Воссоздать в Слоистом Сне что-либо, уже существующее в плотных мирах, несложно. И я очнулась внутри собственного сна, пребывая в теле костяного дракона. С каждым разом это становилось всё легче и легче. (Чуть было не сказала – естественнее; но нет: как раз естественности в том, что я делала, не просматривалось совершенно. Сама суть магии стоит в сложном отрицании естества, смешивающем несхожее и сближающим удалённое).

Вокруг меня-дракона переливались перламутром клубы тумана. Опоры не было, но я не падала: в текущем Слое полностью отсутствовало привычное понятие координат, а тем самым и притяжение, и даже понятие движения. Здесь было удобно прятаться и прятать, поскольку найти в однородном тумане что-либо удалось бы, лишь с абсолютной точностью зная, что именно ищешь. Хотя, как уже было сказано, воссоздание драконьего костяка не являлось сложной задачей, я всё-таки потратила на решение этой задачи два сна-погружения и не хотела бы в обозримом будущем повторять этот опыт, не сулящий ничего, кроме лишних хлопот.

Зачем мне точная копия материального дракона? Если подумать, ответ очевиден. Слоистый Сон может быть настолько близок к плотной реальности, насколько того хочет (и умеет добиться) сновидец. В то же время во сне можно проделывать удивительные штуки со временем – прошу прощения за невольный каламбур – и сильно смягчать последствия практически любых ошибок, даже фатальных. Говоря проще, Слоистый Сон есть близкий к идеалу полигон, где можно максимально быстро и эффективно приспособиться к искусственному телу.

Может показаться, что воспользоваться не антропоморфным обличьем сложно. Основываясь на личном опыте, могу сказать: это неверно. На самом деле воспользоваться чужим обличьем очень сложно. У меня есть обоснованные подозрения, что, не будь я довольно опытным магом, это вообще оказалось бы мне не по плечу. Однако задача по управлению телом, имеющим, в отличие от человеческого, шесть конечностей, длинную шею и хвост, может быть в общих чертах сведена к созданию и поддержанию автономной коррекционной матрицы замкнутых… ладно, неважно. Лучше, наверно, прибегнуть к сравнению. Управлять драконом примерно так же сложно, как големом, – если ввести неизбежные поправки на точку зрения. Когда я нахожусь в теле дракона, то нахожусь внутри управляемого объекта. А в каком-то смысле сама становлюсь этим объектом.

Беда в том, что подобрать подходящие значения для коррекционной матрицы простым подбором можно, когда дело касается таких же простых действий: ходьбы, полёта, балансирования при помощи согласованных движений хвоста и шеи. Немногим сложнее выглядит задача элементарного преображения сил, требуемая для создания акустических волн или, опять-таки, для полёта. (В самом деле: вы же не думаете, что причины, по которым взлетает птица, применимы и в том случае, когда речь идёт о принудительно соединённых голых костях?) Но когда пытаешься особым образом модулировать акустические волны или породить не грубый выплеск полусырой магии, а настоящее, хорошо отлаженное заклинание… ох! Вот тут-то и начинаются настоящие сложности. Сделать точное движение левой передней лапой, даже с учётом общего движения корпуса, – сущая безделица рядом с членораздельным произнесением самого короткого слова.

(Разумеется, я всегда могу воспользоваться мысленной речью: телепатия является одной из производных от высших функций разума и практически не зависит от природы вместилища последнего. Вот только дисциплинирующее значение устной речи куда важнее, чем мне раньше казалось. По крайней мере, произнесение вербальных формул при сотворении заклятий – серьёзное подспорье и очень удобный ключ. Не говоря уже о том, что я привыкла действовать именно так).

Некоторое время назад, спрятав поглубже гордость родовитого мага, я пришла на поклон к Джинни. В том, что касается создания заклинаний, она показалась мне лучшим советчиком, чем Эмо. Выслушав краткое изложение проблемы (не могу достичь нужной скоординированности, не получаются мало-мальски сложные заклинания, не… никак… не совсем… безуспешно…), госпожа Тамисия повела точёным плечиком.

– Обычная ошибка, – сказала она. – Ты слишком многое возлагаешь на ум. Он у тебя тренированный и гибкий, не спорю. Но когда почти все его ресурсы отнимает управление чужим и чуждым телом, на заклинания этих ресурсов уже не хватает.

– Так что мне делать?

– Сделай чуждое тело своим. Прекрати управлять им, как особого вида големом. Вживись в него. Насколько я слышала, однажды ты уже вполне успешно проделала это, пусть и в неплотной реальности. Перестань быть человеком, играющим в смену тела. Стань драконом.

