Следующим вечером меня ждало сообщение от Джонаха, единственный вопросительный знак, которым ему каким-то образом удалось одновременно задать вопрос и отчитать.

Было так легко иметь свое мнение, и гораздо труднее что-то на самом деле делать. Именно это я собиралась обсудить с КГ.

Я назначила время так, чтобы у меня была возможность одеться и поесть. Я все еще чувствовала себя слабой после драки прошлой ночью, несмотря на то, что мы с Этаном достигли взаимопонимания.

После того, как перекусила в столовой с Линдси и Джульеттой, я зашла в кабинет Этана. Он, Малик и Люк непринужденно беседовали, когда я вошла.

— Я пропустила собрание? — спросила я.

— Нет, — ответил Этан, Малик и Люк подвинулись, чтобы позволить мне присоединиться к их кругу. — Мы пересматривали вчерашние фотографии преступника.

Этан протянул мне цветную фотографию, и я почувствовала, что он наблюдает за моей реакцией.

Прошлой ночью Люк был прав. Видео было зернистым, но это определенно был он. Задумчивые глаза, борода, мускулатура.

— Да. — Сначала я посмотрела на Этана, слегка кивнув, чтобы заверить его, что со мной все нормально. — Вполне можно опознать. Он никому из вас не кажется знакомым?

— Мне нет, — ответил Малик. — Ни как Послушник, ни как нападавший. Тем вечером было темно, и он быстро двигался.

— Мне тоже, — ответил Люк.

— Аналогично, — ответил Этан. — Ты собираешься поговорить с Ноем?

— Я договорилась о встрече, да. Я возьму фотографию?

— Бери, — ответил Люк. — Я распечатал еще несколько, и мы предупредили Дома. На всякий случай мы проверим его по базе данных вампиров из Домов. Есть шанс, что он когда-то состоял в Доме и ушел.

— Довольно похоже на Калеба Франклина, который когда-то был официальным членом Стаи, — сказала я. — Еще раз спасибо.

— Не придавай особого значения, — произнес Люк. — Он угрожает тебе, значит, он угрожает Дому. — Он похлопал меня по руке. — Ты одна из нас, Страж. К лучшему или худшему.

— Порой я допускаю, что определенно к худшему, — сочувственно сказал Малик, а затем взглянул на Этана. — Пойду-ка я принимать звонки.

— А я возвращаюсь в Оперотдел. — Люк по-товарищески положил руку на плечо Малика. — Эй, я когда-нибудь рассказывал тебе о Бедовой Джейн? — спросил он, когда они подошли к двери.

Я снова посмотрела на Этана.

— Я потрясена, что раньше не слышала эту историю. Кажется, он любит ее рассказывать.

— Попеременно, — согласился Этан.

— На какие звонки отвечает Малик?

— Прессы, — ответил Этан и подошел к своему столу, затем обошел его. Там была стопка газет, а подсветка на его телефоне неудержимо моргала. — «Трибьюн», «Сан-Таймс», «Чикаго Ворд Уикли».

Первые две были серьезными. «Чикаго Ворд Уикли» была желтой прессой.

— Кто читает «Уикли»? — спросила я, взяв газету из стопки. Моя цветная фотография была на первой странице, Хейли Стэнтон на моих руках. Заголовок гласил: «ВАМПИР-СПАСИТЕЛЬ?»

— Не самый худший заголовок, который я видела, — сказала я. — Преувеличенный, но в целом позитивный. — Для вампиров неделька выдалась фиговой, но довольно неплохой для вампирской прессы.

— Это довольно неплохо, — согласился Этан. — Печатные СМИ в целом позитивны. Интернет — обычная смесь одобрения, снисхождения, идиотизма и троллинга. — Он поглядел на свой компьютер. — И, по последним сведениям, четыре предложения руки и сердца моему Стражу.

У меня поднялось настроение, и я наклонилась к столу, пытаясь рассмотреть экран.

