Мы поехали на дребезжащем грузовике назад во Французский квартал к воротам Острова Дьявола, белые облака плыли над нами. Когда мы подъехали к улице Канал, фонари уже снова светили. По дороге я допила воду и съела старую сушеную говядину, которую Лиам нашел в бардачке. Немного кружилась голова, но на это я обращу внимание позже.

Я рассказала Лиаму о том, что говорила девушка. Небо прочертила молния, приближался шторм.

— Если это что-то и значит, — сказал он. — то я не понимаю.

Та еще зацепка.

Он припарковал грузовик около ворот и хмуро посмотрел на меня.

— Хочешь остаться здесь?

Я покачала головой.

— Нет.

— Наверное, тяжело смотреть на это. Они скорее всего засунут ее в смирительную рубашку. А если проснется, они обколют ее успокоительными, и она не будет нормально реагировать на это.

Я видела борьбу в его глазах. Всегда был шанс, что я тоже закончу свои дни на Острове Дьявола. Если так и случится, именно ему придется привезти меня сюда.

Если бы все было иначе…

Но все оставалось, как есть. Часть меня хотела отказаться, остаться в машине и позволить ему разбираться с этим. Но так не честно по отношению к Лиаму, и отрицание ничего хорошего мне не принесет.

— Я пойду, — сказала я. — Мне не страшно.

Ложь, но я подумала, что он должен ее услышать.

— Хорошо, тогда давай поторопимся, — Лиам легко взял девушку на руки и пошел к домику охраны.

Охранник, которому было не больше девятнадцати, нервно положил руку на пистолет на поясе.

— Стойте, — сказал он, выставляя вперед руку. — Оставайтесь на месте.

— Я Лиам Куинн, и я охотник за головами, — он кивнул на девушку. — Как видишь, она дух. И примерно через пять минут перестанет действовать транквилизатор. Мне нужно отнести ее в клинику и засунуть в смирительную рубашку, прежде чем это произойдет.

— Мне… мне нужно удостоверение личности.

— Оно в кармане, — он кивнул мне. — Клэр, в правом крайнем, достань, пожалуйста.

Я кивнула и вытащила кошелек из заднего кармана джинсов, притворившись, что не заметила деталей его телосложения.

— Четыре минуты, сорок пять секунд, — сказал Лиам, когда я протянула кошелек охраннику для досмотра. Когда он покончил с этим, я убрала его в свой карман. Разберемся позже.

— А что насчет нее? — спросил охранник.

— Это моя ученица. Четыре минуты, тридцать три секунды. У меня есть оружие, вы можете его забрать, или я оставлю его на случай, если она очнется до того, как мы туда доберемся.

Охранник нервно посмотрел на меня, Лиама и девушку на его руках.

— Ладно, хорошо.

Мы пошли в направлении противоположном от дома Элеоноры, в этот раз скорее ближе к Кварталу, чем к Байвотер. Было не так поздно, как в прошлый раз, когда мы пришли сюда, и на улице находилось больше Пара: в основном взрослых и немного детей. На газоне, когда-то бывшем авеню Элизиан Филдс стояла семья Пара, с ярко красной кожей и хвостами с шипами, двое их детей гонялись друг за дружкой. Я знала о Запределье достаточно мало, чтобы понять, была ли это ужасная ирония или это было вполне поэтично.

Клиника была в нескольких кварталах от ворот, так что в конце мы почти бежали к ней. Это бледно-голубое двухэтажное здание с окнами с белыми ставням и балконами с железными решетками на верхнем этаже, находилось на улице Фрэнчмен и выходило на площадь Вашингтон.

— Не очень большое, — сказала я.

— Это лишь первое здание. Они используют все здания квартала, чтобы держать духов по раздельности.

Он подошел к двери, открыл ее ногой и затащил девушку внутрь.

