Сказки, стихи, аранжировки методики, психотерапевтические письма

Предлагаемые ниже материалы наших пациентов показывают не только творческую активность на различных этапах лечебного перевоспитания, но и отражают качественные изменения личности в результате творческого освоения методики.

 

Сказки

Сказки, как уже было показано, появляются на пропедевтическом этапе работы и служат для наших пациентов первым опытом самореализации в описании и осмыслении своего страдания и выхода из него, в описании и переоценке некоторых черт своего характера, препятствующих процессу излечения, в демонстрации собственной оригинальности и способности к образному выражению мысли и т.д.

Медвежонок (Я. Е.)

В чаще леса, на Цветочной улице, в доме № 5 жила семья медведей: отец Демьян Потапович, мать Марья Антоновна и сыновья – Кирилл и Тимошка. Младшего Тимошку родители жалели, и хоть он был не таким уж маленьким, называли Малышом. И он рос, как ему вздумается: капризничал, объедался сладостями, таскал у соседей мед и в старую сороку прицеливался из рогатки.

– Почему ваш Тимка бездельничает? – спрашивали одни.

– Большой уже. Пора учиться законам леса, – советовали другие.

– Пусть подрастет, – отвечали родители, – наработаться еще успеет.

Ходил Тимошка в школу, но из ученья получались только проказы и шалости, а учителя разводили лапами и качали головами.

Как-то теплым летним днем Кирилл подошел к Малышу.

– Тимофей! – строго сказал старший брат (относительно воспитания у него имелась собственная точка зрения). – Бери лукошко, пойдем малину собирать.

– Зачем? – просопел баловник, лежа под кустом цветущей смородины. – Зачем я куда-то буду идти, если рядом вон сколько ягод будет.

– Но ведь смородина еще цветет! – Кирилл недоуменно посмотрел на брата.

– А я подожду, пока поспеет. – И Тимошка попытался поймать пчелу, севшую на соцветие.

– Если будешь лениться, никогда не станешь настоящим медведем, – резонно заметил Кирилл.

– Я и не ленюсь. Может, у меня спинка болит, – схитрил Тимка.

Услышав, что у сыночка разболелась спинка, прибежала мать-медведица, заохала, схватила и унесла в дом.

Перевязанный большим платком, лежа под толстым одеялом, медвежонок вдруг вспомнил, что в лесном кинотеатре скоро будут показывать мультфильмы. Те, которые он столько ждал. Те, которые любят все зверята. Тимошка выкарабкался из постели и направился было к двери, но Марья Антоновна преградила путь, сгребла в охапку и снова поместила под тяжелое одеяло. О мультфильмах она и слушать не хотела. Медвежонку стало обидно до слез, но не скажешь ведь маме, что обманул и ее, и Кирилла. Он долго вздыхал и, немного успокоившись, выглянул в окошко. По тропинке с удочками шли зайчата и барсучок.

– Может, на рыбалку пойти? – чуть не спросил он, но вовремя спохватился. Настроение упало совсем. Уже надоело притворяться и лежать с колючим платком на спине. Хотелось кувыркаться, купаться в реке, забраться на верхушку сосны. А под одеялом было жарко и неудобно.

Медвежонок вдруг услышал, как звонко подпрыгивает мяч, – это друзья играли в футбол. Малыш хмуро посмотрел в потолок и с головой спрятался под одеяло. Спина и вправду стала побаливать, да еще и слабость навалилась такая, что и лапой не пошевелить.

– Тим! Идем играть! – с порога весело крикнул рысенок.

– У меня спинка болит, – с трудом проговорил медвежонок, и даже самому стало противно.

Друг сочувствующе посмотрел и скрылся за дверью.

А Тимоша чувствовал, как спина заболела всерьез, боль усиливалась с каждой минутой. Он закачался на кровати и захныкал.

– Мама! Спинка болит! – ревел медвежонок, и крупные слезы катились из его глаз.

Марья Антоновна встревожилась не на шутку, приложила сыну грелку, напоила его чаем, накормила любимым вареньем. Но боль не проходила.

Соседка-зайчиха советовала приложить компресс, филин – напоить травами. Скоро было перепробовано все, но ничего не помогало. Всю ночь Марья Антоновна убаюкивала медвежонка, пела песни, а Демьян Потапович покачивал его на больших лапах, нежно поглаживал по спинке.

За окном уже брезжил рассвет, а Тимка не унимался.

– Хотите, я его вылечу? – неожиданно спросил Кирилл.

– Как? – жалобно посмотрел на него Малыш.

– Как? – спросили родители.

– Собирайся. Пойдем за ягодами. – И Кирилл протянул брату лукошко. Тимошка понял, в чем дело. Он выбрался из-под одеяла и проковылял мимо удивленных родителей.

За порогом его ждало чудо: из-за кромки леса, из-за верхушек деревьев выглядывало солнце. Оно было такое большое и румяное, что облака даже порозовели. Легкий туман окутал сосны и елочки, а роса сверкающими бусинками рассыпалась по листам и лепесткам.

– Ой, как красиво! – задумчиво протянул Малыш. – И так бывает каждое утро? Почему я раньше не видел рассвета?

Братья шагали по прохладной траве. Вокруг щебетали птицы, но медвежонку казалось, что это звенят капели, пересыпаются разноцветные камешки, переливается на все лады колокольчик. Неожиданно медвежата вышли на полянку.

– Прямо как в сказке, – восхищенно прошептал Тимошка, заколдованный лесной красотой.

Он с минуту стоял, будто завороженный, потом приветливо помахал бабочке, подпрыгнул, заплясал вокруг пушистой елочки и нырнул в высокие ромашки.

