В Чикаго сверхъестественные заключенные содержались подальше от человеческого населения. Завод состоял из десятка зданий из одинакового красного кирпича, конечно, расположенных вокруг самого большого, где содержались заключенные.
Броуди припарковал внедорожник в конце гравийной дороги рядом с недавно установленным двойным забором. Если бы не этот забор и башни, возведенные по периметру, вы бы никогда не догадались, что это тюрьма. Но, вероятно, вскоре, в этих башнях появится охрана. Охрана с пушками и осиновыми кольями.
Все еще шел снег, покрывая очень белым одеялом территорию фабрики, и от этого все выглядело немного чище, немного менее по-тюремному. Он также заглушал звук, поэтому мы почти не слышали отсюда шум города.
Мой дедушка припарковал свой большой, приземистый седан рядом с нами и вышел из машины. От холода он надел вязаные перчатки и подходящую шапку, вероятно, их для него связала жена Роберта, Элизабет. Она вязальщица. Не то, чтобы она горела желанием общаться со мной в эти дни, но этот вопрос можно пока отложить…
— Это была хорошая мысль, — сказал дедушка, подойдя ко мне у тюремных ворот. — Проверить, совпадает ли изменение в температуре с сетью Сорши.
— Есть идеи, почему они совпадают? — спросила я.
Дедушка покачал головой.
— Множество гипотез, но ничего конкретного. Мы можем ничего и не выяснить, пока она не сделает следующий шаг. — Он бросил взгляд на небо, которое закрывал падающий снег. — И никто не может предсказать, каким он будет. — Он посмотрел на меня. — С тобой все будет в порядке?
Он думал о Логане, вампире, который создал меня. В порядке я не была, но буду. Это было частью сделки, которую я заключила сама с собой — я позволила ему жить, но выкинула его из своей головы. Он не будет контролировать мою жизнь.
Мои глаза похолодели.
— Если он умен, то будет держаться от меня подальше.
— Он в другом секторе тюрьмы, — сказал мой дедушка. — А люди находятся все вместе в другом здании.
— Тогда с нами все будет в порядке, — ответила я, а Этан положил руку мне на спину.
«Вот это моя девочка».
Охранник на гольфкаре подъехал к воротам и вылез, чтобы открыть их.
— Мистер Мерит, — произнес он, а потом кивнул нам.
— Полагаю, это за вами, — сказал мой дедушка.
Я оглянулась на него.
— Ты с нами не пойдешь?
— Я думаю, вам повезет больше, если вы поговорите с ним сами. Он хочет извиниться перед тобой, — он посмотрел на Этана, — и он пришел к тебе за помощью. Без меня он может быть более открытым. — Он улыбнулся. — Но задавайте правильные вопросы.
Я кивнула.
— Сделаем все возможное.
***
Не уверена, для чего использовалось это здание — может, это была лесосушка? Склад? Оно было большим и открытым, с кирпичными стенами и бетонным полом, заставленным отсеками в форме кубов, где содержались сверхъестественные. Уинстон находился в дальнем углу помещения.
Охранник молча сопроводил нас к отсеку и указал на желтую полосу вокруг бокса.
— Оставайтесь с этой стороны отсека, — сказал он, а затем посмотрел на часы. — У вас пятнадцать минут.
Он запустил таймер, а потом отошел к рабочему месту вдоль стены с компьютером и камерой безопасности.
Уинстон Стайлз сидел на краю металлической кровати, вмонтированной в стену, сверху на ней лежал небольшой матрац. Он упирался локтями в колени, руки были сцеплены, глаза закрыты. Его лоб был нахмурен, губы безмолвно двигались, как будто он читал молитву.
Он казался меньше в бледно-голубой робе. Он выглядел чище, волосы были причесаны, а лицо выбрито. Также он выглядел более настороженным и немного менее неадекватным. Но его кожа все еще была бледной, глаза пустыми, щеки впалыми.
— Мистер Стайлз, — произнес Этан.
Он моргнул и повернул к нам голову. Его глаза расширились, в них расцвел ужас.
