Помню запах серы. Противный. Стоны, крики резали воздух. Или это я кричала? Агония и боль, жгли меня изнутри. Неужели Тэйм обманул?

Все тело разрывалось на части. Я видела яркий свет, хотела потянуться к нему, но он исчез. Темнота кругом, тягучая, липкая. Лишь жар внутри, снаружи. Везде. Не прекращавшийся. Казалось, что больней всего внутри, но и снаружи не меньше. Острая, тупая, разная. Ей не было конца.

Душа рвалась из тела, но оно сковало ее костяной клеткой.

Я кричала, раздирая горло. Но казалось, что все тонет в беззвучии.

Голоса кругом. Что-то шептали неразборчиво, не прекращаясь ни на миг.

Зло в чистом виде. Оно окружало повсюду, давило, сковывало раскаленными цепями. Нет больше света внутри меня. Мне уже ничто не поможет. Божественной силы больше нет.

Один из голосов, такой четкий, что-то кричал, а огонь все больше пожирал. Стиснул в объятьях так, что треснули кости. А затем отпустил.

Сознание не хотело теряться. Оно стало частью этих мук, приняло их сторону, отказавшись от спасения.

На губы закапала влага.

— Пей, — услышала низкий рычащий голос. Но мне уже все равно. Смерть — мое спасение, где же ты, костлявая?

— Пей! Ты не умрешь.

* * *

Я резко распахнула глаза. Пространство мерцало оранжевым светом. Рядом трещал огонь. Так тепло и легко. Пошевелилась. Ничего не болело. Руки, ноги двигались, хоть и затянуты чем-то.

— Проснулась. Наконец-то, — услышала мелодичный голос. Ко мне подошла темноволосая женщина, одетая в тонкий шелковый халат. Я смутилась. Ткань совершенно не скрывала ее стройную фигуру.

Незнакомка протянула мне чашку с каким-то варевом:

— Выпей.

Я с недоверием посмотрела на нее. А ее глаза блеснули красным светом:

— Это не отрава, — я сделала глоток. Приятная жидкость защекотала горло и живот, а по телу прошлось мягкое тепло.

— Повезло тебе. Вовремя нашла. Почти вовремя, — ее взгляд скользнул по мне. — Жить будешь, но на этом все. Остальное не получилось вернуть. Я не настолько сильная ведьма.

Я нервно дернулась.

— Что значит «остальное»?

— Значит, что жопа беса выглядит лучше, чем ты. Эти комки жира только и могут что жрать. Но это неважно, — она взяла меня за подбородок, я почувствовала прикосновение сквозь ткань. — Хмм. Сделка. Н-да, девочка, ты явно не в своем уме была. Интересно, кто ж твой поручик?

— Что случилось? — отбросила ее руку. — Я теперь демон?

Опустила глаза, осматривая себя. Две руки, две ноги. Хвост не вырос. Дотронулась до головы — рогов тоже нет.

— Нет, ты не демон, но в тебе течет демонская сила. Меня зовут Алфейра.

— Эвери, — представилась.

— Эвери? — она прищурилась. — Я тебя знаю. Ты та целительница, что на отшибе живет? Решила-таки к демонам примкнуть. Правильное решение. Ты девка молодая, горячая. Была.

— Ты меня знаешь? — удивилась, не обратив внимание на последнюю фразу.

— Милая, я у тебя травы покупала частенько. Вот, кстати, твоими же запасами и лечу.

Я тупо уставилась на нее. Не припомню, чтоб в Дерв такие красавицы ходили.

— Не в таком же виде, — она улыбнулась, показав белые зубки.

— Демоны в деревне? — недоуменно спросила.

— Милая, демоны везде. Ты даже себе представить не можешь, сколько живет среди людей. В вашей деревушке даже сторожки с крестом нет. А сколько людей потеряло веру…

— Я не теряла веру, — тихо ответила ей.

Но она не услышала. Либо сделала вид. Вера, что небесам и людям я все еще нужна, держала меня на краю осознания. Я вновь прикрыла глаза, провела рукой по закрытым векам. Что-то не так. Проведя пальцами еще раз по своим глазам, я почувствовала, что на левом глазу нет ресниц. Сняла повязки с головы. Погладила лицо. В некоторых обычная на ощупь кожа перемежалась с неестественно гладкой.