– Погляди, сколько ягод, – его морда появилась из цветков, – давай соберем много-много, чтобы варенья хватило на всю зиму.

И Тимошка принялся срывать душистые ягоды, сыпать их в лукошко, а некоторые клал себе в рот. Вдруг он что-то вспомнил и загадочно посмотрел на брата.

– Знаешь, у меня ничего не болит. Ничего-ничего. Ну, совсем не болит!

Кирилл улыбнулся и хитро подмигнул Малышу.

Три дочери (Р. Р.)

В одном древнем восточном городе жил Хан. У него было три дочери. Дочери были красивые. Старшую звали Сабина, среднюю – Рена, а младшую звали Эльмира.

Когда дочери подросли, к ним стали приезжать сваты из других городов – богатые и красивые принцы. Их было очень много, и тогда Хан поставил условие: кто принесет для его дочерей много золота и драгоценных камней, за того он их и выдаст.

Принцы были очень богаты, один богаче другого. И Хан не знал, на ком остановить свой выбор. Тогда он сказал дочерям: «Выбирайте сами».

Старшая дочь, Сабина, решила: «Кто убьет из лука орла, за того и выйду замуж». Среди принцев нашелся меткий стрелок, который смог с первого выстрела убить орла.

Вторая дочь, Рена, пожелала: «Кто мне построит замок на море, за того я выйду замуж». Нашелся и такой принц, который смог построить замок.

А третья дочь, самая младшая, сказала: «Кто сможет оживить убитого орла, за того я и выйду замуж». Принцы стали пытаться оживить птицу, но никому это не удавалось. И вдруг появился всадник на белом коне: «Разрешите мне попробовать». Он подошел к орлу, взял его в руки, прижал к своему сердцу и своей теплотой и добротой оживил его.

Орел стал махать крыльями, взлетая все выше и выше. А младшая дочь Хана и прекрасный всадник нашли свое счастье.

Правда и ложь (П. О.)

Давным-давно, даже очень давно, так давно, что сейчас никто и не знает, когда, жила-была Правда. Жила свободно, привольно, в золотых степях, на берегу голубого-голубого теплого моря.

Открыто, не прячась, гуляла под ярким солнцем. Все знали, что это Правда, и любили ее. Смотрела она прямо в глаза встречным людям, наделяя их силой, уверенностью, самоуважением, свободомыслием. И так хорошо было от этого людям, так привольно, что процветали на земле ремесла и искусства. Жили люди в мире и согласии, не зная войн, влюбляясь, рожая детей, радуясь жизни. Жили без зависти, без обмана, наделенные благами соразмерно своим талантам и умению. Жили они на этой земле как часть этой земли.

А где-то там, в стороне от голубого и теплого моря, в чаще загнивающего леса, в теплом и смрадном болоте пряталась от людей Ложь. Коварная, злая, тщеславная, она изнывала от зависти и жажды власти. Она, разумеется, считала себя лучше Правды и никак не могла понять, почему люди ее не ценят и не любят: «Ведь я ничуть не хуже, а даже лучше – и завистлива, и хитра, и коварна, – ну, какие достоинства еще нужны?» – так рассуждала Ложь.

И решила она подобраться ближе к людям, раз уж они не идут к ней. Темными ночами все ближе пробиралась она к золотым степям. В одну ночь вышла она на край степи, и надо же такому случиться – именно на то место, где в стоге сена, сняв свои белые одежды, безмятежно спала Правда. Быстро скинула Ложь свои черные одежды, натянула белые и скрылась в степи.

Утром Правде ничего не оставалось, как облачиться в черное, ведь не могла же она ходить обнаженной. В то же утро люди начали встречаться с Ложью, но в белых одеждах. Хотя веяло от нее чем-то другим, и глаза все время ускользали, но белые одежды сбивали с толку, а отеческий тон предупреждения о том, что в степи объявилась черная Ложь, окончательно запутал людей.

Смрадное дыхание Лжи отравляло воздух, которым дышали люди. Они стали подозрительными, реже улыбались, становились замкнутыми. А Ложь все процветала, радуясь тому, что у нее целая группа верноподданных, похожих на нее – таких же тщеславных, таких же завистливых, желающих иметь блага и почет не по заслугам.

Находились, конечно, самые зоркие, самые умные из людей, которые восклицали: «Посмотрите, это же Ложь в белых одеждах!» Но их забрасывали камнями – еще бы! они посмели оскорбить «Правду».

А Правда тем временем мыкалась по степям, всеми гонимая и презираемая. Призывы к бдительности не прошли даром. Намаявшись, она приняла мудрое решение – ушла в горы далеко от моря. Она будет ждать, когда люди сами поймут, кто есть кто.

Мне кажется, мы уже начинаем догадываться, где Правда, а где Ложь.

Юрий Петрович Власов с участниками группы

Сказка для детей любого возраста (Г. А.)

Жил-поживал на белом свете мастер по имени Семен. Руки у Семена были золотые: за какое дело Семен ни возьмись – любое спорилось, каждое доводилось мастером до конца. Все знали, что если прохудится крыша, – Семен залатает, если случайно потечет чайник, – Семен запаяет, если, не дай Бог, колодец иссякнет, – Семен раскопает.

И была у Семена страсть несусветная к дереву природному. Резал он из живого дерева фигуры диковинные и замысловатые. А были они у мастера не простые, а душой наполненные, и виделись в них жизненная сила богатая и неиссякаемая.

