, дающие правосудие поставили выкуп на своих собственных условиях, разрушая человеческие города и земли так, что ничего не могло вырасти снова.

— Карфаген, — тихо пробормотала я.

— Ты сказал посланники, во множественном числе, — вмешалась Линдси. — Есть и другие, подобные тебе?

— Нас много, хотя наши роли уменьшены. Наша магия стара, и наши пути стары. Мы не являемся частью этого мира, не так, как когда-то были.

И Малефициум? — спросила я.

— Когда люди стали страдать от разрушений, они называли их магами, которые отделили добро от зла, и поместили его в сосуд, который сдержал бы их. Малефициум, книга, была создана, чтобы сдержать зло, которое они выделили. Но это не просто вещь. Сила.

— Что это было? — тихо спросила Линдси, замерев под впечатлением от истории.

Внезапно, все обрело смысл. Ну, большая часть.

— Это были они, — сказала я. — Падшие ангелы. Малефициум был создан, чтобы отделить добро и зло, а они думали, что падшие ангелы были злом. Это означает, что Малефициум был создан для того, чтобы держать в себе падших ангелов. Доминика и других.

— Маги не знали, как убить их, — сказал Сет, — поэтому они решили запереть их на вечность.

По крайней мере, пока не вмешалась Мэллори. Ее заклинание в шахте — что она пыталась сделать?

— Это было заклинание вызова, — ответила Линдси. — Вероятно, что она кого-то вызывала.

Но я покачала головой. — Малефициум не освобождал Доминика. Он не выскакивал из книги. Он отделился от Сета.

— Вот почему вы выглядите одинаково? — спросила Линдси.

Сет был грустным. — Нет, — сказал он. — Боюсь, ответ намного проще. Посланники справедливости и мира всегда рождаются парами. Это природный способ сохранить баланс в мире.

Магический мир был на большом противовесе. Добро и зло. Темнота и свет. Причина первой попытки Мэллори высвободить Малифициум в мир, вызвало столько хауса в

Чикаго именно потому, что темная и светлая магия брошены в неисправном состоянии. И люди думали, что все о магии просто сказки и простые истории. Вряд ли они знают.

— Вы близнецы, — сказала Линдси. — Реальные близнецы.

— Мы были. Есть, — поправился он, в выражении его лица притаилось отчаянье. — Хотя он и я-очень разные существа. Мы всегда были.

Прежде, чем любой из нас смог среагировать, двери открылись. Там стоял Этан, за ним

Джульета и Люк. Пробужденная магия заполнила воздух, и у Этана появился огонь дьявола в глазах.

Он направился к Сету, его шаги были длинными и определенными. Его волосы высвободились от ленты, и они текли вокруг его лица, когда он двигался, он был воином, идущим на сражение.

— Этан, — сказала я, но он бросил на меня приглушающий взгляд. Внешний вид Мастера вампиром мог сравниться у меня только с раздражением от незваного гостя на его сборе в

Доме.

Он схватил Сета за плечи и толкнул его назад. Сет споткнулся, но остался на ногах, и смотрел на Этана с одинаковой интенсивностью, но с гораздо меньшей ненавистью.

— Ты ищешь драку, Тейт? Потому что я покажу тебе бой.

О, Боже. Этан не знал, что это был не Доминик, человек, который пытался меня убить, и он был готов к битве.

— Ты бы убил ее, черт побери. Понимаешь ли ты, это?

Глаза Сета расширились и он перевел взгляд на меня. — Мерит?

— Я в порядке, — сказала я, перемещая глаза между ним и Этаном. — Этан, это Сет. Не

Доминик.

— Мерит видит между ними разницу, — сказала Линдси.

Но ни Этан, ни Сет были не готовы слушать, они оба были слишком завернуты в своих эмоциях. Этан думал, что человек, который пытался убить меня был здесь снова. Сет, который знал меня, когда я была ребенком, только что узнал, что его брат-близнец пытался убить меня.

— Это не выдержит, — сказал Этан.

— Он сделал тебе больно? — спросил Сет.

— Доминик решил, что я прервала его работу. Он держал меня на солнце. Но сейчас я в порядке.

Сет посмотрел в ужасе, но повернулся к Этану.

Слова, наконец-то, как показалось, вытащили Этана из его ярости. Грудь вздымалась, он провел рукой по волосам, затем связал их и отошел от нас. Всего в нескольких футах от него, но достаточная дистанция. Достаточно место для него, чтобы подумать.

Он не подошел ко мне. Он даже не встретился со мной взглядом.

Мой живот скрутило узлом от беспокойства.

— Линдси? — спросил Этан — Ты позволила этому человеку войти в наш дом?

Она с волнением посмотрела на меня, и я ей кивнула. — Это Сет, — сказала она. — Мерит считает, что может увидеть разницу между ними.

Этан посмотрел на меня, его выражение лица было не читаемым. — Она может?

— Я могу. Но он может доказать это лучше чем я, — сказала я.

В конце концов, я видела фотографии в Кантор Скролл. Существовало одно различие между ангелом и демоном, даже если они не были нормально видны.

Я посмотрела на Сета. — Покажи им.

Сет на мгновение взглянул на меня, обдумывая просьбу, затем посмотрел на Этана.

— Я могу доказать то, кем я являюсь.

Он расстегнул верхнюю пуговицу своей рясы, затем продолжил расстегивать их вниз, пока все не оказались расстегнуты. Он носил простые черные штаны и футболку под ним.

Он уронил рясу на пол, затем стянул футболку через голову. Его груди была хорошо разрезана мышцами, но это не было привлекательно, особенно здесь.

— Отойдите, — сказал он, и мы отошли, отступая все дальше от него. Он закрыл свои глаза и приподнял плечи.

Я знала, что произойдет, но это не уменьшило эффект, который я наблюдала.

Со свистом в воздухе, он развернул свои крылья. Как у Доминика, они были, как минимум, двадцать футов от кончика до кончика. Но в отличии от Доминика, крылья Сета были перистыми и белыми. Верхние перья были радужными и пушистыми, а длинные и прямые перья ниже были острыми и четкими. Его перья образовывали дугу вдоль верхней и нижней точках на краях, которые блестели, как опалы.

Запах лимона и сахара наполнил комнату, сахар — печенье — запах тысячелетнего ангела в двадцать пером веке Чикаго.

— Они красивы, — сказала я. Но ни раскрытие его крыльев, ни чувства не убрали завесу грусти в его лица. Сет выглядел, одним словом, замученным. Как будто смущаясь того, что он сделал, он снова спрятал свои крылья.

— Я сожалею, — сказал Этан, но Сет покачал головой

— Он брат-близнец Доминика, — объяснила я. — Сет, Ангел. Доминик- демон. Родились вместе, но с разной ролью в мире. Малефициум был создан, в частности, в качестве тюрьмы для Доминика и других, подобных ему.

— Так значит, Доминик был внутри Малефициума? — спросил Этан. — Как тогда он отделился от тебя?

Он повернулся, чтобы натянуть футболку через голову. Его крылья, очевидно магические в природе, просто исчезли.

— Твоя спина-начала я. — Что случилось?

— Магический ожог. Это случилось когда я взял книгу.

— Я не понимаю до конца как, но я знала. Это не был магический ожог.

— Я была права. Мэллори не освобождала Доминика из Малефициума, — сказала я.

Этан нахмурился

— Что ты имеешь ввиду?

— Доминик появился на свет, конечно, не из воздуха, и даже не от Малефициума, — я посмотрела на Сета. — Мы видели ваше разделение. Но она не разделяла вас на пополам, не совсем. Она вытащила Доминика из тебя… и у тебя есть шрам, чтобы доказать это.

— Но как это вообще возможно? — спросил Этан. — Как мог Доминик существовать внутри

Сета?

— Я не знаю, — ответила я. — Это то, что нам предстоит выяснить. — И снова, каждый вопрос, на который мы находили ответ, порождал шесть или семь новых вопросов.

Сет натянул свою футболку.

— Ты пришел в наш Дом, — сказал ему Этан. Его поза и тон изменились — он снова стал спокойным, холодным и собранным Мастером. — Почему ты здесь?

— Искупление, — сказал Сет без колебания. — Я должен был приехать раньше, но я был подавлен. В ужасе от того, чтобы сделали. Доминик убил снова. Он был создан как существо правосудия, но он неправильно использует правила. Очень редко убийство справедливо, и, конечно, не тогда, когда люди уже признали вину тех, кого он хочет наказать снова.

Сет был прав, и это было сходство между Полом и полицейских. Пол уже был осужден, полицейские были оправданы. Люди уже приняли свое справедливое решение, но

Доминик не был удовлетворен их результатами.

— Он не только виновная сторона.

Он подошел к стене бального зала и заглянул в одно из зеркал, смотря на своё лицо, будто оно было незнакомым.

«Я делал вещи». Он покачал головой. «На протяжении всей моей жизни, я работал, создавал общины, для укрепления частных(индивидуальных) лиц. Я баллотировался на мэра, здесь, в этом времени и в этом городе, чтобы помочь в этих усилиях. Но где-то я потерял направление. Я подвергал опасности людей, которые доверяли мне. Я способствовал продаже наркотиков для вампиров. Он приложил руку к виску. «Это имело смысл в то время?»

Он встретил мой пристальный взгляд в зеркале. — Я должен перед тобой конкретно извиниться, Балерина. Особенно за вещи, произошедшие в моем офисе. За то, что провел тебя через ад. У меня была информация. О твоем отце, — Сэт посмотрел на остальных в комнате. — О способе, каким ты стала вампиром, — выговорил он тщательно, — Я думаю, ты имеешь право знать.

— На мероприятии по сборуденег, — сказала я. — Ты сказал тебе необходимо поговорить со мной.

Это — то, о чем ты хотел рассказать мне?

Сет кивнул.

— Там было неподходящее время для сказаных слов, и когда исповедь закончилась, это перешло в насилие. Это вызвало насилие. — Он отвернулся. — Селина не заслужила погибнуть от моих рук, в чем бы небыли её ошибки. Или твоих.

Что-то сжалось в моем животе, монументальное сожаление, что я забрала жизнь, даже такую пустую, как Селинина. Она не была первой, кого я убила, но она была, несомненно, самой запоминающейся.

— И теперь мы ничего не можем сделать для того, чтобы изменить то, что произошло, — добавила я.

— Не изменить, — сказал Сет, — но, возможно, искупить.

— Те действия, возможно, не были твоими, — сказал Этан. — Если Доминик, так или иначе, был в тебе, вводя тебя в заблуждение…

— Возможно, это был Доминик. Возможно, это было медленное, ползучее влияние

Малефициума. Возможно, это был просто я. Но я никогда не убивал. И никогда не сделаю это. Он нужно остановить. Я помогу, однако, если смогу. Я совершу свое искупление этим способом. Я буду стоять здесь, и я помогу вам столкнуться с ним.

В его глазах была сила, но я знала, что это займет много времени, прежде чем исцелиться снова. И даже если его шрам исчез, он будет мучаться еще долгое время.

— Какие у тебя есть соображения? — спросил Люк. — Ты знаешь, как его можно остановить?

— Я не знаю. Я надеялся, что у вашей магической подруги есть идея. Её люди связали

Доминика и остальных с Малефициумом впервые. Возможно, они могли снова связать его?

Я испортила плохой новостью. — Малефициум был разрушен, когда вы разделились. Но, конечно, есть что-то, что еще можно сделать. Если он родился, он может умереть, так же как остальная часть нас.

— Мы видели кадры из его нападения на блокировку-, сказал Люк. — Он мощный. Сильный.

Пули не влияют на него.

— Пули не влияют на нас, также, — указала я. — Он может быть сильным, но мы знаем, что он восприимчив к магии… именно поэтому сотворенное заклинание сработало. Каким волшебством мы должны воспользоваться сейчас, чтобы победить его снова? Можем ли мы создать другой Малефициум?

— Малефициум был работой сотен магов на протяжении десятилетий, — сказал Сэт, жалуясь на моё предъявление. — Это невозможно. Не в ближайшее время.

И не раньше, чем он убьет больше людей. Десятки? Сотни? Тысячи?

— Должен быть способ, — сказала я. — Существует способ. Были бои против демонов — Карфаген, Содома, Гоморра. На стороне демонов должны быть некоторые несчастья.

Этан кивнул. — Мы должны попробовать что-то. Мы бессмертны. Лучше мы рискнем, уничтожая его, чем люди, которых он может легко ранить. Или еще хуже, — Этан посмотрел на Люка. — Найди Пейдж, и посади её вместе с Сэтом в комнате, чтобы они обсудили магические основы.

Люк кивнул, затем протянул руку, чтобы направит Сэта обратно к двери. Сэт подошел к нам и приподнял рясу с земли. Он остановился, когда дошел до меня.

— Мне очень жаль. Может быть не любовнику, как моему возлюбленному проткнули сердце….

Он кивнул. — Тогда я принимаю проблему своего раскаяния, — он положил руку на мое плечо, затем прошел мимо меня к двери, запах лимона и сахара следовали за ним.

Линдси обернулась ко мне. — Это неправильно, то, что мне хочется прямо сейчас съесть печенье?

— Вовсе нет, — сказала я.

— Идем, Линдси, — сказал Люк, снова сопровождая её и Джульету наружу. Линдси подарила мне маленькую улыбку, затем оставила меня и Этана в танцевальном зале вместе.

Он вошел в помещение с борьбой, и он был угрюм большую часть разговора с Сетом. У меня было очень хорошое чувство, что бой неизбежен, поэтому я оживила свою храбрость и заставила себя встретить взгляд Этана.

В его глазах сверкнула вспышка серебра. — Ты пригласила его в этот Дом.

— Только после того, как была уверена, что это он.

— Ты полагала, что он не Доминик. Но, поскольку ты ничего не знаешь о Сете или кто он, что, возможно, не имело значения вообще. Ты остановилась, чтобы рассмотреть то, что кто-либо, обладающий властью этого Дома, решил бы?

Я не оценила намек о том, что я не думала о том, какие значительные последствия привлечет появление Сета в Доме. Проявив свой собственный характер, я скрестила руки и уставилась на него.

— У власти не было никого выше, — сказала я. — Потому что все мужчины в этом Доме слишком заняты, ухлестывая за сравнением за Дариусом Вестом и советом. И, что более важно, я стояла на страже, это моя работа — защищать этот Дом. Я сделала это.

— Приводя сюда врага?

— Сет Тейт нам не враг. Только Доминик.

— И Сет привлечет его прямо в Дом Кадогана.

— Нет никаких доказательств, что Доминик ищет Сета. И мы точно не сможем пнуть задницу Доминика самостоятельно. Нам нужна помощь. Я признаю, это был рискованный шаг, но я оценила риск и приняла лучшее решение, которое смогла. Выслушивание его был единственной игрой, и я вела её. Кроме того, ты только что предложил ему чувствовать себя как дома, и ты вручил ему колдунью.

Этан положил руки на бедра и отвернулся. Мой ответ был совершенно рациональным, но это не смягчило его едва сдерживаемый гнев.

— Скажи мне, что я ошибаюсь- тихо сказала я. — Если я сделала не правильный выбор, скажи мне, что я сделала?

Он посмотрел на меня, и было что-то гораздо хуже, чем гнев в его глазах. Там было разочарование.

— Правильность или неправильность выбора не в этом, Мерит. Это далеко за пределами твоей власти как Стража.

— Я сделала то, что я была призвана делать. Не было никого больше, чтобы решить.

Он тяжело вздохнул. — Он чуть не убил тебя. Как ты можешь быть настолько равнодушна к своей жизни?

Так вот что это было. Не о решении… потому что он вынужден был согласиться, что я была единственной доступной, чтобы сделать это… но потому что я поставила себя под угрозу. И снова его желание защитить меня подавляло его способность принять правильное решение.

— Сет не Доминик! — крикнула я, мурашки поднимались по моим рукам вместе с магией, которую я распространила по комнате. Я предполагала, что мои глаза были серебряными, также, и догадалась, что любой другой вампир в Доме могу почувствовать нашу дискуссию, поскольку магия пронизывала здание.

Жаль, если это побеспокоит их. Я бы положила свою задницу на линию, и я была бы права. Я не собираюсь извиняться за принятые решения… не когда я ликвидировала последствия беспорядка множества других людей, которые открыто, отказывались действовать. Бродягам Селины почти удалось меня убить.

— Сет не Доминик, — сказала я. — И мы нуждаемся в Сете. Это делает математику легкой для меня. Если ты не думаешь, что я принимаю правильные решения как Страж, ты знаешь, что делать.

Мысль пришла в мою голову. Не то, что он хотел услышать, конечно, но то, что должно быть сказано. — Неужели ты сердишься на меня, или это все из-за Мэллори?

— Не всё ли равно?

Я шагнула ближе к нему. — Этан, ради Бога, если ты злишься на меня, то злись на меня. Но если это Мэллори, не отталкивай меня. Позволь мне помочь тебе. Мы партнеры… мы доказывали это снова и снова, что вместе мы лучше, чем по отдельности. Раньше мы сражались против злых плутов, и сумасшедших Мастеров, и вампирских саботажников.

Мы можем управлять тощей маленькой колдуньей.

Я увидела мерцание надежды в его газах, я ждала его, чтобы захватиться за это, но страх одолел его и он снова отвернулся.

— Мне нужно вернуться к Дариусу, — сказал он. И когда он вышел из зала, я положила руки на бедра и уставилась в потолок и пожелала терпения.

 

Глава 17

У НЕЕ ЕСТЬ ПУТЬ

Я умчалась вверх по лестнице на третий этаж, подпитываемая собственным возмущением.

Почему все должно быть именно так? Почему он должен контролировать каждую ситуацию, даже тогда, когда контроль означает все в наших отношениях? Страх маячил на задворках моего разума. Страх что я изменилась и Этан изменился, и те кем мы стали за месяцы, что его не было, стало слишком иным для нас, чтобы найти друг друга снова. Но я отложила это в сторону. Я была Стражем Дома и с тех пор как Келли и Люк теперь имели в достатке охранников, я снова официально была стражем на полное время. Я собиралась быть Стражем, и моей первой остановкой была Мэллори. Пейдж и Сет могли изучать соединение Доминик — Сет отсюда. Я использовала свой первоначальный источник. Она все еще могла быть не заслуживающей доверия, но я сомневалась, что ктонибудь еще в Чикаго имел столько же знаний о Малефициуме и о зле завязшем в нем. Я все еще давала Келли головной вверх, прежде, чем уйти…

Я побежала по тротуару к воротам, и оба наемники феи посмотрели на меня, когда я проходила мимо. Я остановилась, оглядываясь на них по очереди.

— Всё в порядке?

Они смотрели друг на друга. Так как будто они полностью идентичны и один с них находился в зеркале. Странный эффект среди странного города.

Мои инстинкты сработали, я повернулась к ним. — Что случилось?

Они посмотрели на меня одновременно. — Твоя темная единица" — сказал тот, что слева. — Это возможно, он свяжется с ней.

— Её? Ты имеешь ввиду Клаудию?

— Они знакомые, своего рода.

Итак Доминик и Клаудия знали друг друга. Она конечно не должна признаваться в этом мне. С другой стороны, я не должна спрашивать ее прямо, так же. И Клаудия не была точно свободна на счет информации.

— Они знали друг друга, прежде чем его крылья стали черными?

— До, во время и после… Сказал другой фей без одобрения, но заработав точный взгляд от его партнера. Он, должно быть, разболтал слишком много.

Я оглянулась назад на явного командного лидера и решила перескочить политические прения: — Почему вы рассказываете мне это?

Они оба выглядели смущенными к вопросу. С тех пор как мы платили им, чтобы стоять в охране снаружи нашего Дома — и, по общему признанию, я была приманена чтобы нацелиться к яремной вене одного из них, пока навещала Клаудию — замешательство было понятно.

— Он опасен. Она наша королева, но она…уязвима к его внушению. Чем быстрее он уйдет, тем лучше для всех нас.

Не в этом побуждение я нуждалась, чтобы поймать Доменика, но я слышала угрозы

Клаудии прежде. "Ядерный" был ее первый и единственный вариант. Что бы ни было между ними, любовь или бизнес, это было не то осложнение, в котором я нуждалась прямо сейчас.

Спасибо за возглавление или охрану… Что-то в этом роде..

Я забралась в мою оранжевую коробчонку Вольво, которая была, согласна, понижением после нового сияющего Астон Мартин Этана. Но пока я не получила продвижение по службе или жесткое повышение зарплаты, Вольво должна будет действовать.

Мой телефон зазвонил приблизительно когда я пристегнула ремни безопасности. Я подперла его на крыле и включила громкую связь.

— Мерит, — ответила я, выталкиваясь на улицу.

— Эй, это Джефф.

