В аэропорту меня встречала Рената. Я успела выплакаться и хотела только одного: забрать из офиса свои вещи до возвращения Зои.

— Уверена, что поступаешь правильно? — Рената помогла сложить в картонную коробку из-под роз кое-какие принадлежности, кофейные кружки и пару костюмов, которые я всегда держала в офисе на случай, если заглянет клиент. На столе остались ключи, сотовый и ноутбук — все то, что я получила для работы от Зои.

— Абсолютно, — прорычала я сквозь сжатые зубы.

— Ей, конечно, не следовало так говорить, — осторожно начала Рената, понимая, что я ухожу с работы, о которой всегда мечтала и которая притом неплохо оплачивалась. Как настоящий друг она пыталась утешить меня, хотя для нее мой уход означал повышение в статусе и денежную прибавку. Минус, разумеется, комиссионные от свадьбы Кика и Селии. Я нисколько не сомневалась, что они не оставят Зои. — Может, она нездорова…

— Здорова, — рявкнула я, оскорбленная до глубины души тем, что она позволила разговаривать со мной в столь оскорбительной манере после всего, что я для нее сделала.

— Послушай, Мили… — Рената вздохнула. — Не торопись. Понимаю, ты чувствуешь себя оскорбленной, и время сейчас не самое лучшее, но постарайся подумать о перспективе.

Да, она хотела помочь, но мне нужно было только убраться отсюда как можно скорее — подальше от Зои и от всего этого свадебного бизнеса.

— Ладно, тогда отправляйся в Долфин Данс, — предложила Рената, и когда я обернулась, она уже протягивала ключи. Некоторое время назад они с Питом купили на побережье домик в викторианском стиле и поговаривали о том, чтобы когда-нибудь переделать его в пансион. Ремонтные работы еще продолжались, но они всегда приглашали друзей приезжать туда на уик-энды — отдохнуть, расслабиться. Мне выбираться удавалось нечасто — постоянно сваливались какие-то заботы или приходилось ухаживать за Зои. И сколько ж я там не была? Да, почти год.

Возьми ключи, Мили.

— Я приеду в субботу. — Рената обняла меня. — Забудь обо всем, переведи дух, а потом будь готова менять подгузники, когда мы нагрянем. — Она легонько шлепнула меня по носу, как делала совсем еще недавно Зои, и я вышла из комнаты с небольшой коробкой, в которую поместились все мои вещи. Должна признаться, на меня это сильно подействовало: оказывается, собственно моего в офисе было всего ничего.

Я свернула на посыпанную ракушечником дорогу к Долфин Данс, опустила стекло и вдохнула свежий океанский воздух. Весь прочий мир остался позади. Вместе с Зои. Я покончила с ним. И кому теперь интересно, кого там преследует Брайан? С этим я тоже покончила. Организовывать свадьбы? Нет, с меня хватит. Точка. Кик и Селия? Думая о них, я приходила в отчаяние. И даже всплакнула.

Отчего, наверное, и показалась подозрительной девчушке, сидевшей на веранде Долфин Данс.

— Папочка, там какая-то леди плачет, — донеслось до меня. Я подняла голову и увидела малышку с вьющимися светлыми волосами, в розовой футболке и белых шортах, крепко прижимавшую к груди куклу и смотревшую на меня с нескрываемым недоверием. А как еще смотреть на незнакомую дамочку с покрасневшими глазами и растрепанными волосами, подкатившую к дому на взятом напрокат «себринге». Обычно я раскатывала на внедорожнике, но он принадлежал Зои. Так что я вдобавок ко всему осталась еще и без машины.

Девочка была на веранде одна. Странно, друзья Пита и Ренаты наведывались сюда по выходным, а сегодня был четверг. Я полагала, что получу дом в свое полное распоряжение. Буду слоняться, как призрак, раздумывая, что же случилось с моей жизнью в последние годы. Мне хотелось побыть одной. Мне хотелось тишины. Я ни с кем не желала разговаривать.

— Вы в порядке? — раздался мужской голос. Отец малышки поспешил отогнать заплаканную гостью.

— Я ушла с работы, — только и удалось выдавить мне. — Рената сказала, что я могу побыть здесь.

Дверца открылась, и перед моими глазами появилась мужская рука.

— Да, Рен звонила и сказала, что вы едете. И еще, чтобы я приготовил побольше шоколадных батончиков.

Я подняла голову и тут же прищурилась от бьющего из-за его плеча солнца. После трехчасовой езды с неоднократным пролитием слез вид у меня был наверно чудный.