Случилось, что подметил Семен странность любопытную фигурок своих. Поставил он как-то свои игрушки рядом вместе и показались-приглянулись они Семену разными-различными: красотою и богатством природным была насыщена фигурка одна, тусклостью и бледностью неприглядной была наполнена фигурка другая, нежностью и изяществом небесным веяло от фигурки третьей, грубостью и черствостью была поражена фигурка четвертая.

И одолела Семена-мастера дума тяжелая о секрете секретном игрушек своих. Не два, не три дня ходил Семен сам не свой, а на четвертый – озарила его мысль светлая. Уразумел Семен, что вырезал он те фигурки из разного дерева.

И понял мастер истину великую, что форму дереву придавая и часть души вкладывая в загадочные фигуры, выявлял он лишь черты, искусно заложенные в древесине природой.

«Яблоня» (Н. У.)

Вечером воздух был горяч и неподвижен, а ночью разразилась буря. В городе она срывала крыши с домов и выла в печных трубах, а в лесу повалила огромный старый дуб – красу и гордость всего леса. Падая, лесной великан задел ветвями молодую яблоньку. Всего лишь задел, но долго ли повредить такое маленькое деревце – бедняжка оказалась с переломленным стволом. Утром буря утихла, и яблонька услышала людские голоса и стук топоров. Это были дровосеки – они дорубили и увезли дуб. Никто не догадался перевязать рану молодому деревцу. Лесное общество было возмущено самоуправством бури и горько оплакивало смерть исполина. Но о яблоньке никто не вспомнил. Уж больно она была мала и незаметна и яблок еще не давала.

Дни шли за днями. Рана на дереве затянулась, но одно было плохо – деревце срослось почти под прямым углом, а так как оно продолжало всеми ветвями тянуться к солнцу, то ствол ее образовал причудливый и не очень-то красивый изгиб. Кривая яблоня заметно подросла, и со всех сторон на нее посыпались насмешки высоких стройных деревьев – они были горды этим и считали это своей заслугой, хотя дуб мог упасть и на них. Надменные красавицы ели и березы указывали на яблоньку кудрявыми ветвями и от души смеялись:

– Посмотрите-ка на эту кривульку! Да у нее ствол, как верблюжий горб, а крона смотрит в сторону! Куда же ей до нас! – себя они считали достойными особого поклонения и не могли отказать себе в маленьком удовольствии.

– Надо отбить у девчонки охоту кривляться! – говорили липы. И они действительно хлестали яблоню ветвями, по их словам, для ее же пользы. Конечно, яблонька от этого не становилась стройнее, и тогда липы ворчали: – Какой трудный подросток! Совершенно не поддается воспитательному воздействию!

Маленькая робкая осинка жалела подружку и старалась занять ее разговорами. Не найдя ничего лучшего, она выспрашивала у яблоньки историю ее «окривления». Что и говорить, такие беседы для деревца были не из приятных.

– Однако она здесь совсем не к месту! – изрекал дородный и породистый бук. – Теперь я вспоминаю, что ее семечко залетело к нам случайно. Так зачем же мы терпим ее здесь? Ведь она портит нам общий вид и тон здорового коллектива. К тому же засоряет породу! – тут он посмотрел на сородичей яблоньки – стройные дикие яблони, стоявшие молча, опустив верхушки. В душе они были бы не прочь пожалеть сестрицу, но очень уж их смущал ее необычный вид.

Августейшая сосна милостиво выслушала мнение каждого, а поскольку большинство было против деревца, сосна присоединила свой голос к большинству и порешила: изгнать яблоньку из леса, то есть лишить всех благ природы – солнца, влаги, воздуха. Деревья ревностно исполняли решение повелительницы: могучими густыми кронами они затеняли яблоньку, не пропуская к ней ни одного солнечного луча; толстыми мощными корнями давили и теснили корни деревца, отбирая всю влагу. А когда шел град, деревья расступались, и тяжелые градины били прямо по корявому стволику яблоньки. Конечно, деревьям было легко проделывать все это – ведь в сравнении с ними яблонька была совсем крохой. Дикий вьюн опутал ее своими стеблями, норовя отнять у нее последний глоток воздуха. Даже низкорослая крапива старалась ужалить деревце побольнее, а уж ежевика просто впивалась в кору яблоньки и раздирала ее. Только старушка ель любила и жалела маленькое деревце, когда она укрыла яблоневый росток от палящих лучей солнца.

– Бедное дитя! Не лучше ли всем вместе помочь яблоньке выпрямиться? – говорила она. Но ее никто не слушал.

Жизнь яблоньки стала совсем невыносимой. Все наперебой твердили о ее уродстве, наконец, и сама яблонька стала думать только об этом. Она все ниже гнулась от стыда и все больше кривела. Это очень огорчало ее. Часто она лила горькие слезы и жалела, что дуб не раздавил ее совсем. Но слезами делу не поможешь. Яблонька просто не знала, куда бежать от такого количества недоброжелателей. Да и бежать она не могла – ведь корни ее были в земле!

Как-то раз в лес пришел главный городской садовник: он искал кусты дикой малины. Случайно старик заметил кривую яблоньку. Он услышал обидные слова, которыми награждали ее деревья, и отлично понял их. Все садовники понимают язык растений, так же, как пастухи – язык животных. По неуловимым признакам, замеченным лишь его опытным глазом, садовник понял, что наша яблонька может давать прекрасные плоды. Добрый старик очень хотел, чтобы горожане получали из его сада самое лучшее, к тому же ему стало жалко деревце, и он решил пересадить его в городской сад.

