Чикаго, Иллинойс

Напряженность и магия заполнили воздух, как невидимый дым, кружащийся вокруг нас грузом древних тайн. Мы уставились друг на друга через небольшой стол, как противники на поле битвы, оружие заточено и наготове.

Но мы не были врагами.

Мы просто не были чем-то еще, теми или другими, чем-то конкретным.

— Ты собираешься сегодня играть? — спросил он. — Я имею в виду, если ты боишься, я могу дать тебе немного больше времени.

— Не торопи гения, — ответила я, глядя через веер карт в моей руке на мужчину, который сидел напротив меня.

Он был высоким и худощавым, со светло-коричневыми волосами, которые были достаточно длинными для того, чтобы заправить за уши или свалиться на глаза. Его глаза, голубые и обычно светящиеся счастьем, улыбнулись мне в ответ. Он выглядел молодым — свежим и нетерпеливым — но у него были навыки воина и сердце тигра. В буквальном смысле слова.

Джефф Кристофер был оборотнем и членом моей семейной Стаи, Северо-Американского Централа.

Я положила ногу на ногу, моя юбка, колготки и темные сапоги не достаточно защищали от холодного воздуха. Красная Шапочка, бар, в котором мы играли в карты, был горячо любим Северо-Американской Центральной Стаей. Но он был старым, тусклым и крайне холодным.

Сегодня вечером мы были практически одни, за исключением моей тети Берны, которая тайком стояла за барной стойкой — или так она думала — читая Сумерки в четырнадцатый раз, и завываний Роберта Джонсона из музыкального автомата на другом конце комнаты. Но солнце только село. Достаточно скоро большинство городских оборотней заполнят бар кожей, магией и мышцами.

Я вытащила четыре трефовые карты из своих рук и бросила их на первую из трех стопок карт на столе. Джефф взглянул на нее, потом с расчетом посмотрел на меня.

— Проблемы? — спросила я.

— Я не хочу снова проиграть. — Усмехнулся он. — Мое мужское эго не сможет с этим смириться.

— Твое мужское эго не пострадает, пока я не побью тебя в "Квест Джейкоба".

Это была его любимая видео-игра. Он был мастером в этом, как и в большинстве вещей, связанных с компьютерами.

— Правильно, — сказал он. — Какой там у нас счет, двенадцать—девять?

— Двенадцать—восемь, — ответила я, сдерживая улыбку.

И он не увеличит счет до девяти, учитывая мои карты.

— Но попытка хорошая.

Он фыркнул, взял эту четверку, и затолкал ее в свою колоду, затем начал обдумывать, какую карту скинуть. Если он скинет четверку — по сути бесполезную карту — у него не будет много вариантов.

Джефф принял свое решение, сбросив тройку на стол. Это был хороший выбор; тройки были еще более бесполезны, чем четверки. Но этого все равно будет недостаточно.

А теперь, подумала я, пора нажать на курок и положить конец его страданиям.

Я высунула карту из своей руки, и со щелчком положила ее на среднюю стопку.

— Я призываю корону, — сказала я с усмешкой, бубновый туз победно засиял.

В его глазах блеснул шок; он не знал, что у меня был туз — тем более бубновый туз, предпоследняя карта в Призыве Короны, любимой игре САЦ.

Джефф снова посмотрел на меня, у него расцвела улыбка.

— Я был уверен, что у тебя дама.

— Она была. Я сбросила ее в третьем раунде.

Его глаза с развлечением прояснились. У него было такое невинно красивое лицо, что противоречило его силе и страсти. Как и я, он был решительно верен Стае.

Я Фэллон, единственная дочь в семье Киин. Габриэль, самый старший, был Апексом Стаи. Я была второй по старшинству, следовала по возрасту (и алфавиту, потому что у моей матери было странное чувство юмора) с Эли, Дереком, Кристофером и Беном. Адам был еще одним ребенком, но он предал Габриэля, семью и Стаю. Он больше не был Киином.

Если что-то случится с Габриэлем, я была следующей в очереди на корону. Что делало меня первой возможной женщиной-Апексом в истории Северо-Американского Централа. Технически, сын Габриэля, Коннор, был прямым наследником. Но ему еще не было даже годика, и управление Стаей не может перейти младенцу. На данный момент, это делало меня второй.

Это также делало меня самым большим призом оборотней в стране.

Я положила остаток карт на стол и собрала свой выигрыш. Столешница, одна из десяти или пятнадцати вокруг нас, была шероховатой от времени и липкой от пива и виски, которые проливали в течении десятилетий. Потребовалось два подхода, чтобы собрать ставки, которые мы внесли.

— И это тринадцать, — сказала я, засовывая их в карман куртки.

— Я вполне уверен, что выиграл девять раз, — с улыбкой сказал Джефф, складывая остальные карты в аккуратную колоду. — Мы все еще близки. Почти равный счет.

Он имел в виду карты... и нас. Игра, в которой мы оба были пешками. Мой живот напрягся.

— Прости, — сказал он, наклонившись и положив руку на мою.

Он, должно быть, почувствовал мое смятение.

Контакт послал толчок магии и эмоций через мое тело, то чувство принадлежности и близости, которые вызывал Джефф Кристофер с каждым прикосновением и душераздирающей улыбкой.

Но он был не для меня. И это то, к чему все велось.

Я одернула руку, взглянув на часы.

— Не беспокойся. Но я должна идти.

Он попытался улыбнуться, но это получилось не очень убедительно.

— Ты собираешься превратиться в тыкву?