Я не помнила это здание до войны, но оно было похоже на офис. За дверью был маленький холл с пустыми столами для приема посетителей и несколькими старыми стульями. В коридоре лежали старинные поцарапанные деревянные полы, справа располагались другие комнаты. Здание было старым, стены и потолки были тонкими. Стук и приглушенные голоса, некоторые из них казались далеко не радостными, пробивались сквозь них.

Девушка начала ворочаться.

— Лиззи! — крикнул Лиам, перекрикивая остальные звуки. — Ты мне нужна!

Прозвучали шаги, и на пороге появилась женщина в ярко оранжевой одежде. Она была стройной и загорелой, ростом чуть выше пяти футов. Ее густые, темные волосы с желтыми и оранжевыми полосками, были подстрижены под каре чуть выше плеч. У нее был маленький прямой нос, радужная оболочка ее глаз была цвета пламени, и изменялась и сверкала, как языки огня. Полоски того же цвета шли по ее шее, исчезали в ее топе, затем появлялись после рукавов и доходили до кончиков пальцев. Они тоже танцевали и меняли форму на ее коже.

Лиззи точно не была человеком. Думаю, каким-то духом.

Она бросила взгляд на меня, затем посмотрела на Лиама.

— Надеюсь, в этот раз ты накачал ее транквилизаторами.

— Ага. И их действие заканчивается.

Она кивнула, приложила два пальца к губам и пронзительно свистнула. Раздался звук шагов, и в дверях появились двое мужчин в медицинской форме.

— Сначала наденьте на нее смирительную рубашку, затем отведите в комнату.

Подошел первый санитар, его глаза горели, как и глаза Лиззи, он забрал девушку у Лиама. Они быстренько вышли из комнаты и пошли вниз по коридору.

Лиззи запустила руки в волосы, огонь на руке перемещался вместе с ее движениями. И как огонь, сам по себе он был немного пугающим, немного восхитительным.

— Тебя не видно на этой неделе.

— Долго рассказывать, — ответил Лиам и указал на меня. — Лиззи, это Клэр Конноли. Клэр, Лиззи.

— Привет, Клэр, — Лиззи осмотрела меня с ног до головы, огонь в ее глазах сверкнул, когда она снова перевела взгляд на мое лицо. Не знаю, как она это сделала, но я не сомневалась, что она знала, кем я была.

— Ну, — произнесла она, улыбаясь, — интересное развитие событий.

— И я осторожен, — сказал Лиам.

— Надеюсь на это. И, что она тоже.

— Она тоже, — сказала я, встречаясь с ней взглядом. Я была в настроении отвечать на вопросы. — Что происходит с духами, когда их привозят сюда?

— Мы заботимся о них настолько, на сколько можем. Пытаемся успокоить, кормить, содержать в чистоте. Это все, на что мы способны, пока кто-нибудь не придумает лекарство.

— А Восприимчивые?

Она указала на несколько простых стульев в зоне ожидания, и присела на край стола.

— Восприимчивые в другом отделении, — сказала она. — Тот же протокол — покой, комфорт, уход. Но любое магическое действие, даже регулировании магии, здесь запрещено.

— Чушь какая-то, — прошептала я сквозь сжатые зубы. — Это бы удержало их от того, чтобы стать духами.

— Но это тактика Сдерживающих, — пламя в ее глазах засверкало и задвигалось. — И лучше всего сюда не попадать.

— Понятно, — произнесла я, и она согласно кивнула.

— Чего новенького? — тихо спросил Лиам.

Лиззи нахмурилась, уставилась на пятно на штанах, потерла его, но поняла, что оно не очистится.

— Две девушки прошлой ночью.

Думаю, она имела в виду духов, и мне стало лучше от того, что она не считала их «нелюдями».

— Есть признаки разумного мышления?

— Ни о чем таком не знаю, но до того, как их обкололи успокоительными, я их не видела. А у сегодняшней девушки?