– Но уж больно ты крива! Люди погонят меня, когда увидят такую кривулю в городском саду. Ну, эта беда поправима. Завтра принесу крепкий колышек и хорошенько привяжу тебя к нему. Ты еще молода, авось и выпрямишься!

Сказано – сделано. Садовник действительно принес крепкий кедровый колышек, вбил его в землю, крепко привязал его к яблоньке толстой веревкой и объяснил, как надо тянуться вверх, чтобы поскорее стать ровной и стройной и попасть в городской сад.

Да, нелегко пришлось деревцу на первых порах! Все растения жестоко завидовали яблоне, вредили ей еще больше, а ежевика чуть не вырвала у нее кедровый колышек. Яблоньке было очень трудно все время напрягаться, стараясь подтянуть уродливую часть ствола к колышку, трудно стараться держаться прямее – ведь она привыкла гнуться. К тому же грубые веревки сильно врезались в кору. Бывали минуты, когда яблоньке хотелось бросить все и жить по-старому. Но тут она вспомнила все обиды и унижения, которые вынесла из-за своего уродства. Даже тень этих воспоминаний повергла ее в такой ужас, что она собирала все силы и продолжала тянуться вверх. Когда же она уставала настолько, что не могла вспомнить, колышек рассказывал яблоньке про городской сад – он раньше был колом в садовой ограде, – и деревцу так хотелось туда попасть, что оно забывало усталость.

Каждый месяц дикую яблоньку навещал садовник. Он туже завязывал веревки, хвалил яблоньку, похлопывал по стволу и говорил, что оно заметно выпрямилось. После этого у яблоньки появились новые силы.

Прошло два года. Была яблонька маленьким скрюченным деревцем, а стала крепкой стройной яблоней с пышной кроной. Теперь она не боялась насмешек, но осталась такой же доброй, какой была всегда. Только очень наметанный взгляд мог заметить на ее ладном стволе следы бывших искривлений. Садовник перевез ее в городской сад. Там она вскоре стала давать такие прекрасные плоды, что их послали в подарок людям в другие города, а сад и его садовник прославились еще больше. Каждую весну ребятишки украшали ветви яблони и других деревьев разноцветными ленточками. Яблоня очень подружилась с другими садовыми деревьями. Это была веселая, дружная компания, к тому же объединенная одной целью – приносить пользу людям.

А лесные деревья заскучали с тех пор, как яблоня переехала в город. Раньше они, набрасываясь всем скопищем, прощали друг другу собственные недостатки. Теперь, не имея «козла отпущения», они ругались, ссорились, дрались между собой, пока не изломали друг другу веток.

Яблоня же каждую осень дарила людям вкусные плоды. Может быть, поэтому она и жила долго.

 

Стихи

Эксперимент пропедевтического этапа, который, как уже отмечалось, является одновременно диагностическим и терапевтическим, показал, что сам факт правильного понимания и выполнения заданий является показателем возможности включения пациента в логопсихотерапевтическую группу. Ведя работу, в основном, со взрослыми заикающимися, методика предусматривает обязательное включение в группу трех-четырех подростков, которые успешно справляются с заданиями пропедевтического этапа. Мы получили удивительные ответы на задания, которые сложны и для взрослых, от 13-летнего С.А. Заинтересованная включенность в задания пропедевтического этапа дала возможность раскрыться творческим способностям ребенка – почти все задания он неожиданно для нас выполнил в стихах. Приводим некоторые из них.

О сказке «Яблоня» (С.А.)

Сказка Наташи Уманской «Яблоня» – ее собственная история. Я думаю, ей было очень тяжело написать эту сказку. Ведь она прочувствовала все, о чем написала в «Яблоне». Все ее герои – деревья и садовник, и, конечно, яблоня, поврежденная бурей, – герои, под которыми подразумеваются люди, а яблоня – она сама. Мне кажется, Наташа изобразила себя в виде яблони потому, что дереву нужна вода, а она поливала себя, поливала свою речь, поливала росток уверенности, бодрости, добра. Этот росток все больше поднимался и креп, и, наконец, вырос большой и плодородный, как яблоня в ее сказке.

После просмотра фильмов «Человек может все» и «Наташа»

После просмотра фильма «Я, конечно, вернусь…»

Анализ рассказа М. Горького «Старуха Изергиль»

Анализ стихотворения Е. Евтушенко «Третий снег»

Ответ на потребностно-мотивационный тест

Приведем также стихотворения нашего взрослого пациента – А.К.

 

Аранжировки методики

Во время этапа активной логопсихотерапии пациентам предлагается трижды дать творческую аранжировку пройденного материала методики с целью особого стимулирования процесса повторения пройденного, а также для вызывания, пролонгирования и закрепления саногенных психических состояний. Этим также достигается эффект «повторения без повторения» (по Н.А. Бернштейну) – повторение в процессе развития. Аранжировки служат и средством обратной связи как для психотерапевта, так и для самого пациента.

Аранжировка методики (Ю. С.)

«Самая большая роскошь – это роскошь человеческого общения». Полный смысл этих слов Экзюпери в большей мере понятен людям, которым на протяжении многих лет жизни произнесение звука давалось с трудом. Сколько горечи испытывал заикающийся человек, сколько моральных потрясений приходилось ему переживать, может понять только такой человек.

Наедине с недугом, в борьбе с ним человек бывает победителем и побежденным. Это борьба с переменным успехом, потому что в заикающихся уживается воинственный протест против заикания и глухое примирение с ним. С годами вырабатываются сопутствующие привычки, которые якобы помогают скрыть дефект речи. Человек избегает общения. Жизнь становится мучением.