— Что нового?

— Абсолютно ничего. Катчер поехал увидеть Мэллори, и это мертвая тишина здесь. Я имею ввиду, я взломал новый сервер, кабель был сукой, но об этом потом.

— Ну, Сет Тэйт появился в доме Кадоган, если это имеет значение.

— О, черт. Это полный итог. Как ты узнал, что это был он?

— Короче говоря, около двадцати линейных футов белых, пушистых крыльев.

— Это очень хороший показатель.

— Да. Так и было. Мы сумели добыть немного больше биографических данных. Это не совпадение, что они выглядят одинаково. Доминик и Сет — ангелы — близнецы, так же

Доминик повернул к тьме после его легендарной истерики. Мы думаем, Доминик какимто образом был внутри Сета веками, и они расщепились на части, когда Малефициум пустили в ход. У Сета есть шрам, доказывающий это

— И у него нет идей?

— Не так далеко, как мы можем сказать. Конкретно, это звучит так — Доминик является маленьким, красным дьяволом, который сидел на его плече и говорил ему делать гадкие вещи. Но Сет принимает ответственность теперь. Которая похожа на хороший шанс.

— Без шуток, это определенно обычный другой путь вокруг. Что у Сета есть сказать?

— Он хочет помочь нам разобраться с Домиником в качестве искупления. К сожалению, он не имеет ни малейшего представления, как действовать. А что насчет тебя? Может ли в вашей энциклопедии оборотней что-нибудь быть на этот счет?

— У нас нет никакой энциклопедии. У нас больше рассказов людей. Но я не осведомлен о сказке — чувак — паразит на крыльях летучей мыши, который кормится от мэра. Так же это объяснит множество Чикагских политических историй.

Печально, но правда. Я направляюсь увидеться с Мэллори, я спрошу, есть ли у нее какаянибудь информация. О — и еще одна странность. Феи наемники у входа думают, что

Доминик и Клаудия, их королева, собираются встретиться и поздороваться. Пока ты расследуешь его, глянь о каких-нибудь связях с феями.

— Будет сделано.

— Я ценю это. И, Джеф, как Феллон? — Я чувствовала, что не слышала что-либо о сестре

Габриеля и новой страсти Джефа в течение времени. Я не была уверена, это потому, что вещи шли хорошо или потому что нет.

— Она в порядке. Она, он вздохнул.

— Я думаю, у нее остались, моменты которые стоит прояснить.

Это звучало не совсем хорошо.

— Какие еще моменты?

— Там много давления, растущих в семье Апекса. Я думаю, что она все еще разбирается, кем она считает себя. И кто она, думает, что ее семья ожидает от нее.

— Это непросто. Что я могу сделать?

— Просто оставайся в игре, как мой запасной вариант.

Я чуть не свернула на обочину. — Прости, как твой запасной вариант?

— Ну, ты знаешь, на случай, если с Фэллон ничего не выгорит.

— А как насчет Этана?

Джефф усмехнулся. — Я полагал, что он был твоим запасным вариантом, после меня.

Конечно, он так и полагал. — Спокойной ночи, Джефф, — сказала я и отключилась.

Мальчишки.

Движение было ужасным, и поездка до Украинской Деревни заняла больше времени, чем должна была. Даже так поздно и при чистом небе над нами, движение на Лэйк Шор Драйв было замедленно до ползания, и свободный путь не был чем-либо лучше.

Даже Литл Ред была упакована, каждое место снаружи бара заполнено мотоциклом, и несколько оборотней стояло сразу за дверью, куря и болтая друг с другом. Уверена, был пропавший дохлый ангел, но были еще сигареты, чтобы курить и виски, чтобы бухать.

Сверхъестественная мужская драма сделала меня ворчливой

…. Солнечную тюрьму….

Я увернулась от пьяных пирующих, когда держала курс по направлению к бару, и я была полностью готова спорить, пока парни снаружи бара позволят мне войти с мечом. Но никто не обращал на меня никакого внимания. Бар был переполнен оборотнями. Берна была позади бара, помогала молодой женщине с глубоко посаженными глазами, темными волосами и в очень уютной футболке. Я протолкнулась между телами и умеренно опьянела от магии, дойдя до них.

— Наверху- сказала Берна, не поднимая глаз.

Она была занята, она была достаточно умна, чтобы не стоять на пути. Я прошла через заднюю комнату, стол опять пуст от оборотней и игроков в карты, и вверх по лестнице.

Дверь в маленькую спальню — сокращение — тюрьму — клетку Мэллори была открыта, и я могла слышать разговаривающих людей. Так как у меня уже была одна черная метка по слежке на этой неделе, я решила фактически объявить о себе.

Я постучала в дверной косяк и заглянула внутрь.

Мэллори сидела по-турецки на кровати. Она выглядела худой и усталой и все еще странно блондинистой, но она выглядела гораздо больше как Мэллори, нежели на протяжение долгого времени. Ее глаза были как-то яснее. Узел тревоги вокруг моего сердца частично разжался. Она была не одна. Катчер стоял рядом, скрестив руки на груди и, нахмурившись, когда он смотрел на третьего человека в комнате, который был для меня новым. Он был старше, вероятно, в ему конце пятидесятых и начале шестидесятых годов.

Средний рост, круглый живот, и толстая голова, серебристо-белые волосы. Он был одет в толстую, зеленую Пакерс куртку, джинсы и блестящие белые теннисные туфли на толстой подошве. Дедушка в стиле теннисные туфли.

Они все повернулись, чтобы посмотреть на меня. Я немного разволновалась, внезапно осознав себя незваным вампиром.

— Привет.

Катчер махнул мне рукой.

— Мерит, это Ал Баумгартнер, глава Ордена.

— Вы могли бы выбить меня пером.

Этот парень Ал Баумгартнер? Этот парень, который выглядит как мой дедушка был наделенным ответственностью лицом всех магов Северной Америки? Я ожидала кого-то немного больше как Дариус, возможно. Немного более элегантного. Немного более профессионального. Немного жулика.

Ал Баумгартнер вежливо улыбнулся, потом протянул руку. — Мерит, очень приятно познакомится с вами.

— Мне тоже приятно встретиться с вами.

— Мы ценим вашу помощь в разборе всего этого, — сказал он. — Это хорошо знать, кто твои друзья.

Я не сказала этого вслух, но мы не были друзьями, и Мэллори не была проблемой, чтобы бы разбираться, будто он просто забыл заплатить по счетам за электричество во время. Но исходя из того, что я слышала от Катчера и Пейдж, не было смысла спорить с ним.

— Мы сделали то, что нужно было сделать, — сказала я вежливо. — Я помешала?

— Вовсе нет. Я просто здесь, чтобы проверить. Мир меняется, и мы просто стараемся не отставать.

Я скользнула по Катчеру тайным взглядом и насладилась его драматичным вращением глазами.

— Я вижу-, сказала я, хотя не было никаких сомнений, что он сказал нам только часть истории.

— Хорошо, сказал Браумгартнер. " Я вероятно должен уйти. Есть вещи, которым я должен уделить внимание, пока в городе. — Он посмотрел на Мэллори, и его черты изменились от карикатуры на дедушку до магического повелителя. Я подумала, это выражение смотрелось более честным на его лице.

— Мы поговорим, — все, что он сказал ей, затем вежливо улыбнулся мне, застегнул молнию на своем пальто Пакерс, и вышел за дверь.

Я подождала, когда стихнет звук шагов на лестнице, прежде чем заговорила. — Зачем он здесь на самом деле?

— Наказание, — сказал Катчер.

Это не сказало много, но ответ не удивил меня, потому что Ордену редко оказывали столько внимания. — Что он предлагает?

— Пока ничего, — сказал Катчер. — Может быть перевод — смесь изоляции и идеологической обработки. Может быть аннулирование.

— Что за аннулирование?

Мэллори расплела ноги. — Это где они забирают мою магию в течение определенного периода времени.

— Это звучит не так плохо, как исполнение.

— Это нет, — сказал Катчер. — Но это хуже, чем звучит. Она обладала магией длительное время, даже до того, как осознала это. Это интегрировано в ее тело, что делает аннулирование родственным магической лоботомии.

Положим, что путь, звучало достаточно ужасно.

Катчер пожал плечами. — Они обдумывают случившееся.

Было ясно, "обдумают" подбиралось к Мэллори. Даже если она выглядела лучше, она нервно вертела край край одеяла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я Мэллори.

— Как будто я снова пробую бросить курить. Когда курение убило всех, кроме меня, превратило меня в суку, и заставило меня оказывать давление на всех моих друзей

— Приблизительно так, — сказала она.

— Нужно время, — сказал Катчер. — и я стараюсь не засрать свою жизнь, больше чем уже есть.

Слова были саркастичными, но я могла сказать, что она идет по лезвию ножа страха или гнева. Это конечно объясняло раздражительность Этана.

— Что привело тебя? — спросил Катчер.

Я дала им тоже общее представление, что и Джеффу, и я не была взволнованна, когда они выглядели так же удивленно как он слышался. Я надеялась на немного большее знакомство с проблемой, и думала это решение.

— Как, они вместе? — спросил Катчер.

— Это часть, в которой мы не уверены, я надеялась, что у вас могут быть идеи.

Мэллори встряхнула волосы. — Это не делает никаких звоночков для меня. Ты. Катчер?

Это опечалило меня, что Мэллори снова зовет его Катчер. У нее было миллион прозвищ для него, и она использовала их чаще. Но они были на перерыве, который Катчер заслужил, так что там было немного, что бы я могла сделать.

— Я не знаю, — сказал Катчер. — Я могу спросить Джеффа.

— Он уже в этом, как Сет и Пейдж. Я уверена, кто-нибудь придумает что-нибудь.

Катчер кивнул, потом посмотрел на часы, потом на Мэллори снова. — Мне нужно возвращаться.

Она кивнула несколько раз. — Ладно.

— Я дам вам знать, если мы найдем что-нибудь, — сказал он и вышел за дверь.

Ни крепких объятий, ни прощального поцелуя для Мэллори. Никакого прощания вообще, на самом деле.

Я посмотрела обратно на нее, но она не встретила мой пристальный взгляд, Она просто продолжала собирать на том месте, на одеяле.

— Ты хочешь поговорить об этом?

Она невесело рассмеялась

— Я спустила всю свою жизнь в унитаз. Это все что я могу тебе сейчас сказать.

Она подняла руки перед своим лицом и положила ладони на глаза.

Я кивнула. Мое сердце болело за нее, даже при том что я могла вполне сочувствовать

Катчеру.

— Ты и Этан? — спросила она, пытаясь немного улыбнуться. Так или иначе, что заставило ее казаться еще печальнее.

— Мы работаем над этим. Сейчас все просто очень сложно.

Она кивнула, потом закусила край своей губы.

— Это так неудобно, — сказала я.

— Да.

Казалось, что она сказала это с облегчением.

— Как будто мы незнакомы друг с другом.

Мэллори кивнула. — Мы и есть. Я незнакомец для тебя. Ты не знала, что я была способна на все те вещи, те вещи, что я сделала. Ужасные вещи Оказывается, — она посмотрела вверх на меня, — я из тех людей, кто причиняют боль другим, чтобы получить то, что они хотят. Я не должна быть здесь прямо сейчас. Я должна быть в тюрьме.

Ее печаль была почти осязаема, но, по крайней мере, она уже начала понимать реальность.

— Ты разговаривала с Габриэлем?

— Он думает, я подлежу искуплению

Это простое заявление заставило меня чувствовать себя лучше, чем на протяжение долгого времени. Габриэля было не легко поразить, и у него была интуиция — магическая или иная — на счет будущего. Если он думал, что Мэллори подлежит искуплению, это чтото значило. И это не было, как будто он склонен к комплиментам.

— Это уже что-то, — сказала я.

— Это что-то, — согласилась она. — Я работаю в баре. Это мой перерыв на ланч, я полагаю, так же я не сильно голодна. Я не сильно что-либо прямо сейчас. Оцепенение, полагаю. Я знаю вещи, которые делала. Они проигрываются в моей голове снова и снова и снова. Но они ощущаются отдаленно, словно это была не я. Будто я только смотрела воспроизведение видео или чего-то.

— Эти вещи случились. Они были реальны.

Она кивнула. — Габриэль говорит, он думает, что у меня чувствительность к неустойчивости, которую создает Малифициум. Он думает, вот почему я была такой приманкой для него.

Я кивнула. — Педж сказала, все колдуны чувствуют это немного

— Немного более, чем остальные, я полагаю. И я не старюсь оправдаться. Я только — я стараюсь понять, почему, — она начала всхлипывать снова.

Я села на кровать рядом с ней. Не трогая — я не была к этому готова, но признавая, через что она прошла, и что она, наконец, предстала перед своими демонами.

— Господи, меня тошнит от себя, — сказала она через несколько минут.

— Многих из нас, — сказала я с самодовольной улыбкой, и она выдавила улыбку и кивнула.

— Я нуждалась в этом, — сказала она, костяшками пальцев смахнув слезы. — Я не могу использовать мою магию здесь. Он устроил это или что-нибудь.

— Я знаю.

— Пройдем много времени, прежде, чем они позволят мне использовать ее снова. Но

Габриэль думает, у меня есть талант, но я должна тренироваться, как использовать по правильным причинам

— Габриэль сказал это? — это была необычно практичная позиция для оборотня, который обычно больше озабочен кутежом, нежели консультированием.

— Он сказал, там есть работа, которую я могу делать. Тяжелая работа, но выполнимая.

— А он что сказал?

Она потрясла своей головой. — Я не уверена, что это важно. Я не уверена, что когданибудь сделаю это для кого-нибудь, неважно, что я делаю.

Она и Сет были парой сейчас. Оба столкнулись с виной и призраком того, что никогда не смогут искупить, того, что они сделали. Оба страдают, из-за книги нареченной — крепко — сделать жизнь лучше для всех.

Мораль этой истории? Не трахаться с магической целью.

— Есть одна вещь, которую ты можешь сделать, чтобы помочь, — сказала я.

Она посмотрела на меня, и я доверила ей свою тайну.

— Ты не можешь завершить заклинание фамильяра, но ты и Этан каким-то образом связаны друг с другом

Мэллори побледнела. — Что?

Я думаю, когда ты испытываешь сильные эмоции, он тоже. Вы связаны друг с другом, изза заклинания, которое ты пробовала.

Она была в ужасе, который фактически заставил меня чувствовать себя лучше. — Боже мой, Мерит, я не знала.

— Я не хотела говорить тебе, — призналась я. — Не до тех пор, пока я не уверена, что ты контролируешь себя. — Я не была до конца уверена, что она контролировала себя сейчас, но она осознавала свою слабость и то, что она сделала, что было более зрело, чем то, что я видела от нее до сих пор.

Я ожидала больше слез от своего признания, но она закалила свое выражение и посмотрела вверх на меня.

— Я исправлю это, — сказала она.

— Тогда сделай это, — сказала я. — Сделай этот свой первый акт раскаяния. Верни его мне.

Маленький черный будильник на тумбочке зазвенел, и она постучала по нему рукой. — Я должна вернуться к работе.

Я кивнула. — Что ты должна сделать?

Снова посуда. В баре подают еду и оборотни едят.

Она прошла от высоко профильной объявленной исполненной власти до мощной ведьмы…. и теперь она убирала за пьяными оборотнями в задней части захудалого бара.

— Это беспокоит тебя? То, что ты занимаешься посудой?

— Но это что-то такое не магическое. И есть своего рода безопасность, я думаю с ними со всеми вокруг меня. Как я не могу отходить в то время как они наблюдают. И что они реально верят, что я смогу сделать, что-то стоящее когда-нибудь.

— Как долго — когда-нибудь?

Она дернулась — Как долго это займет — компенсировать то, что я сделала? — Она встала. — Мне нужно спуститься вниз

Я не хотела ехать обратно в Дом. Я не хотела встретить Доминика по пути или Дариуса или Этана, когда вернусь. Я получила ее точку зрения об охране. Здесь я была за спинами дюжины оборотней и большого количества оружия. Это не могло быть в безопасности от

Доминика. Нет на самом деле, но ощущалось безопаснее. Это чувствовалось удаленным от мира, и я могла использовать это прямо сейчас

— Я могу тебе помочь?

Она посмотрела на меня, колеблющаяся надежда на ее лице, и кивнула.

Таким образом, я осталась с ней. Мы пошли вниз, и я повесила свою кожаную куртку на задней двери. Она бросала еду, а я мыла, и в росте тепла и пара, под бдительным оком очень большого перевертыша с очень большой пушкой, мы сделали нашу работу в тишине.

Это не был акт прощения, но это был шаг вперед. И сейчас, он мне нужен.

 

Глава 18

ГЛУБОКАЯ ВПАДИНА

Я покинула украинское село под музыку радио из окон.

Распарившись в бане, растопленной на всю мощь, но лишь немного наслаждаясь теплом на обратном пути к дому.

Я чуть не стукнула кулаком по приборной панели, когда радио было прервано сигналом статистики, но это не была проблема с моим радио.

Это было предупреждение.

— Ребята, мы приносим извинения за вмешательство, — сказал диктор, — но мы собираемся вести трансляцию от дома Дэна О'Брайена, который вы может быть помните, находится в южной части Чикаго четыре-четыре.

Офицер из департамента полиции недавно вышел на связь о предполагаемом нападении на вампиров и людей.

Завыли сирены в фоновом режиме. Зная, что это сообщение не сулит ничего хорошего, я остановила машину на обочине дороги, убавила тепло и включила радио.

Офицеры О'Брайан с Оуэном Муром и директором Томасом Хиллом, были найдены мертвыми около дома О'Брайана всего несколько минут назад, Родители, предупреждаем, если у вас есть молодые слушатели, описание будет ужасно, кажется, все трое умерли от тяжелых ран на горле.

Офицер Кой Daniels был убит во время атаки офицеров. Мы узнали, что остальные офицеры отказались от защитных реквизитов Представителей города-Я выключила радио, закрыла глаза и положила голову назад на подголовник.

Все работы по спасению остальных были напрасны. Доминик нашел много способов убийства. Какова должна быть мораль у этой истории? Что зло всегда победит? Что борьба с ним бессмысленна? Этой ночи необходим счастливый конец и побыстрее.

Существовало несколько мест в Чикаго, где я бы гарантировала несчастливый конец.

Одним из них был дом мастеров за городом, башня Поттера в парке, где жила Клавдия, королева фей.

Как я и сказала Этану и Пейдж, мое последнее посещение феи точно не было многообещающим. Но Клаудия сказала, что мы начнем все с чистого листа, так что я надеялась на чудо, что она вспомнит, что обещала сегодня, а не убьет меня на месте.

Я отчаянно нуждалась в информации, и если она и Доминик были связаны я собиралась выяснить это.

Парк был пуст и тих, я припарковалась на улице и шла по умирающей траве к башне. Она была сделана из камня и едва сумела устоять, но Клаудия сделала его своим домом.

Каменная винтовая лестница вела на самый верх. Я останавилась у декоративной двери в башню.

Настроив себя, дважды постучала. Дверь открылась, и наемник феи спросил. "Да?"

Последний раз, когда я делала это, Иона на гельском языке просил разрешение на прием, чтобы увидеть Клаудию. У меня не было таких навыков будем надеяться на английский.

— Я хотела бы поговорить с Клаудией, если она принимает.

Дверь со стуком закрылась, взметнув облачко пыли и древесной гнили мне в лицо. Я вытерла свои щеки. Дверь открылась снова.

— Вкратце, — сказал фейри, отступая на несколько дюймов. Комната, в которой жила

Клаудиа была круглой и волшебно расширенной, заполняя пространство значительно большее, чем внешний вид башни снаружи, был еще и подавал.

Комната была просто обставлена, в ней стоял запах цветов, как в саду.

Клаудия, со своими длинными, клубнично- светлыми волосами, заплетенными в косу

,переброшенную за спину, сидела за круглым столом на одной стороне комнаты. На ней было бледно-розовое платье и венок из листьев, Она бросила на меня взгляд через плечо, разрешая войти внутрь.

— Кровопускатель, — приветствовала она, — Мадам, — сказала я. Она встала из-за стола и подошла ко мне, ее голубые глаза светились любопытством. — Ты снова нас посетила. Почему бы?

— Я так понимаю, что вы знакомы с Домиником — Посланником, и подумала, а что если вы расскажете мне о нем.

Она засмеялась, звук смеха был одновременно и причудливым и древним как земля. — Кто ты такая, чтобы спрашивать о таких вещах? Ты ребенок, с кровавым вопросом.

— Он вредит людям, — сказала я. — Я пытаюсь найти способ остановить его.

Этого не надо было говорить. Ее улыбка исчезла, и Королева Фей шагнула ко мне с мрачной решимостью на лице. Прежде, чем я смогла сдвинуться с ее пути, она ударила меня.

