Оба приятеля не устояли на ногах. Резвый старт опрокинул. Леерное ограждение было снято, но бортик задержал. Оба полежали немного рядом, не решаясь подняться.

Стрельба и крики затихали, улетая в прошлое. Мергрис лежал неподвижно, словно потерял сознание, но дышал глубоко, гоняя сквозь лёгкие местный терпкий воздух.

— Какого-сякого ты так долго? — свирепо спросил Стирворт.

Голова повернулась, брякнул о настил шлем.

— Там, между прочим, стреляли! — огрызнулся парень.

Стирворт улыбнулся, он и сам не предполагал, что будет так рад увидеть строптивого подопечного.

— И мог бы предупредить, что мой драгоценный шеф так внезапно ко мне вернётся!

— Не хотел перебивать твои команды! — не растерялся с ответом Мергрис. — Так он попался или внедрился?

— Только ему этот вопрос не задавай.

— У меня мелькнула мысль спросить, но мне показалось, что он в шоке. Поскольку, я и сам был там же, решил отложить любопытство до менее мутных времён.

— А я не мог понять, почему он не выходит на связь и не отдаёт приказы!

— Теперь получишь всё, что накопилось.

Мэсс закашлялся и Стирворт ободряюще похлопал его по плечу. Парень взвыл.

— Полегче. На моём теле трудно найти место, которое не было бы отбито. Надо Каролине сказать, что я здесь.

— Она на связи, просто не решается прерывать коронный диалог двух героев.

Тотчас в наушниках зазвучал её голос:

— Ребята, не расслабляйтесь. Нас преследуют.

Стирворт живо поднялся и оглядел горизонт.

— А ведь я послал сообщение, и пора бы в небе возникнуть доблестным гравилётам нашего друга генерала. Эти же, судя по траектории, принадлежат врагам, Керри права.

Стирворт резво бросился вниз и подхватил бережно припрятанный там рюкзак. Достать содержимое было делом одной минуты.

Мергрис сидел на палубе, с любопытством глядя в грозовое небо. Туча величаво наплывала, стирая краски зари. Она предстала во всём великолепии, ничто не заслоняло её здесь, на открытой воде. Только море и небо. Суша темнела неровностью тылового горизонта, но выглядела самой несерьёзной частью декорации. Две светлые точки над ней стремительно увеличивались.

Стирворт поспешно опустил свою собственность на палубу и начал подключать истекатель к ранцу.

— Ух, ты ваш любимый заплечный бластер! — сказал Мергрис. — А как же конвенция?

— На войне как на войне, — сухо ответил Стирворт.

Он поспешно дослал последний замок и закинул ранец на место.

— Так вот что ты тащил с собой, — догадался Мергрис.

Он всё так же безмятежно сидел на палубе. В себя ещё не пришёл?

— Можешь убрать свой пострадавший организм вниз. Я разрешаю.

— Главное у меня не контужено, — заверил парень.

Интересно знать кого: Ковальского или Каролину. Антей услышал в наушниках её смешок.

Ревность утратила жгучую остроту. Слова бледнолицей девчонки запали в душу, и он сразу им поверил. Кто поймёт женщину лучше, чем другая женщина? Они прозорливы, их не обманешь как мужчин милым кокетством. Лакитиец — мимолётное увлечение. Она им наиграется и бросит, а Стирворт будет рядом всегда. Рано или поздно она оценит его преданность.

— Главное — это голова? — уточнил Стирворт, разглядывая шлем.

Пуля, что сбросила парня с лестницы, так и завязла в многослойной структуре. Ещё две оставили штрихи-отметины сбоку. Броня на теле тоже носила следы попаданий той или иной степени точности. Да, тут мало что осталось целым.

— Если нас слушает Ковальский, то — да, — ответил нахал.

Стирворт поглядел на него сердито: не стоило поминать имя шефа всуе. Меньше всего Антей желал, чтобы Ричард лез сейчас под руку. У них тут своя война, и все посторонние в ней — лишние.

— Подними ограждение! Я не хочу полететь за борт.

Мергрис бережно встал и проковылял к борту. Двигался он скованно, а механизм отыскал и пустил в действие сразу: должно быть, прежде имел дело с маломерными судами.

Яхта шла ходко и довольно ровно. Море колыхалось в несерьёзной зыби, а гроза вставала и ширилась, но не спешила, словно хотела прежде насладиться зрелищем схватки этих мелких людей внизу. Молнии и то сверкали редко, а гром грохотал вполголоса.

Стирворт удобнее перехватил истекатель, расслабился.

— Сейчас мы им поджарим брюхо.

— Свирепо.

— Нечего обижать слабых. Двух стариков мне пришлось тащить на своих плечах.

— Сразу обоих?

— Некогда было возвращаться.

— А это точно не наши гравилёты? Может их генерал прислал.

— Сейчас посмотрим! — ответил Стирворт, изготовясь к стрельбе.

Бластер эффективен на меньшем расстоянии, чем пулемёт. Стирворт выжидал. Есть шанс, что эти машины посланы правительственными войсками, но жизнь быстро устроит проверку. На войне свой — это тот, кто стреляет не в тебя.

Передняя машина уже выбрала дистанцию, там застучал пулемёт, и Мергрис, забыв о своих травмах, мигом укрылся за одной из надстроек. Он ответил короткой и практически безопасной для гравилёта очередью.

— Побереги боеприпасы, — сказал Стирворт. — Что они задумали?

