Поговорили мы с капитаном порта о местных новостях, о достопримечательностях. Он меня в музей пригласил. Пошли.
Там действительно есть что посмотреть: модель утконоса в натуральную величину, собака динго, портрет капитана Кука…
Но только я задержу внимание на какой-нибудь детали, мой спутник тянет меня за рукав и дальше влечет.
- Идемте - говорит, - я вам самое главное покажу: живой экспонат - вождь дикарей в полном вооружении, особенно интересно.
Там сделан этакий загончик, вроде как в зоопарке, разгуливает здоровенный папуас с удивительной прической на голове… Увидел нас, издал воинственный возглас, взмахнул дубинкой над головой… Я было попятился. А потом вспомнил артистов в Гонолулу и, по правде сказать, согрешил. «И это - думаю, - тоже, наверное, артист». Ну и решил расспросить потихоньку, без свидетелей, как это он до такой жизни дошел.
Распрощался повежливее с капитаном.
- Спасибо, - говорю, - за компанию, очень здесь интересно. Но вас я не смею задерживать, а сам, с вашего позволения, еще посмотрю…
И остались мы с папуасом наедине. Разговорились.
- А вы, - спрашиваю, - признайтесь, настоящий папуас или так?
- Ну, что вы, - отвечает тот, - самый настоящий, сын вождя, учился в Оксфорде, в Англии. Окончил университет с золотой медалью, защитил диссертацию, получил звание доктора прав, вернулся на родину… А тут работы по специальности нет… Жить не на что, вот и поступил сюда…
- Вот как! И хорошо зарабатываете?
- Да нет, - отвечает он, - не хватает. Ночью еще по совместительству городской сад стерегу. Там лучше платят и работа полегче. Тут тихо. Вот только вчера какие-то дикари напали, отняли бумеранги. Сегодня не знал, с чем и на службу идти. Хорошо, догадался: у меня со студенческих лет набор палок для гольфа остался, с ними и пошел. И ничего, не замечает публика…
Да. Ну, распрощались. Тут бы можно и покинуть Австралию, но у меня остался долг чести, так сказать: вернуть оружие вождю папуасов и посмотреть, что с моим адмиралом.
И вот, знаете, снарядились мы по-походному, яхту сдали под надзор портовых властей, а сами отправились все втроем.
Идем в глубь страны по следам недавних событий, читаем книгу природы: вот здесь я за кенгуру гнался, вот здесь ручей, здесь бумеранг лежал, здесь сам Кусаки… Однако нет ни того, ни другого.
А здесь я последние палки бросил. Но и тут, знаете, пусто. Как корова языком слизнула.
Ну, побродили, обыскали все кругом. Тот же результат. Только с дороги сбились. В море-то я хорошо ориентируюсь, а на суше, бывает, и заблужусь. А тут кругом пустыня - ориентиров нет. К тому же жара и голод… Фукс с Ломом ропщут потихоньку, а я креплюсь: положение обязывает, как ни говорите. Да.
Недели три так бродили. Измучились, похудели. И сами не рады, что пошли, да теперь уж делать нечего… И вот, знаете, однажды разбили мы бивуак, прилегли отдохнуть, а жара - как в бане. Ну, и разморило, заснули все.
Не знаю, сколько уж я проспал, но только слышу сквозь сон: шум, возня, воинственные крики. Проснулся, продрал глаза, гляжу - Фукс тут, под кустом, спит крепким сном, как младенец, а Лома нет. Посмотрел кругом - нигде нет. Ну, тогда беру бинокль, осматриваю горизонт и вижу - мой старший помощник Лом сидит у костра, а кругом, понимаете, дикари и, судя по поведению, едят моего старшего помощника…
Что делать? Я тогда складываю ладони рупором и во все горло кричу:
- Отставить есть моего старшего помощника!
Крикнул и жду…
И вот, поверите ли, молодой человек, слышу, как эхо, доносится ответ:
- Есть отставить есть вашего старшего помощника!
