Я вздрогнула и проснулась, сидя прямо в постели.

Солнце наконец село, разрешая мне несколько часов сознания, которые будут мне предоставляться каждый день в течение моего первого лета как вампира.

Я задавалась вопросом, будет ли жизнь отличаться зимой, когда у нас были часы и часы темноты обладания.

С другой стороны у нас также был снег эффекта озера, чтобы обладать.

Это происходило в течении многих холодных, темных часов.

Я напомнила себе найти теплое место в библиотеке.

Я встала, собрала волосы в конский хвост и оценила тренировочный ансамбль, который был приведен в порядок для ношения сегодня.

Хотя не я была официально на часах, и устраивала вечеринку Мэллори "не двигайся далеко", и продолжала свидание с Морганом, которого я с нетерпением ждала, охранники Кадогана и я наметили групповые обучающие тренировки так, чтобы мы могли учиться быть лучше — или по крайней мере более эффективно сильными — вампирами.

Официальная разминочная униформа была черной до середины туловища с фотографией спортивных состязаний, с перекрещивающимися ремнями и аккуратный поясом на бедрах, трусы типа йоги, которые достигали середины голени.

Оба, конечно, в черном, за исключением стилизованного серебряного C на верхней левой стороне фотографии.

Это, возможно, не был ужасно интересный ансамбль, но он покрывал намного больше кожи, чем тот, который вынуждал носить меня Катчер, во время его тренировочных сессий; игроки в пляжный волейбол носили больше одежды.

Я двинулась в сандалиях для прогулки вниз, захватила свой меч, и закрыла дверь за собой прежде чем пробиться через второй этаж к главной лестнице и затем идти до третьего.

Дверь Линдси была открыта, ее комната была столь же громкая, как это было два дня назад, эпизод South Park ревел из крошечного телевизора.

"Как ты здесь спишь?", — спросила я.

Линдси, в том же самом снаряжении, что и я, ее светлые волосы были собраны в низкий "конский хвостик", сидела на краю кровати и надевала теннисные туфли.

"Когда ты вынуждена находиться без сознания при повышении солнца, оно своего рода заботится о себе."

"Очко."

"Как прошло ваше свидание с Этаном вчера ночью?"

Я должна была знать, что это произойдет.

"Это было не свидание."

"Все равно.

Ты горячая для учителя."

"Мы были в библиотеке."

"О, секс за стеллажами.

Ты — тот тип личности, который имеет фантазии как у недавней выпускницы школы."

Ее ноги были одеты в кроссовки, которые видели много, много лучших дней, она прыгала от кровати и усмехалась мне.

"Пойдем немного поучимся."

Внизу в Оперативной комнате, Линдси и я посмотрели на наши папки (пустые), прежде чем податься к гигантской комнате в конце зала.

Это была комната для спарринга — место, где я бросила вызов Этану во время моего первого визита в Дом Кадогана.

Это было место с высоким потолком, в нем были маты для борьбы и арсенал антикварного оружия.

Комната была также окружена балконом, давая наблюдателям непосредственное представление действия ниже.

Сегодня, к счастью, балкон был пуст.

Комната, однако, не была пустой.

Охранники слонялись на краях матов для борьбы, и выглядевший зло волшебник стоял на середине в белых трусах, выдержанных в стиле боевых искусств, в окружении сине-зеленой татуировки через весь его живот.

В его руках была ручка мерцающей катаны, верхние огни вспыхивали от древнего лезвия.

Я была позади Линдси и почти наткнулся в нее, когда она резко остановилась и издала низкий свист в направлении Катчера.

Она оглянулась на меня.

"Разговор о том, чтобы быть горячим для учителя.

Он все еще встречается с Кармайклом, правильно?”

да, так

Она пробормотала ругательство, которое получило хихиканье от Джульетты и низкое, притяжательное рычание от Люка.

"Это проклятый позор."

"Ты можешь, по крайней мере, симулировать профессионализм сегодня?”

Линдси остановилась, оглянувшись на Люка.

"Ты покажи мне профессионала, и я покажу тебе профессионала."

Люк фыркнул, но его выражение было ликующим.

"Милая, ты не знала бы профессионала, если бы профессионал не укусил тебя в задницу."

"Я предпочитаю свои укусы в другие места."

“Это — приглашение?”

“Если только ты будешь настолько удачлив, ковбой."

Удачливый? Присоединение со мной было бы самым удачным днем твоей жизни, Блонди."

"О, пожалуйста."

Слово было произнесено с таким сарказмом, что она протягивала его в несколько слогов.