— Меня зовут Рассел, а это моя дочь, Эмма, — сказал незнакомец, помогая мне выйти из машины. — Сумки в багажнике?

Я кивнула.

— Позвольте? — Он протянул руку за ключами. Я сама открыла багажник.

Девочка долго смотрела на меня и улыбнулась, когда наши взгляды встретились.

— Хочешь подержать мою куклу? — спросила она, опуская куклу через белые перила.

— Эм, отойди, я их только что покрасил, — предупредил мужчина. — Знаю, тебе хочется меня проверить. — Он улыбнулся ей, и она, отступив, улыбнулась в ответ.

— Я — Мили, — представилась я, обходясь без официального рукопожатия, и немного неожиданно для себя самой добавила: — Я ушла с работы.

Рассел рассмеялся.

— Да, знаю. Вы это уже говорили. Наверное, немного шокированы, да?

Я кивнула.

— Ну, теперь вы здесь, в Долфин Данс, так что о том мире можете забыть, — сказал он. — Ланч вот-вот будет готов, потом, если будет желание, можете присоединиться к нам, а в шесть на сцену выходит Эмма.

Теперь, когда солнце перестало слепить, я смогла наконец рассмотреть его получше. Песочные волосы, голубые глаза, сложение профессионального футболиста и весь в белой краске — пятно на щеке, полосы на руках.

— Выходит на сцену? — пробормотала я, переводя взгляд на веранду, где довольная собой Эмма с нарочитой серьезностью демонстрировала свои танцевальные способности, готовясь, вероятно, к главному шоу дня. Рассел наблюдал за ней с улыбкой счастливого отца.

— Хочешь взять мою куклу? — снова спросила девочка и, не дожидаясь ответа, сбежала по ступенькам в своих голубеньких сандалиях и сунула мне в руки куклу. — Вот! — В следующий момент она повернулась и умчалась на веранду.

— Хлопот с ней не оберешься, — сказал Рассел.

— Чудный ребенок. — Я постепенно отживала, вдыхала океанский воздух, осматривалась. Повернулась и, заслонив ладошкой глаза, полюбовалась на дом. Поработали здесь немало. Весь дом покрасили нежно-зеленой краской, на открытой веранде покачивались под ветерком качели с зеленым сидением. В горшочках белели цветочки. Окна поменяли на новые, арочные, с белой каймой. — Как же давно я здесь не была.

— Значит, вы и есть та ленивая подруга Ренаты, которая так ни разу и не выбралась помочь нам. — Рассел весело подмигнул, и я не стала на него обижаться. — Да, мы приезжали сюда каждый уик-энд. Помогать нуждающемуся человечеству. Только вот Пита и Рен на нуждающихся не похожи.

Я рассмеялась.

— Да уж.

— Вы еще не видели, что там внутри. — Он взял мои сумки и пошел в дом.

Последний раз, когда я была здесь, дом напоминал выпотрошенную рыбу. Голые стены да старый, заплесневелый ковер, прикрывающий большой-большой вопрос: а что делать с полом? Из дыр под потолком торчали провода, на кухне ни шкафчика, по углам плесень от сырости. Ужас. Помнится, я даже боялась подниматься по скрипучим ступенькам из страха, что провалюсь в жуткий, темный подвал.

Теперь все выглядело совершенно иначе.

Ответом на большой-большой вопрос стал прекрасный пол, который, казалось, только и ждал, когда с него снимут замшелый ковер. Застекленные створчатые двери радовали глаз. Стены согревали теплым бежевым, почти медовым цветом. Под потолком медленно кружились лопасти вентилятора. Уютные, мягкие диванчики, расставленные буквой U, приглашали растянуться и преклонить голову. На кофейном столике лежали журналы по дизайну интерьеров.

— Мило, да? — Рассел оглянулся и, убедившись, что увиденное произвело впечатление, повел меня дальше, через гостиную в кухню. — Мебель подбирала Рен.

Конечно.

— А цвет стен выбирала Эмма.

Отличная работа, Эмма.

— Она очень собой гордится. — Он снова подмигнул мне. — Хотя нам и пришлось наложить вето на ее первый проект, оранжевую кухню. Эмма видела ее в цвете апельсинового сока.

Я вспомнила, как и сама когда-то мечтала о доме со стенами цвета корицы. Моя концепция практически ничем не отличалась от идеала шестилетней девочки.

