Клаус проделывал трюк с объединением в тандем впервые. И для первого раза, решил он, результат вполне пристойный. Конечно, ещё неизвестно, насколько эффективно можно будет давать Ари подсказки, если троица Очень Важных Шишек заговорит с ними одновременно, но на разные темы…

Ну да ничего. Дойдёт до дела, разберёмся.

Тут Ари прильнула к нему, обвивая рукой талию, а грудью прижимаясь к плечу, и владевшее Клаусом напряжение моментально перелилось в иную плоскость.

"сейчас не время, Ари!// //а по мне, сейчас тебе нужно именно это. Расслабься".

Мысли текли двумя встречными потоками. Не так мощно и широко, как при самом лёгком из инсайт-посылов, но гораздо глубже, чем при посылах обычных. И гораздо стабильнее. Несмотря ни на какое экранирование, такой тесный контакт должен был приносить углубление ауры шейда и целый букет неприятных ощущений для них обоих, но ничего подобного Клаус не замечал. Для Ари словно не имел значения оттенок его души; в этом она походила на Наставницу, точно родная сестра. Интересно, как…

"скажи, кто эти трое и в чём корень их власти?// //Как мне сообщила Наставница, эти люди – ядро следственного комитета [Этического Надзора]: большой начальник, начальница поменьше и стоящий немного наособицу тип, более опасный, чем двое остальных, взятых вместе, потому что он – [симбомех].

[Этический Надзор – организация, следящая за нарушениями неписаных законов. Так как неписаные законы всякий трактует в меру собственного понимания, Надзор является органом влиятельным и не зависимым ни от кого, кроме сильно растяжимого "общественного мнения". Достаточно сказать, что решением вот этого большого начальника у Группы могут отобрать базу, где мы находимся, или вообще запретить членам Группы встречаться друг с другом.]

[симбомехи – наш местный аналог чародеев. Только используют они не собственные псионические силы, а возможности технических устройств, вживлённых им прямо в тело. Способности конкретных симбомехов отличаются очень сильно, в зависимости от того, что именно в них засадили хирурги.]// //серьёзная троица// //а ты думала".

– Эти люди, – сообщила Анжи во всеуслышание, – члены следственного комитета, занимающегося в данный момент делами нашей Группы. Старший инспектор Томас Гангельт, ответственный инспектор Валентина Лапина, эксперт технической поддержки Неттель Вири.

– К чему такая официальность? – неуклюже улыбнулся инспектор Гангельт. Даже по долгу службы ему редко приходилось актёрствовать. Если когда-то он и принимал активное участие в расследованиях Надзора, это было лет двадцать назад, если не больше. Вот Лапина, та изображала ровную доброжелательность намного успешнее. А эксперт Вири…

"кажется, он пытается утаить за бесстрастием нечто пугающее// //согласен, Ари. Мы его то ли напугали до изумления, то ли удивили до испуга. Но чем?// //не знаю// //я тоже. К сожалению".

– Покажите мне эти ваши… саркофаги. Вы говорили, это – одно из основных средств, которые применяются вами при лечении?

– Верно. – Анжи отошла к ближайшему саркофагу и принялась вполголоса объяснять технические детали; инспектор Гангельт кивал, делая вид, что старательно вникает. Меж тем Лапина в сопровождении тихого, как тень, эксперта-симбомеха подошла к Ари и Клаусу.

Но не слишком близко. На неё-то и на Неттеля Вири шейд Клауса среагировал именно так, как должен был реагировать шейд на соседство чужого сенса: резонансом негативных эмоций, обещающим при более тесном сближении перерасти в физиологическую муку.

– Здравствуйте, – сказала Лапина вслух, сворачивая свой сенс.

"ответь// //а ты?// //она не рвётся общаться со мной, шейдом – так чего ради я буду выступать с инициативой? Кроме того, ты старше и потому на её взгляд авторитетнее// //ясно".

– Здравствуйте, – повторила Ари, отвешивая лёгкий поклон.

Так. Так. Ну-ка, ещё раз.

Что дал мой запрос?

Вот кластер данных на Клауса Николаоса Метцеля. Краткие анкетные данные: возраст, адреса и контактный номер в Сети, психологический профиль ("склонен к абстрагированию на фоне обострённой чувствительности к эмоциональным раздражителям, интровертирован до -7 по десятибалльной шкале ПП 1, средневзвешенный КИ – 148"); короткая галерея фотографий, иллюстрирующих процесс возмужания, компоненты выбранного учебного курса (контрактное право с углублённым изучением естественных наук и программирования), список увлечений, имена и фамилии родных и знакомых… плюс обширное поле ссылок, через которые можно получить массу дополнительной информации.