— Это вы. — Он вскочил и побежал к решетке так быстро, что я встала перед Этаном, оттолкнув его назад. Судя по раздавшемуся звуку, это не порадовало Этана и расстроило мистера Стайлза.
Он обхватил пальцами решетку, которая тянулась вдоль его отсека, и посмотрел на меня умоляющими глазами.
— Мне очень жаль. Я так сожалею о том, что произошло. — Он посмотрел на Этана. — Мне очень жаль. Я не хотел этого делать — мной что-то овладело. Мне нужна была помощь, и я не мог понять, как остановить это, и я просто… я просто потерял контроль. — Он выглядел расстроенным, в его глазах читалась вина, когда он снова посмотрел на меня. — Простите.
— Все хорошо, мистер Стайлз, — сказала я, успокаивая его так, как могла из-за желтой линии. — Мы знаем, что это не ваша вина.
— Знаете?
— Не вы доставляли неприятности, мистер Стайлз, — произнес Этан. — Вы стали жертвой. И мы пытаемся определить виновника.
— Пожалуйста, зовите меня Уинстоном. Виновник… — Его голос затих, когда он проанализировал это слово и его последствия. — Вы думаете, что со мной это кто-то сделал? Вы думаете, что я не просто сумасшедший?
— Ты не сумасшедший, Уинстон, — сказала я. — Мы думаем, что на тебя оказала воздействие магия. Но мы не знаем, почему, и не уверены как.
— Вчера вечером был еще один инцидент, — объяснил Этан. — В центре города. Больше таких людей, как ты, слышали что-то, что вывело их из душевного равновесия, заставило их драться друг с другом. Что-то делает это с людьми. Но мы не уверены, что. Вот поэтому мы здесь.
Он кивнул и провел рукой по челюсти.
— Ладно. Хорошо.
— Уинстон, ты можешь рассказать нам о голосе, который ты слышал? — спросила я. — Что он говорил?
Он почесал висок.
— Единственные слова, которые я помню — это «привет» и «я здесь». Он постоянно это говорил.
— Он? — спросила я. — Это был мужчина?
Он немного помолчал.
— Ну, да. Наверное, я об этом не думал, но да. Полагаю, это был мужской голос. Он был по-мужски глубоким. У меня было чувство, что он хочет, чтобы его кто-нибудь услышал. Отчаянно этого хотел. Как будто ему было больно, он был растерян и нуждался в признании.
— Ему было больно? — спросила я. — Ему нужна была помощь?
— Может быть, но я на самом деле не знаю. Ничего конкретного в этом не было, если вы меня понимаете. На самом деле это была лишь мольба.
Этан кивнул.
— Ты можешь сказать, откуда шел голос?
— Нет, помимо того, что из моей головы. Я знаю, что это звучит безумно, но я его слышал — действительно слышал его, словно кто-то увеличил громкость на телевизоре. Это не было похоже на галлюцинацию или если бы я притворялся. Это было реально, не считая того, что только я мог его слышать.
— Это был только звук? — спросил Этан. — Может, ты что-нибудь видел? Слышал еще что-нибудь?
— Ну, нет. Это были лишь слова. Одни и те же слова, снова и снова. И громко. Очень громко. — Он потер мочку уха и вздрогнул.
Ах, но это был не только галдеж, не так ли?
— А что насчет запаха, Уинстон? Ты что-нибудь чувствовал?
Казалось, он пришел в замешательство.
— Что-нибудь чувствовал?
— Когда ты услышал голос или, может, как раз перед тем, как начал его слышать, ты почувствовал что-нибудь необычное?
Он посмотрел вниз, его взгляд стал слегка расфокусированным, пока он обдумывал вопрос.
— Теперь, когда вы об этом упомянули, да. Много лет назад я работал на заводе в Скоки — мы изготавливали кое-какие косметические средства — лак для ногтей и тому подобное. В воздухе обычно присутствовал запах растворителя.
— Когда я впервые начал слышать голос, думаю, я почувствовал запах чего-то похожего. Не точно такой же, но какой-то промышленный запах, если это имеет значение.
— Это имеет значение, — ответила я, и Уинстон озарился благодарной улыбкой.
