Я так хотела пойти в его комнату.
И, наверно, пошла бы, будь мы в доме одни. Скажу больше, наверняка бы пошла. Но с одной стороны соседями Рассела были Пит с Ренатой, а с другой его драгоценнейшая дочурка. И я сильно сомневалась, что кто-то из добровольных помощников, приезжавших на выходные помахать кисточкой, подумал об усилении звукоизоляции.
У двери моей комнаты Рассел поцеловал меня еще раз — еще один миг блаженства! — а потом оглянулся напоследок, прежде чем переступить порог своей. Глаза его не молили и не манили, а как будто призывали набраться терпения и подождать.
Я переоделась в шорты и футболку и скользнула под одеяло. Потом повернулась и посмотрела на пустую подушку рядом.
В четыре утра на ней уже лежала голова.
— Убирайся, Рен, — простонала я и перевернулась на другой бок.
— Я собираюсь покормить малыша, — заныла она. — Поговори со мной.
— Я подписала с Расселом соглашение о конфиденциальности. — Я снова повернулась к ней. — Отпечатки, сканирование радужной оболочки и все такое… Он очень серьезен в этом вопросе.
— Ну и ладно. Как поцелуй? — Она умирала от любопытства. Четыре года, в тайне от меня Рената делала все возможное, чтобы приблизить этот день, и теперь, в момент триумфа, заслуживала небольшой благодарности.
— Рен, меня начинает трясти при одной мысли о нем. — Я натянула повыше простыню.
— Ты должна пойти к нему, — решительно заявила она, демонстрируя присутствие того духа авантюризма, что толкал ее на весьма рискованные шаги в далекой уже юности.
— В четыре часа утра!
— Ну и что?
Мы в загородном домике. И мы еще не совсем старые. Когда-то нам с Рен…
И тут меня осенило. Я вдруг вспомнила один эпизод из того славного, сумасшедшего лета. В конце концов для Рассела эта ночь последняя. На воскресенье он не останется, потому что воскресенье — день посещения. Матери Эммы позволили видеться с дочерью один раз в месяц, и этот факт говорил о многом, учитывая, что обычно суды выносят решения в пользу матери.
— Потом, Рен, — сказала я и, соскользнув с кровати, выскочила в коридор и побежала в кухню.
Часом позже, в половине пятого, я стояла перед его дверью, готовясь постучать.
Перевела дух.
И тихонько стукнула.
Ответа не было.
Я постучала еще раз и услышала направляющиеся к двери шаги. Слава богу, что половицы не приколочены намертво. Рассел открыл дверь и прищурился от света в коридоре. Смотрел он немного вниз, вероятно, ожидая увидеть Эмму. Волосы спутались, а на щеке краснел рубец от подушки.
— Мили. — Он несколько раз моргнул и даже тряхнул рассеянно головой, наверно, думая, что еще спит.
— Идем со мной. — Я взяла его руку, а вторую руку приложила к губам — молчи.
— Ты ведешь меня в ванную? — спросил он голосом уже вполне осознанно, стряхнув остатки сна.
— Через ванную, — поправила я, подходя к широко распахнутому окну с развевающимися от ветра занавесками. — Следуй за мной.
И я вылезла в окно.
Он вылез за мной. Крыша была покатая, но не сильно, так что мы без труда прошли к передней части дома, подальше от комнаты Эммы. Я уже расстелила одеяло, зажгла свечи в фонарях, расставила тарелочки с остатками клубничного пирога и положила две вилочки.
— Это еще что такое? — удивился он. — Пикник на крыше?
— Посмотри на звезды. — Я указала на небо, невероятно густо усыпанное звездами, этими дырочками, как сказала Эмма, через которые за нами наблюдают ангелы. — Не Месса, конечно, но все равно красиво.
Он растянулся на одеяле и похлопал ладонью, приглашая меня пристраиваться рядом. Пирог может и подождать.
— Мили… — послышался у меня в голове его голос. Должно быть задремала. До клубничного пирога дело так и не дошло, а поскольку поблизости тарелки видно не было, оставалось предположить, что мы просто сбросили его с крыши.
— Ммм… — Я повернулась и ткнулась носом ему в грудь. — Нет… не буди меня…
— Пора спуститься. Скоро все начнут вставать.
Разумеется, он прежде всего имел в виду Эмму. Девчонка вполне могла бы подпалить дом, если бы обнаружила нас спящими вместе на крыше да еще и голыми. Хорошо, что Рассел сбегал вниз за вторым одеялом.
— Просыпайся, — пропел он и для пущего эффекта поцеловал меня в ухо. — Или мне соблазнить тебя еще одним предложением?
— Каким предложением? — рассмеялась я, перекидывая ногу, через его бедро.
— Прошлым вечером мы пропустили закат. — Он крепко обнял мимо. — Потому что ты меня отвлекла.
Я шмыгнула носом.
— Но есть ведь еще рассвет. — Он поцеловал меня в макушку. — Я сегодня уезжаю и хочу встретить рассвет с тобой.
— Вот как? Хочешь встретить рассвет?
Не успела я ответить, как сверху на нас обрушились галлоны холодной воды. Мы одновременно посмотрели вверх и увидели на крыше третьего уровня наших прыгающих и веселящихся друзей, явно довольных своей изобретательностью. Интересно, как они втащили на крышу три громадных кулера? Была там и Рен, и я, увидев ее, сразу поняла, чьих это рук дело. Точно такой же фокус мы проделали с одним с одним нашим другом в далекое романтическое лето.
Рассел отреагировал мгновенно и поступил весьма галантно, в первую очередь завернув в одеяло меня и только потом прикрывшись вторым. Мы поднялись, раскланялись и поспешили за угол, к окну в ванную, чтобы не попасть на глаза Эмме. Вот тогда-то прояснилась и судьба клубничного пирога. Мы действительно сбросили его с крыши, и он упал на машину Пита и Рен, расползшись по ветровому стеклу.