..Они рядом со мной, мои дочери и Супруга. Мы сидим на большом покрывале посреди огромного луга, и теплый ветер насыщает воздух, всей гаммой запахов недалекого леса. Младшая смотрит на меня широко раскрытыми глазами, внемля каждому моему движению и сверкая на солнце своими белоснежными зубами, заразительно смеясь на каждый мой игровой хлопок, перед ее озорным личиком. Старшая, плетет венки из ромашек, связывая их в замысловатый узел. Один такой уже надет на голове Супруги, роскошный букет из хитро сплетенных полевых цветов, торчащих во все стороны на длинных, зеленых стеблях. Она, подперев голову, лежит чуть с боку и наблюдает за нашей игрой с Младшей и также беззаботно смеется, реагируя на озорные всплески смеха ребенка.

Старшая, аккуратно собирая цветы для венков, прямо с краю нашего покрывала, вдруг оборачивается, показывая сомкнутые ладони.

— Смотрите бабочка. — И с большой печалью в голосе. — Похоже, что она умерла.

В ее руках, лежит на боку, сложив красивые цветные, бархатные крылья махаон.

— А-а-а. — Тычет пальцем Младшая. Говорить двухгодовалая дочь еще толком не умеет, поэтому вытянув губки свечкой, стоит рядом и внимательно разглядывает мертвое насекомое. — Боба. Ай.

И строго смотрит на меня, подняв указательный палец.

— Ня. Папа.

Она неожиданно накрыла ладони Старшей, своими ладошками, чуть заметно дунув на них и что-то по своему гугукая. Вспышка маленького солнца между их руками и Младшая, озорно смеясь, убрала руки и радостно запрыгала.

Бабочка махнула крылышками. Еще раз. Как бы не веря, что она жива и может снова летать. Опять взмах, еще, еще, еще. И оторвавшись от ладоней дочери, взлетела, устремившись ввысь.

Неожиданно, со стороны леса грянул гром, и белые, пышные облака, начали заменяться черными тучами, набегающими на пронзительную синеву неба.

— Дорогой, опять, они никогда нас не оставят. — Во взгляде моей второй половинки читается страх и смятение. — Никогда.

— Пап, помоги.

Я взглянул на Старшую, она стояла в полной боевой экипировке, с натянутым луком, направленным в сторону быстро темнеющего леса.

— Пап. — Не опуская лука, она взглянула на меня. — Помоги. Мне страшно. Помоги.

Я вскочил, сжимая в руке большой, массивный, крест, с поднятыми вверх боковыми перекрестиями. Мой черный костюм, приятно облегающий тело, дарует чувство полной уверенности и абсолютной защиты, плащ колышется на ветру, играя складками в потоке воздуха, и в один миг разворачивается в черные прозрачные трехметровые крылья, с крупными перьями прочности адаманта.

— Дорогой. — Я опустил взгляд на Супругу, прижавшую к себе Младшую. — Для чего все это? Как долго вас ждать?

— Это ради Победы. Мы обязательно скоро вернемся.

— Но, Дорогой, там нет Победы. — Прижав еще крепче Младшую, Супруга опустила голову, защищая дочь от порыва ветра, чуть слышно прошептала. — И не может ее там быть. Она здесь.

— Пап, помоги.

Я вновь вскинулся, но Старшей нигде не было, лишь голос еще долгим эхом шептал в голове, ее слова о помощи.

— Доча, ты где? — Прокричал я в пустоту. — КРИСТИИИНА!!!..

*Несколькими часами ранее.

— Восемьсот за двух. — Серега спорил с приятым, лысым и при этом белобородым стариком, торгуясь до последнего.

На весь город в итоге мы нашли только одного торговца грифонами, который обосновался недалеко от местного рынка. Сам загон огромен и был сделан во дворе маленького магазинчика, накрытый сверху большим навесом и засаженный по периметру разнокалиберными деревьями. Получилась, импровизированная полянка, с неширокой взлетной полосой, защищенная от дождя и палящего солнца, но максимально похожая на лесной луг. На ней изящно развалились семь величественных полуптиц-полуживотных.

Приручать грифонов как оказалось под конкретного человека не надо, вместе с ним выдавался специальный магический амулет и небольшой свисток, который грифоны могут услышать на расстоянии в несколько километров. Стоили они по четыреста тридцать золотых за штуку, и в наличии их было всего четыре, еще трое, как, оказалось, были просто тут припаркованы.

