Ты велишь мне равнодушным   Быть, прекрасная, к себе.   Если хочешь зреть послушным,   Дай другое сердце мне.   Дай мне сердце, чтоб умело,   Знав тебя, свободным быть;   Дай такое, чтоб хотело   Не одной тобою жить.   То, в котором обитает   Несравненный образ твой,   Сердце, что тобой страдает,   То и движется тобой.   В нем уж чувства нет иного,   Ни другой в нем жизни нет.   Ты во тьме мученья злого   Жизнь, отрада мне и свет.   Верность я ль к тебе нарушу?   Вздох мой первый ты взяла!   И что я имею душу,   Ты мне чувствовать дала.   Ты мне душу, ты вложила;   Твой же дар несу тебе.   Но ты жертвы запретила:   Не дозволю их себе.   Лишь не мучь, повелевая,   Чтоб твоим престал я быть!   Чем, в безмолвии страдая,   Чем тебя мне оскорбить?   Разве чтишь за преступленье   Взор небесный твой узреть,   Им повергнуться в смущенье   И без помощи… терпеть!

Выйду я на реченьку, Погляжу на быструю — Унеси мое ты горе, Быстра реченька, с собой! Нет, унесть с собой не можешь Лютой горести моей; Разве грусть мою умножишь, Разве пищу дашь ты ей. За струей струя катится По склоненью твоему; Мысль за мыслью так стремится Всё к предмету одному. Ноет сердце, изнывает, Страсть мучительну тая. Кем страдаю, тот не знает, Терпит что́ душа моя. Чем же злую грусть рассею, Сердце успокою чем? Не хочу и не умею В сердце быть властна моем. Милый мой им обладает, Взгляд его — мой весь закон. Томный дух пусть век страдает, Лишь бы мил всегда был он. Лучше век в тоске пребуду, Чем его мне позабыть. Ах! коль милого забуду, Кем же стану, кем же жить? Каждое души движенье — Жертва другу моему. Сердца каждое биенье Посвящаю я ему. Ты, кого не называю, А в душе всегда ношу! Ты, кем вижу, кем внимаю, Кем я мышлю — кем дышу! Не почувствуй ты досады, Как дойдет мой стон к тебе. Я за страсть не жду награды, Злой покорствуя судьбе. Если ж то найдешь возможным, Силу чувств моих измерь, Словом ласковым, хоть ложным, Ад души моей умерь.

Ох! тошно мне На чужой стороне; Все постыло, Все уныло: Друга милого нет. Милого нет, Не глядела б на свет; Что, бывало, Утешало, О том пла́чу теперь. В ближнем леску Лишь питаю тоску, Все кусточки, Все листочки Там о милом твердят. Будто со мной Там сидит милый мой, Забываюсь; Откликаюсь Часто на голос свой. Милого нет! Ах, пойду за ним вслед: Где б ни крылся, Ни таился, Сердце скажет мне путь. Ох! тошно мне На чужой стороне! Слезы льются, Не уймутся: В них отрада моя.

Свидетели тоски моей, Леса, безмолвью посвященны! Утехами прошедших дней В глазах моих вы украшенны. Поныне счастливой мечтой Всегда средь вас я наслаждаюсь И чувством радостным питаюсь, Анюту мысля зреть с тобой! Нет места в темных сих лесах, Где б не мечтался зрак мне милой — Всечасно он в моих глазах, Всегда живет в душе унылой. От места к месту я спешу, Где быть любезной вображаю, Ее отвсюду ожидаю, У твари всей ее прошу. Что вправду милой нет со мной, Поверить сам себе не смею, — Вот там она… вот за горой… По этой тропке встречусь с нею… Ищу вкруг каждого куста, Где с милой мы бывали прежде; Внимаю в смутной я надежде И шуму каждого листа. Журчащие вокруг ручьи! Всего мне боле в вас отрады; Анюта прелести свои Вверяла вам, ища прохлады. В полдневны летние часы, Как птички при кустах таятся. Струи, бывало, к ней теснятся, Спеша ласкать ее красы. Лишенному утех прямых, Отрада мне в их вображеньи, Для чувствий пламенных моих Во всем я вижу наслажденьи. Как после солнца теплоту Хранит земля средь знойна лета, Огнем так милых глаз нагрета, Душа хранит об них мечту. О время! быстротой своей Яви услугу мне полезну! Скорее достигай тех дней, В которы мне узреть любезну! На медленность твою впервой Ты жалобы мои внимаешь… Но, время! ты того не знаешь, Что нет души моей со мной.