— Ты сейчас что-нибудь чувствуешь? — спросил Этан. — Что-нибудь слышишь?
— О, нет. Ничего с тех пор, как они меня вырубили. И все же у меня есть воспоминания. Слова были такими громкими, что я помню, как слышал их.
— Но воспоминания другие? — спросила я. — В смысле, ты можешь определить разницу?
Он кивнул.
— В воспоминаниях я на самом деле его не слышал. Не так. Не уверен, почему он изменился, но так и было. И тем не менее, он по-прежнему был громким. Как флешбэк.
Я осмотрела камеру, простой стол, приваренный к стене, на котором стояла чашка, яблоко и небольшой блокнот. Рядом с ним вдоль его переплета лежал набор красок в маленьких пластиковых баночках, а также старая и облезлая кисть. Ручка была широкой, как будто кисточка была сделана для детей.
— Ты рисовал? — спросила я.
Уинстон уж было моргнул, но потом оглянулся назад, когда я указала на стол.
— О, ты имеешь в виду мой блокнот? Я попросил принести мне блокнот и ручку. Они предложили мне книгу, но я не очень люблю читать. Но мне нравится рисовать.
— Мы можем взглянуть на них, Уинстон?
Он рассеянно почесал щеку и оглянулся.
— О, даже не знаю. Там нет ничего стоящего. Понимаете, это что-то вроде альбома для набросков. Просто кое-что, что я делаю, чтобы скоротать время. Ночи становятся длинными. Думаю, я практикуюсь, чтобы все смотрелось красиво, реально. А иногда я просто малюю то, что приходит на ум. Помогает отгородиться от шума.
Бинго.
— Ты говорил, что хотел, чтобы эти картинки, эти звуки исчезли из твоей головы. Ты их нарисовал?
Его глаза озарились пониманием.
— О, я понял! Конечно. Тогда, если это поможет, можете посмотреть. — Он подошел к столу, края его слишком длинных штанов тащились по бетонному полу. Шшш-шшш-шшш.
Он принес блокнот и протянул его через решетку.
Большинство страниц были изрисованы. Некоторые листы были чистыми, за исключением небольшого выверенного наброска карандашом. Вид Уинстона из камеры, баночки с красками, его руки в разных положениях.
— Ты хорошо рисуешь, — сказал Этан, глядя, как я переворачиваю страницы.
Уинстон пожал плечами.
— Меня это расслабляет.
Другие были изрисованы абстрактными фигурами, заполняющими страницы от края до края, это делало их плотными и они тяжело переворачивались, под моими пальцами чувствовалась меловая краска. Большинство были разных оттенков серого с полосами или линиями резкого белого или черного, а также с несколькими характерными словами тех же резких цветов. «ГОЛОС» на одном, «СЛЫШУ ЕГО» на другом. Было несколько страниц с белыми и серыми элементами, похожими на зубы, другие с ушами и спиралями крошечных слов.
— Что это? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Думаю, это рты, которые произносят все эти слова. Образы просто приходят ко мне, и я рисую их.
— Уинстон, я могу их одолжить? На некоторое время, — заверила я его, когда у него сделался удрученный вид. — Я верну их, и я уверена, что мы сможем сделать так, чтобы тебе дали другой блокнот, пока мы заимствуем этот.
— Зачем они тебе? — спросил он.
Я старалась тщательно подбирать слова.
— Я бы хотела еще раз просмотреть твои рисунки, когда у меня будет больше времени. Поразмышлять над ними, я думаю. На тот случай, если они дадут нам хоть какую-то информацию о том, что происходит.
— Хорошо, — ответил он. — Но я был бы рад получить замену.
— Я лично об этом позабочусь, — сказал Этан.
Я аккуратно засунула блокнот под куртку, чтобы его не намочил снег.
— Уинстон, ты помнишь ночь нападения на «Тауэрлайн»? — спросил Этан. — Когда Сорша использовала свою магию.
Он мрачно кивнул.
