Только к концу следующего дня Луи де Румуа и Фэйленд осмелились выйти из густого леса, в котором прятались.
Они бежали по открытой местности, руки Фэйленд все еще были липкими от крови Айлерана, чье тело они оставили далеко за собой, в темноте. На бегу они прислушивались, не гонятся ли за ними люди Айлерана, но все было тихо, слышалось только их дыхание, шорох их шагов и позвякивание кольчуг.
Высокая трава сменилась папоротниками и молодой лесной порослью, и вскоре они оказались меж высоких деревьев, где и остановились. Они не разговаривали, лишь стояли на месте и ловили воздух ртом. Где-то неподалеку журчала река.
Несколько минут они не двигались, пока их дыхание не успокоилось; на них опустилась тишина ночи. Фэйленд знала, что им остается одно: нырнуть поглубже в лес, дойти до реки и там посмотреть, нельзя ли через нее перебраться. Главное — оторваться от людей Айлерана.
Фэйленд понимала это, но на миг ей показалось, что она не сможет даже пошевелиться, а Луи, похоже, испытывал то же самое. Вместо того чтобы идти дальше, они обернулись и вгляделись в темноту, туда, откуда пришли, однако поле теперь скрывал густой лес. Они последовали назад сквозь деревья и кустарник, двигаясь осторожно, стараясь создавать как можно меньше шума, а когда добрались до опушки леса, опустились на одно колено и уставились в ночь.
Царила полная тишина. Они не могли уловить ни звука, ни движения.
— Айлеран велел своим людям ждать, — прошептал Луи. — Сказал, что позовет их, если они понадобятся.
— Они не будут ждать вечно, — возразила Фэйленд. — Найдут его, а после станут искать нас. Теперь мы для них убийцы.
Неизвестно, как долго они стояли там на коленях, вглядываясь во тьму. Им казалось, что целую вечность. Фэйленд уже хотела предложить Луи уйти отсюда и углубиться в лес, как вдруг они что-то услышали. Звук раздался не так уж далеко. Как будто что-то уронили, или же это подало голос живое существо? Птица или зверь?
Затем прозвучало слово, внятное, ясное, как лязг металла:
— Капитан?
Фэйленд насторожилась, как и Луи. Говорил один из людей Айлерана, от которого их все еще отделяло поле. Он шептал, но довольно громко.
Они ждали. Голос раздался снова:
— Капитан Айлеран?
Тишина.
А затем он воскликнул, громко и удивленно:
— О господи!
— Нам надо идти, — сказал Луи, как только Фэйленд открыла рот, чтобы сказать то же самое.
Они поднялись и направились в лес. Оба ничего не видели, ночная тьма сгущалась среди чащи. Фэйленд почувствовала, как рука Луи ищет ее руку, и взялась за его пальцы. Держаться за руки и пробираться при этом сквозь заросли было неудобно, но иначе они могли потерять друг друга.
Фэйленд не знала, в каком направлении они следуют и движутся ли они по прямой. Она осознала, что они рискуют сделать огромную петлю и выйти из леса прямо перед носом у воинов Айлерана, разыскивающих их.
— Луи, — позвала она хриплым шепотом, но стоило этому слову сорваться с ее губ, как она заметила, что деревья становятся реже, а затем они оказались на крутом берегу.
Внизу бурлил стремительный Авонмор. Фэйленд уже различала противоположный берег и рябь на поверхности воды, а значит, близился рассвет и первые утренние лучи уже проникали сквозь плотное покрывало туч над головой.
Какое-то время они стояли молча и неподвижно, прислушиваясь к тихому шепоту реки и редким перекличкам птиц. Они пытались уловить звуки погони, с которыми вооруженные люди должны были ломиться через лес, но не услышали ничего.
— Они придут за нами, — сказала Фэйленд. — Как только совсем рассветет, они станут нас искать. Наши следы нетрудно будет найти.