— Серьезно? Есть хорошие кандидаты?

— Я не нахожу это смешным.

— Я не нахожу смешными липовые предложения. — Я усмехнулась и развела руками. — И все же вот они мы.

Взгляд Этана так резко стал хитрым, что мое сердце замерло в предвкушении.

— Как бы там ни было, — произнес он, улыбнувшись, когда снова посмотрел на экран, — есть несколько просьб о заявлении, об интервью, об информации о преступнике и причине, почему ты его преследовала.

— Рано или поздно они выяснят, кто он и что сделал.

— Возможно, — согласился Этан. — Тебе не обязательно об этом говорить, если ты не хочешь. Малик не станет отвечать на связанные с этим вопросы. Не хотелось бы забегать слишком наперед, но если ты решишь это обсудить, это поможет выстроить дело против Рида.

Я кивнула.

— Я думала об этом. Зависит от того, нужно нам это или нет. Проблема в том, что я относительно небольшой кирпичик. У него слишком много расположения в городе, даже если заслужил его нечестно. Если мы собираемся победить его — и, ей-Богу, мы собираемся это сделать — это должно быть чем-то значительным. Нам нужен прорыв, и в скором времени. — Еще нам нужны союзники, — подумала я и с догадкой поглядела на Этана. — Ты говорил с Габриэлем?

— Нет.

Я предположила, это означает, что Габриэль ему не звонил, а он и не подумал протянуть руку. Поскольку мы не были в ссоре (в данный момент), я решила раздразнить медведя.

— А ты не думаешь, что должен?

— Для тебя это немного пассивно-агрессивно.

— Я изучила эту технику у Мередит Мерит, госпожи пассивно-агрессивного. — Это была моя мать.

Запиликал мой телефон, и я проверила экран.

«ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ», — все, что гласило сообщение Джонаха, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять его смысл. У меня было пятнадцать минут до встречи с Ноем, и поскольку Джонах не указал место, местом встречи будет Чикагский Маяк, расположенный недалеко от Нэви Пир.

Я никак не могла добраться из Гайд-Парка до Нэви Пира за пятнадцать минут, не говоря уже о волнорезе, на который мне придется забраться, чтобы попасть на маяк.

Они специально все устроили так, чтобы я опоздала, что было удивительно мелочно. Это Джонах настолько зол, или это наказание за то, что я не подчинилась требованиям КГ?

Не то, чтобы это имело значение. Я просила информацию, а это было его предложение. У меня особо и выбора-то не было.

Я посмотрела на Этана.

— Как думаешь, сможешь доставить меня до центра за пятнадцать минут?

Он улыбнулся с мужским удовольствием.

— Давай выясним.

***

Ему понадобилось восемнадцать минут и, по моим подсчетам, четырнадцать секунд. И в этом не было вины Этана или машины. На ЛШД творился полный кошмар, и так было уже неделю.

Этан точно не знал, где располагалась КГ, но шпионя за одной из своих прежних пассий, он узнал, что это было неподалеку от Нэви-Пир. Меня же совершенно устраивало его незнание деталей. Это была та необходимая информация, которую ему стоило знать, а остальное не позволено было знать даже моему любовнику и Мастеру Дома Кадоган.

— Просто высади меня здесь, — сказала я, когда он направил машину, чтобы остановиться рядом с пирсом.

— Я могу проводить тебя.

— Мне нужно где-то подвести черту. Может, она будет находится перед «Бубба Гамп Шримп». — Я наклонилась и поцеловала его в губы. — Не иди за мной.

— Я бы такого не сделал.

— Определенно бы сделал, отчасти потому, что ты любопытен, а отчасти потому, что наслаждаешься, распоряжаясь вампирами.

— Никем я не распоряжаюсь. — Этан выплюнул каждое слово.

— О, распоряжаешься, — произнесла я. — Именно поэтому мы и зовем тебя Сир и клянемся подчиняться каждой твоей прихоти и приказу.