Можно, например, изучить список личных покупок Клауса и приобретений, сделанных для него родителями. Можно восстановить – при должном старании едва ли не поминутно – все его физические перемещения. Можно (хотя последнее уже выходит за рамки допустимого) отыскать в Сети следы его запросов на поиск информации, последовательность и частоту вызова определённых контактных номеров, заголовки прочитанных книг и названия запускавшихся Клаусом игр, поднять все статистические массивы, так или иначе имеющие к нему отношение…

Иначе говоря, умелые запросы, выуживающие из Сети данные на некоего Клауса Метцеля, позволяют узнать об этом парне почти всё. В том числе то, что он давным-давно забыл, и даже то, чего он сам о себе никогда не знал.

А вот расширенный запрос, касающийся Ари, не принёс ровным счётом ничего.

Почему? Может быть, её имени, лица и прочих предоставленных данных оказалось недостаточно, чтобы всезнающие компьютеры Надзора смогли её идентифицировать? Но Клауса те же компьютеры опознали сразу и однозначно!

Остаётся лишь три возможности. Первая, фантастическая: запрос не принёс ничего, потому что в Сети действительно нет касающейся Ари информации. Нет вообще. Возможность вторая: всю доступную информацию о ней кто-то недавно стёр. Буквально перед тем, как был подан запрос, – так, что Ари ещё не успела оставить в Сети новых следов своего существования. Возможность эта тоже фантастична: избирательно стереть персональные данные из всех защищённых архивов разом не под силу, пожалуй, никому. Ни человеку, ни даже сплочённой группе отлично подготовленных специалистов, снабжённых самой передовой техникой. Эти архивы проще уничтожить физически. Нет, даже после масштабной кибердиверсии какие-нибудь следы просто обязаны были сохраниться. Обязаны!

Таким образом, остаётся лишь одна возможность: его, Неттеля Вири, раскрыли и теперь ведут, фильтруя входящий и выходящий потоки, подсовывая ложные данные… или, как в случае с Ари, попросту блокируя передачу определённых команд. Гипотеза бредовая, неправдоподобная и, что ещё хуже, отъявленно параноидальная. Но зато хоть как-то объясняющая факты.

Хм. А не пропустил ли он какой-нибудь четвёртой возможности? …Лапина и Ари обменялись приветствиями. Бдительно следящий за девушкой эксперт поспешил внести в составляемое досье спектр её голоса и повторил запрос на идентификацию, добавив этот спектр к остальным параметрам запроса. Ещё он отметил, что Ари поздоровалась с небольшой задержкой (стеснительность? влияние тандема? ещё что-то?) и необычный, но выглядящий естественным жест, похожий на танцевальное па. Если бы не работа с обществами архаистов, Вири оставалось бы лишь гадать, зачем нужен этот изгиб спины, а так он почти без задержки опознал "поклон". Что немедленно озадачило его и насторожило ещё больше. Для архаистки, да ещё столь знающей, чтобы использовать древнюю форму приветствия автоматически, Ари была слишком уж молода.

– Ты тоже член Группы? – спросила её тем временем Лапина.

Ответ снова слегка задержался, и чуткое ухо эксперта поймало окрашивающий его лёгкий акцент. Впрочем, акцент ли? Может, это просто индивидуальная особенность произношения?

– Я не уверена… пожалуй, нет.

– Тогда кто ты?

– Думаю, я вправе не отвечать на этот вопрос.

Тут уже и Лапина насторожилась по-настоящему.

– Почему?

– Не хочу.

Тон ответа был великолепен – в своём роде. И совершенно не характерен для лайта. Типичный лайт отразил бы на искренний интерес собеседника, как зеркало. Ари отбросила слова и эмоции инспектора Лапиной, как некрасивую и скучную игрушку.

"Впрочем, она может быть кем угодно, но только не типичным лайтом. При таком-то кавалере – ха!" – А на другой вопрос ты ответишь?

Ари небрежно повела плечами:

– Попробуйте.

Неттель Вири отметил, что напряжение Лапиной существенно выросло, и решил помочь ей, перехватив инициативу:

– Вы знаете, Ари, что для глобальной Сети вы – как невидимка?

Лицо девушки осталось неподвижным, но программа, анализирующая в реальном времени её движения, выявила скачок беспокойства.

– И сколько гипотез для объяснения этого факта вы рассмотрели? – поинтересовался Клаус.

– Три.

– Всего-то? По моим прикидкам, их как минимум пять. Впрочем, я уверен, что вы прошли мимо верного ответа.