— Восемьсот тридцать и точка. — Белобородый старец с хитрым прищуром ни в какую не прогибался под прессом, со стороны паладина и снизил цену совсем чуть-чуть. — И еще по десять золотых за каждое седло, можно по две штуки на грифона надеть.

Прикинув так и эдак, согласились на эту цену и взяли по полному комплекту на каждую полуптицу.

— Как их хоть зовут? — Спросил я больше для вида. Интерфейс подсвечивал только чуть неполный бар ХП и название вида "Грифон"

— Да как назовете, так и будет. — Торговец, еще раз пересчитав монеты, сложил их в один большой, кожаный мешочек и направился в свой магазинчик.

— Ну, так как назовем? — Серега, нацепив амулет, наматывал круги вокруг своего грифона, который только косил своими большими, черными глазами, наблюдая за странным человеком.

— Да без разницы, пусть мой будет Фениксом. — Над моим грифоном тут же изменилась инфа, определяемая интерфейсом.

— Блиииин, клево, Феникс, ладно, тогда мой пусть будет Рух, все равно я больше легендарных птиц не знаю.

— Обкатывать будем?

— Спрашиваешь.

Управлять грифонами оказалось до безумного просто. Как только садишься в переднее седло, с помощью амулета образуется некая ментальная связь, и полулев-полуорел начинает чутко реагировать на все мыслеприказы своего хозяина. Вверх-вниз, вправо-влево, чуть интенсивнее махать крыльями или наоборот лететь — планируя. Ощущение, что летишь сам, а не управляешь другим существом, сохранялось у меня на протяжении всего полета, и именно это вызывало дикий восторг.

Упоенные полетом, мы провели в воздухе почти час, нарезая круги вокруг города. Первые десять минут меня бил мандраж, и страх свалиться вниз, но чуть пообвыкнув, я уже даже почти не боялся смотреть вниз и пытался войти в повороты под острым углом, прижимаясь всем телом к могучей шее животного. А вот паладин походу был рожден для неба, ибо в конце нашей воздушной экскурсии заложил две мертвых петли, от чего его Рух был в еще большем шоке, чем я.

Приземлились мы без проблем, плавно опустившись на знакомый двор магазинчика, подняв в воздух небольшое облако пыли. Ощущение, что мы всю жизнь только и делали, что летали, неизгладимо засело у меня при первом шаге по земле. Хотелось обратно в небо, на свободу.

— Вот это да. — Только и смог выдохнуть пал, усевшись рядом с отдыхающим Рухом.

— Мне тоже понравилось, незабываемое ощущение..

Местный рынок поражал своим размахом, красотой и разнообразием. Я хоть и бывал на различных рынках в своем мире, но этот не шел ни в какое сравнение. Красивые, резные, деревянные прилавки, с соломенными крышами, временами разбавленные красивой черепицей, более богатых лавок. Правильно и с грамотным подходом, хорошо расставленный товар для удобства его осмотра. Вежливые и нарядно одетые торговцы и приятно улыбающиеся люди, неспешно двигающиеся вдоль торговых рядов. Чистота и порядок вокруг, и вылизанная до блеска брусчатка торговой площади, говорили о том, что власти внимательно следят за вверенной им территорией, ни какого мусора, плевков или валяющихся гнилых фруктов или порванных оберток. Красота.

Я догрызал некий фрукт похожий на грушу, а Серега выбирал какую-то трешевую ювелирку, закопавшись в прилавке по самые уши.

— Для жены! Не отвлекай. — Это все что я смог добиться от него, пытаясь вытащить из красивых блестящих безделушек.

Мои же мысли сейчас крутились вокруг грифонов и полетов, и я подумывал о том, чтобы прежде чем лететь к Пикам, смотаться все-таки за волками.

— Уважаемый господин. — Вывел меня из раздумий тихий полушепот сбоку. — Не желаете приобрести красный алмаз?

Обычный человек, чуть ниже меня, худой как жертва анорексии, имя Коффир, одетый в простую холщовую, немного измаранную одежду, с вороватым лицом, постоянно бегущими глазами, и чуть длинным, шмыгающим носом.

— Почему я?

Встречный вопрос видимо сбил его с толку, так как он, начал взглядом бегать по прохожим сравнивая меня с ними.

