Вадим сидел на краю крыши дома Хиери, болтая ногами и лопал мороженое. Куртка на размер больше, толстовка с выпростанным наружу капюшоном, на кроссовке болтается распустившийся шнурок, а в дырке на потрепанных джинсах сверкает коленка — он был бы самим воплощением беспечности, если бы не цепкий тяжелый взгляд, не отрывающийся от фигуры японочки. Хиёри оторвалась от подметания двора, оглянулась, увидела Вадима на краю крыши и с улыбкой махнула ему рукой. Вадим усмехнулся и махнул в ответ.

Если бы Хиёри видела выражение голубых глаз, она бы не улыбалась.

Юкине нарывался. Планомерно, постоянно и неотвратимо. Подросток распробовал прелести незаметной жизни и явно вошел во вкус: хамство, масляные взгляды в сторону девочки, кражи… При этом он прекрасно понимал, что поступает не по совести, иначе Ято не чувствовал бы боль. Хиёри мало того, что не справлялась с подростком, так еще порой просто не замечала проблемы.

Вадим бы давно вмешался, но Ято категорически запретил это, разрешил лишь наблюдать.

На дереве тихо скрипнула ветка, и перед носом Вадима возникла белая рука.

— Делись.

Ято выглядел неважно.

— Что на этот раз? — спросил Вадим, отдавая рожок.

— Украл деньги у Хиёри на игровую консоль.

— По-моему, не только Юки заслуживает порки, тебе тоже надо выписать леща, о великомудрый боже, — язвительно подначил Вадим.

Ято поперхнулся мороженым и уставился на парня. Тот взъерошил волосы, и они полыхнули на солнце.

— С другой стороны, если ты сыграешь в ящик, я буду свободен от клятвы и смогу подарить себя другому богу… — Вадим хитро скосил глаз на своего бога, отслеживая реакцию.

— Эй! — возмущенно вскинулся тот.

— Что? В своем стремлении довести Юкине до края ты рискуешь и своей жизнью, и его! Разве так поступает заботливый бог? Ты же нам и отец, и мать, и старший брат! И кроме тебя у нас больше нет никого! На моей родине любой бы уже разобрался с проблемой, а здесь всё тянете, ждете… Чего ты ждешь? Что он своим умом дойдет или сгинет? Естественный отбор в действии? Японцы!

Вадим зажмурился. Рядом с Ято самоконтроль трещал по швам. В глазах закипали злые слезы, и Вадим не мог их сдержать. Впрочем, и не хотел. Какой толк загонять негатив вглубь, если собеседник всё равно всё чувствует?

Ято со стоном схватился за грудь, роняя рожок. Вадим подхватил бога и уложил к себе на колени. После выплеска эмоций на душе стало спокойней.

— Прости, что тебе еще и от меня досталось, но ты не прав, — твердо сказал Вадим, поглаживая липкий от испарины лоб. — Хватит. Достаточно. Юкине пора ставить на место.

— Еще чуть-чуть. Сёмей, осталось еще немного. Потерпи, пожалуйста, — прошептал Ято.

— Чего мне ждать? Скажи хоть, к чему готовиться, чтобы не впадать в панику?

Ято сел и, не глядя на Вадима, тихо спросил:

— Что ты знаешь об омовении?

Омовение. Конечно, шинки Тендзина успели посвятить Вадима в тонкости. Омовение очищало душу, но и страдания причиняло такие, что шинки рисковал стать бесом, аякаши. В том случае, если оступившийся не находил в себе сил для покаяния или недостаточно раскаивался. Обычно для омовения требовалось как минимум три шинки, но святое орудие, обладая гибкой границей, мог провести суд вдвоем с шинки или, обладая достаточным опытом, в одиночку.

— Так вот, как ты планируешь выковать себе идеальный клинок, — задумчиво сказал Вадим. — Дать мальчишке наломать дров, накрутить себя, довести до истерики и в последний момент подставить надежное плечо и жилетку для слез. А после внушить необходимое, ведь его душа будет так открыта и доверчива. Хитро. Так… по-азиатски, — Вадим вздохнул и погладил Ято по плечу. — Я не осуждаю тебя. Меня не устраивает метод, но ты сам говорил, что методы для живых не годятся для мертвых.

