Город в Западной Сибири, культурный и промышленный центр, лежащий от Тюмени на расстоянии примерно суток езды поездом. Очерк новосибирско-тюменских культурных и прочих связей в общем и целом представляется на данный момент примерно следующим.

Никаких сведений о тюменско-новосибирских контактах до 1987-го года у автора этих строк не наличествует. В смысле — о постоянных контактах, взаимообмене идеями мыслями и культурными ценностями и так далее.

1987, осень: в Тюмень прибывает Егор Летов и останавливается некоторое время здесь пожить.

Летов является жителем и уроженцем Омска. Но к осени 1987-го года омское и новосибирское рок-сообщества уже пребывают в самом наитеснейшем взаимодействии, сам Летов больше времени проводит в Н-ске, нежели в Омске, и дружит и играет в основном именно с новосибирскими музыкантами. Итак, осенью 1987- го Летов, познакомившийся с тюменщиками в мае того же года в Свердловске на тамошнем рок-фестивале, прибывает в Тюмень. Давай начинать полыхать дружба на почве любви к панк-року и левому радикализму. Постанавливается: будем дружить городами! Всей Западной Сибирью, а от Тюмени через Омск до Новосибирска.

1988, март: «Инструкция по Выживанию» и «Культурная революция» выступают на Новосибирском рок-фестивале. «Революция» проваливается. Напротив, «Инструкция» имеет бешеный успех, и не только у публики: присутствующие на фестивале московские корреспонденты во главе с небезызвестным Гурьевым (см.) приходят от «Инструкции» в полный восторг, и с тех пор Гурьев и возглавляемые им издания («Урлайт»; «Контр Культ Ура», «Пиноллер» и проч.) становятся главными пропагандистами «Инструкции» в столицах нашей родины, и организаторами выступлений в них ея.

1988, июнь: рок-фестиваль в Тюмени, где участвует и немало новосибирцев, например, «Путти».

1988-89: весьма тесная новосибирско-тюменская дружба среди рок-музыкантов: наши довольно часто ездят туда; ихние — Янка, Манагер, некто по имени «Зеленый» — регулярно проживают в Тюмени.

На этом мои бестолковые и обрывочные знания о Новосибирско-тюменских контактах заканчиваются. Вообще, пускай обо этом Ромыч пишет: он этими контактами сильно занимался, ему и карты в руки.

Вообще же нужно заметить: никакой, в общем, такой уж крепкой западносибирской дружбы, которой так желалось и которая, казалось, начала уже и наклевываться, увы, не вышло. Что жаль: ведь это было та самая, во всю уже начинающаяся стихийная самоорганизация общества на региональном уровне в независимые и добровольные структуры, ассоциации, цепочки, и проч., в которых, как известно, и есть суть нормального общества и его оплот и опора, на которую так уповают все, начиная от Солженицына и до — Этого не вышло.

Точней, вышло, да не то: все контакты и связи так и остались исключительно дружбой меж панк-рокерами. А панк-рокеры… А панк-рокеры, как известно, увы, в подавляющем своем большинстве — напыщенные и претенциозные дураки. Студенты, не кончившие курса из-за неуспеваемости, вызванной удручающе низким уровнем IQ в сочетании с чрезвычайно высоким желанием всего и немедленно — Летов, Манагер, Роман Неумоев, Николай по прозвищу «Рок-н-Ролл», и так далее.

А дружба дураков меж собой — это есть дело, как известно, представляющее малый интерес для всего остального человечества, у которого IQ среднего уровня и выше.

На этом пока всё.

24 мая 1996, полдень. Уныние, вялость и скукота.

+ 29 мая, опять же полдень, и совсем не скукота, а, напротив, бодрость и подъем.