Рум лежал у крыльца. День угасал. С речки пахло сыростью, со двора — запахами коровника, куриного помёта, кислого хлеба, парного молока. Но ко всем этим привычным запахам примешивался один новый, резкий и неприятный запах — запах дичи, от которого у Рума шерсть на загривке становилась дыбом. Он глухо ворчал, искоса поглядывая в дальний угол двора. Там, невысоко над землёю, на суку яблони, сидело привязанное за ногу страшилище со злыми глазами, острыми сильными когтями и крепким кривым клювом. Глубокая царапина на носу Рума — результат первой встречи с чудовищем, которого принёс хозяин завёрнутым в рубаху.

Но вот из дому вышел Костя с куском мяса. Рум вскочил, забежал вперёд, стал на задние лапы, выпрашивая подачку. Костя обошёл его стороной. Рум обиженно облизнулся и поплёлся следом. Потом вдруг со свирепым лаем помчался к дереву, на котором сидело ушастое чудовище, но благоразумно остановился в отдалении, принял самый страшный вид — вздыбил шерсть на затылке, поставил трубою хвост — и яростно залаял на лупоглазую птицу. Это был филин.

Костя поднёс пленнику кусочек мяса. Тот шарахнулся в сторону, щёлкнул клювом, но подачки не взял.

«Сытый он, что ли?» — пожал плечами Костя, бросил мясо собаке и вернулся в дом.

Филин попал к Косте так. Накануне под вечер продирался он сквозь таловые заросли на берегу речки и услыхал суматошное стрекотание сорок. «Не зря взволновались, — подумал Костя, — надо посмотреть, что там такое», — и повернул на звуки. Скоро вышел он на полянку. С краю её на сухой вершине вербы сидела компания длиннохвостых кумушек и азартно тараторила на всю округу. А под вербой сидел огромный филин и, угрожающе щёлкая клювом, защищался от нападения маленьких птичек. Костя подошёл ближе — птички улетели, сороки застрекотали ещё-азартнее.

«Какая странная птица!» — подумал Костя, остановившись в двух шагах от хищника.

На мальчика смотрели большие золотисто-жёлтые глаза. Над ними, по бокам головы, — две чёрные кисточки перьев. Оперение — ржаво-жёлтое, с чёрными пятнами. Одно, перебитое, крыло филина безжизненно висело, касаясь земли.

Костя шагнул к птице и протянул руку. Филин поднял лапу со страшными когтями, раскрыл крючковатый клюв. Мальчик озадаченно отступил.

«Какой красавец! Что же с ним теперь делать?»

Филин взмахнул здоровым крылом, пытаясь взлететь, потом, волоча перебитое крыло, запрыгал по траве и укрылся в колдобину между корнями вербы.

Костя подошёл к птице, нагнулся. Ему показалось, что её большие жёлтые глаза глянули на него с укоризной. Чувство глубокой жалости сжало Костино сердце. «Погибнет он тут… Возьму домой, буду кормить. А крыло срастётся». Он снял рубашку, накрыл филина и понёс домой…

Вечером, лёжа в постели, Костя всё думал о своём пленнике: почему он не взял мясо? Ночью сквозь сон ему почудилось, будто где-то глухо простонал филин, совсем близко ему отозвался другой. Мальчик открыл глаза, прислушался. Было тихо. Решив, что это ему показалось, Костя снова уснул.

Утром он пошёл проведать пленника и от удивления широко раскрыл глаза: на земле под деревом валялись перья, головка куропатки. Филин, нахохлившись, сидел на суку. «Чудеса! — подумал Костя. — Кто же ему принёс куропатку? Не сама же она прилетела к нему в когти!» И тут вдруг понял, что ночью ему не приснилось, а он в самом деле слышал перекличку филинов. Мальчик решил проверить, кто приносит пищу пленнику.

Вечером, когда стемнело, он залёг недалеко от яблони и, уложив увязавшегося за ним Рума, приказал ему молчать.

Заря потухла. На фоне звёздного неба отчётливо вырисовывались кроны деревьев. Под ними тьма ночи казалась гуще и еле видна была одинокая фигура сидящей птицы. Костя напряжённо прислушивался.

«Бугу…» — откуда-то издалека донёсся глухой, призывный клич филина… Заколыхалась ветка, на которой сидел пленник. Над головой бесшумно мелькнула тень, яблоня закачалась, послышалось тихое, нежное бормотанье. На суку сидели уже две птицы. Рум сдержанно заворчал. Птица снялась и улетела. Костя подошёл к яблоне. Филин что-то долбил клювом. Мальчик присмотрелся: в когтях у филина был ёж!

«Ну конечно, теперь всё понятно! — изумлённо подумал Костя. — Вот почему он не берёт мясо: его кормят товарищи!»

В глубоком раздумье вернулся он в дом. «Что это? Тоже инстинкт? Ну хорошо, ласточки… там ещё понятно. А тут?..»

Почти месяц прожил у нас раненый самец филин, и всё это время самка (а не товарищи, как подумал сначала Костя) заботилась о своём друге, каждую ночь принося ему пищу.

Наконец настало время, когда крыло птицы срослось. Однажды вечером Костя отвязал пленника, и в ту же ночь он улетел.