— Ну, вот и дом двадцать один, — сказала Тоня, посмотрев на беленькую табличку с номером. — Приехали!
Нана взглянула на большие ворота, на голубую машину около подъезда, на садик, занесенный снегом. Вчера ей показалось, что дом был серый и садика перед домом не было. И парадная дверь как будто вчера была не такая высокая. И лифт вчера как будто был меньше. Вчера они еле поместились в него втроем с Андрюшей и с его мамой. А сегодня Нане кажется, что в нем можно даже танцевать, так много осталось места, когда они с Тоней стали подниматься. Вот и седьмой этаж. Но что это? Лифт проезжает дальше. Останавливается на десятом…
— Тоня! Мы проехали! Они живут на седьмом этаже! — Это уж Нана прекрасно помнила.
— Ну что ты! — уверенно сказала Тоня. — Я внизу посмотрела, там сказано, что квартира тридцать девять на десятом этаже… Все правильно. Там сказано: «Пальчиков — 39-я квартира».
Тоня аккуратно захлопнула дверцу лифта и посмотрела по сторонам.
На площадку выходили две двери. Нана совсем растерялась. Она уже не прижимала к груди свою куклу. Она держала ее за одну руку вниз головой.
Тоня! — умоляюще сказала Нана. — Мы приехали не туда…
— Ну, что ты придумала! Все правильно! — И Тоня позвонила.
За дверью раздался громкий собачий лай. Потом строгий голос сказал:
— На место, Султан! На место!
Щелкнул замок, и дверь открылась.
На пороге стоял молодой человек в очках, в спортивной куртке, с гладко зачесанными черными волосами.
Нана попятилась.
— Вы товарищ Пальчиков? — спросила Тоня.
В квартире снова залаяла собака.
— Да, именно! — кивнул головой молодой человек. Он уже увидел Нану и с любопытством смотрел на нее.
— Я вам привезла девочку… — сказала Тоня неуверенно. Она чувствовала, что тут что-то неладно. Судя по телефонному разговору, их должны были ждать с нетерпением… А тут…
— Девочку? — вытаращил глаза молодой человек. — Почему девочку?
— Вы ее потеряли в «Детском мире»… То есть она вас потеряла… — Тоня не знала уже, что говорить… Красная фуражка всегда придавала ей храбрость и помогала находить выход из всех самых трудных положений. А сейчас красной фуражки на ней не было. И она была просто Тоней.
— Я, потерял девочку? Да что вы в самом деле! — Молодой человек просто испугался. — При чем здесь девочка? Я никогда этой девочки не видал…
Снова залаяла собака, и черный блестящий нос высунулся из-за ноги молодого человека.
— На место, Султан! — сердито крикнул он. — На место! Войдите же в квартиру в конце концов. Надо же разобраться во всей этой истории… Что случилось? Ничего не понимаю!
— Хорошо, — сказала Тоня и потянула Нану за руку вслед за собой. — Давайте разберемся.
Они вошли в переднюю. Дверь захлопнулась. Мокрый собачий нос ткнулся в Нанину ладошку. Султан облизал Нанину руку, а заодно и куклу.
— Пойди на место! — крикнул опять молодой человек. — Мама! Ну, позови же его!
Из комнаты вышла высокая женщина с гладкими черными волосами…
— Привезли твой портфель? — спросила она.
Молодой человек махнул рукой.
— Какой там портфель! Какое-то дикое недоразумение! Ничего не могу понять! Объясните же толком, в чем дело? — протянул он умоляюще руки к Тоне.
Тоня совершенно растерялась и остановилась, прижавшись к стене. На блестящем полу от ее ног и от валенок Наны остались мокрые следы… Султан уселся перед Наной и, не сводя с нее глаз, застучал хвостом по паркету.
— Я со станции метро «Лермонтовская»… — начала Тоня. — Мы вам звонили… Сказали, что приведем девочку…
— Мне ни слова не говорили про девочку! Я забыл сегодня в метро на станции «Университет» свой портфель с диссертацией. Вы понимаете, что это такое диссертация? Год работы… Забыл, потому что поставил портфель не на колени, как всегда, а рядом с собой. Забыл и ушел… А поезд уехал… Я сразу же стал звонить на станцию, потому что вагон ушел в тупик, никого из пассажиров не было. И мне обещали выяснить и позвонить…
— Ну, ясно, на этой станции работает Валя Дорожникова. Она очень внимательная, — сказала Тоня, поняв, наконец, что произошло. — А мы в телефонной книжке нашли ваш телефон: Н. Н. Пальчиков, и позвонили, потому что девочка, вот эта, потерялась в магазине…
— Африканская девочка потерялась в московском магазине? Действительно, чудеса какие-то!.. Но все-таки где же портфель? Ведь я тебе говорила, Никита, что это совершенно неправдоподобно, чтобы потерянные вещи доставляли на дом. Вот видишь, все и объяснилось… — Высокая женщина укоризненно качала головой.
