Мой дедушка появился несколькими минутами позже, останавливаясь у обочины на своем официальном белом фургоне. На нем была клетчатая рубашка с короткими рукавами, брюки и ботинки на толстой подошве. Он все еще пользовался тростью, в которой нуждался после того, как попал в ловушку в горящем доме, подожженном анти-вампирскими мятежниками, но с ней он энергично двигался.

Джефф Кристофер, русоволосый и долговязый, выбрался с пассажирской стороны машины и подождал, пока мой дедушка давал ряд поручений офицерам, которые подъехали за ним на двух патрульных машинах ЧДП. Когда мой дедушка закончил свои наставления и пошел к нам, копы повернулись к толпе, создавая заграждение, чтобы контролировать сборище людей.

— Мерит, Этан, — произнес мой дедушка, затем кивнул Мэллори и Катчеру. Выражение его лица было серьезным и немного сочувствующим, не такое уж необычное выражение лица для человека, который частенько имеет дело со сверхъестественными негативными последствиями.

— Простите, что так долго, — сказал дедушка. — На Лэйк-Шор-Драйв авария. Пришлось ехать в обход.

Не редкий случай для Чикаго.

— Нам жаль, что тебе пришлось проехать весь этот путь, — сказала я. Офис моего дедушки был в Южной Стороне города, переехал из подвала его дома после забрасывания зажигательных бомб.

Дедушка заозирался.

— Вы связались с Габриэлем?

— Должен быть здесь с минуты на минуту, — ответил Катчер, кивнув.

И так и было. Раздался ритмичный рокот байков, когда оборотни заехали в переулок. Сегодня их было семеро, и они проскользнули мимо машины моего дедушки, выстроившись в линию из хрома и черной кожи.

Их прибытие заставило меня занервничать — не потому, что я боялась оборотней, а потому, что сожалела о том, что здесь произошло и знала, что некоторые осуждают всех вампиров в равной степени, в том числе и нас. Прошло не так много времени с тех пор, как мы побывали в Колорадо, наблюдая, как бурлит вражда между оборотнями и вампирами.

Этан придвинулся и положил руку мне на поясницу, напоминая о том, что он здесь. Он не мог изменить обстоятельства — смерть, убийство, горькую магию — но он напоминал мне, что я не буду разбираться с этим в одиночку.

Габриэль ехал впереди, внушительная личность на удлиненном мотоцикле с широкими рукоятками руля, каждый сантиметр хрома сверкал зеркальным совершенством. Он остановил свой байк в трех метрах от нас, снял шлем и прошелся рукой по своей гриве взъерошенных золотисто-русых волос длиной до плеч. Его глаза были такими же золотистыми, плечи широкими под черной облегающей футболкой с V-образным вырезом, к которой он подобрал джинсы и устрашающего вида черные кожаные ботинки. Он повесил шлем на блестящий руль, выставил подножку и направился к нам, сопровождаемый своей единственной сестрой, Фэллон.

Она была девушкой Джеффа, хрупкая девушка удивительной силы, с теплыми глазами и длинными, вьющимися волосами того же многоцветного оттенка, что и у ее брата. Она ехала на мотоцикле прямо позади него, на ней была юбка с сапогами и колготками, серая майка под кожаным верхом с короткими рукавами и большим количеством застежек и молний.

Остальные оборотни были мужчинами, с широкими плечами, большим количеством кожи и в большинстве своем с суровыми взглядами.

Габриэль кивнул моему дедушке, Джеффу, затем посмотрел на Этана.

— Салливан, — произнес он, затем глянул на меня. — Котенок. Он один из наших?

— Мы не знаем, является ли он членом Стаи, — ответил Этан. — Но он определенно оборотень, так что мы хотели дать тебе возможность это выяснить.

Мы проводили его к телу, и Габриэль присел возле павшего оборотня, его кожаные ботинки скрипнули от этого движения. Поставив локти на колени, сцепив руки, он медленно и тщательно осмотрел тело, его взгляд, наконец, остановился на ранах на горле.

Тишина была густой и, на мой взгляд, угрожающей.

— Его звали Калеб Франклин, — сказал Гейб. — Он был членом Стаи — бойцом. Оборотнем, который помогал сохранять порядок на территории. Собственно говоря, он работал с Дэмиеном.

Дэмиен Гарса был высоким, темным и красивым оборотнем со спокойным характером, сдержанным юмором и исключительным умением готовить омлет.

Габриэль поднялся.

