Прошло довольно много времени с тех пор, как я написал о поклонниках солидной недвижимой собственности, об их нетрудовых доходах, о тунеядцах-наследниках и прочей малоприятной для меня категории граждан, о которых и вспоминать не хочется. Много волнений и мало радости.

Однако, видимо, эта тема взволновала многих. Получены были отклики самых разных читателей. Писали старые большевики, пенсионеры, рабочие и служащие, учителя, юристы… За немногим исключением, все они горячо поддерживали мысль, что в наши дни нельзя потакать собственническим инстинктам, что следует ограничить аппетиты дачевладельцев, живущих на нетрудовые доходы, пересмотреть права наследников. Затрагивались и другие вопросы, читатели предлагали, спорили… Но я хочу продолжить разговор в несколько ином плане. Какую роль играет социалистическая собственность в воспитании нового человека?

 

По-коммунистически и по труду

Пока мы не подошли к изобилию благ земных, казалось бы, нет особых оснований говорить о распределении национального дохода по-коммунистически. Люди получают по труду, существует материальная заинтересованность, и надо ещё много сил положить, чтобы все получали по потребности.

Не будем торопить мечту, но если оглянуться по сторонам и вдуматься поглубже, то мы придём к выводу, что огромная часть государственного дохода распределяется по-коммунистически. Посудите сами. Бесплатное обучение, стипендии, бесплатная медицинская помощь, ясли, детсады, пионерские лагеря, бесплатные путёвки в санатории, пособия многодетным и одиноким матерям… Минимальная в сравнении с капиталистическими странами плата за квартиру, газ, электричество, за прочие коммунальные услуги… Можно добавить сюда и другие расходы, которые берёт на себя государство, заботясь об улучшении жизни и быта народа.

Эти жизненные блага распределяются по-коммунистически, и если выразить их в деньгах, то они составят значительную часть бюджета семьи.

А потому у советского человека всё более крепнет уверенность в завтрашнем дне, изменяется психология, и он уже становится нетерпимым к частнособственническому инстинкту, который никак не отомрёт у некоторых категорий наших граждан. Надо помочь им освободиться от этого пережитка.

Однако далеко не все из нас замечают некоторые нетерпимые явления, противоречащие не только строю мыслей и чувств социалистического общества, но даже и Конституции — основному закону нашего государства.

И в Конституции и в Программе партии записан нравственный принцип «Кто не работает, тот не ест». Мы претворяем этот принцип в жизнь, боремся с теми, кто уклоняется от участия в общественно полезном труде. Но, видимо, при попустительстве родителей и окружающих у нас появились бездельники и тунеядцы. Можно ли примириться с тем, что у них развивается психология паразита? Мы дезинфицировали ракету, запущенную на Луну, опасаясь заразить её микроорганизмами. Надо позаботиться и о том, чтобы вредоносные микробы не проникли в наше Завтра.

Да, конечно, существуют и сейчас предупредительные меры. Лица без определённых занятий всяческими способами привлекаются к труду, их высылают в специально отведённые для этого места. Но вопрос этот довольно сложный, и только методами строгого административного воздействия его решить нельзя.

При необходимом материальном достатке многие родители вполне могут содержать своё взрослое дитя, коли труд ему не по нраву. Всё дело в воспитании, и если мы сейчас с презрением отворачиваемся от пьяницы или хулигана, то пока ещё сочувственно пожимаем лапу великовозрастного шалопая, который вот уже третий год ищет себе работу «по вкусу».

А конец этого великодушного невмешательства чаще всего бывает обычный: безделие вытравляет из юноши и долг и совесть. Чаще всего он начинает заниматься мелкой спекуляцией, а потом доходит и до более серьёзных, уголовно наказуемых проступков.

Мы часто пишем, что, дескать, у некоторой части молодёжи вдруг начинает появляться презрение к труду, а вот о презрении к бездельникам, жгучем общественном презрении к тем, кто сидит у нас на шее, по-настоящему начали говорить совсем недавно.

В ответ на статью о собственности я получил письмо от одного студента, в котором он доказывал, что мне, писателю, не положено заниматься вопросами нетрудового дохода, интересоваться, кому принадлежат дачи и кто такие наследники. Пусть об этом пишут майоры милиции, а я должен тешить читателя фантастическими путешествиями, скажем, на Юпитер и вести там борьбу со сказочными чудовищами.