— Я видел как господин, покупал грифонов, значит, при деньгах, и у господина хватит средств, что бы приобрести такую дорогую вещь.

Красный алмаз я видел у Короля эльфов, камушек, усиливающий любое заклинание, откуда оно у этого оборванца?

— Значит, ты за мной следил. — Приподнял я бровь. — Покажи камень?

— Не могу, господин. Он у меня не с собой. Но если Вам интересно мое предложение, то моя лавка вон там. — Он махнул в сторону большой каменной стены, позади ближайших торговых точек. — Тут две минуты ходу. Кроме этого у меня большой выбор камней-накопителей и магических ювелирных изделий.

Красный алмаз, в лавке, которая находится на заднем фоне основной площади, возле какой-то мрачной стены, прикрытой густорастущими деревьями. Любимый развод Черкизовского рынка, при покупке дешевых джинс в девяностых. Главное, чтобы клиент махнул где-то деньгами.

— Нет спасибо, не интересует.

— Да пойдем, глянешь, что у нас есть. — Меня взял под локоть и попытался сдвинуть с места огромный бугай, выскочивший сзади как черт из табакерки, чуть ли не двух метров ростом и пару сотен килограмм весу, Ну ладно килограмм сто пятьдесят. Ну, сто двадцать. В общем, очень крупный.

— Давай, давай, двигай, что встал-то? — Сзади него появился еще один слащённый типок, он показал большой нож, спрятанный в рукаве, и тут же убрал его обратно.

Первый, который представился торговцем, все время вытягивал голову, вращая ею, как будто выслеживая кого-то в толпе. Крупный встал так, что бы паладин меня не увидел, если вдруг оторвется от перебора сережек и колечек, значит знал, что мы вместе. А сзади, я прямо всей кожей почувствовал, появился еще кто-то, и мне в поясницу уперлось острое лезвие.

Страха не было. Его уже не было, в принципе. Он весь сгорел в ярком свете последних событий моей жизни. Были мобы, PvP-соперники, великие маги, страшные демоны и моя оценка проблемы с возможными вариантами ее решения.

Захват среднего пальца схватившего меня за руку здоровяка и резким движением ломаю его в противоход движения фаланги. Силы, чтобы это сделать у меня более чем в достатке.

Ускорение, бар маны пополз вниз, разгоняя мой разум и замедляя для меня весь мир, который продолжал крутить шестеренки времени, но в десяток раз медленнее. Слащенный пытается достать нож из рукава. Мелкий, широко выпучив глаза на начинающего верещать здоровяка, вроде хочет, что-то достать из-за запазухи, а тип сзади пытается давить своим ножом.

Тело вновь заныло, под нагрузками Воли подчиняющей себе время.

Удар в кадык того, что с ножом, тут же, чуть повернувшись, бью с ноги как заправский футболист в пах здоровяка и не опуская ногу со всей мочи в колено Коффира, от чего то проваливается назад, напоминая ногу страуса. Разворачиваюсь, глядя в широко расширяющиеся глаза бандита и перехватив руку с ножом, ломаю ее об колено, выворачивая кости наружу. Опять разворот и в упор всаживаю световой крест здоровяку в ногу, сжигая кожу вместе с мясом, ибо нутром чую, что он заводила этой компании, и наказывать надо его по всей строгости.

Быстрым шагом, отхожу на расстояние в несколько метров от места заварушки, в сторону Судьи. Хоть и не тороплюсь, но кожа горит, а мышцы скрипят. С каждым входом в ускорение, мне все легче переносить нагрузки. Мои познания из мира фитнеса: не бывает результата без адских мучений. В том числе и без боли. После самой первой моей тренировки ног, я на следующий день, даже на унитаз сесть не мог. Но каждая следующая тренировка приносила все меньше и меньше страданий, а через год я задумался, может я, что-то делаю неправильно, ведь привычного нытья в мышцах не было.

Выхожу в нормальное состояние, накидывая капюшон. Четверо мужиков сложились как карточные домики, будоража окружающее пространство дикими криками боли. Только тот, что со сломанной рукой остался стоять на коленях, пытаясь второй рукой поставить кости на место, разбрызгивая вокруг себя кровь.

— Это, что с ними? — Сзади подошел Судья, оторвавшись от разглядывания безделушек.