Его глаза заискрились, время от времени их пронизывал свет.

— Я всего лишь обычный солдат.

Я фыркнула. Это было оскорблением, направленным на меня этим самым бывшим возлюбленным.

— Да, приятель. И я тоже. — Я выбралась из его роскошного автомобиля повелителя вампиров, закрыла дверь и наклонилась к окну.

— Как ты доберешься домой? — спросил он.

— На такси, — ответила я. — Я напишу тебе, когда буду возвращаться. И если нам повезет, привезу с собой информацию.

— Удачи, — произнес он, выражение его лица стало совершенно серьезным. — И будь осторожна.

— Буду стараться, — пообещала я, а затем смотрела, как машина уносилась прочь.

Я повернулась к озеру, к мелководью, что вело к маяку. Мне понадобится вся моя удача, чтобы добраться туда.

***

Если у вас нет лодки, то единственный способ добраться до штаб-квартиры КГ — это пересечь барьер из скал и обломков, которые защищали гавань. Джонах однажды намекнул, что у КГ есть судно, но они определенно не отправят его за мной.

Волнорез был длиной в несколько сотен метров, и мне потребовалось очень много моего драгоценного времени, чтобы пересечь его, что определенно не помогало с моей проблемой пунктуальности. Этот путь был не из легких. Громоздкие куски бетона должны были обезопасить гавань, а не облегчить пешую прогулку. Напротив — любой, кто попытался бы это сделать, легко сорвался бы с него.

Сам маяк называли «свечой зажигания», благодаря его слегка приземистой форме. Я взобралась по ржавой лестнице, которая вела на главную платформу, вытерев грязные руки о штаны, и обошла ее, направляясь к красной двери, что вела вовнутрь.

Я подождала минуту, прежде чем постучать, собирая всю ту самоуверенность, которая мне понадобится, когда я спущусь вниз. Из-за стука я внезапно смутилась (и не только потому, что я встречусь со своим напарником, которого видела всего лишь раз за последние пару недель), так что я поправила подол своей куртки.

Они заставили меня прождать целых две минуты, прежде чем открыть дверь.

Меня встретил Джонах, одетый в джинсы и темную футболку «Хенли», его волосы были заправлены за уши.

— Входи, — сказал он и отошел в сторону.

Я вошла в комнату, которая казалась тяжелой из-за латуни, морского акцента и декора 1970-х. В комнате находилось полдюжины вампиров, и никто из них не был рад меня видеть. Многих из них я не знала. Члены КГ нечасто собирались вместе в одном месте.

Я узнала мужчину за небольшим столом на другом конце комнаты — высокий и худощавый, с темными волосами и огромными, пышными бакенбардами. Гораций был солдатом Гражданской войны. Его девушка, изящная женщина с темной кожей и облаком темных волос, вошла в комнату и встала рядом с ним.

В КГ было обычным делом — черт, и даже, возможно, ожидаемым — что напарники встречались. И это только добавляло напряжения между мной и Джонахом.

Я видела девушку Горация пару раз, но до сих пор не знала ее имени. Судя по выражению ее лица, которое было не особо дружелюбным, я предположила, что не узнаю его и сегодня.

— Ты опоздала, — произнес голос из дверного проема.

Я оглянулась. Ной Бек, широкоплечий, с бледной кожей и лохматыми каштановыми волосами, с яркими голубыми глазами, вошел в комнату. Он был одет в синюю футболку Вечерней Средней Школы с изображением белого паука спереди. Все члены КГ носили футболку какой-то поддельной старшей школы; мы надевали их в тех редких случаях, когда появлялись вместе на публике, чтобы узнать друг друга.

Ной подошел к столу, прислонившись к нему бедром, скрестив перед собой руки. Другие вампиры собрались вокруг него, как отряд, собравшийся вместе, чтобы сразиться с общим врагом. Джонах держался рядом со мной, но встав так, чтобы я оказалась между ним и остальными охранниками. Достаточно символично, чтобы я начала думать о том, не сделал ли он это нарочно.

