Как ни странно, Доран мне поверил сразу. Он сказал потом — у тебя физиономия к доверию располагает. Эх, знали бы об этом господин декан и господин Ганил, не было бы у меня хлопот. У самого Дорана лицо тоже было внушающее доверие. Он мне понравился. Высокий, спокойный, даже почти бесстрастный. Лицом приятен, сед, с длинными усами. А вот его господин мне не понравился вовсе. Когда мы его нашли, было уже светло, и я смог увидеть, что глаза у него не белые, а бирюзовые. Лицо же у него было красивое, но надменное и с брезгливым ртом. Первое, что он сказал Дорану, было: "Ты был прав, а я дурак. Я попал в засаду". Это меня порадовало — кранки почему-то начал меня злить и то, что он тоже мог вляпаться по дурости, вызывало во мне какое-то злорадство.

В свите его было человек тридцать, все хорошо вооружены. Теперь я не боялся. Я хотел есть. Доран и еще двое хлопотали вокруг своего господина, а обо мне забыли совсем, хотя я не последнюю роль сыграл в его спасении. Доран чем-то напоил кранки, и тот лег на землю, закрыв глаза. И тут я увидел как его раны сами собой затянулись. После этого кранки стал слаб, как младенец, едва не впал в забытье. Но его согрели и накормили, потом он еще лежал. Должен сказать, что когда его стали кормить, он велел и мне дать поесть. Я не стал заставлять просить себя дважды. Кранки приходил в себя часа три — точнее, он сумел после этого ехать на лошади сам, хотя и был бледен, словно призрак. Мы еще пару раз останавливались отдохнуть, и кранки падал без сил. Я, кстати, тоже — шутка ли, всю ночь не спать, бегая за подмогой! Он очень спешил в Тан — тогда я не понимал, почему. На последнем привале он подозвал меня к себе и сказал:

— Я вам обязан жизнью, юноша, и не только жизнью, и не только своей. Вы можете просить у меня любой награды.

Я был зол. Не просто зол, а страшно зол. Он так надменно вел себя со мной! Я не привык к такому отношению. И, глядя прямо в его жутковатые глаза, раздельно проговорил:

— Мне нужен кров, стол и хорошее место.

Он улыбнулся.

— Я был бы рад видеть вас у себя на службе, если это вам по нраву.

Я немного подумал. Говорят — "богат, как кранки". Что же, пусть так. Не все ли равно, кто платит? Лишь бы был щедр. А унижать я себя никому не дам. Я кивнул.

— Что же, юноша, отныне вы служите у меня. Доран!

Тот подошел, кранки поговорил с ним. Доран посмотрел на меня и, усмехнувшись, кивнул.

— В городе поговорим, — сказал он мне. Больше — ни слова. Меня опять как бы не стало. Вот так — окажи кранки услугу, и сам к нему в услужение попадешь.

Здесь, наверное, стоит сказать о том, что когда мы уже были на подходе к городу, нам навстречу попался большой отряд королевской гвардии, все при параде, под знаменами. Командир был обрадован встречей и сказал, что послан оказать господину этелу Эмрэгу-кранки почести и торжественно встретить его, но его удивило, что мы так близко от города, и что господин Эмрэг так плохо выглядит. Тот ответил, что не мог спать, стремясь к своей невесте. Я не понял — не то он взаправду, не то издевался. По крайней мере, придраться было не к чему. А вот очень красивый молодой человек, явно из высшей знати, приехавший вместе с королевским отрядом, был явно смущен. Не то слово — он закусил губу и прямо-таки сверлил Эмрэга-кранки бешеным взглядом. Ноздри его раздувались, как у хищного зверя. Но, когда мой новый господин посмотрел на него, он сумел изобразить на лице улыбку и оба вежливо раскланялись.