— Возможно. Она не напала, когда в первый раз увидела нас. Сбежала вместо этого. И мы думаем, она пыталась говорить, все время пыталась сказать «контакт».

Лиззи приподняла брови.

— Что это значит?

— Хотел бы я знать. У них есть связь с Запредельем?

Она нахмурилась, скрестив руки на груди.

— Ну, я о таком не слышала. Может, она хотела с кем-то связаться?

— Возможно. Если это так, если это слово, а не просто какой-то звук, то это много значит. Впервые дух делал подобное, — он посмотрел на меня. — Нам завтра нужно вернуться в тот дом, осмотреться. Может, найдем что-нибудь.

Я кивнула.

— Меня это устраивает.

Лиззи выудила что-то серебряное из кармана. Это была пластинка жвачки в фольге.

— Поделимся? — спросила она, протягивая ее нам.

Лиам отказался, подняв руку, и она протянула ее мне.

Я сто лет не жвала жвачку. По какой-то причине, это первая вещь, исчезнувшая с прилавков.

— Да, пожалуйста.

Она разломила ее пополам, разорвав бумагу, и протянула мне. Я закинула ее в рот, в котором немедленно появилась слюна от вкуса сахара и мяты.

— Господи, как же хорошо.

Лиззи широко улыбнулась.

— Правда же? Нашла упаковку неделю назад. Я ее растягиваю.

— Могу это понять.

Лиам встал.

— Нам пора. Уже поздно, и у нас был длинный день.

— В эти дни много чего происходит, — Лиззи спрыгнула со стола и подошла ближе. — Ходит много разговоров, Лиам, Пара нервничают.

— Из-за чего?

— Не знаю. Кажется, что-то изменилось.

— Завеса?

— Возможно, — ответила она. — Тяжело сказать, находясь здесь. Мы не можем воспользоваться магией, чтобы понять, но что-то появилось в воздухе. Приближается что-то крупное.

Он кивнул.

— Гляди в оба. Ты знаешь, как передать мне весточку.

— Да, береги себя.

— Постараюсь.

— Приятно было познакомиться, Клэр Конноли. Береги себя тоже.

Я кивнула, и мы вышли, прикрыв за собой дверь.

— Они разрешают Пара работать в клинике? — спросила я.

— Да, пока она клянется не использовать магию, — он перекрестил сердце. — Она знает Запределье, была там целителем. Может делать эту же работу и здесь. Лиззи хороший человек.

— Она кажется хорошим человеком. Зачем ты рекламируешь ее мне?

— Потому что она Пара, — ответил он. — Пытаюсь расширить твои горизонты.

Пара не врали мне, подумала я, но оставила эти слова при себе.

— Пойдем ко мне, — сказал Лиам.

Мое сердце затрепетало.

— К тебе?

— Батончик-мюсли мне никак не помог. Ты голодна?

Если он и сомневался, вести ли меня к себе, то никак это не продемонстрировал.

Наверное, это не очень хорошая идея. Особенно, когда я так близко к краю.

* * *

Когда мы подошли к зданию, у двери Лиама сидел черный кот. Я решила не быть суеверной, особенно, когда он почесал его за ушами, и кот прижался к его руке.

— У тебя кот?

— Нет, — ответил он, когда кот поспешил прочь, наверняка в сторону более сочных пастбищ. — Думаю, это уличная кошка. Я вижу ее раз в несколько недель. Уверен, она считает себя охранником.

— Кошки гуляют сами по себе, — согласилась я.

Мы вошли, поднялись по лестнице в его квартиру.

— Я переодену футболку, — сказал он. — Сделаешь нам что-нибудь выпить? В холодильнике есть лед.

Пусть прийти сюда было не лучшей идеей, но я не собиралась отказываться от Напитка сейчас, после такого дня. Я обошла барную стойку и проверила запасы. Ром, бурбон, водка, виски. Бутылочка горькой настойки, бутылка абсента «Хербсэнт». Выход был только один.