— Помню. Вообще-то, я был недалеко оттуда, когда все это разразилось. Меня уволили в начале этого года, с тех пор я работал на временных должностях и по контракту, брался за любую работу, какую мог найти. Я работал где-то в квартале оттуда — помогал разгружать коробки с материалами в отеле «Велворт» для какой-то конвенции — когда это произошло. — Он покачал головой. — Та еще была ночка. Никогда не видел ничего подобного.
Бинго, — подумала я. Еще одна связь с магией, которая опустилась на «Тауэрлайн».
— Это может быть одной из причин, почему ты слышишь голос, — сказала я. — Мы рассматриваем такую возможность.
Его глаза расширились.
— Вы думаете, я подцепил что-то из-за той магии?
— Не вирус, — произнес Этан. — Но, возможно, она вызвала некоторые последствия. Мы сообщим тебе, если выяснится, что именно так все и произошло.
Он кивнул, провел рукой по волосам и, кажется, задумался.
— Вот почему я изначально пришел в Дом Кадогана. Не из-за «Тауэрлайна», — добавил он, когда увидел наши удивленные лица. — Из-за трудоустройства. Было тяжело — не иметь постоянной работы — и нелегко найти работу вампиру. Я надеялся поговорить с вами по поводу работы. — Он покачал головой. — Но сейчас это кажется корыстным, ведь я уже доставил столько неприятностей.
— Это нисколько не корыстно, — ответил Этан. — Вот почему мы предлагаем помощь — чтобы помогать вампирам в трудных ситуациях.
Уинстон вздохнул.
— Не думаю, что это поможет мне на бирже труда.
— Мы позаботимся об этом, когда придет время, — сказал Этан. — Ты здесь не навсегда. И когда мы выясним, что вызывает наваждения, и положим этому конец, ты по-прежнему будешь нуждаться в помощи.
Весьма демонстративно, не отрывая взгляда от Уинстона, Этан перешагнул через желтую линию и протянул руку через решетку камеры Уинстона.
Уинстон сделал шаг ближе. Движение было осторожным, но рукопожатия не последовало.
— Спасибо, что выслушали, — произнес он. — Иногда вам просто нужно, чтобы кто-нибудь выслушал. Не посчитал вас сумасшедшим.
Тут не поспоришь. Вопрос заключался вот в чем: кому понадобилось, чтобы его выслушал Уинстон?
***
Прежде чем мы подошли к охраннику, я остановила Этана, взяв его за руку.
— Есть еще кое-кто, с кем мы могли бы поговорить. Тот, у кого могут быть идеи относительно того, что происходит.
Этан на мгновение задумался.
— Ты думаешь о Тэйте.
Бывший мэр Сет Тэйт был «хорошим» из магических близнецов, созданных тысячелетия назад, соединенных магией и снова разъединенных из-за темной магии Мэллори. Он сознался в преступлении, которого не совершал, чтобы искупить вину за те, которые совершил, и оставаться рядом с Реган, его племянницей, обладающей сильной магией, дабы помочь ей реабилитироваться в тюрьме.
Мы знали друг друга очень долго, и, думаю, мы были друзьями. Или какой-нибудь сверхъестественной версией друзей.
— За вычетом разговора с Клаудией, он наш лучший — и старейший — источник информации о магии.
Клаудия — королева фейри. Ее отлучили от родины в Британии, и она уже сотни лет живет в башне в Чикаго. Она возглавляла фейри, которые охраняли Дом Кадогана до тех пор, пока те не предали нас. Она — и все они — опасны.
Этан на мгновение задумался.
— Хорошо. И было бы неплохо показать ему кольцо. Напомнить ему, что ты занята.
— Я не интересую Сета, — произнесла я. — Не в этом смысле. — Я знала его с детства; мой отец поддерживал его кампании с тех пор, как тот был еще молодым членом городского управления.
— И правильно, — сказал Этан, взяв меня за руку. — Я не испытываю угрызений совести по поводу напоминания.
Я оглянулась на него, на этого мужчину с широкими плечами и золотистыми волосами, блестящим умом и целым арсеналом остроумия, и зелеными глазами, которые были сосредоточены на мне. Никто никогда не смотрел на меня так, как он — как будто одновременно видел, кто я и чем могу быть. И я знала, что он хотел напомнить не из-за того, что боялся, что я изменю или что другие могут мной заинтересоваться, а из-за того, кто и что я для него.