— Кто ты такая, чтобы считать, что имеешь право контролировать Посланника судьбы?

Моя щека горела, но я заставила себя посмотреть на нее, и не оттолкнуть. Месть была слишком сладка, и она уже заманивала меня к насилию раньше.

— Я страж своего дома и защитник этого города, — сказала я. — Он угрожал тем, кто живет здесь. Это дает мне право при необходимости действовать.

— Ты ничего не знаешь, — выплюнула она, поворачиваясь на каблуках и проходя в нескольких футах от меня. Она повернула обратно, выставив вперед плечи и грудь, словно доказывая мне свою женственность.

— Доминик под моей защитой, и поэтому он останется. Если ты ищешь его, чтобы навредить ему, ты стремишься навредить и мне. Ничего подобного не будет позволено.

Она окинула меня презрительным взглядом. — Ты не защитник. Ты тарелка с заостренной палкой и высокомерием, Покинь это место. Если ты заслуживаешь справедливости, он найдет тебя и ты не найдешь больше голоса для угроз.

Внезапно на своей талии я почувствовала острие меча, указывающее на ее увольнение. Я двигалась спиной к двери и на лестничную клетку. Дверь снова захлопнулась за мной.

Это была не самая продуктивная встреча, на которой я когда-либо присутствовала, но одно я знала точно, существовал союз Клаудия-Доминик. Были ли они любовниками? Это казалось вероятным. Партнерами? Также возможно.

Детали были тонкими, но у меня было неприятное ощущение, что это был не последний раз, когда я встречаюсь с Королевой фей.

Мое настроение нисколько не улучшилось, когда я припарковала машину и кивнула фейри

,прежде чем отправиться в Дом Кадогана.

Я обнаружила, Линдси, поднимающуюся наверх из подвала. — Эй, ты. в порядке? — Она нахмурилась. — Ты выглядишь странно.

— Я в порядке. Тяжелый день.

Она кивнула. — Слышали ли ты о полиции?

Я кивнула. — По радио. Грубая вещь, чтобы слышать. — Я не была в восторге, не тряслась как тростинка. — Это заставило меня почувствовать себя довольно бесполезной.

— Что мы могли сделать? Если им не хватило ума, чтобы получить защиту, нет ничего, что могло удержать Доминика от них.

Я пожала плечами. Я приняла аргумент, он просто не помог мне чувствовать себя лучше.

Я все еще чувствовала город внизу, и это была жесткое бремя.

— Узнали ли вы что-нибудь новое о Мэллори?

— Не совсем. Катчер и Джефф хотят просмотреть историю Тейта

Я рассказала ей, то немногое, что я узнала от Клаудии.

— Что ты собираешься делаеть?

Это конец смены. Девочки ждут наверху с пиццей. Ты голодна? Выглядишь так, будто хочешь кого то укусить.

— Как я выгляжу? — Со всей серьезностью, я не была уверена, почему бы мне так не выглядеть?

Я был готова поговорить с Этаном, и воспользоваться еще одним аргументом для встречи с ним сегодня вечером. Но не с колдунами, полицейскими и падшими ангелами.

С другой стороны, с Линдси у меня была довольно хорошая история ночного отдыха пицца — фильмы.

— Да, — сказала я. — Это звучит хорошо.

— Хорошо, — ответила она, беря меня под руку. — Ты уверена, что все в порядке?

— Я нет, — сказала я. — Но буду.

Толпа уже собралась в своей маленькой комнате. Марго была там, наряду с несколькими мужчинами вампирами… Несмотря на то, что мы были вампирами, пахло сыром, томатным соусом, и большим количеством чеснока. Три мои любимые группы продуктов питания, запеченные в одной пицце, блюдо было настолько густым и дерзким, что вы должны были есть его с ложкой.

Меня приветствовали" ура" (все лучше, чем насмешки) и я на цыпочках двинулась через вампиров к пустому месту на полу.

— Мы просто решали, что смотреть, — сказала Марго, перекладывая ломтик пиццы с глубокого блюда на бумажную тарелку и передавая его. — Как социальный стул, я думаю, что ты должна выбрать- какой.

Этан назвал меня "социальным стулом" дома в шутку и пополам в наказание. Он думал, что мне нужно получше познакомиться с моими товарищами вампирами. Это был, несомненно, хороший вызов, хотя я не сделала много в этом направлении.

Я думала о домах вампиров Наварры, Грей, и Кадоган, но магические драмы, казалось всегда мешают.

— Какие у нас варианты? — спросила я.

Линдси пролистала некоторые фильмы. — Фильм с хорошей моралью. Три дерзкие дамы о своей работе и мальчиках. и мой личный фаворит, бедная девочка доказывает, что она лучший танцор в Dance- и выигрывает ведущую роль в бродвейском мюзикле.

Она знала меня как никто другой. Я любила танцевать, но в университете, к сожалению у меня никогда не было ни больших амбиций, ни к сожалению таланта стать певицей музыкального театра. Слава Богу, я брала хорошие уроки, на которые можно опереться

— Я не могу просить их не петь а читать стихи, — сказала я, погружая зубы в пиццу. Это было безумно хорошо.

Я приобрела скверную привычку в аспирантуре, увлекаясь своей работой игнорировать все и вся.

Я редко посещала друзей, редко делала что то так, как это делают все люди, а все потому, что я была не очень хороша в балансировании между работой и игрой, "тяжелым трудом" было намного легче управлять.

Такие моменты заставляли меня вспомнить, что я могла бы сделать работая, даже, имея общественную жизнь. в то время как взаимодействую с людьми. Находясь в мире, а не изолируя себя от него. В такие моменты я чувствовала, что я нормальный человек, а не только "решатель проблем" для Дома вампиров.

Дружба, думала я, быстро поедая свой клин пиццы, не была в тягость. Это был подарок, который позволял понять, ради чего в первую очередь мы идем в бой, почему мы изо всех сил пытались защитить Дом и тех, кого мы защищали.

Поэтому я села к Линдси и другим, и пела я ужасно на стихи, которые были ужасно плохими, и я все думала, о проблемах в боевых действиях в первую очередь.

Когда фильм закончился, я помогла компании в очистке и была счастлива, взяв себе последний кусок пиццы, вернуться в свой номер.

Но когда я сделал движение, чтобы уйти, Линдси остановил меня.

— О, нет, — сказала она. — У нас есть несколько слов для тебя. — Она оглянулась по комнате, — Все мальчики из комнаты, пожалуйста.

Была только пара мужчин — вампиров, но под свист и шутки они оставили комнату, остались только Марго, и Линдси.

— Линдси закрыла за ними дверь, а затем снова посмотрела на меня.

— Расказывай.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала я, но Марго и Линдси обменялись взглядами, которые говорили, что они знают лучше.

— Вы с Этаном работая вместе, должны сплотится — сказала Линдси. — а вместо этого, вы едва разговаривает с друг другом и вы, используете меня и Люка как посредников в общении.

Если сексуальное напряжение в этом доме станет поменьше, мы все сможем отдохнуть. Что, черт возьми, происходит?

Я закрыла глаза. Все это было очень унизительно, Я действительно не хотела, чтобы этим интересовались остальные.

С другой стороны, я нуждалась в помощи. И в отличие от одного претенциозного вампира

, я знала, когда следует попросить об этом.

Я снова села на пол. — Он сводит меня с ума.

Линдси и Марго присоединилась ко мне. — Что случилось?

— Это началось в штате Небраска. Мы поняли, что между ним и Мэллори есть какая-то связь из-за заклинания, которое она пыталась сотворить.

Он с ней не знается, не видится, но если она получает эмоциональную встряску, то и он тоже.

— Это страшно, — сказала Марго.

— Да, — согласилась я. — Но он может это контролировать, он управлял этим в Небраске. Во всяком случае, во время одного из этих заклинаний он схватил меня за руку. И теперь он убежден, что причинит мне боль, если мы будем вместе, в то время как Мэллори находится в его голове. Таким образом, мы "прекратили" наши отношения. Да, я использовала в воздухе кавычки.

Линдси была поражена, — Он, что идиот?

— О, я не знаю.

— После всего того дерьма, что вы оба прошли, после всех тех месяцев борьбы и выведения всех нас остальных из сумасшествия — единственная вещь, которая его волнует, это то что он схватил твою руку?

— Все именно так.

Линдси с большим драматизмом упала на ковер. — Я знала, что он упрям, но это действительно перебор. — Она приподнялась на локтях. — Он знает, что ты бессмертна, не так ли? И что ты ломала раньше ребра? И была расстреляна?

— Возможно он все это понимает, — сказала Марго, — но считает, со своей точки зрения, что являясь хозяином этого дома, вести себя так и не иначе. Его жизнь- это контроль, порядок и борьба с хаосом.

— Я понимаю, это, — сказала я. — Но это именно моя точка зрения. — Этан не

И теперь у него в голове есть кто-то еще, кто может повлиять на его поведение и заставить его сделать больно одному из своих вампиров? Это очень неудобно для него. вдруг изменился. У него в голове живет волшебница. которая своим настроением, сделала его эмоции шаткими. Я не из тех людей, которые прощают людей за их плохое поведение, но в данном случае, это действительно не его вина. И, что более важно, так это я. Он знает, что я могу о себе позаботиться. И вместо того, чтобы позволить мне помочь ему, у нас есть, как вы выразились, гигантская стена, которая часто сводит меня с ума.

— Ты знаешь в чём проблема? — спросила Линдси. — Вы вдвоём застряли в отношениях.

— Какие отношения? — Мы с Марго спросили одновременно.

— На той стадии, когда вы должны быть горячими друг для друга, но вы еще не договорились, что вы на самом деле в отношениях. Это предварительный этап отношений. Он убедил себя, что он не расстался с тобой на самом деле из за идиотской причины, потому что вы в отношениях, просто «застывших», ему кажется, что все не так уж плохо, Я вздохнула. — Это имеет смысл. Но что я могу поделать?

Мэллори хочет исчезнуть из его головы, но это займет время. Что делать, если на это уйдут годы? Я что, должна стоять и ждать? Я имею в виду, полуголой в его квартире.

— Он хочет тебя — сказала Линдси. — физически в любом случае. Может быть, тебе нужно только напомнить ему, что вы можете справиться с этим.

— Как?

— Девочка, ты Страж этого дома, и ты была обучена Катчером, Люком и Этаном. Он обучает тебя прямо сейчас. Отправляйся туда и надери ему задницу.

Я хитро улыбнулась. Это был план, который имел смысл.

Я была женщиной с планом, и это не был план, который я собиралась выполнить наполовину. Я суммировала каждый навык, чтобы решить проблему и, сниму большую часть своей одежды, чтобы сделать это. Официальный костюм для обучения Дома Кадоган был довольно безобидным — сверху, что похож на черный спортивный бюстгальтер и штаны для йоги. Это был наряд предназначеный для движения и комфорта.

В отличие от этого, тренировочная форма Катчер Бела была предназначена, чтобы позволять мне следить за моими телодвижениями, и из-за этого, была намного меньше. Короткие черные шорты и бандо в стиле бюстгальтера.

Я пошевелилась в ансамбле, распустила хвост, и прошла в учебную комнату в подвале. Этан должно быть нуждался в перерыве от встреч и политике, он был одет в белый ансамбль для боевых искусств и показывал нескольким ученикам бросок akata, один из оборонительных блоков вампира в бою.

Но увидев меня в моем ансамбле, он остановился и его глаза стали горячими. Не сказав ни слова ученикам, он подошел ко мне.

— Да?

— Мы не закончили нашу с тобой дискуссию раньше.

— И ты намерена пройти еще один раунд?

— Я намерена привести тебя в чувства.

— Следи за тоном, Страж.

Я сделала шаг вперед, в результате чего мы стояли нос к носу с ним.

Он взял карту "меня" — я не боялась его. Так или иначе, пора доказать, это сегодня вечером

— Ты видел меня в действии, сказала я тихо — и ты знаешь, я могу защитить себя. Ты знаешь, я не позволила бы тебе причинить мне боль. Я не человек. Я бессмертна, практически неуязвимым, прекрасно обученный вампир- Послушник и Страж этого дома. Но если ты сомневаешься в этом, прошу вас попробовать.

Удар попал точно в его лицо. — Простите?

— Я и ты, прямо сейчас ты постараешься изо всех сил сделать мне больно. — Я ударила его снова. Состроив грозное выражение лица, на которое я была способна. — Я гарантирую тебе, ты не сможешь. — Мои слова были мягки, но взгляд пристальным, и мне казалось, что я наконец добралась до него.

Он прошел в центр комнаты, переведя взгляд на полдюжины вампиров, которые боролись в спарринге на татами, что покрывали пол.

— Хорошо, — заорал он, но никто не остановился, чтобы просить разъяснения. Не говоря ни слова, они собрали свои вещи и направились к двери.

— Получай меня, — Этана повернулся, а я закрыла и заперла дверь позади нас, мое сердце глухо стучало в ожидании. Когда я обернулась снова, он поманил меня вперед.

— Готова к работе, Страж?

О, я была готова. Это было достаточно неприятно, но у меня не было угрызений совести из за того, что ударила его, и я не стала ждать чтобы он сделал первый шаг. Я побежал к нему и нанесла удар ногами ножницы, но он был достаточно быстр, чтобы отклонить его.

Я ткнула его под колено и послала его камнем вперед. Но он спохватился и сумел использовать его импульс, чтобы откинувшись на спину послать обратном удар.

Я вскрикнула от удивления, но перепрыгнула через ногу. Мы оказались лицом друг к другу менее чем на секунду.

— Первый тур: ничья.

— Ты не очень сильно стараешься, — сказала я.

— Я на самом деле не сделаю тебе больно.

Я усмехнулась. — Это предполагает, что ты можешь сделать мне больно. Ты можешь.

Попробуй еще раз.

Этан равнодушно направил на меня свой взгляд. В ответ я нанесла джеб, апперкот, и двойной удар снова. Он уклонился от ударов, направляя с боку удар по моей правой почке. Его глаза расширились, но я издала саркастический смех.

— Для этого понадобится больше, чем это, Салливан. Как Morpheus сказал бы, перестань "пытаться" ударить и ударь меня.

Должно быть, я уколола его эго, так как он развернулся и отошел назад для удара полумесяцем, который был одним из его лучших ходов. У него были сила футболиста и текучесть танцовщика.

Его пятка слегка задела мое бедро, и я быстро среагировала, послав с боку удар ему в спину, когда он обернулся.

Но Этан не остановился на ударе полумесяцем. Он развернулся снова и присев на пятки, схватил меня за колено. Я со своей пойманной ногой приземлилась на спину. Он запрыгнул на мои ноги и, впечатав меня в ковер, захватил мои руки. Мои глаза мгновенно посеребрились, скорость перехода была постыдна. Это расстраивало, что он имел власть влиять на меня так быстро — что ощущение его тела, лежащего на моем немедленно превратило меня в нимфоманку.

— Для меня — это точка, — сказал он.

Я сосчитала мои варианты — удар ножницами, чтобы переключить наши позиции и уложить его на пол, или же капитулировать и держать его именно там, где он был — его большое и теплое тело на мне.

— Точка для тебя, — сказала я, — но я все еще вполне здорова.

— Это не всегда может быть так просто, — сказал он, его глаза все еще были темными от беспокойства.

Я понимала его точку зрения, хорошо понимала риск, который он пытался избежать. Но он дважды спасал мне жизнь. Я доверяла ему беспрекословно, и не потому, что я боялась его или того что он может сделать. — Я не боюсь тебя.

Его глаза посеребрились. — Ты должна.

— Никогда. Ты взял карту — меня.

— Я стал другим человеком тогда.

— Ерунда. Ты сейчас тот же самый человек каким был раньше.

Немного более нервный может быть, потому что меняется настроение от вмешательства

Мэллори. Но ты тот же человек. — Я ткнула пальцем по месту, где был шрам. — Ты взял карту — меня.

Ты носишь шрам из за меня, потому, что ты пожертвовал. Сделаешь ли ты это снова?

— С большим удовольствием.

И это, я думаю, было достаточным ответом. Он мог испугаться, что сделает мне больно, но он знал, что всегда будет готов, чтобы защитить меня.

— Ты сказал мне в штате Небраска, что ты предпочел бы меня Мэллори. — Я убрала прядь волос с его лица. — Это то, что я прошу тебя сделать сейчас, Этан. Выбери меня, не

Мэллори.

— Откажись от некоторого контроля и позволь мне помочь тебе. — Когда он перевернулся и сел рядом со мной, мое сердце упало.

Слезы вдруг расцвели на моих ресницах, когда я подумала, что надежда была потеряна.

— Я не рассказывал тебе, как мы с Маликом пришли в студенческий городок в ту ночь. "В ту ночь."

Он имел в виду, ту ночь, когда он спас мне жизнь в первый раз, сделав из меня вампира. Мое сердце билось с перебоями, ожидая продолжения которое либо заставит меня упасть в обморок, либо приведет меня в ярость. — Нет, ты не сделал это. — сказала я осторожно.

— Когда ко мне пришел твой отец, и я отказал ему, мы с Маликом занервничали, что он мог бы, скажем так, обратиться с предложением к другим.

Он молчал, глядя на меня, пока я переваривала его признание. Честно говоря, я не была уверена, как понимать его. — Вы следовали за мной?

— Мы не были посвящены в ваши с отцом отношения, но Малик подумал, что лучше следить за тобой, и я согласился.

Он прочистил горло. — Я решил, что ты заслуживаешь правду.

— Ты собираешься рассказать мне, что он сделал?

— Мы знали, что ты поступила в ЧУ, и узнали, что ты была в кампусе той ночью. Мы только вышли из машины, чтобы найти тебя, как на тебя напали.

Из всех ночей, именно об этой ночи он пытается поговорить со мной.

Когда я ненавидела его — ненавидела его-когда в первый раз изменилась. Я была так зла, что была лишена выбора стать ли вампиром, и я взъелась на него. Конечно, он был ужасно высокомерным при этом, и у он совсем не переживал о моем уходе из университета. Но все же он спас мне жизнь. И не только потому, что он не случайно нашел меня в ту ночь на территории кампуса, а из за того что он сделал.

Решение войти в мою жизнь в ту ночь по правильным причинам. Мой отец предложил ему тридцать сребреников, и Этан попытался исправить то, что мой отец пытался сделать. Мои глаза наполнились слезами, и я обратилась с тихой благодарностью ко

Вселенной, за то, что она отправила его ко мне. — Я говорила тебе, что ты спас мне жизнь…

Он не дал мне договорить, его рот искал мой… и он жадно целовал меня, жадно и с явным намерением. Его пальцы запутались в моих волосах, притягивая меня ближе, исходящее от него возбуждение оставляло неизгладимый след на моем теле.

Его свободная рука нашла мою грудь, и я застонала от его поцелуя, Страсть зажглась и оставила мое тело в огне.

Казалось всего лишь через мгновение, пока моя грудь вздымалась, а мое тело горело, он отстранился.

— Если ты скажешь слово «Стой», я ударю тебя.

— Не останавливайся.

Затаив дыхание, он сказал. — Наверх. Сейчас же.

Я поблагодарила все силы, что он нашел, чтобы произнести эти слова, и я не собиралась с ним спорить.

 

Глава 19

НЕИЗМЕННЫЕ

Взбираясь вверх по лестнице, мы едва не срывали друг с друга одежду. Вероятно, при этом мы оставляли явные следы энергии по всему Дому, которые сделали наше взаимное притяжение ясным как день для всех. Когда мы добрались до своей квартиры, он захлопнул и запер дверь, потом снова нашел мой рот. Его руки были притягивающие, настойчивые, запутывающиеся в моих волосах и тянущие меня ближе, заставляющие меня поверить в то, что они обещали.

— Я скучала по тебе, — призналась я, когда он прижал меня к кровати.

— Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, — пробормотал он. На мгновение он завис надо мной, его тело разделяли от моего жалкие сантиметры… но он все еще был далеко.

— Как это?

— Похоже, то что мы сделали — это навсегда.

— Это случилось по крайней мере два месяца назад, — сказала я с легкой улыбкой, а затем положила руку на шрам над сердцем.

Выражение его лица стало серьезным, цвет глаз поменялся на зеленый цвет древних кельтских лесов. — Ты моя, Мерит.

Я улыбнулась, прижав руку к его лицу, поглаживая большим пальцем вдоль мягкого изгиба его губ. — Я твоя, пока ты не запретишь себе этого, или в противном случае, до тех пор, пока я могу терпеть тебя.

Он усмехнулся нечестиво, пока его глаза блуждали по моему телу, — Давай посмотрим, как долго ты сможешь мириться со мной.

