Фэйленд чувствовала себя так, словно парила в пространстве, словно находилась во сне. Но этот сон не был похож на те, что она видела раньше: ужасный, бесприютный, полный надежды и радостного возбуждения, усталости, похоти и изумления. Сон, похоже, вмещал все ощущения, которые она могла себе представить, захлестывал ее ими, как ветер хлещет полотнищами дождя.

Она убила человека. По крайней мере она была полностью уверена в том, что убила его. Это случилось у реки, во время схватки возле Встречи Вод. Он пробивался через линию ирландских воинов, а она оказалась на его пути. Фэйленд ударила его, и он упал. Но не умер сразу, и поэтому она вонзила меч ему в шею.

Так она это помнила. В голове у нее все смешалось, и сложно было распознать, что именно происходит. Она не очень понимала, что чувствует по этому поводу. Потрясение, замешательство… Но не раскаяние. Сожаления не было. И она размышляла, стоит ли по этому поводу беспокоиться. Впрочем, это был всего лишь варвар.

Когда бой закончился, они ушли с поля, где остались убитые, двинулись обратно вдоль речного берега, а затем сквозь лес к дороге. Все были возбуждены, все вели себя очень оживленно. Они хорошо сражались — так показалось Фэйленд. Она судила по реакции мужчин, поскольку сама пребывала не в том состоянии, чтобы делать какие-то выводы самостоятельно. Они хорошо справились. И теперь радовались этому.

То, как она занималась любовью с Луи де Румуа, как на них набросился убийца, как Айлеран прикончил этого человека, после того как Фэйленд оглушила его ударом по голове, — все это было частью ее длинного сна. Она до сих пор видела, как хлынула кровь из шеи убийцы, когда тот рухнул на землю. Фэйленд чувствовала себя так, словно сидела на телеге, мчащейся с горы и набирающей скорость. Теперь телега мчалась так быстро, что ею почти невозможно было управлять и она вот-вот могла развалиться.

Когда они оказались в дунаде, Фэйленд вернулась в шатер мужа, готовая встретить его ярость. И он действительно пришел в ярость — настолько, что отослал ее прочь, велев прийти позже.

— И тогда я с тобой разберусь, — сказал он, ничего больше не добавив к этому. На нее он не смотрел.

Больше она в шатер не заходила. Она знала, что ее ждут только побои, и совершенно не желала их испытывать.

Фэйленд ждала шанса поговорить с Луи наедине.

— Айлеран расскажет моему мужу, что нашел нас вместе, — прошептала она ему.

— Нет, не расскажет, — возразил Луи. — Мы с Айлераном солдаты. У воинов свои понятия о чести.

Фэйленд покачала головой:

— Айлеран — человек моего мужа, уже много лет подчиняется ему. Он должен Колману больше, чем кому-либо другому.

— Мне кажется, ты ошибаешься, — сказал Луи. — Но даже если ты права, если Айлеран ему все расскажет, для твоего мужа это не станет откровением. Он не возненавидит меня еще больше, потому что больше просто некуда.

И Фэйленд отступилась. Настаивать не имело смысла. Луи де Румуа был одним из самых выдающихся мужчин из всех, которых она когда-либо знала, но при этом он оставался мужчиной и многого не понимал. Он не отличался глупостью и наивностью, но когда дело касалось собратьев по оружию, ему казалось, что они верны ему, как преданные псы: целиком и без остатка. В некоторых вещах Луи не различал нюансов.

Фэйленд думала, что после успешного боя при Встрече Вод они вернутся в Глендалох. Она была уверена, что Колман захочет именно этого. Что он пожелает войти в город с победой. Но они не вернулись.

Вместо этого они остались в дунаде, поскольку Луи еще не закончил свои дела с норманнами. Он предположил, что в одном месте на реке варварам обязательно придется перетаскивать свои корабли через отмель, и убедил Колмана устроить там засаду. Да, Колман согласился. Об этом Фэйленд узнала от Луи. С мужем она так и не встретилась. Она ожидала, что он велит силой доставить ее в шатер, где накажет за многочисленные прегрешения, но он этого не сделал.

К ее изумлению, он не обращал на нее ни малейшего внимания, и она продолжала парить в своем мире сна.