Но борьбу-то приходится вести на Земле, и не с чудовищами, а с «микробами», которые остались от прошлого. Я вспоминаю постановление ЦК партии «О задачах партийной пропаганды в современных условиях», где совершенно справедливо подчёркивается, что главным недостатком сегодняшней партийной пропаганды «остаётся всё ещё не преодолённый до конца отрыв от жизни, от практики строительства коммунизма».

Думается мне, что здесь повинны и писатели. Кому, как не нам, в живой и доходчивой форме рассказывать о наших необыкновенных днях, о воспитании человека коммунистического будущего? Однако книг, посвящённых новому человеку, книг о молодёжи, о коммунистической морали крайне мало. Зато выходят одна за одной книги, в которых рассказывается о приключениях в дальних галактиках, о чём я уже упоминал. Мне кажется, что, используя огромный интерес молодёжи к космическим полетам, реальность которых доказана нашими успехами в этой области, можно отвлечь молодого читателя от насущных дел на «старухе Земле», как её уже начали называть некие разочарованные юноши.

Боюсь, что подобная пропаганда обернётся другой стороной. В этой связи вспоминается случай, когда молодой, но очень ортодоксальный отец, заметив, что его четырёхлетний ребёнок никогда не убирает за собой игрушки, сказал:

— Ты же знаешь, что труд сделал человека. А раньше он был обезьяной.

На другой день игрушки оказались разбросанными по всем комнатам, а сын лежал на диване и поминутно смотрелся в зеркало.

— Это ещё что за новости? — возмутился отец. — Почему не убираешь за собой?

— Жду, когда превращусь в обезьяну.

К слову сказать, такое превращение иной раз происходит, но позже, годам к восемнадцати, когда и по внешности и по манерам, и, главное, по отношению к труду юный гражданин уже начинает походить на нашего волосатого предка.

 

Воспитание нетерпимости

Труд и социалистическая собственность неразрывно связаны в нашем понимании. Без труда не было бы и общественной собственности, которая, как гласит Конституция, является «священной и неприкосновенной основой советского строя». И, как мне кажется, мы ещё недостаточно воспитываем у нашей молодёжи именно священное отношение к народному достоянию.

Дело, конечно, не в том, что среди мелких жуликов часто попадаются неоперившиеся юнцы. Они могут ограбить ларёк, то есть совершить преступление против социалистической собственности, или снять часы у подвыпившего гражданина, что является преступлением против личной собственности. Им всё равно.

Речь пойдёт не об этих случайных явлениях, а о воспитании нетерпимости к расхищению народного достояния. В современных условиях борьба с расхитителями неразрывно связана с воспитанием нового человека.

В течение многих лет, как в довоенные годы, так и позже, я часто бывал на заводах и мог наблюдать, как буквально на глазах меняется отношение человека к социалистической собственности. Люди старшего поколения помнят, что в своё время был введён закон об охране этой собственности, закон суровый, вызванный необходимостью.

Проходили годы, укреплялось новое отношение к труду. Прочно вошли в быт социалистические нормы поведения. А потому украденные из цеха какие-нибудь плоскогубцы, коли их случайно обнаружили у похитителя, вызывали у всех отнюдь не благодушную усмешку, а гнев и презрение.

И дело тут не в законе, не в скрупулёзной бережливости, а в оскорблении коллектива, где всё основано на взаимном доверии. Вот она, настоящая, действенная охрана социалистической собственности. Задача эта сложная, тонкая и, я бы сказал, психологическая. Капиталист может держать рабочих под страхом увольнения. У нас же нет безработицы, рабочий перейдёт на другой завод. На капиталистическом предприятии могут применяться любые методы обыска, порой оскорбительные для человека. Этого у нас не водится.

Коллективный труд, общая заинтересованность (и отнюдь не только материальная), борьба за честь бригады, цеха, всего завода, гордость хозяина страны укрепляют в человеке чувство ответственности за своё дело и воспитывают в нём высокие моральные качества. Вот почему с таким негодованием он воспринимает всякую попытку злоупотребить его доверием.

Всем коллективом цеха судят они того, кто обманул их и протянул руку к священной народной собственности. Так воспитывает рабочий коллектив.