– Откуда такая уверенность?

– Гипотезы строятся на основе известных фактов. Вы не знаете некоторых ключевых фактов, а потому неизбежно заблуждаетесь.

– Может, вы развеете моё невежество?

Клаус помотал головой и слегка, самым краешком губ, усмехнулся.

– Нет. Лучше попросите объяснений у Анжи. Она имеет куда более богатый опыт по части… управления иллюзиями.

Неизвестно, как там насчёт иллюзий, а вот в том, что разговором управляет не он, эксперт Вири был уверен на все сто.

– А как насчёт частностей? Почему, например, Ари не реагирует на ваш шейд?

– Могу только догадываться. Я ведь и сам успел разобраться далеко не во всём. Но я знаю, что такая реакция Ари – драгоценный дар, доставшийся ей очень дорого.

При этих словах Клаус взглянул на свою спутницу, и она ответила таким взглядом, словно в радиусе ста километров от них не было ни единого человека.

"Ничего не понимаю!" – Почему вы не хотите отвечать по-человечески? – спросила Лапина возмущённо. Впрочем, ей, лайту, возмущение далось плохо. Оно больше смахивало на детскую обиду. Клаус возмутился гораздо убедительнее:

– По-вашему, шейд – не человек?

Глядя в сторону, Ари пробормотала полушёпотом:

– Падите ниц, презренные изгои…

Каким бы диким ни показалось это в эпоху постанкавера – эпоху прозрачных эмоций и открытых восприятию мыслей, – но Вири просто не понял её. И ладно бы только смысл высказывания. Он не сумел разобраться даже в том, какие чувства она при этом испытывала! Язык эмоций называют универсальным, но к Ари это, похоже, не относилось.

"Точно: архаистка!

Но что она процитировала? Надо пошарить в литературных источниках – это может дать нам хоть что-то…" – Простите, – смутилась Лапина. – Вы меня совершенно не так поняли…

– Ну, это взаимно, – усмехнулся Клаус. – Только причины для непонимания у нас с вами разные до боли.

– "Мы" – это лайты вообще?

– Нет. Мы – это я и Ари, Лим и Светлана, Наставница и Рокас. Мы – это Группа и все те, кто не подозревает нас в неких мрачных деяниях. А вы – это те, кто считает, будто быть шейдом – не беда, а вина, и смотрит мимо, когда шейды избавляют вас от хлопот, глотая зелье.

– Понятно, – напряжённо сказала Лапина.

Клаус тоскливо вздохнул, отворачиваясь.

– Что вам может быть понятно?

– Хотя бы то, почему Анжелика Недеева назвала тебя одним из самых трудных подопечных.

Шейд снова взглянул на инспектора прямо.

– Продолжать эту беседу, – сказал он после паузы, – с моей стороны было бы нечестно. И, кроме того, нас с Ари ждут дела. Так что мы, с вашего разрешения, удалимся.

– Всего хорошего, – натянуто сказала Лапина. Эксперт повторил её пожелание. Ари вновь поклонилась, на этот раз – молча. После чего они с Клаусом, держась за руки, вылетели из зала саркофагов, держась в полуметре от пола.

Дождавшись момента, когда они скроются из вида, и бросив взгляд в сторону Гангельта с Недеевой, Лапина тихо спросила:

– Что ты там говорил про невидимость? Объясни!

Она была в курсе тайны эксперта, так что в уловках не было нужды.

– Я посылал запрос, – так же тихо ответил Вири. – В Сети нет данных на Ари.

– Нет данных? Как такое может быть?

– Не знаю. Но если верить Клаусу, моё объяснение неверно.

Побледневшие было щёки инспектора снова порозовели.

– Я бы не полагалась на слова этого… мальчишки. Ни в чём!

– Насколько я могу судить, он был вполне искренен, хотя и не смог удержаться от утончённого веселья за наш счёт. – Эксперт помедлил и хмыкнул: такая линия поведения была вполне естественна и для него самого. Он частенько позволял себе такое же точно веселье, правда, не в такой открыто конфликтной форме. – Но как бы ни был высок его КИ, не думаю, что Клаус нам врал. Или ты заметила что-то такое, что я упустил?

– Вряд ли, – неохотно призналась Лапина. – Твоё чутьё с моим не сравнить. Но… нет данных? Никаких?

– Никаких, Тина.

Инспектор покачала головой.

– Что нам делать, Тель?

– Ровно то же, что и раньше, – эксперт пожал плечами. – Наблюдать. Расспрашивать членов Группы. Копить информацию, анализировать её… и ждать. Ничего экстраординарного я предложить не могу.