Инвалидность заикающегося состоит из заученных, приобретенных форм поведения. Но раз они заучены, то от них можно отучиться. И вот проведен сеанс императивного внушения. Разорвалось кольцо обратной связи: речь – настроение, настроение – речь. Речь стала хорошая, свободная, легкая. И начинается другая борьба – борьба с самим собой. Борьба за то, чтобы вытравить из себя «заикание духа», выжечь раба собственной слабости. Говорят, что если будешь ходить прямо, гордо, то и поникшая душа выпрямится. Нужно привыкать к новой форме поведения. Нужно выбрать себе новую песню, ибо песни слагают певцов по своему образцу. Необходима нацеленность на успех, нужно твердо верить, быть убежденным, что этот огромный труд по переделке себя не пропадет даром, что так и только так можно избавиться от своего вечного врага – заикания. Но как только заикающийся после сеанса эмоционально-стрессовой терапии «получает» хорошую речь, ему хочется говорить так, как взбредет на ум, наслаждаясь внезапно появившейся легкостью. Но тут-то и наступает самый ответственный момент. Нужно говорить не хорошо, а правильно. На этом этапе хорошая речь – это еще не все. Вот здесь огромное значение приобретает лозунг «Себя преодолеть». Это водораздел. Или идешь вверх, или скатываешься вниз. Чем легче говорить, тем больше нужно работать, то есть заниматься в «солнечный день». Нужно научиться радоваться препятствиям, нужно овладеть собой. В борьбе с собой и за себя возможны взлеты и падения. Ничто в мире не развивается по прямой. Подвержена колебаниям и наша психика. Необходимо замечать свой маятник тонуса и маятник настроения. Это надо понять, чтобы предвидеть, а предвидеть, чтобы овладеть собой. Каждый заикающийся должен стать оратором. Этот лозунг Тартаковского поднимает на борьбу не только со своей «заикливой» речью, но и на борьбу за новые качества в себе как человеке.

Юлия Борисовна Некрасова

О методике лечения заикания (Л. Р.)

По безбрежному океану жизни я веду свой корабль. Тихо и безоблачно. Однако несчастье и несовершенство обычно застигают врасплох. Неожиданно по курсу корабля появляется огромный айсберг. Этот айсберг – заикание. Я поняла, что он непреодолимой стеной станет на моем жизненном пути. Однако знание своих недостатков обязывает их преодолевать. Вооружившись лозунгом «Строить будущее сейчас», я предпринимаю первую атаку на заикание – сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии.

Взрыв эмоций потряс холодную махину дефицита информации, то есть болезни, черными стрелами трещин прорезал ледяную гору. Радость, вера в победу, презрение к страху наполнили меня. Первый бой был выигран.

Однако враг силен. Предстоит тяжелая борьба с ним. Но никто и ничто не сможет сломить меня. Я знаю – за будущее сражаются, оно само не приходит.

Большим набором знаний, умений и навыков я закреплю технику правильной речи. Сделан еще один большой шаг вперед. Растаяла верхушка айсберга. Как будто бы все хорошо. Но это только видимость. Пока не будет уничтожена подводная часть айсберга – заикающийся характер – не будет полной победы над болезнью.

«Не больные для зала, а зал для больных»

Особенно важно это сейчас, когда в результате технической работы над речью добиваешься первых хороших результатов. Берегись головокружения от быстрых успехов! Нужно говорить не просто хорошо, а методически правильно. При этом не следует сравнивать свою речь с другими. Надо сравнивать ее со своей первоначальной речью.

Именно сейчас, в солнечные дни своих первых успехов, нужно твердо сказать себе: сломай старый характер, сложи новый. Старый характер наградит тебя старой болезнью. Иначе достигнутые ранее положительные результаты в технике речи пропадут и верхушка айсберга нарастет снова.

Итак, цель выбрана – работа над характером. И я, как стрела, без колебаний лечу к ней. Бороться со своим характером трудно. Но отступать некуда. Волю надо тренировать, как мускулы, и при этом помнить, что дисциплина – лечебная мера.

Как бы ни было трудно, я знаю: любая мысль переходит в мой жизненный строй. Объявляется бой саможалости. Никогда не сомневайся в себе и своих возможностях! Все можешь! Заикающийся характер сопротивляется. Снова болезнь и я сошлись в поединке. Борьба идет с переменным успехом. Поэтому надо помнить всегда о маятнике тонуса и маятнике настроения. Это надо понять, чтобы предвидеть, чтобы овладеть собой и победить. В самые трудные минуты борьбы с болезнью я повторяю и повторяю: радостность – вера в победу – презрение к срывам! Не обращай внимания на неудачи. Продвигаясь каждый день к цели на воробьиный скок, фиксируй свое внимание на успехах и положительных эмоциях достижения. Ведь радость – это набор нервной энергии, одно из самых ценных чувств. Его не надо ждать, а искать, культивировать, «возделывать»… Изменяй свой характер через состояние, чтобы сделать свое состояние характерным. Не забывай, что песни творят певцов по своему образцу. И маска прилипнет к твоему лицу.

Солнце победы рассеивает густую тьму моей болезни. Вижу: подводная часть айсберга под моими ударами раскололась на миллионы мелких кусков. Они крутятся водоворотом вокруг меня, угрожая увлечь за собой на дно. Но я отталкиваю, отсекаю их как ненужный шлейф и устремляюсь вперед. Чувствую: природа исцелила меня, восстанавливая истраченные силы с избытком. Именно поэтому после тяжелого заболевания мой организм так чудно расцвел.

