- В смысле, не разведены? А они что, в разводе?
- Нет, ну как… Короче, они подали на развод, потому что если в семье кто-то из супругов работает, другому пособие уже не платят. А его жена нашла работу по специальности, она эта… как это… косметолог. Вот. А если люди разводятся, даже необязателен сам факт, просто подают заявление, то пособие платят, потому что они чужие типа люди, и на детей еще дают, не помню сколько … сто евро на ребенка, кажется… понимаешь? Вот. А он не рассказывал?
- Нет, до этого у нас не дошло, слава богу.
- Ну вот, короче, можно подать на развод и продолжать пока жить вместе, якобы ты подыскиваешь себе квартиру подешевле, копишь деньги на развод, короче… потому что развод в Германии стоит четыре штуки евро, на минуточку. Так люди годами живут, если не проколются случайно…
- Значит, они прокололись?
- Да неизвестно пока, но кто-то стукнул. Проверяющие эти, блин, козлы, чистые фашисты! Приходят, расспрашивают соседей, гуляют ли они вместе по выходным, садятся ли в одну машину, а иногда даже детей возле школы отлавливают и расспрашивают, как мама с папой дома живут, целуются или нет. Могут и ночью нагрянуть – смотрят, сколько постелей разобрано, одежда в шкафу лежит вместе или отдельно…
- Ладно, все я поняла, ужасно трогательная история. И что? Я здесь причем?
- Ну… просто он уехал утром шестичасовым… сам хотел зайти попрощаться, но не ночью же. Он просил извиниться и все такое…
- Какое?
- Ну… телефон просил взять московский.
- Понятно. Ладно, я иду варить кофе, ты будешь кофе? - Не откажусь, спасибо.