– Почему же вы ничего не делаете?! – беснуясь и двигая всеми конечностями на одном месте, кричал Пискунов.

«Геленваген» никуда не торопился. Он просто ехал. Впереди него был миллион машин, позади нас – тоже миллион.

– Нет, надо же что-то делать! Почему вы не выбежите и не накроете эту шайку?!

Я обдумывал, как оказаться рядом с джипом. Предположим, выбраться через люк «Вольво» мы сможем. Дальше… Дальше нужно будет прыгать по капотам, багажникам и крышам машин, потому что дистанция между каждой в ряду – около полуметра, и расстояние от двери до двери автомобилей, двигающихся в соседних рядах, не более пятнадцати сантиметров. Само собой пришло решение дождаться развязки, например, на Варшавском шоссе, и попробовать приблизиться к казбекам на минимальное расстояние. Зажигать они не будут – джип после удара повело, и слава богу, что он вообще едет. А потом особую роль сыграет фактор неожиданности. Распахнуть одновременно все двери и выволочь балбесов на улицу. Пискунов утверждает, что один из них калека. Тем лучше. Значит, получится, фактически, пятеро против двоих. Возможность появления в их руках оружия меня не смущала. Хотел бы я посмотреть, как у них получится вынуть стволы или ножи, когда запертый салон их машины станет проветриваемым со всех сторон…

– Я вас не понимаю-у!.. – загудел, как перегретый самовар, Витя. – Вы пользуетесь моей беспомощностью, чтобы набить цену!

– Заткнись, дурак, – сказал ему Мокин.

– Но я не вижу запала!

– Сейчас я выну его из кармана и вставлю тебе, куда следует.

– Виктор Сергеевич, сколько вам лет? – спросил Пострелов.

– В данном случае… Здесь важен момент неожиданности! А если мы будем волочься за ними, они нас раскусят!..

– А не употеют они раскусывать всех, кто за ними едет? – спросил Мокин и нечаянно двинул Пискунова локтем в бок. – Извините, Виктор Сергеевич, это я так нервничаю перед схваткой. Простор ищу.

– Мои мозга мне подсказывают, что…

– Заткнись! – громко сказали я и Голев одновременно.

– До Варшавки еще километр, не меньше… – Пострелов кусал губу. – Здесь ночью прикольно ездить… Месяц назад еду, помню, ночью…

Я понимал Володю. В машине сейчас был только один рассудительный человек – он. Потому, наверное, что он был и тем единственным, кто не преследовал своего, то есть корыстного, интереса. Поняв, что в салоне началась склока, он решил охладить раскаленные головы.

– И что было той ночью? – спросил я.

– Ой, я не могу… Они сейчас уедут, – взвизгнул Пискунов.

– …еду, помню, ночь – хоть глаз коли. МКАД – пустая, словно все умерли. Гоню за сотню. Здесь или чуть дальше – не соображу никак – появляется корма гаишной машины, а рядом дядя с палочкой – оп! В общем, спорить было нечего, на спидометре к тому моменту, когда меня засек радар, было больше сотни. Останавливаюсь, выхожу, начинаю говорить о том, что радар словил не меня, а истребитель, который надо мной пролетал. Гаишник, капитан смурной, отвечает: «Над Москвой истребители с сорок первого года не летают». Пришлось сдаться. Стою, хвастаюсь водительским удостоверением в свете фонарика, и вдруг – бац! бац! – мимо две тачки пролетают. Еле успел заметить, что одна – «БМВ», вторая – «Ауди». Спорткары навороченные. Ушли в тьму, как трассеры. Я капитану говорю: «Не стыдно? Пацана от неловкости за десять лишних километров скорости аж ломает перед тобой, а рядом „Формулу-1“ проводят?» Он мне спокойно так: «Не волнуйтесь, гражданин. Они сейчас приедут, повинятся и заплатят штраф». Меня от такой наглости даже на сторону повело. Нет, думаю, ну, бывают же такие отвратительные милиционеры? И что вы думаете? Пока я пыхтел, молча выпуская пар, сзади подъезжают две тачки. Те самые. Спортивные «БМВ» и «Ауди». Выбираются из них два дяди, взрослые уже, не как Виктор Сергеевич, конечно, лет на десять помоложе, и прямиком – к инспектору. «Ну, капитан, говори, сколько платить, и делай все, пожалуйста, побыстрее», – говорит один и вынимает бумажник. Второй тоже волнуется, видно, что неудобно за такую езду. Я уже начинаю подумывать, не уснул ли я за рулем и не сон ли это мне снится. Я даже согласился подождать, пока кэп этих двоих оформлять будет. Второй раз увидеть такое вряд ли представится возможным. – Володя резко вдохнул через нос, прокашлялся и, не отрывая от «Геленвагена» глаз, попросил: – Саша, сигаретку прикури пока… В общем, все было честь по чести: протокол, подписи виновников, все дела… Получили они фото свое в машинах, когда мимо радара проезжали, скорости сверили и уехали. А капитан за меня взялся. «Что это за цирк, товарищ кэп? – спрашиваю я его. – Несомненно, я стал свидетелем волшебного случая, и на правах пострадавшего от действий сотрудников ГАИ имею полное право на разоблачение этого фокуса». – «Какой, на хер, фокус, – отвечает мне капитан, показывая место, где я должен расписаться. – Захотелось пацанам по-мужски тачки сравнить, чтоб без слов и туфты. С фиксацией доказательств и подписью представителя власти. И „Ауди“ выиграл, продемонстрировав свои двести шестьдесят три километра в час против двухсот пятидесяти „БМВ“. Что тут непонятного?» – «И сколько стоит такое удовольствие?» – обозлился я за реально и безо всякого толка выброшенные на ветер пятьсот рублей. Кэп посмотрел на мою машину и сказал: «Ну, для тебя пятерка. И это только из чувства уважения к возрасту твоей машины»… Вот так… А наш «Геленваген» приготовился съезжать на Варшавку. И это уже ближе к теме.