Вспоминается мне случай на целине. Тут образовался новый коллектив, не имеющий старых традиций, люди собрались, по существу, малознакомые друг другу. Но в нём уже были заложены основы подлинно коммунистического воспитания и чувствовалось настоящее хозяйское отношение к социалистической собственности.

Совхоз только ещё строил жилые дома, и потому многих ребят временно приютили колхозники в своих хатах. Жили дружно, весело. По вечерам парни совхоза встречались с местными девушками в клубе. Друг к другу относились с уважением. Осенью сыграли несколько свадеб. И вдруг чрезвычайное происшествие. Один из подвыпивших совхозных ребят взломал замок торговой колхозной палатки и вытащил оттуда две бутылки водки.

Пожилые колхозники укоризненно качали головами, а девушки с презрением проходили мимо бывших своих друзей. Вон, оказывается, среди них какие водятся. Ребята были уязвлены в самое сердце. Такого позора они не стерпят. Быстро нашли виновника и притащили его к директору совхоза.

Что директору оставалось делать? Кража со взломом! Пусть суд разбирается. Но ребята упросили дело до суда не доводить. Как тогда смотреть в глаза колхозникам? Совесть замучает.

В те времена ещё не брали на поруки, и с разрешения директора ребята вызвались просто поговорить с провинившимся товарищем. Больше никто при этом разговоре не присутствовал. На другой день, пряча усмешку в усы, директор сказал мне, что теперь он спокоен, подобных происшествий никогда больше не повторится. Правда, методы воспитания, которые применили друзья, как ему кажется, были не очень гуманными. Но что поделаешь, когда затрагивается честь коллектива?

Однако сейчас разговор не о методах. Важно другое — значит, воспитана в народе истинная нетерпимость к тем, кто пробует поживиться общественным добром. Здесь вступают в силу новые отношения, присущие лишь социалистическому строю, они вызывают к жизни тот благородный гнев, когда человек возмущён самим поступком, а не потерей лично ему принадлежащей вещи.

Следовательно, коллективное сознание, воспитанное на уважении к общественной собственности, долг и совесть советского человека являются неодолимой преградой на пути случайных отщепенцев, если они покушаются на неприкосновенное народное добро.

 

Подозрительность или чистоплотность?

В газетах мы нередко читаем о судебных процессах над работниками торговой сети, общественного питания, дачных трестов и прочих организаций, над теми, кто в системе нашего социалистического хозяйства играет не основную, а вспомогательную роль.

В чём же тут дело?

Не будем касаться тех специфических условий, при которых опытные расхитители чувствуют себя достаточно уверенно. За ними не смотрят тысячи глаз. Всё дело в воспитании общественного мнения.

Может быть, это звучит несколько неожиданно, но я бы судил преступника, залезшего в государственный карман, не только за хищение, но и за растление человеческих душ. У него есть дети, родственники, друзья, знакомые, подчинённые; большинство из них знали или догадывались, что здесь дело нечисто, и во имя личной выгоды, малодушия, трусости не только терпели возле себя преступника, но и делали вид, что ничего особенного не случилось.

Никто не сомневается в честности абсолютного большинства наших сограждан. Работают магазины без продавцов, ходят автобусы без кондукторов, где долгом чести каждого пассажира считается напомнить о плате за проезд — бывают же рассеянные.

Но почему люди видят, что пассажир случайно обманул государство на несколько копеек, а когда дело касается, допустим, стоимости «Волги», которую папа при весьма скромной зарплате сумел подарить своему сыну, то многие этого не замечают.

У поэта Сергея Смирнова есть короткая басня «Тёмная магия».

Да, действительно маг, посмеемся, пожмём плечами: странно, мол, но, к сожалению, такие факты бывают. Значит, недостаточно ещё хорошо работают у нас органы контроля, милиция, УБХСС, прокуратура. Однако я не думаю, что всю вину нужно сваливать только на слабый контроль. Современные способы хищения, обмана покупателя и прочие столь же «красивые» дела до того тонко разработаны талантливыми жуликами, что криминалисты со всей своей техникой, порою даже мечеными атомами, не всегда могут отметить изворотливого дельца.

