Сидение за компьютером окончательно искривило позвоночник, как выяснилось сначала из беседы с невропатологом, а потом — и с инструктором по лечебной физкультуре… как я столько лет мог ею пренебрегать?!

И вот когда разговорились с ним по душам, то кроме прочих советов он дал и такой: «Не считайте за труд каждый день хоть несколько минуток просто, без всяких упражнений, походить, расправив грудь — гоголем…»

В Майкопе под чистой от виноградных листьев и потому особенно четкой на фоне голубого неба решеткой взялся я опять ходить как по тюремному дворику — теперь уже «гоголем», будто попал в тюрьму по чрезвычайно важному делу — и вдруг подумал: а как ходил Николай-то Васильевич?.. Гоголь.

Вспомнил скульптуру во дворике дома, где он жил последнее время, откуда понесли его хоронить… Сидит печальный, свесив голову на грудь, смотрит страдающими глазами… Так ведь, поди, частенько и хаживал?

Не будем о грустном, решил, — не будем!

Снова расправил грудь, стала как у молотобойца… И через минуту-другую родились стихи:

Скоро понесу, подумал, в «Наш современник», к Юре Кузнецову, подборку!