* * *

Передача на Шаболовке вот-вот должна была начаться. Она уже давно бы началась, если бы не отсутствие главного действующего в ней лица. Главного, потому что мошенник и представитель «Автодора» России, знаток МКАД, сидели на своих местах. Кресло специалиста было отнесено влево, и он сидел там, как подбитая птица, – в коротких носках, из-за чего голые, худые, лишенные волос и бледные, как слоновая кость, лодыжки сияли в свете софитов. Крыся сразу попросила оператора снимать так, чтобы специалист выглядывал на экране телевизора по пояс. Ее раздражали – даже бесили – эти голые ноги специалиста. Автомошенник сидел напротив него, и с ним было все в порядке. Кожаный пиджачок в три тысячи долларов, джинсы от Дольче и Габбана, желтая, цыплячьего цвета, майка под пиджаком и упитанное лицо свидетельствовали о том, что дела на МКАД идут у него хорошо. Все были в сборе за исключением одного героя. Задерживался генерал Ююкин.

Тема светской журналисткой польских кровей Крысей Канташевской была поднята острая. О подставах на дорогах говорилось уже много, но все чаще – в виде перебранки между правоохранительными органами, не могущими разобраться в подследственности совершаемых преступлений. Да в миру, то есть между потерпевшими и потенциальными потерпевшими. Для того чтобы пролить свет на МКАД, каждый метр которой поделен «таксистами» как участок для беспрепятственного сбора больших даже по столичным меркам сумм, в студии и должен был появиться генерал Ююкин. Он должен был сообщить всем, как милиция намерена бороться с подставлялами.

Его оппонент, не скрывающий своей принадлежности к стану «таксистов», молодой человек лет тридцати, уже поджидал генерала в мягком глубоком кресле и пил халявную «Бонакву». Он очень хотел послушать, как милиция будет с ним бороться. Ввиду того что бояться ему было нечего – студия для бандюка то же, что для Маклауда кладбище – там не бьют, – он ухмылялся. Сам факт разговора с главным из тех, кто уже должен был отправить его в учреждение юстиции для сбора кедровых орехов, представлялся ему забавой в прямом эфире.

Ююкин запаздывал. Что снова доказывало нежелание милиции разговаривать на эту тему. Студия волновалась, «таксист» балдел от удовольствия, передача срывалась.

– В конце концов, мы проведем ее без участия этого генерала, – с приятным польским акцентом сказала Крыся операторам и администратору студии.

И в тот момент, когда до съемки оставалось семь минут, в студии раздался шум. «Ююкин приехал, генерал прибыл, что-то вид у него помятый», – понеслось по просторам помещения, залитого ярким светом.