А метить надо! Иначе потом не поймёшь, откуда, скажем, вот у этого милого мальчика появились отвратительные черты стяжательства, жажда сомнительных удовольствий, презрение к труду, цинизм и прочие болезни, которые пока ещё у нас не перевелись.

Кто знал, кто догадывался, что мальчик этот дружил с сыном мастера «тёмной магии», которому ни в чём отказа не было, даже в собственной машине, купленной на ворованные деньги. В этой машине разъезжали многие его друзья, и никому в голову не приходило, что это подло по отношению к обществу.

Надо метить! Но кто решится на это, если ловкие и хитрые дельцы до сих пор не отмечены правосудием? Они члены профсоюза и платят взносы со скромной зарплаты. Нельзя же, в самом деле, бездоказательно обижать людей.

У меня был разговор по этому поводу с одним знакомым инженером. Изобретатель, хороший общественник, книголюб. Других качеств я за ним не знаю, но, во всяком случае, могу сказать, что он отнюдь не обыватель.

— На дачу сейчас должен ехать, — хмуро заметил он. — До смерти не хочется. Но у хозяина день рождения.

Выяснилось, что инженера приглашает его давнишний знакомый, когда-то он работал на заводе в отделе снабжения, а последние годы — в торговой сети.

— Так почему же не хочется? — полюбопытствовал я.

— Не по средствам живёт. Зарабатывает куда меньше меня, а двухэтажную дачу выстроил. Натащил туда всякой всячины. Не дача, а вроде как антикварный магазин. Хоть бы людей постеснялся.

— А почему он должен стесняться? Вы же к нему поедете, как и многие… Будто ничего не замечаете.

— Но ведь у меня нет никаких доказательств…

— Ну, а если логика подсказывает? Интуиция? Наконец, простая чистоплотность?

— Боюсь, что это называется подозрительностью.

— Нисколько. Разве вы не считаете социалистическую собственность священной? А если так…

— Понимаю вашу мысль, — перебил меня собеседник. — Значит, и люди, которым государство доверяет материальные ценности, должны быть ну если не святыми, то во всяком случае вне подозрения. А если человеку повезло? По займу выиграл, бабушка наследство оставила… Значит, если он, допустим, работник торговой сети, то уже не может ни хорошую дачу построить, ни машину купить?

Тогда я не мог ответить с полной категоричностью. Но сейчас у меня появились некоторые соображения по данному поводу, несомненно спорные, но я попытаюсь их обосновать.

В магазинах, где продаются пищевые продукты, продавцы и заведующий носят белые халаты. В какой-то мере у вас возникает привычная ассоциация, что здесь подчёркивается чистота, как и у врачей, которые берегут ваше здоровье. Мы также обязаны заботиться и о безупречном здоровье нашего общества. Пусть белый халат в магазине останется символом чистоты и честности. Зачем эту честность брать под сомнение даже в тех случаях, когда человеку действительно повезло и он случайно стал обладателем таких сумм, которых не заработаешь и за десяток лет?

Однако не следует думать, что я вдруг ополчился на работников торговой сети. Это миллионы, как правило, честных тружеников, количество которых с каждым годом увеличивается. Я не занимался статистикой, не знаю, сколько людей работает у нас в торговле. У американцев каждый пятый занимается этим делом, о чём я недавно прочёл в журнале. У нас тоже не маленькая армия работников торговли; во всяком случае, их больше, чем, скажем, сталеваров или шахтёров. Я не могу даже перечислить все те организации, которые сейчас заняты снабжением населения товарами первой необходимости и контролированием этой деятельности.

Мы постепенно переходим и на «индустриальные методы торговли», если можно так выразиться. Многие товары, как правило, поступают в магазины в расфасованном виде. Существуют автоматы, дозаторы… Правда, автоматика эта не всегда работает, и вряд ли тут разберёшь, где искать виновников: то ли конструкторы плохи, то ли торговые работники — консерваторы…

Но дело не в этом. Видна уже явная направленность по пути к распределению продукции так, как мы представляем себе в будущем.

А пока мы довольны и расфасовкой и внедрением автоматов. Всё это ведёт к удобству в обслуживании покупателей и, что там греха таить, к уменьшению злоупотреблений.