— Но Калеб больше не член Стаи. Он ушел.

Брови Этана приподнялись.

— Он оставил Стаю по собственному желанию?

— Да.

— Почему? — спросил Этан.

— Он хотел больше свободы.

Поскольку Стая очень любила свободу — открытую дорогу, связь с природой, хорошую еду и хорошую выпивку — я предположила, что мы получили не полную версию истории. Выражение лица Этана сказало, что он тоже на это не совсем купился. Но это был не повод для допроса Апекса Стаи.

— Вампир? — спросил Габриэль.

— Мы его преследовали, но он смылся.

Габриэль кивнул и обратил внимание на повязку на моей руке.

— И зацепил тебя в процессе.

— Пистолетом из окна потрепанного Понтиака. Полагаю, машина ни о чем не говорит?

Он отрицательно покачал головой и взглянул на Фэллон. Она тоже покачала головой.

— Он сделал это в довольно общественном месте, — произнес мой дедушка, — но горел желанием сбежать.

— Мы нашли кое-что еще, — сказала я, указывая дальше в переулок.

Мы подошли к опоре — человек, два вампира, три оборотня и два колдуна, все мы бессильные перед лицом смерти.

Фэллон, Габриэль и мой дедушка рассматривали опору.

— Это относится к алхимии, — проговорил мой дедушка.

— И Мерит дважды попала в яблочко, — сказал Катчер. — Это все, что мы пока обнаружили. Мы понимаем отдельные символы, но не знаем, что они означают в контексте. — Он взглянул на Габриэля. — Это что-нибудь для тебя значит?

Гейб покачал головой.

— Я чувствую магию, но не узнаю ее.

— Она странная, не так ли? — Все глаза обратились ко мне. — Я хочу сказать, у нее странная грань. Острая грань.

— Металлическая, — произнесла Мэллори, кивая. — Это природа алхимии.

— Есть еще кое-что, — сказал Катчер. — Мэллори что-то почувствовала. Какую-то магию.

Теперь все взоры обратились к ней.

— Именно так я его и нашла, — сказала она Габриэлю. — Я почувствовала — не знаю, как еще это описать — что-то вроде магического импульса. А затем мы пошли его искать, обнаружив тело.

Габриэль склонил к ней голову.

— Ты раньше ничего подобного не ощущала?

— Нет, — ответила она. — И видит Бог, в свое время меня окружало достаточно дурной магии.

Я придвинулась и сжала ее руку, обнаружив, что она немного липкая. Она крепко схватилась за мою и не отпускала.

***

Джефф и Катчер сделали фотографии символов. Наши с Мэллори руки все еще были сцеплены, когда мы шли обратно к телу. Еще три оборотня слезли с байков и покровительственно стояли вокруг него.

— Мы хотим забрать его домой сегодня, — сказал Габриэль.

— Ты знаешь, что это невозможно. — Тон моего дедушки был вежливым, но твердым. — Мы выдадим его семье, но не раньше, чем будет проведено вскрытие.

— Мы его семья, — угрюмо произнес Габриэль. — Или самое близкое к этому. Стае плевать, что округ Кук скажет о причине смерти. Тем более, что причина должна быть чертовски очевидна любому человеку с мозгами.

— Габриэль, — произнес Этан, слово было произнесено как предупреждение.

— Не начинай, Салливан. — В воздух начала подниматься магия, острая и опасная. — Может, он и не был моим, когда был жив, но теперь он мой.

Они с Этаном могли быть друзьями и коллегами, но они также были лидерами с людьми, которых нужно защищать, и у них было мало терпения к тем, кто бросал им вызов.

— А ты следи за своим тоном, Киин. Я понимаю, что твои люди пережили трагедию, но мы тебе не враги. И ты не освобожден от правил города, в котором живешь.

Габриэль зарычал, а его глаза засветились обещанием гнева, борьбы, действий.

— Вампир убил одного из моих людей.

Этан, которому нужно было выпустить свой собственный пар, шагнул вперед.

— Не один из моих вампиров.

Я хотела встать между ними, потребовать, чтобы они разошлись и успокоились. Но я не собиралась навлекать на себя гнев Этана, снова разыгрывая эту карту. Кроме того, это был не первый раз, когда они чуть не подрались; может, выбив дерьмо друг из друга, они разрядят обстановку.

Фэллон, видимо, решила, что с нее хватит. Она, пихаясь локтями, встала между ними, оба возвышались над ней сантиметров на пятнадцать.