— А можно зеркало? — действие варева закончилось, и горло пересохло.

Ведьма тяжко вздохнула и подала мне зеркало. Я глянула на нее с немой мольбой выйти. Алфейра поняла меня без слов.

Я сидела на кровати, прижимая зеркало к покрывалу. Долго уже. Даже свеча успела сгореть наполовину.

Давай, Эвери. Это всего лишь твое отражение.

Увиденное мной было за гранью реальности… На меня смотрела уродина.

— Это не я. Это мне кажется. Я не могу быть такой, — моргнула несколько раз.

Но на меня смотрела голубоглазая девушка, покрытая паутиной шрамов. Один рубец шел глубокой бороздой ото лба к подбородку через левый глаз. Пшеничные волосы местами поседели.

Поставив зеркало на пол, я начала лихорадочно разбинтовываться. Глянув на руки, увидела такие же отметины, как и на лице.

Сняла рубашку: посреди живота огромное красное пятно, от которого в стороны расходились красные нитевидные отметины.

Откинувшись на кровать, я разрыдалась. Как же так? За что? Ведь я никому никогда ничего плохого не делала. Наоборот — помогала, а небесный посланник отплатил мне горькой монетой. О, Всевышний, почему?

Слезы лились рекой бесконечно. Истерика не прекращалась. Будто все внутренности сворачивались в один комок. Мне казалось, что это дурной сон. Я усну, а когда проснусь, то окажусь в своем доме. Рядом будет Тэйм. Мы будем сидеть за столом, поедая мясо. Я буду болтать о новостях в деревне, а он хвастаться, как поймал оленя.

Но нет. Реальность диктовала другие правила.

Контуженный ангел. Видать, головой хорошо приложился. Во мне просыпалась ярость.

Во мне есть демонская сила — значит, уже не слабая. Найду пернатого и оторву крылья. Посмотрим, как он без них полетает.

Я сжала руки в кулаки. Успокойся, Эвери. Всю жизнь выживала и сейчас все получится.

— Есть хочешь? — Алфейра прислонилась к косяку.

— Да, пожалуйста, — я ответила хриплым голосом.

Через некоторое время ведьма вернулась с тарелкой мяса и хлебом. Вкуснятина! Я ела, даже не стесняясь, что чавкаю. Ну и ладно, я теперь страшная, как черт. Можно и бескультурной побыть.

— Красотка, что тут скажешь, — сказала ведьма.

Я чуть не поперхнулась.

— У нас женщины очень красивы, особенно по вашим человеческим меркам. Странная у тебя сделка. Обычно девушки обретают красоту после нее.

— Моя сделка спасла мне жизнь, — буркнула в ответ.

— Расскажешь? — заинтересовано спросила Алфейра, наклонившись ко мне. А я увидела ее грудь с торчащими сосками. Аж есть расхотелось. Женское тело меня не привлекало. А она и не стеснялась.

— Нет, — мне было совершенно неловко. Она так откровенно одета, как шлюха в борделе.

— Как знаешь, — она встала, поправила одежду. — Я вернусь позже. Отдыхай, — она дошла до двери и остановилась:

— Мне кажется, что-то и на меня повлияло с твоим появлением. Оставайся здесь.

— Что ты имеешь в виду? — крикнула ей.

Черные глаза уставились на меня. Ее взгляд пронзал насквозь.

— Мне надо отвести тебя в город, когда ты будешь готова.

Странная она.

Я не знала, что мне делать и как жить дальше. Еще и Тэйм пропал. Надеюсь, с ним все хорошо. Маленький мой.

* * *

Чуть позже мы с Алфейрой вновь поговорили. Я отдохнула и решила, что слезами горю не поможешь. Нужно двигаться вперед. Меня интересовало все, и особенно тиаматы.

— …Только повелители могут управлять тиаматами. Они — звери. Бешенные и яростные звери, им нет равных в бою. Повелители — это демоны, управляющие крупными демонскими городами. Только тот, кто победит тиамата, может стать его хозяином. Дикие тиаматы опасны для всех, даже для демонов. Далеко не у всех повелителей они и есть.