— Ты умен, Сёмей. Очень умен, — Ято откинулся назад и уложил голову на колени Вадиму, заглядывая в глаза. — Многого пока не понимаешь, но делаешь почти верные выводы, стоит только дать подсказку.

— Но?

— Ты забываешь, что между вами есть разница. Его выходки всего лишь следствие, причина и источник его боли в ином. Я жду, когда он все-таки оплачет себя.

Вадим вздохнул. Да, он и правда не имеет права осуждать своего бога. И он действительно забыл про эту существенную разницу между собой и Юкине. Он-то успел переварить свою смерть еще при жизни.

Ято позволил себе еще немного понежиться на коленках своего святого орудия, доел мороженое и сел, потирая шею.

— Эй! — насмешливо окликнул он Хиери. — Что, зарабатываем деньги своим трудом?

Хиери оглянулась и с истинно азиатской невозмутимостью спросила:

— О чем ты?

Ято хмуро переглянулся с Вадимом и со вздохом спрыгнул на землю. Хиери даже вздрогнула от неожиданности.

— Хиери, Вадим, — лазурные глаза на бледном лице смотрели строго и серьезно. — У меня к вам просьба. Юкине тоже следует пойти.

Ято привел ребят на рынок и у игровых автоматов заорал:

— Кофуку! Ты здесь? Кофуку!

Сначала раздался топот. Потом радостный вопль: «Яточка!». И на Ято налетел бело-розовый вихрь, который при ближайшем рассмотрении оказался кукольно-красивой розоволосой девочкой лет шестнадцати.

— О-о-о… Сколько лет, сколько зим! — восторженно пищала она, повисая на шее Ято.

Вадим даже подзавис, рассматривая, как Ято обнимает юную богиню в ответ и с радостным хохотом кружит. Интересно, между богами может случится любовь?

Наконец, Ято и богиня отцепились друг от друга, и девочка обернулась к ним.

— А, да. Знакомьтесь, ребята, — Ято переплел пальцы с богиней, нежно прижимаясь щекой к щеке. — Это Кофуку. Она моя девушка!

Очевидно, боги все-таки мутили с богинями. Видимо, процесс воспроизведения божественного населения мало чем отличался от человеческого. Пока Вадим и остальные осознавали это дивное открытие, Ято состроил умильные глаза и жалобно протянул:

— Прости, Кофуку, у меня к тебе просьба… Я тут обзавелся двумя реликвиями, но ты же знаешь, я пока на мели. Все еще… — Ято весьма натурально всхлипнул. — Не могу ни накормить, ни укрыть от непогоды…

Богиня охотно полезла в карман, проникаясь проблемой прямо на глазах.

— Какой ужас! Не волнуйся, я что-нибудь придумаю!

На свет появились три тысячи.

— Этого хватит?

Ято хищно выхватил деньги из рук девушки и радостно оскалился, разом потеряв вид потерянного щенка.

— Спасительница моя! Ты лучше всех! А теперь пошли к игровым автоматам, заработаем еще больше!

— Да!

Вадим хрюкнул, наконец, въехав, что боги прикалывались над ними, разыгрывая сценку «бессовестный альфонс и богатенькая глупышка». Весьма талантливо, к слову сказать. Хиёри уже наливалась справедливым негодованием, а Юки пробормотал, дико глядя на сценку:

— Какой же он подонок…

В глубине здания раздался топот, и Ято с размаху врезался в жалобно звякнувший аппарат, сметенный зверским ударом ноги.

— А ну, не трожь мою жену! — взревел бандитского вида мужик и схватил Ято за шкирку, потрясая пудовыми кулаками над его головой. — Верни деньги!

Ято болтался в его руках, уворачиваясь от тычков и не давая залезть к себе в карманы. Кофуку схватилась за щеки и радостно запричитала: «Ой, не деритесь из-за меня!». Вид у неё был довольный. Тонкий палец бога вытянулся в сторону Хиёри.

— Пусть она возвращает, у неё родители богатые! — Ято умильно блестел огромными кошачьими глазами, лукаво улыбаясь.

— Что?! Ято! — возопила девочка.

Вадим не выдержал и расхохотался.

Как оказалось, Кофуку, в отличие от Ято, обитала в храме. В храме весьма благоустроенном, миленьком и уютном. Ребята вместе с Хиери уселись вокруг стола, пока богиня, делая множество лишних движений и суетясь, разливала чай. А Ято, строя из себя обиженку, устроился на пороге.

