— Я была в городе, — начала Несса, садясь на край большого кожаного дивана, ее ноги были прижаты друг к другу на полу, руки беспокойно лежали на коленях. — Я ходила на рынок.

— Данливи? — спросил Том. Он стоял возле камина, одной рукой опершись о каминную полку, но глаза смотрели на Нессу.

Несса кивнула.

— Тэран хотел стейк, а у нас дома ничего не было. Я купила все необходимое, пришла домой и убрала продукты. Я окликнула его по имени, но он не ответил. Я подумала, что он поглощен проектом.

— Проектом? — спросил Этан.

— Он профессор. Был им, — произнесла она, зажмурив глаза, пытаясь сдержать слезы. — Он был профессором в Техническом Колледже Восточного Колорадо. Он преподавал историю, вечерние занятия, и изучал исследование Запада — картографию, естественную историю, индейские сообщества. Он работал над книгой.

Она откашлялась.

— Я подумала, что он не услышал меня, поэтому пошла в гостиную. Тогда-то я и нашла его. Я подумала... — она посмотрела на Тома, — за мгновение до того, как увидела кровь, я подумала, что он споткнулся, что он просто упал и собирался уже подняться, но он этого не сделал. — Она прижала пальцы к глазам.

— Ты прикасалась к нему? — спросил Том.

— Думаю, я трясла его. Я просила его очнуться: «Очнись, Тэран!» Но он уже был мертв. Он явно был уже мертв. Его тело... — Она посмотрела на нас. — Оборотни теплые. Очень теплые. Но он был холодным. Холодным, как мы.

— Как он погиб? — тихо спросил Этан, переводя взгляд на Тома.

— Судмедэксперт все еще выясняет, но по всей видимости от травмы, — ответил Том. — Его ударили по голове. Мы пока еще не нашли оружие.

— А что насчет дома? — спросила я. — Был какой-нибудь беспорядок? Что-нибудь взяли?

У Тома от удивления вопросом приподнялись брови.

— Мы иногда оказываем содействие в расследованиях Чикагскому Департаменту Полиции и офису Омбудсмена, — объяснила я.

— Ее дедушка Омбудсмен, — добавил Этан.

Казалось, это произвело на шерифа впечатление.

— Вы не говорили. В правоохранительных органах ходит много разговоров о его офисе, поскольку мы учимся справляться со сверхъестественными проблемами.

— И отвечая на ваш вопрос, нет. Мы не заметили ничего необычного — по крайней мере, ничего явного. — Он посмотрел на Нессу. — Когда мы закончим, не плохо было бы тебе осмотреться. Посмотреть, не покажется ли тебе что-нибудь неправильным.

Несса кивнула.

— Я себе не представляю, что мог от нас кто-нибудь хотеть. Определенно не то, за что можно убить.

Том кивнул.

— Просто подумай об этом. В последнее время происходило что-нибудь необычное? Может, у Тэрана были какие-нибудь проблемы в школе или дома?

Она покачала головой.

— Нет. Ничего. Эта зима была очень спокойной. Мы были благодарны.

— Спокойная зима? — спросил Этан.

— Вражда, — ответила Несса. — Как я сказала, я думала, что она закончена. Больше года уже не было инцидентов, взрывов.

— Ближе к двум, я думаю, — сказал Том, и Несса кивнула.

— А до этого, как часто бывали конфликты? — спросил Этан.

Том тяжело вздохнул, почесал висок.

— Это зависит от того, на что они реагируют. Обе стороны одинаково любят противостояние. Но они делают это по-разному. МакКензи более прямо; вампиры более тонко. — По его тону было ясно, что он не считал это комплиментом. — Между стычками могли пройти дни. Недели. Месяцы. Вспыльчивость обычно сильна, и оскорбления воспринимаются очень лично.

— Вы ведь МакКензи, да? — произнес Этан.

Том слегка улыбнулся.

— По принятию. Меня приняли в семью, я вырос с этим племенем, но снаружи.

— У них не было сомнений по поводу принятия человека семью? — спросила я.

— Люди — не вампиры, — ответил Том, — и они определенно не Маршанды.

— В отличие от меня, — тихо произнесла Несса.

— Расскажи мне о последнем инциденте, — попросил Этан.

Несса кивнула.

— Это было в октябре или ноябре, в позапрошлом году. Мы проснулись и обнаружили, что дверь окрашена кровью.

Этан нахмурился, посмотрел на них.

— Мне не знакома эта символика. Здесь это что-то значит?

— Это выпад в сторону Тэрана, — ответила она. — Обвинение, что он был чистокровным, что он отказался от своей истинной природы ради меня. Но Тэран поговорил с Роуэном, и с тех пор ничего не было.