Гравилёт не пошёл прямо на яхту, а начал огибать её по дуге. Оттуда даже стрелять перестали. Готовили особенную пакость или получили приказ захватить судно, а не уничтожить его? У небольшого прогулочного кораблика нет защитного поля, но есть силовые экраны. Они отстреливаются по мере необходимости. В таких водах как эти, полно живности, в том числе и опасной, в воздухе над водой летают разве что стрекозы, но и они способны напугать туристов с других планет. Если с гравилёта попробуют пустить ракеты, автоматика сработает. Жаль, что пули для неё слишком малы.

Почему же машины осторожничают? Бластер идентифицировать не должны, Стирворт сам его маскировал и был почти уверен в результате.

— Второй на подходе. Почему ты не расправляешься с этим? — спросил Мергрис.

Он наблюдал из укрытия.

— Далеко! — сквозь зубы ответил Стирворт. — У него защитное поле. Отобьётся.

Жаль, что нет одного из пулемётов, что стояли на транспортах. Притащить его сюда было не по силам. Ничего здесь нет, кроме воды. Стирворт поглядел на морские просторы. Вот чего в океане с избытком так это влаги, и если она здесь в жидком агрегатном состоянии, это ещё не значит, что нельзя изменить его, когда у тебя в руках бластер.

Стирворт быстро перебросил прицел, счётчик на запястье отработал новое расстояние. А ну! Энергия ударила в воду, а столб пара вверх, и точно в него влетел гравилёт. Видимость на борту воздушной машины, наверняка, сократилась, а летели они без автопилота. Такие вещи видны сразу. Ещё! Над морем поднялась рукотворная туча.

— Керри, ближе подойди! — скомандовал Стирворт.

Каролина сразу поняла. Судно развернулось и пошло в угон. Грохоча ботинками по тонкому настилу, Стирворт перебежал на нос, быстро вернул прицел в первоначальное положение и включил на максимальную.

Сгорел пар, пламя облаком окутало машину. Защита выдержала атаку, всё же расстояние оставалось большим, сдали нервы у пилота. Гравилёт заметался, словно хотел сбросить с себя сияющую корону ломающих друг друга энергий. Стирворт точно поймал нужный момент и опять выстрелил, зло, не жалея батарей.

Клубок огня жадно рвануло во все стороны. Стирворт успел только рухнуть на палубу и намертво вцепиться в ограждение, когда волна взрыва ударила в судно. Яхта подпрыгнула, её сбило с курса, закрутило. Руки дёрнуло из плеч, решётка ограждения вырвалась из пальцев. Палуба наподдала снизу, швырнула куда-то. Дыхание со свистом ушло из лёгких. Стирворт почувствовал, что летит. Если в воду, то сразу на дно: утянут броня и бластер, но тело стукнулось о жёсткое. Стирворт слепо зашарил ладонями, пытаясь уцепиться, сохранить себя на судне. Пальцы хватали либо пустоту, либо гладкий металл. Яхта опять дёрнулась, Но Стирворт не улетел, как ожидалось. Что-то ему помешало. Немного придя в себя, Антей сообразил, что это не что, а кто.

Лицо Мергриса побелело от ужаса. Расширеные провалы зрачков чернели как дырки от пуль, но ухватившие скобу бластера, пальцы держали крепко. Окажись очередной рывок чуть сильнее, их обоих выбросило бы за борт. Второй рукой парень цеплялся за поручень надстройки. Разглядев его, Стирворт тоже ухватился за гладкий крашеный металл и смог оглядеться.

Яхта уже легла на прежний курс. Один гравилёт исчез, но другой упорно нагонял. Если судьба первой машины и произвела на пилота впечатление, то он справился с ним. Стирворт оглядел свою амуницию. Бластер уцелел, и, по-видимому, был готов к новому бою, заряда осталось ещё больше половины. Голова кружилась, и это следовало преодолеть раньше, чем подоспеет очередная порция врагов.

— Ты всех чуть не угробил! — сказал Мергрис.

Голос его звучал на удивление ровно.

— Я хотел нас спасти! — ответил Стирворт.

Собственные слова показались ему нелепыми. Он едва не рассмеялся, но автоматически подавил порыв: хохот в бою — это истерика, а с ней полезно подождать. Руки ноги повиновались, значит, пора отлипнуть от спасительного поручня и готовиться к бою. Мергрис отпустил его сразу и вообще делал вид, что всё произошло само собой. Возможно, собственный порыв его немного шокировал. Интересно, спасал он приятеля-командира или браслет на его запястье? Догадался он, что Стирворт отключил поводок ещё вчера? Должен был, ведь расстояние уверенной связи ограничено.

Гравилёт нагонял, но Мергрис смотрел в другую сторону.

— Погляди!

Зрение у него отменное. Стирворт не сразу различил в грозовом небе ещё два гравилёта, и вот эти шли с нужной стороны. Генерал Эрано расстарался-таки прислать подкрепление.

— Если они за нас отомстят, это, конечно, будет здорово, — проворчал Стирворт, — но я предпочитаю мстить за себя сам и превентивно.

— Думаешь, он рискнёт сунуться после того, что видел?

— Летит уверенно. Тех двоих он может ещё и не замечать, а вот нас раскатать по морю вполне способен. Керри, ты готова к атаке ракетами?

— Не задавай дурацких вопросов! — прозвучало в наушниках.

— А до цели, до этих островов, далеко?

— Вы продержитесь.

— Придётся, — пробормотал Стирворт.

Он вглядывался в машину, пытаясь просчитать её маневр. Как выяснилось через мгновение — угадал.