Люк выкатил глаза.

"Хорошо, у тебя была своя забава, теперь твоя задница получит на мате, если ты сможешь сэкономить несколько минут."

Он ушел прежде, чем она смогла ответить, перемещаясь, чтобы пререкаться с другими охранниками в положении.

На краю матов, поскольку мы снимали обувь, я покосилась на нее.

"Пытка не добрая."

Она кивнула, в знак признания, улыбнулась в ответ.

"Верно.

Но это безусловно забавно."

Когда мы разулись, мы ступили на маты и сделали некоторое небрежное растягивание, затем попятились к краю и встали в линию перед Катчером.

Мы опустились к коленям и откинулись назад в положение захвата, левые руки на рукоятях наших мечей, готовые слушать.

Когда мы были готовы, Люк двинулся, чтобы встать около Катчера, руки на бедрах, и рассмотреть нас.

"Леди и.

.

.

леди,” сказал Люк, “так как сексуальное домогательство уже началось, я предполагаю, что вы узнали, что у нас есть специальный гость.

Через две недели мы будем оценивать вас на ваши навыки владения катаной, память о Катах и способность к выполнению ходов.

Вместо удара ногой друг друга по задницам, приятных, поскольку, это был бы для меня, Катчер Белл” — он наклонил свою голову в направлении Катчера — “бывший Хранитель Ключей, собирается показать вам, как это делается.

Поскольку Кадоган охраняется, и под моим благоприятным лидерством, вы являетесь, конечно, лучшими из лучших, но он сделает вас лучше."

"Лучший стрелок", — шепнула я Линдси.

Мы начали указывать на вездесущие ссылки поп-культуры Люка, решив, что, потому что он сократил свои клыки в Диком Западе, он был очарован фильмами и телевидением.

Ты знаешь, поскольку проживание в обществе волшебно расширенных вампиров не требовало достаточной согласной приостановки недоверия.

"Он больше не член Порядка,” сказал Люк нам, “но гражданскому лицу, таким образом, нет никакой потребности приветствовать его."

Люк хихикнул сам себе, очевидно развлеченный дополнением.

Несколько охранников смеялись для эффекта, но главным образом мы стонали.

Линдси наклонилась.

"Ты назвал это.

Хорошая задница", прошептала она, "но первоначально не так."

Я была горда тем, что Люк, по крайней мере, оценил “хорошую задницу."

Катчер вышел вперед, и серьезность его пристального взгляда — который приземлился последовательно на каждом из нас — закрывая вспышку немедленно.

“Вы можете прыгать,” сказал он, “но вы не можете летать.

Вы живете ночью, потому что не можете выдержать солнце.

Вы бессмертны, но тщательно помещенный осколок леса сожжет вас дотла."

По комнате заметно прошло затишье.

Он прошел до конца очереди и медленно начал шагать назад.

"На вас охотились.

Вас истребляли.

Вы жили, скрываясь, в течение тысяч лет.

Потому что, как люди, как остальная часть нас, вы имеете слабости."

Он поднял свою катану, и я мигнула, поскольку лезвие поймав свет замерцало.

Он остановился перед Питером.

"Но вы боретесь с честью.

Вы боретесь со сталью."

Он сделал другой шаг, остановившись перед Джульеттой.

"Вы сильнее."

Другой шаг, и он уже перед Линдси.

"Вы быстрее."

Он остановился передо мной.

"Вы больше, чем вы были."

Моя кожа покрылась гусиной кожей.

"Урок номер один", — сказал он.

"Это не игра меча.

Назовите то, что вокруг меня и рискуете последствиями.

Урок номер два.

Вы до сих пор были удачливы — у вас был мир в течение почти столетия, по крайней мере среди Домов, но это может измениться.

Селина, самовлюбленная Селина, и Селина, возможно сейчас, возможно позже, нанесет ущерб, если сможет."

Катчер постукивал пальцем напротив стороны своей головы.

"Это способом, которым она действует."

Он снял свою катану, держа ее горизонтально перед собой.

"Это — ваше оружие, ваша система поддержки, ваша жизнь.

Это не игрушка."

Мы кивнули все вместе.

Катчер повернулся, прошел к другому краю мата, и поднял ножны для своей катаны.

Он вложил в ножны лезвие, затем захватил два деревянных учебных меча, которые примерно повторяли форму и вес катан — и возвратился снова.

Он повращал один деревянный меч в руке, как будто приспосабливаясь к его весу.

В следующую секунду он указал на меня.

