Сперва они даже не услышали этого. К тому же все происходило слишком далеко, почти за четверть мили, у западного края форта. Из-за лязга стали, из-за того, что всеобщее внимание было приковано к Торгриму с Гримарром, никто и не заметил, что на Вик-Ло напали.

И только горстка местных жителей, которые прибежали из города и теперь издали наблюдали за происходящим, почувствовала опасность. Они находились ближе к городским стенам и к тому же не участвовали в разворачивающейся на берегу драме. Именно их крики и привлекли внимание викингов.

Люди Гримарра стояли в ряду берега реки, и Торгрим заметил, что их больше не интересует бой. Но он мог взглянуть на них лишь мельком, готовясь к следующему удару Гримарра. Вскоре стало очевидно: там происходит то, что отвлекло внимание викингов от сражения их капитанов.

И вновь Гримарр с криком бросился на Торгрима, размахивая огромным мечом. Гримарр был из тех людей, которые привыкли подавлять своего противника размерами и силой. Торгрим понял это за те несколько секунд, что длился бой. Не было в этом человеке ни хитрости, ни вероломства. Торгрим сомневался, что ему когда-либо вообще приходилось прибегать к хитрости, чтобы растоптать врагов.

Но сейчас Гримарр был в ярости, поэтому в бою стал совсем беспощадным. Торгрим понимал, что это дает ему шанс проткнуть Гримарра мечом, пока тот не одержал победу.

Гримарр выставил вперед щит, толкая им Торгрима слева, отбивая его меч, пытаясь лишить его равновесия, пока тот не успел нанести удар. Торгрим отпихнул его щитом, и тогда Гримарр кинулся на противника, нанося удар сплеча, едва дотягиваясь до Торгрима кончиком клинка. Торгрим отбил атаку, тут же шагнул вперед и сам нанес удар. Он почувствовал, как Железный Зуб скользнул по кольчуге, не причиняя вреда, хотя сам Гримарр взревел от ярости.

И тут сзади подскочил Берси и окликнул его:

— Мой господин! Господин Гримарр!

Торгрим не сводил с Гримарра глаз, но стал отступать дальше, чтобы Гримарр не смог достать его мечом; он не позволял себе ни на что отвлекаться.

— Эй ты, ублюдок! Немедленно вернись! — крикнул Гримарр Торгриму, как будто и не слышал Берси.

И Торгрим понял, что он действительно его не слышал. Гримарр вновь бросился в атаку, но тут вновь подоспел Берси и положил руку ему на плечо, останавливая.

Гримарр резко развернулся, изумленный подобной дерзостью, но не успел ничего сказать, потому что Берси стал указывать на город и кричать:

— Мой господин! На Вик-Ло напали! Смотри! Здесь Лоркан! Ирландцы лезут через стены!

Гримарр посмотрел туда, куда указывал Берси. На его лице появилось озадаченное тупое выражение.

— Господин, мы должны дать им бой! Немедленно!

Гримарр молча взирал на низкие, покрытые соломой здания. За его спиной зашевелились воины, готовя оружие к бою. Торгрим еще немного отступил и, когда удостоверился, что Гримарр не нападет на него неожиданно, повернулся посмотреть, что происходит.

Ирландцы действительно наступали. Между зданиями тут и там виднелась земляная стена, окружающая этот форт, и, как видел Торгрим, на стену карабкались, спрыгивали с нее и соскальзывали вниз люди. Он вспомнил, с какой легкостью перемахнул через стену Старри. Эта низкая преграда не имела смысла, когда ее не защищали воины, а все воины Гримарра были сейчас с ним у реки. Ирландцы откроют ворота, если уже не открыли, и тогда Вик-Ло падет к их ногам.

Как и люди Гримарра, моряки со «Скитальца» тоже смотрели в сторону города, понимая, что драка Торгрима и Гримарра — всего лишь мелкая ссора по сравнению с нападением на форт. Только жители Вик-Ло не стояли на месте, глядя, как ирландцы захватывают их город, они бежали к реке или, точнее сказать, подальше от нападавших.

Поскольку вид загораживали близко расположенные здания, было сложно догадаться, сколько людей лезет через стену. Но ясно, что нападавших много. На ком-то были шлемы, кто-то был в кольчуге или кожаной накидке, все со щитами и оружием, блестевшем в утреннем солнце. Ирландцы. Наконец они напали, и напали целой армией.