Потому что подобно тому, как он мой, так и я его.
***
Мы ждали в течение десяти минут, пока делали запрос и пока соответствующие стороны рассматривали нашу просьбу поговорить с Тэйтом.
— Сюда, — произнес охранник. Он повел нас назад к переднему ряду отсеков, где располагался бокс Сета.
Сет Тэйт, может, и был ангелом, но выглядел он как падший. Волосы темные, как ночь, падали на ярко-голубые глаза, пухлые губы и квадратная челюсть. На нем была доходящая до пола черная ряса, несмотря на то, что в его прошлом было мало ангельского.
Если отсек Уинстона окружала решетка, то перед Сетовским был длинный лист стекла. Соприкоснуться с ним никак не удастся.
— Мерит, — произнес Сет, вставая со своего места за небольшим столиком, ряса обвивала его ноги, когда он двигался. — Этан. Рад вас видеть. Поздравляю со свадьбой. Хотя мне жаль, что она завершилась так плохо. — Он указал на газету, лежащую на столе. — Я читал о нападении.
— Именно поэтому мы здесь, — сказала я. — Что-то происходит, Сет.
Сет шагнул ближе.
— В каком смысле «что-то»?
— Ты ничего не чувствуешь? — спросил Этан.
— Здесь? — Сет скрестил руки на груди и посмотрел на потолок своего бокса. — Нет. Но опять же, я провожу каждый день в этом здорово защищенном здании. И таких дней прошло довольно много. — Он снова опустил взгляд. — Я огражден от магии на протяжении многих месяцев. Достаточно долго, чтобы моя способность ощущать ее тоже исчезла.
— У людей, которые напали на нас прошлой ночью, были наваждения, — сказала я. — Также, как и у вампира, который напал на меня две ночи назад.
— «Трибьюн» предположила, что это болезнь. — Глаза Тэйта расширились. — Ты больна?
— Со мной все в порядке, — ответила я. — Мы не думаем, что это болезнь, или еще что-нибудь заразное, или, во всяком случае, не в традиционном виде. Мы полагаем, что это вызвано какой-то необычной магией, которая несет химический запах. Тебе это ничего не напоминает?
Сет приподнял брови.
— Технически, все в мире является химическим.
— Тогда промышленный, — произнес Этан.
Сет нахмурился и сцепил перед собой руки.
— Это сделано не экспромтом. Каждый вид магии, каждая методика, имеет свои особенности. Промышленный запах, — произнес он, снова опустив взгляд, пока что-то обдумывал. — Что еще она делает?
— Пострадавшие слышат голос, снова и снова кричащий на них, — ответила я.
— Что он кричит?
— Простые фразы, — ответила я. — «Привет. Помоги. Я здесь».
Его брови приподнялись.
— Они слышат, что нечто или некто нуждается в помощи? Нечто, что пытается с ними связаться?
— Это вопросы или предположения? — спросил Этан.
— Да, — ответил Сет. Он повернулся, прошелся в один конец камеры, затем вернулся. — Если бы вы считали, что это Сорша, то вас бы тут не было.
— Верно, — произнес Этан. — На город наложены защитные заклинания, и они не были повреждены до тех пор, пока не пошел снег.
Сет кивнул.
— У пострадавших есть что-то общее?
— Как минимум двое из них, и, возможно, даже больше, находились недалеко от «Тауэрлайна», когда Сорша сотворила свою магию. От наваждений защитные заклинания не подавали сигнал тревоги, хотя на снег они среагировали.
— Какой-то скрытый эффект?
— Именно так мы и думаем, — ответила я. — Что это, Сет? Кто это?
— Я не знаю. Пожалуй, первым делом вам нужно выяснить, кто или что нуждается в помощи, которую просит.
— Я так понимаю, ты не знаешь, как мне это сделать? — спросила я с полуулыбкой.
— Не знаю, — ответил он. — И слушать не всегда так просто.