— Я так понял, Красный алмаз пытаются продать.

— Какой еще алмаз? Валяются они побитые почему? Вроде только тут спокойно было.

— Откуда я знаю. — Пожал я плечами, отворачиваясь от бандитов. — Может это маркетинговый ход такой, внимание привлекают. Ты выбрал подарки для жены? Пошли дальше.

Вернувшись с палом к лавке с бижутерией, подождал, пока тот рассчитается засережки, кольцо, диадему, какие-то бусы, еще кольцо и еще бусы и еще двенадцать различных ювелирных украшений.

— Нормально ты так набрал для жены.

— Почему только для жены? У меня еще мама, теща, две дочери, куча родственников.

— Собака, кошка и канарейка и два маленьких мышонка под полом живут. Ездил я в Хургаду, там вот также жена набирала сувениров для всех. Целый чемодан подарков потом тащил.

Топот тяжелых ног заставил нас обернуться.

— Добрый день, уважаемые! — Возле нас стояли три стражника держащие руки на эфесах мечей. — Вы нарушили закон города, избив четырех мирных граждан. Вам придется пройти с нами.

Как быстро среагировали, как будто вот тут рядом стояли. Возле четверки бандюков еще три стражника и маг, допрашивали пострадавших. Со сломанным коленом постоянно тычет в меня пальцем, а вот которому я врезал в кадык, походу представился, лежа на брусчатке и раскинув руки. Надо силы рассчитывать что-ли.

— Мы никого не трогали, мирно делали покупки, вот в этой лавке. — Вклинился Серега. — Вот продавец подтвердит. У нас железное алиби.

Стражник шмыгнул носом, не поняв последнюю фразу, и ткнул пальцем в меня, обращаясь к палу.

— К вам вопросов нет, а вот ваш друг зачинщик драки и провокатор. Ему придется пройти с нами.

— Я тоже пройду. — Набычился пал. — Без адвоката он с вами разговаривать не будет.

Стражник еще раз внимательно нас оглядел, принимая решение.

— Сдайте оружие, магическуи изделия, камни накопители. — Так и не увидев у нас ничего опасного, типа мечей или магических жезлов, он сделал последнюю попытку хоть, что-то изъять.

Вызвав окно аватара, быстро скинул серьги в рюкзак, так как только они сейчас прикрытые капюшоном видны на теле.

— Нет у нас ни того, ни того, ни третьего. — Продемонстрировал руки и откинул капюшон.

Еще раз придирчиво взглянув, он махнул рукой.

— Хорошо. Следуйте за мной.

С дальнего конца торговой площади уже семенила куцая лошадка, таща за собой телегу, погонщик то и дело покрикивал, разгоняя по сторонам нерадивых прохожих. Скорая помощь видимо. Надо посоветовать им колокольчик на такую лошадь повесить, будет автономный звуковой сигнал.

— Это ты их что ли? — Спросил шепотом Серега.

— Ага, хотели на бабки меня обуть, ну и не получилось, вот и осерчали, ножики зачем-то подоставали.

— Хех. Ты в своем репертуаре.

Дальше мы шли молча, любуясь красивой архитектурой зданий, и античными улицами. Спустя примерно час, нас привели к огромному, наверное, с пятиэтажку, зданию, уходящему вправо и влево на пару-тройку сотню метров. Прямо перед нами распахнули огромные, резные, двери, впуская в полумрак длинного, мрачного, высокого коридора, с редкими, магическими, светящимися камнями, вмурованными в стены, на большом расстоянии друг от друга.

Проведя по коридору еще метров двадцать нас, завели в небольшую комнату, из которой была еще одна дверь, в противоположной стене. Квадратный каземат. Две лавочки у противоположных стен, и две одинаковые двери, также с разных сторон.

— Ждите. — Закрывая за собой дверь, бросил на прощание один из стражей.

Ждать пришлось не долго, пару минут. Противоположная дверь открылась, и из нее выглянул толстый мужик. Одетый в доспехи, правда, без нагрудника, или таскать неудобно или выковать такой некому, ведь такую пузу надо умудриться спрятать, вместо железной брони надета бархатная рубашка с замысловатым узором.

— Следуйте за мной.