— Мое имя Куро, сосуд Кокки, данное мне имя Дайкокку, — сказал мрачный мужик, так похожий на бандита. Вадим бодро представился, изнутри меленько подрагивая всеми поджилками. А потом до него дошло. Кокки… Веер. Вот этот мрачный тип — веер?! Он с трудом сдержал смешок. Мало ли какие веера есть у японцев… Кажется, в каком-то лохматом веке тут в ходу были суровые боевые веера…

Кофуку была богиней транжир… Шоппинга. Маленькая удача, которая влечет за собой траты. Богиня слабых духом шопоголиков. Кто бы мог подумать, что у японцев на все случаи жизни есть свое божество? Вадим выпал в осадок, когда узнал, что ей уже несколько тысяч лет. Ну, в общем-то, да. Во все времена были люди, падкие на халяву и распродажи.

— Я Юки, — смущенно пробормотал Юкине, называя себя.

— То есть Эбису Кофуку? — возбужденно заерзала Хиери. — Я слышала о боге Эбису, но представляла совсем иначе. А вы, значит, ее шинки? Эбису-сан, вы двое женаты?

— Я ее назвал своей богиней! — уточнил Куро угрожающим тоном. — А что, мы по-вашему друг другу не подходим?

Хиери и Юки явно застремались. Вадим закашлялся. Игра слов: богиня и жена — вводили в заблуждение.

Ято за их спинами тихо и зловеще зашептал:

— Не смотрите ему в глаза, он всегда так страшно смотрит. А еще, — он обернулся, делая страшные глаза. — Он любит маленьких детей!

— Что, правда? — ужаснулась Хиери.

— Не создавай обо мне неправильное впечатление! — взревел Куро, вскакивая на ноги, однако Ято уже умчался за горизонт, бросив свои орудия на произвол судьбы.

— Ой, не волнуйтесь, не волнуйтесь, — заулыбалась Кофуку. — Мой Дайкокку так любит детей, что если видит одного из них, то восхищенно смотрит на него до тех пор, пока тот не уйдет куда-нибудь.

— Вот ты сейчас ничуть их не успокоила, — пробормотал Куро.

— Псих, — буркнул под нос Юки, причем так, что все услышали.

Вадим иронично хмыкнул и тут же отвесил ему подзатыльник.

— У всех свои странности, мелкий пакостник, а ты вообще у Хиери деньги клянчишь, паршивец!

Мальчишка обиженно посмотрел на Вадима, но тут подал голос Дайкокку.

— Юки, ты же новенький?

— Угу, — заробел Юки от такого пристального внимания мужчины.

Лицо «бандита» сделалось печальным и удивительно одухотворенным без угрожающих гримас.

— Ты ведь совсем ребенок…

— Я тоже новенький, но иногда это лучший шанс. Юки не понимает всей прелести нашего существования.

Лица у Кофуку и Куро стали озадаченными.

— Прелести?! — в один голос переспросили они.

— Ну да, — бодро кивнул Вадим. — Мне теперь можно курить, принимать наркоту и пить алкоголь без остановки! И мне от этого ничего не будет, — Вадим усмехнулся. — Единственное, что удручает, это то, что мертвые не размножаются. Юки, не слушай, тебе еще рано.

И взлохматил блондинистые пряди.

— Да ну тебя, дебил, — обиженно буркнул Юки.

— Погоди-погоди, вот приедет моя косуха, а с ней твоя подвеска… — зловеще протянул парень. — И я возьмусь за твое воспитание, мелочь.

— Хи-ё-ри, — протянула Кофуку. Любопытные глазенки так и сверкали. — А что у тебя с Яточкой? Разве ты не обычный человек?

Хиёри насупилась.

— Я не знаю, этот парень!..

— А из-за чего ты так злишься? — богиня явно умилилась ее насупленному виду и перемахнула через стол, сгребая девочку в объятья.

Хиёри пискнула. Вадим вытаращил глаза, а Юкине озадаченно смотрел за тем, как Кофуку тискает Хиёри за все места. Девочка уже покраснела то ли от возмущения, то ли от смущения, и активно пыталась выбраться.

Куро вздохнул.