– Если бы мой дракон был живым – стала бы. Но у нежити, по определению, нет рефлексов. Нет нервных волокон, передающих сигналы и способных обучаться.

– У твоей нежити и мускулатуры нет, однако двигаться она может. Очнись, Эйрас! Это вопрос выбора системы координат, задача на создание нужной калибровки, не более того. Правда, и не менее… – тут же поправилась Джинни. – Знаешь, что? Попробуй метод чистого листа.

– Но ведь…

– И не торопись. Нельзя научиться думать на незнакомом языке за час. Даже гению это не по силам. А тебе предстоит изобрести новый язык, отчасти приспосабливаясь к реальности, отчасти реконструируя её. И сильно подозреваю, что задачи, которые тебе придётся решать по ходу дела, окажутся намного важнее и продуктивнее, чем достижение поставленной цели.

В общем, не скажу, что Джинни мне серьёзно помогла. Точь-в-точь, как Эмо: вот тебе инструкция, разбирайся сама. Но после того, как я вернулась к своим делам, я задала себе вопрос: в самом деле, куда я так спешу? И зачем? Мне что, жизненно важно освоить новый облик?

Да. Это одна из тех задач, возникших по ходу дела, решение которых оказалось интереснее стержневой задачи. Если вспомнить, с чего всё начиналось, впору впасть в истерическое хихиканье часа так на полтора! Ведь милейший Иренаш Тарц заказал мне имитацию костяного дракона. Для – якобы – развлечения скучающих придворных. Ну не смех ли?

Решая эту обалденно важную задачу, я попутно, вовсе не стремясь именно к этому, открыла новый подход к созданию высшей нежити. А ещё привлекла к своей персоне благосклонное внимание могущественных магов из иных миров, вскрыла заговор среди высших лиц родного государства и стала почти полностью независима от своей бренной оболочки, в которой родилась и выросла. То есть добилась практического бессмертия. Ничего побочные результаты, да?

Неужели так всегда бывает, когда ставишь перед собой недостижимые цели? Ведь анимирование костяного дракона без сопутствующей жертвы тоже казалось невозможным…

Итак, чистый лист? Что ж, начнём!

– Клин!

– Что там?

– Подойди.

Поднявшись и потерев лицо ладонями, чтобы избавиться от остатков сонливости, вольный охотник нахмурился. В том, как Стилет присел на одно колено, склоняясь над вытянувшейся в струну Эйрас, было что-то неправильное. Тревожащее.

– Что там?

– Да вот, – некромант поднял взгляд, не меняя позы, криво усмехнулся. – Знакомая… хм… картина. Узнаешь?

Клин подошёл, присел, зеркально повторяя позу Стилета. Положил пальцы на шею Иглы. И тут же отдёрнул их, словно ожёгшись. Кожа на горле напротив жилы оказалась, во-первых, слишком холодной, а во-вторых, слишком твёрдой.

Почти как дерево.

– Что это?

– Это, ученик, глубокий транс. Такой же, в каком пребывала магистр земли Илина, отправленная с Рессаром в Тральгим. Вот только с чего бы нашей Эйрас, не предупредив и не подготовившись, уходить в транс? Можно подумать, что это – симптом какой-то странной заразной болезни… или проклятия.

– Она точно жива?

– Не поручусь, что жива, но что она не мертва – уверен, – заявил Стилет. – Некромант я или кто? Смерть я бы ощутил сразу.

Клин нахмурился, вставая.

– Ничего не понимаю, – признался он. – Что-то я совсем запутался. Сначала я считал, что магистр Илина полностью выдумана Иглой…

– В каком смысле – выдумана?

– В таком, что Илина – роль, исполняемая Эйрас.

– Что?!

– Илиной Игла представилась в воротах Остры, чтобы проехать в город по поддельной подорожной. Позже, в "Гриве льва", Илина появилась уже в том виде, какой имело то тело…

– Какое?

– Отправленное с Рессаром. Тёмно-рыжие волосы, загар – помнишь?

Стилет задумчиво кивнул.

– Продолжай, – сказал он.

– Да я, в общем, всё сказал. Я думал, что рыжая – тоже Эйрас, ведь волосы покрасить да надеть новую мантию несложно. Она и не отрицала, что просто замаскировалась. И разговаривала эта "Илина", и двигалась она точно так же, как Игла, – подумав, Клин уточнил: – Ну, почти так же. Когда Эйрас облачается вместо мантии в штаны и куртку, её можно принять за мальчишку. Но рост, телосложение, черты лица… я едва поверил собственным глазам, когда по выезде из Остры, думая, что её тело лежит в повозке, увидел живую и здоровую Эйрас!