Я свободно и легко плыву дальше на своем корабле по безбрежному океану жизни под парусами веры в победу над любыми невзгодами. А вера в победу – это такая организация жизни, при которой власть над всеми чувствами является залогом побед. Всегда верить в жизнь и победу! Я предана жизни, я люблю жизнь, верю в жизнь!

Аранжировка методик и (Т.Е.)

Главное, что отличает нашу методику, – это то, что она рассчитана не только на коррекцию речи. Методика работает «с дальним прицелом»: ведь подарить хорошую речь – полдела. Человек должен знать, как с этой речью жить дальше. Поэтому «заикание – повод заглянуть в душу».

Методика включает в себя основные части: непосредственную речь и психологическую, личностную или борьбу с надводной и подводной частями «айсберга» заикания. Но четкой границы между этими частями нет – настолько тесно они переплетаются между собой.

Сразу после сеанса группа получает мощное оружие в борьбе с заиканием – особое состояние спокойствия, уверенности, которое надо прочувствовать, зафиксировать и развивать в себе.

Зарядка Стрельниковой и двигательно-речевые упражнения сами по себе дают состояние радости, раскрепощенности. А состояние – это переходный этап в перевоспитании личности. «Голос по Стрельниковой» – это тоже определенное состояние и, более того, «голос – это личность».

Необходимо подчеркнуть, что важнейший принцип методики – убежденность, вера в то, что в методике нет ничего лишнего, каждое слово наполнено глубоким содержанием. Иначе вся работа превратится в бездумное вдалбливание, скорее по принуждению, чем по убеждению.

Для методики подходят слова Ю.П. Власова: никакой фальши, полная искренность. Что нужно для этого? – неформальный, творческий подход к работе. Всю информацию пропускать через себя, самому «расшивать канву», получаемую на занятиях. Но главное – это «коллективность». Ведь заикание – нарушение общения, а общение – это огромное искусство. Это умение не только «вещать», но и слушать, не только переживать, но и сопереживать, не только быть «неповторимой индивидуальностью», но и отдавать все, что в тебе есть хорошего, окружающим.

Человек, научившийся общаться, открытый для других – уже совсем другой человек, то есть речь опять идет о перестройке личности.

Наконец, с самого начала меняется весь образ жизни. Нужно решить для себя, что отныне каждый день будет наполнен непрерывной работой, поиском, движением, так как остановка ведет к застою, затягивает в трясину. Помнить об этом надо все время, особенно в «солнечный день» – «Береги свое здоровье в “солнечный день”, когда ты совершенно благополучен». Нужно понять преимущества избранного пути – «по линии наибольшего сопротивления».

С другой стороны, «психологическая часть» предполагает дальнейшее развитие личности. Главное содержание этой части следующее. Чтобы отрезать все пути для заикания, надо ликвидировать его основу – «заикливые черты характера», которые могут «наградить старой болезнью». Это не только страх, скованность, замкнутость, это целый букет других отрицательных качеств, которые, казалось бы, и не связаны с речью. Но именно они могут сыграть роковую роль в будущем.

Как же сломать старый характер? Наша вооруженность наполняется, во-первых, «знанием своих недостатков», «которое обязывает их преодолевать», во-вторых, знанием о том, как их преодолевать. Ключом к этому являются психические состояния, которые надо научиться «надевать на себя как платье». Как их вызывать? Здесь вступает в действие Закон: «любая мысль переходит в твой жизненный строй» или «посеешь мысли – пожнешь поступки…» или если «мысль о движении есть само движение», то, наверное, мысль о состоянии есть само состояние; если состояние стало привычным, характерным, значит началась ломка старого характера – «посеешь поступки – пожнешь привычки; посеешь привычки – пожнешь характер…» Таким образом, методика не только вооружает бывших заикавшихся правилами ораторского искусства и навыками общения, она указывает конкретный путь к своему характеру, дает огромный импульс к самостоятельной работе над собой.

P. S. Что касается фильма, то основная мысль – не только «человек может все». Нужно не только «мочь» (иметь возможности), но и желать: «Дорогу осилит идущий!» И, наконец, недостаточно одного самосовершенствования. Продвигаясь вперед, человек должен вести за собой других, делясь с ними всем, что он сам приобретает на своем пути.

 

Психотерапевтические письма

Этот творческий материал рождается после окончания всего курса лечения и особо окрашен желанием вылеченных пациентов поделиться друг с другом и с окружающими своим новым опытом общения, постоянно рождающимися новыми состояниями и свободой управления ими.

Мы используем это желание, предлагая ребятам писать психотерапевтические письма друг другу и новым пациентам. Так возникает новый жанр – «заочная психотерапия», задачей которой также является вызывание и поддержание саногенных состояний. Самостоятельное авторство вылеченных пациентов многократно повышает «рикошетную» ценность приема.

Приведем несколько писем, каждое из которых посвящено конкретному саногенному состоянию и активно его индуцирует при помощи символов, особых словесных оборотов и других приемов.

Письмо № 1

Здравствуй, дорогой друг!

1. Ты встаешь утром. Утро – начало нового дня, который может быть для тебя желанным или неуместным, радостным или скучным, легким или трудным, солнечным или пасмурным… Однако, надо напомнить, что первые мгновения после пробуждения волшебны в своем влиянии на весь оставшийся день – ведь именно вставая, ты держишь в руках ключ от своих состояний. И эти состояния, как большие сундуки, полны драгоценностей и в твоей воле их открыть. Так начнем же с первого…

Гимнастика Стрельниковой! А вот и целительные формулы внушения:

…Мое тело готовится к радостному восприятию зарядки.

…Мое тело гибкое и хлесткое, как лоза, в движении наливается силой.