"Начнем, Страж."

Проклятье, я не жаждала видеть себя в центре урока Катчера, особенно перед аудиторией, но я встала и без пояса моей собственной катаны, затем поклонилась с уважением прежде, чем ступить на середину мата.

Катчер вручил мне дополнительный учебный меч.

"В следующий раз мы сделаем это,” сказал он группе охранников, которые выглядели слишком нетерпеливыми, им хотелось понаблюдать как я борюсь, “мы сделаем это с завязанными глазами.

Все ваши чувства достаточно хороши, так что вы должны быть в состоянии парировать нападение даже без вашей остроты зрения.

Но сегодня", — Катчер сильно ударил по своему телу, одна нога перед другой, колено согнуто, обе руки вокруг рукояти меча, — "вы можете пользоваться глазами.

Постоянное положение,” скомандовал он, указывая, что я могла защититься от его нападения, не имея при этом необходимости подниматься и расчехлять ножны своего меча.

Я отразила его позицию, две длины меча между нами, учебный меч, поднятый над нашим головам.

"Первая Ката", — сказал он как раз перед ударом по мне.

Мои мускулы сжались ниже дуновения от режущего дерева, но он не трогал меня.

Я ответила снизу, мои движения были гладкие и жидкие.

Я не была Мастером, но я достаточно удобно чувствовала себя с катаной, строя блоки при спарринге с катанами.

Это была та же самая идея, что и с основными позициями балета — ты учишь основные принципы и они дают тебе практическое знание, необходимое для более сложных шагов.

Когда мы закончили первую Кату, мы вернулись к нашей стартовой позиции, затем поработали посредством оставления шестерки.

Он казался в целом довольным моей работой, однажды отстраняясь и заставляя меня повторить заключительные три Каты против невидимого противника, чтобы проверить мою форму.

Он был требовательным учителем, с комментариями об угле моего спинного хребта, размещении моих пальцев вокруг рукояти, говорил, был ли мой вес соответственно распределен.

Когда мы все сделали, и после того, как он дал комментарии группе, он возвратился ко мне.

“Теперь мы побоксируем,” сказал он, вызывающе выгнув брови.

Мой живот заныл.

Было достаточно легко скрыться от разнообразных лиц вампиров, когда я носила причудливую одежду или гуляла вокруг квартала.

Но это было намного труднее сделать в середине спарринга, когда деревянный меч нацеливался на мою голову.

Это было только видом положения, который привлек ее внимание.

Я выдохнула и сильно ударила по телу снова, мой меч был передо мной.

Я пошевелила пальцами, регулируя их положения на лезвии, пытаясь препятствовать сердцу броситься вскачь в ожидании ближайшего сражения.

Нет.

Поправка: сражений.

Между мной и Катчером, и между мной и ней.

Вампиром внутри.

"Приготовься.

Стойка.

Борьба", — сказал Катчер, атакуя.

Он прошелся по мне поднятыми руками, и снизил катану в чистой, прямой части.

Я вертелась из пути, пронося свой собственный меч горизонтально и качая им вокруг, в движении, которое нарежет его открытый живот.

Но для человека, Катчер был быстр, не говоря уже о ловкости.

Он вращался вокруг в воздухе, его тело находилось под углом, и он избегал разрезов от моего учебного меча.

Я была столь впечатлена движением — оно было похоже на что-то, что Джин Келли, возможно, сделал, это было вызовом силе тяжести — что снизила свою охрану.

В этот момент он поймал меня.

Катчер выполнил вращение с полным поворотом на 360 градусов, и перенес на свой собственный учебный меч инерцию массы своего тела позади этого, через мою левую руку.

Боль взорвалась.

Я выбросила проклятие и сжала свои глаза от боли.

"Никогда не понижай свою охрану", — предупредил Катчер.

Я поискала его и нашла сзади в стартовой позиции, с учебным мечом.

“И никогда не отводи взгляд от противника."

Он качнул мне головой.

"Ты заживешь, и у тебя, вероятно, будут худшие раны, чем все то, что было показано и сделано.

Начнем снова."

Я пробормотала отборные проклятия о своем противнике, но снова сильно ударила по телу и отрегулировала захват на рукоятке учебного меча.

Мой бицепс пульсировал, но я была вампиром; я заживала.

Это была часть нашего генетического обращения.

Он, возможно, не был вампиром, но он был хорош.

Я была быстрая и сильная, но у меня не было его естественной ловкости или его опыта при спарринге.

Я была также ранена.