Пилот гравилёта не стал рисковать и выбросил ракеты издали. Стирворт успел послать импульс, и одна из них рванула чуть не под брюхом машины. Другая прошла. Навстречу ей со свистом улетел снаряд защиты, и встретились они, пожалуй, слишком близко к судну. Силовые экраны мирной яхты задумывались как оборона против живых организмов. Конструкторы не предполагали, что в их воронки начнут попадать ракеты. Взрыв ударил в корму, и судно подпрыгнуло над водой, застонал корпус. Ракета шла низко, и яхту вновь чуть не перевернуло, но Каролина сумела выровнять её. Стирворт и Мергрис присели за надстройкой и удержались на месте сравнительно легко. Оба почти сразу выглянули из укрытия, ожидая продолжения, но пилот заметил погоню, и, забыв о яхте, торопливо разворачивался, стремясь куда угодно, но уйти.

На фоне величавой, на полнеба грозы и развернулся воздушный бой. Приятели наблюдали за ним с любопытством. Стирворт считал, что оба заслужили и передышку и бесплатное зрелище, но смотреть там было почти и не на что. Когда чужой гравилёт канул в морских волнах, победители торжественно пошли за яхтой. Дистанцию они соблюдали: то ли получили такой приказ, то ли опасались быть принятыми за чужих. Стирворта порядок вещей вполне устраивал. Бластер он держал наготове.

Он не хотел спускаться вниз в салон, и чувствовал, что Мергрис тоже предпочитает остаться на палубе. Пассажиры начнут благодарить за спасение, а может сердиться за причинённые в его процессе неудобства, а Ковальский примется наблюдать и высчитывать, что произошло между его агентами и их подопечным за время его вынужденного отсутствия.

Гроза, словно решив, что всё интересное закончилось, уверенно завладела вселенной. Сверкнуло ещё несколько молний, гром расколол небеса, и хлынул ливень. Порывы ветра бросали в лицо водяные струи. После горячки боёв и походов это оказалось так приятно, что Стирворт засмеялся. Он увидел, что Мергрис тоже улыбается, а капли хлещут его по лицу и смывают чужую присохшую кровь.

Оба немножко расслабились. Напряжение последних часов отпустило. Отключив связь, они болтали о пустяках и хохотали над собственными довольно плоскими шутками. Война осталась за стеной дождя, а Ковальский под грохочущей палубой. Возник мимолётный кусочек никому ничем не обязанной жизни.

Идиллию прикончила Каролина. Она выглянула из ходовой рубки на палубу. Дождь к тому времени истончился, а утреннее солнце то и дело выглядывало из облаков.

— Лучше прекратите! — сердито сказала Каролина. — Смотритесь как два идиота.

Стирворт лишь теперь вспомнил, что непрозрачное снаружи стекло рубки вполне проницаемо для взглядов изнутри. Бои как-то расслабляют.

— Ричард нас видел?

— Нет, он с пассажирами, но мы на подходе, и скоро всё это безумие присоединится к вам. Я у штурвала, а вам развлекаться. Счастливо!

Она исчезла и плотно притворила за собой дверь.

Стирворт встал и посмотрел вперёд. Прояснилось, и суша впереди наметилась отчётливо. Пока ещё неясно было, что это такое, но вряд ли они сбились с курса. Мастерству Каролины Стирворт вполне доверял.

Скоро первый остров предстал во всей красе. Пассажиры вывалились на палубу. Они платили деньги за то, чтобы любоваться обещанными красотами и вознамерились хоть отчасти оправдать затраты. Стирворт ушёл бы на корму, подальше от всего, но считал нелишним посмотреть, что здесь и как. Остров выглядел мило, но войну никто не отменял, а, как сказал известный полководец, ситуация на ней способна измениться с каждым мгновением. Благостная тишина в последнее время скорее тревожила, чем успокаивала.

Архипелаг втыкался в небо довольно солидными вершинами. Склоны холмов красиво зеленели. Первый остров Каролина обогнула и устремилась в лабиринт проливов.

Ковальский, к счастью, близко не подходил и с разговорами не приставал. Стирворт понимал, что шеф упорно блюдёт конспирацию и перед толпой туристов желает оставаться тем, кем был для них: таким же чудаком, задумавшим прогуляться по морю. Зная Ричарда чуть лучше, чем знали его эти люди, Антей был на сто процентов уверен, что если он пустился в путь, то не ради красот природы. Ковальский вообще не умел развлекаться. Он использовал в своих целях всех, но и для себя не делал исключения. Значит — рассуждал Стирворт — у Ричарда здесь интерес. Первоначальный маршрут яхты, в том числе, предполагал любование островами. Надо смотреть в оба и ждать развития событий. Приказы, конечно, последуют, но и у шефа появилось немало информации к размышлению. Вот и пускай подумает. Мергрис теперь вооружён, и патроны у него настоящие. Стирворт не собирался их отбирать.

Мелкие воды кишели живностью. Налюбовавшись зеленью островов, туристы собрались у ограждений и показывали друг другу на мелькающие в лиловой воде тени. Когда же крупный зверь проплыл прямо под днищем яхты, восторгу их не было предела. Они почти забыли предыдущие злоключения. Внизу в каюте осталась только пожилая пара. К счастью в группе не оказалось детей и подростков. Стирворт был благодарен судьбе за этот подарок.