Комната быстро наполнилась магией, и она была совсем не дружеской.

— Я была в Доме, — сказала я. — Приехала сразу же, как только получила ваше сообщение. — Мой голос был безразличным, констатируя очевидное — я могла добраться сюда только в такие сроки.

— Мы тебя не часто видим, — произнес Ной. — Разве что в газетах, конечно.

— Тогда вы знаете, что я была занята, — ответила я, а затем посмотрела на Джонаха. — И меня не приглашали.

— И что же привело тебя сюда сегодня? — спросил Ной.

— Угроза. Думаю, вы слышали, что произошло прошлой ночью?

— Твоя очень публичная драка с другим вампиром? — спросил Ной. — Да. Сложно было не увидеть.

Я проигнорировала его тон.

— Я не знаю его имени. Но именно он убил того оборотня в Ригливилле. Калеба Франклина.

Джонах нахмурился, выражение его лица теперь было озадаченным. Он, может, и злился на меня, но Дом Грея располагался в Ригливилле, а значит Ригливилль был его территорией, и смерть Франклина была их проблемой.

— А еще он тот вампир, который напал на меня в ту ночь, когда Этан обратил меня. Он — причина, почему Этан сделал меня вампиром.

В маяке снова воцарилась тишина.

— На тебя напали, — произнес Джонах. Я предположила, что он тоже не слышал этих слухов.

Я посмотрела на него, встретившись с его озабоченным взглядом.

— У университета. Селина наняла его убить меня. Он попытался, но Этан и Малик появились вовремя, и он сбежал.

Глаза Джонаха расширились от понимания.

— Ты была одной из тех женщин, которых Селина пыталась убить.

Я кивнула.

— Да. Но она не преуспела. — Совсем наоборот; я убила ее в офисе бывшего мэра Сета Тэйта.

— Со времени нападения на меня не было никаких следов этого Бродяги, — произнесла я. — По крайней мере, известных мне.

— Пока он не убил Калеба Франклина, — добавил Ной, и я кивнула.

— Мы не видели его лица той ночью. Мы преследовали его, но у него была машина и он ушел. Прошлой ночью он стоял перед Домом Кадогана.

— Он побежал, — продолжил Ной, — и ты снова бросилась в погоню.

Я кивнула.

— Я знала, что он убийца Франклина. Я не понимала, пока мы не оказались в вагоне, что он также почти стал и моим убийцей.

— Ты уверена, что это он?

Я посмотрела на Ноя.

— Несомненно. — Я расстегнула куртку, и когда вампиры подпрыгнули, медленно достала фотографию, протягивая ее Ною. — Это снимок с видео. Селина рассказала нам, что вампир, которого она наняла, был Бродягой, но у нас не было больше никаких подробностей. Вы знаете его?

Ной посмотрел на фотографию, затем передал ее Джонаху, который шагнул вперед, чтобы ее взять.

— Я его не знаю, — ответил Ной. — Я слышал слухи о Бродяге, который был вовлечен в убийства Селины, но ничего толком. Когда Селину арестовали, эта история затихла.

— Ты глава Бродяг Чикаго. Разве ты не должен его знать?

— Я всего лишь говорю от их имени. Вампиры становятся Бродягами, поскольку не хотят быть частью Домов. И для многих это значит, что они не хотят, чтобы их могли отследить. Возможно ли, что я знаю его? Да. Но нет, я не знаю.

Джонах передал фотографию мне.

— Я тоже его не знаю.

— Он работает с Ридом, — продолжила я и поделилась с ними подробностями о Риде, алхимии и его плане.

Я позволила своему взгляду скользнуть по остальным вампирам в комнате, которые все еще с подозрением смотрели на меня. Но теперь, по крайней мере, любопытства было больше, нежели когда я открыла эту дверь.