Как только вышли за ним, сзади пристроились еще двое стражей, державшихся от нас на небольшом расстоянии. И мы зашагали в неизвестном направлении. Комната, еще комната, небольшой коридорчик на восемь дверей, комната, опять комната, лесенка вверх, коридор, комната, коридор, опять лестница вверх. У меня зарябило в глазах от всех этих переходов, дверей, стен, мерцающих кристаллов. Появилось жуткое желание врезать покрепче этому удивительно шустрому толстяку и сбежать отсюда, куда-нибудь далеко-далеко. Но, самое мрачное, это, то, что я уже не был уверен, в том, что смогу сам найти выход.

— Заходите. — Толстяк открыл дверь, жестом приглашая внутрь.

Очередная огромная комната, высокий потолок, тусклое освещение, неприятный и непонятный запах. Посредине помещения широкая кафедра, а вот чуть дальше нее массивный резной стол. По краям лавочки, а на стенах огромные гобелены с величественными персонажами, обрамленные бархатными шторами.

У каждой стены по четыре стражника, плюс те двое которые нас сопровождали и оставшиеся возле двери, и интересный человек за резным столом.

"Марон. Человек. Маг Огня." ХП 30/970, Мана 1320/1320

Глубоко посажанные глаза страца, почти скрытые большими бело-серыми бровями, такие же седые, усы и большая борода, закрывающие почти все лицо, обрамленное по бокам длинными прямыми, седыми волосами. Серебристый обруч на лбу с небольшим белым камнем и красные, бархатные одежды, изрисованные золотистыми, вензельными узорами.

— Туда. — Ткнул меня стражник, указывая на кафедру.

Марон, внимательно осмотрел нас, задерживая взгляд на каждом по нескольку десятков секунд, что-то чиркая в своем пергаменте.

— Кто вы такие, и как оказались в нашем городе? — Голос у него был не под стать внешнему виду и был наполнен твердостью, силой и властью.

— Мы проходили мимо и посетили Ваш город, для отдыха и пополнения провианта. — Взял слово Серега.

— Тогда зачем нанесли тяжелые травмы трем жителям нашего города и одного убили?

Я попытался сделать голос как можно строже, нахмурил брови и пристально уставился на мага.

— Они пытались ограбить меня, это была самозащита.

— Странно, потерпевшие утверждают обратное, что это вы пытались ограбить жителя, а когда он позвал на помощь своих друзей, начали их избивать.

Паладин вновь вклинился, останавливая, начавшего закипать меня.

— Уважаемый Марон, чтобы не вступать в бесполезную полемику, предлагаю устроить очную ставку обеих сторон, с перекрестным допросом, предоставив право каждой стороне представить свои доказательства, тогда все и разрешиться ко всеобщему удовлетворению.

Маг заломил свою огромную бровь, не понимая, что сейчас сказал паладин.

— Что устроить?

— Очную ставку. Для этого нужны обе стороны спора, и вы прямыми вопросами, поймете полную картину происшествия. При этом желательно присутствие максимального количества свидетелей.

Седой мудрец подвис, обдумывая предложение.

— Хорошо, через два дня я проведу вам Очную ставку, но сейчас вы обвиняетесь в нарушении городского спокойствия, участие в драке, не постановке на учет в магической гильдии, и использовании неизвестной магии в черте города. — Он вновь поднял глаза, от своего свитка. — Поэтому на эти двое суток вы задерживайтесь и приговаривайтесь к работам на пользу города.

Внутри меня забурлило, и я с силой сжал столешницу кафедры, дерево предательски заскрипело, прогибаясь под силой ярости. Опять меня тормозят перед моей целью, какими-то надуманными законами, ограничениями и подставами.

— Макс успокойся. — Шепнул мне Серега. — Тут магия не работает, посмотри сам.

Я мазнул взглядом по интерфейсу и увидел неактивные слоты всех умений. Присмотрелся к первой темно-серой пиктограмме:

— Вы не может применять свои умения в Зале Памяти.

Я по новому взглянул на гобелены. Артефакты, собранные с одним назначением — судить Магов. В этом зале мы не сможем меряться кто круче, а стражники в миг нас сомнут. Хотя конкретно нас вряд ли, слишком много силушки мы накопили, но я уже увидел открытые амбразуры под потолком, с направленными на нас болтами арбалетов. Не только наш знакомый гном балуется подобной самозащитой.

— Что за работы?