Впереди развернулась открытая бухта, и на берегу её Стирворт увидел грамотно поставленный большой дом и несколько маленьких в стороне. Так, это не посёлок. Скорее всего, частное владение богатого человека, пожелавшего со вкусом пожить в местном душноватом раю. Каролина сбавила скорость, и яхта медленно направилась к причалу. Стирворт посмотрел на Мэсса и не удивился, обнаружив, что парень насторожён, может быть, даже встревожен. Антей и сам ощущал растущее беспокойство. Уж не сюда ли целился с самого начала великолепный пан Ковальский? Эта акула в мелких водах не плавает, и конечно, интересны ему не хижины рыбаков. Почему-то сразу захотелось обратно на войну, в войска генерала Эрано, в подразделение эполет-майора Тиргора.

Стирворт разглядывал элегантный причал и ту часть парка, что лежала между морем и виллой. Он заметил, что Мергрис тоже не любуется видом, а изучает обстановку. Ковальский остался среди туристов и выделялся среди них разве что сдержанностью.

Хозяина поместья Стирворт определил сразу, хотя не было в нём ничего примечательного. Стоял этот человек не наособицу, одежда его не выделялась роскошью или изыском, манеры присутствовали, а у кого их теперь нет? Обычный такой лакт, среднего роста и среднего возраста. Судя по цвету лица, родился он на другой планете, а услыхав его выговор, Стирворт сразу понял, на какой.

Яхта аккуратно причалила, и туристы повалили на берег, возбуждённо галдя и самозабвенно озираясь. Стирворт и Мергрис сошли последними, вместе с Каролиной. Война для них, вроде бы, закончилась, но они по-прежнему держались группой.

Хозяин смотрел на незваных гостей с хорошо скрытым замешательством, как старый холостяк на толпу доверенных его заботе детишек. Рад бы завопить во весь голос: какой ненормальный мне их подбросил? Хорошее воспитание мешает. Заговорил он приветливо, а холодка интонаций в такую жару никто не заметил.

Мергрис, едва сойдя на сушу, опустил забрало шлема. Горячее местное светило жгло его белую кожу, но ещё минуту назад он этого, кажется, не замечал. Стирворт насторожился.

Рядом с хозяином виллы, вежливо обещавшим, что всех разместят, дадут приют и питание, стояли и другие люди. Как понял Стирворт, тоже гости, но званые. Двое мужчин и женщина. Естественно, именно она в первую очередь привлекала внимание. Красивая, холёная, безупречно одетая — дама выглядела законной частью окружающего её богатства, но Стирворта царапнуло сомнение.

— Что скажешь, Керри?

Каролина сразу поняла вопрос, всё-таки вместе работали не первый день.

— Она не то, за что себя выдаёт. Свита, возможно, любовница или охранник. Парень рядом — тоже, а вот мужчина у балюстрады на близкого друга хозяина тянет.

— По статусу? — уточнил Стирворт.

— Да, но если это дружба, то, скорее всего, результат тщательного расчёта, а не бесполезных эмоций.

Мергрис усмехнулся так тихо, что Стирворт не услышал бы его, не находись он в состоянии готовности всё замечать.

— Поделишься с нами, Мэсс?

— Антей, ты и так всё понял. Я ведь закрыл шлем не потому, что мне в лицо дует.

— Это люди твоего круга?

— Ага. Я их знаю.

— А они тебя?

— Может быть, и нет — они ведь много старше, но если я заговорю, интонации меня выдадут, а когда эти двое начнут присматриваться, выводы сделают быстро.

— Мэсс, а пойдём, погуляем по парку, — вмешалась Каролина. — Здесь чудесно.

— Охотно!

— Вы осторожнее! — забеспокоился Стирворт. — Наверняка везде камеры и охрана.

— Мы немного пройдёмся, — успокоил его Мергрис. — Я никогда не гулял с девушкой просто так и хочу попробовать.

Парочка взялась за руки и преспокойно ушла, оставив Стирворта на растерзание этикету и пану Ковальскому.

Интересно, что бы сказали эти два аристократа с нездешним цветом лица, знай они, что рядом человек одной с ними крови? Форма это всё-таки здорово — так обезличивает. Почти сразу Стирворт захотел её снять. В этом душном раю, наверняка очищенном от неудобной местной живности, под сенью могучих папоротников хотелось бродить обнажённым и счастливым Адамом. Жаль, что черноволосая Ева ушла с другим.

Стирворт исполнил светский долг, раскланявшись с хозяином и его другом. Первого звали Бертек, второго — Кергар. Оба вели себя безукоризненно и высказали Стирворту все те лестные вещи, которые следовало произнести. Их искренность выглядела совершенной, но, водя знакомство с юным Мергрисом и помня его мнение на сей счёт, Стирворт легко разглядел за каждой произнесённой фразой взвешенность трезвого рассудка.

Весь груз заслуженных похвал достался одному, и в отведённую ему комнату он поднимался слегка раздражённый обременительной честью. В доме царили чистота и забытая уже прохлада. Дурное настроение исчезло. Стирворт разоблачился, но и броню, и бластер, опять невинно упрятанный в рюкзак, сложил в просторной ванной комнате — чтобы было под рукой. Почему-то успокоение не приходило в душу. Хотя тело блаженствовало в щекочущих объятьях горячей воды, сознание не расслаблялось, словно с одной войны он нечаянно угодил на другую, ничуть не менее кровавую.

Ковальский должен был пожаловать с минуты на минуту, но не шёл, и Стирворт подумал, что Ночной Лис тоже чует длинным носом дремлющие под боком неприятности, а может быть, и точно знает, где они и когда встанут во весь рост.