Луи де Румуа перестал наконец беспокоиться из-за того, что она следует за армией. Он сказал, что она уже не ребенок, и если ей так этого хочется, а Колман не возражает, то и он не станет протестовать. Она догадывалась, что Луи не желал оставлять ее в дунаде с Колманом, отправляясь на очередную битву. И подозревала, что ему действительно нравится видеть ее рядом с собой.

Он подобрал для нее кольчугу, одну из тех, которые носили молодые воины. Кольчуга туго облегала грудь, но в остальном подошла неплохо. Он нашел и шлем, в который пришлось затолкать побольше тряпок, чтобы тот плотно сидел на голове. Луи показал ей, как держать меч, научил основным приемам атаки и защиты и велел Лохланну с ней поупражняться, отчего тот пришел в крайнее смущение.

Два дня они провели в дунаде, после чего Луи и Айлеран разбудили людей в предрассветных сумерках, приказали им вооружиться и повели в сторону реки. Фэйленд шагала в голове колонны, рядом с Луи. Она ощущала вес кольчуги на плечах, меч и кинжал оттягивали пояс, туника плотно облегала бедра.

Солнце взошло, наступило туманное серое утро, и по мере того, как рассеивалась ночь, уходило чувство нереальности происходящего, окутывавшее ее, как мгла. Фэйленд шла туда, где придется сразиться с врагами, но это она уже переживала перед битвой у Встречи Вод. К кольчуге и мечу она успела привыкнуть за последние несколько дней. Ей казалось, что она просыпается, будто несущаяся с горы телега достигла ровного места и ее бег замедлился.

Да, это уже не сон. Она проснулась в новом месте, в прекрасном месте. В том, которое искала с тех самых пор, как превратилась из девочки в женщину. Она больше не испытывала скуки.

Они добрались до края леса, граничащего с рекой, и Луи приказал всем остановиться на отдых, а сам с Айлераном и Лохланном направился вглубь чащи. Фэйленд пошла с ними, потому что хотела этого, а люди вокруг, похоже, перестали указывать ей, что делать, и она сочла это добрым знаком. Они остановились, когда в поле зрения появилась река, и дальше двигались ползком, чтобы их не увидели с берега. Там, где бурлили мелкие воды, кораблей они не обнаружили.

Они вернулись туда, где отдыхал их отряд; около двухсот человек ждали их в высокой траве.

— Лучники выйдут на берег первыми, — сказал им Луи. — Они убьют столько варваров, сколько смогут. Затем вы, копейщики, подойдете к самой кромке воды. Когда варвары атакуют, лучники отступят. Варварам придется пробиваться наверх по крутому берегу, и именно там вы будете ждать их, чтобы прикончить.

Фэйленд заметила, как боэре и фудир бросают друг на друга тревожные взгляды. У Встречи Вод не было лучников, поскольку отец Финниан привел их позже. В том бою Луи послал вперед воинов, а крестьяне шли за ними. Такая расстановка сил понравилась боэре и фудир и в прошлый раз принесла им удачу. Но теперь им было приказано принять первый удар.

— Пусть каждый убьет двоих, большего я не прошу, — продолжил Луи. — Бейте их копьями. Разите их, пока они не успели к вам приблизиться. А затем отступайте, чтобы варвары встретились с нашими воинами.

В ответ на это боэре и фудир согласно кивнули. Убить двоих? Да, они могли выстоять в течение того времени, которое требуется, чтобы убить всего двух врагов. Это казалось им вполне посильной задачей.

Позже, когда бой еще не начался, Фэйленд спросила Луи, уверен ли он, что каждый крестьянин с копьем действительно сумеет убить двух варваров.

Луи пожал плечами.

— Некоторые смогут, — сказал он. — Некоторые сбегут, едва завидев северян. Но некоторые останутся и будут сражаться. Так всегда случается в битвах. Никто не знает, на что он способен, и командир его тоже не знает, пока человек не окажется в гуще боя. Но если бы я приказал им стоять и сражаться до конца, то они бежали бы при первой возможности.

Луи и Айлеран подвели людей к краю берега и расположили их так, как запланировали ранее. Они стояли наготове и ждали. Тем временем пошел дождь, холодные капли скатывались по листьям, и вскоре все промокли насквозь. А затем пришли варвары, как и говорил Луи.