Луи кивнул. Путь, который они проложили в высокой траве, а затем сквозь подлесок, разглядит любой охотник.
— Нам нужно перейти реку, — произнес он.
Фэйленд взглянула вниз, на воду. Течение было быстрым, но очень глубокой река здесь не выглядела.
— Да, нужно, — согласилась она.
Они осторожно спустились по крутому обрывистому берегу к реке, которая плескалась по траве. Вода оказалась холодной, куда холоднее, чем ожидала Фэйленд, и сила, с которой течение ударило ее по лодыжкам, едва не сбила ее с ног. Удерживаться на скользких камнях было сложно, и она вдруг поняла, что если упадет в своей тяжелой кольчуге, то самостоятельно подняться уже не сможет.
Луи предложил ей руку, в которую она тут же вцепилась, и они вместе перешли через самое глубокое место. Вода затем опустилась до их бедер, после — до лодыжек, и вскоре они уже стояли на противоположном берегу, промокшие, ежась в прохладном утреннем воздухе. Этот берег тоже зарос лесом, так что, взобравшись по нему, они углубились в чащу и шагали по ней, пока не нашли надежное укрытие. Потом, словно у них был один разум на двоих, они одновременно остановились, опустились на колени и посмотрели на дальний берег реки.
За то время, которое понадобилось им, чтобы пересечь Авонмор, стало намного светлее. Там, где прежде виднелись лишь темные очертания опушки, теперь показались и деревья, и кусты, и сам берег реки; в рассветном сумраке проступили коричневый, серый и тускло-зеленый цвета.
Они ждали.
— Надо идти дальше, — сказал Луи.
— Да, надо, — согласилась Фэйленд.
Но никто из них не двинулся с места, и Фэйленд знала: это происходило потому, что им обоим не хотелось оставлять неизвестного врага за спиной. Если за ними кто-то гнался, они должны были знать, кто именно.
Они молча смотрели прямо перед собой, а в уме Фэйленд перебирала события предыдущего… часа? Двух часов? Наверняка ведь прошло не больше двух. Невероятно!
Вся ее жизнь, которая самым непредсказуемым образом катилась в одном направлении, теперь резко сменила свой курс.
Она убила Айлерана. Фэйленд не сомневалась в этом, как и в случае с тем северянином у Встречи Вод. Она вогнала кинжал Айлерану в грудь. Прямо в сердце, как ей казалось. Она посмотрела на свои руки. Воды реки отмыли их от крови Айлерана, и она обрадовалась этому.
«Но моей душе никогда от этого не отмыться», — подумала она, впрочем, не уверенная до конца, что именно испытывает по поводу содеянного. Она пыталась найти в себе ощущение вины, проверить, насколько сильным и глубоким окажется это чувство.
Оно оказалось не особенно глубоким. Айлеран собирался убить Луи. Без сомнения, он убил бы и ее тоже. Ее дорогой супруг решил убрать две свои проблемы одним ударом, обвинив в происшедшем варваров.
«По крайней мере ему есть до меня какое-то дело, раз он желает смерти моему любовнику», — подумала она. Затем Луи потянулся, схватил ее за руку, и Фэйленд очнулась от своей глубокой задумчивости. Он указал на противоположный берег реки. Там что-то двигалось в кустах, и вскоре один из воинов Айлерана вышел из леса и принялся вглядываться в противоположный берег. Он посмотрел в стороны, вверх и вниз по течению реки, затем развернулся и уставился туда, откуда они пришли.
Фэйленд поняла, что надолго затаила дыхание. Она открыла рот, чтобы впустить в легкие воздух, но больше не шевельнула ни одним мускулом. Человек на дальнем берегу все еще оглядывался. Он смотрел через воду прямо туда, где прятались они с Луи, и Фэйленд казалось невероятным, что он их не видит. Но он не двигался, не поднимал тревогу и ничем иным не выказывал того, что заметил что-то, кроме деревьев и кустов.