Отмывшись, Стирворт спустился в обеденный зал. Пока он плескался в мыльных облаках, автомат вычистил его форму, и Антей чувствовал себя свежим и даже готовым к разговору с шефом, но Ковальского не было в компании туристов, лопавших всё подряд с восторгом людей, плотно посидевших на солдатских пайках. Стирворт подсел к столу и быстро перекусил, а затем вышел на свежий воздух. Роскошная терраса огибала дом. Пластмассово шелестели гигантские листья папоротников, и Стирворт ощутил короткий приступ ностальгии, захотелось домой к тихим соснам и душистой прохладе.

Этих двоих он увидел случайно. Порыв ветра из бухты колыхнул резную зелень сада, мелькнула в проране ажурная стена беседки. Там в благодатной тени Стирворт разглядел своего шефа и этого легитимного гостя: Кергара. Двое беседовали вдали от досужего внимания, и Антей шагнул ближе к стене, чтобы не попасть случайно в поле их зрения.

Вот так-так! Понятно теперь, почему Ковальский отправился на экскурсию. Ему нужно было встретиться с этим человеком — лакитийским аристократом, согласно Мэссу Мергрису. Сначала дядюшка, разрушитель империй, теперь этот непонятный господин. Стирворт разглядел его хорошо, сказалась профессиональная привычка запоминать лица. Прежде они не встречались, но простому полевому агенту и не по рангу знать мастеров высокой интриги.

Стирворт вернулся в дом и спросил слугу, где он может найти боевых товарищей. Оказалось, их разместили в соседних комнатах. Не успел Стирворт опытным путём установить, где чья спальня, как в коридор вышла Каролина.

Антей узнал её не сразу. Он узрел потрясающую красавицу с фигурой богини и походкой королевы. Он привык видеть подругу в чём придётся, в боях и невзгодах. Он оказался не готов. Должно быть, гостья хозяина одолжила Керри нарядное платье и туфельки. Стирворта наповал сразила бьющая через край женственность.

— Антей, зайди к Мэссу, — увидев его, заговорила Каролина. — Я спущусь поесть и ему принесу. Ходить в боевом наряде здесь особой необходимости нет, поэтому придётся Мэссу сидеть в комнате. Скажем, что он ранен и нуждается в отдыхе. Он и, правда, пострадал.

— Хорошо, — заторможено ответил Стирворт и добавил, не успев сдержаться: — Ты потрясающе выглядишь!

Каролина, о чудо, не дала ему в лоб, как это было бы ещё месяц назад, а улыбнулась:

— Спасибо!

Она свернула к столовой. Свистящий шёлк колыхался вокруг стройных ног, ласково льнул к упругим ягодицам. Блестящий пояс подчёркивал трогательно тонкую талию. Гордо несла плечи прямая спина, убранные повыше волосы открывали беззащитный затылок. Каролина шла сквозь сияющие полосы света из окон и словно растворялась в них, уплывала как мечта. Стирворт смотрел вслед до тех пор, пока она не скрылась за поворотом коридора. Тогда он спохватился, что пора вернуть на место отвисшую челюсть и вошёл в указанную комнату. Голова ещё немного кружилась.

Мэсс сидел на постели, хорошо хоть в трусах, а не совсем нагишом, и выглядел на редкость живописно. Броня спасла от проникающих ранений, но синяки щедро украсили корпус. Досталось парню, что там говорить. Стирворт отстегнул аптечку с его формы и принялся обрабатывать гематомы. Раны уже почти затянулись и «фонарь» отцвёл, но хватало работы с новыми приобретениями.

— Почему Керри сама тобой не занялась?

— Не получается, — простодушно ответил Мэсс. — Мы сразу отвлекаемся. Ну, ты понимаешь.

Мелькнуло на дне сознания острое желание освежить парню синяк на морде, но погасло. Стирворт сдержался.

Мергрис, должно быть, что-то заметил, поглядел раз, другой.

— Антей, прости. Я видел, что Каролина тебе нравится, но не сознавал, насколько всё серьёзно. Когда Боана заговорила об этом, я понял, что она права: вы подходите друг другу, а я — случайная флуктуация.

— Керри взрослая женщина и сама решает, кто ей нужен, — сухо ответил Стирворт. Он не любил таких разговоров. — Сиди смирно, теперь сделаем тест. Проверим: в порядке ли твоя голова. Я, честно говоря, думал, что та пуля вышибла-таки тебе мозги.

— Я тоже, — сказал Мэсс.

Испытание показало норму, и Стирворт в очередной раз подивился, до чего же крепкий достался его подопечному организм. Контузии сами собой проходят без следа, синяки и раны заживают на глазах, боевой дух упруго переносит невзгоды — есть чему позавидовать. Стирворт сам отличался отменным здоровьем и научился ценить этот подарок судьбы.

— Можешь одеваться, — сказал он, убирая аптечку на место.

— Лучше я в постели полежу. Кто знает, когда ещё удастся так понежиться?

Стирворт вполне разделял его сомнения и решил, раз уж попали в один переплёт, поговорить с Мергрисом серьёзно. Глубокое кресло услужливо приняло в объятья, и Стирворт мельком подумал, что никогда не знал жизни, где всё существует для тебя, а не ты для всего. Любопытный, должно быть, опыт.

— Послушай, Мэсс, кто этот парень — Кергар? Ты говорил, что знаешь его.

— Старый друг отца.

— Тогда ты знаешь его хорошо.

— Не очень. В таком большом доме как наш, дети не имели привычки путаться под ногами у взрослых, а потом меня отдали в школу.

— Я видел, как Кергар и Ковальский приватно беседовали в саду.

— А! — сказал Мэсс и замолчал.