— Что значит «совладать»? — у меня закралась слабая мысль о том, что я могу стать демоном-повелителем.

А почему бы и нет? Пришла такая девочка, заключила сделку с демоном и стала главной в аду. Тиамат-то у меня есть. Вот и жизнь уже не кажется такой потерянной.

— Бой. Демон дерется с взрослым тиаматом. Если он его побеждает, то тиамат становится его зверем. Демоны всегда признают только силу.

Тэйм у меня куриц таскал, а я его поймала. Это может считаться, что я его хозяйка? Только он меня не слушался никогда. Делал, что хотел, сколько я его не воспитывала.

— Не проще детенышей тогда уж красть?

— С ума сошла? — она засмеялась. — Малышей тиаматов вообще никто никогда даже не видел. Кто в здравом уме полезет в глубины ада за ними? Только взрослые вылезают на поверхность. Но почему-то хозяйские между собой совершенно не рвутся размножаться. Может, они трахают хозяев — кто их поймет?

Я с отвращением посмотрела на нее. Это уж как-то совсем… Противно.

Она продолжила:

— Привыкай. В этом мире ты и не такие грубости услышишь. Для демонов секс и борьба чуть ли не самое главное в жизни.

— А что бывает, если хозяин умирает? — сердце нервно сжалось от одной мысли, что Тэйм будет с кем-то другим.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Знаю случаи, когда хозяин умирал, а тиамат просто сбегал. Есть и другие демонские твари, но они сами приходят служить. Ты и сама вскоре все увидишь.

М-да уж, просто огромный поток информации. Ведьма мне рассказала еще много об укладе и жизни демонов. Единственное, что меня радовало, что никто на меня и не позарится, так как демоны очень любят красивых женщин, без шрамов. У них считалось, что чем красивее женщина, тем сильнее будет потомство. Душой они тоже интересовались. Изобретали пытки, мучения. В общем, с душой они вели вполне нормальный для демонов образ жизни.

Алфейра вела себя странно. Ходила из стороны в сторону, рассматривая стены своего небольшого жилища, и не откликалась, когда я ее звала. А потом просто ушла.

— Демонская сила, значит, — я смотрела, как пламя танцевало на кончике свечи. Вот кто меня дернул сбежать из дома? Отец, который умер, когда мне было четыре года, расстроился бы, если б узнал, что у него — защитника веры и креста — дочь станет демоном. Правда, не совсем демоном, но это неважно. Я в аду.

Раздался гулкий звук, и в комнату ворвался мой тиаматик. Он прыгнул на кровать, потоптался грязными лапами, оставляя на чистом покрывале следы, и обнял щупальцами.

«Эвери, ты чего? Я тут, ты живая», — услышала в голове, глядя в черные наглые глаза тиамата.

— Тэйм, что это было? — еле выдавила из себя слова. Слезы навернулись на глаза.

«Ты умирала, я не дал бы тебе…».

— Я не про это. Откуда у меня когти появились? — слеза капнула на покрывало, оставляя темное пятно. Повисла тишина, а демоненок, отвернулся.

— Тэйм, — я погладила его спину. Провела пальцем по шраму, оставшемуся после нашей первой встречи.

«Моя иллюзия. Пока я маленький, у меня есть магия иллюзий. Эти уроды делают нас своими питомцами, а мы скрываемся, — моя рука застыла на месте. Это был Тэйм! — Ангел бы тебя обидел. Не хочу, чтоб ты плакала».

Пелена застилала мои глаза. Я сжала пальцами гладкую кожу демона, а он дернулся от боли.

— Ну да, лучше, чтоб меня шибанул молнией боевой ангел! — я разозлилась.

«Я рассчитывал, что после проклятия он станет беспомощным. Он не нужен тебе!».

— Не тебе решать! Посмотри на меня. Меня покалечили! — заорала на него, отпихивая щупальца. Вскочила и нервно заходила по комнате. — Ты единственный, кому я доверяла в своей жизни. Как ты мог так поступить?