И я попробовала, столь же трудно как я могла, чтобы сдаться без борьбы.

Набивающийся вниз, бегущий порыв адреналина и гнева, который принес бы ее к поверхности — перед толпой обучаемых боем вампиров.

И выпуск полуобразованного вампира в мир, и перед аудиторией, не мог быть хорошей вещью.

Но это был жесткий курс, чтобы идти.

Поскольку я была вампиром-новичком, и бывшей, недавно закончившей колледж студенткой, я все еще только реагировала, а Катчер независимо от этого уже бросился на меня: вращение, разрез от моего собственного меча, когда он не был в заблокированном состоянии вместо того, чтобы выполнить мой собственный план нападения.

Он двигался слишком быстро для меня, чтобы я смогла среагировать защитно, и перейти в наступление вместо защиты, хотя я пыталась.

Я попыталась проанализировать его шаги, чтобы найти его слабости.

Чем дольше мы боролись, тем тяжелее становился анализ.

С каждой дугой моего учебного меча, с каждым разреза и вращением, мои конечности слабели и мой ум смягчался, и я начала сопротивляться.

К сожалению, когда я начала действительно сопротивляться, позволила адреналину срочно отправлять меня и позволила моему телу танцевать с мечом в руках, вампир внутри начал кричать для освобождения.

Когда я вращался с мечом перед собой, она растягивалась по моим конечностям, и мои глаза трепетали от этого ощущения, тепло разливалось потоком через мои вены, когда она двигалась.

Теплота была достаточно забавой — ей было трудно прибыть в тело вампира — но тогда она сделала шаг слишком далеко.

Без предупреждения она продвинулась и взяла на себя управление, как будто кто-то еще ступил в моем теле.

Я наблюдала события игры перед собой, но это была она, которая двигала моими руками, которые обрели внезапную скорость и проворство.

Скорость и проворство, которые были непревзойденны даже волшебником, который знал свое дело, чей волшебный разум был вооружением.

У нее было мало терпения для маневров человека.

Где я боролась защитно, она продвинулась, разрезая около Катчера и вынуждая его отступить почти к другому краю мата.

Это теряло значение как кино передо мной, как будто я сидела в театре в своем разуме, наблюдая события борьбы.

Когда мой учебный меч задел сторону головы Катчера, в миллиметрах от черепа и скальпа, мысль, что я, возможно, причинила ему боль, строго толкнула меня — выдвинула Мерит обратно назад.

Я выдохнула, когда я вращалась на расстоянии другого удара, сдерживая ее снова.

Когда я начала снова впитывать кислород и оглянулась назад на него, я нашла что-то неожиданное в его глазах.

Не осуждение.

Гордость.

Не было никакого страха, что я почти захватила сильным ударом по его горлу, никакого гнева, что я зашла слишком далеко.

Вместо этого его глаза сияли острыми ощущениями человека, побывавшего в сражении.

Я думаю, что взгляд был почти хуже.

Это взволновало ее, эту гордость, это рвение в его глазах.

Это испугало меня.

Я на мгновение выпустила ее, и я почти потрясла своего учебного мастера.

Эта математика была довольно проста — вампир должен остаться подавляемым.

К сожалению, хотя подавление вампа уменьшило шанс, что Катчер потеряет свой жизненный придаток, оно также уменьшило мою способность не отставать от него.

Точно так же, как Йетс предсказал, вещи начали разваливаться.

Части моего мозга, которые были сосредоточены на сопротивлении и подавлении ее, теперь также должны были думать о том, как близко я подошла к тому, чтобы брать его кровь, в удары человека, который пытался подготовить меня к бою.

И эксперт Вторых Ключей или нет, Катчер утомлял.

Он знал, как использовать оружие, уверена.

Как к и где покачивать свой учебный меч для максимального эффекта.

Но он был все еще человеком (или таким образом, я принимала), и я была вампиром.

У меня было больше выносливости.

То, что я не имела — когда я изо всех сил пыталась держать себя вместе — было любым умением при спарринге.

Который предназначен для того, чтобы, даже если он был утомителен, я становилась хуже.

Я выносила его критику, оскорбления, какими бы они ни были.

Но выстрелы было более трудно взять.

Дважды, он качал свой меч вокруг, в своего рода нерешительной дуге.

Дважды я получала удар им.

Однажды через мою левую руку — которая все еще горела от последнего контакта — и однажды через спину моих телят — выстрел, которые помещают меня на коленях перед моими коллегами.