Однажды я разговорился с директором большого продовольственного магазина. Раньше он был на партийной работе, сейчас поручили ему этот трудный и не очень желанный для него участок. Меня интересовали кое-какие вопросы в связи с собственническими инстинктами некоторых наших граждан. Почему среди владельцев солидных дач так много работников торговой сети? Неужели нет настоящего контроля? Ведь даже пустяковый недовес любой покупатель может определить: всюду стоят контрольные весы.

Директор ответил, что он совсем недавно начал вникать в дело и ему далеко не всё ясно. Но вот, например, есть такой термин — «пересортица», то есть когда частично смешиваются разные сорта продуктов, а продаются по цене первого сорта. Потом я услышал этот термин от других работников, читал в судебных отчётах, что именно на пересортице и строится благополучие изворотливых дельцов. Пусть меня извинят специалисты, но по простоте душевной я как-то не могу понять, почему до сих пор не придумана другая система, исключающая возможность жульнических махинаций с пересортицей.

Открываются всё новые и новые магазины. Торговых работников не хватает. На помощь приходит комсомол. Тысячи девушек становятся за прилавки. Известны факты, когда девушки при поддержке общественности переходят на эту работу с производственных предприятий. Оттуда же, прямо из цехов, идут директорами магазинов крупные производственники-коммунисты.

Дело-то, оказывается, не шуточное. Эта свежая струя уже благотворно действует на многих старых работников прилавка. Вот яркий пример: в одном из районов столицы открылся новый большой магазин: Девушки с производственных предприятий пошли на специальные курсы, освоили разные торговые профессии — создался крепкий, умелый коллектив.

В новый магазин для обмена опытом приходили подруги — продавщицы, работающие по соседству. Откровенничали, говорили, что некий предприимчивый директор принуждает их к обману, втягивает в разные сомнительные комбинации, вроде той же пересортицы.

Потом, глядя на новых подруг, убедились, что к прошлому возвращаться нельзя, надо брать хороший пример. «Всех не уволите», — решили они и категорически отказались продолжать линию директора. Нужно ли говорить, что этот «воспитатель молодых кадров», лишённый опоры подчинённых, потерпел крах. А ведь как он старался вдалбливать им неписаные законы опытных комбинаторов! На его счастье, в магазине остались проверенные «друзья», которых он перетаскивал за собой. На них единственная надежда.

Возможно, что большинству читателей такие дела уже в зубах навязли. Мало ли было фельетонов да и собственного опыта пострадавших. Я лишь хотел поведать о свежем ветерке и доказать, что работники бывают всякие и нет оснований прибегать к каким бы то ни было обобщениям.

Ведь разговор идёт о том, что мешает воспитанию человека будущего. Здесь всё важно, и самое главное — надо призадуматься: а везде ли у нас созданы условия для этого воспитания?

 

О дорогих подарках, честности и принципиальности

Всё наше движение по пути к коммунизму предусматривает отмирание таких позорных пережитков прошлого, как тунеядство и воровство, в какие бы тоги они ни рядились. Нельзя забывать, что далеко не у каждого члена нашего общества воспитана необходимая реакция на преступление против социалистической собственности. Если при входе в трамвай возле вас трётся мальчуган, не внушающий особого доверия, то вы инстинктивно хватаетесь за карман. Если же ваш знакомый явно живёт не по средствам, то почему у вас далеко не всегда пробуждается защитный инстинкт?

Да, я подчёркиваю, именно инстинкт! Он вырабатывается долго, но уже настала пора как следует прочувствовать, что охрана социалистического богатства — это залог нашего светлого будущего. Мы слышали вредные басни о возможности мирного врастания кулака в социализм. Партия не допустила этого. Сейчас другое время, мы многому научились в борьбе с остатками капиталистических пережитков, и нельзя допустить, чтобы их носители «мирно врастали» в коммунизм.

Многие из них (и, к сожалению, из нас) не доживут до этого времени. И вовсе не о людях, которые уже построили себе виллы с гаражами и успели коечто припрятать для потомков, я беспокоюсь. Так же как и все, они будут получать пенсию, как врач или сельская учительница, как работники книжного прилавка или продавщица газет — те, кто живет только на зарплату. Пенсию получит и защитник, который отдал частичку сердца в надежде спасти случайно оступившегося паренька, получит и маститый адвокат — тот, кто выгораживал прожженных жуликов. Но и это меня не тревожит.