— Потому что виновным был Роуэн? — спросила я.

— Мы не знаем, — ответила Несса.

— Вероятно, потому что Роуэн де-факто лидер семьи, — сказал Том.

— Он не настолько стар, чтобы быть лидером, — заметил Этан.

— Нет, не настолько, — произнес Том. — Это природа издержек войны. Старая гвардия уходит, оставляя детей — собственно говоря — на хозяйстве.

— Вы шериф, — сказал Этан, его тон был не особо нежным. — Разве не ваша работа сохранять мир?

Глаза Тома ожесточились.

— Не знаю, как обстоят дела в Чикаго, мистер Салливан, но я единственный человек, стоящий между двумя сверхъестественными сообществами, которые находились в состоянии войны более ста лет. Если бы мира было так просто достичь, то внешний мир был бы совсем другим местом. Суперов не особо заботят тюрьмы, а политиков в окружном центре, который в километрах отсюда, не особо заботят межвидовые распри, которые ведут, как они мне сказали ранее, «поредевшие стада».

— Иными словами, человеческих смертей не было, — заключил Этан, — поэтому люди не заинтересованы в содействии разрешения ситуации.

Том кивнул.

— Это точно сказано.

Я понимала враждебность и жажду мести. Но все это казалось таким излишним.

— Почему бы просто не уехать?

Том глянул на меня.

— Потому что они упертые. Потому что они устроили здесь семьи и они знают, что мир сжимается, отчасти из-за того, что произошло в Чикаго. — В его отсылке был укор на тот факт, что Чикаго, посредством другого Дома, стал первым местом, где сверхъестественные — вампиры — вышли из шкафа.

— Это оставляет их всех здесь, лицом друг к другу, практически ничем не ограниченными.

— По крайней мере до тех пор, пока мы не поубиваем друг друга, — сказала Несса.

— Страшно подумать, — произнес Этан, и в его голосе не было остроты, что и заметила Несса. Она взглянула на него.

— Мне так жаль, — сказала она. — С последней атаки прошло так много времени. Я думала, после последнего разговора Тэрана с Роуэном, что мы наконец закончили, наконец движемся вперед. Что здесь будет мир для всех нас, и мы сможем заняться обустройством жизни. Но, кажется, насилие, ненависть неизбежны. Прости, что втянула тебя в это. — Она снова посмотрела на свои руки, горе давило ей на плечи. — Мне так жаль.

Этан положил руку на руки Нессы.

— Сейчас мы здесь, и мы сделаем то, что сможем.

— Давай вернемся к Тэрану, — сказал Том. — У тебя или у Тэрана были какие-нибудь необычные гости? Вообще что-нибудь необычное происходило?

Несса покачала головой.

— Ничего, связанного со мной. Как я сказала, он как обычно был поглощен своей работой. Если у него были какие-то проблемы, он мне о них не упоминал.

— А что насчет его семьи?

— Я с ними не общалась, — сказала она. — Но они были по-прежнему близки. Тэран был неофициальным архивариусом семьи, поэтому они общались относительно истории семьи, долины. — Она глубоко вздохнула и посмотрела на Тома. — Что будет дальше?

Том не стал смягчать удар.

— Тэрана перевезут в городской морг и проведут вскрытие. В доме делаются снимки. Как только с этим закончим, мы освободим дом и ты сможешь туда вернуться. Или, если ты захочешь, можешь пойти к Маршандам. Винсент упомянул, что он хочет увидеть тебя и этих вампиров. На самом деле, они, наверное, ждали, когда я уеду. Я могу это сделать; еще очень много предстоит сделать сегодня вечером.

Том оттолкнулся от камина, поправил свой пояс и глянул на Нессу.

— Ты должна оставаться на связи.

— Останусь.

— Не должно быть никаких расправ, — сказал он, осматривая нас. — У нас так долго был мир. Мы должны это так же и оставить.

Она кивнула.

— Я скажу Винсенту. Я думаю, что он хочет мира, по-настоящему.

Том не выглядел полностью убежденным, но он кивнул и пошел к двери.

Я смотрела через переднее окно, как Том забирается в патрульную машину и уезжает в том же направлении, в котором ранее скрылись МакКензи. Я предположила, что настал их черед для вопросов.

***

Оборотни ушли, но парад сверхъестественных продолжался.

— Они здесь, — произнесла Несса несколько мгновений спустя из гостиной. Я готова была поспорить; я стояла перед окном и знала бы, если бы у нас были гости.