“Встаньте,” сказал Ловец, двигаясь с наконечником его боккен- деревянный макет катаны, используемый в различных японских боевых искусствах для тренировок

“И на сей раз, по крайней мере, попытайся двинуться с пути?”

“Я пробую,” пробормотала я, поднимаясь с коленей и сильно ударяя тело снова.

“Вы знаете,” сказал Ловец, режущий вперед с bokken в серии шагов, которые поддержали меня к противоположной стороне циновки.

“Селина не собирается дать тебе шанс, чтобы согреться.

Она не собирается тянуть свои удары.

И она не собирается ждать, в то время как ты призываешь к резервной копии."

”

Он наполовину поворачивался, затем приводил bokken в чувство в широком движении как двусмысленный теннисный выстрел.

“Я делаю,” сказала я, избегая один удари и пытаяст манврировать свой путь назад к ближней стороне комнаты, “лучше” — я подняла свою катану, но он остановил ее своей собственной сталью —, "что я могу."

“Это не достаточно хорошо,” проревел он, и встретил мою катану с двойными ударами, которая хлестала древесинус из моих потных рук.

Как будто смущенный моей неуклюжестью, bokken полетел, подпрыгнул на циновке однажды, дважды, и наконец прибыл в катящуюся остановку.

В комнате стало тихо.

Я рискованно подняла взгляд на вверх.

Катчер стоял передо мной, меч в одной руке, кожа влажная от его усилий, с недоумением на лице.

Я не была заинтересована в ответе на вопрос в его глазах, поэтому я наклонилась, поставив руки на колени, мое дыхание сбилось.

Я вытерла пот с лица.

“Подними его,” руководил он, “и передай Джульетте."

Я пошла туда, где лежал меч, наклонилась и подняла его.

Джульетта шагнула вперед, и кинув сочувственный взгляд, взяла из моих рук.

Предполагая, что я была отклонена, я отвернулась и потерла пот с глаз.

Но Катчер назвал мое именя, и я оглянулась, чтобы встретить его пристальный взгляд еще раз.

Он искал глазами, просматривая мои радужные оболочки сверхъестественным способом, кок я приехала, чтобы ожидать ищущего ответ волшебника.

Секунды прошли прежде, чем его внимание обострилось, и он снова посмотрел на меня, а не через.

“Есть ли что-нибудь, что ты хочешь сказать мне?”

Мой пульс стучал в ушах.

Он, кажется, забыл, что мы затронули тему прежде, чем я попыталась поговорить с ним о моем неисправном вампире.

Я была более чем счастлива сохранить его таким образом.

Я покачала головой.

Я могу сказать, что он не был удовлетворен этим, но он посмотрел на Джульетту и готовился бороться.

Катчер работал с Джульеттой через те же самые семь катан, ее шаги были точными, утонченность ее формы, противоречащей умению при владении длинным оружием.

Когда он закончил с нею, то попросил у нас критические анализы.

Охранники, сначала с тревогой, а затем с уверенностью, предложили свои замечания ее исполнения.

Вообще, люди были впечатлены, думая, что недооценка врага ее небольшой формы будет работать как ее преимущество.

Питеру также дали разминку прежде, чем Катчер закончил сессию.

Он сказал несколько замечаний вообще избегая зрительного контакта со мной, прежде, чем пожать руку Люка, надел футболку, затем схватывая свое оружие, и покинул комнату.

Я собрала свой меч и одела шлепанцы, намереваясь принять душ после обучения.

Линдси шел и помещал руку на моей руке, когда она касалась носком в свою обувь.

"Ты в порядке?" спросила она.

"Посмотрим," прошептала я, поскольку Люк поманил меня пальцем.

“Офис Этана,” это все, что он сказал, когда я подошла.

Но, учитывая раздражения в голосе, это было многим.

"Должена ли я пойти в душ в первую очередь? Или как? "

"Наверх, Мерит."

Я кивнула.

Я не был полностью уверенна, что я сделала, чтобы заслужить посещения офиса руководителя, но я предполагала, что мое выступление во время обучения имело некоторое отношение к нему.

Или они были впечатлены минуту или две где я позволила вампиру взять под свой контроль или они были невпечатлены остальной частью всего этого.

Или, учитывая выпады и факт, что я фактически уронила мечь, на самаом деле оскорбила их этим.

Так или иначе у Катчера и Люка были бы вопросы, и я предполагала, что те вопросы послали наверх.

С ножнами в руке, я понеслась до второго этажа и направлась в офис Этана, достигнув закрытой двери я постучала.

"Входи", сказал он.

