Тут подшивку «Новой» я нечаянно «Газеты» подобрал,
Я ее читал.
Что-то я чего-то мало-мало не понял:
Ты чего так, гадский Минкин на Чубайса, гад, напал?
У тебя, конкретно, Минкин, он чего-нибудь украл?
А чего тебе он дал, так я скажу, чего он дал:
А вот именно свободу гадски всячески визжать, слюной брызжать,
И не только быть не биту, так за то еще деньжищи загребать.
Да коль не Чубайс, уж нешто, Минкин, непонятно мало-мал,
Ты б счас при Зюганове уже бы проживал,
Сам себе на в лучшем случае бы кухне бы статьи свои читал,
(Вариант: при Коржакове). Быстро б хвост поджал!
Впрочем, ты тогда б уж Тель-Авиве сочинял
«Демократия в России и ее трагедия» статейки, полны укоризны,
Нам, ее прохлопавшим, рабам по жизни.
Да чего гипотетический Зюганов, ты сейчас,
Минкин, сзобличнуть рискни Лужкова хотя б раз!
Он мужик хозяйственый, покажет он тотчас,
Кто на хате водолаз, кто вырвиглаз:
Для начала, как пить дать, отключит газ.
И верней всего, что правы те, которые считают,
Что не вольных мосек ты и дружбаны твои являют,
Кои лают оттого, что от обиды аж в зобу дыхание спирает,
А цепные псы, вот верное названье вас,
Кои кидаются, как хозяин скажет «Фас».
октябрь 1997
(Это есть в сущности продолжение моих изысканий на грани поэзии и прозы. Я всю жизнь хотел писать именно такого рода стихи — которые ловили бы ее в самый момент вылупления ее из нее.
Или, иначе говоря, я хочу попробовать писать стихи, которые являлись б совершенно прямым высказыванием, без всяких двусмысленностей, поэтических туманности, «образности», инверсий, анжабаманов и проч. поэтических: поэтизмов; прямые высказывания, снабженные самым-самым минимум собственно поэтических признаков — рифмой в конце в принципе почти совсем прозаических строк, да и рифмой-то… И посмотреть — получится ли это все-таки стихотворением и произведением поэтического рода, или же нет.
Что до Минкина, это вот кто.
Современный персонаж новейшей истории, журналист разоблачитель коррупции и прочих беззаконий.
В 1991 году летом изобличал, как сейчас помню, в журнале «Столица» бывшего тогда министром культуры актера Губенко за то, что у него в кабинете на стене висел портрет Горбачева с Раисой Максимовной и их автографом — подхалим!
В 1993 летом — в «Московском Комсомольце» — Руцкого в связях с «Сиабеко», печатая бесконечные стенограммы якобы подслушанных телефонных разговоров и раздобытых документов (впоследствии оказалось, что все они состряпаны небезызвестным Якубовским.
С 1996 года — главное перо «Новой газеты» (см.)
В ней время избирательной кампании 1996года всячески разоблачал Ельцына и его режим, убеждая в огромных статьях голосовать за Явлинского, а не за Ельцына из страха перед коммунистами. Потому что коммунисты все равно не пройдут — их Явлинский остановит, а если и пройдут — хуже все равно не будет, ибо хуже уже некуда.
Ну, а сейчас изо всех сил изобличает Чубайса и Немцова, потрясая опять же распечатками подслушанных разговоров.
Вот в связи с этим стихотворение и написано.