— О! — вырвалось у меня, когда мы вошли в кухню. Все здесь было новое, все блестело — обеденный стол на двенадцать мест, разделочный стол, медные кастрюльки и сковородки. Над кухонной мойкой — зелень в горшочках. На полке — фотографии людей, работавших в доме, в том числе и Рассела, обнимающего за плечи Эмму. — Невероятно! Вы славно потрудились!

— Спасибо. Но мы и повеселились на славу. Пит привозил крабов и пиво, и вечерами мы устраивали настоящий пир на заднем дворе. Было здорово.

Я тоже могла бы быть здесь.

— Как думаете, когда они откроют здесь пансион? — спросила я.

— Вероятно, нынешней осенью. — Рассел пожал плечами. — Получилось бы быстрее, но Рен в последнее время была сильно занята на работе.

— На ней сейчас несколько больших свадеб, но к осени бум обычно сходит на нет, — объяснила я, переходя от шкафчика к шкафчику, рассматривая белые тарелочки и кофейные чашки на ножке. Рената была без ума от хорошей посуды, а здесь она переплюнула даже каталог Уильямса Сонома.

— Это место нравилось матери Эммы, — сказала Рассел, и странно изменившийся голос заставил меня оставить в покое чашечки и посмотреть на него. Он стоял у окна, глядя куда-то вдаль. Обычно я легко разряжаю такого рода ситуации с недоговоренностями — помогает большой опыт общения с женихами, которые часто расстроены чем-то, но не осмеливаются говорить об этом вслух, — но на этот раз не смогла заставить себя подтолкнуть его по пути откровенности. Если Рассел замолчал, на то была какая-то причина.

— Сколько сейчас Эмме? — Хороший ход.

— Шесть. — Значит, я не ошиблась. — В следующем месяце исполнится семь.

— Хочет стать танцовщицей?

— Или танцовщицей, или декоратором интерьеров. — Он пожал плечами. — А по уик-эндам астрономом.

— Астрономом? — Я наморщила нос. В шесть лет девочки нечасто мечтают стать астрономом.

— Ей нравится наблюдать ночное небо, — объяснил Рассел. — Когда ее мать ушла, мы ездили в Мессу…

Ага, вот оно что.

— Небо в пустыне это что-то невероятное. Вы когда-нибудь бывали там?

Я покачала головой — нет.

— Нереальный пейзаж… звезды… Млечный Путь… куда ни посмотри — везде метеориты… — Он вздохнул. — Мне много где довелось бывать, но такого неба я не видел нигде. Хотел, чтобы и Эмма тоже это увидела.

— И что она сказала?

Рассел рассмеялся и потер небритый подбородок.

— Сказала, что это ангелы наделали дырочек в небе, чтобы лучше нас видеть.

— Чудесно. Она действительно нечто.

— Да… — Он снова ушел в воспоминания, но ненадолго. — Вам еще нужно посмотреть наверху. Справитесь одна? А мы с Эммой пока закончим с ланчем.

— Справитесь? Уверены, что помощь не нужна? — Я чувствовала себя гостьей в этом доме. — Может быть…

— Нет, нет, вы еще не оправились от шока. — Рассел улыбнулся.

Я рассмеялась. Не знаю, как это получилось, но переступив порог Долфин Данс, я как будто действительно забыла обо всем на свете. Рен и Пит определенно не прогадали с пансионатом.

— Ну, что думаете? — поинтересовался Рассел, когда я спустилась после поспешной прогулки по всем восьми спальням. Рассмотреть все толком не хватило времени — внизу насвистывал Рассел, во дворе Эмма играла с большим голубым мячом.

— Прекрасно. Просто нет слов. — Я показала большой палец. — Восхитительная работа. Вас можно поздравить. Мне особенно понравились потолочные балки. — Как же много я упустила! Вечера с крабами и пивом на заднем дворе. Покраску. Теперь дом был почти готов, но все это прошло без моего участия. Меня приглашали сюда раз десять, но каждый раз появлялось что-то срочное, или Зои требовала к себе внимания.

— Даже немного грустно, что все кончилось, — сказал Рассел, ставя на середину стола большую миску с салатом. Шпинат, сияющие красные помидоры… В корзиночке лежал аккуратно порезанный чесночный хлеб, на тарелке поблескивала сбрызнутая оливковым маслом моцарелла, рядом розовели стейки из пашины. В стаканах с розовым лимонадом белели кубики льда. Я посмотрела на него. Он пожал плечами. — Шеф-повар к вашим услугам.

— Выглядит соблазнительно, — призналась я.

— Сейчас, только позову Эмму. — Рассел шагнул к двери.

Я проводила его взглядом.