Я должна была понять, что это было предупреждение.

Глаза у него стали как расплавленное серебро, и не было никаких сомнений в его намерениях. В желании в его взгляде. Я вздрогнула от его жестокости.

— Я думал, что ты не боишься, Страж. — его тело приглашало меня… и я бы. не отказалась.

— Никогда не бойся, — требовал он, когда я сжала свои руки в кулаки в нервном ожидании. Я видела, как он умирает, но сейчас он был здесь, с похотью в глазах и с лукавой улыбкой.

Он, не теряя времени, снял с меня одежду, но каждая частица ткани соскальзывала так медленно и осторожно, открывая мою, горящую как в огне кожу, к концу этого.

И достаточно скоро, как он и обещал, на мне остался только медальон Кадогана и улыбка.

Одетый только в штаны, подчеркивающие линии мышц его бедер и его плоский живот, со светло- золотистыми волосами, падающими на его лицо, он вытянулся рядом со мной и ласкал кончиками пальцев мой живот, пока мое тело не покрылось мурашками на коже. Его длинные пальцы бродили по моему животу, трогательно касаясь кожи, многообещающе намекая. пока мое тело было подобно труту, ожидающему искру. Твердой рукой и ловкими пальцами, он окончательно лишил меня моих барьеров, я лежала перед ним голая, в ореоле темных волос вокруг головы, мое тело украшали исчезающие боевые шрамы.

— Ты вселенная, — благоговейно прошептал он, а затем его игра началась. Игра подталкивала меня к краю, заставляла ожидать… и оставляла меня на мели в середине этого.

Его рот и руки нашли мою грудь, и он пытал меня губами и поцелуями, глазами, горящими серебром, которые никогда не смотрели в сторону.

Я издавала звуки удовольствия, но тут же вспомнила об окружающих. Его растопыренные на моей груди пальцы ощущали мое сердцебиение, пока мое тело становилось жидким, но он не остановился и…он не придвинулся ближе.

Я издала звук неудовольствия, когда он уклонился от моей ищущей руки, выгнув бровь. — Ты реагируешь на меня очень хорошо, Страж.

Я зарычала и решила, что игр достаточно.

Я стала Стражем Дома Кадогана от Бога. Он был моим, и мы оба знали это, и я хотела бы утвердить это. Поворотом своей ноги я поменяла наши позиции, расположившись на его талии, доказательство его неоспоримого возбуждения находилось подо мной.

— Удовлетворена? — Спросил он, в выражении его лица появилось мужское удовольствие.

— Когда доберусь, — ответила я, растянувшись на нем и поцеловала его поменявшись ролями в игре, Удовольствие было взаимным. От похоти к страсти.

Этан обнял меня и не сопротивлялся, когда я сняла с него всю одежду. А потом мы оба голые и без претензий, если не считать медальонов Кадогана вокруг наших шей.

Он — блондин, четырехсотлетний мастер.

И я — темноволосый страж, новорожденная, Новенькая в доме вампиров, хотя я чувствовала, что повзрослела на несколько лет за последние два месяца службы.

Он столкнул меня с себя. В мгновение ока я снова была на своей спине, и его тяжелое тело наконец то было поверх моего. Я схватила его яростно, решив не отпускать снова. Выпрашивая у Бога, чтобы мне не пришлось отпускать его никогда, и что завтра не будет концом для нас обоих.

Его длинные, проворные пальцы нашли мое ядрышко, и он потер его несколько секунд, прежде чем мое тело воспламенилось. Его имя слетело с моих губ с такой энергией, будто мое тело было не в состоянии сдержать свое удовольствие.

Но мы были не одни в доме, и он заглушил звук внезапным, жестоким и голодным поцелуем. Я вырвалась изо всех сил, чтобы только перевести дыхание, шокированная своей внезапной реакцией, и если это возможно нуждающаяся в нем даже больше, чем была прежде.

Он улыбнулся, не открывая глаз, выражение его лица менялось с тонкой гранью между удовольствием и болью, пока я разрывалась от своего возбуждения.

Я исследовала руками его грудь, бедра, эти диагональные мышцы с боку бедер. Захватила его руки и рот, и наблюдала, как его глаза закатываются а тело выгибается приближаясь к своему удовольствию.

Он вдруг обнял меня руками.

— Теперь твоя очередь, — простонал он, с очевидным сожалением в голосе.

— Моя? — Следует признать, что хоть мой мозг был затуманен, но я была уверена, что мой черед уже был.

— Я тебя уже кусал, — сказал Этан. — Однако ты — никогда.

— Какая разница?

— Ты вампир, — буркнул он. — Это очень важно важнее всего на свете.

Этан снова приподнялся надо мной, и я обернула ноги вокруг него, наши тела переплелись. Он посмотрел на меня, его глаза переливались серебром, острые как иглы клыки были полностью выпущенны.

Почувствовав его горячее дыхание на своей шее, мои инстинкты вампира стали пробуждаться.

Образы пронеслись в моей голове. Лунный урожай.

Блестящие клыки. Хлопанье крыльев. Шаги в густом подлеске древнего леса. Зов животного. Мои инстинкты убеждали меня идти вперед — это была еще новая территория для меня неизведанная. Он кусал меня и раньше, но не так. Будет ли мне больно? Или я получу удовольствие? Последствия? Я была вампиром, но еще недавно была человеком, и я боялась.

— Этан? — возможно он тоже находиться под влиянием. Он положил руку мне на грудь, прямо на мое сердце. — Это для тебя, — прошептал он, — как для вампира так и для женщины и для меня — одновременно с двух направлений. — Осторожно он вошел в мое тело.

Я уверена, что вскрикнула. Боль была мгновенной и сильной, от резкого укуса. Но она исчезла так же быстро, как и пришла, а затем было только удовольствие. Эйфория разливалась и не была похожа ни на что когда-либо испытываемое мной раньше. Она горела, как пламя, вливалась прямо в мой кровоток, согревая меня изнутри. Желание и тепло мчались через каждую артерию и вену, вызывая мгновенную осведомленность каждой молекулы в моем теле.

Но Этан тоже был там. Я одновременно осознавала каждый дюйм его тела, и подумала, он бы почувствовал тоже самое если бы я укусила его, и о том как он проводил каждый свободный момент, каждую ночь со своими клыками в ком-то.

Я давно дала свою клятву Дому Кадогана, присягая моей верностью и обещала свою верность. Но я была вампиром. Воистину, честным вампиром. Танцы с вампиром, как он однажды сказал.

Этан кормился от моей шеи, его пальцы впились в мои бедра, его член погружался в меня снова, и снова, и снова. Вдруг он вытащил свои клыки, прижавшись губами к моему уху, и застонал от удовольствия. Звук был достаточным, чтобы подтолкнуть меня через край. Огонь удовольствия пробежал через мое тело, и я вцепилась в него, когда ощущения настигли меня.

И тогда мир снова замер. Мы лежали мгновение тяжело дыша, мое тело вдруг отяжелело

, когда солнце позолотило горизонт. И прежде чем сознание покинуло меня, я улыбнулась, думая, что это не удивительно, что он хотел, укусить меня раньше.

Скоро встанет солнце Он поглаживал рукой мою спину.

— Ты повзрослела, пока меня не было. Твоя кожа. Твоя позиция. Ты уж прости меня, что я не привык к этому.

— Я не могла оставаться неуклюжей всегда, — согласилась я. Я выросла за то время что его не было, не столько по необходимости, как из-за моей собственной лояльности к дому. Они нуждались во мне, когда он ушел, и я в большом долгу перед всеми ими. Кроме того, было гораздо приятнее, быть способным вампиром, чем неловким. Быть на моей работе стража странным, вызывающим подростком — большое спасибо.

— Мне очень жаль, что я пропустил это. Конечно, у меня были причины, чтобы пропустить

.

Ты невероятно дерзкая. Невероятно храбрая.

— Дерзкая? В самом деле?

— Я спас твою жизнь, Страж. Даже ты сама так сказала.

Я закатила глаза. — Срок давности истекает быстро, Салливан.

— Большая точка в конце. — Он коснулся моей щеки, зеленые глаза сверлили меня. — Минута гнева не влияет на чувства что я испытываю к тебе, и к непрошенному участию незрелой ведьмы. Они являются постоянными. Они неподвижны. Но это не означает, что у меня нет страха, что я не волнуюсь, что не смогу защитить то, что принадлежит мне. Мой дом. Моих вампиров.

Я положила руку на его щеку, мое сердце рвалось от чувств, мои собственные эмоции еле удерживались в узде от внезапного прилива воспоминаний и страха…

— Что случилось? — Спросил он.

— У нас было так много остановок и запусков. В течение двух месяцев, тебя не было. Я продержалась, Этан. Я сражалась с Мэллори, с МакКетриком и Кеботом, и я мечтала о тебе и плакала, но я продержалась. — Я посмотрела на него, не скрывая своего страха в моем сердце. — Ты вернулся, и снова отверг меня. Что, если ты передумаешь снова?

— Ты была права, — сказал он. — Ты была права, а я ошибался. я плохо отреагировал на ее присутствие, и я оттолкнул единственного человека, который понимал, кто воюет рядом со мной и бросила вызов драться с ней. Я не знаю, что она может сделать со мной. Но однако, так или иначе, мы найдем способ, чтобы исправить это вместе. Я не оставлю тебя снова, Ни сейчас, ни когда-либо еще. Конечно, может наступить время, когда ты будешь разочарована во мне, — сказал он. — Или зла.

— Или в ярости?

Он усмехнулся нечестиво. — Я не уверен, в возможности твоей ярости, страж.

— Лжец, — смело сказала я.

— Дело в том, что, как я думаю, вряд ли твои чувства ко мне вдруг испарятся, только потому что ты разозлилась. — Он обнял меня. — Страх, при случае, поднимается вверх. Также вскоре поступает гнев.

Но они являются врагами. И, можно сказать, любовь всегда побеждает.

Как может девушка не поддаться на такие слова? Так что я грелась в тепле его слов, в запахе его одеколона.

— Наступает день — сказал он. — Останься со мной сегодня, и позволь мне быть рядом.

Как я могла отказать в этой просьбе?

Мы подготовились ко сну. Чистка зубов бок о бок в ванной комнате казалась странно интимной, и не только потому что я сплевывала перед ним.

Я дала ему обновленную информацию о том, что я узнала от Мэллори и и о вопросах, что я решала с Катчером и Джеффом для проведения расследования. Я также рассказала ему, что я снова посетила Клаудию. Он явно не был в восторге, его раздражение вызвало то, что я подвергаю себя опасности.

— Нападение, само по себе не лучшая тактика, — мягко наставлял он. — Я работал с этим.

— Я знаю. Я должна была взять партнера, но времени не было.

Я подумала, что нельзя тянуть, поэтому рискнула. Мне повезло, но в следующий раз я буду работать с партнером.

Он посмотрел пораженно, что я ответила так логично.

— Мне очень нравится быть живой, в целости и сохранности.

— Все доказывает обратное, — пробормотал он, и я ударила его заслуженно по руке.

Так как мы, казалось, снова обрели относительно прочную почву под ногами, я углубилась в другие проблемы.

— Как прошли твои встречи с Дарием?

— Полный порядок, — сказал он. — Наш дом — второй сильнейший дом в стране. Наварра является первым, возможно, потому Селина была не совсем добросовестной в выборе инвестиций. Наши фонды были хорошо диверсифицированы, наш долг к доходу низок, и наш кредитный рейтинг высок.

Он плеснул водой в лицо, а затем вытер насухо полотенцем. — Мы в хорошей финансовой форме.

Я прислонилась к дверному косяку. — Почему у меня такое чувство, что Дарий мог бы поменьше заботиться нашей финансовой формой?

Этан откинул рассыпавшиеся волосы за уши и махнул рукой в сторону спальни. Он вышел вслед за мной, выключив свет за нами.

— Потому что большинство американских домов великолепно хороши в управлении своими финансами. Если он желает, изменить

Американскую систему, это не лучший предмет спора.

Я села на кровать и притянула подушку к груди.

Этан выключил спальне свет, оставляя нас в полной темноте, пока наши глаза не привыкли. Я положила подушку позади себя и прилегла.

— Дарий говорил со мной, — сказала я.

— Вот как? Что же он сказал?

— Он уверен, любые кризисы в Чикаго наша вина.

— Ну, это в порядке вещей.

— В этом отношении. — Я заколебалась, прежде, чем продолжить, но Этана поднажал.

— Расскажи мне остальное, Страж.

— Он не уверен, кто ты есть. Я думаю, что его встреча со мной была только, чтобы получить грязь на тебя. Он не в восторге от наших отношений, хочет остановить их или иначе, но он хотел бы знать больше о тебе.

О твоих слабостях. О том, насколько ты изменился после того, как Мэллори вернула тебя.

— Что ты ему сказала?

— Что ты, это ты… а ты слишком упрям, чтобы быть кем-то другим. Я думаю, что он боится тебя. Не за то, кто ты есть, а за то, что ты мог бы сделать — отлучить дом.

— Мы узнаем это достаточно скоро.

— Это звучит зловеще.

Этан кивнул. — Он созывает совещание в Доме: завтра в полночь. Если бы ты оставалась в своей комнате, то нашла бы записку, прикрепленную на твою дверь завтра вечером.

— Ты не позволил бы мне остаться в моей комнате.

— Нет, Страж, не позволил. А теперь, давай спать. Мы несомненно, столкнемся с новыми опасностями завтра.

Это казалось неоспоримым, но сейчас, я должна была защитить его тело.

Через несколько часов мы проснулись от стука в дверь.

— Лучше бы это был завтрак, — сказала я.

— Марго редко бывает настолько громкой, и я едва одет. возможно тебе лучше открыть дверь.

Я откинула одеяла и простыни, и так как стук звучал громче, побежала к двери и открыла ее.

У двери стояла Джульета, с бешеным выражением на лице, и я слышала как кричат снизу. — Это рейд — полицейские думают

Доминик здесь.

Доминика не было, но я бы сделала ставку, что его брат-близнец был, и я не думаю, что мэр Ковальчук или ее штурмовики заботились о разнице.

"Думай быстро", — сказала я себе.

— У Сета были крылья, — сказала я: — и я знаю, что он может летать. Захочет прогуляться к вдове. Мы спустимся через минуту. — Когда я закрыла дверь, Этан был уже и позади меня.

— Что это?

— Если у тебя были какие-либо планы, чтобы голосовать за мэра Ковальчук, ты захочешь пересмотреть их.

 

Глава 20

СКАЗКИ

Мы поспешили одеться и побежали вниз по лестнице. Полицейские в черных рубашках и брюках-карго, с желтыми знаками СПЕЦ-ГРУППА на спине, ворвались на первый этаж дома.

Двор был завален бумагой и другими вещами, а копы уже переворачивали мебель и вскрывали ящики, как если бы секретные городские серверы были спрятаны в ноутбук или в ящике фойе.

Лидером оказалась женщина в черном брючном костюме. Она была высокой и стройной, с темной кожей и темными волосами, собранными в пучок так туго, что кожа в уголках ее глаз натянулась. Она, возможно, была бы привлекательной, если бы не выражение на лице — Ага, я поймала тебя!

— Лейтенант Тамара Хейс, — представилась она, доставая из бумажника полицейский жетон и показывая его Этану, а затем убирая его обратно в карман.

— У нас есть основания полагать, что вы укрываете беглеца, — сказала она. — Мэра Сета

Тейта. Он разыскивается в связи с серией убийств.

Горожане могли знать о сверхъестественном, то, что было на виду, но они понятия не имели, что происходит за кулисами.

— Мэра Тейта здесь нет, — сказал Этан, и я надеялась, что он был прав и Джульетта арестует Сета в свое время. Я сомневалась, что полицейские захотят проверить небо, чтобы увидеть, как Белокрылый Сет Тейт пролетает над их головами. С другой стороны, они видели Доминика.

Хейс махнула рукой в сторону одного из ее полицейских, который подал несколько сложенных листов бумаги Этану. Он просмотрел их, затем передал их Малику. — Вызови Фитц Хью и Мейерса, — сказал он. Я предположила, что они были нашими адвокатами. Хейс побледнела, услышав эти имена. Эта фирма, должно быть, была знакома ей.

— Знаменитые юристы не помогут вам, мистер Салливан. Мы имеем право на обыск помещения.

Этан махнул рукой. — Так делайте это.

Здесь, вероятно, находилось несколько дюжин полицейских. В то время как присутствующие вампиры Кадогана смотрели, как они штурмовали вверх лестницы, стремясь найти доказательства того, что может скомпрометировать всех нас, что бы это ни было.

— Успокой вампиров, — сказал Этан Люку. — Попроси охранников собрать всех на первом этаже, на случай, если понадобиться выйти. Скажи им, чтобы не блокировали двери своих спален — нет никакого смысла давать им повод сломать также и оборудование.

Этан стоял у открытой двери, руки на бедрах, наблюдая, как незнакомцы разоряли его дом, сильно напугав его семью. Но его взгляд был расчетлив, записывая каждый неверный шаг, что они сделали, без сомнения, для воспоминания позже с адвокатами Дома.

Так или иначе, город заплатит за это. Магия расплывалась нервными всплесками, когда вампиры стали стекаться к первому этажу. С наклеенной улыбкой и направилась в холл.

— Все под контролем, — говорила я, наблюдая, чтобы гарантировать, что они успокаиваются и растущая напряженность не сделать все еще хуже.

Через час, лейтенант Хейс, закончив штурм, направилась к передней двери.

Этан последовал за ней, но остановился на пороге. — Как я и говорил, мой адвокат надеется на ваш звонок и ваши объяснения о вашем очевидном отсутствии причины для обыска.

— Это еще не конец, — сказала Хейс. — Мы знаем, что ты стоишь за этим, и тем или иным путем, мы это докажем.

— Мы, — это администрации мэра Ковальчук или «мы», такие как вы, и еще те из вашего офиса, кто считает, что запугивание граждан, является способом продвижения?

Она зарычала. — Просто будь внимателен., - сказала она, а затем двинулась по тротуару к выходу. За ней последовали и ее офицеры.

Все коллективно выдохнули от облегчения.

— Похоже, мы приобрели еще одного врага, — сухо сказал Этан.

— Мы занесли ее в список, — сказал Малик, шагая рядом сЭтаном.

— Но сначала, давайте приведем это место в порядок.

Я вызвалась помочь очистить двор, сгребая мусор и сломанные ветви кустарника в кучи, перенося мебель обратно в дом. Это не было гламурной работой, а ночью воздух был холодным, но ручной труд сильно отличался от обычного. Я потеряла себя в ритме работы и поедания себя за проблемы, которые я не смогла решить.

Я просто сгребала кучи веток и мусора, когда один из фей с ворот подошел ко мне. Я перестала работать, но держала одну руку на граблях на всякий случай.

— Чего ты хочешь?

— Его глаза были сужены, выражение лица жестоким. — Пойдем со мной.

Я выгнула бровь аля-Этан. — Ты можешь попросить: меня, а я буду решать — принимать или отклонять. Но ты не будешь диктовать идти мне или не идти.

Скривив губы, он ответил. — Она хочет видеть тебя снова.

— Клаудия хочет поговорить со мной? Почему?

— Она не делится своими мотивами с нами, — сказал он.

— Тем не менее, мы понимаем, что имело место выпадение отношений…

— Между ней и Домиником?

Он кивнул. — Вы встретитесь с ней. Я считаю, ты найдешь ее… полезной.

Он указал на черный внедорожник, который подъехал к тротуару перед домом. Две феи уже сидели на передних сиденьях.

Было очень странно видеть наемников фей за рулем автомобиля, вероятно, потому что я всегда представляла, как они стоят и держат наготове древние лук и стрелы.

— Я знаю, где она живет. Я могу доехать сама.

— Ее там нет.

— Что? Я думала, она не может покинуть башню.

— Она не может — не без издержек, — сказал он. — Она хотела свежего воздуха и считала дело стоит риска.

Я посмотрела на него. — Как тебя зовут?

Он выглядел смущенным. — Меня зовут?

— Ты хочешь, чтобы я пошла с вами. Я бы хотела знать твое имя.

Он выглядел слегка некомфортно. — Меня зовут Аеren.

— Я Мерит.

— В автомобиль, пожалуйста, Мерит.

Но я покачала головой. Я хорошо усвоила урок о побеге один на один со сверхъестественными существами. — Я ценю ваше приглашение, но у вас есть свои процедуры, а у меня свои. Дайте мне момент?

Он не выглядел счастливым от запроса, но согласился. Я побежала обратно в дом, но обнаружила офис Этана пустым. Малик, тем не менее, был там, выпрямляя файлы помятые полицией.

Он поднял голову, когда я остановилась в двери. — Ты в порядке?