– Так. А одновременно ты их видел?

– Кого – их?

– Эйрас и Илину. Чтобы обе были в сознании и на ногах.

– Нет.

– Гм…

– Что?

Стилет склонил голову набок, задумчиво глядя на тело Иглы.

– Сродни безумству гипотез танец, – промурлыкал он. – Сродни безумству… но если отбросить всё остальное… н-да. Аж завидки берут…

– Ты что-то понял?

– Я, – сказал некромант, переводя взгляд на Клина, – задам вопрос. Хорошенько подумай, прежде чем ответить. Это важно.

– И?

– Костяным драконом, который едет в повозке, действительно управляла Игла?

– Да. Кто же ещё?

– Прямой вопрос, простой ответ… тогда ещё один вопрос. Ты когда-нибудь видел, чтобы одновременно действовали Эйрас и дракон? Или, быть может, Илина и дракон? Сочетание Эйрас и Илины мы уже исключили…

Клин задумался, но тут же помотал головой.

– Нет. Но не хочешь ли ты сказать, что у Иглы имеются в распоряжении целых три… оболочки? Эйрас, Илина и костяной дракон?

– Заметь: не я это сказал.

Клин снова помотал головой, энергичнее прежнего.

– Чепуха! Я никогда не слышал о маге, способном менять тела, как одежду! Ну, положим, дракона Игла конструировала при мне. Читала заклинания над каждой костью, резала несчастных крыс, кошек, голубей и свиней буквально сотнями, страшно уставала. А в итоге оказалась в драконьей шкуре… то есть в костяке… случайно.

– Точно?

– Точнее не бывает. Подразумевалось, что анимировать костяк будет моя душа.

– Вот как! – Стилет посмотрел на вольного охотника по-новому. – Потом я непременно послушаю, как оно было.

– Лучше уж Иглу расспроси. Я во всей этой кухне не разбираюсь совершенно. Но скажи мне, как опытный маг: ты когда-нибудь слышал о возможности занять чужое тело?

– Разве что легенды. Если припомнить… случай близнецов из Торпельма не подходит… и наведённая одержимость – это всё-таки итог заклинания, сущность мага остаётся на прежнем месте, то есть внутри тела… – помотав головой точь-в-точь, как Клин, Стилет подытожил: – Ничего подобного, насколько я знаю, ранее не случалось. Игла преподносит сюрприз за сюрпризом.

– Да уж. Но что теперь делать нам?

– Как это что? Ехать дальше. Благо, конечная точка запланированного Эйрас маршрута нам известна. Будем надеяться, что по дороге Игла "отомрёт".

"Нельзя же понимать всё настолько буквально!"

Тамисия, госпожа Гнезда Ветров, в собранной Анжеликой Недеевой Группе более известная как Джинни, смотрела в глубины перламутрового тумана. Туда, где парил, временами подёргиваясь и извиваясь, обнажённый драконий костяк, дышащий первородной магией тьмы. Время в Слоистом Сне – величина изменчивая и трудноопределимая, а в текущем слое и подавно; но по некоторым признакам Тамисия, маг весьма опытный, могла определить напряжённость событийного поля, равную как минимум месяцу. Такой срок был уже слишком велик, чтобы свести его к одной ночи плотного мира, а Эйрас всё не унималась.

Чистый лист, почти полный сброс наработанных за годы жизни знаний и навыков, то, что в одном узловом мире назвали бы tabula rasa[*]… то ли по неопытности, то ли от излишнего энтузиазма, но Игла зашла по этому пути уже слишком далеко. И вернуться быстро не смогла бы ни при каких условиях.

"Мы в ответе не только за тех, кого приручили. За тех, кому мы помогли, тоже…"

Замкнув ближайшие окрестности в глобулу, течение времени в которой относительно плотных миров стало ещё более… относительным, Джинни приблизилась к дракону.

– Ну что, малыш, – спросила она ласково, – поиграем?..

"Трое суток. Трое с лишним орфусовых суток. Проклятье!"

Как ни замедляла их движение повозка, путники всё же не стояли на месте. Удаляясь от Пыльного нагорья, Клин и Стилет добрались до густонаселённой южной части Антарда – ещё одного по большей части человеческого государства, намного более крупного и сильного, чем Острасское королевство. Впрочем, сила Антарда заключалась скорее в золоте и магии, чем в стали. Не столько монархия, сколько умеренно рыхлый конгломерат удельных владений аристократов и "вольных" городов под управлением советов гильдий, это государство являлось бы лакомым куском для более молодых и хищных держав, если бы не огромные выгоды, которые его существование в нынешней форме предоставляло как своим гражданам, так и соседям. И если бы не договор с эйлони, заключённый олигархами Антарда более трёх тысяч лет назад.