Генерал действительно выглядел неважнецки. Он был почему-то беспримерно красен лицом, слегка помят в районе левой полы кителя и постоянно облизывал губы. Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы привести его в порядок. Пудру на лицо Ююкин принял, как оскорбление, но гомосечного вида стилиста, разбрасывающего его волосы направо и налево, ему захотелось пнуть в пах. Генерал успел за время придания ему образа плакатного героя трижды изловчиться и посмотреть на «таксиста». Крыся почувствовала, что это будет не проходная программа. Что-то внутри подсказывало ей, что придется снова сдавать экзамен на профессиональную зрелость. Она тоже занервничала.

– Господа, через минуту мы начинаем, – возвестила Крыся, найдя главных героев на своих рабочих местах.

– Списки вопросов, которые будут мною заданы, вам были вручены неделю назад, поэтому, думаю, заминок не получится. Другое дело, какие вопросы будут задавать телезрители. Но мне кажется, что нет вопросов, которые могли бы поставить вас в тупик. Рекламных пауз не будет, перевести дух времени не окажется. Я прошу вас, господа, будьте внимательны и собраны. Спасибо…

* * *

Пробка снялась с места и двинулась вперед, рассасываясь и увеличивая скорость.

– Ты догонишь «Мерседес», – кричал возбужденный Пискунов Пострелову, – я вылезу через люк на крышу и прыгну на него!

– Вам сколько лет, Виктор Сергеевич?

– А если у него нет люка, у джипа?

– Есть, – вращая глазами, прохрипел Пискунов. Таким я его еще не видел. Вот что делают с мужчинами однолюбые отношения. – Я видел!

– А если он пуленепробиваемый? – предположил Голев.

– Насрать! Я разобью каблуком!

– Да это просто Локк из «Остаться в живых», – заметил Володя. – Я вам не позволю выбраться на крышу только потому, что это моя крыша. Можно представить, что способен сделать с ней человек, приготовившийся разбивать каблуком бронированный люк «Геленвагена».

– Но что-то надо делать!

– Виктор Сергеевич, или вы рот закроете, или я вам лицо разобью, – сказал Мокин.

* * *

– …Здравствуйте, уважаемые телезрители и гости студии. В эфире – «Час пик» и ее ведущая – я, Крыся Канташевская! Сегодня мы рассмотрим вопрос, который уже давно стоит перед москвичами, – быть или не быть МКАД чистой от мошенников. О том, какие суммы выколачивают из горожан и гостей столицы бригады так называемых подставлял, ходят легенды. Кто будет завтра виновен в дэтэпэ? Чей бампер треснет и станет причиной неприятных разборок? Какого цвета глаза у мошенника? Подробности, сплетни, факты, воспоминания участников и комментарии специалистов – в «Час пик»!

Крыся сменила листочки в руке и быстро выбралась на сцену, оказавшись в центре «бермудского треугольника».

– Сегодня в передаче принимают участие – специалист «Автодора» Павел Грызлов, принимавший непосредственное участие в строительстве МКАД, – камера взяла крупным планом малокровное, украшенное хэмфрибогартовскими усиками лицо специалиста. Он кивнул, давая согласие на участие в разговоре, и поправил рукой, похожей на птичью лапку, очки в роговой оправе. Когда поправлял, его огромные, как у кошки, глаза, вдруг стали маленькими, а когда линзы опять стали на место, глаза вновь расцвели.

– Генерал Геннадий Ююкин, человек, на которого с недавнего времени возложена ответственность за противостояние дорожным мошенникам, и – человек, пожелавший свое имя оставить неизвестным. Назовем его Максом. Он один из тех, кто устраивает на МКАД инсценировки аварий, после чего облегчает кошельки находящихся в шоке граждан, чем, конечно, лишает их массы проблем. Ха-ха-ха…

Зрители в студии, тридцать найденных на скорую руку за пятьсот рублей уличных бездельников, по сигналу Крыси – она тряхнула роскошной копной волос – зааплодировали.

Генерал Ююкин вопреки просьбе ведущей сидел развалившись и пальцем играл на губах. Из всех присутствующих он был больше всего похож на человека, который пожелал бы сохранить свое имя в тайне, и менее всего на официальное лицо. Он не был похож на себя прежнего, того генерала Ююкина, которого Крыся впервые увидела, с третьей попытки прорвавшись к нему на прием месяц назад. Геннадий Петрович Ююкин, местами посыпанный каким-то странным белым порошком, который, по счастью, не был виден в кадре, напоминал ей отморозка из Марьиной Рощи. Крыся успокаивала себя тем, что, возможно, генерал решил поиграть в ролевые игры и показать себя Глебом Егорычем Жегловым, который эстетические принципы презирал, но зато до блеска чистил сапоги, пел, аккомпанируя на фоно, о лиловом негре, и был уверен в том, что уровень преступности в стране определяется не количеством бандитов, а умением властей их обезвреживать.