— Я в порядке. Клаудия — Королева фей, хочет поговорить со мной о

Доминике. Очевидно, они поссорились. Я думаю, что мне нужно идти

Если существует связь между нею и Тейтом, то мне нужно это выяснить, и она не собирается ждать.

— Это может быть обычной ловушкой. — сказал он.

— Возможно, — согласилась я- вот почему я говорю тебе.

— Твой инстинкт говорит тебе следовать этому до конца?

Я оценила вопрос. — Да, он это делает. Но пусть все знают.

Ты можешь спланировать спасательную операцию в случае необходимости.

— У тебя с собой телефон?

Я утвердительно кивнула… Предупредив о себе, я побежала назад к машине, бросив последний взгляд на дом позади меня.

Автомобиль пах цветами и травой, и я подумала, что Клаудия недавно ехала в нем. Мы ехали не в сторону парка, а к озеру. Водитель припарковал автомобиль на общественной парковке, и человек с пассажирского сиденья выскочил из машины, чтобы открыть мне дверь.

— Иди по этой дорожке, — сказал он, указывая на тротуар, который вел к озеру. — Она ждет тебя там. Одна.

Клаудия ждала меня без охраны. Опасная или нет, это, конечно, это скоро выяснится.

Я шла к озеру, закутавшись в свою куртку.

Поднялся холодный ветер, когда я приблизилась к воде. Озеро было на границе длинного тротуара, который в обычные, теплые дни заполнен бегунами и байкерами. Но сегодня вечером, в темноте и холоде, он был пуст. Одинокая фигура стояла в одном из низких каменных кругов

, что предлагались для отдыха в конце пути.

Это была Клаудия, в длинном парчовом платье с заостренными рукавами и объемной бархатной юбкой, настолько длинной, что бассейном растекалась по земле.

Подол был грязным, На голову был наброшен капюшон, из под которого выбилось несколько клубнично-светлых прядей волос.

— Ты хотела встретиться со мной? — спросила я, заходя внутрь круга

, как это делали сотни ирландских и шотландских женщин с древних времен, чтобы просить аудиенции с королевой фей.

Она опустила капюшон, ее волосы сверкали в лунном свете.

Пора рассказать правду, — сказала она.

Я поблагодарила Бога, мои инстинкты были правы.

— Он был сильным, — сказала она, и я предположила, что она имеет в виду Доминика.

— Посланник правды, справедливости и огромной силы воли. Я королева, с легионами по моей команде. Союз между нами стал бы мощнее. Это было справедливо.

— Ты любишь его?

— Фей не созданы для любви, — сказала она обороняясь. — Мы испытываем желание. — Выражение ее лица затуманилось. — Мы не трусы, но мы не принимаем участия в делах других. Мы смелы, но мы не будем сражаться ради борьбы.

Доминик стал убивать чаще. Бороться чаще. Люди были возмущены. Маги считали, что они смогут просто заблокировать посланника далеко и надолго. У посланника, конечно, не было никакого желания быть упрятанным навечно.

— Так что же случилось?

— Мы не разговаривали много лун, но он пришел ко мне однажды ночью.

Мы разделили наши тела и он попросил помощи. Он сказал, что не доверяет магии ордена, и что он боится, что он и другие не были достаточно сильны, чтобы избежать их магии.

Он хотел держаться от них подальше, чтобы защитить себя от того, кто послал его в

Малефициум.

Она кивнула. — Я захотела сделать это для него, хотя он не был феей.

Я была так близко, я чувствовала это — Как ты ему помогла?.

— Я предложила ему единственную книгу, я должна была ему ее дать. Мы не можем творить магию, она часть нас. Мы существа, которых магия связывает с этим миром и со следующим. Ты знаешь, что он близнец?

Я кивнула. — Сет и Доминик. Посланник мира и лосланник правосудия

— На вашем языке, да. Они были задуманы в этом мире как одно целое, но разделились друг от друга при рождении. Он сказал, они надеялись, что смогут использовать обоих снова. Что магия, если достаточно мощная, может подключиться к его брату по рождению и привязать его к этому миру, а не к Малефициуму.

В памяти всплыло свидание Селины и

Этана в парке рядом с озером, Селина настаивала на изменениях в Чикаго. Это было еще до Мэллори, до начала ее стремления к воссоединению доброй и злой магии. Она сократила разрыв между ангелами и демонами.

Она была впереди своего времени, но она была права.

— И ты предложила свою помощь Сету?

— Я предложила, и я помогла. Был маг, который верил в его дело. Его звали Эндейл. Единственной магией, что я могла предложить была та, что соединила меня с зеленой землей, но Эндейл взял ее и использовал, чтобы сохранить Доминика, разъединить его с братом так, чтобы он имел шанс жить снова. И поэтому я была привязана к своей башне навсегда, без зеленых лугов, без неизмеримого неба.

— В тюрьме, — пробормотала я. — Разве другие посланники используют те же самые методы?

— Я не знаю, но посланники творили мощные вещи, и я сомневаюсь что они пошли добровольно в заключение.

— Почему ты рассказываешь мне это сейчас?

— На рассвете, я вызвала его в башню. Века прошедшие с последнего момента, что я видела его лицо, или свое. Он такой красивый. Такой мощный. Даже его крылья — осквернены, поскольку онине поколебали меня. Я предложила ему свое тело. — Она снова посмотрела на меня. Ее взгляд стад жестким, и магия исчезла. — Я дала ему все. И вот, наконец, он избежал свего рабства, и как он ответил на добро? Он отверг мою жертву. Он отверг меня.

Она, возможно, была многовековой Королевой фей, но уныние на лице было то же самое, что и у любой другой женщины, которая была брошена. Независимо от вида, человек ты или сверхъестественное, у всех нас были общие эмоции.

— Как я могу остановить его?

Выражение ее лица стало ожесточенным, и я представила ее современной

Боудиккой (царица племени иценов, жена Прасутага, тигерна зависимого от Рима), ведущей свои войска на войну. — Вы управляете условиями битвы. Это единственный способ борьбы с ним.

— Как я могу это сделать?

— Вызови его. Каждый демон имеет знаковый символ-секрет, имя, присвоенное ему. Если ты нарисуешь его символ правильно, Доминик должен появиться. — Она полезла в карман своего плаща и вытащила что-то, потом передала это мне.

Это был круглый диск из дерева около двух дюймов в поперечнике.

Символ был выжжен в него — треугольник содержащий меньшие фигуры. — Это его символ? Фигуры?.

Она кивнула. — Его брат будет знать, как использовать его для вызова. Когда он появится, вам будете нужен только меч.

Я определенно была одной из тех. Я засунула символ в карман.

— Спасибо, Клаудия.

Она кивнула и сделала шаг вперед, но споткнулась. Я протянула руку, чтобы подхватить ее за руку, прежде чем она упадет и уловила шепот ее цветочных духов. Но под ним, был тонкий запах, приторно сладкий. Гниения, подумал я. Она умирала, даже когда стояла здесь, потому что она оставила свое логово.

Вот почему она захотела встретиться со мной здесь. Она не хотела, чтобы я что-то поняла, что она сделала для него. Весь мир снаружи, все для шанса, чтобы он мог выжить приняв решение вырваться из Maлефициума и избежать его последствий.

У него получилось и хотя эта победа была заложена исключительно на жертве Клаудии, он отверг ее.

— Я увижу его наказанным. — сказала я, используя слова, которые она хотела услышать.

— Я увижу ваши дары собранными.

— Так это делается, — сказала она, подойдя к одному из каменных гребней и садясь, ткань ее платья растеклась вокруг нее, луна светила позади нее.

Я молча шла обратно к машине и фей отвез меня снова молча обратно в дом.

Как только двери открылись, я сошла на землю и побежала в дом. Я обнаружила. Этан и Малика в офисе мастера.

Он вскочил, как только я вошла. — Слава Богу.

— Я в порядке. Они говорили правду, и я думаю, что знаю, как остановить Доминика.

Широко раскрыв глаза, Этан снова сел. — Я слушаю.

Я заставила его ждать, пока Сет, Люк, и Пейдж не присоединятся к нам.

Джефф и Катчер присоединились к нам по телефону. Если мы собрались обсуждать планы сражений, мы нуждались в команде империи.

Все слишком нервничали, чтобы сидеть, поэтому они стояли вокруг стола Этана, ожидая остальной части сказки. Я сидела на краю его стола, и сплетала мой рассказ.

— У Доминика и Клаудии — Королевы фей, был роман.

Его насильственно отправили на юг, но этого было недостаточно, чтобы поколебать ее привязанность. Когда он узнал, что колдуны пытались с ним сделать, он обратился к Клаудии за помощью. — Я посмотрела на Сета. — Клаудия и Доминик поняли, что могут использовать связь с вами, чтобы удерживать химин в мире. Так Клаудия использовала свою ограниченную власть — свою связь с внешним миром. Мощное заклинание феи связало Доминика и Сета вместе.

— Вот почему она не может оставить свою башню, — сказал Этан.

Я кивнула. — И Сет был якорем, который держал Доминика в

Maлефициуме. Вот почему мне было больно. Он был, в буквальном смысле, вырван.

— Это вызывает, своего рода, извращенное чувство, — сказал Люк. — Вы были близнецами раньше. Вероятно, это было не трудно переосмыслить магам, чтобы сделать вас близнецами снова.

— Ты ничего не почувствовал, когда это случилось? — Спросила Пейдж.

— Когда Малефициум был завершен, и Доминик пытался вернуть себя?

— Была боль, — признался Сет. — Слабость. Но мы все думали, что это результат разделения магии. Добра и зла. Такое разделение было искусственным, и все сверхъестественные существа почувствовали укол.

— Доминик, несомненно, хотел лечь на дно, — сказала я. — Если он появлялся слишком часто или пытался контролировать тебя напрямую, то думаю, я знаю в чем дело.

Сет кивнул. — Я бы сразу нашел колдуна, который снова связал бы его с Maлефициумом.

И это бы вернуло Доминика назад на круги своя:- сказала я.

— У него не было никакого стимула становиться известным. Она также объяснила, почему Доминик стремился, чтобы Мэллори сделала те вещи.

Она была его первым реальным шансом за века, чтобы выйти.

— Но Доминик оказался единственным, кто был разделен, когда книга была сработала. Почему только он? — Спросила Пейдж. — Конечно, другие пытались сделать то же самое. Почему же Maлефициум не освободил всех их?

— Там, возможно, были и другие, — согласилась я, — Но Доминик, единственный, кто на самом деле прикоснулся к книге, когда это произошло.

Сет кивнул. — Любые другие демоны, которые не были связаны, были втянуты в Maлефициум в первую очередь и были разрушены, когда это произошло. Или они были связаны со своими близнецами, но не имели спасительной " таблетки побега",как у Доминика, потому что у них не было контакта с Maлефициумом.

— Так что же нам делать? — Спросил Джефф.

— Мы будем драться с ним — сказала я. — Это единственное, что мы можем сделать.

Я вытащила деревянные символы, что Клаудиа дала мне и передала Сету. — Это его символ. Мы можем использовать его, чтобы вызвать его для боя по нашему выбору. Когда мы вызовем его, он должен был появиться.

— Правильно, — сказал Сет, глядя на символ. — Но мы будем нуждаться в помощи.

— Я получу помощь с этим, — сказала Пейдж. — Я знаю немного о вызове, и инструменты, которые мы используем, могут иметь большое значение в работе магии.

Сет кивнул. — Мы, безусловно, можем заставить его появиться, но что потом?

— Я буду драться с ним. — тепло глядя на Этана, сказала я.

— Я обязан ему одному, — ответил он. Но прежде чем я успел возразить, он поднял руку. — Я знаю, какие аргументы, ты хочешь привести, Страж, и ты действительно все сделаешь правильно, но эта борьба моя.

Здесь не будет никакого обсуждения. Здесь не будет никаких дебатов. — Его глаза» сузились. — Он вызвал эту битву на себя, и я хочу довести дело до конца.

— При всем уважении, Льеж, — сказал Люк, — но Йон и Мерит вдвоем с двумя мечами не смогли взять его. Он как зыбучий песок сокращается и не отпускает. Черт, несколько ударов ничего не сделают с ним. Этот человек может летать, и он сделал Мерит невидимой, просто прикоснувшись к ней. Я не возражаю, что это твое ваш делать дело, но мы должны сравнять шансы.

Этан и я посмотрели друг на друга. Я должна была возразить, но он, казалось, понял мое возражение, даже если я не озвучила его ему и остальным. Тем не менее, было явно, что ему необходима битва. И если это то, что ему нужно, мне вставать на его пути.

Но я всегда буду стоять на его стороне.

Я посмотрела на Этана. — Даже если шансы плохие, мы используем эти шансы.

Он улыбнулся мне так, что мои пальцы на ногах подвернулись. — А как ты предлагаешь сделать это, Страж?

— С ним было бы легче бороться, будь он легок как пудель или тяжел как барсук, — в шутку добавила я, потом посмотрел на Пейдж. — Есть ли какие заклинания для этого?

— Да, мы сделаем это, — сказала она.

Я нахмурилась. — Серьезно? Вы можете сделать из него пуделя?

— Нет, я имела в виду в целом. Если мы не можем бороться с ним так, как он потому, что он слишком сильный, давайте сделаем его менее сильным. Давайте лишим его магии, сделаем его человеком. Или несколько человек, так или иначе.

Этана поднялся. — Можно ли это сделать?

Прежде чем Пейдж смогла ответить, вмешались часы в офисе Этана, пробив "двенадцать".

Была полночь-час колдовской и время для встречи с Дарием.

— Времени мало для всех нас, — сказал Этан, поднимаясь со стула.

— Пейдж, Сет, Катчер, поговорите с Мэллори и посмотрите, если есть что-то добавить к этой идее. Встретимся здесь через два часа. И с божьей волей, мы будем иметь план.

Мы должны иметь план.

Но будет ли у нас есть дом?

 

Глава 21

ДВЕНАДЦАТЬ КОЛОНИЙ

Я была последней, кто вошел в зал, который был уже полон вампирами и нервной, взволнованной магией. Дарий стоял на платформе в передней части комнаты, Этан и Малик рядом с ним. Вампиры шептались в ожидании того, что должно было вот-вот начаться.

Я спокойно прошла сквозь толпу вперед, остановившись только когда была достаточно близко, чтобы иметь визуальный контакт с Этаном, чтобы он знал, что я здесь. Готова помочь, если понадобиться… или быть с ним рядом, чтобы успокоить, если все будет кончено.

— Мы живем в странное время, — сказал Дарий, его акцент кажущийся дополнительно подчеркнутым, говорил о том, что он готовился к лекции в этой комнате полной Чикагских вампиров.

— Общественность знает о нас и наших других сверхъестественных братьях. После регистрации, они потребовали, чтобы мы предупредили их о самом нашем существовании. Наказ в разгар кризиса их собственного, когда руководство города находится в хаосе. Есть многие в мире, кто поносит нас, кто хочет, чтобы нас уничтожали массово, если полномочия допускают это.

Магия в комнате нервно завибрировала.

— В такие времена, стабильность Дома, еще сильнее зависит от его финансирования и управленческих процедур. Дома существуют для защиты вампиров от прихотей людей. Без них, нас охватит хаос. Бродяги без дома, без поддержки, без руководства.

Я не была уверена, что все, такие как Ной и другие бездомные вампиры в Чикаго казались очень сытыми и счастливыми.

— ГС существует для поддержки и руководства Домами. ГС существовало, в той или иной форме, в течение очень долгого времени, и хотя некоторые в это не верят, у нас есть опыт и знания, чтобы их предложить.

Толпа одобрительно засмеялась. Независимо от Дария и его недостатки, а я уверена, их был легион, он знал, как работать с толпой. С другой стороны, аудитория вампиров, опасаясь за свое выживание, точно не собиралась сбрасывать своего предполагаемого "короля" со сцены.

— Франклин Кэбот не идеальный человек, — объявил Дарий.

— И его работа в качестве приемника этого дома, возможно, не была совершенна. Тем не менее, его работа заключалась в проведении обзора, анализа, стабилизации, и отчета. Несмотря на свою преждевременную эвакуацию из этого дома, он сделал это.

Вампиры вокруг меня застыли. Они знали, что что-то грядет, и они не были убеждены, что эти новости были хорошими.

По выражению лица Этана и беспокойной морщинке между глазами, он не был уверен.

— Кэбот просмотрел финансовые и другие документы, собраные в этом доме за почти сто лет своего существования.

Финансово, дом находится в превосходной форме. Его инвестиции адекватно диверсифицированы, его активов существенно больше, чем его долгов, и наличие достаточных средств на случай чрезвычайных ситуаций на международных счетах. Дом имеет достаточные средства для планирования действий, а его вампиры кажутся очень удовлетворенными. Однако…

Я подготовила себя к плохим новостям.

— Официальной позицией ГС и его уважаемых Домов является избегание человеческих дел. Вампиры сохранившие себя в человеческой цивилизации, возникали и исчезали в течение истории, и они будут продолжать это делать. Это в ваших интересах позволить им сделать это, и, попросту говоря, держаться подальше от этого. Действия

Дома Кадоган не согласуются с этой позицией. Это, конечно, вызывает некоторую озабоченность по поводу очевидного, насколько хорошо

Дом Кадогана вписывается в параметры Гринвич-президиума при всем этом.

Я замерла. Вокруг меня, нервно топтались, вампиры обдумывая возможность, про которую намекнул Дарий, что Дом Кадогана не будет больше членом ГС. Вместо этого, мы бы обрли новых врагов.

— Дом Кадогана отклонил усилия ГС пересмотреть и стабилизировать этот дом. Если Дом Кадогана не хочет поддержать усилия врача общей практики, врач должен выяснить, может ли Дом Кадогана оставаться в ГС.

Дарий посмотрел на море вампиров перед ним, а затем обратно на Этана.

— Президиум созывался на голосование, — сказал он. — И они проголосовали за отлучение Дома Кадогана из членства в ГС.

Потянулась паническая магия, шептались о вампирах, возможности стать бездомными менее чем за месяц. Я слышала, их шепот, и в то же время многие считали, что дом в настоящее время предан ГС, в самый "'высоко-благоприятный" для Этана момент.

— ГС не имеет права делать это.

— Этан исправит это, он должен.

— Это вина Этана?

В первый раз, я была рада, что Этан не мог мысленно слышать то, что его вампиры говорят о нем.

— Я не убежден, что отлучение является правильным решением. Хотя у меня есть серьезные сомнения по поводу решений, принятых этим домом, я не сомневаюсь, что они были сделаны с хорошими намерениями. Но эти решения были приняты, и они были сделаны с полным осознанием их последствий опытными вампирами.

— Поэтому завтра я свяжусь снова с ГС, чтобы провести голосование по этому вопросу. И какое бы решение не было принято, я желаю всем вам счастливых и продуктивных фьючерсов.

Дарий посмотрел на толпу и, сделав окончательный кивок, сошел с трибуны в толпу. Он разбивал ее пока шел сквозь вампиров, все оборачиваясь смотрели ему вслед.

Он вышел из зала, и мгновение мы все стояли молча, размышляя, что должно было случиться и что произойдет с нами.

Сможет ли Дом Кадогана выжить в одиночку?

Действительно ли защита ГС имеет значение? Я не была уверена. И судя по выражениям на лицах вокруг меня, я была не единственной.

Нуждаясь в уверенности, мы повернулись и снова посмотрели на Этана.

— Закройте дверь, — сказал он, указывая вампирам в конце комнаты. Тишина окружила нас.

Этан стоял на подиуме, взгляд все еще на двери, руки на бедрах. Линии беспокойства между глазами не было, и появилось новое выражение в его глазах.

— ГС существует уже много лет, — сказал он. — Вампирские дома формировались под его контролем, потому что это было в их интересах сделать так. Потому что меры защиты, предусмотренные ГС — финансовые, политические, военные — стоили того.

Он посмотрел на нас. — Но мир изменился.

Британская империя больше не правит миром, и Соединенные Штаты уже не колония, нуждающаяся в защите. Если ГС решит, что членство Дома Кадоган должно быть отменено… то, возможно, пришло время спросить себя, действительно ли ГС должен быть нашей заботой.

— Они не могут просто так выгнать нас! — темноволосый вампир с озабоченным выражением на лице шагнул вперед из толпы, его глаза отчаянно перемещались от Этана к Малику. — Наше бессмертие никогда не было в опасности.

— Мы не бродяги- вампиры! — откликнулся другой. — Мы лучше, чем они.

В толпе раздался ропот соглашения.

— Мы просто не можем предать, но — крикнул кто-то. — мы не можем просто так сдаться.

Ропот вырос до какофонические рева. Однако как бы сильно эти вампиры не чувствовали Этана, как бы много сомнений они не имели о ГС — страх стать бездомными был видимо сильнее.

