Фланн мак Конайнг рванулся вперед, но его противник исчез, заняв свое место в стене щитов, выстроенной викингами. Фланн столько раз побывал в отчаянных схватках, что давно уже сбился со счета, но никогда — с тех пор как ему исполнилось девятнадцать, — не думал, что встретит соперника, способного его превзойти. До этого утра.

Однако Торгрим уклонился от боя по приказу Орнольфа, надеясь, по всей видимости, вернуться на корабль и сбежать. Но этого не случится. Численный перевес — три к одному — был на стороне ирландцев, и Фланн видел, что многие фин галл уже лежат на земле, пронзенные копьями и зарубленные мечами при первом же столкновении.

Норвежцы сформировали стену щитов, обороняясь на небольшом холме, покрытом травой. Бились они умело и отчаянно, но вскоре их наверняка одолеют, Фланн это знал.

При этом он не имел представления о том, где сейчас находится Маэлсехнайлл и почему король не присоединился к битве. Он огляделся, внезапно испугавшись, что Маэл возникнет передним, хмуро взглянет на него с высоты седла и поинтересуется, отчего Фланн не бросается в атаку. Фланн практически утратил расположение короля за минувшие недели, поскольку план по возвращению Короны Трех Королевств провалился после того, как мальчишка Харальд похитил Бригит. Фланн боялся за свое положение в Таре, боялся того, что ситуация не улучшится в ближайшие дни. Это вполне могло стоить ему жизни.

Его конь, отлично выдрессированный, убежал недалеко, и Фланн схватил поводья, забираясь в седло. Теперь он мог видеть ирландцев, которые мчались от лагеря, чтобы схватиться с викингами. Орнольф и его команда уже почти скрылись из виду за спинами тех, кто пытался добраться до них. Викингов ждал скорый конец.

А затем он заметил какое-то движение посреди поля, примерно в полумиле от места схватки. Уже давно рас свело, но день был темным и серым, а дождь до сих пор не стихал, ухудшая видимость. Да и глаза Фланна давно потеряли былую зоркость. Но то, что он мог разглядеть, больше всего напоминало шеренгу наступающих воинов.

— Доннел! — Фланн повернулся к пастуху, который стоял позади, неподалеку от лошади, с копьем и щитом. — Подойди сюда!

Доннел поспешно приблизился.

— Что ты видишь там, посреди поля?

Доннел взглянул в направлении, в котором указывал Фланн, отвернувшись от викингов, которых атаковали ирландцы. В свои юные годы он обладал отменным зрением.

— Это воины, мой господин, — уверенно ответил он. — Большинство пешие, но есть и всадники. Их там, наверное, сотня или даже больше!

Фланн нахмурился, вглядываясь в пелену дождя. Сотня или даже больше? Армия, причем явно не принадлежащая Маэлсехнайллу, иначе он знал бы о ее приближении.

— Что за дьявольщина? — вслух поинтересовался он, и Доннел, не догадавшись, что вопрос риторический, честно ответил:

— Я не знаю наверняка, мой господин, но мне кажется, что они собираются на нас напасть!

Фланн нахмурился, глядя на юношу. Ему хотелось, чтобы фин галл поскорее перебили, чтобы он мог отправиться к Маэлсехнайллу. Он не желал говорить с королем до того, как сможет сообщить ему хорошие новости, но о приближении неизвестной армии он не мог умолчать. Развернув коня, Фланн пришпорил его, направляясь к большому круглому шатру у самого центра лагеря. Воины разбегались перед ним, давая дорогу.

Фланн прибыл, когда пажи заканчивали надевать на Маэлсехнайлла доспех. Он натянул поводья, отчего из-под копыт лошади веером взметнулись вода и грязь. Маэлсехнайлл поднял на него взгляд, явно недовольный и при этом равнодушный — ему особенно удавались подобные выражения.

— Надеюсь, ты явился сказать мне, что эти языческие свиньи уже мертвы, — сказал Маэл. — Я думал, что мое присутствие не понадобится. Думал, что их слишком мало и даже ты сумеешь с ними справиться. Но, насколько я понимаю, бой еще длится, и теперь мне придется самому отправиться туда и закончить дело.

— Хорошо, что вы уже вооружились и в доспехе, мой господин, — ответил Фланн. Он не слезал с коня, потому что знал: Маэл терпеть не может смотреть на всадников снизу вверх. Внезапно желание подразнить Маэла пересилило страх перед ним. — К нам через поле приближается неизвестная армия, больше сотни вооруженных людей, некоторые из них верхом.

Маэлсехнайлл нахмурился и, прищурившись, посмотрел в сторону поля, хотя со своего места не мог рассмотреть новую угрозу.

— Кто они такие, черт их дери? — требовательно спросил он.

— Не знаю, мой господин. Но раз нам неизвестно, кто это такие, значит, это не ваши люди. А если они не ваши подданные, значит, они враги, с которыми нам придется сражаться.

Паж наконец пристегнул нагрудную пластину Маэлсехнайлла. Король повернулся к другому пажу, вырвал шлем из его рук и махнул рукой, приказывая привести лошадь. Как только коня подвели, Маэлсехнайлл вскочил в седло. И только когда его глаза оказались на одном уровне с глазами Фланна, он вновь заговорил:

Ты испортил все, за что хватался до этой ночи. Теперь мою дочь похитили, мы не знаем, где она находится, нас внезапно атакуют, а ты даже не можешь сказать мне, что это за враги. Богом клянусь, если ты не сумеешь сегодня хоть с чем- нибудь справиться, ты будешь четвертован, уж поверь мне на слово!