Я распахнула дверь и застала его сидящим за письменным столом, руки сложенные вместе на рабочем столе, взгляд устремлен на меня, как я вошла.

Это было в первую очередь.

Обычно документы, которые были в его внимании, а не вампир у двери.

Я закрыла за собой дверь и встала перед ним, живот трепещал от нервов.

Этан заставил меня там стоять в течении минуты, может быть, две, прежде чем заговорить.

сказал слово

слово? поинтересовалась я

"Мерит," сказал он."ты Страж этого Дома."

Он посмотрел на меня с надеждой, подняв брови.

“Это — то, что я слышу,” я сухо ответила.

"Мои ожидания," продолжил он без комментария", ожидания этого Дома, что, когда тебя просят улучшить свои навыки, чтобы укрепить свои способности, ты делаешь это.

По просьбе.

Всякий раз, когда тебя спрашивают, будь ли во время твоего персонального обучение или перед твоими коллегами."

Он сделал паузу, очевидно ожидая ответ.

Я только взглянула на него.

Я могу признаться, что я смотрелась там небрежно.

Но если они знали тренировки, которые я ставила себя через, гарантирую, они были бы впечатлены.

“Мы говорили об этом,” продолжил он.

“Я нуждаюсь — мы нуждаемся — в функционирующем Страже этого Дома.

Мы нуждаемся в солдате, кем-то, кто произведет усилие, которое потребуется от нее, чьи самоотверженность в этом Доме не колебдется, чьи усилия и внимание всегда уделяются.

Мы нуждаемся в вампире, который отдает себя полностью, в этом дело."

Он поправил серебреный степлер на своем столе, совместив его с дозатором серебряной лентой рядом.

“Я думал, учитывая тот факт, что мы доверяли тебе относительно Брекинджа, рэйва, что ты поняла это.

То, что ты не нуждалась бы в элементарной лекции относительно уровня твоего усилия"

Я смотрела на него, управляемый, чтобы не предложить ушиб, который цвел на моей левой руке — исчезновение, но еще не прошел — как очевидные доказательства моего усилия.

Из моего совместного упражнение в самоконтроле.

“Я ясно дал тебе понять?”

Стоя там перед ним, потная впосле мтренировки, с вложенной в ножны катане в моей руке, я полагала, что у меня было три варианта.

Я могу спорить с ним, сказать ему, что отработала по полной (все свидетельства об обратном), что, вероятно, вызовут вопросы, на которые я не хочу отвечать.

Или, я могла бы рассказать ему правду, о моих незрелых проблемах вампира, и ждать, чтобы быть переданной в ГП для обработки.

Нет, спасибо.

Я выбирала номер три.

"Льеж", я призналась.

Это все, что я сказала.

Хотя мне было, что сказать о его собственных проблем доверия, я позволила ему сделать свою точку зрения, и я добилась сохранания моей тайны.

Этан смотрел на меня в течение долгого, тихого момента прежде, чем опустить глаза и просмотреть документы на его столе.

Напряжение в моих плечах ослабло.

"Отклонено", сказал он, не глядя на меня.

Я освободила себя.

Однажды наверху снова, я забрасывала и надевала одежду, которая была решительно не в пределах дресс кода Кэдогана — моя любимая пара джинсов и длинно-пояса красной вершины с коротким рукавом с выкапываемой шеей вне центра.

У меня была дата с Морганом и стороной "не движение что далеко" для Мэлори, чтобы следить.

Показывающая шею вершина была очень подходящей для даты с другом вампира.

Я использовала блеск, тушь и румяня, распустила волосы вокруг по плечам, проскользнула в старомодные, красные балетки, затем захватил мой пейджер и меч — требуемые принадлежности для охранников Дома — и запервла комната позади меня.

Я спустилась с зала второго этажа и завернула за угол.

Когда я ступила на лестницу, я поднял взгляд от ступени к парню, поднимающегося на другую сторону.

Это был Этан, с пиджаком в руке.

Его выражение было своего рода неопределенным мужским интересом, как будто он еще не признал точно, кого он проверял.

С учетом изменений от потной, после тренировки, Мерит и после, не удивительно, что он не узнал меня.

Но когда мы проходили мимо, и он понял, что это была я, его глаза расширились

И в его шаге была невероятно удовлетворяющая помеха.

Я подавила улыбку и продолжала путь.

Когда я прогуливалась через первый этаж и парадную дверь, я, вероятно, выглядела беззаботно.

Но я знал, что буду всегда помнить эту небольшую заминку.