Я оглянулась посмотреть, чтобы подтвердить свою точку зрения, и обнаружила, что они стоят на веранде.

Трое вампиров, два мужчины и женщина, все в простой одежде из домотканой льняной ткани. У того, что спереди, который выглядел как мужчина чуть за сорок, были прямые, угольно-черные волосы, спадавшие ему на плечи от вдовьего пика, который венчал узкое лицо. Он был высокий и худощавый, и руки у него были заведены за спину. Его лицо выражало полное терпение, как будто он знал, что мы будем его проверять и давал разрешение на такую возможность.

Несса бросилась к двери и распахнула ее.

— Винсент! — произнесла она со звучным облегчением, падая в объятия темноволосого мужчины. — Слава Богу, Винсент.

Винсент погладил ее рукой по волосам.

— Я так сожалею о твоей утрате, Несса. Так сожалею. Тэран был хорошим человеком. — Он отстранился, оглядел ее. — С тобой все в порядке? Ты не пострадала?

Несса покачала головой и вытерла глаза.

— Я в порядке.

— Я рад. — Симпатия в глазах Винсента была очевидна и глубока, но Несса, казалось, не замечала этого.

Несса поприветствовала двух других вампиров, и мы отошли в сторону, чтобы она могла впустить их в дом.

— Винсент, Астрид, Сирил, — представила она, указывая на них поочередно. У Сирила были короткие волосы, настолько светлые они были, что казались почти прозрачными, глаза водянисто-голубые, кожа бледная. Астрид была высокой, темнокожей, с такими же темными глазами и коротко остриженными волосами.

— Это Этан Салливан, Мастер Дома Кадоган и член Ассамблеи, и его Страж, Мерит.

Вампиры мгновенно и внезапно упали на колени.

— Сир, — в унисон сказали они Этану с открытой торжественностью. МакКензи, возможно, и не особо пеклись о руководстве Стаи, но эти вампиры были готовы и согласны принять Этана в качестве своего лидера. Они, видимо, слышали об Испытаниях.

Этан выглядел в одинаковой степени смущенным и немного подозрительным. Но когда он заговорил, его голос был сама учтивость.

— Пожалуйста, встаньте.

Вампиры поднялись обратно на ноги, и Винсент шагнул вперед.

— Я сожалею, что вы проделали весь этот путь, желая отдохнуть, но оказались втянутым в нашу борьбу.

— Винсент основатель Клана Маршанд, — сказала Несса.

Винсент кивнул и указал рукой в сторону гостиной.

— Может, присядем?

— Конечно, — произнесла Несса, огорчившись, как будто она нарушила какой-то пункт этикета Клана. Мы последовали за ней в гостиную и расселись, мы с Этаном на одном диване, Несса и Венсент на другом, Сирил на полу у ног Винсента. Я не была уверена, было ли это почетным местом — у ног мастера Клана — или же покорностью.

— Я приготовлю кровь, — сказала Астрид, и, когда Несса одобрительно кивнула, исчезла на кухне.

— Есть какие-нибудь новости? — спросил Винсент, его взгляд переместился на Нессу.

Она отрицательно покачала головой.

— Они забрали Тэрана в морг для вскрытия. Они уже почти закончили в доме, но... — Она посмотрела на Винсента. — Я не хочу туда возвращаться. Не сейчас.

Винсент улыбнулся, погладил ее по руке.

— Ты пойдешь домой с нами.

— Я не хочу навязываться... — начала она, но он прервал ее, мотнув головой.

— Не говори глупостей. Это твой дом. Или один из них, во всяком случае.

Несса кивнула, ее глаза снова наполнились слезами, и позволила Винсенту снова себя обнять. Она прижалась к нему и тихо заплакала.

— У тебя есть дом? — спросил Этан.

Улыбка Винсента была живой.

— Не такого масштаба или размаха, как официальный Дом, — ответил он. — Ничего похожего на ваш Кадоган. Но он наш, и это дом.

Астрид вернулась в комнату с подносом с шестью стаканами крови. Сперва она подошла к Этану и наклонилась, чтобы поднести поднос ему.

— Сир.

Этан взял стакан и поглядел на Винсента.

— Это традиционный прием для нашего Клана, — сказал он и жестом пригласил Этана выпить.

Я видела, что Этан сомневается, стоит ли пить что-нибудь, приготовленное по приказу человека, который неясно кем являлся — другом или врагом, но он знал дипломатию и сделал глоток, прежде чем поднять свой стакан.

— Благодарю.

— Благодарю, — произнес Винсент. — И добро пожаловать. Не так часто в нашей среде бывают Мастера. — Он взял следующий стакан, который предложила Астрид, и оставшиеся стаканы были разобраны остальными из нас.