Меня беспокоят дети, которые уже перешагнули порог отрочества и довольно здраво разбираются, откуда берется кусок хлеба насущного. Как такой юный гражданин воспитывается в семье стяжателя и… вора? Я написал это слово с опаской, но ведь нельзя же всегда пользоваться обтекаемыми словами: «нарушитель принципов социалистической законности», «расхититель общественной собственности». Сейчас у нас много пишут о мелких воришках; и совершенно правильно, что кое-кого из них, коль оступился по первому разу, общественность берёт на поруки. А ведь есть ещё не разоблачённые матерые жулики, годами они растаскивали общественное имущество, превращая его в частную недвижимую собственность или дорогие подарки для своих отпрысков.

Возьмём следующий пример: сейчас почти не существует персональных машин. Это разумно и даёт большую экономию государственных средств. В будущем легковые машины станут использоваться у нас более рационально. Гораздо удобнее пользоваться ими через прокатные гаражи, таксомоторные парки и т. д. Я хотел бы подчеркнуть огромное воспитательное значение этого метода. Ведь тогда многие задумаются над тем, почему, скажем, руководитель предприятия ждёт дежурную машину, а то и попросту едет на троллейбусе, а мимо него проносится в собственной «Волге» тот самый юнец, о ком я уже писал. Папа, который «умеет жить», неизвестно на какие средства сделал ему столь роскошный подарок.

Я против таких подарков, и мне думается, что с точки зрения коммунистической нравственности нельзя давать права собственника машины лицу, который не мог на неё заработать. И дело тут не в возрасте. Нет особой беды, если молодой шахтёр, сталевар, строитель, колхозник купит «Москвича» на свои трудовые сбережения. От этого у него не изменится ни психология, ни отношение к труду.

А тот, кто находится пока на иждивении родителей, не должен принимать подобного рода подарков. Найдутся несогласные. Ну, а если у мальчика спортивные наклонности? Ничего! Они ещё больше разовьются, если он ограничится мотоциклом, мотороллером или даже велосипедом.

Нам всячески надо воспитывать, особенно у молодёжи, честность и принципиальность. Да разве без этих необходимых человеческих качеств можно прийти к самому справедливому и совершенному обществу — к коммунизму?

Воинская доблесть, трудовой подвиг — всё это неразрывно связано с понятием советского патриотизма. Молодёжь свято хранит в своей памяти имена героев гражданской и Отечественной войн, славит подвиги строителей великого социалистического государства. У них миллионы последователей.

Но я хотел бы напомнить о несколько ином проявлении советского патриотизма, о подвиге четырнадцатилетнего пионера Павлика Морозова. Его патриотический поступок был совершён не на фронте, нельзя назвать его и трудовым подвигом, но хотелось бы пожелать всей нашей молодёжи именно такого страстного и непримиримого отношения к сегодняшним врагам советского общества.

Однако почему я написал «к врагам»? Павлик боролся против кулаков, то есть классовых врагов, а потому разоблачил даже своего отца. А откуда сейчас враги, и не слишком ли много берёт на себя автор, сравнивая пока ещё не пойманных жуликов с классовыми врагами? Впрочем, автор — фантаст, он считает, что мальчик, которому папа подарил машину, должен сразу же отказаться от подарка и бежать в УБХСС. Святая наивность!

А что же делать? Поразмыслим вместе.

Прежде всего, надо условиться называть вещи своими именами. Тот, кто явно живёт не по средствам, пойманный или непойманный, всё равно жулик. Возможно, он случайно заблудившийся гражданин, который рано или поздно осознает свою вину? Но главное не в этом. Ведь его дети и родственники, друзья и знакомые привыкли, что так и должно быть.

В Уголовном кодексе есть такой термин — «недонесение». Статья предусматривает привлечение к ответственности лиц, которым было достоверно известно о хищении, а они не сообщили об этом. Но ведь существуют тысячи увёрток, которыми пользуются испытанные мастера своего дела — специалисты по превращению общественной собственности в личную. Тут и покупка выигравших облигаций и лотерейных билетов, строительство дач на имя родственников, махинации с правом наследования, тайная спекуляция… Да кто тут может сказать что-либо достоверное без риска привлечения к суду за клевету?