Подождав другого ответа и не получив его, Стирворт уточнил:

— Ты точно знаешь, кто твой друг, а кто враг?

— Антей, у представителей нашего сословия не бывает друзей и врагов, учитываются только интересы, и я хотел бы понять, почему Ричард Ковальский приватно беседует с двумя магнатами, у которых они разные.

— Думаешь, определяющая здесь позиция Ричарда?

— Обстоятельства подталкивают к такому выводу. Брат моего отца и друг моего отца ведут разную игру. Твоему Ковальскому, наверное, по силам невредимо принять участие и в той, и в другой, а вот мы трое можем в одночасье оказаться острыми занозами в заднице этой политики, и нас примутся извлекать.

— Я и сам думаю так же.

— Может, сбежим? Выйдем в море погулять на яхте и тихо смоемся под крылышко генерала Эрано. Там спокойнее. Там есть шанс, что не убьют, здесь — нет.

— В панику не впадай, — хмуро произнёс Стирворт. — Прикончить тебя теперь ему будет непросто. Разве что сам возьмётся, а от него ты отобьёшься.

— Хочешь сказать, что не пристрелишь меня, если он велит?

Стирворт помолчал. Непростой вопрос, он уже задавал его себе. Он вырос в интернате службы и привык быть в ней, сколько себя помнил. Сейчас впервые он увидел возможность быть вне неё.

— Приказы выполнять нужно, тут ты прав, и ещё недавно я бы выполнил такой приказ. Сейчас я не верю, что Ричард его отдаст, поскольку это уже работало бы против интересов Земли.

— Ричард — твой начальник, и рассуждаешь ты естественно, но я не с вами.

— А с кем? Каждый из нас отстаивает интересы своего мира, но в самом ли деле они противоречат друг другу? Не заигрались ли господа политики и не пора ли их чуточку вразумить?

— Как? — спросил Мэсс.

— Это интересный вопрос и кое-какие ответы у меня есть, но сначала нужно выпутаться из того, что имеем. Сейчас Керри принесёт тебе поесть, а потом мы с ней выйдем, погуляем и посмотрим что здесь и как.

— Ты мог бы погулять и один.

— А я хочу с красивой девушкой. Она сама по себе сильный отвлекающий фактор. Кстати, хотя самое дорогое у тебя не контужено, соблюдай осторожность, когда Ковальский рядом. Ему твой роман с Керри не нравится.

— Ладно, — согласился Мэсс, но Стирворт ему не поверил.

В коридоре они столкнулись нос к носу. Ричард озабоченно шествовал куда-то. Не зная его цели, Стирворт плотно притворил за собой дверь и загородил её широкой спиной.

— Куда-то спешите? — спросил он нейтрально. — Я могу помочь?

— Власти собираются отправлять нас в порт? — поинтересовался Ковальский. — Не хотелось бы долго испытывать великодушие хозяина этих мест.

— Я постараюсь выяснить, — вежливо уверил Стирворт. — Гравилёты вернулись на базу, и там знают, что операция завершилась благополучно, но боевые действия ещё идут. Вероятно, у генерала Эрано свои соображения.

— Вы служите в армии генерала?

Ковальский без труда удерживал свирепость в рамках конспирации, только в зелёных глазах вспыхивали жёлтые кошачьи огни.

— Да! — охотно ответил Стирворт. — Мы все трое там служим.

— Как интересно. Счастлив общаться с настоящим военным.

Антей думал, что и его уведут в беседку, но шеф указал взглядом на дверь в спальню Стирворта и дал волю дурному настроению сразу как они оказались в комнате. Прослушки здесь не было. Антей проверял. Ковальский, видимо, тоже.

— Что ты вытворяешь? Я приказывал сидеть в гостинице порта и ждать рейса.

Стирворт добродушно пожал плечами.

— Там шла война.

— А здесь нет?

— Тоже, и раз мы попали в армию, как-то неудобно было сразу из неё дезертировать. Вы-то чем недовольны, Ричард? Если есть желание вернуться в подвал таможни, то осуществить его недолго.

Ковальский разглядывал своего агента так, словно видел его впервые.

— Похоже, вы с юным Мергрисом недурно поладили, — сказал он, думая о чём-то своём.

— Мы вместе сражались, — коротко ответил Стирворт.

Ричард неожиданно улыбнулся.

— Ну, так и продолжайте то, что начали. Я рад, что мой агент сумел сделать карьеру в местной армии, но Каролину я от вас заберу. Мне понадобится помощь, а вы справитесь и вдвоём.

Шеф кивнул и удалился. Быстро соображает — решил Стирворт — потому и вышел из полевых агентов в интриганы. Он обрадовался, что Ковальский сам решил вывести Керри из группы, даже просить не пришлось. Пусть она будет не рядом, но зато в большей безопасности. Глядишь, и белобрысого аристократа постепенно забудет. Стирворт устыдился собственных мыслей, но что поделать? Любовь к этой женщине проросла в нём корнями, растеклась стеблями, распустилась листьями, расцвела цветами. Он хотел её для себя, но ещё больше — просто уберечь от любой беды.

Вечерняя гроза разбушевалась не на шутку. Она трясла мир громом и слепила молниями. Ветер рвал листья и швырял их в оконную броню. Ливень хлестал с неистощимой одержимостью. Стирворт лежал в постели на нежнейших простынях в искусственной прохладе заказанного климата и созерцал стихию сквозь надёжное стекло. Приятно было сознавать, что ты защищён и бушующее снаружи безобразие — всего лишь декорация пьесы, в которой ты не актёр.