Я сделала маленький глоток и почувствовала вкус корицы и гвоздики. Такую кровь вампир может пить теплой в длинную и холодную зимнюю ночь в горах. Необычно, но успокаивающе.

Этан допил свой стакан и отставил его в сторону.

— Неплохо, — произнес он. — Расскажи нам о вражде.

— Позвольте мне начать с самого начала, — сказал Винсент. — С основания Клана. Я родился в Вене во Франции. Превратился в Саванне в 1779.

— Во время Войны за независимость, — отметила я, и Винсент кивнул.

— Я много лет жил в Саванне. Со временем переехал в Атланту. Там то я и встретил Кристофа. Он приехал в Америку после того, как потерял свою семью в Европе, стал вампиром в очень ожесточенном бою. Он искал чего-то большего, чего-то нового. Я чувствовал то же самое. К тому времени было основано три Американских Дома, но я не чувствовал себя в своей тарелке ни в одном из них.

Кадоган был четвертым Домом, основанный в 1883. Так что у него еще не было возможности впечатлиться нами.

— Мы встретили третьего, Бернарда. Когда Атланта пала, мы решили отправиться на запад в поисках новых начинаний.

— И вы поселились здесь в долине, — сказал Этан.

Винсент кивнул, поднял взгляд на окна позади нас и долину за ними.

— Во время пути были остановки, лето здесь, зима там. Но когда мы достигли долины, при всей ее красоте, мы знали, что нашли нам дом. Тут не было людей. Путешествовать зимой трудно, — пояснил он. — Через горы есть только один узкий проход, и он довольно опасный даже при лучших погодных условиях. В течении многих лет мы здесь жили мирно и тихо.

Он еще не упомянул оборотней, которые предположительно тоже основались здесь, но я решила позволить ему рассказывать свою историю в его собственном темпе.

— Со временем мы дали приют путешественнику или двум, и пошли разговоры. Вампиры, которые, как мы, искали чего-то другого, другого рода единения, пришли сюда. Они стремились к свободе превыше преданности, — сказал он, поглядев на Этана. Не особо тонкий подкол, — предположила я, — в сторону Послушников Кадогана, ожидающих преданности Дому.

— Они присоединились к нам, взяли наше имя в качестве членов Клана Маршанд. И так мы выросли.

— Как мы поняли, здесь нет людей, — обратил внимание Этан. — Или по крайней мере за исключением шерифа МакКензи. Вы питались друг от друга?

— Пока бутилированная кровь не стала доступной, — ответил Винсент. — А затем мы перешли на нее. Мы делаем оптовые закупки и питаемся этим на протяжении зимы. Если сезон затягивается, мы прибегаем к вампирской крови.

— А оборотни? — спросил Этан.

— На момент нашего прибытия они были здесь. Они жили примитивно. — От этого термина его губа с неприязнью скривилась. Судя по его одежде, Винсент предпочитал простую жизнь. Но я предположила, что даже для него были пределы.

— Примитивно?

— Они кугуары, — произнес он с явным презрением. — У них не было никаких долговременных домов, по крайней мере того вида, который признают люди или вампиры. Поначалу у нас с ними не было никаких проблем. Уже позже мы узнали, что они испытывают неприязнь по поводу нашего заселения и нашего роста как сообщества.

— Каким образом? — спросил Этан.

— Они убили домашний скот. Разрушили изгородь. Вырвали ставни на наших домах, чтобы впустить свет, пока мы спали.

— И это послужило возникновению вражды? — спросила я.

— Любовь послужила возникновению вражды, — ответил он. — Фиона МакКензи и Кристоф Маршанд, один из моих товарищей. Она оборотень. Он вампир. Они впервые повстречались в «человеческом виде», полагаю, это можно так назвать, в 1891. И вопреки желанию их соответствующих семьи и Клана, полюбили друг друга.

— Вы возражали? — спросила я.

— Я не был доволен их отношениями, но строго говоря не возражал. Бернард был гораздо более консервативным, чем я. Он возражал, и сильно. Он сказал Кристофу, что его вышвырнут из Клана, если это не прекратиться. Клан — это демократия, и Бернард выиграл голосование.

Это было самое простое оправдание предрассудков, какое я когда-либо слышала.

— И вот так Кристофа изгнали. Вы наверняка знаете, что в этой части страны много «городов-призраков». Поселки создавались для горнодобывающей промышленности, для строительства железных дорог, и забрасывались, когда залежи иссякали или не реализовывались. В то время многие были оптимистично настроены. Фиона с Кристофом нашли такое место, недалеко от Элк Вэлли. Четыре постройки, заброшенные за несколько лет до этого. Они назвали его Хай Крик и сделали его своим домом.