Ирландцы стояли в тишине, готовые к бою, напряженные, настороженные. Из своих укрытий в зарослях папоротника они не видели, что происходит на реке.

Это могли видеть только Луи и Айлеран, которые подползли к берегу на коленях, как к алтарю, раздвигая ветки, выглядывая из-за них, словно перепуганные зверюшки. Но Фэйленд знала, что они не испытывают страха, поскольку были охотниками, а не добычей.

Десять минут спустя Луи еле слышно прошептал ей, что варвары разгружают свои корабли, собираясь перетащить их через мели. Фэйленд сомневалась, что им стоит так таиться. Все звуки заглушали шум дождя и крики варваров, переговаривающихся на своей тарабарщине.

Фэйленд знала, что варвары тоже ничего не боятся: они не ведали, как близко над ними нависла смерть.

Они узнали об этом только через час после того, как появились в поле ее зрения. Завязалась схватка, и практически во всем она шла так, как и планировал Луи. Копейщики справились со своей задачей, и когда варвары наконец вскарабкались на берег, Фэйленд стояла рядом с Луи с мечом в руке. Ей даже удалось несколько раз ударить тех ублюдков, которые оказывались поблизости, хотя Луи и Лохланн первыми перехватывали их.

Это сражение ничем не напоминало бой у Встречи Вод. Тогда ее голова шла кругом, она едва осознавала, что происходит. Теперь все было иначе. Она могла видеть. Она могла думать.

И благодаря этому Фэйленд поняла, что произошло, когда слева из-за деревьев их атаковали другие варвары, а воинам пришлось отвернуться от речного берега и встретиться с этой новой угрозой. В итоге норманны заставили ирландцев отступить, но отнюдь не победили их. Они были далеки от победы.

Луи и Айлеран вели людей, мрачных и усталых, обратно в дунад. Некоторые раненые ковыляли, закинув руки на плечи своих товарищей, а нескольких пришлось нести на самодельных носилках. Фэйленд брела рядом. Она чувствовала себя такой измотанной, как никогда раньше. И такой сильной, как никогда раньше.

И снова она не вернулась в шатер своего мужа. Прилив сил, порожденный боем, не развеялся до конца. Она страстно желала оказаться рядом с Луи, в его палатке, ласкать его тело, ощущать на себе его сильные руки и обнаженную плоть. Она вздрагивала, думая об этом. Но даже этой новой Фэйленд была не чужда рассудительность, поэтому она избегала Луи. Отыскав палатку, принадлежавшую одному из воинов, павших у Встречи Вод, она расположилась в ней.

На следующий день вдоль реки выслали конные патрули, чтобы те следили за варварами, но все прочие остались в дунаде. Луи и Айлеран с несколькими военачальниками, которых привел Финниан, собрались в шатре Колмана, чтобы обсудить, как в следующий раз обрушить свою ярость на варваров. По крайней мере так думала Фэйленд. Порой через промасленную ткань шатра до нее доносились громкие голоса. Но она держалась на расстоянии.

Луи был занят планированием кампании, Лохланн уехал с одним из патрулей на разведку, а тем временем Фэйленд было совсем нечего делать. Ей ни с кем не хотелось разговаривать, так что вскоре после захода солнца, когда серый день превратился в темную ночь, она забралась в свою палатку, чтобы поспать. Под одеялами мертвеца спалось крепко, и ей снились безумные сны. Было еще темно, когда кто-то резко ее разбудил.

Она ахнула и поспешно села, рука сама упала на рукоять меча, но Фэйленд ничего не видела в темноте. Затем она услышала тихий голос Луи, звучавший в трех шагах от нее.

— Фэйленд? — повторил он, и она сумела разглядеть его силуэт на фоне темного неба. И подумала: «Отчего он не проскользнул в палатку, чтобы лечь рядом?»

— Да?

— Мы отправляемся на разведку, к варварам. Хочешь пойти с нами?

Она помолчала, с трудом соображая спросонок, чего от нее хотят.

— Да, — повторила она, подхватила свой меч и выскользнула из палатки.

Где-то наверху луна заливала сиянием плотное покрывало облаков, чуть разгоняя тьму. Фэйленд теперь видела Луи, точнее, темную тень на его месте, а в чуть более крупной фигуре за ним она опознала Айлерана.