Маэлсехнайлл вновь посмотрел на поле, сумев наконец разглядеть шеренги воинов, которые приближались к ирландскому лагерю.

— Это не норвежцы, норвежцы так не атакуют, — сказал он. — Это, возможно, Ниалл Куаран, он родом из Лейнстера, но если это он, еще один отряд наверняка будет ждать неподалеку, готовый броситься на нас, потому что Ниалл не дурак и не станет нападать со столь малочисленным войском. Как бы то ни было, мы оставим в покое жалкую горстку грязных норвежцев, которых ты так и не сумел одолеть, и приготовимся встретить эту новую угрозу. Я буду командовать центром строя, раз уж ты не способен с этим управиться, тебе же достанется левый фланг. Мне нужны конники, чтобы растоптать этих ублюдков, как только они приблизятся. А теперь иди!

С этими словами Маэлсехнайлл пришпорил коня, направляясь к месту, где ирландцы все так же сражались с викингами, и оставив Фланна, униженного и злого, сидеть на лошади под дождем.

«Ода, ты великолепен, Маэлсехнайлл, но ты забыл о том, что уже десять раз мог погибнуть, если бы не я…» Он размышлял так, послав коня неторопливым шагом влево, туда, где гарцевали конники, готовые атаковать с фланга ряды неизвестного врага.

— Ты, ты и ты, собирайте людей здесь! — крикнул он конным ри туата , мимо которых проехал.

Вскоре всадники выстроились в линию за его спиной, и Фланн повел их к левому краю поля, где мог обойти стену щитов Маэлсехнайлла и обрушиться на врага, как только появится шанс.

— Бриан Финнлиат, собирай всех всадников, они нужны мне тут! — приказал он.

Начальник стражи кивнул и отъехал прочь, а Фланн стал проверять, все ли его воины готовы к битве.

— Мой господин!

Один из всадников, ри туата небольшого клана, жившего к югу от Тары, указывал ему на север, на линию деревьев у самой реки Бойн. Фланну потребовалась минута, чтобы разглядеть то, что привлекло внимание этого парня. Оттуда к ним приближался одинокий всадник, но кто это такой, Фланн не мог рассмотреть, мешало расстояние.

— Похоже, что это женщина, мой господин, — добавил ри туата.

Фланн прищурился, но все равно ничего не увидел, однако у него появилась догадка, которая требовала немедленного подтверждения.

— Все оставайтесь здесь, — приказал он. — А я разберусь, что там происходит.

С этими словами он пустил коня легким галопом, бросившись наперерез одинокому всаднику. Он видел, как тот спешился и кинулся к нему. Вскоре он убедился, что это действительно женщина, а ее платье и фигура подсказали ему, какая именно.

В двадцати шагах от нее он натянул поводья, останавливая коня, и спрыгнул на землю.

— Принцесса Бригит! — закричал он, и Бригит, плача от счастья, споткнулась и упала.

Фланн подбежал к ней, поднял, сжал в объятиях, и Бригит уткнулась лицом в его тунику, содрогаясь от рыданий.

— Ну все, все, — сказал Фланн, не зная, что еще полагается говорить в таких случаях. Он был воином и не умел утешать женщин. — Ты теперь в безопасности…

С поля боя доносились уже другие звуки. Судя по всему, Маэлсехнайлл перестраивал своих воинов, отводя от викингов и формируя стену щитов. Фланну следовало поторопиться, ему предстояло организовать атаку с фланга. У него не было времени на то, чтобы утешать плачущую девушку.

— Бригит, дорогая, я должен идти. Но вначале я посажу тебя в седло и отвезу в безопасное место.

Бригит подняла на него взгляд. Глаза ее покраснели, лицо было залито слезами, волосы спутались. Фланн никогда не видел ее в таком ужасном состоянии.

— Фланн мак Конайнг, — сказала она надтреснутым голосом, вначале я должна передать тебе послание. Лично тебе.

Запинаясь, она произнесла слова, которые велела передать Морриган. Фланн нахмурился.

— Повтори это снова, молю тебя, — сказал он.

Бригит медленно повторила послание. Фланн понял, что оно составлено на норвежском, на языке фин галл, чтобы только он мог его понять, поскольку он один из всех приближенных Маэлсехнайлла знал этот язык. Фланн кивнул, разобрав наконец смысл послания.

— Хорошо, Бригит, дорогая. Теперь я отвезу тебя в безопасное место.

Фланн посадил Бригит на своего коня — он не думал, что она в состоянии следовать за ним на той лошади, на которой она примчалась сюда, — затем забрался в седло позади нее и пнул коня пятками. Оставив Бригит у шатра Маэлсехнайлла, он вернулся к всадникам, которых собирал в поход. Это были ри туата , вожди кланов, без которых Маэлсехнайлл оказался бы беспомощным в бою. Вот что делало Корону Трех Королевств столь могущественной — она гарантировала правителю верность ри туата. Сила короля зависела от поддержки этих людей. А они любили Фланна и доверяли ему.

— Слушайте все! — крикнул он, пытаясь сдержать гарцующего коня. — Вы помните свой долг?

Ри туата в ответ одобрительно закричали, вскинув мечи и щиты. Они помнили свой долг.

— А теперь слушайте, — сказал Фланн, понизив голос. — Наш государь Маэлсехнайлл сегодня отправляется в битву. Он может погибнуть, а наследника у него нет! Думали ли вы, влиятельнейшие люди в Бреге, кто примет корону, если — да не допустит того Господь — Маэлсехнайлл падет в бою?