На горяче-ключевском рынке все высматривал что-нибудь этакое… какой раньше был рынок!

Щедрая земля, минеральные воды под ней, ласковое — чуть не круглый год — солнышко… И чего только не было на базаре, каких только удивительных по красоте и вкусу фруктов и овощей. Богатырские помидоры и болгарские перцы, тыквы-великаны, краснобокие, с детскую головку величиной яблоки. А цветы, цветы!

И ведь все это осенью, в самом преддверии зимы…

Теперь все это порядком помельчавшее изобилие вытеснено турецкими шмотками, сникерсами-памперсами, кофе с чаями, само собой импортными, жвачкой и остальной всякой всячиной в красивых обертках, а земные плоды, картошка с моркошкой и разнообразная, несмотря ни на что, экзотическая в этих краях зелень — все это втиснуто теперь в небольшенькую выгородку на другой стороне улицы с бесконечным развалом по сторонам, в крошечный такой концлагерек для поздних овощей и припоздавших с уходом с родной земельки древних старух…

В поисках тыквы-кубышки и тыквы-ханочки обошел я коротенькие рядки, а на обратном пути задержался возле пожилого мужчины с безразмерным рюкзаком в ногах: рюкзак был набит толстыми пакетами мало сказать крупного — такого же по величине безразмерного чая.

Остановился я, затеял разговор — само собой, купец нахваливал свой товар: чего там — чайный лист? Что от него после переработки останется? А черешок — вот он, его никуда не денешь, только и того, что дроблен… да лучше этого чая… ну, и так далее.

Купил я для пробы один пакет, содержимое которого, когда его дома разрезал, похоже, было на обсыпанный черными «цурпалками» — так в Отрадной называли попадавшиеся в пачках обломки чайных веточек — большой пук пакли или добрый клочок плохо обработанной «костры», теребленной на «лубзаводе» конопли, которой после войны топили печки — сколько кошелей перетаскал я в детстве сапетками!

Милые, вроде бы совсем забытые слова, которые сами тихонько всплыли теперь из памяти!.. Уже за это спасибо продавцу необычного чая.

Запах у него достаточно приятный и сильный, хотя далеко не тонкий, нет — также, как вся эта мешанина грубоват. Но заварка получилась довольно приличная, а вот вторячок вышел отчего-то совсем жидкий. Отдавало, признаться, мочалом, но какой же русский чай им не отдает?

Пойти и купить еще? Для дома, для семьи. Для общего о самых разных чаях знания…

Приехал за мной на своем «крайслере» Сережа Прохода, едем на его «Охотничий хутор», я спрашиваю: мол, как относиться к этому чаю, который продают на вашем базаре? Вот, смотри — может, что-нибудь о нем знаешь? Зачитываю ему текст лежавшего внутри листка-паспорта: «Чай краснодарский черешковый фасованный.»

— Все дело в технологии, — ровным тоном и будто даже слегка раздумчиво говорит Сергей. — Когда его фасовали, видишь. Днем? Или ночью?.. А в этом-то вся и штука.

— Иди ты! — по-мальчишески удивляюсь: знакомы-то с ним сто лет, а друг для друга — все мальчики. — Это, в самом деле, имеет значение?

— Ну, а как же? — все также серьезно учит меня Сергей. — Может, помнишь, — или я тебе не рассказывал? Была тут у нас одна фирма: изготавливала и продавала измельченную дубовую кору… Это ведь достаточно большая ценность, ты знаешь. В медицине — как вяжущее, общеукрепляющее — для животных, входит во всякого рода биодобавки… Принимали они кору по хорошей цене, лежала на виду — вот она! А ночью, когда начинали перемалывать, подъезжали три «камаза» с мебельной фабрики. С дубовыми опилками…

— Вспомнил! — рассмеялся я. — Ты мне как-то рассказывал!

— Вот, видишь, — все так же невозмутимо Серега продолжал. — Так что всегда интересуйся технологией: днем фасовали? Или — темной ночью?