— Тишина! — заорал Этан, и в комнате стало тихо. Его зеленый взгляд поменялся на стальной взгляд Мастера — вампира, исчез человек, стоящий в стороне, пока Дарий излагал его судьбу.

— Помните, кто вы, и кто мы все вместе. Не позволяйте вашему страху вести вас — это именно то, чего ГС добивается.

Мы выживали в течение более чем столетия, как вампиры Кадогана, и что бы ни случилось в Чикаго или в потустороннем мире, мы останемся вампирами

Кадогана.

Глаза Этана смягчились, и он сделал шаг вперед по платформе. Его тело заметно расслабилось, когда он превратился из Мастера — вампира в друга и доверенное лицо.

— Нет сомнений эта ситуация очень серьезная, — сказал он. Он говорил теперь более мягко, и в комнате стало тихо, чтобы поймать каждое слово, которое слетало с его губ. Это был эффективный метод.

— Но вспомните, что случилось в прошлом году. Мы были брошены без нашего согласия, Мастером, которая убила трех человек, девушек, как мы знаем. Наши вампиры были втянуты в охоту на нее и ее приспешников, и мы стали мишенями полиции, у которой были явные намерения устранить в Чикаго "вампирскую проблему".

Толпа получила удовольствие от его воздушных кавычек. Юмор пошел на пользу.

Этан сунул руки в карманы и шагнул вниз в толпу. — Садитесь, — сказал он. — Все.

Вампиры переглянулись нервничая, прежде чем сесть на деревянном полу.

— Хорошо — сказал Этан, а затем сделал тоже самое, садясь на край платформы к ним лицом. Это были удивительно.

Этан двигался по другому, возможно немного сказывалась его посмертная трансформация. Учитывая, что почти сто вампиров сидят у его ног, Этан сцепил свои руки и, положив локти на колени, наклонился вперед.

— Они отправили в этот дом человека, который нормировал кровь, выставил на солнце наших вампиров, которые отвечали за нашу защиту.

Являются ли действия этого лица, поддерживающими нас? Это защищает нас? Или это те действия лица, которые проверяют нас, или провоцируют нас? Мир не такой, каким был сто лет назад, и стоит серьезно рассмотреть вопрос о том, стоит ли членство, как говорится, этих привилегий.

Он посмотрел на море вампиров. — Отлучение

Дома — это серьезное действие. Не связанное с ГС.

Это будет не легкий ход. Существует клеймо, конечно, и озабоченность что мы лишимся защиты, если мы не связаны с ГС. Но этот

Дом финансово обеспечен и сможет поддерживать себя без ГС. Он имеет связи в данном городе, в том числе с дедом Мерит, с главой

Североамериканского централа, имеем связи с русалками, феями, сиренами с озера Мичиган, и с потенциальной Королевой Фей. Мои друзья, мои братья, мои сестры, я не боюсь.

Он снова встал, подошел к краю платформы, и поднял небольшую коробку, которая была помещена туда. Там имелась щель в верхней части, достаточно широкая для листе бумаги или двух. Это была урна для голосования.

— Мы не колонисты Британской империи. Мы являемся гражданами

США, и наши пути разные. Я говорю, мы принимаем наше собственное решение. Мы можем ждать официального решения, что будет вынесено завтра. Или мы можем действовать сегодня. Мы можем оставить ГС на наших собственных условиях. Мы можем создать новый вид вампирской организации, соответствующей нашем современным потребностям.

Он положил коробку вниз и снова сунул руки в карманы. У него, должно быть, были сомнения по поводу выхода из ГС, но вы никогда не узнали бы этого, глядя на него.

— Все, о чем я прошу, это чтобы вы проголосовали по вашей совести, — сказал он. — Если вы сделаете это, то я, независимо от результата, поддержу его. Я буду гордиться вами. — Он кивнул. — Вы свободны.

Вампиры вышли из зала снова, и болтовню началось немедленно.

— Что ты собираешься делать?

— Он окончательно свихнулся?

Их сомнения были громкими, но в то же время было немного и нервной энергии надежды. Я догадалась, что это не тот тип, что послушно принимал решения, которые ему позволяли сделать. Когда зал опустел, Этан сошел с платформы и пошел ко мне, протягивая руку. Я взял его.

— Как ты думаешь, что они сделают? — спросила я.

— Это не имеет особого значения, — сказал он. — Решение это не главное.

Главное действие. Либо мы подчиняемся ГС и просим у них прощение, либо мы отказываемся от своих полномочий на наших собственных условиях.

Это захватывающее время, Страж.

Взявшись за руки, мы пошли к дверям в зал. — Захватывающее, но умеренно страшное?

— Я не собирался использовать эти слова, но если обувь подходит…

— Что будет, то будет. — сказала я. — А теперь, идем убивать ангела.

Ладно, это прозвучало намного лучше в моей голове.

Мы собрались в кабинете: Посланник, колдунья, вампиры. И по телефону, колдун, другая волшебница и изворотливый. Мы едва разместились вокруг стола переговоров, но это не важно. Мы были командой, работая вместе, чтобы решить проблемы, даже если Дарий предпочел бы просто позволить миру крутиться вокруг нас. Мы также избегали высоких технологий в работе. Вместо того, чтобы использовать доски для сенсорных экранов, мы бы разместили гигантские белые листы бумаги в середине таблицы, и у всех были маркеры.

— Так, — сказал Люк, — мы знаем что настоящее сражение происходит с мечом. Это работа Этана. — Он указал на Этана своим маркером, которым написал МЕЧ на одном конце страницы.

— А на другом конце, — сказала Линдси, — поместим

Доминика готового к битве. Там куда приходит вызов. — она написала "ВЫЗОВ" на другом конце страницы.

— Этот процесс относительно прост, — сказал Сет, положив символ на стол. — Символ как телефонный номер

Ангела правосудия. Рисуем символ и Доминик должен появиться.

— Значит ли это, что и с тобой он работает также? — спросила я.

Сет покачал головой. — На самом деле, это совершенно ново для меня.

По данным нашего исследования, только ангелам правосудия были назначены символы. Это была проверка на их власть, созданная архангелами, которые по-видимому считали, что существует риск, что ангелы правосудия будут действовать за пределами своих полномочий.

— Которые являются именно тем, что они создали. — мрачно кивнув Сету сказал Этан.

— Ладно, тогда, — сказал Люк. — Мы призываем магию, чтобы получить его сюда. У нас есть Меченосец для борьбы с ним. — Он нарисовал круг в центре экрана. — Теперь, нам нужен способ сделать его уязвимым. — Он посмотрел на Пейдж. — Мысли?

Пейдж поморщилась. — Пока нет. Я имею в виду, технически, у нас есть некоторые идеи. Мы считаем, что аннулирование будет работать на него. Если оно работает на колдунах, нет никакой причины, что оно не сработает на посланнике. Они оба существа магии. Но есть небольшие логистические проблемы.

— Что это? — Спросил Этан.

— Аннулирование это, так называемое влажное заклинание. Человек совершающий магию, должен прикоснуться к другому, чтобы направить фитиль магии. Это не займет много времени, и есть вещи, которые мы можем сделать, чтобы ускорить заклинания, но нет никакого способа удержать

Доминика, чтобы позволить мне, Катчеру или Мэллори прикоснуться к нему. Он знает, кто мы и не позволит нам быть рядом с ним.

— Это проблема, — сказал Люк.

— На самом деле, может быть, и нет, — сказала я. — Есть способ, чтобы управлять им.

— Как это? — спросила Пейдж.

Я затаила дыхание, закалила свое мужество, и посмотрела на Этана.

— Мы можем заманить Доминика поближе кем-либо другим. Он не подумает, что это угроза, не такая, как они. Он позволит приблизиться достаточно близко, чтобы успеть ударить его. Но мы уже знаем, что у Этана и Мэллори есть связь друг с другом. Я думаю, что мы могли бы использовать это.

— Нет, — одновременно сказали Катчер и Этан.

— Только по пути в ад, я позволю кому-то контролировать меня, — сказал Этан.

— Кроме того, я должен сражаться с ним. Я не смогу ни на чем сосредоточиться, если она будет там, а тем более бороться с ним.

— Я не говорю о контроле, — тихо сказала я. — Мэллори не сможет сделать это в любом случае, так как заклинание не было завершено. Но может быть, она сможет сработать заклинания через тебя?

— Нет, — повторил Катчер. — Она не станет так рисковать. Он ангел, ради Христа. Вы знаете, как много магии у него? А сколько к нему придет через обе воронки?

Это может убить ее. — Магия достигла своего пика в кабинете, напряженность Этана и остальных возросла.

— Я сделаю это, — тихо сказала: Мэллори. Мы посмотрели на телефон.

— Это моя вина, — сказала она. — Не о чем спорить и ходить вокруг этого. Если это суждено, то так тому и быть.

— Мэллори — Катчер прервался, и я представила, как она покачала головой.

— Я должна сделать это, — сказала она. — Я помогу Этану.

В комнате стало тихо, когда она замолчала, а через мгновение, я наблюдала за исчезновением гнева и проявлением здравого смысла.

— Как она будет работать? — Спросил он.

Я наклонилась к телефону. — Мэллори, как я понимаю, Фамильяры существуют, чтобы давать вам немного дополнительной энергии для управления вселенной, не так ли?

— Это основная идея, — сказала она. — Фвмильяры как аккумуляторы.

Вроде того. Но он не Фамильяр.

— Но ты действительно может заставить его сделать что-то, — согласилась я. — Но между вами есть связь. И если ваши эмоции связаны, может быть, и магия тоже? и

Может быть, если ты сможешь использовать Этана, чтобы направить силу, он сможет использовать ее, чтобы отнять ее у Доминика? Тебе не нужно контролировать его в этом, он просто должен действовать в качестве посредника. Магический проводник между тобой и Домиником. — Молчание.

Этан провел рукой по волосам, потом посмотрел на меня.

— Он не ждет.

— И не станет использовать магию. Чтобы ударить ею в лицо, Да. он

, вероятно, не ожидает это. Но этот ключ-он подходит к тому, кто, как он думает, ты есть. Он не заподозрит, что ты подобрался достаточно близко чтобы ударить его. Чтобы отвести его магию.

— Так что я, должен сидеть на скамейке запасных, пока действует магия?

— Ты инструмент, — сказала я. — И красавчик.

— И только временно, — подтвердила Мэллори.

— Мэллори, ты хочешь, чтобы я тебе доверял, — сказал ей Этан.

И позволил использовать себя в качестве этого инструмента. Как марионетку на веревочке. Ты хочешь от меня слишком многого. Многого, чего ни один вампир не отдаст добровольно.

— Они дают тебе это охотно, вампир, — сказала она. — Каждый раз снова и снова, когда ты общаешься с ними, не так ли? Звонишь и контролируешь их, правда?

Этан резко отвернулся.

— Он больше не может общаться ни с кем мысленно, — призналась я, — не то, чтобы вампиры в комнате были удивлены.

— Заклятие кажется, выбило это из него.

— Мне очень жаль, — сказала она тихо. — Я знаю, что это не очень хорошо, и мне очень жаль.

Все молчали.

— Я рад, что я жив, Мэллори. Я благодарю тебя за это.

Но ты погрузила меня и мой Дом в опасность, и эти действия могут в конечном счете стать непростительными. — Он посмотрел на меня, сияющими от любви глазами.

— И при всем этом, Мерит все еще, кажется, верит в тебя. Я не доверяю тебе, — сказал он через мгновение, — но, у меня есть Meрит.

Ты видела ее в бою. И если ты сделаешь, что либо, чтобы причинить мне боль, она придет к тебе со всем, что у нее есть.

— Я понимаю, — сказала Мэллори.

— Замечательно. Но если я творю магию аннулирования, кто будет сражаеться с

Домиником?

Мужество, напомнила я себе. — Я буду.

Все взгляды обратились ко мне.

— Нет, — сказал Этан.

— Да, — возразила я. — Только я одна близка к твоему уровню.

Ты можешь возражать- сказала я, повторяя снова свои слова и я уверена, твои аргументы будут хорошо обоснованы, но ты знаешь, я могу. — Мы смотрели друг на друга, рискуя потерять себя снова. Но это было не в первый раз, и не было бы последним, когда мы встали перед выбором выбором, как этот.

Этан кивнул. — Ты будешь драться с ним.

В комнате все коллективно расслабились..

— Есть еще один вопрос, — сказала Пейдж. Мы посмотрели на нее.

— Я почти уверена в выбросе черной магии. Если это так, то вряд ли оборотни ордена позволят это сделать.

Это был камень преткновения.

— Есть риск, — сказала Мэллори. — Даже если Габриэль дал добро, я бы задумалась об откате. Об ухудшении вместо улучшения. Но в первый раз, я должна бы иметь шанс помочь кому-то еще, а не только себе.

— Я буду там, — сказал Катчер. — Я буду следить за тобой.

Решение, принято, Люк открыл свой маркер снова и заполнил пустое пространство в середине нашего плана. WICKING(заклинание аннулирования) написал он.

— Когда он появится, — сказал Сет сказал — у вас будут только секунды, чтобы лишить его магии. Вызов только заставит его появиться — он не будет удерживать его навсегда.

— И если его вызывают, черт, он уже будет настороже, — сказал Этан. — вероятно нам нужно будет действовать быстро.

Еще одна причина для Этана работать вместо Мэллори. Доминик бы мгновенно отреагировал, если бы Мэллори появилась на его стороне, но если там будет Этан, ему может быть просто любопытно, что давало момент, которого хватит для того, чтобы Этан выполнил свою работу.

— Мы все настроимся до его приезда, сказала Пейдж сказал:- так вам нужно всего лишь прикоснуться к нему, чтобы вызвать магию. — Этан кивнул, но было видно, беспокойство на его лице.

— И когда его магия уйдет, он не сможет снова уйти.

Он застрянет здесь в человеческой форме. — Сет посмотрел на меня.

— Он будет весь твой, милая. — Я кивнула.

— Тогда мы знаем, план, — сказал Сет. — Я вызову его.

Этан и Мэллори нейтролизуют его. Мерит будет сражаться с ним.

В его списке был опущен пункт:- Meрит убьет его, неприятный, однако неизбежный результат и потребуется шаг номер два. Доминик должен быть устранен, или еще больше людей умрет. И у него не было права играть судью, присяжных и палача. Хотя я не была ожидающей с нетерпением исполнения этой роли, это закончится только с его смертью от меча в моей руке. — Я не думала, что у нас было много других вариантов.

— Это не плохой план, — сказал Люк. — Я имею в виду, на мой взгляд. Множество частей.

— Много места для вещей, если пойдет не так, — согласился Катчер.

— Где мы можем это сделать? — спросил Этан.

— Это должно быть на священной земле, — ответил Сет.

Пейдж кивнула. — Если вы возитесь с темной магией, то должны придерживаться освященной земли. Цель состоит в том, чтобы сделать лучше, а не хуже.

— Нам нужна церковь? — Спросил Этан.

— Не обязательно, — сказала Пейдж. — Любая земля, которую благословили или очищена будет работать.

— Где мы можем найти подходящую недвижимость? — Спросил Этан.

— Я могу попросить Габриэля. — предложил Джефф.

— Габриэль"? — Спросил Этан.

— У нас есть связь с землей, — сказал он. — Если кому то это неизвестно.

— Гейб не захочет, чтобы мы призывали Доминика на благословенной земле, — указала я.

— Да, но я не думаю, что вы найдете в Чикаго пастора, который был бы без ума от этого. — Джефф был прав.

Этан кивнул. — Это оборотни. Джефф, пожалуйста, сделай звонок и если у него есть время, чтобы поговорить или расследовать или еще что то, он будет принят.

Он посмотрел на Сета и Пейдж. — Убедитесь, что у нас есть все необходимое для волшебной работы. Если вам нужны материалы, то Элен закажет их, и получит двойные наборы всего, что нам нужно.

— Глаз тритона и палец лягушки? — Спросила Мэллори. — двойной труд и двойные неприятности, — продолжил Этан, цитируя

Шекспира Макбет. — Просто сделайте это. Давайте встретимся здесь через час.

Я пробормотала остальную часть ведьминской песни — Огонь горит и котел кипит. Охладить кровью "бабуина".

Голос Мэллори разнесся по телефону. — И тогда очарование окрепнет и станет прекрасным. зловещий холодок пробежал через меня. Но было слишком поздно, чтобы повернуть назад.

 

Глава 22

ФИРМА И ТАЛИСМАН

Я провела первый бит часа в своей комнате, занимаясь смазкой и чисткой своих лезвий, стараясь обеспечить этим их готовность.

А затем в тренажерном зале отрабатывала с катаной, чтобы размять свое тело и разум. Может быть, битва состоится сегодня вечером. Может быть, она будет завтра. Кризисы не работают по расписанию. Если большая часть меня будет готова, когда в этом возникнет необходимость, то я все сделаю хорошо.

Я пыталась очистить свое внимание важностью того, что я должна была сделать, бой, который я должна была провести. Беспокойство о результате заставляло нервничать все больше и больше.

Я попыталась сосредоточиться на своем теле, движениях, танце, борьбе и ее ритме, как учили меня Катчер и Этан. Это было трудно.

Стук в дверь вывел меня из равновесия, и я остановилась в неуклюжей позиции. Я выпрямилась, когда дверь открылась. Вошел Малик.

— Привет, — сказала я.

— Привет. — Он закрыл за собой дверь и вошел внутрь. — Ты тренируешься?

— Я думаю. Как сильнее отработать нервы.

— Ты можешь сделать это, — сказал он.

Я кивнула. Это было сказано Маликом тихо, но уверенно.

Мое доверие ему было больше, чем любому другому вампиру.

— Я знаю, Катчер и Этан сосредотачиваются на технике, — сказал он. — Но не бойся доверять своим инстинктам. Пусть меч будет продолжением тебя, а не только тем, чем ты владеешь.

Я кивнула. — Я ценю это. Есть что то еще? — Малик усмехнулся и посмотрел на стены учебной комнаты. — Большая часть этого оружия была его, ты знаешь?

Я предположила, что он имел в виду Этана. — Я не, — сказала я, следуя за его взглядом. Панели стен были украшены периодически антикварным оружием: пики, щиты, мечи и тому подобное.

— Они являются символами его побед. В боях он победил и потерял. Не все идеально. Не всегда следуй технике. но всегда сердцу.

Он снова посмотрел на меня. — Есть несколько вещей в мире, которые он любит больше, чем этот дом, Мерит. Скорее даже только одна.

Взглянув в его глаза, я покраснела.

— И из всего мира, он доверил право защищать его одной единственной девушке.

Я знала, что он имел в виду это как комплимент, но я чувствовала, что он давит..

— Это большое давление.

— Не оказывают давление, чтобы выиграть, — сказал он. — Давление, чтобы попробовать.

Давление, чтобы протолкнуть боль и страх и даже делать то, что ты не хочешь делать. Он доверил тебе эту задачу, потому что ты гарантировала победу. Он доверяет тебе с этой задачей, потому что думает, что тебе помогут все эти усилия. Это сердце, Мерит, а не меч, правит днем. Помни это и удачи тебе. — С этими словами он вышел из тренажерного зала, оставив меня, ошеломленную посреди комнаты, катана все еще была в моей руке. Может быть, Малик проведет в Доме Кадогана долгие годы; может быть, он проведет в нем чуть больше нескольких дней. В любом случае, я не сомневалась, что он был лучшим среди мужчин.

Когда наш час закончился, мы снова собрались вместе в офисе, чтобы сообщить чего мы добились, передовой группе по телефону. Джефф ответил первым.

Оказалось, что конкретных требований к освященной земле не было как мы думаете. Нам не обязательно была нужна церковь или кладбище. Хотя оба были бы освящены или благословлены, всевозможными религиями во всевозможных местах.

Общественные парки были благословлены окрестными пасторами, парки с сильными магнитными полями были благословлены теми, кто верил в силу такого рода вещей. Мы нуждались в хорошем, чистом районе для Сета, чтобы работать с символом для вызова Доминика. Мы хотели быть рядом с домом, куда мы могли бы отступить, при необходимости, но не так близко, чтобы рисковали те кто, живет и работает рядом с нами..

Габриэль рекомендовал место. "Proskauer Парк", — сказал Джефф, и все мы посмотрели вниз, на карту. — Это около одной мили от дома. он находится в середине прилегающей территории, — сказал Этан.

— Это была стройка, пока разработчики не потеряли финансирование. Теперь это пустые участки, пустующие здания.

— Если они не закончили строительство, то как же будущий парк может быть благословлен? — спросил Люк.