Не дожидаясь ответа, он подошел к столу и сел, затем провел рукой по волосам. Может, ему нужна помощь… или, по крайней мере, чтобы его кто-нибудь выслушал.
— Этан, не оставишь нас на минуту?
Этан был не в восторге от этой идеи. Но даже если не полностью доверял Тэйту, он доверял мне.
«Я постою у двери. Будь осторожна».
«Хорошо».
Я наблюдала, как он шел туда, где ждал охранник, а затем оглянулась на Сета.
— У тебя все нормально? — тихо спросила я.
Ему понадобилась минута, чтобы ответить.
— Совесть — штука тяжелая. — Он улыбнулся и смахнул ворсинку с правого колена. — Я не святой и не священник, и знаю, что весы никогда не будут сбалансированы. Но я верю, что каждый может исправиться.
— А как Реган? — спросила я.
— Она все еще очень злится. Это подобно пожару в ее сущности, даже здесь, где магия ослаблена. Я не уверен, что она сможет полностью избавиться от этого гнева.
— Может, и нет, — произнесла я. Я кое-что знала о гневе и обиде, поскольку очень долго злилась на Этана, каким бы неоправданным ни оказался этот гнев. — Но может ли она научиться управлять им? Направлять его?
— Я не знаю. — Он постучал пальцами по столешнице, выдавая тем самым свое отчаяние. — Она не любит говорить со мной об этом. Я стал бы для нее большим — отцом для нее — если бы мог. Но она этого не хочет.
Сет был плейбоем во времена бытия Домиником. Власть заманчива для многих, особенно в таком городе, как Чикаго, который был построен на рукопожатиях, тайных сделках и коррупции. Я никогда не думала, что он семейный человек, но, полагаю, при наличии такой возможности, он обнаружил, что хочет этого. А ему в этом отказали.
Сет встал и подошел ко мне, сцепив перед собой руки.
— Я тебе благодарен за то, что спросила и выслушала. Но тебе не нужно нести тяжесть и моих страхов. Ты не можешь спасти всех. — От грустной улыбки приподнялся уголок его рта. — Как бы ты ни старалась.
Я снова подумала о Габриэле, о будущем, которое теперь казалось неопределенным, о ребенке, появление которого он не мог гарантировать, и подняла взгляд на Сета.
— Я все равно попытаюсь. Я не прекращу попытки, потому что это то, что я должна сделать.
Снова эта улыбка обрамленная печалью.
— Ступай искать своего создателя магии, Мерит. И будь осторожна.
— Буду. Удачи, Сет.
Я надеялась, что ее хватит на всех.
***
Дедушка ждал в своей машине, когда мы вернулись, двигатель работал, и, чтобы не замерзнуть, была включена печка.
— Отчет? — спросил он, опуская окно старомодной рукояткой.
— Уинстон кажется вполне нормальным, — сказал Этан. — Каким бы наваждениям он не подвергался, сейчас он их не слышит.
— Врачи предполагают, что седативные могли «перезапустить» его мозг, — произнес мой дедушка. — И помимо этого, благодаря Ордену, здание запечатано от магии. Так что магия не повлияет на него, пока он здесь.
— А что, если он снова выйдет наружу? — спросила я. — Мы думаем, что эффект просто постепенно исчезнет со временем?
— Мы не знаем, — ответил дедушка. — Мы пока это не испробовали.
Такой ответ мне не понравился. Угасание магии означало, что нам просто нужно не давать жертвам причинять вред себе или другим, пока магия не развеется сама собой. Если она не развеивается, то нам придется держать их отдельно и охранять — и придумать способ остановить это. Это казалось гораздо сложнее.
Наши телефоны — у всех троих — одновременно запиликали. Мы достали их и проверили экраны.
— Что ж, — произнес мой дедушка, глядя на нас. — полагаю, вам пора ехать.
— Два десятка фейри на моей лужайке? — проговорил Этан, опасно сузив взгляд. — Да. Полагаю, с этим нужно что-то решать. — Он взглянул на меня. — Похоже, тебе все таки выдался шанс поговорить с Клаудией.