Глаза Винсента помрачнели.

— Они были счастливы, насколько мне было известно, хотя ни Клан, ни семья не пошли на попятный. Их дверь была окрашена кровью.

— Как они сделали с нашей, — сказала Несса, глядя на Этана.

Он кивнул.

— И что-то случилось с этой парой?

— Однажды ночью Кристоф проснулся и обнаружил, что Фиона пропала, наряду с кое-каким ее пожитками и брошью, которую Кристоф привез из-за океана. Лавровые листья вокруг голубя, все это изображено драгоценными камнями. Он собирался подарить ее Фионе, но никаких ее следов так и не было обнаружено. Некоторые подозревали, что она все это время была подсадной уткой МакКензи, что только и хотела брошь в качестве оплаты за наше использование долины. Другие предположили, что Кристоф был жестоким, что она хотела сбежать и взяла брошь для того, чтобы были средства для побега.

— А некоторые считают, что она никогда не покидала долину, — тихо добавила Несса, и воздух в комнате, казалось, похолодел. — Что ее убили — Кристоф, другой МакКензи, другой Маршанд — и не нашли.

— Кристоф обезумел от горя, настаивал на том, что никогда не причинял ей боли, и что она бы не ушла по собственной воле. — Винсент с трудом сглотнул. — Он искал ее в течении трех недель подряд, его дважды приходилось затаскивать внутрь на рассвете, потому что он думал, что был близко к тому, чтобы ее найти. Он был убежден, что она где-то там, ждет его. Но он так ее и не нашел. Однажды ночью, спустя двадцать два дня после того, как она ушла, он вышел на солнце.

Он покончил с собой, хотел сказать Винсент. Добровольно превратил себя в пепел в скорби по своей возлюбленной.

— После этого были расправы? — спросил Этан.

— За прошедшие десятилетия слишком много, чтобы сосчитать. Бернард обвинил МакКензи в смерти Кристофа. Он выступил против отца Фионы, и оба они погибли в завязавшемся бою. После этого было одиннадцать смертей. Две дюжины нападений, сотни мелких действий.

Винсент откашлялся.

— Учитывая события, в которые вы тут попали, я уверен, что вы хотели бы вернуться в Чикаго.

Тон Винсента был непринужденный, но за словами был жар. Потому что он хотел Нессу себе, или потому что он не хотел, чтобы мы разнюхивали о причине смерти ее мужа? Как бы там ни было, у Этана его не было.

— Несса просила нас помочь ей, — спокойно сказал Этан. — Поскольку мы друзья, мы согласились это сделать.

Винсент не ответил, по крайней мере не вслух, но перевел взгляд на Нессу, которая кивнула.

— Я ценю его помощь, его подход. Может быть, он сможет помочь закрыть эту мерзкую главу.

— Не Маршанды должны устанавливать мир, — сказал Винсент, от гнева у него покраснели щеки. — Мы не начинали эту битву.

Этан положил ногу на ногу, явно небрежное движение, но сообщающее о его разочаровании, росте его собственного гнева.

— Вы втроем организовали Клан — ты, Кристоф, Бернард. Ты утверждаешь, что первое нападение было совершено оборотнем на вампира. Это означает, что ты или твои люди нанесли ответный удар. Сейчас ты единственный основатель, оставшийся в живых, и все же вражда продолжается.

— Кристоф и Бернард стали жертвами в войне. Я не веду битвы, но и не могу контролировать тех, кто это делает. У нас демократия, — сказал он, используя это слово как щит для его собственного бездействия.

— И у каждой демократии есть свои спасители и демагоги.

— Вы меня в чем-то обвиняете?

— Этой твой Клан, — сказал Этан. — Я подозреваю, что в твоих силах остановить войну, в качестве альтернативы бороться за мир. Ты препятствовал вражде? Ответным действиям?

— Этан, — резко произнесла Несса, в ее голосе слышалось порицание. Но это, казалось, не подействовало на Этана. И это не успокоило Винсента.

— Мне плевать на ваши инсинуации, — сказал он, резко поднимаясь, раздраженная магия заполнила комнату. — Рассвет не за горами, и мы уходим.

— Винсент, — произнесла Несса, но он покачал головой.

— Я не думаю, что он тут нужен. Но если ты приняла решение, чтобы он остался, мы пошлем человеческих сподвижников, чтобы убедиться, что днем вы в безопасности.

Брови Этана приподнялись.

— Мы тверды в своем решении и оценили предложение. Но как уже было отмечено, мы думали, что шериф МакКензи единственный человек в долине.