Первым, как и ожидалось, слово получил тот, нахождение которого на этой передаче ничем не оправдывалось. Все, что мог сказать этот подраненный жизнью парень, можно было вычитать в Википедии. И приглашенный никому не позволил в себе разочароваться.

Поправив очки и сыграв глазами, чем оттянул на себя внимание многих, разглядывающих «таксисита» и Ююкина, специалист Грызлов сказал:

«Возрастающее техногенное влияние на ландшафты и их компоненты, которое наблюдается в центре Русской равнины, вносит существенные коррективы в особенности их развития, а также характер их использования. Одним из таких районов является район, занимаемый МКАД, с ее инфраструктурой, которая имеет свои природные особенности и специфику хозяйственного использования. Район МКАД занимает окраину города Москвы и часть ближнего Подмосковья со значительными площадями лесопаркового защитного пояса.

Район Московской кольцевой автомобильной дороги занимает периферийную часть города Москвы и ближнее Подмосковье, – поправил очки. – Район МКАД располагается преимущественно между 55 градусами и 30 минутами и 55 градусами и 60 минутами восточной долготы и 37 градусами и 15 минутами и 38 градусами северной широты…»

– Так, так, очень интересно, – подтвердила Крыся, стремительно подобравшись к сотруднику «Автодора».

Распознав в этом приближении желание лучше слышать, Грызлов стал говорить громче и даже приподнялся в кресле.

– Район МКАД имеет сложную природно-орографическую структуру и располагается в зоне смешанных елово-широколиственных лесов. Магистраль приурочена к трем физико-географическим районам: Московской моренно-эрозионной возвышенности, Москворецко-Окской моренно-эрозионной равнине, Мещерской низменности и долине реки Москвы…

– Невероятно! Я уверена, что многие этого не знали! Продолжайте, пожалуйста…

– Район МКАД располагается в центральной части Московской синеклизы. Фундамент состоит из сильно дислоцированных кристаллических пород архейского и протерозойского возраста, залегающих на глубинах 1509–1648 м. Фундамент разбит на большое число блоков, что обусловлено широким развитием разломов в основном северовосточного и субширотного простирания. – Подогнув ноги, из-за чего лодыжки стали выглядеть уж вовсе неприлично, Грызлов вынул из кармана платок цвета шотландского килта и протер лоб. – Структуру кристаллического фундамента района МКАД отличает множество сложных разломов преимущественно широтного простирания, линейных и кольцевых структур.

Магистраль располагается непосредственно над Московским авлакогеном, который отчетливо выражен в магнитном поле в виде положительной аномалии и в гравитационном поле в виде отрицательной аномалии и показан на всех изданных государственных картах.

– Ну, вот мы и узнали о МКАД то, что не прочитали бы ни в каких учебниках! – И Крыся, изо всех сил давая понять, что со специалистом хотя бы на время покончено, развернулась к нему спиной и сменила листочки.

– Внутри Московского авлакогена выделяются Теплостанский грабен, Люберецкий и Звенигородский горсты. С севера к Московскому авлакогену примыкает Красногорский горст с Химкинским поднятием…

– Спасибо, спасибо вам большое! Итак, мы обращаемся к человеку, который пожелал скрыть свое имя и назвался просто Максом! Он не скрывает лицо, он, видимо, ничего не боится…

– Район МКАД приурочен к Московскому геоблоку.

В структурном плане осадочного чехла Московскому геоблоку соответствует: Московская синеклиза. Московский геоблок имеет северовосточную ориентировку осевой части и состоит из четырех мегаблоков геоморфолого-неотектонических структур четвертого порядка…

– Еще раз спасибо, мы скоро обратимся к вам за помощью! – поблагодарила Крыся специалиста «Автодора». – Итак, Макс, почему вы согласились участвовать в передаче?

Макс с мягкой улыбкой облизнул губы и сказал:

– Я переполнен отрицательной энергией. Мне кажется, что я сотворил столько зла, что теперь мне нет прощения. Ваша передача для меня своего рода исповедальня, где я смогу снять с себя хотя бы часть греха.

