Мне понравилась эта женщина. Она не была похожа на наших ильветтин — держалась свободно, уверенно, не манерничала и не пыталась подчеркивать разницу между нами. И еще она была красива. Смела и красива. Мне всегда хотелось иметь подругу, смелую, умную и красивую. Наверное, потому, что сама я не была ни тем, ни другим. Но подруг у меня не было. Были только служанки. Даже состоявшие при мне знатные девушки были служанками по духу. Конечно, среди них были и умные, и красивые, может, даже смелые, но ни одна из них не попыталась увидеть во мне равную. Я была вне их круга. Меня не допускали. Я была изгнанницей во власть. Вот так. У меня был единственный друг. Он умел слушать и утешать. Говорил со мной как равный. Я могла рассказывать ему обо всем, и он слушал меня. Он тоже часто делился со мной своими бедами, которых, честно говоря, у него было куда больше. Но он не очень охотно говорил об этом, разве что его допекали уже донельзя. А желающих обидеть его было много. Отец не слишком следил за этим, у него своих великих дел хватало. Конечно, он поступил безумно, пытаясь убить кранки. Еще безумнее был наш побег. Прямо как заигравшиеся дети… А кранки я боялась. Даже не из-за их дурной славы. Просто он был слишком чужой. Наверное, если бы мне довелось пораньше познакомиться хотя бы с его сестрой, если бы отец больше посвящал меня в свои дела, а не говорил "так надо", все было бы куда проще…