— В других городках есть люди, которые стремятся к членству в Клане, — ответил Винсент. — Желающие присоединиться к нам должны показать свою преданность путем периода службы. В том числе и караульной службы.

— Понятно, — просто произнес Этан. Он не озвучил свои опасения мысленно или еще как, но их было не сложно угадать: Здесь, в долине в Колорадо, есть человек, который строит свое собственное королевство.

Винсент протянул руку Нессе, и она скользнула в нее пальцами.

— Спасибо, — сказала она Этану, протягивая ему другую руку, на мгновение сводя их воедино через нее. — Мы с вами свяжемся после заката.

Этан кивнул.

— Том хотел, чтобы ты осмотрела дом, выяснила, не пропало ли что. Мы можем пойти с тобой.

Несса кивнула, и свита двинулась к двери, Винсент с Нессой впереди, Астрид и Сирил, который не произнес ни единого слова, за ними.

Когда они подошли к двери, Винсент оглянулся.

— Будьте осторожны. Многие совсем не такие, какими кажутся.

С этим заключительным мнением Винсент Маршанд и остальная часть его команды исчезли в темноте.

***

— Мысли, Страж? — спросил Этан, когда дверь была закрыта и заперта, и Клан был по другую ее сторону.

— Он осмотрителен, умеет ловко манипулировать людьми. Изображал подхалима, когда думал, что это сработает, а затем перешел от тактики к агрессии. Но он переигрывает в обоих случаях. Он либо очень обеспокоен благосостоянием своих вампиров, либо отлично притворяется.

Он изогнул бровь.

— Твои аналитические способности становятся чуть ли не пугающе проницательными.

— Страж слышит все, видит все. И прямо сейчас я вижу и слышу сильный запашок секты.

Этан кивнул.

— Лидер секты, если он опасен. Возможно, гуру, если это не так. Сильная личность с одинаково сильным убеждением, к которому, в данном случае, вампиры тянутся. Несса, по крайней мере в то время, когда я знал ее лучше, искала чего-то большего. Ей нравилось путешествовать, общаться с людьми, открывать для себя что-то новое. Но она, казалось, в глубине души этим недовольна. Я полагаю, ее поиски привели ее сюда.

— И к Винсенту.

Он кивнул.

— И, вопреки желанию Винсента, к Тэрану.

— Ты думаешь, он мог это сделать? Убить Тэрана с целью освободить ее, вернуть ее себе?

— Не знаю. За свою жизнь я знавал многих таких, как он — таких, которые используют свое обаяние, чтобы очаровывать других, и таких, которые считают, что имеют право на тех, кого бы не пожелали.

Я подозревала, что он думал о Бальтазаре, его создателе, но не хотела, чтобы он зацикливался на этом.

— Полагаю, нашими другими вероятными кандидатами являются Роуэн и Несса. Роуэн из-за мести, Несса из-за — ну, кто знает — но она, похоже, была последней, кто видел его живым. И для меня это загадка, Салливан. — Я махнула рукой в сторону комнаты. — Если Тэран изучал историю, был преподавателем вечерних занятий, где, черт возьми, они взяли столько денег? Чем она занимается?

— У ее человеческой семьи, как я понял, много-много лет назад было приличное состояние. Она оставила их после того, как стала вампиром, но все же стала наследницей после их смерти.

— А остальное — чудеса сложных процентов. — Я вздохнула, поглядела на него. — Так что же нам теперь делать?

Он улыбнулся.

— Мы позвоним нашим друзьям и наведем справки.

Это я могла сделать.

— Ты берешь Габриэля. Я позвоню Библиотекарю.

Брови Этана приподнялись.

— Да?

— Вражда, — произнесла я. — Похоже, обе стороны ведут счет на протяжении довольно долгого времени. Я бы хотела знать, кто предшествовал Тэрану МакКензи.

Улыбка Этана была широкой, быстрой и очень довольной.

— Это моя девочка. Выяви свои факты, Страж. Я найду нам оборотня. И желательно союзника.

***

Спальня, как и весь дом, была оформлена с уклоном к природе. В одном конце комнаты был выложенный камнями камин, напротив него большая кровать со скамейкой с медными ножками в ее изножье. Со сводчатого потолка свисала люстра из сплетенных оленьих рогов, а вид на долину открывал ряд окон. Я сожалела, что не буду проводить свободные вечера, наслаждаясь этим.

Картина, живопись масляными красками, с возрастом потрескавшаяся, висела в золотой раме на стене напротив двери. Зелень и синева неба и долины, освещенные лучами заходящего солнца, которое, казалось, светило с холста. Столько красоты, очевидно впустую потраченной на семьи, которые вместо нее жаждали мести.