Основа договора гласила: люди платят и кормят, эйлони используют и защищают. Проверенный временем союз оказался прочен. Давно уже не находилось безумца, желающего вторгнуться в Антард для банального грабежа или же завоевания новых территорий. Боевые големы, столетиями копившие энергию артефакты и мощные "оборонительные" заклятья эйлони (а также прошедших их школу магов из рода людей) без особых трудностей перемалывали малые банды. А некогда перемалывали и настоящие армии.

Главное практическое следствие из всего сказанного заключалось в повышенной терпимости антардийцев. На их земле практикующие некромантию встречали ещё меньше ограничений, чем в либеральном Острасском королевстве. Даже формально запрещённые вещи (например, ритуалы с человеческими жертвоприношениями) можно было проводить если не совсем свободно, то и без особого страха. Собрал достаточное количество подписей ответственных лиц, раздал должное количество взяток, заранее уплатил штраф, взимаемый за убийство разумного при помощи магии, и всё. Бери нож, ступай к алтарю. Никто не возразит.

Во всяком случае, вслух и громко.

А если ты спокойно едешь по территории Антарда, не проводя запрещённых ритуалов, то тебя и подавно никто не тронет.

"Трое суток!!!"

Клин не стал бы беспокоиться о состоянии Иглы, если бы это самое состояние не менялось. Если бы она просто лежала, как прежде, дерево деревом, дыша раза четыре в час, он бы ещё поверил Стилету, что для глубокого транса это нормально. Вот только уже к вечеру первых суток транса от тела Эйрас начало тянуть магией тьмы. Об этом Клину сообщил некромант. И был он при этом встревожен. На следующее утро странный нефизический "аромат" стал ощутим даже для Клина, при всей его малоопытности. Не понимая причин и борясь с симптомами, Стилет опутал тело Эйрас заклятьями, которые притягивали, а потом рассеивали избыток тёмной энергии. Трава на обочинах дороги, по которой проезжала повозка с Иглой, начала жухнуть, а "аромат" почти исчез, но некромант хмурился всё сильнее.

– Почему ты считаешь, что происходящее плохо? – спросил Клин.

– Потому что Игла – не лич, не зомби и не костяной дракон. И уж тем более не один из элементалов тьмы. Для смертного тела пропускать через себя такое количество сырых магических энергий крайне опасно… причём душе это тоже на пользу не идёт.

– Но что тогда нам делать?

– Ничего, – сумрачно откликнулся Стилет. – Ждать. И молить Эрготра поглотить хотя бы часть тьмы, которая вливается в Иглу неизвестно откуда.

На исходе вторых суток повозку догнала пара эйлони. Клин впервые увидел представителей этой расы и нашёл, что изученные ещё на родине описания не вполне соответствуют реальности. То, что в тех описаниях простоты ради называли мехом, было больше похоже на плотный слой мха. Этакая зелёная поросль, заменяющая одежду и растущая везде, кроме областей около глаз и рта, а также дыхательных отверстий, расположенных за крупными, сложной формы подвижными ушами. Тела под этим "мхом" были слишком длинными, тонкими и гибкими для человеческих; сбивало с толку и отсутствие видимых половых органов. Но общие пропорции фигур эйлони и количество конечностей были такими же, как у людей.

– Приветствую дозорных Антарда! – негромко сказал Стилет, останавливая повозку. Клин понял намёк и соскочил с коня. – Можем ли мы узнать, чьи Линии нам явлены?

– Можете, путники. Я – часть Линии Олшис.

– Я – часть Линии Сехем-ру.

– Славные линии, достойные части. Я – Стилет, магистр некромантии первой ступени, а это – вольный охотник Клин, ученик некроманта.

Поименованный Клин постарался не показывать удивления. Оба эйлони говорили, не раскрывая ртов, очень похожими, тихими, пришепётывающими голосами. Чревовещатели, да и только. Который из них какой Линии часть, вольный охотник так и не понял. Собственно, до этой встречи он вообще не имел понятия ни о каких Линиях.

"Если б знать, что это когда-нибудь мне пригодится…"

– С какой целью вы умертвляете растущих вдоль своего пути. Вопрос.

– Ради спасения жизни разумной, о достойные. Взгляните сами, – бросив поводья, Стилет спрыгнул с козел и указал дозорным на тело Иглы.