— Вы когда-нибудь видели что-то подобное? Алхимию? Магические символы в помещениях, на стене?

Никто не заговорил, не поднял руку, давая понять, что у них есть хоть какие-то идеи по поводу того, о чем я тут говорила.

— У Рида хорошие связи — политические, экономические, сверхъестественные. И что бы он там ни готовил — чем бы ни была эта алхимия — это будет что-то масштабное. Опасно масштабное. Нам бы не помешала ваша помощь.

— Тебе нужна наша помощь? — Вампирша, которую я не знала, вышла из комнаты, откуда появился Ной, скрестив руки на груди. Она была высокой и стройной, с прямыми, темными волосами, бронзовой кожей и огромными карими глазами. — Это уже слишком. Ты не выполняешь свою работу, но просишь нас об услуге?

Меня не беспокоило, что они плохо думали обо мне, поскольку для меня это не было сюрпризом. Меня даже не напрягло, когда она направилась к нам, встав рядом с Джонахом, будто защищая его. Но меня беспокоило то, что она — да и остальные — упускали всю суть.

— Я делаю вашу работу, — ответила я, и мне только пришло в голову, что именно это и беспокоило меня в КГ все это время. — Дом Кадогана делает вашу работу. Мы приглядываем за вампирами этого города, разбираемся с дерьмом, которое продолжает сыпаться на нас, и справляемся с человеческими нападками. Вы — нет.

— Мы секретная организация, — ответил Ной.

— О которой нам всем хорошо известно, — ответила я. — Но вы даже не требовали частного доступа в Дом Кадогана, чтобы поприсутствовать на встречах. Вы не предложили свою анонимную помощь. Вы не предложили вообще ничего. Вместо этого вы зациклились на мысли, что я враг. Почему вы вообще думаете, что меня это волнует?

— Морган и Селина, — произнесли Гораций и его девушка одновременно.

— Ты знаешь, что она делала с Кругом, — сказал он.

— Долги Селины Риду не имеют ничего общего с Морганом; он невиновен. — Или близко к этому, по моему мнению. — Она задолжала Кругу миллионы. Брала в долг на протяжении многих лет. Морган даже не знал об этом, пока не стало слишком поздно. Но могу поспорить, что вы кое-что знали, и все же ничего не сделали.

У женщины хватило честности, чтобы выглядеть немного огорченной.

— Все намного сложнее, чем кажется.

— О, я в курсе, насколько это сложно, — ответила я, злость начала нарастать, — потому что Дом Кадогана оказался в центре всего этого. Дом Кадогана всегда оказывается в центре проблем, даже когда мы не имеем с ними ничего общего.

Я агрессивно шагнула вперед, чувствуя, как нарастает их беспокойство.

— Однако вы не сделали ничего. Вы хотите исправить плохих парней? Хорошо. Но вы также должны помогать хорошим. А мы — хорошие.

— Это ты так говоришь. — Выражение лица Горация не было дружелюбным.

— Я чертовски права. И я буду счастлива сразиться с любым, кто скажет противоположное. — Я посмотрела на Ноя, решив, что если он поставил меня на линию огня, то я могу сделать с ним то же самое. — Зачем ты предложил мне присоединиться к Красной Гвардии, если не доверял мне?

— Он был мертв, когда мы приглашали тебя, — ответил Ной.

В комнате воцарилось молчание, повиснув, как проклятие. Голос Ноя был лишен эмоций. Я не думала, что он хотел быть жестоким, даже если это заявление и было жестоким. Но что более важно, оно было ошибочным.

— Нет, — ответила я. — Он был жив, когда ты пригласил меня. Я ответила «да», когда он умер, потому что тогда я не могла предать его уверенности. В этом плане я ничем не рисковала. Он не был мертв в тот первый раз, когда я пришла на маяк, или в любой другой раз с тех пор, как Дом Кадогана начал разбираться с проблемами.