Я оглянулась на него.

— Сазерак?

Казалось, его впечатлило предложение.

— Давай, — сказал он и ушел в спальню.

Я нашла два стакана, налила туда немного «Хербсэнта», ополоснула и вылила в раковину. У него был сильный привкус лакрицы.

Я оставила стаканы на стойке, отнесла серебряный шейкер на кухню в другом конце комнаты. В маленьком пластиковом ведерке в морозилке был ледяной куб, от него уже откололи несколько кусочков. Я закинула парочку в шейкер, снова закрыла дверцу и встала.

Мой взгляд переместился в спальню, где Лиам, одетый только в джинсы, доставал футболку из комода.

Его тело состояло из мускулов, обтянутых кожей, немного блестящей от пота. Широкие плечи переходили в сильные руки, плоский живот с прессом, у него была тонкая талия и скульптурная грудь. Каждый дюйм его тела — твердые, выпуклые мускулы, как будто он был вырезан из камня… если не обращать внимания на рваный шрам на его левой руке, кусок сморщенной кожи между плечом и локтем.

Я отвернулась и неловко пошла к бару.

Может, сделаю себе двойной, подумала я, добавляя виски, сахар из блюдца и горькую настойку в стаканы.

Лиам вернулся в гостиную, открыл маленький холодильник. Заглянув туда, он вытащил стеклянный противень, заглянул под фольгу и посмотрел на меня.

— Будешь запеченую курицу?

В ответ мой желудок заурчал, и он ухмыльнулся.

— Посчитаю это за «да», — он достал две маленькие тарелки из шкафчика и разделил курицу на двоих.

Я села на барный стул и поставила его напиток напротив своего.

— Где ты достал курицу? — мясо, особенно свежее, было не так уж легко достать в Зоне.

Лиам подошел к стойке.

— У Мозеса есть друзья. Я иногда приношу ему электронику, а он со мной расплачивается. Я не очень-то часто готовлю, но умею запекать курицу. Но готовлю я у Элеоноры, ее кухня лучше моей.

— Меня удивляет, что Сдерживающие разрешают Мозесу хранить его вещи.

— Они считают его барахольщиком. Хотя такой он и есть, — добавил он и поставил тарелку передо мной. Порция была маленькой. А когда я посмотрела на противень, то поняла, что он разделил между нами всю курицу.

— Но это еще не все. Еще один пример невнимательности Сдерживающих к деталям.

Он взял кусочек курицы, откусил и проглотил.

— Не подумал спросить, вилка не нужна?

— Нет, спасибо, — мне не нужно было, чтобы что-то вставало между мной и курицей. Я оторвала кусочек мяса и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. — Черт, Куинн. Это чудесно. Спасибо, что угостил.

— Сазерак тоже неплох, — сказал он, но при это хмуро поставил стакан. — Только вот не уверен, что мне он вообще нравится. Не люблю вкус ликера.

Я рассмеялась.

— Так зачем ты сказал его сделать?

Он пожал плечами.

— Это как будто вернуться в предвоенный Новый Орлеан. И ты была так горда собой.

Я фыркнула и вернулась к ужину.

* * *

Какое-то время мы ели, болтали о Пара, о войне. О вещах, которые люди в Зоне, по крайней мере в Квартале, обсуждали обычно. Когда мы доели курицу и помыли посуду, я попыталась сменить тему разговора.

— Так чем ты занимаешься, когда не работаешь?

Мы вернулись к бару. Я забрала другой Сазерак, а он выбрал бурбон со льдом.

— Навещаю Элеонору. Играю в карты с Викторией или Марией, в зависимости от того, кто дежурит.

— Элеонора мухлюет? — спросила я, думая о том, что он рассказывал про Мозеса.

— Не со мной, — он остановился. — По крайней мере, мне кажется, что нет.