— Это определит распорядитель. Мы с вами встретимся через два дня. И не пытайтесь применять магию внутри бастиона, не ускоряйте свою смерть. Как ваши имена?

— Зарт.

— Судья.

— В смысле судья? — Маг опять поднял треугольником свои густые брови. — Я знаю всех судей, в нашем королевстве.

— Это имя, Судья. — Серега был невозмутим как гора.

— Так и запишем. Зарт и Судья. Вам есть, что-то добавить?

Пал глянул сначала на меня затем на вынесшего нам приговор мага.

— Нет.

— Хоро…

Пол под нами резко распахнулся створками вниз, и потеряв точку опоры, мы полетели вниз по довольно широкой, извилистой каменной трубе, не услышав, что же там хорошего..

— Макс. Макс. Очнись. — По моим щекам звонко кто-то хлестал, доставляя неприятные ощущения.

Я открыл глаза. Прямо надо мной нависал Серега с замершей в замахе рукой. А вот выше него, был серый каменный потолок, с дырой посередине, в диаметре с полтора метра, такие же серые стены из крупных каменных блоков и серый пол с тремя лежанками у стен. На одной из них я и лежал собственно.

— Где мы? Давно я в отключке? — Бар ХП просел почти на сотню единиц, это видимо от падения. Высота потолка метра три, плюс в трубе мы неплохо разогнались.

— Ну, вот Фрез говорит, что мы попали на некие игры. Причем в качестве участников.

— Как нах еще игры? — Голова гудела от падения, хотя никаких дебафов я не наблюдал. — Исцеление.

Приятная волна захлестнула организм, выгоняя туман из головы и восстанавливая целостную работу нейронов. Магия отработала штатно, говоря, что мы уже не в Зале Славы.

— Ежегодные.

Сзади Судьи стоял могучий мужик, в кровоточащих шрамах и синяках: Фрез, 140 из 500ХП, маны нет, череда дебафов от физического урона, плюс слабое проклятье, медленно выжигающее по единичке ХП пару раз в сутки.

— Это за, что тебя так Фрез?

— Что? — Нахмурился воин, непонимающе.

— Побили тебя, за, что так? И прокляли?

— С чего ты взял, что меня прокляли?

— Я маг, вижу, то, что не дано другим.

Фрез, не шевелясь, внимательно смотрел на меня, что-то решая в голове.

— Погоди, о тебе потом. — Паладин остановил сложный мыслительный процесс. — Расскажи, пожалуйста, о играх, все, что знаешь?

— А чего тут знать. Ежегодные игры на выживание. Всего шестнадцать команд, по три участника. Живым участникам команды приз в тысячу золотых, уважение и почет. Только вот желающих участвовать не много, сколько знаю команд пять всего. Остальные, типа как мы с вами, просто мясо для развлечения. Уголовники, каторжники, законники, или просто дичь, пойманная в лесу.

— В смысле дичь?

— Да полуразумные, например огр и пара гоблинов, что огр тупой как дерево, что гоблины умом не блещут, правда, не понятно, почему он их до сих пор не прибил.

— Ну это, как раз понятно, — Я глянул на паладина. — помнишь мой рассказ?

— Угу. — Кивнул он, и снова обратился к невольному напарнику. — А правила какие?

— Да нет там правил. — Он кивнул назад на огромную, чуть ли не в потолок стальную дверь с амбразурной щелью десяти сантиметров высотой и с метр шириной. — Сначала нас вызовут по одному. Если выйдет не тот, то его сразу убьют стражники, если не выйдет никто, то убьют нас всех тут. Так, вот, как только выйдешь, там, на песке валяется разное оружие и до гонга есть минута, что бы выбрать, чем биться. И потом, в общем-то, сама драка, пока один из участников не умрет. Завтра каждого из нас вызовут на бой по одному, послезавтра, будут вызывать уже команду на команду целиком, вернее, тех, кто в этих командах остался. И на третий день будут командные полуфинал и финал.

— И что у такой команды как наша, нет шансов?

— Какие шансы? Те, кто заявляется, на турнир по своей воле, экипированы и вооружены на высшем уровне, они спецы, они сейчас отдыхают в лучших тавернах, и запасаются силами. Нас же, даже кормить не будут все три дня. Мы просто для того, чтобы толпе было интересней.

— А как отсюда сбежать можно?