— Я должна кое с кем встретиться, — сказала я, и этих нескольких слов было достаточно, чтобы веселье в его глазах исчезло.

Его нерешительность длилась всего мгновение; его глаза закалились решимостью, которую он послал на меня.

— Кое с кем? — спросил он, но не стал дожидаться ответа. — Ты имеешь в виду, с потенциальным партнером.

Стая верила, что каждый Апекс нуждается в спутнике, мужчине или женщине, достаточно сильных, чтобы помогать Апексу удерживать Стаю. Так как я однажды могу стать Апексом, на плечи моей семьи легла обязанность найти мне потенциального партнера. План Судного Дня в форме свиданий.

Ум и мускулы были актуальными качествами, но не были единственными характеристиками. У каждой семьи оборотней была определенная форма животного. Киины были волками, та же форма, что и у первых известных оборотней, Ромулусов и Ремусов, и тем самым самая престижная. Волки были Первыми Животными Первой Стаи.

Обращение было магическим, но форма зависела от генетики. И это то, к чему все действительно велось.

Джефф Кристофер, яркий и очаровательный, был красивым и могущественным животным: гладкий мех; большие, хищные глаза; мощные лапы; длинный, рассекающий воздух хвост.

Джефф был тигром.

Правила Стаи — традиции Стаи — гласили, что оборотни, которые превращаются в разных животных, не должны быть вместе. Конечно, некоторые люди игнорируют правила. Но те люди не были членами семьи Апекса, и, конечно, не были вторыми в очереди на престол. У меня не было роскоши возмущения.

Гейб и Джефф были друзьями в течении некоторого времени. Я встретила его несколько месяцев назад. Гейб доверял и уважал Джеффа, который работал с Чаком Меритом, бывшим копом, который был нанят бывшим мэром помогать сверхъестественным в Чикаго. Агенство Чака Мерита больше не было официальным, но Джефф и его коллега колдун, Катчер Белл, все еще помогают решать проблемы сверхъестественных на добровольных началах.

Гейб не прервал нашу дружбу и не выражал недовольства по поводу того времени, что мы проводили вместе, полагая, что в конце концов мы отдалимся друг от друга. И раз уж прошел очередной сезон, Гейб стремительно увеличил число потенциальных партнеров. Джефф был хорошим парнем. Но были правила.

— Цена Джеффа Кристофера слишком высока, — любил говорить Габриэль. — Ты не можешь иметь его и Стаю одновременно.

Джефф знал о традиции; каждый оборотень знал. Я думаю, он надеялся, что Габриэль передумает, или это сделает Стая. Этого не произошло. Но холодные, неопровержимые факты не смогли погасить огненную искру между нами.

— Не ходи, — сказал он, соскальзывая со своего стула и через стол садясь рядом со мной.

Его уникальный аромат переместился вместе с ним — глубокий и пьянящий аромат джунглей, и его страстного и бархатистого одеколона. То же произошло с его магией. Обычно она была яркой и почти что радостной, сияющей, как блики солнечного света на воде. Но его настроение помрачнело, так же как и магия, которая наэлектризовала воздух, как в момент перед бурей.

Он снова коснулся моей руки, посылая толчок магии по моему позвоночнику. Я упорно боролась против обещания. Наши отношения были не совсем платоническими, но были границы, которые мы не пересекали.

— Я Киин, — напомнила я ему... и себе. — Это традиция. Это часть Стаи, часть того, кто мы есть.

— Это отстойная традиция. И я скажу это Гейбу в лицо.

Выражение его лица было жестоким, но я знала лучше. Джефф Кристофер был также предан, как и я.

— Это правильный поступок, — сказала я, но даже сама могла услышать тихий шепот сомнения в своем голосе.

Он протянул руку, чтобы убрать прядь волнистых волос мне за ухо.

— Ты не просто Киин. Ты также можешь быть Фэллон.

Между нами расцвела магия, невидимая дуга, которая окутала нас обоих, посылая мурашки по моей руке.

Я подавила прилив желания. Я подавила очевидный интерес со стороны волчицы, которая сидела во мне, почувствовала острое разочарование, когда я встала и отодвинула свой стул, который скрипнул в знак протеста по липкому и запятнанному линолеуму. Волчицу не волновала форма Джеффа Кристофера. Того, что он был волшебным — диким и самцом — для нее было достаточно.

Нельзя было отрицать, что между мной и Джеффом Кристофером была магия. Но магия не выигрывает каждого сражения. Иногда должна была побеждать семья, потому что это была единственная победа, которую могла позволить девушка.

— Они рассчитывают на меня, — сказала я, избегая смотреть ему в глаза, боясь, что он увидит мои сомнения, даже при том, что я запихнула их так далеко в свои кишки, как только могла. — И ты знаешь другой вариант.

Отречение. Я могла бы быть с Джеффом Кристофером, если бы отказалась от требований Стаи, своего места в линии наследования. Но также мне бы пришлось отказаться от семьи, отвергнуть обучение и образование, которые я получила как потенциальный Апекс.

Я заботилась о Джеффе, но он был не для меня. Мы не были предназначены друг другу. Это могло быть величайшей трагедией моего мира, но это не делало ее менее реальной.

— На днях я собираюсь начать принимать твои отказы лично.

Голос Джеффа был уверенным, но в его глазах была боль. Все-таки, он делал вид, что все нормально.

— Сегодня не тот день. Увидимся, Фэллон.

Его голос привлек мой взгляд, и обещание в его глазах было безошибочным.

— Увидимся, — снова сказал он, давая гарантию.