— Черт бы их побрал! Черт бы побрал их всех! — закричал Гримарр. Торгрим повернулся и заметил, как тот отпихивает Берси с дороги. — Положим этому конец! — Он смотрел на Торгрима, направляя на него меч. — Этот норвежский сукин сын и я! Закончим наш поединок!

Торгрим ощутил, как в рядах дружины Гримарра возникло беспокойство. Это было какое-то безумие, Гримарр явно сошел сума. И Торгрим понял, что настал его час.

— Слушайте меня, все вы! — крикнул он, разведя широко руки, жестом охватывая своих людей и людей Гримарра. — Ирландцы перережут нас всех, как овец, если застанут здесь в бездействии! Давайте станем щитом к щиту! Давайте убьем их первыми, пока они не убили нас!

И эти слова люди Гримарра встретили приветственными криками, искренне обрадовавшись, — на такое единодушие Торгрим даже не рассчитывал. У них бурлила кровь, они были готовы к бою, но не к кровавой резне со своими братьями-норвежцами в угоду личной мести Гримарра.

Тут случай был совершенно иной. Им предстоял честный бой, достойное сражение, которое навязали им ненавистные ирландцы.

— А вы все за мной! — крикнул Торгрим своим людям, которые так же, как и люди Гримарра, хотели дать отпор нежданным гостям и так же не хотели просто стоять у реки и ждать, когда их убьют.

Он бросился вперед, повернувшись к Гримарру спиной, не обращая на него больше ни малейшего внимания, оскорбив его этим до глубины души. Он гадал, побежит ли Гримарр следом, чтобы воткнуть меч ему в спину. Он сомневался, что датчанин способен на такой бесчестный поступок, но у Гримарра был затуманен разум.

Он обернулся, чтобы посмотреть, следуют ли за ним его люди и что замыслил Гримарр. Команда «Скитальца» мчалась вперед, но Гримарр оставался на том же месте, где стоял, когда Берси сообщил ему о нападении на город. С мечом и со щитом, крепкий и неподвижный, как дуб, Гримарр стоял с открытым ртом, с округлившимися глазами, пока его люди бежали мимо него, чтобы броситься в этот новый бой.

Люди Торгрима, которые оказались ближе к деревянному тротуару, теперь первыми кинулись защищать город. Они едва не бежали, но Торгрим остудил их пыл, подняв вверх меч и замедлив шаг. Глупо ввязываться в бой очертя голову. Так поступил Гримарр, когда напал на Торгрима, и если бы им с Торгримом еще пять минут позволили упражняться с мечом и щитом, то это безрассудство стоило бы Гримарру жизни.

Торгрим замедлил шаг, потом совсем остановился.

— Подождите минуту! — обратился он к воинам, и топот ног за его спиной резко стих.

Пока что его воинов и воинов Берси не было видно из города из-за высокой травы и особенностей рельефа. Враг их не видел, но Торгрим, идущий впереди, прекрасно видел врага. Во всяком случае, какую-то — вероятно, меньшую, — часть нападавших. Он видел людей, бегущих между домами, но если остальные встали стеной щитов или собрались где-то в одном месте, чтобы атаковать, он пока не мог понять, где именно.

Он опять оглянулся. Его воины остановились с мрачными лицами, но готовые к бою, с оружием в руках. За ними стояли люди Берси, тоже решительно настроенные, но более нетерпеливые, потому что путь им преграждала команда «Скитальца».

— Берси! — крикнул Торгрим и махнул Берси, чтобы тот к нему подошел. Он не знал, как этот человек отреагирует на его жест, и несколько удивился, когда Берси поспешил сквозь толпу кТоргриму. — Послушай, Берси! Нет смысла нам всем торопиться и надеяться на лучшее, — сказал Торгрим, указывая Железным Зубом на деревянный настил и группы строений по обе его стороны. — Скорее всего, ирландцы превосходят нас численностью, во много раз превосходят.

Берси кивнул. Он смотрел мимо Торгрима на город и виднеющиеся части стены. Больше никто через нее не перепрыгивал. Теперь все находились в стенах Вик-Ло.

— Что они делают? — спросил Берси.

— Я предполагаю, что они ожидали нападения у стены, а сейчас дивятся, почему нас нет. Похоже, что они обыскивают дома.