— Никак. Над нами висит магический купол, с той стороны нас могут и магией атаковать, и стрелами нашпиговать. А изнутри, мы не можем ничего. Непробиваемый щит.

Я выглянул в бойницу, находящуюся на высоте примерно полутора метра. Амфитеатр. Увиденное сооружение напоминало мне Римский Колизей. Трехметровая стена, с прилегающим к ней примерно двухметровым, глубоким рвом, на дне которого можно разглядеть острые колья. Далее по нарастающей, ступенями, друг за другом, лавочки, уходящие на огромную высоту. Слева, что-то типа Вип-ложи, большой балкон с крышей от дождя и солнца, насколько отсюда видно, ложа большая, пару десятков человек влезть должно. А вот посредине, окруженный круглой стеной со рвом, посыпанный золотистым песком, был подиум или правильнее сказать, была арена.

Ярость вновь закипела. Опять меня используют. Опять разыгрывают в личных интересах, не на благо себе, это они просто не знают моих умений, так на потеху публике. Опять все не по плану. Порву. Всех.

Присмотревшись в вечерний воздух, я различил силовое поле. Оно чуть заметным куполом, накрывало арену, проходя прямо над нами и достигая в самой высокой точке метров пятнадцать. Прочность в сто тысяч ХП, чуть заметную полоску с цифрами, мой интерфейс подрисовал, как только я об этом подумал. Удобная вещь. Я опустил взгляд, с противоположной стороны из точно такой же двери, коими была усыпана вся стена, на меня кто-то смотрел.

— То есть магия на арене разрешена? — Я вновь обернулся к Фрезу.

— Ну да, почему нет? Причем я уверен, в каждой свободной команде есть по магу.

— Почему по одному? Почему не все три?

— Смысл? Любой воин с антимагической ювелиркой, побьет мага, а ведь все вольные сюда все идут подготовленные.

— И да, — Я сформулировал про себя вопрос, мелькнувший в голове в начале беседы. — команды, записавшиеся на игры добровольно, им жить надоело? Ведь есть немалый шанс погибнуть.

Фрез прислонился к стене, усевшись на свою шконку, и прикрыв в блаженстве глаза. Холод камня успокаивал его побитые мышцы, принося облегчение.

— Тут разные причины. — Не открывая глаз, ответил он. — Кто-то проиграл участие в кости. Кто-то задолжал много денег. Кто-то уверен в себе, либо придумал какую-то новую связку для группы, или какой-то артефакт нашел. Много причин, но за год накапливается по пять-шесть вольнонаемных отрядов. Остальных организаторы добирают, из таких, как мы.

— Ну, так ты не рассказал про себя. За, что тебя сюда кинули, ведь ты теперь смертник.

Фрез открыл глаза.

— Я невольник с серебряного рудника, решил от туда сбежать и убил охранника. Меня поймали и засунули сюда. Все. Завтра или послезавтра я умру, смысл еще, что-то рассказывать? Хотя как вас сюда закинуло, любопытно, судя по одежде, вы не бедные?

— Да мы вообще не местные. Лично я сегодня поцапался на рынке с какими-то разводилами и побил их. А вот он, — Я кивнул на Судью. — сюда за компанию со мной залетел.

— Не местные, вот именно поэтому вы тут.

Серега встрепенулся.

— Ну и что, что не местные, может мы выполняем особую, тайную миссию.

— Ну, вы же через суд сюда попали?

— Да. — Синхронно кивнули мы.

— Были бы тайными агентами, или велико подданными, предъявили бы свои печати, а так на вас никаких опознавательных обозначений, определяющих кто вы. Поэтому для местных вы простые странники, хоть и в дорогих доспехах, которые с вас снимут после смерти.

Отведя взгляд от стены, которую я пытался просверлить взглядом несколько минут, обернулся к паладину, усевшемуся на свою соломенную лежанку.

— И вот так, тут постоянно. То камни им добывай, то прислугой работай, то вот гладиатором.

— Это Макс, все ты виноват. Притягиваешь неприятности.

— Ага, магнит я положительный, все отрицательные заряды тяну. С этим, что делать будем? — Я кивнул на воина, бочком завалившегося на солому и пытавшемуся уснуть.

— Все равно к победе пойдем, лечи, будет с нами.