Вдруг зазвонил телефон. Молодой человек бросился к телефону и схватил трубку.
— Слушаю! Нашелся? Ах, поезд, оказывается, отправили в парк! Ну, какое счастье! Спасибо, что позвонили. Куда мне за ним приехать? Туда же? Хорошо! Хорошо! Сейчас приеду! — Молодой человек положил трубку и схватил с вешалки пальто.
— Нет, Никита, — сказала женщина. — Так не делают. Твоя пропажа теперь нашлась. А девочка как же? Надо теперь помочь им найти тех, кого они ищут. Так не делают, Никита! — И она повернулась к Тоне и Нане.
Молодой человек в нерешительности остановился около двери, держа пальто и кепку в руках.
— Девочка, наверное, приехала недавно в Москву, не знает языка. Вот и потерялась. Надо помочь… — участливо сказала женщина.
— Я приехала в Москву весной. Я говорю по-русски… Я учусь в интернате двадцать один, Во втором классе. Я не потерялась. Меня потеряли… Николай Николаевич Пальчиков, и Андрюшина мама, и Таня, и Андрюша. Теперь они меня ищут, наверное…
Нана хотела все поскорее объяснить. Она говорила, размахивая руками, а Султан внимательно слушал ее, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.
— Значит, во всем виновата телефонная книга! — сказала женщина. — Теперь что ты можешь предложить, Никита? Пошевели мозгами…
— Я? — Молодой человек изумленно поднял плечи. — Нужно, пожалуй, прежде всего найти нашего таинственного однофамильца или… или просто отвезти девочку в интернат!
Тоня взглянула на часы. Ужас отразился на ее лице. Было уже без двадцати пять!
Высокая женщина подошла к телефону.
— Дайте, пожалуйста, телефон интерната номер двадцать один. Спасибо. Запиши, Никита: И 3-33-99… Это интернат номер двадцать один? Скажите, пожалуйста, могу ли я у вас узнать телефон или адрес мальчика Андрюши Пальчикова из второго класса? Кто говорит? Говорит знакомая его отца, Николая Николаевича. Ах, у них нет телефона? А адрес? Шоссе Энтузиастов, дом сто сорок два, квартира восемьдесят четыре. Большое спасибо! А скажите, пожалуйста, у вас учится маленькая африканская девочка? Да, да, Нана из Анголы. Из Африки… Спасибо большое. — Женщина положила трубку и посмотрела на Нану. — Так ты, значит, девочка из Анголы?.. Вот так история! Про Анголу я читала у Ливингстона. Был когда-то такой путешественник. И у Жюля Верна… «Дети капитана Гранта»… И в наших газетах, об ужасе, который там творится… И вдруг передо мной стоит маленькая африканская девочка из Анголы! И учится во втором классе! И так хорошо говорит по-русски! Вот молодец! Придется мне приехать к тебе в интернат, нарисовать твой портрет…
Никита нетерпеливо поправил очки… А Тоня опять взглянула на часы…
— Вы тоже торопитесь? — спросил Никита.
— Ужасно тороплюсь! — сказала Тоня. — Мне в пять надо быть…
— О, пожалуйста! — сказал Никита. — У меня «Москвич» стоит около дома. За десять минут можно доехать даже до центра!
— Нет, спасибо! — Тоня чуть не плакала. — Мне не нужно в центр. Меня ждут у кино «Прогресс», на Ломоносовском… Но ведь надо девочку отвезти сначала…
— Я предлагаю следующее… Никита надел кепку, пальто, обмотал шею шарфом. — Мы погружаемся на «Москвича», едем в кино «Прогресс». Это близко. И вы не опоздаете. Потом мы едем с Наной к станции «Университет», и я получаю свой портфель… Затем я отвожу ее на шоссе Энтузиастов. Мы совершим с ней изумительное путешествие! И я познакомлюсь с нашими однофамильцами, мамочка! — Он обнял мать, схватил под руку Тоню, за руку Нану…
Султан залаял, вообразив, наверное, что его возьмут гулять…
— Нет, нет! Ты остаешься дома! — крикнул ему Никита, распахивая дверь. — А нарисовать портрет нашей сегодняшней гостьи тебе придется! Непременно придется! — обернулся Никита к матери и, уже бегом спускаясь по лестнице, крикнул: — До свиданья, мамочка!
И они втроем понеслись вниз, прыгая через ступеньки.