— Извините, моя богиня немножечко идиот.

Он так и сказал.

— У нас редко бывают гости, тем более так много сразу, и она очень счастлива. Она любит гостей.

— Как будто мы не поняли, — проворчал Вадим.

— Между делом, Юкине, Вадим, как вам Ято? — поинтересовался Куро.

— Честно говоря, он… — протянул Юкине, всем своим видом выражая все свое «неземное счастье» от встречи с этим боженькой.

Вадим его перебил.

— Он классный! У него есть кроссовки моего размера, — разулыбался парень.

— Серьезно? — поразился Дайкокку. — Как мало тебе нужно для счастья.

Вадим поставил чашку с чаем на стол и подпер подбородок рукой, светло улыбнувшись.

— Ну, так счастье и заключается в мелочах, чем меньше ты имеешь — тем больше поводов для счастья.

— Следуя твоей логике, я должен быть пипец каким счастливым, — буркнул Юкине.

— А, — Вадим махнул рукой. — Ты еще мелочь, позже поймешь, когда повзрослеешь.

— Я не повзрослею, — еще злее ответил блондин.

— Повзрослеешь, никуда ты от меня не денешься, — спокойно возразил рыжик. — Оно, знаешь ли, не зависит от того, бьется у тебя сердце или нет, или от количества лет, прожитых в стареющем с каждым днем теле. Взрослость — она в голове, — Вадим постучал пальцем по виску.

Дайкокку хмыкнул.

— Ты мудрый.

Кофуку обернулась, отпуская совсем выбившуюся из сил в борьбе с богиней Хиёри. И улыбка ее отчего-то Вадиму не понравилась.

— Вы с ним будьте поосторожнее, — звонким голосочком сказала она. — Честно говоря, Ятусик убивал шинки прежде.

Хиёри и Юкине изобразили драматическую паузу, впечатлившись. Вадим непочтительно хмыкнул, сбивая настроение.

— Ну, наверняка, это было очень-очень давно, — тоном бывалого рассказчика. — Когда по земле еще ходили молодые боги, которые брались за выполнение любого желания, включая пожелание лютой мучительной смерти соседскому сёгуну, который увел чужих крестьян в рабство. Так что, он не только шинки, но и богов с людьми убивал. А что? Полезный навык. Вон как секки уверенно машет.

Хиёри пораженно таращила на Вадима карие глазищи. Дайкокку с истинно азиатской невозмутимостью продолжал пить чай. Кофуку протянула: «А ты мудрый». Юкине икнул.

День клонился к закату, и Хиёри собралась домой, а вместе с ней и орудия. Ято все еще не показывался на глаза Куро после своей фразы про детей. Вадим подозревал, что он находится неподалеку.

— Наконец-то, — мрачно сказал Ято, рассматривая Хиёри, наклонив голову набок. — Долго же вы. О чем говорили?

Он сидел на закрытой крышке мусорного бака в типичной позе гопника, однако впечатления дворовой шпаны не производил. Не бывает у гопоты такой небрежно прямой спины и легких, на первый взгляд ленивых, движений. Он был скорее похож на облезлого кота: худого, голодного и крайне независимого. Но гордого вкрай.

— Ято! — глаза девочки были ошалелые. — И-извини. Да так, ни о чем конкретном…

Ято соскользнул к ней мягким гибким движением и опустил руку на плечо. Склонив голову к самому ее уху, он что-то прошептал. Хиёри вздрогнула и оглянулась на него. Испуга в ней уже не было — была растерянность.

— Эй, — окликнул Юкине своего бога. — Темнеет уже, нам пора. Нужно поторапливаться.

— Решил соблюдать комендантский час, хороший ребенок? — насмешливо хмыкнул Ято, отворачиваясь от Хиёри и засовывая руки в карманы куртки.

Юкине настороженно следил за его приближением.

— Что это ты имеешь в виду? На что ты намекаешь?!

— Самому интересно, — протянул Ято и повернул голову, уставившись на заходящее солнце широко распахнутыми глазами.

Вадим рассеянно заметил, что зрачки у него совсем не сузились.

— Какой красивый закат. Алый… — мечтательно вздохнул Ято. — Юкине, тебе нравятся закаты?

— Ненавижу.