— Что происходит? — спросила она, осознав, что сказала «да», прежде чем ей объяснили, что случилось.

— Айлеран получил весть от одного из своих гонцов, — тихо объяснил ей Луи. — Варвары выслали небольшой отряд, чтобы шел посуху вдоль реки. Гонец сказал, что этот отряд разбил лагерь примерно в миле отсюда. Мы отправимся туда, чтобы посмотреть на них. И убить их, если получится.

Фэйленд перевела взгляд с Луи на Айлерана, который стоял футах в пяти от них. Затем заметила еще примерно дюжину воинов. Небольшой патруль.

— И вы хотите взять меня с собой? — спросила Фэйленд.

— Еще как хотим, — сказал Луи, повеселев. — Тебе, похоже, такое нравится.

Фэйленд кивнула, хотя и знала, что этого никто не увидит. Она кивала скорее себе самой.

— Капитан Айлеран, — сказала она, повернувшись к нему, — вы не возражаете?

— Нет, госпожа, — хрипло произнес Айлеран.

— Именно Айлеран это и предложил, — добавил Луи.

Фэйленд снова кивнула. Она уже полностью проснулась, и ощущения ее стали острыми, как у кролика, готового сорваться с места. Интуиция подсказывала: что-то здесь не так. Она была уверена в этом, невзирая на слепоту Луи. Айлеран мог смириться с ее присутствием, но не стал бы на нем настаивать.

Она знала, что должна отказаться от их предложения. Это было бы разумно с ее стороны. Но она не могла оставить Луи одного на милость того, что его ожидало. И, по правде говоря, ей стало любопытно, что здесь затевается, а в последние дни любопытство, похоже, пересиливало ее страх.

— Хорошо, — сказала Фэйленд. — Благодарю вас, капитан Айлеран. Я с радостью присоединюсь к вам.

Больше сказать ей было нечего. Натянув кольчугу через голову, она завязала пояс на талии, убедилась, что меч и кинжал висят, как положено, и двинулась к Луи в предрассветных сумерках.

Их лошадей собрали на краю лагеря, и они молча их оседлали. Дорога едва виднелась в тусклом свете, но они все же нашли ее и направились на восток, вниз по течению, по земле, которую Фэйленд наверняка узнала бы, если бы могла ее разглядеть. Они не разговаривали. Лишь мягкий стук лошадиных копыт и позвякивание кольчуг нарушали тишину, но и они звучали так тихо, что насекомые в траве и лягушки у воды не смолкали, когда патруль проезжал мимо.

Вскоре Фэйленд растворилась в мерном ритме их шага, в безмолвии ночи и потеряла счет времени. Пожалуй, прошло около часа. До рассвета, судя по всему, было еще далеко, когда Айлеран еле слышно произнес:

— Здесь. Остановимся здесь.

Когда смолк последний звук их движения, вокруг воцарилась странная неподвижная тишина.

— Вот за этим холмом, — произнес Айлеран. Он указал на небольшую возвышенность к югу от дороги, едва различимую на фоне неба.

Фэйленд нахмурилась.

«Как он понял, что это именно тот холм? — подумала она. — Я его едва вижу…» Но уже не в первый раз она пришла к выводу, что Айлеран, опытный воин, знает то, о чем она не имеет ни малейшего представления.

— Подойдем поближе, посмотрим, — таким же тихим шепотом откликнулся Луи. — Фэйленд, с нами.

Они спешились, и Айлеран обернулся к оставшимся воинам, которые тоже слезали с коней.

— Следуйте с нами до подножия холма, затем ждите там, — сказал он. — Не двигайтесь. Мы крикнем, если вы понадобитесь. Если крикнем, нужды сохранять тишину уже не будет.

Воины что-то пробормотали в ответ, соглашаясь. Айлеран развернулся и направился к возвышению, больше похожему на травянистую насыпь, чем на холм. Фэйленд и Луи шагали за ним, как и все остальные. У подножия холма воины остановились, а Фэйленд, Луи и Айлеран продолжили путь. Пригнувшись у вершины, они взобрались на холм и залегли там.

Внизу они не увидели ничего: ни тлеющих костров лагеря, ни спящих людей, раскинувшихся в траве, ни дремлющей стражи. Ничего, кроме широкого поля, за которым темнели силуэты деревьев у реки.