— Они не закончили дома, — сказал Джефф. — Но они закончили парк. Они решили, что лучшим способом продать подороже было создать парк в первую очередь. У них был священник, который благословил его. Они были довольно оптимистичны по поводу быстрой продажи. К счастью для нас, они не сделали этого, и парк находится там, всеми благословленный, но совершенно пустой.

— Хорошая находка, — сказал Этан.

— Да, — согласился Джефф. — Это так удивительно. Как найти бозон Хиггса. — Молчание.

— О, здесь нет поклонников физики? Узнайте все, что вам необходимо, — сказал Джефф своим лучшим голосом Йоды.

Я закатила глаза. — Таким образом, у нас есть место, — сказала я. — Что дальше?

— Компоненты, — сказал Сет, положив холщовую сумку на стол.

— Элен была очень полезна в сборе материалов, — сказала Пейдж.

— Есть несколько дополнительных услуг, она их ищет сейчас, хотя это может занять некоторое время, чтобы найти их.

— Которого мы не имеем много, — сказал Этан. — Меллори?

— Габриэль дал мне разрешение, — сказала она, — так же как и Baumgartner. Но у него был небольшой выбор.

— О? — Спросил Этан.

— Габриэль дал понять, что проблему лучше решить нам. И если мы не решим, Габриэль сможет решить эту проблему для нас. В гораздо грязной форме.

Этан улыбнулся лукаво. Вот такую браваду он ценил.

— Ты знаешь, что делать? — Спросил Катчер.

— Да. У меня есть несколько знакомых заклинаний и отлаженых рецептов. Это будет очень незначительное вторжение. Я также написала внизу некоторые заклинания для Катчера, на всякий случай, если что-то пойдет не так. Как бы это не было, но у меня будут только десять минут в запасе.

Вот сколько времени Габриэль дает на использование магии.

— Этого достаточно? — Спросил Катчер.

— Этого будет достаточно, — сказала Мэллори. — Я сделаю достаточно.

Этан посмотрел на меня. — Ты готова?

— Как никогда. — Я посмотрела на Сета. — Есть ли у него какие-либо слабые стороны? Что я могу использовать?

— Его крылья уязвимы. Они чувствительны к боли, и они основной источник его баланса. Но травмы там скорее всего, сделают его еще жестче, и, возможно, трудно предсказуемым.

В остальных случаях, его анатомия похожа на вашу.

Я кивнула, переваривая все это в голове, когда дверь распахнулась. Ворвался Малик.

Этан встал. — Что случилось?

— Радио сообщает, что Доминик терроризируют здание на на южной стороне. Он поджег его, а в нем все еще находятся внутри люди.

Полицейские и пожарные отряды находятся на пути к нему, но они не смогут противостоять ему.

Я встала, мое сердце бешено колотилось. — Почему это здание?

— Оно является своеобразным вокзалом — трещиной в области.

— Он играет роль мстители снова, — сказал Этан.

— Мститель без совести, — сказал Сет. — И если он посчитает, что реакция людей тормозит его прогресс, он вырежет и их тоже.

— Откуда они знают, что это Доминик? — задала вопрос я.

— Я цитирую: «У него есть гигантские крылья летучей мыши».

— Это все объясняет. — Я посмотрела на Этана. — У нас нет времени для практики. Если мы будем действовать достаточно быстро, мы можем вызвать его подальше от здания, и пусть ЧПД успокаивает остальных.

Он кивнул в знак согласия. — Люк, собери охранников и расположи их вокруг дома. Если все пойдет плохо, я не хочу этого отскакивания назад на Кадоган. Малик, ты главный.

Я полагаю, что на самом деле не должен этого говорить, так как ты все еще Мастер. — Малик и Люк кивнули.

— Мы еще не достали все что нам нужно, — вмешалась Пейдж — Нет гарантии точности.

— Мы не можем себе позволить такую роскошь, как гарантии, — сказал Этан.

— Выясните способ обойтись тем, что у нас есть.

Она посмотрела на Сета, и тот кивнул. — Мы заставим это работать.

— Призвать, свести на нет, искоренить. Это наш план.

Но когда такие планы шли гладко?

Мы быстро оделись. Я надела костюм из кожи — брюки, топ бандо, жакет. Это поможет немного против ночного озноба, но что более важно, защитит меня от порезов мечом лучше, чем джинсы из хлопка.

Я стянула свои волосы в конский хвост и убедилась, что меня немного беспокоит деревянный кол в моем кармане. Он не был необходим, но конечно, не помешал бы.

Прикоснулась пальцами к медальону Кадогана на моей шее и минуту помолчала, чтобы напомнить себе, почему мы делаем это, и то что сказал Малик. Что я только должна была испробовать все свое лучшее. Мы встретились внизу, Этан и я, оба тихие, приветствуя друг друга кивком и проверяя, чтобы убедиться, что другой полностью собран. Одежда. Мечи. И на всякий случай, медальоны.

— Ты готова? — Я кивнула, так как не могла говорить. Слишком нервная для слов.

— Пойдем. — Мы прошли мимо урны для голосования, и за пределы дома в портик.

Двор вокруг дома был полон фей, все одетые в черное, с теми же защитными функциями. Один фей с длинными темными волосами шагнул вперед, я положила руку на рукоять своего меча на всякий случай.

— В этом нет никакой необходимости, вампир, — сказал он, глядя между мной и Этаном. — Мы здесь не для битвы.

— С уважением, — сказал Этан, — почему вы здесь?

— Сегодня вечером, вы сражаетесь, с тем, кто отверг ее? — Я кивнула.

Фея оглядел меня, оценивая. — Ты будешь биться с ним?

— Я сделаю все возможное, — пообещала я.

Фея кивнул. — Да будет так. Сегодня вечером, пока вас не будет с нами, мы будем охранять ваш дом. Вы помогаете избавить этот город от мировой язвы; мы помогаем защитить вас и ваш Дом от любого, кто хотел бы причинить вред в ваше отсутствие. — Он нахмурился. — Такие поступки не почетны, но для людей не так редки.

Этан казался ошарашенным предложением. Мы обычно платили феям, чтобы они охраняли дом, пока мы спали. И все же, вот они были здесь, предлагая защитить нас безвозмездно? Город меняется, но, может быть, не в худшую сторону. Даже если люди собрались чтобы наказать нас, пожалуй, мы могли бы найти новых сверхъестественных друзей.

Этан опустил голову. — Мы признаем ваше предложение и гордимся им.

— Это будет сделано, — сказал фей, затем отступил к своим коллегам. Половина из них прошли за ворота. Другая половина рассеялась вдоль ограды, фея встали через каждые несколько футов, создавая защиту от любого, кто попытается навредить дому, пока нас нет.

Я ехала с Этаном, Сетом и Пейдж в парк. Катчер договорился встретить нас там с Мэллори и Джеффом. Мой дед, по моей просьбе, остался дома, чтобы держать ухо востро и координировать то, что он мог сЧПД.

По пути, Этан рассказал Малику о предложении фей. Хорошая идея, вдруг бы Малик подумал, что на дом напал совершенно новый враг. Поездка была молчаливой. Я нервничала, мои руки так сжимали руль, как будто автомобиль может внезапно нырнуть с дороги, если я этого не сделаю..

Конечно, с Домиником на свободе, странно, что это не произошло.

Описание Джеффом окрестностей были правдиво. Эти не отличались от других захудалых районов в Чикаго. Пустыри, усыпанные мусором. Останки зданий. Были некоторые признаки жизни. Написанные маркером предложения" ПРОДАЕТСЯ", то немногое развитие, что появилось на окраинах улицы, Брошенная техника стояла возле незавершенных строений.

Как Джефф и описывал, металлическая арка объявляла, что

"Proskauer парк" был открыт для отдыха. В этот вечер, он просто смотрелся заброшенным. Ярко окрашенное оборудование было пустым. Качели, и их цепи спутались между собой, зловеще скрипя в темноте.

Вишневая красная краска на столах для пикников, которые, вероятно, никогда не состоялись начинала шелушиться. Резная деревянная вывеска с правилами парка, казалась, многозначительной без детей и обращала на себя внимание.

— Это только мне кажется, — спросила Пейдж, — или это место жуткое?

— Не только тебе, — сказал Сет.

Открылись и закрылись двери автомобиля. Катчер, Джефф и Мэллори направлялись к нам.

— Там заросшее бейсбольное поле, — сказал Джефф. — Хорошее место. Пустая, плоская земля.

Этан кивнул. — Тогда давайте это начнем и сделаем. — Мы переместились на поле быстрым бегом трусцой. Катчер зажег свет на столбах по краю поля.

Когда они начали светиться, Сет, Пейдж и Джефф прошли в центр поля и стали готовиться к вызову. Сет вытащил бутылку с черными гранулами из кармана рясы.

Бутылка была прозрачной, а содержимое было похоже на каменный уголь.

— Что это? — спросила я.

Он откупорил верх и шел по прямой линии, посыпая порошок на землю, пока шел. — Они называют это пламенем ведьмы.

Пейдж наклонилась ко мне. — Они его так называют, но на самом деле это бытовые чистящие средства в форме гранул. Марго помогла мне их перемешать.

— Эта женщина удивительна с ложкой, — сказала я.

Видимо удовлетворившись линией, которую он начертил, Сет остановился, повернулся на тридцать градусов, и пошел снова посыпая, затем соединил первую и вторую линию с третьей, делая треугольник, десяти футов в поперечнике у основания.

Сет вышел за пределы треугольника. — Сгорая ведьмино пламя, создает миленькое продолжительное пламя, от которого не сгорает трава под ним… Это даст нам немного времени, чтобы работать.

Он посмотрел на всех нас. — Сигил Доминика содержит четыре символа.

Это был первый. Когда я закончу рисование еще двух, я остановлюсь и предупрежу вас. Когда будет нарисован последний символ, неформально мы позвоним ему, и Доминик должен появиться почти мгновенно.

Вы должны быть готовыми к работе.

Я кивнула. — Спасибо, Сет.

Он кивнул и начал рисовать.

Этан обвил рукой мою талию. — Вы знаешь, что делать?

— Да. Столько, насколько возможно.

— Ты будешь осторожна?

Я слегка улыбнулась. — Ты позволил бы иначе?

— Нет.

Я не могла ничего с собой поделать. Его убежденность в этих двух вопросах заставила меня рассмеяться вслух.

Этан наклонился, его губы на моем ухе. — Непреодолимая сила, — сказал он. — Неподвижный объект. Выбери тот, который ты хотела бы, и сделай это. Ты вампир великой державы, Мерит. Докажи нам, городу Чикаго, Домам. Докажи это сейчас.

Я проглотила страх и прилив адреналина, наполнил меня чем-то близким к мужеству. Не совсем храбрость, но этого будет достаточно.

Я посмотрела на него серебряными глазами.

— Ну, — сказал он, немного удивленно. — Это оказалось даже более эффективным, чем я думал.

Я хмыкнула, и последовала за его взглядом к Мэллори и Катчеру, которые тихо стояли в нескольких футах от нас.

— Ты должен сделать со своей стороны также, — сказала я.

— Я знаю, что смогу. Это она меня интересует.

Я посмотрела на Этана. — Она попросила шанс искупить вину.

Она получила только один. Если все пойдет плохо, если появятся какие-либо угрозы для тебя и вообще, я возьму ее на себя.

Ни слова, ни настроения не испугали меня. Я дала Мэллори шанс, только чтобы она заработала шанс для Этана.

— Бог даст, что она не придет к этому, — пробормотал он.

— Но будь готов, если это произойдет, — сказала я. — Это урок, который я получила от некоего Мастера вампиров.

Их разговор видимо закончился, и Мэллори с Катчером направились к нам. Ее руки сжимались в кулаки, и я подумала, что они дрожали.

— Вы готовы?

Этан кивнул осторожно. — Готов, как никогда не был, чтобы позволить включить контроль над своим телом кому-то еще.

— Это будет только последние несколько минут, — сказала Мэллори. — И тогда он станет проблемой Мерит.

— Как это работает?

— Я установлю полную связь с тобой. Как только он появится в символе, тебе нужно всего лишь прикоснуться к нему. Не имеет значения куда. Руки.

Плечи. Крыло.

— Как долго мне придется держать его?

— Пока ты не почувствуешь как магия отступает. Ты узнаешь, когда это почувствуешь.

Это не должно занять больше нескольких секунд.

— Он, наверное, поймет, что происходит за те несколько секунд, — указала я.

— У тебя есть твой меч, — сказал Катчер. — У меня есть магия. Наша работа это, чтобы отвлечь его. Работа Этана, чтобы ослабить.

— И, эй, — сказала Мэллори, показывая слишком много бодрости.

— Существует предел этому.

— Что это? — Спросил Этан.

— Я собираюсь тянуть магию Доминика через тебя, и одновременно с этим сама войду в контакт. Ты должен выйти с другой стороны связи для изменения предела.

Я сжала руку Этана, моля Бога, чтобы она была права.

— До тех пор, пока ты сможешь держать в руках Доминика, пока мы будем творить заклинания, все будет хорошо. — Этан кивнул.

Я шла в нескольких футах, обнажая свой меч и отбрасывая ножны прочь. Сталь звонко звенела, как колокол сквозь темноту, когда освобождалась от ножен, и я охватывала ее руками, вокруг рукояти обернутой кожей и чувствовала, как удобно ей в моей руке. Я держала меч, он держал меня.

— Я готов к последнему символу, — объявил Сет. Я посмотрела на Этана и слегка улыбнулась.

— Я люблю тебя, — сказал он одними губами.

Это был первый раз, когда он сказал мне эти слова, и я пожалела, что я не успела прокричать о своем волнении и поделиться новостями с моими подругами. Но на это не было ни времени, ни места, поэтому я дала ему единственный ответ какой могла.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я одними губами в ответ.

— Меня сейчас стошнит. — проворчал Катчер, — Давайте начнем это. Я очень нуждаюсь в пиве и жизненном кино.

— Напитки за мой счет, если мы переживем это, — сказала я и подмигнула

Этану, выдохнула и пусть мои мои глаза снова стали серебряными.

Катчер, Джефф, и Пейдж отошли от круга. я выбрала место перед ним, тело холодное, меч наготове. Этан и Мэллори стояли справа от меня.

— Я начинаю сейчас, — сказала она и протянула руку к нему.

Этан схватился за голову, и закричав опустился на колени.

— Этан.

— Держи свою позицию, Мерит! — крикнул Сет. — Не двигайся!

— Что ты сделала? — закричала я на нее.

Широко раскрыв глаза, она покачала головой. — Ничего. Я просто пытаюсь заставить его работать. Я могу остановиться. — Еле — еле, Этан перенес свой вес на одну ногу, потом на другую, и с трудом поднялся на ноги. — Не останавливайся. Закончим с этим сегодня вечером.

Сейчас.

Закончи это. — Мэллори посмотрела, в панике, то на меня, то на Этана. — Но я…

— Закончи это! — Потребовал он.

Она не остановилась, чтобы подумать об этом. С таким выражением на лице я видела ее прежде только раз, когда она пыталась причинить мне боль, она закрыла глаза и запела что-то про себя. Ее тело затряслось, и земля начала гудеть под нами.

— Иисус, — сказал Джефф, раскинув руки, чтобы сохранить равновесие.

Пот выступил на лбу у Этана, несмотря на холод.

Он стиснул зубы от боли, но не позволил остановить ее. — Мы почти у цели, я чувствую это. Продолжай, Мэллори.

Ее губы злобно скривились. — Как будто вы могли меня остановить.

— Вот дерьмо, — пробормотала Пейдж, без сомнения, видя то же самое в ее глазах, что я.

Появление темной магии.

— Мэллори, проведите его вместе! — Крикнула я, почти перекрикивая вдруг налетевший ветер, облака вдруг закрутились над головой и пошел небольшой дождь.

Четыре стихии отреагировали на нарушение в балансе между добром и злом.

— Почти там, — сказал Этан.

— Символ почти нарисован. — крикнул Сет.

Я заново обхватила пальцами меч. Мэллори облизнула губы, ногти врезались в ее ладони, оставляя следы.

Кровь начала сочиться вниз к ее предплечьям.

— Один штрих влево, — крикнул Сет. — Финишная… сейчас!

 

Глава 23

МУДРЫЕ СОЛДАТЫ

Символы взорвались синим пламенем, толкая всех нас назад, кроме Этана и Мэллори, которые сохранили свои позиции на краю поля.

Джефф и Пейдж врезались в землю в нескольких футах. Упав, так, что им понадобится время, чтобы оправиться.

— Мэллори! — закричал Катчер. — Будь сильной!

Если она и слышала, как он кричал, то никак не реагировала. Мэллори все еще выглядела отстраненной, но связь между ней и

Этаном… и его боль сразила ее насквозь. Она ударила ее по коленям, слезы текли по ее лицу, так как она держала открытым соединение. Символ горел, Сет посмотрел на меня. Я кивнула, и он начал.

— Доминик! — Крикнул он. — Повелеваю и призываю тебя появиться!

Символ просветлел, пламя росло, но ни один ангел не появился в его середине.

"Сет"

— Низкий сорт материалов, — сказал он. — Мы должны были суметь обойтись. Мы попытаемся.

Я сморгнула дождь с моих глаз, выдыхая паром в холод.

— Постарайся! Мэллори не сможет долго продолжать эту игру!

Она была уже на грани, как я поняла. В нескольких метрах от меня на земле корчился

Этан принимая вместе с ней в себя темную магию города.

Сет снял рубашку, расправляя свои сложенные крылья. Они распахнулись в ночи, посылая запах сахарного печенья через парк. Мой желудок выбрал именно это время, чтобы заурчать.

— Доминик! Я призываю тебя появится! Подчинись моей команде!

Символ моргнул раз и еще раз, а затем полностью погас.

— Может это дождь? — спросил Джефф, подошедший с другой стороны Символа.

— Можем мы начать все сначала?

На мгновение воцарилась тишина. Как будто мы боялись, быть скованными, дрожащей под нами землей.

И вдруг, земля внутри круга взорвалась дымом, разверзлась, и Доминик выстрелил в воздух, распахнув крылья.

Он взревел от удовольствия, встретившись взглядом с Сетом и захлопав крыльями спустился обратно на землю, подкрадываясь к нему с явно злым умыслом.

— Как ты посмел вызывать меня? Ты, который приседал за словом и перед людскими делами?

Теми немногими силами, что у него остались, Этан протянул руку, чтобы схватить его, но Доминик вышел за пределы символа и рук Этана.

Сет стал перемещатся вокруг, заманивая Доминика обратно к символу и Этану.

— В отличие от тебя, я работаю, дорогой брат. Пытаюсь избавить мир от моровой язвы и тебя, кого так хочется забыть.

Губы Сета скривились. — Люди не язвы на миру.

Защита нашей Фемиды единственное обязательство. Наша единственная ответственность.

— Они чума! — Доминик прыгнул к Сету, который маневрировал от него, но ему так и не удалось заполучить его любой ценой поближе к Этану. Кто сказал, эта часть будет легкой? Просто взять монстра, сказала она, и вытащить у него власть. Я пробормотала ругательство. И попробовала свою собственную тактику. Если Сет не мог заманить его к себе, может быть, я могла?

— Доминик! — крикнула я, взмахнув мечом в своей руке, надеясь хорошенько его отвлечь. — Борись как мужчина!

— Я более, чем мужчина. — Но он был слишком занят с Сетом, чтобы возиться со мной. Он толкнул Сета, подобно школьному хулигану…

Сет прыгнул в воздух, он последовал его примеру, медленно хлопая крыльями позади него.

— Каждое существо с властью имеет свою цель, — сказал Доминик.

— Я служил моей, и я был наказан. Мои крылья тому свидетельство.

Его голос отличался от голоса Сета. Тембр был то же, но произношение слов было другим. Сет говорил чисто- Доминик выраженно.

— Ты не был наказан, — сказал Сет. — ты совершал темные вещи и твое тело изменялось в результате этого.

Они боролись в воздухе, близнецы света и тьмы, просто как на картине, которую показывал мне библиотекарь. Мне пришло в голову, что бой, который я наблюдала был первобытным, фундаментальным от природы. Существа от начала человеческого мира, боролись по поводу того, должны ли люди иметь возможность управлять собой.

— Катчер! — позвала я. — Прояви волшебство!

— Я могу задеть Сета! — ответил он. Я думаю, учитывая то, против кого мы сражались, я должна была оценить его заботу о побочных жертвах его магии.

Они толкали друг друга, отскакивали в воздухе и боролись снова. — Я не принимал решения, которые никто не стал бы делать!

— Ты уничтожил людей и города.

— Они заслужили это.

— Это было не тебе решать, что делать! — Сет повысил голос, его слова разносились через парк. Я ожидала патрульные машины ЧДП и жителей в любую минуту.