— И правильно, ведь потом приходит темнота. Закат — это граница между днем и ночью. Существа из мира живых боятся темноты и прячутся, существа из мира мертвых выскальзывают в сумрак и правят в нем. В прошлом люди верили, что в это время можно встретить призраков.

Юкине явно было не по себе от этой речи. Словно иллюстрируя слова бога, налетел холодный ветер, забираясь под куртку и в воротник. Вадим накинул капюшон. Ято изучающе смотрел на свое священное орудие, будто примериваясь.

— Это время бедствий, — закончил он.

Потом Вадим так и не смог вспомнить момент удара. Просто Ято в какой-то момент лениво повернул голову, а в следующий Вадим полетел в сторону от сильного толчка, оглушенный звонким щелчком и свистом у самого уха. Сгруппироваться он не успел и, будь живым, непременно разбил бы себе локти с копчиком.

Юкине неловко завозился на асфальте и поднял голову, потирая лоб. Бог не церемонился, мальчишка впечатался лицом в асфальт.

— Что за?..

— Вот блин! Накаркал, — Ято с досадой цокнул языком. — Мы встретили действительно ужасную женщину.

Он весь подобрался, напрягся. На губах заиграла усмешка. Вадим проследил за его взглядом и нервно захихикал. На светофорном столбе стоял лев, а на нем, гордо выпятив аппетитную, едва прикрытую черным лифчиком грудь, восседала знакомая блондинка.

— Вот ты и попался, бог погибели… — загробным голосом поздоровалась она.

Смотрела она из-под своей фуражки на Ято так, что сразу стало ясно — их сейчас будут убивать.

— Бишамон.

Ято в качестве приветствия поправил воротник. Лоб у него покрылся испариной. Ему явно стало не по себе.

— Бишамон?!

Судя по лицу Юкине, он представлял себе богиню войны совсем иначе. Вадим его понимал. В первую встречу его тоже деморализовали эти бесконечно длинные ноги в босфортах и экстремальное мини.

— Сильнейшее божество-воитель, которого я знаю.

— Разве вы не на одной стороне?

— Однажды у нас с ней возникли некоторые разногласия. С тех пор она охотится за моей головой.

Беспечный тон Юкине не обманул. Он отшатнулся и перепугано захлопал глазами.

— Тогда… Тогда я могу просто отойти в сторонку. Это ведь ваши разборки?

— Сомневаюсь, что она оставит тебя. Её цель — месть. А это значит, что ей нужна не только моя голова, но и ваши.

Богиня с терпеливым снисхождением королевы ждала, пока Ято обрисует всю задницу, в которой оказались его орудия.

— Пусть лишь мой оскорбленный дух жаждет вашей крови, но я истреблю это зло во благо всего мира! — пафосно возвестила она.

Вадим нервно захохотал.

— Твою мать! Это точно карма!

Взгляд лиловых глаз метнулся в его сторону. В ухе Бишамон что-то блеснуло, и она пораженно распахнула рот.

— Ты?!

— Я. А ты так и не сменила костюмчик?

— Сёмей? Ты-то когда ей успел перейти дорогу? — поразился Ято.

— Она предлагала мне место в своей свите, а я послал её лесом, — весело оскалился Вадим и демонстративно щелкнул пальцами. — Сильнейший бог-воитель, да? Что-то я сомневаюсь. Что ты там говорила про свой оскорбленный дух? Мой русский дух восстает, требует попрыгать на твоей могиле и сжечь эту форму к чертям!

— Ты отказал Бишамон?!

— Да как ты смеешь?! — задохнулась от негодования Бишамон и замахнулась. — Чужак!

— А я здесь при чем?!

Несчастный вопль Юкине потонул в злобном рычании льва. Ято бодро подскочил выше крыш и вытянул руки.

— Юбива, Секки!

Вадим с бесконечным удовольствием обвился вокруг пальца бога, а тот развернулся и дал деру.

Ято несся по городу, петляя по закоулкам как заяц. Бишамон не отставала. Юкине ныл и просился на волю, подальше от придурочных богов. Ято цыкнул на него, завернул в подворотню и прислонился к стене, тяжело дыша.

— Чего встал? Скорее, а не то она догонит!

— Заткнись! Я выдохся в первую очередь из-за тебя!