Тиамат нервно зарычал. Прыгнул на меня, повалив на пол. Я и пискнуть не успела. Когти впились в руки, я почувствовала железный запах. До крови проткнул. Он приблизил клыки ко мне. Острые, опасные. Попробовала сбросить его, но лишь клацнул ими возле моего лица. Щупальце легло на лоб.

«Ты моя хозяйка. Мы связаны теперь навечно. Твоя кровь во мне, моя кровь в тебе. И разорвать связь можно лишь смертью кого-то из нас. Но я тебе даю шанс на жизнь. Воспользуйся им мудро. Не зря же сделку заключала».

Вдруг я почувствовала легкую боль в голове, а перед глазами мелькнула вспышка света.

Я лежу на кровати в обнимку с ангелом. Он гладит, мою спину. Нежным голосом он спрашивает:

— А где я оказался?

— В Дерве — прошептала я.

— Спасибо тебе, моя спасительница.

Он нежно гладил мою щеку, я застонала и замурлыкала от удовольствия..

И уснула в его объятьях. А когда проснулась, он уже стоял посреди комнаты, нежно глядя на меня.

— Малышка, мне пора. Силы восстановились, но пока не могу забрать тебя с собой. Говоришь, Дерве? Хорошо, я вернусь к тебе. Ты, главное, дождись.

Поцелуй обжег щеку. Он вышел из дома, а я завернулась в простыню и пошла следом.

Ангел обнял меня. Затем, отпустив из объятий, одарил томным взглядом, обещавшим многое. Из спины выпорхнули белоснежные крылья. Один вид их был великолепен — огромные, а перышки отсвечивали серебристым сиянием. Оттолкнувшись от земли, взмыл вверх.

Картинка сменилась, и я увидела себя, сидевшую за столом и поедавшую какую-то кашу. Мой живот уже был огромным, вот-вот я должна родить. В глазах видела грусть и тоску, но погладив живот, я чувствовала радость. Ведь вскоре я буду не одна.

Я реальная лежала на полу с тиаматом в обнимку.

— Тэйм, он ведь не вернулся бы?

«Нет, — прозвучало тихо. — Если хочешь знать, этот блистательный урод перешел кому-то дорогу. Некроманты просто так никого не проклинают».

— Откуда ты знаешь, что его прокляли?

Тэйм потерся об меня, но я не спешила его гладить. Люблю своего демоненка, но после того, что он сделал, я не могла его простить. Его черные глаза смотрели с такой мольбой и отчаянием, что я сдалась. Какое это уже имеет значение?

Он обнял меня за талию, а щупальца массировали мою спину. Меня же не покидало ощущение тотального ступора. Кому-то перешел дорогу ангел, а виновата я. Хотя и ангел тот еще… Шибанул хрупкую девушку молнией.

В монастыре нам говорили, что ангелы — посланники небес — защищают всех людей.

Картинка складывалась удручающая: ангела прокляли, он свалился в моем лесу. И все. Затем я его нашла, тиамат почувствовал проклятье и помог его снять. С Тэймом все понятно: прикопать труп ангела — навлечь на себя кучу проблем. Боевой ангел — элита имперской армии, такого, как он, искали бы, прочесали бы мой лес, нашли бы ангельский труп и убили бы Тэйма. Для хороших ищеек найти демона не составит труда, особенно, если инквизиция займется этим. А, как говорится, мы несем ответственность за тех, кого приручили. Тем более и для меня исход был бы предрешен. С того времени, как в моей жизни появился тиамат, все поменялось. Уже тогда человеческий мир превращался во вражеский.

Допустить смерть тиамата для меня все равно, что лишиться части души. Я на него обижаться даже долго не могла.

А ангел уродом оказался. Нет, чтоб проснуться и улететь. Ну, или дров мне нарубить. И вообще мог бы поговорить. Я бы ему доказала, что целительница.

То ли демонская сила, то ли человеческая жестокость просыпались в глубине моей души. Я чувствовала ярость и гнев, мне захотелось разорвать на части ангела. Увидеть боль в его глазах, упиваться его криками, утопить его в собственной крови. Мне плевать, кому он дорогу перешел. Я за ним приду.