Я положила руки на бедра. Я не планировала приходить сюда и начинать разборки, но поняла, что не могу остановиться. Я была слишком раздражена этим бездействием, этой апатией, их позицией, что каждая проблема — это проблема кого-то другого.

— Когда ГС постучал в нашу дверь, когда копы появились у нашего порога, когда Эдриен Рид пришел в наш Дом, вас там не было. Поэтому не говорите чуши о том, что вы на стороне вампиров и против угнетателей. Вы можете выбирать свои битвы. И знаете что? Думаю, вы решили, что мы с Этаном одна из таких битв, потому что считаете, что можете ее выиграть. Я думаю, вы знаете, что Красная Гвардия бесполезна, что если вы продемонстрируете, что можете контролировать меня, контролировать Дом Кадогана, вы сможете показать, что у вас есть яйца. Но это херня. Единственное, что вы получите из этого — выведете из себя людей, которые работают до последних сил — буквально — чтобы убрать тот бардак, который вы игнорируете.

— Похоже, Салливан сам создал свой бардак, — произнесла высокая женщина. — Он разыграл еще тот спектакль с Ридом.

— Поход в Сад был не лучшей идеей, — согласилась я. — Рид угрожал мне, хотел добиться определенной реакции у Этана и добился. Этан знает, что это было ошибкой, но арест был подставой. Они проговорили десять минут. Это была демонстрация силы Рида, поскольку вот такой он парень. Поэтому нам нужно объединиться. Вот почему это настолько значимо. — И было чертовски жаль, что сейчас я не могла сказать этого Этану и Габриэлю. Но все по порядку.

Женщина открыла рот, чтобы заговорить снова, но я подняла руку.

— Нет. Я не закончила. Уверена, вы достаточно уже наговорились обо мне, и это мой шанс высказаться. Вот вопрос, который вы должны задать себе: Вы продолжите тратить впустую свое время со мной, с Этаном, когда вокруг вас враги, которые планируют поставить этот город на колени? Вместо того, чтобы присоединиться к нам, вместо того, чтобы помочь сражаться, вы собираетесь продолжать спорить враг ли я вам? Вот вам ответ: нет, не враг.

— Громкие слова, — пробормотал кто-то.

— Черт возьми, да, — ответила я. — И нелегкие. Вы видели, через что прошел Кадоган. Я не говорю, что будет легко. Но не поэтому была основана КГ, разве нет? Не для того, чтобы делать то, что проще?

Я не стала дожидаться ответа, но, направляясь к двери, оглянулась. Я посмотрела на Джонаха, позволив взгляду задержаться на нем. Его глаза, кристально голубые, не выказывали абсолютно ничего.

— Когда будешь готов поработать, — сказала я ему, — ты знаешь где меня найти.

И ушла.

***

Я смотрела в окно такси, пока ехала в Гайд-Парк. Водитель продолжал проверять зеркало заднего вида и ясно давал понять, что торопится высадить меня к чертям собачьим из своей машины.

— Я могу высадить вас около университета, — произнес он в третий раз.

— Вы высадите меня у Дома, или я позвоню в мэрию и сообщу им, что вы отказали в своих услугах вампиру.

Я не думала, что это незаконно; гражданские права вампиров не имели должного признания. Но он побледнел и продолжал вести машину.

Иногда ты наслаждаешься той победой, которую можешь получить.

***

Я вошла в Дом, настроенная на драку, и сразу же пожалела, что мы с Этаном помирились. Хорошая ссора с криками помогла бы избавиться от какой-то части моей злости. Следующим лучшим выходом, — решила я, — стала бы хорошая тренировка. Я могла бы отправиться на пробежку или позаниматься в тренировочном зале, может, попрактиковаться в баллете, о чем упоминала Берна.