— Думаешь, они превосходят нас числом, — сказал Берси, — но я вижу всего горстку людей.

— Их намного больше, — заверил его Торгрим. — Они не стали бы перемахивать через стену, если бы не имели достаточно воинов, чтобы завершить задуманное. Им известно, сколько людей обычно живет в Вик-Ло, но они не знают, сколько нас сейчас. Наверное, они готовятся к нападению, готовятся прочесать город.

Берси опять кивнул, но промолчал. Торгрим догадался, что Берси не из тех, кто любит принимать решения, и это было хорошо, потому что решения Торгрим любил принимать сам.

— Они выстроятся в линию или «свиньей», я бы сказал, — продолжал Торгрим, — и пойдут по дороге, разыскивая нас. Они захотят навязать бой стенка на стенку, потому что за ними численное превосходство, и они думают, что смогут нас перебить. И скорее всего, так и будет. Поэтому нам необходимо устроить для них ловушку, и вот что мы сделаем. Мы разделим твоих людей на два отряда, пусть спрячутся на севере и юге, подальше от чужих глаз.

Торгрим махнул Железным Зубом налево и направо, указывая на истоптанные тропинки, идущие в обоих направлениях, а потом на деревянный тротуар.

— А здесь мы встанем стеной щитов через дорогу, откуда нас будет видно из города. Если повезет, они решат, что все, кто есть в форте, собрались тут. Они атакуют нас открыто, и тогда ты нападешь сзади, с обеих сторон одновременно.

Берси кивнул.

— Отлично, — сказал он. — Очень хорошо.

Торгрим едва не рассмеялся. Берси не спрашивал, по какому праву Торгрим отдает здесь приказы, и был готов без колебаний их исполнять. Он скорее обрадовался, что не приходится самому принимать решения. Берси развернулся и стал протискиваться к своим людям.

Торгрим перевел взгляде Берси на собственную команду.

— Становись стеной щитов, прямо здесь, — приказал он, указывая на место метрах в шести вверх по настилу.

Его люди подошли и встали стеной: в центре Харальд и Орнольф; Агнарр, Годи и остальные тоже заняли позиции. Место было выбрано хорошее: по обоим флангам оказались поросшие водорослями болота, которые у любого отобьют охоту нападать с той стороны. Быстро выстроили стену щитов, и отважная команда «Скитальца» приготовилась к бою: щиты стоящих рядом сомкнулись внахлест, в руках мечи, топоры и копья. Их было немного, а когда они построились, стало казаться, что их еще меньше, — значит, люди Лоркана сочтут их легкой добычей и пойдут в открытую.

Только Старри и сам Торгрим не заняли места в ряду воинов. Торгрим хотел держаться позади, чтобы наблюдать за всей стеной и быть готовым в любой момент броситься на помощь туда, где стена дрогнет, или чтобы встать на место убитого воина. Старри не присоединился к другим по иным причинам. Во-первых, у него не было щита. Он никогда им не пользовался в бою, по той же причине он никогда не носил шлем и кольчугу. Он не хотел себя защищать.

Во-вторых, никто не хотел оказаться рядом с ним. В стене щитов все зависит от стоящего рядом, чтобы держать свой щит внахлест со щитом соседа, таким образом формируется крепкая линия обороны. Но нельзя было рассчитывать, что Старри будет стоять до конца. Когда на него накатывало безумие сражения, никто не знал, что он выкинет. Он мог легко разорвать строй и броситься на врага; это доблесть для берсерка, но совершенно недопустимо для тех, кто стоит в стене щитов.

Сейчас Старри вертелся, как танцор, размахивая руками — в каждой он держал по топору, пребывая в неком безумии, которому был необходим какой-то выход; бой вот-вот должен был начаться, но кровь еще не пролилась.

Торгриму подобный выход энергии был не нужен. Он стоял почти неподвижно, оглядываясь вокруг, хотя в действительности мысли в его голове кружились так же безумно, как руки Старри.

Он видел, как отходят люди Берси, крадучись, чтобы оставаться невидимыми в высокой траве и за низкими холмами, и гадал, будут ли они драться. Это был риск, огромный риск.

Он мог бы настоять, чтобы они остались и заняли места в стене щитов, а потом у них не было бы шансов увильнуть от сражения. Но вместо этого он приказал им скрыться и ввязаться в резню, только когда она завяжется. А он не сомневался, что начнется резня. Если Берси правильно рассчитает время, ирландцам не поздоровится. Но Берси может решить, что подходящее время наступит тогда, когда всех людей Торгрима перебьют. И искушение было велико.