Один эйлони действительно заглянул под полог повозки, но второй в это время, не мигая, смотрел на некроманта. Клин поставил бы дэргинский кинжал против рублёной медяшки, что дозорные Антарда им не доверяют.

– Тонкое плетение. Твоё, магистр. Вопрос.

– Да. Вы можете определить, что происходит с телом? Узнать, откуда берётся сила?

– Я – часть Линии Сехем-ру, – сказал тот эйлони, который заглядывал в повозку. – Я могу позвать и получить. Подождите.

"Ничего не понимаю!" Клин нахмурился, но потом вспомнил, чему его учила Игла во время и после Принятия Сути, и попытался превратить собственное раздражение в силу.

То ли эмоций оказалось много, то ли медитации на привалах начали, наконец, приносить свои плоды, но задуманное удалось. Иное зрение включилось – резко, глубоко, остро. Настолько глубоко, что под лавиной непривычных ощущений Клин невольно покачнулся.

…Заклятия Стилета вокруг тела Эйрас – как медленно шевелящийся кокон, роняющий с кончиков сотен нитей что-то вязкое, чёрное, промороженное. Эта вязкая чернота густо пятнает обочины и в меньшей степени само полотно дороги. Позади, где чернота соприкасается с неярким мерцанием живой травы, мерцание это гаснет. Но и энергия тьмы не остаётся неизменной. Она светлеет до странного, как бы пепельного оттенка, и чувствуется: нейтрализованная чернота уже не несёт настоящей опасности. Правда, вокруг остановившейся повозки продолжающая сочиться энергия убила траву, наверное, уже на несколько сезонов вперёд. Земля не принимает эту черноту (так камень отказывается пить воду), и та растекается всё дальше…

Стилет в ином зрении выглядит противоестественным сгустком жизни и смерти. Тьма, угнездившаяся в нём, не переходит установленных волей мага границ, ибо некромант управляет ею, но никак не наоборот. А вот с эйлони всё оказалось куда интереснее. Они уже не кажутся близнецами. Клину отчаянно не хватало опыта для понимания того, что именно он видит, но он безошибочно угадывал в эйлони внутреннюю силу, видел отличия в этой силе – и, прежде чем иное зрение угасло, как раз успел увидеть, что сила Сехем-ру полыхнула беззвучным костром…

"Позвал и получил?"

– Очень глубокий транс, – объявил тот дозорный, который заглядывал в повозку. – Не думали ранее Мы, что люди способны на это.

Клину снова пришлось прилагать усилия в попытке не выдать удивления (вероятнее всего, бессмысленной: если эйлони вообще обращали внимания на его эмоции, то определяли их уж точно не по выражению лица). Когда "достойная часть Линии Сехем-ру" заговорил вновь, голос его больше не был тих, не пришепётывал и даже имел почти человеческую интонацию. Но в то же самое время этот голос окончательно перестал напоминать человеческий, потому что помянутые Мы были, не иначе, всей верхушкой Линии, десятками голосов, слитых в один Голос. Хотя Клин сам не смог бы сказать, почему он так в этом уверен, но сомнений в множественности говорящих одними устами у него не возникло.

– Сила идёт из-за пределов мира, – продолжал Голос. – Очень странно. Очень. Вы знаете, кого везёте через земли Антарда?

– Раньше думали, что знаем, – буркнул Стилет. И добавил: – Это Эйрас сур Тральгим, некромант, называемая также Иглой. Линии Сехем-ру известны эти имена?

– Мы слышали их, – туманно (нарочито туманно?) объявил эйлони. – Но в том, что мы слышали, нет объяснений происходящему.

– Вы поможете ей?

Тот эйлони, который говорил Голосом, отвернулся от повозки и одарил Клина взглядом более пронзительным, чем копейный выпад.

– Ради растущих вдоль дороги и путешествующих по ней мы постараемся понять, ученик некроманта. Но для этого существа, для Эйрас сур Тральгим, наша помощь уже ничего не изменит. Можешь считать её мёртвой, – эйлони помолчал, неподвижно бесстрастный, а потом приказал: – Следуйте за дозорными.

Они последовали. И следовали ещё почти сутки, на протяжении которых не изменилось ничего. Разве что из-за вмешательства Сехем-ру перестала жухнуть трава по обочинам дороги. Утро третьего дня повозка встретила возле реки, а тело Эйрас – на речной отмели. Бегучая вода успешно уносила тьму прочь, но изменений к лучшему Клин не дождался.

Отчасти успокаивало только одно: если бы Игла действительно умерла окончательно и безвозвратно, прервался бы и поток льющейся тёмной силы.

Или нет?