Но в коридоре меня перехватила Мэллори. Она была одета в укороченные джинсы, завернутые у лодыжек, кроссовки и рубашку большего размера, а также пятнистую холщовую тунику, которая выглядела как то, что носят дети в садике, чтобы защитить свою одежду от краски, когда они рисуют руками. Ее волосы были разделены по сторонам, заплетенные спереди в косу, которая затем спускалась за ухо.

— Перво-наперво, Катчер рассказал мне о Бродяге, и это отстой. Но похоже, ты надрала ему зад.

— Недостаточно, чтобы навсегда избавиться от него.

— Не все сразу, — произнесла она. — Во-вторых, у меня есть кое-что для тебя. Этан сказал, что ты возвращаешься в Дом. — Она указала мне следовать за ней. — Тебе нужно выбраться отсюда.

— Мэллори, у меня нет времени на…

— Пошли, — снова повторила она. — Этан, Малик и Пейдж уже ждут нас, и это связано с работой, честно. У меня есть кое-что в тигле.

Это было не то предложение, от которого я могла отказаться.

***

Они расположились в зоне для барбекю, невероятно огромной кирпичной постройке, которая была как открытой кухней, так и грилем. Я узнала тигель Мэллори, слегка потрепанный и обугленный. Он пережил поездку в Уикер-Парк. Мне было интересно, пережили ли ее и вкусняшки Мэллори.

Пейдж стояла перед кирпичной стойкой, смотря на открытую книгу рядом с тиглем, на кирпичном полу у ее ног стояла корзинка.

Этан и Малик стояли в нескольких метрах в стороне, предположительно вне опасной зоны. Оба скрестили руки, наблюдая за процессом.

— Что именно происходит? — спросила я, присоединившись к ним, когда Мэллори встала рядом с Пейдж перед стойкой.

— Мы выбрали часть алхимии, которую можно протестировать, — ответила Пейдж, капая из пипетки несколько капель чистой жидкости в тигель.

— И почему мы тестируем ее здесь?

— Потому что ее нужно протестировать, — ответила Мэллори. — И мы не хотим спалить Уикер-Парк.

Я посмотрела на Этана.

— Поэтому ты позволил им спалить Дом Кадогана?

— Я не собираюсь ничего сжигать, — ответила Мэллори, смотря на нас с улыбкой. — Просто дома в Уикер-Парке слишком близко расположены друг к другу, поэтому если что-то пойдет не так — а этого не будет — оно быстро распространится. Здесь же места достаточно. Кроме того, у меня есть Пейдж в качестве напарника по преступлению.

— У меня не так уж много практического опыта, — произнесла она. — Скорее книжных знаний. Так что это хорошая практика для меня.

— Не сказал бы, что это внушает доверие, — пробормотал Этан.

— Да, не внушает, — согласился Малик.

— И что именно вы собираетесь делать? — спросила я.

— Мы увеличим резонанс розмарина, — ответила Пейдж, держа тигель, пока Мэллори добавляла в него зеленую пасту, помешивая деревянной ложкой.

— Поясните, пожалуйста, — попросил Малик.

— Алхимики придерживаются идеи, что все в своей базовой форме на самом деле немного паршивенькое, — ответила Пейдж. — Но если работать достаточно упорно, можно довести что-то до его настоящего потенциала.

— Вроде всех тех усилий, что мы вложили в Мерит за прошлый год? — спросил Малик, подмигнув.

— Вроде того, — ответила Мэллори, отвечая с улыбкой. — Почти все органическое — особенно растения и люди — обладает этим качеством. Большая часть алхимии — это процесс выделения сути — чистого соединения внутри. И если вы сможете это сделать, если сможете довести, ну, не знаю, розмарин, до его сути, чистой квинтэссенции, он изменит свой резонанс и разовьет исцеляющие свойства. Вы это принимаете и подбираетесь ближе к своей собственной сущности, духовной и физической, чтобы изменить свой собственный резонанс.

— Алхимия очень странная, — произнесла я.

— Совершенно бредовая, — согласилась Пейдж.

— Как резонанс — этот тест — связан с символами, которые мы нашли? — спросил Этан.