Он еще мгновение постоял на берегу, после чего скрылся в лесу.
Фэйленд выдохнула и услышала, что Луи выдыхает тоже. Они обменялись взглядами и с облегчением улыбнулись друг другу. С одной стороны, это была естественная реакция, но при этом она казалась странной и неуместной.
Они вновь застыли неподвижно, прислушиваясь и присматриваясь, и опять Фэйленд не знала, как долго это длилось. Солнце взошло высоко, сквозь кроны проникал дневной свет, лишь слегка приглушенный листвой. Луи наконец заговорил:
— Я думаю, они сдались. Вернулись обратно в дунад. Им придется доложить Колману, что они не сумели с нами расправиться.
Фэйленд кивнула и подумала: «Тело Айлерана ему само об этом скажет».
Еще минуту они оставались на месте, после Луи поднялся, а за ним и Фэйленд. Все ее онемевшие мышцы протестовали против этого. В животе заурчало, и она поняла, что с удовольствием перекусила бы. Фэйленд напомнила себе, что всего несколько часов назад она убила человека, но вынуждена была признать, что на ее аппетит это никак не повлияло.
Впрочем, на завтрак в ближайшее время надежды не было.
Луи огляделся по сторонам.
— Нужно увеличить расстояние между нами и войском твоего мужа, — сказал он.
— Ты, наверное, уже можешь перестать называть его моим мужем, — ответила Фэйленд.
Луи кивнул.
— Как бы то ни было, нам надо идти. Вон туда. — Он указал в направлении поля, подальше от реки, но Фэйленд покачала головой.
— Там ничего нет, и местность открытая, — сказала она. — И, может быть, разбойники рыщут. Нам стоит снова перейти реку и поискать на дороге странников, которые согласятся нам помочь.
И тогда она вспомнила, что прихватила кошель Айлерана. Посмотрев вниз, она обнаружила, что сума никуда не делась. Фэйленд вытащила ее из-за пояса.
— Все наши деньги здесь, — сказала она. — Если только ты не прихватил собственный кошель.
Она потянула за шнурок и высыпала содержимое себе на ладонь. Денег оказалось немного. Обрубок серебра, отрезанный от монеты побольше, простое золотое кольцо и три серебряка — целых, одинаковых, совсем новеньких на вид.
Луи взглянул на эту скудную добычу, затем склонился над ее ладонью и пригляделся.
— Merde… — задумчиво прошептал он.
Луи протянул руку и взял одну из трех монет. Зажав между большим и указательным пальцем, он принялся изучать ее с разных сторон.
— Bâtard… — пробормотал он.
— Что такое? — спросила Фэйленд.
— Взгляни сюда, — сказал Луи.
Он опустил монету и указал на профиль человека, отчеканенный на одной из сторон, и массивные буквы, его окружающие.
— Сходство не ахти, — сказал Луи. — Я бы не понял, кто это, не будь это здесь написано.
— Я не знаю букв, — сказала Фэйленд.
— Надпись гласит: «Эберхард І», — пояснил Луи. — Мой брат, граф Румуа. Теперь, как мы видим, он чеканит собственные монеты.
Фэйленд покачала головой:
— Монета твоего брата? Как она могла оказаться у Айлерана?
— Он наверняка получил ее от твоего… от Колмана, — сказал Луи. — Мой брат, как видно, до сих пор считает меня угрозой. Человек, который пытался убить меня в монастыре, произнес лишь одно слово: bâtard. Теперь я вспомнил. Он был франком. Его наверняка отправил ко мне брат. И он заплатил Колману монетами моего брата за то, чтобы меня убили. А Колман заплатил Айлерану.
Фэйленд кивнула. «Так, значит, Колману все-таки плевать на то, что я с кем-то сплю, — подумала она. — По крайней мере он не так об этом переживает, чтобы покушаться на моего любовника. Или на меня. Все дело в каком-то дерьме из Франкии». Осознание этого ничуть ее не обрадовало.