Я глянул на избитого мужчину убившего неизвестного мне охранника, да еще и попавшего на рудники за какие-то преступления. Очередной балласт или в будущем друг, который сможет прикрыть спину? А ведь друзей нам в этом мире очень не хватает. Но нужны ли такие друзья, ведь может и ножом в спину ударить?

— Успею. Утро вечера мудренее. Я спать, а то натворю сейчас дел, потом жалеть буду.

И завалившись на шконку, почти моментально я погрузился приятную негу, уплывая по томным волнам реки Забвения в царство Морфея.

…

*- Доча, ты где? — Прокричал я в пустоту. — КРИСТИИИНА!!!..

КРИСТИНА. Я резко сел приходя в себя. Мне снился ужасный сон. Кристина просила помощи, ее слова гулким эхом стояли в моей голове, заставляя мысли, бешено метаться, по всем трем моим извилинам. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Дыхательная гимнастика вкупе со счетом от двадцати в обратную сторону, как всегда помогли успокоиться и собраться.

Я попытался вспомнить сон, но не смог. Расплывчатый образ дочери с мольбой о помощи. И все. Это все, что мозг успел записать на свой основной накопитель, разгоняясь после сна, как древний жесткий диск со скоростью 5400 оборотов в секунду. Вселенская пустота, ничего. Кроме внешнего фактора мешающего сосредоточиться, пытаясь вспомнить сон. Шум. Постоянный невнятный гвалт и ор толпы. Какое-то скандирование.

Я наконец сфокусировал зрение на окружающем мире. Из небольшого окна на железной двери в камеру попадали солнечные лучи, рисуя на стене длинный прямоугольник. Судя по тому, что лучи чуть выше пола, значит позднее утро. Смотревший в потолок паладин, лежал на своей шконке. Фрез спал у дальней стены, чуть посапывая. Израненный организм, брал свое, не давая хозяину проснуться, пытаясь восстановить как можно больше повреждений.

— Исцеление. — Я скинул в руки крест и книгу. Откат. — Исцеление. Благословление.

Может другом он и не станет, но сейчас каждый из нас как палец на руке, сжатой в кулак. Для выживания на арене нужны все. Потеря любого будет болезненно сказываться на ударах по сопернику. Потом, после победы на играх, у каждого будет своя дорога, но в лучшем случае тропинки сойдутся, и мы обретем еще одного друга в этом мире.

Сначала я хотел, исцелить его «Прощением», что дало бы ему разовую абсолютную защиту, но в последний момент передумал, ведь это съест всю мою ману, а вдруг через пять минут придется выйти на арену. И кстати, только сейчас я понял, что сильно затупил. Надо было еще с вечера, прощалку на всех троих бросить, сейчас бы все имели стопроцентную разовую защиту. Но плакать о своей тупости не стоит, все мы крепки задним умом, дай бог выживем, вечером всех бафну.

Раны на теле Фреза почти моментально затянулись, убирая шрамы и кровоподтеки, кожа налилась здоровьем, скрывая предательскую бледность, мышцы надулись, наполняясь нужными микроэлементами, а сам воин зашевелился во сне, подергивая ногами.

— АААААААА. — Он резко сел, вытирая испарину со лба. — Что со мной?

— А что с тобой? — Вопросом на вопрос ответил я.

— Я не понимаю..

Вдруг массивная железная дверь, начала со скрежетом опускаться, удерживаемая сверху крупными цепями и в итоге легла верхним краем на песок, превращаясь в мостик между нашей камерой и ареной. Громкий голос, вероятнее всего усиленный магией прогудел:

— И так первая битва сегодняшнего дня: Зарт против Глумона!

Через дверной проем хлынул восторженный гул зрителей. Народ ждал зрелища, им было все равно кто победит, им нужна битва.

— Если ты не выйдешь до гонга, мы тут все умрем. — Забыв про свои ощущения, напомнил Фрез.

— Не умрем. Не сегодня. — Я подошел к двери и выглянул наружу.

Полный амфитеатр народу. Хлеба и зрелищ. Прав был Ювенал, в любом мире и любом времени, массе нужны только провиант и развлечения. У нас это футбол, различные телешоу, звездные концерты, собирающие большие стадионы. Тут вот гладиаторские бои названные Играми. Где-то придумают еще какие-то развлечения, но суть не меняется, массе нужно хлеба и зрелищ. Народ ждал кровавого представления, и я шагнул на теплый песок арены..