Вот почему я так подчеркиваю необходимость общественной борьбы с этими позорными явлениями прошлого. Времени терять нельзя. Растёт материальное благосостояние народа. И если, скажем, в послевоенные годы мы всегда могли отличить по добротности одежды профессора от рабочего, народную артистку от учительницы, то сейчас это почти невозможно. Будет у нас и множество машин, будут дачи, пансионаты с изящной мебелью. Да и теперь, войдите в новые квартиры на рабочих окраинах. Ковры, холодильники, пылесосы, телевизоры последних марок… Кто здесь живёт? Рабочий, учёный, честный торговый служащий или тот, кто честь давно потерял и теперь, когда никого уже не удивит самый дорогой холодильник, старается побольше завести сберкнижек на предъявителя?

Книжку эту может предъявить любой: и сын, и дочь, и племянник. Только она не может служить пропуском в будущее. Надо предъявлять совесть.

По дорогам с Кавказа на север в большие города бегут бирюзовые, шоколадные, разных цветов собственные машины с устремлённым вперёд оленем на радиаторе. Они до предела нагружены дарами юга — фруктами и лавровым листом, кожами и босоножками. Обратно тоже не идут порожняком. Их ведут молодые люди — со справками колхозников или с просроченными студенческими билетами, а чаще всего только с паспортами, в которых ничего не указано о трудовой деятельности юного гражданина — собственника машины и грузов.

Молодые «негоцианты» не вступают в прямые конфликты с действующим законодательством по вопросам торговли. Колхозник всегда имеет право продать излишки продуктов. Не нарушается и принцип «Кто не работает, тот не ест». Возить товар, продавать его — работа не из лёгких. Что же касается спекуляции, то вопрос этот довольно сложный, а потому и здесь можно избежать конфликтов.

Конфликты бывают другого порядка. Мне встретился друг, которого я знал давно. На моих глазах воспитывалась его дочь, сейчас она уже студентка третьего курса. Как-то её познакомили с блестящим представителем вымирающего племени частных предпринимателей. Молод, красив, своя машина и уйма свободного времени. Он хвастался, что получает свою долю от брата, у которого где-то в солнечном краю большой сад. На жизнь хватает.

Дочь ничего не скрывала от отца, рассказала, с кем проводит время. И вдруг неожиданный финал — отец, которого уж никак нельзя упрекнуть в домостроевщине, категорически запретил дочери встречаться с бездельником и спекулянтом. Девушка-комсомолка возмутилась. Кто дал право вмешиваться в её жизнь?

— Даже самых отъявленных преступников у нас перевоспитывают, — кричала она в слезах.

Отец не возражал насчёт преступников и несколько уточнил:

— В этом вся беда. Тот сознаёт свою вину, а этот её даже не чувствует. И знаешь, кто укрепил в нём эту уверенность? Ты и тебе подобные пустышки и обыватели. Неужели трудно понять, как в наши дни важно проявить своё гражданское отношение к тунеядцам и мелким лавочникам? А ещё пыжатся, грибы поганые! Иди, мой руки сейчас же!

Однажды по телевидению выступали учёные, обсуждали научно-фантастический роман. Молодой учёный высказал сомнение, что вряд ли можно влюбиться в существо из другого мира. Видимо, та галактика принадлежит к антимиру, наша девушка не сумеет обменяться с его обитателем даже рукопожатием, коли он состоит из античастиц.

Пока меня мало трогает проблема межгалактической любви, а вот на нашей Земле хочется дожить до того времени, когда девушки сразу будут различать эти мелкие и вредные «античастицы», с которыми нам не по пути.

* * *

Далеко ещё не всё сделано для воспитания человека будущего. Но время не ждёт! Человек-то этот рождается. Волнующе приятно быть свидетелем этого великого события, особенно если чувствуешь, что хоть чем-то можешь помочь его росту. Человек растёт, мужает, крепнет в борьбе с сорняками и, конечно, не всегда видит только одно безоблачное небо. Но какое радостное будущее впереди!

Коммунистическое хозяйство! Коммунистическая собственность! Может быть, сочетание этих слов и не совсем привычно, но я хотел подчеркнуть, насколько связано это близкое будущее с воспитанием именно священного отношения к нашей народной собственности.