— Вот это мы и называем «тестовым образцом», — ответила Мэллори. — Фактические уравнения задаются фразами, которые на данный момент мы толком не можем выделить. Исходя из порядка слов, мы не смогли выделить именно то, от которого смогли бы оттолкнуться для эксперимента. Поэтому это будет как если взять смесь малой части рецепта — скажем, соды и муки — и ожидать, что из этого что-то получится. Сам по себе этот один шаг бесполезен.

— Мы хотим подтвердить, что наш перевод верен, — продолжила Пейдж. — Даже если мы не можем пока перевести весь текст, то будем знать, что переводим какие-то его части правильно.

Мэллори кивнула.

— Это поможет мне откалибровать устройство. Мне нужно быть уверенной, что я ищу именно эту алхимию. В противном случае у нас будет устройство, которое обозначает, ну, не знаю, любителей кофе в Чикаго или еще что-то.

— Что было бы бесполезно, — согласилась я. — Особенно в Лупе.

— И в Уикер-Парке! — добавила Мэллори. — Там теперь на каждом углу кофейни с зерновым, выращенным в тени или вне клеток кофе.

— Я не осознавал, что кофе нужны клетки, — произнес Этан.

— Как и я, — согласилась Мэллори. — Теперь заткнулись и дайте мне поработать.

— Думаю, теперь она отдает тебе приказы, — сказала я Этану с улыбкой.

— Думаю, да, — ответил Этан, когда они вернулись к своей работе, добавляя компоненты в тигель, смешивая их в центре патио.

Пейдж и Мэллори выглядели счастливыми, работая вместе в идиллии. Рост Пейдж и рыжие волосы интересно сочетались с изящной фигуркой Мэллори и ее голубыми локонами. Мэллори двигалась быстро, точно, пока готовилась к работе. Движения же Пейдж были более взвешенными. Для двух колдуний, живущих по закону, они не так уж много времени проводили вместе. Может, этой дружбе суждено развиться. Если так, меня тоже стоит поблагодарить.

— Как прошла встреча? — спросил Этан.

В ответ я зарычала.

— Похоже, это значит, что мы обсудим это позже.

— Вероятно, так будет лучше.

— Ладно, — произнесла Мэллори, когда Пейдж протянула ей коробку спичек. — Давайте начнем.

Когда Мэллори провела спичкой по коробке, Малик, Этан и я одновременно сделали шаг назад. Когда она бросила ее в тигель, Пейдж тоже шагнула назад. Мэллори же оставалась на месте, наблюдая и ожидая, когда что-то произойдет.

Тигель разок загремел. А затем еще раз. А затем начал вибрировать, как будто кто-то щелкнул переключатель.

— Дамы и господа, у нас тут алхимия, — Мэллори уперла руки в бока, и ее улыбка была такой же хитрой, как у вампира. — Это резонанс.

Мы вежливо захлопали в ладоши, а Малик наклонился.

— Кто-нибудь еще разочарован, что не было голубого или зеленого взрыва?

Будто желание загадал.

Раздался свист, похожий на кипение чайника, и небольшая голубая искра вырвалась из тигля, взорвавшись, как крошечный фейерверк.

Малик кивнул.

— Мило.

Взорвалась вторая искра, затем третья, всех оттенков голубого, рассыпаясь в воздухе, как крошечные кристаллы. Но прошло всего лишь мгновение, прежде чем эти несколько милых искр стали больше, быстрее и еще более взрывоопаснее. Из тигля начали показываться языки голубого пламени, посвистывая, как на праздновании Дня Независимости.

Пейдж запищала, отпрыгивая от показавшегося огня. Мэллори же продолжала стоять, держа руки на бедрах и смотря на это, как женщина, созерцающая космос.

Спустя мгновение, когда искры угасли, она прихлопнула искру в своих волосах.

— И поэтому мы не делали этого в Уикер-Парке.