— Она часто выигрывает?

Его глаза сузились, пока он обдумывал это.

— Вообще-то, да. На прошлой неделе я отдал ей плитку шоколада.

— Ну, мухлеж того стоил.

— Я и тебе могу достать.

Мне не стоило так открыто демонстрировать нетерпение.

— Можешь?

Шоколад, как и жвачку, смели с полок магазинов и расхватали в домах. А то, что осталось, сохранилось не очень хорошо — шоколад, жара и влажность не дружили.

— Элеонора иногда получает посылки. Одна из моих кузин, ее внучка, живет в Вашингтоне и посылает ей вещи.

— Не откажусь.

— Посмотрим, что мне удастся сделать, — он встал и подошел к маленькому шкафу у плетёного дивана.

— Ты спрашивала, что мне нравится делать. Мне нравится музыка, — сказал он. Открыв шкаф, он вытащил сотню виниловых пластинок. Перебрав их, он вытащил одну, достал ее из упаковки и положил на граммофон.

Осторожно, двумя пальцами, он поставил иголку на пластинку. Лиам убрал упаковку в сторону, и какой-то мужчина нежно запел о любви и страсти. У него был чуть грубоватый голос, будто любовь сломала его.

Лиам повернулся ко мне.

— Не хочешь потанцевать?

— Я… что?

Он подошел ко мне, как ирландский воин, и протянул руку, его глаза сверкали, как драгоценные камни. Я уставилась на его руку с длинными пальцами, затем посмотрела на него.

— Это хорошая идея?

— Нет, — ответил он, улыбаясь. — Но я давно не танцевал, и, похоже, что ты не плохо двигаешься.

— Я родилась и выросла в Новом Орлеане, — сказала я, спрыгнула со стула и взяла его за руки. — Конечно же я умею танцевать.

Лиам притянул меня, одной рукой он держал меня за руку, другую положил мне на талию. Глядя мне в глаза, он начал раскачиваться под музыку. И делал он это чертовски хорошо. Он чувствовал ритм, добавлял немного вольности, чтобы танец отличался от котильона семиклассников, и достаточно самоконтроля, чтобы танец не напоминал о разгульной ночи на улице Бурбон.

Не знаю, сколько звучала песня, наверное, не больше трех-четырех минут. Но когда я положила голову ему на грудь, и он обнял меня, хотелось, чтобы эта песня никогда не заканчивалась. Его руки оградили меня от всего в мире.

Песня закончилась, и нависла тишина, будто перед грозой. Он отпустил меня, подошел к бару, поставил на него локти и провел руками по волосам. Он был похож на человека, ведущего битву. Лиам ничего не сказал, но не сложно было догадаться о причине.

— Это из-за того, что я могу стать духом, — сказала я. — Из-за того, что ты считаешь меня монстром.

— Нет, — сказал он, оглядываясь. — Я верю, что ты можешь научиться контролировать себя, свою магию. Именно поэтому я тебе и помогаю. Но если что-то пойдет не так… — он замолчал. — Если что-то пойдет не так, именно мне придется отвести тебя в тюрьму. А это не честно по отношению к тебе.

Я долго смотрела на него. Я начала привыкать к тому, что у меня есть магия и я могу ее использовать, что эта сила не убьет меня. Но в подобный момент откровения я бы отказалась от нее не раздумывая. Я бы выключила ее, передала кому-то другому. Но это не для меня. Если честно, я не знала, какой у меня был выбор, но была уверена, что пока мы мучаем друг друга прикосновениями и желанием, мне его не найти.

— Мне лучше уйти, — сказала я и пошла к двери. — Дорогу назад найду.

— Клэр, — произнес он, следую за мной, но я покачала головой.

— Я большая девочка, Лиам. Меня тяжело сломать, но это не значит, что я хочу, чтобы меня гнули.

Я надеялась, пока спускалась, что он примет это близко к сердцу.