— Прекращайте строить из себя засранцев, — сказала она, ее голос был тихим, но твердым. — Мы и без того устроили достаточное шоу, и так хватает трагедии, с которой нужно разбираться. Вы двое хотите выбить дерьмо друг из друга? Прекрасно. Но только делайте это не на виду, когда люди вас не видят, и нам не приходится тратить время, чтобы за этим наблюдать.

Сдерживая улыбку, я поглядела на Джеффа и увидела, как его глаза засветились уважением и гордостью.

Позиция Габриэля не изменилась. Плечи мощные и напряженные, грудь выдвинута вперед, руки сжаты в кулаки, его напряженное тело говорило о едва сдерживаемом гневе. Он посмотрел на свою сестру и пригвоздил ее таким взглядом, который заставил бы меня понервничать, если бы был направлен на меня.

Но Фэллон Киин лишь закатила глаза.

— Этот взгляд не действует на меня с тех пор, как мне исполнилось семь. — Она указала пальцем — ноготь на котором был окрашен в матовый темно-синий цвет — на Габриэля и Этана по очереди. — Возьмите. Себя. В. Руки.

Фэллон развернулась и пошла обратно к остальным оборотням, что-то им прошептав. Казалось, они расслабились, но не отводили своих настороженных взглядов от своего альфы и альфы, которого он убивал взглядом.

— Чертово убийство, — проговорил Габриэль, снова проводя рукой по волосам. — Трата жизни, трата энергии.

— С этим я спорить не стану, — сказал Этан. — И, пожалуй, она права. Что мы больше не должны понапрасну тратить время.

Габриэль издал звук, который наполовину напоминал мычание, наполовину рычание.

— Я первым найду вампира, он мой.

Этан минуту молчал, вне всякого сомнения составляя план своих действий, свою лучшую игру. Он не единственный, кто мог использовать в свою выгоду убийство, но он редко что-то предпринимал, не взвесив все «за» и «против».

— Хорошо, — наконец ответил он. — Но прежде, чем ты позаботишься о нем любым способом, который сочтешь подходящим, мы хотим допросить его.

— Зачем это?

— Затем, что он убил оборотня и попытался убить Мерит. Для меня это более чем достаточная причина.

Габриэль обдумывал это молча.

— А остальные твои люди будут настолько же беззаботны относительно его судьбы? Другие Мастера?

Лицо Этана покинули все эмоции. Ему нравился Скотт Грей, Мастер Дома Грей, и он проявлял толерантность к Моргану Гриеру, Мастеру Дома Наварры.

— Если будет доказано, что это зверство было совершено одним из их вампиров, я подозреваю, что они захотят взять его наказание в свои руки. Для тебя будет проблематично все с ними уладить. Но нет никаких оснований полагать, что он вампир из Наварры или Дома Грей. Я нахожусь в Чикаго долгое время, и в нем не было ничего, что показалось мне знакомым.

Габриэль посмотрел на моего дедушку.

— Мы должны будем его оплакать.

Дедушка кивнул.

— Мы можем дать вам такую возможность, если вы хотите сделать это здесь. Нам придется попросить вас не трогать его, если это возможно.

Габриэлю, похоже, не понравился такой ответ, но он не стал спорить.

— Освободите нам место, — попросил он, и действую невысказанной командой, его люди сгрудились вокруг Калеба.

Этан положил руку мне на спину, и мы отошли к улице.

— Закройте их стеной, — сказал мой дедушка. И какой бы странной эта просьба ни показалась полицейским, они послушались. Они переместились, чтобы встать плечом к плечу, повернувшись лицами к толпе, обеспечивая Стаю некоторой приватностью. Мы заняли места рядом с ними, в линию, растянувшуюся на весь переулок.

Габриэль запел первым, шепотом, который послал магию в воздух, песня поднималась и опускалась, словно зимний прилив. Я не могла разобрать слов. Он как-то их искажал, заглушая гласные и согласные, возможно, чтобы они могли быть разделены только среди Стаи. Но смысл песни был предельно ясен. Это была скорбная песнь, песнь траура по бывшему члену их Стаи.

Я позволила себе дрейфовать на подъеме и понижении песни. В ней говорилось о голубом небе и покатых зеленых холмах, о темных и глубоких водах и горах, которые разбились под темным одеялом неба, усыпанного звездами. В ней говорилось о рождении, жизни и смерти, о связи Стаи с дикой природой и воссоединении близких. Интонация на мгновение омрачилась, единение уступило место борьбе, войне.