– В подошве четвертичных отложений залегают верхнемеловые отложения. Макроблок испытывает поднятия средней интенсивности…

– Скажите, Макс, что испытывает человек, сознательно идущий на столкновение с другим авто? Азарт? Ему нужно выплеснуть накопившуюся в нем энергию? Желание заработать не так, как все?

– Структура ландшафтов района МКАД обусловлена влиянием неотектонических структур, преимущественно это блоки шестого порядка, линеаменты зон и микроблоки…

Макс посмотрел вверх и заговорил тише. В студии, если не считать Грызлова, все затаили дыхание.

– Когда идешь на столкновение… никто не знает, чем оно закончится, ведь правда? С тобой только Сатана, твои эмоции и страх…

– Как по-новому вы показали нам внутренний мир «таксиста», – сказала Крыся. – Но разве не материальная составляющая впереди планеты всей во вселенной души человека вроде вас?

– Линеаменты и микроблоки образуют наиболее динамичные ПТК долин, оврагов, балок, ложбин, лощин и водоразделов, отмечается приуроченность природных ландшафтов к мелкоблоковой структуре…

– Нет, что вы. Все дело в сбросе переизбытка ян. Когда садишься за руль и ищешь в бесконечном, как космос, потоке машин ту самую, время перестает для тебя существовать… Уходят на задний план проблемы быта, кочевые мысли упорядочиваются и принимают вид стройного, заряженного на удачу каравана. И во всей вселенной, – вы правильно подобрали это слово, – вселенной без звуков, без вкуса и цвета – только я, мое экстравертивное мышление и следующая слева от меня машина…

– Бог мой, как по-другому, как неожиданно вы распахиваете нам виды на проблему столкновений на МКАД! – воскликнула Крыся. – Но скажите, Макс, когда все закончено, когда раздался этот треск, когда машина сбрасывает ход и вы предчувствуете приближение интенсивного диалога, как меняется ваше состояние? У вас появляются другие мотивационные ориентиры?

– Интересный это вопрос, – проговорил Макс в полной тишине. Было слышно, как скрипнули под креслом его ухоженные туфли. Он потер подбородок и отставил руку в сторону, глядя куда-то над головой Ююкина. – Будучи движимым чувством собственного несовершенства или, как вы отлично заметили, выставленными другими мотивационными ориентирами… У Адлера это называется, кажется, «комплексом неполноценности»…

– О, вы знакомы с трудами Адлера?

– Добрятинский горизонт – доломиты и известняки с прослоями мергелей, глин и песчаников. Дорогомиловский горизонт – известняки с прослоями мергелей, глин и доломитов, – осторожно сказал Грызлов.

– Немного, – Макс поерзал в кресле, словно втираясь в него. – Вы удивительной сложности вопрос задали, Крыся… Развиваться – или принять окружающих и себя в этом мире, научиться проживать ситуацию здесь и сейчас, как советует Перлз. Вечная дихотомия и альтернатива: неудовлетворенность – стремление к развитию, то есть краткие мгновения счастья, или – остановка-принятие, то есть постоянная удовлетворенность и спокойствие. Почти Запад–Восток. Наверное, разгадка этой ситуации – в осознании человеком того, что у него есть эта альтернатива и что его выбор сознателен, тогда и «эта бессмысленная гонка» с треском бампера, я думаю, может доставить немало удовольствия…

– Не-ве-ро-ят-но, – по слогам и восторженно проговорила Крыся. – Мы только что услышали голос, идущий из глубины души профессионального подставлялы. Отметим про себя этот факт и спросим уважаемого специалиста «Автодора»: как начиналась МКАД? Почему именно эту замкнутую дорогу облюбовали мошенники, по-вашему? А сейчас мы уйдем на рекламу, и ответ на этот вопрос услышим через несколько минут. Оставайтесь с нами!

Спустившись со ступеньки подиума, пани Канташевская приблизилась к Грызлову и оперлась на подлокотники его кресла.

– Господин Грызлов, здесь ни хера не лекционная аудитория МИСИ. Кому надо знать про ваши разломы? – Крыся отвернулась и хрипло прокашлялась. – Переведите дух. Вы здесь единственный, чье присутствие оплачивается. Две тысячи долларов – это неплохая сумма для того, чтобы говорить тогда, когда вас спросят. За ваши неолитовые впадины я не приплачу ни цента. Сейчас я спрошу вас, почему МКАД, а не Бульварное кольцо, и вы мне ответите, что выбор мошенников пал на самую большую объездную дорогу в мире из-за ее загруженности. О'кей? Не надо больше разломов, чтоб они провалились в ваши впадины!