Ято расстегнул ветровку и оттянул платок. Вадим с беспокойством заметил, что пальцы у него дрожат. Злость на тупого подростка вспыхнула в один миг, будто спичка.

— Чего? Я и не думал…

— Не ври! — злобно рявкнул Ято, поддаваясь чувствам Вадима. — Ты только и делаешь, что ранишь меня в последние дни! Твоё состояние действует и на меня, понимаешь ты это, идиот малолетний? Я всё чувствую, заруби себе это на носу!

— Но ведь она тоже бог! Ты что, всерьез собрался драться с ней?

— Она первая напала! — отрезал Ято, осторожно выглядывая из-за угла.

— Двадцать второго июня, ровно в четыре часа… Ля-ля-ля-ля-а-а-ля, ля-ля-ля-ля-а-а-ля, ля-ля, ля-ля — ля, ля-ля! — напел Вадим. — Не дрейфь, Юкине. Считай, что ты очищаешь планету от фашистов. Проходил в школе Вторую мировую?

Юки замялся. По клинку прошлась дрожь.

— И ты… убьешь её? Мной?

— Разумеется! Ты моё орудие! Вы оба! — возмутился Ято и, почувствовав смятение мальчишки, выдохнул. — Всё, что есть у Бишамон: её оружие, её одежда, даже её ручной зверь — это её орудия.

— Даже лев? — поразился Юки.

— Даже лифчик и трусы? — восхитился Вадим. — Вот кому-то повезло!

Ято поперхнулся, рассмеялся, а потом со стоном потянулся к шее. Вадим успел увидеть темную кляксу скверны на загривке прежде, чем бог вспомнил о нем и отдернул руку.

— Юкине, ну что ты за поганец такой? — с досадой спросил Вадим. — Всё веселье испортил!

Ято вздохнул и вышел на спортивную площадку, со свистом рассекая воздух клинком.

— Что ты делаешь? — нервно спросил Юки.

— У этой бабы отличный навигатор, нам от него не уйти. Так что пока есть силы, надо бить!

С крыши на них коршуном слетела богиня, свирепо скалясь и щелкая кнутом. Юкине что-то панически пискнул, когда бог взмахнул им навстречу атаке.

Вадим отчетливо услышал, как сбитый в сторону кнут болезненно зашипел. Бишамон зарычала. От очередного удара Ято увернулся и пошел на сближение, взмыв над крышами домов.

— Кинуха, лови его!

Кнут обвился вокруг ноги бога и дернул Ято, сбивая с траектории броска. Тот улетел в сторону, оглашая округу японскими матами. В руке у Бишамон сверкнул револьвер.

— Ято! — взвыл Вадим.

Прогремело два выстрела.

Ято взмахнул клинком, отбивая пулю, и чуть наклонил голову в сторону. Вторая пуля срезала волосы. Такое Вадим раньше видел только в фильмах.

— Вижу, — невозмутимо ответил бог и ударил клинком по кнуту. Раздался отчетливый вскрик.

— Кинуха! — ахнула Бишамон и зарычала так, что её лев и в подметки не годился. — Сволочь!

«Кстати, а где её лев?» — осенило Вадима.

Ято неловко приземлился, потерял равновесие и плюхнулся на пятую точку. Разъяренная Бишамон, забыв про пистолет в своей руке, метнулась ему навстречу. Бог едва успел встать и выставить секки, не давая схватить себя. Богиня войны тянула к нему руки, больше похожие на острые скрюченные сучья, чем на женские пальцы в перчатках. В бешеных лиловых глазах с узким вытянутым зрачком плескалось темное душное безумие.

— Больше ты не убьешь ни одно орудие!

Юкине ошарашенно выдохнул.

— Ято, ты убил её шинки?..

— Молчать, Юкине! Отстань от меня, полуголая бесстыдница! Хватит меня преследовать!

— Я убью тебя!

Перед самым лбом Ято материализовался пистолет. Бог отшатнулся, взмахнул клинком. Пулю он отбил, но выстрел отбросил его назад.

— Меч затупился? — озадаченно сверкнула сережка в ухе Бишамон.

— Юкине, что ты?!.. А, чтоб тебя!

Ято перекатом ушел в сторону, перепрыгнул черед ограду и бросился наутек. Несмотря на то, что его хорошо так мотало из стороны в сторону, Вадим увидел, как богиня прицелилась им в спину.