…В движении я прекрасен и люблю свое умелое, сильное тело.

…Я чувствую, что мое тело лучится энергией, подобно утреннему солнцу.

…Я чувствую радость пришедшего утра и предстоящего дня.

…Мое тело – сосуд, наполненный чистой и свежей водой.

…Я чувствую потребность сказать, как прекрасно мое тело и как прекрасно то, что меня окружает.

2. А теперь со скрипом откидывается тяжелая крышка второго сундука, и твои глаза невольно зажмуриваются от открывшегося великолепия, и ты, возможно, вскрикнешь – Ба! каким же нужно быть безобразником, чтобы так долго не открывать этот замечательный сундук! Но, несмотря на эмоциональный взрыв, не спеши, соберись и только тогда внимательно рассмотри открывшееся тебе сокровище… ПСП и новые формулы внушения ПСП:

…Мои гласные – сочные и упругие от наполняющей их живительной влаги.

…Каждая гласная – нераскрывшийся бутон утреннего цветка, переполненный энергией своего предстоящего расцвета.

…Я – мастер, ткущий кружево собственной речи.

…Я влюблен в свою речь и в свой артикуляторный аппарат.

…Мой артикуляторный аппарат – инструмент, созданный мной и бесконечно мне послушный.

3. А третий сундук оказался пустым… Ах! В чем дело?

А ну-ка, вынесем его на свет… Вот теперь ясно: здесь хранятся паузы речи. Это они, подобно драгоценным алмазам, прозрачны и не видны в темноте без действия, но зато чудно искрятся в оправе слов.

…Пауза спасает от неожиданного вопроса-хлыста.

…Пауза помогает сохранить красоту и выделанность речи.

…Пауза – символ твоего достоинства. Она не дает суетиться и рассыпаться мелким бисером.

…Пауза придает речи осмысленность, с ее помощью можно наделять фразу множеством совершенно различных смыслов.

…Пауза окрашивает слова в бархатный цвет значительности.

…Пауза делает речь убедительной и внушающей.

…Пауза внутри слова – кокетство, изящество, уход от опасности.

…Пауза многообразна, может быть и мягкой, и форсированной.

…Паузой необходимо владеть так, как дирижер владеет своей палочкой.

4. Утро влечет за собой день, день клонится к вечеру и уходит в ночь. Пробовал ли ты вспомнить на следующее утро этот ушедший день и рассказать о нем своим друзьям, близким, самому себе? Наверняка еще нет. А задумайся, ведь довольно часто кажется, будто наши дни неотличимы друг от друга и бегут с невероятной быстротой, и само время будто течет между пальцев.

Рассказать о прошедшем дне – значит поставить ему памятник, наполнить смыслом и подарить своеобразие, свое лицо и свое место в потоке времени. И все это, наверняка, даст ощущение, что день прожит не зря: учтены все удачи и взяты на заметку промахи.

И единственное условие этого рассказа – быть сродни искусству. Поэтому постарайся быть художником в своем взгляде на прошедший день. Рассказывай о нем так, как если бы ты сочинял для своего любимого ребенка правдивую и мудрую сказку. И твое искусство будет в умении видеть доброе и обнадеживающее даже в собственных поражениях. И пусть поначалу это кажется трудным и непривычным, не забывай, что наш «памятник» прожитому дню – это и есть лечение. Спонтанным рассказом о прожитом дне ты не только тренируешь речь, но и обогащаешь личность.

«Сопротивлением растем» (Н. Рерих)

«Мы можем» (К.М. Дубровский)

«…Выше ситуаций!» (Ф. Д. Горбов)

«Радость, презрение к срывам» (Ю. Власов)

Письмо № 2

Здравствуй, дорогой друг!

Продолжаем наше заочное общение!

Нас интересует все: как складываются взаимоотношения с окружающими, как выглядят наши «запасы прочности», символы, применяемые в «большой жизни».

Для примера приводим краткий отчет «выездной группы» пациентов, действовавшей в подмосковном доме отдыха «Дорохово» по спецзаданию «отдохнуть» в течение 13-ти дней.

1. Налаживание контактов с сотрудниками дома отдыха с использованием «метода поглаживания».

2. Активный поиск возможностей для наработки «километров речи».

3. Непримиримая борьба с килограммами веса всеми доступными способами.

4. Поэтапное завоевание референтности. Значительные речевое и психологическое сопряжение с новыми знакомыми привело к тому, что они приобрели как контиленность, отчетливость речи, так и уравновешенное психическое состояние.

5. Массовая пропаганда гимнастики Стрельниковой. Воздействие посредством скандированно-форсированного примарного тона при любом проявлении «лености, жирности и игры в деревянную ногу».

6. Выход на дискотеку во фрустрирующих условиях (то есть при пустующей площадке и заполненных рядах). Формула внушения: «Взять себя в руки и немедленно, через сопротивление, идти!!!» Правила: начать с дальнего угла (серой мышью), с закрытыми глазами (по Аммону), отключив себя от себя (по Алиеву), добиваясь постепенного нарастания двигательно-мышечной эйфории, активизировать «зрителей» (в том числе бабушек и дедушек).

7. Водные процедуры при любых метеорологических условиях, с предварительным аутогенным вызыванием состояния «сауны» или «солнечного дня».

Вывод: 13-дневное диалогическое общение увенчалось обоюдным повышением сензитивности и эмпатии (сопереживаемости), благодаря чему мы научились передавать и улавливать мысли, а также музыку.

Вот, на сегодня – все!

Письмо № 3

Здравствуй, дорогой друг!