Когда я приняла душ в прилегающей ванной — тоже огромной, и в которой преобладали дерево и гранит — и переоделась в пижаму, я села, скрестив ноги, на кровать и позвонила Библиотекарю.

Прежде чем стала вампиром, я была аспиранткой английской литературы, и довольно долго жалела, что Этан назначил меня Стражем вместо главы двухэтажной и невероятно сексуальной библиотеки Дома. Но я оказалась довольно хорошим Стражем, а в библиотеке уже был весьма компетентный командир, если бы еще не был таким ворчливым.

— Маршанд и МакКензи? — переспросил он, в то время как на заднем плане отразился звук перелистывания страниц.

— Они. Вампиры и оборотни, соответственно. Элк Вэлли, Колорадо.

— Я просматриваю реестр.

— Чего? Большой Книги Межсуперовой Вражды?

— Нет. У нас такой нет. Слишком дорогая подписка на новые издания. Мы сами ведем Каталог Примечательной Северо-Американской Вражды.

Поскольку он был совершенно серьезен — и редко когда бывало иначе — я оставила последующий вопрос при себе. А именно: Как там кустарная промышленность каталогов сверхъестественной вражды?

— Так, нашел. Фиона МакКензи и Кристоф Маршанд. Она пропала, а он... Ох. Черт, — проговорил он, вероятно прочитав про весьма удручающую смерть Кристофа.

— Ага, — произнесла я. — Бернард Маршанд, как мы думаем, был убит следующим. Он был одним из основателей Клана.

— Верно. Были еще и другие. Целый ряд других. Несколько арестов, несколько исчезновений, несколько краж.

Я подумала о пропавшей вещи, о которой упоминал Винсент.

— Там упоминается брошь?

Пауза, затем:

— Только то, что по мнению вампиров, ее забрала Фиона. Но никаких следов ни броши, ни ее так и не удалось найти.

— Так куда, черт возьми, они подевались? — задалась я вопросом вслух. Кто-то убил ее и украл брошь? Или Фиона просто забрала брошь и начала все сначала в другом месте?

— Не имею ни малейшего представления. Но у нас время на час впереди вашего, и рассвет не за горами. Ты хочешь, чтобы я отправил вам оставшуюся часть файла?

— Да, было бы здорово. — Решив проявит инициативу, я добавила: — И если у тебя есть какой-нибудь общий отчет о Клане Маршанд, не мог бы ты и его тоже прислать? Этан интересуется.

— Легко, — ответил он.

Слава богу, что-то было.

***

Пока ждала возвращения Этана, я заботливо начистила лезвие своей катаны маслом и рисовой бумагой, в точности как меня учили. Я как раз вкладывала ее обратно в ножны, когда в спальню вошел Этан. Он закрыл за собой дверь спальни и запер ее. Просто на всякий случай.

— Габриэль? — спросила я.

— В пути, — ответил он, сбрасывая свою обувь и стягивая рубашку через голову.

— Что же он сказал?

— В основном он ворчал. — Этан расстегнул свои брюки и положил их поперек скамейки в изножье кровати. — Он был недоволен, что его прервали, а причиной этого еще меньше. Они должны быть здесь завтра после заката. А пока наша временная человеческая охрана снаружи.

— В чудной одежде Клана?

— Вообще-то, да, — ответил Этан, кивнув. — Она еще может не был членом Клана, но одежду приняла.

Когда автоматические ставни начали опускаться на окна в знак того, что рассвет уже совсем близко, Этан подошел к картине и пробежался по ней глазами.

— Прекрасная работа, — произнес он.

— Эта долина прекрасна. Не совсем тихая, и я не видела ни одного лося, но довольно зрелищная.

Мой телефон просигналил о новом сообщении. Я глянула вниз и увидела информацию о Клане Маршанд от Библиотекаря. Поскольку ему, очевидно, пришлось потрудиться, чтобы не заснуть после рассвета, стараясь обеспечить нас информацией — возможная, но не совсем приятная затея для вампира — я начислила ему пару очков за его самоотверженность.

— Досье на Клан из Дома, — сказала я Этану. — Подробную информацию о вражде он пришлет завтра.

Я просмотрела экран, когда Этан кивнул и сел рядом со мной.

— Клан в настоящее время не зарегистрирован, — прочитала я. — Полагаю, это ссылка из Северо-Американского Реестра Вампиров. Предполагаемая дата основания 1875, что соответствует тому, что нам сказал Винсент. Пятнадцать действующих членов, по сравнению с предыдущим максимумом в девятнадцать.