Поговорив с Ковальским, Стирворт заснул и проспал почти весь день. Заглянув потом к Мергрису, обнаружил, что парочка спит, обнявшись и совершенно наплевав на прочий мир.

— Хоть бы дверь заперли! — проворчал Стирворт, возвращаясь к себе.

Он и не надеялся, что его послушают. Есть вещи, которые лучше не ограничивать строгими рамками. Теперь он лежал и любовался грозой, обдумывая попутно, что дальше делать и как. Ковальский и, правда, соображал быстро. Он планировал комбинацию иначе, но жизнь подкорректировала расчёты. Возможно, Ричард ещё не знал, как воспользуется изменившимися обстоятельствами, но готовился разработать то, что сложилось стихийно. У него полно было других агентов, и он вполне мог позволить себе оставить Стирворта в этой поменявшей правила игре. Антей допускал, что он не прочь теперь оставить в живых Мергриса юного, чтобы иметь точку давления на взрослого. Трудно разбирать чужие козни, когда сам ты не интриган. Стирворт скоро опять заснул, стремясь отдохнуть впрок.

Всю ночь их троих не беспокоили, а рано утром пришёл Ковальский.

— Я объяснил хозяину дома, что бравые военные рвутся в свой полк, тогда как туристам спешить некуда.

— И что? — спросил Стирворт, пьяно потягиваясь после долгого сна.

Ковальский поднял бровь, как он один умел, и агент его мигом вскочил с постели и принялся натягивать штаны.

— Господин Бертек предоставил в ваше распоряжение один из своих катеров. Яхта останется здесь, чтобы забрать нас на материк, когда военные действия немного утихнут.

— А они ещё нет?

— На вашу долю останется, — утешил Ковальский.

Стирворт быстро одевался. Предстоящая разлука с шефом скорее радовала его, чем огорчала.

— Я подожду на пристани, — сказал Ричард.

Когда он ушёл, Стирворт легонько постучал в дверь Мэсса, потом приотворил её и заглянул в комнату. Он боялся, что придётся вырывать парня из тёплых и нежных объятий возлюбленной, но сцены прощания, к счастью, удалось избежать. Каролины в комнате не было, а Мергрис пытался сонно влезть в форменный комбинезон. Стирворт помог ему расправить завернувшийся рукав, нахлобучил шлем.

— Шевелись!

— Я пытаюсь.

Пластины брони ложились куда угодно, только не на место. Парень разглядывал их с бесконечным удивлением. В глазах его плавала сонная муть. Прощание, должно быть, затянулось, потому что был он никакой. Шагая рядом со Стирвортом по коридору, временами пошатывался так, что едва не врезался плечом то в элитную стену из натурального дерева, то в бронированное плечо спутника. Каждый раз он извинялся, не делая разницы между панелями и агентом господина Ковальского. Стирворт тихо злился, но понимал, что это от зависти. Усталость, заполученная таким путём, заслуживала известного почтения.

Внизу у причала стоял обещанный катер, а настил мостков украшали целых два провожающих. Ковальский выглядел бесстрастным, Бертек был сама благожелательность. Если ранний подъём и вызвал неудовольствие аристократа, скрывал он его безупречно. Несколько коротких фраз гладко выразили восхищение солдатским мужеством двух героев. Стирворт в ответ браво щёлкал каблуками и таращил глаза, страдая от того, что не может послать всех и уйти. Мергрис покачивался меньше и смотрел на представление сквозь односторонне прозрачное забрало шлема. В катер он прыгнул довольно уверенно.

Мотор заурчал, разгоняясь, катер отвалил от причала и пошёл в тихие предрассветные воды пролива. Двое на берегу долго провожали его взглядами, и Стирворта почему-то беспокоило это подчёркнутое любопытство.

Когда рельеф острова скрыл и Ковальского с Бертеком, и само имение, Стирворт тихо порадовался. Грозы пока не предвиделось, зато лежал над морем душный туман и время от времени принимался идти дождь. Острова неслышно появлялись из неистощимой небесной влаги и так же безмолвно уходили в неё опять.

— В такую погоду могли бы и не выставлять нас из уютных кроватей, — сказал Мергрис.

Сонливость его прошла, но настроение испортилось. Он мрачно оглядывался.

— Идёт война, а ты солдат, — ответил Стирворт.

Разговаривать не хотелось.

— Давай пристанем к пустынному острову и выспимся в каюте. Там тесно, правда, но есть две койки.

— А пока мы сладко почиваем в этих опасных местах, придёт чудовище вроде того, что напало на отмели, и сообразит, что такой завтрак заслуживает пристального внимания.

— Разве здесь нет защиты?

— Может и была когда-то, но катер нам отдали насовсем. В таких случаях вряд ли выбирают лучший.

— Мы же герои, — проворчал Мэсс.

— Мы — да. Они — нет, — ответил Стирворт.

Последний остров растаял в серой хмари за кормой, и Антей прибавил ходу. Встретить другие суда он не опасался. Лакты вообще не большие любители плавать, а война — отличный повод не выходить в море за чем бы то ни было. Определить стороны света в тумане не представлялось возможным, и Стирворт ориентировался по компасу. Мэсс притих, наверное, задремал. Антей почти не глядел на товарища. Плавание в условиях ограниченной видимости само по себе было испытанием для нервов. Иногда казалось, что они застыли в пространстве, как мухи в янтаре, только янтарь ещё жидкий. Дождь то усиливался, то утихал, но солнце не показывалось, и туман всё так же тускло висел над морем.