Оказывается, в одном из своих диалогов с Ю.Б. профессор Б. назвал группу некрасовцев мудрой… И вот правое полушарие уже рисует нам образ Совы – традиционный символ мудрости, знаний. Сова, как известно, очень серьезная птица. Вглядись в это строгое философичное выражение лица!.. И вдруг… что это? Наш философ неожиданно игриво, с хитрецой подмигивает нам своим большим желтым оком. Интересно, что бы это значило?

Ах, да! Мудрость это ведь не только куча знаний и умений. Это и способность гибко применять их в жизни, искать, творить новое (то есть поисковая активность), – и , наконец, – юмор. Вот о нем мы и хотели поговорить.

Во-первых, какую роль играет шутка, юмор, смех в нашей жизни? Они придают особый оттенок, яркость, остроту картинкам окружающего нас мира. Роль юмора подобна роли пряностей в изысканном блюде или же листка мяты в стакане чая.

Чувство юмора, остроумие – обязательные спутники творчества, поисковой активности. Почему? Мне кажется, ты уже знаешь ответ.

Чувство юмора вооружено целым набором подручных инструментов. Здесь и карманный фонарик, чтобы высвечивать и разглядывать нечто получше, это и волшебное увеличительно-уменьшительное стекло, чтобы нечто или разглядеть получше или отодвинуть на безопасное расстояние, и особо устроенное хитрое зеркальце, чтобы иметь возможность взглянуть на наш объект под новым, более острым углом зрения. Такое нехитрое приспособление позволяет найти иногда такое!..

Во-вторых, чувство юмора помогает нам поддерживать («пролонгировать») нужное состояние в «солнечный день». Более того, это незаменимый наш помощник в самую пасмурную погоду. А иначе как найти оригинальный способ укрыться от дождя? Ну, а если нам все-таки пришлось основательно промокнуть? Только ударная доза смеха спасет и от мрачного настроения, и от насморка..

На сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии

Что же происходит, когда юмор рождается в состоянии фрустрации? Правильно! Мы начинаем видеть ситуацию как бы «со стороны», «с высоты птичьего полета», и тогда события, вблизи казавшиеся исполненными драматизма и трагедии, начинают утрачивать эти краски…

Задание № 1.

а) мысленным взором воспроизведите картинку из теста Розенцвейга: гражданин N. желает получить плащ, а получает отказ (а на улице – дождь). Как ты думаешь, что предпринял бы гр. N., будь он вооружен чувством юмора?

б) вспомни и опиши случаи (реальные или воображаемые), когда это чувство помогло тебе (или кому-нибудь еще) успешно справиться с фрустрацией (или хотя бы изменить отношение к ней).

Задание № 2 (для самонаблюдения). А ты обращал внимание, что меняется, если не совсем приятные события ты (вслух или про себя) называешь фрустрацией?

Задание № 3. Как ты думаешь, сможет ли понять наши письма и задания кто-нибудь «со стороны», то есть не из нашей компании? И как бы прореагировал на них профессор Б. ?

Наконец, о нашей методике. Ни для кого не секрет, что один из «китов», на которых она строится, юмор. Вспомни – ни дня не проходило без смеха. А наши символы?..

Нет, мы вовсе не хотим сказать, что суть символики в том, чтобы от души и со вкусом повеселиться. И все-таки… Можно себе представить, что было бы, если бы символы и инструкции к их применению понимались бы буквально! Тогда серая мышь, например, так и осталась бы серой мышью пожизненно. А к каким грустным последствиям привело бы слишком серьезное увлечение Нарциссом?!

С самыми дружескими приветствиями, Ваш «Хиггинс»!

Письмо № 4

Здравствуй, дорогой Некрасовец!

Прошло уже более года Твоей фактически самостоятельной жизни. И Ты с каждым днем все полнее погружаешься в опыт повседневности и берешь в свои руки все большее количество жизненных отношений, стараясь быть как можно самостоятельнее и независимее.

И наша вооруженность естественным образом изменяется, преображается, встраиваясь в индивидуальный стиль жизни, в личное творчество. Твоя поисковая активность в этом случае становится прямой наследницей Группового Сотворчества.

Время сказалось, сказывается и будет сказываться на наших с Тобой отношениях, на Твоих отношениях с другими ребятами. Но влияние времени нельзя уложить в рамки примитивной формулы: «…стирает все», – поскольку и время тоже есть вид творчества – творчества самой жизни и дуэта Человек – Мир. И это творчество начинается и продолжается там, где поднимается ценность духовной стороны общения – как состояние осмысления, со-действия, со-бытия. И поэтому нам бесконечно радостно получать твои письма – вестники Твоей самостоятельной жизни. Мы, в свою очередь, хотим подарить эту же радость тебе, зная и надеясь, что в каждом письме Ты найдешь новый силовой импульс для следующего шага вперед. Полагаем, кое для кого (надеемся, не для Тебя) наше «со-действенное» письмо окажется успешным заменителем прославленной Мокрой Тряпки для вытирания толстого слоя пыли с залежавшегося запаса Неиспользуемой Вооруженности.

Символом же нашего общения – со-действия, где творческая инициатива принадлежит Некрасовцу, стал наш Сережа Г., чьи письма мы получаем регулярно, чью благодарность чувствуем непрерывно, чье человеческое присутствие ощущаем почти физически. Твоему вниманию предлагаем «репродукцию» с одного из последних произведений Сережи Г. – «Групповой портрет».

Вот, пока и все. Пиши нам, Некрасовец, рассказывай обо всем важном, ведь мы по-прежнему «болеем» тобой.