— Ошибся холмом, наверное, — сказал Айлеран, голос которого стал тише шелеста ветра в древесных кронах.

Он посмотрел на Луи и Фэйленд, махнул рукой и повел их вниз по дальней стороне холма, так что тот остался между ними и их отрядом.

Земля стала ровнее, когда они достигли подножия холма, и снова Айлеран жестом велел им остановиться. Они застыли и прислушались, но могли различить только ночные звуки. Фэйленд была на взводе, ее словно пронзали разряды молний. Она хранила молчание, но внутри ее как будто звенел колокол, предупреждая об опасности.

— Там, — сказал Айлеран.

Он указал в темноту, но Фэйленд ничего не увидела, и Луи, скорее всего, тоже. Он прошел мимо Айлерана, затем сделал еще шаг, глядя туда, куда показывал Айлеран.

И вдруг Айлеран оттолкнул Фэйленд плечом. Она смотрела, как движется его рука, как тусклый свет отражается от его клинка, и это зрелище мгновенно привело ее в бешеную ярость. Ее взбесили предательство Айлерана, глупость Луи, а больше всего то, что Айлеран не считал ее угрозой, всего лишь убрал с дороги, дабы заняться важным делом: убийством Луи.

Айлеран вскинул руку, чтобы мощным прямым ударом вонзить кинжал прямо в спину Луи. Но Фэйленд шагнула между ними и с силой опустила затянутое в кольчугу предплечье на запястье Айлерана, отбивая руку с кинжалом в сторону.

Луи обернулся и произнес что-то резким шепотом, однако все внимание Айлерана теперь переключилось на Фэйленд. Она не видела его лица, зато видела руку с кинжалом, которую он теперь занес над ней. Фэйленд перехватила его запястье. Она знала, что не сумеет его удержать, но ей нужно было лишь замедлить его, всего на секунду, не более.

Айлеран крякнул и стряхнул руку Фэйленд, но к тому моменту ее кинжал уже покинул ножны и теперь устремился в грудь Айлерана. Она успела подумать о том, сумеет ли тонкое острие пробить его кольчугу, а затем кинжал нашел цель, раздвинул железные колечки и вошел в его грудь.

Он захрипел, споткнулся, его руки взлетели к торчащему из груди кинжалу.

Фэйленд отпустила рукоять, пока Айлеран пятился назад. Сделав шаг или два, он рухнул на землю, все еще содрогаясь, пока жизнь быстро и беззвучно покидала его.

— Фэйленд! Господи… — ахнул Луи, которому хватило ума говорить тихо.

— Он хотел убить тебя. А потом и меня, — произнесла она, совершенно уверенная в последнем, и указала на кинжал Айлерана, лежащий на земле.

— Убить… Но зачем?

— А ты как думаешь, болван? — прошипела она. И посмотрела на холм, ожидая увидеть, как сопровождающие их солдаты спускаются с вершины, но их там не оказалось. Заставив себя выровнять дыхание, Фэйленд прислушалась.

Тишина.

— Те люди, — сказала она, кивая в сторону холма, — они с Айлераном. Даже если они не замешаны в этом деле, они доставят нас к Колману, и нам придется даже хуже, чем в том случае, если бы Айлеран прикончил нас здесь.

Луи кивнул.

— И что же теперь?

— Мы должны бежать. Туда. — Она указала на рощицу в дальнем конце поля. — Скрыться от этих людей, спрятаться, а затем решить, что делать дальше.

Луи снова кивнул. Фэйленд подошла к Айлерану, который теперь неподвижно лежал на земле. Она с трудом разглядела рукоять кинжала, торчащую из его груди. Схватившись за нее, она потянула, с некоторым усилием высвобождая оружие, после чего вытерла клинок подолом туники Айлерана. Тут она заметила суму, висящую у него на поясе. Не задумываясь, она обрезала кинжалом ее ремешки, сунула оружие в ножны и спрятала мягкий кожаный кошель за свой пояс.

— Давай уходить, — прошептала она.

Повернувшись спиной к Айлерану, к холму, за которым оставались его люди, они с Луи де Румуа быстро зашагали по высокой траве в сторону берега.