По дороге в Новокубанск, в автобусе «Майкоп-Ставрополь» вдруг вспомнил Горячий Ключ, вспомнил магазинчик «Санги», в котором я чрезвычайно серьезно спросил продавщиц: а не писателю Владимиру Санги он принадлежит?..

— Что вы, что вы! — замахали они ладошками. — Это сокращенно «сангигиена» — вот что такое «Санги»…

— А я-то думал, — говорю им, — что это друг мой разбогател!..

Вспоминал потом Володю, свое знакомство с ним, при котором он простодушно и в то же время значительно сказал:

— Нивх я, нивх… Нас осталось несколько тысяч.

Поскольку был тогда я парень — палец в рот не клади, тут же сказал ему: да что ты, мол?!.. А я — пивх. Нас, настоящих пивхов осталось и того меньше…

Были мы в одной поездке с Витей Вучетичем, с Вучем. Ему эта история очень понравилась, и он тут же придумал мне славное и звучное имя: пивх Гагарий.

А нынче вот размышляешь: такой поток пития хлынул на родину, что «пивхов» скоро, и действительно, останется куда меньше нивхов.

Вот размышлял я об этом, размышлял, вспомнил, что потом уже, в очередной раз горько пошучивая, обозначал свою национальность так: самусан. Самусаны, мол, мы. Сами с усами… И больше всех остальных не терпим лапши на ушах.

Вспомнил об этом своем любимом треугольнике Северный Кавказ — Москва — юг Западной Сибири, который сердечный друг Слава Победоносцев называет «ареалом обитания», и тут мне вдруг в голову пришло, что это — те самые «три кита», на которые опирается и творчество мое, и вся моя жизнь, и что страну, в которой я проживаю, можно называть Трикитания… разве, и правда что, плохое название?

Тем более что в нем так и слышится скитание, от которого и произошло название скифов.

Очень полюбил я свою Трикитанию, очень…

А нынче неожиданно пришло в голову, что не только о древних скифах может напоминать это слово, но о здравствующих и процветающих ныне китайцах… не Трикитая ли, а?!

Собственно Китай — первый, Сибирь — будущий второй, а мой-то «ареал» как раз и есть — третий.

Или хватит с нас одного?

Или, во всяком случае, двух — и точно?