Сперва приснилась осень на Алтае — как та, которую впервые увидал на целине… Как та, которую пытался описать в начале «Осеннего романа». Но багреца не было — только желтизна деревьев, одна желтизна. И я ехал с кем-то в открытой — или на открытой — машине и все показывал по сторонам.

Потом приснилось, что меня находит кто-то, поставивший неподалеку машину, она была черная, и вручает мне увесистый пакет из полиэтилена.

— Это, — говорит, — вам от Лаврика.

Который в мае прошлого года, когда я гостил в Новокузнецке, был генеральным директором Запсиба, а теперь остался всего лишь техническим директором… вообще-то, пожалуй, он чувствовал, что это его «генеральство» ненадолго, был явно не в своей тарелке, а я по простоте душевной объяснял это сознанием ответственности, которая на него свалилась и как мог утешал его и подбадривал. Но разве, и правда, не был он самой подходящей кандидатурой на эту должность?

Всегда оставался на хозяйстве, всех и вся подстраховывал. По доброй воле торчал на заводе в выходные дни. Все знал и на всякий вопрос готов был ответить.

Для меня дружба с ним была озарена его интересом к истории металлургии вообще и в Кузбассе — в частности. Заговорили о старинном заводике в Гурьевске, и он вызвался дать мне машину, чтобы я туда съездил. Перед этим позвонил, и меня, конечно же, встречали дружелюбней обычного…

В разговоре спросил его: говорят, мол, у нас тут делают крепкие легкие лопаты — нельзя ли, мол, в этом убедиться на собственном опыте?.. Лаврик сказал, лопата за ним.

Потом вышло так, что эта лопата уже лежала в багажнике его машины, но его неожиданно вызвали с нашего праздника старичков-ветеранов. Потом снова увидались в заводоуправлении — его водитель уехал пообедать… так и остался я, в общем, без лопаты.

И вот оно: во сне, наконец, доставили.

Развернул я полиэтиленовый пакет, а там лежит аккуратно — заводским способом отрезанная рядом с пазушкой для держака левая половинка лопаты.

— Так тут не лопата, а — пол-лопаты! — сказал я.

— А теперь так делают, — объяснил мне привезший ее от Лаврика человек. — Это для левой ноги.

— А что, — спросил я, — есть лопата также для правой?

— Есть для правой, да. Но вам передали для левой.

Может быть, чтобы я поменьше времени уделял «полевым работам» на разных огородах — копал бы «одной левой» — а сосредоточился бы на главном: на своих рукописях?

И все же, все же: конечно, есть в этом элемент западносибирской тоски…