— Иди за мной, нам пора, — сказала она резче, чем намеревалась. И зашагала обратно через лес, назад, к речному берегу, а затем и дальше по воде.
Она не спрашивала мнения Луи о том, что им нужно делать, и Луи покорно последовал за ней.
Они вновь перешли реку и выбрались на противоположный берег, затем углубились в растущий на нем лес. Двигались они осторожно. Хотя оба были почти уверены, что люди Айлерана к этому времени уже вернулись в дунад, но не до такой степени, чтобы осмелиться выйти на открытую местность. Поэтому они пробрались к опушке леса, нашли там густой кустарник и спрятались в нем. Каждый по очереди следил за округой, пока второй спал.
Уже поздним утром Фэйленд, дежурившая в этот момент, услышала приближение всадников. Она повернулась на звук. Да, несомненно, это был стук копыт нескольких лошадей. Фэйленд толкнула Луи, и тот сел. Его волосы спутались во сне, он смотрел на нее, недоумевая.
— Всадники, — прошептала Фэйленд и сама удивилась тому, что понизила голос. Разумных причин для этого не было, но ей отчего-то не хотелось шуметь.
Луи склонил голову, прислушался и кивнул. Затем он поднялся на колени, и оба выглянули на дорогу, пролегавшую в четверти мили от кустарника, в котором они прятались. В этот миг всадники появились на ней с севера. Их было десять, все воины, с копьями и щитами. Ехали они медленно, явно никуда не торопясь.
— Разведчики, — сказал Луи.
— Ищут нас? — спросила Фэйленд.
— Уверен, что нас. Но и варваров тоже, я полагаю.
Они наблюдали, как всадники проезжают мимо. Если кто-то из воинов и смотрел в их сторону, они не могли этого определить. Вскоре Луи сменил Фэйленд на посту, она легла и погрузилась в сон, который заслужила. Проснулась она от того, что Луи тихонько ее потряс.
— Слушай, — сказал Луи.
Фэйленд прислушалась. Пели птицы, деревья шелестели на ветру, жужжали насекомые. И откуда-то издалека доносился еще какой-то звук. Резкий, отрывистый, как будто что-то ломалось.
— Там идет бой. В миле отсюда или чуть дальше, — сказал Луи.
Они продолжали прислушиваться, но мало что могли уловить или разобрать. Двадцать минут спустя всадники вернулись. Теперь они двигались в обратном направлении. Ехали они куда быстрее, и их стало намного меньше.
— Кого бы эти люди ни искали, нашли они явно варваров, готов поспорить, — сказал Луи.
Они ждали и наблюдали за дорогой еще какое-то время, после чего решили остаться на месте до темноты, хотя живот Фэйленд протестовал против этого плана, причем все более громко. К тому же ей захотелось пить.
— Посмотри туда, — сказал Луи, указывая на дорогу, в том направлении, откуда ранее доносились звуки боя.
По ней двигалось нечто, издали напоминающее фургон. Повозку тащили две пары волов, она медленно приближалась, и вскоре Луи и Фэйленд поняли, что за первым фургоном следует еще один, с такой же упряжкой. Еще несколько минут спустя они увидели и третий.
— Ха! — сказал Луи. — Я знаю этого малого! Актер со своей труппой. Его зовут… Кримтанн! Да, точно.
— Он нам поможет? — спросила Фэйленд.
— Думаю, да, — сказал Луи. — Он показался мне хорошим человеком. По крайней мере он нас накормит, хотя, возможно, придется расплатиться за это деньгами Айлерана.
— Тогда пойдем, — сказала Фэйленд, впервые за много часов выпрямляясь во весь рост. — Пусть хоть глотку мне перережет, но только после того, как накормит.
Они шагнули из кустов в высокую траву и пошли к дороге, туда, где собирались встретить фургоны. Там они надеялись получить пищу, воду, а если удача им улыбнется, то и укрытие.