Торгрим вышел вперед, протиснувшись сквозь стену щитов между Харальдом и Орнольфом, пока между ним и собирающимися силами ирландцев не оказалось всего двести метров деревянного настила. От отвращения он покачал головой. Если бы норвежцы и датчане не отвлекались на глупые ссоры между собой, они бы заметили наступающего противника и убили бы половину ирландцев еще до того, как те перемахнули через стену. А теперь из-за собственной глупости и беспечности их ждет длинный кровавый бой. в Было очевидно, что ирландцы заметили стену щитов. Даже с такого расстояния Торгрим видел, как они указывают на них и поворачивают головы в их сторону. Из-за домов все выходили и выходили воины, строились на дороге недалеко от дома Гримарра. Сначала небольшие группы, потом десятки, а потом целая сотня воинов собралась неорганизованной толпой. Солнце отражалось от начищенного оружия и шлемов, от набалдашников щитов. В глазах рябило от блеска их кольчуг.

Торгрим услышал голос, хотя не мог разобрать слов, да, скорее всего, не понял бы их, даже если бы разобрал, но он узнал этот командный тон. Толпа разошлась, как вода под килем корабля, и показалась массивная фигура, на голову выше любого стоящего рядом, в тяжелой черной накидке на плечах. В одной руке человек держал щит, в другой топор, а грудь его прикрывала огромная кольчуга. Сперва Торгрим подумал, что тот повязал себе что-то на лицо, но потом понял, что это борода — большая спутанная борода, полностью закрывающая нижнюю половину лица.

— Это Лоркан, — сказал Харальд. — Их ярл, вождь здешних ирландцев.

Торгрим кивнул. Лоркана он раньше не видел, но был наслышан об этом человеке за короткое время своего пребывания в Вик-Ло.

— Таким я себе его и представлял, — сказал Торгрим.

Это командный голос принадлежал Лоркану, и рык его не стих, когда он жестами и толчками выстраивал своих людей. И те спешили ему повиноваться.

— Харальд, ты понимаешь хоть что-то из того, что говорит Лоркан? — спросил Торгрим. Харальд навострил ухо в сторону стоящего вдалеке Лоркана, прислушался, потом покачал головой.

— Я слышу его, отец, но слов не разобрать.

Торгрим пробормотал:

— Не важно. Могу догадаться, что он говорит.

То, чем занимался сейчас Лоркан — организовывал атаку против стены щитов неприятеля, — Торгрим сам много раз делал в прошлом. Иногда враг был силен, и его главная задача заключалась в том, чтобы поднять боевой дух своих людей, привести их туда, где они с готовностью бросятся в смертельный шторм из топоров, щитов и копий. А иногда он находился в более выгодном положении, готовясь к тому, что его превосходящие силы разобьют более слабого противника, то есть в том положении, в котором сейчас находился Лоркан.

Торгрим повернулся, взглянул на лица своих людей, видя на них различные чувства. Выражение некоторых невозможно было прочесть, кто-то явно сдерживал страх, на других была написана скука — но Торгрим знал, что это еще одна маска, скрывающая страх. Харальд казался сосредоточенным, готовым к бою, однако Торгрим догадывался, что сын думает об ударе меча, которым враг отсечет ему голову, и одновременно изо всех сил гонит прочь от себя эти мысли.

— Здесь много этих сукиных детей, — произнес Торгрим достаточно громко, чтобы услышали все его воины. — Но это не норманны, не датчане. Это ирландцы. — Он понимал, что им не стало от этого легче. Многие уже сражались с ирландцами и знали, что такого врага не стоит сбрасывать со счетов. — Вы знаете свое дело. И знаете, как нужно действовать сейчас, — продолжал он. — Стойте намертво. Не отступайте. Подпустите их ближе и убейте. Не отступайте, пока не подоспеют люди Берси и не пронзят копьями им задницы. И победа будет за нами!

Воины загалдели. Подняли оружие, ударили им по щитам, стали выкрикивать оскорбления, издавать боевые кличи.

А в двухстах метрах от них люди Лоркана тоже радостно завопили, а потом бросились вперед, в неукротимое наступление.