Тонкая ниточка тревоги уже с утра натянутая до звона, лопнула, когда внезапно настала тишина. Едва слышное гудение двигателя смолкло. Стирворт похолодел и ничуть не обрадовался внезапной прохладе — это под одеждой разгулялся страх.

Мергрис вздрогнул и проснулся. Полминуты не меньше оба просто смотрели друг на друга, проникаясь кошмаром. Затем Стирворт медленно повернулся к мотору, надеясь, что сам оглох, а не безнадёжно вырубился двигатель.

— Что с ним? — спросил Мергрис.

Голос прозвучал громко, или тишина так сгустилась?

— Не знаю. Я слабо разбираюсь в технике такого класса, а ты?

— Нет. Вряд ли меня и учили.

Стирворт откинул штормовую крышку. Индикаторы горели ровно. Двигатель был в порядке. Кончилось топливо. Следовало не стесняться высоких персон, а проверить всё ещё у берега. Стирворт ощутил приступ жгучей досады, но почти сразу пришла другая мысль — здравая: начни он заглядывать в зубы дарёному коню, их обоих кончили бы прямо на причале. Неужели Ковальский решил таким способом избавиться сразу от обоих? Ходили про Лиса разные слухи, но чтобы такое… Стирворт пока не верил.

— Скажи что-нибудь, — подал голос Мергрис.

Антей посмотрел на него и почувствовал, что не держит зла. Побегали вместе, повоевали, теперь остались в одной лодке посреди океана. Как-то торопливо пошла к финалу жизнь.

— Нас заправили всего на четверть. С таким расчётом, чтобы мы застряли в открытом море далеко от любой земли.

— Вот оно что.

— Остаётся решить: мой шеф всё это провернул или твой, или они сговорились?

— Ты о чём? — отстранённо спросил Мэсс.

На лице его не дрогнул ни один мускул. Стирворт поморщился.

— Желаешь играть в конспирацию? Не надоело?

— Хочу выбраться отсюда. Больше пока ничего.

— Тогда давай думать — как. Спасибо хоть Каролину Рыжий Лис оставил на острове.

— Согласен. Мне тоже легче оттого, что она не с нами. Свяжись с генералом Эрано, он пришлёт за нами гравилёт.

— Как они найдут нас в море? Связь устроена так, что пеленг по ней не берётся, да и не хочу я просить помощи. Какие мы солдаты, если спасуем перед трудностью?

— Заигрался ты в войну. Мы не солдаты.

Стирворт поглядел на него сурово. Разве дело в присяге или случайно надетой форме? Они не выбирали эту войну, война их выбрала. Даже если придётся здесь умирать, следует вести себя достойно.

— Ладно, — проворчал Мэсс. — Хватит испепелять меня взглядом: у меня уже дождь на лице кипит. Если тебе нравится воевать, я не против. Работа как работа, только денег почему-то не платят, хотя я бы не отказался. Что мы конкретно можем сделать? Поставить парус? Я видел в каюте одеяла.

— Ветра нет, — ответил Стирворт. — Давай для начала произведём ревизию того, что у нас есть.

Процедура не отняла много времени. В каюте имелись вполне приличные постели, в холодильнике — запас продуктов дня на три, достаточно пресной воды. Оба мореплавателя сохранили оружие, хотя патронов осталось маловато.

— А где твой бластер? — спросил Мергрис, когда приятели вернулись на палубу и оглядели то, что было у них теперь вместо горизонта.

— Оставил Каролине. Это её любимое оружие.

— Он бы пригодился. Ты мог бы испарять воду, чтобы она толкала нас вперёд.

— Бред, — сказал Стирворт.

— Я выдвигаю версии. Твоя очередь.

— Вёсел тоже нет, да и великоват катер для уроков гребли.

— А если разломать крышу каюты и грести обломками?

— Ты будешь ломать? Катер металлический, не так и просто. Кроме того, когда реденький дождик сменится одним из местных ливней, нас просто затопит.

Мергрис огляделся, словно лишь теперь обнаружил море вокруг.

— Ты умеешь плавать? — спросил он внезапно.

Стирворт поглядел на него, с трудом сдерживая острое желание дать парню затрещину.

— Да не всё ли равно? В броне мы сразу пойдём на дно, если нами не успеют заняться те, кто научился плавать раньше нас. Знаешь ведь, какие твари встречаются в этих водах.

Мэсс кивнул.

— Извини, я сказал глупость. Броню можно снять, но плыть просто некуда. Мы даже не знаем толком, где берег.

— У нас есть компас.

— А ты ему доверяешь при сложившихся нетривиальных обстоятельствах?

Помолчали. В путь пустились без завтрака, но оба не ощущали голода. Стирворт мысленно твердил себе, что выход есть. Обязан быть, и он найдётся, если сражаться до конца. Положение их пока не критично, есть еда, катер обездвижен, но цел и потопить его не так просто. Надо думать, перебирать варианты, что-нибудь да забрезжит впереди.

Что если начать сначала? Судно сделано предельно добротно, иначе богатый человек его бы не купил. Пользовались им не слуги, об этом говорит и роскошная внутренняя отделка и отличного качества посуда в крошечном буфете. Была ли здесь защита — теперь судить трудно. Такие вещи монтируются отдельно, по заказу клиента, как и климатизатор, и воздухообменник. Каюта, судя по всему, закрывается герметично, и организовать иную атмосферу не составит труда.

Стирворт собрался заговорить, когда катер заметно качнуло, хотя на море царил штиль. Снизу отчётливо донёсся шорох, словно что-то очень большое кокетливо потёрлось о металлическое днище.