— Влево и пригнись!

Ято послушно ушел в сторону и юркнул за мусорные баки. Те громко негодующе зазвенели от выстрелов.

— Надо идти в лес. Там больше шансов найти укрытие, — нервно подсказал Юкине.

— А я куда бегу, по-твоему? — огрызнулся Ято, мечась по переулкам как перепуганный заяц.

— В торговый центр или парк аттракционов с большим количеством людей, — уверенно заявил Вадим. — Ты же не дурак. В толпе проще затеряться, и Бишамон побоится так свободно стрелять и размахивать кнутами среди живых.

Ято притормозил и резко свернул в сторону центра развлечений.

— Сёмей! — возмущенно завопил Юкине. — А вдруг её это не остановит?

— Заткнись!

Слаженный хор Вадима и Ято заставил мальчишку захлопнуться.

Вечер выходного дня манил на улицу, так что в парке было много людей. Разноцветная и разновозрастная толпа приняла беглецов в свои гостеприимные объятья и скрыла от богини.

Ято забился в кабинку быстрой фотографии и перевел дух.

— Вроде пронесло, — неуверенно пробормотал Вадим.

— Ято… — неуверенно пробормотал Юкине. — Ты…

— Чего?

— Ты убил её орудие? Правда?

— Да.

Равнодушный ответ бога окончательно выбил почву из-под ног мальчишки. Казалось, лезвие клинка даже потускнело.

— Зачем?

— За тем, что захотелось.

Спокойный тон пробирал до мурашек. Если бы Вадим был в человеческом облике, он бы поморщился. Не перегибает ли Ято палку?

— Вот так просто, да?

Ято недоуменно опустил взгляд на орудие.

— К чему ты…

— А я? — слабо спросил Юкине. — Если оплошаю, ты и меня убьешь, если не будет надобности?

В голосе подростка, казалось, звучали все страхи и сомнения этого мира. Ято сдавленно вскрикнул, выронил клинок и схватился за загривок.

— Опять ты меня жалишь! — недовольно зашипел Ято. — Возьми себя в руки, наконец! Ты слишком трусишь. Из-за тебя я слабею, растяпа!

— Ты сам трусишь! — отбил Юкине. — У тебя руки потеют в пять раз сильнее, потник!

— Что?! Потник? Да ты сам!..

— Ребята, у вас просто проблемы с доверием, — вклинился Вадим в разговор. — Просто вам надо сесть, поговорить и решить все вопросы. Недосказанность опасней лжи!

Внезапно шторка кабинки отъехала в сторону, и Ято с перепугу шарахнулся в сторону, поднимая клинок.

— Вот ты где! — улыбнулась Кофуку с таким видом, как будто это не ей только чуть не выкололи глаз. — А мы уже думали, что Биша тебя нашла!

— И нашинковала в морскую капусту, — добавил Куро.

Он возвышался над развеселой толпой, мрачный и неумолимый, будто жнец. Зверское лицо, скрещенные на груди руки и закатанные рукава рубашки… Вадим, не дожидаясь приказа, слетел с пальца Ято и повис на шее грозного якудзы.

— Куро! Родненький ты мой, солнышко, как я рад тебя видеть!

Судя по его лицу, Куро уже давно никто не называл «солнышком». Кофуку захихикала и заглянула в кабинку.

— Яточка, вылезай! Я устроила в роще небольшую бурю, так что Биша сейчас немножко занята.

— Точно? — Ято опасливо высунул нос из кабинки. — Зная эту бабу, буря призраков — слабый аргумент.

— Точно-точно, — махнула ладошкой Кофуку, мило улыбаясь. — Не волнуйся, все чисто.

— Тогда стоит поесть. Я опять голоден! — оживился мелкий.

— Кому что, а тебе лишь бы пожрать! — возмутился Вадим.

— Это, конечно, замечательно, — проговорил Куро. — И я вас даже накормлю… чем-нибудь. Наверное… Только давайте для начала покинем это чудное место.

Великан указал рукой на Кофуку, которая незаметно исчезла и теперь радостно порхала по залу, распространяя божественную силу и заглядывая через плечи игрокам. В зале наметилось заметное оживление.

— Хорошо, идемте, — согласился Ято, и вся компания дружно покинула торговый центр.