* * *

Пробка медленно двигалась вперед. По составу она пока не изменилась, все ехали тем порядком, в каком стояли. Но через пять минут или даже того меньше случилась та маленькая заминка, которая приводит обычно к большим непредсказуемым последствиям. Кто-то далеко впереди резко нажал на тормоз, избегая удара, и ему в корму, такового удара не избежав, кто-то въехал. Еще с полминуты пробка сбрасывала скорость, перемигиваясь красными фонарями. Через мгновение после того, как стало ясно – пробке быть снова, вся полоса МКАД запестрела точками уже не мигающих, а уверенно горящих фонарей.

Пискунова никто не успел остановить. Не знаю, что это было – азарт, страх перед женой или уверенность в том, что мы последуем за ним, но не успел «Вольво» остановиться, как Витя распахнул заднюю дверь, преграждая путь вперед следующей за нами в правом ряду машине.

Выскочив, он бросился к «Мерседесу». Нам не оставалось ничего другого, как выбраться из тесного салона и, протискиваясь между стоящими впереди машины Пострелова авто, поспевать следом.

Я не думаю, что в Москве есть еще один серебристый «Геленваген» с измазанным черной краской битым левым боком и тремя кавказцами в салоне. Если все приметы разобрать по отдельности, то таких машин тьма-тьмущая. Но они совпали вместе с номером, на который я глянул, именно здесь и сейчас.

Поскольку я выбирался последним и место сражения было ограничено до предела, я лишь играл роль статиста и могу описывать происходящее не по воспоминаниям, пришедшим после стресса, а потому немного запутанным и искаженным, а точно и беспристрастно.

Выбив локтем окно («Мерседес» оказался вовсе не бронированным, но мне стоило догадаться об этом раньше, приняв к сведению характер его повреждений), Витя Пискунов с видом клинического идиота схватил сидящего на заднем сиденье кавказца и стал вытаскивать его на улицу. Раздался грохот второго стекла – это Мокин, любящий брать пример с начальника, расправился со стеклом слева. И я увидел, как после нескольких кряду зуботычин сидящий за рулем Витин обидчик завалился вправо и уткнулся в зад пытающемуся выбраться из машины третьему.

Наверное, водители стоящих по обе стороны от «Геленвагена» машин сожалели о том, что час, два часа, полчаса назад где-то в Москве кого-то подрезали, проскочили на красный, опережая время, и теперь оказались рядом с серебристым «Мерседесом». «Не проскочи я на красный, – думал, верно, тот, на крыше машины которого сейчас шла отчаянная борьба Пискунова с врагом, – стоял бы я метров на пятьсот дальше от этого места».

Самым предприимчивым из группы захвата оказался Роман Голев. Я был уверен, что именно эту роль он и сыграет. Пока по обе стороны джипа шла кровопролитная схватка, он с лицом изучающего оперение какаду орнитолога заглянул в салон, покрутил головой и сунул руку в открытое окно. Через мгновение он вытянул коричневый саквояж и, деловито распахнув его, качнул головой.

Мы возвращаемся с добычей – читалось с лица его, как с листа бумаги.

Обидчиков Витя простил, как мог. Двое избитых до обморочного состояния кавказцев лежали – один на двери джипа, второй на помятой крыше «Шевроле», третий безуспешно пытался выбраться из «Геленвагена».

– Поехали! – заорал Пискунов, пытаясь выхватить у Голева саквояж, чтобы понять, там ли его деньги. – Там все?!

Выглядел он идиотом.

И пробка зашевелилась, как по команде.

Понимая, что сейчас не тот случай, когда нужно проявлять любезность, Пострелов включил указатель поворота и поехал на соседний ряд, как бык.

Нас глушили сигналами.

В наш адрес слали проклятия.

Мы уезжали с чужим кейсом, оставляя позади себя джип и тех, кто в нем ехал.

– Это точно тот джип? – уточнил на всякий случай Володя.

– Да они это, они! – орал, брызжа слюной, Пискунов. – Я их рожи сразу узнал!

Через несколько минут стало ясно, что джипу нас не догнать. Кавказцам нас теперь просто не найти.