И действительно, смотрю - отставили. Закидали костер, поднялись и все вместе направляются к нам.
Ну, встретились, поговорили, выяснили недоразумение. Оказалось, папуасы с северного берега. У них тут и деревня была недалеко, и море тут же, а Лома они вовсе и не собирались есть. Напротив, угостить нас хотели, а Лом их уговорил подальше от бивуака костер разложить: боялся потревожить наш сон. Да.
Ну, подкрепились мы. Они спрашивают:
- Куда, откуда, с какими целями?
Я объяснил, что ходим по стране и скупаем местное оружие старинных образцов для коллекции.
- А, - говорят, - кстати попали. Вообще-то у нас этого добра не бывает. Это хозяйство мы давно в Америку вывезли, а сами на винтовки перешли. Но сейчас случайно есть небольшая партия бумерангов…
Ну, и отправились мы в деревню. Притащили они эти бумеранги. Я как глянул, так сразу и узнал свои спортивные доспехи.
- Откуда это у вас? - спрашиваю.
- А это, - отвечают они, - один посторонний негр принес. Он сейчас поступил военным советником к нашему вождю. Но только его сейчас нет, и вождя нет - они в соседнюю деревню пошли, обсуждают там план похода.
Ну, я понял, что мой воинственный адмирал здесь окопался, и вижу - надо уходить подобру-поздорову.
- Послушайте, - спрашиваю, - а где у вас ближайшая дорога в Сидней, или в Мельбурн, или вообще куда-нибудь?
- А это, - отвечают они, - только морем. По суше и далеко и трудно, заблудитесь. Если хотите, можете здесь пирогу зафрахтовать. Ветры сейчас хорошие, в два дня доберетесь.
Я выбрал посудину. И странная, доложу вам, посудина оказалась. Парус вроде кулька, мачта - как рогатина, а сбоку за бортом - нечто вроде скамеечки. Если свежий ветер, так не в лодке надо сидеть, а на этой скамеечке как раз. Мне, признаться, на таком судне ни разу не приходилось плавать, хоть я в парусном деле и не новичок. Но тут делать нечего, как-нибудь, думаю, справлюсь.
Погрузил бумеранги, взял запасов на дорогу, разместил экипаж. Я в руле. Лом с Фуксом за бортом, вместо балласта. Подняли паруса и пошли.
Только отошли, смотрю - за нами в погоню целый флот. Впереди большая пирога, а на носу у нее - мой странствующий рыцарь: сам адмирал Кусаки в форме папуасского вождя.
Я вижу - догонят. А сдаваться, знаете, неинтересно. Если бы одни папуасы, с ними бы я сговорился - все-таки австралийцы, народ культурный, - а этот… кто его знает? Попадешься вот так, живьем сожрет… Словом, вижу, как ни вертись, а надо принимать сражение.
Ну, взвесил обстановку и решил так: вступать в бой, проливать кровь - к чему это? Дай-ка лучше я их искупаю. Таким воякам первое дело - голову освежить. А тут ветер боковой, крепкий, команда у них за бортом, на скамеечках. Так что обстановка самая благоприятная. Ну и если сделать этакий штырь подлиннее да быстро развернуться…
Словом, в две минуты переоборудовал судно, сделал поворот и полным ходом пошел на сближение. Идем на контркурсах. Ближе, ближе. Я чуть влево беру руля и, знаете, как метлой смел балласт с флагманской пироги, со второй, с третьей. Смотрю - не море кругом, а суп с фрикадельками. Плывут папуасы, барахтаются, смеются - так раскупались, что и вылезать не хотят.
Один Кусаки недоволен: вскарабкался на пирогу, кричит, сердится, фыркает… А я, знаете, просемафорил ему: «С легким паром», развернулся и пошел назад в Сидней.
А там, в Сиднее, возвратил бумеранги владельцу, попрощался с партнером по гольфу, поднял флаг.
Ну, конечно, провожающие были, принесли фрукты, пирожные на дорогу. Я поблагодарил, отдал швартовы, поднял паруса и пошел.