Я разбежалась, схватив свой меч в вертикальном положении, и прыгнула в воздух к летающие святым. Кончик моего клинка поймал левое крыло Доминика. Он закричал от боли и крыло дернулось назад с такой силой, что подкинуло меня по воздуху.

Я упала на землю с таким глухим стуком, что удар вытолкнул воздух из моих легких.

Дождь пропитал землю, сделав детскую площадку грязной, смывая остатки Символа. Но Этан и Мэллори ждали магию наготове, оба не привлекая его своей энергией.

Сет и Доминик прокатились по грязи, остановившись так, что верхнии части крыльев Доминика оказались на расстоянии вытянутой руки Этана.

— Этан, Мэллори, сейчас! — закричала я.

Этан ухватился за край одного крыла Доминика. Она схватила другое, а затем Мэллори закричала, когда связь распахнулась между ними. В ее крике не было никакого удовольствия.

Доминик снова взревел, махая своими крыльями в попытке выбиться от Этана. Он сложил ладони вместе, и с треском света, в его руках появился гигантский меч. Он с силой ударил

Этан, но Этану помогла его вампирская сила, уклониться от лезвия и не отпускать, пока Мэллори не разорвет соединение между ними.

— Почти там, — сказала Мэллори, с выражением боли на лице.

Доминик выгнув спину, заревел как раненый лев.

Катчер не упустил эту возможность. Он закончил два ярких синих шара и бросил их в Доминика.

Они взорвались у него на груди голубыми искрами.

Доминик упал, ударившись о землю с глухим стуком.

Но так же упали и Этан с Мэллори.

Темная магия остановилось, так же, как и дождь.

Я знала, любая отсрочка будет временной. Тело болело, я оторвала себя от земли и, прихрамывая пошла к ним.

— Мэллори! Этан!

Этан все еще держал Доминика, но магия, казалось, сбила и его тоже. Катчер оттащил Мэллори прочь, ее пальцы были красными и раздраженными от магии, что она вытянула из

Доминика. Я сделала то же самое с Этаном, игнорируя кровоточащую рану на его груди и опьяняющий запах крови на руках.

— Следи за ним! — потребовала я у Сета, не то Доминик мог с ревом снова вытащить свой меч. Сет занял позицию в этот раз.

Я похлопала Этана по лицу. — Этан! Очнись.

Он вдруг сел, кашляя и задыхаясь, как если бы Меллори высосала весь его кислород. — Я в порядке. Я в порядке.

Слезы расцвели на моих ресницах. — Слава Богу. Это сработало?

— Я так думаю. Я чувствовал в себе так много магии. Если он не вычищен, он действительно большой резервуар.

Я не смогла сдержать сарказм. — Кто говорит: " большой резервуар"?

Фокус(обзор) Этана был лучше моего. — Страж, — слабо сказал он, указывая на драку.

Доминик и Сет боролись в грязи как два кита, старший брат сверху, на своем брате-близнеце. Я встала на ноги, мой меч теперь грязный, я вытерла о свои кожаные штаны.

Я как раз собиралась начать атаку, надеясь, что Этан был прав о Доминике, когда выяснилась новая беда. Мэллори снова стояла, ее волосы развевались вокруг нее, подобно статическому галогену, а глаза блестели темной магией.

Я вздохнула, мой живот сжался от страха, что она никогда не будет в состоянии избавиться от этой зависимости. Нет, если она взяла немного от фильтрации демона.

Но она посмотрела на меня, и я увидела борьбу в ее глазах.

Она не поддалась темной магии. Она просто пыталась удержать ее немного.

— Пейдж, Катчер. Помогите ей. Она должна позволить магии идти! — Когда они бросились к ней на помощь, я повернулась к Доминику и Сету. Выдохнула.

— Сейчас или никогда, — пробормотала я, и позвала его по имени.

— Доминик! — Я крутанула мечом в руке один раз, затем второй раз.

Доминик оглянулся на меня, улыбаясь маниакально, потом поднялся.

Сет все еще лежал в грязи, и он не двигался.

Его белые крылья кровоточили, на плечах темно-красные раны.

Если это произойдет, я собиралась быть тем, кто сделает это.

— Здравствуй, балерина.

— Ты не имеешь права называть меня так. — Я отступила немного, перемещаясь подальше от всех остальных.

— Разве? — Сказал он. — Я был здесь все это время. Я видел все, что он сделал, все ваши взаимодействия.

Одно из его крыльев выстрелило, и я покатилась по земле, упав, но снова поднимаясь вся грязная и в синяках.

— Ты не был приглашен, — указала я. — Ты был шпионом.

Другое его крыло выстрелило. Когти на краю этого крыла вспахали землю, и я подпрыгнула в воздух, чтобы избежать их, приземляясь на корточках с другой стороны.

— Ты действительно имеешь чутье, — сказал он, поворачиваясь ко мне лицом.

Он выставил свой меч, и я молча извинилась перед своей катаной за тот образ, что я собирался создать, чтобы встретиться с ним напрямую.

Волна боли пронеслась вниз по моей руке.

Доминик рассмеялся и отскочил. Я парировала, убирая меч в сторону, и используя импульс, чтобы раскачать себя для удара "бабочкой". Мне удалось ударить в почку, но его крыло махнуло вперед, поймав меня кончиком когтя и разрывая кожу на моей голени. Боль была внезапной и сильной и несла тошнотворное ощущение, что присутствует магическая природа.

Я отшатнулась, повторно обхватывая мой меч, и повернулась к нему лицом.

— Больно, не так ли?

Вода капала в глаза с моей грязной челки. — Это не чувствуется, как мурлыканье котенка, — призналась я. Боль была ужасной, я побежала вперед, подсекая ударом, который нанес рану в четыре дюйма в верхней части его левого крыла.

Он закричал и бросил меня, как куклу. Я приземлилась снова на спину в луже холодной воды, обещая себе горячую ванну, если только сумею встать на ноги.

Упершись одной рукой у себя за спиной, я выгнула дугой тело и вскочила снова.

Его крыло кровоточило, и, очевидно, испытывая боль, Доминик захромал ко мне. — Ты не знаешь, когда следует уйти, не так ли?

— Я бы сказала то же самое про тебя. — Я снова схватилась за меч.

Он устал и был ранен, и его следующий выстрел был небрежен, но все еще мощным. Избегая прямого удара я упала вниз. свернувшись на земле и сжимая меч, чтобы не потерять его в грязи.

Я пнула его ногой из-под низу, сбив его на землю и вскочила, но он ухватился за штанину.

— Мы не закончили, — сказал он, увлекая меня снова на землю.

— Мы все закончили, — заверила я, пиная его по кирпично-монолитной груди, пока он рефлекторно не отпустил меня.

Теперь дышать стало немного сложнее, чем это было во время тренировок, пойди разберись с этим. Дотронулась до своей ноги. Я могла продолжать растягивать борьбу еще некоторое время, но он бы победил меня с точки зрения грубой силы и выносливости. Я бы проиграла войну на истощение против него.

Вспомнив, что сказала ранее — изменить шансы. В это время Доминик встал на ноги, я оглянулась… и увидела нечто очень полезное.

Меч передо мной, я поддельно вяло заковыляла назад.

Доминик, с блеском успеха в глазах, преследовал меня, как добычу. Призвав свои театральные способности, я издала несколько довольно убедительных стонов боли.

Он дьявольски усмехнулся, затем поднял меч, и тогда я делано споткнувшись, побежала вперед к запутанному клубку из качелей на цепях.

Это был мой шанс.

Доминик, возможно, был еще в человеческой форме, но я не была. Я все еще обладала вампирскими скоростью и силой, и я знала, как использовать их сейчас. Опустила меч. При такой большой скорости мои движения были размыты, я размотала цепи из уплотнительных колец. Площадка была все еще твердой, как я и надеялась, хоть качели и проржавели.

Я бежала от Доминика, и, когда он попытался, подсечь меня сзади за ноги, его крылья застряли в боковых опорах. Я оплела вокруг цепи

, пока он не оказался хорошо связанным и ревущим унизительно высоко.

Он был действительно большой и ревущий.

Я подняла свой меч и стояла перед ним, с поднятыми руками, Меч, направленный вниз, готовый к концу всего этого.

— Сделай это, — сказал Доминик. — Дай жизнь своей ведьме и положи мне конец.

— Я не буду радоваться этому, — сказала я ему. — Вот в чем разница между нами.

— Неужели мы настолько разные, Страж? Ты убиваешь, потому что вы веришь, что это правильно. Как и я.

— Я убиваю, чтобы спасти жизни других людей. В отличие от тебя, у меня нет нет иллюзий, что это делает меня лучше. — Мои руки дрожали, я приготовилась к удару.

— Нет!

Я замерла и оглянулась. Сет хромал к нам, все еще держа раненую руку, одно крыло трогательно волочилось по земле.

— Остановись, Мерит. Это не твоя задача. — Поморщившись, он протянул здоровую руку. — Я сделаю это, — сказал Сет. — Я закончу его жизнь.

Я посмотрела на него. — Ты никогда не убивал раньше. Ты уверен, что хочешь начать сейчас?

— Он был частью меня на протяжении веков. Он, к лучшему или худшему, мой брат. Его кровь не должна быть на твоих руках, только на моих.

Я не знала, как с ним спорить. Я не была увлечена идеей убийства уже павшего мужчины, но не было никаких сомнений, что он продолжит убивать, если возникла такая возможность. С другой стороны, Сет уже хлебнул горя, и я не хотела добавлять еще и это бремя.

— Это принесет мне мир, — сказал он, — знать, что ты не была вынуждена отнять чужую жизнь за мой счет. Это поможет мне искупить проблемы, что я создал. Для боли. Для страдания.

Не было никаких сомнений в искренности в его взгляде. Это был взрослый, как оказалось, хорошо воспитанный человек. Я передала меч.

Он кивнул и, сомкнув пальцы вокруг рукояти, закрыл глаза, я бы поклялась, что он вздрогнул.

— Лезвие было закалено твоей кровью. — Я кивнула.

Сет поклонился, плечи нависли вперед над блестящим стальным мечом. — Для меня большая честь, Страж Кадогана, использовать лезвие так почетно подготовленное тобой.

Я моргнула от удивления, когда Этан стиснул мои пальцы своими, сжал с трудом.

Сет шел к Доминику, его крылья все еще волочились. Остановившись рядом с ним. — Посланник, ты потерпел неудачу в своей миссии, и у тебя есть имя потемневшее от справедливости. Вы отказались покинуть этот мир когда твое имя было названо в книге. Сегодня вечером, правосудие должно свершиться.

Доминик с трудом сглотнул, но потом он кивнул. — Правосудие.

Сет поднял катану, держа ее горизонтально земле. И одним ударом, пронзил грудь Доминика. Доминик и

Сет закричали одновременно. Свет вырвался из раны сделанной Сетом, злые и красные лучи прорезали ночь, как яростные лазеры. Вспышки света продолжались и вскоре все тело Доминика было охвачено светом. Свет пульсировал все быстрее и быстрее, как бьющееся сердце, пока не взорвался на триллион красных искр.

Они неслись по небу, тускнея, а затем исчезая.

Свет погас, и Доминика не стало. Единственный след, напоминавший о нем, было немного крови, которая все еще окрашивала мой меч. Не говоря ни слова, Сет вытер меч об свои штаны, и осторожно положил его на землю. — Дело сделано.

День стал днем повтора… Единственное, что отсутствовало — это солдаты и медсестры запертые в буйных объятиях. Вместо этого были вампиры и колдуны.

Джеф и Пейдж обнялись. На коленях в грязи, Катчер обнял Мэллори со словами — Все кончено. Все кончено.

Я посмотрела на Этана, чьи глаза были закрыты от облегчения.

— Он умер, — сказал он. — О, слава Богу, что он ушел.

Слава Богу, подумала я, прочитав про себя молитву тому, кто мог бы ее услышать и обняла его. Он обнял меня.

— Он умер, — сказал он снова.

— Да, я слышала. Поздравляю. — "нас обоих", — подумала я.

— Ты была великолепна. Зрелище с качелями было вдохновляющим.

— У меня был хороший учитель.

— И не забывай об этом, — прошептал он, целуя мои губы.

— Она имела в виду меня, — сказал Катчер. — Вампиры так высокомерны.

Я не смогла удержаться от улыбки. Может быть, все, наконец, вернуться к нормальной жизни здесь. Какой бы она ни была.

 

Глава 24

ИСХОД

В то время как избирательная урна заполнялась без нас, мы праздновали конец драмы с SuperDawgs, жарким и вишней в шоколаде. Марго принесла мне это как поздравления с победой над врагом.

Этан прорычал счастливо, так как я сидела на его ягодицах, потирая плечи. Он решил, что ему нужен массаж плеча после боя.

Ужин стирающий все, что он пережил. Все через, что он прошел "был моей идеей", и не думаю, что у меня была возможность, чтобы спорить.

Я тщательно размяла его плечи, провела кончиками пальцев по его спине снова.

— О, Мерит.

Я замерла. — Ты только что позвал меня по имени.

— Нет, я этого не делал. Ты услышала что-то.

— Нет, не вслух. В своем уме. Я слышала, что ты звал.

Я сползла с него, и он снова перевернулся.

— Ты действительно смогла меня услышать?

Я улыбнулась ему. — Конечно. Может быть, ты не потерял способность говорить молча. Может быть, магия Мэллори просто мешала своей частотой или как-то еще.

Улыбка расцвела на лице Этана. Это много значило для него, чтобы быть в состоянии разговаривать со своими послушниками, и многое другое, что давала власть, которую он думал, что потерял навсегда.

— Я думаю это требует праздника. У нас есть вишня в шоколаде. — вспомнила я.

— Я подумал о какой-либо более физической нагрузке, — произнес он тихо, а потом его пальцы набросились на чувствительную кожу на моих бедрах, пока я вздрагивала и визжала.

Я ненавидела щекотку.

Несмотря на всю мою силу.

Я мечтала об Этане, и больше ничто не предвещало печали… это был экстаз.

Он нашел меня на тротуаре рядом с огромным синим морем, и мы танцевали, пока солнце не поднялось выше неба, моя юбка из жидкого черного шелка текла вокруг нас. Лодки с огромными белыми парусами покачивались на воде, танцы вокруг нашего острова отступали разворачивались на мелодию песни, неизвестную мне.

Я проснулась от легкого стука в дверь с улыбкой на моем лице. Этан еще спал; автоматические жалюзи еще закрывали окна.

Я отперла дверь и выглянула в коридор. Он был тихим и пустым, но на полу рядом с дверью стоял серебряный поднос.

— Что это? — Спросила я тихо, удерживая дверь открытой с помощью ноги, я взяла поднос, занесла его внутрь, поставила на стол у двери и осмотрел его. Два пирожных, чашка кофе, чашка горячего шоколада, и еще пара стаканов апельсинового сока, столовые приборы и аккуратно сложенная газета.

— Я могу к этому привыкнуть. — пробормотала я, взяв в руки газету.

— Говоришь сама с собой, Страж?

— Просто размышляю о том, насколько Марго портит тебя доставкой ночной выпечки и кофе?

— Человек не может жить на одном мясе и картофеле. Что в новостях?

Я посмотрела газету. — Секс. Насилие. Рок-н-ролл.

Этан уже встал с постели и шел ко мне. То, что он был полуголым, одетый только в обтягивающие его бедра боксеры, отвлекало еще больше, чем я ожидала.

Он схватил печенье и откусил.

— Я собираюсь принять душ, — сказал он, а затем повернулся и пошел дальше. Мне очень понравилось представление, также я смогла рассмотреть темную татуировку, которая разместилась на его спине.

— Эй, что означает твоя татуировка?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказал он, и вошел в ванную комнату, закрыв за собой дверь.

Это стоило того.

Увидеть его неодетым, безоружным…

Небольшая бордовая коробочка, лежала на кровати. Она была обернута белой шелковой лентой завязанной в идеальный бант.

"Этан Салливан," пробормотала я. "Что ты сделал?" Мое сердце билось в ожидании.

Я подняла коробочку и осторожно потрясла. Что-то двигалось там внутри, и я не слышала какого-либо очевидного тиканья. Я сняла ленты и бросила их на кровать, затем подняла верх.

Маленькая белая карточка скрывалась внутри, имея только букву Э.

Я подняла карточку.

Под ней, на подушечке из белого атласа, лежал серебристый ключ.

Мне не нужно было беспокоиться и спрашивать, какую дверь он открывал, это сделал небольшой белый ярлычок с надписью: MASTERS SUITE.(люкс Мастера)

Этан дал мне ключи от своей квартиры.

На мгновение, я уставилась на незнакомый вес в моей руке и думая о доступе, что он мне предложил. Это не был ключ от любовного гнездышка, где Этан мог прятать меня как свою любовницу. Это был ключ к его комнате, к его дому, позволяя мне доступ всякий раз, когда мне вздумается, когда я захочу.

Как бы неловко мы не начали, и как бы много остановок и запусков мы не имели на этом пути, сейчас не было никаких сомнений, У Этана Салливана и меня были отношения. Ах, как все изменилось.

Сэт стоял в фойе дома, снова одетый в рясу. Но в то время как одежда была той же, было что-то другое в нем. То, чего я не видела в течение длительного времени. Он выглядел мирным. И может быть, даже окрыленным надеждой.

— Ты снова уходишь? — Спросил Этан.?

— Я думаю, что так лучше. Они считают, что я совершил здесь убийство и теперь, когда Доминик ушел, нет никаких доказательств того, что это не я.

Кроме того, есть работа, что мне нужно сделать. Извинения которые мне нужно принести.

— Добрые дела? — Задумчиво спросил Этан, но выражение лица Сэта осталось серьезным.

— Обеспечить, чтобы справедливость восторжествовала, что те, кто заслуживают благословения получили то, что они должны. Нам повезло.

У нас были несколько жизней, чтобы принимать решения, встречая последствия наших заблуждений. Я пойду вперед, и постараюсь сбалансировать нарушенные мной жизни.

— И говоря об этом…, сказал он, затем вытащил из своего кармана что то блеснувшее золотом.

Он протянул руку. Мой золотой медальон Кадогана болтался на его пальце. — Я считаю, что это твое.

Я взяла его у него и сжала в кулаке. — Спасибо. Как ты получил его обратно?

— Он носил его в бою вчера вечером, и я схватил его. Я думал, ты предпочла бы это. Я сожалею, что он был взят у тебя в первый раз, и рад, что могу вернуть его.

Этан протянул руку. — Удачи тебе в твоем путешествии. Если тебе понадобится жилье, ты найдешь дом в этом доме.

Сет взял руку Этана с очевидной благодарностью.

— Твоя дружба очень ценна. — Он улыбнулся мне. — И твоя, балерина.

Я улыбнулась ему. — Удачи. И счастливого пути.

— Всего хорошего, Мерит, Этан, я надеюсь, что наши пути пересекутся снова, но при более благоприятных обстоятельствах.

С этими словами он пошел по тротуару, через ворота, и исчез в ночи.

Этан посмотрел на меня. — Ты готова?

— Как никогда. Ты?

— Как ты сказала. Это захватывающе и страшно только раз.

Мы поднялись по лестнице в зал. Он снова был полон вампиров, атмосфера плотнее, чем она была, когда Дарий стоял на сцене. Но это напряжение было другим. Было меньше страха в ожидании. Вампиры нервно переступали.

Комната гудела от волнения. Будем ли мы изгнаны из ГС? или же ждем решение ГС, чтобы еще раз услышать, что они считают нас недостойными? Малик и Этан прошли на сцену, урна для голосования стояла на платформе между ними. Я искал в выражении их лиц любой намек на то, что должно было произойти, но не нашла ничего.

Этан поднял руки, и толпа затихла. — Вами были поданы бюллетени, — сказал он, — как вами, так и вашими братьями вне дома. Окончательное голосование близко, только восемнадцать голосов отделяли стороны. Очевидно, вы разделены в этом вопросе, о будущем этого дома. Я воспринимаю это как признак вашей задумчивости, вашего внимание к принятию этого решения.

Толпа нервно пробормотала.

— Большинством голосов этого дома, — сказал Этан, — вампиры определили — уйти от Гринвичского Президиума.

Вампиры разразились шумом. Некоторые кричали ура, некоторые насмехались, кто- то прослезился. Я остановилась посреди хаоса и не сводила глаз с Этана.

Долгое время я выдерживала его взгляд. Я думала о том, как бы далеко я мы не ушли, мы должны идти дальше. Я думал о Этане и жизни, которую он намеревался мне дать, даже если эта жизнь существовала среди нового вида хаоса. Новая реальность для Дома Кадогана и его вампиров.

В настоящее время, когда его изумрудные глаза встретились с моими, этот путь не казался мне страшным.