У меня на затылке поднялись волосы. Этан постепенно придвинулся ближе, прижимаясь ко мне плечом, как будто чтобы защитить меня, мало ли что.

Интонация снова поменялась, страх и потеря перешли в понимание, принятие. А потом песня закончилась, и магия снова угасла, отходя в темноту.

Я открыла глаза и оглянулась, встретив взгляд Габриэля.

Я опустила голову, кивая, признавая то, что он позволил мне разделить. И когда я снова посмотрела на него, то поняла, что он не смотрит на меня, а мимо меня, на какое-то время или место в далеком прошлом, на историю или воспоминание. И судя по выражению его лица, не особо счастливое.

***

— Мы о нем позаботимся, — пообещал мой дедушка, когда оборотни двинулись назад к своим байкам. — Я лично сопровожу его в морг и поговорю с патологоанатомом. Как вы помните, у них есть действующие протоколы.

Не впервые в Чикаго погиб оборотень. Несколько были убиты в результате неудачной попытки брата Габриэля, Адама, отвоевать Стаю.

Габриэль поднял свой шлем.

— Я знаю, что вы делаете все, что можете, не превышая имеющихся у вас полномочий. Я нахожусь в таком же положении.

— Значит, мы понимаем друг друга, — сказал мой дедушка. В переулок заехал фургон Офиса Судебно-медицинской экспертизы. — Мне нужно поговорить с ними, — промолвил он, затем сжал мою руку. — Езжайте домой осторожнее.

— Постараемся, — пообещала я, и он двинулся в сторону фургона.

— Наверное, нам стоит поговорить завтра, — сказал Габриэль. — Мы проведем в баре поминальный обряд, и вам лучше подождать, пока он закончится. Не лучшее время для появления вампиров.

«Красная Шапочка» — официальный бар Стаи, расположенный в Украинской Деревне. Это была видавшая виды забегаловка, но там подавалась лучшая еда, которую я когда-либо пробовала.

— Благодарю за предупреждение, — сказал Этан.

Габриэль надел шлем и закрепил его, затем перекинул ногу через свой мотоцикл. Он с урчанием завел его, а затем развернул байк в сторону улицы. Фэллон последовала за ним, далее остальные оборотни. И снова наступила тишина.

Этан положил руку мне на затылок и помассировал его.

— Совсем не такой вечер я планировал, Страж.

— Ты вряд ли мог такое предвидеть.

— Нет, не подобные обстоятельства. Но что неприятности найдут нас, даже в Ригливилле? Это я должен был предвидеть.

— Ты задолжал мне игру «Кабс», — сказала я.

Мне повезло, что осталась в живых. Но я все еще не получила свой фонарик.

***

Было уже за полночь, когда мы завезли Мэллори и Катчера в Уикер-Парк. Они с Катчером стояли на тротуаре, сцепив пальцы. Если бы не вечерний сверхъестественный переполох, они могли бы быть просто еще одной парочкой, возвращающейся домой после вечера, проведенного в городе.

Мэллори прикрыла зевок.

— Я возьмусь за символы завтра, несмотря на то, что у Катчера на работе завал. — Она посмотрела на Этана. — Может, ты поговоришь с Пейдж? Спросишь, есть ли у нее время помочь?

Этан кивнул.

— Я тоже об этом подумал, — ответил он, поразив нас троих. — И у нас в библиотеке должны быть алхимические тексты, чтобы помочь с переводом.

— Я поговорю с Джеффом, — сказал Катчер. — Может, есть что-то, с чем он может поработать с точки зрения программирования — что-то, что ускорит перевод.

— О, хорошая идея, — произнесла Мэллори. — Там было много символов.

Катчер поглядел на меня.

— Мне жаль, что вечер сложился не так, как мы планировали. Я знаю, что ты с нетерпением ждала вечера на стадионе.

Я кивнула.

— Будут и другие вечера. Прямо сейчас есть и куда более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.

— Ага, — печально произнес Катчер. — Это начинает ощущаться все более и более привычным.

Они с Мэллори зашли внутрь, закрыли дверь и выключили свет над их небольшим крыльцом, сигнализируя о том, что надежно заперлись внутри.

— Поехали домой, Страж.

Я была рада покинуть дом в начале вечера, жаждала попасть на «Ригли», выпить пива и посмотреть бейсбол. А теперь, после вечера, принявшего такой ужасный оборот, я не могла дождаться, когда доберусь домой.