- Мне не пришлось быть на фронте, - начал свой рассказ Петров. - В ту пору я был еще очень молод и работал учеником в радиолаборатории.

Где-то далеко, над полем боя, проносились истребители, самолеты-корректировщики по радио указывали цель, разговаривали между собой штурманы бомбардировщиков. Сквозь треск разрядов и писк телеграфных сигналов прорывались их глухие голоса.

Все это доносилось из чувствительного приемника в лаборатории.

Затихали голоса в приемнике, фронт уходил все дальше и дальше, а с ним и мои надежды, что когда-нибудь я буду военным радистом.

Командование института так и не отпустило меня в армию. Но радистом на танке мне все же удалось побывать. Произошло это уже после войны.

По заданию института я прилетел в небольшой сибирский городок для установки на ионосферной станции нового записывающего прибора, разработанного у нас в лаборатории. Попутно меня просили ознакомиться с аккумуляторами нового типа, изготовленными местными изобретателями, и если это дело окажется стоящим, то выяснить возможность перевода изобретателя в наш институт.

В ту пору я мечтал сделать совершенно необычный аппарат, мысленно называя его «Всевидящий глаз», но для него нужны были легкие и мощные аккумуляторы, которых еще никто не придумал.

Вот почему я с радостью согласился посмотреть, что вышло у сибирского изобретателя. А вдруг это то, что мне нужно!

Но кто мог предположить, какие необыкновенные приключения мне придется там пережить!

Правда, о них я вспоминаю с некоторым чувством неловкости - ведь молодость романтична, а подчас и наивна. Сейчас я бы несколько иначе оценивал свои поступки и более трезво смотрел бы на окружающее, но тогда мне все представлялось в ином свете и, главное, в преувеличенных масштабах.

Не судите слишком строго, до сих пор я сам не могу отличить в этих событиях правду от вымысла.

Буду рассказывать о том, как это мне представлялось тогда.

Вечером того дня, с которого начинается этот рассказ, я сидел у раскрытого окна в номере маленькой гостиницы и вертел ручку своего портативного радиоприемника. Я его сам сконструировал и никогда с ним не расставался.

Из крохотного репродуктора доносились какие-то визгливые мелодии, обрывки разговоров, бульканье телеграфных станций. Светящаяся стрелка ползла по шкале. Интересных передач не было, да и к тому же мешали грозовые разряды.

Я откинулся на спинку кресла. Стрелка на шкале остановилась против цифры «68».

Тихо шипел приемник, надоедливый комар жужжал над ухом. За окном звенела трава. Она высохла до того, что мне казалось - стоит тронуть один стебелек, он хрустнет, а за ним, как стеклянные трубочки, начнут лопаться соседние травинки. И побежит этот стеклянный звон до самой тайги.

На горизонте едва проступала неровная полоска далекого леса. Над ним висело звездное августовское небо.

Оставляя за собой бледно-голубую полосу, пронеслась падающая звезда. «Нужно загадать самое сокровенное желание», - невольно вспомнилась старинная примета.

И я подумал о дерзкой мечте далекого детства - о межпланетном корабле. Как промелькнувшая звезда, он вычертит в небе светящийся след. Что, если это желание вдруг осуществится? Я уже был не мальчиком, но по-прежнему мечтал о необыкновенных путешествиях, хотел побывать в таких местах, где не ступала нога человека.

Глухой отдаленный взрыв донесся из тайги. Я высунулся из окна и прислушался. Но взрыв не повторился.

Тишина. Теплый ветер шевелил волосы, тоненько звенела неотвязная песня комара. Все было обычным.

Но что это за взрыв? Я не знал этих мест - много ли увидишь с самолета, когда под тобой бесконечная тайга? Возможно, здесь идут взрывные работы: прокладывают дорогу, взрывают пни.

Спать не хотелось, и я раскрыл книгу, которую взял с собой в дорогу. По странной случайности, это оказался сборник романов Уэллса.

Перелистывая страницы, я вновь увидел знакомые с детства снаряды марсиан и вновь - в который раз! - перечитал об их прибытии на Землю. Невольно улыбнулся, вспомнив о том, как реально представлял себе эту возможность в двенадцать лет! Затем мысли сосредоточились на том, что я должен сделать завтра. Это моя первая командировка. Я встречусь со своим бывшим учителем начальником ионосферной станции профессором Черниховым. Интересно, изменился ли Николай Спиридонович? Ведь мы не виделись два года.

Из репродуктора послышались странные телеграфные сигналы, прерывистые и неразборчивые, будто кто-то неумело и нервно работал ключом.

Я попробовал разобрать их. Три коротких импульса подряд - возможно, что это буква С, - затем три тире. Неужели сигналы бедствия?

Над светящимся диском шкалы кружились ночные бабочки, а из черного решетчатого отверстия репродуктора вырывались громкие сигналы, точки и тире, будто кто-то кричал о помощи.

«По-жар…ос…т…ров», - по буквам разбирал я.

Странно, какой же здесь остров, когда рядом тайга и степи? Но, может быть, это дальние сигналы? Я повернул ручку настройки. Нет, сигналы слышны на нескольких делениях, точно радиостанция совсем рядом.

Внутри приемничка была ферритовая направленная антенна. Вращая ее ручку, я добился самой громкой слышимости. Стрелка указала в сторону тайги. Отраженный луч? Не похоже.

Резкий звонок телефона прервал мои размышления. Я взял трубку и повернул регулятор громкости на приемнике. Сигналы стали еле слышны.

- С вами говорит инженер-капитан Ярцев по поручению профессора Чернихова, - услышал я глуховатый голос. - Профессор сообщил мне, что получил вашу телеграмму, и просил проводить вас на ионосферную станцию.

- Благодарю… Но разве так трудно туда добраться? - Видите ли, по этой дороге можно ехать только верхом. Хотите завтра утром?

- Благодарю, - рассеянно согласился я, прислушиваясь к сигналам из репродуктора. - Да, кстати… Я сейчас принимаю очень странные сигналы. Радиостанция где-то поблизости, но я не знаю, куда сообщить… Бот опять… Одну минуту…

- Что передают?

- Могу разобрать только два слова: «Пожар, остров», «Пожар, остров» больше ничего. Впрочем, послушайте сами. - Я приблизил трубку к репродуктору. - Ну, что вы на это скажете?… Вы слышите меня?

Но ответа не было.

- Говорите? - спросила телефонистка.

Минут десять я ждал, когда снова позвонит этот незнакомый человек, назвавший себя инженер-капитаном Ярцевым. Почему он бросил трубку?

В репродукторе опять послышались сигналы.

Небо посветлело, как будто уже наступало утро. Так рано? Не может быть. Я подошел к окну. Над лесом трепетала призрачная светлая полоска. Она разгоралась все ярче и ярче, чтобы на мгновение погаснуть и снова вспыхнуть зловещей огненной лентой.

В дверь торопливо постучали.

- Войдите!

В освещенном квадрате двери показался человек в комбинезоне. Это был пилот, с которым я сюда прилетел.

- Вот какое дело, товарищ Петров, - неуверенно проговорил он. - Там просят на разведку слетать. Говорят, люди остались…

- Какую разведку? Какие люди?

- В тайге люди. Пожар…

Я невольно оглянулся. Огненная заря вставала над тайгой.

Захлопнув окно, я повернулся к приемнику, чтобы его выключить.

«Ос…т…ро…в», - в последний раз послышалось из репродуктора, и все смолкло.