— Значит, не королевство, — сказал Этан, повернувшись, чтобы прислониться спиной к изголовью кровати, вытянув ноги поверх одеяла.

— Не королевство, — согласилась я. — Винсент Маршанд указан в качестве основателя. Официальный символ — геральдическая лилия. Очень краткая информация о нем, Бернарде и Кристофе. Нет ничего провокационного, совсем небольшое упоминание о вражде: «Возможная вражда с местными сверхъестественными».

— По крайней мере это кажется в основном точным, — сказал Этан, — если сильно сократить.

— Наряду с адресом, контактной информацией, это, пожалуй, краткое пояснение. — Я протянула ему телефон. — Хочешь ознакомиться?

Он покачал головой.

— На сегодня мне больше, чем достаточно Клана Маршанд, Страж. Отложи телефон, и давай разделим миг покоя перед тем, как солнце усыпит нас.

С этим я не могла поспорить и только выключила светильник, как меня накрыл вампир, его тело было длинным, теплым и совершенно голым.

Я запустила руки ему в волосы, золотой шелк между моих пальцев.

— Думаю, минуту назад на тебе было больше одежды.

Он проложил дорожку поцелуями вдоль моей шеи, дразняще прикоснулся клыками к нежной и чувствительной коже.

— Мной овладело вожделение по тебе, Страж.

Я открыла рот, чтобы возразить, ответить сарказмом на сарказм, но затем его рука оказалась на моей груди, длинные пальцы дразнили, возбуждали.

— Хорошо, — было всем, что я сумела ответить, поскольку я выгнулась от его прикосновения.

Этан лишил меня одежды, а затем его рот отыскал мой, его язык был настойчивым, требующим ответа, вызывающим мое желание. И сила его возбуждения между нами оставляла мало сомнений в его собственном желании.

Пламя между нами разожглось быстро, учащая биение наших сердец, разогревая нашу кожу. Когда его умелые пальцы отыскали мою сердцевину, звуки, вкус и ощущения слились, поскольку он толкнулся в меня. Жар расцвел как внезапное пламя, распространяя тепло по моему телу, и его имя сорвалось с моих губ:

— Этан.

Он зарычал с хищной настойчивостью, грудь рокотала надо мной.

— Ты прелестна, — проговорил он, двигаясь внутри меня с силой и мощью, от которых из моей головы вылетели все мысли. Ощущения были восхитительными, но внезапная беззаботность, отсутствие страха или беспокойства были просто великолепны. Не было места для страха или беспокойства в соблазне Этана.

По моему телу снова начало распространяться тепло, быстроцветущий цветок поднялся в преддверии весны. Я притянула его к своему рту, зубы и язык исследовали и провоцировали. Его затрудненное дыхание, наклон его бедер намекали на его собственное подступающее удовольствие, на контроль, который он так тщательно сдерживал. Он, — поняла я, — ждет меня, подталкивает меня найти тот драгоценный камень забвения.

Я хотела вытянуть его, подначить его качанием моих бедер, царапинами от моих ногтей на его коже. Но страстное желание взяло над ним верх.

— Сейчас, — проговорил он, это слово рвануло через мое тело как приказ. Я вонзилась пальцами в спину Этана, когда наслаждение разгорелось по мышцам и разгоряченной коже, блаженная дрожь, сотрясшая мое тело.

Этан напрягся, выкрикнул мое имя, мощный и первобытный звук снова отправил меня летать. Он прижал руку к моему животу, как будто прикосновением мог ускорить там жизнь, реализовать одной лишь силой своей решимости обещание Габриэля, что у нас будет ребенок. На мгновение мы вот так задержались, с обещанием будущего между нами.

А затем Этан прижался ко мне губами, дыхание было все еще неровным.

— Это было быстро.

Я не смогла сдержать очень бестактного фырканья. Из уст человека, который имеет тенденцию есть пиццу при помощи вилки, это прозвучало на удивление смешно.

— Так и было.

Он повернулся на кровати и растянулся, словно насытившийся хищник, но сплетя наши пальцы вместе, поддерживая связь между нами. И когда солнце взошло над горизонтом, истощение укрыло мое вялое тело, словно лоскутное одеяло. Мои ресницы опустились.

— Завтра, — пробормотал Этан, — мы будем охотиться на убийцу. А сейчас давай расслабимся.

Эти слова — «расслабься» — были первыми, что мне сказал Этан. Они часто были последними словами с его уст, прежде чем солнце загоралось в небе, совсем как сегодня, они были последним, что я услышала, прежде чем меня окутал сон.